Огранённые (гет)

Ххххх «Хххххх», Х хххх ХХХХ хххх Ххххххх ххх.

Едва очнувшись, Рэин услышал приглушённый, как будто доносящийся из-за преграды не то шорох, не то шелест. Его источник находился где-то сверху. Юноша открыл глаза, чтобы посмотреть, что происходит, но вид помещения, в котором он оказался, заставил мысли о странном звуке мгновенно исчезнуть.

Он совершенно не узнавал это место — маленькую комнату без окон, но с двумя дверями. Здесь были кровать, стол и табурет — ничего больше. Недолго думая, Рэин подошёл к одной из дверей, но выяснилось, что та заперта. Он подёргал за ручку, затем постучал, а потом, не дождавшись ответа, пожал плечами и подошёл ко второй. На удивление она поддалась, хотя Рэин полагал, что здесь тоже будет закрыто, и чуть не упал, неожиданно потеряв точку опоры. За дверью оказался санузел, ещё более маленький, чем основная комната. Кроме унитаза, раковины и зеркала там ничего не было, да и поместиться не могло.

Рэин вернулся назад, сел на кровать и постарался воскресить в памяти последнее воспоминание. Перед глазами возникла роща рядом с Большими озёрами. Они с Иджи нашли уединённую полянку, и Рэин наклонился, чтобы расстелить плед. Из-за этого закружилась голова, перед глазами всё поплыло, а потом он, кажется, упал в обморок. Вот до чего доводит сидячий образ жизни…

Но это всё ещё никак не объясняло его пребывание здесь.

— Иджи? — неуверенно позвал он и прислушался, будто ожидал ответа из-за стенки, но тишину по-прежнему нарушал лишь тихий шелест.

Рэин обошёл комнату по кругу несколько раз. В этом помещении явно никто не жил. Оно выглядело неуютно и одиноко, никаких следов пребывания человека. Тем не менее зелёная краска на стенах не казалась свежей, а затирка между плитками на полу потемнела, и становилось ясно, что комната пустовала несколько лет.

— Что за бред? Это уже не смешно! — крикнул Рэин, и снова принялся стучать в запертую дверь, на этот раз долго и ожесточённо.

Из-за этого он не услышал приближающихся шагов, однако, как только человек по ту сторону вставил ключ в замок, Рэин сразу же замер. Дверь открылась, чуть не задев его, и юноша оказался лицом к лицу с тем, кого он никак не ожидал здесь увидеть. Да что уж, он вообще не предполагал когда-нибудь в своей жизни лично встретиться с Ласом Эрвентом.

Сквозь дверной проём был виден коридор и большие квадраты зарешечённых окон с заключённым в них пасмурным небом. В их тусклом свете фигура Эрвента выглядела размытой, почти призрачной. Мягкие тени на его белоснежном костюме только усиливали этот эффект, а ярко-алая рубашка на первый взгляд показалась зловещим кровавым пятном.

Рэин от удивления не мог ни пошевелиться, ни отвести взгляд.

— Здравствуй. Можно мне пройти? — спросил Эрвент, потому что юноша всё ещё загораживал проход.

Рэин молча сделал шаг в сторону.

— Хорошо, что ты уже пришёл в себя. Я рад нашей встрече, но огорчён тем, при каких обстоятельствах она состоялась. Можешь обращаться ко мне господин Эрвент, — представился он, вероятно и подозревая, что это было излишним, но не придавая значение такой мелочи.

Рэин по-прежнему не проронил ни слова, только следил глазами за неожиданным посетителем.

— Лучше присядь.

Рэин занял трёхногую табуретку.

— Я, с твоего позволения, тоже сяду, — Эрвент расположился на краю кровати.

Вновь воцарилось молчание, но взгляд Рэина красноречивее любых слов свидетельствовал о том, что он жаждет объяснений.

— Ты, конечно, хочешь знать, что произошло, — Эрвент сам решил озвучить очевидное. — На тебя напали анкландские террористы. Они применили магическое оружие, запрещённое Международной конвенцией, поэтому ты потерял сознание. Тебя намеревались вывезти за пределы страны и использовать в своих целях. Наши спецслужбы сработали быстро, поэтому сейчас ты здесь. Это место охраняется правительством, и тебе ничего не грозит.

— Постойте. Вы, должно быть, перепутали меня с кем-то ещё, — возразил Рэин, ясно припоминая солнечную рощу и полное отсутствие анкландских террористов. — Моя фамилия Крэйт. Я Рэин Крэйт. Никто на меня не нападал. Я был с сестрой, она подтвердит. Поговорите с девушкой по имени…

— Иджена, — осторожно, но твёрдо закончил за него фразу Эрвент. — Здесь нет никакой ошибки, как ни больно мне это говорить. К сожалению, во время перехвата твоя сестра погибла.

— Нет, я не верю, — тихо ответил Рэин. — Не верю, не верю, не верю, не верю… — повторял он шёпотом, хотя для него всё уже встало на свои места.

Рэин догадывался, что их с Иджи силы — нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Самым явным тому подтверждением было то, как стремительно и даже пугающе развивались способности сестры. Рано или поздно кто-то должен был узнать о них и пожелать использовать в своих целях. Это становится так очевидно, когда оглядываешься назад, но совершенно неясно, если всматриваешься в туманное будущее.

Как террористы обо всём узнали? А впрочем, разве это важно сейчас, когда непоправимое уже случилось? В их действиях чувствовался холодный расчёт. Они не видели ни в Иджи, ни в Рэине людей — лишь оружие — и естественно, не сумев им завладеть, постарались уничтожить, чтобы оно не досталось врагу. Конечно, такие люди, если их вообще можно назвать людьми, позаботились о том, чтобы тот, кто сильнее, умер первым.

Рэин не сомневался, что во всём виноват он сам, ведь это именно он убедил Иджи держать их способности в тайне. Что было бы, если бы они всё-таки рассказали о своих силах? Может быть, их просто взяли бы под защиту? Может быть, Иджи была бы жива, если бы Рэин не посоветовал ей сделать неправильный выбор?

— Мне нужно поговорить с родителями, — наконец сказал он, не глядя на Эрвента.

Он должен сам им всё объяснить, должен сам во всём признаться. Каким тяжёлым ни предстоит этот разговор, он должен сказать всё сам.

— К сожалению, это невозможно. Они погибли.

Губы и руки Рэина задрожали. Он медленно, почти не поднимая головы, перевёл на Эрвента взгляд, который мог бы скорее принадлежать не человеку, а загнанному, израненному зверю.

— Что за чушь вы несёте?! — вдруг выкрикнул он и вскочил на ноги. Эрвент тоже встал. — Мы поехали туда только вдвоём! Родителей не было с нами!

— Террористы знали, что кто-то в вашей семье обладает магическими способностями, но им было неизвестно, кто именно. Вы были нужны им любой ценой, поэтому они разделились на несколько групп, чтобы взять все цели в один день. Мы пока не понимаем, почему они не предприняли попытку напасть на вас, когда вы все были дома, но…

— Замолчите, — резко оборвал его Рэин.

— Извини. Я затронул тему, к которой ты пока не готов.

Раньше Рэин недолюбливал Эрвента, хотя знал его лишь по газетным статьям и репортажам на телевидении, а теперь и вовсе испытывал к нему отвращение.

— Уйдите.

Эрвент с тревогой посмотрел на юношу, но ничего не сказал и действительно покинул помещение. Рэин не провожал его взглядом, но боковым зрением увидел, как закрывается дверь, и услышал звон ключей.

— Откройте! — крикнул он и сразу, бросившись к двери, дёрнул за ручку, но было уже поздно.

— Это временная мера ради твоей же безопасности, — голос Эрвента звучал мягко, с долей извинения. — Рэин, я не хочу, чтобы следующей жертвой стал ты.

— Вы сами сказали, что здесь мне ничего не грозит.

— Сейчас тебе требуется защита в том числе и от самого себя.

После этих слов Эрвент ушёл. Его шаги быстро смешались с окружающими звуками: странным шелестом, отдалёнными голосами, непонятными хлопками, раздававшимися то ближе, то дальше. В этом месте кипела жизнь. И жизнь всё ещё зачем-то теплилась внутри Рэина.

Он осмотрел комнату новым взглядом. О какой защите от самого себя говорил Эрвент, запирая его здесь? Даже в таком маленьком пространстве найдётся множество способов умереть.

На одной из стен обнаружилась розетка, почему-то загороженная столом. Через отверстия Рэин сразу разглядел шторки-заглушки, открывавшиеся, только если вставить туда вилку от электроприбора. Он понял, что просунуть какой-нибудь другой металлический предмет не выйдет, но можно было потратить некоторое время на то, чтобы расшатать и вытащить из стены пластмассовый корпус целиком.

Потом Рэин вспомнил об умывальных принадлежностях, которые заметил на раковине во время первого обхода. Он вновь осмотрел их, ожидая увидеть бритву, но кроме мыла, щётки и зубной пасты там ничего не было. Видимо, никто не собирался упрощать задачу настолько сильно. В таком случае странно, что они не додумались убрать зеркало, ведь его можно запросто разбить и перерезать вены осколком. Впрочем, Рэин недолго размышлял об этом, потому что ему в голову пришёл ещё один способ, для которого не нужна ни розетка, ни бритва, ни зеркало.

Можно было просто-напросто повеситься, тем более, что петлю легко сделать из ремня, который как раз был у Рэина при себе. Закрепить её получится хоть на двери в туалет, хоть на проводе, с которого свисала лампочка. А если провод всё-таки оборвётся, можно завершить начатое, взявшись рукой за оголённую часть. Человеческий организм слишком беззащитен перед самим человеком.

Всё тело била крупная дрожь. Рэин не понимал, действительно ли он хотел смерти или просто боялся жить дальше. Не являются ли его мысли о самоубийстве всего лишь сделкой с совестью? Неосознанным желанием приумножить страдания, заслужив тем самым прощение перед самим собой? Ведь на самом деле Рэин знал, что не способен убить ту частичку мамы, папы и Иджи, которая до сих пор жива внутри него и будет жить до последнего вздоха.

Рэин вспомнил о дурацкой привычке сестры наводить порядок, когда она растеряна и не знает, как быть дальше. Вообще у неё был какой-то пунктик на уборке, но в моменты отчаяния Иджи занималась ей с особым остервенением. Говорила, что помогает. Рэин сорвал с кровати покрывало, вытащил одеяло из пододеяльника, швырнул подушку в другой конец комнаты, скомкал простыню, а потом попытался привести всё в прежний вид. Терпения не хватило, и он обессиленно осел на кафель. Иджи советовала поплакать, лёжа на полу, если с уборкой ничего не выходит.

Ещё вчера, а может быть, даже сегодня, сестра хозяйничала в его комнате, а теперь от неё остались только воспоминания, которые тянули и Рэина в пучину прошлого. Мысли сами обратились к тому дню, когда, по его мнению, всё началось.

* * *

Тровэг, Эквия, апрель 1976 года Третьей эры.

Рэин сидел за столом в своей комнате и старательно притворялся, будто делает уроки, чтобы его не привлекали к домашним делам. Вдруг закрытая дверь с грохотом распахнулась. Рэин от неожиданности подпрыгнул на стуле и первым попавшимся под руку учебником закрыл книгу, от которой не отрывался последние два часа. Увидев, что на пороге стоит Иджи, он с облегчением выдохнул.

— Хоть бы стучаться пробовала.

— Ладно, не бухти. В следующий раз обязательно постучусь.

Иджи взяла со стола стопку книг, бесцеремонно переставила её на пол и уселась на освободившееся место. На плече сестры сидел Клюква — её хомячок. Это имя он получил из-за своих красных глаз.

— Хочешь, покажу фокус? — спросила она.

— Хочу, чтобы ты ушла, — не то что бы Рэин был против присутствия сестры, просто у них было так заведено, и оба соблюдали обычаи. — Ты мешаешь мне делать уроки.

— Ну да, ну да… Так хочешь фокус или нет?

— Нет.

— А если скажешь да, то я покажу и уйду.

— Хорошо, тогда я хочу фокус.

Иджи радостно хлопнула в ладоши, спрыгнула со стола и посадила Клюкву на своё место. Хомячок быстро огляделся по сторонам и тут же поспешил к подставке для карандашей, очевидно, сочтя её перспективной целью, но Иджи уверенным движением руки вернула его на место.

— Сейчас я силой мысли заставлю Клюкву исполнить для тебя сальто!

Она приложила указательный палец ко лбу хомячка, зажмурилась так сильно, что от напряжения даже скривилась и покраснела, а потом вдруг отдёрнула руку. Рэин подумал, что Клюква её укусил, но не успел спросить, всё ли в порядке, как хомячок встал на задние лапки, забавно и нелепо подпрыгнул, а потом упал, распластавшись пузиком кверху.

— Когда ты не смотрел, получалось чуть лучше, — смущённо прокомментировала Иджи, беря Клюкву на руки и почёсывая его за ушком. — Хотя, конечно, настоящее сальто пока ещё ни разу не вышло.

— Ничего страшного, — решил поддержать её Рэин. — Мне понравилось. Ещё немного подрессируешь Клюкву, и…

— Я же сказала, это не дрессировка. Я сделала это силой мысли.

— Прошу простить мне моё невежество, — шутливо ответил Рэин, принимая правила игры. — И как только я мог так ошибиться?

Он расплылся в хитрой улыбке, взял три книги и поставил их буквой «П» на одном конце стола, а на противоположный положил маленький резиновый мячик.

— Не могла бы ты силой мысли заставить Клюкву забить гол в эти ворота?

Иджи смерила брата взглядом, в котором смешалось недоверие и надежда, однако повторила все странные действия, которые предшествовали неудачному сальто: коснулась лба Клюквы, зажмурилась, скривилась от напряжения и резко отдёрнула руку.

Клюква, до этого даже не смотревший в сторону мячика, теперь явно им заинтересовался, подбежал ближе, оценивающе оглядел и стал толкать к импровизированным воротам. Зрелище, на самом деле, было жалкое. Мячик постоянно норовил укатиться, но Клюква старательно двигался к цели, и, в конце концов, у него получилось выполнить задание. В этот момент Рэин кое-что понял.

— Ну конечно! — воскликнул он зло и раздражённо. — Как я не догадался сразу?!

— Не догадался о чём? — растерянно переспросила Иджи, понимая, что представление пошло не по плану.

Она взяла Клюкву на руки и прижала к груди.

— В этом как-то замешаны магические приблуды Эрвента! — продолжал Рэин. — Я видел, какими глазами ты смотришь на рекламные плакаты его барахла, но, честно говоря, думал что у тебя гораздо больше здравого смысла. Мало того, что все эти волшебные игрушки плохо изучены и, скорее всего, опасны, но ведь они ещё и дорогие! Столько денег ты бы не сэкономила на школьных обедах! Где ты достала эту свою штуку?

— Какую штуку?!

— Ту, которая помогает тебе общаться с Клюквой.

— Нет никакой штуки! — вскричала Иджи.

Она отпустила хомячка, подняла раскрытые ладони на уровень головы и несколько раз повернула, демонстрируя, что они пусты.

— Вот только не надо отрицать очевидное! Я не знаю, что это за… что это за вещь, и где ты её взяла. Может быть, ты её украла…

— Украла? Как ты мог обо мне такое подумать?

— А что мне ещё остаётся думать?! — Рэин сделал паузу, чтобы перевести дух. — Так вот, эту вещь ты должна вернуть туда, где ты её взяла, и больше не затевать опасных игр с магией.

— Я тебе ещё раз говорю, нет никакой вещи, штуки, артефакта — называй как хочешь. У меня ничего нет! И хватит мной командовать!

— Я не командую! Я просто спасаю твою задницу, потому что если об этом узнают родители, то тебе крышка. Лучше избавься от этого артефакта поскорее.

Иджи посмотрела на Рэина остекленевшими взглядом, а потом произнесла тихо и спокойно:

— Хорошо, я тебя поняла.

С этими словами она вышла из комнаты.

* * *

Тровэг, Эквия, февраль 1977 года Третьей эры.

Тусклый зимний свет наполнял комнату Рэина тоской и меланхолией. По его мнению, такая атмосфера идеально подходила для того, чтобы поиграть на фортепиано, чем он и занимался последние десять минут. У его канарейки по имени Децима, вероятно, были схожие взгляды на этот счёт, так что она старательно подпевала, но в силу то ли неразвитого слуха, то ли вредного характера не выдерживала ни мелодию, ни тональность.

В конце концов у Рэина кончилось терпение. Он достал Дециму из клетки и, рассеянно поглаживая птичку по голове, подошёл с ней к окну.

— Ну, если ты уж решила петь, пой хотя бы что-нибудь похожее на то, что я играю, — тихо пробормотал он не столько Дециме, сколько самому себе.

Рэин ещё недолго постоял, разглядывая пустынную заснеженную улицу. И хотя обычно он не предавался бесплодным фантазиям, в этот раз воображение вдруг живо нарисовало Дециму, выводящую трели под аккомпанемент фортепиано. Напоследок он потрепал птичку по голове и отпустил полетать по комнате. Может быть, это занятие окажется поинтереснее пения.

Вернувшись за инструмент, Рэин ощутил беспричинную усталость, но не придал этому значение. Он взял несколько первых нот, и Децима защебетала вновь, но в этот раз совсем не так, как прежде. Теперь она действительно подпевала, будто каким-то образом подслушала мысли хозяина. В тот момент, когда это невероятное сравнение возникло в голове у Рэина, он резко оборвал мелодию и захлопнул крышку фортепиано. В памяти вдруг всплыл случай, произошедший почти год назад, и теперь ему нужно было кое в чём убедиться.

Он вырвал клочок бумаги из первой попавшейся тетради и положил его на шкаф. Потом Рэин снова погладил Дециму по голове точно так же, как несколько минут назад, и постарался отчётливо представить, как птичка приносит ему этот обрывок. Чтобы лучше сосредоточиться, Рэин поднял глаза к потолку, и вдруг почувствовал, что маленькие коготки перестали сжимать его палец. Вновь оглядев комнату, он увидел стремительно летящее жёлтое пятнышко, которое на секунду задержалось на верхушке шкафа и тут же повернуло назад. Мгновение спустя Децима с обрывком бумаги приземлилась ему на руку.

С минуту Рэин ошеломлённо разглядывал птицу, будто видел её в первый раз. Очнувшись от оцепенения, он вырвал из тетради четыре таких же клочка, нарисовал на одном из них крест и перемешал вместе с предыдущим. Как и в прошлый раз, он разложил их на шкафу, а потом отошёл, опять поглаживая Дециму по голове, и представил, как птичка приносит ему бумажку с пометкой.

Канарейка в одно мгновение перелетела через комнату, озадаченно посмотрела на разложенные клочки, а потом, схватила один из них, и, вернувшись к Рэину, уронила бумажку на раскрытую ладонь. Децима описала несколько кругов вокруг хозяина и, наконец, уселась ему на плечо. Рэин же в это время, как заворожённый, разглядывал совершенно чистый кусочек бумаги. Дрожащей рукой перевернув его на другую сторону, он увидел крест. Об этом нужно было срочно поговорить с Иджи.

Немного постояв посреди коридора в тщетных попытках привести мысли в порядок и оправиться от усиливающейся усталости, Рэин постучал в дверь сестры.

— Заходи, — раздалось из комнаты.

Иджи сидела за столом и была всецело поглощена заточкой карандашей канцелярским ножом.

— Не могла бы ты пока этим не заниматься? — осторожно попросил Рэин.

— А что такое? — спросила она с ухмылкой.

— Да боюсь, что ты меня зарежешь.

— Ладно, заинтриговал, — ответила Иджи, демонстративно убирая нож в выдвижной ящик стола. — Говори.

— Помнишь, однажды ты показала мне кое-какой фокус?

— Нет, не помню, — ответила она, но по тому, как изменилось выражение её лица, Рэин понял, что они оба сейчас думают об одном и том же случае.

— Сегодня со мной произошла странная ситуация, — он немного помолчал, наблюдая за реакцией сестры и заметил, как в её взгляде промелькнула тень обеспокоенности. — Мне кажется, что я могу… как бы это поточнее сказать…

— Заставить кого-нибудь сделать то, что ты хочешь, — Иджи явно пыталась произнести это будничным тоном, но волнение всё равно прорывалось наружу.

— Да. Я в тот раз тебе не поверил.

— Не могу тебя винить. Я сама выбрала не лучший способ, чтобы рассказать об этом. Наверное, и я на твоём месте сначала бы накричала, а потом неделю не разговаривала.

— Прости пожалуйста.

— Да ладно, чего уж там. Бедняга Клюква. В его голову лезут все, кому не лень.

— Причём тут Клюква? — удивился Рэин.

— А кто тогда? — Иджи удивилась не меньше.

— Децима конечно.

— Как странно, — она перевела взгляд на стоящую в углу клетку с хомячком. — Сколько бы я не экспериментировала, у меня никогда не получалось установить связь с кем-то кроме грызунов. Клюква, белки в парке, крысы из канализации — это пожалуйста, но с птицами, кошками, собаками никогда ничего не выходило.

— А давно ты уже проводишь эти… эксперименты? — с долей опаски спросил Рэин.

— Давно. Почти год.

— И как успехи?

— Неплохо. Раньше на это уходило много сил, но чем больше тренируешься, тем меньше устаёшь потом. Сначала так взаимодействовать получалось только с Клюквой, и то при наличии физического контакта, а дальше стало получаться и на расстоянии. Попрактиковавшись, я стала проникать в головы других грызунов, и чем больше пробовала, тем лучше выходило. Раньше я могла только передавать свои мысли, а теперь получается читать чужие. Иногда выходит хорошо, иногда улавливаю только какие-то обрывки и отдельные образы. Один раз мне показалось, что я на несколько секунд увидела саму себя глазами крысы. Правда, повторить это пока не удалось.

Подвинув свободный стул, Рэин сел рядом с Иджи.

— Ты пыталась рассказать об этом ещё кому-нибудь, кроме меня? — спросил он.

— Нет конечно, я же не сумасшедшая. Я могла бы довериться только своей семье. Ты счёл меня лгуньей, так что с родителями я даже не стала пробовать.

Рэин приобнял Иджи.

— Наверное, нам обоим лучше молчать, — сказал он. — Мало ли, что случится, если вдруг об этом узнают. Вероятно, нас навсегда запрут либо в психушке, либо в какой-нибудь лаборатории.

— Пожалуй, что да.

— Нужно на всякий случай поменяться питомцами, раз твои способности не действуют на птиц, а мои, по такой логике, не должны распространяться на грызунов. Нам не стоит пытаться это развивать.

— Ты уверен? — было видно, как Иджи нелегко отказаться от своих сил и тем более отдать Клюкву, пусть даже он и «переезжал» в соседнюю комнату.

— Да, — твёрдо ответил Рэин. — Это опасно. Мы до конца не знаем, с чем имеем дело. Скажу избитую вещь, но ты ведь знаешь, как закончилась Новая эра.

— Знаю, — печально подтвердила Иджи и положила голову брату на плечо.