Удав большой, ему видней (джен)

Я — змея, бразильский боа констриктор. Если верить

пояснительным табличкам у моего террариума, я самая большая змея в мире. Могу

достигать длины от 3 до 13 футов. У меня два легких, что отличает меня от

однолегочных кольчужных змей. Я неядовитый из подсемейства ложноногих. Вот, в

общем-то, и всё.

Давно я вылупился из яйца в этом зоопарке, долго прожил в четырех стенах тесного террариума. Впрочем, к тесноте этой быстро привыкаешь. Знаешь, куда положить хвост, где свернуться клубком. Если бы не толпы детей, что тычут грязными пальцами и колотят кулаками в моё стекло, я мог бы сказать, что устроился не так уж плохо. В юности я утешал себя мыслями, что в дикой природе всё равно слишком опасно для меня, но чем дальше шло время, тем больше я понимал, что всё это — пустые утешения. Мне мало на что жаловаться, кроме тесноты, меня плотно кормили кроликами, цыплятами и морскими свинками, регулярно чистили террариум, а в свободные дни я мог вволю оценить тишину.

Много кож было сброшено к тому дню, о котором я расскажу сейчас. Это был выходной и детей собралось как обычно много. Я расслабленно спал, завернувшись в несколько колец. Один мальчишка всё стучал по стеклу, чтобы я проснулся. А когда я поднял свою голову, то обнаружил уже другого мальчишку. Худощавый, в круглых очках, он глядел на меня и из-под растрёпанных волос выглядывал шрам-молния.

Мальчишка показался мне мирным, и я прошипел ему «сссдраствуй». Я иногда проделывал так с теми детьми, что меня не раздражали.

Глаза у мальчика вылезли на лоб, вот-вот и поравняются с шрамом. Как будто бы

он понял меня. Выглядел он ошарашенно.

— Ты подмигнул мне? — прошептал мальчик, приблизившись совсем плотно к стеклу.

— Шшшто такоое подмигнул? — в шутку спросил я; всем известно, что у змей нет

век.

Тут я и хотел закончить эту игру, но упрямый мальчишка явно

захотел пойти со мной на более близкий контакт. Он спросил меня, откуда я родом и я в шутку указал хвостом на табличку.

Странной была речь этого миленького мальчика. Не сразу я понял, что он шипит по-змеиному. Я не слышал этого языка от людей. Однажды только, когда во время чистки моего террариума меня положили в контейнер рядом с другой змеей, мы немного поговорили на том самом, нашем змеином языке. Но ни один человек ещё не владел им. Это было достойно восхищения, и я решил продолжить разговор с ребенком.

— Наверное, в Бразилии лучше, чем здесь...- протянул мальчик

с присвистом.

Я указал ему на табличку, говорящую, что меня вырастили в

неволе.

— А понимаю, значит, Вы никогда не были в Бразилии?

Я с сожалением кивнул в ответ. Этот мальчонка нравился мне всё больше и больше. Если бы я мог выбирать себе киперов, я бы хотел, чтобы за мной присматривал именно такой смышленый юноша.

В этот момент раздался громкий ор:

— ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ

НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!

И крупный тучный мальчик с румяным лицом подбежал к окошку и из-за неосторожности толкнул моего мальчонку. Тот упал на пол, в этот момент короткая вспышка ударила по моим глазам.

Мгновение — и стекла не было на месте, в мою сторону ударила

волна свежего воздуха. Я долго не раздумывал, потянулся, развернул мои тяжелые

кольца и пополз наружу так быстро, как умел. Сбежались дети и взрослые, на

горизонте появились ноги работников зоопарка в белых кроссовках. Я любил вас,

верные киперы, вы вкусно кормили меня, любили меня, как умеете, но пришла пора

мне жить самостоятельно.

Мой мальчик сел на полу и открыл рот от удивления.

Пухлощекий нерасторопно подбежал к нему, спросил с озабоченностью:

— Гарри? Ты не ушибся, Гарри?

Я прополз мимо мальчика, которого назвали Гарри, как раз

когда толстый помогал ему подняться, и прошипел ему прямо в лицо:

— Бразилия — вот куда я отправлюсь… Ссспасибо, амиго… -

и пополз дальше, с трудом передвигаясь после столь долгого лежания.

Это было громко сказано — я ведь и не знал, где Бразилия находится. Но первый шаг (как сказали бы те, у кого есть ноги) сделан, и я направился в сторону выхода из зоопарка, стараясь не попадаться под ноги людям. Я был опрометчив. Хоть мне удалось доползти до ворот зоопарка, распугивая людей и еле ускользая от их каблуков, на воле я совершенно растерялся. Было столько дорог, туда-сюда ездили машины, какая-то пожилая дама кричала во весь голос «Убейте эту гадость!», а никаких указателей, что сказали бы, где находится Бразилия, не было. Я привык к тому, что в зоопарке повсюду объясняющие таблички, здесь же я был полностью потерян. Сумев избежать гнева старой женщины, я ускользнул в угол улицы, за переполненный мусорный бак. Там, среди шкурок бананов и сигаретных окурков, я свернулся клубком, чтобы передохнуть. Там бы я и погиб, не зная, куда двигаться, если бы милосердная судьба не сжалилась надо мной и не организовала мне новую встречу с моим мальчиком.

— Здравствуйте. — прошипел он, заглядывая ко мне;

запыхавшийся и раскрасневшийся, он протягивал мне руки.

— Ссссдравссствуй, амиго. — ответил я — Как печально, что мой путь в Бразилию так терниссст…

— Бразилия, она не здесь. — пояснил мне Гарри, осторожно приближаясь — Она в

Южной Америке, это за морем. Вы не проползете туда по земле.

— Как печально… Сссначит, мне сссудьба вновь вернуться в зоопарк…

— Я Вас не сдам! — разгоряченно произнес Гарри — Настоящая говорящая змея не

должна сидеть в зоопарке!

— Сссспасиибо, амиго, но ты не до конца прав… — я помотал хвостом — Хоть я и умею понимать васссс, говорить по человечессски я никогда не мог…

— Что же это получается тогда? — спросил Гарри, опускаясь на

корточки.

— Что это не я говорящая ззззмея, а ты, амиго, говорящщщий

человек.

— Я умею говорить по-змеиному? Но как? Я нигде не учился, да

и сейчас я просто говорю как умею, не переходя ни на какой язык!

— Я тоже удивлён… По правде сссказать, я думал, что люди на

такое физически не ссспособны. Но довольно болтовни... Сссейчас мне надо

придумать, как быть дальше…

Гарри призадумался. Я потянулся и зевнул, обнажая зубы. Протянулась

долгая пауза, я свернулся клубком и решил было немножко соснуть, раз уж всё

равно никаких вариантов нет.

— А может… — произнес Гарри, сам не до конца веря тому, что говорит — Может, Вам пожить у нас? У нас есть сад, он больше, чем террариум. Не могу же я Вас так бросить. Вы живое существо. А там мы с Дадли придумаем, как Вас привести в Бразилию. Как бы только уговорить дядюшку и тётушку… Уставший я вытянул голову и недоумённо ей покачал.

— Ты уверен, амиго? Люди не очень любят змей, сссчитают насс

опассными…

— Да, я тоже об этом подумал. Жалко, что Вы не говорящий, Вы бы объяснили им,

что да как. Но моя тётушка Петуния очень добрая, если её очень попросить, она

согласится! В детстве…

Тут я усмехнулся; детство у этого мальчика только

начиналось.

— В детстве я думал, что она волшебница! — продолжил Гарри.

— Так что надо попробовать. А если не получится, поищем какой-нибудь

заповедник, место, где можно ползать…

— Сссс тобой, амиго, мне будет лучше, чем сс чужими в

заповеднике… Я так давно ни ссс кем не общалссся, полезно порой поговорить. -

кивнул я головой — Хоть я и мало знаю о жизни вне террариума, я вссё же

ссстарый змей и много о чём думал за вссё это время. Мне найдётссся, что расссказать.

— Эй, Гарри! — послышался голос другого мальчишки, того, что был рядом с ним и

краснощеким — Гарри, ты идёшь в машину?

— Сейчас, Пирс! — прокричал в ответ Гарри и аккуратно подобрал меня за середину

хвоста. — Ой, ты такой тяжёлый!

— Так говорить неприлично. У меня проссто крупная косссть… — попробовал я пошутить; вышло неудачно, потому что я совсем не знал, что смешно

для людей, а что нет.

— Сейчас, сейчас мы тебя протащим… — бормотал Гарри, засовывая меня себе под рубашку; как он не пытался спрятать меня, конец хвоста всё ещё выглядывал наружу.

— К чему прятатьссся? — сказал я, глядя на его мытарства — Выйдем вмесссте. Им всссё равно придетссся узнать…

— Вы правы, я просто волнуюсь… — Гарри подхватил меня чуть повыше и я

разместился у него на плечах. С таким вот грузом он и вышел на свет, где

тётушка, дядюшка, краснощёкий и Пирс стояли около машины, ожидая, когда Гарри

уже придёт к ним.

Его тётушка, немолодая тонкая женщина, повернулась к нам лицом и завизжала, как пожарная сирена.

— Гарри! Гарри, что это!? Убери сейчас же!

Вслед за ней крик издал и полный дядя, а Пирс и краснощёкий, наоборот, в унисон выкрикнули:

— Круто!

— Не сссамый тёплый приём… — пробормотал я — Но за "круто" ссспасибо...

— Не бойтесь! — сказал Гарри не то мне, не то своей семье — Я всё поясню…

— Это змей из зоопарка! — хлопнул рукой по колену дядя — Его надо вернуть обратно! Там, небось, с ног сбились, ищут его!

— Нет, не надо! — крикнул Гарри — Послушайте, я понимаю этого удава, я знаю, что он говорит! Он хочет домой, в Бразилию! Я умею говорить со змеями, правда-правда!

Повисло неловкое молчание, семья будто удерживала себя от того, чтобы покрутить пальцем у виска. Я ещё разок зевнул.

— Гарри, а ну-ка прекрати это! Бедную животину нужно сейчас же вернуть обратно в зоопарк! — стоял на своём дядя — Нехорошо мучать животных, даже если это гады всякие ползучие…

— Пап, а можно он с нами останется, а? Он классный! — взмолился краснощёкий,

вцепившись отцу в рукав.

— В натуре! — вторил ему радостный Пирс — Я б тогда каждый

день приходил!

— Нет, нельзя! — отрезал дядя и хотел уже было направиться к нам, как вдруг

тетушка положила ему руку на плечо.

— Вернон… — произнесла она с тайной задумчивостью в голосе,

как будто вспоминала что-то — Вернон, он может не врать…

— Но, Петуния… — начал было Вернон, но столкнувшись со

взглядом её серых глаз, не смог ничего ответить.

— Видит Бог, я этого не хотела. — вздохнула Петуния — Но,

видимо, странности сами сваливаются к нам на голову, как, например, тот раз,

когда у тебя за день отрастали волосы… Значит, такая наша судьба. Что ты

собираешься делать со змейкой, Гарри?

— Я подержу его у нас в саду, а потом мы накопим денег на

билет в Бразилию и привезем его домой. — начал загибать пальцы Гарри — Это

очень дорого, я знаю, но если взять все мои накопления…

— Я могу из своей копилки дать! — прибавил краснощёкий — Пирс, ты тогда тоже поделись, на доброе дело же!

— Кошмар какой…- Вернон закрыл лицо руками.

— Ну ладно. — добавил Пирс, который явно не любил делиться — Я немножечко вам скину. Хотя не знаю, как можно хотеть избавиться от такого крутого питомца.

— Он не просто питомец! — встрял Гарри — Он личность со своими желаниями. У нас есть надувной бассейн, а ещё мы можем покупать ему кроликов…

— Так, дети, вы сведете меня с ума — Петуния вскинула руки в воздух — На несколько дней, так и быть, мы возьмём эту змейку. Только держи её подальше от меня, Гарри. А теперь все в машину, скоро прибудет мама Пирса. Ох, Господи, мы же совершаем кражу… Но раз это твои чудеса, Гарри, с ними лучше не шутить.

— Я же говорил, она волшебница! — подмигнул мне Гарри, помог мне лучше разместиться на его плечах, и направился в автомобиль.

Он ласково уложил меня себе на колени, где я свернулся клубком, а Пирс и краснощёкий придвинулись ближе и с любопытством глазели на меня. Резко пахло бензином и мальчишеским потом, я уткнул нос в свой сложенный кольцами хвост. Краснощекий протянул руку и погладил меня по чешуе; сперва неловко, потом более уверенно.

— У-у-у, классный. — выдал он свой вердикт. Я был доволен похвалой.

— А поговори с ним! — попросил Пирс, наклоняясь через плечо краснощекого.

— Хорошо. — улыбнулся Гарри — Змей, скажите что-нибудь, пожалуйста.

Я нехотя приподнял голову и высунул раздвоенный язык.

— Я удав, — сказал я — И я хочу ссспать.

— Он говорит, что хочет спать. — перевел Гарри. Его кузена и друга это не удовлетворило.

— По-моему, ты врёшь. — нахмурился краснощекий — Ты просто что-то шипишь, а потом говоришь, что это его слова. А удав просто дрессированный.

— Неправда! — зарделся Гарри.

— Скажи ещё что-нибудь. Пожалуйста! — попросил краснощекий.

— Нехорошо его беспокоить, Дадли. Но ладно. Мистер Удав, скажите им, что Вы не дрессированный.

— Я не дрессссированный. — прошипел я недовольно — Там было некому меня дресссировать. Это зоопарк, а не цирк.

— Говорит, зоопарк — не цирк. — с гордостью ответствовал Гарри.

— Ну ладно, верю. — бросил Дадли — А как его зовут?

— Не знаю. Как Вас зовут мистер Удав?

— У меня нет имени. — произнес я, понимая, что если и посплю, то не сейчас, когда вокруг меня три любопытных мальчишки.

— Говорит, имени у него нет.

— Тогда ты придумай! — загорелись глаза у Дадли.

— Не знаю…. — задумался Гарри — Мне нравится имя Хедвиг…

— Так это ж девчачье имя! — вмешался Пирс — А удав — мальчик.

— Тогда не знаю. Наверное, раз он боа констриктор, то Би-Си.

— Слишком коротко для такого длинного змея. — с философской задумчивостью произнёс Пирс.

— А может, просто мистер Удав? — спросил Дадли заинтересованно. — Просто и без всяких заковык.

— Тогда уж сеньор Удав. — помотал головой неуверенно Гарри — Он же бразилец.

-Раз он бразилец, пусть носит имя бразильское. — Пирс поднял палец вверх — Я ему всё придумал. Он будет Клаудио. Клаудио Таффарел. Это бразильский вратарь с прошлого чемпионата мира. Он очень крутой. Голы не пропускает.

— Как Вам имя Клаудио, мистер Удав? — спросил Гарри.

Я ответил не кривя душой:

— Доссстойное имя. Красссивое. Пуссскай будет так. Как он не упуссскает голы, я не упущщщу ссвой шшанс...

Дальше мы ехали спокойно, мальчики тихо болтали между собой о том, что едят змеи, так что я сумел уснуть, свернувшись в большое кольцо на коленях у Гарри. Меня ждала новая жизнь; теперь у меня есть друзья и есть большой дом, а это значит, я всего сумею добиться. Жди меня, красавица Бразилия. Я верю, что доберусь до тебя. Заведу семью, найду змеицу, у нас будут яйца и маленькие змейки, так похожие на этих добрых любопытных мальчишек.

Меня поселили в саду у семьи Дурслей, подарили мне надувной

бассейн, чтобы я отмокал во время линьки. Соседи сразу же начали побаиваться

«сумасшедшую семейку» — Вернон жаловался, что не может даже зайти за солью,

чтобы на него не смотрели волком. Гарри, Дадли и Пирс начали копить деньги на

билет в Бразилию, содержимого всех их свиней-копилок пока на это дорогое

удовольствие не хватало. Пирс приезжал почти каждый день, приходил меня

проведать, гладил по чешуе. А Петуния боялась ко мне подходить близко и вечно

по дуге обходила то место, где я любил лежать.

Однажды Гарри принёс мне толстую тушку кролика и много яиц. Пока я с

удовольствием глотал всю еду, то заметил, что лицо у моего мальчика совершенно

озадаченное.

— Что ссслучилось, амиго? — спросил я, расправившись с

последним яйцом.

— Да такое узнал! — Гарри вскинул руки в воздух — Клаудио, оказывается не тётя Петуния волшебница, а моя мама — волшебница!

А дело было так. Тётя Петуния пригласила Гарри к себе на разговор. Налила ему

чаю с молоком, уселась в кресле-качалке, потерла виски, предвкушая тяжёлые

речи.

— Гарри, послушай меня. — сказала она так нежно, как могла — Есть один секрет, который мы с Верноном от тебя скрывали. Это связано с твоими чудесами — волосами, свитером, исчезнувшим стеклом… Гарри, в тебе от матери есть чудесное умение видеть дивные вещи вокруг. Ты сам притягиваешь необыкновенное. И это неудивительно. Твоя мать и моя сестра была волшебницей, Гарри. Она училась в специальной школе для волшебников и погибла как раз от рук злого чародея. Мы не рассказывали тебе этого, потому что нас пугало волшебство и мы боялись, что если ты узнаешь о нём, ты отдалишься от нас. Сестра из-за своего дара очень далеко ушла от меня и, как бы это ни было эгоистично, я скрывала от тебя правду, потому что не хотела, чтобы эта трясина поглотила и моего любимого племянника. Но когда ты смог приручить эту змейку, Клаудио, я поняла, что бежать от этого бесполезно. Чудеса всегда будут преследовать тебя по пятам, милый Гарри.

Гарри соскочил с кресла, подбежал к Петунии и крепко её обнял, так что женщина

даже охнула.

— Я никогда от вас не отдалюсь! — прокричал он, сжимая тётю в своих объятиях -

Вы для меня — настоящее волшебство. Я всегда представлял вас себе друзьями в

волшебном приключении. Ты, тётя Пет, была королевой фей, Дадли был богом-громовержцем,

дядя Вернон был Рождественским дедом, а Пирс — воином Аресом. Мои фантазии

никуда не делись. Вы всё ещё мои чудеса, и другого мне не надо!

И после этого Гарри направился ко мне и рассказал мне всё это.

— Что же ты так хмур, амиго? — спросил я, подпирая голову хвостом — Ты сссам всссегда хотел попасссть в ссказку…

— Так-то оно так, но сейчас я ничего «такого» не чувствую. То есть, наверное,

мне стоило бы узнать о моей маме и волшебстве. Я уверен, моя мама была хорошей

женщиной и всё такое, но сейчас мне не хочется никаких внезапных чудес. Я рад,

что встретил тебя, Клаудио, но я боюсь, что если дальше так пойдёт, мои чудеса

могут кому-то навредить, кому-то из моей семьи, которую я очень люблю. А что

если бы ты был не доброй змеёй, а ядовитой, Клаудио? Я бы тогда навредил Дадли…

Не хочу даже думать об этом!

— Некоторые дары нам не дано выбирать, но дано преображать. Ты сссам кузнец

сссвоей судьбы, амиго. Я уверен, чудессса можно укротить. Что сссвязывало вссе

твои чудессса?

— Какое-то острое впечатление. Например, я не хотел стричь волосы, но они сами

подросли. Или Дадли случайно толкнул меня, и я упал.

— Поссстарайсся контролировать сссвои эмоции. Возможно, чудесса оттого и

бесссконтрольны, что базируются на вссспышках гнева или недовольссства. Когда

ты научишьссся ссследить за ссвоим разумом, возможно, чудессса не будут тебе

мешать.

— Понятно. — вздохнул Гарри — Спасибо, Клаудио. Хотя звучит сложно.

— Для людей сссложно. Змеи вообще ссущества малоэмоциональные, нам проще. Но

нет ничего невозможного для человека ссс сссильным духом.

* * *

Приближался конец каникул у Гарри и Дадли. Мне жилось легко и хорошо, пусть

даже и условия моего проживания были далеки от тех, о которых я мечтал. Семья

Дурслей излучала тепло и заботу, каждый член в ней дополнял другого. У Петунии

была её доброта, у Вернона находчивость, у Дадли юное любопытство, а Гарри был

великолепным фантазёром. Я уже чувствовал себя частью этой чудной семейки; даже

Вернон привык ко мне — приходил, гладил по голове, шептал «Клауд, Клауд,

хороший мальчик».

В один довольно солнечный для конца

августа день дядя Вернон обнаружил, что кто-то стучится к нему в окно. Мы с

Гарри и Дадли тогда лежали на диване и смотрели документалки про змей по

телевизору. Пока Дэвид Аттенборо расписывал то, как мои собратья питоны ловко

кидаются за добычей, Вернон вернулся с удивленным лицом. Я повернул голову к

нему.

— Там… Это… Петуния, милая, там птицы сидят.

Петуния оторвалась от вязания и произнесла:

— Что удивительного? Опять голуби слетелись.

— Нет, не голуби. Там сова и попугай, и они держат какие-то конверты в клюве.

Бедняга Дэвид Аттенборо сразу потерял наше внимание, куда уж там. Закинув меня

на плечи, Гарри схватил за руку Дадли и двое побежали к окну.

На подоконнике таращили глаза пухлая серая неясыть и растрёпанный зеленый попка

с жёлтым загнутым клювом. Рядом с ними лежали два конверта из пожелтевшей

бумаги с алой сургучной печатью. Неясыть ухала, а попугай бил клювом по стеклу.

Гарри так загляделся на птиц, что Вернон сразу же поспешил встрять:

— Этих мы домой не берём, и не проси! Клаудио их съест.

(Вообще-то они меня не интересовали, я не люблю перья).

— Нет, нет, мне просто интересно. — Гарри поднял письма и погладил сову по

перышкам на лбу — Неужели это опять какое-то из моих чудес?

— Ну-ка дай посмотреть, Гарри. Чует моё сердце, это письмо из заклятого

Хогвартса. — Петуния взяла письма в руки и прочитала адрес. — О да, одно

оттуда. А адрес другого мне неизвестен. Не нравится мне это. Похоже, волшебное

общество решило вернуться в нашу жизнь. Чуяло моё сердце, навек наша семья

связана с этим местом.

— Это плохо? — спросил Гарри.

— Для тебя, как для магнита чудес — наверное нет. — улыбнулась Петуния — Но

давайте посмотрим, что в этих конвертах.

Пока Дадли подкармливал попугая семечками, Гарри распечатал письма. Первое

гласило:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волш., Верх. чародей, Президент

Международной конфед. магов)

Дорогие мистер Поттер и мистер Дурсль!

Мы рады проинформировать вас, что вам предоставлено место в одной из лучших школ чародейства и волшебства на всем земном шаре. Ввиду того, что, как Мальчик-который-выжил, мистер Гарри Поттер представляет интерес для сообщества тёмных магов, решением совета Хогвартса вам было секретно предоставлено место в Школе чародейства и волшебства Кастелобрушу в Бразилии. Присланный нами проводник придёт 30 августа и сопроводит вас в учебное заведение, где под его пристальным оком вы сможете приступить к учёбе.

Занятия начинаются 1 сентября.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора.

Второе письмо было меньше и написано было немного топорным, корявым языком, напоминающим перевод в японских видеоиграх Дадли и Пирса, только по-профессиональнее. Если чуток подправить, то было оно таким:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «КАСТЕЛОБРУШУ»

Директор: Хуан Алмейда

(Верховный чародей, жрец, член Международной конфед.магов)

Дорогие сеньор Поттер и сеньор Дурсль!

Школа чародейства и волшебства Кастелобрушу открывает двери свои! Мы будем рады приветствовать вас в нашей школе. Все необходимые материалы для учёбы Вы сможете приобрести в городе магической Бразилии Хисвуд недалеко от здания школы. Бразилия — португалоязычная страна, однако для удобства учеников со всей Латинской Америки, занятия в Кастелобрушу проводятся на испанском языке. Присланный школой чародейства и волшебства Хогвартс проводник передаст вам зелье-переводчик, однако за первое время постарайтесь освоить азы испанского. Если вам нужна помощь, спрашивайте у учеников нашей школы, ибо всё в Кастелобрушу строится на взаимопомощи. Желаем вам удачи в обучении!

Искренне ваш, Фабрисио Апарседо, заместитель директора.

— Бразилия! — оживленно выкрикнул Гарри, опуская письма на стол — Клаудио, это же твоя мечта!

Я тоже был безумно рад. Как интересно поворачивает свои пути судьба. Нет сомнений, есть на свете какое-то провидение.

— Это очень радует. Ты поедешшшь туда, Гарри? — спросил я.

— Конечно! — подскочил Гарри на месте — Ой, тётя Пет, дядя Вернон, вы же нас отпустите?

Петуния и Вернон стояли, неуверенно переглядываясь.

— Это далеко и может быть опасно. — сказала Петуния с волнением в голосе — Но ради вас и вашей мечты, думаю, стоит отправиться туда. В конце концов, кто может спорить с чудесами?

— Надо учить испанский… — призадумался Гарри — Это, наверное, будет сложно.

— Тебе-то чего. — ткнул его локтем в бок Дадли — Уж полегче змеиного будет.

— Змеиный я знаю сам по себе. Но может ты прав, может я просто полиглот по жизни.

— Я буду волшебником! — рассмеялся Дадли — Теперь меня точно никто в школе не назовёт «жирдяем»! Я превращу их всех в лягушек и скормлю Клаудио! Ой, надо Пирсу позвонить, вот новости будут!

И он убежал к телефону.

Гарри по очереди обнял Вернона и Петунию (Петуния даже не испугалась того, что всё это время я был у него на плечах). Я мирно зашипел.

— Мы так любим вас с Дадли. — сказала Петуния, еле сдерживая слёзы — Пожалуйста, берегите себя.

— И я люблю вас. — ответил Гарри.

— Знаешь, Гарри, когда Лили увезли в Хогвартс, я завидовала ей. Тоже хотела стать волшебницей. Тогда мне казалось, что всё это просто. Сейчас я вижу, как моя глупая мечта прорастает в вас, и я сожалею, что так долго скрывала от вас тайну о волшебстве. Всё-таки такова ваша дорога. И я счастлива за вас.

Следующие недели проходили в делах и запаре. Вернон приобрел для Гарри и Дадли лучшие самоучители испанского, что нашёл в книжных магазинах. Петуния повела мальчиков по докторам, делать прививки от всякой иноземной заразы в Амазонке. Приехал Пирс, посетовал, что тоже не может стать волшебником и поехать с нами.

— Как мы узззнали, волшшшебство сссулит и опассность. Так что тебе надо радоватьссся. — сказал я ему.

— Тебе-то легко говорить. — вздохнул Пирс после того, как Гарри перевел ему мои слова — Но я рад, что тебя можно вернуть домой, Клаудио.

Назначенное тридцатое число становилось все ближе и ближе. Петуния собрала всю семью, и мы приготовили большой розовый и украшенный цветами из мастики торт для проводника. Ну, то есть, конечно, не «мы», а все, кроме меня — к сожалению, у меня нет лапок, чтобы печь торты. Гарри и Дадли специально нарядили в их лучшие костюмы, Вернон по просьбе Петунии надел галстук, в доме прибрали и все начали ждать незнакомого гостя.

Вскоре он явился — человек в чёрной одежде с черными волосами до плеч, крючковатым носом и желтоватой кожей. Он постучался в дверь, а когда мы открыли, спросил таким жутким голосом, что мурашки побежали по хребту:

— Мистер Поттер и мистер Дурсль проживают здесь? — «Поттер» он произносил как «потта».

— Да. — ответил дядя Вернон и отошёл в сторону, позволив детям выйти вперёд.

— Здравствуйте. — хором сказали два мальчика, боязливо осматривая проводника.

— Я — Северус Снейп, проводник из Хогвартса, по обмену буду работать этот год профессором зельеварения в Кастелобрушу — отчеканил чёрный человек — Я здесь, чтобы забрать вас в школу чародейства и волшебства Кастелобрушу. Если у вас есть какие-то вопросы касаемо вашего дальнейшего обучения, сейчас самое время их задать.

— В школу Кастелобрушу можно взять мою змею? — сразу же спросил Гарри.

— Змею? Что ж, в Кастелобрушу издавна царит уважение к змеям. Домашних змей ученики берут даже на уроки, потому что считается, что связь владельца и змеи священна, а к ученикам-змееустам особенное отношение. — отвечал Снейп, разуваясь.

— Дети, всё потом. — поторопила мальчиков Петуния — Я припоминаю, мистер Снейп, Вы же были другом моей сестры, верно? Мне жаль, что мы в детстве так мало общались.

— Да. — ответил Снейп — Крайне соболезную Вашей утрате, миссис Дурсль.

— Ах, спасибо. Что же Вы на пороге стоите, мистер Снейп, заходите, у нас для Вас чай и торт!

— Благодарю. — сказал Снейп всё так же холодно. — У нас пока достаточно времени, чтобы всё обговорить.

Ярким искусственным светом озаряли дом лампочки, Снейп медленно ел свой торт и запивал чаем, Петуния подливала всем добавки в чашки, Гарри и Дадли ерзали на стуле, в нетерпении ожидая, когда можно будет говорить о школе. Чтобы я не чувствовал себя лишним на празднике, мне дали морскую свинку, после которой меня потянуло в сон, но я, зевая, старался сохранять бодрость, ведь история путешествия Гарри и Дадли в Кастелобрушу — и моя история тоже.

— Итак, — сказал Снейп, когда покончил со своим кусочком торта — Перед поступлением в школу требуется купить учебники, перья и волшебные палочки в городе Хисвуд. Мантии вам выдадут после поступления. Кастелобрушу находится в глубине джунглей Амазонки и хоть мы и используем порталы, чтобы добраться туда, всё равно предупреждаю вас — будьте крайне осторожны. Во влажном климате раны заживают долго и быстрее гноятся, так что знайте, что всевозможные драки и прочие опасные развлечения здесь под ещё большим запретом, чем в умеренном климатически месте, вроде Хогвартса.

— А какая разница, Хогвартс или Касельт… Кастель…- запнулся Дадли.

— Кастелобрушу. — поправил его Северус томным голосом; каждый раз, когда он произносил это слово, оно звучало как заклинания — Основная разница в системе преподавания двух школ такова — в отличие от Хогвартса, Кастелобрушу не делит учеников на факультеты при поступлении. Когда приходит нужный возраст, они выбирают сами себе направление по своим умениям. В одиннадцать же лет дети пока только пробуют себя в разных сферах. Также в Кастелобрушу большее внимание уделяется Травологии и Магзоологии, чем ЗОТИ или каким-либо формам боевой магии, как в английской школе. В основном это потому, что в отличие от магической Англии, магическая Бразилия всегда находилась в относительной безопасности и не участвовала ни в каких войнах. Их магия сосредоточена на созидании, а не на боевых искусствах.

— Понятно. — промямлил Дадли, хотя по его лицу было видно, что ему ничего не понятно.

— Кроме того, если во время вашего нахождения в школе вас будут беспокоить ездящие на кабанах шаловливые коричневые человечки со ступнями, повернутыми в противоположную сторону — не пугайтесь. Это капойра, хранителя Кастелобрушу, маленькие трикстеры. Их шалости могут досаждать, но в целом они безвредны и с ними можно совладать.

Снейп погрузил руку в свою черную сумку, немного поводил ей и достал длинную склянку, закрытую пробкой. В склянке было что-то похожее на зелёнку.

— Это зелье-переводчик. — пояснил Снейп, показав склянку всем за столом. — Сейчас вы примете его и мы проверим, работает ли оно на вас.

Вернон подозрительно нахмурился; как бы он ни доверял знакомым детства своей жены, всё же когда незнакомый человек хочет чем-то напоить твоего сына и племянника, ты начинаешь волноваться ни на шутку.

Гарри первым выпил зелье одним махом, Дадли был менее смел, долго принюхивался, но наконец, изволил сглотнуть. Снейп убрал в сумку пустую склянку, хлопнул в ладоши и произнес:

— Entonces, Sr. Potter y Sr. Dursley, ¿me entienden?

— Sí, profesor Snape. — ответили мальчики.

— Прекрасно.

Пришло время собираться в школу. Мальчики оба взяли по передвижному чемоданчику в цветах шотландского тартана, быстренько надели одежду полегче — шорты и футболки с принтами, ведь в Бразилии им будет жарко в осенних костюмах. После — начали долгое и слезливое прощание с семьёй. Петунья так долго целовала детей в щёки, что румяный Дадли ещё пуще раскраснелся, а Снейп, стоящий у выхода, начал недвусмысленно делать вид, что поглядывает на часы.

Вернон был проще со своими ритуалами расставания — он похлопал двоюродных братьев по плечам, глухо воскликнул:

— Ну, ни пуха, ни пера!

— К чёрту! — в унисон отозвались мальчики и рассмеялись так же синхронно.

Вернон широко улыбнулся, наклонился ко мне и прошептал, неловко озираясь:

— Я-то тебя не понимаю, но ты, как Гарри говорит, всех нас понимаешь. Береги моих сына и племянника, волшебный змей. Пусть кто их тронет — задуши.

Я уткнулся носом ему в ладонь, чтобы дать знак, что я всё понял.

Поднимая меня на плечи, Гарри шепнул мне:

— Профессор Снейп — клёвый. Знаешь, Клаудио, если бы мы были в сказке…

— Мы и есть в сссказке. — пошутил я.

— Если бы мы были в сказке, — неумолимо продолжал выдумщик — он был бы таким старым и мудрым нахохлившимся вороном, который всегда даёт важные советы, но не всегда доволен теми, кто к нему обращается.

Я невнятно прошипел в ответ:

— Ссссогласен…

— Гарри, а, Гарри. — позвал кузена Дадли — Я сильнее тебя, давай я понесу Клаудио? Тебе же ещё тащить чемодан.

— Ладно. — согласился Гарри и меня переложили Дадли на плечи. Уставший Снейп начал нетерпеливо постукивать пальцами по дверному косяку.

Наконец мы вышли, оставив плачущих от счастья Дурслей в дверях. Снейп повёл нас по закоулкам города и непонимающий Гарри сперва встрял:

— Простите, профессор, но к аэропорту в другую сторону…

Снейп повернул голову, ничего не сказав, но по холодному темному взгляду его было ясно, что зря Гарри этот вопрос задал.

— Во ты тугодум, мы же волшебные. — захихикал Дадли, предвкушая всякие интересные события — Сейчас нам какой-нибудь ковёр-самолёт начудесатят.

Снейп тем временем дошёл до тупика, закатал рукава и извлёк из чехла на запястье длинную чёрную палочку; держал он её аккуратно и артистично, как дирижёр.

— Сейчас чудеса будут? — спросил у Снейпа Дадли, но тот не ответил. Вместо этого встряхнул палочкой несколько раз и, направив её на небольшой камень в углу, произнёс четко:

— Портус!

Камень подскочил на месте и, будто внутри него было гнездилище светлячков, замерцал лазоревым сиянием; ясные лучи разрезали пространство и камень будто обернулся голубой звёздочкой. Снейп схватил Дадли и Гарри за руки, я отвернулся, чтобы не видеть слепящего света.

Мгновение — и у нас закружилась голова, а после этого вокруг вырисовался пейзаж, полный зеленых пальм, тоскливо смотрящих вниз, деревянных домиков, выкрашенных в зеленый и жёлтый цвета, зелени лиан, чертящих узоры на стенах домиков, наряду с изображениями ягуаров и косоглазых голов с высунутыми языками. Снейп отряхнул свою одежду, обернулся к нам и жестом приказал идти.

Первым местом назначения был магазин волшебных палочек, находившийся за углом, в нелепой хижинке, на магазин вовсе не похожей. Снейп пояснил нам, что в магической Латинской Америке сердцевины палочек делают из частиц живущих здесь животных. Смуглый коренастый продавец, с лица которого не сползала улыбка, дал детям попробовать палочки. Гарри был осторожен со своей, а Дадли махал туда сюда, будто ожидая, что это приведет к чему-то прекрасному. В результате, он создал небольшой переполох в лавке, за что после искренне извинялся. В конце концов Гарри выбрала палочка из андиробы с чешуйками броненосца, а Дадли — из муирапиранги, с перьями колибри. Оба поблагодарили продавца и радостно вышли из магазина.

— Палочки убрать в футляр. — приказал Снейп — Это не игрушка.

Дадли и Гарри послушались, хотя у них и горели глаза от нетерпения.

Следующим по списку был магазин литературы. Гарри взял меня на плечи, чтобы дать Дадли отдохнуть, из-за чего немного замедлился и ему уже приходилось поспевать за Снейпом и кузеном. В спешке, он побежал через витиеватые улочки, как вдруг ударился о что-то мягкое, а потом услышал возмущенный крик:

— Карамба! Ты слепой или да?

— Извините. — пролепетал Гарри, потирая лоб.

Рядом с ним стояла девочка его возраста, на плечах у неё лежали две пышные черные косы, в карих глазах не сквозило и намека на снисхождение.

— А, понятно, слепой и есть! — выдала хамка — Ненавижу очкариков! Ты ещё и гринго, и откуда вас берут!

— Извините. — повторил Гарри, пытаясь пройти мимо назойливой девицы, но та преграждала ему путь. Спины Снейпа и Дадли исчезали в толпе.

— Больше других слов не знаешь, наглосакс? Смотри, тут тебе никто не даст увезти всё ценное в Британский музей! — продолжала задирать нахалка.

— Какая невоссспитанная юная леди… — прошипел я, и тут на чистом парселтанге девица мне ответила:

— Какой занудный ссстарый шланг! — передразнила она меня и высунула язык.

Гарри удалось от неё отбиться, он нагнал своих спутников и получил замечание от Снейпа за задержку. Всю последующую дорогу он был погружен в себя, как я позднее узнал — потому что думал, кем бы могла быть эта девочка в его сказке. Ему ничего не придумалось, кроме вредной маленькой ласки, которая мешает главным героям. Гарри остаётся Гарри, и я рад, что даже встретившись с нелюбовью (которая редко встречалась ему, выросшему в доброй семье Дурслей) он продолжает выдумывать свои истории. Мы купили книги на испанском в книжном магазине, а в канцелярском — перья и кисточки, которыми ученики будут писать на уроках. Снейп сказал, что в Кастелобрушу имитируют писцовую культуру коренных народов доколумбовой Латинской Америки, так что ученики используют кисти и каламы из пучков тростинок. Также он посоветовал мальчикам перед их поступлением в школу попрактиковаться писать таким образом, чтобы потом не случалось неудач.

— А то мне до сих пор в кошмарах снится мазня неподготовленных маглорождённых. — хмуро закончил он.

К концу дня мы заселились в небольшую гостиницу рядом с порталом в Кастелобрушу, чтобы прожить там до первого сентября. Мальчики и Снейп поели фейжоаду, мне же преподнесли особых латиноамериканских мясных морских свинок, крупных и толстых, которыми я с удовольствием насытился. Устроившись спать, я поразмышлял о том, так ли я представлял любимую Бразилию. Безусловно, приятный влажный воздух и расслабляющая жара меня радуют. Но изначально я планировал уползти в джунгли и там завести себе семью с милой змеицей и большим выводком яиц. Сейчас же моя миссия — охранять двух мальчиков, и пока стоит повременить с дикой жизнью.

Тридцать первое августа было днём подготовки. Гарри и Дадли, не щадя сил, практиковались с тростниковым пером. Много страниц пергамента было измазано одинаковыми попытками написать своё имя, куча клякс черными кружочками украшало смятые страницы. В конце концов у мальчиков всё лицо и руки были в чернилах. Когда они вышли в ванную комнату умыться, хозяин гостиницы рассмеялся и сказал:

— Все маглорожденные так начинают.

Скребя с мылом щёки, Дадли сердито жаловался:

— Колдуют-колдуют, не могли себе ручку наколдовать шариковую.

— Зато как в старые времена. — утешал его Гарри — Представь, что мы писцы майя, которые затейливыми иероглифами пишут предсказания о конце света.

Потом мальчики немного погуляли по Хисвуду, вечером же мы допоздна болтали, сидя на диване. Гарри переводил Дадли моё шипение, и я всё больше убеждался, что сложись иначе обстоятельства, из Дадли тоже бы вышел неплохой змееуст. Из-за этих ночных посиделок утром первого сентября мальчики проснулись осовелые и я пожалел, что позволил им так развлекаться.

— Быстро, быстро! — подгонял грубо Снейп, вставший ни свет ни заря — Порталы — не оправдание для черепашьего темпа.

Гарри кое-как умылся, натянул на себя шорты и футболку, приподнял меня на плечи и мы отправились в Хисвуд. Там уже собирались толпы смуглых и веселых первокурсников, болтающих друг между другом, смеющихся в голос и обсуждающих первый школьный день. Меня и правда никто не боялся, а некоторые дети тоже несли на плечах змей.

— О, у тя удав! У мя тож удав! — крикнул Гарри прямо в ухо длинноногий мальчик, подскочивший слишком близко — Во, глянь, прынцесса!

И он размашистым жестом указал себе на плечи, где лежала белая тонкая змейка, которая точно являлась полозом, а не удавом. — Классно. — поднял большой палец Гарри; у него был небольшой мандраж перед церемонией поступления. В конце толпы вспыхнул синий свет и всех нас переместило в кричащие, шумные джунгли. Верещали попугаи, стучали клювами туканы, от зелени в глазах рябило. Вдалеке шумел водопад, где-то прорычал ягуар. Сразу же стало очень влажно, я с удовольствием зевнул — моя стихия. Мимо прошли повозки, которые везли толстобокие коричневые мулы. Вместе головы у них горел небольшой костерок на обрубке шеи. Мулы застонали надрывным женским голосом, а потом заржали по лошадиному. А впереди царственно возвышался Кастелобрушу. Это было высокое здание, больше напоминающее ацтекский храм, сверкающее чистым золотом, с длинными лестницами, крупными ярусами, плетением узорных лиан. Кукурузно-желтый диск солнца короновал вершину замка. Прозвучал гулкий стук по барабану-тепонацтлю, и дети ступили на первые ступени.

Тяжко было подниматься по ступеням под палящим солнцем. Гарри и Дадли запыхались. Я обвился вокруг шеи Гарри и выглядывал остальных детей в толпе. Гарри, бедняга, даже не заметил, что впереди нас шла, помахивая косичками, та самая девочка, не любящая гринго. Шла и слушала свою подружку, девчонку с короткими волосами и крупными веснушками по всему телу бронзового цвета. Я сумел разглядеть мятно-зеленую нашивку на сумке хамоватой девочки: «Фернанда Маркес». Сумка её подруги гласила «Бруна Борхес» и была полностью украшена нашивками в виде мускулистых рестлеров в масках, ни одного свободного места. Бруна смеялась, активно жестикулировала и, казалось, совсем не утомилась от долгого подъёма.

— Ну, самый известный, классический, это Эль Санто, он в серебряной маске. А

его соперник, Синий Демон… — верещала Бруна.

Фернанда усиленно делала вид, что внимательно слушает.

Мимо пробежала, перескакивая ступеньки, пара мальчишек, что-то не поделивших и

голосивших об этом. Ещё несколько ступеней и вот, перед нами пастью чудовища

разверстся вход, из которого пахнуло холодком.

Внутри и правду было прохладней, видимо, погодные чары. Факелы освещали длинный

малахитового цвета коридор. Мы прошли по нему, и звуки наших шагов были громко

слышны. На половине пути раздался истошный визг и путь нам преградили несколько

черно-белых мохнатых поросят пекари. На спинах у них сидели рыжие человечки с

коричневой кожей и повернутыми вспять ступнями огромных ног. Это были капойра,

они пищали и махали ручонками, некоторые соскочили со своих кабанов и поскакали

к ученикам, начав задирать им полы одежды и громко верещать прямо в уши.

Маглорожденные испугались и попятились назад, чистокровные же волшебники только

закатили глаза.

Ведущий детей человек, мускулистый и красивый юноша, заместитель директора

Фабрисио Апарседо взмахнул рукой и извлёк палочку из футляра. После парой

заклинаний он раскидал капойра по всему залу — отлетая от силы заклятия, они

издавали смешные звуки, как свистящие чайники.

Наконец открылись двери в Большой Зал, заиграли флейты, забили в литавры,

зашуршали погремушки из тыквы — оркестр из более мирных капойра приветствовал

гостей. В середине Зале стоял длинный стол, полный угощений. Фернанда сразу же

села за него и потянулась к сладостям, начала невежливо набивать себе рот

трюфелями из сгущенного молока и шоколада. Бруна села рядом, но к еде не

притронулась. Гарри и Дадли тоже послушно опустились на свои места и только

взяли в руки приборы.

На столе лежали мексиканские тамале с сочной свининой, ватапа из хлеба,

креветок, кокосового молока, арахиса и пальмового масла, куриные крокеты,

сырный хлеб, пудинги из тапиоки, ризотто с морепродуктами, тушёное мясо в

глиняном горшке, рулет с растопленной гуавой и кокосовые трюфели с гвоздикой, а

также свежие плоды карамболы и купуасу. Моих любимых морских свинок, к

сожалению, не было, так что мне придется сидеть во время праздника знаний

несолоно хлебавши.

На трибуну вышел высокий человек в длинной изумрудно-зеленой робе, с сединой в

черных волосах и внимательным взглядом. Это был директор, Хуан Алмейда. Дети

захлопали в ладоши. Директор прочистил горло и начал свою речь.

— Приветствую вас всех сегодня на дне знаний. Это знаменательный день для нас

всех. Дорогие дети, я безумно рад видеть всех вас сегодня! Сегодня я хотел бы

сказать вам — мир будет твердить вам много лжи. Например, что магия — это

фокусы, подобные трюкам шпагоглотателя, а не что волшебство дано нам, чтобы

делать людей лучше. Или, что для того, чтобы полюбить других, надо любить себя,

хотя в реальности всё совершенно наоборот — только живя для других мы начинаем

находить в себе истинную ценность. Но самая большая ложь — что человек превыше

всего на свете. Мы — только гости в садах Природы. Поступая в Кастелобрушу, помните — не зря мы первая в мире школа в сфере изучения Травологии и Магзоологии. Мы считаем, что Природа — наш хозяин и мы не должны поступать против неё. Каждое животное на этой планете достойно любви и уважения. Помните, дети, что мир наш нужно уважать, ведь без него у нас не будет дома. Это главная ценность, что Кастелобрушу хочет вам привить. Можете приступать к празднеству. Не забудьте получить форму после пира.

После аплодисментов дети принялись за еду.

— Привет. — сказала Бруна, поворачиваясь к Гарри, который вгрызался в сырный

хлеб — Меня зовут Бруна, я из Мексики, а тебя как?

— Гарри. Гарри Поттер. — ответил Гарри и протянул руку для рукопожатия.

— О, я про тебя слышала. Ты победил злого чародея в волшебной Англии. Здорово,

что у нас учатся такие знаменитости. — пожала руку Бруна.

— Он гринго. — послышался презрительный голос Фернанды, которая до сих пор ела

свои трюфели.

— Ферн, ну к чему сразу такие разделения. Здесь, в Кастелобрушу, все равны. -

обиделась Бруна. — Будем друзьями, Гарри? У тебя красивый змей.

— Его зовут Клаудио. Конечно, будем. — согласился Гарри.

— А это моя подруга Фернанда. Ты на неё не обижайся, она просто начиталась книг

про конкистадоров и теперь терпеть не может белых. — прошептала Бруна.

— Понятно. — кивнул Гарри и повернулся к Дадли — А это мой кузен, Дадли Дурсль.

— Ждрасте. — проговорил Дадли, рот у которого был забит.

— Очень приятно познакомиться, Дадли. — улыбнулась Бруна. Фернанда только

закатила глаза и потянулась за следующим трюфелем.

— Чем увлекаешься? — продолжала расспрашивать Бруна — Я люблю луча либре и

книги читать, а ты?

— Я люблю придумывать истории. — смущенно признался Гарри — Смотреть на людей в

моей жизни и придумывать, кто из них бы кем был в моей сказке.

— Как интересно? И кем бы была я?

— Я тебя пока мало знаю, Бруна. Девой-воительницей, наверное.

— Круто! — рассмеялась Бруна — Фернанда, ты слышала?

— Ерундой маетесь. — отозвалась Фернанда.

Когда пир окончился, детям показали их комнаты ( по счастливой случайности,

Гарри и Дадли поселили вместе) и выдали зеленые мантии с желтыми линиями по

краям, в которые мои мальчики сразу же переоделись.

Первым уроком было зельеварение, которое вёл учитель по обмену знакомый нам

профессор Снейп. Увы, подробно об уроке рассказать не могу — нас, змей,

отложили в сторонку, чтобы мы не попали случайно в котлы или под нож. Я хотел

было заговорить с белым полозом Афонсу, мальчишки, который приставал к Гарри у

входа в школу, но змея спала.

Наверное, Гарри и Дадли казалось, что Снейп будет снисходительным к ним, но не тут-то оно было. Снейп строго вёл свой урок, иногда повышая голос, гулко чеканя фразы на своём испанском уровня носителя и не давал ученикам спуску. Дети в смятении кидали в свои котлы шерсть с правой лапы муравьеда, листья традесканции, стручковый перец, вибриссы ягуара и прочие ингредиенты, мешали, толкли, резали и переливали. Отличилась на этом трудном уроке только умница Бруна, которую Снейп, нет, не похвалил, но не удостоил полным недовольства взглядом. Уставшие и раздраженные, дети поплелись на следующий урок первого дня — историю магии.

Сперва казалось, что в кабинете никого нет, только стол да доска, а на столе -

маленькая обезьянка с белыми мохнатыми ушками и полосатым хвостиком мотала

yasno.live

головой. Маглорожденные ученики заумилялись и хотели было поймать и погладить

мармозетку, но так соскочила со стола, ударилась об пол и обернулась сеньором

Апарседо.

— Все заняли свои места. — приказал анимаг — Сегодня длинная вступительная

лекция о волшебстве в древней Мезоамерике.

Он рассказывал о том, что волшебство на этих землях существовало издавна, о

древнейшей цивилизации ольмеков, которые сооружали магические порталы в виде

каменных голов, волшебные нефритовые маски ягуаров, статуи крылатых змей.

Цивилизации колдунов пришлось скрыться, так как тамошние провидцы предсказали

появление на этих землях агрессивных маглов. Рассказал и о племенах майя,

великих астрологах и провидцах, об игре в мяч у ацтеков — предвестнике

современного кастелобрушского квиддича, о солнцепоклонстве, создании человека

из измельченных костей, о травологии у древних ацтеков, о лечении с помощью

перьев и рогов. Рассказал и что даже сам Монтесума Второй был чародеем. Дети внимательно записывали лекцию, заинтересованно кивая.

Бедняга Дадли! Он был лишен всего удовольствия обучения, потому что мальчика

поразило описание жестоких жертвоприношений древних племен, что использовались

для черной магии крови. Теперь весь его разум занимали страшные картины и ему

было уже не до конспектирования речей сеньора Апарседо.

— Какие-то индейцы совсем были дикие. — посетовал он, выходя из кабинета и

крепко вцепившись в свою сумку, как будто она могла защитить его от гнева злых

жрецов.

— Кельты твои тоже людей в жертву приносили. — заявила Фернанда — Только на них

как-то все шишки не летят.

— Это потому что кельты не такие известные — вступился Гарри

— Это потому что кельты белые! — уперла руки в бока Фернанда

— Ну знаешь ли… — проворчал Дадли — Всё же так послушаешь, а может Кортес и не

так уж неправ был… Они хоть быстро убивали, не мучали…

Эх, Дадли и не знал, какую бурю он пожинал этими словами. Фернанда резко

обернулась, взмахнув косичками.

— Что ты только что сказал!? — спросила она резко, как бандит в подворотне.

— Что думал, то и сказал. — буркнул Дадли. Бруна начала подавать ему знаки,

чтобы он был осторожнее, но Дадли ничего не понял.

— Да какое ты, гринго, можешь иметь понятие о настоящей свободе!? Вы,

наглосаксы, всю свою историю только и делали, что завоевывали, грабили, убивали

и захватывали в рабство! Да по сравнению с вами индейцы Мезоамерики паиньки! -

вскипела Фернанда — Мы, коренные народы, всегда боролись за

индивидуалистические ценности, за надежду, за волю! А вы всё отняли у нас! Да

будь мы хоть злодеями, такое непростительно!

— Драка! Драка! — завизжал Афонсу, подскакивая на месте — Фернанда будет

драться!

— Фернанда, мы даже пока не знаем ни одного боевого заклинания… — попробовала

вмешаться Бруна.

— А и не надо! Я так буду, как твои лучадоры любимые. — встала в стойку

Фернанда.

— Дадли будет бить девчонку! — кричал Афонсу.

— Я девчонок не бью. — зевнул Дадли, который явно не видел в ней угрозы.

— Ну, не повезло тебе, потому что я мальчишек бью. — нахмурилась девочка и

подняла кулак.

С криком: «ЗА СВОБОДУ, ЗА НАШИХ!» Фернанда побежала к Дадли, держа кулак

впереди, но Гарри ухватил её за край мантии и резко притянул к себе, так что

двое даже столкнулись. Обхватил руками и обездвижил.

— Опять ты!? — вырывалась Фернанда — Карамба! А ну отпусти меня, чертов

четырёхглазый!

— Я не дам тебе обидеть моего кузена. — отрезал Гарри — Успокойся, Фернанда.

— Пусть извинится! — билась девочка — Он оскорбил целые народы!

— Ссссперва ты извинисссь, Фернанда. — прошипел я, потягиваясь на плечах у Гарри

— Даже ессли он неправ, ты сссорвалась и дала волю эмоциям, попытавшшшись начать драку. Это неприссстойно.

— Что он сказал? — спросил Дадли, непринужденно почёсывая в затылке.

— Что ты дурак дурацкий и колонизатор. — фыркнула Фернанда.

— Нет, Клаудио сказал, что вам надо помириться. — испортил фернандину ложь

Гарри — И он прав. Здесь не место для разборок, так говорил мне сам профессор

Снейп. Мы должны вести себя прилично.

— Почему это я должна извиняться? — чуть не плакала Фернанда — Ведь это ОН

сказал, что мы достойны геноцида!

— Кто мы? Ты ацтек или майя? — спросил Гарри.

— Нет, я бразилка. Но всё равно!

— Хоть вины Дадли тут сссущессственно меньше, он тожжже был неправ. — рассудил

я — Немного опрометчиво сссудить так поверхносстно о ссерьёзных историчесских

происсшествиях. Это ссложная дилемма, и в ней нет плохих и хорошшших.

— Что он сказал? — повторил Дадли.

— Говорит, вставай на колени и кайся. — показала язык Фернанда.

— Фернанда! — одернул её Гарри.

— Ну хорошо, хорошо, просто извинись. Какой же ты зануда, Гарри, это просто

невыносимо!

Гарри отпустил Фернанду, та брезгливо отряхнулась. Повисло молчание.

— Ну, кто первый? — нарушил его Афонсу.

— Может, монетку бросим? — предложила Бруна — Орёл — Фернанда, решка — Дадли.

— Ну ладно. — сломался Дадли — Извини, извини, Ферн. Не все индейцы варвары. И

не надо было их всех за это убивать.

— Ззззло зззлом не победишшшь. — добавил я.

— Элементарно же. — усмехнулась Фернанда. Потом замялась, долго озиралась.

— Ну же, Фернанда! — подтолкнул её Гарри.

— И без тебя знаю! Дадли, извини, что я чуть тебя не отмутузила. Я просто

терпеть не могу, когда гринго судят о том, чего не понимают. Наши предки

помирали не для того, чтобы мы оправдывались.

— Но и не для того, чтобы вы сссорились.- отметил я.

— В общем, мир? — Фернанда вытянула мизинчик и Дадли своим пухлым мизинцем его

зацепил.

— Мирись-мирись-мирись, и больше не дерись, а если будешь драться, то стану я

кусаться, а кусаться не причём, буду драться кирпичом, а кирпич ломается,

дружба начинается! — пропел Дадли детскую песенку. Фернанда улыбнулась в ответ

и я впервые увидел, какая красивая и чистая у этой девочки улыбка.

Утро следующего дня началось неудачно. Капойра украли у

Дадли его учебник по Травологии. Когда бедный паренек соскочил с кровати, воры

убежали, подстегивая пятками своих поросят. К счастью, Бруна поделилась с ним

своим учебником, так что урок прошёл успешно. Полный и тучный профессор Алвес,

учитель Травологии, рассказывал о волшебных растениях Бразилии, о магической

силе традесканции, самаумы и деревьев какао, а также об оккультном значении

шоколадного напитка у индейцев.

Тема шоколада продолжилась и на зельеварении, где детям предложили самим

сварить ритуальный напиток. По словам Гарри, на вкус он был горьким и совсем не

похожим на сладкий горячий шоколад из Англии.

Следующим уроком была Магзоология. Её преподаватель Маноэла Лима, длинноволосая

женщина с пятнами витилиго в виде сердец на её лице, начала с урока о нас,

змеях. Сперва она рассказала о бразильской змее Бойтате или Мбойгасу,

гигантской и пылающей огнём. Она защищает лес и убивает охотников, а глаза

жертв проявляются на её шкуре. Потом сеньора Лима завела разговор о коатлях -

крылатых змеях, что считаются покровителями магической Латинской Америки.

Сейчас коатлей очень мало, но когда-то они вволю летали над этими землями, ныне

же она обитают на Утренней звезде Венере и редко посещают земные просторы.

В конце концов, речь зашла о змееустах.

— И нам невероятно повезло, — говорила сеньора Лима — Что в нашем классе тоже

есть ученица, владеющая парселтангом. Это местная знаменитость, сеньорита

Маркес, с четырех лет свободно говорящая со змеями. Давайте её поприветствуем и

пусть она продемонстрирует свои способности на змеях сеньора Поттера и сеньора

Алвенса.

Фернанда вышла к профессору. Сперва она гордо оглядела класс, потом

призадумалась и произнесла:

— Сеньора Лима, я не единственный змееуст в этом классе. Кроме меня этим даром

владеет ещё и сеньор Поттер.

— Что же, тогда пригласим и сеньора Поттера сюда! — хлопнула в ладоши сеньора

Лима.

Гарри, удивленный и неловкий, оттого что слава перепала и ему, вышел на

середину класса. Когда он поравнялся с Фернандой, та резко шепнула ему на ухо:

— Не думай лишнего, мы не друзья. Я просто терпеть не могу несправедливости.

Гарри встал рядом с ней. Сеньора Лима осторожно сняла меня с его плеч и

положила на стол; руки у неё были очень теплые. После она подозвала Афонсу; он

с гордостью показал всему классу своего белого полоза.

— Её зовут Алегрия, она красавица и любит мышек. — похвастался он.

— Прекрасно. — улыбнулась сеньора Лима и положила Алегрию рядом со мной.

— Доброе утро… — прошипел я соседке, но она молчала.

— Нерасссговорчивая, да? — не бросал я попыток.

Алегрия зевнула и пробасила:

— НЕ ХОЧУ.

Тут я чуть не проглотил свой раздвоенный язык.

— Ты не сссамка? — спросил я в шоке.

Моя соседка продолжила таким же глубоким мужским голосом:

— ОН НЕ ВЫЯСНЯЛ МОЙ ПОЛ. ПРОССССТО КОРМИЛ.

Гарри и Фернанда, держась за друга, хихикали в голос. Сеньора Лима озадаченно

спросила:

— Что такого говорят эти змеи, что вам так смешно?

— Да ничего. — отмахнулся Гарри, решив не выдавать Алегрию; вдруг это испортит

Афонсу настроение.

— А ТЫ ЧЕГО, МЕНЯ ЗА ССССАМКУ ПРИНЯЛ? РАЗМНОЖЕНИЯ ИЩЕШЬ? — спросил Алегрия.

— Нет, просссто Афонсссу называл тебя Алегрией… — пояснил я.

— ТЫ ЛЮДЕЙ СССЛЫШИШЬ, ЧТО ЛИ? ПРИКОЛДЕССС… — удивился Алегрия.

— А ты нет?

— У ЗЗЗЗМЕЙ НЕТ СССЛУХА, ВООБЩЕ-ТО. МЫ СССЛЫШИМ ТОЛЬКО ЗМЕЕУССТОВ И ДРУГИХ

ЗМЕЙ. СССТРАННО… МОЖЕТ ТЫ КАКОЙ-ТО НЕ ТАКОЙ?

— Такой я, такой… — промямлил я. Вот это новости. Всё это время я спокойно

слушал людей и не видел в этом ничего необычного. Теперь, оказывается, я

странный и неправильный змей. И никто мне не скажет, что со мной не так.

— Так, а теперь сеньор Поттер и сеньорита Маркес спросят что-нибудь у наших

прекрасных змей. — произнесла классу сеньора Лима — Дети, что бы вы хотели

спросить у змей?

— Как определять им пол… — прошептала на ухо Гарри Фернанда и оба снова перешли

на тихий смех.

— Давайте спросим, какая у них любимая еда! — донесся крик из класса.

— Боятся ли они людей?

— Почему они кусаются?

— Давайте спросим, видели ли они когда-то коатлей или Бойтате. — предложил один

мальчик.

— Прекрасно. Итак, давайте понаблюдаем за процессом разговора на парселтанге.

Дети… — Лима кивнула в сторону Гарри и Фернанды.

— Ты точно не видел, Клаудио. — грустно прошипел мне Гарри.

Я кивнул. Алегрия же развернулся, потянулся и сказал:

— Я НЕ ВИДЕЛ КОАТЛЯ, НО ЗЗЗНАЮ КАК ИХ ПРИЗЗЗВАТЬ.

— Что!? — удивилась Фернанда — Правда, что ли?

— НЕ ВСССЕ ОНИ НА ВЕНЕРЕ. В ЛЕССАХ АМАЗОНКИ ЕСССТЬ ХРАМ, ГДЕ ХРАНИТСССЯ

ВОЛШЕБНЫЙ ИДОЛ УТРЕННЕЙ ЗЗЗВЕЗДЫ. ОН МОЖЕТ АКТИВИРОВАТЬ ССИЛУ И ПРИЗЗВАТЬ

КОАТЛЯ. ЭТО ЗЗМЕИНАЯ ЛЕГЕНДА. НО ВЫ СССЕЙЧАСС ЖЕ ЭТО ВСССЕМУ КЛАСССУ

РАСССКАЖЕТЕ. НЕ НАДО.

— Нет, мы молчок! — пообещал Гарри.

Он повернулся к классу и на человеческом произнес:

— Нет, они не встречали их.

По классу прошёлся разочарованный вздох. Фернанда подскочила к Гарри и шепнула

ему на ухо:

— Зачем соврал?

— Это тайна. — шепнул Гарри — А тайны не выдают. Я не предам Алегрию. Но

здорово было бы увидеть этот храм…

— Наверняка просто змеиные сказки. Если бы он существовал, сеньора Лима бы о

нём знала.

Остаток урока сеньора Лима просто выдавала ещё дополнительную информацию о

змееустах. Гарри и Фернанда направлялись в столовую, по пути их нагнал Дадли и

Гарри рассказал ему о произошедшем.

— Интересно, можем ли мы отыскать этот храм? — задумчиво спросил Гарри, вертя в

пальцах кончик моего хвоста.

— Нас не выпустят в Амазонку. — помотал головой Дадли — По крайней мере, пока

мы не знаем защитные заклинания.

— Ерундой маетесь. — зевнула Фернанда — На что вам это? Коатлей давно нет на

Земле, змея просто наговорила всякой ерунды!

— Почему ты так не любишь мечтать, Фернанда? — спросил обеспокоенно Гарри,

остановившись — Такое ощущение, будто у тебя совсем нет воображения.

— Воображение у меня на месте, а ещё, в отличие от тебя, у меня ещё и все мозги

при себе. — хмыкнула Фернанда — Скорее уж я тебя поцелую, чем кто-то сумеет

пробудить коатля!

— Это пари? — спросил Дадли, хитро прищуриваясь.

— Идиоты! — Фернанда сжала руками сумку и агрессивно зашагала вперёд. Дадли

подмигнул Гарри, тот только отмахнулся.

Я спокойно выдохнул. Дети остаются детьми. Но всё же — почему я могу слышать

людей?

* * *

Наступил конец октября. Дети мои хорошо успевали по Травологии, Трансфигурации

и Магзоологии, даже Зельеварение уже перестало быть для них огромным

препятствием. Я хорошенько полинял, сбросил наконец старую кожу и почувствовал

себя лучше. Мы изучили много разных новых вещей: на ЗОТИ узнали о защите от

старух с лицом крокодила, от розового дельфина, соблазняющего молодых женщин,

от матери воды. Дни становились короче, по ночам дети собирались в спальнях лучших

рассказчиков и слушали страшилки о плачущей женщине.

Приближался конец октября, и школа готовилась ко Дню мертвых, который в

основном отмечали мексиканские ученики, но из солидарности, остальные тоже

присоединялись к празднованию. В столовой пахло свежим хлебом, капойра воровали

сахарные головы.

Однажды Гарри встретил на лестнице в коридоре Бруну, которая плела венок из

рыжих бархатцев и напевала мелодию, что-то из фильма-страшилки про её любимых

рестлеров.

— Это для праздника, да? — спросил Гарри, садясь рядом с ней.

— Ага. — улыбнулась Бруна, приподнимая венок на одной руке и покручивая — Мой

дедушка умер, когда мне было девять. Жалко, что я тогда не была ещё

волшебницей. Я могла бы сделать его колдографию. Теперь только моя фотография

на празднике не будет двигаться.

— А у меня нет с собой фотографий моих родителей. Я бы попросил прислать тётю и

дядю, но попугаи летают слишком долго, я не успею к ноябрю. — сокрушенно

вздохнул Гарри.

— Думаю, можно сделать рисунок. — услышал Гарри голос Фернанды за спиной. Она

стояла, скрестив руки на груди.

— Привет, Ферн. — помахала рукой Бруна — Ты не будешь делать алтарь?

— У меня все живы, слава Уицилопочтли. — Фернанда опустилась на ступеньку рядом

с ними — А старых предков я совсем не знаю, зачем мне притворятся, что скучаю

по ним?

— Каким человеком был твой дедушка, Бруна? — спросил Гарри очень вдумчиво.

— Храбрым. — вздохнула Бруна — Он тоже был борцом и хранил своё инкогнито. От

него я получила свою любовь к лучадорам. На ринге он был жесток, а в миру

мягок. Даже смотрел со мной все эти бесконечные женские теленовеллы. И всегда

верил в волшебный мир. Он был бы рад узнать, что я волшебница. А твои родители,

Гарри?

— Они погибли, когда я был совсем маленьким. Я только знаю, что мать моя была

хорошей ученицей в Хогвартсе и дружила с сеньором Снейпом, а отец мой,

наоборот, его не любил. Это слишком мало.

— Тебе, наверное, очень одиноко и пусто внутри? — спросила Фернанда.

— Дядя и тётя заполнили эту пустоту. С ними я часто забываю, что я сирота. А

когда вспоминаю, конечно, хочется знать больше о родителях.

— Нариссссуй их. Так ты сссможешь сссделать алтарь. — сказал я.

— Я не умею рисовать. И Дадли тоже.

— Я знаю выход. — Фернанда поднялась на ноги — Пошли.

— Куда?

— Пошли, говорю, и не задавай вопросов, гринго! — огрызнулась Фернанда — И мы

не друзья, ясно?

— Ясно…

Они спустились к спальням девочек и Гарри серьезно заволновался.

— Ферн, я не хочу туда идти… — прошептал он.

— Дурак! Мы быстро. — только и ответила Фернанда. И постучала в одну из дверей.

Открыла девочка совершенно модельной внешности — тонкий нос, большие глаза и

вьющиеся вороные волосы, она как будто сошла со страниц рекламки детской

одежды.

— Привет, Эва. — поздоровалась Фернанда.

— Привет, Ферн. — улыбнулась Эва во все зубы — А этот, со змейкой кто, твой

парень?

— С ума сошла!? Это просто дру… Просто знакомый. Нам нужна твоя помощь.

— Да пожалуйста, заходите. — показала на вход Эва.

В спальне Эвы повсюду лежали краски, чернила и карандаши, папки с рисунками,

японские комиксы и горшочки с суккулентами. На стене висели инструкции по

рисованию тела.

Проходя мимо тумбочки Эвы, Гарри споткнулся и случайно уронил на пол одну из её

папок, и рисунки разлетелись по комнате, как листья в осень. Эва вскрикнула,

как будто её ударили ножом.

— Извини! — подскочил Гарри — Я сейчас всё соберу!

— Не надо… — застонала Эва и кинулась прикрыть собой рисунки.

Было что скрывать — на бумагах были нарисованы цветными карандашами профессор

Снейп и профессор Лима, которые держались за руки, прислонялись друг к другу

губами и просто находились рядом, окруженные большими красными сердечками. У

обоих были большие глаза с бликами, маленький нос и рот в виде треугольничка, а

на щеках — розовые полоски.

— Как красиво! — похвалил Гарри, чтобы успокоить Эву.

Бедная Эва; даже на её темной коже было видно, что она впала в краску.

— Ох, ну ладно! — взмахнула она руками — Я просто… Мне кажется, что сеньор

Снейп и сеньора Лима будут хорошей парой! Они же такие разные и так интересней

— она приветливая, он мрачный, она с витилиго, он желтокожий, да и что может

быть более разным, чем простая Магзоология и сложное Зельеварение… По-моему, им

надо начать встречаться.

— Они люди, а не персонажи магловских теленовелл. — нахмурилась Фернанда.

— Ой, Ферн, ну могу же я помечтать! — взмолилась Эва.

— Ферн не умеет мечтать. — подметил Гарри.

— И что за глупости, сближать противоположностей? Да они в первый же день

поссорятся, потому что не сойдутся характером! — продолжала Фернанда

— Так самое интересное — наблюдать за тем, как они преодолевают свою разницу,

чтобы быть вместе! — Эва собрала все рисунки и укладывала их в папку — Это

самое романтичное, романтичнее только «от ненависти до любви»!

— Эвита, ты какая-то ненормальная.

— А ты, Ферн, какая-то абсолютно неромантичная! Тебе в пару нужен романтик!

Фернанда в ответ только ударила ладонью по лицу. Я потянулся к ней и коснулся

носом щеки, пытаясь приободрить.

— Так что вам было нужно? — спросила Эва.

— Ты можешь нарисовать человека по описанию?

— Да, конечно могу. — Эва придвинула стул и уселась за рабочий столик -

Рассказывайте.

— Ну… — начал смущенно Гарри — У моей мамы прямые рыжие волосы и зеленые глаза.

У отца очки и черные растрёпанные волосы. Вот.

— Сейчас будет. — пообещала Эва и начала набрасывать эскиз на листе бумаги -

Вам зачем?

— Для алтаря. — пояснила Фернанда — У Гарри нет фотографии.

— Не, ну алтарь — это важно. Я сама над своим сейчас работаю, со всеми

родственниками вплоть до прабабушек-прадедушек — Эва послюнявила кончик

карандаша — Мне вот интересно, а если алтарь стоит в Кастелобрушу, получается,

они вернутся в Кастелобрушу, а не домой?

— Наверное. — пожала плечами Фернанда — Я не очень разбираюсь в духах мертвых.

— Жаль, что мы не сможем их увидеть. — вздохнул Гарри.

— Зато они нас видят. Интересно, твоим вообще норм что ты поступил в

Кастелобрушу, а не в Хогвартс?

— Я думаю, до тех пор, пока это оберегает меня от того злого волшебника, они

будут рады. — улыбнулся Гарри.

— Вот! — Эва показала набросок: большеглазая Лили обнимала столь же большеглазого

Джеймса и показывала знак победы из двух пальцев — Похоже?

— Вполне. — кивнул Гарри.

— Осталось раскрасить. Приходите завтра, всё будет сделано. — пообещала Эвита.

— Спасибо, Эва. — поблагодарил Гарри — И тебе спасибо, Фернанда.

— Ерунда. — отмахнулась Фернанда — Просто было невыносимо смотреть, как ты

сверлишь Бруну завистливым взглядом.

Картинка вышла и вправду красивая, яркая и необычная, хотя Лили и Джеймс на ней

напоминали скорее подростков, чем взрослых. Украшенный цветами мёртвых и

разноцветными лентами, алтарь Поттера отличался от алтарей других учеников с их

двигающимися колдографиями. Однако он был по-своему мил и умерен. Дадли и Гарри,

обнявшись, стояли и смотрели на свой алтарь и не могли налюбоваться.

— Эва молодец, очень круто. — сказал Дадли — И Фернанда, оказывается, не такая

уж вредная.

— Знаешь, — произнес Гарри с опаской — Мне сейчас в голову пришла страшная

мысль. Что было бы, если бы у меня не было дяди с тётей, чтобы уменьшить печаль

от потери родителей? Или они были бы злые и агрессивные, а не такие, какие на самом

деле…

— Ну, это ты что-то загнул. — рассмеялся Дадли — Никак не могу представить маму

и папу злыми. Что с тобой, ведь обычно тебе в голову приходили такие позитивные

идеи?

— Не знаю. — помотал головой Гарри — Просто это было бы очень грустно.

— Дажжжже в такой ссситуации ты нашшшёл бы друзззей, что тебе бы помогли. -

приободрил я Гарри — Не бойссся, жиззнь всссегда сссостоит из чёрно-белых

полоссс.

— Спасибо, Клаудио. — погладил меня Гарри. Я поцеловал его раздвоенным языком в

щёку.

Как-то раз Дадли стал на пару недель знаменитостью. Дело было так: мы с Гарри возвращались с дополнительных занятий по полётам, когда встретили Дадли в коридоре, окружённым толпой детей, что гвалдели и махали руками. Дадли явно незнакома была такая популярность и он пытался пройти, но скопление людей не давало ему нормально двигаться.

— Что случилось, Дадли? — спросил Гарри, протискиваясь через толпу.

— Да вот. — и Дадли поднял руку, в которой сжимал красный колпачок из грубой

ткани — Я не знаю как, оно само.

— Он снял шапочку Саси-Перере! — пояснил Афонсу — Это никому не удавалось уже

давно! Теперь Дадли может исполнять свои желания!

От этого не стало понятнее, так что Дадли, когда отбился от людей, заперся у

себя в спальне с Гарри и Фернандой и, чуть не плача, рассказал:

— Иду я, значит, никого не трогаю, по коридорам. Вдруг вижу — мальчик, мне

показалось, один из учеников, только почему-то голый и одноногий. И трубку

курит. Я ему говорю, тут курить нельзя, а он подскакивает и исчезает, только

шапка эта и сверкает. Ну я и хвать его, невидимого, за шапку, чтобы поймать

нарушителя. И тут он снова появляется и говорит — теперь я ваш покорный слуга,

буду исполнять ваши желания.

— Это же чудесно! — воскликнул Гарри — И что ты пожелал?

— Да ничего я пока не пожелал. — вздохнул Дадли, сжимая шапочку в руках — Вот,

все у меня просят, чтобы я их желание

исполнил.

— Так исполни, раз тебе это теперь так просто. — недоуменно произнесла Фернанда

— Чего ты боишься?

— Да вот… Ну, хорошо. Чего ты хочешь, Фернанда?

— Целую коробку бригадейро. Две. И хорошую оценку по зельеварению.

Дадли вздохнул.

— Саси-Перере, принеси Фернанде две коробки бригадейро и хорошую оценку по

зельеварению. — монотонно прочитал он.

В углу кровати объявился чернокожий обнаженный мальчонка с юркими глазками,

одной ногой и трубкой в зубах. Не успели дети удивиться, как он хлопнул в

ладоши и на кровати около него появились

две коробки конфет.

— Вот, а оценку сама получишь, когда урок будет. — присвистнул он и исчез.

— Ура! — Фернанда опустилась на колени и открыла коробку — Дадли, тебе так

повезло! Ты теперь всей школе будешь как спаситель!

— Думаешь? — неуверенно спросил Дадли.

— Конечно! Гарри, а ты чего хочешь?

— Ну, новую книгу было бы неплохо… — задумался Гарри.

— Значит, будет! — хлопнула в ладоши Фернанда — Теперь у нас пойдут счастливые

дни!

Счастливые дни Фернанды для меня были несчастными. Я видел, как мрачнел Дадли,

как хиуро он смотрел, с какой неохотой призывал своего помощника, чтобы

обслужить своих однокурсников. Желания сыпались один за одним, большинство

хотели избавиться от занятий, и в назначенные дни учителя удобно заболевали,

кто-то хотел сладостей, кто-то денег… Бедный профессор Снейп — я видел, как он

улыбнулся, что редко для него, проверяя поддельные тесты… Он-то думает, что

дети сделали всё своими стараниями, а это лишь жульничество от маленького

плута. К счастью, никто не додумался до абсурдных желаний, вроде «стать самым

сильным», «получить возможность летать» и прочей дребедени.

Однажды, увидев грустное лицо Дадли, я просто не выдержал.

— Гарри, Ферн… Вы сссовершшшаете кое-то неправильное…

— Что? — спросил Гарри.

— Вы жульничаете в тессстах, набиваете брюхо едой, разззвлекаетессь, и вссё это

благодаря Дадли…

— Занудный ты шланг, Клаудио. — фыркнула Фернанда — Тебе-то учиться не надо, ты

можешь болтать про «честно-нечестно».

— Дело не только в этом… Вы иссспользуете Дадли, но это его удача… Он так

зззабит из-за васс, что не может сссам загадать ссвоё ссобственное заветное

жжжелание…

— А ведь и правда! — ударил ладонью о ладонь Гарри — Дадли, а, Дадли? А ты сам

чего хочешь от Саси-Перере?

— Я не знаю… — пролепетал Дадли — Я как-то об этом даже не думал…

— Должно быть что-то. Ты игры любил, может, игру новую хочешь?

— После того, как я узнал про волшебство, все игры стали скучными. Я не знаю,

Гарри. Мне надо подумать.

— Фернанда. — обратился Гарри — Нам надо что-то сделать, чтобы однокурсники не

доставали Дадли. Пусть он сам придумает своё желание и сам его загадает.

— Я их припугну. — неуверенно произнесла Фернанда; ей жалко было расставаться с

источником халявы — А ты уж, Дадли, поскорее постарайся придумать что-то своё.

Дадли с этого дня охраняли как принцессу. В сопровождении Гарри и Фернанды он

добирался до спальни, двери запирали на заклинание, внутри Гарри старался его

не беспокоить — пусть придумает своё желание. Мы думали, что так сделали жизнь

Дадли проще, но теперь у него была новая проблема — чего именно он хочет

загадать?

Но, к счастью, однажды мы снова увидели улыбку на его лице. Дадли проснулся

абсолютно бодрый, растолкал Гарри и произнёс:

— Я отпустил Саси-Перере! Теперь никаких желаний!

— Что… — пробормотал сонный Гарри.

— Я загадал ему последнее желание — уйти самостоятельно. Теперь я свободен от

всего.

— Что же, я за тебя рад. — произнес Гарри, слезая с кровати — Жалко только, что

ты не загадал ничего своего.

— Ну, почему же. Мне недавно мама писала, что у неё плита сломалась. Я загадал

Саси-Перере, чтобы он починил её плиту. Теперь пишет, что всё работает. -

улыбнулся Дадли и по его глазам было видно, что он счастлив, как никогда.

Так закончилась история с желаниями. А Северус Снейп очень удивился, когда его

отличники вновь превратились в двоечников, как карета в тыкву.

Декабрь вступил в свои права и форму мальчиков слегка утеплили, впрочем, всё

равно было жарко и это время было сложно назвать зимой. Гарри и Дадли вдвоём

завалили Трансфигурацию, так что их дни наполнились доработками. Но мои дети не

унывали, ведь скоро будут Рождественские каникулы, а значит, можно будет

ненадолго вернуться домой к Вернону и Петунии. Мальчишки уже предвкушали, какие

истории будут рассказывать не знавшим волшебства родственникам.

Наступил день празднования Рождества в Кастелобрушу — вместо ёлки нарядили

скромную, но красивую пальмочку, всюду повесили бумажные снежинки, а к окнам

приклеили ватный снег за неимением настоящего. Приготовили горячие тамале, рис,

бобы, пирог с пальмитами и индейку. Бруна надела маску лучадора (кто бы

сомневался), чем сильно напугала Фернанду. Правда, потом Фернанда отрицала свой

испуг и говорила, что всё это из-за неожиданности, но мы-то знаем. Мне в

подарок Бруна связала носочек на хвостик в цветах Рождества: красном и зеленом.

Гарри и я с благодарностью этот подарок приняли. Бруна хотела в это Рождество

стать для всех Рождественским дедом, героем, наподобие её любимых рестлеров, и

мне нравился её энтузиазм. Впрочем, не она одна раздавала подарки — Гарри

подарил Фернанде книгу сказок, купленную в Хисвуде.

— Ты этим намекаешь на то, что я неромантичная и без воображения? — лукаво

прищурилась Ферн, но книгу взяла — У меня для вас с Дадли тоже подарок.

И она достала из сумки две хрупкие бумажные фигурки коатлей на тонких

веревочках.

— Пусть будут талисманы. — смущенно произнесла она — Смотрите, сомнете -

прикончу. Я над ними всю ночь корпела.

— Спасибо, Ферн! — улыбнулся Гарри — Мы будем беречь!

Когда окончился рождественский ужин и капойра перестали петь колядки про

маленького барабанщика, Хуан Алмейда выступил со стандартной рождественской

речью про семейный праздник и важность кровных уз, а затем мы все побежали в

зал Магзоологии, переформированный в честь Рождества в зал с пиньятами.

Тут-то и произошёл небольшой праздничный казус: Дадли так сильно замахнулся

битой, что ударил случайно ничего не подозревающего Афонсу, что притаился

сзади. Стоя весь в конфетти и фантиках, Дадли вовсю извинялся перед бедным

Алвенсом, у которого теперь на голове выступила шишка.

Гарри вызвался отвести Афонсу в больничное крыло, и двое медленно пошли вдвоем.

Афонсу ныл и жаловался:

— Вот зачем я там встал! Вам смешно, наверное, потому что я тупой, но я же не

виноват, что я тупой!

— Ты не тупой, Афонсу. — утешал его Гарри — Ты просто мыслишь не совсем как

все. Когда я учился в школе до Кастелобрушу, мне тоже вечно говорили не витать

в облаках…

— Тебе-то чего, тебя все любят… — сплюнул пострадавший

— Тебя тоже любят, Афонсу. Как же твой Алегрия, он же любит тебя…

— Не знаю, умеют ли змеи любить… Ой, погоди, а почему «он»?

Пришлось раскрыть главную тайну всея школы. Бедному Афонсу ещё хуже стало от

правды.

— Я даже пол у него узнать не смог! Как же он меня теперь может любить!

— Я тебе как змееуст говорю. — произнес Гарри, усаживая Афонсу на кровать -

Всё, что дышит — умеет любить. Не все пользуются этим умением. А если бы змея

тебя не любила, она бы это показала, укусив тебя.

Словно подтверждая это, из сумки Афонсу выполз Алегрия и расположился калачиком

у хозяина на груди.

— БОЛВАН. — прошипел он — НО МОЙ.

Гарри вернулся в зал, где все пиньяты уже были разбиты и дети смеялись, кидаясь

конфетти и собирая с пола конфеты. Там они с Дадли вволю повеселились, а на

следующий день мы собрали вещи и отправились домой.

Сперва пришлось прикупить в Хисвуде теплых вещей — потому что в Англии уже была

настоящая зима и белое Рождество. Англия встретила нас снегом и ветром — но всё

это было неважно, потому что мы снова увидели Вернона и Петунию. Нас ждали

объятия, слёзы и свежие сосиски в беконе на ужин для мальчиков и мышата — для

меня. Дядя и тётя смеялись, слушая рассказы Гарри и Дадли о жизни в

Кастелобрушу.

— Гарри, как-нибудь приводи эту девочку Фернанду сюда. — улыбнулась Петуния -

Очень хочется с ней познакомиться.

Гарри пообещал, что обязательно представит её семье. После они с Дадли пошли на

улицу ирать в снежки. Я свернулся клубочком в тёплом местечке, зевнул и уснул.

Зимние каникулы пролетели стрелою; столь же быстро прошла и зима в Кастелобрушу. Не успели мои дети надеть утепленные формы, как пришла пора их менять на весенние и ожидать главных сезонных событий школы: Солнечного бала и весенних открытых уроков на природе.

Солнечный бал — это праздник наступления весны для профессоров и учеников с

четвертого по седьмой курс. Нам с детьми, конечно же, туда пока было рано идти,

о чём открыто возмущалась художница Эва Моралес.

— Это дискриминация! — сказала она Фернанде и Дадли.

— Если бы тебя пустили на бал, то все бы кавалеры пошли к тебе. Ты красивая. -

пробурчал под нос Дадли.

— Что? — переспросила Эва, но Дадли ударился в краску и произнес:

— Да ничего, так, ерунда, ничего особенного.

Старшекурсники нас не любили, потому что дети вечно были готовы сунуться и

подсмотреть их выступление. В дни Солнечного бала младшекурсники становились

для них проблемой не меньшей, чем капойра.

Мы с Гарри кормили огненных мулов — кидали скомканную бумагу им на шеи, когда

Дадли позвал нас подсмотреть за балом. От ворот в танцевальный зал отошли

заслонявшие весь вид взрослые и куча маленьких смотрящих уже изо всех сил

пыталась разглядеть в щёлочку празднество.

Девочек, конечно же, больше всего привлекали костюмы, мальчиков -еда. Мы с

Гарри смогли разглядеть в щель Маноэлу Лиму в длинном желтом атласном платье и

с косой до пят. За ней бежали старшекурсницы, повторяя «Сеньора Лима, Вы такая

красивая!» «Вам так идёт, сеньора Лима!», «Сеньора Лима, можно с Вами

колдографию?». Лима улыбалась и отвечала согласием на все предложения.

— Красивое платье… — заныла Фернанда — Мне бы такое…

— Ты вальс-то танцевать умеешь? — спросил её Дадли.

— Да что там уметь, раз-два-три, раз-два-три. — ответил Гарри — Я видел по

телевизору, как его танцуют.

— Ого! — присвистнул Афонсу — Гарри у нас кавалер.

— Да какой я кавалер, просто знаю. — засмущался Гарри.

— Старшекурсницы такие красивые. — сказала Бруна — Интересно, когда мы

вырастем, мы тоже такими станем?

— Да они вредные. — отмахнулась Фернанда — Были бы хорошими, пустили бы нас

посмотреть, жалко им, что ли?

В этот момент Эва Моралес завизжала, так что Бруне пришлось накинуться на неё и

зажать ей рот руками, иначе бы первокурсников услышали. А дело было в том, что

профессор Северус Снейп взял за руку сеньору Лиму и пустился вместе с ней в

романтичный танец под меланхоличные звуки саксофона.

— Они вместеммммм! — промычала Эвита, отмахиваясь от Бруны.

— Да что такого, танцуют и танцуют… — проворчал Дадли — Мы тоже танцевать

умеем, не хуже их.

— Гарри умеет. — поправил Афонсу.

— Ну-ка, Гарри, покажи! — позвал Дадли — Покажи им, что ты не хуже сеньора

Снейпа!

— Покажи, Гарри! — взмолились другие дети, повернув головы.

— Покажжжи, Гарри… — подначивал и я.

— А кто будет сеньорой Лимой? — тихо спросила Бруна. Повисло молчание. Дадли

переводил взгляд с Гарри на Эву, как бы намекая, что ему не хочется, чтобы он

брал симпатичную ему художницу себе в партнеры.

— Я не умею танцевать. — заявила Бруна — И отдавлю все ноги. Я вообще не

танцор, я боец.

— Ферн, ты… хочешь? — спросил Гарри, от смятения готовый провалиться.

Фернанда покрутила пальцем у виска:

— А ещё хуже варианта ты не мог придумать? Тупица. Ну ладно, только быстро.

— Давайте, покажите, как взрослые! — подначивал Дадли.

Гарри взял Фернанду за руку, отвел в сторонку, сделал шаг.

— Ай! Сейчас я тебе тоже ногу отдавлю! — вскрикнула Фернанда, когда ботинок

Гарри ударил по её туфле.

— Тебе надо её отставлять. — пояснил Гарри — Вот так, я вперёд, ты назад. И по

кругу.

— Тебе надо шаги не такие большие делать. И руки у тебя потные.

— Извини.

— В другой раз руки вытирай! Хоть бы перчатки надел… Ай! Да не успеваю я за

тобой! Нет, из нас совсем не выйдут взрослые!

Я просто лежал на плечах у Гарри и качал головой в ритм вальса. Дети шатались, перекрикивались,

но что-то вроде танца у них выходило. Музыка за дверьми стала быстрее, Гарри

закружил Фернанду, та рассмеялась и их ноги ловко затопали по коридору.

Поглощенные танцем, мы опомнились только когда Гарри ударился спиной о сеньора

Апарседо, вышедшего из зала.

— У вас домашних заданий мало, за старшими подсматривать? — хмуро спросил он.

— Извините. — осунулся Гарри и выпустил руки Фернанды. Та всё ещё хихикала.

— Все по комнатам. — приказал преподаватель и запер двери зала. Обиженные дети

поплелись назад, сетуя, что это из-за танца Гарри и Фернанды они расшумелись и

обратили на себя внимание. Счастливой была только Эва, она напевала мелодии с

бала и в целом чувствовала себя хорошо.

— Завтра я спрошу сеньору Лиму, что у неё с сеньором Снейпом! Надо будет

обязательно нарисовать их танцующими! И тебя, Ферн, тоже, вас с Гарри!

— Только попробуй. — показала кулак Фернанда — Ещё придумаешь всякой ерунды

между нами. Мы просто друзья.

— А раньше ты говорила, что мы не друзья. — встрял Гарри.

— Я… Да ну тебя! — фыркнула Фернанда и ускорила шаг.

— Это любовь! — заключила Эва — Гарри, ты уж не упусти свой шанс! Вы же такие

разные и это так захватывает!

Гарри неловко кивнул в ответ и постарался сменить тему разговора.

* * *

Случай, который положил конец нашим расслабленным дням, произошел на летних

уроках в Амазонке. Детей экипировали, ответили в лес и там на примерах сеньора

Лима рассказывала им о живности, живущей в джунглях, в основном о червяках и

жуках, которых показывала на своей ладони. Всё было хорошо, я мирно спал у

Гарри в сумке, высунув нос и хвост, речь Маноэлы лилась легко и свежо, но,

когда урок окончился, я услышал крик, что меня разбудил.

— Ой, а где Алегрия? Алегрия! — это кричал сквозь слёзы Афонсу; от страха за

змею он казался таким жалким и маленьким, несмотря на его высокий рост — Я всё

осмотрел, его нигде нет!

Он выкидывал вещи из сумки, разглядывал все ближайшие камни, звал змею, но её

не было нигде. Бедный мальчик чуть не рыдал в голос.

— Спокойно. — положила ему на плечо руку сеньора Лима — Дети, все оглядитесь,

не видели ли вы рядом белую змею?

Мы ринулись искать, проверяя под каждым кустом и росточком, но Алегрии и след

простыл.

— Не надо было его брать! — сокрушался Афонсу — Он не такой ручной, как

Клаудио, не такой умный! Он сбежал от меня!

— Не переживайте, сеньор Алвенс. — пыталась успокоить сеньора Лима своим

неизменно добрым голосом — Я сообщу лесничим, они снарядят поиски. Мы найдём

беднягу Алегрию.

— Не нравитсссся мне это… -прошипел я Гарри, когда уставшие от поисков дети

понуро направлялись обратно в Кастелобрушу.

— Мне тоже. — ответил Гарри. — Никогда не видел Афонсу таким грустным.

Добродушная Бруна кинулась утешать Афонсу, но тот только отмахивался.

— Что мне теперь? Как можно найти одну змею в огромных джунглях?

После уроков Гарри, Дадли, Фернанда и я

собрались у Гарри в комнате.

— Клаудио, как ты думаешь, куда уполз Алегрия? — спросила у меня Ферн.

— Не зззнаю… — признался я — Он не похожжж на того, кто сссбежал бы по своей

воле…

— Думаешь, его украли?

— Так незззаметно… Это должно быть волшебссство, не иначе…

— Может, он отправился искать тот самый храм коатлей. — заметил Гарри — Он

vkusvill.ru

говорил, что мечтает о нём. Сейчас, когда мы в Амазонке, он решил дернуть туда.

— Опять ты со своим храмом! — нахмурилась Фернанда — Мы о серьёзных вещах

говорим!

— Гарри прав. — заступился Дадли — Только мы знаем о храме, и только мы можем

найти Алегрию. Точнее вы — единственные змееусты в замке.

— Что жжже нам делать? — спросил я.

— Предлагаю на выходных сбежать в Амазонку. — ударил рукой по столу Гарри — Нас

не заметят, а мы сумеем найти храм и Алегрию.

— И как ты сбежишь? — спросила Фернанда — Охранники на воротах.

— Веревку из одеял перекинем и спустимся с задней стороны. Я схожу до вылазки в

Хисвуд и куплю компас, чтобы мы могли как-то ориентироваться в пространстве

леса. Фернанда, ты должна пойти со мной.

— Куда же я денусь. — хихикнула Фернанда — Ну, удиви меня, фантазер.

— Я с вами. — поднялся Дадли — Я не брошу Гарри в такой ситуации. Мы с детства

были вместе, и теперь должны быть не разлей вода. Пусть я и не змееуст.

— Тогда, за дело! — Гарри вытянул вперёд руку — Операция «Спасём Алегрию»

начинается! Один за всех, и все за одного!

— Один за всех и все за одного! — прокричали дети, опуская руки на тыльную

сторону его ладони.

Гарри и впрямь подготовился знатно — из Хисвуда он, запыхаясь, принёс компас, книгу по выживанию и зачем-то лопату. Приготовил тако в дорогу, завернул их в пленку, нашел в лавочках бутылки с водой и швейцарский нож. Веревки не нашёл, так что план с одеялами был в силе. Проблема была лишь в том, что одеял Дадли, Гарри и Фернанды для достаточно длинной веревки не хватало, так что пришлось пойти на риск и поспрашивать у остальных их одеяла: весной-де, и без того жарко, можно спать без них, а нам на дело доброе, потом вернем, честное слово.

Афонсу сразу же откликнулся — от него и скрывать не стали, что идут спасать Алегрию. Он обрадовался, запрыгал по комнате, после чего тут же пожертвовал не только одеяло, но и простыню, оставив кровать с голым серым матрасом.

— Вы только уж постарайтесь, а я никому не скажу, что вы Алегрию ищете! — подбодрил он участников операции.

— Не бойся, Афонсу. — заверил Дадли — Это я отрабатываю свой проступок, ну, в тот раз, когда я тебя битой ударил.

— Вот. — Афонсу достал из кармана три заскорузлых, но вполне аппетитных мышиных трупика, от которых дурно пахло — Алегрия их любил. Может, приманит его как-нибудь.

— Спасибо. — ответил Гарри и схватился за хвостики мышат — Мы попробуем.

У Бруны одеяло решили не спрашивать — какой бы дружелюбной не была эта девочка, она всё таки отличница, а они народ стукаческий, со зла ли, по доброму ли умыслу, всегда готовы рассказать старшим о том, что задумала малышня. Эва с сомнениями, но всё же отдала своё одеяло, правда, только когда Гарри взмолился, а Фернанда стала его одергивать. Моралес так умилилась этой маленькой сцене, что решила всё же вручить одеяло просящим, раз уж они такая забавная парочка.

— Что бы вы ни замышляли, это должно быть что-то милое. — решила она.

Наконец, все ткани были связаны друг между другом. Поручили это Дадли — он раньше хотел быть моряком и учился вязать морские узлы. Конструкция вышла крепкой, длинной и похожей на змею. Её пару раз высунули из окна, чтобы примериться — до земли она доставала.

План побега был с ночи пятницы на субботу. Все ночи до этого Гарри не спал — сторожил припасы от капойра.

Заветная дата наступила и одеяльный канат был выкинут в окно. Первым полез Гарри, за ним Фернанда и Дадли, который нёс меня. Спускались медленно, ощупывая ногами стену, крепко держась и оглядываясь.

Вдруг веревка качнулась, послышался звук разрывающейся ткани, Дадли и Фернанда закричали в унисон:

— Гарри!

Но кузен и друг с криком исчез в темноте ночи. Фернанда поторопилась, быстро слезла и подбежала к упавшему Поттеру: тот, потирая пятую точку, с трудом поднялся с земли из куста зарослей.

— Эвино одеяло порвали… — посетовал он.

— Да к дьяволу это одеяло, ты-то как? — затрясла его Фернанда — Ранен? Сломал что-нибудь? Я могу сделать шину из палки!

— Я жив. — пожал плечами Гарри — Синяк просто будет огромный. Не беспокойся, Ферн.

— Гарри, ты так нассс напугал! — грозно прошипел я, когда спустились мы с Дадли.

— Да, у меня сердце ушло в пятки. — подтвердил Дадли — Хорошо, что ты живой.

Дети отряхнулись, ещё раз убедились, что Гарри в порядке, прощально взглянули на Кастелобрушу и направились вперед по тропе от замка вглубь джунглей под крики ночных птиц. Дорогу освещали палочками с люмосом. Порой путь преграждали лианы и быстро стало ясно, что ножик Гарри против них бессилен, здесь пригодится мачете. Приходилось искать другую дорогу. В конце концов они выбились из сил, ведь была ночь, и Дадли достал из рюкзака одеяла, что раньше были веревкой и предложил сделать привал.

— А если приползет змея? Не наша. — спросил Гарри.

— Я буду охранять. — пообещал я — Не ссстоит боятьссся, я не буду ссспать этой ночью.

Дети согласились, разложили одеяло и покрывала, поужинали тако со свининой и уснули в обнимку, Дадли посередине груды одеял, а Гарри и Фернанда — прижимаются к нему с двух боков. Я сторожил всю ночь, не дав ни одной змее проскользнуть к ним, ни даже колибри подлететь близко.

На утро решили не завтракать, а сэкономить — только подкрепились водой, собрали одеяла и пошли дальше. Путь был долгим, солнце напекало даже через панамы, Фернанда нервно грызла свою косичку. Мы встретили тапира, анаконду (я сумел с ней договориться и она не тронула детей) и броненосца, который сразу же свернулся в свой шарик, стоило ему нас увидеть. Всё было спокойно, пока Дадли не заметил:

— Я, кажется, эту подкосившуюся пальму уже третий раз вижу.

Тут-то все и обратили на неё внимание. Когда, пройдя ещё некоторое расстояние, дети вернулись к той же пальме, наступила пора действительно нервничать.

— Гарри, если ты скажешь, что мы заблудились, я тебя убью. — предупредила Фернанда.

Гарри исступленно глядел на свой компас, сверялся с окружением…

— Мы ходим кругами. — заключил он, когда заклятая пальма в пятый раз показалась в поле зрения.

Фернанда накинулась на него с кулаками и заколотила по его спине:

— Карамба! Я ненавижу тебя, Поттер! Ненавижу! Тебя и эти джунгли! Как мы теперь отсюда выйдем ты подумал!? Конечно, не подумал!

— Спокойно… — пытался утихомирить её Поттер, но по его глазам было понятно, что он сам потерян.

Дальнейшие попытки выбраться успехом не увенчались, дети зря оттоптали ноги. Сделали привал, захотели есть, в результате оставшиеся тако пошли на обед. Так просидели целый день, боясь двигаться дальше. Я понял, что совершил большую ошибку, позволив детям совершить эту вылазку. А ведь мне было сказано их беречь.

Спустился вечер, закат раскрасил пунцовыми тонами небо.

— А в Кастелобрушу, наверное, уже кушать дают. — мечтательно произнес Дадли.

— Не сыпь соль. — отозвалась Фернанда — Мы пропали.

— Интересно, как там сеньор Снейп, сеньор Апарседо, сеньора Лима, все-все-все… Как там Бруна, Афонсу и Эва…

— Я бы сейчас всё отдала, чтобы послушать как Бруна пересказывает матчи, а Эва анализирует то, что сеньор Снейп и сеньора Лима недавно встречались за конюшней мулов.

— Мы просто дети. — мудро протянул Дадли — Мы совершили ошибку, потому что подумали, что мы умнее взрослых. Надо признать, что мы ещё слишком малы, чтобы устраивать себе приключения.

— Не «мы», а Гарри Поттер. — поправила Ферн — Когда уже наше отсутствие заметят и будут нас спасать?

— В выходные никто нас не вычислит. Придется ждать до понедельника.

— Ещё один день я здесь не переживу! — Фернанда закрыла лицо руками и заныла — И зачем я послушалась Гарри!

Когда уже начинало темнеть и Дадли уснул заранее, Гарри приблизился к Фернанде и произнёс жалостливым голосом:

— Прости. Я заигрался.

— И это ты сейчас говоришь? — огрызнулась Фернанда — Теперь, когда лесничим придется спасать не только Алегрию, но и нас?

— Я просто очень люблю выдумывать и в этом моя беда. Я так живо представил нашу сказку, наше приключение, что совсем не продумал, какие могут быть неприятности, что подкосят нам ноги. Я живу в ненастоящем мире, признаю. И когда я узнал, что существует волшебство, я подумал, что существует всё, понимаешь? И волшебные приключения, и невероятные открытия, и дети, которые могут обхитрить взрослых…

— Я тоже дура, поверила тебе. Ты всё с такой лихвой рассказываешь. Ты хороший фантазер, Гарри. Но чудес не бывает.

— Для тебя — да, ведь для тебя и волшебство — не чудо. Ты с ним с самого детства, оно тебя не удивляет. Тебя вообще подозрительно мало вещей удивляет.

— Я когда-то тоже была фантазёркой как ты, Гарри. Но потом я стала увлекаться историей и поняла, что реальность жестока. На каждого верящего в приход Кецалькоатля Монтесуму найдется обманщик Кортес. Ладно, ты иди спи. Будем здесь сидеть, пока нас не отыщут.

— Ты стала такой спокойной, Ферн. Раньше бы ты просто злилась.

— Я устала, Гарри, вот и всё. Я ведь тоже не железная. Да и сегодня я поняла, как важно повзрослеть.

— Я тожжже во всссём виноват. — печально заметил я — Я должжен был охранять вассс, но поззволил попассть в такую ссситуацию, потому что меня тоже влекли расссказы о храме…

— Уж ты-то точно ни в чём не виноват, Клаудио. — вступился Гарри — Ты змея, а не человек, к тебе другой спрос. Ты стремился найти священное змеиное место, как и Алегрия. Это нормально. А теперь мы будем спать.

И он улегся на одеяла, снял очки и закрыл глаза.

Я стоял на посту, сам едва не поддаваясь чарам сна. Где-то в 5 часов утра примерно Дадли встал и отошёл куда-то, а после прибежал и начал расталкивать лежащих с криками:

— Он здесь! Он здесь!

— Кто, кто здесь? — спросил спросонья Гарри.

— Храм! Ничего не было, а теперь стоит! Я пописать отходил и увидел. Посмотрите!

Гарри и Фернанда поднялись и, потирая глаза, отправились за Дадли. Немного пройдя, они увидали то, что казалось уменьшенной копией Кастелобрушу — здание с длинной лестницей и золотым алтарём на самой вершине. Около алтаря стоял идол змеи с распахнутой пастью и крыльями за спиной.

— Как мы его не видели раньше? — удивился Дадли.

— Похоже, я ссслушал вашши уроки лучшшше, чем вы. — пошутил я — Ведь заклинаниями можно ссскрыть мессто от глаз тех же маглов. Этот храм, ссскорее всссего, проявляется только под первыми лучами сссолнца.

Дети захлопали в ладоши, Гарри и Дадли, а затем Дадли и Фернанда обнялись.

— Ну что, ты говорила, что поцелуешь Гарри, если храм будет реален! — напомнил Дадли.

— Ой, да это когда было! — возмутилась Ферн.

— Я всё помню. Давай, и, чур, по-взрослому!

— Не дождёшься. В щёчку — вот мой предел. — и Фернанда подошла к Гарри, приобняла его и легонько коснулась губами его щеки. Видела бы это Эва, она бы пришла в радостную истерику.

Мы поднялись по лестнице, а сапфировые глаза змеи-идола следили за нами грозно и таинственно. Моё сердце быстро заколотилось. Вот оно, моё место, моя родина, змеиная святыня. Меня влекло к этому алтарю, как будто я был жрецом, что вот-вот возложит цветы и фрукты на капище в честь великого бога-змея.

— Гарри, ссспуссти меня ссс плеч. — приказал я.

Когда Гарри меня послушался, я вытянулся на алтаре, приподнялся и посмотрел в глаза змее-идолу. Мы как будто играли в гляделки и всё это время невероятный жар пробегал по моему длинному телу, наполнял меня от кончика мордочки до кончика хвоста. Я вздохнул и наклонил голову, как бы кланяясь каменному змею.

В этот момент меня будто ударило молнией, я почувствовал жжение в теле. В этот момент из-за идола выполз недовольный, но вполне живой Алегрия.

— Алегрия! — радостно воскликнули дети.

— ЭТОТ БОЛВАН МЕНЯ ИЗ СУМКИ ВЫРОНИЛ. ВЕСЬ ЛЕС ПЕРЕПОЛЗ, ЧТОБЫ ЭТО МЕСТО НАЙТИ. ХОТЬ СИЛОЙ ЗАРЯДИЛСЯ.

Фернанда взяла Алегрию на руки и погладила по чешуйкам.

В этот момент я заметил, что все вокруг меня как будто уменьшается, превращается в точки. Я посмотрел вниз — и увидел, что алтарь стал гораздо меньше, что подо мной метры хвоста, а за спиной что-то шелестит…

— Клаудио! — ахнул Гарри — Клаудио, ты увеличился!

— И у тебя крылья! — добавил Дадли.

— НАКОНЕЦ-ТО Я СМОГ ПРИЗВАТЬ КОАТЛЯ. — зевнул Алегрия.

Открылась тайна, почему я слышал людей. Всё это время я не был обычной змеей. Я был крылатым змеем, одним из духов утренней звезды. Вот почему алтарь звал меня.

Я повернулся и взмахнул крыльями.

— Прокатимссся до Кассстелобрушу ссс ветерком? — спросил я.

Первым на меня взобрался Гарри, нежно провел по моей новой чешуе — зеленой с золотыми отливами, крепко схватился. Затем Дадли и последней уже боязливая Ферн. Я расправил крылья, сделал несколько взмахов и оторвался от земли. Быстро поймал потоки ветра и взмыл ввысь, подгоняемый теплым воздухом. Фернанда завизжала от страха, Гарри пытался успокоить её словами «Мы быстро, Клаудио нас не сбросит».

С вышины был виден крохотной желтой крапинкой замок Кастелобрушу вдалеке. Я изогнул спину и ринулся туда, извиваясь в небе, как воздушный змей или праздничная лента. Мы подлетели к самой высокой точке замка, и дети сумели на память найти то самое окно, из которого они вылезли в день начала операции. Дали и Гарри забрались внутрь и подали руку Фернанде. Я остался парить за окном.

— Ты сможешь снова стать нашим Клаудио? — спросил Гарри.

— Я не зззнаю, как мне обратно превратитьссся. — покачал головой я — Наверное, это и есссть моя единссственно исстинная форма.

— То есть, ты теперь будешь жить в храме коатлей? Принимать подношения и оставаться божеством, которое нельзя беспокоить? — спросил с сожалением Дадли.

— Нет, я оссстанусссь сс вами, дети, что бы ни ссслучилосссь. Я буду прилетать к вам кажждый день, буду навещщать васс. Мы сссвязаны навссегда. — произнес я, готовый заплакать, если б змеи, конечно, так умели.

— Я пойду, верну Алегрию Афонсу. — Фернанда отряхнула свою мантию. — Надеюсь, нашего отсутствия никто не заметил…

— Не надейтесь, сеньора Маркес. — прогремел знакомый голос.

В дверях комнаты показались Снейп, Апарседо и Лима. Все они (даже добродушная Лима!) нахмурившись смотрели на детей. Увидев меня за окном, впрочем, они позабыли о своём гневе, удивленно переглянулись и развели руками. Гарри всё им пояснил.

— Что же… — произнесла Лима, выслушав их — Вы заслужили отработки по всем предметам, но по Магзоологии вас ждёт высший балл. Я должна поблагодарить вас — теперь у Кастелобрушу есть собственный коатль-хранитель.

— Отвратительно. — продолжил Снейп — Вы могли погибнуть. Вы слишком добры, сеньора Лима, этих детей следует серьезно наказать.

— Давайте любое наказание, мы справимся! — храбро сказал Гарри — Мы и впрямь провинились.

— Впервые слышу от ученика подобное смирение. Отработки по зельеваренью, будете чистить все котлы в кабинете. Остальное пусть решит сеньор Алмейда.

Ох, и тяжко же пришлось моим детям до самого конца учебного года! Работы на них навалилось горы, а тут ещё и финальные контрольные посыпались одна за другой. Дети послушно всё выполняли и смогли даже подтянуть свои оценки.

Афонсу очень обрадовался возвращению Алегрии, поблагодарил её спасителей. Эва немного погрустнела из-за порванного одеяла, но Ферн пообещала лично его зашить. Бруна, узнав что было с детьми, возмутилась, почему не взяли её — она сама бы хотела пережить приключение.

Я часто прилетал в Кастелобрушу, но местом моего сна и отдыха стал храм коатлей. Превратившись в крылатого змея, я смог сам его видеть в любое время, не только при свете утренней звезды. К тому же, даже там я порой встречал учеников Кастелобрушу, что приходили преподнести мне морских свинок или цветы. Сеньора Лима как-то раз сама провела экскурсию по храму и разрешила детям погладить их личный волшебный талисман — меня.

В конце года был праздник, большой пир в замке Кастелобрушу. Когда я встретил Гарри, Дадли и Фернанду в их комнате, они были уже готовы к тому, чтобы отъезжать домой.

— Я познакомлю Фернанду с дядей и тётей! — сказал Гарри. Он держал девочку за руку, а та была одета в белое платье и на голове заплела обруч из косы. Двое явно стали ближе друг к другу — по-детски, по-простому, но всё-таки ближе. Пусть их союз и дальше продлится, и они сумеют дожить до старости в мире. Хотя, зная Фернанду, эти двое не раз ещё поругаются из-за ерунды. Главное, чтобы мирились.

— Ты теперь не сможешь лететь с нами. Таким ты точно нарушишь статут. — грустно произнёс Дадли.

— Я увижу вассс в ссследующем году. — сказал я — Любите друг друга, будьте дружны, помните обо мне. И мы ещё не раз вссстретимсся. Здесссь — мои джунгли, моё месссто. Я буду ждать васс.

Дети, каждый по очереди, поцеловали меня в морду через окно. Я взмахнул крыльями, прощально кивнул головой и взмыл в синеву небес, превращаясь в зеленый яркий зигзаг в белизне кучевых облаков.