Всегда есть что-то еще (джен)

В тот день обсуждать Брешь и сопутствующие проблемы мы больше не стали. Каллен и Кассандра исчезли практически сразу после того, как мы сели упражняться в эпистолярном жанре, и больше я их не видела. Лелиана и Жозефина, напротив, так углубились в письма, что отрывать их казалось опасным для здоровья, и я, закончив со своей корреспонденцией, оставила дам в кабинете и слиняла наружу, подышать свежим воздухом.

Долго скучать не пришлось: меня перехватил Варрик и утащил в местную таверну. Называлась она «Поющая дева», и внутри и впрямь пела симпатичная шатенка с лютней. Ее звали Мариден, хозяйку таверны — Флисса, а больше я ни с кем познакомиться не успела, поскольку приятель жаждал подробностей моей поездки. Почти сразу к нам присоединились Бевин с товарищами — похоже, времени в церкви я провела немало, — и пришлось весь вечер травить байки о Тевинтере. Это оказалось не таким уж скучным занятием: в глазах слушателей светился откровенный восторг, тем более что неприятные темы я обходила стороной и к концу первой кружки — компота, правда, а не пива, с алкоголем рисковать не хотелось, — даже вошла во вкус. Правда, внимательный взгляд Варрика напоминал, что и о неприятностях вспомнить придется, но хотя бы не прилюдно.

Лелиана пришла так поздно, что я успела не только добрести от таверны до выделенного мне домика, но и уснуть. Правда, стоило ей только приоткрыть дверь, как из сна меня выдернуло будто на веревке — уроки Зеврана даром не прошли. Удостоверившись, что это не враг, я снова расслабилась и глубоко вздохнула.

— Я разбудила тебя, — едва ли не шепотом проговорила подруга, явно заметившая, как я напряглась. — Прости. Раньше прийти не получилось, нам действительно надо много еще сделать.

— Раньше и я в таверне была, — пробормотала я, разгоняя успевшую навалиться сонливость. На мгновение мне стало стыдно: люди работали, а я в это время байки травила, но это чувство быстро ушло. Хотели бы моей помощи — попросили бы. — Лел, что это за история с Инквизицией? Неужели Верховная Жрица и правда собиралась организовывать очередной орден? И что там со старой Инквизицией?

— Ты не знаешь? — она присела на краешек моей кровати и провела рукой по моим волосам. В полумраке комнаты, который разгонял только свет из камина, я заметила грустную улыбку и пересела поближе, позволив подруге меня обнять. — Я принесу тебе книгу, почитаешь. Но в те времена были другие условия и другие решения. Что бы ты ни прочитала, помни, что теперь Инквизицией руководим мы. И руководствоваться будем современной моралью.

— Судя по твоим словам, на ночь такие сказки лучше не читать, — проворчала я, прислоняясь к ее плечу. Лелиана неопределенно пожала этим самым плечом, так что я невольно зацепилась прядью волос за колечки кольчуги и отстранилась. Слушать про старую Инквизицию сейчас было неинтересно, можно и правда потом почитать. Подруга выглядела бледной и уставшей, да и мне самой хотелось спать, так что говорить стоило только о важном.

— Почему Айдан ушел? — вопрос был таким тихим, что я скорее угадала его, чем услышала. И теперь уже сама обняла поникшую девушку, стараясь хоть немного приободрить. Ответ на ее вопрос затрагивал слишком многое, и оно касалось всех членов Инквизиции, так что несколько секунд я соображала, как выстроить историю, потом осторожно отозвалась:

— Ты помнишь, я рассказывала о Корифее? Том, кто влиял на разумы жителей Киркволла и сидел в Тюрьме Серых Стражей? Я тогда не все рассказала, все-таки тайна Ордена; но сейчас эти тайны уже не имеют смысла. Он может управлять теми существами, в крови которых есть скверна. Порождениями тьмы и Серыми Стражами.

— Но вы же убили его, — напомнила Лелиана. Я чуть отодвинулась, чтобы мы могли разговаривать глядя в глаза друг другу, и покачала головой:

— Ты слышала в Храме его голос. Это он создал Брешь. И я ещё тогда знала, что он выжил, поэтому и попросила Айдана уйти в какое-нибудь неочевидное место. Поэтому уехала в Тевинтер — найти его и придумать, как обезвредить.

— Подожди, — прервала она и отвернулась, явно обдумывая мои слова. Потерла виски и вздохнула: — Об этом мы поговорим потом. Я не готова сейчас обдумывать стратегию Инквизиции и вообще воспринимать подобную информацию, если в ней нет срочности.

— Уже нет, — кисло отозвалась я и кивнула в сторону занавешенного окна. — Все срочное уже случилось. Но именно из-за этого Корифея Айдан и торчит на Глубинных тропах три года. И я даже не знаю, можно ли ему возвращаться сейчас, ведь эта тварь где-то рядом, раз появилась на Конклаве. И если честно... три года — это долго. Он там не один, конечно, но... В общем, не радуйся заранее.

Последняя фраза далась тяжело, но обнадеживать расстроенную и разочарованную женщину я боялась. Мне хотелось верить, что с братом все хорошо, что я бы сердцем почувствовала, случись с ним что-то, но до конца не получалось, мешал страх. Но Лелиана покачала головой:

— Я буду верить в это, Алиена. Потому что если не верить в Айдана, то больше не во что, — она закрыла лицо руками, и я снова потянулась обнять подругу. Шепот, доносящийся сквозь ладони, я едва разобралала, но, услышав, обняла крепче. — Я верила в Создателя. Церковь говорит, что Он нас покинул, ожидая покаяния, но я никогда не верила этим словам. Я чувствовала Его дыхание, я считала себя избранной, чтобы служить Ему. Я думала, что выполняю Его волю, служа Верховной Жрице, я оставила все, что мне было дорого, всех, кого я любила... А теперь ее нет. Как Он мог позволить ей умереть? И зачем Он мне теперь?

— Тише, — я погладила ее голове и коснулась губами виска. — Вера говорила, что Создатель — не такой, как считают люди. Он сам и есть мир, и Он всегда рядом, как рядом ветер и солнечный свет. И именно поэтому Он не может вмешиваться в происходящее в этом мире — ты ведь не можешь приказать своей крови течь вспять? Поэтому и нужны такие, как ты, и такие, как я, ведь кто-то должен беречь этот мир. Но я не успела, а ты не знала, и поэтому многих уже нет. Не вини Создателя, но и не жди помощи. Ты жива — это и есть Его благословение и дар.

— Ты говорила, нас ведет Его воля, — Лел посмотрела на меня, и теперь я отчетливо увидела слезы в ее глазах. Они мерцали в отблесках камина, и казалось, что Лелиана полна тем светом, что я ощущала в себе. — Так почему он не указал мне на угрозу? Почему позволил всему случиться?

— Ты здесь, — я пожала плечами. — И я здесь. Конклав был плохой затеей, Лелиана. Он — как церковь Киркволла, так или иначе, но ее все равно бы взорвали раньше или позже. Так же и Конклав, здесь все равно произошла бы какая-то дрянь. Я ведь не была уверена, что Корифей будет здесь, но все равно полетела со сломанными ребрами, едва выбравшись из плена... потому что если что-то должно было случиться, оно случилось бы здесь. Уверена, ты смогла найти и обезвредить не одну угрозу, но Корифея сложно предсказать. Но зато теперь мы обе здесь. Я смогу закрыть Брешь, а ты — найти Корифея. Верховную Жрицу не вернуть, но мы можем хотя бы предотвратить новые беды.

Лелиана несколько секунд задумчиво меня разглядывала, а потом вдруг встала. Слезы исчезли, словно их и не было, а на лицо вернулось мрачное и упрямое выражение.

— Может быть, ты права. Спасибо за эти слова, но сейчас... Спи, Алиена.

Спорить с этим предложением я не стала, хотя отпускать расстроенную подругу не хотелось. Но она уже явно затолкала эмоции подальше и снова стала суровой инквизиторшей, и в моих утешениях больше не нуждалась.

На следующее утро я отсыпалась. Может быть, после всей этой околомагической суеты я и валялась без сознания несколько дней, отдохнуть почему-то не получилось. Хоть самочувствие явно улучшилось — особенно по сравнению с тем, что было до взрыва, — психологическая усталость никуда не делась, так что за еще один свободный день я была искренне благодарна. Немного смущало, что создателям нового Ордена приходится работать, пока я отдыхаю, но успокоила я себя уже привычной мыслью: хотели бы помощи — попросили бы. А раз я никому из них не нужна, значит, могу отдыхать в свое удовольствие.

Уже после полудня, окончательно придя в себя, я отправилась гулять по Убежищу: искала изменения, которых оказалось великое множество, знакомилась с людьми — теперь восторг в глазах окружающих чуть поубавился, но относились ко мне все равно куда лучше, чем я ожидала. Удалось даже найти знакомых — кузнеца Харрита я несколько раз видела в Редклифе, когда приезжала туда в гости. Тогда мы общались мало, а сейчас разговорились: сначала мастер узнал мой доспех — с Вэйдом они были конкурентами, но соревновались по-доброму, признавая таланты друг друга. Он даже предложил улучшить мою тунику, если я добуду подходящий материал, на что я с радостью согласилась: несколько кусков шкуры спектрального дракона у меня в Башне Бдения еще лежали.

На третий день вынужденный отдых стал потихоньку надоедать. Если бы проблем не было, я бы могла расслабляться неделями; но Брешь непрозрачно намекала, что такого количества времени на отдых у меня просто нет. Попытавшись разыскать хоть кого-нибудь — Лелиану, Каллена, Кассандру, леди Жозефину, — я потерпела неудачу: то ли они прятались от меня, что казалось маловероятным, то ли укрепление позиций Инквизиции и правда отнимало так много времени.

Рассудив, что для изучения Бреши эти инквизиторы мне, в принципе, не нужны, я решила заняться полезным делом и для начала осмотреть поближе объект своего интереса. Правда, полетела к нему не сразу: оказалось, что по полетам я соскучилась не меньше, чем по отдыху.

В первый раз, когда я приходила в Убежище, мои крылья еще дремали на спине, и летать я не умела. Сейчас образовалась уникальная возможность осмотреть остатки Храма священного праха, деревню сектантов и прочие окрестности с высоты птичьего полета — сегодня эта высота была не такой уж большой, мешали облака, плывущие по небу и закручивающиеся в спирали рядом с Брешью. Смутно вспомнились такие спирали в небе, ярко-желтые на темно-синем фоне, но, кажется, это были воспоминания с первой родины; к своему стыду, многие вещи я забыла, только музыка врезалась в память, некоторые сказки и те научные сведения, которые я успела записать уже в этой жизни.

Долина, в которой располагалась деревня, оказалась почти идеально круглой, как чаша, на дне которой некий великан оставил недопитый глоток воды — озеро. К нему стекалось несколько рек, одетых в каменные мостики — сказать, по берегу которой шли мы с Кассандрой, я бы не взялась, а вот тропинку, которой меня вели десять лет назад сектанты, кажется, узнала. А может и нет, мало ли что поменялось с тех пор? Площадку, где мы убивали дракона-Андрасте, я найти не смогла, то ли ее как-то облагородили раньше, то ли взрыв сумел исказить рельеф местности. А вот Храм обнаружить было несложно: четко под Брешью. Он находился на склоне двурогой горы под названием Даверус, и тот, кто смог бы подняться на самую вершину, наверняка увидел бы разрыв очень близко, как на ладони.

Приземляться на склон горы я не пожелала: было там слишком снежно, так что и сапоги бы не спасли, но к самой Бреши все же слетала. Она так и занимала солидный кусок неба, но камни вниз больше не падали, демонов в воздухе тоже не наблюдалось, подлетать вплотную к разрыву я не планировала, так что опасности никакой не ждала.

Теперь Брешь казалась неким необычным украшением, особенно издали. После моих манипуляций она стала выглядеть стабильнее, исчезли смертоносные снаряды, и аура страха, окружающая магическую аномалию, тоже поутихла. Я несколько раз облетела ее по большому кругу, спустилась вниз, туда, где был эпицентр катастрофы — от разрыва моими усилиями не осталось и следа. Сама Брешь теперь почти не шевелилась, только периодически рассылала снопы молний в облака; обитатели Тени, как я заметила, иногда умудрялись проскочить в реальный мир — виспы, призраки, ни одного серьезного противника, да и те казались ослабленными и дезориентированными. Однако картина так напомнила видение из храма Думата, что у меня невольно сжалось сердце.

Поднявшись повыше, я снова осмотрела Брешь, но ее конца так и не нашла: пролететь над ней не вышло, словно магия сожрала пространство над собой. Возможно, где-нибудь в верхних слоях атмосферы можно было бы проскочить, но я не решилась — все-таки дышать чем-то надо, да и крыльям требовалась какая-то опора для полета. Намотав еще несколько кругов, я отправилась осматривать окрестности.

В небольшой лощине, совсем недалеко от деревни, жизнерадостно зеленел очередной разрыв. Рядом никого не было — ни солдат, ни демонов, — и я решила попытаться закрыть его, заодно и потренироваться делать это самой, без Соласа, благо, разрыв был совсем маленьким. В принципе, все прошло гладко, если не считать одинокого призрака, все-таки успевшего выбраться в реальный мир. Но один он опасности не представлял: оказался настолько слабым, что хватило одного удара шестом, чтобы превратить его в ледяную статую. Еще я выяснила, что вблизи разрывов рука с меткой все же побаливает — не слишком сильно, дергает только, словно я ушибла нерв. Но было это все равно неприятно.

Больше ничего интересного увидеть не удалось, и я поспешила обратно: если кто и мог рассказать мне о разрывах вообще и изумрудной воронке в частности, то это Солас. Эльфа пришлось поискать — ни в таверне, ни на плаце, ни где-то на улице его не было, и я уже почти отчаялась, когда он, наконец, вышел из небольшого домика рядом с лавкой алхимика-зельевара. Только кинувшись ему навстречу, я осознала, что все это время металась в птичьем облике.

Философски рассудив, что сделать с этим уже ничего нельзя, я приземлилась на ближайший к Соласу забор, прикидывая, где бы можно было снова стать человеком и при этом никому не показаться на глаза. Эльфа-мага-отступника я не слишком стеснялась, но вот незнакомым людям — да хоть бы и знакомым, но не посвященным, — подобные тайны я открывать пока не хотела. Долго размышлять над таким насущным вопросом мне не позволили: как оказалось, не только Сендис мог угадать в незнакомой птичке человека.

— Не думал, что этим умением владеет кто-то из людей, — заметил Солас довольно приветливо, с интересом меня разглядывая. Куда бы он ни шел до этого, при виде меня свои планы явно отменил, чему я была рада. — Хотя, должен признать, я уже не в первый раз удивляюсь тебе. Поговорим?

Я кивнула и махнула крылом в сторону озера, на берегу которого стояло Убежище. Сейчас оно было замерзшим и вполне подходило для прогулок: и поверхность ровная и удобная, и не подслушает никто. Эльф улыбнулся и предложил мне локоть, на который я посмотрела с сомнением: когти у меня менее острыми не стали, а похвастаться плотной одеждой новый знакомый не мог. Собственно, он вообще был одет в тонкую холщовую тунику и удлиненный жилет — такой же тонкий, но с куцей меховой оторочкой по вороту. Как и все долийцы, обуви он не носил, обжигая голые пятки снегом. Правда, на шее болтались какие-то амулеты, возможно, какой-то из них защищал от мороза; но смотреть на Соласа было холодно.

На руку я все же перебралась, но очень аккуратно, стараясь не сжимать когти. Так мы и прошли до выхода из деревни — эльф с отставленной рукой и я, периодически взмахивающая крыльями, чтобы удержать равновесие. Правда, в отличие от Вестницы Андрасте, на Соласа местные почти не смотрели, так что и особого внимания мы не привлекли.

— Тебе не холодно? — поинтересовалась я первым делом, едва мы скрылись от любопытных глаз за каким-то обломком скалы. Мимо него можно было спуститься на озеро или пройти по дороге дальше, в сторону Храма. Я бы предпочла первый вариант, но эльф, похоже, сворачивать не собирался.

На мой вопрос он рассмеялся:

— Не переживай. И твои когти вряд ли бы мне повредили, я все же маг.

Кивнув — похоже, насчет амулетов угадала, — я попросила:

— Расскажи мне про Брешь. Кассандра сказала, ты считаешь, нам могут помочь маги. А Каллен утверждает, что лучше обратиться к храмовникам. Я не совсем понимаю, какой в этом смысл — разрыв и есть разрыв, как его можно ослабить?

— Не совсем так, — на меня эльф не смотрел, заложил руки за спину, словно профессиональный лектор, и не торопясь двинулся вверх по дорожке. — Закрыть Брешь, как и любой другой разрыв, храмовникам, конечно, не под силу. Как и обычным магам, к слову, это можешь сделать только ты.

— Сомнительная честь, — проворчала я, пнула небольшой камушек и поспешила за спутником. Быть единственной, кто может избавиться от Бреши, не хотелось. Умирать я, конечно, не планировала, но кто знает? Такие вещи загадывать сложно.

— Кто-то мог бы многое отдать, чтобы занять твое место, — не согласился эльф. — Быть в центре внимания, ловить восхищенные взгляды, зваться Вестником Андрасте. Стать героем.

— Последние три года я играла роль… я была танцовщицей, Солас, — вздохнула я. — Я знаю, что такое быть в центре внимания и ловить восхищенные взгляды — и тогда это действительно было приятно, потому что я знала, что делаю для этого. А теперь я просто выжила, и, на мой вкус, этого недостаточно. А что до героя — я знакома с несколькими людьми, которых смело можно называть героями. И предпочитаю стоять за их плечом.

— Полагаю, сейчас у тебя нет выбора, — он улыбнулся и всё-таки взглянул на меня. — Но мы говорили о Бреши. Взрыв, создавший ее, потребовал большого количества магических сил. И эта энергия никуда не делась, она по-прежнему остаётся там, в разрыве. И активно сопротивляется попыткам закрыть Брешь.

— Значит, маги могут дать мне сил, чтобы я сама сломила это сопротивление, а храмовники — вытянуть часть энергии, чтобы сопротивление стало слабее, — задумчиво сделала вывод я. — Тогда мысль позвать и тех, и других неплоха.

— Верно, — согласился он. — Хотя я не думаю, что такой союз возможен.

— Как будто я буду спрашивать их мнение, — проворчала я. — Надо будет, стану умолять, надо — обманывать, надо — угрожать. Я не гордая. Скажи, а дух или демон мог бы дать достаточно сил?

Мы обогнули небольшую бухточку, покрытую льдом; сквозь него торчала коряга, облепленная снегом до полной невидимости на фоне окружающего мира. Солас задумчиво осмотрел ее, поднял взгляд к Бреши, но отвечать не торопился. Я тоже молчала — не тот это вопрос, в котором следует подгонять.

— Думаю, да. Но не уверен, что стоит выяснять это на практике. Хотя слышать такой вопрос мне удивительно.

Теперь замолчала я. Не признаваться же, что у меня есть дружественно настроенный демон? С другой стороны, магистр Аврария раскусила Ванду сразу, как увидела. Солас может оказаться не менее чувствительным, а держать подругу подальше от него вряд ли получится. Скорее бы она меня догнала, что ли…

Задумавшись, я почти машинально посмотрела на нового знакомого правильным зрением — до сих пор я этого то ли не делала, то ли внимания не обращала, — и от удивления вскинула брови. Кокон силы эльфа был привычно зеленоватым, но в нем проскакивали золотистые искорки, которых я раньше ни у кого не видела. И еще — он был сильным магом. Может быть, запаса энергии Соласу не доставало, но владел имеющимся он явно на высоком уровне.

Отвечала я медленно, подбирая слова:

— Меня интересуют все возможности. Скажи, ты так хорошо разобрался с Брешью… наверно, ты много знаешь о Тени?

Он снова улыбнулся, а потом даже негромко рассмеялся.

— Прости. Я не слишком привык к подобным вопросам, — эльф снова посмотрел на Брешь. — Думаю, уместно будет ответить «да», поскольку, говоря вашим языком, я специализируюсь на Тени. Изучаю ее, раскрываю секреты, ищу осколки памяти древних цивилизаций. Если сравнить Тень и мои знания о ней — последние будут ничтожны, но среди людей я, пожалуй, покажусь… очень осведомленным.

Мне на мгновение стало обидно за человеческих магов, и я, не подумав, поинтересовалась:

— Тогда ты, наверно, знаешь, что Завеса была не всегда?

— Вот как? — кажется, я смогла действительно удивить Соласа, он даже остановился. Но оказалось, удивил его не редкий факт, а моя осведомленность: — Духи рассказывали мне об этом, но я не ожидал, что это может знать кто-то еще.

— Мне тоже рассказал дух, — я вздохнула. Возможно, стоило придержать язык, все-таки этого Соласа я видела всего-то второй раз в жизни. С другой стороны, он меня спас, да и Завеса — вряд ли такая уж секретная информация. Скорее, малораспространенная. — Я говорила, за мной присматривает Вера и иногда делится интересными знаниями. А ты знаешь, кто ее создал? Вера мне этого не говорила.

— К сожалению, на этот вопрос я тоже ответить не смогу, — эльф кивнул в сторону деревни. — Думаю, стоит вернуться? Далеко заходить в одиночку не слишком разумно.

— Ну, мы вдвоем, — я пожала плечами, но покорно развернулась в обратный путь. — К тому же я тут полдня летала, демоны так близко не подходят. Кстати, я смогла сама закрыть небольшой разрыв.

— Это хорошо, ты быстро учишься.

Я кивнула, а потом притормозила. Лучше все-таки вопрос насчет демонов решить сразу.

— Солас, ты ведь общаешься с духами… знакомая долийка говорила мне, что вы не разделяете духов и демонов. Значит, и демоны у тебя знакомые тоже есть?

Он несколько секунд молчал, разглядывая меня, потом осторожно ответил:

— У меня есть друзья среди обитателей Тени. Но если ты хочешь попросить их о помощи…

— Нет, — я перебила. — Скорее, я хотела попросить о помощи тебя. У меня есть подруга, и скоро она присоединится ко мне. Она из Тени, и ты это, вероятно, быстро почувствуешь, раз уж так хорошо знаком с подобными ей. Я бы попросила тебя никому о ней не говорить.

— Полагаю, среди воинства Церкви твоей подруге делать нечего? — после очередной паузы уточнил маг. И улыбнулся: — Как и магу-отступнику.

— Тебя защитит Кассандра, она тебе явно доверяет, — возразила я. — А Ванде рассчитывать не на кого, кроме меня и, может быть, Варрика.

— Думаю, если твоя подруга надумает вредить окружающим, о ней узнают и без меня, — пожал плечами Солас. — А если нет… выдавать ее я не буду.

— Спасибо.

До ворот Убежища мы дошли молча. Солас думал о чем-то своем, я же разглядывала Брешь и размышляла: почему мои услуги и — главное! — моя информация до сих пор никого не заинтересовали? Конечно, укрепиться на каких-то хотя бы минимальных позициях — важная задача, но Брешь-то от этого никуда не денется. Я старалась успокоить себя той фразой, что произнесла Лелиана — по щелчку пальцев такие организации не появляются; но паранойя подняла голову и принялась нашептывать, что кто-то снова переживает за мою безопасность сильнее, чем следует. Здравый смысл сопротивлялся: как и сказал Солас, совладать с разрывами и Брешью могла только я, так что отсидеться в любом случае не выйдет, и это должны понимать все. Но тогда почему я никого не интересую?

Размышления прервал Солас. Мы как раз дошли до небольшой площади, с которой к моему дому шла дорожка направо, а к его дому — налево, так что пути расходились, пусть и ненадолго.

— Я был рад поговорить с тобой, Алиена. В тебе много удивительного, а я, должен признать, нечасто удивляюсь вне Тени.

— Надеюсь, это был комплимент, — я улыбнулась. — Спасибо за информацию и за… остальное. Если ты не против, я бы еще как-нибудь поговорила о Тени. Мне всегда было интересно узнать о ней побольше, но сейчас какой-то сумбур в голове… Если твои исследования — не тайна, конечно.

— С удовольствием отвечу на твои вопросы, если смогу, — эльф кивнул.

На том мы и разошлись — Солас отправился заниматься своими делами, а меня снова перехватил Варрик.

* * *

— На твоём месте, Перчинка, я бы драпал отсюда со всех крыльев, — ворчливо проговорил гном, щурясь на утреннее солнышко. — Но ты ведь не послушаешь?

Накануне, после разговора с Соласом, гном выловил меня и всё-таки утащил обмениваться сплетнями за бутылкой. Услышав про Корифея, он изрядно помрачнел, мои опасения по поводу Серых Стражей и красного лириума разделил, а вот потом, когда я рассказывала про свои похождения в Антиве и Тевинтере, мы едва не поругались. Задумка Зеврана с Клаудио его изрядно разозлила, да и мои решения он разумными не назвал.

К счастью, тему мы все-таки замяли, так что потом я только слушала удивительную историю про ферелденского короля Мэрика, артефакты магии крови и драконов — звучала она сказочно, но была правдивой, что только добавляло удовольствия. Отдельно меня порадовала информация о том, как Клаудио закончил жизнь; может быть, я и не желала ему смерти — много чего, но не смерти, — но другой возможности избавиться от навязчивого внимания не видела. Во всяком случае, Зевран не ошибся: Изабелла своего не упустила, отправив моего несостоявшегося любовника гнить в болоте.

Сегодняшний день мы тоже встречали вместе. Был он ясным настолько, что даже Брешь стала казаться поменьше, а молнии, которые она рассылала в разные стороны, и вовсе пропали вместе с последними облаками. Я даже надеялась, что она могла, вопреки словам нашего специалиста по Тени, уменьшиться сама, но не слишком рассчитывала: вряд ли проблемы такого масштаба могут рассосаться без посторонней помощи. Зато мороз окончательно уступил место теплу: хоть вокруг и лежал снег, пахло весной. Было это странно, поскольку до Проводов зимы оставался еще месяц, а уж в горах — и все пять. В тени я слегка мерзла, не спасал даже старый амулет, купленный еще в Черном магазине, но на солнце расцветала, подставляя лицо под теплые лучи и улыбаясь.

Мы уже полчаса рыскали по Убежищу в поисках Кассандры — вопрос о моей нужности я собиралась задать ей, как лицу заинтересованному в закрытии разрывов, но не заинтересованному во мне лично. К тому же, как мне показалось, она тут была главной.

— А куда драпать-то, Варрик? Брешь надо закрыть, — я пожала плечами и свернула в сторону ворот деревни: внутри мы все обыскали, но снаружи еще оставались постройки, палаточный лагерь армии, плац.

Приятель вздохнул:

— Девочка моя, вечно ты рвешься в герои. Только тут не герои нужны, а чудо.

— Герой у нас Хоук, — напомнила я. — И мой брат. А я и есть чудо. К тому же Корифей достанет везде.

Варрик покачал головой, но не ответил. Я свернула вдоль первого ряда палаток: внутрь лезть я, разумеется, не стала бы, но тщательно прислушивалась, не послышится ли откуда-нибудь знакомый неварранский акцент.

Кассандра обнаружилась практически посреди плаца. Вокруг нее солдаты отрабатывали какие-то задания, сама же Искательница ожесточенно избивала соломенное чучело. Оно держалось явно из последних сил: солома торчала во все стороны, веревки, которыми она была обмотана, растрепались, да и шест уже пошатывался — но женщина напора не уменьшала.

— Пожалуй, тут я тебя оставлю, — хмыкнул Варрик. — Вестнице самой Андрасте и повелительнице разрывов вряд ли что-то грозит, а вот простому писателю может достаться.

— Неужели испугался? — подначила я. Но приятель наставительно заметил:

— Иногда лучше связаться с голодным драконом, чем с разгневанной женщиной, Перчинка. Я бы и тебе не советовал, но ты снова не послушаешь.

Я фыркнула — конечно, нет, — и направилась к ожесточенно мочалившей чучело воительнице. Варрик и впрямь отстал, но далеко уходить не торопился, уселся на деревянный заборчик и с интересом стал наблюдать за солдатами, украдкой поглядывая на меня.

Задача добраться до Кассандры казалась не слишком сложной, особенно после часа поисков; однако я недооценила окружающих. Плац словно разделили на квадраты, каждый из которых занимала пара бойцов, отрабатывающих удары; просочиться между ними было возможно, но пришлось постараться. Пожалуй, если бы не мой танцевальный опыт и обучение у Антиванского Ворона, я бы с кем-нибудь даже столкнулась или попала под горячую руку, но обошлось.

Искательница заметила меня не сразу, слишком увлеклась убиением своего соломенного противника. Он оказался на диво стойким: все еще оставался в строю, даже когда я добралась ближе к женщине, так что ей было не до посторонних девиц. Впрочем, долго ждать я не планировала, так что, полюбовавшись еще парой отточенных ударов, позвала:

— Кассандра? Ты так ожесточенно лупишь эту несчастную солому, что Варрик побоялся к тебе подойти.

Она пробурчала что-то неразборчиво, но все-таки опустила меч и повернулась ко мне. Раздраженным, но совсем не усталым голосом заметила:

— Зато тебе храбрости не занимать?

— Храбрости? — я засмеялась. — Меня напугали до седых волос, какая храбрость? Я просто знаю, что убивать и калечить меня ты не будешь, а все остальное можно пережить.

— Не буду, — проворчала она. — Что ты хотела?

— Вообще или конкретно сейчас? — уточнила я и усмехнулась. — Вообще я бы хотела закрыть Брешь и удавить того, кто ее открыл. Но конкретно сейчас меня интересует, как дела у Инквизиции.

— Отлично, — отрезала она, изрядно помрачнев. И отвернулась. — Если это все…

— Нет, не все, — я шагнула вперед и встала между ней и чучелом. В конце концов, вот так легко от меня отмахнуться пока что мало кому удавалось, и увеличивать список этих людей я не планировала. — Я хочу понять, что происходит. Возможно, организация всего этого, — я махнула рукой в сторону деревни, — и правда требует столько сил и времени, что и поспать некогда. Но ни Брешь, ни разрывы помельче ждать не станут. Их закрыть могу только я, но вместо этого вынуждена сидеть здесь и развлекать приятелей байками. Может быть, стоит пересмотреть приоритеты? В конце концов, вы можете и дальше заниматься… дипломатией, а я пока съезжу в Денерим и Амарантайн — все пользы больше будет.

— Лелиана хочет сначала получить данные разведки, — нехотя проговорила воительница. — Чтобы Инквизиция могла заниматься сразу делом, а не пустыми поисками.

— Лелиана, значит, — задумчиво протянула я. Вспомнился наш разговор два дня назад и решимость, с которой она уходила из моего дома. Предположила: — А она не хочет каких-нибудь глупостей вроде поиска самой безопасной дороги, чтобы вашей Вестнице совсем-совсем ничего не грозило, а то вдруг некому закрыть Брешь будет?

Кассандра сжала зубы, обошла меня и снова вцепилась в чучело. Ответ был достаточно красноречивым, чтобы я начала злиться. Накинув щит, я шагнула на место чучела и позволила женщине ударить мечом меня. Она, не успев остановить удар, на мгновение опешила, а потом разозлилась так, что вырывающийся при дыхании парок показался дымом из ноздрей. Но высказаться я не позволила, перехватила меч рукой — как раз той, на которой была метка, — и сердито поинтересовалась:

— А тебя саму такое положение устраивает? Мы могли бы уже половину мелких разрывов позакрывать вместо бездарной траты времени. В конце концов, ты же глава этой Инквизиции, разве нет?

— Нет, — ругаться Искательница все-таки не стала, но меч вырвала так резко, что могла бы и повредить ценную конечность. — Я не подхожу на эту роль, и пока что у Инквизиции нет главы. Мы хотели предложить это место Герою Ферелдена или Защитнику Киркволла…

— Я бы на это посмотрела, — я хмыкнула и сложила руки на груди. — Значит, главы у этого балагана нет, поэтому каждый делает, что хочет, и никто за результат не отвечает. Кстати, а за что остальные вообще отвечают? Та же Лелиана, решающая, чем мне заниматься? Инквизитор-шпион?

— Инквизитор может быть только один, глава Инквизиции. Лелиана — тайный канцлер, то есть глава разведки, — Кассандра вздохнула и убрала меч в ножны. — Каллен — командор Инквизиции, наш военачальник. Жозефина — посол Инквизиции. Идем.

— Куда?

— В Церковь, — мрачно ответила она. — Ты права, пора что-то делать. Через полчаса мы собирались обсудить… неважно. Заодно и выскажешь свои мысли. Я тебя поддержу.

Обратный путь вышел куда проще: при виде Искательницы солдаты почтительно расступались, а для тех, кто ее не замечал, оставался командный голос. Я мимолетно позавидовала — мне до такого еще расти и расти, почему-то учить меня командовать солдатами мэтр Карстен в свое время не счел нужным. Впрочем, в военачальники я никогда и не собиралась, так что пусть командует кто-нибудь другой.

Варрик при виде нас почему-то сделал вид, что он тут вообще случайно проходил и никакого отношения к нам не имеет. Кассандра на него внимания не обратила, а я состроила обиженную гримасу; гном только усмехнулся и подмигнул в качестве ободрения. Оно мне было не слишком сильно нужно — я шла ругаться, так что ободрять следовало моих оппонентов, но дружеское участие немного успокоило.

До церкви мы дошли молча. В кабинете, пока ещё безлюдном, Кассандра присела на один из стульев и задумчиво меня осмотрела. Я ответила таким же изучающим взглядом, но быстро сдалась: заговаривать она не торопилась, а молча пялиться друг на друга было неинтересно.

Внимание привлекла огромная карта, расстеленная на том столе, что стоял в центре комнаты. В прошлый раз мне показалось, что он занимает практически все пространство — и это было очень близким к правде, — но карта оказалась ещё больше, так что ее углы свисали на манер скатерти. Благодаря размеру на нее смогли нанести даже самые мелкие особенности местности вроде тропинок и холмиков; многие из них пестрели разноцветными булавками. В центр Морозных гор — там, где располагался Храм Священного Праха, — и вовсе воткнули кинжал, испортив бумагу. Я покачала головой и цокнула языком — что за варварское отношение к хорошим вещам?

А потом заметила, что булавки располагаются в основном вокруг кинжала, причем чем дальше, тем меньше их было. Предположив, что это Брешь и маленькие разрывы, уточнила:

— Чем дальше от Храма, тем меньше разрывов или тем реже возвращаются разведчики?

— Первое, — нехотя отозвалась воительница, заодно подтверждая мои выводы. — Все наши разведчики пока что возвращались обратно.

Я кивнула и попыталась найти ту лощину, где вчера закрывала разрыв. Получалось не очень: читать карту я умела неплохо, а вот сопоставлять с реальной местностью — так себе. Помучившись несколько минут, призвала на помощь Кассандру, с трудом объяснив ей, о какой лощине говорю. Зато, когда мы ее нашли, я увидела булавку. Как и ожидала.

За этим делом нас и застали остальные. Я как раз вытащила отметку — все равно она уже неактуальна, — и тут же услышала холодное:

— Алиена, воткни на место.

— Сесть не надо? — поинтересовалась я, продолжая разглядывать карту. Холода в голосе старой подруги — подруги ли? — стало поменьше, она удивилась:

— Зачем?

— Ну, знаешь, как собакам командуют? «Сидеть, лежать, положи на место», — я все-таки повернулась и, схватив ее за руку, положила иголку на ладонь. — Ваша информация устарела, госпожа разведчица. Я на этом разрыве тренировалась и вполне успешно его закрыла. Призрака тоже убила.

— Ты должна была находиться в Убежище, — она нахмурилась, а я фыркнула:

— Не припоминаю, чтобы у кого-то одалживала. Так как там данные разведки, нашла самый безопасный маршрут? Или мне дальше лавки задницей полировать?

Лел бросила на Кассандру разгневанный взгляд, но на Искательницу это никакого впечатления не произвело. Она пожала плечами и сложила руки на груди, всем видом демонстрируя невозмутимость. Не совсем та поддержка, которую я ждала, но сейчас я начала заводиться, так что любые союзники только помешали бы.

— Кроме тебя с Брешью никто не справится, — отрезала главная разведчица и прошла мимо, к малому столу в уголке, где мы два дня назад писали письма. Я проводила ее взглядом, и увидела надписанные моей рукой конверты, их до сих пор так и не отправили. Не все, правда, но часть точно все еще лежала здесь. — Так что ты должна дожить до того момента, когда мы сможем ее закрыть.

— Серьезно? Ну, ты для этого не больно-то стараешься, — глумливо сообщила я, раздражаясь все сильнее. И рывком, чуть не ободрав кожу, сдернула с руки перчатку; по ладони тут же побежали изумрудные искры. — Потому что ты забыла об одной маленькой детали: у меня в руке бомба замедленного действия, и когда она рванет, не знает даже Солас. И от того, что я сижу здесь, спокойнее она себя не ведет.

— Вам больно? — осторожно поинтересовался Каллен. Зря он вмешался, потому что я переключилась на него:

— Полагаю, это не очень важно, раз до сих пор никого не интересовало, — сжав кулак, я останавила поток искр, а потом и вовсе натянула перчатку. — А что, рыцарь-командор, вы как храмовник разве не знаете об опасности неизвестной магии? Или у нас войска и разведка не обмениваются информацией?

— Алиена! — прервала меня Лелиана.

— Я всю жизнь Алиена, — отрезала я, но от Каллена отстала. Вроде бы моя безопасность его раньше тоже заботила, но силой он ее никогда не навязывал, так что нынешний простой — точно дело рук одной рыжей обманщицы. Не зря ее Авелин так называла! Решив, что пора поставить какую-то точку в вопросе своей занятости, уведомила: — Завтра утром я ухожу. Пора уже заняться чем-то полезным, а то нам, вроде, влияния и союзников не хватало.

Я бросила взгляд и на леди Жозефину, но развивать эту тему не стала — женщину я совсем не знала, и это делало обиду на нее минимальной. Да и, опять же, она вряд ли так уж хотела меня удержать в Убежище.

— Можешь до завтра найти самый безопасный маршрут или что ты там от своих разведчиков хочешь… Или можем распрощаться. Все, что мне нужно было узнать о Бреши, я узнала, солдат попрошу у Алистера или Фергюса. Или найму, денег хватит.

— Ты не можешь уйти! — такую Лелиану… тайного канцлера я раньше не видела, и могла бы даже испугаться, слишком уж многообещающим был взгляд. Она словно стала чуть повыше, плечи распрямились, от вкрадчивости не осталось и следа, и в голосе зазвенел металл. Но сейчас я и сама закусила удила, и в ответ на ее ярость снова призвала свет, знала, что он не менее эффектно смотрится.

— Почему это? Ноги у меня целы. Или я все еще пленница? Где же тогда мои кандалы? — я даже руки вытянула, предлагая заковать. Правда, реши я хоть на мгновенье, что старая знакомая может и правда вернуть кандалы на место, я бы руки прятала подальше; но в такие меры со стороны Лелианы все же не верилось.

— Леди Кусланд права, — осторожно проговорила Жозефина, рискнув вмешаться в почти семейную ссору. — Все знают про Вестницу Андрасте, но никто ее не видел. Люди начинают сомневаться в наших словах, и никто, лучше Вестницы, не сможет развеять эти сомнения.

— У меня достаточно агентов, чтобы развеять любые сомнения, — отрезала леди тайный канцлер. Сдаваться она явно не собиралась; похоже, смерть Верховной Жрицы сделала ее окончательным параноиком, да и я зря язык распустила, вещая о своей избранности. Стоило упирать на то, что Создатель ведет ее, а я так, мимо проходила. Впрочем, не факт, что это помогло бы.

Как бы то ни было, такая поддержка со стороны прочих членов Инквизиции меня слегка воодушевила — на моей стороне уже двое из четырех! — так что даже злость слегка поутихла. Я подошла поближе к столу и забрала свои письма. Повертела в руках и хмыкнула:

— В таком случае, моя помощь явно не нужна, ты справишься вместе со своими агентами сама. Не знаю, что я еще должна сделать, чтобы ты начала воспринимать меня всерьез.

Несколько секунд она молчала, яростно сверкая глазами, а потом словно потухла и мне снова вспомнился позавчерашний разговор. Видеть снова слезы в серых глазах не хотелось, так что я едва не отложила злость на «потом» и не принялась утешать подругу. Опомнилась вовремя: даже если это и не игра, на которую бывший бард была горазда, поддаваться все равно не стоило. Иначе Лелиана попросту запрет меня в этой деревне и будет давить на жалость, пока умирают другие люди.

— Я воспринимаю всерьез, — тихо ответила она. Кажется, печаль все же была не наигранной. — Но не могу потерять еще и тебя.

— Это не всерьез, — я покачала головой и все-таки обняла ее за плечи. — Чем держать меня у своей юбки, лучше доверься. Я ведь всегда выкручиваюсь, и сейчас будет так же. Помнишь, как ты меня воровать учила? И не думала ведь, что я могу влипнуть. Что изменилось?

Она промолчала, и я отошла. Мельком глянув на адресатов, указанных на конвертах, я положила письма на край стола — три вместе и одно отдельно, — и попросила Жозефину:

— Отправьте их. Хотя бы эти три, это действительно хорошие, заслуживающие доверия люди. И они могут помочь. Этому снобу, ладно уж, можете не отправлять.

Леди-посол осторожно подошла ближе и забрала у меня конверты. Тоже посмотрела на адресатов и осторожно уточнила:

— Это ведь тевинтерские магистры.

— Не все из них мерзавцы, — я вздохнула, присела на краешек стола и потерла глаза. Гнев потух и оставил после себя пустоту и, внезапно, снова усталость. — Аврария — глава самой престижной академии империи. Она ученый. Мэйварис — очень деятельная, активная и уже заслужившая определенную репутацию женщина. Родственница Варрика, к слову. Обе никогда в жизни не касались магии крови, обе имеют свой кодекс чести, в который не вписываются те, кто устраивает массовые убийства. Антор — вообще мой человек, он собирал для меня информацию в южном Тевинтере. Мелкий аристократ из Вол Дормы, не маг. Через него и Мэй я надеялась найти своих спутников, они хорошие убийцы и разведчики. Последний… у него отвратительный характер, бесконечное самомнение, но если мы договоримся, то и помощь от него может быть существенная. Это главный юстициар Тевинтера. Маг-законник. Выше по должности только архонт и Черный жрец.

— И все же, боюсь, сотрудничества с Тевинтером нам могут не простить, — покачала головой женщина. — Особенно сейчас, пока никакой репутации у нас толком нет.

— Зачем нам вообще нужна помощь тевинтерцев? — мрачно поинтересовалась Лелиана. Минутка слабости у нее явно уже прошла, и она снова блеском глаз напоминала обнаженную сталь.

Я вздохнула. Обида и подозрения так быстро не исчезли, и рассказывать ей о Корифее не хотелось: не хочет слушать, ну и не надо. К сожалению, у людей старше пяти лет этот принцип работал очень плохо, так что пришлось запихнуть эмоции поглубже.

— Если у вас найдется полчаса, я расскажу, наконец, кто устроил взрыв и причем тут Тевинтер. Правда, вам придется постараться, чтобы мне поверить. Это будет... непросто.

— Рассказывай, — кивнула Кассандра. Я посмотрела на нее и сочла, что рассказывать Искательнице будет удобнее, на нее я не злилась.

— Несколько лет назад нам с Хоуком пришлось войти в тайную крепость Серых Стражей под названием Тюрьма и убить ее единственного заключенного. Его зовут Корифей.