Гарри Поттер и старуха-процентщица (гет)

Гарри зашёл в крошечный невзрачный бар с тёмными обшарпанными стенами, именуемый в магическом мире "Дырявым котлом", как нельзя лучше соответствующий своему названию и абсолютно неизвестный маглам. На юношу сразу же нахлынули воспоминания: именно здесь он оказался с Хагридом в день своего одиннадцатилетия, когда великан пришёл сопроводить будущего ученика Хогвартса в Косой переулок. Именно сюда он должен был попасть годом позже вместе с семьёй Уизли, но невнятно произнёс название и улетел в Лютный переулок. Именно в гостинице над этим баром Гарри снимал комнату в тот раз, когда раздул свою сердечно "любимую" тётушку Мардж. Теперь же Поттеру казалось странным, что будучи школьником он был в состоянии снимать здесь целый отдельный номер, а став совершеннолетним волшебником максимум, что может себе позволить — это комнатушку без удобств в магловском хостеле, да и то "может позволить" — это слишком громко сказано.

Отогнав ненужные воспоминания, Гарри прошёлся по неухоженному залу, наполненному клубящимся от сигар дымом, к стойке и заказал у бармена бутерброд и бесплатный стакан воды. Получив желаемое, юноша оглядел зал в поисках свободного места, куда можно было бы приткнуться и спокойно посидеть. Народу в баре было много, не смотря на то, что день был в самом разгаре. Почти все места оказались заняты, многие сидели компаниями, и Гарри не решился встревать в чужие мирные беседы. Но тут его взгляд остановился на рыжей голове с проседью: "Мистер Уизли?!", — в посетителе питейной Поттер распознал Артура Уизли — отца своего школьного закадычного друга Рона.

Взяв стакан с водой и тарелку с бутербродом Гарри пробрался к столу, где сидел Артур и, тихо поздоровавшись, попросил разрешения сесть рядом. Уизли, лениво оторвавшись от своего бокала с чем-то крепким, поднял глаза на застывшего рядом с ним молодого человека.

— А, это ты... Гарри. Не узнал сразу. Садись, свободно, — Артур сдвинул с противоположной стороны столика свои закуски.

Гарри смотрел на волшебника, которого когда-то считал чуть ли ни отцом, и с трудом узнавал его — выглядел мужчина неопрятно. На нём был старый зеленоватый костюм и давно нестиранная клетчатая рубашка, волосы всклокочены в разные стороны, на щеках — трёхдневная щетина. Лицо Артура было испещрено сетью красных капилляров, кожа желтушная, а нос, наоборот, широкий и красный. Лицо будто утекло куда-то вниз, губы несимметрично располнели, по сторонам ото рта появились выраженные складки, под слезящимися глазами виднелись синеватые мешки. Весь вид Артура Уизли красноречиво говорил о том, что мужчина систематически крепко прикладывается к выпивке.

Рыжий волшебник неожиданно встал, опрокинув при этом стакан, и принялся обнимать Гарри, бормоча что-то невнятное. Поттер почувствовал стойкий запах перегара вперемешку с потом.

— Гарри... Гарри... как давно... как давно... ты ж как сын мне... — начал мужчина заплетающимся языком. — На-ка вот... выпей... угощаю... — он пододвинул Поттеру замызганный стакан и плеснул в него немного крепкого напитка тёмно-янтарного цвета.

Гарри осторожно понюхал жидкость и, решив "была не была", опрокинул в себя ядрёную муть.

— Как вы, мистер Уизли? — наконец задал он вопрос. — Как семья?

Артур грязным рукавом пиджака вытер с губ остатки напитка и, неожиданно разрыдавшись, чем вызвал ступор у Поттера, начал причитать:

— Фред-то умер... Ты же знаешь, да, что Фред умер тогда. Мы так и не смогли принять этого, так и не смирились, так и не приняли. Джордж словно сам себя потерял, дела у него не пошли в его магазине, не может он без Фреда. Думал жениться, но тоже не сложилось, говорит, что не может жить и радоваться жизни без брата. Билл и Чарли с нами не живут, уехали давно и даже не приезжают. Зато Перси привёл жену к нам, у них трое детей, одно время у них всё хорошо было, но потом у него с работой не сложилось, а детей-то кормить надо, одевать, обучать. Жена ушла от него в итоге, бросив детей нам. А у нас своих ртов всегда было столько, что не знали, как прокормить, ну ты знаешь, сам же видел, бывал у нас. Но не бросишь же — родная кровь как-никак, вся эта забота на Молли легла, пока Перси хоть где-то заработать пытается...

— А Рон и Джинни? — осторожно перебил Гарри.

— А что Рон? С нами живёт, жизнь свою устроить пытается, да тоже что-то не клеится у него. Мы же теперь ещё хуже жить стали, чем раньше жили. Итак-то никогда не жировали и лишнего не имели, а сейчас и вовсе едва концы с концами сводим. Как верха сменились, меня и Перси из министерства попросили, а других возможностей на приличную работу устроится нет, не берут никуда, особенно меня — возраст, знаешь ли, возраст, — Артур отпил из стакана и продолжил. — Одна надежда у нас на Джинни. Девочка наша! Радость наша, свет наш в оконце. Только за счёт её трудов и живём, да внуков тянем. Помыкалась она, бедняжка, помыкалась в поисках работы или жениха побогаче, да не подвернулось ни того, ни другого. То ли не судьба, толи проклятье какое-то на нашей семье. Сели они с Молли, подумали, мозгами пораскинули, покумекали и решили они, что пойдёт Джинни в сферу обслуживания.

— В сферу обслуживания? — вдруг очнулся Гарри. — Что вы имеете в виду?

— Ходит наша доченька по богатым домам, банкетам аристократов, да обслуживает их, — пояснил мистер Уизли. — Она же девчушка симпатичная, видная, фигурка точёная, волосы как огненный водопад — на неё спрос всегда есть, желающих её услугами воспользоваться всегда много. Да и не забывай, Гарри, что мы чистокровные, а то, что "предатели" — так кто сейчас об этом вспоминает? Чистокровных аристократы всегда больше любят. Так что работает наша девочка, считай, всю семью на себе и тянет. Платят ей неплохо, я бы даже сказал, что хорошо ей платят, но и трат у нас много, семья-то большая. Да и ей нужно хорошо выглядеть, чтобы преподнести себя достойно — и маникюрчик, и одёжку поприличнее. Всё-таки работа её специфическая, обязывает выглядеть хорошо...

Гарри слушал всю эту пьяную исповедь опустившегося ниже некуда Артура Уизли, медленно водя ногтем по краю пустого стакана, на стекле которого были видны жирные отпечатки пальцев, и внезапно его посетила мысль: "Может быть и мне в проституты податься? А что? Образования никакого не нужно, дипломов не требуют, платят хорошо. Правда не знаю, насколько в магическом обществе востребованы мальчики лёгкого поведения... Мерлин, Мерлин, о чём я только думаю? Уже совсем рехнулся то ли от безденежья, то ли от алкоголя. Какая только чушь в голову не придёт".

— Мистер Уизли, — обратился Гарри в тот момент, когда Артур на время прекратил свой рассказ. — А вы не знаете, как так вышло, что Амбридж освободили?

— Амбридж, говоришь? А что тут не знать-то, это теперь любой знает! По амнистии она вышла. Год назад ещё. Я ж говорю, как верхи сменились, так сразу всё с ног на голову встало, песня нынче иначе поётся. Вот её и освободили, как поговаривают, "за примерное поведение, полное осознание и достаточное искупление своей вины". Такие вот пироги. Она не единственная, кого вот так освободили. Там ещё несколько человек из бывших приспешников Реддла на свободу вышли, — рассказал Уизли.

— А Снейп? Снейпа выпустили? — с какой-то непонятной надеждой в голосе спросил Поттер.

— Про Снейпа не знаю точно, — ответил Артур. — Слышал, что за него Нарцисса Малфой просила, связи всякие искала. Но вышло у неё что или нет, я не в курсе. Нарцисса-то теперь вдова, помер Люциус-то.

— Как помер? От чего? — удивился юноша.

— Да Мерлин его знает от чего, — буркнул Уизли-старший. — Вроде яду выпил, если это, конечно, не враки. То ли самоубился, а, может, и самоубили. Поди теперь докажи. Помер и помер, закопали да забыли. Поговаривали, что он в последнее время немного не в себе был, вроде как, обезумел, всё ему Волдеморт мерещился. Он и в Мунго лечился, в психиатрическом отделении, и зелья какие-то принимал успокоительные, и на отчитки ходил, да не помогло ничего. Нашли мёртвым в собственном поместье. Вот так-то, — Артур помолчал, теребя пальцами колбасную шкурку. — Кстати, про психов. Локхарта из психиатрического отделения выпустили с заключением "здоров". Он теперь в писатели подался, истории всякие фантастические пишет о своих похождения. А названия-то какие у его книг! "Гилдерой Локхарт и философский камень", "Гилдерой Локхарт и тайная комната", "Гилдерой Локхарт и узник Азкабана". Он уже книг семь или восемь написал, я всех названий и не вспомню, но вот последнюю припоминаю: "Гилдерой Локхарт и проклятое дитя". Фанатов-почитателей много у него, отбоя нет, постоянно какие-то встречи и фанклубы устраивает. Говорят, неплохо у него дела идут, хотя многие и высказывают сомнения насчёт того, насколько он "здоров". Зато богат! — засмеялся Уизли хриплым голосом.

"Да, вот так перипетии судьбы! Кто б знал, кто б знал, что жизнь вот так завернёт и вывернет", — подумал Гарри.

— Слушайте, мистер Уизли, а давайте я вам помогу домой аппарировать, а то, боюсь, вы в таком состоянии приземлитесь не дома, а где-нибудь в Тихом океане, — предложил Поттер.

— Ох, твоя правда, Гарри, — сказал Артур, неуклюже вставая и пытаясь попасть в рукава своего пальто, которое носил уже лет тридцать. — Если тебе не сложно и не затруднит, то я буду премного благодарен.

Гарри подхватил Артура Уизли под руку и вывел из душного прокуренного и пропахшего спиртом заведения на свежий воздух. Порыв зимнего ветра ударил в лицо юноше, выбив остатки хмеля.

— Держитесь крепче за меня, мистер Уизли! — сказал Гарри, прижимая к себе шатающееся тело бывшего министерского работника. — Аппарируем! — секунда и они с хлопком исчезли.