Воспитанная ветром (гет)

Уроки закончились. Впереди остались выходные, в которые Эмико и всем её одноклассникам предстоит готовиться к экзаменам, а не отдыхать. Кто-то собирался домой. А кто-то решал к кому пойти в гости, чтобы готовиться вместе. По уму, из-за пропуска пары дней и ей следовало обратиться за помощью к Момо Яойрозу — их доброй отличнице. Та оказалась не прочь, чуть ли не со всем классом попить чая и лишний раз пообщаться. Но это не пришлось ей по душе. Слишком шумно, полно народу. Эмико хотела лишь уже привычной тишины уютного уныния. Поэтому не стала напрашиваться.

Яги пересеклась с Тодороки на выходе из академии. И ненавязчиво поинтересовалась:

— Шото-кун, у тебя есть какие-то планы на сегодня?

— Да, я собираюсь в больницу: навестить маму, — честно признался он без всякой задней мысли.

Эмико посчитала бестактным уточнять, что там с его мамой. Или тем более просить изменить планы ради неё. Во многих иных случаях, она могла бы поступить столь эгоистично. Но не сейчас. И не с ним. И как назло, именно Тодороки виделся ей единственным человеком в академии и вообще в жизни, с кем хочется поделиться своей болью. Если он, конечно, захочет выслушать. Но, уступив ему, всё же хотелось получить что-нибудь взамен. Потому она предложила компромисс:

— Можно я пойду с тобой?

А заметив на его лице лёгкое недоумение, добавила:

— Я не буду мешать. Подожду тебя около больницы или где-нибудь в коридоре. А потом ты сходишь со мной на кладбище. Ты согласен?

— Но разве это не слишком личное? Ты уверена, что хочешь пойти со мной? — Тодороки явно не желал доставлять ей неудобства.

— Шото-кун, ты единственный человек в классе с кем у меня такой уровень доверия, — честно призналась Эмико. — Если я не могу доверять тебе, значит, никому не могу доверять.

— Ладно, пойдём, — согласился он и двинулся в путь. Она пошла рядом с ним.

— А почему ты именно меня признала другом? Чем хуже, например, Иида или Мидория? — проявил Тодороки внезапную скромность, продолжая идти вперёд.

— Иида слишком много удивляется и размахивает руками. Да и он слишком эксцентричен для таких спокойных мест. Я не злюсь на него за то, что пострадала из-за его мести. В конце концов, не он проткнул меня мечом, — поведала Эмико. А поняв, что дошла до уж слишком страшной темы, переключилась на объяснение по поводу Изуку.

— А Мидория словно вечно видит во мне «даму в беде». Может быть, у меня порой и возникают проблемы, но из-за его настырности желание делиться ими резко сокращается. Хотя иногда это всё же вынуждает сдаться и сказать хоть что-нибудь. Иначе он не отвяжется, — она могла бы описать ему, чем ей не нравятся вообще все одноклассники. Например, излишняя грубость Бакуго или извращённость Минеты, или до тошноты приторная дружелюбность большинства остальных. Но решила не грузить его, если сам не спросит.

Так слово за слово и подростки не заметили, как добрались до больницы, где лечится Рей Тодороки — мать Шото.

— Эмико-чан, где ты будешь ждать? — спросил Тодороки, перед тем как войти в здание.

— Я тут посижу, — сообщила Яги и села на скамейку.

Оставшись одна, Эмико вышла с телефона в интернет. Она хотела включить кое-какой видеоролик, который нашла ещё утром, но не успела посмотреть. Чертыхнулась, не обнаружив искомое, и начала искать снова. А когда нашла, решила сохранить на телефоне, чтобы больше не потерять.

«Разве я не должна его ненавидеть?», — задалась Эмико таким вопросом, разглядывая на экране человека, который её едва не убил.

«Люди не меняются. Если не рождаешься с героическим сердцем, никогда его в себе не взрастишь. Всё, что ты умеешь — это красиво говорить. Но этого мало, чтобы стать достойным героем!», — вспомнила она слова Убийцы Героев, обращённые к ней.

«Разве я не должна опровергать его слова? Доказывать всему миру, что он не прав на мой счёт?», — вновь спросила себя Эмико. — «А разве он не прав?», — тут же осадила она себя. — «Отец тоже не хотел, чтобы я шла в герои. А собственно, ради чего я выбрала тот путь?», — после возникновения этой мысли, Эмико кое-что вспомнила:

Флешбэк Эмико:

Незадолго до спортивного фестиваля у неё состоялся разговор с Иидой, Мидорией и Ураракой о том, почему они решили стать героями. Сначала ей показалось, что у них с Ураракой есть нечто общее. Но когда та пояснила, что хочет не просто зарабатывать, а ради облегчения жизни родителям, Эмико испытала разочарование. Все трое одноклассников так сильно удивились этому, что ей пришлось сделать вид, будто она стыдится своей причины. Хотя на деле не испытывала никаких мук совести. Тем не менее огорошила их своим ответом:

— Как ни крути, причуда, в некотором смысле — часть тела человека и потому мне кажется глупым обязательство иметь лицензию на её использование. Но я смирилась с этим требованием и ответственно подхожу к своей будущей профессии. Поэтому я здесь.

— Но ведь твой отец — сам Всемогущий! — больше всех поразился староста. — Разве ты не мечтала с самого детства во всём следовать по его стопам?

— Нет, — сказала она как отрезала. — Я хочу, чтобы во мне видели меня, а не тень моего отца. Я никого не удивлю, если проследую по предрекаемому пути. Так меня никто не заметит, и я буду обречена, находиться в тени его могущества. А я хочу сорвать с себя эти оковы. Хочу всё это перевернуть. Чтобы хоть раз в жизни вместо того, чтобы при виде меня говорить: «это дочь Всемогущего», про него сказали: «это отец той самой Эмико Яги».

— То есть, ты хочешь его превзойти? — уточнил тогда Мидория.

— Да, — ответила Эмико, полагая, что от неё ожидают именно такого ответа.

— А повторяет его путь в точности, пусть какой-нибудь фанат, — тонко намекнула она, что знает об их с Всемогущим секрете. Так, чтобы понял только он.

Конец флешбэка Эмико.

— Эмико-чан? — только слегка обеспокоенный голос Тодороки вывел её из раздумий и воспоминаний.

— Шото-кун? — откликнулась она, подметив, что тот обращается к ней видимо уже не в первый раз. — Прости, я задумалась.

— Ну, пойдём, — без ложного энтузиазма добавила Эмико, встав со скамейки и убрав телефон в карман.

Он не знал, что сказать и у неё больше слов не нашлось. Лишь когда им по пути попался автомат с напитками, она остановилась и сообщила:

— Постой, я пить хочу.

Но стоило Эмико купить свой любимый вишнёвый сок, открыть его и отпить, она скривилась и прокомментировала это следующим образом:

— Тёплый.

— Думаю, я могу это исправить, — вдохновенно улыбнулся Тодороки и подул на бутылку. Та вмиг стала, словно только что из холодильника.

— Ого, ты и так можешь? — удивилась Эмико, так как он прежде не пользовался своей причудой таким образом.

— Я это только что придумал, — признался он. — Я уже давно подметил, что, когда кто-то стремится остудить слишком горячую пищу, дует на неё тонкой прохладной струйкой воздуха, а стремясь согреть замёрзшие руки, выдыхает тёплый воздух. А теперь я подумал о том, что из этого получится с моей причудой.

— Спасибо, Шото-кун, — поблагодарила она его и даже не заметила за собой, что слегка улыбнулась ему. Хотя и была абсолютно уверена, что не может улыбаться в этот день. Утреннюю улыбку, возникшую на устах до того, как вспомнила, какое сегодня число, Эмико в расчёт не брала.

* * *

Когда подростки добрались до кладбища, Эмико подошла к могиле своей матери. Она ничего не сказала, только молча, помолилась. Это место и жест одноклассницы, навевали на Шото воспоминания о потерянном старшем брате, и он тяжело вздохнул.

Они ещё немного простояли в молчании, и Эмико обратилась к Тодороки:

— Шото-кун, я могу поговорить с тобой начистоту?

— Конечно, — согласился он, хотя и понятия не имел, к чему именно она ведёт.

— Я не хотела говорить об этом с Мидорией или кем-то ещё. Они больше заточены только под то, чтобы помогать в ещё разрешимых проблемах. Или лезть с непрошенными советами, когда хочется, чтобы просто молча, выслушали. Я понимаю, у всех есть свои проблемы и своя боль. Ты не обязан слушать, если мои слова покажутся тебе глупым нытьём обиженной на весь мир девочки. Но мне показалось, что ты тот самый человек, кто сможет просто выслушать.

Эмико, как могла, дала понять, чего ожидает, и собеседник не покинул её компанию. Она слышала, что в таких случаях как у неё, так-то к психологам обращаются. Но после одной неудачной попытки больше не доверяла психологам. Просто, потому что, увидела лишь деланное сочувствие и не услышала ни одного дельного совета, только повторение риторики её отца, о том, что нужно проще смотреть на вещи и стараться во всём находить положительные стороны. Она честно пыталась, но так и не сумела найти ничего положительного в том, что отец её буквально бросил. Да, она не оказалась в приюте или на улице. У неё была крыша над головой и заботливая няня. Но у неё считай, не было отца и это ещё и после смерти матери.

— Я так одинока в этом мире. От абсолютного большинства людей я наблюдаю лишь наигранное дружелюбие и искусственные улыбки. Возможно, только ты со мной настоящий. Но хоть я так и думаю, всё равно от непривычки не пойму сон это или реальность.

— Это реальность, — постарался её утешить Тодороки. — И я думаю, что многие наши одноклассники вполне искренны в своём хорошем отношении к тебе.

— Я уже рассказывала тебе перед практикой. Раньше со мной хотели дружить только ради того, чтобы через меня лишний раз встретиться со своим кумиром или что-то о нём узнать, — напомнила ему Эмико. — Так вот, они тоже выглядели дружелюбно.

— Мы все видимся с Всемогущим во время его уроков, — в ответ напомнил он. — Даже самые фанатично преданные ему наши одноклассники не могут притворяться, хотя бы по этой причине.

— Возможно, — скептично бросила Эмико. — Но почему тогда всё выглядит так неестественно? Почему я вижу это всё дружелюбие нарочитым? И почему меня от этого каждый раз воротит?

— Скорее всего, это с непривычки, — высказал Тодороки догадку, призванную утешить одноклассницу.

— С непривычки? — задумалась она. — Я понимаю, в первый день мне было неуютно. Я тогда действительно подумала, что просто переволновалась. Но сейчас, мне уже кажется, что всё как-то затянулось. Меня до сих пор в прямом смысле тошнит от этого приторного дружелюбия. И хотя никто не сделал мне ничего плохого, и их доброта гипотетически может быть настоящей. Но я не чувствую себя достойной этого внимания. Не вижу в этом своей заслуги.

— Так, может быть, ты сделаешь что-то для них. И тогда их отношение перестанет тебе казаться неуместным, — предложил Тодороки, выслушав её.

— Шото-кун, — начала она слегка разочаровываться, услышав совет. — Я просила тебя послушать, а не давать советы.

Его удивила такая реакция, ведь он хотел как лучше, а его просят молчать. Помнил, что она говорила о своей нелюбви к непрошенным советам и лишним вопросам, но искренне желал хоть как-то облегчить её страдания. И всё-таки счёл своим обязательством спросить:

— Что не так? Ведь ты страдаешь, а я предлагаю варианты пути в сторону освобождения от этих мук. Я что, по-твоему, должен быть равнодушен? Мы будущие герои, как мы можем игнорировать чужие страдания?

— Так что, значит, Убийца Героев прав? Путь героя мне не подходит? — печально вспомнила Эмико в связи с только что произнесённым Тодороки описанием.

— Я почему-то могу не лезть, когда меня не просят. А если лезу, то это плохо заканчивается. За примерами даже не нужно далеко идти. Та же стычка с Убийцей Героев. Я же только путалась под ногами! — последнюю фразу она уже выкрикнула от накопившейся душевной боли.

— И вообще, вела себя как дура, — продолжила она, снова печально. — Мне кажется, он верно подметил, что я могу только красиво говорить. Но кого можно спасти пафосными речами?

— Эмико-чан, ты не была бесполезной, — постарался он её утешить. — Ты отвлекла его. Без тебя у нас было бы меньше времени на планирование действий. А ты вынудила его на лишнюю болтовню.

— Но какой ценой? — всё так же невесело отозвалась Эмико. — Если я и дальше буду рисковать подобным образом, однажды удача покинет меня. А как бы я не напоминала кошку, у меня нет даже девяти жизней, не то, что какого-нибудь бессмертия или неуязвимости.

— Конечно, тебе всё-таки стоит быть осторожнее, — согласился с ней Тодороки. — И не позволять, кому попало смутить тебя на пути к цели.

— Ладно, — неопределённо вздохнула Эмико.

— Спасибо тебе за всё, Шото-кун. Теперь я хочу побыть одна. Мне нужно многое обдумать, — решила она закончить разговор таким образом. На деле ей было еще, чем поделиться. Но даже ему не решилась раскрыть некоторые тайны.

— Хорошо, — с пониманием ответил Тодороки.

— Ещё увидимся, Эмико-чан, — добавил он, легко улыбнувшись ей. После чего отправился по своим делам. Ему определённо хотелось большего, но место и время были неподходящими для веселья или тем более, романтики. К тому же он счёл спешку в таких вопросах бестактной.