От судьбы не убежать (гет)

Круз, стояла посреди бокса, пребывая в состоянии крайней задумчивости. С улицы донёсся голос, который вернул её в реальность: участников приглашали занять свои места на треке.

Рамирез вышла из бокса. Рядом с её машиной стоял МакКуин, сложив руки на груди, упираясь бедром о водительскую дверь.

— Ты готова?

— Всегда, — уверенно кивнула гонщица.

— Тогда, вперёд! Покажи им всем, кто здесь лучший.

Рамирез, бросилась на шею МакКуину и тихо прошептала:

— Спасибо за поддержку… и, что веришь в меня. Я не подведу.

— Я верю в тебя. Мы, все верим, — он по-отцовски похлопал её по спине и отстранился.

Гонщица села в машину и поехала на линию старта.

Сегодня, на заключительной гонке сезона, собрались все друзья гонщицы. Салли, Холли, Мэтр и любимый учитель Хадсон Хорнет. Они занимали места для почётных гостей, откуда было хорошо видно большой плакат, в поддержку подруги и лучшей гонщицы. Когда объявили старт и дали зелёный свет, машины с пробуксовкой сорвались с места. Друзья Круз, и её фанаты подняли высоко над головами огромное жёлтое полотно, на котором было имя гонщицы и номер. В какой-то момент, все камеры нацелились на эту жёлтую полосу с тёмно-синей надписью:

«ВПЕРЁД РАМИРЕЗ! КРУЗ РАМИРЕЗ — 95, МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ! ТЫ — ЛУЧШАЯ!»

Проезжая по прямому отрезку трассы, Рамирез и Шторм, возглавлявшие пелотон, подняли глаза на огромный видеокуб, на котором во весь экран была жёлтая полоса с надписью.

Круз обрадовалась такой поддержке, чего нельзя сказать о Джексоне. В этот момент, ему хотелось провалиться сквозь землю. Он лучший гонщик, но его никто так не приветствует. Он смотрел на видеокуб с завистью и обидой одновременно. Он, не всегда старался, не всегда слушал и делал, что говорят, но он точно знает — он лучший. Он всегда мечтал быть похожим на МакКуина и даже лучше. В своих мечтах он видел, как побеждает, получает заветный кубок, и МакКуин… МакКуин не соревнуются с ним. Он, уступает дорогу молодому поколению. Шторм — протеже самого МакКуина. Подумать только. Но это лишь мечты, которые разбиваются о суровую реальность, которую, так ненавидит Шторм. Его мечтам не суждено сбыться, но он не из робких и готов бороться до конца. Появление новенькой гонщицы смешало все карты. Трек стал полем битвы для Рамирез и Шторма. Джексон Шторм был не только лучше, но и умнее многих, таких, как Чико Хикс. Он никого не таранил и не пытался выбить с трассы, зато вне гонок, он превращался в монстра, жестокого и бессердечного, готового сломать судьбы всех, кто встанет на его пути.

— Круз, приготовься! — гонщица крепче сжала руль. Слева. Давай! Сейчас. Пошла, пошла! Вперёд! Молодец. Умничка, — кричал в наушниках МакКуин.

Гонщица, только весело рассмеялась в ответ. Она была счастлива и почти на круг, была впереди соперников.

Круг за кругом, пит-стоп за пит-стопом, гонщица сохраняет лидерство на протяжении всего заезда. Капитан почти не замолкает: советует, направляет, предупреждает, хвалит и ободряет. Голос бывшего гонщика, такой спокойный, уверенный, гипнотизирующий. Круз не думает ни о чём, она, просто повинуется этому человеку и делает всё, что велит голос. Это мягкое, бархатистое звучание, отвлекает ото всего на свете. Гонщица, видит соперника, но даже не думает о нем. Когда враг приближается, МакКуин заставляет её злиться на него. Здоровая злость помогает. Не даёт отступать и заставляет биться до конца.

Круз, даже не замечает, сколько кругов прошла. Перед лобовым стеклом мелькает клетчатый флаг, из наушников слышится радостный крик капитана. Он поздравляет её, продолжая хвалить. Где-то, на заднем фоне, слышны радостные возгласы механиков.

Жёлтая Тойота завершает круг и подъезжает к своему боксу. Гонщица выбегает из машины и прыгает на шею своему наставнику. МакКуин, начинает её кружить, крепко обнимая. Круз, поджимает ноги, раскидывает руки в стороны и радостно визжит. Она победила. Трибуны ликуют. Все камеры обращены в её сторону. Друзья подбегают к ним, обнимают, поздравляют.

— Последняя гонка в этом сезоне, — радостно кричит Даррелл Картрип, — и победа достаётся Круз Рамирез.

— Рамирез, чемпионка Кубка Поршня и фаворитка многих команд, — добавляет Боб Катласс.

Пресса окружает гонщицу и её команду, МакКуин с радостью отвечает на вопросы журналистов. Он безумно рад за Круз, она победила. Она, победила Шторма.

* * *

Казалось бы, всё наладилось. Последнюю гонку сезона выиграла Круз Рамирез. Круз стала звездой автомобильного спорта. Уже на следующий день, её фото появились на обложках журналов, на первых страницах газет, и по телевидению.

Круз была счастлива, но выглядела довольно устало. Окинув взглядом новенький журнальчик, лежащий на журнальном столике, с её фото на обложке, гонщица, положила голову на подголовник кресла и закрыла глаза.

Не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. На пороге стояли Монти и Салли. Круз пригласила их войти и предложила чай, но они отказались, сказав, что не просто так пришли. А затем, чтобы пригласить её в отпуск вместе с ними.

Рамирез была безумно рада такой новости: что может быть лучше отпуска с друзьями. Круз быстро переоделась, накинула куртку, схватила сумку и выбежала на улицу вслед за друзьями. Они сели в машину МакКуина и поехали в аэропорт, за билетами.

Каково же было её удивление, когда, приехав в аэропорт, она увидела Холли и Мэтра. Оказывается, они едут все вместе. Круз, на радостях сгребла в объятия Холли и Салли.

— Тише, Круз. Причёску испортишь, — Салли высвободилась из объятий. — Всё утро сегодня промучилась с укладкой. Мне ещё ехать в суд. Я сегодня буду защищать бизнесмена-должника, у которого пытаются отобрать его маленький бизнес — автомойку, за долги.

— Ох! Нудная у тебя работка, — выдохнула Круз.

— Это точно, — поддакнула Холли. — Преступников ловить, куда интереснее… Мне выдадут оружие, жетон... Круто же?!

— Я бы на твоём месте так не радовалась, — заметила Салли, — Преступники бывают разные. Вооружённые и очень опасные, злые, жестокие. Но. В любом случае, они — преступники, они нарушили закон.

— Такое ощущение, будто твоя работа, не защищать, а за решётку сажать, — ухмыльнулся Монти. Только что вернувшийся от кассы с билетами и документами в руках.

Самолёт вылетает поздним вечером, через два дня, и пока что у них есть время собрать чемоданы. Круз никогда не летала, да и в отпуск не ездила. У её родителей не было ни денег ни времени, разъезжать по стране, а уж тем более лететь за океан.

Совместные походы по магазинам, выбор и покупка пляжных принадлежностей, и прочей мелочевки; день пролетел незаметно. И вот уже вечер. На улицах Лос-Анджелеса светло и красиво. Яркие витрины в разноцветных огнях, деревья украшенные светодиодными гирляндами; скоро Рождество, всего то через четыре дня.

Рождество и Новый год, Круз предстоит провести в Египте — лучшем курорте Европы. В Хургаде, на пляже, в кругу близких друзей.

* * *

Настал долгожданный момент: Круз, поднимается по трапу в самолёт, вместе с друзьями.

По местному времени, самолёт прибыл в аэропорт в 19:00. Туристов, забронировавших номера «Эксклюзив» и «Премиум+», ждал мини автобус с табличкой на лобовом стекле: «Sea Star», «Sunny Beach». Два отеля расположены в полукилометре друг от друга.

Круз и её друзья, вышли из автобуса у отеля "Солнечный пляж". Автобус поехал дальше, а компания отправилась в отель, сопровождаемая гидом, говорящем на нескольких языках, в том числе английском.

Войдя в свой номер, Круз обалдела: номера класса «Эксклюзив» схожи с царскими хоромами. Комнаты просторные, в спальне большая кровать, столик и большое зеркало, кондиционер с индивидуальным управлением, ТВ, просторный балкон (выход на который с обеих комнат) с видом на море, столиком и двумя стульями. Душ, ванна, фен, Wi-Fi. В зале большой мягкий диван, обеденный стол на шесть персон, мини бар.

Уставшая с дороги, Круз, раскинув руки, плюхнулась спиной на большую мягкую кровать, белоснежное белье пахло цветами. Круз перевернулась на левый бок, потерлась щекой о атласную белоснежную наволочку надетую на сказочно мягкую подушку и закрыла глаза.

На утро, гонщица проснулась счастливой, бодрой и отдохнувшей. Она приняла душ и спустилась в ресторан на завтрак. Друзья были уже там. После завтрака их ждала экскурсия по морю, дайвинг, и катание на верблюдах. Вечером — пляж, с шезлонгами, зонтиками и прохладными напитками.

Праздники в курортном городке прошли бурно, весело, анимация, дискотека, развлекательные программа. Поздравления и бесплатные сувениры, в честь праздника Нового года, получили все отдыхающие отеля класса «Эксклюзив». Фигурки египетской кошки, не входили в стоимость, они были бесплатными подарками. Подарками, как говорят в США — от Санты.

Две недели пролетели, как два дня. Друзья упаковали чемоданы и в последние часы пребывания, расположились на шезлонгах у бассейна. До прибытия автобуса два часа, самолёта — три часа.

Время, неумолимо летит. И, вот, они уже выходят за территорию отеля, где их ждёт автобус. Гиды прощаются с туристами, приглашая вновь посетить их город, в любое время года, их будут рады видеть снова, всегда.

Друзья садятся в автобус. Круз заходит последней. Остановившись на ступенях, оборачивается и произносит на арабском фразу, которая переводится: «До свидания. Мне очень понравилось. Спасибо!», на что, симпатичный араб, на которого она смотрит, отвечает: «До свидания. Будем рады, Вас видеть вновь», также отвечает ей на арабском.

— Не знал, что ты говоришь на арабском — удивляется МакКуин.

— Да так… Выучила пару фраз, — скромно отвечает Круз.

* * *

Первая гонка сезона уже не за горами, и все гонщики проходят ежегодную медкомиссию. Рамирез, топчется перед дверью последнего специалиста. Дверь открывается, выходит девушка с охапкой бумаг, вся сияет от радости. Круз, не дожидаясь приглашения, влетает в кабинет, в нетерпение поскорее закончить всю эту возню. В своём здоровье она уверенна и готова к бою.

Врач смотрит на неё поверх очков.

— Ни тебе здрасьте… Что за молодёжь пошла? Раздевайся, голубушка, раз пришла, и полезай на кресло.

В прошлый раз, другой врач смотрела на кушетке. Ну, да пофиг, лишь бы побыстрее. Она очень устала от этого. Круз не любила ходить по врачам.

Круз забралась на смотровое кресло и стала ждать. Докторица полистал карту гонщицы, удивленно подняла глаза на неё, потом, что-то написала, и подошла. Одела перчатки, потрогала живот, а потом, приподняв брови, спросила:

— У вас есть молодой человек?

— Нет.

— Когда последний раз были месячные?

— Не помню, — честно призналась Круз.

— Нельзя так. За своим здоровьем следить надо, — покачала головой женщина. — Одевайтесь, мисс Рамирез.

Пока Круз одевалась, докторица поставила отметку о здоровье в медицинской карте. Достала из шкафчика какую-то маленькую упаковку и подошла к гонщице. Объяснила, куда пройти, и, что сделать, после — вернуться в кабинет.

Круз, схватила упаковочку и выскочила из кабинета. Вскоре вернулась с удивлённый лицом. С нетерпением ожидая ответа, сунула упаковку с тестом докторице и приготовилась услышать разъяснение, что это было и зачем.

— Всё сделали, как сказала? — спросила врач, забирая упаковку с руки девушки.

Осторожно открыв тоненькую упаковочку, доктор, извлекла тонкую полоску и внимательно посмотрела.

— Ну, что там? Я здорова?

— Это вы у терапевта спросите. Пока присядьте, выпишу направления на анализы.

Круз, недоуменно уставилась на докторицу.

— Деточка, ты беременна, — мягко сказала та. — С гонками придётся подождать. Через годик сможешь вернуться в спорт.

Круз испуганно захлопала глазами, не понимая, почему?

Доктор, ей всё объяснила и попросила не волноваться. Отдала карту и ещё кучу каких-то бумажек.

Последним, был терапевт.

Женщина доктор, измерила давление, пульс, послушала спину и грудь; что-то написала в карте и вручила её Круз.

— Как, не годна?! — закричала Круз, заглянув в карту. — Это смешно!

— Для аборта довольно большой срок, но допустимый.

— Что?!

— Вам нельзя участвовать в гонках. Это опасно, для вашей и вашего ребёнка, жизни. В ваших целях не рисковать. А в тридцать недель декретный отпуск…

Круз слушала молча, она всё поняла, но не знала, что теперь делать.

Гонщица и сама давно замечала за собой странности, но не придавал этому значения. Ответ доктора, прозвучал, как приговор: «…ты беременна, с гонками придётся подождать…»

После комиссии, Круз в истерике ворвалась в дом своего наставника.

— Боже. Что делать? — бегая туда сюда, хваталась за голову.

— Что случилось? — забеспокоился МакКуин. Такой он её ещё не видел.

— Подруга, давай по-порядку. Для начала сядь.

Каррера схватила её за плечи и усадила в кресло.

— Я не знаю, что делать. Мне не подписали комиссию, — Круз заплакала, прикрывая рот ладонью. — Я… беременна.

— Что?! — сказали в один голос Молния и Салли.

— Я замечал, что с тобой, что-то не так, но списывал на усталость. Ведь, ты делала успехи.

— А, кто отец? — спросила Салли.

— Шторм, — выдохнула Круз.

— Но, как? Вы даже не встречались, — глаза МакКуина округлились.

— Он обманул меня, — соврала Круз. Она не могла признаться, что он её заставил. И всему виной её наивность.

Круз опустила голову, уставившись в пол. Ей было стыдно даже вспоминать об этом, не то что говорить.

— Ах, он негодяй! Посадить его надо. — возмутилась Салли.

— Нет! — отрезала Круз.

— Что нет? — не поняла Салли.

— Я сама виновата, правда поздно поняла…

— Не говори ерунды, — сказал Молния, — все мы прекрасно знаем, каков Шторм. Он ещё тот мерзавец и подлец. Он никого не уважает, и уж тем более — не любит. Ты была для него игрушкой, а когда он наигрался — бросил.

— Всё, хватит! Я больше не хочу говорить о нём, — повышенным тоном ответила Круз и расплакалась.

— Шторм, конечно негодяй, но, надо, что-то решать. Либо аборт, либо декрет. — МакКуин стоял на своём: — Аборт и точка. Только не от такого человека, как Шторм.

— Я не знаю, что делать. Я боюсь, — Круз шмыгнула носом, и тыльной стороной ладони вытерла слёзы. — Да, Шторм козёл, но это и мой ребёнок. Ребёнок не виноват, что его отец, такой гандон.

Салли же была, напротив, настроена поддержать и помочь. Она сама давно хотела иметь детей. Но, по необъяснимым причинам, ничего не получалось.

— Дело твоё, конечно. Это твой первый ребёнок и возможно единственный. Подумай хорошо, — сказала Салли.

— Нечего тут думать, — возразил Молния. — Чем от Шторма… лучше вообще не иметь.

— Я не знаю, что делать. Мне страшно… — Круз снова заплакала. — Пожалуйста, ничего не говорите Шторму.

— Но, по почему? — не поняла Салли.

— Я тебя не понимаю, — сказал Молния.

— Пожалуйста! Не говорите ничего. Я сама ему скажу, — умоляла Круз.

— Зря ты так, — сказала Салли, — он имеет право знать. Слушай… срок, то у тебя какой?

— Двадцать шесть недель — ответила она. — Врач так сказала.

— Ладно, не переживай, — сказала Салли, — тебе сейчас нельзя волноваться. Я постараюсь тебе помочь. Мы будем тебе помогать. Правда, милый, — Салли бросила хитрый взгляд на него. Тот, быстро закивал в ответ. — Вот и хорошо. Завтра поедем за вещами для малыша, и запишем тебя на УЗИ.

* * *

В первую гонку сезона, Джексон Шторм, прогуливаясь в паддоке, не обнаружил Рамирез. На мгновение, он даже расстроился, что издеваться будет не над кем. Потом обрадовался. Он — лучший. Он уверен в победе. Похоже, она испугалась и больше не вернётся. Чему Шторм был несказанно рад.

Узнав, что Круз Рамирез насовсем ушла из мира спорта. Шторм отметил это событие со своим приятелем. Они весь вечер пили пиво, отпускали непристойные шуточки в адрес Круз. Вспоминали видео записанное видеорегистратором, когда Шторм глумился над беспомощный Круз.

— Я тебе тогда не поверил, — сознался друг, — что ты на это пойдёшь.

— Ты меня плохо знаешь, Том, — усмехнулся Джексон.

Парни долго смеялись, вспоминая, как Шторм шутил над Круз, как они отрывались в школе, устраивали дебош и саботаж. Несмотря на их успеваемость, их готовы были исключить из школы.

Спустя 3 месяца:

Круз родила здорового мальчика. Салли и Молния предложили Круз прожить в их доме. Салли стала крестной матерью для малыша Мэтью. Она во всем помогала Круз, и заботились о малыше, как о собственном. Ей так хотелось иметь детей, что она была готова посвятить всё свободное время мальчику. Круз, она считала своей сестрой, и сына её любила, как родного. Три года они прожили в четвёртом, под одной крышей и так привыкли к друг другу, что не хотели друг друга отпускать. Им несказанно посчастливилось: на соседней улице продавался небольшой одноэтажный дом. Круз продала свой и купила себе новый дом. Рядом с теми, кто для неё был семьёй. Её родители живут в другом штате и ничего о ней не знают. Теперь её семья — лучшие друзья, Молния и Салли.

Салли и Холли постоянно помогали Круз во всем. Салли полюбила крестника, как родного, постоянно с ним нянькалась, оставалась с ним посидеть, когда Круз и Холли уходили куда нибудь. Глядя на малыша, Салли ещё больше хотела своих детей. Она была рада, что в своё время, отговорила Круз от мысли избавиться от ребёнка. Сразу было видно, Мэтью не был похож на мать. Он был маленькой копией своего отца: сероглазый, и с тёмными, почти чёрными волосами. Круз очень любила мальчика, и всегда удивлялась: Как, у такого мерзавца и негодяя, как Шторм, может быть такой прелестный ребёнок?

Круз дала свою фамилию сыну. Она не хотела, иметь ничего общего со Штормом.