Виноваты будут двое (джен)

— Мисс Грейнджер, если вы наговорились, то пройдите, наконец, в кабинет, — цедя слова, произнес профессор.

И едва девочка переступила порог класса, захлопнул за ней дверь, не дослушав возмущений ее друзей. Лишь мельком взглянув на Гермиону, Снейп указал ей на листы пергамента, лежащие на одном из столов.

— Перепишите тридцать раз правила школы, может, тогда вы все же сможете их запомнить, — дав задание, профессор размашистым шагом проследовал за свой стол и принялся устанавливать котел, доставать ингредиенты, больше не обращая на девочку внимания.

Гермионе, несколько ошарашенной столь резкой сменой обстановки, ничего не оставалось, кроме как сесть и начать писать. Профессор явно был не в настроении отвечать на ее вопросы. Он вообще выглядел так, будто только одно её присутствие здесь уже его раздражало, и он хотел как можно скорее от нее избавиться.

Но все равно странно, что ей дали задание как нашкодившему первокурснику. Вот это правило, например: не колдовать в коридорах школы. Какое она к нему имеет отношение? Ну да, она его систематически нарушала, но ее ж на этом не ловили, а со вчерашним происшествием оно вообще никак не связано. Она ж котел взорвала — ей должны были поручить вручную отмывать его и пару других в придачу. Неужели ей после одного инцидента даже лабораторное оборудование доверить боятся?

Пытаясь понять, чем руководствовался профессор, выбирая для нее наказание, девочка перевела на него взгляд. Непонятно, что она ожидала увидеть, но лицо мужчины, как обычно, ничего не выражало. Гермиона уже собиралась вернуться обратно к работе, когда заметила на его столе банки с ингредиентами. Лаванда, корень мандрагоры, банка с красной жидкостью, похожей на кровь, и ещё одна с непонятным содержимым. Что это? Профессор что-то собирается варить? Она, конечно, слышала, что большинство зелий для больничного крыла изготавливает он, но сейчас начало года, запасы должны быть полные. Или он для своих целей?

Вдруг девочке вспомнилось свое недавнее посещение мадам Помфри, боль и почти пустая баночка в сумке. Неужели на нее тогда извели всю мазь, и сейчас профессор варит именно ее? Ингредиенты, вроде, нужные, если в тех баночках находятся кровь саламандры и настойка растопырника.

Осознав, что слишком долго ничего не пишет, Гермиона вернулась к правилам. Но на фоне приготовления зелья профессором они ей показались ещё более скучными и бесполезными, чем были. Поэтому, спустя пару строчек, она начала вновь поглядывать на преподавательский стол.

За это время на нем появилась белладонна и экстракт бадьяна. Насколько ей было известно, ничего из этого в оригинальную версию рецепта не входило. Может, она ошиблась, и это всё-таки не мазь? Или профессор изменил состав?

Её размышления прервал методичный стук металла по дереву — профессор приступил к работе. Если так подумать, то это был первый раз, когда она видела зельевара в деле. А посмотреть было на что. Быстрыми, выверенными движениями мужчина шинковал корень мандрагоры. Кусочки растения, вылетавшие из-под ножа, казалось, не отличались друг от друга даже на миллиметр. Пара минут, и растение уже варится в котле. Вслед за мандрагорой вскоре отправилась и лаванда. А мужчина уже занялся белладонной. И ни единого лишнего действия.

Пока всё согласно рецепту… Значит, всё-таки мазь? Гермиона писала, уже не глядя на пергамент, во все глаза следя за действиями профессора, лишь бы чего не пропустить. Иногда она так увлекалась, что совсем забывала про правила. Вот зачем он сейчас варит белладонну и бадьян в отдельном котле? По сути, яд с целебным зельем. Это же гремучая смесь, оно взорваться может. Или она чего-то не знает? У белладонны есть какие-то другие свойства? Или она иначе взаимодействует именно с бадьяном? Подобной информации она нигде не видела. Неужели это собственные наработки профессора?

* * *

Северус Снейп раскладывал на столе оборудование, время от времени бросая взгляды на девчонку. Сидит, выводит каждую буковку. С силой он захлопнул дверцу ящика. Ровная осанка, полная сосредоточенность на задании, будто это важнейшее поручение в ее жизни. Профессор, не глядя, достал нож с полки и небрежно положил его на стол. И ведь за все эти дни ни слова против не сказала. «Идеальная» студентка. Настолько «идеальная», что сорвала два урока, добавила людям работы, а сейчас сидит как ни в чем не бывало. Банка с кровью саламандры с громким стуком приземлилась на стол. Мужчина резко выдохнул. Нет, надо успокаиваться, а то он и сам в таком состоянии повторит результат Грейнджер.

Но как же раздражает… Вместо собственной лаборатории — класс с нерадивой студенткой. Вместо продолжения исследования — варка стандартного противоожогового средства всё из-за той же несносной девчонки. И это в последние более-менее свободные дни. Возмущение вновь начало нарастать. А если совместить? Действительно, можно же попробовать применить результаты летней работы на Мунго. Профессор быстро прошагал к шкафу и через некоторое время извлек оттуда потрепанные заметки. Да, с ожоговыми средствами он ещё не работал, но вот с бадьяном получилось весьма удачно, — размышлял мужчина, просматривая записи. Попробовать стоит, в крайнем случае, сварит заново. Так на его столе появились белладонна и экстракт бадьяна.

И работа началась. Привычные, давно доведенные до автоматизма движения. Инструменты, которые он держал в руках сотни раз. Травы, что он сможет отличить даже с закрытыми глазами. Казалось бы, рутинное занятие, но у него было свое очарование, заставляющее мужчину отдаваться ему полностью, забывая обо всем.

Время от времени профессор чувствовал на себе взгляды из-за парты напротив, но когда поворачивался в сторону девчонки, та писала и упорно делала вид, что всё это время только этим и занималась. Отвлекаться от процесса, чтобы подловить и отчитать, не хотелось, а потом и вовсе стало не до нее — он перешел к этапу, требующему все его внимание.

Измельчив белладонну, начал по грамму отмерять нужное количество. Сколько сил он потратил в свое время, сколько оборудования извел, даже сам чуть на больничной койке не оказался, и всё это, чтобы точно вычислить пропорции и время, необходимые для полного погашения яда, при этом оставления бадьяна в достаточном количестве для залечивания ран. Но насколько сложной была эта работа, настолько же полезной она оказалась для лекарей, которые готовы были даже доплатить ему за продолжение исследований, лишь бы добиться тех же результатов и с другими лекарствами. Однако уже начинался учебный год, а значит, о подобном можно было забыть как минимум до зимних каникул, а жаль — данная тема нравилась и ему самому. Хорошо хоть сейчас удалось выкроить время под это. Правда, несмотря на всю предыдущую подготовку, большинство этапов приготовления оставались довольно сложными, поэтому отвлечься он смог лишь под конец, когда его полное внимание зелью уже не требовалось.

Профессор перевел взгляд на гриффиндорку, что неотрывно сверлила его взглядом последние минут десять. А если судить по листу пергамента, на котором не было не то что ровных строчек, даже читабельных каракуль, то, возможно, и дольше. Девчонка смотрела на него с таким любопытством и восхищением, словно перед ней не самый ненавистный преподаватель просто сварил мазь, а сам Дамблдор изготовил философский камень, не меньше. Так на него смотрел только один человек в его жизни, и это было уже очень и очень давно, а от студентов подобной реакции он в принципе никогда не ждал, даже от слизеринцев, не говоря уж о «золотой девочке». Это было настолько неожиданно, что он даже малость оторопел. Её взгляд всколыхнул давние воспоминания, бережно хранимые в потаенных уголках души, извлёк на свет детские мечты и надежды, обнажив его прошлое, оттого, несмотря на разлившееся тепло в груди, создавалось ощущение неправильности, неуместности происходящего, которое хотелось прекратить, остановить резким замечанием, но в горле будто стоял ком.

Стараясь избавиться от неприятного ощущения, Снейп перевел взгляд на стол девчонки и обратил внимание на ее руки. Второй раз за вечер она умудрилась его удивить. Подобные травмы и даже хуже он, конечно, видел, но наблюдать такое у детей ему не доводилось. Там было перемешано всё: и обрывки бинтов, напоминающие половые тряпки, и куски кожи, и кровь, и обгорелая плоть. Что, гаргульи ее раздери, она делала с руками? Ей ведь сразу оказали всю необходимую помощь, а выглядит так, будто она неделями шаталась по лесам, перебинтовываясь чем придется. С такими повреждениями даже его улучшенная мазь за ночь не справится, то есть завтра её вообще ни при каких условиях нельзя допускать к котлу. Казалось бы, нужно отвести ее в больничное крыло и сдать на попечение мадам Помфри, да и дело с концом. Но как бы не так, с большинством студентов это действительно сработало бы, но не с ней. Неуёмная девчонка сбежит оттуда при первой же возможности, а потом одному Мерлину известно, что она натворит без присмотра, в последнее время за ее действия в принципе никто не мог бы поручиться. Остаётся одно — допустить ее до уроков, но отстранить от практики.

Закончив размышления, профессор перевел взгляд обратно на девчонку. Та по-прежнему таращилась на него, как на восьмое чудо света.

— Мисс Грейнджер, вы уже закончили? — отогнав призраков прошлого, прервал тишину профессор.

Она вздрогнула, неуверенно кивнула, но, глянув на листы пергамента, отрицательно замотала головой, сгребая листы в стопку. Пока девчонка пребывала в замешательстве, Северус проверил котел и потушил под ним огонь, оставшись довольным. Да, вышло весьма недурственно: в меру вязкая консистенция, жёлтый цвет с золотистым отливом. Можно будет даже в Мунго написать, что ж, время было потрачено не зря. И уже в более благодушном настроении он повернулся обратно к студентке.

— Мисс Грейнджер, если вы уже и писать разучились, то неудивительно, что и указаниям мадам Помфри следовать не в состоянии, — на этих словах девочка попыталась скрыть раны рукавами мантии, вызвав у него усмешку.

— Возьмите, намажете руки и можете быть свободны, — проговорил он, протягивая ей свежесваренную мазь.

И вновь девчонка поступила не так, как он предполагал: еле слышно прошептав «Спасибо», начала уверенно снимать бинты, вместо того чтобы отправиться в гостиную. Не успев остановить ее в самом начале, он был вынужден наблюдать, как она методично снимает обрывки ткани с руки, один за другим, без стонов, без слез, даже не морщась, словно делала это уже не единожды. Мужчина стоял в некотором ошеломлении, даже не испытывая подобного на себе, он мог представить, какая это была жуткая боль. Что эта странная девчонка творит? Хочет привлечь его внимание, показать свою выдержку? Но на нем подобное не сработает, она уж должна знать это к третьему курсу. К моменту, когда он уже готовился сказать, что нечего строить из себя невесть что, она уже закончила с нанесением мази, начав колдовать над грудой ветоши, служившей ей бинтами. Под действием ее палочки буро-коричневые тряпки начали сереть, срастаться в одну, но по-прежнему выглядели крайне неприглядно. Снейп чуть не застонал. Полнейшая антисанитария, постоянное сдирание заживающей кожи. Да она себя в могилу быстрее сведёт, чем вылечится такими методами.

— Раз вы уж перепутали класс с больничным крылом, то обработайте рану как следует, не добавляйте другим проблем своей смертью от заражения крови, — проговорил профессор, кладя перед ней упаковку бинтов, хранящихся у него на экстренный случай.

— А это лучше сжечь, — брезгливо указав на остатки бинтов, профессор взмахнул палочкой, и куча тряпья загорелась, через секунду осыпавшись грудой пепла.

Девчонка, быстро кивнув, начала спешно наматывать бинты на руку. Он же, посчитав свою работу здесь выполненной, отвернулся к столу и принялся убирать оборудование и ингредиенты по местам.

Снейп уже успел подзабыть о наличии в кабинете кого-то еще, когда позади вновь раздался нерешительный голос: «Извините, профессор, можно вопрос?» Нет, эта девчонка точно до инфаркта его сегодня довести хочет. Он повернулся в ее сторону, вопросительно изогнув бровь. Ну вот что еще она хочет у него узнать? Как он варил мазь? Есть ли какое-то дополнительное задание на завтра? Или… Додумать он не успел.

— А в животворящий раствор кладут гранат и когти дракона, потому что магическое истощение связано с умственным переутомлением? — немного запинаясь, спросила девочка и выжидательно посмотрела на него.

Что? Что она только что сказала? При чем тут животворящий раствор?

— Зелье, что мы варили на прошлом уроке, — заметив его недоумение, девочка торопливо начала пояснять, — оно применяется для восполнения магической энергии, а симптомы ее недостатка очень схожи с мозговым переутомлением. А в состав зелья как раз входят когти дракона, которые усиливают умственные способности. Гранат же нужен для усиления кровообращения.

Снейп поднял руку, прерывая сбивчивый рассказ.

— Если вы решили похвастаться новыми фактами, что узнали, то, боюсь, вас постигнет разочарование, ведь баллов я вам не начислю, — девчонка уже была готова возразить, но, не дав ей вставить и слова, продолжил, — но, возвращаясь к вашему вопросу, действительно, одной из теорий работы магии является версия о мозговой активности волшебника. Подробнее об этой теории писал Фламель, также он упоминал и некоторые другие, например…

Изначально он хотел сразу отправить ее восвояси, но вспомнился тот восхищённый взгляд. Почему-то захотелось увидеть, почувствовать его вновь. Как когда-то давно, когда снова и снова он творил волшебство для соседки, что смотрела на него сияющими глазами, радовалась каждому его рассказу. Захотелось ответить, показать, насколько разнообразны теории о сути магии, но не гриффиндорской всезнайке. Нет, не ей. А рыжеволосой одиннадцатилетней девочке, которой он бы не пожалел ни одной из известных ему тайн магии. Но наваждение сошло, оставив лишь горечь.

— Ещё есть вопросы? — сухо закончил он.

— Нет, спасибо, что уделили время, — девчонка замотала головой и спешно принялась собирать вещи, будто поняв, что вновь начинает действовать преподавателю на нервы.

Через несколько минут девчонки уже не было в кабинете. Мужчина рухнул на стул, прикрыв глаза. Тяжёлый день. Очень тяжёлый.

* * *

Гермиона шла по коридору, вертя в руках игрушечный самолётик. Отработка прошла лучше, чем она ожидала. Даже рука стала болеть меньше. Правда, задала не все вопросы, которые хотела, решив не злоупотреблять терпением профессора. Ну ничего, завтра урок, тогда и спросит, в каком формате спрашивать профессора, она вроде разобралась: говори свои предположения и пытайся их обосновывать — вот и все правила. Девочка направила палочку на окно — самолётик, взмыв в воздух, устремился в нужном направлении. Еще одно легкое движение, и он уже летит к ней обратно. Вот, к тому же еще и со скоростью левитации наметился прогресс — игрушку она может отправить, куда пожелает, при этом ускорив. А всего-то надо было палочкой указывать конечную точку перемещения, а глазами следить за предметом, представляя его скоростной полет. Правда, с другими вещами она еще не пробовала.

Гермиона внимательно посмотрела на лежащий в ее руке самолетик, подумала и трансфигурировала его в книгу. Попробовав провернуть с ней то же самое, что и с игрушкой, разочарованно вздохнула: книга полетела туда, куда надо, даже со скоростью больше стандартной, но все равно недостаточно стремительно, как ей бы хотелось. Что ж, нужно больше практики. И она направилась дальше в сторону гостиной, время от времени поигрывая палочкой.