От судьбы не убежать (гет)

Высокий, статный блондин в спортивном костюме алого цвета с принтом в виде жёлтой молнии на груди и на спине, стоял посреди бокса. К нему подошла светловолосая девушка в бледно-голубой блузке и светло-синей юбке.

— Иди уже. Они ждут, — сказала она.

— Но, я больше не гонщик…

— Это неважно, — спокойно сказала она. — Ты — живая легенда, звезда автомобильного спорта. Тебя все любят.

— Спасибо тебе за всё, — он чмокнул её в лоб. — Ты всегда меня поддерживала.

— Иди уже! — чуть повысила голос. — Круз волнуется. Всё-таки, это её первая гонка.

«Участников просим занять свои места на старте!» донеслось снаружи.

Блондин одел бейсболку, которая была в тон его костюма, накинул на шею наушники, и вышел из бокса.

Машины, одна за другой выезжали из боксов.

На пит-лейне, перед боксом стояла молоденькая девушка, в жёлтом гоночном костюме. Каштановые вьющиеся волосы, собраны в низкий хвостик, развевающийся от лёгкого дуновения ветра.

Увидев своего наставника, запрыгала от радости.

— Мистер МакКуин, я так рада, что буду участвовать…

— Почему ты не готовишься? — перебил её тренер. — Всё участники уже выстраиваются на стартовом поле.

— Да, мистер МакКуин. Уже бегу. То есть, еду. Ну, Вы поняли, короче, — затараторила девушка.

— Круз, давай, бегом! И, будь посерьёзнее.

Только он собрался уйти, его окликнула подопечная.

— Мистер МакКуин… А, если я проиграю?..

— Гонка, это не только победа… Будешь слушать меня, делать, как я скажу — не проиграешь. Иди уже!

Гонщица поспешно села в машину и покинула пит-лейн. МакКуин надел наушники и занял свое место. Сегодня, он — споттер. Он будет сидеть и наблюдать, давать советы и наставления, сообщать гонщице путь маневрирования в трафике.

Пять минут до старта. Комментаторы приветствуют участников и гостей. Даррелл Картрип и его коллега Боб Катласс, как всегда начинают с самого главного.

— Уважаемая публика, рады вам сообщить: Знаменитый гонщик, легенда автоспорта, многократный чемпион Кубка Поршня. В этом сезоне вернулся в команду, в качестве тренера одного из новичков. Поприветствуем! Несравненный Молния МакКуин!! — громогласно объявил комментатор.

Молнию МакКуина показали крупным планом на экранах невероятно огромного видеокуба. Фанаты Молнии взорвались аплодисментами, увидев своего кумира. Экс-чемпион сохранял спокойствие и невозмутимость, даже оказавшись под прицелом не меньше дюжины видеокамер и ещё большего числа фотокамер.

— Джексон Шторм занимает первую позицию, за ним двукратный чемпион — Курт Брандт, третьим идёт Рассел Вайлд, — сказал второй комментатор.

На экранах, крупным планом показали лидера гонки — чёрно-синий Nissan, с номером 20 на бортах. Следующую за ним — синий Ford Mustang с чёрными полосками на капоте, и номером 34 на крыше и бортах. Затем — красную Ferrari, под номером — 31.

— А, вот и наши новые участники: Круз Рамирез — преемница легендарного Молнии МакКуина, выступающая под номером девяносто пять, и, Нэш Бронс, его номер — девяносто семь. Занимающие, двадцатую и двадцать первую позицию в стартовой решетке», — продолжал комментатор.

Все камеры сфокусировались на новичках: Жёлтая Toyota с гоночным номером «95» и Audi A6 Sport, номер — «97». В чёрно-бронзовой раскраске(капот, крыша и багажник бронзового цвета, бока — чёрные).

Все двадцать пять гонщиков рвались вперед, и так и сяк стараясь обойти друг друга. Круз немного растерялась и стала отставать; сама не заметила, как оказалась в хвосте.

— Круз… Что ты делаешь? Соберись! Поднажми! — мягко сказал Молния в микрофон.

Гонщица вмиг нагнала пелетон.

— Обгон, — скомандовал он. И Круз, начала обгонять.

Первая, вторая, третья… Пятая… Седьмая… Она обгоняла одну машину за другой. И вот, она уже в первой десятке.

— Круз. Держись пока за номером тридцать пять. Как скажу — обгоняй!

— Хорошо, мистер МакКуин, — ответила гонщица и крепко вцепилась в руль.

— Расслабься!

— Что?

— Ты слишком громко дышишь. Успокойся, расслабься, — начал успокаивать тренер. — Всё будет хорошо!

Круз, втянула воздух носом и шумно выдохнула ртом, так, что Молния чуть не оглох от жуткого шипения динамика в перемешку со свистом.

Он чуть сдвинул наушники, так, на всякий случай, и, тихо сказал:

— Не делай так больше.

— Простите пожалуйста, мистер МакКуин, — виновато ответила гонщица.

— Обгон! С левой стороны, — скомандовал наставник.

По команде, гонщица приняла влево. Обошла сразу три машины.

— Молодец! — похвалил её Молния. — Ищи лазейку, как откроется просвет — жми!

Гонщица немного растерялась, потом вспомнила, чему её учили. Улучив момент, она проскочила между двумя машинами, ловко маневрируя в трафике. Тренер её, как всегда похвалил, на что девушка, лишь немного обрадовалась. Впереди были самые сильные соперники, один из которых — лидер гонки, и, на протяжении всего заезда, идущий за ним в слипстриме Ford Mustang, под номером 34.

Комментаторы не умолкают.

— Круз Рамирез вырывается вперёд. Она уже — третья.

Лидирует по-прежнему Джексон Шторм. Курт Брандт, как всегда дышит ему в задний бампер. Рассел Вайлд — четвёртый. Чемпион, претендент и новичок. Кому достанется победа? — сказал Даррелл Картрип.

Круз не знала, как обогнать двоих соперников, но ответ не заставил себя долго ждать. Она рискнула пойти на обгон, но тридцать четвёртый не желал её пропускать. Он попытался преградить ей путь, виляя туда сюда. И, в один момент, немного просчитался. Жёлтая Toyota обогнала Ford Mustang и почти поравнялась с лидером. Двадцатый, попытался было бортануть девяносто пятую, но гонщица мгновенно дала по тормозам и, Nissan правой фарой стукнулся в ограждение.

Воспользовавшись случаем, тридцать четвёртый вырвался в лидеры. Он мчал, даже не глядя по зеркалам, что творится позади. Он уверен в победе. Наконец-то он первый. Брандт замечтался, представляя перед собой клетчатый флаг, как он пересекает финишную черту, на экранах видеокуба его машина крупным планом…

Из ниоткуда взявшееся жёлтое пятно, со скоростью света проносится мимо него, вырываясь вперёд на два с половиной кузова. Следом, проносится тёмная машина. Всё, как в тумане… Перед лобовым стеклом мелькнуло чёрно-белое пятно — клетчатый флаг.

Тридцать четвёртый пересёк финишную черту, проехал с полсотни метров и резко остановился у бортика. Вышел из машины, со всей силы захлопнул дверь, снял шлем и швырнул на землю, вдобавок, пнул его ногой.

Мимо пронеслись остальные гонщики, направляясь на пит-стопы к своим боксам.

На пит-лейне её уже встречал тренер. Она остановилась рядом со своим боксом. Радость переполняла её. Она вышла из машины, сияя улыбкой.

— Ура, я победила!! — закричала она и бросилась ему на шею.

— Ты молодец, — похвалил её, — Я в тебе не сомневался, — добавил он еле слышно.

Немного смутившись от собственных действий, Круз отстранилась, поправила куртку оттянув её вниз, и гордо выпрямила грудь.

Приобняв за плечи, МакКуин повёл Круз к подиуму.

— Иди, — сказал он, сам, остался ждать неподалёку.

Она поднялась на площадку, Шторм и Вайлд были уже там. Круз взошла на пьедестал. Отовсюду, Круз услышала свист и крики.

— Рамирез!

— Молодец, Рамирез!

— Круз Рамирез круче всех!

— Мы твои фанаты, Круз!

Со всех сторон сверкали вспышки фотокамер, вокруг подиума собралось не меньше дюжины журналистов, все они, что-то спрашивали, перекрикивая друг друга.

К гонщикам подошли три представителя гоночной ассоциации NASCAR. Круз одели на шею алую атласную ленту с золотой медалью, на которой, в нутри венца большая цифра 1. Шторму — светло-синюю ленту, с серебряной медалью и цифрой — 2. Ваилду, за третье место полагалась бронзовая, с цифрой занятого места; как и у Шторма — на синей ленте. Потом, им вручили кубки, в соответствии с занятыми местами.

За спинами гонщиков прогремели залпы фейерверков, заиграл победный марш.

Дальше, для Круз было самое весёлье — душ из шампанского: после награждения кубками и гимнов в честь победителя и команды победителя пилотам вручили бутылки с шампанским и они, взболтав его, начали поливать друг друга и других участников процесса, отмечая, таким образом, успешный финиш в гонке.

Круз радовалась, как ребёнок: Первая гонка и первая победа. Такого, дебютантка, даже сама от себя не ожидала. Она стоит на подиуме и поливает шампанским главного соперника, чемпиона, который, весь прошлый сезон занимал только первые места. На что, тот, пытается плеснуть пенным напитком в отместку, держа бутылку в одной руке, прикрывает лицо свободной рукой.

Рассел Вайлд, не особо радовался. Он всегда занимал третье место, иногда, и того хуже — четвёртое-пятое, а-то и седьмое.

Этот день стал самым счастливым днем в жизни Круз Рамирез. Теперь, она поняла, что значит победить, выиграть гонку, и была безмерно рада, что выбрала именно эту профессию.

Круз пожимала руки всем желающим, раздавала автографы налево и направо, отвечала на вопросы журналистов.

Этим же вечером, в паддоке, состоялась закрытая вечеринка. Подиум превратился в сцену, на которой выступала приглашённая рок группа и два соло поп-исполнителя: один из них — гитарист, молодой человек в белой футболке и в рваных джинсах, второй — девушка, поющая под фонограмму, одетая в спортивный костюм, куртка растегнута, а грудь прикрывает узкая полоска ткани вырвиглазного цвета.

Главная героиня вечера была на седьмом небе. Давно она так не веселились, ещё со школы. Оглушающая музыка, танцующая толпа, яркие цветные огни, сливались воедино, кружа голову. Круз немного понесло, она оступилась и едва не упала, задев локтем высокую, худую блондинку. Она поспешно извинилась, но блондинка ничего не ответила. Она смерила Круз презрительным взглядом, будто готова живьём закопать под сценой, резко развернулась и удалилась прочь.

Круз, обвела взглядом толпу и поняла, что никого не знает. Ну, кроме мистера Теха Диноко — её спонсора, контракт с которым, она подписала всего пару часов назад. Сильвера Стерлинга — бывшего спонсора мистера МакКуина, мистера Кинга и его племянника Кэла Реверса, они раньше выступали за команду "Диноко". Парней, которых она поливала шампанским, нигде не было. Рядом с палаткой спонсора, Круз заметила очень знакомого ей человека. Им был её учитель из автошколы по подготовке водителей и пилотов гоночных автомобилей. С ним рядом стояли: её тренер мистер МакКуин и его девушка Салли Каррера.

Круз подошла к ним.

— О, Круз! Чего скучаешь? — сказал МакКуин.

— Круз. Моя лучшая ученица, — сказал Хадсон Хорнет. — Я всегда знал — далеко пойдёшь. Ты всегда была отличницей, и лучшей выпускницей, за последние два года. До тебя, правда, был один способный ученик, не считая твоего наставника — Молнии МакКуина. Джексон Шторм — выпускник нашей школы. Отличником был, правда с дисциплиной всегда были проблемы.

Круз была удивлена, узнав, что Шторм тоже учился в автошколе «Форсаж». Почти все ученики самой престижной школы, во всем штате Калифорния, выпускались настоящими профессионалами и мастерами своего дела.

«Думаю, мы с ним подружимся. Жаль, что его здесь нет, или есть… Может просто не заметила. Я ведь никого не знаю», — подумала Круз.

— Мистер Хорнет, что-то я не вижу Шторма.

— Он не любит вечеринки.

— Почему? Странный он, какой-то, — сказала Круз. — Это же весело.

— Значит, ему нет. Знаю только, что он любит компьютерные игры. У него друг программист, они вместе играют… Не люблю геймеров, — сказал Хорнет.

— Так, значит, он задрот… — ухмыльнулась Круз.

— Кто? — не понял учитель?

— Тот, кто постоянно зависает в играх. Ну. Нормальные люди ходят в кино, клубы, на вечеринки, да хотя-бы в музей, а такие, как он, всё свободное время пялят глаза в экран.

— Понял, — ответил Хорнет. — Ты с ним по осторожнее на треке. Он своё дело знает, но склонен пренебрегать нормами и правилами.

— Надеюсь, — вздохнула Салли, — он, как Чико Хикс, не собирается таранит всех на треке?

— Этого я не знаю, — покачал головой Хорнет. — Но тебя то, он пытался прижать к стенке.

— С ней такой номер не пройдёт, — улыбнулся Молния. — Он уже попытался… за, что получил от старшего. Он второй год на треке, и всё это время показывал себя с лучшей стороны, как гонщик. Правда, человек он плохой, как гнилое яблоко, только с виду хороший.

— Потому что у меня был лучший учитель, который учил моего наставника. Я так рада, что живая легенда автоспорта мой гоночный тренер, — от таких слов МакКуин даже немного смутился.

Молнии МакКуину не привыкать быть в центре внимания, но искренняя похвала от его подопечной, заставила его немного покраснеть. В свете огней под открытым небом, этого не было видно, но он почувствовал, как загорелись кончики ушей.

Хадсон Хорнет в прошлом знаменитый гонщик, но в результате аварии вынужден был уйти в отставку: он так и не смог оправиться после полученных травм. Док Хадсон получил своё прозвище ещё в юности, во время службы в армии. Он был не только водителем, но и отличным медбратом, сравни врачу. Он очень хорошо знал все способы оказания первой помощи. Все вокруг удивлялись, почему он не пошёл в медики, или водителем неотложки. Почему он выбрал автоспорт? На этот вопрос даже сам Хадсон не мог ответить. Он любил машины и скорость, хорошо разбирался не только в человеческих травмах, но и в движках.

Став гонщиком, он нашёл себя. Гонки для него были смыслом жизни, даже любимая девушка перешла на второй план, что и послужило причиной разрыва. Хорнет, так увлёкся гонками, что расставание с Молли ничуть его не огорчило. Он напару со своим старшим мастером по прозвищу Выхлоп, дни и ночи проводил в гараже, готовясь к очередной гонке.

Три года подряд, Хадсон Хорнет оставался абсолютным чемпионом Кубка Поршня. И даже после аварии он не разлюбил гонки, он скучал по треку, скорости, и ветру в лицо, когда после пересечения финишной черты, на победном круге, опущено стекло. Воздушный поток треплет волосы и приятно освежает, после напряжённых трёхста кругов… Ехал бы и ехал…

Хадсон Хорнет всегда спокоен и строг, и ничто не может вывести его из себя. Правда был случай. Когда он стал учителем Молнии МакКуина. В то время, Хорнет только приступил к своим новым обязанностям инструктора престижной автошколы. Там то он и познакомился с Молнией. Нынешняя легенда, в то время был неопытным, заносчивым юнцом, который хотел научиться ездить, как сам экс-чемпион Хадсон Хорнет. Он смог натренировать МакКуина. Только благодаря своему учителю, гонщик стал всемирно известным.

Почти два года назад, когда лучший ученик и друг, попал в аварию, Хорнета не было на гонках. В тот момент он был в отпуске и смотрел гонки по телевизору. В момент аварии Хорнет вспомнил, как он попал в аварию. Он бросил все и вернулся в Лос-Анджелес. Навестив Молнию в больнице, открытым текстом сказал: «Очень жаль, что всё так вышло, но тебе придётся забыть о спорте». Молния тогда был очень расстроен, но учитель предложил выход: «Стань тренером, как я. И всегда будешь любимым, нужным и лучшим. Все ученики будут равняться на тебя». Так, Молния МакКуин стал тренером для юной выпускницы Круз Рамирез. И вот теперь, они все вместе празднуют первую гонку сезона и первую победу Круз.

Шторм выглядел мрачнее тучи. Раньше, единственным, раздражающим соперником, а точнее соперницей, была Тина Тинкер, дочь мэра. Худенькая, длинноногая блондинка, с высоко завязанным, длинным хвостиком, кончик которого, представлял собой, элегантный, золотистый завиток. Холодные, как айсберг, голубые глазки, не выражали ничего, кроме надменности и презрения, в открытую заявляя о своём превосходстве. По сравнению со Штормом, ещё более противная особа, пользующаяся положением в обществе, даже в большей степени, чем её отец. Мать Тины, знаменитая актриса Элизабет Тинкер. Тина очень гордится, тем, кто её родители. Тина Тинкер пришла в спорт, немногим раньше Шторма, ни разу не побеждала, гонки — не её, но ей всё равно, она блондинка до мозга костей, но наглости ей не занимать.

Отец Джексона Шторма — конгрессмен. Мать, работает в банке. Да и сам Джексон очень даже ничего. Высокий, атлетически сложенный, молодой человек, с почти чёрными волосами, обладатель светло-серых глаз с пронзительным взглядом. Обворожительная улыбка статного красавчика, привлекла Тину не меньше, чем его кошелёк и положение в обществе.

Как и Джексон Шторм, Тина Тинкер является представителем прогрессивной «золотой» молодёжи. Таких, как они обычно называют мажорами. Разницу составляет лишь тот факт, что Тина готова всё купить, а Джексон — всех.

Джексон знает себе цену и не разменивается по пустякам. Тина никогда не нравилась Джексону, даже при всём уважении к её семье, Джексон ясно давал понять, что к ней ничего не испытывает, она для него никто. Он не ищет ни отношений, ни друзей. Она, не интересует его вообще, да и как соперница — пустышка. Тина же липла к нему, как кем-то выплюнутая жвачка. Модные тусовки и дорогие ночные клубы Джексон никогда не любил. Все эти фанатки, которые слетались к нему, как мухи на мёд, откровенно бесили.

На самом деле, Джексон очень любил крутые тачки, спортивные и суперкары. О тачках и гонках, он мог говорить хоть весь день, так же, как и Молния МакКуин. До прихода в большой спорт, Джексон был большим фанатом МакКуина. Познакомившись с легендой поближе, Шторм понял, что может быть в разы лучше своего кумира. Он задался целью: доказать это всему миру автоспорта. С того самого момента, он навсегда перестал считаться с «легендой», для него теперь была лишь одна звезда автомобильного спорта — он сам.

Проиграть новенькой — было большим позором для Шторма. Он не привык проигрывать. Он позволил себя обойти, да ещё кому, Круз Рамирез, выскочке из провинции, не имеющей родословной, чьи родители, живут от зарплаты до зарплаты. Ему всё равно, что эта, как её назвали: «юное дарование», многообещающая, подающая надежды, лучшая выпускница автошколы, в свои двадцать с хвостиком, так всем понравилась. Ну, честное слово, она смешная, ведёт себя как ребёнок. Он никогда не забудет, с каким удовольствием, она поливала его шампанским. И, видок Вайлда, этот недоносок, стоял так, будто его сейчас на виселицу поведут.

Джексон усмехнулся.

Он сидел в летнем кафе, под открытым небом и пил пиво в компании своего лучшего друга Тома.

Джексон дружит с Томасом Блитцем с незапамятных времен. Они ходили в один детский сад, в одну школу, учились в одном классе. Всегда были хулиганами и задирами, друг за друга стояли горой, что не удивительно, ведь не только характером, но и внешностью они были очень похожи. Только волосы у Тома были вороньего цвета, а глаза серо-голубые. Томас почти одного роста с Джексоном, но, поменьше в плечах, жилистый, имеющий более острые черты лица, брови темнее и гуще.

После школы, их пути разошлись. Джексон пошёл в автошколу, а Томас в академию Информационных Технологий, и стал программистом, по-совместительству — хакером. Правда, как стать хакером, в академии не учат. Тут Томас совершенствоваться самостоятельно, опираясь на полученные знания. Он то и разведал всё о Круз Рамирез, кто она и откуда.

* * *

Подготовка к гонке шла полным ходом. Шторм, направлялся к своему боксу, как вдруг, заметил знакомую фигуру рядом со своей гоночной машиной. Ею оказалась, некто иная, как Тина Тинкер. «Что она там забыла» — подумал он, и поспешил свалить куда подальше, пока не заметили.

Круз быстрым шагом возвращалась от палатки «Диноко» к боксами, как вдруг, из-за угла, прямо на неё вылетел Джексон. Они столкнулись, от чего она едва не упала: он схватил её под локти и помог удержаться на ногах.

— Спасибо, Джексон. Извини, не заметила, — пробормотала она. — Могу я обращаться к тебе на «ты»?

Круз опустила глаза, а потом тихо и неуверенно произнесла.

— Давай будем друзьями.

Джексон, по-прежнему держал её под локти. Отпустив, немного отстранился. Пару секунд он смотрел на неё о чём-то думая, потом кивнул.

— Хорошо. Ладно… Мне нужна твоя помощь.

— Помогу, чем смогу, — улыбнулась Круз.

Джексон коротко изложил суть дела.

— Всё поняла? — спросил он.

— У меня нет актёрского таланта. Но я постараюсь.

— Вот и договорились, — Джексон похлопал её по плечу. — А сейчас, мы идём к боксами. Лицо посерьёзнее и походку поувереннее, — сказал он.

Круз кивнула, и они пошли.

— Нравится? — спросил Шторм, упираясь ладонью о стойку лобового стекла.

Тинкер вздрогнула от неожиданности. Она стояла к нему спиной и не видела, как он подошёл. Она повернулась к нему и бросилась на шею.

— Приветик, Джеки, — чмокнула в щёку повиснув на нём.

— Ну, привет, — ответил Джексон. — Ты с Круз знакома?

— А чего мне с ней знакомиться? Её все знают.

— Будем знакомы, — Круз протянула руку.

Тина, наморщив нос, лишь молча покосилась на неё.

Улучив момент, Джексон вывернулся из объятий и встал рядом с Круз.

Тина презрительно хмыкнула глядя на чемпионку. О Круз она много чего слышала, и только хорошее, но лично с ней не была знакома. Её посетила мысль: что у этой чемпионки есть чему поучиться. Тина никогда не училась в автошколе, с ней всегда занимались персональные автоинструкторы.

Тинкер мечтала потренироваться со Штормом, но, он ей каждый раз отказывал, находя самые разные, возможные и невозможные причины и отмазки. Её это часто обижало, иногда, даже раздражало, потому что он ей нравится.

— Скоро гонка, — напомнил Джексон. — Мне нужно готовиться. Пока, девочки. Увидимся после гонки, — сказал Джексон Шторм и ушёл в бокс.

— Пока, милый.

Тина послала ему вслед воздушный поцелуй. Не сказав больше ни слова, ушла.

Круз тоже не стала задерживаться. Она вернулась к своей команде. МакКуин, Гвидо и Луиджи ждали около её машины, стоящей на пит-стопе, рядом с боксом.

— Всё готово, мисс Рамирез, — отрапортовал Гвидо.

Итальянцы не изменяли своему стилю. Даже после слияния команды «Растиз» с командой «Диноко», Гвидо и Луиджи не стали переодеваться в цвета спонсора.

Гвидо всегда носил синий комбинезон со множеством карманов, и длинными рукавами, которые он подкатывал, когда менял шины. Луиджи предпочитал свободные брюки чёрного цвета с бледно-жёлтой рубашкой и чёрной спортивной курткой с жёлтыми вставками. Гвидо носил светло-синюю бейсболку, Луиджи — чёрную. На бейсболках и на спинах курток — логотип команды: синий динозаврик.

Прошло почти пол лета и сегодня седьмой этап соревнований НАСКАР. За это время, новенькая успела закрепить свою позицию чемпиона и заслужить любовь не меньше миллиона фанатов.

Круз, уже которую гонку стартует с первой позиции. Зелёный свет. И гонка началась. Рамирез летит быстрее пули; в наушниках, она слышит голос тренера, командам которого безоговорочно следует. Он говорит влево, она принимает влево, вправо — вправо. Она, и её спутница жёлтая «Тойота» — одно целое, а МакКуин — мозг системы, её пульт. Многолетний опыт позволяет МакКуину довольно быстро и точно определять путь маневрирования. Они — лучший дуэт за всю историю автоспорта. Фанатичная преданность и, любовь к скорости и гонкам, делают их непобедимыми соперниками. У Круз лучшие техники, во главе которых, самый талантливый механик, способный поменять покрышки с закрытыми глазами, при том быстрее всех. Всё вокруг поражаются способностям этого парня, который знает о машинах всё, ну или почти всё. Для Гвидо, разобрать и снова собрать гоночную машину — плёвое дело.

Второй механик команды — истинный знаток шин, всегда выбирает только лучшее, не экономить, чтобы потом не поплатиться за свою жадность: «Скупой дважды платит» — всегда говорит он. Лучше купить качественные итальянские шины, чем оказаться на трассе в верх колёсами или не доехать до финиша. Также, Луиджи отлично полирует стекла автомобиля и весь салон. После его стараний, стёкла прозрачные, как слёзы, а салон чист и пахнет, как новенький.

Гонки и дружба для Круз важнее всего на свете. Она уважает и ценит свою команду и спонсора. И в свою седьмую гонку, она снова приносит победу команде Диноко.

Клетчатый флаг. Рамирез первая. Следом за ней к финишу приходит Джексон Шторм, третье место занимает, один из сильнейших соперников — Курт Брандт, в первую гонку сезона, потерявший место в рейтинге и на подиуме.

После награждения, Круз, под рев трибун вскрывает шампанское и с нескрываемым удовольствием поливает соперников, а заодно и их спонсоров, стоящих неподалёку; конечно же и себя.

Вечер. Как всегда, скромный фуршет: фрукты, сок, игристое вино, шоколадный фонтан, который, так обожает Круз; канапе на пластиковых шпажках, и негазированная питьевая вода высшей степени очистки.

Весёлая музыка, правда без концертной программы, сегодня, пара лучших диджеев Лос-Анджелеса развлекают собравшихся. Ближе к полуночи, торжественные залпы и завершение мероприятия.

Круз весело, но, как всегда чего-то не хватает. Не хватает драйва, и она решается в этом помочь себе и остальным. Разнообразить и не дать заскучать. Не спрашивая желания, тащит МакКуина на сцену. Тот, всеми силами упирается и не желает принимать участия. Тогда, Круз просит объявить её выход. Смена пластинки, МакКуин объявляет выход Круз. Отдаёт ей микрофон и поспешно покидает сцену. Пара сотен глаз устремляют свой взор на чемпионку.

Круз Рамирез — девушка из обычной семьи и настоящая затейница. Подвижная, весёлая и очень милая, особенно, когда её хвостик превращается в чудесные локоны-кудряшки, а на «кошачьих» глазах золотые тени. Она всегда старается быть в гармонии с собой и окружающим миром, и у неё это хорошо получается.

Сладости, конкурсы, розыгрыши, игра на некоторых музыкальных инструментах (гитара, пианино, барабаны) и пение: без этого Круз даже не мыслит хорошего вечера. Она всегда подбадривает всех, но порой, её саму приходится подбадривать, к счастью, нечасто. У такой жизнерадостный, общительный и позитивной девочки, как Круз Рамирез редко бывает плохое настроение, она полна энергии и готова веселиться или соревноваться. При всем этом, Круз очень чувствительная натура.

Увидев Круз на сцене, Тинкер в миг примчалась туда, она просто не могла упустить такого шанса — покрутиться в компании чемпионки, и в свою очередь показать себя.

Тина схватила со стойки, рядом с ди-джеем, микрофон, включила его и начала петь вмес с Круз. Обе девушки, пели и танцевали очень хорошо.

Тем временем: Джексон Шторм и его приятель Томми Блитц, играли в игру «Need for speed», на новенькой «X-Box», в доме Джексона, а на втором мониторе была включена прямая трансляция с автостадиона, где в данный момент продолжалась вечеринка. Прямое включение в одной из соцсетей осуществляла подружка Тины, — тощая, рыженькая девушка невысокого роста, по имени Кейтлин Росс.

По окончанию виртуальной гонки, Джексон перевел взгляд на второй монитор; до чего же хорошо выступали девчонки-гонщицы. Даже не считая того, что Тина туповатая и наглая блондинка, двигалась она на редкость хорошо, да и пела тоже.

Тина смотрела прямо в камеру, и казалось, будто с экрана смотрит на него живая Тина Тинкер, смотрит прямо в душу. От одной мысли, что он в числе тех, кого она решила впечатлить, становится противно. Тина надоедливая, жутко навязчива, она не понимает слова нет, чем раздражает Джексона. Он хорошо воспитан и умеет себя вести. В отличии от Тины, предпочитает быть финансово независимым от семьи. Автоспорт — тоже бизнес, но бизнес в удовольствие, которого, он не испытывает уже на протяжении семи заездов. Все победы достались новенькой, а ему лишь упрёки. Он в этой игре один, но ему никто не нужен.

Он обратил внимание, как шикарно, с задором, двигается его соперница, и голос у неё ничего. Он смотрит в монитор словно завороженный и не может отвести взгляд.

— Хей, Джексон!? — Том машет рукой перед его лицом. — Приём. Земля — ответьте! — встаёт перед ним, загораживая собой весь обзор. — Чего завис?

— Отойди, не видно ничего, не стеклянный, — наконец-то ответил Джексон.

— Отвис… — усмехнулся Том. — Ну что, ещё каточку? С ботами?(компьютерными противниками). Или друг с другом?

— Хорош на сегодня. Устал, — ответил Джексон. — Она будет моей… вполголоса произнес он, откинувшись в кресле.

— Кто? — не понял Томас. Последняя реплика приятеля прозвучала, как то не в тему.

— Круз, — с придыханием ответил Джексон.

Он рассказал Тому о заговоре против Тины. И своих планах в отношении Круз Рамирез.

— Да брось, не будет она с тобой.

— Будет, вот увидишь, — уверенно заявил Джексон, не сводя глаз с экрана.

* * *

Через несколько дней национальный праздник.

День независимости считается днём рождения Соединённых Штатов как свободной и независимой страны. Большинство американцев называют этот праздник просто по его дате — «Четвёртое июля». Праздник сопровождается фейерверками, парадами, барбекю, карнавалами, ярмарками, пикниками, концертами, бейсбольными матчами, семейными встречами, обращениями политиков к народу и церемониями, а также другими публичными и частными мероприятиями, традиционными для Соединённых Штатов. День независимости — это национальный праздник США.

Начнётся по традиции, с парада, проходящего по центральной улице города, после полудня матч по бейсболу, в центральном парке развернуться ярмарочные шатры, палатки с барбекю, на большой площади перед администрацией выступит мэр города с поздравлениями. Вечером, начнется карнавал вперемешку с концертной программой.

День независимости — любимый праздник Тины, они с отцом каждый год, вместе поздравляют жителей Лос-Анджелеса и всю страну в прямом эфире по телевидению, радио и в интернете.

Джексон не очень любит праздники, но не этот день. Они редко ходят всей семьёй на все мероприятия. Обычно, родители начинают с парада и уходят в самом начале карнавала. Отец Джексона конгрессмен. Каждый раз отец с матерью уезжают на встречу к остальным политикам, а сын остаётся в одиночестве, в окружении толпы, которая для него совершенно не интересна. Иногда он цепляет девочек и увозит покататься на машине, или же идёт куда нибудь в тихое местечко со своим другом.

В этом году, четвёртое июля выпало на четверг. С самого утра, на празднование собрались почти все жители, все гонщики, включая Джексона, их командные составы вместе со спонсорами. На параде все стояли группами: семьи, друзья, коллеги… Штормы и Блитцы находились рядом. Джексон и Томас сделали всё, чтобы их семьи общались. Отец Тома программист, мать — менеджер в конгресс-отеле «Калифорния».

Джонатан Шторм, давно знаком с Селиной Блитц. В день их первой встречи, когда мальчишки ещё учились в начальной школе, Селина была простой секретаршей, но вскоре её повысили до менеджера. Брюс Блитц, как лучший программист на курсе, и лучший выпускник школы Информационных Технологий, быстро получил работу программиста и компьютерного мастера в конгресс-отеле «Калифорния».

Джонатан поздоровался с мисс Блитц и пожал руку мистеру Брюсу Блитцу. Миссис Аманда, поздоровавшись, поменялась местами с мужем, чтобы поговорить с Селиной.

Джексон и Томас стояли позади родителей, стараясь не привлекать к себе внимание. Сегодня им особенно не хотелось общаться с прессой. Джексону очень нравилось, когда в кадре был и его лучший друг, а кого это не устраивало, Шторм младший культурно, но доходчиво посылал нахрен. Вот и сегодня, звезда номер два, затерялось в толпе, спиной ко всем, спереди его, как всегда, закрывал от камер лучший друг. Они тихонько посмеивались, искоса поглядывая в сторону журналюг и папарацци, которые бесновались в попытке сделать снимок, а звезда, как назло оказывается в неудачном ракурсе.

На площади, перед зданием администрации собралось много народу. Джексон и Томас, кое-как в этой толпе нашли Круз.

— Привет, — первым поздоровался Шторм.

Круз ответила взаимностью.

— Знакомься, это мой друг Томас.

Девушка пожала руку парню.

— Вы случайно не братья? Ну… может двоюродные, — сказала она глядя то на одного, то на другого.

— Нет, — ответил Джексон. — Но Том мне и так, как брат.

Вскоре, на площадь подъехал белый лимузин. Из машины вышли трое: мэр, его жена и дочь. Поднялись на второй этаж здания и вышли на балкон. Все трое, взяв микрофоны, поприветствовали собравшихся на площади, высоко подняв правую руку, помахали всем.

Круз обратила внимание, что Тина очень похожа на свою мать. Тина заметила Рамирез, Шторма и Блитца в толпе. Ей скоро произносить речь и никакой возможности, спуститься.

— Тинкер смотрит, — сказал Том, стараясь даже глаз не поднимать в её сторону.

— Целуй меня, — шепнул Джексон.

— Нет, — Круз, быстро замотала головой, глаза её округлились.

— Ну же!

— Я не умею, — выдавила она.

Джексон не стал церемониться и взял инициативу в свои руки. Он жадно припал к её губам, постепенно углубляя поцелуй.

Круз почувствовала, как жар разливается по всему телу, ей становится всё труднее дышать, сердце бешено стучит, а ноги становятся ватными. Опасаясь потерять равновесие, она обеими руками вцепилась, повиснув на шее Джексона.

Увидев такую картину, Тинкер едва не задохнулась от злости. Этого она никак не ожидала. Ну, ладно, чемпионка его подружка, Тина допускала мысли, что может быть и любовница, но такого… такого она точно не ожидала. Что её избранник, будет целоваться с выскочкой из провинции у всех на глазах.

Кое как закончив речь, Тина спустилась на площадь, но ни Джексона ни Рамирез не нашла. Блитца тоже нигде не было. Тина нашла свою подружку и поручила ей важное задание: найти Шторма и Рамирез и доложить ей. Кейтлин кивнула и помчалась на поиски.

Начало темнеть, и Тина не находя места, топталась туда сюда. Подружка пропала и не звонит, Джексон с дружком тоже не появлялись. Ну, а эта курица… Пора поставить её на место. «Джексон мой и только мой» — сказала про себя Тина.

Не успела она подумать, как нарисовалась троица. Тина быстрым шагом спустилась с балкона. Родители уже уехали в отель на закрытую вечеринку для высокопоставленных гостей. Правит балом, как всегда Тина Тинкер. В прошлом году, Шторм сбежал с праздника, ещё до начала, концерта. В нынешнем году, она не намерена упустить такую возможность, покрасоваться на публике с сыном конгрессмена.

Пока она спускалась, троица снова куда-то подевались. Вскоре, вернулся только Томас.

— Блитц, где Джексон? — спросила Тина, схватив Тома за расстёгнутый ворот рубашки.

— Пусти, порвешь ненароком, — Том попытался убрать её руку, но Тина вцепилась крепче. — Тина, не дури. Давай лучше потанцуем.

— С тобой? Размечтался. Звони Джексону.

Томас достал телефон из кармана и начал танцевать.

— Придурок. Что ты делаешь? Давай звони, — Тина, упираясь сжатыми кулаками в бока, насупилась. — Звони, блин! Или дай сюда, я сама… — попыталась выхватить у него телефон, но Том увернулся.

Помаячив новеньким айпадом перед её носом, пританцовывая, полез в самую гущу, пробираясь между танцующими парочками. Разозлённая, Тина потащилась за ним. Не понимая, что он издевается над ней, дразня, как собаку костью.

— Хочешь найти Джексона — иди за мной! — виляя задом в такт музыке, Томас Блитц прибавил ходу, пробираясь к сцене. Потом, неожиданно повернул, Тина за ним.

В ритме танца, он водил её кругами. Тина сообразила не сразу, что происходит. И только оказавшись в середине площадки в центре толпы, она поняла, что он просто играется с ней. Он схватил её за руки, переплётая её пальцы со своими, вовлек в зажигательный танец. Толпа тут же расступилась, хлопая в ладоши. Несчастной мисс Тинкер ничего не оставалось, как поддаться на уловку, дабы не привлекать лишнего внимания, и в очередной раз покрасоваться. Заодно, макнуть Блитца в дерьмо, постараться выставить его в дурном свете.

Блондинка, хоть и была глуповата, но танцевала, как звезда: танец исходил из самого сердца, из глубины души… она кружилась легко и изящно, её юбка-полусолнце порхала, словно мотылёк, чувственные, наполненные энергией движения, заставляли толпу подражать ей.

Музыка стихла, диджей запустил следующую композицию, которая начиналась тихо и мелодично. Тинкер больше не намерена была развлекать толпу, она вспомнила, что забыла о Джексоне.

— Вот так надо танцевать, — самодовольно заметила Тина, и направилась в администрацию.

— Спасибо за танец, крошка! — крикнул ей вслед Томас.

— Что?! — и тут она поняла, что её развели. — Ну ты у меня получишь, гад, — пробормотала она, развернувшись обратно.

Томас не стал дожидаться приближения Тинкер, дочь мэра была снова зла. Она быстрым шагом шла к нему. Том без оглядки бросился прочь, Тинкер за ним. Он выбежал на улицу и побежал к своей машине. По периметру, вокруг всей площади, стояли полицейские-охранники. Тинкер скомандовала им схватить Блитца, но те и ухом не повели. Тогда, она пригрозила, что уволит их всех. На что получила ответ: «Мисс Тинкер, у нас приказ от капитана полиции и господина мэра». Приказы её отца не обсуждаются, а значит у неё ничего не выйдет: её отец господин мэр, на корпоративе, и сейчас ему нет дела до прихотей дочери.

Рассердившись, она пошла обратно, поднялась в кабинет отца и вышла на балкон. Какое-то время, она стояла, потом присела на пластиковый стул, безразлично глядя на танцующую толпу внизу. Неожиданно, её взгляд пал на парочку, которую она уже не надеялась увидеть. Тина задохнулась от негодования, она вскочила, сбежала вниз по лестнице, распахнула обе створки дверей и выбежала на крыльцо. На миг остановилась, чтобы перевести дыхание. Подбежала к ничего не подозревающей парочке и встала между ними.

— Джеки, как ты можешь? Она же тебе не ровня. Ты не знаешь, наверное, кто она? — Тина развернулась и положила руки ему на плечи, — Потанцуй со мной, милый!

— Отстань, прошу тебя, — убирая её руки, ответил Джексон.

— У нас свободная страна, — вмешалась Круз. — Джексон, как мужчина, в состоянии сам решить, что ему делать.

— А тебя никто не спрашивает, — огрызнулась Тина. — Рамирез, вали отсюда. Мы с тобой завтра поговорим. У меня к тебе предложение есть.

— Одолжение? Какое одолжение? — Круз приложила ладонь к уху, так будто из-за музыки ничего не слышит.

— Да, ты ещё и глухая, — сказала Тина.

Джексон смотрит на них и ухмыляется. Его радует, когда Тина злится.

— Я обещал этот вечер Круз, — неожиданно выпалил он.

— Что? Да что ты вообще нашёл в этой дворняжке. Я в сто раз лучше, этой глупой чемпионки, у которой ничего нет, кроме звания победительницы, — сказала Тина. — Я тоже гонщица, притом, дочь мэра.

— Ты дырка от бублика, — смеясь, сказала Круз. — Ты дочь нашего любимого, всеми уважаемого мэра, но ты не гонщица.

— Это уже мне решать, кем быть.

— — Чтобы стать настоящей гонщицей, нужно учиться, тренироваться… Правда, Джеки?

Джексон кивнул в знак согласия и приобнял Круз.

В глазах Тины полыхнула ярость и ненависть. Её бледно-голубые глаза, ещё больше стали похожи на льдинки, а сама она напоминала снежную королеву.

— Так, значит, ты предпочёл эту беспородную сучку. Не думала, что ты такой дурак, — сказала она с нескрываемой неприязнью.

— Чем я хуже тебя, — сказала Круз, — тем, что не богата?

Тинкер бросила на неё уничтожающий взгляд. Будь она той самой снежной королевой — весь мир застыл бы навечно во льду.

За спиной Тины, стоял Томас Блитц и снимал всё, что происходит, в режиме "Live" (прямая трансляция).

Тина, увидев, что Томас их снимает, была готова превратить его в ледяную статую и разбить её вдребезги, чтобы и следа не осталось.

Она бросилась на него пытаясь отобрать камеру, но он поднял руку повыше, чуть отведя назад, продолжая снимать, как она пытается дотянуться до айфона. Она вешается ему на плечо, второй рукой пытаясь дотянуться до цели, и когда она совсем близко, почти прижавшись всем телом, Том, вместо того, чтобы оттолкнуть её, притягивает к себе, обхватив за плечи и накрывает её губы нежным поцелуем.

Тина опешила, забыв, что собиралась сделать. Она с силой оттолкнула Блитца, вытерла губы тыльной стороной ладони, с отвращением глядя на него. Ни за что, она не позволит этому мерзавцу целовать себя у всех на глазах.

— Как ты посмел?! — прорычала Тина.

— Вы хорошо смотритесь, — подлил масла в огонь Джексон. На лице его сияла довольная ухмылка.

— Ненавижу тебя! — выпалила Тинкер, бросив свирепый взгляд, на Джексона.

« Я ненавижу их обоих! Ненавижу! Они ещё за всё заплатят! Кретины чёртовы!» — думала Тина, убегая прочь.

Этот день, стал худшим днем независимости, в её жизни.

Она влетела в кабинет отца, с силой захлопнув за собой дверь. Села в отцовское кресло за огромным столом и вызвала водителя. Сердце бешено колотилось в груди. Её опозорили на весь штат, нет, на всю Америку. Ей больше не хотелось думать о Джексоне Шторме, ей хотелось отомстить. Обычно она бросает, а тут её. Такого Тинкер не прощает никому.

Лето пролетело незаметно и вот уже сентябрь. Первый день осени, встретил Лос-Анджелес проливным дождём. Тренировку пришлось отменить, чему Круз была безумно рада. За всё лето, что закончилось так быстро, Круз успела всего пару раз отдохнуть с друзьями. Сегодня было воскресенье, а именно по воскресеньям МакКуин устраивал барбекю за городом. Плохая погода непомеха, когда есть всё необходимое для пикника: большая палатка, барбекюшница, и самое главное — желание отдохнуть, от работы, от города, и от других людей, ищущих повод для того, чтобы в своё удовольствие отнять у тебя время. После перехода в тренеры, МакКуин был не в восторге от фанатов, которые по прежнему боготворили его. «Я, простой гонщик, такой же, как все. Ну, может, чуточку лучше. Ведь, я — живая легенда. Правда, теперь я тренер. Любимый тренер любимой ученицы и мечта многих начинающих гонщиков, каждый из которых, мечтает оказаться на месте Круз» — говорил сам себе бывший гонщик.

Монти(Молния) и Мэтр установили палатку, собрали складной столик и четыре низенькие табуреточки, и пошли разжигать огонь. Салли и Круз накрывали на стол. Нарезали овощи, хлеб, распаковали несколько упаковок с колбасками "гриль", чтобы потом поджарить их на углях.

— Я так голоден, что съел бы быка, — сказал Мэтр.

— У тебя все мысли только о еде, — сказал Молния.

— Скажешь тоже. А вот и нет. Я всё думаю о Холли, — честно признался он. — Я её понимаю и не виню. Быть отличницей непросто, тем более в полицейской академии. Столько учебников… — выдохнул Мэтр, — Да ещё и тренировки… устаёт… Она обещала, что постарается приехать, посмотреть гонку.

— Здорово, — обрадовалась Круз. — Хочу познакомиться с ней поближе. В прошлый раз, мы так и не пообщались нормально.

Она вздохнула, поглядывая на Салли. В какой-то степени она им даже завидовала. Они чудесная пара, давно живут вместе, но почему не хотят свадьбы, непонятно. Такое впечатление, будто мистер МакКуин женат на своей работе, а мисс Салли готова ждать вечно. Она дочь окружного прокурора, и будущая, лучшая адвокатша.

Метр разлил шампанское по пластиковым бокальчикам и раздал всем.

— Этот тост за мою любимую Салли, — МакКуин поднял бокал. — За тебя, дорогая! Мы поздравляем тебя с успешной сдачей экзаменов и новой должностью.

Салли расстегнула ветровку, и, все увидели на шее золотую медаль лучшей выпускницы.

— Спасибо вам за всё. За вашу поддержку… тебе спасибо милый, — ласково взглянула на Монти, — если бы не ты… Ты всегда мне помогал, вовремя давал пинка. Ну и конечно, отец. Жаль, он не смог поехать с нами. Работа.

— За нашу любимую мисс Салли! — сказал Мэтр, так громко, что у МакКуина в ухе зазвенело.

Все подняли бокалы:

— За тебя, Салли! — сказали хором.

Дальше все пошло, как по сценарию. МакКуин включил стереосистему, закрепил микрофон на подставке, взял гитару, Мэтр, достал со своего пикапа барабаны. Мэтр совсем немного умел петь, зато был отличным барабанщиком. Монти солист и гитарист, немного умеет на пианино и синтезаторе. Но изобилие здесь никчему, они приехали отдохнуть и повеселиться; караоке и живая музыка — всё, что нужно. Салли никогда не умела играть, да и петь стеснялась, но с Круз такие вещи не проходят. Она быстро вытащила её из-за стола, подвела к микрофону и стала рядом.

— Мистер МакКуин, включайте, — попросила Круз. — Её любимую. Мисс Салли, — обратилась она. — Вместе, Окей?

— Круз, — Круз насторожилась, глядя на неё, как будто ожидала отказ. — Мы давно уже перешли эту черту. Ты с первых дней с нами. И, ты для нас, как родная… ты моя подруга. Так может хватит… — Круз испуганно подняла брови, — Может обойдёмся без мисс, просто Салли?

— Ну, хорошо, — не задумываясь ответила она.

— Круз, — обратился к ней тренер. — Салли права. Мы же не на треке, да и там не хотелось бы. Называй меня, как тебе удобно, только без мистер и не на вы. Надоело уже.

— Как скажете. Ой, — она рассмеялась. — простите, привычка.

— Плохая привычка, как заноза, — улыбнулся Мэтр.

Давно друзья так не веселились. В день независимости, Круз с ними не было и никто не пел. Так зажигательно, как эта юная звезда автоспорта, не поёт никто, и никто так задорно не шутит, даже Мэтр. Он шутил, но не было так смешно, как дуэтом с Круз.

По счастливому случаю, Круз Рамирез, в августе была приглашена на закрытую вечеринку, на которую обычно, гонщиков не приглашали. Но она оказалась особенной, и сам спонсор мистер Тех, пригласил её. МакКуина тоже приглашал, но он отказался. Он предпочёл отдых с друзьями.

* * *

После гонки Осеннего Фестиваля в Фениксе, Круз и МакКуина ждал ещё один перелёт. Следующий заезд будет проходить в рамках осенней олимпиады в Монтеррей, Мексика.

Ещё одна победа в копилку Диноко, счастливая гонщица скачет, как заводной зайчик. Столько радости, а сколько эмоций переполняют её. Она впервые в жизни побывает в Мексике.

Джексон Шторм на сей раз достойно принял поражение, придя третьим. Стерпел все её шуточки и подколки. Он знал, что она не со зла, но ничего не мог поделать с собой, её вызывающее поведение его просто бесило.

На предложение, полететь самолётом класса — VIP, Круз отреагировала очень бурно.

— Ты серьёзно? — подскакивая на месте, спросила она.

— Конечно, — он уже сто раз пожалел, что вообще связался с ней. Но нельзя терять маску. Он обязан сохранять спокойствие и не вести себя, как эта дикарка-хохотушка.

— Да, это здорово, — она задумалась, — Ну, а как же мистер МакКуин? — без него ей лететь не хотелось. Он её тренер и друг.

— Ну, как знаешь. Лети со своим МакКуином, бизнес-классом, — бросил Шторм. Развернулся и ушёл.

Она не знала, правильно ли поступила, но МакКуин её друг, а друзей она не бросает.

И уже в самолёте, когда убралось шасси, а самолёт начал набирать высоту, Круз загрустила. Она не хотела лететь без своего тренера, но в тоже время, ей так хотелось, что бы по-другую сторону сидел Шторм. Высокий, сероглазый красавец, ей в последнее время начал нравится, до этого же она, просто играла роль его подружки. Ту самую роль, на которую она согласилась, чтобы избавиться от Тинкер. Теперь она понимала, что Тина не любит Джексона. Для Тинкеров важнее всего репутация и положение в обществе.

Самолёт прилетел поздно ночью. МакКуин и Рамирез вместе с Гвидо и Луиджи поехали в ближайший отель.

МакКуин и механики разместились в одном номере, для Круз, Монти забронировал отдельный номер.

Ребята, едва успели дойти до кроватей, расстелив, упали и быстро уснули.

Круз же, напротив, не спалось. Она никак не могла выбрать удобное положение, матрас казался слишком жёстким, подушка — слишком мягкая и неудобная.

Она думала обо всем сразу.

«Интересно, на чем спит Джексон? Может зря не полетела с ним? Сейчас, были бы в лучшем отеле… Что если, он снял бы один номер на двоих, да ещё и с одной кроватью…» — от таких мыслей, она даже села на кровати.

«Надо спать. Уверенна, МакКуин и остальные уже спят. Завтра новый день и новая победа» — Круз почувствовала, что засыпает.

На утро Круз проснулась выспавшейся и отдохнувшей. Она чувствовала себя хорошо до тех пор, пока не встала. Поднявшись поняла, что отлежала весь бок на этой адской кровати.

В дверь постучали.

— Круз, ты готова? — за дверью, прозвучал голос тренера.

Она была в футболке и шортах, поэтому сразу бросилась открывать дверь.

МакКуин заходить не стал, только предложил спуститься на завтрак, в кафешку.

После завтрака, команда «Диноко» отправилась на авто стадион, готовиться к квалификационному заезду.

Пока МакКуин руководил подготовкой, Рамирез пошла прогуляться в паддоке, где и встретилась со Штормом. Он, как всегда куда-то направлялся, быстро, широким, размашистым шагом. И совсем не глядя по сторонам. Обернулся, только, когда его окликнула Круз. На мгновение он остановился, повернув голову в сторону бегущей к нему девушки.

— Привет! — подбегая, поздоровалась она.

— Здорово, — сказал Джексон.

В голосе его звучала нотка грусти и едва уловимая ирония. Круз показалось, что у него, что то случилось. Она заглянула ему в глаза, но он лишь отвёл взгляд.

— Джеки? Всё в порядке? — с неподдельным интересом осведомилась девушка.

— Переигрываешь! — холодно заметил он и собрался было уйти. Круз, схватила его за руку.

— Что-то ты бледный какой-то. Недовольный. Плохо спишь? Я знаю хорошее средство… — тараторила Круз.

— Отстань от меня. Надоела уже, — сердито сказал Джексон.

— Что? — Круз захлопала глазами, не веря собственным ушам.

— Довольно, Крошка. Игра окончена, — сказал Джексон. — Спасибо тебе. Я должен идти… готовиться. Может, тебе деньги нужны. Скажи, сколько? После гонки переведу.

— Да не нужны мне никакие деньги, — истерично ответила она. — Ты злишься, что я всё время выигрываю? Да, я всегда об этом мечтала. Не надейся, поддаваться не буду. Гонка должна быть честной. Я дам тебе шанс… Такой, малюсенький шансик, — Круз, перед его носом показала жестом, насколько крохотный этот шанс: между подушечками большого и указательного пальцев, было пространство чуть меньше сантиметра.

— После гонки поговорим, — бросил Шторм и поспешно удалился.

Рамирез, продолжала смотреть ему в спину и не понимать, что происходит.

Стартовать с первой позиции, честь выпала Джексону Шторму. Не без помощи Круз, конечно. Она, дала ему, тот самый маленький шанс. Шанс победить её в гонке. Своему тренеру она ничего не сказала, и не сказала бы никогда. И даже сам Шторм не знал, что это не случайность и не совпадение. Он был уверен, что всё благодаря усердным тренировкам и его старанию.

Пятьсот кругов, не так уж много, всего-то четыре часа за рулём. Круз сидит прямо, смотрит только вперед перед собой, слышит только голос капитана. Шторм, сжимает руль, так, что аж костяшки белеют, что есть мочи давит газ, нервно дёргает ручку… машину несёт, ровно, стремительно, рвано возвращая в исходное положение — прямо,.. В голове шум, старший, что-то кричит, но Шторм его совсем не слушает. Машина дёргается, захлебывается, с диким ревом рвёт вперёд. Шторм изредка заезжает на пит-стопы, заправляется, меняет колёса, и, уносится прочь. Почти всю гонку держится заднего бампера жёлтой машинки с номером девяносто пять.

— Машины идут нос в нос, — комментирует Боб Катласс, — кто же победит?

Все камеры направлены на две гоночные машины, идущие вровень. Всё с нетерпением ждут: комментаторы, организаторы, спонсоры, фанаты,.. Короткое молчание. Машина Шторма дёргается, как будто вот-вот заглохнет. Рамирез на полкузова вырывается вперёд и трибуны взрываются неистовым рёвом, аплодисментами и овациями.

Круз снова победила. Никто даже не сомневался, что выиграет именно она.

— Вот так нужно гонять! — сказал Шторму его тренер.

— Нет чтобы поддержать…

— Ты, машину чуть было не угробил, — выдохнул Реверхэм, глядя на дымящуюся машину, из под капота которой, выходила струйка дыма.

— Ну хватит, Рэй. И так голова трещит, — мученически вздохнул Джексон, закатив глаза.

Идти на подиум совсем не хотелось, но пришлось, так как Реверхэм сказал, что потащить его туда сам, перекинув через плечо, как мешок с картошкой. Только подумать. Его, звезду, пусть и номер «два», сравнивают с мешком картошки. Реверхэм совсем из ума выжил. Уволить бы его к чертям, только, где ему замену найти? Какая жалость, лучший тренер уже занят. Без шуток и совершенно серьёзно, Джексон Шторм предпочёл бы в тренеры Монти МакКуина.

Какая досада, его подопечная инфантильная, чёртова победительница. Как говорится: «везёт новичкам, дурачкам и пьяницам» Правда, третье не про неё.

Снова подиум, и снова этот невыносимый смех.

Круз, победила. Выиграла у самого Шторма. Сбылась её мечта: она стала звездой автоспорта.

— Шторм, лузер! Я победила тебя! — склонившись над ухом Джексона Шторма, проговорила Круз.

Открыла шампанское и обильно полила обеих соперников, одним из которых, был Курт Брандт.

— Рамирез, мать твою, зачем же так прицельно, — осклабившись, прошипел Брандт.

— Умоешься, а заодно и выпьешь, — ухмыльнулась Круз.

Круз радовалась своей победе, как ребёнок.

«Ты заплатишь мне за всё. Сполна. Зря, со мной связалась» — про себя сказал Шторм.

Шторм затаил злобу. Для него она никто и звать никак. Их уговор выполнен, а контракт завершён. Не тот она человек, с которого стоит брать пример. Обыкновенная отличница, которой повезло с капитаном, спонсором, командой… Всё самое лучшее ей досталось.

После очередной проигранной гонки, на удивление всем, Шторм поздравил Рамирез с новой, лёгкой победой. Прямо, перед десятком камер, он подтвердил, что Рамирез честно выиграла гонку, но не без помощи «ветерана».

— Знаменитый гонщик Молния МакКуин, не только живая легенда, но и не менее легендарный тренер и капитан команды. Он ещё молод, но это не мешает быть ему лучшим из лучших, — разглагольствовал Шторм.

— Ну всё, понеслась, — пробурчал себе под нос МакКуин. Стоя позади всех.

Он совсем не хотел привлекать внимания журналистов к своей персоне, но Шторм, как всегда постарался. И вскоре, все камеры были обращены в сторону МакКуина, который не успел ретироваться во время. Зато, Шторм поспешил покинуть авто стадион, пока журналисты переключили внимание.

* * *

Ещё до наступления полуночи, Рамирез и МакКуин вернулись, домой. Уставший с дороги МакКуин, едва добравшись до кровати, уснул. Салли, прикрывая его одеялом, легла рядом и выключив ночник, обняла любимого.

Круз приняла душ и сидела на кровати, листала журнал, как вдруг зазвонил телефон. Первая мысль была, что это мистер МакКуин, но звонил не он. Номер, который высветился на дисплее, был незнакомым.

«Может, кто, из Диноко? Я же, всех, номера не знаю», — подумала она и ответила на звонок.

— Привет. Не разбудил? — голос из динамика, она узнала сразу.

Она немного опешила. От него звонка, она никак не ожидала.

— П-привет, — немного запнулась, — нет, не сплю. Что-то случилось?

— Не пугайся так, всё в порядке, — заверил голос. — Ты завтра свободна?

— Да.

— Жди меня в пять. Я за тобой заеду.

Из динамика раздались короткие гудки, звонок завершён.

Круз положила телефон на прикроватную тумбочку, выключила светильник и откинулась на подушку, глядя, куда-то в темноту. Присмотревшись в которой, и темнотой не казалась, через неплотные занавески просвечивала оконная рама, подсвечиваемая лунным сиянием. Всё вокруг было чёрным и едва различимым, кроме лица Джексона, на фоне этой темноты. Его черты так отчетливы, как если бы, он на самом деле был рядом. Наконец-то, она закрыла глаза и не заметила, как уснула.

На следующий день, Круз все утро прокрутилась перед зеркалом. Долго перебирая вещи, она наконец-то остановилась на наиболее подходящем наряде: белая блузка, чёрная юбка, и короткая, коричневая кожаная куртка, и конечно же, любимые чёрные балетки. Не хотелось выглядеть нелепо или глупо, но, хотелось впечатлить Шторма.

За окном раздался звуковой сигнал. Круз выглянула в окно и от неожиданности раскрыла рот. Внизу, перед домом, стояла шикарная чёрная машина "Lamborghini" Aventador, и рядом с ней Шторм, прислонившись спиной к двери.

Круз, бросила все затеи с причёской и украшениями и поскорее выбежала на улицу. Её восторгу небыло предела, все, что она могла, только повторять: «Вау!» «Обалдеть!» «Ничего себе!», обходя машину вокруг.

Джексон, мягко нажал на ручку, дверь плавно сдвинулись и поднялась, как крыло бабочки. Он помог ей сесть в машину, опустил дверцу, сам сел за руль. Накинул ремень, и её попросил сделать тоже самое. Круз, молча пристегнулась, бросив короткий взгляд на Джексона.

Она была абсолютно спокойна и довольна: Джексон сегодня в приподнятом настроении, она сидит в самой крутой тачке, и они оба любят скорость. Щёлкнул замок зажигания и машина заурчала, как кошка, так тихо, размеренно, и плавненько тронулась с места. В чем угодно, но в этом деле, Джексон Шторм был лучший. Даже без всякого там тренера, он прекрасно водил любую машину. Аккуратно выжимая педаль газа и увеличивая обороты, Шторм вёл машину ровно, уверенно, и незаметно ускоряясь. Если бы эта машина участвовала в гонке, у Круз не было-бы ни малейшего шанса.

Джексон включил музыку, совсем тихо, чтобы не мешала говорить.

— Ламборджини Авентадор! — с гордостью произнёс он. — Нравится?

— Она прелесть, — честно призналась Круз, — Ты тоже, — еле слышно добавила она.

Джексон всё расслышал, но сделал вид, будто пропустил мимо ушей последние слова.

— Рад, что она тебе нравится, сам в восторге.

Во время поездки, они говорили на разные темы. Шторм казался таким милым.

Увлёкшись разговором, Круз даже не обращала внимания, куда они едут. Заходящее солнце немного ослепило её, только сейчас, она заметила, что они едут в незнакомое место.

— Джеки, куда мы едем?

— Это сюрприз, — коротко ответил он.

Круз, любила сюрпризы, поэтому уточнять не стала.

Он повёз её в одно очень красивое место. Вечерело. Солнце почти скрылось за багровыми тучами. Волны с шумом выкатывались на берег. По пологому спуску, Джексон подъехал к морю, и остановился почти у самой воды. Он предложил прогуляться по берегу. Круз согласилась.

Они, за ручку, как парочка, или лучшие друзья, прогуливались вдоль берега по гальке. Она любовалась закатом, он смотрел себе под ноги.

Проходя под старым, полуразрушенным, каменным мостом, он остановился. Неожиданно, он прижал её к стенке и стал жадно целовать. Круз попыталась освободиться, но не смогла: Шторм намного сильнее её. Он схватил её за горло, слегка сдавливая. Круз вцепилась в его руку обеими руками, слезы потекли по щекам, все тело охватила мелкая дрожь. Не церемонясь, Шторм сдернул вниз юбку и разорвал бельё.

— Не надо, — только и смогла прошептать Круз, до того, как взвизгнула от боли.

Она попыталась отстраниться, но он, вновь, угрожающе схватил её за горло.

— Задушу! — тихо прошипел ей на ухо.

Круз закрыла глаза, выражая покорность и не в силах больше сопротивляться. Сколько всё это длилось она не знала. Закончив своё грязное дело, Шторм швырнул её на землю, как использованную, ненужную вещь.

— За что? — сотрясаясь в рыданиях. — Что я тебе сделала?

— Ты, ничего, никому, не скажешь! Скажешь — тебе же хуже, — пригрозил он. — Не смей больше меня называть лузером, тем более публично. И запомни: ты — никто, и звать никак! — Он развернулся, и пошёл к машине. Сел и уехал, оставив её одну.

Круз смотрела ему в след, а горячие слезы ручьями стекали по щекам.

Тьма, надвигающаяся со стороны моря, окутала всё вокруг. Огромная чёрная туча надвигалась с востока, ещё одна с юга, с севера и запада. Над заливом, в паре сотен метров от берега, со всех четырёх сторон света, тяжёлые серые тучи стягивало в воронку. Лос-Анджелес стал эпицентром, движущегося со стороны моря циклона. Ветер продолжал усиливаться, багровое солнце давно уже скрылось за горизонтом. Вдали, над морем, засверкали молнии, эхом прокатились раскаты грома. Неожиданно хлынул ливень, и ветер превратился в ураган. Крупные капли дождя вперемешку с водяной пылью, обрушились на несчастную девушку, сидевшую под сводом моста. В считанные секунды от её макияжа не осталось и следа. Расстёгнутая кожаная куртка намокла, поменяла цвет, став почти чёрной, холодной и тяжёлой, а белоснежная тонкая блузка прилипла к телу. Распущенные волосы превратились в противные сосульки, по которым стекала вода.

Дождь лил, как из рога изобилия, беспросветной стеной. Песок превратился в мерзкую жижу, напоминавшую свежий цемент.

Круз стала жертвой преступного посягательства со стороны соперника по гонкам, по своей наивности. Сидя на мокрой юбке, которая всё это время (после того, как Джексон сдернул её) лежала на земле, и, продрогнув до мозга костей, Круз начала разговаривать сама с собой.

Круз Рамирез победила в гонке, но проиграла в жизни.

Несчастная, обманутая и брошенная, гонщица домой вернулась только под утро, на автобусе, первым рейсом.

Дрожа от холода, вся промокшая, растрепанная, она побрела в ванную смыть с себя весь этот позор и унижение, его запах, мерзкий парфюм, ставший таким ненавистным. Приняв горячую ванну, Круз выбралась, завернулась в большое полотенце и взглянула на себя в зеркало. От увиденного, она пришла в ужас: на неё смотрела страшная рожа, растрепанные, мокрые волосы, опухшие от слёз глаза и тёмные круги вокруг них. Но самым страшным было то, что на шее остались следы от его рук. Круз вздрогнула, вспомнив, как он её душил. Шмыгнув носом, она побрела в спальню.

На следующий день, она отказалась от тренировки, по вполне реальной причине: она сильно замёрзла, в результате — заболела. Теперь она лежала с температурой в постели и пила горячий чай с лимоном.

Вечером, к ней заехали МакКуин и Мэтр. Круз открыла дверь. Она стояла в флисовым халате с широким пушистым шарфом на шее и красными щеками. МакКуин приложил ладонь ко лбу и тут же заставил её вернуться в постель. Температура была очевидной. Мэтр остался в доме, а Монти отправился в аптеку, и в магазин, за фруктами и соком.

Так, в постели, она провела всю неделю, под присмотром верных друзей. Монти и Салли, каждый день заезжали к ней, чтобы проконтролировать приём лекарств. Круз о них часто забывала.

Круз, чувствовала себя очень плохо, то-ли из-за простуды, то-ли от обиды, но порой хотелось умереть, было так противно.

* * *

После гонки в Монтеррей и того злосчастного случая, прошло две недели. Круз окончательно поправилась, но пропустила все тренировки. Время поджимало. Ничего не оставалось, как откатать триста кругов и немного теории, персонального наставления от лучшего в мире тренера и друга.

Как лучший друг, МакКуин занял место своей подопечной на время её отсутствия и, вместе с командой механиков подготовили машину к гонке. За что Круз, была ему бесконечно благодарна.

Уже завтра гонка, но Круз как то не хочется туда идти и уж тем более не хочется встретиться там со Штормом.

Шторм гадкий, мерзкий тип, как же она его ненавидит. Круз называла Шторма самыми разными оскорбительными словами и выражениями. От одной мысли о нём, её бросало в дрожь, ладони становились влажными, а к горлу подступал ком.

Но у неё нет выбора… сегодня гонка, и, она уже на треке. Команда готова. Ждёт квалификационный заезд. Остался всего час, даже чуть меньше. Внутри все холодеет. Может бежать?.. Ну, а как же МакКуин. Он не только капитан, он — её друг, который ни сном ни духом, о происходящем у него за спиной. Ей стыдно перед ним, перед Салли, спонсором и другими гонщиками, и даже перед Штормом. Он обвел её вокруг пальца. На что она надеялась… Она для него — никто и звать никак.

Проклятый час длится невыносимо долго. Круз стоит у своей машины и ждёт сигнала. Мимо проходит Шторм. Бросив короткий холодный взгляд, молча идёт дальше, направляясь к своему боксу, который расположен, через шесть гаражей от её.

Сигнал. Гонщики садятся по машинам и заводят моторы. Зелёный свет — все трогаются, Круз старается держаться уверенно. Старается не думать о Шторме. Не думать до того момента, пока не нагоняет его. Чёртова Ламборджини не выходит из головы. Как хочется, чтобы её гоночная машина оказалась той самой Ламборджини, только цвета жёлтого. Она обгоняет на ней Шторма, его измученный Ниссан серии GT. Круз утапливает педаль газа, и сама не замечает, как опережает Шторма, показывая лучшее время на круге.

По завершению, дан сигнал "стоп". Пятьдесят кругов и Круз на первой позиции. Команда счастлива, на гонке, они ждут не менее впечатляющих результатов, и она постарается оправдать все ожидания: порадовать команду и отомстить ненавистному Шторму.

Эту гонку выиграла Круз Рамирез. Она получила новое достижение, и почетную грамоту за Хет-трик — она выиграла квалификацию и гонку, и показала в ходе гонки лучшее время круга.

МакКуин ожидал такого результата, и всё же, был несказанно рад за свою подопечную, чего нельзя было сказать про Реверхэма — тренера Шторма. Отведя в бокс, Реверхэм, впервые за всю свою карьеру, крыл трёхэтажным матом гонщика, ругал, на чём свет стоит.

Сказать, что Шторм был в шоке — ничего не сказать. Такой наглый и дерзкий, Джексон стоял потупив взгляд, не зная, что ответить.

… — Ты меня понял? — спросил наставник, закончив свою гневную тираду.

— Да, понял, — бросил он. — Я не виноват. Я старался, но эта чёртова колымага еле едет.

— Плохо старался! Это твоя машина, ты должен её знать, как свои пять; каждый винтик, каждую гайку…

— Почему, я не могу, просто заменить машину?

— Джеки, ты богатый мальчик, который считает, что ему всё дозволено. По регламенту не положено. Твой «Авентадор» не пройдёт проверку, да и «Агера» (Koenigsegg Agera R.) тоже.

— Это ещё почему?

— Господи! Джексон, ты умный парень, а задаёшь такие тупые вопросы.

— Ладно, разберусь, найму ещё механиков, пусть готовят Agera к следующему сезону.

— Бля, Джексон, у меня нет слов.

— Ну так и не говори ничего.

— Джексон, ты ведёшь себя отвратительно. Твои родители уважаемые люди, воспитанные…

— Тебе мало платят? — перебил гонщик.

— Ты стал ещё хуже, дерзишь постоянно, весь не собранный, вообще не слышишь, что тебе говорят… Ты, никого не уважаешь. Ты считаешь, что всех можно купить? Больше денег, и все будут молчать… плясать под твою дудку… — Рэверхем тяжело вздохнул. — Я все сказал. Добавить нечего. Ну, если только… Сразу предупредить, — он сделал паузу, глядя, как брови гонщика поползли вверх. — Предупредить, что я ухожу.

— Что? Ты никуда не уйдёшь! — Джексон заслонил собой выход, встав перед дверью.

— Что же ты сделаешь? Убьёшь и закопаешь под крыльцом, — старший ухмыльнулся, глядя на удивлённое выражение лица гонщика.

— Ты решил меня довести?

— Это ты меня довёл, парень. Ты эгоист и нахал. Я больше не хочу на тебя работать.

— Ну, ладно, как знаешь, — сказал Джексон, искренне надеясь, что тот шутит.

Во время награждения, Шторм на подиуме был один. Спонсор и менеджер топтались у палатки, а Рэверхем и механики, и вовсе пропали из виду.

Круз не пыталась никого конкретно поливать. Она скромненько забрызгала всех вокруг, немного отпила и поставила бутылку на деревянный пол подиума.

Всё прошло, как обычно, только Круз вела себя скромно. Никто ничего не заподозрил, как и сам МакКуин. Он решил, что девочка наконец-то повзрослела и стала вести себя спокойно.

Джексон собирался покинуть стадион первым из участников, но его перехватил спонсор. Он окликнул его и попросил подойти. Шторм не знал точно, зачем, но подошёл.

— Джексон, я буду краток, — спонсор поправил галстук-бабочку, кашлянул в кулак и продолжил. — Ты, позор для всей команды. Такое поведение неприемлемо. Девчонка, которая победила тебя, ездит на обычной машине. Но, она слушает, что ей говорит капитан и делает то, что надо, а не что вздумается.

— Мистер Хендерсон, давайте поговорим в другой раз.

— Мальчик, тут тебе не школа. Спорт — это серьёзно! В следующем году, новый выпуск. И я возьму себе нового гонщика. Молодого, талантливого и не такого самоуверенного.

— Ладно, Мистер Хендерсон, я постараюсь, — Джексон, как в детстве состроил щенячьи глазки.

— Джексон, я знаю тебя лет с десяти. Ты взрослый человек. Ты — мужчина! Так и веди себя соответственно. А не, как подросток-мажор. Деньги, они, конечно решают всё, но за них тебя никто любить не будет и уважать тоже.

— Я Вас понял.

Ответ его звучал так, будто ему нет дела до чужого мнения. У него есть своё, и получше.

* * *

Первый сезон, для новоиспеченной гонщицы выдался напряжённым. Последние месяцы казались адом. Постоянные шуточки Шторма, а также Тинкер, раз за разом выбивали из колеи.

С каждым разом, звезде гонок, всё сложнее было удерживаться на плаву. Всё раздражало, хотелось всё бросить и уйти. Она не могла подвести своего тренера МакКуина и продолжала бороться. «Держись, Круз. До конца сезона осталось недолго. В следующем году всё изменится, всё будет хорошо», — говорила сама себе гонщица.

* * *

На очередной гонке, Рамирез даже не смотрела в сторону Шторма.

После квалификации, он в очередной раз поиздевался над ней.

— Тинкер злится на тебя. Ну, прости, что втянул. Ты мне здорово помогла, — в голосе Шторма явно ощущалось издевательство.

— Зря я тебе помогала, ты этого не заслуживаешь, — на глаза её навернулись слёзы.

— Блин, Круз, не реви. Я этого ненавижу. Хочешь сказать, тебе не понравилось?

— Иди к черту, ублюдок! — закричала на него девушка.

— Спасибо, я там уже был, — издевательским тоном ответил гонщик.

Круз ещё больше заплакала и побежала прочь.

Что бы МакКуин не заметил, что она плакала, соврала, что ей в глаз что-то попало. МакКуин, поверил ей на слово. Она никогда не врала, поэтому сейчас все её слова, всё также воспринимались серьёзно.

Как всегда, Рамирез была впереди всех. До финиша оставалось совсем чуть-чуть, всего каких то пятьдесят шесть кругов.

Круз держалась из последних сил. Ей было как-то некомфортно, жарко, так, что ладони вспотели. Она первая. Осталось совсем немного. Четыреста сорок четыре круга позади и Рамирез возглавляет пелотон. Неожиданно, её обходит чёрно-синий Ниссан. Круз, переводит взгляд на задний бампер соперника; чуть ниже правого стопа, красуется, хорошо заметная цифра «20», белого цвета.

Пережитый ужас вновь накатил. Перед глазами, злобная ухмылка Шторма и, ощущение холодных, сильных пальцев соперника на её шее. Воздуха не хватает, сердце, бешено колотится в груди, а впереди, серые волны…набережная… мост… воздуха критически не хватает, все вокруг плывёт, как в тумане…

— Машину выбросило на травяное покрытие, — с неподдельным волнением вещает Боб Катласс. Он с самого начала сезона болеет за неё. — Очень надеюсь, что у Круз Рамирез хватит сил…

— Я тоже на это надеюсь, — добавил Даррелл Картрип. — Рамирез отстаёт всего на круг. У неё, ещё есть шансы на победу.

Круз слышит своё имя и узнаёт голос. Её зовёт тренер. Круз открывает глаза и не сразу понимает, что происходит. Может она уснула? Что это вообще было? Жуткое наваждение, так похожее на реальность, у неё все ещё руки дрожат, во рту пересохло, на щеках ощущаются влажные дорожки от слёз.

Голос МакКуина велит ехать на пит-стоп, и гонщица подчиняется ему. Медленно выворачивает на трассу и неспеша подъезжает к команде.

Пока механики осматривают машину, МакКуин проверяет, как гонщица, всё ли в порядке; он подходит, открывает дверь с водительской стороны и говорит:

— Что с тобой, Круз? Ты в порядке? — в голосе его нет ни капли гнева, а лишь лёгкое беспокойство.

— Угу! — Круз кивает в ответ.

МакКуин закрывает дверь, механики отходят в сторону, одобрительно кивая, машина покидает пит-стоп. Капитан смотрит в след и ничего не понимает. Он постоянно вспоминает свою аварию и боится, что с его любимой гонщицей может случится всё тоже самое. Он безмерно рад её победам, но они не стоят того, чтобы за них платить такую цену.

Для себя, МакКуин решает: он просто обязан позаботиться о Круз, ей нужен отдых. Она отлично гоняет, тренировки подождут. Будет лучше, если снова, он сам подготовит машину к гонке, Круз останется только откатать триста кругов и пройти безупречно все повороты, как можно эффективнее, не снижая скорости.

Все надеялись на победу девяносто пятой, но она не оправдала ничьих надежд, отстав аж на три круга. Она подвела тренера, команду, и всех, кто в неё верил. Но подумав, о том, что ей не придётся снова столкнуться со Штормом, сама себе улыбнулась.

Сегодняшние победители: Джексон Шторм, занявший первое место, Курт Брандт — второе, и Рассел Вайлд третье.

Самодовольный Шторм, ухмыляясь, от души поливал соперников шампанским. Отпив немного, вовсе горло заорал, радуясь своей победе. Соперница повержена, спонсор доволен, сам гонщик счастлив. Такое непременно нужно отметить. И уже сегодня, Джексон и Томас снова будут кутить всю ночь в небольшом, частном игорном клубе; карты, бильярд, боулинг, много пива и красивые девушки будут болеть за них.

Круз вышла из бокса, пока остальные заканчивали возиться с шинами, убирая их в гараж.

Чья-то рука мягко легла ей на плечо. Гонщица вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, испугалась на полном серьёзе: перед ней стоял Джексон Шторм собственной персоной.

— Спасибо, — услужливо произнес он. — Ты мне очень помогла. Не знаю, как ты так,.. Но признай, я — лучший гонщик. Даже Тинкер тебя обошла.

— Уходи, — опустив взгляд, ответила она.

— Скажи, что я лучше. Скажи, что, я, лучше тебя, и я уйду.

— Ты, лучше, — сказала она, — а теперь уходи. Оставь меня в покое.

Эту и следующую гонку, Круз проиграла. МакКуин даже не догадывался в чем дело, а гонщица говорила, что Шторм лучше всех, поэтому и не может его победить.

Этот жуткий кошмар въелся в её сознание, не давая покоя. Почти каждую ночь, она вспоминала всё, что было за этот сезон. Но вопреки всему, она не могла перестать вспоминать Шторма. Не было бы так обидно, окажись он случайным прохожим. Он, вызвал в ней симпатию, можно сказать, стал её другом,.. катал на машине, везде старался быть с ней.

«Какая же я дура. Как я могла ему поверить. Ведь, МакКуин предупреждал, чтобы не связывались с ним. Когда он попросил помочь, он показался таким милым… Обходительным, вежливым…» — Круз, вспомнила свой первый поцелуй, на площади, в день Независимости. «Он был таким нежным и ласковым, приветливо улыбался, танцевал со мной. А, когда мы убежали… спрятались в подъезде одного из домов… Боже! Как же он чертовски классно целуется… Маньяк проклятый… грех, даже думать об этом… но, я так хочу, чтобы этот сукин сын разбился. Лучше насмерть. Хотя, нет — пусть мучается в инвалидном кресле… Будет ему урок» — Круз, резко перевернулась со спины на живот и уткнулась лицом в подушку.

Иногда, Круз всё забывала, обретала уверенность и побеждала свой страх. Где-то внутри, клокотала ярость и жажда мести.

Снова гонка. Круз занимает второе место в стартовой решётке, впереди, как всегда Джексон Шторм. Тина Тинкер восьмая. Непонятно как, но после грандиозного провала Рамирез, она смогла попасть в первую десятку, на финише в прошлом заезде, и сегодняшней квалификации.

Круз была немного зла, и ей было сегодня не до Тинкер. Она ей не соперница, никчемная мажорка, хвастунья и зазнайка.

Незадолго до заезда, Круз, протирала зеркала своей любимой машинки. Натирая до блеска сияющую гладь стекла, заметила в отражении знакомый силуэт. Она оглянулась через плечо. Позади стоял Шторм с ослепительной улыбкой.

— Зеркальце полируешь? Умничка, — сказал он, будто ничего не произошло, и они по-прежнему друзья.

— Чего тебе надо? — отчеканила она, не скрывая злости.

— Шёл мимо, хотел поздороваться.

— Проваливай. Не хочу тебя видеть, — она поднялась с корточек, развернулась к нему, и, сжав кулачки, повторила. — Свали отсюда!

Никакой реакции на её слова не последовало, Шторм стоял неподвижно, ещё шире улыбаясь.

— Ты глухой, или тупой?

— Не угадала. Я… безумный, — хитро ухмыльнулся он в ответ.

Она знала, что он не такой, как все, люди для него — вещи, он никого не любит и неуважает. Того что случилось в следующий миг, она никак не ожидала: он прижал её спиной к её же машине и жадно впился в её губы. Круз испугалась, но не растерялась; как только его язык проскользнул в её рот, она сильно прикусила его.

Джексон, вскрикнув, отскочил от неё. Во рту, сильно ощущался вкус металла. Он судорожно проглотил слюну вперемешку с кровью, стиснув зубы, метнул на неё злобный взгляд.

— Дура, блин, — прошипел он.

В ответ, Круз ухмыльнулась.

— Не подходи ко мне больше.

В этот момент, из гаража вышел МакКуин.

— Всё в порядке?

— Да, всё хорошо. Мы просто разговаривали. Он уже уходит, — ответила она, делая нажим на слово "уходит".

— Шторм? Тебе заняться нечем? Не мешай девочке готовиться к гонке. Или боишься проиграть? Не смей к ней приближаться, иначе будешь иметь дело со мной, — капитан девяносто пятой команды сложил руки на груди, с нескрываемой неприязнью глядя на Шторма.

Шторму ничего не оставалось, как развернуться и молча уйти к своему боксу.

— Будет обижать, сразу скажи мне, — подмигнул МакКуин.

— Спасибо. Сама справлюсь.

МакКуин, как мог, постоянно защищал её от насмешек и нападок Шторма. Он её тренер и старший мастер, одна из его обязанностей заботится о ней.

МакКуин и его девушка Салли, в месте с их друзьями Мэтром и Холли, всегда, как могли поддерживали Круз.

Монти, Салли и Мэтр старались выходные проводить за городом, забирая с собой Круз.

Круз, наконец-то познакомилась с девушкой Мэтра. Холли, на время осенних каникул, смогла приехать. В полицейской академии, как и в других учебных заведениях, были каникулы. Всего три дня, не считая выходных, но и этого достаточно. Круз и Холли сразу подружились, оказалось, у них много общего. Они болтали весь вечер, сидя у костра. А когда настало время ехать домой, девушкам так не хотелось прощаться. Холли поехала с Мэтром, она гостила у него. Круз села в машину к МакКуину. Её завезли, и сами поехали домой.

Круз, стояла посреди бокса, пребывая в состоянии крайней задумчивости. С улицы донёсся голос, который вернул её в реальность: участников приглашали занять свои места на треке.

Рамирез вышла из бокса. Рядом с её машиной стоял МакКуин, сложив руки на груди, упираясь бедром о водительскую дверь.

— Ты готова?

— Всегда, — уверенно кивнула гонщица.

— Тогда, вперёд! Покажи им всем, кто здесь лучший.

Рамирез, бросилась на шею МакКуину и тихо прошептала:

— Спасибо за поддержку… и, что веришь в меня. Я не подведу.

— Я верю в тебя. Мы, все верим, — он по-отцовски похлопал её по спине и отстранился.

Гонщица села в машину и поехала на линию старта.

Сегодня, на заключительной гонке сезона, собрались все друзья гонщицы. Салли, Холли, Мэтр и любимый учитель Хадсон Хорнет. Они занимали места для почётных гостей, откуда было хорошо видно большой плакат, в поддержку подруги и лучшей гонщицы. Когда объявили старт и дали зелёный свет, машины с пробуксовкой сорвались с места. Друзья Круз, и её фанаты подняли высоко над головами огромное жёлтое полотно, на котором было имя гонщицы и номер. В какой-то момент, все камеры нацелились на эту жёлтую полосу с тёмно-синей надписью:

«ВПЕРЁД РАМИРЕЗ! КРУЗ РАМИРЕЗ — 95, МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ! ТЫ — ЛУЧШАЯ!»

Проезжая по прямому отрезку трассы, Рамирез и Шторм, возглавлявшие пелотон, подняли глаза на огромный видеокуб, на котором во весь экран была жёлтая полоса с надписью.

Круз обрадовалась такой поддержке, чего нельзя сказать о Джексоне. В этот момент, ему хотелось провалиться сквозь землю. Он лучший гонщик, но его никто так не приветствует. Он смотрел на видеокуб с завистью и обидой одновременно. Он, не всегда старался, не всегда слушал и делал, что говорят, но он точно знает — он лучший. Он всегда мечтал быть похожим на МакКуина и даже лучше. В своих мечтах он видел, как побеждает, получает заветный кубок, и МакКуин… МакКуин не соревнуются с ним. Он, уступает дорогу молодому поколению. Шторм — протеже самого МакКуина. Подумать только. Но это лишь мечты, которые разбиваются о суровую реальность, которую, так ненавидит Шторм. Его мечтам не суждено сбыться, но он не из робких и готов бороться до конца. Появление новенькой гонщицы смешало все карты. Трек стал полем битвы для Рамирез и Шторма. Джексон Шторм был не только лучше, но и умнее многих, таких, как Чико Хикс. Он никого не таранил и не пытался выбить с трассы, зато вне гонок, он превращался в монстра, жестокого и бессердечного, готового сломать судьбы всех, кто встанет на его пути.

— Круз, приготовься! — гонщица крепче сжала руль. Слева. Давай! Сейчас. Пошла, пошла! Вперёд! Молодец. Умничка, — кричал в наушниках МакКуин.

Гонщица, только весело рассмеялась в ответ. Она была счастлива и почти на круг, была впереди соперников.

Круг за кругом, пит-стоп за пит-стопом, гонщица сохраняет лидерство на протяжении всего заезда. Капитан почти не замолкает: советует, направляет, предупреждает, хвалит и ободряет. Голос бывшего гонщика, такой спокойный, уверенный, гипнотизирующий. Круз не думает ни о чём, она, просто повинуется этому человеку и делает всё, что велит голос. Это мягкое, бархатистое звучание, отвлекает ото всего на свете. Гонщица, видит соперника, но даже не думает о нем. Когда враг приближается, МакКуин заставляет её злиться на него. Здоровая злость помогает. Не даёт отступать и заставляет биться до конца.

Круз, даже не замечает, сколько кругов прошла. Перед лобовым стеклом мелькает клетчатый флаг, из наушников слышится радостный крик капитана. Он поздравляет её, продолжая хвалить. Где-то, на заднем фоне, слышны радостные возгласы механиков.

Жёлтая Тойота завершает круг и подъезжает к своему боксу. Гонщица выбегает из машины и прыгает на шею своему наставнику. МакКуин, начинает её кружить, крепко обнимая. Круз, поджимает ноги, раскидывает руки в стороны и радостно визжит. Она победила. Трибуны ликуют. Все камеры обращены в её сторону. Друзья подбегают к ним, обнимают, поздравляют.

— Последняя гонка в этом сезоне, — радостно кричит Даррелл Картрип, — и победа достаётся Круз Рамирез.

— Рамирез, чемпионка Кубка Поршня и фаворитка многих команд, — добавляет Боб Катласс.

Пресса окружает гонщицу и её команду, МакКуин с радостью отвечает на вопросы журналистов. Он безумно рад за Круз, она победила. Она, победила Шторма.

* * *

Казалось бы, всё наладилось. Последнюю гонку сезона выиграла Круз Рамирез. Круз стала звездой автомобильного спорта. Уже на следующий день, её фото появились на обложках журналов, на первых страницах газет, и по телевидению.

Круз была счастлива, но выглядела довольно устало. Окинув взглядом новенький журнальчик, лежащий на журнальном столике, с её фото на обложке, гонщица, положила голову на подголовник кресла и закрыла глаза.

Не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. На пороге стояли Монти и Салли. Круз пригласила их войти и предложила чай, но они отказались, сказав, что не просто так пришли. А затем, чтобы пригласить её в отпуск вместе с ними.

Рамирез была безумно рада такой новости: что может быть лучше отпуска с друзьями. Круз быстро переоделась, накинула куртку, схватила сумку и выбежала на улицу вслед за друзьями. Они сели в машину МакКуина и поехали в аэропорт, за билетами.

Каково же было её удивление, когда, приехав в аэропорт, она увидела Холли и Мэтра. Оказывается, они едут все вместе. Круз, на радостях сгребла в объятия Холли и Салли.

— Тише, Круз. Причёску испортишь, — Салли высвободилась из объятий. — Всё утро сегодня промучилась с укладкой. Мне ещё ехать в суд. Я сегодня буду защищать бизнесмена-должника, у которого пытаются отобрать его маленький бизнес — автомойку, за долги.

— Ох! Нудная у тебя работка, — выдохнула Круз.

— Это точно, — поддакнула Холли. — Преступников ловить, куда интереснее… Мне выдадут оружие, жетон... Круто же?!

— Я бы на твоём месте так не радовалась, — заметила Салли, — Преступники бывают разные. Вооружённые и очень опасные, злые, жестокие. Но. В любом случае, они — преступники, они нарушили закон.

— Такое ощущение, будто твоя работа, не защищать, а за решётку сажать, — ухмыльнулся Монти. Только что вернувшийся от кассы с билетами и документами в руках.

Самолёт вылетает поздним вечером, через два дня, и пока что у них есть время собрать чемоданы. Круз никогда не летала, да и в отпуск не ездила. У её родителей не было ни денег ни времени, разъезжать по стране, а уж тем более лететь за океан.

Совместные походы по магазинам, выбор и покупка пляжных принадлежностей, и прочей мелочевки; день пролетел незаметно. И вот уже вечер. На улицах Лос-Анджелеса светло и красиво. Яркие витрины в разноцветных огнях, деревья украшенные светодиодными гирляндами; скоро Рождество, всего то через четыре дня.

Рождество и Новый год, Круз предстоит провести в Египте — лучшем курорте Европы. В Хургаде, на пляже, в кругу близких друзей.

* * *

Настал долгожданный момент: Круз, поднимается по трапу в самолёт, вместе с друзьями.

По местному времени, самолёт прибыл в аэропорт в 19:00. Туристов, забронировавших номера «Эксклюзив» и «Премиум+», ждал мини автобус с табличкой на лобовом стекле: «Sea Star», «Sunny Beach». Два отеля расположены в полукилометре друг от друга.

Круз и её друзья, вышли из автобуса у отеля "Солнечный пляж". Автобус поехал дальше, а компания отправилась в отель, сопровождаемая гидом, говорящем на нескольких языках, в том числе английском.

Войдя в свой номер, Круз обалдела: номера класса «Эксклюзив» схожи с царскими хоромами. Комнаты просторные, в спальне большая кровать, столик и большое зеркало, кондиционер с индивидуальным управлением, ТВ, просторный балкон (выход на который с обеих комнат) с видом на море, столиком и двумя стульями. Душ, ванна, фен, Wi-Fi. В зале большой мягкий диван, обеденный стол на шесть персон, мини бар.

Уставшая с дороги, Круз, раскинув руки, плюхнулась спиной на большую мягкую кровать, белоснежное белье пахло цветами. Круз перевернулась на левый бок, потерлась щекой о атласную белоснежную наволочку надетую на сказочно мягкую подушку и закрыла глаза.

На утро, гонщица проснулась счастливой, бодрой и отдохнувшей. Она приняла душ и спустилась в ресторан на завтрак. Друзья были уже там. После завтрака их ждала экскурсия по морю, дайвинг, и катание на верблюдах. Вечером — пляж, с шезлонгами, зонтиками и прохладными напитками.

Праздники в курортном городке прошли бурно, весело, анимация, дискотека, развлекательные программа. Поздравления и бесплатные сувениры, в честь праздника Нового года, получили все отдыхающие отеля класса «Эксклюзив». Фигурки египетской кошки, не входили в стоимость, они были бесплатными подарками. Подарками, как говорят в США — от Санты.

Две недели пролетели, как два дня. Друзья упаковали чемоданы и в последние часы пребывания, расположились на шезлонгах у бассейна. До прибытия автобуса два часа, самолёта — три часа.

Время, неумолимо летит. И, вот, они уже выходят за территорию отеля, где их ждёт автобус. Гиды прощаются с туристами, приглашая вновь посетить их город, в любое время года, их будут рады видеть снова, всегда.

Друзья садятся в автобус. Круз заходит последней. Остановившись на ступенях, оборачивается и произносит на арабском фразу, которая переводится: «До свидания. Мне очень понравилось. Спасибо!», на что, симпатичный араб, на которого она смотрит, отвечает: «До свидания. Будем рады, Вас видеть вновь», также отвечает ей на арабском.

— Не знал, что ты говоришь на арабском — удивляется МакКуин.

— Да так… Выучила пару фраз, — скромно отвечает Круз.

* * *

Первая гонка сезона уже не за горами, и все гонщики проходят ежегодную медкомиссию. Рамирез, топчется перед дверью последнего специалиста. Дверь открывается, выходит девушка с охапкой бумаг, вся сияет от радости. Круз, не дожидаясь приглашения, влетает в кабинет, в нетерпение поскорее закончить всю эту возню. В своём здоровье она уверенна и готова к бою.

Врач смотрит на неё поверх очков.

— Ни тебе здрасьте… Что за молодёжь пошла? Раздевайся, голубушка, раз пришла, и полезай на кресло.

В прошлый раз, другой врач смотрела на кушетке. Ну, да пофиг, лишь бы побыстрее. Она очень устала от этого. Круз не любила ходить по врачам.

Круз забралась на смотровое кресло и стала ждать. Докторица полистал карту гонщицы, удивленно подняла глаза на неё, потом, что-то написала, и подошла. Одела перчатки, потрогала живот, а потом, приподняв брови, спросила:

— У вас есть молодой человек?

— Нет.

— Когда последний раз были месячные?

— Не помню, — честно призналась Круз.

— Нельзя так. За своим здоровьем следить надо, — покачала головой женщина. — Одевайтесь, мисс Рамирез.

Пока Круз одевалась, докторица поставила отметку о здоровье в медицинской карте. Достала из шкафчика какую-то маленькую упаковку и подошла к гонщице. Объяснила, куда пройти, и, что сделать, после — вернуться в кабинет.

Круз, схватила упаковочку и выскочила из кабинета. Вскоре вернулась с удивлённый лицом. С нетерпением ожидая ответа, сунула упаковку с тестом докторице и приготовилась услышать разъяснение, что это было и зачем.

— Всё сделали, как сказала? — спросила врач, забирая упаковку с руки девушки.

Осторожно открыв тоненькую упаковочку, доктор, извлекла тонкую полоску и внимательно посмотрела.

— Ну, что там? Я здорова?

— Это вы у терапевта спросите. Пока присядьте, выпишу направления на анализы.

Круз, недоуменно уставилась на докторицу.

— Деточка, ты беременна, — мягко сказала та. — С гонками придётся подождать. Через годик сможешь вернуться в спорт.

Круз испуганно захлопала глазами, не понимая, почему?

Доктор, ей всё объяснила и попросила не волноваться. Отдала карту и ещё кучу каких-то бумажек.

Последним, был терапевт.

Женщина доктор, измерила давление, пульс, послушала спину и грудь; что-то написала в карте и вручила её Круз.

— Как, не годна?! — закричала Круз, заглянув в карту. — Это смешно!

— Для аборта довольно большой срок, но допустимый.

— Что?!

— Вам нельзя участвовать в гонках. Это опасно, для вашей и вашего ребёнка, жизни. В ваших целях не рисковать. А в тридцать недель декретный отпуск…

Круз слушала молча, она всё поняла, но не знала, что теперь делать.

Гонщица и сама давно замечала за собой странности, но не придавал этому значения. Ответ доктора, прозвучал, как приговор: «…ты беременна, с гонками придётся подождать…»

После комиссии, Круз в истерике ворвалась в дом своего наставника.

— Боже. Что делать? — бегая туда сюда, хваталась за голову.

— Что случилось? — забеспокоился МакКуин. Такой он её ещё не видел.

— Подруга, давай по-порядку. Для начала сядь.

Каррера схватила её за плечи и усадила в кресло.

— Я не знаю, что делать. Мне не подписали комиссию, — Круз заплакала, прикрывая рот ладонью. — Я… беременна.

— Что?! — сказали в один голос Молния и Салли.

— Я замечал, что с тобой, что-то не так, но списывал на усталость. Ведь, ты делала успехи.

— А, кто отец? — спросила Салли.

— Шторм, — выдохнула Круз.

— Но, как? Вы даже не встречались, — глаза МакКуина округлились.

— Он обманул меня, — соврала Круз. Она не могла признаться, что он её заставил. И всему виной её наивность.

Круз опустила голову, уставившись в пол. Ей было стыдно даже вспоминать об этом, не то что говорить.

— Ах, он негодяй! Посадить его надо. — возмутилась Салли.

— Нет! — отрезала Круз.

— Что нет? — не поняла Салли.

— Я сама виновата, правда поздно поняла…

— Не говори ерунды, — сказал Молния, — все мы прекрасно знаем, каков Шторм. Он ещё тот мерзавец и подлец. Он никого не уважает, и уж тем более — не любит. Ты была для него игрушкой, а когда он наигрался — бросил.

— Всё, хватит! Я больше не хочу говорить о нём, — повышенным тоном ответила Круз и расплакалась.

— Шторм, конечно негодяй, но, надо, что-то решать. Либо аборт, либо декрет. — МакКуин стоял на своём: — Аборт и точка. Только не от такого человека, как Шторм.

— Я не знаю, что делать. Я боюсь, — Круз шмыгнула носом, и тыльной стороной ладони вытерла слёзы. — Да, Шторм козёл, но это и мой ребёнок. Ребёнок не виноват, что его отец, такой гандон.

Салли же была, напротив, настроена поддержать и помочь. Она сама давно хотела иметь детей. Но, по необъяснимым причинам, ничего не получалось.

— Дело твоё, конечно. Это твой первый ребёнок и возможно единственный. Подумай хорошо, — сказала Салли.

— Нечего тут думать, — возразил Молния. — Чем от Шторма… лучше вообще не иметь.

— Я не знаю, что делать. Мне страшно… — Круз снова заплакала. — Пожалуйста, ничего не говорите Шторму.

— Но, по почему? — не поняла Салли.

— Я тебя не понимаю, — сказал Молния.

— Пожалуйста! Не говорите ничего. Я сама ему скажу, — умоляла Круз.

— Зря ты так, — сказала Салли, — он имеет право знать. Слушай… срок, то у тебя какой?

— Двадцать шесть недель — ответила она. — Врач так сказала.

— Ладно, не переживай, — сказала Салли, — тебе сейчас нельзя волноваться. Я постараюсь тебе помочь. Мы будем тебе помогать. Правда, милый, — Салли бросила хитрый взгляд на него. Тот, быстро закивал в ответ. — Вот и хорошо. Завтра поедем за вещами для малыша, и запишем тебя на УЗИ.

* * *

В первую гонку сезона, Джексон Шторм, прогуливаясь в паддоке, не обнаружил Рамирез. На мгновение, он даже расстроился, что издеваться будет не над кем. Потом обрадовался. Он — лучший. Он уверен в победе. Похоже, она испугалась и больше не вернётся. Чему Шторм был несказанно рад.

Узнав, что Круз Рамирез насовсем ушла из мира спорта. Шторм отметил это событие со своим приятелем. Они весь вечер пили пиво, отпускали непристойные шуточки в адрес Круз. Вспоминали видео записанное видеорегистратором, когда Шторм глумился над беспомощный Круз.

— Я тебе тогда не поверил, — сознался друг, — что ты на это пойдёшь.

— Ты меня плохо знаешь, Том, — усмехнулся Джексон.

Парни долго смеялись, вспоминая, как Шторм шутил над Круз, как они отрывались в школе, устраивали дебош и саботаж. Несмотря на их успеваемость, их готовы были исключить из школы.

Спустя 3 месяца:

Круз родила здорового мальчика. Салли и Молния предложили Круз прожить в их доме. Салли стала крестной матерью для малыша Мэтью. Она во всем помогала Круз, и заботились о малыше, как о собственном. Ей так хотелось иметь детей, что она была готова посвятить всё свободное время мальчику. Круз, она считала своей сестрой, и сына её любила, как родного. Три года они прожили в четвёртом, под одной крышей и так привыкли к друг другу, что не хотели друг друга отпускать. Им несказанно посчастливилось: на соседней улице продавался небольшой одноэтажный дом. Круз продала свой и купила себе новый дом. Рядом с теми, кто для неё был семьёй. Её родители живут в другом штате и ничего о ней не знают. Теперь её семья — лучшие друзья, Молния и Салли.

Салли и Холли постоянно помогали Круз во всем. Салли полюбила крестника, как родного, постоянно с ним нянькалась, оставалась с ним посидеть, когда Круз и Холли уходили куда нибудь. Глядя на малыша, Салли ещё больше хотела своих детей. Она была рада, что в своё время, отговорила Круз от мысли избавиться от ребёнка. Сразу было видно, Мэтью не был похож на мать. Он был маленькой копией своего отца: сероглазый, и с тёмными, почти чёрными волосами. Круз очень любила мальчика, и всегда удивлялась: Как, у такого мерзавца и негодяя, как Шторм, может быть такой прелестный ребёнок?

Круз дала свою фамилию сыну. Она не хотела, иметь ничего общего со Штормом.

Время шло. И, вот, Мэтью уже шесть лет. В этом году, он пойдёт в первый класс.

Рано утром, МакКуин отвёз Салли, Круз и Мэтью в школу. После школы, они все вместе поехали к нему на работу. Бывший гонщик и экс-чемпион Кубка Поршня, давно обещал мальчику показать настоящий гоночный трек. Сегодня, Молния МакКуин тренирует сразу трех новичков-юниоров, один из которых, через пару лет будет выступать за команду "Диноко".

— Дядя Монти, а меня ты тоже научишь? — спросил Мэтью, не отрывая взгляда от едущих машин.

— Конечно, малыш. Но, сначала тебе нужно подрасти.

Мэтью, смотрел на гоночные машины, как завороженный, не отрывая взгляд, он представлял себя пилотом одной из этих машин.

* * *

— Братишка, ну ты молодец. Поздравляю!

— С чем? — не понял Джексон.

— Ты ведь у нас суперзвезда автоспорта… — Томас отпил немного пива, — Только представь заголовки "Звезда автомобильного спорта"... Нет, не так.

— Том, ты о чём вообще? — Шторм, в прямом смысле слова, "не врубался", о чём говорит его друг.

— Ну, как, о чём? У тебя есть сын.

Джексон поперхнулся пивом. Откашлявшись и тяжело дыша, сказал:

— Больше, не шути так.

— Я и не шучу, — спокойно ответил Томас, и похлопал по спине Джексона.

— Спасибо, — Джексон наконец-то перестал кашлять. — Кто тебе такое сказал? — спросил он чуть погодя.

— Сорока на хвосте принесла, — ухмыльнулся Том. — Да я и сам его видел. Копия, ты, в детстве.

Шторм немного растерялся.

— Этого не может быть!..

Он вспомнил тот день… Он не раз пересматривал копию записи с видеорегистратора, сохраненную в телефоне и нетбуке. Каждый раз, радуясь самому себе. Но, ему даже в голову не приходило нечто подобное.

— Не понимаю, почему я, ничего не знаю, — праведный гнев овладел им.

— Хм. Ну, не знаю. Её друзья об этом знают, бывший спонсор знает… Она бросила спорт ради сына.

— Ладно, Томми, узнай, где живёт и, где учится. Завтра поедем. Хочу посмотреть на него.

* * *

Шторм припарковался на противоположной стороне дороги, под раскидистыми ветвями клёна, которые почти касались крыши машины. Он и его друг начали наблюдение. Школьного автобуса не было. На его место подъехала жёлтая купе, марки "Porsche" 911 Turbo. Из машины, с водительской стороны вышла Круз. Она направилась к школе.

— Вон она, идёт… — сказал Том, привлекая внимание друга.

— Вижу, — он сразу узнал её машину.

Шторм достал из бумажника старое фото. Снимок сделан много лет назад, фотоаппаратом "Polaroid" (моментальное фото). Мама сфотографировала его на первое сентября.

Вскоре, вышла Круз, держа сына за руку. Вне сомнений, мальчик точная копия Джексона Шторма, когда ему было шесть. У маленького Джексона на фото, почти такой же тёмно-синий школьный костюм, чёлка зачесана в туже сторону, и он точно так же держит за руку, только рука на фото папина.

— Что собираешься делать?

— Не знаю, Том, не знаю. — пожал плечами Джексон, глядя, как отъезжает жёлтая машина.

— Иди к ней, — сказал Том, — поговори.

— Сдурел, что-ли?! — вспыхнул Джексон. — Она меня ненавидит. Я обесчестил её. Но, я об этом не жалею. Иногда… Мне хочется повторить это, — мечтательно произнес он. — Но, не так грубо… — почти шёпотом, — я лишь хочу, чтобы она признала моё превосходство, во всём.

Шторм завёл двигатель и чёрная "Lamborghini" Aventador тронулась с места.

Завтра, он приедет сюда вновь. И попытается поговорить с сыном. Он знаменитый гонщик, его все знают, им восхищаются, и, Шторм уверен — его сын может стать отличным гонщиком на смену своему отцу.

На следующий день, Шторм приехал пораньше. К счастью, и уроки у его сына закончились пораньше. Дети играли на школьной площадке. Джексон сел на лавочку, на автобусной остановке, а Том пошёл за мальчиком.

— Эй, парень! Тут. Кое-кто тебя хочет видеть. — позвал он мальчика, имени которого не знал.

— Кто? — удивился мальчик. — А, кто Вы, такой?

— Меня зовут Томас. Я друг семьи.

— Я Вас не знаю…

— Это и не важно. Главное, я тебя знаю, — протянул руку. — Пойдём, я не кусаюсь.

Мужчина приветливо улыбнулся мальчишке.

— Коул, пойдём со мной! — мальчик схватил одноклассника за руку.

Мужчина выпрямился и зашагал к выходу из школьного двора, мальчишки, перешёптываясь, потопали за ним.

На лавочке сидел мужчина в тёмно-синей спортивной куртке, со светло-синей молнией — логотипом команды, в виде буквы "S", и номером 20 на рукавах, и справа на груди. Он сидел опустив голову и скрестив пальцы, упираясь локтями в колени. На звук приближающихся шагов, мужчина поднял голову, обратив лицо в сторону идущих.

Светловолосый мальчишка сразу узнал его.

— Вы, Джексон Шторм, — завизжал от радости Коул. — Я ваш большой фанат. Автограф дадите? — тараторил мальчик, подпрыгивая от радости.

Мэтью молчал. Он хорошо знал, кто такой Джексон Шторм. От Монти МакКуина, в адрес Шторма, он слышал одни гадости.

— Дам, — кивнул гонщик.

Пацан тут же достал с рюкзака небольшой блокнот с автомобилем на обложке, почти таким же, как у Шторма и протянул гонщику.

Во внутреннем кармане куртки Шторма, всегда была ручка — золотой "Паркер", как раз для таких случаев. Он расписался прямо на обложке блокнота и на её обороте, и вернул блокнот.

— Спасибо! Вы, самый классный гонщик! — рассыпался комплиментами светловолосый мальчишка.

Сразу видно, — настоящий фанат.

— Томми, идите, погуляйте , — попросил гонщик, — купи пацану мороженое. А ты останься, пожалуйста, — обратился он к сыну, — нам нужно поговорить.

Том повёл Коула через дорогу, к магазину.

Повисло неловкое молчание. Отец не знал с чего начать, сын — не хотел говорить.

— Как твоё имя?

— Рамирез. Меня зовут Мэтью Рамирез,— ответил мальчик.

— Хорошее имя. Кто я — ты уже знаешь, — немного помолчал, потом продолжил. — То, что я тебе скажу, может прозвучать странно. Но, это правда. Какой бы она ни была.

Мальчик насторожился, даже не представляя, о какой правде идёт речь.

— Ты слышал обо мне много чего нехорошего. Сколько людей — столько мнений. Всем нравиться, невозможно. — сказал гонщик.

Во рту пересохло, в горле встал ком, говорить было невероятно трудно. Непривычное, сковывающее ощущение овладело Штормом. Он облизал губы и еле слышно сказал:

— Ты — мой сын.

Мэтью испуганно захлопал глазами.

— Я пойму, если ты не захочешь меня видеть.

— Мама говорила, что ты её бросил, — на глаза Мэтью навернулись слёзы. — Ещё до моего рождения.

— Я даже не знал, что родишься ты. Я, узнал об этом только сейчас. И захотел познакомиться с тобой, — моим сыном. Называй меня папой, ну, или как тебе будет удобно.

— Хорошо, папа, — ответил мальчик.

Мэтью пребывал в состоянии шока. Его отец — знаменитый гонщик Джексон Шторм. Но, он столько наслушался о нём… Сейчас, он не знал, что и думать. Ему казалось, что всё, что он о нём знает — не правда.

Рядом с ними, с визгом тормозов, остановилась жёлтая "Porsche". Из машины выскочила взволнованная Круз. И подбежала к ним. Шторм поднял на неё безразличный взгляд.

— Мэтью, а вот и мама, — сказал Джексон Шторм, так спокойно, будто всё в порядке вещей. — Привет, Круз, — еле заметная улыбка скользнула по его лицу.

— Шторм? Что ты здесь делаешь? Мэтью, пойдём отсюда, — сказала она.

Даже невооружённым глазом было видно, как сильно она нервничала.

Круз схватила сына за руку и потащила в машину. Посадила на переднее пассажирское сиденье, села за руль и умчалась прочь на полных оборотах.

— Мама, а почему, ты мне не сказала, что он мой папа?

— Он плохой человек. Тебе не стоит с ним общаться. Ничему хорошему он тебя не научит.

— Он мне не показался таким плохим, как вы о нём говорите.

— Всё, хватит, — прикрикнула на сына, — не хочу о нём говорить.

— Вот, всегда так… — Мэтью надул губы, сложил руки на груди и отвернулся.

До самого дома они ехали молча. И даже в доме продолжали не разговаривать. Мэтью закрылся в своей спальне. Он отказался от обеда, и вообще выходить из комнаты.

Метью лежал на кровати и вспоминал, все, что ему говорили об отце. Как дядя Монти называл его разными нехорошими словами. Его отец знаменитый гонщик Джексон Шторм, его знают все и каждый. Он, новая живая легенда, как в своё время Молния МакКуин. Метью лежал на спине и смотрел в потолок, он не знал, увидит ли отца снова, но очень надеялся. Он ведь так и не поговорил с ним. Дядя Монти заменил ему отца, но это не одно и тоже. Тем более, что его настоящий отец жив, и, он он здесь, рядом, его знают все, кроме собственного сына.

Круз пребывала в ярости. Мягко говоря, она была в шоке от такой наглости Шторма. Он испортил ей жизнь, теперь решил взяться за сына. Да. Он не знал, но это его не извиняет и не оправдывает. Круз незамедлительно доложила обо всём МакКуину и попросила его поговорить с Мэтью.

Вскоре, МакКуин стучал в дверь мальчика, который не намерен был открывать.

— Малыш, открой дверь, — умолял он. — Пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.

— Дядя Монти, уходи! Я не хочу ни с кем разговаривать.

МакКуин, так и не смог попасть в комнату к мальчику, пока не пришла Салли. Она адвокат и очень хорошо умеет вести переговоры, и, она единственная, кто всегда желал добра. Мэтью знал, что она в своё время, отговаривала его маму сделать глупость.

Мальчик вытер слёзы и открыл дверь. Салли вошла в комнату. Она села на край кровати и пригласила Мэтью сесть рядом. Он присел и обнял её, Салли обняла его в ответ.

— Тётя Салли, почему меня всё это время обманывали?

— Прости, малыш, так решила твоя мама. Она умоляла ничего не говорить, обещала это сделать сама… Ну-у, как видишь… — Салли замолчала, крепче прижимая к себе мальчика.

— Мама и дядя Монти, утверждают, что мой папа плохой. Но, почему вы скрыли от меня это. Неужели, так трудно было сказать, кто мой папа?

В комнату вошёл дядя Монти. Мэтью, бросил на него короткий взгляд и отвернулся.

МакКуин подошёл к нему и опустился на одно колено.

— Метью, прости нас! — умоляюще сказал он.

— Дядя Монти… Плохой не папа, а ты.

МакКуин, поднял недоумённый взгляд на мальчишку. Он в действительности не понимал, что имеет в виду мальчик, ставший ему почти сыном. Он, как и Салли, заботился о Мэтью с самого его рождения.

— Дядя Монти. Если бы не тётя Салли, ты уговорил бы маму избавиться от меня… — Мэтью заплакал. — Я слышал ваши разговоры…

— Мэтью, прости! Я не хотел этого. Я не хотел, чтобы на свет появился ещё один негодяй, как твой отец. Прости, но я, ненавижу твоего отца.

— Меня ты тоже ненавидишь. Ты ведь хотел, чтобы меня не было…

— Мне нет прощения. Но, поверь… просто поверь мне. Я тебя люблю, как родного сына.

— Поэтому, вы мне сказали, что ничего не знаете о моём папе?

— Давай забудем об этом, — сказала Салли. — Мэтью, ты меня тоже прости. Я всего лишь выполняла просьбу твоей мамы.

В комнату вошла Круз, всё это время, стоявшая за дверями.

— Сынок, прости меня! Но, твой отец негодяй и подлец. Он никого не любит и не уважает.

У мальчика началась истерика: он плакал и повторял «ненавижу».

Салли, забрала Монти и Круз и увела из комнаты, а мальчику принесла тёплый чай с ромашкой, поцеловала в висок и вышла из комнаты.

Мэтью хоть и был маленьким, но он был сыном своего отца, таким же смышленым, умным и сообразительным. Он был уверен, что он прав: папа не такой, как о нем говорят и все будет хорошо. По крайней мере, он так думал, верил и надеялся.

На следующий день, с самого утра, Мэтью не давали покоя одноклассники. Весь день они доставали его расспросами: от банальных мелочей, переходя к подробностям, заканчивая — личными. Всем ребятам было очень интересно узнать о знаменитом гонщике со слов его сына.

Мэтью ответил, что думает:

— Я не знаю, какой он. — пожал плечами Мэтью. — Я только вчера узнал, что он мой отец. Мне нечего вам рассказывать.

Мэтью не знал, что делать. Он сердился на друга, что тот все рассказал, когда за язык его никто не тянул.

— Ты мне больше недруг! — в сердцах выпалил Мэтью.

— Мэт!.. Постой! — кричал ему Коул.

Мэтью не остановился. Он просто убежал. Схватил свой рюкзак и убежал из школы. Он выбежал на улицу и побежал, куда глаза глядят.

Он пробежал два квартала и оказался рядом с небольшим парком. Там была игровая площадка. Он сел на качели и стал немного раскачиваться, глядя вниз, на землю.

У Джексона сегодня были большие планы: он собирался забрать сына пораньше и кое-куда съездить. Он приехал к школе, но ждать не стал. Он хотел забрать сына с последнего урока, до того, как появится мать, или кто-либо ещё, ну или мальчик уедет домой на школьном автобусе.

В деловом костюме, как и полагается приличному отцу, он был скорее похож на интеллигента, чем на гонщика.

Класс располагался на втором этаже двухэтажного здания. Джексон очень быстро нашёл нужную классную комнату. Дверь в кабинет была самая обычная, выкрашена в белый цвет, как и все остальные двери. С табличкой: «1"А" класс». Он тихонько постучался и приоткрыв дверь заглянул. В классе, Мэтью не было.

— Извините! Можно Вас на минуточку?

Учительница прервала своё объяснение, положила учебник на свой стол и вышла в коридор, закрыв за собою дверь.

— Я вас слушаю.

Сероглазая блондинка с кудряшками, на вид лет тридцати, мило улыбнулась.

— Здравствуйте, миссис…

— Миссис Саймон. А, Вы, кто будете?

— Моё имя Джексон. Я отец Мэтью.

— Мистер Рамирез, понимаете…

— Шторм, — поправил он, — моя фамилия Шторм. Мы не в браке. Поэтому, у мальчика фамилия матери.

— Простите пожалуйста, мистер Шторм, — учительница неловко улыбнулась. — Понимаете, тут, такое дело… Ваш сын убежал из школы.

— Матери звонили?

— Нет, — помотала головой из стороны в сторону.

— Не звоните! Я сам его найду. Дайте свой номер телефона. Как найду — сообщу.

Учительница продиктовала номер и, Шторм опрометью вылетел из школы. Сел в машину и стал колесить по району. Мальчика нигде не было видно.

«Ну, где же ты?» — подумал он, проезжая мимо парка.

Ответ не заставил себя долго ждать. Вдали, в парке, он заметил знакомый силуэт. Шторм быстро припарковался, выскочил из машины и побежал к нему.

Мальчик сидел на качели опустив голову.

Джексон подбежал к нему и остановился, переводя дыхание.

— Привет! Ну. Рассказывай, что случилось? Почему убежал со школы?

Мэтью молча взглянул на него и снова опустил голову. Тогда, Джексон, набравшись смелости, схватил сына в охапку, стащил с качели, и начал кружить.

Поначалу, мальчик сопротивляться и кричал, потом начал смеяться. Отец поставил его на землю и опустился перед ним на одно колено.

— Не грусти, терпеть не могу кислую мину, — он осторожно взял сына за подбородок и чуть приподнял. — Выше нос, матрос! Пойдём, лучше мороженое поедим.

Мэтью улыбнулся и молча кивнул в знак согласия. За территорией парка, находился большой торговый центр, куда и повёл его отец.

Джексон, купил себе и сыну мороженое. Купил ему квадрокоптер, самый лучший, какой только был. Они вернулись в парк, сели на лавочку и начали есть мороженое.

— Я не дарил тебе подарков, просто потому, что не знал, что ты у меня есть. Ты первый, — он протянул сыну пульт радиоуправления квадрокоптером.

Мэтью взял пульт и нажал старт. Четыре лопасти пришли в движение и маленький летательный аппарат, стремительно стал подниматься вверх. При помощи камеры, установленной на этом четырёхвинтовом дроне, Мэтью мог видеть куда летит. Отличное качество камеры облегчало визуализацию. Изображение на маленьком экране, расположенном на джойстике, напоминало компьютерную игру. Мэтью продолжал сидеть на лавочке, управляя квадрокоптером. Сделав круг по периметру парка, летающая игрушка приземлилась рядом с ним на лавочку.

— Ты отлично управляешь, — похвалил отец сына, — думаю, с тебя выйдет отличный гонщик. Я пойму, если откажешься.

— Я подумаю. Мне ведь ещё школу закончить надо, — улыбнулся Мэтью.

— Может, ты всё таки мне скажешь, почему убежал?

— Они меня достали.

— Кто? — не понял отец.

— Все!! Коул им рассказал о тебе. Они начали допытываться, а мне им даже сказать нечего. Я не знаю ничего о тебе. Какой ты? Я видел тебя по телевизору, все вокруг хвалили тебя, а мама и дядя Монти — наоборот. За что тебя ненавидит дядя Монти? Что ты ему сделал? Почему он, во всём винит тебя?

Джексон не стал ничего таить и честно признался во всём.

Мы с МакКуином, как то не поладили. Я постоянно подшучивал над ним и предлагал перейти в тренерский состав. Чтобы побеждать меня, ему понадобилась бы машина получше. Да и я, не мог проиграть ему. Точно так же, как и он мне. Но, он проигрывал. Его шансы на победу, блекли с каждым заездом. И однажды, я его сильно задел, он был зол и обижен на меня, в тот день и случилась та авария — он не справился с управлением. Дальше, ты сам всё знаешь. Чемпионом стал я. Потом, появилась твоя мама. Мы боролись с ней. В свою последнюю гонку, в день закрытия сезона, она выиграла главный приз. Но, из-за любви к тебе, она больше не вернулась в спорт. Без неё стало, как то скучно. Но, я все равно был счастлив. Гонки и победа в кубке — смысл жизни всё эти годы. Я добился всего. И только встретив тебя, понял, чего мне нехватало в жизни.

Мэтью поднял брови, внимательно вслушиваясь в каждое слово, сказанное отцом.

— Вот чёрт, совсем забыл, — Джексон схватился за телефон, — учительнице позвонить. Она за тебя переживает. Он набрал номер, который ему дала мисс Саймон.

— Простите пожалуйста, совсем забыл. Да. Мальчик со мной. Понял. Да. Да, отвезу. Сам. Нет, не звоните. До свидания, мисс Саймон.

Он убрал телефон в карман. И посмотрел на сына. С минуту, они молча смотрели друг на друга, потом рассмеялись.

— А, знаешь… У меня есть очень хорошая идея… — задумчиво произнес Джексон, глядя куда-то в даль.

— Какая?! — встрепенулся Мэтью. Ему до жути было интересно, что же придумал отец.

— Завтра, я приеду в школу и заберу тебя до начала продлённого дня. А потом, весь класс поедет на экскурсию.

— Экскурсию?! — удивился Мэтью.

— Да, экскурсию. Ребятам понравится. Я в этом уверен. Какой ребёнок не мечтает побывать в паддоке, посмотреть, как готовятся и тренируются гонщики, посидеть в гоночной машине…

— Круто!! — воскликнул мальчик. — Пап… А они меня не задолбают ещё больше?

— Нет, малыш. Поверь, твой папа знает, что делает!

Мэтью, сидел и смотрел на отца. Он не мог понять, кто же в этой ситуации неправ. Всю историю дяди Монти, он хорошо знал. В своё время, Монти МакКуин, был знаменитым гонщиком по-прозвищу "Молния", таким же, как сейчас его отец — многократный чемпион Кубка Поршня, знаменитый на всю Америку и известный во всём мире. С виду, отец, приличный, воспитанный и добрый человек. Тогда, почему же мама, его так ненавидит. Она с дядей Монти, часто перемывают ему косточки. За эти несколько часов общения, Метью не нашёл ничего общего, между тем, что говорили об отце, и тем, что он наблюдает сам. Как будто это два разных человека. Его папа — добрый, общительный и весёлый.

Они посидели ещё какие-то полчаса. Отец, взглянув на время, сказал:

Мэтью, нам пора. Я отвезу тебя домой.

— Я не хочу, — сказал он. — Мне с тобой весело.

— Мама, волноваться будет. Мы ведь, завтра с тобой увидимся.

Мэтью, кивнул в знак согласия. Отец, запихнул обратно в коробку квадрокоптер и пульт от него, и сунул в непрозрачный пакет. Взял за руку сына, и направился в сторону выхода.

На обочине была припаркована чёрная Ламборджини.

— Какая классная…

— Твоя мама, сказала тоже самое.

— Она каталась на ней?

— Да, — тихо ответил отец. Он вспомнил тот день и ему стало, как то неловко перед сыном.

Мэтью, назвал адрес. Они сели в машину и поехали. Всё время, Джексон не сводил глаз с дороги и почти ничего не говорил. Прибыв на место, машина остановилась рядом с домом. Мэтью попрощался с отцом, забрал подарок и побежал к дому. Джексон смотрел вслед сыну, пока тот, не зашёл в дом.

Он, потёр лицо ладонями, завёл двигатель и поехал.

Шторма переполняли противоречивые чувства. Увидев сына, так похожего на него, свою маленькую копию, он будто вернулся в детство. Ему хотелось веселиться, дурачиться и ничего не делать. И в тоже время, он понимал, что это его шанс: он докажет всему миру, что он не только лучший гонщик, но и лучший отец.

Джексон позвонил своему другу и всё рассказал. На, что тот, только похвалил его.

Домой Шторм вернулся затемно. Немного выпивший, но довольный. Принял душ и плюхнулся на кровать, закрыл глаза и начал вспоминать, всё, что было с самых первых дней его знакомства с Круз Рамирез. Эта заноза плотно засела в его сознании. И когда, казалось бы, все забылось, он узнаёт, что у него есть сын. Всё начинается снова. Круз. Круз. Круз. В мыслях только Круз.

Шторм развернулся на бок и обнял вторую подушку, закрыл глаза… Снова она. Улыбается, смеётся, скачет вокруг него, так весело и глупо. Их поцелуй, танец, а потом, снова поцелуй, под раскатистый гром фейерверков.

На мгновение, он закрывает глаза. И в тишине, слышит тихое дыхание, рядом, совсем близко. Он открывает глаза и видит: рядом с ним, лежит Круз в одном нижнем белье. Мило улыбается, молчит и, так преданно смотрит. Сон это или явь, Джексону всё равно. Он приподнимается на локтях, склоняется над ней и смотрит в глаза, наполненные нежностью. Нежно целует её губы, шею, плечи, снимает с неё чёрное нижнее белье. Она смотрит на него и улыбается, притягивает к себе обеими руками, обхватив за шею, нежно целует, так смело и даже дерзко проникает языком. Их языки соприкасаются, они играют ими, как ящерицы, едва касаясь, быстро и осторожно. Он больше не в силах сдерживаться. Накатившая волна страсти накрывает их. Два тела, как одно, горячее дыхание, стоны и поцелуи… Всё, так прекрасно, чтобы быть правдой. Да это и не важно. Они счастливы. Он предлагает ей стать его, навсегда. И она не может отказаться. Она согласна. Джексон целует её в висок, и уткнувшись носом в её каштановые локоны, закрывает глаза.

Шторм открывает глаза, рука его обнимает подушку. Он поднимает голову озираясь по-сторонам. В комнате он один, рядом никого нет. Он смотрит на время: 4:00. Ещё так рано. Он вновь опускаться на подушку, стараясь уснуть.

Он снова видит Круз, в шикарном вечернем платье. Теперь, они в большом зале, в доме его отца. В камине горит огонь, рядом с камином украшенная ёлка, под ней куча коробок с подарками. В комнату забегает сын с большой коробкой и отдаёт её отцу.

— С рождеством! Открой её сейчас, — просит он.

Джексон ставит коробку на стол, развязывает огромный бант из красной ленты и открывает крышку. Оттуда на него смотрит пара бледно-голубых глаз.

— Правда, он классный? — радостно спрашивает Мэтью.

— Да.

Джексон вытаскивает щенка хаски и рассматривает его. Большие, светлые глазки, как зимнее небо, с лёгкой синевой, безмятежностью и преданностью, смотрят прямо в душу. Он прижимает щенка к себе, и тот, начинает облизывать лицо, шею, уши, глаза, от чего, Джексон щурится, прикрывает глаза и тихо смеётся.

Такая знакомая мелодия, слепящий солнечный свет, через незашторенное окно… Сон, прекрасный сон. Так не хочется вставать, но деваться некуда. Шторм, выключает будильник и идёт в душ, потом пьёт кофе и едет на тренировку.

Как и обещал, Джексон приехал за сыном в школу. На школьной остановке припаркован большой автобус с табличкой на лобовом стекле: «Экскурсия». Учительница вместе с учениками радостно встречают Джексона Шторма. Отец забирает сына и садится с ним в свою машину. Все ученики и учительница садятся в автобус.

На парковке для личного транспорта, Джексона встречает его друг Томас. Они вместе сопровождают учеников на трек.

Как и было обещано, Шторм провёл школьников по всему авто стадиону. Дети посмотрели, как проходит подготовка гоночных машин, откатали по тридцать кругов вместе с гонщиками, самых преданных маленьких фанатов, Шторм катал лично. Одноклассники больше ничего не спрашивали у Мэтью. Теперь они плотно насели на гонщика и его приятеля, который помогал отвечать на вопросы. Некоторые, даже торжественно пообещали, что когда вырастут, станут гонщиками.

После экскурсии по треку, Шторм пригласил всех в кафе. Угостил детей мороженым и шоколадом, а мисс Саймон — кофе с круассанами.

После посещения кафе, автобус развез всех учеников по домам. Мисс Саймон Шторм отвёз домой лично. Мэтью поехал автобусом с ребятами. Теперь, Мэтью с гордостью всем говорил: «мой папа — гонщик». Он очень гордился своим отцом и даже подумывал о том, как было-бы прекрасно, если бы мама с папой помирились и были вместе.

Новость, о том что у Джексона Шторма есть сын, разлетелись моментально.

«У знаменитого гонщика Джексона Шторма — есть сын. О существовании которого,

звезда автомобильного спорта, не знал до настоящего времени. Бывшая гонщица

Круз Рамирез, на протяжении шести лет, скрывала правду».

Джексона Шторма вместе с сыном, показали во всех новостях, а фото разместили на первой полосе газет и журналов.

Круз, была дома, сын в школе. Она готовила обед, весело напевая любимую песенку. И никак не ожидала гостей. В дверь позвонили. Круз, не знала наверняка, но угадала, что это МакКуин.

— Привет, Монти. Проходи, — пригласила она. — Я немного занята, но для тебя всегда есть время.

Они прошли в кухню. Круз налила по кружке чая и они сели за стол. МакКуин немного отпил, поставил чашку, и посмотрел на Круз.

— Похоже, ты ещё не в курсе, — заключил он, глядя на её спокойствие.

— Не в курсе чего? — удивлённо подняв брови, поинтересовалась она.

— Что за экскурсия была?

— Нет, не в курсе. Это было так неожиданно. Миссис Саймон позвонила в последний момент, чтобы предупредить, что дети едут на экскурсию.

— Меня, вчера, там не было. Я был в автошколе, заменял Хорнета. Мне Тех рассказал, что было вчера.

— В смысле? А, что было вчера?

— Экскурсию устроил Шторм.

— Что?!

От неожиданности, она уронила чашку.

— Эту экскурсию организовал Шторм. Он заказал автобус на весь класс. Вчера, все гонщики катали детей, фотографировались с ними, особенно Шторм. Он всему классу раздал автографы и какие-то мелкие безделушки. Он испортил жизнь тебе, но я не позволю ему испортить жизнь Мэтью.

— Почему, Мэтью мне вчера ничего не сказал?

— Понятия не имею. Но, думаю, дело в том, что, так захотел Шторм. Не знаю… Уговорил он его, или припугнул…

— Да что ты такое говоришь? Не станет он его пугать. Хотя… — Круз, вспомнила себя шесть лет назад. — Возможно. Но, зачем ему это? Я не знаю зачем, и не понимаю, почему?

— Не знаю, зачем и почему, — выдохнул Монти. — Но, я хорошо знаю Шторма. Он ничего не делает просто так.

— Боюсь, что он его использует, как меня, потом — бросит.

Круз, боялась, что он использует сына для привлечения внимания. Самопиар, ещё никто не отменял, и это отличный способ повысить свою оценку. Снова, он такой хороший, заботливый отец; уж больно наигранно это всё. Но ведь, рыбка уже проглотила наживку. И теперь, когда все обо всём знают, плохая — Круз. Она, лишила сына отца. И он, узнав правду, не винит её, он предлагает помощь и заботу о сыне. Он снова выиграл. Круз, не желает с этим мириться. Она пожертвовала карьерой ради сына и так просто его не отдаст.

— Пресса, теперь только и говорит о Шторме. Так что, придётся немного подождать, пока всё не уляжется, — сказал МакКуин.

— Ты прав, — согласилась Круз. — Хуже будет только нам.

* * *

Давным-давно, Салли говорила Круз, о том, что по закону, отец имеет право не только знать о сыне, но и навещать его, а в худшем случае — лишить её материнских прав. Но, Салли пообещала, что сделает всё, что в её силах и ни за что не допустит такого. Круз Рамирез хоть и не богата, но она порядочная и честная женщина, в отличие от мерзавца Джексона Шторма. О нём, адвокатша, узнав правду, ещё больше невзлюбила гонщика.

Салли единственная, кому всё таки призналась Круз, что же было на самом деле. Хорошо зная законы и человеческие сущности, Салли считает, что Шторм заботясь о сыне, таким образом пытается загладить вину, и оправдаться перед собой и обществом. И это вовсе не означает, что он плохой, или хороший отец. Он — эгоист, который любит только себя. И только время покажет, что он думает на самом деле, каков он есть.

* * *

Ранним субботним утром, первым делом, лёжа в своей кровати, Джексон Шторм поинтересовался, как обстоят дела в школе, в которой учится его сын. Просмотрев всю информацию на сайте, он перевёл кругленькую сумму в фонд школы.

Дождавшись десяти часов, он позвонил учительнице и сказал, что ему очень нужно с ней поговорить, не имеет смысла ждать до родительского собрания, к тому же, лучше будет, если это будет приватная встреча.

Миссис Саймон согласилась и предложила встретиться в небольшом ресторане неподалёку от её дома.

Гонщик сумел расположить к себе сына, осталось завоевать доверие учительницы.

Когда он приехал, женщина уже ждала его у входа. Она сказала ему, что живёт поблизости, поэтому, так быстро пришла. На что он только улыбнулся, прихватив за талию, повёл в ресторан. Как истинный джентльмен, открыл перед ней дверь пропуская вперёд. Они сели за столик у окошка. К ним подошёл парень и спросил, что они будут заказывать?

Шторм даже не открыл меню, сразу отодвинув в сторону. Он предложил миссис Саймон сделать заказ на двоих, предоставив самой сделать выбор, доверяя её вкусу. Учительница сделала заказ и отложила меню, внимательно глядя на звезду мира спорта. .

Официант, записав всё в блокнот, быстро ушёл. И только тогда, Шторм спросил:

— Миссис Саймон, как ваше имя?

— Маргарет.

— Очень приятно, — ответил он, ну а моё имя вы уже знаете. — Расскажите мне о планах на предстоящий учебный год. Что нужно для класса? — участливо поинтересовался мужчина.

Учительница даже немного растерялась. Она не привыкла чтоб вот так, сразу. Но, собравшись с мыслями, ответила, что в основном нужны мелочи, такие как: мел, канцелярские принадлежности (скрепки, булавки, магнитики, ручки, карандаши). Если уж по серьёзному, то нужно сдать деньги на хеллоуин и на рождественскую ёлку.

— Если Вы не против и не будут против другие родители, то я хотел бы возглавить родительский комитет, — неожиданно сказал он. — А, на рождество, я вам такую ёлку привезу… Натуральную или искусственную, решайте сами. Я за искусственную! Природу надо беречь!

Миссис Саймон откровенно говоря была в шоке. Ещё никто из родителей младших классов не предлагал так много всего и сразу. Понятное дело, что он богат, к тому же ещё и щедрый. И конечно же очень красив, про себя отметила учительница. Её муж тоже красив, а мистер Шторм само совершенство. Теперь она ещё больше не понимала, как так вышло, что они не вместе? Он, такой хороший, добрый, заботливый… Как и многие другие, Круз Рамирез не права, нельзя скрывать правду ни от отца, ни от ребёнка, они имеют право знать.

После чудесного обеда, как и подобает истинному джентльмену, он оплатил счёт и подвёз миссис Саймон до дома. Обменявшись любезностями, учительница пошла в дом, а гонщик сел в машину и уехал.

* * *

Роль новоиспечённого папаши, нравилась Шторму всё больше. Он так старательно пытался произвести впечатление на публику, изображая щедрого и заботливого отца, что ему самому захотелось чего-то необычного.

Посоветовавшись с лучшим другом, он решил сделать всё так, как тот сказал. Вспомнив себя в детстве, Шторм быстро понял с чего начать: устроить сыну экскурсию по всему городу Лос-Анджелесу, и посетить все те места которые, обычно, они с Томом посещали.

Забрав мальчика со школы раньше окончания занятий, он сказал, что подготовил ему сюрприз, и, что этот день они проведут вместе. Чему Мэтью был только рад.

Первую остановку они совершили у парка аттракционов в центре города.

Дядя Монти тоже катался с Мэтью на разных аттракционах, но ему не было так весело, как с папой. Отец смеялся, шутил, и даже потащил сына на самую огромную горку с несколькими петлями. Отец, без малейшего стеснения поддерживал сына, визжа вместе с ним на "Американских горках".

Дальше, они поехали в парк на берегу моря. Отец покатал сына на водном мотоцикле. Они облазили весь парк, прокатились на всем, что приглянулось мальчику, сыграли в разные игры, и выиграли три большие игрушки: плюшевого мамонта, медведя и тигра. Оставив игрушки в машине, они снова вернулись, постреляли в тире, с настоящего оружия и лазерного. Чтобы порадовать сына, Джексон немного поддался.

После этого они поехали в третий парк. Парк развлечений, где проходило цирковое представление. После представления, они купили сладкую вату и пошли посмотреть на животных. Небольшой зоопарк располагался на территории огромного парка развлечений. Насмотревшись на животных, вдоволь насмеявшись, наблюдая за забавными обезьянками, которых Мэтью угостил бананами, купленными здесь же, рядом с зоопарком (все угощения для животных и птиц, продавались в палатке. Ничем другим кормить не разрешалось).

Неподалеку от парка была фабрика мороженого. Туда они тоже заехали. Джексон заплатил за экскурсию, и их провели по всем цехам и показали, как изготавливается мороженое, а ещё, разрешили, продегустировать любое понравившиеся. Мэтью так увлёкся, что съел слишком много и даже чуточку подзамерз.

— Пап, — сказал Мэтью, еле ворочая языком, — у меня язык замёрз…

Тогда, Шторм поблагодарил всех за экскурсию и они с сыном ушли.

— Мэтью? А ты на лошади ездить умеешь?

— Нет. Я видел их только в кино и в зоопарке, — грустно ответил мальчик.

— Это мы сейчас исправим, — с азартом ответил отец.

И они поехали на лошадиную ферму.

Мальчишка оказался не из робкого десятка, и предпочёл пони скаковую лошадь. Выбрав высокого, чёрного жеребца с длинной гривой и длинным, до земли хвостом.

Конюх надел на голову лошади уздечку, накинул на спину небольшую попону и седло, затянул ремень и вывел жеребца из стойла. Вручив повод, быстро ушёл. Отец не возражал относительно выбора, но, для собственного спокойствия, сел вместе с ним, посадив сына перед собой, дал ему взяться за повод, сам взялся одной рукой, чтобы помогать сыну, второй прихватил его, что бы тому было легче удержаться в седле.

Джексон рассказал сыну, что, когда он ещё учился в школе, он часто приезжал сюда вместе со своим другом Томом, и они скакали наперегонки.

Поначалу, лошадь шла медленно, но Мэтью это быстро наскучило, и он захотел прокатиться с ветерком.

— Тогда, держись крепче, — сказал отец и погнал лошадь галопом.

Несколько больших кругов они промчались вскачь, потом, снова перешли на шаг. Ещё один круг и Шторм спрыгнул с лошади отдав поводья сыну, но лошадь отпускать не стал, придерживая за повод у самого основания.

Они прошли еще пару кругов, вернули лошадь и, поехали в неизвестном направлении. На вопрос, куда они едут? Отец ответил, что это сюрприз.

* * *

Уже вечерело, когда машина неторопливо подъехала к большому трёхэтажному дому. Джексон заглушил двигатель и со словами: «Мы приехали!», вышел из машины. Открыл пассажирскую дверь; Мэтью уже успел отстегнуть ремень; и подал руку сыну, помогая выбраться из машины.

Они вошли в дом. Внутри, дом казался еще больше чем снаружи; высокие потолки, большие окна с портьерами до пола, камин; посреди гостиной стоял большой диван. Они прошли через зал и поднялись по широкой лестнице на второй этаж.

Когда Джексон с сыном вошли в кабинет, его отец сидел за кипой бумаг, и что-то читал. Когда они подошли ближе к столу, старик оторвал взгляд от документа и посмотрел на внука, лицо его расплылось в широкой улыбке от умиления: до чего же его внук был похож на маленького Джексона. Джонатан будто в прошлое вернулся. Он тут же отложил все свои бумаги, встал из-за стола и подошёл к мальчику.

— Как тебя зовут? — спросил он опустившись на одно колено.

— Мэтью, — тихим голосом ответил мальчик.

— Ну, здравствуй, Мэтью. Я твой дедушка. Добро пожаловать в семью, — сказал он, едва не расплакавшись.

Несмотря на то, что Джонатан Шторм был человеком серьёзным, но, отнюдь не бесчувственным. Он поднялся с колена, взял мальчика за руку и сказал:

— Пойдёмте пить чай. Уверен, с бабушкой ты ещё не знаком.

Продолжая смотреть на деда, Мэтью кивнул, и они спустились в столовую.

Миссис Шторм уже была там. Мистер Шторм подвёл к ней внука и стал рядом.

— Боже! Джонатан, — она всплеснула руками. — Как же он похож на Джексона.

Став чуть ближе, миссис Шторм опустилась на колени, заключив лицо мальчика в ладонях.

— Джексон… Он… копия, ты в детстве.

На глаза её навернулись слёзы радости. Она вспомнила всё, с самого рождения Джексона. Каким он был милым и добрым мальчиком, а дома с родителями Джексон всегда был таким.

— Моё имя Аманда, — сказала женщина, поднимаясь на ноги.

— Меня зовут Мэтью, — ответил мальчик. — И я очень рад с Вами познакомиться.

— Я твоя бабушка, — сказала она, — обращайся ко мне на «ты».

— Хорошо, — улыбнувшись, кивнул Мэтью.

За их спинами раздался приятный женский голос: молоденькая домработница приглашала их к столу.

Джексон заранее обговорил эту встречу с родителями, чтобы в присутствии Мэтью не было лишних вопросов. Это не к чему. Тем более, это могло бы подорвать, пока что безупречный авторитет лучшего гонщика и заботливого отца.

За чаем с вкусностями, время пролетело быстро и незаметно. За окнами уже стемнело. Бабушка предложила внуку остаться на ночь у них в доме, и уже было собралась послать Франсин подготовить комнату для мальчика. Мэтью, позабыв обо всем, готов был остаться в этом доме навсегда, но отец напомнил ему, что мама будет волноваться, ведь она не знает, где сейчас её сын.

Джексон был рад, что ни МакКуин, ни Рамирез не знают его номер телефона, иначе, уже было-бы не меньше сотни пропущенных.

Попрощавшись с дедушкой и бабушкой, Мэтью пообещал им приехать на выходных. Помахав рукой на прощание, Мэтью сел в машину и пристегнулся. Всю дорогу Мэтью не умолкал. От нескончаемого потока слов, отец, был уже не рад сыну. Так много ещё никто не говорил. Но нельзя было терять маску. Через силу он улыбался, кивал сыну и про себя молился, чтобы тот поскорее заткнулся.

Подъехав к дому Мэтью, Джексон высадил сына, вытащил из багажника пакет с игрушками и вручил, похлопав мальчика по плечу и, скромно попрощавшись, сел в машину и уехал.

В тусклом свете фонарей, Мэтью нашёл в школьной сумке ключи от дома. Тихонько отперев дверь, он вошёл в прихожую. В доме был полумрак, только светильник на стене освещал гостиную, в кухне тоже был свет, его лучи пробивались из-под закрытой двери. Не включая свет, Мэтью переобулся в тапочки, снял ветровку и повесил на крючок. Оставив рюкзак и пакет в прихожей на полу, он, тихонько подошёл к двери ведущей в кухню и, на мгновение замер. Слышно было, что там, кто-то есть. Тогда, он, медленно приоткрыл дверь и бесшумно проскользнул в небольшую комнату служившую кухней и столовой. За столом, друг напротив друга, опустив головы, сидели мама и дядя Монти. Он держал её руки в своих, положив на стол. По маминому лицу Мэтью сразу понял, что она плакала.

— Прости, мама! — еле слышно сказал Мэтью и подошёл к ней.

Круз крепко обняла сына и расплакалась. Она знала, что Мэтью со школы забрал Шторм. Но она не могла понять, почему, никто, ничего ей не сказал?

На ночь глядя, она не стала устраивать скандал. Время было позднее, и, мальчику было впору ложиться спать; завтра в школу.

Проводив Монти до двери, чмокнула его в щеку.

— Спасибо за всё. Иди скорее, Салли уже заждалась. Скажи, что она была права. Но я не одобряю её идею. Я не хочу, чтобы они виделись.

— Спокойной ночи! — ответил он. — Так и передам. Пока!

Закрыв за ним дверь, она погасила свет в зале и ушла в свою спальню.

На следующий день, Круз забрала сына со школы, сразу после уроков. Сегодня Шторм у школы не появлялся. Зато МакКуин встретился с ним на треке и устроил небольшой скандал. Он сказал Шторму, что Круз на него очень рассержена — он поступил подло, и, запрещает ему видеться с сыном. На что, Шторм, только хитро ухмыльнулся, развернулся и ушёл.

* * *

То-ли это была ревность, то-ли обида за всё былое, но Круз была уверена, что Джексон настраивает сына против неё и против МакКуина. Подтверждением тому, стал тот факт, что все происходит за её спиной. Джексон забирает сына, даже не предупреждая Круз о своих планах, будто её это не касается вовсе. Он договорился с сыном и считает, что этого достаточно, чтобы забрать Метью после уроков и уехать на весь оставшийся день, до наступления темноты. Что ещё хуже — Мэтью, ничего не сообщает о договорённости с отцом.

После этого случая, Круз решила, что будет лично забирать сына со школы. И ни за что не подпустит к нему Шторма.

Так прошла неделя. К дедушке с бабушкой, Мэтью, так и не съездил. Когда Шторм приехал за сыном, Круз его и на порог не пустила, пригрозив, что обольёт его помоями, в том числе и машину. Покрутив пальцем у виска, он поспешно ретировался.

* * *

Шторм стоял за широким стволом дерева, наблюдая за центральными воротами, ведущими к парадному входу. Он ждал, когда из школы выйдет Мэтью. У него сегодня отменили последний урок. Мэтью первым делом позвонил отцу и всё доложил, попросил сводить его и его друга Коула в кино. Они снова в тайне договорились о встрече.

Джексон поставил свою машину подальше от школы, в противоположной стороне, той, от куда обычно едет Круз.

Вскоре, в проёме ворот появился Мэтью. Завидев сына, Шторм переступили с ноги на ногу, чуть высунувшись из-за дерева. Чья-то рука легла на плечо. Шторм резко развернулся, перед ним стоял МакКуин с серьёзной миной. Он был одет в синие джинсы, красную футболку и серый пиджак, как самый обычный простолюдин. В то время, как Шторм в дорогих брендовых шмотках: чёрные брюки, тёмно-синяя трикотажная жилетка, под ней белая рубашка застегнутая доверха, поверх — удлинённый тёмно-серого цвета пиджак в серо-синюю полоску.

— Что тебе здесь надо?

— Я приехал увидеть сына, — деланно улыбнулся Шторм.

— Что тебе не ясно? Проваливай отсюда. Оставь их в покое. Ты им не нужен.

— Я нужен сыну, — отрезал Шторм.

— А он тебе — нет. Ты плохой отец. Ты думаешь только о себе…

— Папа хороший, — сказал только что подошедший Мэтью, и взял отца за руку, встав рядом.

— Ты поедешь со мной, — Монти взял мальчика за свободную руку, — мама велела тебя забрать.

Мэтью выдернул руку и сказал:

— Дядя Монти, я поеду с папой, — он сделал шаг в сторону отца.

— Мэтью уже не маленький, и сам может выбирать, — возразил Шторм, — с кем ему быть.

— Шторм, что ты несёшь? Прекращай развращать ребёнка! — повышенным тоном ответил МакКуин.

— Мэтью мой сын, а не твой. Так что не вмешивайся!

— Не будь единоличником! — перешёл на крик МакКуин. — У него ещё есть мать, если ты не забыл. Её, значит, спрашивать не надо?..

— МакКуин, не зуди. Достал уже, — нарочно растягивая слова, сказал Шторм.

МакКуин хотел схватить за руку мальчика, но тот увернулся и спрятался за спиной отца. МакКуин вновь попытался достать его, но Шторм преградил ему путь.

— Отойди, Шторм! — МакКуин толкнул Шторма, на что тот, ответил ему тем же.

Тогда, МакКуин ударил Шторма кулаком в лицо. Между ними завязалась драка.

— Прекратите, пожалуйста! — Мэтью начал плакать. — Папа. Дядя Монти. Хватит!

— Посмотри, что ты наделал! — МакКуин схватил Шторма за грудки.

Шторм отпихнул его от себя и посмотрел на сына. По щекам Мэтью текли слёзы.

— Дядя Монти, я поеду с тобой. Только прекратите драться, — он взял его за руку и они пошли к машине. — Пока, папа, — вполголоса сказал Мэтью через плечо.

Шторм ничего не ответил сыну, он просто стоял и смотрел им вслед, опустив руки.

Пытаться помешать МакКуину бесполезно, хуже от этого будет только Мэтью. МакКуин так просто не отступится.

А тем временем, Монти МакКуин тащил мальчика к машине. Мэтью не хотел с ним никуда идти, но выбора у него не было.

Случайно подслушав их с мамой разговор, Мэтью до глубины души был обижен на него. Сколько дядя Монти перед ним не извинялся, мальчик, так и не смог его простить.

Когда они подъехали к дому, Мэтью быстро скинул ремень и выскочил из машины. Монти спокойно вышел из машины и последовал за ним.

Круз стояла в прихожей, молча глядя на сына, как тот поспешно стаскивает кеды, запрыгивает в тапки и убегает в свою комнату. В этот момент входит МакКуин. Они оба удивлённо смотрят на убегающего мальчика.

— Чего это он? — на её взгляд, сын вёл себя подозрительно. — Что-то случилось?

МакКуин не стал ничего скрывать и рассказал всё, как было.

— Шторм, ждал его у школы. Похоже, они снова куда-то собирались. Наврядли, он хотел его просто увидеть или подвезти до дома.

— Не знаю, — пожала плечами Круз. — Меня, это, уже бесит!

МакКуин выполнил поручение, привёз Мэтью домой, но решил не принимать участия в семейных разборках. Он решил, что будет лучше, если он не будет вмешиваться, мальчик и так на него зол.

Как только МакКуин ушёл, Круз влетела в комнату сына, села на кровать и пригласила Мэтью сесть рядом.

Он даже не сомневался, что дядя Монти успел всё рассказать матери.

— Что я тебе говорила про отца?.. — раздражённо спросила она.

— Мам… Ну, почему ты такая злая? Мы, только, хотели в кино сходить. Я, папа и Коул.

— Почему, ты, мне не позвонил?

Ответ был слишком очевиден, чтобы озвучивать. Мэтью, тяжело вздохнув, опустил голову.

— Я тебя люблю и люблю папу. И, я не хочу между вами выбирать. Почему, вы, не можете быть вместе?

— Об этом не может быть и речи, — отрезала она.

Круз была уверена, что Джексон настраивает сына против неё, но делает это исподтишка.

— Где твой телефон?

Метью вытащил телефон из рюкзака и дал матери, предварительно разблокировав, коснувшись сенсора.

Открыв список вызовов, она пришла в ярость: в списке был единственный номер, отмеченный, как "исходящий". Не веря своим глазам, она спросила:

Ты звонил отцу сегодня?

— Да, — кивнул Мэтью.

— Я тебе запрещаю ему звонить, — закричала в ярости на сына. Телефон я забираю, он тебе не нужен!

Мэтью ничего не ответил. Он лёг и, уткнувшись в подушку, заплакал.

— Малыш?.. — более мягко сказала мама.

— Отстань от меня! — закричал он, ещё больше расплакавшись.

Разговор зашёл в тупик, и Круз поняла, что её деспотичное поведение только усугубляет ситуацию. Она просто вышла из комнаты, тихо закрыв за собою дверь.

Не могу сказать, что ненавижу детей, но иногда они выводят меня из себя. Я знаменитый гонщик, и мои родители уважаемые люди, поэтому, мне приходится держать себя в руках. Встретив Мэтью, я будто вернулся в прошлое, и увидел маленького себя. И в тот момент, когда я его увидел, он напомнил мне мой первый день в школе, наш первый день — мой и Тома. Мы с первого дня держали школу на ушах. Мало того, что мы были внешне очень похожи, так и характером сошлись. Окончив школу наши пути разошлись, но мы не перестали общаться, и даже наоборот. Мы постоянно созванивались, обсуждали, как прошёл день, делились всем, у нас не было ни секретов, ни тайн друг от друга. Мы всегда были дружной командой, и нас часто называли братьями.

Как же я скучал по тем временам. Иногда, так хотелось хоть на денёк, снова стать маленьким. И вот, я встречаю его. Маленького мальчика, который так похож на меня. Наше первое знакомство прошло слишком сухо и скомкано, а всё потому, что эта коза, всё ещё дуется на меня. Спустя некоторое время, я понял, что мне нравится этот мальчик, и мне нравится с ним проводить время. Я сразу вспоминаю себя. И забываю о своих принципах. Нам просто весело вместе, как когда-то, было весело мне с Томом.

Господи! Как же я устал! Томас Блитц, никогда, так много не говорил, как этот шкет, Том чаще слушал, говорил по делу.

День выдался нелёгкий. Вернувшись домой, Джексон Шторм, с трудом заставил себя принять душ. Дойдя до кровати, он рухнул прямо на одеяло и тотчас, уснул без задних ног.

* * *

Дверь спальни тихо отворилась. В комнату вошла Круз.

— Эй, соня! Просыпайся! Школу просишь.

Мэтью крепко спал и не слышал голос матери. Тогда, она подошла к нему, ласково погладила его по волосам и, склонившись, сказала прямо в ухо.

— Солнышко, вставай! В школу опоздаешь.

Мэтью чуть приоткрыл глаза и лениво, как кот, потянулся. Перевернувшись на спину, он, сонными глазами уставился на маму.

Впервые в жизни он не хотел вставать и куда-либо идти. Ласковый взгляд и улыбка на лице мамы, сегодня его не радовали. Пусть, она, и не накричала на него вчера, а сегодня улыбается, как ни в чём не бывало. Это ничего не меняет.

— Мэтью, ты хорошо себя чувствуешь?

— Да. Всё отлично, — соврал Мэтью. — Уже встаю.

— Завтрак на столе, — с этими словами она вышла из комнаты.

Мэтью заснул только под утро и совсем не выспался. Глаза были немного припухшими от пролитых слёз, поэтому, тёмные круги почти не были заметны. Он нехотя поднялся с кровати, быстро оделся, умылся холодной водой и пошёл на кухню. Поковырявшись ложкой в овсянке, Мэтью отодвинул тарелку. Есть совсем не хотелось. Он с удовольствием поспал бы ещё часок, а лучше — два.

Чтобы не расстроить маму, овсянку, Мэтью смыл в раковину, и помыл тарелку.

Когда Круз вышла из своей комнаты, Мэтью ждал её у входной двери. Одетый и с рюкзаком в руках.

Они молча вышли из дома, сели в машину, и поехали к школе.

Машина остановилась у ворот напротив главного входа. Метью выскочил из машины, закинул сумку на плечо и побежал к крыльцу. Круз немножко подождала, пока сын не войдёт в школу, а потом, со спокойной душой уехала. У неё на сегодня было много планов. Пока Мэтью в школе, ей нужно успеть съездить по делам, которые, она запланировала уже давно.

Как только Мэтью вошёл в школьный коридор, то сразу рванул под лестницу и тихонько спрятался там, в ожидании звонка на урок. Когда прозвенел звонок, Мэтью осторожно вышел из своего укрытия, в холле никого не было; опрометью выскочив на улицу, он побежал в сторону парка. Неподалёку был большой супермаркет, рядом с которым на стоянке для такси, стояли две жёлтые машины.

Мэтью подошёл к одной из них и спросил у водителя:

— Простите, сэр, — сказал Мэтью, когда мужчина опустил стекло. — Я не знаю точного адреса, но это, где-то на побережье… — мужчина внимательно смотрел на него. — Мой папа, знаменитый гонщик, его зовут Джексон Шторм. Может, Вы знаете его? — спросил он, с надеждой, что тот, может хоть что-то знать. — У меня есть деньги… только довезите.

Таксист прыснул, но тут же успокоился, глядя на поникшего мальчишку. Выражение его лица смягчилось.

— Это, конечно, не моё дело, но, как такое возможно? Твои родители в разводе?

— Нет. Но, мама ненавидит папу, за то, что он её бросил.

— Семейная драма… — выдохнул мужчина. — Так, значит, ты хочешь увидеть отца?

— Да, — кивнул Мэтью.

— Залезай, — улыбнулся мужчина. — Мне тот район хорошо знаком, часто отвожу богатых клиентов туда…

Мэтью сел на заднее сиденье и захлопнул дверь, машина тронулась. Когда они выехали на шоссе ведущее к набережной, Мэтью вспомнил, что они с отцом проезжали по этой самой дороге, когда ехали в парк.

«Папа говорил, что живет в пентхаусе, в этом районе, но почему, я, не уточнил, где именно?» — думал Мэтью.

Вскоре, машина свернула на широкую улицу, по обеим сторонам, которой, росли трехметровые пальмы, и остановилась у одной из высоток. Мэтью заплатил таксисту, и поблагодарив, вышел из машины.

Мэтью поднял голову, перед ним возвышалось огромное здание, по меньшей мере метров сто в высоту. Всего, таких зданий на авеню — семь.

Доверившись своей интуиции, Мэтью отправился в один из небоскрёбов, с зеркальными стеклами, в которых отражалась часть города, небо и океан. Огромная высотка, состоящая из нескольких корпусов: центральной башни и двух примыкающих башен, разной высоты, опирающихся на колонны. Подойдя ближе к зданию, Мэтью увидел огромные, объёмные, светящиеся буквы синего цвета — «The Tower Plaza». Это был огромный отель, в тридцать восемь этажей, на вершине центральной башни, которого, располагался двухэтажный пентхаус.

На подъездной дорожке, Мэтью остановился, еще раз поднял глаза на вершину высотки, немного постоял, и пошёл в здание.

Внутри, отель был по-королевски роскошным. В центре вестибюля, располагался небольшой фонтан, посередине которого, на большом камне, сидел, задумчивый малыш-купидон, окружённый кольцом из водных потоков, подсвечиваемых разноцветными светодиодами. Под стенами, слева и справа, стояли большие диваны и кресла и низенькие журнальные столики с круглым верхом, выполненным из непрозрачного стекла, с резным рисунком в виде бегущих лошадей. Над диванами висели большие картины.

На ресепшене, за стойкой дежурила симпатичная, молодая женщина, с волосами цвета карамели, длиною до плеч, немного напоминающая тётю Салли. Она не спускала глаз с мальчика, пока тот топтался в холле, осматриваясь.

Когда Мэтью подошёл к стойке, она приподнялась и, поздоровавшись, спросила:

— Малыш, ты потерялся?

— Нет, мэм, — ответил Мэтью. — Я ищу своего отца. Я, только, знаю, что он живёт в этом районе. Его зовут Джексон Шторм.

Женщина вдруг расхохоталась.

— Вот это новости! О тебе писали в газете…

Мальчик молча смотрел на неё, глазами полными печали, ему сейчас было совсем не до смеха.

Посерьёзнев, дежурная, перевесилась через стойку и ласково спросила:

— Всё в порядке, малыш?

— Да. Всё хорошо. Так, Вы знаете моего отца?

— Мистер Шторм уехал рано утром, — с грустью ответила она. — А, почему, ты, ему не позвонил?

— Хотел сделать сюрприз, — соврал Мэтью. Ну, не говорить же, что он сбежал, и, что мама забрала телефон. — Ладно, я пойду погуляю. Может быть, папа скоро вернётся.

— Машину, он ставит на подземной парковке, так что, на парковке перед отелем, не ищи! — предупредила его дежурная.

— Спасибо! — ответил Мэтью и вышел из отеля.

Время близилось к обеду. В попытке, убить время, Мэтью бесцельно слонялся по району, не зная, чем себя занять.

Вернувшись в отель, он, с порога получил ответ на мучавший его вопрос. Завидев его у входа, дежурная отрицательно покачала головой, это означало, что отец не возвращался. Мэтью снова пошёл бродить по улицам. Смотреть по-сторонам не представляло интереса, так как настроение было паршивое, почти такое же беспросветное, серое, как небо над городом. Сунув руки в карманы, и глядя себе под ноги, он просто шёл, ему, абсолютно неважно было, куда идти.

Дойдя до конца улицы, он перешёл на другую сторону дороги, к большому супермаркету. У него оставалось совсем немного денег, их хватило только на бутылку лимонада и чипсы.

Прогулявшись по всему торговому комплексу, Мэтью вышел и сел на лавочку рядом со входом. Прикончив чипсы и лимонад, он выбросил мусор в урну, и пошёл в обратном направлении. Дойдя до отеля, он на мгновение остановился, оглянулся вокруг себя, и посмотрел на небо. Дождя не обещали, но серые свинцовые тучи, едва ли позволяли надеяться на улучшение погоды. Мэтью решил, что лучше будет подождать отца в холле на диване. Невыспавшийся, он изрядно вымотался, ноги гудели и хотелось спать.

Мэтью снова подошёл к стойке. Дежурная, оторвавшись от своего чтива, а она всегда что-нибудь читала пока никого нет, скосила взгляд на мальчика.

— Увы! — вздохнула она. — Твой отец ещё не приехал.

«Ну, где-же ты, папа? Поскорее бы, ты, вернулся», — повесив нос, Мэтью зашагал к дивану. Усевшись поудобнее, он, долго смотрел в пол, потом на потолок. Не зная чем заняться, он вытащил из рюкзака букварь, полистал его и сунул обратно. В свои шесть с половиной, он не только алфавит знал, но и читал бегло; знал счёт до ста.

Он несколько раз зевнул, положил рюкзак под голову вместо подушки, растянулся на диване, и закрыл глаза.

* * *

На дороге образовалась ужасная пробка; поток двигался со скоростью черепахи. Круз включила погромче магнитолу, чтобы ненароком не уснуть. Глаза, буквально, закрывались. Несколько раз за ночь, Круз просыпалась в холодном поту, ей снились кошмары. На утро, она, ничего из того, что ей приснилось, не помнила.

Машины двигались невероятно медленно и, только спустя сорок минут, жёлтая «Порше-911», преодолела семьсот метров пути. Оказавшись на развилке, она свернула на свободную дорогу, так получалось дольше, но хотя бы стоять в пробке не придётся. Добраться до школы получилось, только, ближе к четырём часам. Остановившись у центральных ворот, Круз не спеша вышла из машины; детишки гуляли на спортивной площадке во дворе школы. Подойдя к футбольному полю, она не обнаружила Мэтью. Его друга Коула, тоже не было. Осмотревшись вокруг, и не найдя сына, она направилась к учительнице. Миссис Саймон, стояла прислонившись к деревянному ограждению, упираясь в него локтями.

— Здравствуйте, миссис Саймон! А, где Мэтью?

— Это я Вас хотела спросить? — вопросом на вопрос ответила учительница.

— Что?! — Круз захлопала ресницами, непонимающе глядя на женщину, которая несёт ответственность за её ребёнка, пока он в школе.

Она вспомнила, что вчера, Шторм собирался забрать Мэтью. Что, если он, сделал это сегодня?

— То есть, как это понимать? — возмутилась Круз. — Мэтью забрал Джексон? Или он ушёл с Коулом?

— Не могу знать, — ответила учительница. — Его сегодня не было.

Её слова, напугали Круз.

Как, не было? — Круз нахмурилась. — Я… я его лично привезла и подождала до звонка.

— Мисс Рамирез, я не хочу лезть в ваши семейные отношения, но я Вам говорю: Мэтью сегодня не было!

— Почему, Вы, мне не позвонили? — возмутилась Круз.

От волнения её начала бить мелкая дрожь, состояние было на грани истерики. Круз, была очень сильно недовольна, потому, что учительница не позвонила ей, и не поинтересовалась, почему Мэтью не было в школе.

— Мисс Рамирез, не волнуйтесь так! — миссис Саймон предположила, что мальчик, сейчас, может быть с отцом. Она, как и многие другие, была на его стороне. — Мистер Шторм любит Мэтью, а Мэтью любит отца.

И тут, Круз не выдержала:

— Если вы скажите ещё хоть слово о нём…

— Мисс Рамирез, успокойтесь! Ничего ведь не случилось, — попыталась успокоить её миссис Саймон.

— Случилось! — ещё громче заорала Круз.

— Мисс Рамирез, на нас дети смотрят! — сделала ей замечание учительница.

Некоторые детишки, остановились, и уставились на них. Учительница взяла под локоть, отвела в сторону и сказала:

— Круз! — обратилась она по имени. — Что, Вы, себе позволяете? Держите себя в руках!

— Вас забыла спросить! — огрызнулась Круз. — Вы, на стороне этого мерзавца. Сколько, он, Вам, заплатил за поддержку? Не держите меня за дуру! — разорялась бывшая гонщица, на которую нахлынули воспоминания о Джексоне Шторме. И о том, какой он подлец. — Вы не понимаете, он не любит своего сына, Мэтью для него ничего не значит… Он делает назло мне…

— Да, что за чушь Вы несёте? — уже повысила голос миссис Саймон. — Вам лечиться надо. Прошу Вас, уходите!

Уверенная в своей правоте, Рамирез, разругалась с учительницей и уехала домой.

Одна, в четырёх стенах, Круз, не знала куда себя деть. Ждать, пока Джексон привезёт Мэтью, не было сил, и она позвонила МакКуину, чтобы поговорить и поделиться своими переживаниями. Каково же было её удивление, когда она узнала, что Шторм сегодня весь день провёл на автостадионе. И когда Монти уезжал, Шторм с командой еще были там.

В дверной звонок настойчиво звонили. Круз вскочила с кресла и побежала открывать. На пороге стоял МакКуин. Они прошли на кухню, и Круз рассказала ему всё, во всех подробностях. Он позвонил Салли и попросил прийти.

Вскоре, они сидели на кухне втроём.

Салли не занималась нравоучениями, но деликатно напомнила, что отец имеет право на ребёнка. Джексон Шторм, хорошо обеспеченный мужчина с влиятельными родственниками и друзьями. По закону, он имеет право встречаться с сыном.

Тот факт, что Мэтью сбежал из школы, и отправился к отцу, или где-то отсиживается, Каррера даже не оспаривала, она была уверенна в своей правоте на все сто.

Время шло, и Круз всё больше начинала нервничать в ожидании возвращения сына. Она жалела, что забрала телефон у него. Но, звонить Шторму, она не решалась. Она была точно уверенна, что её звонок ничего не решит, даже если она попросит. Он привезёт Мэтью, тогда, когда ему будет удобно.

Тем временем в «Тауэр Плаза»:

На ресепшене, Джексона Шторма остановила дежурная. Она сказала, что его с самого утра ждёт сын и указала взглядом на диван в дальнем углу. Увидев спящего Мэтью, Джексон был приятно удивлён и озадачен. Он подошёл к сыну и сел на край дивана. Мэтью крепко спал.

— Малыш, просыпайся, — он нежно погладил мальчика по волосам.

Мэтью лежал к нему спиной. Развернувшись, он увидел отца. На радостях, он бросился тому на шею, крепко обвив руками. Отстранив мальчика, Джексон спросил:

— Почему ты убежал из дома? И почему, не позвонил?

— Мама забрала телефон, — ответил Мэтью. Она сказала, что я не должен видеться с тобой. Она считает, что ты меня учишь плохому. Я не хочу возвращаться домой. Пожалуйста, папа, — взмолился Мэтью, — можно, я буду жить с тобой?

— Нет, малыш. Об этом не может быть и речи. Тебе будет лучше с мамой.

Метью резко отстранился и заплакал.

— Ты меня не любишь! Я так мечтал об этом…

— Что за глупости? Конечно люблю, — ответил Джексон. Но, я часто занят, тебе придётся проводить время с няней.

— Не хочу с няней, хочу с тобой! — отрезал Мэтью. — Если ты меня любишь, можно мне остаться сегодня с тобой? Только маме не звони!

— Можно, — ответил он. — Но маме в любом случае нужно знать, что ты у меня.

— Нет! — закричал Мэтью, и бросился на шею отцу. Папочка, пожалуйста, не звони, а то она сюда приедет вместе с дядей Монти. Ненавижу его! Он меня не любит, и вечно всё портит. — Мэтью встал на диван на колени, умоляя отца. — Папа, ну пожалуйста! Я сделаю всё, что ты попросишь! Можно я останусь?

Джексон устало выдохнул глядя на сына. Ехать ему никуда не хотелось, а уж тем более, что бы сюда приезжал МакКуин.

— Ладно. Но только сегодня, — ответил он. — Но, ты, мне, кое-что пообещаешь.

Метью был готов на всё. Он торжественно поклялся выполнить обещание: больше не убегать и слушаться маму. Тогда, Джексон подхватил Мэтью на руки, закинул его рюкзак на плечо и пошёл к лифту.

Поднявшись на последний этаж, они вышли из лифта и поднялись ещё на один этаж по лестнице. Войдя в апартаменты отца, Мэтью был в непередаваемом восторге: с высоты птичьего полёта, открывался поистине сказочный панорамный вид. С южной стороны весь фасад был стеклянным. На террасе был бассейн.

Пентхаус являл собой двухэтажную надстройку, на крыше высотки, с огромными комнатами, большой кухней и просторной столовой, даже больше, чем в особняке Штормов. Окна выходили на все четыре стороны на обеих этажах, прогулочная площадка окружала квартиру со всех четырёх сторон.

Мэтью ходил по дому, в прямом смысле, с раскрытым ртом.

— Малыш, ты тут пока осмотрись, а я — в душ. Я быстро.

Денек выдался нелёгкий и Джексон чертовски устал. Он хотел поскорее помыться и переодеться в особенности — поесть.

За то время, что отца не было, мальчик обошел весь дом, заглянул в каждую комнату. Когда отец вернулся из душа, Мэтью сидел на диване и с улыбкой смотрел на него. На низком столике у дивана, стояли две кружки и вазочка с печеньем.

Джексон сел рядом с сыном, тот протянул ему кружку с черным кофе. Он был тронут заботой сына. С тех пор, как Джексон съехал от родителей, прошло уже четыре года. Всё это время, он жил здесь один. Иногда, к нему, погостить на несколько дней приезжал лучший друг Томас Блитц. Они пили пиво, приглашали девочек, устраивали вечеринки. Но всё это время, Джексону чего-то не хватало. Не хватало кого-то очень близкого, родного, кто бы мог сделать что-то приятное просто так, бескорыстно.

Выпив чай, Мэтью предложил поиграть во что-нибудь на Xbox. Он выбирает игру с машинками: гонки на сток карах по разным трассам.

В начале, Джексон предлагает сыграть во что-нибудь другое; гонки в реальной жизни надоели, не говоря уже о симуляторе или играх, но Мэтью настаивает. Джексон не знает почему, но ему нравится играть вместе с сыном.

Время было уже начало одиннадцатого, когда им просто невмоготу, приспичило поесть. Мэтью предложил заказать большую пиццу.

Джексону было всё равно, что съесть, он заказывает пиццу через приложение. В ожидании заказа они продолжают играть. Вскоре раздаётся звонок в дверь.

— Нашу пиццу принесли! — отец вскакивает с дивана и устремляется в прихожую, бросив геймпад, так и не доехав до финиша. Метью, становится единственным победителем.

Только Джексон скрылся за дверью, как зазвонил его телефон. Сначала Мэтью хотел позвать отца. Он бросил косой взгляд на светящийся экран. В какой-то момент, ему показалось, что номер с которого звонили, он уже где-то видел. «Тётя Салли…» — он ужаснулся от собственных мыслей. Номер маминой подруги, Мэтью знал наизусть, он часто звонил ей (Салли — крестная Мэтью). Возможно, это звонила мама, он не мог знать наверняка. Пока не вернулся отец, он быстро хватает телефон, выключат его и прячет под диван.

Когда папа возвращается с коробкой в руках и ставит её на стол, Мэтью ведет себя как ни в чем не бывало. Они едят пиццу, и продолжают играть. Увлекшись, Джексон, даже не вспоминает о телефоне.

Устав от компьютерных игр, они затевают бой подушками, зачинщиком, которого, становится Шторм. Он в шутку бросает небольшую диванную подушечку в сына и получает ответный удар, уже двумя подушками. Пользуясь преимуществом, Джексон роняет сына на диван, прижимает и начинает щекотать. Когда мальчик уже задыхается от смеха, отец отпускает его; продолжается бой подушками.

Ближе к полуночи, за день уставший, отец, укладывает сына спать. Выключив свет, Джексон выходит из комнаты сына, и не успевает дойти до своей, как за спиной слышит голос мальчика.

— Папа, можно, я с тобой посплю? — умоляет Метью. — Мне страшно. Ну пожалуйста!

Джексон очень хочет поскорее принять горизонтальное положение; ему ничего не остаётся, как забрать сына к себе. Мэтью влетает в комнату первым, мгновение, и он уже под одеялом.

— Шустрый, однако, — улыбается Шторм, и ложится рядом с сыном.

В доме Круз Рамирез (двумя часами ранее):

— В прошлый раз, он уже привез Мэтью, — говорит Круз. — Мне, как-то не по себе. А что, если он не у Шторма. Он пропал ещё утром, в школе его не видели… Ты говоришь, когда уезжал, Шторм был ещё там…

— Ну, да, — отвечает МакКуин.

— Жаль, что я забрала у него телефон… Вдруг он, и правда, не у Шторма? — Круз тяжело вздохнула.

— Не переживай так, — успокаивает Салли. — Уверена, у него все хорошо. Позвони Шторму с телефона Мэтью, если Мэтью не у него, то он, ответит на звонок. А даже если нет, хуже не будет.

— Я не хочу ему звонить.

— Что?! Как? Почему? — удивилась Салли. — Ну, хочешь, я сама ему позвоню. Со своего номера… Неси телефон Мэтью!

— Что?

— Неси телефон Мэтью, говорю, — повторила Салли.

Круз принесла телефон сына и положила на стол.

В телефонной книге, Салли быстро нашла нужный контакт.

— «Папа», — адвокатша прочитала в слух имя контакта. — Как мило. Она набрала со своего; пошли гудки; с полминуты ответа не было, а потом и вовсе вызов был завершён. Салли набрала снова: «Аппарат абонента выключен…», дальше продолжать не было смысла. Она была уверена — Шторм не ответит.

Уставшая, измученная ожиданием, Круз расплакалась.

Оставался один вариант: просить помощи у их общей подруги.

К этому времени, Холли ДеЛюкс получила звание лейтенанта полиции; носила значок на груди и пистолет в кобуре на поясе, как она и мечтала.

Каррера, набрала номер Холли. Лейтенант ДеЛюкс ответила сразу. Она как раз была на дежурстве. Салли рассказала ей о том, что Мэтью, пропал, возможно в опасности. Без лишних вопросов, она пообещала помочь. Уточнив, когда и где последний раз был мальчик, во что одет и куда мог пойти.

Взяв на себя ответственность, лейтенант ДеЛюкс оповестила всех патрульных, и загрузила фото мальчика в базу данных на сервер полиции.

Просмотрев записи с камер в близи школы, в парке и окрестностях, Холли сообщила, что Мэтью нигде не засветился.

Круз начала переживать, она боялась, что он, мог потеряться, или его могли похитить. Салли, как могла, успокаивала её. Холли постоянно докладывала, как обстоят дела, созваниваясь с Салли каждый час.

В четвёртом часу утра, Круз сидела полусонная с опухшими от слёз глазами. Салли и Монти сидели на диване по обе стороны от неё, гладили её по спине, пытаясь успокоить, пока она не уснула. Вскоре, они и сами уснули.

Примечания:

А вот и новая глава. Приятного чтения. Всем спасибо за внимание. Люблю вас мои хорошие, всех, кто читает мои фф.

---

Открыв глаза, Джексон сладко потянулся. Мэтью ещё спал. Через незашторенное панорамное окно, хорошо было видно, что погода совсем не изменилась. Тучи, всё ещё скрывали солнце, нависнув над городом огромным, серым покрывалом.

Вставать не хотелось, но надо было: он обещал отвезти сына домой. Мальчик так сладко спал, что его совсем не хотелось будить. Он хотел взглянуть который час, но телефона не оказалось рядом. Тогда, Джексон поднялся, поискал телефон, не найдя, вернулся в постель.

Мэтью уже не спал, но притворился, что спит. Он был готов на всё, лишь бы подольше побыть в этом доме. Долго притворяться ему не пришлось, отец начал его щекотать. Когда Мэтью сел на кровати, отец спросил, не видел ли тот, его телефон?

Джексон даже не заметил, что телефон, ещё со вчерашнего вечера пропал; перед сном он о нём и не вспомнил.

Мэтью не хотел сознаваться, но ему стало стыдно перед отцом, и он ему всё рассказал.

Отец не кричал на него, но всё же отчитал за проступок.

— Ты же сам понимаешь, что так делать нельзя. — серьёзным тоном сказал отец. — Своими выходками ты подставляешь меня. Твоя мама и так на меня готова спустить всех собак.

— Я не хотел, — виновато ответил мальчик. — Мама мне не разрешает даже разговаривать с тобой. Она думает, что ты меня плохому учишь.

Джексон переменился в лице, стал какой-то хмурый, слишком уж серьёзный. Смерив мрачным взглядом сына, сказал:

— Собирайся, поехали!

— А, как же завтрак? — удивился Мэтью. — Мы не позавтракаем?

— Дома позавтракаешь, — буркнул отец. — Собирайся!

Таким, отца, Мэтью видел впервые, он всегда думал, что папа даже не знает, что такое быть серьёзным. С первого дня знакомства, они виделись не часто, но, каждая встреча проходила весело. Отец всегда был таким веселым и беззаботным, добрым, щедрым и заботливым.

Они быстро оделись и вышли. Сев в машину, Мэтью всё же решил спросить, что случилось? Почему вдруг, отец такой сердитый и недовольный?

— Пап? Ты на меня сердишься? Или ты меня больше не любишь? Прости! Я не хотел, что бы ты говорил с мамой или тётей Салли.

— Люблю, — холодно ответил отец и завёл двигатель.

Выехав с подземной парковки, Мэтью показалось, что небо стало еще темнее; тучи сгущались, становясь все темнее; над океаном, небо, было почти чёрное.

Включив музыку, Джексон переключил скорость и помчался быстрее ветра, по почти пустому шоссе; изредка, навстречу проезжали машины.

Как на зло, постоянно горел зелёный свет, и казалось, что другого и быть не может — все три зелёные. Мэтью совсем не хотелось возвращаться домой, хотелось хоть немножко ещё побыть с отцом, пусть даже постоять в пробке; чтобы каждый светофор горел красным.

— Папа!! — неожиданно закричал Мэтью.

Джексон, испугавшись, сам не зная чего, резко принял вправо, дорога была свободна, и также резко затормозил у обочины.

— Папа. Давай не поедем домой, — Мэтью состроил щенячьи глазки.

— Прекрати дурачиться! Это было не смешно! — сердито ответил отец. Вчера, ты дал слово, что будешь меня слушаться, а сегодня, ты просишь меня помочь тебе сделать то, что ты делать не должен.

— Я буду тебя слушать, только давай не поедем домой, — взмолился Мэтью.

— Это не обсуждается, — ответил отец. — Малыш, ты одного понять не можешь, — более мягко начал он, — так нельзя. А как же мама? Она ведь тебя любит. А твоя тётя? Она любит тебя, как родного.

— Да, — севшим голосом ответил мальчик. — Я тоже её люблю. Она очень добрая. Почему моя мама не такая?

— Твоя мама, тоже очень добрая, и она любит тебя.

— Дядю Монти я больше видеть не хочу, — со всхлипом сказал Мэтью.

Услышав это имя, внутри у Шторма, что-то перевернулось. И без того, между ними были враждебные отношения, а уж после того, как Мэтью поведал о подслушанном разговоре, Шторм и вовсе возненавидел МакКуина, несмотря на то, что тот, любит мальчика.

Смешанные чувства не давали покоя, хотелось выть. Если бы не чёртов МакКуин, со своими нравоучениями, возможно, всё было бы хорошо. Запудрил мозги ребёнку… Знай тогда, Шторм, что у него есть сын — всё было-бы по-другому. Теперь, он был уверен, что МакКуин убедил Круз, ничего не говорить сыну, да и ему тоже.

Джексон сделал музыку погромче, повернул ключ и машина тронулась. Оставшуюся часть пути, они ехали молча.

* * *

Все трое давно уже не спали. Монти и Салли сидели на диване, а Круз стояла у окна, подпирая плечом холодную стену. Она стояла и ждала, ждала появления той самой машины. Проснувшись, она точно была уверена, что сын у Джексона, её материнское чутье подсказывало, что с Мэтью всё в порядке.

И вот она, чёрная Ламборджини, выруливает из-за поворота, стремительно приближаясь. Круз молча срывается с места и выбегает из дома. МакКуин вскакивает с дивана устремляясь за Круз, но Салли перехватывает его. Она сразу всё поняла.

— Стой! Не надо! — хватает его за руку. — Сами разберутся.

Они останавливаются у окна и начинают наблюдать.

Джексон открывает обе двери, но мальчик выходить не спешит. Он обходит машину спереди и протягивает ему руку. Мэтью кладет свою руку, в руку отца полностью отдавая себя в его распоряжение. Отец тихонько тянет его за руку, заставляя вылезти из машины.

Круз, бежит им навстречу, по щекам катятся слёзы, скорее, от радости. Она в метре от них останавливается, глядя, как сын пытается спрятаться за отца. Обиженно взглянув на мать, Мэтью опускает глаза прижимаясь к отцу, цепляясь обеими руками за его руку.

Круз смотрит на сына, потом переводит взгляд на Шторма и спрашивает:

— Мэтью всё это время был у тебя?

— Извини! Я вчера чертовски устал. Не стал отвозить его, — Джексон ни слова не говорит, о том, что Мэтью его уговаривал, не отвозить.

— Почему не позвонил? И трубку не взял? — продолжает Круз.

— Так вышло. Телефон сел. Я совсем забыл о нём.

— Мэтью, идём! — она протягивает руку, но Мэтью только сильнее сжимает ладонь отца, стараясь не смотреть матери в глаза.

Шторм пытается отстранить его от себя, но мальчик упирается изо всех сил.

— Я не хочу к маме! — начинает истерить, — хочу остаться с тобой!

Круз в шоке от поведения сына.

— Шторм!! Что ты с ним сделал?!

— Мэтью, прошу тебя, иди к маме!

Джексон легонечко подталкивает мальчика, но тот, даже и не думает сделать шаг. Тогда, он опускается на одно колено, берет его за подбородок, заставляя посмотреть в глаза и, спокойным тоном говорит:

— Малыш! Если ты меня любишь, сделай, то, что я говорю. Иди к маме! Она тебя любит и очень переживает за тебя.

Джексон, заключив лицо сына в своих ладонях, чуть склонил голову, и тихо прошептал:

— Мы ещё увидимся. Но, на сей раз, с позволения твоей мамы.

Для Мэтью, это означало — никогда. Мама не позволит им видеться, раз уж она, телефон забрала, и звонить запретила. Слышать это от отца, было непривычно и дико. Он всегда позволял всё. Уходить со школы пораньше, тайком, чтобы побыть с отцом — было своего рода приключением. А теперь, всё кончено.

Глаза мальчика наполняются слезами. Он продолжает стоять и смотреть на отца. Джексон, не выдерживает, не зная, что делать, он пытается хоть как-то заставить сына подчиниться.

— Если ты не будешь слушаться маму, мы, больше, не увидимся! — выпаливает он.

У Мэтью начинается самая настоящая истерика. Оттолкнув отца, рыдая, он убегает в дом.

— Посмотри, что ты наделал! — злобно шипит Круз.

Она разворачивается и уходит. Джексон догоняет её почти перед дверью, хватает за локоть и резко разворачивает к себе. Сжав в объятьях, страстно, и в тоже время нежно, впивается в её губы. В первые секунды, оторопев, она отвечает на поцелуй, но придя в себя от неожиданности, с силой отталкивает его от себя и с размаху даёт пощёчину.

— Не смей этого делать! Убирайся прочь! Оставь нас в покое! Ты нам не нужен!

— Это ты, так решила, — холодно замечает Шторм. — Я люблю тебя и сына.

— Ты не кого не любишь!! — голос её срывается на крик.

— Прости, что обидел! Я виноват, знаю. Но, я рад, что всё так, как есть.

Круз вне себя от выходки сына и Шторма. Джексон видит это, он понимает, что лучшее, что он может сделать — просто уйти. Ей сейчас необходимо успокоиться и помириться с сыном. Поэтому, он, просто уходит, бросив короткое: «До встречи!».

— Ненавижу тебя! — кричит она ему вслед.

— Я тоже тебя люблю! — отвечает он не оборачиваясь. Садится за руль, и машина срывается с места, оставляя за собой облако дыма и следы стертых шин на асфальте.

* * *

Вочто бы то ни стало, Джексон Шторм намерен сдержать своё слово — встретиться с сыном, только с позволения Круз.

Джексон много ошибок наделал в своей жизни, но пришла пора это прекратить. Он и так уже зарекомендовал себя с лучшей стороны, но теперь он попросту начинает переигрывать, превращаясь из доброго и заботливого в бестолкового и безответственного родителя.

Джексон Шторм всегда отличался умом и сообразительностью, но только не в этом случае. Он не знал, как ему быть и, что делать. Понадеявшись на совет лучшего друга, он купил пару бутылок пива и поехал к Тому.

Томас Блитц, у которого на данный момент даже девушки нет — плохой советчик. Но всё же, кое что дельное предложил.

— Джеки, я не знаю, как обращаться с детьми, но я с тобой согласен. Надо быть построже. Помни! Прежде всего, ты — отец, потом уже — друг. Извини за прямоту, братишка, но, ты сам уже заигрался. Вот, что я тебе скажу: постарайся наладить отношения с Круз.

— Ты прав. Спасибо, Томми! Я, по правде говоря не знаю, как это сделать, — честно признался Джексон. — МакКуин, меня к ней не подпустит. Мы ненавидим друг друга. И сыну обещал, что встретимся только, если мама одобрит. Боюсь, этого не случится. Она считает меня последним негодяем. Эх! Если бы ты знал, как я хочу повторить… Но, так, чтобы она была согласна.

— Ты её любишь? — Том хитро взглянул на Джексона.

— Я сам не знаю. — пожал плечами тот. — Пока, ты, не сказал, что у меня есть сын. О ней, я даже не вспоминал. Я одного не понимаю: почему, она ничего мне не сказала, и вообще никому. Она бросила спорт ради сына, но благодаря её уходу, я стал единственным лучшим гонщиком. Она была лучшей, и достойной соперницей, не считая М… — Шторм запнулся. Он ненавидел это имя больше всего на свете. По вине МакКуина, сына у него могло бы и не быть.

— Знаешь? На её месте, я бы тоже обиделся, — неожиданно выдал Томас.

— Блитц, твою мать! — Джексон, малость подохренел от слов друга. — Хватит уже! Я и так последним подонком себя чувствую.

Том рассмеялся, а потом сказал:

— Есть идея! Попытайся поговорить с адвокатшей. Она как никак крестная пацана и подруга твоей Круз.

— Блин, Томми! Что бы я без тебя делал? — Джексон похлопал друга по плечу. — ты всегда умел, что-нибудь придумать.

— Я — мозг, сила по твоей части. Мы всегда были отличной командой, — улыбнулся Том. — Осталось, только, выяснить, где и как работает.

Томас сел за ноутбук и начал быстро водить мышкой. Он почти сразу нашёл нужную информацию.

— Вот. Смотри! — он повернул монитор к Джексону и прочитал вслух. — Салли Каррера — услуги адвоката. Так. Указан рабочий телефон. Время работы 9:00 — 17:00. Адрес запиши! Поезжай туда, к концу рабочего дня.

— Спасибо, Томми! Поеду домой, приму душ, съем что-нибудь, — Джексон обнял Томаса, пожал руку на прощание и ушёл. Пообещав рассказать, как прошла встреча.

* * *

Мэтью совсем не хотел разговаривать с матерью, но её слова все же заставили его отвечать на вопросы. Мэтью понимал, что отец хотел, как лучше, поэтому, взял всю вину на себя. Но Мэтью, так же хотел оправдать отца перед матерью. И он сознался, что убежал со школы, потому, что очень хотел увидеть папу. И, что это он, выключил телефон отца, пока тот ходил за пиццей. И, что он отца уговаривал не звонить и не отвозить его, поклявшись выполнять волю родителя.

После рассказа сына, Круз была просто в бешенстве. Джексон ей солгал. Мэтью, тоже часто стал врать и недоговаривать.

— Мне всё равно, что он твой отец, — сердито ответила Круз и швырнула мобильник сына ему на кровать. — Не смей ему звонить! Ты меня слышишь? Он тебе не отец. Он… Он мерзавец, подонок, маньяк чёртов…

Она снова заплакала.

— Ладно. Не буду, — безэмоционально ответил Мэтью и положил телефон под подушку.

Дверь тихо скрипнула.

Мэтью оглянулся — мама уже вышла. В каком-то апатичном состоянии он лёг на кровать, уткнулся носом в подушку, чуть развернув голову в бок, чтобы удобно было дышать. В памяти тотчас всплыли воспоминания: Первая встреча с отцом, как он нашёл его в парке, стащил с качели и начал кружить, экскурсия… Как они гуляли по всему городу. Им было так весело вместе. Бабушку и дедушку, которые были так рады ему. Погрузившись в мир воспоминаний, Мэтью не заметил, как уснул.

* * *

Джексон Шторм, оставил машину на парковке рядом со зданием суда. По обе стороны от входа стояли скамейки. Присев на одну из них, стал ждать. Вскоре, из дверей суда, появилась та, на которую, Джексон возлагал свои самые смелые надежды и ожидания.

«По словам Мэтью, она умная женщина. Надеюсь она меня выслушает и поможет», — думал он.

Он вскочил с лавочки и быстрым шагом направился к женщине.

— Здравствуйте, мисс Каррера! — вежливо обратился он. — Прошу Вас, выслушайте меня пожалуйста!

Адвокатша остановилась, недоуменно глядя на гонщика.

— Шторм?!

— Если Вы не сильно торопитесь, может посидим, где-нибудь? Не здесь же говорить.

— А кто Вам сказал, что я вообще собираюсь с Вами разговаривать?

— Мисс Каррера, пожалуйста! Я очень прошу Вас. Если Вы и правда заняты, давайте в другой раз. Когда вам удобно? Хотите, я на колени встану? Только скажите, когда?

— С вами, я, никуда не пойду! А Вам предлагаю, пройти в мою машину.

Джексону было всё равно, где пройдёт их приватная встреча. Не раздумывая, он ответил: «Да».

На парковке, их ждала голубая «Порше-911», та же модель, что и у Круз, только цвет другой. Они сели в машину, и Каррера заговорила первой.

— Я знаю, что ты с ней сделал. И после этого, ты надеешься на что-то. И, с чего ты решил, что я стану тебе помогать? Пусть даже за деньги.

— Мне очень жаль, что я так обошёлся с ней. Я знаю, что я плохой отец. Еще месяц назад, я даже представить не мог, что у меня есть сын. Я не знал, как реагировать, но я был рад.

— И ежу понятно, какой ты ужасный человек и непутёвый папаша.

— Кто ещё об этом знает?

— Только я.

— А чего тогда МакКуин так петушится? Я его не трогал, — сердито ответил Шторм и сложил руки на груди.

— Он любит мальчика. Мэтью вырос у нас на глазах. Мы три года прожили вместе, потом нам посчастливилось купить дом поблизости. И мы виделись каждый день. И всё было хорошо, пока не появился ты!

— В чём я виноват на этот раз?

Салли призадумалась. Ведь по сути, в его действиях не было ничего противозаконного, не считая того, что Круз против всего этого. Немного подумав, она ответила:

— Вы оба совершили одну и туже ошибку. Вы ничего друг другу не сказали, а так нельзя. Как адвокат, я скажу, что ты имеешь право знать, что у тебя есть сын, и имеешь право видеться с ним, но, как человек — я тоже против. Если бы я не знала ничего… Но. Ты поступил очень низко. Ты не должен был этого делать.

— Я знаю, — Джексон потупил взгляд. Ему неловко всё это выслушивать, но, ему нужна помощь.

— Прежде, чем я решу помогать тебе или нет, ответь мне на один вопрос. Только честно!

— Какой?

— Зачем тебе мальчик?

— Он мой сын.

— И всё? — адвокатша подняла брови, внимательно глядя на немного стушевавшегося горе-папашу.

Шторм, толком не знал, что ей ответить. Он попросту не ожидал, что их разговор пойдёт именно так.

— Мисс Каррера, я не знаю, что Вы хотите от меня услышать. Я в ближайшее время не смогу поговорить ни с Круз, ни с Мэтью. Поэтому, я обратился к вам.

— Ладно. Говори быстрее. Я не собираюсь тут с тобой лясы точить до ночи.

— Я боюсь, что Мэтью может снова сбежать. Хотя, я ему запретил это делать.

— Какой из тебя отец… Ты сам, как наивный мальчик, — ответила Каррера.

Она и раньше его не уважала, а узнав, что он сделал с Круз, и вовсе стала презирать.

— Я сюда пришёл не нотации выслушивать, — сердито ответил Джексон. Я не знаю, что мне делать.

Джексон поставил локти на колени и уткнулся лицом в ладони.

«Толи он и вправду изменился, толи просто хороший актёр», — думала Каррера, глядя на поникшего гонщика.

— Я старался дать сыну всё то, чего он был лишён, — ответил Шторм, подняв голову. — Подарки, внимание, совместное времяпровождение…

— Ты перестарался! — сухо заметила адвокатша.

— Жаль, что поздно понял. Я не ожидал, такого от него.

— А, что ты ожидал, развращая ребёнка. Ты добился его расположения, позволил ему вести себя, как вздумается, из-за тебя он начал врать матери, убегать со школы… А дальше что? Мальчик не игрушка, он не котенок и не щеночек.

Шторм закатил глаза, снова сложив руки на груди.

— Ладно. Я всё понял. Передайте Круз и Мэтью, что я их очень люблю.

— Любишь? — удивилась Каррера.

— Да. Не перебивайте и дослушайте! — теперь, уже она сложила руки, поджав губы, с недовольством глядя на него. — Послушайте, я уже говорил об этом Мэтью, и хочу, чтобы Вы, это передали Круз. А также своему петуху.

— Прекрати обзывать Монти петухом, а то будешь разговаривать с Холли в полицейском участке.

— Ой-ой-ой! Напугали, — покривлялся Шторм. И как нивчем не бывало, продолжил. — Я встречусь с Мэтью, только с позволения Круз. Пусть, Мэтью, на меня не обижается. Тайных свиданий больше не будет. Мне в своё время разрешали всё, никто не был против. Я разбаловал его. Круз права, я учу ребёнка глупостям. Круз меня ненавидит. Но пусть лучше так, чем она узнает, что Мэтью выключил мой телефон, а я ей солгал.

— Как это понимать?

— Я вышел забрать пиццу, в этот момент позвонили Вы, или Круз. Мэтью сказал, что номер был ваш. И только утром, вспомнив про телефон, я узнал, что он всю ночь валялся под диваном.

Салли смотрела на Шторма и ей казалось, будто перед ней совсем другой человек. Весь этот пафос, хамство, заносчивость — всё это напускное. Гонщик добился в жизни всего, и быть может, он и в правду изменился. Но доверия всё равно к нему нет. Пока что, он не сделал ничего хорошего, зато, умудрился испортить отношения там, где казалось бы это невозможно.

Салли с минуту помолчала. Взглянув на гонщика, на сей раз с сочувствием, кивнула.

— Хорошо. Я поговорю.

— Спасибо Вам огромное, мисс Каррера, — Шторм сложил ладони будто собрался прочесть молитву, признательно глядя в её зелёные глаза.

Салли немного смутилась, она не привыкла видеть его таким. А видела она его часто, когда приезжала на соревнования к Круз, или просто так, к любимому на работу.

Попрощавшись, Шторм вышел из машины и направился к своей, ему хотелось поскорее вернуться домой и отдохнуть.

* * *

Как и обещала, Салли сделала всё, что смогла. Джексон тоже сдержал обещание.

С того момента прошло две недели, Мэтью больше не обижался на отца, а Круз наконец-то смогла расслабиться и вздохнуть спокойно, и даже позволила сыну ездить домой на школьном автобусе. Мэтью хотел, как-то отвлечься, и не думать об отце. Он старался всё время проводить с лучшим другом. Они стали такими же близкими друзьями, как когда-то его отец со своим другом Томасом.

* * *

Денек выдался тёплым и почти безоблачным. Метью и Коул поспорили: кто последним добежит до магазина — покупает мороженое. Они выбегают со школы и Коул стремительно вырывается вперёд. До пешеходного перехода метров пять, но Коул, предвкушая победу, пренебрегает всеми правилами. Даже не глядя по сторонам, он выбегает на дорогу. Машины здесь проезжают редко, но всё же проезжают. Мэтью замечает быстро приближающуюся машину и кричит другу: «машина!». Мальчик останавливается и, как вкопанный стоит.

Мэтью бросается со всех ног к нему. «Беги!» — толкает того со всей силы. Коул делает несколько шагов и падает, запнувшись о собственную ногу. В то время, как его друг остаётся на месте.

Водитель джипа слишком поздно замечает мальчика, даёт по тормозам; машина по инерции продолжает двигаться вперёд.

Метью поворачивает голову в сторону приближающейся машины. Всё, что он успевает увидеть — большая хромированная решетка, на чёрной морде угловатого «Лендровера», закрывающая решётку радиатора и блок-фары. Дальше… удар и, темнота.

Всё это видела миссис Саймон. Она стояла у окна в учительской и разговаривала по телефону. С окон учительской, открывался вид на центральный вход, на территорию школы, и проезжую часть.

Визг тормозов, заставил миссис Саймон оторвать взгляд от подоконника, и посмотреть в окно. От увиденного, она едва не выронила мобильник. Посреди дороги стоял чёрный «Лендровер», метрах в двух от него, лежал мальчик, в котором она узнала Мэтью.

Внутри все похолодело, сердце пропустило удар, учительницу охватил столь сильный страх, что ей захотелось кричать. Дрожащей рукой, она закрыла рот, продолжая смотреть в окно.

Мужчина выскочил из машины и бросился к мальчику. Тот лежал неподвижно, не подавая признаков жизни. Мужчина упал перед ним на колени, и осторожно коснулся кончиками пальцев его щеки, потом положив пальцы на сонную атерию, на мгновение замер. Убрав руку, полез во внутренний карман пиджака, достал мобильник и стал звонить, по всей видимости в скорую.

Немного придя в себя от пережитого шока, миссис Саймон вспомнила слова отца мальчика: «Чтобы не случилось, сразу звоните мне». Дрожащими руками она стала набирать номер.

К этому моменту, предыдущий собеседник Джексона Шторма уже успел завершить вызов, не успел он убрать телефон, как тот снова задребезжал в его руке.

— Алло! Мистер Шторм. Это миссис Саймон. Мэтью сбила машина… — дрожащим голосом затараторила учительница.

— Как он? Он жив? — голос родителя звучал немного испуганно.

— Я… я не знаю, — всхлипнула она. — Я сейчас на третьем этаже, в учительской, стою у окна.

— Миссис Саймон, успокойтесь, — как можно увереннее произнес мистер Шторм. — Звоните матери! Об этом звонке ей ничего не говорите. Потом, сообщите, в какую больницу повезут моего сына.

— Угу, — согласилась она.

Из динамика донеслись три коротких сигнала, и появилась надпись на дисплее: «вызов завершён».

Джексон убрал телефон в карман и застыл в оцепенении, от нахлынувшего ужаса все тело охватила мелкая дрожь. Даже на гонках ему никогда в жизни не было так страшно, как сейчас. Он боялся даже думать о том, что может потерять того, кто стал причиной его радости и гордости; самого дорогого человека на свете.

Джексон Шторм стоял в своём боксе, он только что закончил обкатку после очередной регулировки подвески. В гараж вошёл Реверхем. Он сразу заметил, что гонщик чем-то сильно встревожен. Только он хотел спросить — зазвонил телефон Джексона.

Дрожащей рукой вытащив мобильник из кармана, едва не уронив его на бетонный пол, гонщик, ответил на звонок.

— Да. Хорошо. Спасибо. Уже еду.

Джексон убрал телефон со словами: «Закати машину в гараж. Я уезжаю. Это срочно!».

— Так. Стоп! — за руку остановил его тренер. — Я никуда тебя не отпущу в таком состоянии.

— Рэй, я должен ехать! Мэтью сбила машина.

Голос его дрожал, впрочем, как и руки.

Реверхем обнял его за плечи и по-отцовски похлопал по спине. В этот миг, Джексон готов был разрыдаться, как ребёнок, но не мог себе этого позволить, он молча обнял в ответ. Его глаза блестели от слёз, которые он сдерживал, как мог.

Реверхем был человеком серьёзным, отстранив от себя Джексона, попросил его выйти наружу, а сам, поставил машину гонщика в гараж. Прихватив Джексона под локоть, повёл к своей машине.

— Садись! — Рэй открыл переднюю дверь.

Джексон молча сел в машину. Закрыв за ним дверцу, Рэй сел за руль и они поехали в больницу.

Всю дорогу, Джексон смотрел в окно не произнося ни слова. И только, когда они остановились у обочины, он поблагодарил Рэя за помощь, выскочил из машины и со всех ног побежал к высокому зданию с большой надписью над крыльцом: «Hospital «Saint Louise». Джексон вошёл в помещение и первым делом обратился к медрегистратору.

— Простите, мэм! Не подскажите…

— Для начала, успокойтесь, сэр! И говорите помедленнее, — сказала регистраторша.

Джексон, взяв себя в руки, старался говорить, как можно спокойнее и увереннее.

— Несколько минут назад, к вам привезли мальчика, которого сбила машина. Где он? Что с ним?

Регистраторша сняла трубку и набрала номер приёмного покоя. Узнав, в каком отделении находится мальчик, регистратор положила трубку и тихим голосом сказала:

— Он в диагностическом центре. После обследования вы сможете поговорить с врачом.

— На каком этаже?..

— Что?! Вам туда нельзя!..

Но Джексон уже ничего не слышал, он устремился к лестнице. Поднявшись на следующий этаж, он остановился перед дверью. Над входом висела табличка с названием отделения: «Кардиология». На следующем этаже — «Хирургическое отделение», выше — «Неврологическое отделение», и так, добежав по лестнице до шестого этажа, Джексон, наконец-то облегчённо вздохнул: «Вот оно!» Открыв дверь, он шагнул через порог и оказался посреди длинного, пустого коридора. Тут он растерялся — он не имел ни малейшего представления, куда дальше. Поочередно, он стал проверять каждую дверь, большинство из которых, были заперты, или там никого не было. Подойдя к кабинету компьютерной диагностики, Джексон хотел отворить дверь, уже потянулся к ручке, как вдруг, дверь резко распахнулась. На пороге стоял мужчина в медицинском халате и в маске на лице, волосы были убраны под медицинский колпачок.

— Вам нельзя здесь находиться! — закричал доктор. — Кто вас сюда звал?!

В дверях показался ещё один медик, он двигался спиной вперёд и катил за собой каталку, на которой, лежал без сознания мальчик, в котором Джексон Шторм узнал своего сына.

— Это мой сын! Доктор, что с ним? Он поправится?

— Мужчина, покиньте помещение! — попросил врач, указав взглядом на выход, а сам пошёл к лифту.

Медики с каталкой двинулись следом. Джексон вновь обратился к нему, но доктор, как-то сердито взглянул на него и, ни слова не сказав вошёл в лифт. Набравшись наглости, Джексон вошёл в лифт вслед за врачом. Завезли каталку, и врач нажал на кнопку. Автоматические двери грузового лифта закрылись и кабина медленно пришла в движение.

— Я же вам человеческим языком сказал…

— Простите меня, пожалуйста!.. — перебил гонщик. — Вы можете сказать, что с моим сыном?

— Наглости вам не занимать! — сердито ответил доктор. — Сотрясение средней тяжести, переломов нет, сильные ушибы. Сейчас он без сознания.

Лифт остановился на десятом этаже и все вышли.

— Поезжайте домой и отдохните. Если будут какие-то изменения, мы вам сообщим. Врачи завезли мальчика в палату и закрыли дверь перед самым носом, когда Джексон хотел войти.

Раздосадованный гонщик помчался на поиски кабинета главного врача. Но к сожалению, того, не оказалось на месте. Тогда, он спустился в приёмное отделение, чтобы узнать телефон главного врача или заведующего больницы.

МакКуин и Каррера сидели на диване, Круз, топталась туда-сюда, не в силах сидеть на месте. Услышав шаги, она обернулась.

— Джексон?! — от удивления она замерла на месте. — Ч-что?.. Что ты здесь делаешь?

Он тоже остановился, глядя на неё.

— Я тоже самое могу спросить у тебя, — ответил он, и пошёл к столу, за которым сидела дежурная медсестра.

«Зачем он сюда пришёл? — подумала Круз. — Нет, не верю, что он здесь из-за Мэтью. Это на него не похоже — он самовлюблённый эгоист… ему нет дела до нас». О чём Шторм говорил с медсестрой, она не слышала, погрузившись в свои мысли.

Окончив разговор, он подошёл к Рамирез, она так и стояла, как каменная статуя, глядя в одну точку.

— Круз! — тихо позвал он, встав перед ней. — Круз?

Она встрепенулась, вопросительно взглянув ему в глаза. Встретившись взглядом, со своим некогда соперником и недругом, а теперь, отцом её ребёнка, она резко развернулась, но не успела сделать даже шаг. Сильная мужская рука схватила её за руку, легонько сжав запястье, потянула назад. Оказавшись лицом к лицу, она заметила, насколько он был бледен, с мягким, немного смущённым, но в тоже время тревожным выражением лица. Он сделал шаг и обнял её.

Она не ответила на его объятия, оставаясь безучастной, потом со всей силы оттолкнула его.

— Не трогай меня! Не смей больше прикасаться! — она заплакала.

До этого, спокойно сидевший Монти МакКуин, вскочил с дивана. Подскочив к Шторму, схватил его за воротник спортивной куртки и злобно прошипел:

— Не смей к ней приближаться! Ты меня понял?! — отпустив ворот, угрожающе поднёс к лицу указательный палец.

Салли вынужденно поднялась с дивана и встала между ними.

— Вы, хотя бы сейчас, можете не собачиться? Не для этого мы, все, здесь собрались, — сказала Салли.

— Она права, — согласился Джексон.

— Шторм! Вали отсюда! Ты, всё, только портишь, — презрительно фыркнул МакКуин.

— Я знаю, что вы считаете меня плохим человеком, — ответил он, — ну и пусть. Я люблю своего сына, так люблю, что готов за него жизнь отдать, всех кто встанет на пути — растоптать. Вы можете мне не верить, право ваше. Но, я здесь, чтобы помочь спасти сына.

— Без тебя справимся, — ответил МакКуин.

Джексон приподнял одну бровь, потом, тяжело вздохнув закатил глаза.

— Мэтью и мой сын тоже. Спасибо тебе, что заботился о нём. Я в равной степени, как и ты, имею право быть здесь.

Джексон говорил такие слова, которых раньше никак нельзя было ожидать от него. И слова эти были правдой — Салли верила ему. Она единственная из тех, кто не был настроен враждебно по отношению к Шторму.

— Заметь! — Шторм зло сверкнул глазами на МакКуина. — Не я хотел избавиться от ребёнка, я даже не знал о нём.

Он перевёл злобный взгляд на Круз, та вздрогнула и отшатнулась, отступив, встала чуть позади МакКуина. Спрятавшись, как за живым щитом.

Джексон бросил на них короткий укоризненный взгляд, пошёл и сел на диван. Он закрыл лицо руками, упираясь локтями в колени и оставаясь так сидеть.

Салли покосилась на него, ей показалось, что он плачет. Он не мог плакать. Он тихо сидел, не поднимая головы. Но, она была уверена, что его его душа рвёт и мечется, разрываясь на части. Каррера всегда была справедливым, добрым и отзывчивым человеком, не боясь, что это может рассорить её с любимым, она села рядом с Джексоном, положив руку ему на плечо.

Джексон поднял на неё недоумённый взгляд. Он выглядел совсем уж непривычно: устало и измучено, а под глазами, вблизи, были заметны тёмные круги. Взгляд его был поникшим и пустым.

Теперь, МакКуин уже бесился конкретно. Чтобы не разругаться с Салли, он вышел в соседнюю комнату, где стояли два кресла и столик между ними. Он не стал садиться в кресло, он подошёл к окну, облокотился обеими руками о подоконник и опустил голову.

Спустя некоторое время, в приёмную спустился доктор, тот самый, с которым, пытался поговорить Джексон, на нём уже не было шапочки и маски, а халат был полностью расстёгнут.

Увидев его, Круз сразу бросилась к нему.

— Доктор, скажите, пожалуйста, как мой ребёнок?

Джексон поднялся с дивана, подошёл к ним и встал молча, ожидая, что скажет врач.

— С мальчиком будет всё в порядке, — заверил он, — но, потребуется какое-то время. Он по-прежнему без сознания. Переломов нет. Несколько дней он проведет в реанимации, за его состоянием будет следить аппарат, который подаст сигнал в случае чего. Пока причин для беспокойства нет. Состояние стабильное, но есть вероятность комы из-за полученной травмы. Мы делаем всё возможное.

— Доктор… Доктор Моррис, — Джексон прочитал имя на бейдже. — Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет. Всё, что от нас зависит, мы уже сделали, — ответил врач.

— Я могу его увидеть? — с надеждой поинтересовался Шторм.

— Нет. Не сегодня. Ему нужен отдых и покой. И вам тоже, — ответил доктор, глядя на тёмные круги под глазами на лице гонщика.

Как только врач ушёл, к Шторму подошёл МакКуин.

— Ты слышал, что сказал доктор? Вали домой!

— Тебя забыл спросить, что мне делать.

— Джексон, — обратилась к нему Салли. — Доктор прав, нам лучше всего, сейчас, всем поехать домой и отдохнуть.

— Круз, пойдём сходим куда-нибудь!

— Никуда я с тобой не пойду! — отрезала Круз.

Джексон не стал настаивать. Попрощавшись с ними, он вышел на улицу. Увидев, что Рэй ждёт его, подошёл к нему. Рассказав тренеру, всё что узнал сам, поблагодарил за заботу и, сказав, что ещё есть кое-какие дела в больнице, попросил его не ждать.

Как только Реверхем уехал, Шторм вернулся в больницу, но зашёл через служебный вход. Дождавшись, пока Монти, Салли и Круз покинут здание, и отъедут подальше, он сделал так чтобы сработала пожарная сигнализация. Когда начался переполох, Шторм смог незаметно добраться до палаты, в которой лежал его сын.

На цыпочках, он вошёл, и тихонько закрыв за собой дверь, прошёл к кровати. Он присел на рядом стоящий стул и взял за руку сына. Склонив голову нежно прижал ладонь мальчика к своей щеке. Он вспомнил тот день, когда Метью сбежал к нему, и по его щеке скатилась слеза. Чтобы хоть как то отвлечься, он решил почитать сыну сказку. В телефон он скачал каталог сказок. Открыв первую попавшуюся, начал тихонечко читать.

Как долго он читал, он не знал. Открыть глаза, его заставило неприятное ощущение: его кто-то тряс за плечо. Перед ним стояла медсестра со шприцом в руке.

— Просыпайтесь, а то, я, и вам сделаю укол! — улыбнулась она.

— Извините, я кажется уснул, — сонным голосом проговорил Джексон.

Телефон лежал на полу, с почти севшей батарейкой. Джексон поднял его и сунул в карман.

— Скоро будет обход и Вам лучше отсюда уйти, мистер Шторм.

Она сразу узнала знаменитого гонщика — её брат фанат автомобильного спорта и поклонник Джексона Шторма.

Чтобы не подставлять её, Шторм подарил медсестричке несколько автографов: поставил свои фирменные закорючки на страничках её карманного блокнота; попрощался и ушёл.

Вернувшись домой ближе к полудню, немного в нетрезвом состоянии, Джексон, даже не раздеваясь, завалился спать поперёк кровати, перед этим сняв только обувь.

Проснувшись в восемь вечера, он лениво поднялся и поплёлся в душ. Выйдя из душа, он выпил чашку чёрного кофе, одел свой новенький костюм чёрного цвета и галстук-бабочку. Его машина осталась на парковке автостадиона, поэтому, до дома Круз, пришлось ехать на такси. По пути прихватив букет из тридцати трёх алых роз.

Расплатившись с таксистом, Джексон вышел из машины и весело зашагал к дому. Настойчиво постучав несколько раз в дверь, он стал ждать. Вскоре, дверь открылась и на пороге появилась девушка, которую, он так хотел увидеть.

— Привет! — первым поздоровался Джексон. — Это тебе!

Он протянул ей букет, но она, даже не шевельнулась. Она смотрела на него молча.

— Круз, возьми эти цветы, — сказал он, еще настойчивее протягивая букет, — я купил их для тебя. Я никогда не дарил тебе цветы. Прошу, возьми!

— Ты решил купить меня своим букетиком? Уходи!

Она хотела закрыть дверь, но он, не дал ей этого сделать. Он подставил ногу, упираясь плечом в дверной косяк.

— Можно мне войти? — спросил он. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Нет! Уходи! И цветочки свои забери! — на повышенных тонах ответила она.

Шторм не собирался уходить, он не собирался отступать, но, неожиданное появление МакКуина испортило не только планы, но и настроение.

— Ты глухой? Не слышал, что она тебе сказала? Вали отсюда! Тебе, здесь, не рады!

— Какого хрена, ты постоянно вмешиваешься? — вне себя от злости проревел Шторм. — Ты считаешь себя хорошим. Так вот, знай — это, не так. Я тебе кучу примеров приведу, доказывающих, что ты ничем не лучше меня.

— Да-а?! Интересно было бы послушать, но мне некогда, — демонстративно зевая, ответил МакКуин.

— Монти! Мудак хренов. Уйди с дороги! Я не к тебе пришёл, — с нескрываемой злостью ответил Шторм.

Для МакКуина это была последняя капля в море. Сделав шаг вперёд, он обеими руками, толкнул Джексона в грудь. Тот едва удержался на ногах. Воспользовавшись моментом, МакКуин захлопнул дверь перед носом Шторма. Джексон хотел было постучать, но в последний момент передумал. Посидев немного на бетонной ступеньке, он положил букет рядом с дверью и ушёл.

Вернувшись домой, Джексон был зол, очень зол, прежде всего на самого себя, потом уже на МакКуина. Схватив пульт от телевизора, швырнул в стену, опрокинул журнальный столик и кресло, перевернул всю кухню вверх дном; рыча, как зверь, он всё швырял, пинал, рвал на куски. После кухни, он принялся за наведение порядка в ванной; расшвыряв всё, что было в шкафчиках и на полочках, он, с психу, ударил кулаком в свое отражение в зеркале. От удара стекло раскололось на множество осколков; осыпались; оставляя порезы на руке. От удара костяшки немного онемели и, по ним, ручейками заструилась кровь. Включив холодную воду, Джексон подставил руку, но кровь всё никак не хотела останавливаться. Постояв так немного, он завернул руку тонким полотенцем. Вытащив из бара бутылку виски, он сел на диван и открыв бутылку, начал пить с горла. Сделав несколько глотков, он со всей дури швырнул бутылку в стену и та разлетелась во все стороны, забрызгивая все вокруг. Открыв ноутбук, Джексон написал Томасу сообщение с просьбой, прислать ему номер счета больницы «Сент-Люсия».

Через несколько минут пришло сообщение от Томаса с номером счёта, и ещё одно: «Джеки, братишка, всё в порядке? Может к тебе приехать?». В ответ, Джексон написал, что все в хорошо, нет необходимости приезжать на ночь глядя. Закрыв чат, джексон открыл приложение банка, перевёл деньги на счёт, и закрыл ноутбук. Еще немного посидев, он отправился спать.

Утро выдалось хмурым и облачным, как и настроение гонщика. Открыв глаза, Джексон лениво потянулся. Почувствовав боль, взглянул на свою руку: вся кисть была в запёкшейся крови. Полотенце, которое он вчера небрежно намотал, валялось на полу, и вся постель была перепачкана кровью, как будто поросёнка резали. С трудом поднявшись с постели, он пошёл в душ. Ополоснувшись холодной водой, он вышел в полотенце; выпил кофе, побродил по дому, и не зная что делать, решил съездить в больницу к сыну. Он хотел вызвать такси, но мобильник валялся на полу с разбитым экраном. Он перебинтовал руку, оделся в уличный спортивный костюм и спустился на ресепшен. Пришлось просить дежурную гостиницы, вызвать ему такси. Чтобы не палиться, ему пришлось все время держать руку в кармане. Интересно это кому-то или нет, но он предпочёл скрыть свою травму, полученную по глупости.

Забрав свою любимую «Ламборджини» со стоянки, он поехал в магазин за новым телефоном. Там же, он купил плюшевого щенка для Метью.

Вести машину становилось всё сложнее, рука начала сильнее болеть и отекать, от чего, переключение скорости стало пыткой. Кое-как доехав до больницы, с облегчением вздохнув, вышел из машины и побежал в приёмное отделение.

Мэтью всё ещё был без сознания. Прочитав ему несколько сказок, Джексон положил у подушки подарок, поцеловал сына в лоб и вышел из палаты. Джексон договорился, как только мальчик придёт в себя, его переведут в платное отделение, в лучшую палату, с большим телевизором, где посещение разрешено в любое время.

После разговора с главным врачом и заведующим, Джексон Шторм стал желанным гостем в «Сент-Люсии». Снова бросив машину, он поехал на такси.

Каково же было его удивление, когда рядом с домом его родителей, он увидел машину друга. Томас только-только приехал, ещё не успел разуться, когда Джексон появился на пороге.

— Вот так сюрприз! — обрадовалась миссис Шторм.

— Похоже, Джексон Вам всё сам расскажет, — сказал Томас, проходя в гостиную.

— Джеки, рассказывай! — мать, схватив его за руку, вскрикнула. — Божечки! Что случилось?

— Ничего серьёзного, — отмахнулся Джексон, — так, царапина.

— Думаешь, я тебе поверю, — сердито ответила она. — Подрался с кем, или в аварию попал?

— Ни то, ни другое. Всё, мам, отстань!

Слова сына встревожили сердце матери. Она сразу догадалась, что что-то случилось, но допытываться не стала.

— За чаем, Джексон рассказал всё. И о том, как Мэтью сбежал, как пришёл к нему, о своей попытке помириться с Круз.

Из всего услышанного, миссис Шторм больше всего огорчила новость о её внуке. Но Джексон, тут же начал успокаивать мать, он сказал, что сделал всё: перевёл деньги на счёт больницы, оплатил все расходы: лучших специалистов, все необходимые лекарства, одним словом — всё.

— После завтра отец вернётся из командировки и мы съездим в больницу.

— Хорошо, мам, только постарайся с Круз не встретиться!

— А что такого? — удивилась она. — Я, наоборот, хотела бы с ней познакомиться.

— Боюсь, она — нет, — ответил Джексон.

* * *

Круз, была немного удивлена, что её сына перевели в самую дорогую палату. Особого труда не составило, догадаться чья заслуга.

Она шла по коридору, платного отделения, высматривая нужный номер. Палата №16 была в самом конце правого крыла. Она подошла к двери и остановилась. Дверь была не полностью закрыта, услышав, что там кто-то ещё, она подумала что это Джексон. Она тихонечко приоткрыла дверь и заглянула вовнутрь. Увидев незнакомую женщину, сидящую спиной к ней, на краю кровати, Круз немного опешила. Её рука соскользнула с ручки, и та с громким звуком вернулась в исходное положение. На звук, женщина обернулась. Увидев стоящую в дверях Круз, улыбнулась и ласково сказала:

— Ну, что Вы, милочка, стоите в дверях? Проходите, присаживайтесь! В ногах правды нет.

Круз, как-то с опаской шагнула через порог, закрыла за собой дверь и подошла к кровати. Увидев её, Мэтью заулыбался и потянулся за обнимашками. Она склонившись над ним, обняла и поцеловала в щеку.

— Как ты, малыш? — ласково спросила она.

— Лучше, — слабо улыбнулся Мэтью. — Только голова сильно болит.

— Я так рада, что с тобой всё хорошо, — она решила не спрашивать, как получилось, что он угодил под машину, и почему, вёл себя так неосторожно. Будет ещё время, а Метью сейчас, лучше будет не вспоминать об этом.

Круз пододвинула стул поближе, села и взяла руку сына в свою, мягко поглаживая большим пальцем.

— Аманда Шторм, — представилась женщина. — Для Вас, просто Аманда.

Круз, глядя на женщину, немного побледнела, что не укрылось от проницательного взгляда пожилой женщины.

— Джексон много говорил о Вас, — продолжала она, — в основном, хорошего. Вас зовут Круз. Верно?

— Да, — смущённо ответила девушка, и перевела взгляд на сына.

— Я знаю, что у вас с самого начала не заладилось, но Джексон очень хотел бы помириться.

«Помириться?.. После того, что он со мной сделал… — думала Круз. — Интересно, она вообще знает, какой у неё сынок на самом деле?»

— Я его не оправдываю, за то, что он вас бросил, — миссис Шторм, взяла Круз за руку. — Он очень сожалеет, что вы тогда расстались. Он вас любит.

— Как же, как же, любит… ему не о чем сожалеть. — вспыхнула Круз. — Думаю, Вы, своего сына совсем не знаете. Я нужна ему была до тех пор, пока он во мне нуждался. Я была для него, всего лишь орудием для приведения его плана в действие. Вы думаете, он меня любил? Нет! Он просто хотел поиздеваться над дочерью господина Тинкера.

— Хм. От чего-то, она мне, тоже никогда не нравилась. Помнится, эта девушка приезжала к нам в гости. Более наглой особы, чем мисс Тинкер, я не встречала. А вот Вы, мне, нравитесь.

— Интересно, чем же? — спросила Круз.

— Как то раз, в спальне Джексона, я нашла вашу фотографию. Когда я спросила его, кто на фото, он смущённо отвел взгляд и отобрал у меня фотографию, бросив в ящик стола, сказал: «Так, никто, соперница по гонкам. Мы просто друзья». Но, я уже тогда видела, что Вы ему нравитесь.

Круз продолжала держать за руку сына, стараясь не смотреть женщине в глаза, ей было стыдно, за себя, за Джексона, за то, что он такой подонок. Миссис Аманда не показалась ей плохой, скорее наоборот; доброй и заботливой. Может даже через чур, раз её сынок, так обошёлся с ней. Круз не винила женщину за воспитание сына, но и откровенно говоря, не понимала, как у такой воспитанной женщины и любящей матери, может быть такой сын-негодяй.

— Если Вы не хотите с ним общаться… Позвольте хотя-бы мальчику видеться с отцом. Мы, тоже, были бы рады видеть внука по-выходным.

— Он ему не отец, — сердито ответила Круз, скрестив руки на груди.

Обе замолчали.

— Может быть, вы, однажды помиритесь, — задумчиво произнесла миссис Шторм.

— Мы даже не ссорились, — закричала Круз.

— Тихо! — шепнула женщина, приложив палец к гумам. — Ребёнка разбудите.

Только сейчас, Круз заметила, что Мэтью уснул. Она перевела взгляд на женщину. Миссис Аманда подтянула одеяло повыше, прикрыв внука по самые плечи и заботливо подоткнула с боков.

В любви миссис Шторм к внуку, Круз даже не сомневалась, ведь её сын, был точной копией Джексона. Женщина смотрела на мальчика с любовью и нежностью, погладив Мэтью по волосам, чмокнула в лоб.

Внутри Круз, что-то надломилось, давно забытые чувства рвались наружу, находя выход слезами. Она не могла более сдерживаться, и расплакалась навзрыд.

— Тише, тише, милая! Что случилось? — Аманда обняла девушку, легонько поглаживая по спине.

Уткнувшись в плечо, Круз продолжала плакать.

— Круз! Милая! Да, что такого случилось? — миссис Шторм отстранилась, взяв девушку за подбородок, приподняла, заставляя смотреть в глаза. — Ответь мне, пожалуйста!

— Джексон меня изнасиловал, — сдавленными рыданиями голосом, проговорила Круз.

— Девочка моя, прости меня! — Аманда снова обняла её. — Если бы, я только знала… Джексон, давно бы на тебе женился...

— Нет, миссис Шторм. Нет.

— Что, нет?

— Не женился бы он на мне… Да и я не хочу…

— Я никогда не лезла в отношения сына, и, думаю — зря! Я даже представить не могла, что мой сын вырастет таким… — Аманда замолчала, подбирая слова. — Я не прошу простить моего сына, но искренне надеюсь, что мы, могли бы подружиться.

Круз резко отстранилась, подняв удивлённый взгляд на женщину.

— Если же вы мне откажете… — поспешно сказала миссис Шторм. — Я всё пойму. Я не буду настаивать.

— Передайте Джексону, что он может навещать Мэтью в любое время. Но, ко мне, пусть не приближается!

Ответ Круз, миссис Шторм расценила, как: «Да».

За окном было ещё темно. Звезды сверкали словно огоньки, огромная, полная луна опускалась за горизонт, источая мягкий серебристый свет, полотном стелясь по полу.

Плюшевый хаски лежал рядом с подушкой. Мэтью приподнял голову, окинул взглядом палату, сгреб в охапку плюшевого пса, прижал к груди и снова закрыл глаза. Вокруг было тихо, так тихо, что слышно было, как бьется сердце в груди. Мэтью приоткрыл глаза. Лунные лучи, проникающие сквозь окно, теперь падали под другим углом на цветы в вазе, стоящей на подоконнике, которые отбрасывали тени похожие на каких-то чудовищ. Мэтью никогда не боялся чертей под кроватью, не испугался и сейчас. Он даже не верил в них, а уж тем более, когда рядом с ним его плюшевый защитник по имени Вольт. Серо-белому хаски с сине-голубыми глазками очень подходило это имя. В который раз, мысленно поблагодарив отца за подарок, Мэтью крепко зажмурился, прижав голову пса ко лбу.

Когда он снова приоткрыл глаза, было уже светло. Он не торопился вставать.

— Доброе утро, Вольт, — прошептал мальчик, скосив взгляд на своего плюшевого приятеля. — Ещё одно скучное утро. Как же мне хочется домой… Надоело…

За дверью послышались шаги, дверь открылась и в палату вошла медсестра с градусником в руках.

— Как себя чувствуешь? — с улыбкой поинтересовалась она, протягивая градусник.

— Скучно, — откровенно ответил мальчик. — Когда меня выпишут? Не хочу пропустить хэллоуин.

— Но ведь, хэллоуин только через неделю, — ответила женщина. — Слышала… Тебя послезавтра выписывают… Градусник оставишь на тумбочке!..

Подмигнув, она вышла.

Вскоре, принесли завтрак. Метью, положил градусник на тумбочку, как просила его медсестра, и пододвинул тарелку с кукурузной кашей поближе. На радостях, что скоро будет дома, и сможет, как следует отчитать своего друга за неосторожность, Мэтью с удовольствием сьел весь завтрак.

После, он уткнулся в телефон, пытаясь хоть как-то отвлечься, хотелось, чтобы, как можно скорее пролетели эти два дня.

Бабушка с дедушкой навещали его два раза, мама приходила каждый день, тётя Салли и дядя Монти заходили через день, и только одного человека он так и не увидел ни разу — отца. Где он пропадал и, почему не появлялся, никто не знал. Даже Холли с Мэтром разок забегали к нему; все, кроме того, кого он ждал больше всего. Последний раз, отец приходил, когда он был ещё без сознания. Мэтью хотел, но так и не решался позвонить ему.

Мэтью сидел в наушниках и совсем не слышал, как кто-то вошёл. Он смотрел видео. Когда фигура приблизилась, он поднял взгляд: перед ним стоял отец, расплывшись в широкой улыбке.

Мэтью нажал паузу, вытащил наушники, и положил всё на тумбочку.

— Привет, малыш! — Джексон сел на край кровати, поближе к сыну.

— Привет, пап, — ответил Мэтью, — я так скучал. Почему ты не приходил? Мама сказала, что ты можешь приходить в любое время.

— Прости. Дела были — ответил он.

Они обнялись. Джексон взглянул на свою руку — на костяшках остались только едва заметные шрамы.

Мэтью рассказал отцу, что его послезавтра выписывают. И, если мама будет не против, то отец сможет его забрать.

Весь день они провели вместе, и к их общему удивлению, Круз так и не пришла.

— Странно, — удивился Мэтью. — Обычно, мама каждый день приходит…

— Может у неё дела какие… — ответил отец. — Уверен, завтра она точно придёт.

— А ты?

— Не знаю, малыш, не знаю. Не буду обещать.

Время было без четверти шесть, когда они попрощались. Отец ушёл, а Мэтью для себя решил: во что бы то ни стало, уговорить маму, разрешить папе забрать его из больницы.

На следующий день, Круз пришла к сыну только после обеда. Она не стала говорить, почему не пришла вчера, ведь она знала, что к нему должен прийти Джексон, и ей совсем не хотелось с ним встретиться.

На вопрос сына относительно завтрашнего дня, она пообещала, что подумает над этим. Она не хотела его огорчать, но, видеться с Джексоном хотела ещё меньше.

На следующий день, Круз проснулась рано утром. Она не знала, что решить: позвонить Шторму или нет? Всё же — нет, решила она. Накинув куртку на плечи, схватила ключи от машины и вышла.

Перед домом, у самого въезда в гараж, стояла чёрная, тонированная "Subaru Legacy".

«Это ещё кто?» — только успела подумать Круз.

Передняя дверь открылась, из машины вышла Аманда Шторм. От неожиданности, Круз так и застыла на месте.

— Доброе утро, Круз! — улыбнулась женщина. — Мы за тобой. Садись, поехали!

Миссис Шторм открыла заднюю дверь.

Круз хотела было возразить, но получился лишь судорожный вздох, в горле встал ком.

— Садись! Поедем за Мэтью, — медленно проговорила Аманда.

Она смотрела Круз прямо в глаза, будто пыталась загипнотизировать. И у неё это получилось. Круз, несмело, маленькими шажками двинулась к машине. Наклонив голову, она села в машину и миссис Шторм закрыла за ней дверь.

— Доброе утро, мисс Круз! — поздоровался мужчина, выглядывая из-за подголовника своего сидения.

— Доброе, — выдавила девушка.

Она сразу узнала мистера Шторма, но смутило её не это: рядом с ней сидел Джексон, он пристально глядел на неё и загадочно улыбался.

— Привет!

— Привет, — мрачно ответила Круз, и отвернулась.

Всю дорогу они ехали молча. Круз смотрела в окно стараясь, не думать о Шторме.

Припарковавшись на стоянке для гостей, все четверо вышли из машины. Мистер и миссис Шторм не дожидаясь сына и потенциальную невестку, быстрым шагом пошли к центральному входу.

Как только Штормы отошли на достаточное расстояние, Круз набросилась на Джексона.

— Что это ещё такое? — закричала она. Ты специально?..

— Успокойся! Я не при делах. Мама так решила.

— Так ты ещё и маменькин сыночек…

— Перестань! Знаю, что обидел. Прости! Пойдём!

Джексон взял её за руку, но она тут же выдернула её, быстро зашагав вперёд.

Джексон с родителями поднялись на этаж к Мэтью, а Круз в приёмном отделении расписалась в нескольких документах и осталась ждать внизу. Вскоре, Штормы и Мэтью спустились на лифте. Мэтью бросился в объятья к матери. Он выглядел бодрым радостным и счастливым, будто ничего с ним и не было. Круз была рада видеть сына здоровым и счастливым.

На сей раз, вперед сел Джексон, а миссис Аманда на его место, чтобы сидеть рядом с внуком. Теперь, Круз смотрела на сына, а когда взглянула в окно, поняла, что они едут в неизвестном направлении.

— Куда мы едем? — испуганно спросила она.

— К бабушке, — выпалил Мэтью.

Даже, если бы ему не сказали, куда едут, он всё равно понял бы. Этой же дорогой они с отцом ездили в дом Штормов в прошлый раз.

Круз была возмущена до предела, что едва сдерживалась, чтобы на глазах у сына не устроить скандал. Её до глубины души обижало, что её мнения никто не спрашивает, все делают, что хотят.

Вернувшись домой, Штормы забрали внука и увели, оставив парочку наедине. Круз было абсолютно не интересно, но Джексон всё же устроил ей экскурсию по дому. Проходя по длинному коридору второго этажа, Джексон внезапно остановился, резко развернулся, стиснул ей плечи и, прислонив Круз к стене, склонился к ней. Круз увидала, как в глазах его вспыхнули огоньки. От неожиданности, она чуть не закричала. С минуту он словно сканировал её взглядом, после чего, мягко улыбаясь, начал прижимать её к стене. Когда она была окончательно прижата к стене, он отпустил её плечи и нежно заключил её лицо в ладонях. В эту минуту на неё нахлынули воспоминания вызвав ураган чувств. Он нежно коснулся её губ своими, и отстранившись, спросил:

— Что ты чувствуешь?

— Я ненавижу тебя! Ненавижу, когда манипулируют мной. А ещё, я ненавижу, когда меня используют, как вещь.

— Понимаю… Я виноват перед тобой. Но позволь мне исправить свою ошибку.

— Чтобы не исправлять, ошибки нужно не допускать, — ответила она, скрестив руки на груди.

Когда Джексон с Круз вошли в обеденный зал, Мэтью, мистер и миссис Шторм уже сидели за столом.

Огромный обеденный стол был изысканно сервирован. Белоснежная скатерть и тончайший китайский фарфор. Прозрачный хрусталь. Сияющие столовые приборы. Великолепная обивка стульев. Все приковывало к себе взгляд.

Круз много чего повидала, но попав в атмосферу такого совершенства и изящества, не могла не восхититься.

За столом на несколько минут воцарилось молчание, во время которого все Штормы и Мэтью помолились, и так же молча приступили к старательному уничтожению салата.

Круз была немного удивлена воспитанностью семейства. Мэтью никогда дома не вёл себя так сдержанно и скромно.

Время от времени Джексон поглядывал на Круз. И это её напрягало. Даже не прибегая к боковому зрению, она была уверенна, что он смотрит.

Обед прошёл в молчании. После, все отправились в гостиную, где Круз придумала очередную отмазку, будто у неё была бессонная ночь и, она предпочла бы поскорее вернуться домой. Сегодня она действительно не выспалась, но не до такой степени.

Сидя на диване, Штормы что-то оживленно обсуждали с внуком, тот, в ответ кивал, сияя улыбкой. Круз даже слушать не хотела о чём они говорят. Ей было как-то неуютно в этом доме, возможно, проблема крылась в её прошлом. В зал вошла домработница и обратилась к хозяевам. Джексон тут же вышел, проследовав за ней.

Джексона не было всего несколько минут. Потом он вернулся, и первым делом подошёл к Круз, положив руку на плечи. Она стояла отрешённо, не зная, как реагировать, и что говорить, ей совсем не хотелось произвести впечатление невоспитанной особы, но, она совсем не хотела подпускать к себе Джексона.

— С тобой всё в порядке? — чутко поинтересовался он.

Круз молча кивнула. Глаза её были грустными, и, казалось, из них вот-вот хлынут слёзы.

Джексон Шторм догадывался, что творится у неё в душе. Он и без слов понял, что она ничего не забыла, и, возможно, не простит его никогда. Его мучила совесть. Но, что сделано, то сделано, ничего уже не вернуть.

Глядя на совсем поникшую Круз, Джексон ласково обнял её и спросил:

— Хочешь, я тебя домой отвезу?

— Я не поеду с тобой, — тихо ответила она, так, чтобы никто не слышал.

— Расслабься. Я не обижу тебя, — успокоил он. — Тем более, с нами будет Мэтью.

— Не надо, — ответила она. — Я такси вызову.

Джексон будто её и не слушал. Он громко закричал:

— Мэтью!! Поехали! Домой вас отвезу. Мама устала…

Мэтью попрощался с бабушкой и дедушкой, проворно вскочил с дивана и встал рядом с отцом.

— Я готов! — отозвался Мэтью.

Круз ничего не оставалось, как согласиться. И вот снова, всё решили за неё.

Джексон выкатил из гаража свою вторую машину чёрную «Maserati». Мэтью, даже рот открыл от удивления.

— Ничего себе! Здорово. Не знал, что у тебя две машины.

— В прошлый раз, она была на техобслуживании, — ответил Джексон и открыл дверцу.

Машина оказалась четырёхместной с двумя дверями. Мэтью сел на зад, Круз села на переднее сиденье.

По уровню комфорта и скорости "Мазерати" ничем не отличалась от "Ламборджини", если только количеством мест.

Снова погрузившись в свои мысли, Круз даже не заметила, как они доехали.

— Приехали! — оповестил её Джексон, который был серьёзен и молчалив все полчаса пути настолько, что Круз даже вздрогнула от неожиданности.

Он вышел первым, открыв дверь с пассажирской стороны, подал руку Круз, потом сыну. Обняв отца на прощание, Мэтью побежал к дому. Круз только было собралась уйти, как её окликнул Джексон.

— Что? Вот так уйдёшь, даже не попрощавшись?

Она обернулась.

— Пока! — тихо ответила она.

Не успев сделать шаг, она оказалась в объятьях Шторма.

— Что ещё? — сердито спросила она.

— Хотел спросить…

— Ну так спрашивай! И отпусти меня!

— В пятницу гонка… ты не будешь против, если я заберу Мэтью со школы? За ним там присмотрят. Обещаю.

— Нет. Я против! — сердито ответила она. — А теперь, пусти!

— Ладно. Нет, так нет.

Джексон медленно склонился к её губам, и замер на мгновение ожидая её реакции, которой, так и не последовало. Слегка коснувшись её губ своими губами, он отстранился, освободив её из своих крепких объятий. Он не мог себе этого позволить, поэтому предпочёл поскорее распрощаться.

* * *

В понедельник Мэтью вернулся в школу, вернулся, отважным героем, рискнувшим собой ради спасения друга. Коул всей школе поведал историю своего спасения, в которой, Мэтью выглядел отважным супергероем.

Когда Мэтью вошёл в классную комнату, весь класс поприветствовал его стоя. Девочки расхваливали его на все лады, мальчишки пожимали руку. Сам же Мэтью не особо восторгался внезапно снизошедшей славой, он просто радовался, что смог помочь другу. О себе он старался не думать, ведь хорошо, что всё хорошо закончилось, а могло быть и хуже.

Со школы Мэтью забрала мама. Коула по просьбе Метью они взяли с собой. Домой мальчикам было по-пути, Коул жил в полукилометре от дома Метью.

Коул извинился за свою оплошность перед мамой Мэтью. Если бы не его глупая выходка, то ничего бы не было.

Круз улыбнулась и сказала:

— Рада, что ты всё понял.

— Мисс Рамирез, я больше никогда не буду перебегать дорогу… Я чуть не умер от страха… Я не хочу, чтобы меня сбила машина…

— Коул, хватит! — остановила его мисс Рамирез. — Не стоит об этом вспоминать, и уж тем более говорить. Ты сделал выводы. Молодец!

Коул замолчал, отвернувшись к окну.

Сначала, Круз завезла Коула, а потом поехала домой.

* * *

Метью вернулся в школу, всё вернулось на круги своя. Неделя пролетела быстро. Сегодня была пятница, и сегодня был день рождения любимого учителя экс-гонщицы Хадсона Хорнета. Поэтому, Мэтью разрешили поехать в гости к лучшему другу. Домой они поедут на школьном автобусе, вместе с остальными ребятами.

Выходя со школы, мальчики уже представляли чем займутся: сначала сделают уроки, после поиграют в компьютерные игры, а потом самое главное — гонка. Они будут смотреть гонки НАСКАР с участием Джексона Шторма.

— Было бы здорово посмотреть гонки прямо с автостадиона.

— Угу, — поддакнул Мэтью. — Думаю, так оно и будет, когда мама с папой помирятся.

— Было бы здорово, — согласился Коул.

Почти все места были заняты. Метью и Коул сели со стороны входа, на третий ряд. Мэтью сел к окошку, и печально уставился на дерево, с которого медленно, кружась, опадали золотистые листья.

Водитель сидел на своём месте и читал журнал, какой именно, Мэтью не разглядел, когда входил в автобус.

Прямо перед автобусом, остановился седан чёрного цвета с тонированными стеклами. Преградив собою путь. Из машины выскочили четверо в масках, с большими, чёрными, дорожными сумками. Один за другим, они запрыгнули в автобус, вышвырнули на тротуар водителя и закрыли двери. Бросив сумку под ноги своему товарищу, один из бандитов сел за руль, остальные трое, взяли под прицел всех детей, наставив на них пистолеты, сделав их своими заложниками.

Мэтью был напуган не меньше остальных, но, сохранял железное спокойствие.

С трудом поднявшись с земли, пожилой водитель поковылял в школу. Из дежурки он позвонил в полицию, и попросил охранника оповестить всех сотрудников о случившемся.

Узнав о страшном происшествии, учительница, незамедлительно позвонила отцу Мэтью.

— Здравствуйте, миссис Саймон, — ответил Шторм.

— М-мистер Ш-шторм, — начала заикаться учительница, В-вашего сына похитили… Че-четверо в масках, захватили автобус… — сдавленным рыданиями голосом ответила ему учительница.

— Маргарет, успокойтесь. Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, — заверил её Шторм.

Начальник двадцатого стоял рядом, и слышал разговор.

— Всё в порядке? — спросил он.

— Да, — закивал побледневший гонщик.

— Точно? — подозрительно спросил Рэй.

— Д-да, — он закивал ещё быстрее. — Извини, Рэй. Мне нужно идти. Он резко развернулся и быстро зашагал в сторону западных ворот, ведущих на стоянку для личного транспорта участников.

— Джексон! Скоро гонка, — крикнул ему вслед Рэй. — Куда ты?

— Потом всё объясню. Постараюсь успеть, — ответил через плечо Шторм и ещё больше припустился.

Реверхэм только руками развёл, глядя вслед убегающему гонщику.

Шторм был в шоке, он не знал, что делать, но готов был на всё. Через несколько часов гонка, но Шторму сейчас не это важно: его сын в опасности, вот, что действительно важно.

Выбежав со стадиона, он сел в свою Ламборджини и помчал прочь.

Он хотел забрать сына с собой на гонку, но Круз решила, что в этом нет необходимости, разрешив сыну поехать в гости к лучшему другу, и даже остаться на ночь. Он пожалел, что не настоял на своём, ведь теперь, он не знает, что делать, кому звонить, куда ехать.

Дорога до города, пролегала через побережье. Солнце светило низко, тем самым ослепляя. Джексон, съехав на обочину, резко затормозил, вышел из машины оставив дверь открытой.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — досадовал гонщик. — Неееет!! — закричал он, что есть мочи, и стукнул кулаком по капоту.

Убитый горем, он упёрся ладонями в капот, свесив голову. Тяжело вздохнув, он сел на капот, громко шмыгнул носом и потёр ладонями глаза. Убрав руки, взглянул вдаль. Далеко, внизу, к берегу бежали серые волны, солнечные лучи зайчиками отражались на поверхности воды. Джексон продолжал сидеть и смотреть в даль, где на линии горизонта, небо и море сливались воедино.

В голове было, непривычно пусто, ни одной мысли, хотелось кричать, или биться головой об стену. Он не знал, где сейчас сын и это мешало думать. Страх тупой иглой засел в сердце, и всё труднее становилось дышать. Воздух начал сгущаться, превращаясь в густой туман, во рту пересохло. Джексон смотрел на волны и понимал, что ему срочно нужна вода, позарез нужна. В памяти всплыло смутное воспоминание: в машине лежит пластиковая бутылка с водой. Он медленно поднялся, и на ватных ногах подошёл к открытой двери, наклонился и достал из-под сиденья полторашку, питьевой негазированной воды. Он сделал несколько больших глотков, задрал голову и полбутылки вылил на себя. Как собака, потряс головой, чтобы стряхнуть лишнюю воду. Теперь его волосы напоминали ёжика, он завинтил крышку обратно и поставил бутылку на крышу машины. Джексон потёр глаза кулаками, неожиданно, к нему вернулась ясность. Он вспомнил, что у сына с собой мобильник. Он набрал номер, Мэтью ответил, но не сразу.

* * *

Автобус ехал, где-то по трассе, в сторону юго-востока. По правой стороне промелькнул указатель «шоссе №10», через несколько метров был ещё один указатель с тремя направлениями: стрелка направо вела в аэропорт, прямо — Пасадена — 17км, влево и вниз — Сан-Диего — 168км.

Трое в масках держали под прицелом двадцать восемь школьников. Все сидели тихо, как мыши, даже боясь шевельнуться. Одна девочка плакала, прикрывая рот ладонью, вторая, сидевшая рядом обнимала её и гладила по спине. На самом последнем ряду, трое мальчишек о чём-то переговаривались шёпотом, так, чтобы их не услышали. Почти все дети старались не смотреть на своих захватчиков, чтобы не спровоцировать ненароком; никому не хотелось оказаться избитым, и уж тем более получить пулю.

Мэтью смотрел в окно, как вдруг, из его рюкзака на весь автобус заиграла мелодия. Он сразу понял, кто ему звонит, но боялся ответить.

— Пацан! Ответь, блин! — проревел бандит, сидевший у двери. — Глухой, что-ли?!

Мэтью несмело полез в сумку и вытащил мобильник.

— Да, пап, — дрожащим голосом ответил мальчик.

— Мэтью, ты в порядке?

Отец говорил абсолютно спокойно, так, будто бы он просто интересуется, как дела.

— Да, в порядке, — ответил он.

Мэтью сразу догадался, что отец уже знает, о том, что его и остальных ребят похитили.

— Слушай меня внимательно! Я постараюсь тебе помочь, всем вам… Делайте всё, как скажут дяди в масках. Всё понял?

— Угу, — ответил Мэтью.

— А теперь, дай трубку одному из них.

— Извините, это вас, — сказал он протягивая телефон одному из бандитов.

Мужчина в маске хмыкнул, но трубку взял.

— Вы отец мальчика, верно? Так. Значит, в ваших целях помочь нам.

— Чего вы хотите? Денег? Назовите сумму.

— Нам нужен самолёт и пилот, — ответил бандит. — В противном случае, мы будем убивать одного за другим.

— Не трогайте детей. Будет вам вертушка, — заверил отец мальчика. — Меня зовут Джексон Шторм, я знаменитый гонщик…

— Да, мне похрену, кто ты, — перебил бандит, — не будет самолёта — убьём твоего пацана. Убьём последним. Сначала помучаем.

— Не смейте и пальцем тронуть. В противном случае, вы пожалеете об этом, — в голосе ощущалось едва уловимое раздражение. — Будет вам кофе и два ведра какао, только детей не трогайте!

— А ты шутник… — усмехнулся бандит. — Если ты нас вздумаешь провести… сам знаешь, что будет.

— Поедете по пятому шоссе в сторону аэропорта. Я встречу вас там. Без меня, вас не пропустят на закрытую территорию аэродрома.

— Никакой полиции. Никому не звони. Только ты и мы.

Захватчик завершил звонок и убрал телефон к себе в нагрудный карман.

Метью хотел было попросить телефон обратно, но потом решил, что лучше будет ничего не предпринимать. Пусть, телефон остаётся у них, главное не спровоцировать.

— Нафига тебе это барахло? — спросил второй бандит стоящий рядом. — Мы себе такие купим… Любой обзавидуется.

— Ладно, — буркнул тот, и швырнул мальчику телефон со словами: «Пацан, лови!»

Мэтью едва поймал свой гаджет и тут же спрятал его во внутренний карман.

* * *

Джексон набрал номер личного пилота своего отца. Тот только прилетел с тренировки. Он коротко, с некоторыми подробностями обрисовал картину, объяснил, что от того требуется. Пилот долго не соглашался на подобную авантюру, но Джексон смог его убедить.

Автобус свернул с дороги и поехал в другом направлении.

Вскоре, автобус нагнал чёрная машина. Мэтью сразу узнал чёрную Ламборгини отца. Машина промчалась мимо большого жёлтого автобуса, и перестроилась в нескольких метрах перед ним.

Мэтью, увидев машину, немного посмелел.

— Это машина моего папы, — сказал он.

— Очень хорошо, — буркнул один из захватчиков. — Но, если он не содержит слово, будет очень плохо.

Все четверо в масках, загоготали, от чего многие дети, особенно девочки, поёжились, сжавшись в комочки.

— Не бойтесь! Мой папа нас спасёт, — громко сказал Мэтью.

— Твой папа самый крутой, — впервые за всё время, подал голос Коул.

На взлётной площадке, бандиты выходили из автобуса прикрываясь заложниками. С сумками, набитыми деньгами, они передвигается как крабы: медленно, боком, держа перед собой по ребёнку, к виску которого приставлена пушка. Первый бандит подойдя ко входу, скинул сумку с плеча на пол, в салон, отпустил мальчишку и запрыгнул во внутрь, наставив пистолет на пилота. Ещё двое делают тоже самое: закидывают сумки, отталкивают детей в сторону.

Троих детей отпускают.

— В автобус! Живо! — отдаёт команду Шторм. Дети, немедля бегут к автобусу.

Главарь швырнул сумку в вертолёт, но не спешит отпускать мальчика.

— Папа! — Мэтью в отчаянии тянет руку к отцу. В надежде, что тот, хоть что-то сделает.

— Я предоставил вам вертолёт. Отпустите моего сына!

— Отпустим, когда будем далеко отсюда, — ответил мужчина в маске.

От этих слов у Мэтью все внутри похолодело, а из глаз потекли слезы. Он больше не мог сказать ни слова, его начала бить дрожь. Он умоляюще смотрел на отца.

Тот, хотел сделать шаг, но бандит не позволил. Он сдавил горло мальчика сильнее, так, что тот только пискнуть смог. Мэтью вцепился обеими руками в сильную руку бандита, в бесплодной попытке ослабить железную хватку жестокого захватчика.

Шторм замер на месте.

— Отпусти его!

— Ты не в том положении, чтобы требовать, — ухмыльнулся бандит. — У тебя даже пистолета нет.

Он вталкивает мальчика в салон, и направляет пистолет на его отца.

Джексон слышит команду пилоту: «взлетай!». Тот час, лопасти приходят в движение, и вертолёт медленно отрывается от земли. Вместе с воздушным завихрением поднимается пыль, и Джексон вынужден прикрывать глаза рукой, провожая взглядом, покидающий аэродром летательный аппарат, с его сыном на борту.

Мэтью держится из последних сил, старается побороть накативший страх. Он шмыгает носом, стараясь не плакать. Через открытую дверь, он видит отца, который беспомощно смотрит вслед.

Тот самый бандит, что вёл автобус, теперь держит на мушке пилота.

— Он нам больше не нужен, — сказал главный.

— А, что нам с ним делать? — оторопело спрашивает один из бандитов.

— Мне всё равно, — процедил сквозь зубы главарь. — Скиньте его, нам лишний груз не нужен.

На первый взгляд, это казалось шуткой, но, когда он схватил мальчика за шиворот и потащил к выходу, все поняли, что это вовсе не шутка. Метью начал громко кричать и упираться. До земли метров двадцать; и если бы трава… под ними асфальтированная взлетная площадка.

Джексон видит, что они хотят сбросить его сына, вертолёт забирает немного в сторону, и сильнейший страх овладевает им. Джексону никогда в жизни не было так страшно, особенно, за других. Сейчас он больше всего на свете боялся потерять самое дорогое, что у него есть. Сейчас, жизнь сына дороже собственной.

— Пожалуйста, не надо, — умолял Мэтью, упираясь руками и ногами. — Неееет!

Ну, куда там, первоклашке справиться со здоровенным бугаем. Руки соскальзывают, и Мэтью стремительно летит вниз с диким криком. От страха, он закрывает глаза, продолжая истошно вопить.

Джексон, не чуя ног, молниеносно устремляется вперёд. Кровь стучит в висках, мешает думать; поймать и спасти сына, не дать ему упасть, разбиться о землю. Он успевает вовремя оказаться в нужном месте, и раскинув руки принять падающее тело сына в свои объятия. От сильного удара в грудную клетку, перехватывает дыхание, сердце на мгновение замирает, в ушах шумит все сильнее, а тело становится ватным. Поймав сына, он падает, но продолжает прижимать к себе мальчика. Джексон имеет крепкое телосложение, хорошо физически подготовлен, но высота в двадцать метров даёт о себе знать. Тупая боль от удара затылком о землю, заглушает шум в ушах, глаза застилает белая пелена, а во рту ощущается привкус металла.

Мэтью открывает глаза, и видит перед собой лицо отца. Глаза его закрыты, а из носа вытекает тонкая струйка крови.

— Папа! Только не умирай, — шепчет одними губами.

Руки отца его больше не прижимают, они неподвижно лежат на земле, но он замечает, что отец всё ещё дышит, он жив, но без сознания.

Мэтью вскакивает и сидя на коленях, начинает шарить по карманам в поисках телефона. И находит его во внутреннем кармане куртки, но к сожалению не может им воспользоваться: весь сенсорный экран покрыт паутиной трещин. В отчаянии, Мэтью швыряет телефон в сторону, и тот приземляется рядом с дорогущим смартфоном отца, разбитым в дребезги. Ощущая собственную беспомощность, Мэтью опускает голову, упираясь взглядом в землю и содрогаясь в рыданиях.

— Скорая и полиция уже едут сюда, — совсем рядом прозвучал голос Коула.

Метью поднял голову и увидел своего друга с телефоном в руке.

Тем временем: Довольные собою бандиты, пролетали над лесополосой, будучи уверенными, что сумели сбежать.

— Ну, чо, мужики? Скоро отдохнём в Майами… снимем тёлочек… — мечтательно проговорил бандит, который держал под прицелом пилота.

— Тебе бы только отдыхать, — буркнул второй. — Нас полиция ищет.

Пилот, отпустил штурвал, протянул руку и нажал какие-то кнопки на панели; над головой щёлкнул два тумблера, скинул наушники и вальяжно откинулся в кресле, закинул руки за голову, а ноги вытянул.

— Ты чо творишь, мать твою?! — завопил бандит. — Руки на штурвал!

— Мы всё равно умрём, — лениво ответил пилот, глядя в одну точку перед собой.

— Что? Что за хрень ты несешь? — начал разоряться главарь. — Как управлять этой штукой? Сука! Я прострелю тебе башку!..

— Стреляй, — спокойно ответил пилот, сидя всё также неподвижно. — Недолго осталось…

— Что?! Ты о чём? — заорал главный.

Ответ не заставил себя долго ждать. Раздался звуковой сигнал, на приборной панели замигала красная лампочка. Бандит обратил внимание: стрелка датчика топлива была на нуле.

— Сука. Твою мать!.. — главарь схватился за голову. — Отвечай! — схватив за волосы, ткнул пистолетом в кадык. — Сколько мы протянем?

— Пять минут, — прохрипел пилот.

Один из бандитов запаниковал. Хватаясь за голову, начал истерично орать.

— Мы всё умрём! Я не хочу умирать! Господи!..

— Там, в углу, три парашюта, — равнодушно произнес пилот.

Один из бандитов бросился в угол, за кресла, и достал оттуда три рюкзака с парашютами.

— Босс, что делать? Нас четверо, а их — три, перепуганным голосом сказал он, оглядывая сумки в руках.

— Я не прыгну. Должен быть другой способ… — паникёр продолжал визжать, как девчонка.

— Нет. Ты не прыгнешь… — прошипел главный, над ухом до смерти перепуганного напарника, зажав тому рот ладонью. — Ты полетишь! — резко открыл дверь за его спиной, и ударом ноги вытолкнул несчастного за борт.

Через открытую дверь, он глянул вниз: вокруг лес и камни, посадить вертолёт некуда, надо прыгать.

По команде босса, бандиты взяли парашюты, одели на спину, схватили по две сумки и выпрыгнул из вертолёта.

Главарь хотел выстрелить в пилота, но в последний момент передумал. «Чего ради, пулю тратить. И так умрёт», — подумал он, надел парашют и выпрыгнул следом за своими корешами.

Подняв глаза, главарь видел, как вертолёт пошёл на снижение, сильно накренившись в сторону гор. Что было дальше они не знали, потому, что упали в чащу леса и повисли на ветвях, зацепившись за них стропами.

Вертолёт продолжал лететь дальше, перелетев через горный хребет, устремился к морю. Серые волны, пенясь, быстро бежали к берегу, разбиваясь о камни встречающиеся на пути.

Лопасти продолжали вращаться все медленнее, со свистом разрывая воздух, пока вертолёт не канул в пучину серых волн, накрывших его полностью.

---

Примечания:

Простите, что так долго не было продолжения — творческий кризис. Но вскоре, вдохновение вернулось; дважды исправила главу, и вот, пожалуйста!

Приятного чтения, всем кто ждал, и не только!

— Хоть здесь нет Шторма, — облегчённо вздохнула Круз.

— И не может быть, — сказала Холли, потягивая второй бокал шампанского. — Его не приглашали.

На вечеринке, мужчин было больше чем женщин; Круз и Холли не долго стояли в сторонке непринуждённо болтая.

Док Хадсон не упустил возможности пригласить на танец свою любимую ученицу Круз Рамирез; шериф, недолго думая пригласил Холли, осуществив свою давнюю мечту: пригласить на танец лучшую девушку-полицейского во всем округе, к тому же очень обаятельную.

Хорнет был очень счастлив, вниманию, которое ему выказывали. Первая минута пребывания в огромном банкетном зале на мгновение показалось ему сном. В честь юбилея знаменитого гонщика и лучшего учителя автошколы Форсаж, был организован праздничный вечер, на котором присутствовали все выпускники и гонщики, а так же почтенные гости: спонсоры, менеджеры и старшие мастера большинства команд. Народу собралось столько, что запросто можно потеряться в толпе.

Хадсон Хорнет долгое время не выпускал руку любимой ученицы; иногда, в поклоне целуя, тонкую, изящную ручку экс-гонщицы, вспоминая её первую победу. Он все ещё сожалел, что не смог убедить не бросать спорт, ведь она самая талантливая ученица, несмотря на то, что немного застенчива и бывает несобрана.

На торжестве, не было ещё одного довольно неприятного типа — Чико Хикса. Но, тот сам отказался. А не приглашать Джексона Шторма, Хорнета надоумил МакКуин.

Дам было очень мало, поэтому, вскоре Док Хадсон уступил свою партию другому человеку, им оказался Кэл Реверс племянник Кинга.

Весь вечер играла не умолкая музыка. После затянувшихся танцев, Тех Диноко обратился к худому диджею одетому в цветастую футболку и тёмные джинсы. Музыка стихла. Все собравшиеся тут же расселись за свои столики. Наступила тишина.

— Дамы и господа, — через микрофон, обратился к собравшимся Тех Диноко. — Давайте поднимем бокалы за нашего именинника и юбиляра. Ровно шестьдесят лет назад, появился на свет этот чудесный человек. Ставший легендой автомобильного спорта и лучшим инструктором престижной автошколы, которая готовит будущих чемпионов, талантливых новичков, которые, однажды сменят старшее поколение. Никто не вечен, поэтому, задача Хадсона Хорнета подготовить достойную замену, тех, кем мы все будем гордиться. И с этой задачей наш многоуважаемый именинник прекрасно справляется. Не без помощи, конечно, не менее знаменитых легендарных гонщиков Кинга и МакКуина.

Закончив свою речь, Тех поднял бокал и все последовали его примеру.

Снова заиграла музыка, и гости, вставая, поздравляли именинника, высоко поднимая бокал, произнося тост. Забегали официанты, подавая мороженое, и подливая шампанское, загремели стулья, некоторые гости вернулись к танцам.

Вечер прошёл чудесно. Круз давно так не отдыхала. Вернувшись домой под утро, немного пьяненькая, Круз стащила с себя платье, перекинула через спинку стула, и легла в кровать накрывшись почти с головой.

Разбудил её телефонный звонок. Звонила миссис Шторм. Круз, с трудом подняв голову с подушки, ответила на звонок.

— Да. Доброе. Нет, не разбудили, я уже собиралась вставать.

— Хорошо. Тогда я скоро привезу Мэтью, — сказала Аманда.

Слова миссис Шторм вызвали волнение и кучу вопросов, но Круз ответила однословно:

— Ладно, — ответила она, и сбросила звонок.

Её удивил тот факт, что сын снова в доме Штормов. Но, она никак не могла объяснить сильного беспокойства.

Вскоре, Штормы привезли внука. Круз сильно испугалась за сына, увидев его заплаканное лицо.

— Круз, — севшим голосом обратилась к ней Аманда. — Нам нужно поговорить.

— О чём? — недоверчиво поинтересовалась Круз.

Они вошли в дом и прошли на кухню.

Мэтью ушёл в свою комнату, и упал на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Ему всю ночь снились кошмары, а потом, спустившись в гостиную, он увидел лицо бабушки. Она с кем-то разговаривала по-телефону и выглядела очень сильно взволнованной. Вскоре, Мэтью понял, что речь идёт об отце.

Миссис Шторм не хотела испортить вечер, поэтому и не позвонила вчера. Она рассказала всё, что ей поведал Мэтью, начиная с того момента, как в автобус вошли четверо в масках.

Узнав, что дети стали заложниками бандитов, Круз пришла в ужас. Аманда, при виде побледневшего лица девушки, поспешила её успокоить, сказав, что никто не пострадал. Бандиты прикрывались заложниками, пока не сели в вертолёт. Отпустив троих, четвертого ребёнка, которым был Мэтью, они забрали с собой в вертолёт. Поднявшись в воздух, они сбросили его, как ненужный балласт. Джексон сумел его поймать, но пострадал сам.

Сказать, что Круз была шокирована — не сказать ничего. Она долгое время смотрела на Аманду, не веря услышанному.

Когда Штормы ушли, Круз, уткнувшись в ладони, разрыдалась.

Вечером, пришли Монти и Салли, Метью наконец-то вышел из своей комнаты. Он охотно рассказал во всех подробностях о случившемся.

Круз снова расплакалась. Монти сидел молча подпирая подбородок. Впервые в жизни ему не было, что сказать. Шторм, которого он знал, на деле оказался совсем другой. МакКуин всегда считал Шторма эгоистом, который никого не любит. Ладно, мальчик за отца переживает, слёз Круз, он не мог понять. Всё закончилось, всё в порядке. Шторм достойно выполнил долг отца спасая сына.

Круз раньше не задумывалась о своих чувствах, считая, что всё в прошлом. Встретившись с ним вновь, где-то в глубине, вспыхнули, давно позабытые чувства, вперемешку с обидой и злостью за причинённую боль.

Сегодня, Салли окончательно убедилась в серьёзных намерениях Джексона Шторма. Теперь она не сомневалась, в том, что он говорил правду.

— Всё будет хорошо, — Салли обняла Круз. — завтра вместе поедем в больницу.

— Угу, — ответила она, шмыгая носом.

— Я с вами, — сказал Монти, — если вы не против.

* * *

Джексон Шторм пришёл в себя спустя двое суток.

Он спас сына, при этом пострадал сам и, вынужден две недели провести на больничной койке, что его совсем не обрадовало. Его ежедневно навещали. Круз с сыном, мать с отцом, и лучший друг. В том числе тренер Реверхэм навестил гонщика-героя, даже инструктор Хорнет проведал своего бывшего ученика, в котором, как когда-то в МакКуине, не ошибся. К удивлению Шторма, пришёл, тот кого он даже не ожидал увидеть: Молния МакКуин.

Дверь в палату тихо отворилась и на пороге появился мужчина в черном костюме и в светлой рубашке, с галстуком. Давно нестриженая челка почти закрывала глаза, белокурые немного растрепанные пряди, как всегда немного топорщились; Джексон поднял взгляд и сразу узнал вошедшего.

— Какие люди!? — саркастично произнёс Шторм.

— Привет! — вежливо ответил МакКуин. — Я к тебе не ругаться пришёл.

Шторм в удивлении изогнул бровь.

— Прости меня, — виновато произнёс блондин, поправив челку. — Я всего лишь хотел защитить Круз. Ты постоянно издевался над ней… А потом ещё и это… Он замолчал.

Они оба знали, что виноваты, и им было за что просить прощения.

— Мне не за что тебя прощать, — на лице Шторма проскользнула едва заметная улыбка. — Я сам во всём виноват. Я сожалею о содеянном, но не сожалею о последствиях. Я рад, что все так, как есть. У меня есть сын, любимая девушка, верные друзья…

— Будем друзьями? — протянул руку МакКуин.

Шторм протянул руку в ответ.

— Ты меня тоже прости, — сказал Джексон. — Я был не прав.

— Давай забудем все обиды и закопаем топор войны. Я не злопамятный и даже не злой, просто у меня память хорошая, — отшутился МакКуин.

Оба рассмеялись.

* * *

Джексон, был безумно рад вернуться домой из больницы. По просьбе своих предков, он не поехал в пентхаус, а поехал в особняк. Любовь и уважение всегда заставляли его прислушиваться к советам матери. И в этот раз он противиться не стал, самая лучшая женщина на свете, которой является его мать, никогда дурного не посоветует. Джексон и сам понимал, что ему сейчас не помешает отдых и забота любящего человека.

Аманда всегда была строгой и внимательной, при этом очень доброй и снисходительной. К приезду сына, она лично подготовила его комнату. Как только Джексон перешагнул порог родного дома, мать бросилась к нему с объятиями.

Несколько дней, Джексон провалялся в кровати по настоянию заботливой матери. Аманда справилась о состоянии здоровья сына, ещё до его возвращения. По решению лечащего врача, Джексон Шторм ещё пару месяцев не сможет участвовать в гонках, да и тренировки ему противопоказаны.

Переговорив с матерью, что он должен увидеться с Круз Джексон поехал к себе в пентхаус. Надев свой лучший костюм с галстуком-бабочкой, поехал сначала в ювелирный магазин, потом в цветочный салон за самым большим и шикарным букетом из ста бордовых, бархатных роз. Он всё ещё помнил, что Круз любит сладкое. Прикупив в кондитерской лавке самый лучший торт и самую дорогую коробку конфет, он поехал к дому Круз.

Мэтью и Коул играли в бадминтон перед домом, когда на дорожку перед их гаражом заехала чёрная Ламборджини. Мальчишки, тотчас повернули головы. Мэтью сразу узнал машину и бросился к ней, бросив ракетку на траву. Сначала из машины показался огромный букет цветов, потом и сам водитель.

— Папа! — радостно закричал Мэтью, подбегая к нему.

— Привет, малыш! Помоги мне пожалуйста. На сиденье конфеты для мамы, возьми их. Привет Коул! Как жизнь?

— Отлично, мистер Шторм, — ответил мальчик.

Они пошли в дом.

В гостиной, на диване сидели Монти и Салли, Круз сидела в кресле напротив них.

— Всем привет! — поздоровался Шторм.

— Привет! Ответили ему дружно.

— Круз, милая, это тебе! — с этими словами он протянул ей букет. — У меня к тебе только один вопрос.

Круз приняла букет и приготовилась слушать.

Джексон, что-то достал из кармана и опустился на одно колено.

— Ты выйдешь за меня? — он открыл коробочку, в которой было кольцо с довольно крупным бриллиантом.

Сбылась самая заветная мечта мечта Мэтью.

— Соглашайся! — про себя сказал он, глядя на маму. — Ну же!

— Я согласна! — тихо ответила Круз.

Салли и Монти поаплодировали им, а мальчишки, держась за руку запрыгали от радости. Тут, Метью вспомнил о коробке, что была в его руках, от волнений он совсем забыл о ней. Отдав её маме, он сел на диван, а Коул подошёл к нему, встал рядом, упираясь боком в подлокотник дивана.

— Круз, ставь чайник, — сказал Джексон и выбежал из дома.

Вернулся с еще одной большой коробкой.

— Шампанское брать не стал.

— Ну и правильно, — сказала Салли. — Торт с чаем самое то.

Монти пододвинул журнальный столик поближе. Круз отнесла цветы и принесла чашки и тарелки. Салли принесла с кухни сахар и чай.

— Было бы некрасиво, не пригласить твоих родителей, — сказал Джексон. — Они наверное даже не знают, что у них есть внук, а их дочь выходит замуж за знаменитого гонщика, — хитро улыбаясь. — Завтра поедем к ним.

— Как, завтра? — испугалась Круз.

— Как здорово, я увижу бабушку и дедушку…

Мэтью очень обрадовался, что наконец-то увидит своих вторых дедушку и бабушку.

Круз не хотелось огорчать сына, но она не знала, как ему сказать, что она поссорилась с родителями и уехала. С того момента они больше не виделись, Круз им не звонила и не писала. Захотят ли они её видеть сейчас?..

— Мальчики, сходите погуляйте, — попросила Круз, когда те доели торт.

Они молча встали с дивана и побежали на улицу, играть в бадминтон.

— Я должна всем вам, кое что рассказать, — сказала Круз, как только дверь за мальчишками закрылась. — По-правде говоря, я, можно сказать, сбежала от родителей. Они не хотели, чтобы я стала гонщицей, они не верили, что я чего-то добьюсь, они хотели, чтобы я помогала им в их забегаловке. Я никогда не хотела с утра до ночи торговать фастфудом. Мне всегда нравились машины. Однажды, увидев гонки по телевизору, я решила стать гонщицей. Тогда я и мечтать не могла, что однажды стану преемницей легендарного гонщика, — она взглянула на МакКуина. Тот в ответ улыбнулся. — Закончив школу, отказавшись от работы в кафешке предков, я поругалась с ними, собрала вещи и уехала.

Джексон, сидя напротив неё, смотрел с удивлением. Он никак не ожидал, что-то подобное услышать.

— Теперь ясно, чья манера убегать из дома, — мрачно изрек Монти, глядя на Круз, от чего та опустила голову.

— Мне, вот, что интересно… Они тебя не пытались найти? — Салли была удивлена такому отношению родителей к дочери.

— Не знаю. Они же не знали, куда я поехала.

— А, полиция на что? Хотели бы — давно нашли, — заметила Салли.

— Я тоже так думаю, — согласился Джексон. — Я никогда не ссорился с родителями, поэтому никак себе это не представляю. Но. Считаю, что вы должны помириться.

— Не хотел этого говорить, но ты прав, — сказал Монти.

Они ещё немного посидели и разошлись. Круз проводила друзей и вернулась к Джексону. Они долго молча смотрели друг на друга. Первым, тишину нарушил Джексон. Он предложил сегодня переночевать в доме его родителей, а с самого утра они поедут в Сан-Диего к её родителям.

Круз согласилась поехать в особняк Штормов. Ей было так приятно, что наконец-то её мнение важно.

По просьбе Круз, они спали в разных комнатах.

Утром следующего дня, Круз проснулась раньше всех. Ей не спалось, она всё думала, что скажет родителям, когда их увидит. Почему она уехала? Почему не звонила? И даже ни разу не написала за столько лет.

Сначала, она радовалась своей свободе, потом ей было все равно, и только сейчас ей стало стыдно. Она боялась, что родители её не поймут, не захотят видеть. И всё таки она должна сделать это. Джексон прав — так нельзя. Родители — всё, что у неё есть, её семья, и она обязана хотя бы попытаться помириться.

Мэтью, похоже, тоже не спалось. Ещё семи не было, он проснулся, спустился на кухню и был немного удивлён: мама тоже не спала. Она сидела за столом и пила чай.

Когда спустился Джексон, Круз и Мэтью были уже готовы к отъезду. Он быстро позавтракал, переоделся в свой вчерашний костюм. И они вышли из дома.

По дороге, они заехали в салон женской одежды. Джексон хотел, чтобы Круз выглядела наилучшим образом. Элегантное тёмно-синее платье длиной до колена, идеально подходило ей. В тон платью были подобраны туфельки на невысоком каблуке. От короткой, рыжей, лисьей шубки Круз хотела отказаться, но Джексон настоял на покупке.

В Лос-Анджелесе, в это время года тепло, но не настолько, чтобы ходить без верхней одежды. Зимой днём средняя максимальная температура составляет +21 °C. Сегодняшний день был солнечным и ясным, ветра совсем не было, что немного не характерно для ноября.

Мэтью всё это время ждал их на диванчике у кассы. Увидев маму, он не удержался от комментариев:

— Обалдеть!.. Мама, ты похожа на королеву!

— Короны не хватает. Но это можно исправить.

— Не нужна мне ваша корона, — ответила Круз. — Поехали уже.

Круз назвала адрес, и навигатор быстро проложил маршрут. От Лос-Анджелеса до Сан-Диего приблизительно триста миль, а значит ехать не меньше чем пару часов, даже на такой машине, как «Мазерати». Но зато у Круз есть время, всё, ещё раз обдумать.

С момента, когда она покинула отцовский дом прошло уже почти десять лет. Почти десять лет, как Круз выбрав свой путь, бросила всё, ради своей мечты. Мечта сбылась, но счастья не принесла. А сейчас, когда её поставили перед фактом: она должна встретиться с прошлым, с тем, о чём давно забыла, с теми, кого давно не видела, и ей страшно, страшно посмотреть в глаза родителям.

— О чём задумалась? — заметив её отрешённость, спросил Джексон.

— Мне страшно и стыдно, — ответила она сконфузившись.

— Стыдно, когда видно, — шутя? ответил он. Нечего бояться, они же твои родители. Если что — я помогу.

— Не стоит, сама справлюсь.

Круз снова перевела взгляд на дорогу.

Взглянув в зеркало заднего вида, Джексон тихонько проговорил:

— Бери пример с Метью — закрой глаза и расслабься, уснешь — разбужу, как приедем.

Круз посмотрела назад. Глаза сына были закрыты, он действительно спал. Она отвернулась, чуть приспустилась вытянув ноги, закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

Джексон притормозил напротив почтового ящика, на котором увидел знакомую фамилию: «Рамирез» и номер дома. Проехал чуть вперед. Остановившись напротив дорожки выложенной из серой тротуарной плитки, все трое вышли из машины.

Солнце было высоко, лучи его яркими ослепительными потоками лились с вышины. По синему-синему небу проплывали белые пушистые облачка. Лёгкий осенний ветерок кружил опавшие листья.

Круз сделала шаг в сторону дома и застыла в нерешительности. С тех пор прошло много времени, а кажется, будто только вчера она была здесь, стояла на дорожке в ожидании такси.

— Смелее, — Джексон легонько подтолкнул её в спину.

Она сделала шаг вперёд, и ещё шаг, и вот, она стоит у двери. Неуверенно тянется к звонку, но не решается нажать на кнопку. Опускает руку, глядя на всё такую же белоснежную, деревянную дверь, по обеим сторонам которой, длинные, узкие окошки.

Дом и газон выглядят как обычно, ничего не изменилось, изменилась только Круз. Ей больше не наплевать на родителей, ей стыдно. Стыдно за всё.

Джексон не стал ждать, сам нажал на кнопку. Мэтью, в ожидании, переступил с ноги на ногу. Тишина. Джексон хотел позвонить ещё раз, только хотел руку поднять, замок щёлкнул и дверь медленно открылась. На пороге показалась темноволосая женщина в домашнем костюме.

Джексон и Мэтью молчали, стоя позади Круз. Круз сразу узнала свою мать, а вот мама её — нет.

— Привет, мама, — все, что смогла сказать Круз.

— Круз? — женщина смотрела на неё и не верила глазам: неужели перед ней её дочь. «У неё есть муж и ребёнок?.. Но… Почему она ничего нам не сообщила?..».

Собравшись с мыслями, миссис Рамирез пригласила их войти. Она не знала, что ей делать, как себя вести? Ругать дочь или радоваться? И, как вообще с ней обращаться.

Миссис Рамирез проводила гостей на кухню и предложила чай с пиццей. Включила чайник и села за стол.

— Джексон Шторм, — представился гонщик. — Наш сын — Мэтью, — Джексон приобнял мальчика за плечи одной рукой.

— Роза Рамирез. Для Вас, просто — Роза.

— Зачем же так официально? Просто, Джексон, и обращайтесь на "ты"!

— Круз, я хочу, чтоб ты мне рассказала всё! Почему ты уехала, и почему не писала и не звонила? Мы для тебя делали всё… а ты…

— Мама, — начала Круз, — ты сама всё знаешь. Вы с отцом, не хотели, чтобы я становилась гонщицей. Я уехала и осуществила мечту… Но… Я больше не гонщица…

— Знаю. Твой отец смотрел гонки, хотя я ему и запрещала. Но как? Почему?

— Это моя вина, — вмешался Джексон. — Круз бросила гонки ради Мэтью, что бы все своё время посвятить ему. У нас тогда были не лучшие отношения. И до недавнего момента, я даже не знал, что у меня есть сын.

— Круз! Как так? — недоумевала миссис Рамирез. Почему?

— Долгая история… — вздохнула Круз.

Джексон решил быть предельно честным со своей будущей тёщей, и рассказать о себе и о своих отношениях с Круз. И прежде, чем начать, отправил сына смотреть телевизор. Как только дверь закрылась, Джексон начал свой рассказ. Коротко и ясно, с некоторыми подробностями: как они познакомились, как Круз помогала ему избавиться от Тины; о том, как именно происходила их интимная связь, он лишь в скользь упоминул. Нельзя, вот так просто, взять и признаться, что он чёртов насильник, ещё и распоследний негодяй. Он вспомнил, как издевался над Круз, постоянно запугивал… Если бы он только мог вернуть время назад… Что сделано, то сделано. Назад пути нет. Теперь у него есть сын и любимая женщина, которую он намерен сделать своей женой в ближайшее время.

— Вот так и получилось, что мы по сей день не женаты, — сказал Джексон.

— Джексон… Думаю, ты хороший человек, и станешь замечательным мужем. Скоро вернётся папа, сама ему всё расскажешь, — женщина метнула сердитый взгляд на дочь. — Не сомневаюсь, он будет рад твоему приезду.

Антонио Рамирез вернулся раньше пяти часов. Уже пару лет, он не стоит за стойкой их с Розой маленькой забегаловки, в которой, так не хотела работать Круз. Два с половиной года назад, к ним на работу устроилась молодая девушка из бедной семьи, готовая взяться за любое дело. Девушке очень нужны были деньги, поэтому и согласилась работать за копейки. Сначала приняли на должность официантки, потом Роза обучила её всему, что знает сама: как работать с кассой, как готовить напитки и еду. Теперь Антонио Рамирез — управляющий, сам ездит за товаром экономя на доставке. Новая сотрудница и Роза по очереди выходят на работу.

— Дорогая! Я дома! — крикнул с порога мистер Рамирез.

Он прошёл на кухню. Все сидели за столом и пили чай. Увидев дочь, мужчина едва не прослезился.

— Круз! Девочка моя. Как же я рад!

Круз встала из-за стола и бросилась на шею отцу.

— Папа! Я так скучала… — её глаза заблестели от влаги. Она всегда очень любила отца. — Прости, что уехала от вас. Ах, да! Познакомься. Джексон Шторм — мой будущий муж.

— Антонио.

Мужчины пожали руки.

— Мэтью — наш сын, — сказала Круз.

— Привет, дедушка! — Мэтью встал из-за стола и протянул руку.

После рукопожатия, отец обратился к дочери:

— Я тебя понимаю и не виню. Я не верил в тебя, — признался он. — Прости, что сомневался. Но, почему ты бросила спорт? Ведь, ты, делала успехи.

На сей раз, историю рассказывала Круз. Ни отец, ни мать не понимали, почему их дочь, ничего никому не рассказала. Они ссылались на её скрытный характер.

После ужина последовала привычная сцена для Круз. Они с матерью остались на кухне, а мужчины вышли на террасу, выходящую на задний дворик. Мэтью спустился с пристройки оказавшись в маленьком, милом садике, обсаженном цветами. Цветы и цветочные кусты повсюду. Вдоль забора высажены розовые кусты в перемешку с пионами, в углах росли несколько высоких кустов сирени. В центре садика стоял деревянный столик выкрашенный в белый цвет, и такая же белая, деревянная лавочка.

Мэтью сел на скамейку и поднял глаза на небо.

В это время года темнеет быстро. Заходит солнце и начинается вечерняя заря. Меркнущее небо играет множеством красок — от огненно-золотого до бирюзового, плавно переходя в серо-синие сумерки. С одной стороны горизонта уже ночь — бриллиантовыми россыпями сияют первые звёзды, а с другой стороны — золотистым пламенем дотлевает заря.

Мэтью так и сидел на лавочке наблюдая закат, пока не выглянула на террасу мама, и не позвала всех в дом.

Этой ночью, Круз спала вместе с сыном, в комнате, которая раньше была её спальней. Теперь, это была гостевая комната с большой кроватью. Джексон лёг спать на диване: на троих, кровать маловата.

Раньше всех проснулся Мэтью и разбудил отца. Джексон налил себе большую кружку кофе, а сыну — чай. Они вышли во двор и сели на лавочку.

Холодостойкие цветы раскрыли свои бутоны, развернувшись навстречу тёплым, солнечным лучам. Субтропический климат очень схож со средиземноморским. Бризы, дующие с Тихого океана, делают климат в районах города, прилегающих к береговой линии, более прохладным летом и более тёплым зимой, что позволяет цветение большинства цветочный растений круглогодично.

«Как же я люблю Калифорнию! — подумал Джексон, глядя на куст роз слева от лавочки. — Никогда не обращал внимания на цветы… Они прекрасны. На свадьбе будет много цветов…».

— О чём думаешь? — нарушил тишину Мэтью.

— Думаю о свадьбе.

— А, кто будет шафером?

— Ты слишком умный для своих лет, — улыбнулся отец, потрепав сына по волосам. — Мой лучший друг Томас Блитц.

— Здорово! А можно, я приглашу Коула?

— Разумеется. Мы всех пригласим.

— Супер! А можно вопрос? Я давно об этом думал…

— Конечно. Спрашивай, отвечу на все твои вопросы. Ну, по крайней мере на те, ответы на которые я знаю.

— Мама не говорила, что хотела бы вернуться на гонки?

— Нет, не говорила.

— Пап, только представь, как было-бы здорово, если бы мама вернулась в спорт. Вы могли бы стать одной командой… — мечтательно проговорил Мэтью, в глазах его вспыхнули искорки надежды. — Как же я хочу увидеть маму на треке… — Мэтью уже вообразил себе, как папа с мамой, по очереди, мчат по трассе, участвуя в гонках серии Ле-Ман. Как их команду поздравляют с победой, вручают кубок, и они, такие радостные, счастливые...

— Что?! — Джексон удивлённо посмотрел на сына. — Малыш, вынужден тебя огорчить. Мама сама бросила спорт. Не думаю, что это ей нужно. Она хотела быть с тобой, посвятить всё своё время тебе и… Прости... Это из-за меня она бросила спорт.

— Почему, из-за тебя? — удивился Мэтью.

— Я её обидел, оскорбил и унизил, — ответил папа.

Мальчик удивлённо смотрел на него, не понимая о чём он говорит.

— Расскажи мне, как ты с мамой подружился, — сказал Мэтью. — Мама мне никогда ничего не рассказывала.

— Хорошо, — вздохнул Джексон. Ему совсем не хотелось вспоминать прошлое и все его ошибки. — Она была гонщицей. Это, конечно, ты знаешь. Потом, мы подружились. Она помогла мне избавиться от одной наглой особы по-имени Тина Тинкер. Тогда, я ещё не был уверен в своих чувствах, да и твоя мама начала меня побеждать. Она смеялась надо мной, как смеются девчонки над мальчишками, когда побеждают их.

— Мама у тебя выигрывала? — удивился Мэтью. — Ты всегда был лучшим…

— Эх!.. — громко выдохнул он. — Она была лучшей ученицей в автошколе и талантливой гонщицей. У неё был богатейший спонсор, лучший учитель, и лучший наставник — Молния МакКуин. МакКуин, в то время, только перешёл в тренерский состав, он был капитаном команды, наставником и гоночным тренером.

— Дядя Монти, что-то говорил… Он очень не хотел при мне говорить о гонках, и всё время говорил о тебе гадости. Он ненавидел тебя, а ещё Чико Хикса. Он обзывал его зелёным гоблином.

— Нуу, знаешь, малыш… я тоже не люблю Чико Хикса. Из-за победы в Кубке и самого кубка, он устроил аварию, и вообще — противный тип.

— Да, я знаю эту историю, — ответил Мэтью. — Я таким не стану. Я буду честно гонять! Таранить других — нехорошо.

— Уверен, из тебя получится отличный гонщик, — улыбнулся отец. — Если мама разрешит, я тебя потренирую.

— Правда?! — закричал Мэтью.

— Обещаю.

— Поклянись!

— Ты мне не веришь? Хорошо. Клянусь! — он поднял ладонь кверху.

— Я люблю тебя, папочка, — Мэтью бросился обнимать отца, — ты у меня лучший.

Послышался звук открывающейся двери, Мэтью поднял взгляд; на террасу вышли мама и дедушка с бабушкой, с кружками в руках. Все трое спустились с крыльца в сад и сели за столик. Допив чай, Мэтью решил прогуляться вокруг дома и полюбоваться бабушкиным цветами. В городских садах Лос-Анджелеса много разных растений, в основном тропических. Здесь же можно увидеть цветы со всего света. Бабушкин садик очень похож на цветник из сказки, чего в нём только нет.

* * *

Родители поначалу даже расстроились, что Круз так скоро уезжает от них. Но потом решили устроить семейный ужин в их скромном заведении. Они привели их в свой ресторан.

В небольшом зале играла музыка, несколько посетителей о чём-то воодушевлённо болтали, девушка за стойкой протирала бокалы.

Круз словно вернулась в прошлое. Она вспомнила, как после школы забегала к родителям прихватить снеков и газировки, иногда помогала помыть и расставить посуду, протереть пыть и подмести пол. В то время она ненавидела это место, и ни за что не хотела бы здесь работать.

Они сели за столик. Роза сама решила их обслужить. Она спросила, кто, что будет? И ушла на кухню. Глория, так звали молодую барменшу, так и осталась стоять за стойкой. Миссис Рамирез сказала ей, что сама всё сделает.

За ужином, Круз, Джексон и Мэтью познакомились с Глорией. Зеленоглазая худенькая шатенка оказалась очень милой, общительной и доброжелательной. Глория не переставала хвалить мистера и миссис Рамирез, что взяли её на работу и всему научили. Круз даже немного смутилась.

Круз была искренне рада, что ей нашлась достойная замена, что отказавшись, она дала другому человеку шанс. Шанс, получить то, чего хочет сердце. Останься она в Сан-Диего, никогда бы не познакомилась с Джексоном Штормом. Возможно, у неё даже парня не было бы. «Всё лучшее впереди», — подумала Круз. И тут ей в голову пришла мысль: «А что, если пригласить на свадьбу Глорию? Но, тогда ресторан придётся закрыть на несколько дней…»

Круз предложила эту идею родителям и они её одобрили. Мистер Рамирез даже пообещал премию, чтобы Глория смогла купить себе новое платье.

Вечер прошёл замечательно. Круз и Глория подружились. Было принято решение встретиться на рождество. Родители не хотели так скоро отпускать Круз, но с другой стороны, они понимали, что так надо.

Утром следующего дня, Круз с сыном и Джексоном покинули дом семьи Рамирез. Круз долго прощалась с родителями, и когда наконец-то села в машину, слёзы сами собой, будто капли дождя, скатились по щекам, упали в густой, рыжий мех лисьей шубки, бесследно исчезнув в нём. Никогда ещё не было ей так грустно. Она знала, что скоро увидится с ними, но на душе было тяжело и печально.

Джексон сел за руль и машина тронулась. Круз смотрела в правое зеркало на родителей, они махали им в след. Начался дождь и Круз перевела взгляд на работающие дворники, которые едва справлялись с потоком воды. Снаружи был самый настоящий тропический ливень.

Джексон включил музыку продолжая всматриваться в дорогу. Он ехал медленно и осторожно, понимая, что спешка ни к чему. Он не на треке, и в машине он не один. Дождь лил непроглядной стеной, звонко барабаня по крыше. Устав смотреть на бесконечные потоки, Круз закрыла глаза.

* * *

«Мазерати» повернула направо, на широкую подъездную дорожку и остановилась перед въездом в гараж. Автоматические ворота закрылись. Все вышли из машины. Дождь закончился, остались только огромные лужи, в которых отражалось небо, затянутое тяжёлыми, свинцовыми тучами.

Они вошли в дом. Тускло освещенная просторная гостиная встретила их пустотой. Где-то со стороны кухни донёсся грохот металлических предметов, послышался женский голос, и снова всё стихло. Сняв верхнюю одежду, Мэтью, первым делом помчался наверх в свою комнату, а Круз с Джексоном отправились на кухню.

В кухне хлопотала домработница. Обед был давно готов, и, сейчас она принялась за ужин. Увидев младшего Шторма в дверях, вежливо поздоровалась и предложила выпить чаю.

Джексон поблагодарил за предложение, но отказался, его интересовало, где сейчас родители. Будто прочитав мысли девушка ответила, что мистер и миссис Шторм вернуться к ужину.

За время поездки Джексон немного устал и решил, что ему просто необходимо принять горячую ванну, и горизонтальное положение.

Пока Джексон был в ванной, Круз позвонила Салли.

Круз рассказала ей, как прошла встреча с родителями, и сказала, что помолвка запланирована на рождество, сама же свадьба — после нового года. Где-то в начале января.

Когда Джексон вышел, в ванную отправилась Круз. По-быстрому приняв душ, она вернулась в свою комнату, легла на кровать и закрыла глаза.

Круз проснулась от того, что кто-то, тихо, но, очень настойчиво стучал в дверь. Она лениво поднялась с кровати и выглянула в коридор. За дверью стояла домработница, она сообщила Круз, что её ждут в обеденном зале.

Надев платье и обувь, что купил ей Джексон, спустилась в столовую. Все уже сидели за столом и ждали только её одну. Семеро, одного не ждут — это не про семью Штормов. Штормы всегда славились воспитанием и манерами. Джексон во многом отличался от родителей, но всё же недалеко ушёл.

Круз села за стол рядом с Джексоном. Она окинула взглядом стол… чего на нем только не было! Каждый ел, что хотел. Мужчины налегали в основном на стейки, женщины — на салат.

Наконец все наелись. Мелисса (домработница) убрала со стола и подала десерт.

Перед тем, как Мэтью доел свой тирамису, миссис Шторм спросила у Круз:

— Круз, дорогая, может останешься у нас до свадьбы? Джексон будет отвозить Мэтью в школу.

Круз знала, как Мэтью хочет этого, поэтому возражать не стала, тем более, если они и дальше будут спать в разных комнатах.

Мэтью посмотрел на часы висящие на стене и с удивлением заметил, что уже больше девяти. Тогда он сказал, что ему пора спать, соскочил со стула, пожелав всем доброй ночи, отправился в свою комнату. Джексон и Круз тоже задерживаться не стали, и разошлись по комнатам. Переодевшись в халаты, по очереди приняли душ, почистили зубы и, вернувшись в комнаты погасили свет.

Забравшись под одеяло, Джексон некоторое время думал о Круз. И не заметил, как заснул. Круз же наоборот, долго не могла заснуть и всё думала, правильно ли она поступила. Глядя на многоуровневый подвесной потолок, она смогла разглядеть смутные очертания люстры и лампочек, расположенных по всему периметру. На стене она разглядела большой экран, как раз напротив кровати. Рядом с кроватью маленькая тумбочка, на которой стоял ночник, рядом с которым лежал её телефон. Она взглянула на время; тяжело вздохнув, легла на бок. Сон никак не шёл, Круз ворочалась с боку на бок тяжело вздыхая. Она мысленно разговаривала сама с собой.

«Почему, меня к нему так тянет? Может, зря отказалась?.. Нет! Я так не могу…».

С того злосчастного дня, когда Джексон стал первым и единственным мужчиной в её жизни, прошло уже семь лет; боль утихла, обида прошла, но доверие, так и не вернулось. Произошедшее утратило своё значение, но оставило в душе глубокий след.

Круз встала, настежь распахнула окно и снова забралась в кровать, натянув одеяло до подбородка. Из окна подул прохладный, свежий ветерок. Она закрыла глаза, полной грудью вдыхая прохладу ночи.

Воспоминания о тех счастливых днях, проведенных с Джексоном в роли его подружки внезапно нахлынули, как цунами. Круз отчетливо осознала причину своих страданий. Мысль о том, что такой наглый, грубый и самовлюбленный человек, как Шторм, тянет её, как магнит, причиняет ей страдания. Она осознала, что с самого начала испытывала к нему чувства. Однако, она не могла забыть его взгляда, его стальной хватки на своей шее, и того, с какой силой и страстью он прижимал её к себе. Это была скорее не месть, а желание, сделать её своей. С самого начала Джексон был настроен решительно. Возможно, не откажи она ему, он повёл бы себя иначе, не впадая в дикую ярость. И может быть, даже отвёз домой.

Долгое время, Круз считала, что урок преподнёсенный ей, убил все чувства к Джексону Шторму, но на деле всё оказалось не так. Все эти чувства, лишь были отгорожены стеной из обиды и злости. Джексон её обидел. Люди часто обижают друг друга, но это не всегда убивает любовь, что невидимой нитью связывает их.

---

Примечания:

Доброго времени суток дорогие читатели! Очень рада, что вы читаете мои работы. Думаю, следующая глава будет последней. Но на этом моё творчество не заканчивается: к публикации готовится первая глава нового фанфика.

На утро Круз проснулась позже всех и не спешила вставать. Из-за открытого окна в комнате было холодновато. Надолго задержаться в тёплой постельке не получилось. Дверь распахнулась, и в комнату вихрем влетел Мэтью, запрыгнул на кровать и стал поднимать маму:

— Вставай, вставай! Или ты с нами не поедешь?

— Куда? — не поняла она.

Круз уже и забыла, что в субботу они собирались поехать на трек. Она встала, закрыла окно, приняла душ и быстро оделась.

К тому времени Джексон уже ждал их в машине. Как только они вышли из дому, он завёл двигатель, а когда они сели, машина незамедлительно тронулась с места.

Небо было затянуто серыми тучами, лишь изредка проглядывало солнышко, и снова исчезало за непроглядной завесой низко плывущих облаков. Дождя не было, и к счастью, асфальт успел просохнуть.

Оставив машину на служебной стоянке, они пошли на авто стадион. Денек выдался погожий, но, похоже, никого из гонщиков сегодня не было; оно и к лучшему.

Джексон открыл гараж и выкатил свою гоночную машину. Его довольно неновый Ниссан выглядел отлично: чистенький, наполированный, и самое главное — в отличном состоянии.

Мэтью был ещё слишком мал, чтобы доставать до педалей, поэтому, отец усадил его на колени и доверил самое важное дело — рулить.

Сначала Круз стояла в сторонке и смотрела, как они нарезают круги. Потом, по просьбе Мэтью, она села в машину и они продолжили гонять по трассе.

Мэтью держал руль, представляя себя в роли гонщика, будто он сам едет по треку, а на лице его сияет улыбка.

Круз видела, как радовался сын, и понимала, что Джексон был прав, из Мэтью выйдет отличный гонщик. Она даже не сомневалась: мальчик унаследовал от родителей всё самое лучшее.

После пятидесяти кругов, Джексон остановил машину, но глушить двигатель не стал, взглянув на Круз, спросил:

— Хочешь прокатиться? Вспомнишь былые времена… — она переменилась в лице, весь блеск её тёмных глаз куда-то исчез, сменившись грустью. — Когда ты побеждала меня… — Нуу?!

— Мам, давай! Я всегда хотел посмотреть, как ты гоняешь, — сказал Мэтью.

Круз даже немного растерялась, она уже и забыла, каково это гонять по трассе.

— Ну же, решайся!

Джексон открыл дверь, выпустил сына и вылез сам. Обошёл машину спереди и открыл пассажирскую дверь. Ласково улыбнувшись, он заглянул ей в глаза и тихо прошептал:

— Ты всегда была смелой и решительной, так, что же случилось сейчас? Ты чего-то боишься? Ты давно не гоняла, многое забыла, но это не значит, что ты разучилась. Научившись однажды — не разучишься никогда. Смелее! Мэтью не терпится увидеть насколько ты крутая гонщица.

От таких слов она совсем смутилась, но взяв себя в руки, вышла из машины, прыгнула за руль; Джексон только успел закрыть пассажирскую дверь, как машина сорвалась с места в жестком бернауте, оставив за собой чёрные следы от колёс и облако пыли в перемешку с дымом от стёртых покрышек.

«Если она также будет покидать пит-лейн, её точно оштрафуют», — подумал Джексон глядя вслед удаляющемуся Ниссану.

Заглушив двигатель, Круз распахнула дверцу, развернулась, спустив ноги на землю, оставаясь сидеть на месте.

— Это невероятно! — радостное волнение вызвало мелкую дрожь во всем теле, с легким покалыванием на кончиках пальцев.

Как настоящий джентльмен, Джексон протянул руку и помог ей подняться на ноги. Сделав шаг, она едва не упала на Джексона, он вовремя подхватил её под локти. Мэтью радостно прыгал вокруг них, его восторгу небыло предела.

— Твоя машина просто зверь, — сказала Круз. — Сначала, я даже испугалась.

— Ты просто отвыкла, — ответил Джексон, запустив пальцы в её каштановые локоны, невесомо коснулся губами лба; полузакрытых век, и кончика носа. Заключив лицо в ладонях, нежно коснулся губ своими губами. Отстранившись, прошептал ей прямо в ухо «Я люблю тебя!»

— Мам, пап, поехали уже, я хочу есть!

Джексон и Круз прекратили свои обнимашки.

— Сейчас поедем в кафе, — ответил Джексон.

Шторм закатил Ниссан в гараж, и они пошли к выходу с автостадиона.

После кафе они сразу поехали домой.

В понедельник, Джексон отвезёт Мэтью в школу. А Круз, чтобы не скучала, может поехать с ним в спорткомплекс, и если захочет, то запишется на фитнес и в бассейн, и даже сможет потренироваться на симуляторе, правда — неофициально.

Эта идея ей очень понравилась. Чего сидеть без дела в четырёх стенах, а так, хоть время с пользой проведёт.

С каждым днём, Круз становилась всё веселее и общительнее. Она съездила на встречу выпускников в автошколу. Хорнет познакомил её с будущими выпускниками, для которых она была примером для подражания. В холле на доске почёта была её фотография — юной выпускницы, а рядом, фото с её первых гонок.

Круз смотрела на себя на фото и улыбалась.

— Каждый из нас может измениться, — раздался голос за спиной, в котором Круз узнала учителя Хорнета. Встав рядом, положил ей руку на плечо. — Сначала, я и сам не верил, что Джексон Шторм сможет измениться, но я верил в него, и не ошибся. Он только с виду такой, а на самом деле, он совсем другой. Теперь и я вижу, что он по настоящему любит тебя.

К ним подошёл МакКуин.

— Привет, Круз! Не ожидал тебя тут увидеть.

— Привет! Я тоже не ожидала.

— Как тебе живётся в особняке?

— Здорово. Но немного скучно. Джексон сам отвозит и забирает Мэтью; обед и ужин готовит домработница, да и вообще всё делает домработница. Мне, конечно нравится беззаботная жизнь, но, я так не привыкла. Джексон берет меня с собой на тренировки, чтобы я не скучала.

— Хм… Я его совсем не узнаю. Шторм, которого я знал, всегда был зазнайкой и хамом.

— Людям свойственно меняться… и Джексон не исключение, — сказал Хорнет. — Ладно, вы тут общайтесь, а я пойду.

— Пойдём в зал, потанцуем, — предложил Монти. — Салли наверное меня уже потеряла.

— Салли с тобой? — удивилась Круз. Чего сразу не сказал? Пойдём скорее.

Она схватила его за рукав пиджака и потащила в большой зал, где играла музыка и мерцали разноцветные огни.

Вечер прошёл замечательно. Домой Круз вернулась ближе к ночи; к тому времени уже все спали. Так она думала: в доме было темно и тихо. Выпив стакан воды, она поднялась в свою спальню, только закрыла дверь, как в неё постучали. Это был Джексон. Он поинтересовался, как она провела вечер, и убедившись, что всё хорошо, направился в свою комнату. И тут она его окликнула. Джексон остановился, развернулся, и замер в ожидании.

— Ты только за этим приходил? — недоверчиво спросила она.

— Ну, да. А ещё… — ответил он. — Пожелать спокойной ночи. Спокойной ночи! — в два шага, он оказался рядом с ней, накрыв её губы нежным поцелуем.

Не желая отпускать, он всё же отстранился, и собирался было уйти, но, Круз остановила его за руку.

— Не уходи — тихо прошептала она. — Останься со мной.

Возможно, в ней говорил алкоголь(после встречи выпускников, она с Салли и Монти поехала в бар).

Круз за руку втащила его к себе в комнату, подвела к кровати и толкнула. Джексон не стал сопротивляться — просто рухнул на спину, внимательно глядя ей в глаза. Воспользоваться таким моментом было-бы нечестно. Она должна сделать шаг по собственной воле, а не под действием алкоголя.

Откинув одеяло он лёг на подушку притянув к себе Круз.

Из трёх подушек, она выбрала ту, что показалась ей в этот момент самой подходящей — грудь Джексона. Облаченная в белую футболку, как нельзя кстати, вписывалась под эту роль. Положив голову, закрыла глаза, обхватив свободной рукой его широкую грудь. Подтянув одеяло, он укрыл её и себя, выключил ночник, обнял Круз и растворился в счастливом сне.

Мэтью проснулся, как обычно, спустился на кухню, позавтракал; отца всё ещё не было. «Не мог же он проспать?» — подумал Мэтью.

На всякий случай, он решил заглянуть в спальню к отцу. Обнаружил застеленную постель; заглянул в комнату мамы, и застыл на пороге от удивления: мама с папой спали в обнимку. Он был скорее рад, чем удивлён — давно он ждал этого момента. И вот он настал, мама с папой, как настоящая семья — вместе. Вспомнив, что ему нужно в школу, Мэтью стал будить отца.

— Пап, пап, просыпайся! — начал толкать его в плечо. — Мы в школу опоздаем.

Круз приподняла голову и с сонной улыбкой открыла глаза.

Джексон, сонный, лениво потянулся и, приоткрыв один глаз, спросил который час.

— Вставай, соня, — Круз толкнула его локтем в бок.

Джексон чертыхнулся и вскочил с кровати; про будильник то он совсем забыл. Он побежал в свою комнату, и, уже через пять минут был полностью готов.

Мэтью и Джексон ушли, а Круз так и осталась валяться в постели.

* * *

Машины остались на подземной парковке крупнейшего торгового комплекса в ЛА. Выйдя из машин, мужчины пожали руки, женщины скромно обменялись любезностями.

— Мистер и миссис Шторм, рад представить вам мою девушку, — сказал Томас. — Кристина. Она тоже увлекается информационными технологиями.

Рыженькая, на вид очень милая, невысокого роста, довольно худенькая и с большими серыми глазами.

Миссис Шторм окинула оценивающим взглядом пассию друга её сына, и одобряюще улыбнулась. Джексон с Кристиной не был знаком, бросив короткий взгляд на подругу друга отвернулся переведя взгляд на Круз.

Стоящий позади отца, Мэтью, напомнил всем, зачем они сюда приехали. Когда вся толпа двинулась к лифту, Джексон шепнул Томасу:

— Ещё один хакер в нашей команде?

— Нет, — сердито ответил Том. — Она таким не занимается.

Поднявшись на лифте на нужный этаж, женщины вышли, мужчины, в том числе и Мэтью, поехали дальше, и вышли тремя этажами выше.

Весь седьмой этаж занимали бутики женской одежды, аксессуаров и косметики. На десятом этаже, так же были бутики, только с мужской одеждой, мужскими аксессуарами и косметическими средствами для мужчин.

В этом году будет не просто Рождество, а целое событие, ведь на этот день запланирована помолвка. Говоря о праздновании в семейном кругу, Штормы подразумевали и друга семьи — Томаса. Разумеется вместе с его девушкой, которая с первого взгляда понравилась Аманде.

Через пару часов, женщины спустились к своим машинам с покупками. У мужчин вещей было в разы меньше, но с собой таскать их не стали. Забив багажники под завязку, дружно решили, что пора перекусить.

За столом, мужчины и женщины сели попарно: каждый со своей половинкой, Мэтью сел ближе к матери. Штормы никогда не были приверженцами фастфудов, но сегодня решили снять все ограничения и от души побаловать себя чизбургерами, бигмаками, жареной картошкой и газировкой.

После длительного и изнурительного похода за покупками, Джексон вернулся домой вымотанным. Если бы за рулём был не отец, а он — давно бы уже поцеловались с ограждением или столбом. Первым делом он отправился принять ванну и пробыл там целых два часа, а точнее — проспал.

Проснулся в ледяной воде. Ежась от холода, ополоснулся под горячим душем, пока не согрелся, и поскорее вылез из ванной. Вытерся большим махровым полотенцем и завернулся в тёплый халат, поплотнее запахнул полы и потуже затянул пояс: не хватало еще простыть!

Не снимая халат, он забрался под одеяло.

«Годы берут своё… Бред какой-то, — подумал Джексон. — Раньше, меньше спал, и ничего, а теперь, сплю по восемь часов и не высыпаюсь».

* * *

Наступила череда одинаковых серых будней. Погода не особо радовала; дул сильный ветер, небо было затянуто серыми тучами; дождя почти не было и, к счастью, было тепло, но не так тепло, как в доме.

За толстым огнеупорным стеклом в камине потрескивал огонь. Круз сидела в большом кресле потягивая горячий шоколад, когда в гостиную внесли большущую ёлку. Шторм старший вместе с сыном и двумя парнями из службы доставки, почти волоком тащили пушистую, зелёную красавицу.

Боже, ведь Рождество уже завтра… Круз вскочила, но, вспомнив о поручении Джексона, снова села. Она ещё не закончила с пригласительными на свадьбу. Из двухсот приглашений — тридцать, были не заполнены. Круз любила украшать ёлку, но сегодня ей не до ёлки. Как только она закончит, Салли и Холли помогут ей развезти приглашения, а тем, кто живёт в другом городе — отправят по почте.

Меньше, чем через час всё было готово. Круз сгребла в кучу все пригласительные, запихнула в сумку и, позвонила подругам.

Вечером, когда Круз вернулась, ёлка была уже наряжена, а в доме пахло мандаринами. Круз, как раз успела к ужину. Она быстро переоделась и спустилась в столовую.

За ужином и весь оставшийся вечер, Круз с Джексоном и его родителями обсуждали помолвку, запланированную на завтра, и предстоящую свадьбу. Мэтью быстро наскучили взрослые разговоры и он ушёл спать.

Круз и Штормы перебрались в гостиную, сидя на диване, продолжили разговор. Вскоре, на диване остались только двое: Круз и Джексон. Круз не хотелось спать, она нервничала, и, с нетерпением ждала завтрашний день. Завтра приедут её родители. Возможно, она ещё долго сидела бы на диване, если бы Джексон не подхватил её на руки и, не отнёс в спальню.

С заходом солнца, высокие перистые облачка совсем скрылись, открывая взору мириады звёзд, алмазными россыпями сияющие в синем ночном небе. После полуночи из-за гор показалась полная луна, огромная и яркая. Город плыл в ночной дымке, освещаемый луной будто софитом. К утру весь Лос-Анджелес утонул в густом тумане; потом поднялся сильный ветер и туман растаял. Вскоре ветер утих; взошло солнце. Стеклянные высотки вдоль побережья заиграли солнечными зайчиками на каменных многоэтажках, стоящих напротив. Быстро бегущие к берегу волны сверкали и горели в солнечных лучах золотисто-белыми огоньками, сверкающими точно бриллианты.

Этим утром, Мэтью проснулся первым. Он не спешил вылезать из под одеяла, ведь его абсолютно не интересовала гора подарков, что под ёлкой его ждут. Он уже получил свой подарок; самый лучший подарок на свете — сбылась его заветная мечта встретить Рождество всей семьёй.

После завтрака, Круз принялась расхаживать по залу вдоль и поперёк, пока её не остановил Джексон. Схватив за руку, он потащил её к дивану и усадил.

— Тебе нужно успокоиться. Возьми себя в руки! — ласково проговорил он.

— Я спокойна. Но, я не могу сидеть на месте. Если это тебя раздражает — так и скажи!

— Нет, конечно. Просто, я, не могу смотреть, как ты мучаешься, — ответил он, чмокнул её в висок и быстро удалился.

Круз даже не глянула в его сторону, она встала и подошла к окну.

В гостиную спустился Мэтью; всё же, любопытство взяло верх; ему не терпелось увидеть, что во всех этих коробках, больших и не очень, с ярлычками, на которых было указано его имя.

… Железная дорога, гоночный трек с тремя инерционными машинками, огромный набор с конструктором Лего… Но, самым удивительным подарком, оказался, гоночный костюм, такой же, как у отца, только размером меньше, как раз для Мэтью.

После обеда приехал Томас. Круз в это время была в спальне, от безделия валялась на кровати. Услышав шум внизу, она поспешила спуститься, решив, что родители приехали. Увидев посреди гостиной Томаса, совсем не обрадовалась.

— Ах! Это ты, Томас…

— Привет, Круз, — улыбнулся Том. — А ты кого ждала?

— Родителей, — тоскливо ответила она.

— Приехали! — вскричал Джексон, отходя от окна. — Круз! Встречай!

Круз встрепенулась, и, со всех ног помчалась к двери, опередив Мелиссу. Распахнув дверь, Круз бросилась на шею отцу, потом обняла маму. Забрав у них сумки с подарками, гордо выпрямившись, зашагала вперёд. Рамирез семенили следом за дочерью до самого дивана, пока их не перехватил Мэтью. Увидев бабушку с дедушкой, побежал обниматься.

Не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. На сей раз дверь открыла Мелисса, проводила гостей в зал и удалилась.

— Круз!

Круз подняла голову и увидела Монти и Салли.

— С рождеством! — сказали они вместе.

— С рождеством! — ответили им все.

Мэтью больше не сердился на дядю Монти. После того, как дядя Монти и отец помирились, Мэтью его простил. Вот только он не знал, что это тётя Салли заставила дядю Монти ползать на коленях в самом прямом смысле, вымаливая прощения.

Сегодня в доме были ещё двое работников: шеф-повар и официант. Приготовив всё, что было в списке, шеф, откланялся и удалился. А официанту сегодня предстоит весь вечер провести в доме Штормов. Закончив накрывать на стол, он пригласил всех к столу. В центре стола стояло блюдо с огромным тушёным гусем с яблоками и черносливом. Мелисса наполнила бокалы шампанским, а Мэтью налила лимонад.

Шторм старший предложил тост за молодую пару и все радостно подхватили.

Круз представила своих родителей и друзей. Когда все со всеми перезнакомились и закончились рукопожатия, Джексон предложил тост.

— Второй тост за родителей! — встав, объявил Джексон. Все последовали его примеру. — Спасибо, что подарили нам жизнь. Не спали по-ночам. Терпели все наши капризы, вырастили нас и воспитали. Долгих лет жизни вам!

Миссис Рамирез аж прослезилась, теперь она была ещё в большем восторге от Джексона Шторма.

После застолья были танцы. Веселье продлилось до самой ночи, и только после полуночи гости разъехались. Родители Круз остались ночевать в особняке Штормов.

Проводив Салли и Монти, Джексон и Круз расположились на диване в гостиной. Джексон сел, а Круз легла на спину положив голову ему на колени, свесив ноги через подлокотник.

Ночь. В камине потрескивают дрова, пламя тускло освещает большую гостиную. Круз уже уснула, а Джексон так и сидит боясь пошевелиться, чтобы ненароком не разбудить любимую. Все же долго он не выдержал, осторожно подняв её на руки, отнёс в спальню, уложил по верх одеяла, снял платье и чулки, аккуратно положил на стул; откинул одеяло и переложил Круз на другую сторону кровати, укрыв одеялом. Потом разделся и лёг рядом. Мягко коснувшись губами её виска. Прошептав «спокойной ночи!», закрыл глаза.

* * *

Последний вечер уходящего года выдался на редкость тёплым и ясным. Круз стояла в гостиной у окна, наблюдая за тем, как медленно выплывает луна. Бледный лучик спускаясь с неба, ровным мягким светом освещает её лицо; звёзды, одна за другой, вспыхивают яркими огоньками на стремительно темнеющем вечернем небе. В камине как обычно потрескивают дрова. До Нового года оставалось всего три часа. Ей кажется, что еще вчера вечером они отмечали помолвку и праздновали Рождество.

Круз даже не слышала, как подошёл Джексон. Он молча обнял её сзади, положив подбородок ей на плечо. От неожиданности, Круз вздрогнула.

— Джексон? Почему ты не спишь?

— Тебя рядом нет.

Круз не знала, сколько она простояла в объятиях Джексона … Казалось, что время остановилось. Он был слишком близко, прижавшись вплотную, его руки, такие сильные и горячие, в тоже время такие нежные. Как зачарованная она смотрела в окно, стараясь даже не дышать пока его большие сильные ладони нежно сжимали её груди. От переизбытка чувств слабость охватила девушку… Джексон заметил это и подхватил её на руки.

— Только не урони меня!

— Ну ты совсем издеваешься, — ответил Джексон.

Прижав её к себе покрепче, понёс на верх.

* * *

Настал день свадьбы. Круз не находила себе места. Она никак не могла понять, что с ней происходит. Почему вдруг она так нервничает. Но её беспокойству было простое объяснение: с сегодняшнего дня, она станет миссис Шторм. Сей факт не нашутку пугал её, ей казалось, что так будет хуже, к ней будут относиться хуже. Тем более Джексон настоял на смене фамилии сына. Мэтью был не против, а Круз напротив — очень даже не хотела. Династия Штормов — звучит гордо, в тоже время пугающе; по необъяснимым причинам, Круз не хотела, и просто боялась стать одной из них.

Салли и Холли пока помогали с причёской и макияжем, смогли ей кое-что разъяснить.

Холли рассказала ей о всех плюсах жизни в браке. Она уже два года, как сменила фамилию и счастливо живёт с Мэтром. К этому привыкаешь. Имя, фамилия… не всё ли равно, как тебя зовут, главное, что тебя любят.

Салли поделилась своим мнением, и своими планами в отношении Монти. В апреле этого года, они наконец-то станут законными супругами после стольких лет совместной жизни.

Круз была безумно рада узнать об этом, даже немного успокоилась.

— Прежде всего, подумай о сыне — в первую очередь это важно для него, — сказала Салли. — Джексон любит тебя и сына. Не упускай свой шанс, стать счастливой. Это твоя судьба!

— Я, например, счастлива, и ни о чём не жалею, — радостно сказала Холли. — Вот, ещё детишек завести и будет жизнь-сказка.

В этот момент Салли немного погрустнела. Она давно хотела иметь детей, но всё никак не получалось. Врачи только руками разводили, вроде всё хорошо, а ничего не получается.

Вскоре, Круз была готова к выходу. Все трое спустились в гостиную, где их уже ждали мистер и миссис Шторм.

Джексон и Томас ждали девушек в машине. Венчаться они поедут в шикарном белом лимузине, украшенном лентами, цветами и воздушными шариками.

Уже через час молодые стояли у алтаря. Церемония бракосочетания прошла довольно быстро и счастливые молодожёны отправились на своём свадебном лимузине в «Стар-Плаза» — крупнейший развлекательный комплекс в ЛА, с самым большим банкетным залом, рассчитанным на пятьсот человек.

Как оказалось, гостей было далеко за триста, а не, как планировалось изначально. Многочисленные подарки и поздравления не переставали удивлять и радовать Круз. На празднике собралось много знаменитостей и влиятельных личностей, одним из которых, был господин Фредерик Тинкер — мэр Лос-Анджелеса.

Увидев Тину под руку с молодым человеком, Круз была удивлена, узнав, что это её муж. С тех пор Тина повзрослела и очень изменилась. Её мужем оказался некто иной, как знаменитый музыкант и композитор, чья музыка покорила сердца миллионов. Сама же Тина пошла по стопам матери став актрисой.

Самым удивительным для Круз, было присутствие самого омерзительного человека, который, по её мнению, не достоин быть здесь — Чико Хикса. Но к её же удивлению, сегодня он был на редкость доброжелателен, и в компании пожилой дамы, личность, которой, Круз была неизвестна.

Как обещали мистер и миссис Шторм, свадьба была шикарнейшая.

Через неделю после свадьбы, молодожёны отправились в свадебное путешествие-сюрприз — Ралли Дакар по бескрайней саванне на новеньком внедорожнике «Ламборджини» серии LMGT002. Круз сначала долго возмущалась, по поводу выбранного места, но после гонки по бескрайней пустыне, и победы с занятым призовым третьим местом, даже немного огорчилась, что не первым. Такой медовый месяц показался Круз очень увлекательным: днем — гонка, ночью отдых в объятиях любимого человека.

Семья и друзья следили в интернете и по телевидению за продвижением Ралли Дакар. На протяжении всего времени, за гонкой следили высокотехнологичные дроны, снимая всё, что происходит.

После столь необычного путешествия в Африку, Круз ждал ещё один сюрприз.

Вернувшись в середине марта, Джексон начал готовиться к предстоящим гонкам НАСКАР, первый этап которых пройдёт во Флориде. Гонки Флорида-500 будут проходить на новой кольцевой трассе в Майами.

Круз была счастлива проводить время с Джексоном во время его тренировок. Иногда он был странным, говорил, что устал и куда-то уходил оставляя её за себя, и Круз наматывала круги вместо него. Однажды, когда Круз откатала сто кругов накануне гонки в ЛА, Рэй сказал: «Знаешь, Джеки… с Круз работать намного легче, чем с тобой». На что Джексон лишь отмахнулся, сказав, что она его жена и отличная гонщица.

Настал долгожданный момент. Трейлер участника под номером 20, появился на стоянке для участников соревнований одним из первых. Вся команда прибыла на трек ранним утром, чтобы как следует подготовиться. В двенадцать по полудню будет квалификационный заезд, а после, всего через два часа начнётся гонка.

Мэтью с бабушкой и дедушкой сегодня будут присутствовать во время соревнований, а также друзья Круз, а теперь и Джексона, — Салли Каррера и Монти МакКуин. Томас Блитц также обещал быть, у него сегодня самое ответственное задание: видеосъемка с прямой трансляцией на канале.

Джексон Шторм готов начать гоночный сезон, он хрустит костяшками, разминает шею и, по команде старшего, садится в машину и занимает место в пелетоне. Машины медленно едут к линии старта. Шторму всё равно, что его машина шестнадцатая по счету в цепочке, в своих способностях он не сомневается. Как только все машины оказываются на трассе, мелькает зелёный флаг, все сорок три участника устремляются вперёд, стараясь показать лучшее время на круге. Но, как бы они не старались, стартовать с первой позиции честь выпала двадцатому.

Организаторы объявляют начало соревнований; машины покидают боксы выстраиваясь на линии старта в порядке квалификации.

Мелькает зелёный флаг. Гонка началась.

Двадцатый, с первых минут после старта, быстро наращивает отрыв. Машина, круг за кругом держит темп, постепенно обходя соперников, одного за другим, вырвавшись вперёд на два круга.

Авария на трассе. Жёлтые флаги. Джексон подъезжает к гаражу, где его встречает команда и Круз.

Джексон выходит из машины, пока механики меняют масло и колеса, заливают бензин. Он подходит к Круз с загадочной улыбкой. По просьбе Джексона, Круз одета в гоночный костюм, не хватает только шлема. Джексон проходит мимо, продолжает мило улыбаться и заходит в гараж. От туда выходит с чем-то большим, тёмного цвета. Круз обращает внимание на предмет в его руке — гоночный шлем, почти такой же, как у Джексона, только немного другой. Он подходит к ней, целует в губы и протягивает шлем со словами:

— Настало время занять место в команде. Я начал гонку, а ты её завершишь. У тебя в запасе два круга.

— Но, я не гонщица, — мотает головой Круз, смущённо опуская взгляд.

— Гонщица! Официально, гонщица. Тебя восстановили, как квалифицированную гонщицу. Ты имеешь право участвовать в соревнованиях. Теперь, мы — команда.

Круз, в нерешительности, продолжает хлопать глазами.

— Пошевеливайтесь! Ваша остановка подходит к концу, напоминает Рэй.

— Мэтью всегда мечтал увидеть тебя за рулём. Выиграй ради него! Ну же! Решайся. Мы — команда, и не важно, кто за рулём. Просто выиграй эту гонку!

Круз берет шлем, надевает и не спеша садится в машину. Механики закрывают за ней дверь. Рэй и Джексон проверяют связь. Рэверхем просит Джексона чаще молчать, говорить лишь в случае необходимости, на что Джексон возражает, вызвавшись быть споттером. Старшему ничего не остаётся, как согласиться. И вот, дан второй старт, машины, одна за другой устремляются вперёд, стараясь обойти друг друга.

Круз сконцентрировалась на трассе, она будто вернулась в прошлое. С ней случилось дежавю. Только голос в наушниках не МакКуина, а Шторма. Она спокойна, жадно слушает все советы наставника и споттера. Восьмилетний опыт гонщика позволяет Джексону безошибочно определять путь маневрирования и своевременно инструктировать свою напарницу.

Ещё до окончания гонки, комментаторам стало известно, кто занял место гонщика в машине под номером двадцать.

— В сегодняшней гонке участвует самая талантливая гонщица всех времен. Лучшая выпускница автошколы Форсаж, известная под именем — Круз Рамирез! — радостно возвестил Даррелл Картрип.

— Вернувшись в спорт после столь долгого перерыва, Рамирез демонстрирует на трассе только лучшие результаты, — прокомментировал Боб Катласс.

— Поправочка, Боб, — заметил Бобу Даррелл. — Рамирез теперь не только часть команды, а именно второй пилот, но и счастливая обладательница знаменитой фамилии Шторм.

После этих слов все трибуны взорвались бурными аплодисментами. По мнению фанатов Круз и Джексон лучшая пара в мире и отличная команда.

Как и предполагал Шторм, гонка завершилась их победой. Круз с большим отрывом финишировала, тем самым поразив фанатов Джексона Шторма, чей восторг заглушил все остальные звуки своим радостным поросячим визгом.

После финиша Круз сделала почётный круг, подъехала к своему боксу и вышла из машины. Джексон и Мэтью бросились к ней с обнимашками. Салли и Монти стояли рядом и ждали своей очереди.

Закончив с родными, Круз подошла к друзьям. Она крепко обняла их поблагодарив за поддержку и веру в неё. Монти и Салли никогда не сомневались в ней, и теперь были только рады её возвращению, и её победе.

— Это не просто победа, — сказала Салли. — Это победа вдвойне: ты выиграла гонку, и сделала своего заклятого соперника своим союзником.

— Теперь-то, я и сама понимаю, что все мои страдания того стоили, — согласилась Круз. — Нельзя получить всё, не отдав при этом ничего.

— У меня, для тебя, есть, просто сногсшибательная новость, — загадочно улыбаясь, проговорила Салли. — Ты еще больше будешь в восторге, когда узнаешь.

— Не томи, говори скорее, мне не терпится узнать.

— Мы ждали этого момента так долго, что уже потеряли надежду. Мэтью, был нам как сын. Окончательно отчаявшись, мы решились на усыновление, перед этим заключив брак. И вот, ты не поверишь — случилось чудо. Я всякое подумала, но всё же купила тест. Результат — две полоски. Я даже сходила к врачу для верности. Результат подтвердился.

— Это же здорово! — Круз запрыгала на месте от радости. — А Монти знает?

— Ага! Он от радости чуть в обморок не упал.

Обе рассмеялись, глядя на Монти и Джексона, которые тоже о чём-то сплетничали.

Парни на них удивлённо покосились, продолжив беседу.

— Мы должны это отметить. Отказы не принимаются! — возбуждённо сказала Круз.

— И не собиралась отказываться, — усмехнулась Салли. — Это же событие всей жизни, как таке можно пропустить.

The End

---

Примечания:

Последние главы дались мне с трудом. Хотелось сделать концовку как можно лучше. Завершение фанфика задача не из лёгких.

В самом начале, казалось бы уже известно, чем все закончится, но по ходу развития сюжета итог оказался несколько иным, чем предполагалось изначально. Не обошлось и без советов читателей. Само собой, хотелось порадовать в первую очередь всех шипперов, и конечно же поклонников данного фэндома.

Идея для фанфика посетила ещё летом; совершенно неожиданно; в тот момент, были наброски для других работ, которые были в последствии заброшены. Сама идея сюжета началась с того самого момента "под мостом". Круз и Джексон прогуливаются по набережной… С предысторией получилось все просто, почти по канону, а вот с концовкой, как-то не очень. Сочинить закрытый финал без намека на продолжение, и недосказанности, не просто — нередко, неожиданный финал вступает в противоречие с логикой части или всего текста. Не могу с казать с точностью, насколько справилась с этой задачей; буду рада отзывам и комментариям. Мне важно знать, что вы думаете! Это поможет с качеством написания новых работ.

Всем спасибо за внимание! Спасибо, что не отписались и были со мной на протяжении всей работы.