Я знаю, что вы сделаете этим летом (гет)

Оцепенение сразило их, вынуждая тратить драгоценные минуты. Гнетущая атмосфера усугублялась скрипучим старческим хихиканьем дядюшки Генри, с удовольствием наблюдавшего за смятением своих пленников. Старый безумец, доживавший в семейном мотеле свои дни, в предвкушении потирал ладони: теперь, когда в его распоряжении столько источников энергии, он не только сможет продлить свою жизнь, но и вернуть утраченную молодость за счет способностей этих глупых ребятишек. Дар каждого он выпьет до дна…

— Не беспокойтесь за него, мои ягодки, — проскрипел дядюшка Генри, подходя ближе. — Совсем скоро ему станет совсем хорошо, и будет не до вас… О нём позаботятся мои малютки.

— Малютки? — Аддамс вопросительно вскинула брови, отвечая старику напряжённым пристальным взглядом. Усмехнувшись, тот кивком указал на стол, и в это мгновение ежевичный пирог будто взорвался изнутри, рассыпаясь от множества разбегавшихся во все стороны ежевичных пауков, заставивших ребят отшатнуться. Они покрыли упавшего Ксавье плотным коконом, выстреливая ядом в каждого, кто приближался, чтобы стряхнуть их. Отчаяние, паника, — вот что видела Уэнсдей в каждом из окружавших её лиц, и это заставляло её ускоряться с принятием решений.

— Бьянка, — Уэнс повернулась к сирене, — попробуй свои чары сирены!

Барклай, взяв себя в руки, метнулась вперёд.

— Отзови пауков и дай нам уйти! — гипнотический голос, наполненный силой дара, вызывал головокружение даже у тех, кто стоял за её спиной, но Генри лишь рассмеялся.

— Ты до сих пор не поняла, что твои чары на меня не действуют? Ты слишком слаба для меня, русалочка, — самодовольно заявил он, призывно вздымая руку вверх. Бьянка подняла голову и закричала, оказавшись под водопадом ссыпавшихся с потолка пауков.

Ситуация обострялась, становясь неразрешимой. Стиснув челюсти, Уэнсдей рыскала взглядом по сторонам, пытаясь зацепиться мыслью хотя бы за одну деталь, которая позволила бы ей сгенерировать способ выбраться. Аякс… Мог бы заставить Генри застыть, но как быть с пауками? Энид даже в облике оборотня может пострадать от их укусов, хотя вид оторванной головы злокозненного дядюшки Уэнс пришёлся бы по вкусу. В идеале это место стоило бы предать огню и вечному забвению… Чтобы этот дом навсегда был стёрт не только из памяти, но и из всех существующих карт.

— А вот и мы! — дверь распахнулась от резкого толчка бедром нагруженного Кента, за которым маячили Дивина и Йоко. — Не ждали, да? А что тут вообще происход…

— БЕГИТЕ! — метнувшись к выходу, закричал Петрополюс, отталкивая к друзьям Синклер. — Энид, иди с ними. Уэнс, — Аякс в отчаянии взглянул на ведьму. — Чёрт возьми, Аддамс… Ради Ксавье!

Под заинтригованным взглядом умильно наблюдающего за развитием ситуации старика Уэнсдей качнула головой. Она никогда не была той, кого нужно спасать. Она всегда была той, от кого нужно спасаться. Кроме того, голос интуиции подсказывал, что оставлять Торпа не стоит, что его ещё можно вытянуть, вытащить… Но как, когда пауки не позволяют дотронуться?

— Какая трогательная картина, — дядюшка Генри сухо зааплодировал, скаля вычерненные гнильцой зубы. — Но пора заканчивать… Моим крошкам давно пора ужинать. Обладатели дара так давно не заглядывали к нам, мы уж и забыли, какие вы вкусные, — он демонстративно облизнулся, переводя жадный взгляд на Бьянку. «Возможно, когда он до неё дотронется, пауки отступят… И тогда, пользуясь его отвлечённостью, получится коснуться его и получить подсказку от видения», — прикусив губу, Аддамс торопливо выстраивала план действий, готовясь к стремительному рывку при первой возможности.

— Пошёл прочь от неё! — Кент и Дивина ворвались внутрь, срывая с шей сдерживающие чары медальоны. Старик, моргнув, отшатнулся, сделав неуверенный шаг назад, поморщился, точно недоумевая, что он делает. Танака торопливо подбежала к Бьянке, бесстрашно стряхивая с неё пауков. Брезгливо избавившись от налипшей паутины, Барклай на мгновение благодарно сжала ладони подруги в своих, после чего спешно присоединилась к сиренам, помогая им заключить колдуна в треугольник, границами в котором были их сцепленные руки. Тройной гипноз погрузил Генри в оцепенение, и старик, несмотря на все попытки, не мог его сбросить: теперь он был слишком слаб.

— Уэнсдей, — позвала Йоко, стряхивая пауков с Ксавье. — Это всё, что я могу для него сделать, вернуть его к нам сможешь только ты.

— Почему ты говоришь это мне? — приблизившаяся медиум старательно изобразила недоумение и непричастность, изо всех сил стараясь не смотреть на слишком бледное лицо художника, на фоне которого даже Танака, будучи вампиром, казалась розовощёкой.

— Может, мы и молчим, но это не значит, что мы ничего не замечаем, — Аякс осторожно подхватил друга на руки и решительно зашагал к распахнутой двери, за которой бесновалась Энид, чертыхаясь и пытаясь сосредоточиться, чтобы отрастить что-нибудь посущественнее когтей и хвоста. Бережно пристроив Торпа на дорожных сумках, оставленных Кентом снаружи, горгон выпрямился, став непривычно серьёзным.

— Оставайтесь здесь. Так будет безопаснее для вас, а я помогу ребятам…

— Я с тобой, — рявкнула Синклер, застряв в половинной трансформации, и, стряхнув мешающие кеды, шагнула следом за Аяксом, оставляя Уэнс и Танаку наедине с бесчувственным Ксавье.

Опустившись рядом с ним на колени, Аддамс молча склонилась к его груди. Дыхание и сердцебиение были такими слабыми, что можно было подумать, что их нет и вовсе, но жизнь всё ещё теплилась в нём, а значит, оставалась ещё крохотная надежда, что удастся его вернуть.

— Знаешь, Уэнсдей, — негромко начала Танака, прислонившись спиной к стене мотеля так невозмутимо, словно внутри не происходило ничего из ряда вон выходящего. Никаких пауков под предводительством полубезумного старого колдуна, никаких противостояний. — Говорят, что дом — это не обязательно какое-то конкретное место, к которому ты привязан по крови или по рождению… Дом — это место, в котором тебя помнят. Остаться в чьей-то памяти иногда бывает самой важной целью. Думаю, — Йоко лукаво улыбнулась, — Ксавье был бы рад, если бы его вспомнила ты. В такой дом он бы точно захотел вернуться… Пойду послежу за пауками, мне-то их яд не страшен.

Кивнув чернокосой ведьме, Йоко вернулась в мотель, а Уэнс осталась один на один со своими беспокойными мыслями и хаосом эмоций, распирающих грудную клетку. Всё это, конечно, глупости, ведь известно же, что вампиры склонны к излишней романтизации и алогично сентиментальны… Но почему бы действительно не попробовать воззвать к сознанию, чтобы заставить его проснуться? В конце концов, дар медиума может позволить ей сделать это через видение. Аккуратно переложив голову Торпа на свои колени, Аддамс прижала холодные ладошки к его вискам и склонилась к лицу, почти прижимаясь лбом ко лбу. Она помнит его… Прекрасно, дьявол побери, его помнит, как и все мгновения, когда он вызывал в ней непривычное смущение, даже муки совести и едкое осознание подобия привязанности.

«И лучше бы тебе вернуться домой, потому что если ты станешь призраком, я точно заставлю тебя пожалеть об этом, Ксавье Торп!».