Ключ к спасению (джен)

В понедельник мы с Нориаки, засидевшись накануне допоздна, проспали и опоздали на первый урок.

И если Какёин своим обаянием смог умаслить своего учителя, то мне влетело по полной.

Получив выговор с уклоном, что если я училась за границей, это не значит, что мне все можно, я была крайне недовольна жизнью вообще и школьной в частности.

Поэтому когда меня тормознули в коридоре на большой перемене, я одарила незнакомую девушку таким взглядом, что та сразу стушевалась.

— Мой график свиданий с поклонницами забит на неделю вперёд, — огрызнулась я, но заметив растерянный взгляд, смягчила тон. — Чего хотела то?

— Ты Кохана Огава? — робко спросила она.

— Ну я, — согласилась я, оглядывая незнакомку. Она явно была на класс младше, высокая, но стройная и изящная, как статуэтка. Светлые легкие локоны, огромные глаза и удивительно тонкие черты лица дополняли образ феи во плоти.

— Я Сакура Аянами, — тихо отозвалась девушка, окрашиваясь нежным румянцем. — Ты можешь познакомить меня с Нориаки Какёином?

— Не могу, — даже не дав ей закончить, отрезала я. — Таблички «сваха» на мне нет, иди и знакомься сама.

Сакура побледнела, потом снова слегка покраснела и влажно заблестела глазами.

Я едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух, окончательно шокировав окружающих.

— Я…он…он мне так сильно нравится… — прошептала Аянами. — Я не знаю, как подойти…не умею…так надеялась, что ты поможешь — ты такая решительная, в отличие от меня…

Я мрачно смотрела на девушку, ожидая конца драматического монолога.

На нас косились ученики, идущие мимо — еще бы, новенькая до слез довела нежную красавицу прямо посреди коридора.

Глубоко вздохнув, я сложила руки на груди и закатила глаза.

— За что мне все это? — мрачно спросила я у потолка.

Потолок промолчал, но внезапно надо мной навис знакомый козырек кепки.

Померявшись мрачными взглядами с Джотаро, я оживилась, поскольку обнаружила, что рядом так же стоял Нориаки.

— А вы вовремя, — сообщила я парням, оглянулась на Сакуру. Та отступила за меня, скромно опустив глаза с трогательными слезинками на длинных ресницах. Я чуть зубами не заскрипела от наигранности, но решила не комментировать.

— Ты доводишь своих фанатов до слез? — с интересом спросил Нориаки, посматривая на девушку поверх моей головы.

— Это как раз твоя фанатка, — фыркнула я. И, цапнув тонкую руку девушки, дернула ее к себе. — Нориаки Какёин — Сакура Аянами. Сакура Аянами — Нориаки Какёин. Развлекайтесь.

И, развернувшись на каблуках, двинулась в сторону столовой.

Спустя пару мгновений я обнаружила что за мной неторопливо следует Куджо, оставив друга наедине с поклонницей — насколько это возможно в шумном коридоре.

— Мутная девица… — пробормотала я себе под нос. Джотаро услышал и неожиданно согласно кивнул, покосившись на меня.

— Вы решили разнообразия ради сходить в столовую? — спросила я у него.

Тот покачал головой и свернул на лестницу.

Я задумчиво посмотрела ему вслед.

Я знала, что Джотаро не особо любит женский пол, — в основном за шумность и суетливость — и этим ещё можно было объяснить его антипатию к красивой девушке. Но как объяснить собственную досаду и скребущих кошек на душе — я не знала.

В конце дня, внезапно сообразив, что больше за весь день я ни разу не видела ни Джотаро, ни Какёина, я решила заглянуть в их любимый угол.

Картина, что я там застала, в первый миг поставила меня в откровенный ступор.

Джотаро спокойно оглянулся на меня, нисколько не беспокоясь о произведенном впечатлении. У его ног, прямо на холодной земле, сидела Сакура.

Ее лицо снова было зареванным, но не красиво-наигранно, как днем, а откровенно зареванным — на Джотаро, видимо, нежные слезки не работали.

— Днем мне пришло срочное письмо из Фонда, дед переслал через них фотографию. С помощью своего стенда он смог поймать изображение нашего преследователя, — отрывисто пояснил мне Куджо, поймав мой вопросительный взгляд. И кивнул на Сакуру. — И он на фотографии вот с ней. Какёин к моменту, когда мне доставили конверт, уже ушел, и я не знаю где он.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить что это означает.

— Где Нориаки? — злобно прошипела я, разворачиваясь к Аянами. — Куда ты его заманила?

Та шмыгнула, смерила меня взглядом и попыталась изобразить неприступную и гордую крепость.

— А что вы мне сделаете? — надменно спросила она. — Все знают, что Куджо никогда не ударит деву…

Договорить я ей не дала.

Подскочив, я влепила ей такую смачную оплеуху, что Сакуру отнесло к стене.

— Куджо не ударит, но у меня рука тоже тяжёлая, — с мрачным удовлетворением сообщила в воздух я, наблюдая как у красавицы мгновенно опухает тонкая кожа на скуле.

Сакура подняла на меня ошарашенные, огромные от неожиданной боли, глаза.

Я не дала ей времени опомниться, схватила за волосы, фиксируя голову, второй рукой сдавила тонкую переносицу.

— Я сломаю тебе твой точеный носик, если прямо сейчас не расскажешь куда ты заманила Нориаки, — холодно и ровно сообщила я девушке.

Та икнула от страха и заревела.

— Говори сейчас же, нечего сопли разводить! — рявкнула я ей в лицо, и сжала пальцы посильнее. Джотаро за моей спиной одобрительно хмыкнул — кажется, я его впечатлила своими методами допроса.

— Он…он должен подойти к заброшенной стройке за торговым центром… — пробормотала Сакура сквозь слезы.

Дальше я слушать ее бормотание не стала, откинула ее так, что девушка почти свалилась на землю.

— Будет сопротивляться, сломай ей нос! — крикнула я на ходу Джотаро.

Тот что-то сказал мне вслед, но я уже не слышала.

Понимание, что все это в основном моя ошибка, подгоняло горячей плетью. Не останавливала даже та мысль, что мне трудно будет что-либо противопоставить обладателю стенда. Все опасения, все позывы голоса разума заглушала одна единственная мысль — только бы не было поздно. Только бы Нориаки Какёин ещё был жив.

У Нориаки было ощущение, словно его снова насквозь продырявили — такая острая и сильная была боль.

Каменно-земляной стенд врага, и так выглядящий как здоровый голем, становился все сильнее и массивнее с каждым обломком стен, что ломались в процессе боя.

Hierophant Green был сам по себе слаб в открытом, прямом столкновении, а после перенесенных ран и вовсе не мог оказывать долгого сопротивления — банально не хватало сил.

И в один миг Какёин просто пропустил сильнейший удар, откинувший его к дальней стене пустого, уже изрядно разрушенного зала.

С какой-то усталой отстраненностью он понял, что удар повредил таки имплантаты в спине — онемение холодными пальцами стремительно побежало по коже от ног к поясу.

Ноги отказали. Острая боль в животе намекала, что и в брюшной полости что-то сломалось.

Глядя на брызгающего слюной в припадке истерического смеха противника, Какёин подумал, что второй раз умирать не столько страшно, сколько обидно.

Обидно за докторов, что так долго бились над его жизнью. Обидно за инженеров, которых буквально за несколько дней заставили собрать такие сложные импланты. За то, сколько времени потратила на него Кохана, и за болезненную надежду, что его воскрешение подарило друзьям.

— Вот ты и сдохнешь сейчас, — радостно голосил припадочный, почти приплясывая. — Господин Дио будет счастлив! Как он меня наградит!

— Дио мертв, идиот, — с трудом сделав вдох, едва слышно напомнил Нориаки. — Мертвее некуда.

— Нет, ты врешь! — завизжал вдруг приспешник вампира. — Господин Дио вечен! Бессмертен! Просто он слишком силен, чтобы тратить на таких слабаков как вы свое время! Поэтому я убью тебя и Куджо и принесу господину ваши головы!

Какёин засмеялся бы, если смог.

Психопат решительно двинулся в сторону школьника, планируя собственноручно добить наглого парня.

Оба противника так сосредоточились друг на друге, что совершенно не заметили и не услышали появления третьего лица.

И когда между ними решительно шагнула Кохана, на примерно равном расстоянии от обоих, Нориаки вздрогнул.

— Ты к нему больше и пальцем не притронешься, — выделяя каждое слово, четко произнесла девушка.

Какёин смотрел на ее маленькую фигурку, испытывая вдруг острое желание накричать на нее, вышвырнуть отсюда, не давая пожертвовать собой. Но тело предательски не двигалось, трудно было даже дышать.

— Уходи отсюда… — едва выдавил из себя Нориаки.

Приспешник Дио по другую сторону от Коханы снова булькающе, мерзко рассмеялся.

— А вот и малышка, что все испортила мне в первый раз, — противно протянул он. — Сама пришла, искать не пришлось! Два по цене одного, как здорово! Вот бы ещё Куджо пришел, вообще подарок будет!

— Он придет, — железным голосом пообещала Кохана. Она даже не дрогнула от всех угроз психа. — Он придет, и тебе точно не поздоровится.

— Придет, и с ним разберемся, — сладко пообещал сумасшедший. — А пока инвалида позади тебя добью, и тобой займусь.

— Займись, — ласково, в тон, ответила девушка. Она сделала небольшой шаг назад и оглянулась на Какёина, реагируя на слово «инвалид».

— Уходи… — одними губами сказал ей тот, прекрасно понимая, что приказ пройдет мимо девушки. Слишком далеко, метров десять, не услышит и не захочет услышать…

Огава обшарила его неподвижное тело расширяющимися глазами, глубоко, с каким-то присвистом вздохнула.

Развернулась обратно к нападающему.

Встала ровнее, устойчивее, расправила плечи.

И от нее во все стороны рванула волна энергии — странной, черно-белой, на несколько мгновений превращающей цвета окружения в негатив.

Безумного парня это почему-то напугало до паники — он отскочил от девушки, закричал нечто нечленораздельное, его огромный голем рассыпался на песок и куски бетона.

Однако вместо одного голема вокруг воспитанника Дио вдруг появилось несколько маленьких, мгновенно собравшихся из осколков камня, фигур.

В отличие от здоровяка, эти големы были очень шустрые — один так резко скользнул в тень в стороне, что Какёин едва отследил это движение уплывающим зрением.

Голем явно планировал сбоку добраться до Нориаки, другие два спереди прыгнули на девушку.

— Я сказала, ты его больше не тронешь! — яростно закричала Кохана, и свечение за ее спиной соткалось в тонкую фигуру.

Блеснули на тусклом свету стальные нити, и маленькие големы оказались пронизаны насквозь прямо в движении. Все трое мгновенно рассыпались.

Какёин даже забыл про боль, задержал дыхание.

Стенд Коханы был красивым. Тонкая, высокая женская фигура, вся окутанная полупрозрачными тканями. От плеч вдоль рук спускались ленты, в момент атаки мгновенно вытянувшиеся в тончайшие стальные струны. Стенд был монохромный, ровно пополам фигуру делили черный и белый цвета. На спине, под воздушными накидками, на белой половине был выведен черным узорчатый скрипичный ключ, на второй половине противоположным цветом — басовый.

Стенд оглянулся на Нориаки, внимательно осмотрев раскосыми, светящимися желтым, глазами. Кохана оглянулась тоже, всмотрелась несколько секунд в лицо Какёина странным взглядом — словно даже не на него смотрела, а сквозь.

— Фагот, — глухо озвучила она и сделала движение рукой, словно провела смычком по струнам.

От движения раздался низкий звук, ленты на черной — басовой — стороне стенда пришли в движение, струнами выстрелив в сторону Нориаки. Только они никак не ранили Какёина, а плотным коконом, не сжимая, виток к витку, обмотали его от груди до бедер.

Нориаки никак не успел отреагировать. Но, судорожно вздохнув, он вдруг ощутил лёгкую вибрацию во всем теле…и низкий, густой звук. Через секунду он понял, что звук раздается прямо внутри него — струны, соединяющие его со стендом Коханы, мелко вибрировали, но молчали.

В этот момент поклонник Дио решил не терять времени — резко прыгнув вперёд на девушку, он в воздухе оброс каменной броней.

«Он и так может…» вяло отметил про себя Какёин, прислушиваясь к ощущениям. У него внутри вдруг закололо и защекотало одновременно, отдаваясь и в живот, и в спину.

Кохана же мгновенно развернулась на движение противника — и белые струны хлестко ударили того на подлете, откинув и срезав часть брони.

Нападавший зарычал, ударившись о стену, смерил девушку безумным взглядом, и прыгнул снова — с тем же результатом.

Сделав несколько попыток, псих на мгновение замер у дальней стены.

— Он проверяет тебя, — с трудом преодолевая странную пелену, что окутала его сознание, пробормотал Нориаки. — Оценивает твою силу и дальность…

Его разум уплывал, парню вдруг стало казаться, что он словно и он сам, и его Жнец одновременно. «Она действует на меня через мой стенд…» мелькнула в его сознании мысль. С трудом покосившись на собственные руки, он понял, что прав — сквозь кожу ладоней изредка всполохами просвечивало изумрудно-пятнистое покрытие.

Враг снова прыгнул на напряженную Кохану, которая неподвижно стояла, не меняя позы.

Но одновременно с прыжком в лоб сбоку от него скользнул мгновенно собранный маленький голем.

Девушка успела сбить с траектории хозяина стенда, но от самого стенда закрыться не успевала — только повернулась так, что его атака едва задела черно-белую фигуру.

Удар прошел вскользь по белому боку, но все равно был достаточно силен, и стенд девушки отшатнуло. Сама Кохана с трудом, но устояла, не потеряла равновесие. Только переставила чуть назад опорную ногу, рвано вздохнув от боли.

Нориаки почувствовал, как дрогнули струны вокруг него, на секунду скакнул тон звука в его теле. Но тут же восстановился: девушка упрямо продолжала что-то делать с телом парня, хотя он понял, что ей это явно мешает. Одна рука стенда — и самой Коханы, — была обездвижена, прикована струнами к его неподвижному телу, а второй руки едва хватало для защиты — об атаке речи не шло.

Словно реагируя на мысли Нориаки, тон звука внутри него вдруг стал сложнее, будто одну ноту зажали на нескольких инструментах. Появились переливы, возросла интенсивность, звучал уже не один ровный звук, а почти мелодия.

В этот миг нападающий решил, что он готов к финальной атаке — резко вскинув голову, он засмеялся, целиком снова оброс каменной броней и вновь рванул к девушке. Параллельно с ним из каменного мусора резко выпрыгнуло несколько совсем мелких големов — выглядели они безобидно, но у каждого в руках блестело что-то острое. Осколки стекла, лезвие, гвоздь, — их было штук пять, проворных как мыши.

Звучание внутри Нориаки Какёина возросло, заглушило его мысли и чувства, заняв всю его сущность, заменив слабое биение сердца и воздух в легких. Выросло за пределы его тела, дрожью отозвалось в проявившемся таки рядом Жнеце, плавя его в мембранные ленты. И резко оборвалось.

Словно мыльный пузырь лопнул.

Нориаки оглушенно затряс головой, потер виски, еще не осознавая, что даже эти простые действия пару минут назад были ему не доступны.

Струны, соединяющие Symphonic Clef* и Нориаки лопнули с тихим звоном. Меня горячей волной захлестнула энергия, ранее уходящая к Какёину, закружила голову — не как до этого чистой яростью, вызвавшей во мне активацию стенда, а силой.

Атака психа стала медленной, словно в воде, я прекрасно видела и его самого, и его голема.

Ленты Ключа взвились вихрями, не превратились в струны, а закрутились вокруг тонких рук, плотно обматывая черно-белую кожу, заставляя к кончикам пальцев стекаться всю мою духовную силу.

Подняв руки, медленно, не торопясь, я ухмыльнулась, глядя прямо в замутненные глаза нападающего. Тот успел понять, что что-то не так, запаниковал, дернулся, смещая траекторию, но было поздно. Время снова сорвалось с замедленного хода, понеслось галопом.

С кончиков пальцев моего стенда сорвалась невероятной мощи звуковая волна, рябью испещрившая все поверхности передо мной. Нападающего снесло, со страшным хрустом впечатало в противоположную стену. От удара стена пошла трещинами, осыпалась крупными осколками, хороня тело под собой.

Я развернулась, поймав взгляд Какёина, широко улыбнулась, радуясь своей победе. И очень удивилась, увидев стремительно приближающуюся ко мне землю.

Нориаки озадаченно пронаблюдал, как красиво свалилась Кохана, и перевел взгляд на решительно пробирающегося к нему Джотаро.

— Ты цел? — отрывисто спросил тот, подходя поближе.

Какёина этот вопрос озадачил еще сильнее — до него вдруг дошло, что он совершенно не чувствует боли. В попытке проверить свое тело, он слабо наклонился вперед, отлепляясь от стены за спиной. От его движения сбоку осыпалась горсть щебенки, мелкие камушки посыпались прямо на ногу парня, и Какёин закусил губу.

— Я настолько в порядке, что снова все прекрасно чувствую, — сообщил он Джотаро. Куджо вопросительно нахмурился, протягивая руку другу.

— Несмотря на операцию, у меня были проблемы с чувствительностью ног, — пояснил Какёин, осторожно вставая. — Похоже Кохана своим стендом меня вылечила, причем не просто подлатала, а…как-то все восстановила что ли…

Приняв вертикальную позу, Нориаки прислушался к своим ощущениям, и повернулся к другу с сияющей улыбкой.

— Я действительно все чувствую, — торжественно сообщил он. — Я словно никогда не был ранен.

Джотаро вздохнул, скрывая облегчение — увидев ослабленного Нориаки у стены, и защищающую его Огаву, он, как это ни странно, дико испугался.

Больно было терять друга второй раз.

И, поняв, что заслуга Коханы была не только в защите Какёина, но и в полном его спасении, Куджо неожиданно ощутил прилив горячей признательности.

— Ее стенд — это нечто, — заметил Нориаки, выбираясь из щебенки и направляясь к девушке. — Необычные способности.

— Кто знает, какие они еще существуют, — пожал плечами Куджо, наклоняясь первым над Коханой — он был ближе. — Кроме того, он слаб в прямом открытом бою — большая часть сил явно ушла на тебя, и единственная сильная атака закончилась обмороком.

— Слава богу, только им… — под нос пробормотал Какёин.

Но тут в дальнем конце зала зашевелились камни. Словно изнутри взорвавшись, куски стен осыпали все вокруг мелкой крошкой.

Из-под камней вылез сообщник Дио — раненый, озлобленный, в осыпающейся кусками броне.

Увидев лежащее неподалеку тело девушки, он ощерился как зверь, сосредоточил на ней безумный взгляд.

— Маленькая сучка, на части ее разделаю… — пробормотал он себе под нос, выползая из-под обломков, сконцентрировавшись только на неподвижной фигуре той, что второй раз сломала ему все планы.

Какёин отреагировал мгновенно — зеленые ленты обвили тело Коханы и молниеносно передали девушку на руки хозяину.

Нориаки прижал маленькое тело и отступил назад.

А в поле зрения озлобленного психопата решительно шагнул Джотаро.

— Ну и ну… — пробормотал он, поймав стальным взглядом ставший растерянным взгляд маньяка. — Разберемся?

Примечания:

*Symphonic Clef — Симфонический Ключ

Clef имеет значение именно музыкального ключа из нотной грамоты