Гарри Поттер и Толерантный Мир (джен)

— …Йоу, маленький нигга, притормози! Так где ты, говоришь, пропадал?

Длинный и цветистый, полуцензурный рассказ о бледнолицем волооком незнакомом Старике и месте, где все, суки такие, беложопей некуда, Альбус Дамблдор слушал настолько внимательно, насколько это вообще мог делать человек, полностью окутанный клубами густого пахучего дыма.

То есть, ни на сколько.

Впрочем, и у старческого терпения была своя крайняя мера. И измерялась она количеством травы в нежно-голубом кисете, расшитом блестками.

— Да что ты нервничаешь-то, шкет? Мелкий ты бессердечный гандон, я тебя совсем не понимаю! Или ты, может, думаешь, что эти снежки в состоянии были сами разобраться со своими проблемами? Что они вообще могут сделать лучше нашего? Я, по-твоему, зря сраное Зеркало настраивал три недели? И что вообще за тупые претензии к такому увлекательному переносу от лучшего летуна на курсе? — На миг замерев и расфокусированным взглядом уставившись в никуда, белозубый Старик недовольно фыркнул, возвращаясь в реальность. — Ах так… Ну, Северус, двуличная ты блядь, тогда вот тебе: пятьсот баллов Гарри Поттеру за опасное путешествие по очень важному поручению Директора.

Ги Пи, мазафакер ты бессовестный, не лезь к нему больше с криками «Отбей, шеф!». Я уже не говорю про «соскучился»! Я тебя, дружок, очень прошу. У нашего профа аллергия на трогательные вещи. Еще рассаду Помоны обчихает и…

Опомнился Директор только тогда, когда кумар окончательно развеялся и тяжелый, обвиняющий взгляд сердитого чернокожего второкурсника, познавшего подвох вот только что — и сразу во всей красе, стал заметен явно.

Впрочем, скрывать свое стопроцентное участие в организации внезапного приключения Поттера Директор не особо-то и собирался.

— Кстати, а я говорил тебе, что только ты в целом мире и мог обстряпать такое важное и пиздецки ответственное дельце? Нет? Ну, да не важно.

А знаешь, что важно? Важно понять, какого хера ты еще сидишь тут? Сбегай уже и сделай чего полезного, там вам Слизерин баллы срезает, а ты тут торчишь!

— Можно было и предупредить! Я...

Для вида стушевавшись, Альбус сначала переждал, пока очередной виток такого никуда ему не всравшегося мальчишеского мнения о случившемся сойдет на нет, а затем — подождал, пока хлопнет дверь и стихнет последнее эхо ругательных детских бормотаний.

— Уверен, они там с тобой добром не договорятся, гребаный ты поехавший мудак. И, чтоб наверняка, прикопают под Ивой. Вот что значит быть белым, Том! Тебе чертовски повезло, что у тебя есть я, неблагодарный ты высокомерный хрен!

Еще некоторое время повертев в руках неприметную тетрадь в кожаной обложке, маг откинул ее на заваленный голубыми и розовыми бумагами стол. Та прицельного броска не оценила и рассерженно зашелестела страницами.

А Альбус Дамблдор, откинувшись на спинку высокого кресла, улыбнулся.

— Зато я неплохо развлекся.