Ко Дню влюбленных (гет)

Примечания:

доп.метки: флафф, обоснованный ООС, ау, где Люмин студентка, а Аль-Хайтам преподаватель.

— У вас проблемы с группой?

Люмин на несколько мгновений замерла, но быстро взяла себя в руки: продолжила вытирать с доски сложные, многоуровневые формулы.

— Все в порядке, профессор.

Она сложила тряпку идеально ровным квадратом, достала новенький кусочек мела и собрала пособия в стопку.

И все это под взглядом преподавателя. Чертовски будоражащего преподавателя.

— Тогда почему вы одна дежурите с начала учебного года?

Люмин покраснела.

Аль-Хайтам, как всегда, лениво сидел на столе, сложив руки на груди. Опущенные на самый кончик носа очки с золотой оправой делали его и без того пронзающий взгляд более цепким.

— Мы поделились по предметам.

На самом деле Люмин просто заставила старосту назначить ее дежурной. Но кто об этом расскажет, верно? Уж не Златка точно, она еще после прошлой встречи в туалете не отошла.

— Вот как… — улыбаясь уголками губ, ответил мужчина. — Оригинальное решение, мы в свое время до такого не додумались.

Люмин прерывисто кивнула. Неприятный липкий холодок пробежал по спине и рукам, но быстро сошел на нет.

Осталось подровнять стулья и проверить целостность столов. А то некоторые студенты как дети — так и норовят исписать парту матерными словечками и призывами нарисовать парочку вагонов.

— А почему мой предмет?

Аль-Хайтам встал и медленно уселся за преподавательское кресло. Люмин зависла на несколько мгновений — в темно-зеленом костюме он выглядел шикарно. Особенно когда так изящно садился, закидывал одну ногу на другую и облокачивался на спинку стула.

— Случайность, — пискнула Люмин.

Нет, она точно мазохистка. В присутствии Аль-Хайтама стынет кровь, дрожат колени и дыхание срывается на нервный ритм. В голове все путается так сильно, что студентка серьезно боится ляпнуть вместо «до свидания, профессор» что-то вроде «можно поцеловать вас и крепко-крепко прижаться»?

— Ах, случайность… — красноречиво протянул Аль-Хайтам.

Волосы на затылке встали дыбом.

— Я могу попросить вас проверить последний тест? Разумеется, не просто так, а за небольшой бонус по моему предмету.

Аль-Хайтам вел «Сущность дендро стихии и ее связь с живыми существами Тейвата». И, пожалуй, одного его присутствия в кабинете хватало, чтобы Люмин зачитывалась пособиями, книгами и статьями в этом направлении.

— Конечно, но я помогу вам просто так.

Аль-Хайтам встал и галантным жестом предложил Люмин занять его место. Достал стопку кривых листочков и выдал перо с красными чернилами.

— Умеете им пользоваться?

— Не очень.

Все-таки Аль-Хайтам в чем-то был жутко старомоден.

— Тогда у вас есть прекрасная возможность научиться.

— Обращайтесь на ты, пожалуйста. Мне неловко.

— Как пожелаешь… Люмин.

Она густо покраснела. Слышать свое имя из уст мужчины с прекрасным, низким голосом настолько приятно, что сердце делает болезненный кульбит.

Люмин взялась за тесты. Одногруппники писали коряво: у кого-то буквы улетали на верхнюю строчку, у кого-то позорно сползали вниз, пьяные завитушки собирались в пушистое нечто и превращали обычный столбец из номеров вопроса и ответа в нечитаемое месиво. Листик за листиком.

— Ты не против, если я покурю?

Студентка замотала головой, Аль-Хайтам открыл окно — приятная прохлада покусала пылающие щеки. Щелчок — несмелый огонек обжег сигарету, и класс наполнился сладковатым запахом.

Преподаватель протяжно затянулся, отставил сигарету от лица и выдохнул серебристый дым. Легкое, изящное постукивание, и пепел улетел вниз.

«Он грациознее дикого кота», — подумала Люмин, разглядывая его расслабленную позу.

— Что-то хочешь спросить?

Он лениво посмотрел через плечо.

— Нет-нет, извините, — зашептала Люмин и опустила голову.

Тесты. Точно.

Руки предательски дрожали, с пера так и норовила капнуть большая алая клякса, но пока Люмин справлялась сносно: писала ничуть не лучше одногруппников, но хотя бы чисто.

Стопка стремительно редела. Девушка кусала губы. С одной стороны хотелось провести время с преподавателем, с другой — в голове лихорадочно билась паника.

«Я должна выполнить его просьбу как можно лучше и быстрее, иначе он решит, что я идиотка».

«А-а-а! До чего же их много! Я ничего не успею!»

«Но мне же не ограничили время? Лучше сделать медленнее, но лучше?»

«А если я уже допустила кучу ошибок?»

Аль-Хайтам оказался за спиной внезапно. Под тихое, почти истеричное «Ик!» он навис сзади и заглянул через плечо. Едва касаясь грудью спины Люмин, спросил:

— Как продвигается проверка?

— З-з-замечательно…

Он наклонился еще ближе и взял парочку оцененных работ. Отошел на несколько шагов и начал внимательно читать.

Люмин готова была поклясться, что ещё несколько минут, и ее можно выносить ногами вперед из аудитории. Сердце просто не выдержит ухать вниз, переворачиваться и возвращаться на законное место раз за разом.

— Знаешь… Вполне неплохо. Но вот этому студенту я поставил бы неудовлетворительное. Чтобы в следующий раз взял хотя бы листок поприличнее. Про почерк вообще молчу.

Люмин послушно закивала.

— Я выйду ненадолго. Дождись меня, хорошо?

Как только Аль-Хайтам покинул аудиторию, Люмин растеклась по стулу лужицей. Прерывисто выдохнула и закрыла пылающее лицо ладошками.

«Он все понял! Точно понял!»

«Ладно, нужно взять себя в руки. Осталось совсем немного».

Она дошла до своего теста, который оставила напоследок. Смущенно положила перед собой и вспомнила слова Аль-Хайтама про аккуратность. Почерк у нее не слишком хороший, да и листочек был вырван из потрепанной тетрадки, потому что новая достигла критического количества страниц.

Несмотря на то, что в ответах отыскалась лишь одна ошибка, Люмин вывела ярко-красную надпись «удовлетворительно» и запихала тест поглубже в стопку.

Аль-Хайтам вернулся с двумя стаканчиками кофе.

— Не знаю, какой ты любишь, но тут есть латте с фруктом Харра и раф с персиком Зайтун. Во втором еще две ложки меда. Не стесняйся, ты хорошо постаралась и я просто не могу тебя не отблагодарить.

Чувствуя как воздух в легких стремительно кончается, Люмин выбрала первый вариант, спешно попрощалась и под едва заметную улыбку профессора выбежала из аудитории.

Она-то давно знала, что любимый кофе Аль-Хайтама — латте с персиком Зайтун и двумя ложками меда.

* * *

На следующем занятии уши Люмин горели. Она почему-то наивно думала, что каждый студент огромного потока видит на ее лбу табличку «безнадежно влюблена в профессора аль-Хайтама». Впрочем, мысленно она пыталась успокоить себя — каждый занят лишь собой.

Но выходило прескверно.

Неожиданно аль-Хайтам взялся раздавать тест сам — обычно он выбирал жертву из первых рядов.

Мужчина медленно прошел по довольно обширной аудитории и, называя фамилии, отдавал листочки довольным студентам. Пара-то не резиновая.

И лишь подойдя к замирающей студентке, он сказал:

— Люмин, держи.

Дрожащими руками девушка забрала тест и развернула.

Тихонечко ахнула и едва подавила желание спрятаться под столом и никогда… НИ-КОГ-ДА оттуда не вылезать.

Под жирным «удовлетворительно» невероятно ровным почерком было написано:

Ты заслужила «отлично» и поход со мной в кафе. Согласна? P. S. Златка очень болтливая девушка.