Заговор целителей (джен)

Мадам Поппи Помфри сидела за своим рабочим столом, который находился в небольшом рабочем кабинете, что скрывался позади одной большой больничной палаты, которая занимала всё так называемое Больничное Крыло огромного тысячелетнего замка Хогвартс. Того самого замка, который уже тысячу лет служил школой для маленьких и не очень магов. За убранным в красивый переплёт стеклом окна начинал брезжить рассвет, а она сидела и банально надиралась медицинским спиртом. Медики — они такие. Хоть магглы, хоть маги. Водка, виски, коньяк? Нет — это слабо. Спирт — наше всё!

И что же такого могло случиться, чтобы эта по всем признакам замечательная благообразная старушка, с седыми буклями, торчащими из-под фирменного чепчика, изволила напиваться?

Да ничего особенного. Просто сейчас в её владениях и на её попечении, как медиведьмы, как единственного медицинского работника большой школы, в которой учатся не менее трёхсот детей: от шилопопых любопытных одиннадцатилеток до семнадцатилетних гормонально нестабильных оболтусов и пары десятков не менее безголовых учителей-профессоров, которые этих детишек учат, находились двое.

В одном случае — ничего особенного как для школы магии, где даже простая лестница с её исчезающими ступеньками может послужить причиной травм разной степени тяжести. Рональд Уизли был всего лишь слегка поломан и помят. Костерост, мазь от ушибов, настойка от сотрясения — и уже к утру мальчик будет в полном порядке и его можно будет отпустить из Больничного Крыла, чтобы он продолжил ломать себе кости на уроках полётов. Впрочем, таких уроков у него уже больше не будет, так как уже через пару дней начнутся большие летние каникулы, а дети, включая Рональда Уизли, отправятся по домам, где за их здоровьем должны будут следить уже родители.

А вот второй случай…

Гарри Поттер.

Мальчик-Который-Выжил…

Кто бы мог подумать?!!!!!

Она никогда не задавала вопросов о том, как именно тот или иной её пациент получил ту или иную травму. Мерлин и Моргана! Они не в пансионате для благородных девиц учатся, а дети жестоки. А дети, которые вооружены палочкой и магией, ещё и опасны. Её задача была, есть и будет — излечить пострадавшего, а со всеми остальным аспектами, включая юридические, пусть разбираются те, кому по статусу это положено делать.

Родители или опекуны.

Да и никто не отменял клятву магии о том, что тайна диагноза пациента — это… Тайна! Не подлежащая разглашению. Единственная «лазейка» в этой клятве касается официального запроса от соответствующих органов. И то в процессе дачи показаний она может сказать, что диагностировала то-то и то-то, а предположения о том, как травмы и проклятия получил потерпевший — это всего лишь домыслы и к делу их не пришьёшь. Собственно, и из-за этого не в последнюю очередь она предпочитала не спрашивать своих маленьких и больших пациентов, как так они умудрились к ней загреметь.

Меньше знаешь — крепче спишь.

А ещё точнее, не знаешь — и под «Веритасерумом» не расскажешь. А догадки и домысливания этот самый «Веритасерум» позволяет не озвучивать, ибо правдивым ответом на вопрос, заданный дознавателем, они не являются.

И вот сейчас она сидит и надирается спиртом, потому что не знает, как ей быть и как поступить.

С одной стороны — и так проще, — как и прежде, не задавая вопросов ни Дамблдору, ни самой себе, чтобы совесть не тревожить, просто сделать своё дело… Собственно, пара-тройка зелий для того, чтобы излечить именно то, от чего мальчик к ней попал, и наплевать на остальное, с чем он уже живёт одиннадцать лет. С другой стороны — она целитель, а не погулять вышла, и совесть уже не просто потревожена, а разбужена и теперь точит когти о её душу. Но если заниматься здоровьем мальчика всерьёз…

Ей нужен полный анамнез, которого ей никто не давал и парень не даст — в силу своего банального незнания. Ей нужны зелья, которых в её подотчётной аптечке нет и никогда не будет, и ритуалы, которые в Больничном Крыле Хогвартса провести невозможно. А без всего этого можно и не начинать даже.

Шрам.

Этот шрам, полученный, по словам Дамблдора, от руки Того-Кого-Нельзя-Называть и от — подумать только! — «Авады Кедавры»!

Выжить-то мальчик выжил, об этом раструбили все газеты магмира.

Но его кто-нибудь хоть когда-нибудь пробовал вылечить?!!!!!!!

Почему никто и никогда не пытался залечить след от проклятия на лбу мальчика? Чем, скажите, пожалуйста?!.. Чем были заняты его опекуны, что этот самый шрам даже спустя десять лет после трагедии выглядит так, как будто его только что нанесли?!!! Сама Поппи учащихся вблизи видела только во время их лечения у себя в Больничном Крыле. За столом в Большом зале она присутствовала редко, а если присутствовала, то детей видела только с высоты преподавательского постамента и в значительном отдалении. Включая Гарри Поттера. А лезть к мальчику познакомиться поближе, как какая-то несдержанная девчонка-первокурсница… Увольте! Она уже не в том возрасте. Тем более что рано или поздно, с учётом-то специфики обучения магии, мальчик всё равно окажется в Больничном Крыле.

И вот — оказался.

Лучше бы не оказывался.

Помимо ожогов разной степени, ушибов мягких тканей, тоже разной степени тяжести, ушибов костных тканей, вывихов запястья и голеностопа, сотрясения и кислородного голодания, вызванного, очевидно, вполне себе механической асфиксией… О, да, пальцевые следы синюшного цвета на горле кричат об этом достаточно выразительно! И это только свежие травмы! У мальчика наблюдались: уже ставший притчей во языцех незаживающий шрам, от которого фонило некроэнергией, значительный недовес, недоразвитие костной и мышечной тканей, авитаминоз⁽¹⁾ и несколько неправильно сросшихся переломов рук и ног. И ещё куча мала диагнозов, вызванных неподходящими для взросления мага условиями воспитания.

Конечно, она уже была наслышана о том, что Герой Магического Мира, он же Мальчик-Который-Выжил, рос и воспитывался не в семье волшебников, а магглов — родственников магглорожденной Лили Поттер, в девичестве Эванс, но…

Таких запущенных случаев на её практике, а в Хогвартсе она работает уже без малого половину века, среди магглорожденных не случалось. Даже когда она принимала дела от прошлого целителя при устройстве на работу и читала список типичных травм и проклятий, с которыми приходилось работать её предшественнику, дабы ознакомиться с предстоящим фронтом работ, такого там среди магглорожденных не наблюдалось. Даже среди тех, кто приходил сюда учиться прямиком из приютов. А приюты первой половины века — это вам не райский сад. А тут мальчик вроде как и вовсе в семье рос! И такое!

Такие повреждения и болезни можно было найти разве что в архиве за средние века, когда магглорожденных религиозные родители действительно истязали, морили голодом и подвергали прочим насилиям, дабы «изгнать Сатану».

И как она уже размышляла?

Догадки к официальному делу не пришьёшь, но пользоваться-то своими выводами из увиденного ей никто не мешает!

Решено!

Летом она заберёт мальчика у его опекунов и займётся его здоровьем вплотную.

1) Авитамино́з (лат. avitaminosis) — заболевание, являющееся следствием длительного неполноценного питания, в котором отсутствуют какие-либо витамины

Вернуться к тексту

Учебный год был завершён, и студенты разъехались по домам. В том числе и Гарри Поттер. А мадам Помфри предстояло ещё подбить отчёты, провести ревизию, сделать предзаказ на необходимое для следующего года… Короче, куча бумаг, без которых ни в магическом, ни в маггловском мире никуда. Профессора и учителя тоже, вопреки расхожему среди студентов слуху, в отпуска не торопились. У них тоже отчётность! А вот когда она закончила все свои дела и могла со спокойной совестью отправляться в законный отпуск, была уже середина июля.

Если изначально она планировала узнать адрес проживания Поттера у директора, то после нечаянно… то есть, конечно же, вполне себе целенаправленно подслушанного разговора оного с пациентом, а после этого ещё и разговора Поттера с пришедшим его навестить другом Роном Уизли — передумала и спросила мальчика напрямую.

То, что Дамблдор тот ещё себе на уме, она знала и так. Но вот такого, что он без всякого смущения отправит ребёнка, который едва научился держать в руках палочку, на борьбу со злом — не ожидала. А по подслушанным разговорам и собственному анализу происходящего выходило, что именно так оно и было. Пусть даже директор Дамблдор, как у него всегда это виртуозно получается, и отвертелся от признания этого факта собственными устами. Однако, и она сама, и, что вызвало умиление у женщины, Гарри, смогли сделать свои выводы. Вот только отношение к этим выводам у них с Гарри Поттером было разное.

Если Гарри Поттер гордился тем, что он с друзьями преодолел ловушки на пути в подземельях, тем, что снова столкнулся с тенью маньяка, имя которого до сих пор боятся произносить вслух взрослые маги, и был готов снова бросится в омут с головой, то… Мадам Помфри не разделяла этого энтузиазма. Она искренне считала, что со злом должны бороться те, кому это по статусу положено. Министерство: Департамент Магического Правопорядка и Аврорат, как специально для этих целей созданные части структуры, а не дети. И не директора школ, пусть эти директора самые светлые волшебники современности и однажды уже победившие мировое зло.

Вот когда Гарри Поттер вырастет, выучится и поступит служить в этот самый Аврорат, как некогда и его отец, вот тогда пусть и гоняется за преступниками и маньяками, а сейчас перед ребёнком должны быть поставлены совсем другие цели и задачи, нежели борьба с мировым злом. В конце концов, и сам Дамблдор победил Гриндевальда будучи отнюдь не сопливым юнцом одиннадцати лет от роду!

И вообще…

Где это видано, чтобы из школы, пусть не самой человеколюбивой по своей сути, кто-то там делал полигон для натаскивания шахидов? А директор, видимо, решил пойти именно этим путём. Нет, не всех подряд, а только одного конкретного ребёнка, но это всё равно никуда не годится. Не для этого Основатели эту школу строили.

Раньше Поппи не задавалась ненужными вопросами, которые не касались области её профессиональной деятельности, да и повода к этому не имелось. Дети учились, шалили, враждовали, из-за чего в её вотчине постоянно кто-то обретался с травмами. Это всё было привычно и понятно. Это и не вызывало особых вопросов. Вот только травмы эти не были следствием принятия того или иного решения именно директором.

Но события последнего учебного года, произошедшие в школе, выбились из привычной колеи. Тут не просто школьники повздорили и перебросились враждебными заклинаниями, тут взрослый человек, профессор (!), чуть ребёнка на тот свет не отправил на встречу с его родителями. Виданное ли дело, хранить артефакт великой ценности, за которым охотится маньяк, в стенах школы, полной детей? Удивительно, что ни одержимому Квиррелу, ни самому маньяку не пришло в голову захватить этих самых детей заложниками и просто потребовать отдать ему этот артефакт! А это уже из ряда вон выходящее событие, которое проигнорировать — совершить преступление. А теперь ещё и оказалось — директор всё знал и подталкивал трёх героев к столкновению и… сражению?!!!

Мерлин и все его присные!

Ребёнок, едва научившийся держать в руках палочку, против взрослого обученного волшебника! И это даже без учёта одержимости оного злобным маньячным духом! Квиррел сам по себе уже профессор, десять лет как Хогвартс закончивший! Он всяко больше знает, чем ребёнок!

А тут Поппи припомнились ещё и слухи про отработку четырьмя студентами ночью в Запретном лесу! Никто из них к ней во владения не попал — уже хорошо, поэтому она тогда эту информацию пропустила мимо ушей. Мало ли о чём плещут злые языки? А в Хогвартсе всегда сплетен хватало! Не соответствующих действительности. А вот сейчас, в свете произошедших событий за последние дни и видя травмы Поттера, как и подслушав его разговоры — эти слухи про отработку ей припомнились. И то, что на отработке этой дети таки столкнулись с опасностью, которая им не по зубам и только своевременное вмешательство кентавров отвело беду стороной.

Да как так-то?

Набедокурили детишки? Бывает. Отработка? Нормальное наказание. Она с этим согласна. Но… Ночью? В лесу? В ЗАПРЕТНОМ? Куда даже взрослые днём стараются не заглядывать?!!! Первокурсники, едва «Левиосу» освоившие?

Вот поэтому Поппи и подошла к Поттеру лично и поинтересовалась местом его проживания, в обход директора. Ну, а уговорить наивного ребёнка посетить с нею летом больницу святого Бонама Мунго, ту самую, где лечатся все волшебники магической Британии, не составило труда.

— Гарри, а как ты смотришь на то, чтобы избавиться от очков? Они же тебе мешают в квиддич играть… Вот только заболевания глаз — это не простуда или поломанные кости, в Больничном Крыле не вылечишь. Надо в Мунго обратиться.

И так у ребёнка глазки надеждой загорелись, что и согласие было получено без проблем, как и адрес, откуда мальчика нужно будет для этого похода забрать.

— Иппи, не согласишься по старой памяти пациента осмотреть у меня дома?

Мадам Помфри, сидя на уютном диванчике своего небольшого домика, что затерялся в горах Шотландии, вглядывалась в небольшое зеркальце, что держала в руках. Вот только отражалась в этом зеркальце совсем не мадам, а очень даже месье. Да и обстановка в отражении глади зеркала по ту сторону не соответствовала обстановке в гостиной.

— Поппи, — мужчина устало потёр пальцами переносицу, — я уже далеко не мальчик по вызовам бегать. Что там такого тяжёлого, что пациент до больницы не в состоянии добраться? Да и вообще что там за пациент такой, что его осматриваешь ты, медиведьма Хогвартса?

— Я, потому что он — ученик Хогвартса, — терпеливо пояснила Поппи.

Собеседник скептически хмыкнул.

— Не в школе, а на дому?

— Даже у стен св.Мунго есть нежелательные уши, — прозрачно намекнула Поппи, проигнорировав скепсис коллеги. — А об остальном, поговорим после осмотра, если согласишься.

Гиппократ Сметвик, а это был именно он, нахмурился, обдумывая сказанное. Кодовая фраза про уши была в ходу среди целителей и означала она то, что пациент известная личность, которая не желает афишировать свои болячки перед публикой. Однако такие как неугомонная Рита Скиттер зачастую как-то узнают про походы таких личностей к целителям, а потом в газете раздувают сенсацию. Например, нынешний министр Фадж тоже предпочитал обращаться к целителям инкогнито. А тут Поппи, как он ранее заметил — медиведьма Хогвартса, произносит сию фразу.

Кто? И очевидный вывод. В школе есть только два всемирно известных человека, чьи имена на слуху в каждом доме, и каждый пикси знает их имена: сам легендарный директор Дамблдор, и поступивший в школу прошлой осенью тщательно скрываемый до этого ото всех Герой магического мира, он же Мальчик-Который-Выжил, он же Гарри Поттер.

Директору, несмотря на его возраст вроде как не зачем обращаться к целителям, но чем Мордред не шутит, пока Мерлин отвернулся? Но Поппи прямо сказала — ученик Хогвартса, так что тут уже без вариантов. А вот то, что она хочет диагностировать мальчика, не ставя об этом в известность директора учебного заведения, своего непосредственного начальника, между прочим — это уже… Хм…

В глазах Сметвика загорелся огонёк интереса.

Помнится, что после известных всему миру событий он ждал, что мальчика всё же принесут на осмотр в больницу. Всё же не комар укусил, а Авадой попытались убить! По крайней мере, так повсеместно гласили все имеющиеся магические СМИ. Вопрос ещё в том: откуда они эту информацию взяли? А взяли они из заявлений директора Дамблдора и тогдашнего Министра Магии. Их словам принято верить, вот только никаких подтверждающих свидетельств, вроде заключений специалистов — предъявлено не было. Но обывателям и так хватило.

Директор же уверил всех и вся, что с мальчиком (ну, да, ну, да, после Авады-то!!!) всё в полном порядке и его спрятали от происков недобитых приспешников Того-Самого-Которого-Называть-Нельзя. Последующие события с четой Лонгботтом, показали, что такая предосторожность оказалась вроде как не лишней. И Сметвик смирился с тем, что обследовать мальчика Поттеров ему не придётся, да и не верить мистеру Дамблдору не имелось поводов.

В Министерстве есть отдел, который непонятно чем занимается. Отдел Тайн именуемый. Возможно, что заключение давали его специалисты, но… Во-вторых — ранее по всем таким вопросам тот же Аврорат и ДМП в своих расследованиях всё же обращались за экспертными заключениями не в этот самый пресловутый Отдел Тайн, а к ним — в св.Мунго. Так с чего вы конкретно в этом случае вдруг и к… Ладно, если бы хотели тайну сохранить, да только вышло всё как раз наоборот, растрезвонили во все колокола, что называется. И трезвонили все десять лет, пока мальчик где-то там воспитывался, а уж какой ажиотаж поднялся перед его поступлением в Хогвартс!!!

И вот — Поппи просит его инкогнито осмотреть пациента у неё на дому?!

И когда она это делает? Не в школьное время, когда директор бы об этом был поставлен в известность, а летом! Когда мальчик уже определённо уехал на каникулы туда, где бы он там ни проживал предыдущие года.

Двадцать первого июля в неприметном тупичке небольшого скверика, небольшого же и тихого пригородного городка Литтл Уингинг послышался приглушённый двойной хлопок и в тени кустарников прямо из воздуха материализовались две фигуры.

— Ну что ж, осталось только среди этих одинаковых домов найти нужный нам адрес, — задумчиво потёр подбородок Сметвик.

Они только что покинули территорию парка и окунулись в весьма однообразный пейзаж: стрелы улиц, ряды однотипных коттеджей и газонов перед ними.

— Среди такого однообразия и потеряться не долго.

— Тисовая, дом четыре, — назвала адрес Поппи, — Судя по нумерации, которую я вижу — это не должно быть слишком далеко.

Но она ошиблась. Прежде им пришлось поплутать в поисках нужной улицы и только потом уже искать дом, который оказался с противоположной стороны от того конца улицы, на который они вышли в своих поисках.

— Мы ничего не покупаем! — рявкнула, открывшая дверь женщина: блондинка с несколько по-лошадиному вытянутым лицом и длинной шеей и тут же её захлопнула обратно.

На повторный звонок в дверь очень долго никто не реагировал, хотя слышно было, что хозяйка караулит под дверью. Помфри и Сметвик недоуменно переглянулись, впрочем, настырно продолжая звонить. Вскоре послышались грузные шаги, и дверь снова открылась. На этот раз в проёме показался очень тучный мужчина с пышной щёткой усов под носом и «без» шеи.

— Вам же сказали! — заорал он сходу. — Мы ничего не покупаем!

— А мы похожи на торговцев? — поинтересовался Сметвик, на этот раз успев просунуть ногу в ботинке с усиленной подошвой в щель как раз перед тем, как дверь попытались снова захлопнуть.

— Мистер Поттер разве вас не предупредил о нашем приходе? — практически одновременно удивилась мадам Помфри. — Мы отправляли сову…

Борьба за дверь резко прекратилась. Наоборот, дверь распахнулась, здоровяк ухватил пришельцев за руки и втянул их в дом. Выглянув на улицу и убедившись, что свидетелей, по крайней мере, видимых, у происшествия не имелось, тут же захлопнул дверь.

— Щенок неблагодарный! А ну иди сюда! — взревел побагровевший Вернон Дурсль, а это был именно он.

Петуния стояла в проёме двери, ведущей на кухню, а за её тощей спиной пытался спрятаться ещё один большой колобок — Дадли Дурсль.

И никто из них не заметил, как в кустах роз Петунии Дурсль вдруг моргнул большой зелёный глаз и послышался звук хлёстко щёлкнувшего хлыста ⁽¹⁾.

1) (цитата из книги «Гарри Поттер и тайная комната», глава 2. Добби предупреждает: А Добби, как будто щелкнув невидимым хлыстом, исчез, словно его и не было.)

Вернуться к тексту

Поппи задумчиво прихлёбывала чай из кружки. На дворе была поздняя ночь. Гарри Поттер сладко спал в гостевой комнате на втором этаже небольшого коттеджа.

И всё же как так получилось, что Мальчик-Который-Выжил оказался на попечении именно этих людей… Нет, «людьми» эту семейку можно назвать с трудом. Магглы — именно для Дурслей самое то, хоть сама Поппи и не любит употреблять этот термин именно из-за его пренебрежительного оттенка. Она сама полукровка, а потому сей термин, которым маги называют простых людей, ей глубоко противен. Мать у неё была из простых, а вот безвестно сгинувший отец — волшебником.

История стара, как мир — поматросил и бросил, а девушка осталась с подарком. Единственным, но неповторимым. Мама совершенно не удивилась, когда к ним в дом пришли волшебники вручать маленькой Поппи приглашение в Хогвартс. Как-то, когда Поппи уже подросла и поинтересовалась личностью своего отца, мать и припомнила ей, что замечала за ним странности, которые теперь получили вполне себе «логичное» объяснение. Так Поппи узнала, что она не магглорожденная, а, скорее всего, полукровка. Но даже так называть свою мать магглой у неё язык не поворачивался — это же… МАМА! Ну, а следом за этим и остальных неодарённых.

Но конкретно в применении к семье Дурсль она готова употреблять данный термин и даже не поморщится.

Как оказалось — мальчик не получил письма с предупреждением о визите. Как и вообще каких-либо других писем, хотя бы от школьных друзей. А потому ни её, ни тем более Гиппократа Сметвика в этом доме не ждали.

Почему так произошло — ещё предстоит выяснить, но этот вопрос стоит не первым в списке прочих, а потому может и подождать.

Мадам Помфри хватило всего лишь получасового разговора с родственниками знаменитого мальчика, чтобы понять: его в этой семье не просто не любят — ненавидят. И, самое страшное, ненавидят от самого чистого сердца, как бы парадоксально это не звучало. И ненависть эта порождена страхом той самой природы, который в своё время заставил некогда единое общество всё же разделиться на два: магов и магглов. А самое примечательное в этом разделении — это то, что именно маги спрятались за барьером, а магглы почувствовали себя победителями. И вот эта ядрёная смесь «мы боимся магов и не можем им противостоять по одиночке, но при этом именно мы владеем миром, а они поджали хвост и спрятались» и заставляет Дурслей так парадоксально относиться и к самому Гарри, и к магам вообще.

То есть они боятся.

Боятся практически до мокрых штанов.

Во взаимодействии с магами у Дурслей имеется весьма негативный опыт, который уже нанёс им не только моральный, но и банальный физиологический урон. Один хвост мальчика Дадли, кузена Гарри, наколдованный Хагридом, чего только стоит! Но при всём при этом, они чувствуют какое-то болезненное превосходство самих себя, простых людей, над магами вообще и над мальчиком в частности, а потому позволяют себе отыгрываться на его практически бесправном положении. Ведь именно они, простые люди, не конкретно Дурсли, а прочие простые люди, заставили магов скрываться самим и скрывать свои способности.

И почему-то этим магглам в голову ни единого раза не пришла такая простая мысль, что когда Гарри вырастет и сможет по-простому им отомстить за такое отношение? И самое интересное, ведь они прекрасно осознают, что сами по себе, без поддержки толпы прочих магглов, Дурсли против взрослого и обученного, да даже не доучившегося, мага — ничто. Что и показало их прошлогоднее противостояние с этим самым Хагридом.

Парадокс! Изумительный парадокс, но как уж есть.

И никакого стороннего влияния на умы семьи! Что и подтвердил Сметвик.

Впрочем, как выяснилось, зачатки хоть какого-то разума у Дурслей всё же имеются, и нынешним летом Гарри живётся… Жилось — до их с Иппи появления — не в пример лучше, чем жилось до того, как он получил письмо из Хогвартса. А всё объясняется просто и незатейливо — Дурсли не знают, что пока Гарри несовершеннолетний, ему нельзя колдовать. А если бы знали? Тут не нужно быть Янусом Тикки, чтобы понять — продолжили бы гнобить парня почём зря. А так они всё же опасались, что за применение к нему «неоправданных санкций» им может прилететь.

Раньше? А что раньше? Раньше парень не только не умел пользоваться своими силами, но и даже не представлял, что они у него имеются. Поэтому стихийные выбросы хоть и имели место быть и причиняли некое неудобство, но всё же были редким явлением и…

Неосознанным.

Как правило, чаще их «воспитательные» методы оставались без ответного воздействия со стороны маленького мага. А теперь он проучился в Школе Волшебства и Чародейства уже год, и та же Петуния прекрасно знает, на что способен волшебник, окончивший первый курс. Поэтому, надо полагать, и снизили силу своего воздействия на Гарри. Снизить снизили, но…

Это уже другой вопрос.

После беседы, в ходе которой и были проявлены все эти моменты, Поппи приняла волевое решение, что она заберёт Гарри от его опекунов до самого нового учебного года в Хогвартсе. Она точно знала, что Иппи её не подведёт и никому об этой афере не скажет. Особенно директору.

Знал или не знал Дамблдор о реальном положении дел в семье родственников Гарри Поттера — это вопрос отдельный, но после того, как Поппи выложила Сметвику свои сумбурные размышления о том, что творилось в этот год в школе Хогвартс, он был вынужден согласится придержать сию информацию исключительно у себя. Плюс тот факт, что у самого Сметвика как главного целителя св.Мунго к директору ака Верховный Чародей Визенгамота, мистеру Альбусу Персивалю Вулфрику Брайану Дамблдору тоже было немало претензий в связи с тем, что политика Министерства в последние годы больше запрещает, чем позволяет изобрести, в том числе и в области колдомедицины…

И вот сейчас она пьёт чай и не может уснуть: что им принесёт завтрашний день? Именно на завтра назначен ритуальный круг полной диагностики пациента, раз уж от родственников правды не добиться, а легиллименцией ни она, ни Сметвик не обладают. Применять магию к родственникам Поттера, чтобы вызнать то, что им нужно — чревато. Маггловский район. Нет, учитывая их с Иппи присутствие, у мальчика проблем с Министерством возникнуть не должно, но это привлечёт внимание, которое сейчас им совершенно не нужно. Да и что они, магглы, могут знать о магических проявлениях того или иного расстройства? Тем более про последствия «Авады Кедавры», про которые до знаменитого дня выживания, собственно Гарри Поттера, было известно только то, что от неё умирают!

То есть феномен выживания Гарри не изучен даже волшебниками, а что говорить про магглов? Всё, что Дурсли могли сказать на этот счёт, что таки да — шрам постоянно воспалён и заживать отказывается.

* * *

— А вот, кажется, и то, из-за чего старик уверен, что Тот-Кого-Все-Боятся может вернуться, — задумчиво потёр подбородок Гиппократ, разглядывая магическую проекцию мальчика, который сейчас лежал в ритуальном круге в позе витрувианского человека.

— Мерлин мой! — Поппи прикрыла в потрясении рот рукой и в потрясении посмотрела на коллегу по цеху. — Крестраж?! Я правильно это понимаю, Иппи?

— Абсолютно правильно, Поппи. Именно крестраж и…

Сметвик прищурился, качнул палочкой, как бы раздвигая слои реальности.

— …он у Тёмного Лорда не один.

— Ох! Но с этим же можно что-то сделать? Ритуал «Экспеллир эль парасито»…

— Всенепременно, — согласился главный целитель больницы для волшебников. — Самый лучший вариант изгнания духа-паразита на основе Экспекто Патронус и Экспеллиармуса. Ты права. Меня другой вопрос интересует…

— И какой же? — поинтересовалась Поппи, начиная гасить свечи в круге, так как ритуал уже был закончен и все необходимые сведения получены, и тут же не дожидаясь ответа, продолжила причитать вполголоса. — Ужас какой! И мальчик жил с этим столько лет!

— Именно, Поппи, вот имен-н-но, — протянул Сметвик. — Мальчик с этим жил, и Дамблдор не озаботился показать мальчика колдомедикам. Ни тогда, после трагических событий, ни сейчас, когда ребёнок пришёл в Хогвартс. И, судя по всему и не собирался. Если бы он не попал к тебе… Вот меня и интересует вопрос: а знает ли наш Великий Светлый Чародей, что именно таит в себе сей отрок? И если таки знает…

Сметвик подхватил на руки лёгкое тельце всенародного Героя, который пребывал в бессознательном состоянии. И нет, когда они начинали ритуал, мальчик был в сознании и помогал им со своей стороны, как ему объяснили — циркулировал магию по телу. Но, потом… Видимо, крестраж почуял угрозу и попытался взять бразды правления телом в свои призрачные ручки. Что и привлекло внимание Сметвика к происходящему на энном участке диагностической карты, которая развернулась перед двумя медиками. Сметвик не раздумывая пульнул в пациента «Клиник Мортем», отправив обе дерущиеся на ментальном плане души, точнее, одну душу и одну частичку души в нокаут на неопределённый срок.

— Мне готовить всё к проведению «Экспеллир эль парасито»?

Поппи заботливо укутала мальчика в одеяло, прекрасно зная, что пока Сметвик не снимет своё заклятие, Гарри не очнётся.

— Да, — кивнул Гиппократ. — Но не на сегодня. Мне надо кое с кем посоветоваться. Крестражи… Тёмная магия. Я хоть и главный целитель Мунго, но предпочту всё же получить консультацию у специалиста…

— Которых в нашей стране не осталось, — фыркнула мадам.

— Но в других-то странах они есть! — задорно подмигнул Гиппократ и покинул дом.

Примечания:

Примечание от автора: библиографические данные Гиппократа меня смутили. Ради интереса я залезла на https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Гиппократ_Сметвик и увидела, что он родился в 1977 году. Получается ему на момент событий Ордена Феникса 1995-1996 гг. было всего 18-19 лет? В этом возрасте он сам едва Хогвартс окончил, и он уже дежурный ЦЕЛИТЕЛЬ? Я ничего не имею против молодого специалиста, но это уже как-то совсем… Ребят… Кхм… Но у нас в мед поступают в 17-18, учатся 6 лет плюс интернатура и только потом самостоятельная практика. А уж в Англии… Как-то Роулинг тут загибулила уж слишком. Слишком он молод. Так что в этом рассказе, как вы уже поняли, в возрасте сего джентльмена махровое АУ.

— И вы мне хотите сказать, молодой человек, что вы не поняли, что это такое? — собеседник Сметвика, который отражался по ту сторону зеркальной поверхности, скептически выгнул бровь.

На эпитет «молодой» Сметвик не отреагировал. То, что ему уже под сраку лет, не отменяет того факта, что его собеседнику раза эдак в четыре больше и в своё время этот собеседник являлся руководителем его стажировки по повышению квалификации.

Мало ли, что в Англии некоторые виды магии запрещены, но когда эти запреты реально останавливали тех же преступников? Если бы это было так, то Азкабан был бы пуст, а дементоры сидели бы на жёсткой диете. Тем более, что такому понятию как «родовой дар малефицизма», которым в Англии обладают большинство представителей магообщества, как-то тоже плевать на запрет Министерства. Он как проявлялся в магах, так и продолжает проявляться. Это же генетика! Родовая наследственность, и её не выкорчевать простым «запрещаю». А сажать за то, что этот самый дар на эмоциях, особенно на негативных, срабатывает на автомате, даже без какого-либо реально злого умысла… Ну, это тогда нужно всех, включая самого министра, посадить в тот же Азкабан, опустошив, в таком случае города и сёла.

Ага. Из крайности в крайность. Или Азкабан пуст, потому что все вот сразу научились держать себя в руках и стали исключительно законопослушными гражданами, или переполненный Азкабан и абсолютно пустые локации поселений магов.

А изучить запрещённое в родной стране было вполне себе можно, просто уехав туда, где этих запретов нет. В Африке и на островах Карибского моря, взять ту же Ямайку, процветало Вуду, в России некромантия не только не считалась запретной, но и признавалась полезной. Некроманты активно использовались русской Дружиной, аналогом английского Аврората и Департамента Магического Правопорядка, в качестве оперативников и дознавателей. Не говоря уже о сфере целительской магии. Вот и колдомедикам св.Мунго, чтобы получить квалификацию высшей категории, без которой невозможно сделать свою карьеру выше обычной медиведьмы, приходилось за свои кровные уезжать на стажировку в другие страны, чтобы научиться бороться с последствиями применения этих самых запрещённых знаний в родной Англии.

И да, самое смешное в таком положении вещей это именно то, что преступники, использующие запретные знания, есть, как и пострадавшие от этих запретных знаний, а лечения только лишь разрешёнными методами нет. Но! Знаний мы тебе не дадим и не оплатим твоё обучение в другой стране — это ты сам, за свои кровные старайся, а вот лечить изволь. При этом мы на тебя ещё и косо смотреть будем, ибо ты, пакость такая, используешь при лечении методы, далёкие от разрешённых.

Вот такой вот парадокс!

И очень часто Сметвику, как уже главе св.Мунго, приходится отбивать своих целителей от загребущих ручек правосудия. Да-да! Сначала: вылечи или умри, а вылечил — молодец, но в благодарность мы посадим тебя в Азкабан, мага тёмного.

К настоящему времени между св.Мунго и властями сложился странноватенький паритет. Власть имущие могут получить любое, от слова «абсолютно», излечение в св.Мунго, ибо власть имущие и их родственники хотят в любом случае быть здоровыми и красивыми, даже если для этого требуется использовать страшную тёмную магию. И в этом случае целители св.Мунго имеют определённую «индульгенцию» на применение методов лечения не совсем отвечающих правилам, установленным в обществе. А вот остальные пациенты… Либо по рекомендации целителя могут получить необходимое лечение за границей, либо лежат в печально известном отделении безнадёжных больных в самом св.Мунго. И дело тут не в деньгах или их отсутствии у пациентов или их родственников, ведь оплачивать палату и уход за такими пациентами тоже весьма затратное дело.

Взять тех же Лонгботтомов. Их можно вылечить. Да, вылечить! Кто бы и что бы ни говорил, Фрэнк и Алиса не безнадёжны. Нужно всего лишь провести один ритуал, да — сложный и магозатратный, но можно же! Проблема в том, что он кровный — это раз. Лонгботтомы в нынешнее время утратили своё влияние в обществе, и на них перестала распространяться эта своеобразная «индульгенция» от Министерства магии — это два. А три… Сама старуха Лонгботтом — фанатка Дамблдора. Она сама же поставила ограничения на применение методов, высказав свой ультиматум: лечить исключительно разрешёнными методами! Ну и кто ей идиот? А ведь финансы на то, чтобы отправить своих больных сына и невестку за границу, где им непременно помогут «разрешёнными там» методами, у неё есть! Но это же — «Тёмная магия!». То есть если переводить с Лонгботтомского, то получается лечить пострадавших нужно исключительно светлой магией, ибо тёмная магия ничего полезного и созидательного по её мнению сделать не может. Только разрушать.

— Нет, мистер Ягински, — привычно сломав язык на фамилии своего наставника, покачал головой Сметвик. — Я понял, что это такое, но у меня есть несколько вопросов, которые необходимо уточнить, поскольку я всё же сей курс проходил в урезанном варианте, мне нужен надёжный консультант.

— Слушаю, — Николай Ягужинский, потомственный некромант, имеющий в своей родословной того самого легендарного Кощея Бессмертного, который, кстати говоря, жив и по сей день и славно себя чувствует, скрестил пальцы домиком и внимательно посмотрел на своего заграничного коллегу и бывшего ученика.

— Вопрос первый — можно ли создать крестраж спонтанно?

— Не смеши мои тапочки! — хохотнул Ягужинский. — Спонтанно создать филактерию невозможно. Это весьма длительный по времени ритуал, который занимает не один день. Зелья для его проведения нужно приготовить собственноручно и настаиваются они не один лунный цикл. Более того, срок хранения у этого зелья краткосрочный, от слова «кратко». Сегодня приготовилось и, если до полуночи оно использовано не будет, то становится бесполезной бурдой. Жертва, подаренная Госпоже, вместо собственной души, должна быть исключительно добровольной. Кстати, обречённые по болезни, кто желает непременной эвтаназии, чтобы прекратить свои мучения — не прокатят. Жертва должна быть полностью здоровой и жизнеспособной и осознавать, что могла бы прожить долгую и счастливую жизнь, но при этом всё равно согласиться на ритуал.

— И такие находятся? — присвистнул Сметвик, прекрасно зная, в чём именно заключается Бессмертие предка наставника.

— Вы удивитесь, но очень даже находятся и, я бы сказал, наблюдается даже некий профицит, — зловеще оскалился некромант. — Для вас ещё и будет удивителен тот факт, что деньги здесь опять же не самое главное. Я имею в виду желание отдать себя в добровольную жертву. Эмо ⁽¹⁾и Готы ⁽²⁾, такая прелесть. И самое интересное, что некроманты к появлению данных субкультур не имеют никакого отношения.

— Молодёжь, — сморщился Сметвик и неодобрительно посмотрел на бывшего наставника. — Дети неразумные, что они понимают?

— Ха! Вы удивитесь, сколько представителей данных субкультур можно обнаружить среди вполне себе взрослых и сформировавшихся людей. На первый взгляд видишь перед собой взрослого мужика лет сорока, а на поверку выясняется, что тот заядлый гот, просто оборотень.

— Что?

— В фигуральном смысле. Днём он благопорядочный гражданин, ответственный служащий, семьянин даже, а вечером глянь, а там гот-вечеринка. Да и вообще на свете полно тех, кто желает свести счёты с… Неудачники, в основном, но это не отменяет самого факта их существования. Но оставим моральный облик того, кто решился на ритуал образования филактерии, за кадром. А про качество «ингредиента», необходимого для создания данного артефакта, я вам уже всё сказал.

Сметвик побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и задумался.

— Вы сказали, что у вас несколько вопросов, — вернул его на землю наставник из зазеркалья.

— Кхм, прошу прощения. Уже то, что вы сейчас мне сказали… Ладно, не сейчас. Хотя-а-а… Возможно ли создать не один крестраж? Учитывая, что добровольная жертва является как бы заменой несостоявшегося мертвеца…

— Интересный вопрос, — на этот раз задумался Ягужинский. — Можно, но Госпожа коварна. Смерть как-никак, а не клобкопух какой. Она милостиво примет твои жертвы, но… Одна филактерия у тебя или две, но после срабатывания первой вторая становится бесполезной игрушкой. Одну жизнь у тебя, получается, отняли враги, ты возродился, но вторая жизнь, отданная на создание второй филактерии, улетела в трубу. То есть я хочу сказать, что…

Ягужинский откинулся в своём кресле и призвал к себе кофейник с маленькой чашечкой, поняв, что разговор может и затянуться.

— Я хочу сказать, что одна филактерия спасёт одну жизнь. Некромант, создавший филактерию, сможет возродиться. Но после этого ему нужно будет снова создавать новую филактерию, так как прежняя, кхм… Разрядится. Точно так же, как и та, вторая, третья и какая ещё там по счёту, но если она была создана ещё при «первой» жизни мага.

— Почему?

— Потому что в любом случае при возрождении некроманта будут участвовать ВСЕ филактерии, что у него есть… Были на момент смерти. А одна она или их много — уже не суть. Разрядятся все. И есть ограничение. Как я уже сказал — Госпожа коварна, и своё рано или поздно всё равно получит. Филактерий можно создать исключительно восемь. Не больше.

— Восьмёрка — символ бесконечности… — задумчиво протянул Сметвик.

— Филактерия, или, как вы говорите, крестраж, не гарантия бессмертия, — хмыкнул некромант. — Она позволяет возродиться после смерти, но сам маг по-прежнему остаётся смертен. С каждым последующим возрождением он проживает жизнь ровно в два раза короче, чем предыдущую, но всё равно умирает. А уж от старости или от чьей-то руки… Это вопрос иного плана.

— Хм… но ваш предок всё ещё жив.

— Но и маги могут жить гораздо дольше простых людей, в естественных условиях. Если не считать феномен Фламеля, который тоже продлевает свою жизнь за счёт артефакта условного бессмертия, убить-то его вполне можно, отрубив голову, например, и никакой эликсир, полученный из камня, ему голову обратно не пришьёт. Сколько у вас в Великобритании магов, которые уже перешагнули рубеж в триста лет? ⁽³⁾ То-то и оно, молодой человек, — хмыкнул некромант. А при должном умении, не подвергая себя прочим рискам быть убитым, можно и больше протянуть. В нашей стране и без моего предка есть волхвы, которые без филактерий и прочих ухищрений являются ровесниками ваших знаменитых Основателей. Просто не афишируют своё долгожительство. Им, как тому же Фламелю, сия слава и даром не нужна, и за деньги не нужна. Впрочем, как вы знаете, последний уже давно пожалел о том, что стал известен на весь свет. Теперь вот скрывается…

— Уели, — склонил голову Сметвик. — Значит, восемь жизней…

— Девять, молодой человек. Вы забываете про самую первую — основную. Которую некромант начал и проживает не при помощи филактерии, а получил от своих родителей. А филактерий можно создать не более восьми, вот и получается девять жизней. Первая до первой смерти, и ещё восемь после каждой последующей.

— Девять жизней у кота…

— Именно, — кивнул Ягужинский. — А кошки у нас кто? Известные любители пошляться по иным планам. Но вернёмся к нашим котятам. Если некромант настолько глуп, чтобы создать одновременно все восемь, то «бессмертия», — некромант картинно показал кавычки пальцами, — ему не видать. Он просто умрёт, без возможности возродиться. Ну, и ещё нюанс… Я о нём уже упомянул, но ещё раз отмечу. Каждая последующая жизнь будет в половину короче предыдущей. Неважно, умер ты сам или тебя убили. Точнее, в том случае если убили, то твоя последующая жизнь будет равна половине той, что успел прожить до того, как неосторожного некроманта укокошили.

На этом Сметвик хмыкнул. Вот вам, батенька, и бессмертие. А Ягужинский тем временем продолжал:

— Ведь при создании филактерии некромант делит свою бессмертную душу ровно пополам. Да, при возрождении частички снова сливаются в единое целое, но жизнь после возрождения длиннее не становится. Тем более, что её потом снова делят пополам, для создания очередной филактерии.

— О! — вскинулся Сметвик. — Получается, если, как вы сказали, сразу создать несколько крестражей, то в каждом последующем артефакте будет содержаться всё более малая частичка души? Одна вторая в первом, одна четвертая во втором, одна восьмая… Что же тогда останется у… у… Носителя? — подобрал он обозначение и то был не уверен, что правильно.

Но его поняли. Ягужинский расхохотался.

— Соображаешь! Ни один уважающий себя некромант не создаст более одной филактерии на одну свою жизнь, ибо это грозит не только потерей всех жизней, но и тем, что после создания уже третьего крестража ты просто будешь лежать и пускать слюни, словно овощ. И на кой он тогда нужен? Если в итоге твоё тело будет абсолютно недееспособным, словно тебя дементоры поцеловали взасос?

Оп-па! А вот это уже очень интересно.

То, что крестражей можно наклепать больше, чем один, Сметвик знал, именно поэтому сразу понял, что Волдеморт не обошёлся одним-единственным, когда диагностировал Гарри. Но уточнить у специалиста всё же нужно было, а вот дополнительная информация, которую он получил сейчас, наводит на очень интересные размышления.

Очень интересные!

Очень, очень, очень интересные.

И в этом ключе тогда нужно прояснить ещё один вопрос:

— Мистер Ягински, то есть вы утверждаете, что одновременно, ну или последовательно, но за одну жизнь, создать более трёх крестражей невозможно, как бы этого ни хотелось сделать тому, кто на эту магию решится?

— Утверждаю. Это именно так. Уже после создания второго крестража у мага начнутся проблемы по части физического и душевного здоровья, а после третьего он станет полностью недееспособным телом. Ровно до того момента, как его не убьют, ну ли сам помрёт, и не возродится в новом теле, с собранной вновь душой.

— И последний вопрос, — у Сметвика в голове шумело от тех предположений, что сейчас выстраивались в весьма страшную и неприятную гипотезу.

— Слушаю…

— Возможно ли как-то разыскать уже созданные крестражи?

Ягужинский выгнул бровь и вопросительно уставился на своего бывшего ученика.

— У вас нашёлся кто-то, кто совершил сию глупость?

— Не важно, так можно?

— Конечно, — пожал плечами некромант, — филактерии, как часть единого целого, связаны между собой. Всего лишь нужен банальный ритуал сродства. Если у вас есть один крестраж, над ним и проводите. А он у вас есть, как я понимаю, — ехидно усмехнулся некромант, тонко намекая на то, что догадался к чему были все эти консультации. — Ритуал не только покажет вам, в каких предметах сокрыты части души, но и даст возможность их притянуть, призвать через время и пространство, где бы они ни были спрятаны. И вы спокойно уничтожите вашего Неназываемого до того, как тот соизволит всё-таки возродиться. Как я понимаю, именно он сделал эту глупость? Создал два крестража, один из которых по какой-то прихоти мироздания попал к вам в руки, и именно по этой причине Неназываемый до сих пор шляется где-то бесплотным духом. Головушка-то после создания второго бо-бо?

Сметвик, который уже узнал всё, что хотел, и у которого голова пухла от приходящих в неё не радостных мыслей, только махнул рукой, не подтверждая, но и не отрицая догадки своего наставника, и прекратил зеркальный сеанс.

1) (Временем рождения эмо стала середина 1980-х, а местом — Вашингтон.)

Вернуться к тексту

2) (субкультура, распространившаяся в конце 1970-х годов)

Вернуться к тексту

3) Профессор Армандо Диппет (1637-1992) был волшебником и директором Школы чародейства и волшебства Хогвартс, предшественником Альбуса Дамблдора на этом посту. В настоящее время по этому рассказу он ещё пока ещё вполне себе жив. А сейчас как раз 1992 год, лето. А ещё есть тётка Геллерта Батильда Бэгшот. Одно слово, что она тётка, к которой он приезжал погостить и познакомился с Альбусом, говорит о том, что она старше того же Дамблдора на энное количество лет и ей уже сейчас далеко за 120 перевалило

Вернуться к тексту

Примечания:

Движемся к окончанию — ура. Фадж заступил на пост Министра в 1990-ом году. Моуди "уволили" где-то за год до Кубка, точнее не помню, но как есть. Абраксас Малфой по данным поттерфорума умер ДО 1996 года, но когда конкретно неизвестно. В каноне есть вроде упоминания того, что Драко помнит своего деда, так что умер АМ не ранее середины восьмидесятых. Тут мой АУ, не судите строго. Я свою прабабушку помню. Она нянькалась со мной когда мне было 3-4. Умерла она, когда мне было 9, но эти пять лет мы жили порознь, она тут, В Нижегородской области, а я, с родителями на Дальнем Востоке, на Амуре. И, тем не менее, я её очень хорошо помню.

— Поппи, как наш маленький пациент? — устало спросил Сметвик, входя в домик колдоведьмы Хогвартса.

— А что с ним может случиться, пока он находится в искусственной коме? Когда приступим к изгнанию?

— В том-то всё и дело, Поппи. Исходя из того, что я сегодня узнал, нам с тобой не справиться…

Поппи фыркнула.

— Да, не справиться, — нажал голосом Сметвик. — И дело тут не в моих и твоих умениях. Дело тут больше в политике, которую мы не можем проигнорировать.

Поппи вздёрнула бровь не хуже молодого декана Слизерина, молчаливо ожидая пояснений.

— Нам будет нужно согласие мистера Поттера на разглашение его диагноза…

— Зачем? Изгоним пакость — делов-то? Ритуал светлый, нам за его применение ничего не будет…

— Ты не понимаешь, — взлохматил светлые волосы маг. — Здесь замешан Дамблдор, и ему крайне не понравится наша самодеятельность. Как я понимаю, ему невыгодно избавление мальчика от подселенца, и на этого подселенца у нашего Светлейшего есть определённые планы. А выяснить — кто именно избавил мистера Поттера от крестража, ему будет не так уж сложно. Бодаться с действующим Главой Визенгамота без поддержки нам с тобой будет сложно. И сейчас у нас с тобой только два варианта действий: мы отступаемся…

Поппи гневно сопнула носом и прожгла коллегу взглядом.

— …Да, Поппи, отступаемся и оставляем всё как есть, но при этом мучаемся совестью. Или таки выполняем свой долг целителей, но при этом нам нужна поддержка, для отражения последующей атаки. А ответные действия непременно последуют, а наша жизнь и карьера перестанут стоить и ломаный кнат. Для того, чтобы нам избежать участи «внезапно скончаться по естественным причинам в собственной постели» нам нужно, необходимо поднять большую, огромную волну в политических кругах. И у нас для этого есть все рычаги.

— Та-а-ак… — Поппи присела на стул за столом, вытирая руки полотенцем, так как она только что вымыла фрукты, вазу с которыми поставила на стол. — А теперь поподробнее, пожалуйста.

После того, как Сметвик изложил медиведьме информацию, которую получил в своём разговоре с наставником, она закусила губу.

— Мерлин мой! — выдохнула мадам, когда Сметвик замолчал. — То есть ты считаешь, что это не Тот-Кого-Нельзя-Называть сам создал крестражи, а …?

Поппи все же пока не решилась так категорично обвинять некоего конкретного мага, но догадки всё же уже зрели в её голове. Сметвик понял её замешательство и не стал пока что настаивать, но подтолкнул мыслить дальше.

— На это указывает несколько факторов, — кивнул головой Гиппократ. — Уже после третьего крестража маг, их создающий, перестаёт быть дееспособным не только душевно, но и чисто физически. А судя по тому, что мы с тобой видели, это совсем маленький осколок. Да сама посчитай! Возьми проекцию ауры любого мага и подели её в соответствии с нужной нам прогрессией, то есть каждую последующую часть пополам. Что в конечном итоге мы увидим? И это проекция среднестатистического мага! А Неназываемый был далеко не среднестатистическим магом. Но в итоге мы видим что? Что там за червяк в голове и ауре подростка?

Мадам Помфри призвала пергамент и перо и принялась за расчёты.

— Получается, если сравнивать расчётные остатки с тем, что мы обнаружили у мистера Поттера то, едва ли одна шестьдесят четвёртая часть… — Поппи по старой детской привычке прикусила кончик пера. — То есть к тому моменту Неназываемый поделил свою душу аж на шесть частей? А если учитывать, что его потенциал больше, чем у прочих магов, то, скорее всего, и вовсе, одна сто двадцать восьмая? То есть семь частей… Семь крестражей, включая мистера Поттера? Но ты говоришь, что после третьего деления маг перестаёт быть дееспособным на физическом уровне, то есть сам, самостоятельно сделать остальные крестражи не имеет возможности?

— Именно так, — подтвердил Сметвик. — Вот и возникает вопрос: кому и зачем было нужно не только дробить душу неназываемого на столько частей… Хотя… Если исходить из теории девяти жизней и максимальном количестве крестражей числом в восемь…

— Можно предположить, что проводящие ритуал именно на это и нацеливались, — понятливо кивнула мадам Помфри. — Максимальное число крестражей за один раз, которые после возрождения мага разрядятся и тогда его можно будет окончательно убить, после его единственно возможного воскрешения. Убить окончательно. Вопрос только в том: зачем тогда так мудрёно? Почему не создать сразу все крестражи, что автоматически приведёт к полному и окончательному развоплощению? Сразу и без отсрочек? Раз уж другого способа победить Неназываемого не нашли.

Сметвик одобрительно кивал на рассуждения медиведьмы.

— Более того, — подлили он масла в топку, — зачем делать крестраж из ребёнка?

Глаза Поппи снова приняли форму галлеона.

— А если учесть сопутствующие факты… Как-то, что мальчика ни разу не показали специалистам, несмотря на его ранение и невероятное выживание после смертельного проклятия. И личность того, с чьих слов мы знаем эту невероятную историю выживания Гарри Поттера… Да и то, что произошло в школе с твоих слов, стоило только мистеру Поттеру переступить её порог… Зачем хранить артефакт, о котором известно, что за ним идёт охота, в месте, где полно беззащитных детей… А после разглагольствовать во всеуслышание о том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть скоро возродится?

— Но зачем?..

Мадам Помфри сдулась, словно проколотый мячик, её голос был слаб и дребезжал отчаянием. Всё же вера в директора как воплощение света, несмотря на последние события, была велика. И, казалось, что всё это просто недоразумение. Ситуация вот-вот получит объяснение и разрешится. Но… Но сейчас эта вера рушилась прямо на глазах под натиском неумолимых фактов.

— Зачем это Дамблдору? — снова спросила она, смотря на Сметвика.

— Мои предположения без доказательств — всего лишь слова, — задумчиво протянул Сметвик. — А для получения доказательств нам нужно согласие мистера Поттера на оглашение своего «диагноза». Именно оперируя данными фактами, а особенно наличием живого крестража, можно будет заручиться поддержкой тех, кто сможет возобновить расследование и таки докопаться до истины. Мы знаем, что произошло в Годриковой лощине в 1981-м году исключительно со слов мистера Дамблдора, но никаких прочих оглашений результатов расследования так и не произошло. Было ли оно вообще? А поднявшийся шум в политических кругах хоть как-то обезопасит нас с тобой от…

— Смерти по естественным причинам или от внезапного заболевания драконьей оспой? — горько усмехнулась женщина.

— Именно… Вот именно. Кстати, этот вопрос… Вопрос столь внезапной эпидемии этой болезни в Британии в те самые годы тоже можно будет поднять.

— Что? — голос мадам дал петуха.

— Сама подумай… Эпидемия вспыхнула внезапно, прошлась волной по… Исключительно тем, кто чем-либо мешал директору в его стремительном продвижении в Визенгамоте, а потом так же стремительно сошла на «нет». При этом никаких упоминаний о том, что в страну легально, а тем более нелегально был ввезён перуанский ядозуб, не имеется.

— Почему: «тем более нелегально»? — заинтригованно просипела мадам, потерявшая голос от потрясения.

— Легального быстро бы обнаружили и уничтожили источник заразы, о чём никто бы молчать не стал, и обязательно осветили бы в СМИ. А если бы это была контрабанда, то волна эпидемии не угасла бы столь быстро, и мы до сих пор, даже спустя десяток лет, имели бы случаи заболевания этой заразой. А я как главный целитель св.Мунго тебе ответственно заявляю: последним магом, который заразился вообще и погиб в частности от этой напасти, был Абраксас Малфой. И случилось это аккурат перед тем, как мистер Дамблдор занял-таки свой пост Верховного Чародея Визенгамота в 1984-м году.

— То, что ты сейчас говоришь, звучит слишком страшно, — покачала головой мадам Помфри.

— Как есть… Как есть, — покачал головой Сметвик. — Факты безжалостны. И возвращаясь к нашим фестралам. Я предположу, но это только гипотеза, а получит ли она своё подтверждение доказательствами, покажет будущее. Так вот…

Сметвик помолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил:

— Хеллоуин одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года прошёл совсем не так, как мы думаем. Из дома Поттеров в Годриковой лощине осмысленно сделали ловушку для Тёмного Лорда… И… Я даже предположить не могу, что там на самом деле произошло, но что-то определённо пошло не так, раз Джеймс и Лили Поттер погибли…

— Или… — тихо проговорила Поппи. — Всё прошло именно так, как и было запланировано, только не Поттерами, а Дамблдором… А свидетели ему были не нужны…

— Или так, — кивнул Сметвик. — Но как факт, имеем крестражи Тёмного Лорда… Их количество мы можем не только просчитать теоретически, но и вполне осязать материально, как только проведём ритуал сродства над имеющимся. Он нам точно покажет, сколько этих самых осколков имеется на данный момент…

— Но… дальше, Иппи…

— Но уже сейчас, по предварительным выкладкам получается, что как раз семь осколков. Что прогнозирует однократное возрождение Неназываемого. Однократное и единственное. И мистер Дамблдор не устаёт напоминать об этом обществу все одиннадцать прошедших лет. Ненавязчиво, но настойчиво. Получается, что именно он планирует рано или поздно возродить монстра?

— Но… Но зачем?!

Сметвик в который раз пожал плечами.

— Победа над Гриндевальдом позволила мистеру Дамблдору просочиться в ряды постоянных членов Визенгамота. В других обстоятельствах сыну Персиваля Дамблдора это вряд ли бы удалось осуществить. Учитывая послужной список последнего… В смерти Арианы Дамблдора оправдали, признав её несчастным случаем, но… Осадочек и пятно на репутации остались. Тем более, что там наследил ещё и Гриндевальд, тогда ещё никому неизвестный исключенец из Дурмстранга. Но к семидесятым годам его слава всё же потускнела, а политическая карьера тормознулась. А тут новый Тёмный Лорд подоспел со своей террористической деятельностью. Министерство девять лет безуспешно пытается обуздать разгул террористов в Британии, и тут на сцену выходит Дамблдор со своим очень секретным «Орденом Феникса», о котором знает каждая собака. И два года спустя — очередная победа. Пусть на этот раз мистер Дамблдор и не в дамках, то есть победителем назначили мистера Поттера, но влияние Альбуса как духовного наставника родителей этого самого Мальчика-Который-Выжил снова усилилось, и тройку лет спустя он уже в кресле Верховного Чародея. Но прошло ещё десять лет…

— И стул влиятельности под директором снова стал шататься, — понятливо покивала мадам. — Я знаю, что под него снова начали копать в Министерстве, слишком уж он часто стал отлучаться из школы… Да и Фадж… Хоть и забрасывает Альбуса письмами с просьбой о советах, но какие-то тёрки между ними всё же есть. Неужели ты хочешь сказать, что…

— Я хочу сказать, что избавление мистера Поттера от засевшей в нём гадости лучше приводить при свидетелях, которые после подтвердят и засвидетельствуют, что мистер Поттер чист, аки слеза ангела, чтобы на этой почве было невозможно возвести какие-либо инсинуации…

Сказано — сделано.

Гарри вывели из искусственной комы. К этому моменту осколок, что притаился в нём, уже успокоился. Впрочем, как и всегда в таких случаях. И да, каждый раз, когда мальчик терял сознание или его контроль над телом ослабевал, осколок делал попытки завладеть телом. Но… Как бы там ни было, но будь этот осколок даже не сто двадцать восьмой, или шестьдесят четвёртой частью, а даже половиной, однако половинка никогда не сможет одолеть целое. Пусть это целое пока что (на момент попадания) — это всего лишь душа неразумного младенца. Согласие Гарри на привлечение прочих магов к решению его проблемы было получено…

Главной причиной того, что мальчик согласился на откровения, было то, что ему пообещали, что после такого его точно не вернут к Дурслям ни сейчас, ни в последующие каникулы.

Никогда.

Впрочем, мальчику так и не сказали, в чём именно состоит его «проблема с глазами», просто сказали, что диагноз несколько серьёзнее, чем предполагалось, и нужно больше специалистов для решения этой проблемы. Такое в мире магии тоже бывает, что не все болезни можно вылечить по щелчку пальцев. А главной причиной плохого зрения у мальчика назвали именно его шрам от старого смертельного проклятия — и в этом проблема.

К выбору же будущих сообщников целители походили вдумчиво, с толком и расстановкой.

— Амелия Боунс, глава департамента правопорядка…

— Моуди? — внесла Поппи следующую кандидатуру.

— Однозначно нет. Этот психопат… Я уже неоднократно направлял министру справку о том, что он более не пригоден к службе. И меня вроде услышали. Сейчас готовят его отставку. Не сегодня-завтра будет объявлено о том, что его провожают на заслуженную пенсию. И Моуди всецело предан Дамблдору, тот частенько прикрывает его неадекватные выходки.

— Руфус Скримджер… — Поппи произнесла имя с некоторым сомнением.

— Возможно, сейчас он является главным претендентом на пост Главы Аврората…

— Министр?

Сметвик тяжело вздохнул.

— Фадж глуп, как пробка. Не понимаю, как его занесло в кресло Министра Магии? Он исходит только из двух убеждений: первое — я всегда прав; второе — смотри пункт первый. Иного мнения для него не существует. А уж тем более отличного. И тем более, когда дело касается всего, что может хоть на толику повлиять на его нынешнее положение Министра Магии. А крестраж в Поттере, как и возможное возрождение Тёмного Лорда — это определённо угроза розовым пони и ванильным берегам его собственной реальности.

— Нужны действующие члены Визенгамота, которые бы впоследствии смогли кулуарно побеседовать со своими коллегами, — Поппи в задумчивости постучала кончиками пальцев по своим губам. — Но из нейтральных. Те, кто в своё время не поддержал ни партию Дамблдора, ни тех, кто поддерживал Неназываемого.

— Гринграсс, МарчБэнкс, Норфолк… Ещё можно поговорить с Триздейлом. Единственный признанный малефик в нашей стране. На род его деятельности у нас, конечно, смотрят косо, но он уже давно перебрался за границу, где и имеет практику, хотя от гражданства Британии не отказался.

Переговоры с выбранными в свидетели кандидатами вёл Сметвик. Делал он это тоже очень осторожно по тактике: шаг вперёд и три назад.

Гарри всё это время счастливо проводил время в коттедже мадам: ел, спал, выполнял заданные на летнее время эссе по темам, гонял с соседскими мальчишками. Соседями мадам, как и в Литтл-Уингинге, тоже были магглы, так как она жила в маггловской деревушке, в доме, который ей достался по наследству от уже давно умершей матери. Но в отличие от Литтл-Уингинга здесь не было Дадли, а, следовательно, некому было отпугивать от Гарри потенциальных друзей и знакомых. Это там с ним никто дружить не хотел, потому что либо верил россказням Дадли, что мальчик — фрик, либо получал от этого же Дадли конкретно в лоб кулаками за то, что осмелился просто поздороваться с Поттером.

Наконец, в середине августа были проведены все ритуалы. И ритуал сродства, чтобы узнать точное количество крестражей Неназываемого, и, собственно, ритуал изгнания пакости из мальчика, после чего присутствующие маги засвидетельствовали, что мальчик отныне чист и является только Гарри Поттером и никем другим.

Амелия Боунс, с позволения Сметвика, пригласила на ритуал ещё и некоего «Джона Доу» — специалиста из Отдела Тайн. Кем конкретно в миру был этот маг, Сметвик не догадывался, но такой бонус, в виде сотрудника самого таинственного Отдела Министерства одобрил. И не прогадал.

Уже к началу очередного учебного года грянул гром.

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор был арестован, но умудрился сбежать при помощи феникса. Был объявлен нежелательной персоной №1 и в розыск.

Примечания:

Сразу говорю, в этой истории я не считаю дневник крестражем Лорда, в следующей части или, что вероятнее, в эпилоге будет объяснение почему. ОК? И да, планирую ещё одну часть и, собственно, эпилог. Но это планируется, а как там вывезет, ещё не известно. Хотя бы потому, что изначально эта часть была озаглавлена как эпилог, но вышло то, что вышло. пришлось переименовывать.

— И всё же осколков всего шесть, включая тот, что мы вытащили из мистера Поттера, — хмыкнул Сметвик, разглядывая слезу кристалла из горного хрусталя, куда был помещён изгнанный из мальчика подселенец.

— Вы предполагали большее количество? — поинтересовался невыразимец, отпивая огневиски из бокала.

Вся честная компания после проведения ритуалов засела в гостиной мадам Помфри, чтобы перевести дух и разложить мысли по полочкам. А подумать было о чём — это несомненно. Гарри же спал в комнате, которую всё это время занимал, приходя в себя после довольно изнурительной и болезненной для него процедуры.

Сметвик неопределённо кивнул:

— По теоретическим выкладкам получалось шесть, да, но мы с Поппи предположили их несколько большее количество, так как Тёмный Лорд был крайне незаурядной личностью.

— Медальон, кубок, кольцо, точнее, камень в этом кольце, диадема и змея… Интересный набор… — Доу потёр подбородок. — Жаль, что подробнее разглядеть предметы в таком случае не представляется возможным, только общее описание.

— И что нам теперь с этим делать? — хмуро поинтересовалась Амелия, уже понимая, что в ближайшее время ей и её архаровцам предстоит очень много работы, да ещё и в таком ключе, чтобы не потревожить своими изысканиями основное подозреваемое лицо.

— Да ничего особенного, — пожал плечами Доу.

Руфус Скримджер скептически фыркнул, тоже размышляя над тем, что им предстоит провернуть в ближайшее время, А Доу тем временем продолжил:

— В связи со сложившимися обстоятельствами у нас возможно несколько вариантов развития событий.

— И каких же?

— Один из самых простых — мы ловим дух Неназываемого в ловушку духов, каких полно в наших и не только наших запасниках. Дело нехитрое и давно всем известное и часто практикуемое. Заполненную ловушку прячем в наших катакомбах, — усмехнулся невыразимец. — Я же правильно понял ваши объяснения насчёт того, что крестражи — это всего лишь якоря, удерживающие этот огрызок основной души от ухода за грань, но при возрождении участвует именно та часть, что является остатком от основы?

— Верно, — кивнул Сметвик.

— Ну, вот. При таком положении вещей нам станет неважно, сколько крестражей наклепал Неназываемый и где они находятся. Пока мы будем контролировать его дух, пойманный в ловушку, он возродиться не сможет. Но…

— Но?

— При этом угроза его возрождения так или иначе останется. Нельзя исключать из игры преданных ему магов. Руквуд, как это ни печально, был нашим сотрудником. Следовательно, я сам не могу поручиться за всех тех, кто сейчас работает в Отделе Тайн, кроме как за себя лично, в том, что кто-то из них не попробует возродить Лорда.

Амелия и Руфус тоже мрачно переглянулись. Доу прав, никто из них точно также не может быть уверен, что в Министерстве не осталось сочувствующих Тёмному Лорду и что им стукнет в голову, узнай они о том, что его возможно возродить. Реально возможно возродить, а не просто верить словам Дамблдора, что такое возможно. До сегодняшнего дня его «предсказания» как-то не внушали доверия и скорее вызывали смех. А нужно было бы помнить о том, что некромантия, хоть и запрещена в Британии, но не исключена вовсе. Тем более что в других странах это направление магии не только не запрещено, но и развивается в меру способностей своих адептов.

Вот же оно — доказательство! Сметвик перестал рассматривать кристалл и положил его на журнальный столик.

— А ещё какие есть варианты? — полюбопытствовала Амелия.

— Если бы могли не только узнать, в каких именно предметах спрятаны осколки, но и узнали бы, где они находятся, можно было бы просто-напросто их найти и уничтожить. Я ведь правильно понимаю, — Доу снова посмотрел на главного целителя Мунго, — что при таком раскладе основной дух, лишившись этих якорей, тут же отправился бы туда, куда ему положено?

— Максимум — остался бы в виде призрака, которого тоже возможно изгнать. Причём призрака калечного и неполноценного. Но возродиться или переродиться в материальном теле он бы уже точно не смог.

— Не велика беда, — беспечно отмахнулся Доу, — призрака тоже можно вполне себе ликвидировать. Тоже умеем и практикуем. Призрак не дух, завладеть чужим телом и манипулировать магией не имеет возможности.

— Пивз… — заикнулась было мадам Помфри, но Доу так глянул на женщину, что она смутилась.

— Пивз как раз не призрак, а вполне себе зловредный дух, — назидательно высказался Доу. — И сейчас… Я допускаю мысль, что как раз из-за некогда созданных им нескольких крестражей. Но поскольку его разум повреждён… — тонкий намёк на то, почему именно Пивз не пытается возродиться. — Мы давно хотим изловить его и изучить, но Дамблдор…

— Не позволяет? — усмехнулся Сметвик.

— «Мальчик мой, не лишайте Школу Волшебства её «волшебства»! — передразнил невыразимец директора школы. — А какое от Пивза волшебство? Вред один. Я бы и призраков там погонял, а то их там развелось немеряно.

Все присутствующие, так или иначе бывавшие в Хогвартсе не только в качестве её учеников, но и по долгу службы, согласно покивали головами.

Много ранее, этак ещё пару-тройку веков назад, призраки были специально призванными пособиями по работе с такой нежитью для тех, кто специализировался в этом направлении. Ну да — в той самой некромантии. А после того, как предмет был упразднён, почему-то никто не подумал избавиться от всех этих «пособий». А после это уже даже стало какой-то фирменной фишкой школы. Сейчас никто из присутствующих в гостиной не сомневался, что призраки несут этакую службу — шпионя за студентами и докладывая обо всём директору. Картины с этой задачей справлялись не в полной мере. Были в Хогвартсе места, где картин не имелось, следовательно, для них были «слепые» зоны. А призраки могли появиться где угодно и когда угодно и при этом не выдать своего присутствия, оставаясь невидимыми.

Ну, а набивший оскомину призрак Бинса в качестве профессора Истории Магии — это вообще оксюморон! По природе вещей призраки зациклены на выполнении одной-единственной задачи — завершить то, что не успели сделать из-за своей внезапной смерти, для того, чтобы отправится туда, куда им и положено. Тот же Безголовый Ник страдает от того, что ему недоотрубили голову, и мечтает об этом. Плакса Миртл рыдает в туалете, так как не дорыдала в момент своей смерти. И у всех призраков есть вот такой «якорёк». Бинс не успел закончить начитку курса по гоблинским войнам и, видимо, предчувствуя свою смерть, очень переживал по этому поводу. Вот и его призрак зациклен именно на этом куске истории, зато другие аспекты этой самой истории призрак абсолютно не волнуют, и Бинс не читает на эту тему лекций. Студенты вынуждены изучать предмет самостоятельно.

Не удивительно, что уже много лет оценки большинства студентов по этому предмету не превышают планки в «Удовлетворительно», а то и вовсе «Тролль». Всё же дети — это дети, и им интереснее гонять в квиддич и перекидываться во взрывного дурака, а не читать нудные и скучные книжки.

— Но возвращаясь к нашим баранам, а точнее крестражам Неназываемого. Если уничтожить его крестражи до поимки, да и после поимки духа в ловушку, он упокоится окончательно и бесповоротно… Так как имеющиеся якоря будут уничтожены, а физического воплощения, которое бы собрало и вместило его возродившуюся душу, у него не будет. Впрочем, мы можем совместить два варианта…

— Что вы имеете в виду? — спросила Амелия.

— Мы можем поймать в ловушку дух, а уже потом с чувством, толком и расстановкой спокойно искать, где спрятаны его крестражи. И уничтожать их по мере нахождения. Ритуалы поиска по магии хоть и не дают точного места расположения искомого, но приблизительные координаты вполне себе дают. Кровные поисковые ритуалы много точнее, но это неосуществимо в наших нынешних реалиях. Не только из-за запрета на эту отрасль магии, но и у нас образца крови нет. Но слепок есть. Даже не просто слепок! А это один из самых распространённых методов работы аврората, по поиску преступников. Разве нет?

Скримджер утвердительно кивнул головой.

— Ну вот, в таком случае останется только прошерстить частым гребнем некую область и найти. Благо, в чём именно заключены осколки, мы уже знаем. А образец — слепок магии — у нас имеется.

— Кхм… — глаза Амелии зажглись азартом. — Так ведь… Если я правильно всё уразумела, то Тот-Кого-Нельзя-Называть не сам состряпал все эти игрушки. Просто надо найти, поймать и допросить того мага, который всё это провернул!

— Угу, — хмыкнул Руфус. — Тоже вариант, вот только… Если я правильно понял намёки наших уважаемых целителей, то именно Дамблдору мы обязаны существованием большей части этих самых игрушек. Исключать возможность того, что Тёмный Лорд и сам запачкал свои ручки, я не стану. Как минимум один из крестражей — его рук дело. А вот Дамблдор… Так он и дался нам в руки!

— А вот это вот, — Амелия брезгливо указала на кристалл, что сейчас вмещал в себя осколок души Тёмного Лорда, — разве не достаточное обоснование вызвать директора на допрос?

— Вывернется, как пить дать, — сплюнул Скримджер. — Я не я, и кобыла не моя, и я не извозчик. Знать не знал, крестраж не мой, а Тёмного, и в таком духе. А потом ещё и начнёт препоны чинить, а то ты не знаешь, как он любит и умеет это делать. Мы Флетчера уже не раз и не два ловили на горячем, и по уму бы ему в Азкабане прохлаждаться, а тот всё равно на свободе. И демонстративно насмехается над моими парнями, когда они его в очередной раз за руку ловят. Для того, чтобы Дамблдора хотя бы просто вызвать на допрос, нужны железобетонные доказательства того, что именно он поспособствовал возникновению вот этого!

— Надо поднять дело Поттеров, — со вздохом согласилась Боунс.

— Попробуйте, попробуйте, — усмехнулся невыразимец, и как-то это так прозвучало, что…

— Вам есть, что по этому поводу сказать, уважаемый? — насторожилась Амелия.

— Не буду зазря сотрясать воздух, — отбрехался Доу. — Вы попробуйте поднять дело, авось вам его и выдадут, как-никак — Глава Департамента Правопорядка!

На что намекал невыразимец, Амелия поняла уже будучи в Министерстве.

Когда она попросила доставить к ней «дело» по расследованию гибели Поттеров, оказалось, что «дела» просто нет. Вот вообще нет. Если прочим праздно интересующимся данным расследованием архивариус мог сказать, что дело под грифом «Секретно», то от Главы ДМП такой отговоркой не отделаешься. Да и Амелия лично прошерстила весь архив — не нашла. Попутно зацепилась за то, что «дела» по расследованию преступления Сириуса Блэка тоже не имеется. Есть постановление Визенгамота о его заключении в Азкабан, а вот протоколов заседаний этого самого Визенгамота по вынесению данного постановления нет и в помине. Как и прочих протоколов по методам проведённых следственных действий, опросов свидетелей, даже протокола по стиранию памяти магглам, кои оказались свидетелями того, как Блэк убил тринадцать человек, отсутствовали!

Все остальные «дела», которые велись в тот период времени, включая не только посаженных в Азкабан Пожирателей Смерти, но и тех, кто в результате оказался на свободе, как доказавшие свою невиновность воздействием «Империо» — есть, а по Поттерам и Блэку — корова языком слизала.

Но Боунс не отчаялась, а только, что называется, «закусила удила», почувствовав, что целители, скорее всего, оказались правы, и Дамблдор во всём этом замешан по самую макушку. И далеко не как светлый, добрый и законопослушный гражданин.

Женщина лично отправилась в Годриковую Лощину.

Пройдясь по дому и внимательно осмотрев обстановку, обветшалую, конечно, она прикинула, где и как бы…

— Да вот и они! — Амелия удовлетворённо потёрла руки.

Магглорожденные могут сколько угодно ворчать, что маги отсталые, вот только то, что маги уже давно используют «видео»-запись в качестве доказательств, говорит об обратном. У магглов-то как раз и камеры на улицах появились не так давно, а маги этим уже несколько веков пользуются. Да, у них нет телевизора и постоянного потокового вещания, но, тем не менее, зачаровать экраны и массово показать какое-то событие, например, матч по квиддичу — вполне могут. Омуты памяти опять же имеются, в которых просматриваются воспоминания свидетелей и очевидцев.

А ещё есть артефакты — хроновороты.

Но пользоваться хроноворотом для расследований — опасно. Хотя бы по той причине, что «свидетель», которого отправят в прошлое, не должен мешать течению событий, а это невозможно! Смотреть, как на твоих глазах совершается убийство, и остаться безучастным? Это каким же хладнокровием нужно обладать? Вот и были изобретены соответствующие артефакты, совмещающие в себе хроноворот и возможность записи окружающего пространства с видео- и аудио-эффектом. Бездушный артефакт просто фиксировал происходящее, но никак не влиял на течение событий, а потом его просто просматривали следователи.

Собственно, по требованию следственных органов сей артефакт и был изобретён, а потому широко использовался в расследованиях.

Амелия вытащила припрятанные артефакты и отправилась назад в Министерство. После того, как с них была снята запись, она снова отправилась в дом Поттеров и, настроив их на запись, запустила хроноворот, который отправил «камеры» в прошлое в нужный момент времени.

А вот то, что они с Руфусом увидели, когда просмотрели запись — на некоторое время повергло их в кататонический ступор. ⁽¹⁾

1) (Кататонический ступор — характеризуется обездвиженностью, повышением мышечного тонуса и мутизмом (отказом разговаривать при сохранной речевой способности и способности понимать речь окружающих). Больные в ступоре не вступают в контакт с окружающими, не реагируют на происходящие события, различные неудобства, шум, экстремальные события (пожар, землетрясение и др.), у них отсутствует эмоциональная и вегетативная реакция на боль.)

Вернуться к тексту

Примечания:

В двух словах не получилось, поэтому целая часть с пояснялками. Мы опять отодвинулись от завершения ещё на одну часть )))))))))

Естественно, после просмотра информации, снятой с фиксаторов, и отходняка от ступора, вызванного просмотром, шестерёнки механизма правосудия закрутились будто смазанные сверхпроводником. Было созвано срочное полное заседание членов Визенгамота, но без его непосредственного Главы. Впрочем, о том, что Глава данного органа власти на заседании присутствовать не будет, никому из членов Визенгамота не сообщали. Как и о том, какой такой вопрос они будут так срочно обсуждать. Амелия прекрасно знала, что среди членов Визенгамота больше половины представителей благоговеют перед личностью Дамблдора и обязательно предупредят его о теме повестки данного собрания. Но этого не знал никто кроме тех, кто это собрание инициировал.

Благо, что сам протокол экстренного заседания давал возможность инициатору сообщать повестку непосредственно, когда все соберутся, а не оглашать её предварительно. Поэтому члены Визенгамота собирались не зная, какой именно вопрос им предстоит так срочно разбирать, а потому не могли предупредить директора. В то же время думая, что Верховный Чародей если и не является непосредственным инициатором собрания, так хотя бы придёт вместе с прочими членами судейской коллегии. Полномочия же по созыву экстренного заседания на данный момент имели только четверо: сам Верховный Чародей, что естественно, Министр Магии, Глава Департамента Магического правопорядка и Глава силовой структуры Аврорат. То есть: Дамблдор, Фадж, Боунс и Скримджер.

И, как и ожидала Амелия, как только повестка собрания была оглашена, в зале поднялся шум и гам. Естественно, шум и гам производили сторонники Дамблдора. Мол, да как это так? За что? Клевета! Ещё даже не зная, что именно Дамблдору вменили в вину, что и породило повестку данного собрания — смещение Дамблдора с поста Верховного Чародея, — но уже «клевета!». Консерваторы же, которые изначально находились в оппозиции нынешнему Верховного Чародея, и нейтралы только изумлённо смотрели на Амелию, абсолютно не ожидая таких крутых виражей уже давно устоявшихся политических потоков. Тем более, что до сего момента Боунс пусть и не являлась абсолютной сторонницей Дамблдора, однако была лояльна к его политике.

Чтобы долго не рассусоливать, Амелия прекрасно знала, что некоторые из членов Визенгамота, могут орать и спорить часами, она просто запустила проекцию кино и молча, ждала, когда до всех присутствующих дойдёт смысл увиденного.

— Это… — спустя только аж половину часа после того, как закончилось кино, сипло выкрикнул мистер Далстамп, один из ярых сторонников Дамблдора. — Это… Это наглая ложь! Это… Это подделка!

Амелия насмешливо окинула взглядом крикуна.

— То есть, — медленно цедя слова, Амелия обратилась к возмущающемуся магу, — когда таким способом доказывается вина прочих преступников, у вас это не вызывает сомнений, а когда дело касается кумира — так сразу подделка? Мне стоит вам напомнить, что именно лежит в основе метода расследований называемого «визуальной фиксацией места преступления»? Или вы распишетесь в вашей вопиющей некомпетентности и, как и следует, подадите в отставку?

Далстамп побагровел и насупился.

— Члены Визенгамота не обязаны быть мастерами во всех известных направлениях магического искусства, именно поэтому нас тут пятьдесят членов, а не два или три. Каждый из нас мастер в чём-то одном или двух…

— Отлично, — хищно улыбнулась Боунс, и, обернувшись в другую сторону, обратилась к ещё одному члену Визенгамота, который был в нейтральном статусе. — Мистер Баттлби, просветите мистера Далстампа и нас заодно, как именно работают артефакты визуальной фиксации.

— Не вижу в этом смысла… Читать лекцию на тему, которую все здесь присутствующие знают и так. В том числе и сам мистер Далстамп. Метод используется не одно столетие. Прошёл многократную проверку, регулярно сертифицируется и ещё ни разу не давал сбоев… И мистер Далстамп сам не раз и не два выносил обвинительный или оправдательный вердикт на основе информации, полученной именно данным методом.

— Были! Сбои были! — вскинулся мистер Далстамп, не желающий верить в увиденное, так как это подрывало все его ориентиры по жизни.

Мистер Баттлби закатил глаза к потолку.

— Все сбои работы артефактов подобного рода зафиксированы и имеют чёткую причину: преступники готовились совершить преступление и знали о том, что такой артефакт на месте должен быть, так как преступление будет расследоваться… И применяли контрмеры к тому, чтобы, если и не вывести артефакты из строя, то уничтожить их или скрыть свои личности, чтобы их было не возможно опознать на записи, — процедил сквозь зубы Баттлби

— Мистер Баттлби, — улыбнулась Амелия, — я всё же настаиваю на том, чтобы вы здесь и сейчас прочитали данную лекцию, а то, как я посмотрю, не один мистер Далстамп запамятовал элементарное…

Действительно, в зале началось активное перешушукивание. Мистер Баттлби недовольно скривился.

— Хорошо. Итак… Артефакт состоит из кристаллической решётки, на которую и ведётся запись примерно по тому же принципу, по которому сейчас работают современные колдокамеры. В отличие от маггловской плёнки, где эффект видео создаётся за счёт быстрой перемотки статичных кадров, здесь идёт именно цельная съёмка происходящего в окружающем пространстве события. Подделать такую запись невозможно. Снятием и фиксацией записи занимаются строго ответственные лица, список которых ограничен и которые подтверждают своей магией подлинность того, что уже позже представляют на наш суд! Вы хотите обвинить мисс Боунс и мистера Скримджера в подделке, мистер Далстамп? Мисс Боунс?

— Я клянусь своей магией, что предоставленное видео является оригиналом, снятым с записывающего артефакта! Люмос! Нокс!

Мистер Далстамп сидел краснее варёного рака и пытался спрятать глаза от полусотни презрительных взглядов окружающих его магов.

— После того, как записанную информацию «снимают» с артефакта в специальном проекторном устройстве, артефакт самопроизвольно разрушается.

Амелия мерно кивала головой на лекцию Баттлби. Артефакты, которые она забрала из дома в Годриковой Лощине тоже разрушились в пыль, после того как они со Скримджером сняли с них запись. Но это не беда — изготовить новые по уже вполне известным характеристикам, — дело пусть и не пяти минут, но вполне себе поставлено на поток Отделом Артефактного Сопровождения Расследований. Именно они изготовили новые артефакты фиксации, которые Амелия позже установила в доме Поттеров и, активировав, отправила в прошлое, а уже эти артефакты «дожили» до того момента, когда она их сняла в доме Поттеров, три дня назад.

Конечно, не всегда такой метод, метод сбора информации и доказательств давал стопроцентные результаты. Как уже сказано, преступники, которые хотят совершить злодеяние, как правило, готовятся к этому событию: надевают перчатки, чтобы обмануть дактилоскопию. Затирают следы магической ауры; применяют разные маскирующие средства: от гламура и Оборотного до банальных масок, и… Да, в криминальных кругах про видеофиксацию тоже знают и, так как не без оснований предполагают, что после совершения преступления расследование будет проводиться… И зная технологию такого метода, пытаются банально и примитивно вывести записывающие артефакты из строя.

На данный момент, увы, но стандартные методы расследований дают результаты без осечек только в случае спонтанных преступлений. Преступлений, которые совершаются без предварительной подготовки, на эмоциях или совсем уж неопытными неофитами криминальных кругов. В остальных случаях аврорам и следователям ДМП приходится изворачиваться, придумывать новые и новые «ловушки», чтобы найти доказательства причастности того или иного преступника к свершённому преступлению. А это, в свою очередь, подталкивает криминальный мир к поиску контр-мер к аврорским инновациям.

Вот такой вот замкнутый круг.

Самой современной модификацией вот таких вот фиксаторов было именно то, что зная, на кого именно ведётся «охота», ну или по крайней мере есть уверенность в том, что преступником является тот или иной маг, основанная на совокупности прочих прямых и косвенных доказательств и улик, — это как раз поднастройка фиксаторов под слепок именно его ауры и магии. В таком случае фиксаторы не резонируют на проводимую преступником проверку, его магия воспринимает их как бы продолжением себя и не фиксирует, что позволяет «обмануть» поисковые чары. Поисковые чары конкретного мага, а не всех подряд. И если оперативники всё же ошиблись с личностью преступника, то… Преступник определённо обнаружит данные фиксаторы и обезвредит их, как уже тоже не раз было.

Но не в этот раз.

Дамблдор на момент событий в восемьдесят первом году был ещё только рядовым членом Визенгамота. Это раз. Поэтому знать о таком методе расследований знал, а потому мог подстраховаться. Что он и сделал, как только оказался в доме Поттеров. Вот только его поисковые чары могли бы повлиять на стандартный аврорский набор таких артефактов того времени, а те, что установила Амелия аж в 1992-м году и отправила в прошлое, были заточены под его ауру, так как она точно знала, на кого ведётся «охота». А вот Дамблдор в 1981-м был не в курсе такой модификации. Это два. Артефакты как бы слились с его магией и не дали резонанса, по которому бы он смог их вычислить, и Дамблдор, как и предполагала Амелия, их не заметил! А вот то, что на эту самую проверку Дамблдором, которую они наблюдали, просматривая видеоматериал, не откликнулись и аврорские стандартные артефакты, которые те должны были установить при проведении расследования после случившегося…

Говорит о многом.

Как минимум о том, что расследования после случившегося в Годриковой Лощине и вовсе не было. Впрочем — это уже доказанный факт. А как максимум — Дамблдор был уверен в том, что расследования и не будет, несмотря на «будущую громкость и повсеместную известность» данного происшествия. Хотя проверку на их наличие всё же провёл. Небрежную, как будто походя и… привычно, что ли? Это тоже о многом может говорить. По крайней мере, говорило таким зубрам в следственных методах как Амелия Боунс и Руфус Скримджер.

Естественно, итогом экстренного заседания Визенгамота было постановление о снятии мистера Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора с занимаемого им поста Верховного Чародея Визенгамота. Постановление о возбуждении против него уголовного дела по факту убийства четы Поттер. И постановление об аресте подозреваемого.

Арест произвести удалось, вот только Дамблдор воспользовался «услугами» феникса и ушёл прямо из допросной камеры, как только понял, что на этот раз всё очень и очень серьёзно. После чего, естественно, был объявлен в розыск и «нежелательным лицом №1».

И только больше половины года спустя «гончие» — специальный отряд Аврората — поймали таки бывшего Верховного Чародея, бывшего Председателя МКМ — естественно, что после того, как на Дамблдора спустили собак даже собственные сограждане, и МКМ подтянулись, тоже турнув того с занимаемого им поста. Ну и бывшего же директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс — надо понимать, что по тем же самым причинам никто из Попечителей, большая часть которых ещё и членами Визенгамота оказались, не горел желанием оставлять преступника на данном посту.

Поймали Дамблдора в Хогсмиде, в кабаке у его собственного брата. Альбус пустился во все тяжкие — оглушив и связав Аберфорта, пытался проникнуть в Хогвартс через тайный ход за портретом их общей сестры Арианы. При Дамблдоре обнаружили странный артефакт, в виде записной книжки, с подписью «Том Риддл», так и разивший энергией смерти, что не прибавило к нему «любви» у задерживающих его авроров из спец.отряда. Сражение при задержании было масштабным, всё же Альбус не за красивые глазки получил неофициальный титул сильнейшего Волшебника современности. Но старика предал собственный брат. Аберфорт умудрился вырваться из пут и банально оглушил Альбуса со спины.

Сбежать на этот раз не получилось. Как оказалось, за пару дней до этого Фоукс ушёл в очередное перерождение ⁽¹⁾, время ему пришло, и с этим ничего нельзя было поделать, вот и пришлось Альбусу изворачиваться с подкидыванием «крестража» самому.

Альбуса поймали, а вот сбежать повторно у него уже не получилось — авроры на своих ошибках учатся, а если не учатся, то отправляются на погост ногами вперёд. Защиту от феникса на камере предварительного заключения, где теперь содержали Дамблдора, пока собирался суд и подбивались последние итоги полномасштабного расследования, поставить смогли.

1) (время как раз то, когда во второй книге Дамблдор позвал Гарри в свой кабинет — Феникс тогда сгорел, а Хагрид с мёртвыми петухами пытался «заступиться» за Гарри, типа это не он и всё такое)

Вернуться к тексту

Примечания:

Как вы понимаете, тут ещё не всё и СУД продолжится в следующей части... И вообще суд — это самая трудоёмкая часть данной истории. Постараюсь, в следующей главе его и закончить, но там, как муз прикажет.

— Профессор МакГонагалл, от кого вы узнали о том, что в Годриковой Лощине случилась беда?

— Ночью после случившегося мне Розмерта прислала сову, что в её трактире только об этом и говорят…

Все члены Визенгамота уже давно были ознакомлены с материалами разбираемого дела, в том числе и с протоколами опросов и допросов множества свидетелей и хоть каким-то образом причастных к делу. А таких, надо сказать, оказалось великое множество. Сейчас же опрос свидетелей был почти формальным. Не столько для убеждения судей, которые и так в курсе их показаний, сколько для оглашения этих самых показаний для журналистов и прочей публики. Заседание суда было открытым. Более того, это было настолько эпичным событием, что Фадж подписал указ о «прямой трансляции» его во всех магических локациях на зачарованных экранах.

Слишком известен был Дамблдор и слишком многие поддерживали его, обвиняя Министерство в общем и Фаджа в частности, в том, что тот пытается навести поклёп на уважаемого мага. Мол, недавно избранный Министр Магии Фадж таким образом превентивно хочет избавиться от конкурента при следующих выборах, до которых времени ещё не один год. При этом абсолютно упуская из виду тот факт, что сам Дамблдор не стремился занять кресло Министра Магии. Его амбиции удовлетворяли уже имеющиеся должности, которые, как ни крути, а власти давали поболее, чем имел какой-то там Министр. Министр, который вынужден подчиняться решениям, принятым не только в МКМ, но и в местном Визенгамоте. А уж директорство в школе ему и вовсе приносило те ещё дивиденды, когда он отлавливал учеников на, скажем мягко, «шалостях», которыми после так удобно шантажировать будущих министерских работников.

— Хорошо, — кивнул головой маг, ведущий опрос свидетеля. — А откуда в «Три метлы» пришли известия о произошедшем?

МакГонагалл пожала плечами.

— Там был Хагрид — и именно он, в перерывах между выпивкой, рассказывал о том, что случилось в Годриковой Лощине. ⁽¹⁾

— Мистер Хагрид, значит… — коварно улыбнулся маг. — Ребёнка с ним не было?

МакГонагал опустила взгляд.

— На тот момент — нет. Хагрид ещё не…

— Ещё «не»? То есть вы хотите сказать, что слухи о произошедшем распространил Хагрид, но сам он на тот момент ещё не посещал Годрикову Лощину?

— Да…

— А откуда в таком случае сам мистер Хагрид узнал о том, что произошло? Впрочем, это вопрос не к вам, а так… — тут же отмахнулся маг. — К вам у меня следующий вопрос.

Минерва уже знала какой и слегка покраснела от смущения. Смущения за свои алогичные действия и поступки, на которые небрежно ей указали в Департаменте Правопорядка на допросах. Сейчас, по прошествии времени и после мысленного анализа всего, — она признавала, что всё это, действительно, вызывает один большой вопрос: почему она поступила и сделала так, а не иначе. Почему она поступила не так, как должна была поступить и сделать, а совсем наоборот?

— На предварительных опросах вы показали, что весь последующий день наблюдали за магглами Дурсль, находясь в городке Литтл-Уингинг, графство Суррей, улица Тисовая, дом четыре. Не подскажете ли нам, а с чего бы это вы приняли такое решение? Зачем вы установили личную слежку за данными магглами и зачем вам вообще понадобилось за ними наблюдать?

— Не конкретно за семьёй Дурсль, на тот момент я ещё не знала, кто они такие, — ответила МакГонагалл. — Я не могла найти мистера Дамблдора, а Хагрид мне подсказал, что его можно будет найти по данному адресу.

МакГонагалл стрельнула взглядом в сторону Дамблдора, который сидел в одиозной клетке — особо опасный преступник. Тот всё время, как началось заседание, порывался что-то сказать, но на клетку были навешаны чары звуковой непроницаемости, вроде «Муфлиато». Чары действовали не на человека или мага, как то же «Силенцио», а на область. В данном случае на область внутри клетки. Так обвиняемый мог прекрасно слышать всё, что происходит в зале суда, а вот его реплики слышать никто не мог. Ровно до тех пор, пока ему не дадут «последнее слово», тогда чары с его клетки снимут.

— Отлично, — маг разве что только удовлетворённо не потёр руки, хотя очень хотелось это сделать. — И вы целый день потратили на ожидание мистера Дамблдора по данному адресу, наблюдая за магглами. А почему вы не могли найти мистера Дамблдора там, где ему положено быть по служебному положению?

МакГонагалл сжала тонкие губы в гузку.

— Мистер Дамблдор не только директор Хогвартса… Был… Но и Верховный Чародей Визенгамота, и Председатель МКМ. Дела, связанные с этой стороной его деятельности, часто вынуждали его отсутствовать на месте директора…

— На момент обсуждаемых нами событий мистер Дамблдор ещё не имел данных чинов: ни в Министерстве, ни в МКМ. Так что ему ничто не мешало присутствовать на его исконном рабочем месте директора Хогвартса. Напомню, что события происходили в разгар учебного года! Осень. Впрочем, причины отсутствия мистера Дамблдора в покоях директора — вопрос второстепенный, всё же он не привязан к школе цепями. А у каждого из нас могут быть и личные дела. Но… Профессор МакГонагалл, уточните для ясности: ни сова, ни Патронус директора не нашли?

— Сова вернулась, Патронус развеялся, — подтвердила профессор.

— Такое возможно, если адресат находится под действием чар ненаходимости, — как бы в никуда прокомментировал данный аспект маг. — Поэтому вы отправились по адресу, куда, по словам мистера Рубеуса Хагрида, в обязательном порядке должен был прибыть мистер Дамблдор?

— Да, именно так.

— Спасибо, профессор, можете пока занять свободное место. Возможно, у нас к вам ещё возникнут вопросы.

То, что вопросы «возникнут», профессор не сомневалась. Они уже возникли, ещё в ходе предварительного следствия. И ей их задали. Но как вести заседание суда — это не её компетенция. Так что она заняла одно из свободных кресел в первом ряду, там, где усаживались уже вызванные и опрошенные свидетели по делу.

— Для дачи показаний суд вызывает мистера Рубеуса Хагрида.

Когда Хагрид занял своё место свидетеля, маг обратился к нему:

— Мистер Хагрид, когда, как и от кого вы узнали о том, что в Годриковой Лощине произошло нападение на семью Поттер?

— Э… Дык… Это… Дамблдор меня позвал и это… рассказал. Великий человек! От него ничего не укроется… Да…

— Рассказал в подробностях?

— Э-ээ-ээ… Ну, да… Чудо-то какое… Никто и никогда… это не выживал под смертельным проклятьем… А Гарри, стал ⁽²⁾ быть, выжил…

— Хорошо. Мы вас поняли. А теперь конкретнее, зачем вас вызвал Дамблдор, и в связи с чем он вам рассказал о произошедшем?

— Дык… Это… Мальчонку, стал быть, нужно было забрать и это… отвезти родственникам…

— Уважаемые судьи и слушатели, обратите внимание, что о том, что в Годриковой Лощине что-то случилось и что Поттеры убиты, ещё ничего никому неизвестно. В аврорат заявлений не поступало, а мистер Дамблдор УЖЕ в подробностях пересказывает то, что там произошло, леснику Хогвартса. Да ещё в каких подробностях! И просит, заметьте, лесника (!), отправиться за единственным выжившим мальчиком и привезти его… Ни куда-нибудь, например, в больницу святого Бонама Мунго… Логично же предположить, что мальчик «переживший Аваду Кедавру», — явно взял в кавычки, передразнивая кого-то маг, — нуждается как минимум в первой медицинской помощи? Нет?! Нет!!! Мальчика сказано везти в маггловский городок. А уж о личности того, кому было поручено это сделать, я и вовсе молчу…

— Дык… — грозно засопел, наливаясь багрянцем гнева Хагрид.

— Молчать! — осадил его маг и продолжил. — Лучше скажите, почему вы не сразу поехали исполнять поручение, а отправились в «Три метлы», где и распространили сплетни?

— Дык… Это… — на этом моменте Хагрид смутился. — Горе-то какое… Джеймс и Лили… Они ж… это… Хорошими были, вот…. Погибли, да… Горло промочить за упокой… Это… Дык… Ой, лучше бы я этого не говорил…

Допрашивающий лесника маг отчётливо хмыкнул. И слышалось в этом смешке что-то такое… Эдакое… Ага.

— То есть, вы хотите сказать, что вместо того, чтобы исполнять поручение, вы пошли промочить горло… А тем временем выживший младенец надрывался в плаче в своей кроватке… Насколько мы сейчас знаем и можем видеть, посетив Мемориал, та половина дома, где находилась детская, была разрушена. Мальчик же, в одной пижамке, находился практически на улице. Ночь! Глубокая осень! Раненый, как это всем нам известно — знаменитый шрам (!) — а тот, кого отправили ему на помощь… Хм… Решил промочить горло за упокой его родителей — вместо того, чтобы спешить к этому мальчику…

— Э-э-э-э-э?! — глаза-жуки Хагрида распахнулись в озарении, как-то он с этой стороны на свои поступки не смотрел.

— Вот вам и «Э», — вздохнул маг. — Вы промочили горло… Свидетельница, мадам Розмерта, утверждает, что это было целых два бочонка шотландского эля, — маг не просто так выдал это уточнение, а для того, чтобы маги-слушатели поняли, что времени в трактире Хагрид провёл не просто «пропустив стаканчик», а основательно там застряв, так что и слухи уже успели разлететься по всему Магическому миру. Мальчик же, которого уже успели окрестить как «Мальчик-Который-Выжил», всё это время так и оставался на холоде раненый, с трупами родителей, матери так уж точно, в поле зрения. — Что было дальше?

Ропот зала, который возник после оглашения данных мыслей, стих, в ожидании дальнейших показаний лесника.

— Э-э-э-э… Дык… Минерва… — обозначенная свидетельница, которая впервые слышала, как именно было дело, зло фыркнула. — Да… То есть профессор МакГонагалл… Это…

— Нашла вас, и вы вдруг вспомнили про свою миссию? — поторопил маг.

— Угу… Э-э-э-э…

— Учитывая то, что вам запрещено колдовать, — в зале послышались недоумённые вскрики, и адвокат-обвинитель решил уточнить этот вопрос для несведущих. — Мистер Хагрид был исключён из Хогвартса на своём третьем курсе, а его палочка сломана. С тех пор ему запрещено колдовать. Так вот, учитывая это обстоятельство, как вы добрались из Хогсмида до Годриковой Лощины?

— Дык… Это… Камином… Э-э-э…

Адвокат как-то даже зловеще скривил губы в предвкушающей улыбке.

— И? — в воцарившейся тишине его шёпот тоже прозвучал зловеще. — Чей же адрес вы использовали? Насколько нам известно, в Годриковой Лощине нет общественных каминов, таких, как в тех же «Трёх метлах» Хогсмида. Там только частные владения… Так чьим адресом вы воспользовались, чтобы прибыть в Годрикову Лощину?

— Дык… директора Дамблдора…

— Директора Дамблдора… А как вы, по мнению директора Дамблдора, должны были добраться с ребёнком из Годриковой лощины до маггловского городка по указанному адресу?

— Э-э-э… вызвал бы «Ночной Рыцарь»…

— Почему же вы этого не сделали? — адвокат продолжал подводить ответы свидетеля к нужному ему результату.

— Дык это… Сириуса Блэка встретил… Он это… на своём мопеде был ⁽³⁾… Он прилетел… Это… Когда я уже мальчонку из развалин вынес… Да… Магглы уже начали что-то подозревать… э-э-э… там это… маггловских авроров вызвали… Да…

— Прилетел?

— Ага… это… на своём мопеде…

— Прилетел? — ещё раз уточнил адвокат.

— Ну… дык… это… да… прилетел… Он зачаровал его…

— Прилетел, значит… Что было дальше?

— Дык… Это… Он увидел меня, когда я с мальчонкой из развалин выходил… В лице переменился… Пробормотал что-то вроде «убью предателя»… И был таков… ага… Аппарировал…

— И вы?

— Ну… это… Дык… На «Ночном рыцаре» укачивает уж больно… Э-э-э… Я и взял… Это… мопед…

— Летающий мопед над маггловским городом… Отлично, просто отлично… Уважаемые заседатели и слушатели. Прошу обратить ваше внимание на несколько моментов! Сириус Блэк! Да, да, тот самый, которого одиннадцать лет назад обвинили в предательстве четы Поттер и убийстве Питера Петтигрю и ещё тринадцати магглов, прибыл на место… Своего преступления, получается? Зачем бы ему туда возвращаться? И вообще, если именно он провёл Того-Кого-Нельзя-Называть в дом Поттеров, то почему не закончил начатое своим господином сразу, а сбежал, чтобы потом… вернуться?

Маг замолчал, давая время на то, чтобы слушатели смогли осознать и сложить в своих головах логические цепочки. А потом продолжил:

— Об этом мы ещё поговорим, но чуточку позже. Ещё один момент: мистер Хагрид, которому запрещено колдовать, на летающем мопеде над абсолютно маггловским городком. Если тот же Сириус Блэк хоть и нарушил Статут в части зачаровывания маггловских вещей, но он мог наложить на себя и мопед маскирующие чары, из-за чего магглы его не видели летающим на мопеде, то мистер Хагрид… Этого сделать определённо не мог, следовательно летел так, как есть — на виду у всех магглов. Выпуски маггловских газет с публикациями на тему НЛО, засвидетельствовавших это событие, приложены к делу, страницы сто пятьдесят три — двести.

Секретарь суда деловито приложил данные статьи к магическому сканеру, который показал эти статьи не только присяжным, но и прочей публике. Там отчётливо были видны маггловские фотографии, как Хагрид летел на мопеде в сереющих сумерках.

— На страницах с двухсотой по двести пятидесятую показания сотрудников отдела обливиаторов о том, что им пришлось урегулировать и этот вопрос среди прочих, которые в то время просто изобиловали своими проявлениями. Стаи сов, звездопад в Кенте.

1) (Цитата из ГП и ФК, глава 1: «Хагрид задерживается, полагаю именно он вам сказал, где меня искать?» — спросил Дамблдор. «Да», — ответила МакГонагал.)

Вернуться к тексту

2) (не исправлять — авторская лексика Хагрида)

Вернуться к тексту

3) (цитата из ГП и ФК, глава 1 «- Ну, наконец-то, — в голосе Дамблдора слышалось облегчение. — А где ты взял этот мопед?» Именно мопед, а не мотоцикл, по крайней мере, у меня книги именно с таким переводом. И да, волшебникам простительно неправильное наименование предметов маггловского быта, в котором они ни в зуб ногой. В оригинале motorbike, переводится: и как мопед, и как мотоцикл)

Вернуться к тексту

— Ещё один вопрос, мистер Хагрид. Вы ранее были вхожи в дом к Поттерам?

— Э-э-э? Мы эт… дружили, ага.

— И часто вы к ним приходили в гости после того, как на их дом были наложены чары сокрытия?

— Э-э-э… Нет, с тех пор я у них не был… Я… эт… вообще у них не бывал… Мы только в школе…

— Хорошо. Тогда… Как вы преодолели чары «Фиделиус»?

— Э? Дык… Того… Этого… Чары-то… тю-тю… Все ж… того… этого… померли… и Хранитель… то…же… — последнее утверждение Хагрид произнёс уже со значительной расстановкой, заподозрив неладное.

— Просто великолепно! Здесь, конечно, суд, и не место… Но ради эксперимента… Поднимите руки все здесь присутствующие, кто тоже так считает и не видит в этом объяснении несуразицы?

Больше половины, да что там умалчивать, почти все присутствующие подняли свои руки. Кроме судей.

— Просто блеск. Результат провального руководства обучающим процессом мистером Дамблдором, надо полагать? К вашему сведению, чары доверия, иначе «Фиделиус», не пропадают просто потому, что Хранитель умер. В таком случае, хм… Хранителями секрета становятся все, кто был этим самым Хранителем в своё время проведён за границу действия чар. НО… — адвокат усилил голос, чтобы перекрыть начавший набирать обороты шум в зале. — При этом, в любом случае, посвящёнными остаются единицы. Да, они могут привести с собой непосвящённого, тем самым расширив круг, а тот следующего и следующего, но… В этом и загвоздка! Даже в таком случае дом Поттеров «рассекретился» бы далеко не сразу, а только спустя много времени. Когда этот самый круг посвящённых значительно расширился бы, но не прямо в ту же ночь. Однако, всем нам известно, что уже второго ноября одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года, к развалинам дома в Годриковой Лощине началось массовое паломничество!

Маг обвёл взглядом амфитеатр, где сидели слушатели, пресса и просто маги. И до которых что-то начало помаленьку «доходить».

— Но до тех пор, пока Хранитель жив, никто без его участия попасть под купол чар не имеет возможности, даже посвящённые в секрет. Им для вхождения в дом нужен именно Хранитель или записка с адресом, написанная его рукой и магией. А Хранитель, если считать, что им был известный мистер Блэк, вроде как ещё жив. До сих пор жив! Так как вы могли без его помощи проникнуть в дом? Мистер Хагрид? Как к дому смогли проникнуть толпы паломников? Хранитель, напомню, жив! Пусть и в Азкабане…

Адвокат ухмыльнулся, видя, как до общества доходит то, что он им пытался втолковать.

— Блэк — не хранитель? — не выдержал кто-то с мест для слушателей судебного процесса и выкрикнул свой вопрос.

— А если Блэк не хранитель… — уже другой маг поддержал первого крикуна. — То и предателем Поттеров быть не может! Но чары спали — Хранитель мёртв…

— Блэк убил Петтигрю! А перед этим кричал, что убьёт предателя! Петтигрю был Хранителем?

Адвокат дал ещё пару минут магам на то, чтобы они выкрикнули свои предположения, которые в общем-то крутились в нужном ему ключе, но вскоре председатель этого заседания прекратил это безобразие. Амелия застучала молоточком и выкрикнула:

— Прекратить безобразие! Мистер Клоутберри, давайте по существу, не разводите здесь балаган!

Хотя под стёклами пенсне, которые она носила, её глаза сверкали лукавством. Проведение заседания было выверено, что называется, «до миллиметра», и этот спонтанный разнос и балаган тоже были, как ни странно, запланированы. Должны же маги и себя почувствовать причастными к расследованию. Теми, кто тоже имеет мозги, а не только право быть оболваненными старым пройдохой.

— Как скажете, Ваша Честь, — смиренно опустил глаза долу адвокат. — Однако… — адвокат снова повернулся в сторону зала. — Уважаемые слушатели, вы невнимательны к деталям. Даже если Хранитель мёртв, то так быстро чары секрета не пропадают. Они рассеиваются со временем, да. Ключевое слово здесь «со временем». И не сами по себе, а от того, что становится всё больше и больше тех, кто оказывается посвящён в тайну. Круг расширяется постепенно, а не сразу и «вдруг». Учитывая, что в нашей ситуации этих оставшихся в живых после «смерти» Хранителя… Дайте подумать… На тот момент оставалось только два мага… Мистер Блэк и мистер Дамблдор, который этим самые чары и устанавливал. Лично.

— Разговор сейчас не об этом, — строгим голосом возразила Амелия Боунс. — Этот вопрос мы будем разбирать на апелляционном суде над мистером Блэком.

— Несомненно, Ваша Честь, но маги должны понимать и подоплёку нынешнего процесса, а без этих пояснений не получится…

— Хорошо, продолжайте, — «сдалась» Боунс.

— Мы же уже пришли к общему знаменателю в вопросе, что мистер Блэк не являлся Хранителем секрета? Так? К тому же он не имел возможности приводить кого-либо к дому после трагедии, так как сам уже к вечеру того дня оказался в Азкабане. То есть мистер Блэк никого в дом не проводил, Хранитель, кхм, мёртв… Но мистер Хагрид тем не менее в этот дом вошёл, и не только мистер Хагрид, но и множество магов после него. Из этого мы делаем вывод…

— Что чары снял тот, кто их устанавливал! — снова выкрик из зала.

Амелия ударила молоточком, но её глаза довольно блеснули — всё идет по плану.

— Вы совершенно правы, — подтвердил адвокат. — Мистер Хагрид мог проникнуть в дом только в том случае, если чары были сняты. А снять их мог только тот, кто их накладывал. А кто это мог быть? Собственно, это всем известно из широко растиражированной «Ежедневным Пророком» версии событий — мистер Дамблдор. Лично.

Адвокат повернулся к клетке.

— Мистер Дамблдлор, как мы уже поняли, вы первым из всех узнали о том, что произошло в доме Поттеров в Годриковой Лощине. Вы успели там побывать и даже снять вами же наложенные чары доверия, но… Вы не оказали помощь раненому ребёнку? У вас сердце вообще есть? И ещё вопрос, вы отправили в Годрикову Лощину мистера Хагрида, наказав тому, куда нужно привезти мальчика, но где вы были весь этот день сами? Да так, что вас не находили ни совы, ни Патронус вашей заместительницы? На улице Тисовой, по показаниям свидетелей вы появились только глубокой ночью с первого на второе ноября!

Впрочем, адвокат и не ждал ответа — чары на клетке ещё действовали, и никто их пока снимать не собирался. Вся сия речь была направлена не на бывшего директора Хогвартса, а именно на слушателей в зале. И реакция их не замедлила проявиться. Гул и ропот возмущения поступком Дамблдора заполонили зал. Через пару минут стук молотка привёл магов в чувства, а мистер Клоутберри продолжил изобличать бывшего директора.

— Профессор МакГонагалл, почему вы не настояли на том, чтобы показать раненного ребёнка целителям?

Да, вот этого-то сейчас профессор и не понимала.

— Директор… — профессор прокашлялась, в горле стало сухо как в Сахаре. — Кхм… Директор тогда сказал, что шрамы могут сослужить хорошую службу и даже если бы он мог, то не стал бы… Ничего делать с раной ребёнка…

На последней фразе голос профессора совсем стих. Ну, глупость же! Несусветная! А она повелась, как младенец неразумный.

— Хм… А когда это мистер Дамблдор получил у нас мастерство целителя, чтобы так уверенно об этом утверждать? — тут же усилил её праведное самобичевание мистер Клоутберри. — Насколько мне известно, до сего момента мистер Дамблдор имеет только степень по трансфигурации, немного разбирается в зельях, но целительскими знаниями обладает постольку-поскольку. На уровне залечить царапину — обычную царапину, а не диагностировать вред от полученного проклятия. Смертельного проклятия, должен напомнить. И пусть аналогов данному событию в мире ещё не случалось… Вам не кажется, что в таких случаях выводы о том, что можно и нельзя сделать с последствиями оного должны делать не мастера трансфигурации, а дипломированные целители, которые всяко разбираются в ранах и проклятиях лучше и больше, нежели мистер Дамблдор?

Адвокат опять коварно «опросил» зал:

— А вы, уважаемые слушатели… Тоже бы получив проклятие, отправились бы за консультацией к директору Дамблдору или всё же бы обратились в больницу св.Мунго?

Недовольный ропот был ему ответом. Естественно, что маги скорее обратились бы в больницу, а не стали бы слушать директора, как им лечиться или не лечиться. Особенно, если бы совет последнего состоял бы в том, чтобы: «Да брось, само пройдёт, это может быть полезно!».

— Логично, что в больницу не приходят те, кто свои ранения получил «неправедными» деяниями, так как не хотят огласки о том где, как и почему они это проклятие схлопотали. Но разве это наш случай?

Снова ропот в зале, маги уже начали понимать, к чему все эти намёки адвоката, и недобро поглядывали на подсудимого.

— Всё верно, господа. Наш неуважаемый Великий Светлый маг очень не хотел, чтобы целители определили, от чего именно у ребёнка появился знаменитый шрам. И к маггловским родственникам, которые совершенно не подходили на роль приёмной семьи для мага, отправил не за тем, чтобы спрятать мальчика от «недобитых приспешников Того-Кого-Нельзя-Называть», а по банальной причине: в маггловском мире никто не почувствует эманации от это самого шрама, а со временем… Кхм, назовём пока это явление «проклятье»… Так вот, со временем «проклятье», так сказать, срослось с аурой ребёнка и перестало фонить на всю округу.

Адвокат наколдовал себе воды, у него тоже в горле пересохло. А выпив её, продолжил:

— Неужели бы во всём магическом мире не нашлось бы достойной семьи, которая бы смогла вырастить мальчика? И «единственными» родственники-магглы Гарри Поттера не являются. У мистера Поттера есть куча родственников по линии отца в магическом мире. Да, несколько более дальние, чем Дурсли по Эвансам, но они есть. И не все из них являются приспешниками почившего Неназываемого, вроде мистера Малфоя, чья жена, Нарцисса, урождённая Блэк. Да и Вальбурга Блэк на тот момент всё ещё была жива. Уже молчу о том, что уже не раз здесь упомянутый мистер Сириус Блэк является магическим отцом Гарри Поттера…

Зал просто взорвался негодованием от этой новости. Подумать только! Магического крёстного обвинили в том, что он причинил вред семье своего крестника! И он ещё жив?!!! Это неслыханно! Да как так-то? Адвокат насмешливо хмыкнул.

— Да, да. Всё именно так. Ваша Честь, прошу пригласить сюда следующего свидетеля — мистера Джастина Поттера. Мистер Поттер, вы являетесь кузеном Джеймса Поттера, не так ли? Если точнее, ваш дед является младшим братом Флимонта Поттера, отца Карлуса Поттера, соответственно, деда Джеймса Поттера.

— Именно так. Наши дедушки родные братья. И, предвосхищая ваш вопрос, да — я не только искал племянника, но и хотел оформить над ним опекунство. Однако в Министерстве Магии мне в этом было отказано на основании постановления Визенгамота. Причина отказа была весьма невнятная и размытая — мол, Министерство само позаботится о воспитании Героя… Мне до сих пор не понятно, на каком основании Министерство Магии и Визенгамот в данной ситуации влезли в дела семьи. Хотя после, я слышал, что бывший на тот момент Верховным Чародеем мистер Блоув ⁽¹⁾ и Министр Магии мисс Багнолд действовали по настоятельной просьбе мистера Дамблдора.

— Действительно, — адвокат посмотрел на Дамблдора. — На каком таком основании мистер Дамблдор единолично принял решение о том кто, где и как будет воспитывать сироту-мага, когда лично его эти дела не касались вовсе? Он для семьи Поттер ни каким боком не родственник, ни сват, ни брат… Всего лишь директор школы, в которой учились Джеймс и Лили Поттер. Как и многие другие дети. Вы считаете, что судьбу прочих детей-сирот он имел право решать? Например…

Маг посмотрел на кресла, где восседали члены полного собрания Визенгамота.

— О! Леди Лонгботтом, вы нам не осветите вопрос о том, как у вас пытались отобрать опеку над вашим собственным внуком? И тоже с подачи мистера Дамблдора?

Леди только скрипнула зубами. О, да! Она тоже подвергалась опросам в ходе следствия, ибо вскрылось слишком много всего, а задействованных лиц оказалось ещё больше. И в части данного вопроса вопроса «попытки похищения» внука тоже предстоит судебный процесс. Так что Дамблдору сидеть в этой клетке ещё не раз, так как по очень многим вопросам он является если не прямым, то косвенным ответчиком.

— Красноречивый ответ, ничего не скажешь. Как я понимаю, вам помогло только то, что на момент событий Невилл, по стечению обстоятельств, был не в доме со своими родителями, а у вас в родовом меноре, поэтому его не удалось «тихо выкрасть», как это случилось с мистером Гарри Поттером. У мальчика тоже имелись родственники-маги, но Дамблдор им не дал и шанса. Ведь, как мы уже прояснили, именно Дамблдор принял решение о том, кто будет опекуном ребёнка, и воплотил его в жизнь, не дожидаясь каких-либо процессуальных мер по этому вопросу и не имея на тот момент полномочий принимать такие решения. То есть изначально действовал противозаконно. Как и бывший Верховный Чародей, который уже, увы, не сможет ответить за свои действия по закону мирскому, ибо отправился на суд Госпожи. А вот бывшему министру Милисенте Багнолд предстоит ответить за превышение своих полномочий. Но сейчас не об этом…

Клоутберри снова повернулся к свидетелю Джастину Поттеру.

— Мистер Поттер, насколько я понимаю, вы не отступились и продолжили настаивать на том, чтобы оформить права опекунства над сиротой, что же вам всё же помешало?

— Азкабан, — сплюнул Джастин и зло зыркнул на сидящего в клетке Дамблдора.

— О, как! И за что же вас туда отправили?

Поттер оглядел зал, где маги затаили дыхание, предчувствуя очередной «плевок»-сенсацию в репутацию бывшего директора Хогвартса.

— Ни За Что… — раздельно, по слогам, отчеканил свидетель. — Абсолютно Ни За Что. В то время мистера Дамблдора как раз утвердили на должности Верховного Чародея Визенгамота, в связи со смертью мистера Блоув. Это был одна тысяча девятьсот восемьдесят второй год, июнь месяц. Я шёл по Косому Переулку, когда меня просто скрутили авроры, одним из них был сам мистер Моуди, а очнулся я уже в Азкабане. Ни предъявления обвинений в чём-либо, ни суда, ни следствия… А потом, где-то месяц спустя… Простите, точнее не скажу, дементоры, знаете ли… Пришёл мистер Дамблдор и прямым текстом сообщил, что если я не прекращу свои попытки «подмять под себя», как он выразился, Героя Магического Мира, то я не покину стен Азкабана уже никогда. Думаю, многие меня поймут, что я предпочёл отступить от своих «притязаний».

Гвалт в зале был громким.

1) (Blow — удар, разнесу, вышибу)

Вернуться к тексту

Мистер Клоутберри дал слушателям выразить своё праведное негодование обнаружившимся фактом незаконного задержания и лишения свободы законопослушного мага. Не убийцы, не мошенника, не… А если учитывать то, к чему исподволь подводил адвокат и что уже становилось понятным — Сириус Блэк тоже как бы ни разу не преступник — выводы слушателей и судей были вполне прогнозируемы.

— Да, господа, — вновь заговорил мистер Клоутберри, как только в зале установилась относительная тишина, так как многие продолжали выражать своё негодование. — По данному факту уже проведена проверка и результаты этой проверки нас огорчили, да и вас не порадуют. Обнаружилось явное несоответствие между количеством фактических сидельцев и количеством официально вынесенных Визенгамотом приговоров. Первых, как это ни прискорбно, больше. Налицо явное злоупотребление своими полномочиями двух последних Верховных Чародеев. В особенности это касается присутствующего на данном заседании Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора. Так же в превышении должностных

полномочий обвиняется мистер Моуди, уже бывший глава Аврората, и ещё ряд магов, служащих данной структуры, которые вольно или невольно потворствовали данным… — маг замялся, явно подбирая более мягкое определение для случившегося произвола, — нарушениям… Не стоит забывать, что рядовые авроры обязаны подчиняться приказам вышестоящего руководства, и многих из них использовали, что называется, втёмную.

В зале опять зашумели.

— Впрочем, эти вопросы правонарушений мы будем разбирать в рамках иного заседания. И да, Сириус Блэк тоже находится в Азкабане без суда и следствия, поскольку никаких документов, касающихся расследования по

предъявленному ему обвинению, обнаружено не было. Однако, как это ни странно, но все знают, за что этот маг сидит. Кстати…

Адвокат повернулся в сторону шмыгающего носом Хагрида.

— Мистер Хагрид, на вопрос о том, как вы смогли проникнуть в дом Поттеров в Годриковой Лощине, вы обмолвились, цитирую: «Все ж… того… этого… померли… и Хранитель… то…же…»… Это надо понимать, как то, что вы знали о том, что Хранителем секрета заклятия доверия над домом Поттеров являлся не Сириус Блэк?

— Э… Э-э-э… — великан захлопал глазами и посмотрел на Дамблдора.

— Отвечайте на вопрос, уважаемый!

— Э-э-эээ… Дык… Э-э-э…

Хагрид, может, и невеликого ума полувеликан, но подставу попой учуял, а потому продолжал смотреть на Великого человека, Великого (!) — Дамблдора, но тот ничем не мог ему помочь.

— Отвечайте! — снова уже жёстко и хлёстко адвокат потребовал ответа. — Вам напомнить, что последует за утаивание, тем паче дачу ложных показаний?! Вы знали, что Хранителем секрета является Питер

Петтигрю? Знали?!

— Э-э-э… Да… — Хагрид сбледнул с лица, вспомнив своё относительно краткое пребывание в Азкабане, случившееся пятьдесят лет назад, и наконец сдался под напором адвоката.

— Отлично, отлично… знали, значит. А почему не сообщили об этом в аврорат или в ДМП, когда стало известно о том, что Сириуса Блэка «осудили» и посадили в Азкабан? А, главное, за что именно его осудили и посадили! Вы же вроде как дружили?! И с Поттерами, и с Блэком! Нет?

— Э-э-э… Дык… Это… Я сказал…

— Кому сказали?

Хагрид снова кратко глянул на сидящего в клетке бывшего директора.

— Альбусу Дамблдору…

— Альбусу Дамблдору? — адвокат хмыкнул. — Что ж, понятно.

Клоутберри, посверлив взглядом продолжающего что-то мямлить Хагрида, развернулся в сторону зала.

— И что вам на это заявление ответил бывший директор?

— Э… Дык… Он сделает всё возможное…

— Сделал? — ехидно спросил маг у Хагрида. — Сириус Блэк из Азкабана так и не вышел и продолжает пока ещё сидеть.

Полувеликан опустил взгляд, в котором, впервые за всё заседание, начали проблескивать искорки понимания и… неожиданно — обиды. Искренней обиды малого ребёнка, которому пообещали, но так и не дали обещанную конфету.

— Нет… Э-э-э… Директор тогда сказал, что он не в силах чем-либо помочь, вот, значица, что он мне сказал.

Адвокат отпустил Хагрида и снова обернулся в зал к слушателям, начав ещё одну обличительную речь.

— Хочу заострить внимание, что мистер Дамблдор и так был в курсе истинной личности Хранителя секрета, как тот, кто заклятье накладывал. Не будете же вы утверждать, что маг, накладывающий заклятие, которое, между прочим, связывает всех участников этого заклятия определёнными узами, не может знать, кого он связывает?

Шум в зале обрёл эдакое подтверждающее направление, мол, конечно, это так и Дамблдор должен был знать, кто именно является Хранителем секрета.

— Этот момент прояснили. Далее. Мистер Дамблдор был руководителем «Ордена Феникса», полулегальной организации, в которой состояли как погибшие Поттеры, так и Сириус Блэк. И не вступился за своего, кхм, бойца

Света? Тем более, что мистер Дамблдор на тот момент являлся членом Визенгамота. Рядовым, не Верховным — это да. Но, как мы видим, вполне себе имеющим влияние на Верховного Чародея Блоув и бывшего Министра Магии, мисс Багнолд. Так что отговорка, что «я не в силах на что-то повлиять» — не выдерживает никакой критики.

Адвокат развернулся к клетке и вперил яростный взгляд в обвиняемого.

— Человек, который одним своим словом-свидетельством о том, что данный маг не является Хранителем секрета, мог оправдать Сириуса Блэка — и вдруг «не в силах повлиять»?

В зале снова зашумели волны негодования — и стихли под лёгким стуком молоточка.

— Правда, это в том случае, если бы суд вообще имел место быть. А его, как мы уже знаем, не было. Сириуса Блэка засадили в Азкабан без суда и более того — без какого-либо следствия. Вам просто было выгодно то, что все посчитали Блэка предателем и убийцей, ибо иначе он как магический отец Гарри Поттера забрал бы опеку над ребёнком себе. Не так ли?

Адвокат сделал небольшую паузу, продолжая сверлить обвиняемого холодным взглядом. А слушатели в зале сидели тише воды, ниже травы — ждали завершающего удара. Всё к тому шло. Белизна Самого Величайшего Светлого Волшебника современности как-то очень резко не просто потускнела, а очень быстро окрасилась в весьма тёмный, если не сказать «грязный» цвет. Ведь Чёрный и Серый — это тоже благородные цвета. А репутация бывшего директора школы стала именно Грязной, испачканной. Все уже просто ждали, когда им предоставят то, что утопит Грязнейшего окончательно и бесповоротно. И это только по делу об убийстве четы Поттер, а ведь Дамблдору предъявили не только этот иск, и разбирательства ещё будут проходить. Что станется с его репутацией к окончанию всего этого монументального процесса?

— И почему бы это вам так претило, чтобы мальчик оказался в надёжных руках своего крёстного?

Вопрос был риторическим, ответа никто не ждал.

— Не потому ли, что при таком развитии событий, как и в случае, если бы прочие родственники, маги, прошу заметить, мальчика, как и полагается по закону (!) взяли ребёнка на своё попечение… Эти маги, скорее всего, рано или поздно бы, но обратились бы в больницу святого Мунго. Ведь знаменитый и растиражированный СМИ, с ваших слов, шрам на лбу ребёнка не заживал и причинял ему боль. А там бы целители выяснили бы то, что они в конечном итоге и обнаружили, что привело-таки к нежелательным для вас последствиям. А точнее — к вашему аресту и вот этому заседанию… Не так ли?

Снова пауза.

— А вот магглы этого сделать не могли. Обратиться в больницу по лечению колдовских проклятий, я имею в виду. От слова «никак». Даже если бы знали о существовании больницы для магов, ибо они магглы. А вот это-то вам и нужно было, чтобы затереть следы собственных преступлений.

Адвокат отвернулся от Дамблдора, который яростно сверкал глазами, но больше не порывался что-либо сказать.

— Господа заседатели, господа слушатели, к вашему вниманию представляется запись, что фигурирует в деле, как «улика видеофиксации нарушения», описание содержания которой представлено в уголовном деле

на листах двести — двести семьдесят четыре.

Все устремили свои взоры на экран.

Спокойная обстановка в доме.

Артефакты были установлены в двух местах: в коридоре, так чтобы он просматривался полностью и на основном месте событий — в детской. Видно было, что Лили только что уложила, наконец, уснувшего ребёнка в кроватку, а Джеймс стоял, прислонившись к косяку двери, и с любовью наблюдал за этой картиной.

— Что-то он раскапризничался сегодня, — шёпотом, почти одними губами, чтобы не разбудить мальчика, констатировал факт отец.

Лили только улыбнулась и пару раз покачала кроватку, чтобы наверняка.

Стук в дверь. Супруги переглянулись: кто бы это мог быть? Время-то тревожное, но их дом под заклятием доверия и кроме друзей к ним никто бы не смог стучаться.

— Сириус? Что-то случилось? — встревожился Джеймс и рванул к входной двери.

Поттер распахнул дверь.

— Питер? — спросил он изумлённо, но тихо, памятуя про только что уснувшего малыша. — Что-то случилось? Проходи…

И вот тут из-за спины Питера Петтигрю выступила высокая фигура, закутанная в весьма примечательный плащ с глубоким капюшоном.

Джеймс мгновенно выстрелил заклинанием из палочки и прокричал:

— Лили! Бери Гарри и беги! Это он! Я задержу их…

Его слова прервала «Авада Кедавра», а от заклинания Джеймса пришедшие недружелюбные маги прикрылись щитом. А вот от заклинания смерти щиты не спасают.

В это же время на втором этаже Лили схватила в охапку проснувшегося от такого несколько грубого и бесцеремонного обращения мальчика и рванула к комоду. Там она взялась за небольшую игрушку в виде единорожка и, шепнув: «Портус», спустя секунду зло бросила её на пол.

— Предатель!

А на пороге детской уже возвышалась тёмная фигура. Лили снова усадила ребёнка в кроватку и щитом встала перед ней, загораживая.

— Только не Гарри, прошу! Я сделаю всё, что угодно!

— Отойди, девчонка!

— Только не Гарри!

— Авада Кедавра!

Лили кулём упала перед детской кроваткой, в которой надрывался в плаче ребёнок. Послышался ледяной смех убийцы.

— Идиот! Обещать — не значит жениться! Но я всё же попытался сохранить этой дуре её жалкую жизнь…

Волдеморт, по крайней мере, все присутствующие в зале, считали, что это именно он, скинул капюшон, но там оказался… Дамблдор?!

— Хвост!

Точнее, все присутствующие в зале и просматривающие запись, голос, конечно, опознали, вот только поверить своим ушам получалось не сразу. Настолько он был холодным, ледяным, можно сказать, и безжалостным. В отличие от того, что люди привыкли слышать от этого человека.

— Хвост! Тащи сюда этот овощ! И ритуальные принадлежности!

Сам же Дамблдор, пока Питер Петтигрю, он же Хвост, затаскивал на второй этаж большущий свёрток непонятно чего, споро проверял комнату на наличие аврорских артефактов. Не обнаружив их — удовлетворённо улыбнулся.

После свидетели просмотра записи с ужасом осознали, что большой свёрток, что притащил Петтигрю, являлся тем, что оставалось от того самого волшебника, которого все так боялись. А осталось от него только тело, пускающее слюни, с абсолютно бессмысленным взглядом. Всё равно, что дементоры поработали. И пусть приговоров на «поцелуй» было всего два за последние сто лет, но что происходит с приговорённым после, знали все без исключения.

Далее Петтигрю начал приготовления к какому-то ритуалу, а Дамблдор вышел в коридор, встав перед входной дверью, и начал колдовать, снимая заклятие «Фиделиус», но накладывая временные чары ненаходимости и магглотталкивающие.

— Как выяснило следствие, — прокомментировал этот момент мистер Клоутберри слушателям для понимания происходящего, — при проведении ритуала, который вы скоро увидите, чары доверия могли помешать, поэтому Дамблдору их пришлось снять, но во избежание слишком раннего обнаружения происходящего обезопасился другими, менее надёжными чарами.

Закончив с этим, директор снова вернулся в детскую, где Петтигрю пыхтел над рисунком пентаграммы. Подошёл к кроватке и склонился над рыдающим мальчиком. Обоих преступников ни в коем разе не смущало то, что перед кроваткой лежит тело мёртвой Лили Поттер.

— Неплохой потенциал, — Дамблдор махал палочкой над малышом. — Да, это то, что нужно… Я не ошибся, сводя Поттера и Эванс, несмотря на сопротивление его родителей. Глупцы! Они думают, что вырожденцы правят миром! Ха! Я полукровка ⁽¹⁾ — самый сильный волшебник современности! Риддл полукровка — закошмарил всю Британию! Не без моей посильной помощи, но как факт! Подчинил себе весь «цвет», — последнее слово

старик презрительно выплюнул, — магического бомонда! Этот Нюня Снейп тоже полукровка — а силища из него прёт такая, что пришлось её связывать «Оковами самиояна»! ⁽²⁾

Дамблдор закончил махать палочкой и достал ритуальный нож, которым и вырезал на лбу ребёнка руну «Соул». Ту самую в виде знаменитой на весь магический мир молнии.

— Всё готово, — залебезил Петтигрю, обратив на себя внимание Дамблдора. — Я не понимаю, почему бы нам не использовать Оборотное, — он опасливо оглядывал комнату. — Авроры…

— Ещё один идиот! — буркнул себе под нос Дамблдор, но артефакт записи всё прекрасно уловил и сейчас передал его слова в зал. — Здесь нет артефактов записи, Хвост! Я не допущу расследования. А Оборотное может помешать во время проведения ритуала! Даже его остаточные следы! Всё! Брысь отсюда!

Петтигрю выкатился из комнаты и скрылся в глубинах дома, там, где не было артефактов. А сам Дамблдор приступил к непонятному для большинства просматривающих ритуалу. Поместил малютку Гарри, обездвиженного «Петрификусом», на один луч пентаграммы, тело того, кого все знали как Волдеморта, на другой. Ещё на два луча были установлен какой-то кубок и положен медальон. Рассмотреть детали предметов не представлялось возможным, артефакт был слишком далеко, в самом углу комнаты, чтобы охватывать её почти всю. Но при таком ракурсе мелкие предметы можно было описать только общими словами: кубок и медальон. Сам Дамблдор встал на острие оставшегося луча.

Вспыхнули черные свечи, Дамблдор отпил зелье из ритуальной чаши, а остатки заставил выпить Гарри и Волдеморта. Естественно, используя при этом медицинское заклинание, которое применяют медики к бессознательным пациентам, чтобы напоить их целебными зельями. Свечи вспыхнули ещё ярче — и Дамблдор начал читать катрены.

Здесь Амелия и Скримджер немного заретушировали запись звука, создав помехи, чтобы слушатели в зале не разобрали текста. Зачем «учить» горячие головы «тёмным ритуалам»? Так что никто из сидящих в зале слушателей текста не разобрал, хотя и поняли, что вершится что-то весьма тёмное и противное. А вот судьи могли прочитать описание ритуала и даже текст катренов, непосредственно используя материалы дела.

И вот когда прозвучала последняя строчка призыва и должно было последовать смертельное заклинание, Волдеморт неожиданно пришёл в сознание и сел на своём луче, вперив в Дамблдора ненавидящий взгляд. Дамблдор явно не ожидал такого эффекта, а потому немного «дал петуха» при произнесении заклятья, а рука дрогнула.

Смертельный зелёный луч полетел не к Волдеморту, а к мальчику.

— Нееееееет! — взвыл старик, но сам стронуться с места не смог — удерживала магия ритуала.

А вот Волдеморт… Как это ни странно, но смог преодолеть магию удержания и качнулся в сторону ребёнка, закрыв его собой, всё же «ловя» на себя убийственное проклятие. Благо пентаграмма из-за небольших размеров детской комнаты была маленькой, и Волдеморт с Гарри находились на соседних лучах.

Вспышка!

Взрыв!

Обрушилась стена и крыша.

Тело Того, кого маги называли Тёмным Лордом Волдемортом, а ещё Тем-Кого-Нельзя-Называть, рассыпалось пеплом. А из кучки пепла, оставшегося от мага, просочилось и поднялось вверх чёрное облачко дыма. Абсолютно

амебоподобное, без каких-либо признаков антропоморфичности. Разделилось на четыре неравных части: пополам, потом одна из половинок ещё раз пополам, и ещё раз, меньшая из частей поделилась ещё раз пополам. А когда эти деления закончились, то две, самые большие части облачка всосались в чашу и медальон. Из двух оставшихся, самая большая просочилась в сочащийся кровью шрам ревущего белугой мальчика. Самая малая часть того, что можно было бы назвать душой Тёмного Лорда, оказалась втянута в небольшой хрустальный шар, что находился в самом центре пентаграммы.

А вот самого Дамблдора приложило отдачей, и тот кулём свалился на пол.

В комнату вбежал Петтигрю. Увидев то, что там творилось, прижал пальцы к губам и заскулил от страха. Потом схватил лежащего Дамблдора и аппарировал.

И только спустя час Дамблдор снова появился в коттедже, аппарировав сразу в дом, так как заклятия доверия на доме уже не имелось. Выглядел при этом Дамблдор весьма плохо и потрёпано.

— Слизеринский выползок! — сплюнул он на прах Того-Кого-Не называют. — Испортил мне такую комбинацию! Поттер должен был стать моим вместилищем! Тварь! Это я должен был быть молодым, родовитым, с богатствами в сейфах «Гринготтса»! И знаменитым с пелёнок, чтобы снова не рвать жопу, нарабатывая авторитет!

Дамблдор принялся остервенело топтаться по праху Тёмного Лорда, совершенно не обращая внимания на ревущего и уже икающего от беспрестанного плача ребёнка.

— Заткнись, выродок! — Дамблдор наколдовал на мальчика «Силенцио». — Мешаешь! Мне надо подумать. Сам я крестраж уничтожить не могу… Ни сейчас, откат от срыва ритуала выпил большую часть моих сил… Ни потом… Я его невольно создал и откат от его уничтожения убьёт меня сразу… О!..

И Дамблдор аппарировал прочь.

А дальше события развивались, как и показывали свидетели. Оставшуюся ночь и весь последующий день ребёнок, обессиливший, спал под почти открытым небом, дрожа от холода и кутаясь в одеяльце. Поздним же вечером прибыл Хагрид и забрал малыша. Что происходило на улице — артефакт не записал, но можно предположить, что было всё так, как рассказывал этот самый Хагрид: там он встретил Блэка, забрал у него мотоцикл — и был таков. А Блэк, воя раненым волком, ринулся в погоню за «предполагаемым» предателем.

Запись закончилась.

В зале царила гробовая тишина.

1) (понятие «полукровка» в каноне несколько протяжно. У Гарри мать волшебница, но его считают полукровкой, у Дамблдора та же ситуация, его мать Кендра тоже магглорожденная волшебница)

Вернуться к тексту

2) В буддизме считается, что ментальные оковы или цепи (пали samyojana) привязывают чувствующее существо к сансаре, круговороту жизни, сопряжённому со страданием (дуккхой). Разрушив оковы можно достигнуть ниббаны.

Вернуться к тексту

Суд над Дамблдором продолжался ещё долго. Ведь, как оказалось, разобрали один вопрос, но это разбирательство породило ещё с десяток вопросов и новых исков. В общем и целом судебные заседания почти без перерыва проходили ещё целых два года. Накуролесить мистер Дамблдор за свою недолгую как для мага жизнь успел много.

Всплыли и вопросы касательно победы над Гриндевальдом. И их прошлые совместные деяния на поприще «Всеобщего блага». Оба волшебника друг друга, как оказалось, стоили. А не убил Дамблдор Гриндевальда по банальной причине… Магическая клятва о непричинении друг другу существенного вреда, данная ещё в далёкой юности. Но Дамблдор всё же откат за «предательство» словил.

Дамблдор посчитал, что слава, доставшаяся лично ему, причём слава Героя и Победителя Страшилки Мира номер «раз», стоит этого незначительного отката. К тому же к моменту разборок с бывшим полюбовником у Дамблдора подрастала следующая «Личинка» Тёмного Лорда. Гриндевальд был всё же себе на уме и не подчинялся Альбусу. На почве чего в конечном итоге они и разбежались. А вот Том Риддл, загнанный в определённые рамки, был вполне себе подконтрольной марионеткой.

Профессор — на тот ещё момент — Дамблдор прекрасно понимал, что слава преходяща и без наличия общего врага его имя вскоре будет не сверкать, а тускло светиться в умах обывателей. Ему нужен был следующий «кошмарик», который он с блеском и треском сможет снова победить.

И это у него почти получилось.

Но Том Риддл, он же Волдеморт, всё же смог оборвать ниточки и стал кошмарить магический мир Британии вполне себе самостоятельно. Да так, что даже Дамблдор немного в штанишки свои наделать успел, ибо выходить против этого противника с палочкой наголо было чревато. Это Геллерт ему ничего не мог сделать из-за клятвы, а Риддл благоразумно никаких клятв не давал.

Но когда шпион Дамблдора в рядах Волдеморта, да-да, никакой это был не Снейп, а самый настоящий Петтигрю, принёс весть, что его Хозяин стал похож на овощ, о чём ещё не были в курсе все его последователи… Риддл свои крестражи клепал без их участия, но с участием втёршегося в доверие Хвоста. В голове Дамблдора родился гениальный план.

За свою как уже сказано для мага совсем недолгую жизнь мистер Дамблдор успел нахвататься откатов так, что больше полутора сотен лет ему не светило ни при каком раскладе. А это его не устраивало, от слова «совсем». Но что с этим делать? Крестражи, как показал опыт бывшего ученика, не самый лучший вариант получения бессмертия. Но Дамблдор уже некоторое время изучал феномен «обмена душ» как более щадящий вариант получения бессмертия. И, на первый взгляд, даже более привлекательный, ибо вселиться можно было в тело родовитого мага и тем самым смыть с себя клеймо полукровки и…

Предателя крови за убийство собственной сестры. Это наивным магам можно втереть, что случайно получилось, что Ариана, мол, сама подставилась. А Магии всё же виднее, что Альбус бросил то заклятие вполне целенаправленно и метил не в Гриндевальда, а именно в сестру, которая не ко времени спустилась в гостиную, где случилась битва между уже бывшими любовниками.

Но про клеймо Предателя всё же никто так и не узнал. Так как никто не знал, что Альбус даже если бы захотел, то не смог бы убить Гриндевальда без последствий для себя. Вот и посчитали, что всё действительно досадная случайность и смертельное для Арианы проклятье предназначалось именно Геллерту.

Так почему бы ему не переродиться в теле родовитого мага, что избавит его от его нынешних проблем?

Вот только беда — родовитые маги от такого защищались на автомате, родовыми ритуалами ещё при рождении!

Последние три года так называемой «гражданской» войны с одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года по Хеллоуин восемьдесят первого Пожирателями Смерти, кха, руководил, как ни странно, мистер Дамблдор, благо в его распоряжении было недееспособное тело Волдеморта, через которого Дамблдор управлял меткой. «Империо», как оказалось вполне себе действует, ведь душа-то в Тёмном Лорде всё ещё оставалась. Куцая, обгрызенная, но оставалась. Все три года Дамблдор готовил почву для воплощения своих замыслов.

И сделал он ставку на семейство Поттеров не просто так. В их распоряжении находился ещё один из Даров Смерти — давняя мечта обоих: и Гриндевальда, и Дамблдора. Но Джеймс был помолвлен с Хелен Подмор, что не устраивало самого Дамблдора.

Всё же в одном этот маг был прав: чистокровные, приходящиеся все друг другу родственниками в разных степенях, — начали вырождаться, что стало отчётливо проявляться. С полукровками, где один родитель маг, а второй маггл, выборка тоже была не самая хорошая. Действительно сильными и мощными рождались один на сотню. А вот в союзах между чистокровным и магглорожденным — сильные волшебники рождались один к десятку более слабых. Впрочем, тоже не все подряд. Но статистика была положительной в большей степени.

В общем выбор был таков:

Либо положиться на удачу, даму весьма капризную, и свести Джеймса с магглой — ребёнок от этого союза мог родиться очень мощным магом, в тело которого и переселится Дамблдор. Но это один шанс на сотню. Либо свести Джеймса с магглорожденной сильной ведьмой — ребёнок от этого союза родится не столь мощным, как тот же Риддл или Снейп, но очень сильным, как Дамблдор. И в этом случае шанс такого исхода повышался до «один к десяти».

Так что лучше?

Дамблдору повезло с тем, что, несмотря на имеющуюся помолвку, Джеймс с самого первого курса начал ухлёстывать за магглорожденной Лили Эванс.

Как там сам Дамблдор сказал? Обещать — не значит жениться.

А для надёжности не он ли изобрёл двенадцать способов использования драконьей крови? А Фламель? А что Фламель? Он и носа в обществе не кажет уже много-много лет, так что это так, досадное недоразумение. Да и на самом деле изобретено было не двенадцать, а тринадцать способов. И вот тринадцатым-то способом и воспользовался Дамблдор.

Поттеры-старшие, как и семейство предполагаемой невесты Джеймса, скоренько отправились в мир иной через заболевание «Драконья оспа». Джеймс даже не понял, что сам послужил переносчиком заразы и к своим родителям, и к семье невесты. Для закрепления легенды про оспу были пущены в расход ещё несколько десятков магических семей, главным образом те, кто ставил Дамблдору палки в колёса в его политической карьере. А среди них были не только общественно признанные Тёмные маги, но и Светлые. А кого-то из Светлых и нейтральных достало нападение «Пожирателей Смерти». Сыновей Прюэтта, который отрезал Молли от рода за её замужество с Артуром Уизли, например, убил по приказу «Волдеморта» Долохов.

На эту семейку рыжих у Дамблдора были свои надежды. Нет, не в плане перерождения — зачем ему снова становиться тем, от чьего статуса он и пытается избавиться? Но преданные до фанатизма и готовые не терзаться моральными вопросами люди всегда нужны. А предатели крови терзать себя дилеммами не приучены.

Ритуал обмена душами был рассчитан уже давно, вот только случая подходящего не появлялось, а тут Питер с известием о том, что Волдеморт практически самоубился, создав третий по счёту крестраж.

Итак, план вошёл в завершающую стадию. Поттеры-старшие мертвы, невеста Джеймса тоже. В строптивую Эванс влили пару галлонов любистока. Нет, не амортенцию. Быть лишённым чувств и радостей эмоций Дамблдор не хотел. Так что приворотное, не амортенция, но не менее убойное. Молли, лапочка, помогла. Свадебка. За зачатием своего будущего вместилища, как и за тем, чтобы оно было непременно мужЕского полУ, Дамблдор чуть ли не лично проследил. Можно сказать, свечку держал! Учитывая, что сие действо тоже случилось в Хэллоуинскую ночку семьдесят девятого. А праздновали они сей праздник всей «весёлой гоп-компанией фениксовцев»… Вот только саму молодую чету просветить об их будущем и будущем их сына позабыли.

Ну, а там сфабрикованное пророчество…

Снейп даже не задумался, почему это собеседование на должность ему назначили в кабаке, а не в кабинете директора (!). Чуть позже Снейпу же «Волдеморт» внушил, что якобы он, Тёмный Лорд, определился со своим будущим противником — и это Поттер. Мелкий который.

Дамбдору нужны были помпа и фанфары!

Ну, не круто ли, будучи мелким засранцем, пережить смертельное заклинание, да ещё и уничтожить при этом Неназываемого?!

Но даже так Дамблдор хотел попридержать Главного Врага. Так, на будущее. Поэтому и созрел план с созданием ещё нескольких крестражей для Риддла. Три у него, как он знал от Питера, уже были. И уже после вселения в мелкого Поттера, по мере потускнения знаменитости, возрождать и уничтожать само Зло во плоти.

Дамблдора подвело незнание тонкостей. Ведь ритуал по созданию крестражей он воссоздал и рассчитал по той же самой книге, что когда-то позволил прочитать Риддлу. А спросить совета или проконсультироваться… Он самый-самый-самый высокий хрен с горы, а все остальные нечета ему…

Вот так вот!

И уже тем более эти дикари, русские. Варвары, до сих пор бьющие в шаманский бубен.

То, что эти «варвары» в своё время накостыляли Гриндевальду, в расчёт не принималось. Самомнение у Альбуса зашкаливало всегда, этого у него не отнять.

Ну, и ещё один фактор — Дамблдор, чтобы не заморачиваться, а заодно ослабить связи мальчика с этим миром, решил, что мальчонка может послужить неплохой такой батарейкой для проведения ритуала разделения оставшейся души Тома Риддла, а самому Альбусу и тратиться магически не придётся.

Следующим ритуалом должен был стать, собственно, ритуал обмена душами, между стариком и мальчишкой. Да только уже на первом осечка вышла. В подготовленную ко вселению тушку мальца вселился осколок души Риддла. Да ещё и Риддл вдруг так неожиданно встал на «защиту» мальчика…

Специалисты, разгребающие эти авгиевы конюшни, не могли с уверенностью сказать, что это было в действительности. То ли случайность, что Риддл встал на пути смертельного луча, то ли всё же он это сделал осознанно. Большая часть склонялись к тому, что Риддл всё же сделал это осознанно, чем ещё больше сорвал ритуал. Насколько так можно сказать, ибо он уже был сорван ошибкой самого Дамбдлора. Ведь о «добровольном» согласии жертвы на смерть и речи не шло, не говоря уже о том, что жертва была не «взамен», а непосредственно само тело Волдеморта.

Грубейший недочёт, собственно, и приведший к тому, что Риддл на короткий промежуток времени смог прийти в себя и полностью осознать происходящее.

Уничтожить же новосозданный крестраж в Поттере для Альбуса не представлялось возможным. Первое — он столько времени лелеял свой план о переселении в мальчишку, что убить его… Рука не понималась. Да и не так-то просто уничтожить крестраж. Ни огонь, ни вода, ни прочие способы не помогут.⁽¹⁾ Да и он теперь считался создателем этого крестража, а это означает, что он взял на себя некое магическое обязательство по его охранению. Этакий крёстный папа… Ага. То есть сам он уничтожить крестраж не может без летальных последствий для себя. А вот кто-то другой, если осилит, конечно…

Откатом от сорванного ритуала Дамблдора приложило не просто хорошо, а почти летально. Так что следующим его шагом было убиение Фламеля и прикарманивание его камушка, который и продлевал его жизнь все эти одиннадцать лет, вплоть до суда. Впрочем, как только расследование дошло до этого факта, то нашли и камень и продолжили поить Дамблдора эликсиром, дабы он дожил до приговора.

Жизнь, зависящая от эликсира, да при том, что старые откаты давили всё сильнее — не сладка, но пришлось терпеть. Отказываться от переселения в Поттера не хотелось — Дары Смерти перед глазами так и маячили. Но как теперь это сделать?

Долго ли думал Дамблдор, коротко ли, но очередной план был сформирован.

Мальчишка пусть так и живёт у магглов, куда он его определил, не маячит перед глазами магов. Магглы его не убьют, но жизнь мёдом не покажется, а там, глядишь, Поттер, как телок на верёвочке, потянется за лаской и сопротивления никакого не окажет. А в школе… в школе с мальчиком много чего может случиться. Всё же не клобкопухов здесь воспитывают. И тролль может случайно прогуляться по коридорам, и квиддич весьма опасен, главное — мальца ловцом сделать, но это в его силах. Да и Поттеры отменные летуны.

А ближе к моменту, собственно, поступления мальчика в Хогвартс, Альбус решил напомнить миру и про неумершего Волдеморта. А то и его собственная слава, как победителя Тёмных лордов опять потускнела, и слава Мальчика-Который-Выжил кое-кому набить оскомину умудрилась, уж больно усердствовали СМИ в муссировании этой темы с его, Дамблдора, подачи. Так Квиррелл обзавёлся подселенцем в затылке, который переселили в него из того самого шарика, «ловца душ», где и просидел всё это время остаток души Волдеморта.

Дамблдор был приговорён к поцелую Дементора. Простенько и со вкусом. Тело после отъёма души бросили в канаву при Азкабане, где оно и протухло неупокоённое. А душа… Тем и страшны дементоры — они душами питаются! То есть душа на перерождение не ушла, её просто вычеркнули из колеса «Сансары», растворила ненасытная утроба демона.

Без следа.

Уже без Дамблдора и громкой огласки в СМИ специалисты Отдела Тайн нашли и уничтожили крестражи Волдеморта. Как сделанные им самим, так и созданные Дамблдором.

Дементоры были довольны — давно их так много и вкусно не кормили.

А Гарри…

А у Гарри всё сложилось хорошо.

Сириуса, конечно, выпустили и оправдали. Выплатили немереную компенсацию за ошибку судопроизводства. Но того пришлось лечить, ибо за время тесного «сотрудничества» с дементорами крыша у Блэка капитально так потекла. А если учесть их семейную к этому предрасположенность…

За опеку над мальчиком боролись его родственники в лице мистера Поттера и мадам Помфри. Но тут сказал своё веское слово сам Гарри. Дело было как раз к лету и следующим каникулам между вторым и третьим курсом.

— Простите, мистер Поттер, но я вас не знаю. А мадам Помфри…

Так что на летние каникулы Гарри опять отправился в коттедж к школьной медиведьме, которая и стала его официальным опекуном вкупе со Сметвиком. Впрочем, это не помешало ему наладить контакт со своими родственниками и кузинами, внучками мистера Поттера, которые учились, что неудивительно, в Шармбатоне.

Дальнейшие годы в Хогвартсе пробегали в обычных хлопотах, где мальчика волновали только его успеваемость и гонки на метле. Не было сбежавших преступников, не проводился Турнир и уж точно не было второй магической войны.

Директор, как понятно, сменился. МакГонагалл себя, так сказать, дисквалифицировала, и её даже с должности декана Гриффиндора сняли. Но преподавать трансфигурацию оставили. Флитвик и Спраут отказались, а Снейп с превеликим удовольствием вообще уволился и радостным козликом ускакал на вольные хлеба. Никто не огорчился такой потере. Директором стала старая Гризельда Марчбэнкс, до этого возглавлявшая экзаменационную комиссию.

На должность преподавателя зельеварения взяли индийца Раджву Пашити, а деканом Слизерина стал тоже новый для Хогвартса человек — Стив Грейсон. Ну, как новый? Учился он в Хогвартсе, на Слизерине, но было это задолго до Снейпа и Мародёров, но позже Риддла. Был старостой. На должность декана Гриффиндора была принята его жена — Летиция Грейсон. Бывшая гриффиндорка и тоже староста.

Таким образом нынешняя администрация Хогвартса постаралась погасить раздутый Дамблдором конфликт между Слизерином и Гриффиндором. Мол, вот вам пример, как эти две противоположности могут вполне мирно сосуществовать друг с другом и даже иметь общих детей. Которые, впрочем, тоже уже закончили Хогвартс. Брат и сестра учились на разных факультетах: Хаффлпафф и Рэйвенкло.

А Гарри вырос, получил рекордное количество ПАУК, перебив рекорд самого Барти Крауча-младшего. Впрочем, в этом ему помогло то, что программа обучения в Хогвартсе после смены директора претерпела существенные изменения — предметов прибавилось. Кое-что перешло из разряда факультативов в разряд обязательных наряду с зельеварением и трансфигурацией. То есть те же руны, нумерологию и арифмантику теперь не выбирали по желанию сами студенты, а изучали в обязательном порядке, начиная со второго курса. Прибавились такие предметы, как: ритуалистика — изучались на шестом и седьмом курсах, факультативно; артефакторика — с третьего, факультативно; основы целительной магии — шестой и седьмой курс, факультативно.

Наконец-то появилась и Теория магии — обязательно, на пятом курсе перед СОВ. А то учебник для этой дисциплины был и даже в письмах для первачков его вписывали, для приобретения, а предмета такового не имелось от слова «совсем». На данном курсе, наряду с прочими знаниями о магии, детей учили составлению новых заклинаний.

Прорицания так и остались факультативным предметом, а вот преподавателя сменили. Как и упокоили Катберта Бинса. Историю магии теперь вёл другой профессор. На втором курсе Гарри это была Батильда Бэгшот, сама автор учебников. Но она согласилась тогда отвести только один год, новый директор и на это был согласен — вакансия простаивает, а быстро учителя найти не удавалось.

Предмета ЗОТИ больше не было. Его разделили на два предмета: «Защитная магия» и «Бестиарология и нежитеведение».

Естественно, никто на третьем курсе Гарри не предложил Хагриду место преподавателя. Так что УЗМС вели другие профессора, компетентные не только в данном вопросе, но и в вопросе работы с детьми, а не только с монстрами.

И только на втором курсе Гарри был инцидент с тем, что кто-то оцепенил кошку завхоза Филча. Но виновника быстро вычислили — Джинни Уизли. Точнее, дневник, в котором она писала с самого начала года. К семейству Уизли к этому моменту уже тоже возникли не только вопросы, но и вполне конкретные претензии — и старшие Уизли оказались под следствием.

Сначала спецы Отдела Тайн подумали, что поймали ещё один крестраж Риддла, но оказалось, что это не крестраж, а что-то наподобие агрессивного Омута Памяти, от работы с которым можно сойти с ума. Такие в мире магии тоже имелись. Да и не дураком был Том Риддл, чтобы прямо в школе под носом у директора Диппета и профессора Дамблдора, который и так подозревал его во всех грехах (и ненавязчиво подталкивал к свершению новых, ага), творить чернейшее колдовство. Миртл Уоррен же погибла совершенно случайно. Том как раз тогда догадался, где скрывается вход в Тайную Комнату, и пошёл проверить свою догадку. А тут Миртл из кабинки высунулась со своими претензиями — и василиск выполз из трубы.

К слову, это Том, гораздо позже, снова спустился в ход и «запер» василиска за статуей в гнезде, а до этого змей свободно ползал по всем подвалам, когда не пребывал в спячке. Ну, а Хагрида подставил — так никто и не говорит, что Том был душкой и пушистиком. Душки и пушистики Тёмными Лордами не становятся.

А вскоре и все Уизли покинули Хогвартс.

Точнее… Джинни после продолжительного общения с тенью из дневника надолго поселилась в св.Мунго. Фред и Джордж были исключены после того, как испытали на очередном первокурснике свои приблуды. Рон из-за своей лени банально не сдал годовые экзамены, Гермиона не помогла с подготовкой и не дала списать. А Гарри от них двоих отстранился ещё после того, как так и не получил от них ни одного письма за лето. И пропасть эта росла, пока их дорожки не разошлись сами собой. Один Перси закончил Хогвартс, но не с теми результатами, на которые рассчитывал, пока программа была прежней.

Не вытянул.

Конечно, в ходе следствия было выявлено и то, почему Гарри не получал писем.

Оказалось, у Уизли есть домовик — Добби. И он по приказу своих хозяев «присматривал» за Гарри и крал все приходящие на его имя письма. Впрочем, писала ему только Гермиона, ну, ещё мадам прислала уведомление о её посещении. Рон себя писаниной не утруждал. Зачем, если Гарри писем всё равно не получит? А так же должен был подставить Поттера при случае, колданув при магглах.

Однако сам домовик был весьма своеобразным. Больная магия рода из-за клейма «свернула» ему мозги. Поэтому выполнять распоряжение он выполнял, а вот сообщить о том, что к Поттеру пожаловала мадам Помфри с целителем Сметвиком — не сообщил. А там уж поздно было, маховик раскрутился, Дамблдора арестовали.

Получив «Превосходно» по зельеварению на ПАУК, Гарри мысленно показал язык бывшему профессору Снейпу, который, впрочем, заведовал своей лабораторией экспериментальных разработок и всё же смог вызвать к себе уважение в обществе и заработать авторитет в определённых кругах. Но поганый характер так и остался при нём, почему все его так и продолжали обходить по большой дуге.

А Гарри, получив свои «Превосходно» на ПАУК, отправился в Академию Сильяны в Португалии проходить обучение на артефактора широкого профиля.

Там он встретил свою будущую жену. Аспаресида дель Эсперанса проходила обучение в Академии тоже на артефактора, но узкого профиля — целительские амулеты. И с удовольствием через пару лет стала синьорой Поттер. Впрочем, жить новая ячейка магического общества продолжила на родовой вилле Эсперанса в Португалии, лишь иногда, набегами, посещая туманный Альбион, чтобы решить вопросы по роду Поттер.

1) п/а Этим, кстати, можно объяснить и выживание мальчика в совершенно невозможных ситуациях.

Вернуться к тексту