Берег моей надежды (гет)

Егор из своей комнаты услышал страшный грохот, и кинувшись в кабинет, увидел картину, приведшую его в крайнюю степень изумления. От своего интеллигентного и даже заносчивого с посторонними отца он такого не ожидал. Совсем с ума сошли!

Петр Иванович и отец налетели друг на друга и, коротко переругиваясь, сосредоточенно боролись. Силы были примерно равны, и Егор принимать ничью сторону не собирался.

— Мерзавец! — кричал Миронов Штольману.

— Голодранец и идиот! — не остался в долгу противник.

Егор увидел, как отцу удалось схватить дядю Ани за шиворот, и с большими усилиями отволочь к двери.

— Егор, открой дверь! — отдувался Штольман, но хватки не ослаблял.

— А туфли и пальто? — засомневался подросток.

— Собирай все в охапку! — рыкнул отец и с трудом вытолкал Петра Ивановича из квартиры.

Из коридора доносились гневные обвинения. Штольман от злости и раздражения сцепил зубы, сосредоточившись на том, чтобы вытащить Миронова на улицу.

— Разбойник с большой дороги! Мошенник! Вор! — старался ославить его перед максимальным количеством людей несносный цыган.

Послышались звуки открываемых дверей. Соседи осторожно любопытствовали. Десятилетняя дочь нижних жильцов вышла снимать происходящее на телефон.

Штольману было наплевать, что подумают господа и дамы, жившие с ними в одном жилом комплексе. После того как на 8 этаже апартаменты приобрел лидер местной ОПГ Дружинин, у них в подъезд регулярно наведовался ОМОН, дежурили оперативники и приезжало телевидение. Ничего, люди свои, уже привычные.

Вернувшись в квартиру, Штольман с раздражением снял порванный пиджак. Минус еще один предмет гардероба!

Он оценил глубокую царапину на шее. Достав антисептик, Яков быстро обработал ранку.

Егор встретил его с претензией.

— Я тебя не узнаю, папа! — гневно сказал подросток.

Штольман поднял бровь в недоумении.

— Я думал, ты мне посочувствуешь! — укоризненно сказал он сыну.

— В чем сочувствовать? Царапину получил?! И все? Ты стал просто невыносим — всех ненавидишь. На людей бросаешься! На гостей! Мне стыдно за тебя! Миронов — хороший мужик, мы час тебя ждали и вполне мирно разговаривали.

— Давай, продолжай! — начал сердиться на сына Штольман.

— Ты с порога заявился с перекошенным от злости лицом. Утащил Петра Ивановича в кабинет. Избил и выгнал! Как я теперь Ане в глаза буду смотреть?

— Аня?! Своего ли возраста ты себе девушку завел? — съязвил Яков, на деле беспокоясь за сына.

— Не нужно на другие рельсы разговор переводить! Аня — просто друг, а не это вот все, что ты придумал. Мы с ней ту сбитую собаку лечим, Малыша.

— На наши деньги, я так полагаю. А то я думаю, что это так лимит по карте у тебя быстро стал расходоваться! Пойми, Егор, это тебе не девочка-ровесница, они со своим дядей, не знаю, как лиса Алиса и кот Базилио. Разводят тебя. Не удивлюсь, если они еще с кого-нибудь на лечение песика собирают.

Егор молча сходил за курткой, достал из кармана пластиковую карточку и отдал отцу.

— Возьми. Больше меня никто разводить не будет!

— А заправлять свой мотоцикл на что будешь? — начал остывать Штольман.

— Разберусь! — не пошел на контакт сын.

Пары у группы 403 лечебного факультета в понедельник начинались по обычному расписанию. Тем не менее Штольман, подходя к аудитории, с раздражением заметил, что как минимум треть группы уже отсутствует. Хорошенькое начало рабочего дня! Голова побаливала.

— Яков Платонович, сейчас все придут! — заверил его испуганный староста.

— Три минуты и я закрываю дверь аудитории. Остальные пойдут на отработку! — невозмутимо сказал Штольман.

Слащавый молодой человек в первом ряду уставился на его синяк на скуле и принялся что-то строчить в телефоне.

Аудитория быстро заполнялась отсутствующими, студенты заходили, здоровались и рассаживались по своим местам.

Яков Платонович, тем временем, подключал интерактивную доску и микрофон.

— Время вышло! — сказал он и закрыл дверь аудитории. — Меня зовут Яков Платонович Штольман, ближайшие две недели я буду заменять вашего преподавателя. Эльвира Павловна заболела. Мы с вами как раз успеем изучить и сдать один раздел. Во время занятий прошу все внимание сосредоточить на записях и на доске. На каждом лекционном слайде все самое нужное — и для прохождения контрольных точек, и для будущей работы, в конце концов. Поэтому конспекты пишите тщательно, это важное условие для сдачи зачета. После каждой пары я ставлю печать в ваши записи.

Теперь давайте познакомимся с вами.

Яков Платонович достал табель и начал зачитывать фамилии.

Девушка на первой парте, услышав свое имя, кокетливо встрепенулась и подняла руку, приветствуя преподавателя.

Иванова Катя, эта студентка уже примелькалась ему, посещая пары с другой группой и подрабатывая на ресепшн в его клинике "Академия здоровья". Штольман догадывался, что девушка пытается флиртовать, хорошо понимал, к чему эти улыбки и ужимки, но тщательно держал дистанцию. Катя была не единственной такой студенткой. Ему пытались писать письма и записки, активно посещали дополнительные лекции и даже напрашивались на отработки. Все это было бесполезно, вступать в какие бы то ни было отношения со студентками он не собирался.

— Значит, по результатам переклички отсутствуют двое: Коновалова и Миронова. Староста, в чем причина?

Нескладный юноша поднялся и с готовностью принялся докладывать:

— У Коноваловой будет справка, она в больнице.

— А Миронова?... хм... Анна Викторовна... — Штольман напрягся, потому что вспомнил, где видел и слышал эти инициалы.

Господи, неужели девушка-виновница ДТП тоже учится в меде?!

— Миронова сейчас подойдет. У нее с Эльвирой Палной договоренность была.

— Какая договоренность? — нахмурился Штольман.

— Анка с Тоськой не успевает! — протянули с задних рядов.

Понятнее не стало.

— Она с ребенком, в садик по утрам отводит, опаздывает на 10-15 минут, — отчитался староста.

— Вечная нянька! — вздохнула Иванова Катя, не забывая кокетливо потрогать и отвести от лица волосы. — Хорошо, на занятия с Тоськой не ходит, хотя на зачет по физре как-то ребенка приволокла.

— Достаточно! — не захотел слушать сплетни Штольман. — Хочу сказать сразу всем: почему студент отсутствовал, не важно, он мог мыть полы, он мог заболеть, оперировать хомячка, да всё что угодно — он обязан отработать, усвоить материал и подготовится к следующей паре. Начнем лекцию.

Четверокурсники немного расстроились и зашуршали тетрадками.

Яков Платонович рассказал вводную лекцию и дал время самым медлительным студентам переписать основные тезисы со слайда.

Он глянул на часы: 15 минут. Пора приступать к основной части. Штольман немного тянул время, ведь в табеле у Анны Викторовны прекрасная успеваемость и высокий рейтинг. Будет жаль, если девушка пропустит лекцию. В голове у преподавателя одна мысль натыкалась на другую, почти противоположную. До замыкания было недалеко.

....Водит девочку на занятия, пусть и на физкультуру?! Во сколько же ее эта горе-мамаша ее родила? В 16?

Он не мог соотнести в голове чудовище без прав, нагло и небрежно въехавшее в его машину и облевавшее его туфли (обувь через час оказалась на помойке) и прилежную студентку, у которой в табеле были одни пятерки. Ведь в меде это особенно дорогого стоит.

Тут дверь распахнулась и на пороге появилась взъерошенная царевна-лебедь. Очевидно, однокурсники ее не предупредили, потому что девушка уставилась на него удивленно, а потом и испуганно. Анна попятилась.

— Здравствуйте, Эльви...

Тут Анна запнулась и просто уставилась, даже не на него, а на его синяк. Глаза ее смотрели на его "украшение" с откровенным ужасом.

Штольман тоже смотрел, вспоминая и узнавая заново. Глазищи в пол-лица, коса до пояса, скромное платье-футляр и туфли-лодочки.

Студентка сделала еще один шаг назад. Хочет сбежать из аудитории?

Наверное, они непозволительно долго смотрели друг на друга, потому как Яков уже услышал смешки с задних парт.

— Анка, давай к нам! — сказал кто-то басом.

— Садитесь, — спокойно сказал Штольман девушке и вернулся к лекции.

Когда он вновь обвел глазами аудиторию, Анна обнаружилась на самой дальней парте, поджатая с двух сторон жизнерадостными однокурсниками. Девушка старательно записывала, почти не поднимая глаз, но цвет ее лица был близок свекольному. Переживала?

Откровенно говоря, он сам немного оробел. Яков Платонович не стал пересказывать ничего из своих довольно противных правил. Об отработке тоже промолчал. Бог с ней, с Мироновой, пусть лучше вовсе не приходит.

От того, как Анну с двух сторон поджали кавалеры, в душе преподавателя поднялось глухое раздражение.

Спасала лекция, которую он вел чуть ли не на автомате. Больше Штольман на Анну Викторовну не смотрел и обвел глазами аудиторию только после звонка.

Девушка, прижав к груди тетрадки, с по-прежнему пылающим лицом, выскочила из аудитории одной из первых. Глаз она на него так и не подняла и конспект не показала.

У Штольмана побаливала скула. Вчера, выволакивая Петра Ивановича, он здорово зацепил дверной косяк. Болело не только лицо. Он потянул руку и заработал большой синяк на предплечье. Яков лишь мстительно надеялся, что дядюшка-вымогатель (или не дядюшка вовсе) пострадал не меньше.

После пар у Анны был запланирован первый день стажировки в СПА, а сразу после этого — дежурство в больнице. Думать о неприятностях, связанных со Штольманом было некогда, но она все равно думала... Папа сказал, что Петр Иванович где-то подрался и тоже заработал синяк. Аня подозревала, что он мог встретиться где-то со Штольманом, и они могли сцепиться. Тогда неприятностей было не избежать. Она просто не сдаст промежуточный зачет! Хотя Аня надеялась, что сможет пересдать его выздоровевшей Эльвире. Но как быть, если Яков Платонович ославит ее перед другими преподавателями?

Когда девушка пришла на стажировку по указанному адресу, она увидела на фасаде вывеску клиники эстетической косметологии и чего-то еще. Выглядела она снаружи как заурядный медицинский центр. Под ней располагалась музыкальная школа и кафе-фастфуд. Внутри вовсю шел ремонт. Аня оказалась не единственной стажеркой. Недавняя ее знакомая, Мария встретила девушек и завела в небольшую комнату с диваном. Здесь она начала рассказывать о работе.

Оказалось, что Аня должна будет носить красивую обувь на высоких каблуках, платья коктейльного типа и всегда наносить яркий макияж.

— Зачем? — нахмурилась Аня.

Обычно она красилась утром. Чуть-чуть, едва заметно. И каблуков высоких не носила.

— Так девушки на каблуках выглядят эффектнее, а с макияжем — приятнее, чем без него. Платья нужны для хорошего впечатления! — пояснила Мария.

Анна задумалась. Звучало это все странно, но, опять же, кто его знает — может, это распространенная практика в заведениях, рассчитанных на очень богатых клиентов?! Она такие не посещала.

Также Анне сказали, что нужно будет предлагать алкоголь, человеку же нужно отдохнуть от напряженной работы! Продажи спиртного будут прямо влиять на зарплату. Это тоже ей было не по душе.

К изучению теории массажа стажеры должны были приступить на следующий день.

Частота смен в отделении травматологии была разная. В основном (за редкими исключениями) у Ани было две смены в неделю — ночная в середине недели и суточная в выходные. Так как работала она в больнице с первого курса, коллектив отделения стал давно для нее родным. Хотя работа была далеко не из легких. Если их "травма" дежурила, то приходилось пахать всю ночь. В обязанности Ани входил прием пациентов, заполнение документов, измерение температуры, давления и многие другие процедуры. Она раскладывала и раздавала таблетки, бинтовала эластичными бинтами, готовила пациентов к операции. Иногда поспать удавалось, а иногда нет.

Было многое, и переливание крови в два часа ночи, и бабушки с истериками и деменцией в ту же безумную ночь, смерти пациентов после ДТП и их плачущие родственники, смерть пациента, который пролежал у тебя месяц.

Самым радостным для Ани был момент, когда она видела пациентов, встающих на ноги, пациентов улыбающихся и выздоравливающих. Для этого все они, весь коллектив, и работали. С практикой Анна поняла, что травматология — это очень сложное направление для девушки и в дальнейшем выбирать его в качестве специализации не планировала. А вот что-то смежное, вполне может быть.

С наступлением лета палаты наполнялись пациентами еще активнее. С начала мотосезона больница немало парней с переломанными руками и ногами.

У каждого была похожая история — из ниоткуда появился автомобиль и происходила авария.

Самым странным для девушки было то, что полученные травмы этих безумцев от дальнейшего вождения мотоциклов не останавливали. Может быть, именно поэтому Анне стали регулярно являться призраки со страшными мототравмами и огромной кровопотерей? Некоторые из них были ее бывшими пациентами. Видения не добавляли никакой ясности, они лишь мучили ее. Занятия спиритизмом с дядей могли, наконец, помочь понять, что же происходит и что же нужно духам.

Спустя сутки Яков не выдержал и нашел в известной соцсети Миронову Анну, 20 лет, так поразившую его. Все сходилось, это была та самая девушка, автомобиль которой протаранил его со второстепенной дороги.

Удивительная красавица. В альбомах было много фотографий из меда — фотографий в халате и шапочке, фотографий с костями и инструментами. Другие фотографии были с маленькой девочкой. Анна с довольным младенцем, Анна с коляской, Анна на детском празднике. Везде улыбается какой-то чистой, нежной улыбкой ангела.

Зловредному кудрявому цыгану тоже нашлось место на снимках. Да, это были они. Удивительная сила чувств между этими двумя! На цыгана он злился и уже было подумал, что это никакой не дядя, а может быть, даже отец пухлощекой малышки. Какой негодяй! Позировали они с Анной на фото довольно бравурно. Иногда на снимках попадался их старый ларгус. Стало противно и грустно. Штольман думал, листая фотографии, думал... Но так ничего и не придумал.

Открыв фотографию улыбающейся Анны на фоне цветущей яблони, он вдруг неожиданно сохранил себе снимок. Просто так. Может быть, он посмотрит на нее на свежую голову, девушка примелькается, и он перестанет считать ее какой-то особенной!