Орёл и Змея (гет)

Прошло уже две недели с начала нового года обучения. Обещанные директором Хогвартса, Альбусом Дамблдором, выборы участников для Турнира Трёх Волшебников прошли, и ученики, все как один, обсуждали главную новость этого события.

— Как думаешь, Поттер всё-таки сжульничал, или Кубок и вправду выбрал его четвертым участником Турнира? — спрашивал Джим у Арчи, пока они поднимались по винтовой лестнице на урок прорицания.

— Не думаю. Зачем ему это? Я имею в виду, Поттер ведь не дурак и точно предположил бы, что на него обрушится гнев всех присутствующих в этом замке за такой поступок. Наверное, всё-таки слухи не врут, и он и вправду избранный.

Дойдя до класса и отворив дверь, в ноздри учеников, как всегда, ударил резкий запах благовоний и аромата заварного чая.

— Добрый день, дети. Прежде чем занимать свои места, я попрошу вас разбиться на группы по три человека и сесть за стол с шаром для предсказаний, — сказала ученикам Когтеврана профессор Трелони.

Она, как всегда, была одета в стёртую, казалось уже не одним десятилетием, зелёную мантию волшебницы. Её светло-русые волосы стояли дыбом, а на шее висела странного вида бижутерия, вероятнее всего сделанная профессором вручную. Ученики расселись по местам, как им было велено, и разложили на столах книги, пергаменты и перья с чернилами. Арчи, Джим и Чжоу сели за один стол на мягкие красные подушки, заменяющие стулья. Профессор Трелони оглядела учеников огромными глазами из-за линз своих очков и начала вести свою речь, медленно прогуливаясь по классу.

— Сегодняшний урок мы посвятим особенной технике прорицания, — она остановилась на секунду, в надежде создать интригу для учеников.

Каждый из студентов уже сидел, подпирая подбородок рукой, и время от времени потирал глаза, ещё не проснувшись до конца перед первым занятием. Те, кому повезло занять самые дальние места, не стесняясь, клали свободные подушки на стол и спали на них, прячась за книгами.

— Хочу предупредить вас: данная техника подвластна не каждому волшебнику и волшебнице, — продолжала профессор.

— Кто-нибудь, умоляю, превратите её в чайник до конца урока. Я этого не вынесу, — сложив голову на ладони, сказал Джим.

— На этом уроке мы с вами попытаемся заглянуть в будущее. Вот вы, хотите узнать, что вас ждёт в ближайшее время? — резко сев за их стол, спросила профессор.

Джим от удивления подскочил и ударился коленом об и так очень низкий стол.

— М-м-м, — промычал он от боли и схватился за ногу.

— О! Вижу, у нас есть первый доброволец, — сказала профессор и подсела к нему поближе. — Скажи, мальчик, что бы тебе хотелось узнать?

— Наша команда заберёт в этом году Кубок по квиддичу? — поразмыслив, ответил Джим и поглаживал себя по ноге, в надежде унять пульсирующую боль от удара.

— Не так быстро. Сначала вам нужно очистить свой разум и отключить мозги, — сказала она и запустила пальцы ему в волосы.

Класс сотрясался тихими смешками, а Джим в это время заливался красной краской. От стыда или от боли в ноге — оставалось только гадать.

— Ладно-ладно, я понял, мой разум чист. Итак, скажи мне, великий стеклянный шар, наша команда заберёт Кубок в этом году? — спросил Джим и постучал по нему пальцем.

Все трое смотрели сквозь шар с тоской, и только профессор Трелони внимательно вглядывалась в него сквозь линзы своих очков.

— Очень жаль.

— Что это значит? — спросил её Джим.

— Ну а ты, девочка. Хотела бы ты узнать, что ждёт тебя в будущем? — словно не видя перед собой Джима, спросила профессор у Чжоу.

— Хмм. Я стану преподавателем вместе с Арчи? — широко улыбаясь, спросила она, положив голову на стол перед шаром, и, начав подражая профессору Трелони, внимательно вглядываться в шар, выпучив глаза.

— Похоже, он тебе не ответит, — сказал Джим спустя минуту гробовой тишины.

— А ты, мальчик, о чём бы ты хотел узнать? — по-прежнему не обращая внимания на Джима, наконец спросила она у Арчи.

Сперва он хотел также подурачиться, как это делали остальные раз за разом на уроке прорицаний. Но в голову пришла мысль о том, что если попытаться подойти к делу всерьёз, быть может, уроки профессора Трелони не будут казаться бредом сумасшедшей, какой её считали, наверное, не только ученики, но и многие преподаватели.

— Как именно мне нужно задать вопрос магическому шару? — спросил он у профессора, от чего та пришла в изумление.

— Шар ответит тебе только на тот вопрос, который твоё сердце желает услышать больше всего. Именно поэтому я и рекомендую сначала очистить разум, дабы остальные мысли не мешали сосредоточиться на вопросе, ответ на который, возможно, может изменить твою судьбу.

— Ладно, попробую, — сказал Арчи и, закрыв глаза, попытался найти вопрос, ответ на который жаждал получить больше всего.

На этот раз смешки в классе прекратились. Все внимательно смотрели на их стол в ожидании его вопроса.

— Что ждёт меня в ближайшем будущем? — наконец спросил Арчи и внимательно вгляделся в белую дымку стеклянного шара.

Вопрос был не из простых и весьма расплывчатый. Но раз шар не смог дать ответы на простые вопросы, быть может, он захочет ответить на сложно поставленный? Эту мысль и крутил у себя в голове юноша, пока разглядывал своё отражение в волшебном предмете. Казалось, будто он уже смотрит в него довольно долго, и ни шар, ни профессор не спешили давать ему ответ. Юноша уже поднял голову со стола, окончательно убедившись, что его и окружающих скепсис в отношении данного предмета оказался верным. Как вдруг он увидел, что его отражение в шаре начало расплываться. Краски начали приобретать новые оттенки и складываться в единую картину. Приблизившись обратно к шару, он увидел девушку, стоящую посреди леса и кормящую фестрала. Одета она была в школьную форму Хогвартса, но понять, к какому факультету она относится, ему не удалось. Он пытался разглядеть её лицо, но картина в миг расплылась, и он снова увидел отражение своего лица.

— Невероятно. Это невероятно. Я присваиваю вам десять очков, юноша, — с восторгом провозгласила профессор Трелони и начала ему аплодировать. — Впервые вижу ученика, с первого раза так чётко сумевшего разглядеть предначертанное ему послание. Что же, на этом наш с вами урок окончен. В следующий раз будем гадать на чайной гуще.

Остальные ученики поддержали профессора и тоже поаплодировали Арчи. Вероятнее всего, от радости за легко набранные очки и за то, что Арчи спас себя и одноклассников от смертельной скуки.

— Ну, Арчи, рассказывай, что ты там увидел? — всё не унимался Джим, пока мальчики в свободное перед следующим уроком время играли в волшебные шахматы, сидя за столом в Большом зале.

— Я и сам толком не понял. Посреди леса стояла девушка в форме Хогвартса и кормила фестрала. Остальные детали словно как в тумане расплылись.

— И чем же она его кормила? — спросил Джим и убрал с доски последнюю пешку Арчи.

— Ты здоров?

— В смысле?

— Ты серьёзно спрашиваешь меня, чем девушка кормила фестрала, но даже не спросишь, как она выглядела? Тебе шах, кстати.

— Ну, если бы ты точно знал, как она выглядит, ты бы наверняка уже сказал, — ответил Джим и, нависнув над доской, провёл рокировку и больше не отрывал с неё глаз.

— Да. Но увы, её лица я так и не смог разглядеть. Зато десять очков заработал. Тебе шах и одновременно мат, — сказал Арчи и наблюдал за тем, как магическая фигура ладьи вдребезги разбивает фигуру короля Джима.

— И всё-таки похоже, эта женщина не сумасшедшая. Раз ты смог заглянуть в будущее, — сказал Джим, наблюдая, как разбитые шахматные фигуры собирают друг друга воедино и становятся обратно по своим местам на доске.

— Не зря ведь Дамблдора называют великим волшебником. Уверен, он бы не стал нанимать работать на должности профессора простую шарлатанку, — ответил Арчи.

— Пожалуй. Ещё партию? — спросил Джим, вращая шахматную доску для смены сторон.

— Скоро начнётся новый урок. Давай лучше сразу пойдём туда. Говорят, защиту от тёмных искусств преподаёт Грозный Глаз Грюм в этом году. Не хочу даже представлять, во что он может нас превратить за опоздание.

— Точно. Пожалуй, не стоит испытывать судьбу, — ответил Джим и убрал фигуры с доской в сумку.

Преподаватели по защите от тёмных искусств менялись каждый учебный год по тем или иным причинам. И каждый новый преподаватель вносил в класс что-то новое. Надменный и самолюбивый профессор Локонс на втором курсе обучения украсил класс исключительно своими портретами. У него даже стоял волшебный портрет, на котором был изображён он же, рисующий самого себя на холсте. Каждая ученица Хогвартса была влюблена в этого преподавателя, и каждой из них он разбил сердце, когда выяснилось, что все его рассказы о былых подвигах были простой писательской выдумкой. Когда преподавателем был профессор Люпин на третьем курсе их обучения, в классе всегда царили тепло и уют, создаваемые приятной музыкой, льющейся из граммофона, и запахом ароматизированных свечей, парящих под потолком. В этом году новая стилистика класса могла, вероятнее всего, порадовать только учеников факультета Слизерин. Новый класс выглядел даже хуже, чем подземная аудитория профессора Снейпа. Только скелет дракона, висящий на цепях под потолком, напоминал о том, что это по-прежнему класс по защите от тёмных искусств. Было сложно описать, как профессор Грюм смог подвергнуть аудиторию такому жуткому изменению. Но даже солнце за окном скрылось за тёмными облаками, отчего ученики сидели за столами в утреннем полумраке.

— Предупреждаю вас сразу: на этом уроке не будет дурацких взмахов волшебной палочкой. И учить я вас буду, в отличие от прошлых истуканов, тому, как защищаться от настоящей угрозы, — начал свою речь профессор Грюм и нервно записывал цели занятия на доске. — Если я стою к вам спиной, это не значит, что вы можете перешёптываться на задних партах и листать «Спеллу», девушки. — Он резко обернулся, оторвавшись от доски, и посмотрел на двух учениц, которые уже поспешно убирали женский журнал в сумку.

Смерив их суровым взглядом своего волшебного глаза и выдержав небольшую паузу, он продолжил:

— Совет преподавателей считает, что вам пока рано изучать такую тему, как непростительные заклятия, а я считаю иначе. Если вы хотите научиться защищать себя, значит, должны быть к этому готовы уже сейчас! — Он резко взмахнул волшебной палочкой, словно из ниоткуда появившейся в его руке, вместо мела, и заклинание проскочило буквально в сантиметре от головы Джима, слегка подпалив его волосы на макушке, и ударило в книжную полку, отчего та упала на пол. Некоторые ученики хотели поднять её обратно, но профессор остановил их жестом руки и приказал сесть обратно на свои места.

— Итак, кто из вас сможет назвать мне три непростительных заклинания?

Ученики все как один начали оглядываться друг на друга. Кто-то — в поиске того, кто знает ответ, а кто-то — в поиске того, кто окажется самым смелым.

— Можно, сэр? — Арчи поднялся с места, и Джим начал тянуть его обратно за полог мантии.

— Как тебя зовут, сынок?

— Арчибальд Бейкер.

— Бейкер, значит. Ну, расскажи мне, какие непростительные заклинания ты знаешь?

— Три, сэр. Круциатус, Империо и Авада Кедавра.

— И почему их называют непростительными?

— Потому что использовать их — то же самое, что…

— Оформить себе бесплатный купон на поцелуй Дементора. Верно, — перебив его, подытожил профессор Грюм. — Многие волшебники и волшебницы раскрывали свои самые сокровенные секреты под действием заклятия Круциатус. — Он снова неожиданно ударил заклинанием, отчего ученики повздрагивали, сидя на своих местах.

На этот раз заклинание ударило в одну из стеклянных банок, откуда вывалился тарантул и пополз в сторону профессора. Некоторые девушки, не выдержав, повскакивали со своих мест и встали на стулья, выглядывая паука, который уже сидел на руке у профессора.

— Прекрасные создания, не правда ли? Хищник, один лишь вид которого заставляет испытывать первородный страх даже некоторых людей, — сказал профессор и посмотрел на учениц, всё так же с ужасом смотрящих на тарантула. Он положил паука на стол перед Арчи и направил на него волшебную палочку.

— Круцио! — произнёс он, и паук, перевернувшись на спину, начал изворачиваться и трястись так, как обычно трясётся добыча в зубах напавшего на неё хищника, всеми способами цепляясь за жизнь и пытаясь вырваться из зубастых оков приближающейся смерти.

Некоторое время Арчи, как и все остальные, просто наблюдал за действиями профессора. Казалось, будто минута, которую паук провёл в мучениях, уже длится целую вечность. И Арчи больше не мог на это смотреть.

— Пожалуйста, прекратите, — отводя взгляд от стола, сказал Арчи.

Профессор убрал палочку от паука, и тот, резко перевернувшись и ощутив опору под лапами, начал инстинктивно пытаться закапываться, но его попытки были тщетны.

— Многие волшебники и волшебницы, подвергшиеся этому заклинанию, заканчивали каждый одинаково: либо умирали в муках, умоляя прекратить их страдания, либо оказывались в больнице Святого Мунго, навсегда лишившись рассудка. Лишь немногим удавалось выжить после этого и сохранить разум. Авада Кедавра! — вновь направив палочку на паука, произнёс профессор, и в насекомое ударила короткая зелёная вспышка, отчего оно снова упало на спину и больше не шевелилось. — Убивающее заклинание. Никому не удавалось выжить после него. Никому, кроме одного учащегося в этой школе.

По классу разнеслись короткие шёпотки. Все знали историю Гарри Поттера — мальчика, который выжил после встречи с самым опасным волшебником всех времён.

— Знаешь, Бейкер, я ведь уже хотел тебя похвалить за отличительный ум и смелость, которые ты проявил в отличие от своих одноклассников, — переводя на него взгляд с бездыханного тела паука, начал профессор Грюм. — Но чего я никогда и ни за что не потерплю — это наглость, которой ученику хватает перебивать меня и прерывать мои действия. Империо! — произнёс он, направляя палочку на Арчибальда. — Заклинание, полностью подчиняющее себе любое живое существо. Под его действием вы можете заставить выполнить человека любой ваш приказ. Пока не закончится действие заклинания, конечно. Итак, какое бы наказание мне для тебя выбрать? — спросил профессор у Арчи, глядя в его пустые, остекленевшие глаза.

Подумав минуту, он расплылся в улыбке и указал палочкой на окно. Арчи, словно управляемый невидимым кукловодом, дёргающим за скрытые ниточки, направился к окну и открыл его. Он уже понял, что пытается делать профессор, но как ни старался сопротивляться, тело его никак не слушалось. Он словно наблюдал за своими действиями из самых дальних закромов своего разума, как это бывает в кошмарном сне. И так же, как и во сне, всё, что ему оставалось, — лишь играть роль послушной куклы и ждать, когда кошмар закончится. Встав на край окна, он стоял одной ногой в классе, в то время как другая уже висела над пропастью.

— Пожалуйста, пожалуйста, перестаньте! — слезно умоляя профессора, кричала Чжоу Чанг.

С минуту он наблюдал за действиями Арчи с улыбкой, словно не слышал, как его просят прекратить. Чжоу уже встала со своего места и начала идти в сторону Арчи, как вдруг профессор взмахом палочки притянул его обратно, и после падения на пол Арчи наконец смог вернуть себе контроль. Чжоу села рядом с ним на колени и начала приводить в чувство пощёчинами.

— Всё нормально, нормально, — переводя дыхание, сказал ей Арчи.

Все ученики поднялись со своих мест и смотрели на него. В глазах каждого читались те же страх и ужас, который он только что испытал на себе.

— Стоять можешь? — подойдя к Арчи, спросил его профессор Грюм и протянул ему руку.

Такого поступка не ожидал увидеть никто из присутствующих в аудитории. И все перевели изумлённый взгляд на профессора.

Злость, страх и обида на этого человека — эти чувства буквально готовы были разорвать Арчи изнутри. Он уже хотел отказать профессору в принятии от него руки помощи и даже пригрозить жалобой напрямую в Министерство магии. Но, посмотрев ему в глаза — в его человеческий глаз, — он увидел, как в нём отражается чувство неподдельного раскаяния. Профессор словно смотрел на него с сожалением и сочувствием человека, который, как никто другой, разделяет его внутреннюю боль, и вся накопившаяся злость резко отступила. Этот взгляд посеял в разуме мальчика массу вопросов, но, отложив их на потом, он всё же принял помощь профессора и позволил тому помочь ему подняться.

— Профессор? — с опаской обратился он к нему.

— Что?

— Можно мне уйти с урока пораньше? Кажется, я расшиб себе колено.

— Иди. Сможешь сам дойти до медпункта?

— Да, сэр.

Он подошёл к своему столу и, поспешно собрав вещи, как можно быстрее попытался покинуть класс, избегая встречи взглядами с остальными учениками. Выйдя за дверь, он побежал по пустым коридорам замка в поисках места, где его никто не побеспокоит. С коленом, конечно, всё было в порядке — его беспокоило лишь то, что кто-то мог увидеть его слёзы. Он пробежал мимо старого женского туалета и остановился. Это место знал каждый ученик. Никто старается туда не ходить, дабы не наткнуться на всеми известного школьного призрака — Плаксу Миртл, жутко завывающую в одной из кабинок и не менее жутко переходящую на истерический крик, если кто-то приходит над ней поиздеваться. Он отворил дверь в туалет и подошёл к старой, полузаржавевшей раковине. Сложив на ней руки, он поднял взгляд на своё отражение в зеркале, но оно расплылось от накопившихся в глазах слёз. Сжав руку в кулак, он начал бить по раковине и, не выдержав, зарыдал, как младенец, плачущий во время ночного бодрствования, не обнаружив рядом маму. Продолжая плакать и молотить раковину, он не сразу заметил в отражении грязного зеркала, как сзади на него смотрит тихо смеющаяся Плакса Миртл.

— Знаешь, я уже много лет живу в этом туалете, но плачущего мальчика вижу впервые, — с той же язвительной улыбкой сказала она.

— Тебе больше нечем заняться? — вытирая слёзы, спросил Арчи.

— Конечно, нечем. Сюда нечасто заходят мальчики, тем более для того, чтобы поплакать.

— Сделай одолжение, запрись в своей чёртовой кабинке и не донимай меня.

— Или что? Что ты мне сделаешь?

— Я — ничего. Но если я позову сюда Пивза, он точно найдёт изящный способ над тобой поиздеваться.

На этот раз улыбался во весь рот уже Арчи, а Миртл смотрела на него испуганными глазами.

— Ты не посмеешь!

— Ещё как посмею, если ты не оставишь меня в покое.

— Противный мальчишка, сам заявился в мои владения и ещё смеешь указывать мне, что я должна делать?

— Это общественный туалет, Миртл.

— Нет. Это мой туалет. Я здесь умерла, значит, он мой.

— Скажи, а почему ты вообще стала призраком? — попытавшись сменить к ней подход, задал вопрос Арчи. И его задумка сработала.

Она удивилась, что он спросил её об этом, и тон её с надменного и агрессивного сменился на спокойный и дружеский.

— Чтобы отомстить тем, кто меня обижал. И мне это удалось. Моя одноклассница Оливия Хорнби вечно доставала меня и дразнила очкастой дурой. Но уж после смерти я над ней хорошо поиздевалась. Так хорошо, что она даже пожаловалась на меня в Министерство магии. Отчего эти противные дядьки запретили мне покидать замок. И пусть, я собой вполне довольна. Ты закончил лить слёзы или дальше будешь продолжать громить мои раковины?

— Закончил, — протирая глаза, ответил он.

— В таком случае, уйди, пожалуйста, и оставь меня одну. Ты одним своим видом уже заставил меня снова вспомнить все те обиды, которые мне нанесли при жизни, — сдавленным от подступающих слёз голосом сказала она и, медленно плывя по воздуху, направилась в свою печально известную туалетную кабинку.

— Как скажешь, — сказал Арчи и поспешил покинуть женский туалет, пока с коротких всхлипываний она не перешла на истерический крик.

Выйдя из туалета, он неожиданно наткнулся на школьного старосту своего факультета.

— Арчи, ты что вообще там делал? Погоди, ты плакал? — глядя на его красные глаза, спросила Дженис Попсайт.

— Дженис, прошу тебя, никому не говори об этом.

— Хорошо, не скажу. Но предупреждаю сразу: профессор Снейп уже знает, что тебя не было ни в медпункте, ни даже в мужском туалете. Да, он посылал проверить Джима, — ответила она на его вопросительный взгляд.

— Ладно, что-нибудь придумаю.

Спустившись в подземную часть замка, они дошли до кабинета зельеварения. Дженис посмотрела на Арчи, и после его ответного одобрительного кивка постучала в дверь.

— Входите, — ответил с той стороны профессор Снейп, как и всегда, с гробовым холодным тоном в голосе.

Ученики зашли в кабинет, и профессор сразу смерил Арчи суровым взглядом.

— Простите за опоздание, сэр. Я…

— Минус пять очков, Когтевран, — перебил его профессор и сложил руки на груди, закутавшись в свою чёрную мантию, словно летучая мышь, готовящаяся ко сну. — Мистер Бейкер. Напомните мне, что я говорил ещё на первом курсе вашего обучения на моём первом занятии?

— Что будете в качестве наказания за опоздание и прогулы снимать очки, — виновато глядя на одноклассников, ответил Арчи.

К его облегчению, они одобрительно кивнули ему, не забыв о том, что он заработал сегодня дополнительные десять очков и чуть не погиб из-за своеобразного наказания профессора Грюма.

— Вас искали дважды: ваши одноклассники и ваша школьная староста. Вас не было ни в медпункте, ни в туалете. Где вы были? — продолжал допрос профессор Снейп.

— Плохо себя чувствовал, вышел подышать воздухом во внутренний двор замка.

— Почему вы не предупредили о своих намерениях старосту?

— Он отпросился у профессора Грюма и сразу ушёл. Вид у него тогда был ещё более болезненный, — начала заступаться за него староста, но профессор Снейп остановил её жестом руки.

— К вашему сведению, господин Бейкер, урок уже подошёл к концу. Ученики, вы можете быть свободны. А вы, Бейкер, останетесь и будете отбывать своё наказание.

Пока остальные ученики собирали вещи, Арчи стоял посреди класса в ожидании своей участи.

— Ты где вообще был? — собравшись первым и подойдя к нему, шёпотом спросил Джим.

— Потом расскажу, — так же тихо ответил Арчи.

Класс остался пустой, отчего сердце Арчи стремительно начало заполняться волнением, предвкушающим очень долгое отбывание наказания.

— Профессор Снейп, я закончила, — выйдя из подсобного помещения с кипой бумаг, сказала Спектра. Завидев Арчи, она удивлённо посмотрела на него.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответил он ей, не сумев сдержать радостной улыбки от пожалуй единственного для него радостного события за сегодняшний день.

— Хорошо, можете оставить на столе. И раз уж вы здесь, достаньте, пожалуйста, ингредиенты для приготовления зелья желчи броненосца и передайте ученику.

— Хорошо. Идёшь? — сказала она Арчи, переводя взгляд с профессора на него.

Он прошёл за ней в подсобное помещение, и она прикрыла за ними дверь. В подсобке стоял один стол со стулом возле окна, из которого проникал солнечный свет и был единственным источником освещения в этом помещении. Остальное пространство занимали шкафы с выдвижными ящиками, на каждом из которых был приклеен кусочек пергамента с подписью содержимого.

— Так это тебя отчитывал профессор, — начала она и принялась доставать ингредиенты для приготовления зелья.

— Ты слышала?

— Да, стены хоть и толстые, но дверь всё же хорошо передаёт звуки. Так почему ты прогулял занятие?

— Мне стало нехорошо.

— Если не хочешь рассказывать, так и скажи, но врать не обязательно.

— С чего ты решила, что я вру?

— У тебя глаза красные.

— Ты всё-таки заметила? — смущённо спросил он.

— Не нужно стесняться того, что присуще каждому. У тебя что-то случилось?

— На занятии по защите от тёмных искусств мы изучали непростительные заклинания. Профессор Грюм наложил на меня заклинание Империо и заставил стоять на краю открытого окна.

— Оу, — сочувственно произнесла она. — Тогда тем более можешь не стесняться. На твоём месте любой бы не выдержал. Всё готово. Возьми пока крылья летучей мыши с полынью и аконитом, а я донесу остальное.

Взяв часть ингредиентов, Арчи зашёл обратно в класс и положил их на ближайший к профессору стол. Пока Спектра доносила остальное, он открыл учебник по зельеварению и начал искать страницу с рецептом и способом приготовления желчи броненосца.

— Страница сто сорок три, — шепнула она ему, пока раскладывала ингредиенты за его столом.

— Я просил вас предоставить ученику необходимые ингредиенты, а не помогать в приготовлении, — сказал профессор, подняв взгляд со стола на них.

— Прошу прощения. Я могу идти? — спросила она.

— Идите, — ответил ей профессор и вернулся к работе с бумагами.

— Удачи, — шепнула она Арчи.

— Спасибо, — так же тихо ответил он и проводил её взглядом до выхода из класса.

Дверь закрылась, и Арчи остался один на один с профессором. Закатав рукава мантии, он первым делом наполнил котёл водой и поставил её кипятиться на горелку. Дождавшись, пока вода закипит, он снова сверился с учебником и постепенно начал добавлять ингредиенты в котёл, помешивая их против часовой стрелки. Первыми отправились девятнадцать жидких унций крыльев летучей мыши. За ними последовали двадцать унций желчи броненосца. После добавления шестнадцати унций полыни и тридцати одной унции амортенции зелье приобрело светло-коричневый оттенок и даже начало пахнуть персиковым джемом. Сперва Арчи сверился с книгой, находясь в замешательстве от такого приятного запаха, но быстро вспомнил, что такой эффект создаёт амортенция — аромат которой напоминает каждому запах того, что ему нравится больше всего. Помешав добавленные ингредиенты ещё несколько минут до полного их растворения в жидкости, Арчи добавил два последних ингредиента: две унции яда акромантула и девять унций аконита. Оставалось лишь помешивать их, пока зелье не обретёт светло-серый оттенок.

— Профессор Снейп, зелье готово.

Снейп поднял на него чёрные глаза и перевёл взгляд на котёл. Подойдя к одному из шкафов, он взял толстую книгу в кожанной обложке и, подойдя к столу, поставил её перед Арчи, предварительно подложив под неё стальной лист.

— Элементами данной книги являются не только кожаная обложка, — начал профессор, отвечая на вопросительный взгляд Арчи. — Страницы её также состоят из кожи кентавра. Перелейте часть зелья в стеклянную колбу и пролейте одну каплю на книгу.

Арчи сделал так, как ему приказал профессор, и с интересом наблюдал, как всего одна крохотная капля зелья стремительно прожигает кожаную книгу насквозь. Профессор Снейп поднял книгу со стола и, обнаружив две прожжённые дыры с обеих сторон, отправил её в урну возле своего стола.

— Что же, поздравляю, мистер Бейкер. Вам удалось подтвердить, что ученики Когтеврана отличаются высоким умом. Чего не скажешь о вашей пунктуальности.

— Спасибо, сэр. Этого больше не повторится.

— Можете быть свободны. Тему домашнего задания узнаете у ваших одноклассников.

— Конечно, сэр. До свидания.

Собрав вещи, Арчи покинул класс и поспешил отправиться в свою башню.

Башня Когтеврана — третья по высоте башня замка Хогвартс. По высоте уступает только Астрономической и Гриффиндорской башням. Окнами она выходит на озеро, Запретный лес, теплицы и поле для квиддича. Многие ученики, включая Арчи, предпочитают делать домашнее задание или просто сидеть перед сном, сидя у окна и любоваться потрясающими видами на окрестности.

Преодолев последнее препятствие в виде винтовой лестницы и дойдя до своей башни, Арчи остановился, чтобы перевести дыхание. Вход в гостиную Когтеврана охраняла дверь, у которой не было ни ручки, ни замочной скважины. Лишь сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла. В отличие от остальных факультетов, где для входа в башню необходимо назвать пароль охранному портрету, ученики Когтеврана должны отгадать загадку, меняющуюся каждый раз после входа в башню. К счастью для тех, кто затрудняется найти ответ, правила разрешают дождаться того, кто сможет разгадать загадку быстрее. Подойдя к пустому портрету, Арчи схватился за дверной молоток и постучал им три раза. С той стороны двери с ним заговорил глухой гулкий голос.

— Утром ходит на четырёх ногах, днём — на двух, и вечером — на трёх. Отгадай загадку, если желаешь пройти.

Арчи сложил руки на груди и задумался.

— Повтори ещё раз, — попросил он, и голос из-за двери повторил загадку повторно.

Арчи начал ходить от стены к стене в размышлениях. День был настолько насыщенный на события, что сил на лишние мысли уже не оставалось.

Поразмыслив ещё несколько минут, он докопался до ответа в чертогах своего разума и остановился.

— Человек, — наконец ответил он.

Дверь отворилась, и он зашёл внутрь. Гостиная Когтеврана была круглая, с голубыми гардинами и мягкими креслами, куполообразным потолком, на котором нарисовано звёздное небо, и статуей Кандиды Когтевран в диадеме. Когда Арчи зашёл внутрь, все ученики резко стихли и перевели взгляд на него. Попытавшись выдавить улыбку, он помахал всем присутствующим рукой и поспешил подняться в спальню мальчиков. Дойдя до своей кровати, он бросил сумку на пол и свалился на неё, уткнувшись лицом в подушку. Спустя несколько минут он услышал, как кто-то вошёл за ним. Шаги от входной двери проследовали до его кровати, и он почувствовал, как её край прогнулся под чьим-то весом.

— Не думай, что ребята на тебя злятся. Все прекрасно понимают, что ты чувствуешь. Этот Грюм просто псих, — сказал Джим и похлопал Арчи по спине.

— Я ни о чём таком и не думал, — не отрывая лицо от подушки, ответил Арчи.

— Я не понял ни единого слова.

— Я сказал, что ни о чём таком и не думал, — положив голову набок, повторил Арчи.

— Так где ты был?

— В туалете Миртл.

— Серьёзно? Почему там?

— Не хотел, чтобы меня кто-то видел.

— А что было у Снега?

— Заставил меня варить желчь броненосца.

— Не помню, чтобы мы хоть когда-нибудь готовили такое зелье, — сказал Джим и, взяв учебник по зельеварению, начал искать нужный рецепт.

— Мы и не готовили.

— Амортенция и яд акромантула… Что это за смесь вообще? — вычитав ингредиенты из книги, спросил Джим.

— Это разъедающее вещество. С полностью кожаной толстой книгой одна капля справилась меньше чем за минуту.

— Неплохо. Ты, кстати, пойдёшь ужинать?

— Нет, аппетит ни к чёрту. В носу до сих пор стоит запах этого зелья.

— Ладно, но завтра обязательно позавтракай, — сказал Джим и, встав с кровати Арчи, направился к выходу из спальни.

— Чего это ты вдруг стал таким заботливым?

— Ах да, забыл сказать. Завтра играем в квиддич.

— И кто против нас?

— Пуффендуйцы. Разобьём их в пух и прах. Чжоу уже составила стратегию. Обсудим ещё раз после завтрака, — сказал Джим и, выйдя из спальни, закрыл за собой дверь.

Арчи поднялся с кровати и, подойдя к окну, сел на его край, посмотрев на пустое зелёное поле для игры в квиддич.

— В пух и прах, — с улыбкой на лице проговорил он.