Кружащие листья (гет)

Кларуся пела песню.

Её губы касались уха мистера Трэвиса, сама она прижималась к его плечу, томно и грациозно склонив свою головку ему на плечо.

— О, милый, милый мистер Трэвис! Внутри у вас живет затаенная прелесть, глаз лучится теплом и негой, пожалуй я отсюда не уеду!

— Свет очей моих, прекрасная Кларуся, — жарко шептал Трэвис, — не согласитесь стать моей женой?

— Полноте, милый мой! — с надрывом в голосе произнесла Кларуся и больно укусила Трэвиса за мочку уха, — кто я? Маленькая беззащитная девушка без роду-племени, мечущаяся между двух огней…

— Но и я не аристократ! — воскликнул Трэвис, обнимая Кларусю за плечи, — поэтому соединим наши судьбы!

— Милый Трэвис! — Кларуся обвила его шею своими хрупкими ручками, — обстоятельства иногда сильнее нас. И я люблю другого.

— Кого же!? —  вскричал Трэвис.

— Я люблю Эйвона! — всплакнула Кларуся, прижимаясь к груди Трэвиса и готовясь оросить её слезами раскаяния.

— Его нельзя любить, милая Кларуся! — твердо сказал Трэвис, заметно расслабившись, — он принял обет безбрачия.

— Боже! Он стал священником?!

— Нет, но он скорбит по ушедшему другу.

— Боже мой! Какая прекрасная и трагическая история, — из лучистых глаз Кларуси потекли слезы, и она принялась рыдать, уткнувшись в грудь Трэвису.

— Полноте, успокойтесь, — Трэвис как мог утешал бедную девушку.

В это время Пертвишна и Антон отправились на местный рынок. Они купили много еды, причем добрая старушка отчаянно торговалась, и уже направлялись домой, как вдруг рядом с ними затормозил прекрасный сверкающий автомобиль «Альфа-Ромео» цвета гнилого баклажана. Дверца открылась, и из темного чрева машины вышел элегантно одетый господин в белом костюме, голубой рубашке, синем галстуке, в шляпе из итальянской соломки и гетрах.

— Я есть господин Хувиани, — обратился он к Пертвишне, — я есть исчу господина Схуяки Неслезаки…

— К сожалению, милостивый сударь, мы не местные, — охладила его пыл Пертвишна.

— Си, синьоре не нужно так много нести, — и не успела Пертвишна опомниться, как господин Хувиани быстро положил покупки в машину и пригласил их следовать за собой.

Таким образом, они с ветерком докатили до дома мистера Трэвиса, и на правах временной экономки, Пертвишна пригласила господина Хувиани выпить чаю.

— Си, — ответил господин Хувиани, — я бы предпочел стаканчик винца.

— Нет проблем, — Пертвишна пригласила гостя в гостиную, привлекла Антона в качестве рабочей силы и пошла на кухню готовить обед.

В это время Альфия вновь очнулась. Её нежная кожа буквально горела в тех местах, где коснулась рогожная мочалка монстра, а поскольку она прошлась везде, то тело свое Альфия ощущала как один большой костер.

— Бедная девушка, — услышала она, и повернув голову, увидела маленькую прелестную девочку, в красном платье, которая шла к ней, неся в руках стакан с чем-то красным. С платья, губ и рук этой прелестной малышки срывались капли чего-то тяжелого, густого и красного.

— Кровь, — обессилено прошептала Альфия, шаря руками по ложу своему в поисках одеяла.

— Выпей, и ты поправишься, — малышка протянула стакан Альфии.

— Я не буду пить, — Альфия попыталась оттолкнуть этот стакан, заляпанный красными пятнами.

— Пей! — повелительно шепнуло около уха, — кровь уже давно ушла в землю, а на земле растут помидоры.

Альфия приняла стакан и, сделав глоток, почувствовала сладостную истому во всех членах своих.

— Я умираю?

— Нет, принцесса Альфия! Вы будете жить и творить великие и ужасные дела! Но сейчас… вам нужно поспать.

Альфия закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.