Заговор целителей (джен)

Примечания:

Движемся к окончанию — ура. Фадж заступил на пост Министра в 1990-ом году. Моуди "уволили" где-то за год до Кубка, точнее не помню, но как есть. Абраксас Малфой по данным поттерфорума умер ДО 1996 года, но когда конкретно неизвестно. В каноне есть вроде упоминания того, что Драко помнит своего деда, так что умер АМ не ранее середины восьмидесятых. Тут мой АУ, не судите строго. Я свою прабабушку помню. Она нянькалась со мной когда мне было 3-4. Умерла она, когда мне было 9, но эти пять лет мы жили порознь, она тут, В Нижегородской области, а я, с родителями на Дальнем Востоке, на Амуре. И, тем не менее, я её очень хорошо помню.

— Поппи, как наш маленький пациент? — устало спросил Сметвик, входя в домик колдоведьмы Хогвартса.

— А что с ним может случиться, пока он находится в искусственной коме? Когда приступим к изгнанию?

— В том-то всё и дело, Поппи. Исходя из того, что я сегодня узнал, нам с тобой не справиться…

Поппи фыркнула.

— Да, не справиться, — нажал голосом Сметвик. — И дело тут не в моих и твоих умениях. Дело тут больше в политике, которую мы не можем проигнорировать.

Поппи вздёрнула бровь не хуже молодого декана Слизерина, молчаливо ожидая пояснений.

— Нам будет нужно согласие мистера Поттера на разглашение его диагноза…

— Зачем? Изгоним пакость — делов-то? Ритуал светлый, нам за его применение ничего не будет…

— Ты не понимаешь, — взлохматил светлые волосы маг. — Здесь замешан Дамблдор, и ему крайне не понравится наша самодеятельность. Как я понимаю, ему невыгодно избавление мальчика от подселенца, и на этого подселенца у нашего Светлейшего есть определённые планы. А выяснить — кто именно избавил мистера Поттера от крестража, ему будет не так уж сложно. Бодаться с действующим Главой Визенгамота без поддержки нам с тобой будет сложно. И сейчас у нас с тобой только два варианта действий: мы отступаемся…

Поппи гневно сопнула носом и прожгла коллегу взглядом.

— …Да, Поппи, отступаемся и оставляем всё как есть, но при этом мучаемся совестью. Или таки выполняем свой долг целителей, но при этом нам нужна поддержка, для отражения последующей атаки. А ответные действия непременно последуют, а наша жизнь и карьера перестанут стоить и ломаный кнат. Для того, чтобы нам избежать участи «внезапно скончаться по естественным причинам в собственной постели» нам нужно, необходимо поднять большую, огромную волну в политических кругах. И у нас для этого есть все рычаги.

— Та-а-ак… — Поппи присела на стул за столом, вытирая руки полотенцем, так как она только что вымыла фрукты, вазу с которыми поставила на стол. — А теперь поподробнее, пожалуйста.

После того, как Сметвик изложил медиведьме информацию, которую получил в своём разговоре с наставником, она закусила губу.

— Мерлин мой! — выдохнула мадам, когда Сметвик замолчал. — То есть ты считаешь, что это не Тот-Кого-Нельзя-Называть сам создал крестражи, а …?

Поппи все же пока не решилась так категорично обвинять некоего конкретного мага, но догадки всё же уже зрели в её голове. Сметвик понял её замешательство и не стал пока что настаивать, но подтолкнул мыслить дальше.

— На это указывает несколько факторов, — кивнул головой Гиппократ. — Уже после третьего крестража маг, их создающий, перестаёт быть дееспособным не только душевно, но и чисто физически. А судя по тому, что мы с тобой видели, это совсем маленький осколок. Да сама посчитай! Возьми проекцию ауры любого мага и подели её в соответствии с нужной нам прогрессией, то есть каждую последующую часть пополам. Что в конечном итоге мы увидим? И это проекция среднестатистического мага! А Неназываемый был далеко не среднестатистическим магом. Но в итоге мы видим что? Что там за червяк в голове и ауре подростка?

Мадам Помфри призвала пергамент и перо и принялась за расчёты.

— Получается, если сравнивать расчётные остатки с тем, что мы обнаружили у мистера Поттера то, едва ли одна шестьдесят четвёртая часть… — Поппи по старой детской привычке прикусила кончик пера. — То есть к тому моменту Неназываемый поделил свою душу аж на шесть частей? А если учитывать, что его потенциал больше, чем у прочих магов, то, скорее всего, и вовсе, одна сто двадцать восьмая? То есть семь частей… Семь крестражей, включая мистера Поттера? Но ты говоришь, что после третьего деления маг перестаёт быть дееспособным на физическом уровне, то есть сам, самостоятельно сделать остальные крестражи не имеет возможности?

— Именно так, — подтвердил Сметвик. — Вот и возникает вопрос: кому и зачем было нужно не только дробить душу неназываемого на столько частей… Хотя… Если исходить из теории девяти жизней и максимальном количестве крестражей числом в восемь…

— Можно предположить, что проводящие ритуал именно на это и нацеливались, — понятливо кивнула мадам Помфри. — Максимальное число крестражей за один раз, которые после возрождения мага разрядятся и тогда его можно будет окончательно убить, после его единственно возможного воскрешения. Убить окончательно. Вопрос только в том: зачем тогда так мудрёно? Почему не создать сразу все крестражи, что автоматически приведёт к полному и окончательному развоплощению? Сразу и без отсрочек? Раз уж другого способа победить Неназываемого не нашли.

Сметвик одобрительно кивал на рассуждения медиведьмы.

— Более того, — подлили он масла в топку, — зачем делать крестраж из ребёнка?

Глаза Поппи снова приняли форму галлеона.

— А если учесть сопутствующие факты… Как-то, что мальчика ни разу не показали специалистам, несмотря на его ранение и невероятное выживание после смертельного проклятия. И личность того, с чьих слов мы знаем эту невероятную историю выживания Гарри Поттера… Да и то, что произошло в школе с твоих слов, стоило только мистеру Поттеру переступить её порог… Зачем хранить артефакт, о котором известно, что за ним идёт охота, в месте, где полно беззащитных детей… А после разглагольствовать во всеуслышание о том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть скоро возродится?

— Но зачем?..

Мадам Помфри сдулась, словно проколотый мячик, её голос был слаб и дребезжал отчаянием. Всё же вера в директора как воплощение света, несмотря на последние события, была велика. И, казалось, что всё это просто недоразумение. Ситуация вот-вот получит объяснение и разрешится. Но… Но сейчас эта вера рушилась прямо на глазах под натиском неумолимых фактов.

— Зачем это Дамблдору? — снова спросила она, смотря на Сметвика.

— Мои предположения без доказательств — всего лишь слова, — задумчиво протянул Сметвик. — А для получения доказательств нам нужно согласие мистера Поттера на оглашение своего «диагноза». Именно оперируя данными фактами, а особенно наличием живого крестража, можно будет заручиться поддержкой тех, кто сможет возобновить расследование и таки докопаться до истины. Мы знаем, что произошло в Годриковой лощине в 1981-м году исключительно со слов мистера Дамблдора, но никаких прочих оглашений результатов расследования так и не произошло. Было ли оно вообще? А поднявшийся шум в политических кругах хоть как-то обезопасит нас с тобой от…

— Смерти по естественным причинам или от внезапного заболевания драконьей оспой? — горько усмехнулась женщина.

— Именно… Вот именно. Кстати, этот вопрос… Вопрос столь внезапной эпидемии этой болезни в Британии в те самые годы тоже можно будет поднять.

— Что? — голос мадам дал петуха.

— Сама подумай… Эпидемия вспыхнула внезапно, прошлась волной по… Исключительно тем, кто чем-либо мешал директору в его стремительном продвижении в Визенгамоте, а потом так же стремительно сошла на «нет». При этом никаких упоминаний о том, что в страну легально, а тем более нелегально был ввезён перуанский ядозуб, не имеется.

— Почему: «тем более нелегально»? — заинтригованно просипела мадам, потерявшая голос от потрясения.

— Легального быстро бы обнаружили и уничтожили источник заразы, о чём никто бы молчать не стал, и обязательно осветили бы в СМИ. А если бы это была контрабанда, то волна эпидемии не угасла бы столь быстро, и мы до сих пор, даже спустя десяток лет, имели бы случаи заболевания этой заразой. А я как главный целитель св.Мунго тебе ответственно заявляю: последним магом, который заразился вообще и погиб в частности от этой напасти, был Абраксас Малфой. И случилось это аккурат перед тем, как мистер Дамблдор занял-таки свой пост Верховного Чародея Визенгамота в 1984-м году.

— То, что ты сейчас говоришь, звучит слишком страшно, — покачала головой мадам Помфри.

— Как есть… Как есть, — покачал головой Сметвик. — Факты безжалостны. И возвращаясь к нашим фестралам. Я предположу, но это только гипотеза, а получит ли она своё подтверждение доказательствами, покажет будущее. Так вот…

Сметвик помолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил:

— Хеллоуин одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года прошёл совсем не так, как мы думаем. Из дома Поттеров в Годриковой лощине осмысленно сделали ловушку для Тёмного Лорда… И… Я даже предположить не могу, что там на самом деле произошло, но что-то определённо пошло не так, раз Джеймс и Лили Поттер погибли…

— Или… — тихо проговорила Поппи. — Всё прошло именно так, как и было запланировано, только не Поттерами, а Дамблдором… А свидетели ему были не нужны…

— Или так, — кивнул Сметвик. — Но как факт, имеем крестражи Тёмного Лорда… Их количество мы можем не только просчитать теоретически, но и вполне осязать материально, как только проведём ритуал сродства над имеющимся. Он нам точно покажет, сколько этих самых осколков имеется на данный момент…

— Но… дальше, Иппи…

— Но уже сейчас, по предварительным выкладкам получается, что как раз семь осколков. Что прогнозирует однократное возрождение Неназываемого. Однократное и единственное. И мистер Дамблдор не устаёт напоминать об этом обществу все одиннадцать прошедших лет. Ненавязчиво, но настойчиво. Получается, что именно он планирует рано или поздно возродить монстра?

— Но… Но зачем?!

Сметвик в который раз пожал плечами.

— Победа над Гриндевальдом позволила мистеру Дамблдору просочиться в ряды постоянных членов Визенгамота. В других обстоятельствах сыну Персиваля Дамблдора это вряд ли бы удалось осуществить. Учитывая послужной список последнего… В смерти Арианы Дамблдора оправдали, признав её несчастным случаем, но… Осадочек и пятно на репутации остались. Тем более, что там наследил ещё и Гриндевальд, тогда ещё никому неизвестный исключенец из Дурмстранга. Но к семидесятым годам его слава всё же потускнела, а политическая карьера тормознулась. А тут новый Тёмный Лорд подоспел со своей террористической деятельностью. Министерство девять лет безуспешно пытается обуздать разгул террористов в Британии, и тут на сцену выходит Дамблдор со своим очень секретным «Орденом Феникса», о котором знает каждая собака. И два года спустя — очередная победа. Пусть на этот раз мистер Дамблдор и не в дамках, то есть победителем назначили мистера Поттера, но влияние Альбуса как духовного наставника родителей этого самого Мальчика-Который-Выжил снова усилилось, и тройку лет спустя он уже в кресле Верховного Чародея. Но прошло ещё десять лет…

— И стул влиятельности под директором снова стал шататься, — понятливо покивала мадам. — Я знаю, что под него снова начали копать в Министерстве, слишком уж он часто стал отлучаться из школы… Да и Фадж… Хоть и забрасывает Альбуса письмами с просьбой о советах, но какие-то тёрки между ними всё же есть. Неужели ты хочешь сказать, что…

— Я хочу сказать, что избавление мистера Поттера от засевшей в нём гадости лучше приводить при свидетелях, которые после подтвердят и засвидетельствуют, что мистер Поттер чист, аки слеза ангела, чтобы на этой почве было невозможно возвести какие-либо инсинуации…

Сказано — сделано.

Гарри вывели из искусственной комы. К этому моменту осколок, что притаился в нём, уже успокоился. Впрочем, как и всегда в таких случаях. И да, каждый раз, когда мальчик терял сознание или его контроль над телом ослабевал, осколок делал попытки завладеть телом. Но… Как бы там ни было, но будь этот осколок даже не сто двадцать восьмой, или шестьдесят четвёртой частью, а даже половиной, однако половинка никогда не сможет одолеть целое. Пусть это целое пока что (на момент попадания) — это всего лишь душа неразумного младенца. Согласие Гарри на привлечение прочих магов к решению его проблемы было получено…

Главной причиной того, что мальчик согласился на откровения, было то, что ему пообещали, что после такого его точно не вернут к Дурслям ни сейчас, ни в последующие каникулы.

Никогда.

Впрочем, мальчику так и не сказали, в чём именно состоит его «проблема с глазами», просто сказали, что диагноз несколько серьёзнее, чем предполагалось, и нужно больше специалистов для решения этой проблемы. Такое в мире магии тоже бывает, что не все болезни можно вылечить по щелчку пальцев. А главной причиной плохого зрения у мальчика назвали именно его шрам от старого смертельного проклятия — и в этом проблема.

К выбору же будущих сообщников целители походили вдумчиво, с толком и расстановкой.

— Амелия Боунс, глава департамента правопорядка…

— Моуди? — внесла Поппи следующую кандидатуру.

— Однозначно нет. Этот психопат… Я уже неоднократно направлял министру справку о том, что он более не пригоден к службе. И меня вроде услышали. Сейчас готовят его отставку. Не сегодня-завтра будет объявлено о том, что его провожают на заслуженную пенсию. И Моуди всецело предан Дамблдору, тот частенько прикрывает его неадекватные выходки.

— Руфус Скримджер… — Поппи произнесла имя с некоторым сомнением.

— Возможно, сейчас он является главным претендентом на пост Главы Аврората…

— Министр?

Сметвик тяжело вздохнул.

— Фадж глуп, как пробка. Не понимаю, как его занесло в кресло Министра Магии? Он исходит только из двух убеждений: первое — я всегда прав; второе — смотри пункт первый. Иного мнения для него не существует. А уж тем более отличного. И тем более, когда дело касается всего, что может хоть на толику повлиять на его нынешнее положение Министра Магии. А крестраж в Поттере, как и возможное возрождение Тёмного Лорда — это определённо угроза розовым пони и ванильным берегам его собственной реальности.

— Нужны действующие члены Визенгамота, которые бы впоследствии смогли кулуарно побеседовать со своими коллегами, — Поппи в задумчивости постучала кончиками пальцев по своим губам. — Но из нейтральных. Те, кто в своё время не поддержал ни партию Дамблдора, ни тех, кто поддерживал Неназываемого.

— Гринграсс, МарчБэнкс, Норфолк… Ещё можно поговорить с Триздейлом. Единственный признанный малефик в нашей стране. На род его деятельности у нас, конечно, смотрят косо, но он уже давно перебрался за границу, где и имеет практику, хотя от гражданства Британии не отказался.

Переговоры с выбранными в свидетели кандидатами вёл Сметвик. Делал он это тоже очень осторожно по тактике: шаг вперёд и три назад.

Гарри всё это время счастливо проводил время в коттедже мадам: ел, спал, выполнял заданные на летнее время эссе по темам, гонял с соседскими мальчишками. Соседями мадам, как и в Литтл-Уингинге, тоже были магглы, так как она жила в маггловской деревушке, в доме, который ей достался по наследству от уже давно умершей матери. Но в отличие от Литтл-Уингинга здесь не было Дадли, а, следовательно, некому было отпугивать от Гарри потенциальных друзей и знакомых. Это там с ним никто дружить не хотел, потому что либо верил россказням Дадли, что мальчик — фрик, либо получал от этого же Дадли конкретно в лоб кулаками за то, что осмелился просто поздороваться с Поттером.

Наконец, в середине августа были проведены все ритуалы. И ритуал сродства, чтобы узнать точное количество крестражей Неназываемого, и, собственно, ритуал изгнания пакости из мальчика, после чего присутствующие маги засвидетельствовали, что мальчик отныне чист и является только Гарри Поттером и никем другим.

Амелия Боунс, с позволения Сметвика, пригласила на ритуал ещё и некоего «Джона Доу» — специалиста из Отдела Тайн. Кем конкретно в миру был этот маг, Сметвик не догадывался, но такой бонус, в виде сотрудника самого таинственного Отдела Министерства одобрил. И не прогадал.

Уже к началу очередного учебного года грянул гром.

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор был арестован, но умудрился сбежать при помощи феникса. Был объявлен нежелательной персоной №1 и в розыск.