Удав большой, ему видней (джен)

Утро следующего дня началось неудачно. Капойра украли у

Дадли его учебник по Травологии. Когда бедный паренек соскочил с кровати, воры

убежали, подстегивая пятками своих поросят. К счастью, Бруна поделилась с ним

своим учебником, так что урок прошёл успешно. Полный и тучный профессор Алвес,

учитель Травологии, рассказывал о волшебных растениях Бразилии, о магической

силе традесканции, самаумы и деревьев какао, а также об оккультном значении

шоколадного напитка у индейцев.

Тема шоколада продолжилась и на зельеварении, где детям предложили самим

сварить ритуальный напиток. По словам Гарри, на вкус он был горьким и совсем не

похожим на сладкий горячий шоколад из Англии.

Следующим уроком была Магзоология. Её преподаватель Маноэла Лима, длинноволосая

женщина с пятнами витилиго в виде сердец на её лице, начала с урока о нас,

змеях. Сперва она рассказала о бразильской змее Бойтате или Мбойгасу,

гигантской и пылающей огнём. Она защищает лес и убивает охотников, а глаза

жертв проявляются на её шкуре. Потом сеньора Лима завела разговор о коатлях -

крылатых змеях, что считаются покровителями магической Латинской Америки.

Сейчас коатлей очень мало, но когда-то они вволю летали над этими землями, ныне

же она обитают на Утренней звезде Венере и редко посещают земные просторы.

В конце концов, речь зашла о змееустах.

— И нам невероятно повезло, — говорила сеньора Лима — Что в нашем классе тоже

есть ученица, владеющая парселтангом. Это местная знаменитость, сеньорита

Маркес, с четырех лет свободно говорящая со змеями. Давайте её поприветствуем и

пусть она продемонстрирует свои способности на змеях сеньора Поттера и сеньора

Алвенса.

Фернанда вышла к профессору. Сперва она гордо оглядела класс, потом

призадумалась и произнесла:

— Сеньора Лима, я не единственный змееуст в этом классе. Кроме меня этим даром

владеет ещё и сеньор Поттер.

— Что же, тогда пригласим и сеньора Поттера сюда! — хлопнула в ладоши сеньора

Лима.

Гарри, удивленный и неловкий, оттого что слава перепала и ему, вышел на

середину класса. Когда он поравнялся с Фернандой, та резко шепнула ему на ухо:

— Не думай лишнего, мы не друзья. Я просто терпеть не могу несправедливости.

Гарри встал рядом с ней. Сеньора Лима осторожно сняла меня с его плеч и

положила на стол; руки у неё были очень теплые. После она подозвала Афонсу; он

с гордостью показал всему классу своего белого полоза.

— Её зовут Алегрия, она красавица и любит мышек. — похвастался он.

— Прекрасно. — улыбнулась сеньора Лима и положила Алегрию рядом со мной.

— Доброе утро… — прошипел я соседке, но она молчала.

— Нерасссговорчивая, да? — не бросал я попыток.

Алегрия зевнула и пробасила:

— НЕ ХОЧУ.

Тут я чуть не проглотил свой раздвоенный язык.

— Ты не сссамка? — спросил я в шоке.

Моя соседка продолжила таким же глубоким мужским голосом:

— ОН НЕ ВЫЯСНЯЛ МОЙ ПОЛ. ПРОССССТО КОРМИЛ.

Гарри и Фернанда, держась за друга, хихикали в голос. Сеньора Лима озадаченно

спросила:

— Что такого говорят эти змеи, что вам так смешно?

— Да ничего. — отмахнулся Гарри, решив не выдавать Алегрию; вдруг это испортит

Афонсу настроение.

— А ТЫ ЧЕГО, МЕНЯ ЗА ССССАМКУ ПРИНЯЛ? РАЗМНОЖЕНИЯ ИЩЕШЬ? — спросил Алегрия.

— Нет, просссто Афонсссу называл тебя Алегрией… — пояснил я.

— ТЫ ЛЮДЕЙ СССЛЫШИШЬ, ЧТО ЛИ? ПРИКОЛДЕССС… — удивился Алегрия.

— А ты нет?

— У ЗЗЗЗМЕЙ НЕТ СССЛУХА, ВООБЩЕ-ТО. МЫ СССЛЫШИМ ТОЛЬКО ЗМЕЕУССТОВ И ДРУГИХ

ЗМЕЙ. СССТРАННО… МОЖЕТ ТЫ КАКОЙ-ТО НЕ ТАКОЙ?

— Такой я, такой… — промямлил я. Вот это новости. Всё это время я спокойно

слушал людей и не видел в этом ничего необычного. Теперь, оказывается, я

странный и неправильный змей. И никто мне не скажет, что со мной не так.

— Так, а теперь сеньор Поттер и сеньорита Маркес спросят что-нибудь у наших

прекрасных змей. — произнесла классу сеньора Лима — Дети, что бы вы хотели

спросить у змей?

— Как определять им пол… — прошептала на ухо Гарри Фернанда и оба снова перешли

на тихий смех.

— Давайте спросим, какая у них любимая еда! — донесся крик из класса.

— Боятся ли они людей?

— Почему они кусаются?

— Давайте спросим, видели ли они когда-то коатлей или Бойтате. — предложил один

мальчик.

— Прекрасно. Итак, давайте понаблюдаем за процессом разговора на парселтанге.

Дети… — Лима кивнула в сторону Гарри и Фернанды.

— Ты точно не видел, Клаудио. — грустно прошипел мне Гарри.

Я кивнул. Алегрия же развернулся, потянулся и сказал:

— Я НЕ ВИДЕЛ КОАТЛЯ, НО ЗЗЗНАЮ КАК ИХ ПРИЗЗЗВАТЬ.

— Что!? — удивилась Фернанда — Правда, что ли?

— НЕ ВСССЕ ОНИ НА ВЕНЕРЕ. В ЛЕССАХ АМАЗОНКИ ЕСССТЬ ХРАМ, ГДЕ ХРАНИТСССЯ

ВОЛШЕБНЫЙ ИДОЛ УТРЕННЕЙ ЗЗЗВЕЗДЫ. ОН МОЖЕТ АКТИВИРОВАТЬ ССИЛУ И ПРИЗЗВАТЬ

КОАТЛЯ. ЭТО ЗЗМЕИНАЯ ЛЕГЕНДА. НО ВЫ СССЕЙЧАСС ЖЕ ЭТО ВСССЕМУ КЛАСССУ

РАСССКАЖЕТЕ. НЕ НАДО.

— Нет, мы молчок! — пообещал Гарри.

Он повернулся к классу и на человеческом произнес:

— Нет, они не встречали их.

По классу прошёлся разочарованный вздох. Фернанда подскочила к Гарри и шепнула

ему на ухо:

— Зачем соврал?

— Это тайна. — шепнул Гарри — А тайны не выдают. Я не предам Алегрию. Но

здорово было бы увидеть этот храм…

— Наверняка просто змеиные сказки. Если бы он существовал, сеньора Лима бы о

нём знала.

Остаток урока сеньора Лима просто выдавала ещё дополнительную информацию о

змееустах. Гарри и Фернанда направлялись в столовую, по пути их нагнал Дадли и

Гарри рассказал ему о произошедшем.

— Интересно, можем ли мы отыскать этот храм? — задумчиво спросил Гарри, вертя в

пальцах кончик моего хвоста.

— Нас не выпустят в Амазонку. — помотал головой Дадли — По крайней мере, пока

мы не знаем защитные заклинания.

— Ерундой маетесь. — зевнула Фернанда — На что вам это? Коатлей давно нет на

Земле, змея просто наговорила всякой ерунды!

— Почему ты так не любишь мечтать, Фернанда? — спросил обеспокоенно Гарри,

остановившись — Такое ощущение, будто у тебя совсем нет воображения.

— Воображение у меня на месте, а ещё, в отличие от тебя, у меня ещё и все мозги

при себе. — хмыкнула Фернанда — Скорее уж я тебя поцелую, чем кто-то сумеет

пробудить коатля!

— Это пари? — спросил Дадли, хитро прищуриваясь.

— Идиоты! — Фернанда сжала руками сумку и агрессивно зашагала вперёд. Дадли

подмигнул Гарри, тот только отмахнулся.

Я спокойно выдохнул. Дети остаются детьми. Но всё же — почему я могу слышать

людей?

* * *

Наступил конец октября. Дети мои хорошо успевали по Травологии, Трансфигурации

и Магзоологии, даже Зельеварение уже перестало быть для них огромным

препятствием. Я хорошенько полинял, сбросил наконец старую кожу и почувствовал

себя лучше. Мы изучили много разных новых вещей: на ЗОТИ узнали о защите от

старух с лицом крокодила, от розового дельфина, соблазняющего молодых женщин,

от матери воды. Дни становились короче, по ночам дети собирались в спальнях лучших

рассказчиков и слушали страшилки о плачущей женщине.

Приближался конец октября, и школа готовилась ко Дню мертвых, который в

основном отмечали мексиканские ученики, но из солидарности, остальные тоже

присоединялись к празднованию. В столовой пахло свежим хлебом, капойра воровали

сахарные головы.

Однажды Гарри встретил на лестнице в коридоре Бруну, которая плела венок из

рыжих бархатцев и напевала мелодию, что-то из фильма-страшилки про её любимых

рестлеров.

— Это для праздника, да? — спросил Гарри, садясь рядом с ней.

— Ага. — улыбнулась Бруна, приподнимая венок на одной руке и покручивая — Мой

дедушка умер, когда мне было девять. Жалко, что я тогда не была ещё

волшебницей. Я могла бы сделать его колдографию. Теперь только моя фотография

на празднике не будет двигаться.

— А у меня нет с собой фотографий моих родителей. Я бы попросил прислать тётю и

дядю, но попугаи летают слишком долго, я не успею к ноябрю. — сокрушенно

вздохнул Гарри.

— Думаю, можно сделать рисунок. — услышал Гарри голос Фернанды за спиной. Она

стояла, скрестив руки на груди.

— Привет, Ферн. — помахала рукой Бруна — Ты не будешь делать алтарь?

— У меня все живы, слава Уицилопочтли. — Фернанда опустилась на ступеньку рядом

с ними — А старых предков я совсем не знаю, зачем мне притворятся, что скучаю

по ним?

— Каким человеком был твой дедушка, Бруна? — спросил Гарри очень вдумчиво.

— Храбрым. — вздохнула Бруна — Он тоже был борцом и хранил своё инкогнито. От

него я получила свою любовь к лучадорам. На ринге он был жесток, а в миру

мягок. Даже смотрел со мной все эти бесконечные женские теленовеллы. И всегда

верил в волшебный мир. Он был бы рад узнать, что я волшебница. А твои родители,

Гарри?

— Они погибли, когда я был совсем маленьким. Я только знаю, что мать моя была

хорошей ученицей в Хогвартсе и дружила с сеньором Снейпом, а отец мой,

наоборот, его не любил. Это слишком мало.

— Тебе, наверное, очень одиноко и пусто внутри? — спросила Фернанда.

— Дядя и тётя заполнили эту пустоту. С ними я часто забываю, что я сирота. А

когда вспоминаю, конечно, хочется знать больше о родителях.

— Нариссссуй их. Так ты сссможешь сссделать алтарь. — сказал я.

— Я не умею рисовать. И Дадли тоже.

— Я знаю выход. — Фернанда поднялась на ноги — Пошли.

— Куда?

— Пошли, говорю, и не задавай вопросов, гринго! — огрызнулась Фернанда — И мы

не друзья, ясно?

— Ясно…

Они спустились к спальням девочек и Гарри серьезно заволновался.

— Ферн, я не хочу туда идти… — прошептал он.

— Дурак! Мы быстро. — только и ответила Фернанда. И постучала в одну из дверей.

Открыла девочка совершенно модельной внешности — тонкий нос, большие глаза и

вьющиеся вороные волосы, она как будто сошла со страниц рекламки детской

одежды.

— Привет, Эва. — поздоровалась Фернанда.

— Привет, Ферн. — улыбнулась Эва во все зубы — А этот, со змейкой кто, твой

парень?

— С ума сошла!? Это просто дру… Просто знакомый. Нам нужна твоя помощь.

— Да пожалуйста, заходите. — показала на вход Эва.

В спальне Эвы повсюду лежали краски, чернила и карандаши, папки с рисунками,

японские комиксы и горшочки с суккулентами. На стене висели инструкции по

рисованию тела.

Проходя мимо тумбочки Эвы, Гарри споткнулся и случайно уронил на пол одну из её

папок, и рисунки разлетелись по комнате, как листья в осень. Эва вскрикнула,

как будто её ударили ножом.

— Извини! — подскочил Гарри — Я сейчас всё соберу!

— Не надо… — застонала Эва и кинулась прикрыть собой рисунки.

Было что скрывать — на бумагах были нарисованы цветными карандашами профессор

Снейп и профессор Лима, которые держались за руки, прислонялись друг к другу

губами и просто находились рядом, окруженные большими красными сердечками. У

обоих были большие глаза с бликами, маленький нос и рот в виде треугольничка, а

на щеках — розовые полоски.

— Как красиво! — похвалил Гарри, чтобы успокоить Эву.

Бедная Эва; даже на её темной коже было видно, что она впала в краску.

— Ох, ну ладно! — взмахнула она руками — Я просто… Мне кажется, что сеньор

Снейп и сеньора Лима будут хорошей парой! Они же такие разные и так интересней

— она приветливая, он мрачный, она с витилиго, он желтокожий, да и что может

быть более разным, чем простая Магзоология и сложное Зельеварение… По-моему, им

надо начать встречаться.

— Они люди, а не персонажи магловских теленовелл. — нахмурилась Фернанда.

— Ой, Ферн, ну могу же я помечтать! — взмолилась Эва.

— Ферн не умеет мечтать. — подметил Гарри.

— И что за глупости, сближать противоположностей? Да они в первый же день

поссорятся, потому что не сойдутся характером! — продолжала Фернанда

— Так самое интересное — наблюдать за тем, как они преодолевают свою разницу,

чтобы быть вместе! — Эва собрала все рисунки и укладывала их в папку — Это

самое романтичное, романтичнее только «от ненависти до любви»!

— Эвита, ты какая-то ненормальная.

— А ты, Ферн, какая-то абсолютно неромантичная! Тебе в пару нужен романтик!

Фернанда в ответ только ударила ладонью по лицу. Я потянулся к ней и коснулся

носом щеки, пытаясь приободрить.

— Так что вам было нужно? — спросила Эва.

— Ты можешь нарисовать человека по описанию?

— Да, конечно могу. — Эва придвинула стул и уселась за рабочий столик -

Рассказывайте.

— Ну… — начал смущенно Гарри — У моей мамы прямые рыжие волосы и зеленые глаза.

У отца очки и черные растрёпанные волосы. Вот.

— Сейчас будет. — пообещала Эва и начала набрасывать эскиз на листе бумаги -

Вам зачем?

— Для алтаря. — пояснила Фернанда — У Гарри нет фотографии.

— Не, ну алтарь — это важно. Я сама над своим сейчас работаю, со всеми

родственниками вплоть до прабабушек-прадедушек — Эва послюнявила кончик

карандаша — Мне вот интересно, а если алтарь стоит в Кастелобрушу, получается,

они вернутся в Кастелобрушу, а не домой?

— Наверное. — пожала плечами Фернанда — Я не очень разбираюсь в духах мертвых.

— Жаль, что мы не сможем их увидеть. — вздохнул Гарри.

— Зато они нас видят. Интересно, твоим вообще норм что ты поступил в

Кастелобрушу, а не в Хогвартс?

— Я думаю, до тех пор, пока это оберегает меня от того злого волшебника, они

будут рады. — улыбнулся Гарри.

— Вот! — Эва показала набросок: большеглазая Лили обнимала столь же большеглазого

Джеймса и показывала знак победы из двух пальцев — Похоже?

— Вполне. — кивнул Гарри.

— Осталось раскрасить. Приходите завтра, всё будет сделано. — пообещала Эвита.

— Спасибо, Эва. — поблагодарил Гарри — И тебе спасибо, Фернанда.

— Ерунда. — отмахнулась Фернанда — Просто было невыносимо смотреть, как ты

сверлишь Бруну завистливым взглядом.

Картинка вышла и вправду красивая, яркая и необычная, хотя Лили и Джеймс на ней

напоминали скорее подростков, чем взрослых. Украшенный цветами мёртвых и

разноцветными лентами, алтарь Поттера отличался от алтарей других учеников с их

двигающимися колдографиями. Однако он был по-своему мил и умерен. Дадли и Гарри,

обнявшись, стояли и смотрели на свой алтарь и не могли налюбоваться.

— Эва молодец, очень круто. — сказал Дадли — И Фернанда, оказывается, не такая

уж вредная.

— Знаешь, — произнес Гарри с опаской — Мне сейчас в голову пришла страшная

мысль. Что было бы, если бы у меня не было дяди с тётей, чтобы уменьшить печаль

от потери родителей? Или они были бы злые и агрессивные, а не такие, какие на самом

деле…

— Ну, это ты что-то загнул. — рассмеялся Дадли — Никак не могу представить маму

и папу злыми. Что с тобой, ведь обычно тебе в голову приходили такие позитивные

идеи?

— Не знаю. — помотал головой Гарри — Просто это было бы очень грустно.

— Дажжжже в такой ссситуации ты нашшшёл бы друзззей, что тебе бы помогли. -

приободрил я Гарри — Не бойссся, жиззнь всссегда сссостоит из чёрно-белых

полоссс.

— Спасибо, Клаудио. — погладил меня Гарри. Я поцеловал его раздвоенным языком в

щёку.