"Ультиматум" (джен)

Инквизитор быстрым шагом направлялся в сторону госпиталя, и ведомый им мальчишка с трудом поспевал переставлять за ним ноги. Стоило бы замедлить шаг, дать падавану возможность перевести дух, но он был так зол, что испытывал мстительное удовлетворение от дискомфорта мальчика.

Инквизитор был недоволен текущим положением дел. Первоначальное удовольствие от побега Моргана прошло, стоило ему увидеть последствия этого поступка, и теперь любое неповиновение Дэва вызывало у него раздражение и ярость. Ему давно уже пора было быть на капитанском мостике, а он всё ещё не закончил разбираться с падаваном. Следовало как можно быстрее покончить со всем этим и запереть Моргана в надёжном месте. А заодно и обдумать, как вести себя с форс-юзером дальше.

Он завернул за угол и почти что нос к носу столкнулся со спешащим куда-то врачом. Тот от неожиданности чуть не присел прямо на пол:

— Инквизитор! — почти что пискнул он.

— У вас всё готово, чтобы провести анализ крови? — ледяным голосом поинтересовался он.

— Разумеется. Мы можем приступать, — врач нервничал и был явно чем-то смущён.

Инквизитор обошёл мужчину и направился в сторону кабинета, рывком таща за собой падавана.

— Не уверен, что вам стоит туда заходить, — осторожно пробормотал врач, — там… э-э-э…

Пау’ан с трудом подавил новую волну раздражения и открыл дверь.

Да. Определённо не стоит.

Это был не кабинет, а месиво, хаос из обломков, осколков и щепок, в котором с трудом угадывался бывший медицинский инвентарь. Инквизитор зашёл внутрь, безмолвно осматривая творившийся вокруг беспорядок, а потом перевёл взгляд на Моргана. Тот же, в свою очередь, сильно заинтересовался каким-то пятном на стене и не отводил от него взгляда, будто бы в кляксе был спрятан главный секрет Вселенной. Пару секунд пау’ан буравил мальчика взглядом, а потом обернулся к вошедшему следом врачу.

— Мне понятны ваши чувства, доктор, — нейтральным голосом заметил он, — но мальчик нужен мне живым, — он чуть сильнее стиснул плечо Моргана, и тот поморщился от боли.

— Что ж, давайте тогда приступим, — негромко заметил врач, доставая шприц. Из-за сломанного шкафа попытался выйти медицинский дроид, но почти сразу же споткнулся и упал, лишь чудом не повалив за собой стеллаж. Он неловко попытался встать, издавая странные звуки, но уже сейчас было ясно, что выполнить свою работу дроид не сможет.

Но куда больше Инквизитора заинтересовала реакция Моргана. Пау’ан почувствовал, как напрягся его подопечный, когда дроид направился в их сторону, и, пользуясь тем, что внимание Дэва было отвлечено, аккуратно переместил ладонь ближе к шее мальчика, так, чтобы сонная артерия оказалась прямо под одним из его пальцев.

Пульс зашкаливал. Инквизитор мгновенно убрал руку, рассчитывая на то, что Морган ничего не заметил, но мальчик совершенно забыл о его присутствии. Для него, казалось, в данный момент вообще ничего не существовало.

Инквизитор приложил все усилия, чтобы на его лице не появилась жестокая усмешка. Кажется, наш маленький падаван до ужаса боится любых махинаций с иголками. Что ж, у него в запасе осталось секунд тридцать, чтобы побороть этот страх.

— Вы сможете произвести забор крови вручную, доктор? — негромко поинтересовался он.

— Разумеется. Мальчику лучше присесть.

Инквизитор отнюдь не нежно усадил Дэва в кресло посреди комнаты, то ли чудом уцелевшее после вспышки Силы, то ли принесённое из другой комнаты. Врач попытался взять Моргана за руку, и тот мгновенно её отдёрнул.

Инквизитор чуть сильнее сдавил плечо падавана, тактично намекая ему о недопустимости подобного поведения. Врач вновь осторожно коснулся руки Дэва — в этот раз тот не стал вырываться и позволил доктору положить её на подлокотник. Медработник закатал рукав, взял жгут, и Инквизитор почувствовал, как вновь напряглись под его рукой все мышцы мальчика. Взгляд его скользнул по обнажённой коже подростка, и в этот раз напрягся уже он сам.

Вся локтевая складка Дэва была в точках от уколов. Инквизитор заметил, как на секунду замешкался врач, явно не представляя, куда ему вставить иглу. Впрочем, место нашлось, врач протёр кожу антибактериальным средством. Инквизитор слегка сощурился, глядя на руку мальчика. Сколько препаратов ввели ему на самом деле, если допрос мог продолжаться максимум две недели?

С каждой секундой эта ситуация нравилась Инквизитору всё меньше и меньше.

* * *

Больше всего на свете Эзре хотелось вырваться и убежать, но он знал, что Инквизитор этого не допустит. Любое сопротивление могло только усугубить ситуацию, и он понимал, что враги в любом случае добьются своего. Вопрос был только в том, насколько сильно перед этим они унизят своего пленника.

Между тем врач обвил вокруг его предплечья какой-то жгут и туго затянул его. Эзра напрягся, вспомнив о путах, но метод был какой-то дурацкий: зачем обвязывать одну руку? Но Инквизитор молчал, безмолвно возвышаясь прямо у него за спиной, и Эзре это совершенно не нравилось. Что это за необычный…

Игла блеснула в свете лампы, и все мысли вылетели у него из головы. Только не это. Нет. Нет. НЕТ.

Эзра поёрзал на стуле, и рука Инквизитора чуть сильнее сжала его плечо — предупреждение. Этот мерзавец хотел лично присутствовать при всех экзекуциях. Эзра стиснул зубы. Он не доставит этой серой сволочи удовольствия и не станет кричать или молить о пощаде. Он не…

— Будьте добры, сожмите руку в кулак несколько раз подряд.

Эзра перевёл неверующий взгляд на врача. Он издевается над ним, что ли? А на одной ноге не попрыгать?

— Что? — собственный голос звучал на удивление слабо.

— Сожми правую руку в кулак, — шепнул ему на ухо пау’ан. — Потом разожми. Повтори несколько раз.

Инквизитор разговаривал с ним, как с маленьким ребёнком. Будто бы он сам не понял, чего от него хотят!

— Зачем? — всё так же тихо спросил Эзра, пытаясь повернуться и посмотреть на пау’ана.

— Делай что велено, и покончим с этим, — холодно и слегка раздражённо сказал Инквизитор. Эзра моргнул. Пау’ан весь вечер на удивление терпеливо и доходчиво отвечал на все его вопросы, но, похоже, вежливости пришёл конец.

Даже обидно как-то.

Он вновь посмотрел на доктора, который не выглядел ни садистом, ни зверем — просто обычный человек. Теперь Эзра его узнал. Это был первый имперский служащий, которого он увидел, очнувшись на этом оставленном Силой корабле. Мужчина, который так и не успел до конца выговорить его ненастоящую фамилию, прежде чем Эзра разнёс весь его кабинет.

Станет ли он ему мстить?

Хватка на плече усилилась, и, поколебавшись, Эзра выполнил просьбу врача.

Кулак так и остался сжатым, когда игла коснулась кожи. Боль обожгла руку, и Эзра дёрнулся.

Острая игла зловеще поблёскивает в искусственном свете потолочной лампы….

Что это было?

Эзра моргнул, приходя в себя, и перевёл растерянный взгляд на руку. Игла торчала из руки, с другого конца в прозрачную ёмкость быстро падали красные капли, а врач оперативно менял картриджи, стоило тем наполниться до какой-то определённой отметки. Сколько ещё крови они собираются из него выпить?

— Ну вот и всё, — нарочито бодрым голосом констатировал врач, убирая последний картридж. Он взял со стола белый тканевый прямоугольник, смоченный какой-то жидкостью, и приложил его к месту прокола. Перевязал белым бинтом, снял жгут с предплечья и начал подниматься со стула:

— Результат будет готов через час. Как вы хотите, чтобы я вам его передал?

Эзра не мог отвести взгляда от белоснежной повязки. Что вообще сейчас только что произошло?

— Я подожду, — негромко произнёс Инквизитор, — здесь поблизости есть пустые комнаты?

— Капитан Ардор просил передать, что для вас приготовили комнату в конце коридора.

Эзра почувствовал, как Инквизитор встал, несильно дёрнув его за плечо. Всё ещё сбитый с толку, он послушно поднялся следом. Выходит, никакой дрянью его пичкать не собираются? У него просто взяли кровь и сейчас уведут?

Ответ он получил сразу же, как только Инквизитор направился к выходу, продолжая вести его за собой. Пау’ан продолжал говорить с врачом, и тот был вынужден последовать за ними. Идти было недалеко. Возле очередной двери пау’ан остановился и буквально впихнул Эзру внутрь, заперев комнату снаружи. Услышать отсюда, о чём говорили врач и Инквизитор, было невозможно, и Эзра устало побрёл в сторону ближайшего дивана, желая лишь одного: прилечь и слегка отдохнуть. Мелькнула мысль о побеге, но он тут же её отмёл. У него не оставалось сил даже на то, чтобы нормально идти, и ему казалось, что с каждой проведённой на корабле минутой он слабел ещё больше. Да и куда ему было бежать? В гиперпространство?

Он скорее рухнул, нежели сел на диван и бросил быстрый взгляд на комнату. Это оказался небольшой зал с диванами и креслами, окружающими сервированный и заставленный какой-то едой низкий столик. Глаза слипались от изнеможения, и Эзра забрался с ногами на диван, уткнувшись спиной в мягкий подлокотник. Он судорожно вздохнул, чувствуя, что сил уже не осталось. Но он должен продолжать бороться. Просто должен.

Он услышал, как открылась и закрылась дверь, но не стал оборачиваться на звук. Краем глаза Эзра увидел, что Инквизитор подошёл к нему, встав прямо напротив дивана, но не собирался играть по его правилам и поднимать взгляд. Он продолжал смотреть перед собой и хранить молчание. Безмолвствовал и пау’ан. Тишина в комнате была просто оглушающей.

Наконец, Инквизитор нарушил молчание.

— Должен признать, Дэв, что твоё появление на корабле превзошло все мои ожидания. И, полагаю, ожидания экипажа тоже.

Эзра стиснул зубы и продолжал старательно смотреть в сторону.

— Подготовка звёздного разрушителя к долгой миссии вдали от крупных имперских баз требует огромного количества времени, людей и ресурсов. Могу тебя заверить, что команда «Ультиматума» работала, не покладая рук. Все понимают, что если в пункте назначения возникнет какая-то серьёзная неисправность, то рассчитывать придётся только на самих себя. Помощь прибудет в лучшем случае спустя несколько часов после отправления сигнала тревоги, а этого времени у звёздного разрушителя может и не быть.

Великая Сила, он всегда такой разговорчивый? Эзру уже начинало подташнивать от его мягкого, вкрадчивого голоса.

— И вот, последние приготовления закончены, большая часть служащих расходится по каютам на заслуженный отдых, и тут на корабль прибываешь ты. Ты появляешься в последнюю минуту перед началом миссии и тут же сообщаешь всем собравшимся воодушевляющую новость, что мы все скоро умрём. Тебя отправляют в госпиталь, так как твоё состояние здоровья оставляет желать лучшего, и ты выражаешь признательность дежурному врачу, разнося его кабинет на мелкие кусочки. Начало впечатляющее, но ведь этого мало. И ты с корнем выдираешь локальный главный компьютер, — мягко и вкрадчиво продолжал пау’ан. Краем глаза Эзра видел, что тот продолжал буравить его взглядом, но мальчик и не подумал к нему повернуться.

— Поломка компьютера привела к выключению света в данном отсеке и активации сигнала тревоги по всему кораблю. Сказать, что экипаж перепугался — это ничего не сказать. Я чувствовал их ужас, Дэв. Он был почти… осязаем, — Инквизитор почти что выдохнул последнее слово в ухо мальчика, и Эзра с трудом сдержался, чтобы не вздрогнуть. — Я слышал, что повстанцы жаждут посеять ужас в сердцах сторонников Империи. Что ж, думаю, они бы оценили твой благородный порыв. Ты только что парализовал работу целого звёздного разрушителя почти на сорок минут, до смерти перепугал тысячи служащих, покалечил полдюжины человек, пытающихся тебя остановить. И всё это во имя Восстания. Зачем мелочиться, учитывая, что главная цель — это свергнуть самого Императора?

Эзра молчал. Сказать ему на это было нечего.

— Но только вот незадача, — мягко продолжал Инквизитор. — Император и его приближённые, даже узнав о твоих ужасающих злодеяниях во имя Восстания, не испугаются и не объявят о крахе Империи, одновременно пускаясь в бега. Зато забегают другие люди, и бегать они будут долго.

Инквизитор поднял ладонь и загнул палец:

— Наш дорогой доктор, например, побежит сразу в три отдела. Для начала — в технический отдел, чтобы ему выделили уборочных роботов. Помимо обычного мусора им предстоит убрать всё разбитое стекло, вытереть все пролитые жидкости и простерилизовать весь кабинет. Сам доктор весь этот процесс обязан проконтролировать и подписать все акты о выполнении работ, потому что именно ему нести ответственность в случае ошибки. После этого врач пересчитает все оставшиеся медикаменты, сравнит этот список со стандартным перечнем, найдёт всё недостающее, заполнит необходимые документы и побежит дальше. На этот раз на склад, чтобы получить новые порции. Кстати, и склад, и технический отдел уже проинформированы о случившемся — и несколько человек теперь сидят и ждут ответа от врача, чтобы выполнить работу и уйти, наконец, в свои каюты. Затем доктору надо будет забежать и вызвать ремонтную бригаду, дождаться окончания выполнения работ, написать ещё один отчёт, расставить всё по своим местам, и только после этого он наконец-то сможет заняться своими прямыми обязанностями. Например, продумывать курс твоего лечения: ведь ради этого тебя к нему и привели.

Инквизитор сделал небольшую паузу и загнул второй палец:

— Пока врач будет занят восстановлением рабочего места, инженеры и механики попытаются наладить работу уничтоженного терминала. Мне сообщили, что твоя работа была очень… грубой, так что ремонт явно затянется. Одной Силе известно, когда они закончат.

Эзра старался не смотреть на Инквизитора, но всё равно видел, что тот продолжал загибать пальцы:

— Поскольку ты вывел из строя один из главных компьютеров, то мастерам также придётся проверить всю систему, чтобы убедиться, что поломка никоим образом не отобразилась на работе остальной сети. Они уже её проверяют. Это просто чудо, что твоя милая шалость никак не отразилась на работе основных систем, и корабль смог спокойно уйти в гиперпространство. В противном случае нам бы пришлось обращаться за помощью на ближайшую планетарную базу, а заодно и рассказать о твоём прекрасном поведении. Я бы не удивился, если сразу после этого тебя бы приказали казнить.

Ловкие пальцы схватили Эзру за подбородок и заставили его смотреть прямо в лицо пау’ана:

— Скажи мне, Дэв, ты гордишься своим поступком? — вкрадчиво поинтересовался Инквизитор.

Эзра упрямо сжал зубы. Вопрос был провокационный, и он знал, что хорошего ответа на него дать не сможет.

— Дэв, — блеснули жёлтые глаза. — У меня нет времени ждать твоих ответов по несколько минут.

— Не знаю, — буркнул Эзра.

— Это не ответ. Ты рад тому факту, что несколько десятков человек Империи проведут сегодня всю ночь, устраняя последствия твоих поступков?

— Можно подумать, тебе не наплевать на них! — запальчиво выкрикнул Эзра. Отчаянная храбрость бурлила в нём, и ему стоило немало усилий продолжать сидеть на месте спокойно.

В следующую секунду серые пальцы с недюжинной силой впились ему в горло, буквально опрокидывая его на диван. Эзра захрипел, чувствуя, что вот-вот задохнётся от нехватки кислорода, но даже в таком состоянии он продолжал видеть перед собой сузившиеся глаза Инквизитора.

— Не смей повышать на меня голос, мальчик, — холодно отчеканил он. — Я не потерплю подобную дерзость.

Он отдёрнул руку, и мальчик начал судорожно хватать воздух. Сколько раз за сегодняшний вечер пау’ан уже пытался его задушить?

— Мне действительно дела нет ни до этих людей, ни до их проблем, — продолжил Инквизитор, — но надо быть идиотом, чтобы доставлять окружающим неудобства, не имея на то веских причин. Как ты думаешь, что они расскажут завтра своим коллегам?

Эзра непонимающе смотрел на него:

— Утром весь корабль начнёт обсуждать сегодняшние события. Сигнал тревоги. Твоё поведение. Врач расскажет коллегам, как ты разнёс его кабинет. Штурмовики — как ты отказался с ними идти и грубо приложил о стену. Механики и техники пожалуются своим приятелям, насколько сложно было восстановить поломанную тобой систему. А потом пойдёт второй слух — слух о сделанном тобой пророчестве, что корабль обречён. И к вечеру уже весь «Ультиматум» будет настроен против тебя. Кажется, именно такого эффекта ты и добивался? Мои поздравления, мальчик. Ты справился меньше, чем за сутки.

Эзра промолчал. В этот момент к ним постучали, и Инквизитор наконец-то отошёл от мальчика и перевёл свой взгляд на дверь.

— Войдите, — холодным и спокойным тоном произнёс он.

Дверь отворилась, и в комнату зашёл агент Каллус. Эзра подавил нервный смешок. Чудесно, теперь вся лотальская компания была в сборе. Как мило.

— Вы хотели меня видеть? — невозмутимо поинтересовался вошедший.

— Да, агент Каллус, проходите, — любезно заметил Инквизитор. — Какие-нибудь новости с капитанского мостика?

— Всё будет готово через десять минут.

— Прекрасно. Присаживайтесь, агент Каллус. У нас с вами сегодня выдался крайне насыщенный вечер.

Эзра понял, что последняя шпилька была адресована в его адрес, но решил не вестись на провокации. Краем глаза он заметил, как агент прошёл вглубь комнаты и уселся на диван напротив.

— Что это? — с лёгким удивлением поинтересовался Каллус, глядя на накрытый столик.

— Капитан Ардор отдал соответствующее распоряжение. Разве это не любезно с его стороны?

— Я тронут, Инквизитор.

— Угощайтесь.

Эзра услышал журчание воды и с трудом сдержался, чтобы не повернуть головы. Они что, собираются…?

— Здесь хороший каф, Инквизитор, попробуйте.

— Я предпочитаю чай.

Сила великая, да они издеваются.

— Присоединяйся, Дэв, — елейным голосом проговорил Инквизитор. — Чувствуй себя как дома.

Эзра сжал зубы и демонстративно не двинулся с места. Тогда Инквизитор встал и сам подошёл к нему. Он нависал над Эзрой, словно хищник над своей добычей, и было сложно сохранить самообладание, не зная, чего от него ожидать.

— Хочешь печенья, Дэв? — вкрадчиво проговорил пау’ан.

Кейнан, какое счастье, что ты этого не видишь.

— Я не голоден, — как можно непринуждённее произнёс Эзра. Ему даже не нужно было смотреть на Инквизитора, чтобы понять, что тот улыбается, хотя этот злорадный звериный оскал вряд ли даже можно было назвать «улыбкой».

— Здесь очень неплохой чай, мой мальчик, — продолжал издеваться Инквизитор. — Попробуй.

Пау’ан буквально впихнул ему в руки небольшую фарфоровую чашку, и Эзре пришлось схватить её, чтобы она не опрокинулась.

— Дэв, — раздался сбоку голос Каллуса. — Что же ты такой…

— Агент Каллус, — прервал его Инквизитор, отходя от мальчика и усаживаясь на диван. Эзра неслышно выдохнул, только сейчас осознав, что задержал дыхание. — Разве вы не видите? Мальчик пытается нам показать, какой он гордый и независимый повстанец. Не стесняйся, Дэв. Сделай ещё более пафосное лицо, покажи нам, как ты выше всего этого, — в голосе Инквизитора сквозила неприкрытая издёвка.

Эзре очень хотелось нахамить в ответ, внутри у него всё буквально клокотало, но он сдержался. Он был уверен, что именно такой реакции враги и добивались, а он не собирался исполнять их желания. Эзра перевёл взгляд на чашку в своих руках и сощурился, разглядывая её получше. Это была самая красивая и изящная чашка из всех, что ему довелось видеть в своей жизни, и, несмотря на сложившиеся обстоятельства, он невольно залюбовался ею. Тонкая и высокая, сделанная из приятного на ощупь белого материала, она походила скорее на музейный экспонат, нежели на рядовой предмет быта. Из неё поднимался приятный аромат, и Эзра внезапно осознал, что давно уже хотел пить. Утолять жажду предложенным Инквизитором чаем было последним делом, но ещё неизвестно, когда ему дадут попить в следующий раз. Поколебавшись, он осторожно пригубил напиток, всё так же продолжая не смотреть на своих собеседников.

— Ты удивишься, Дэв, но на этом корабле мы с агентом Каллусом — твои лучшие друзья, — невозмутимо добавил Инквизитор, наливая себе новую порцию.

Эзра поперхнулся от его слов и закашлялся, когда жидкость попала в дыхательные пути. Он судорожно попытался откашляться, так как никто не попытался ему помочь, и заметил, что находился слишком близко к краю дивана лишь в тот момент, когда начал с него падать. Стараясь удержать равновесие, Эзра ухватился рукой за угол столика — и слишком поздно осознал, что тот тоже наклонился, не выдержав его веса.

В следующую секунду столик рухнул на бок, увлекая за собой Эзру, чай, каф, закуски — всё, что на нём стояло. Ему показалось, что он оглохнет от звона упавшей посуды, но тишина, наступившая в комнате сразу же после этого, оказалась ещё громче. Эзра в этот момент искренне пожелал, чтобы его пристрелил какой-нибудь необычайно меткий штурмовик.

Первым тишину нарушил Инквизитор:

— Что скажете, агент Каллус? — невозмутимо поинтересовался он у своего собеседника где-то наверху.

— По-моему, первая реакция нормальная, — сдержанно ответил тот, но даже Эзра услышал в этом голосе отголосок удовольствия. Да что сегодня за день-то такой?

Запищал коммлинк. Пау’ан что-то отрывисто ответил и, судя звукам, встал со своего места.

— Что ж, мне пора идти. Агент Каллус, мне, кроме вас, некому доверить этого чудесного мальчика. Вы присмотрите за ним до моего возвращения?

— Разумеется. Мне забрать результаты анализа?

— Полагаю, я вернусь до того момента, как они будут готовы. Я бы не стал вас тревожить из-за такого непродолжительного отсутствия, но, думаю, вы и сами видели, что бывает, если оставить Моргана без присмотра на несколько минут.

Инквизитор направился к выходу из комнаты. Эзра не пошевелился, продолжая неподвижно лежать на полу. Он не хотел вставать. Больше всего на свете ему хотелось лечь и умереть, прямо здесь, на сером ковролине, и никогда больше не видеть ни Инквизитора, ни разведчика.

— Что ж, Дэв, оставляю тебя на агента Каллуса. Веди себя хорошо, не забудь сделать уроки и ложись спать не позже десяти, — насмешливо произнёс пау’ан. А потом другим, намного более серьёзным голосом добавил: — Я скоро вернусь, и мы поговорим.

И с этими словами Инквизитор ушёл.

Едва за ним захлопнулась дверь, как Каллус резко встал со своего места. Эзра услышал, как он подходит ближе, и напрягся, но агент наклонился, чтобы поднять упавший стол.

— Вставай, Дэв, — спокойным голосом заметил его собеседник, — нечего тебе лежать на полу.

Понимая, что выбора не оставалось, Эзра осторожно поднялся, стряхивая с себя еду. Агент Каллус, между тем, вызвал по коммлинку дроида-уборщика. Эзра вновь уселся на диван, чувствуя, что у него не осталось сил стоять.

— Надеюсь, на сегодня ты закончил со своими представлениями, потому что не думаю, что у меня или Инквизитора хватит терпения на ещё один фокус, — холодно продолжил Каллус, — мы все хотим лишь побыстрее покончить со всем этим и разойтись по своим комнатам.

— Можно подумать, я хочу здесь находиться, — огрызнулся в ответ Эзра.

— После того, что ты сделал, тебя должны были казнить, — отрезал агент. — А вместо этого ты сидишь на одном из верхних уровней «Ультиматума» и воротишь нос от местных деликатесов, в то время как большинство преданных и готовых отдать свою жизнь за Империю солдат не имеют сюда даже допуска.

— Я не знаю, насколько низко нужно пасть, чтобы вообще захотеть служить Империи! — задиристо бросил мальчик.

— Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что движет людьми, которые хотят служить Империи. И уж тем более не знаешь, что они надеются здесь найти, — подозрительно спокойный голосом произнёс агент Каллус.

— О, так может, посвятишь меня и расскажешь, что надеялся получить ты? Я с удовольствием послушаю! — отчаянная храбрость в нём так и бурлила, хотя Эзра и понимал, что его заносит, и лучше помолчать.

— Тебя это не касается, — необычайно резко ответил агент Каллус. — И я сильно сомневаюсь, что ты вообще сможешь понять хоть чьи-то желания, кроме своих собственных.

В дверь постучали, и агент пошёл её открывать.

Вот и поговорили.

В комнату шустро заехал и тут же принялся за работу уборочный дроид. Какое-то время Эзра молча понаблюдал за ним. Монотонный шум дроида убаюкивал его, и Эзра чувствовал, что засыпает. В левой руке несильно кольнуло, и он невольно вздрогнул.

Каллус тоже уселся на диван напротив и мрачно уставился куда-то мимо мальчика. Эзру это вполне устраивало. Ему не понравился их последний разговор, и продолжать не хотелось совершенно. Эзра повернулся на другой бок и поморщился, когда у него кольнуло в ноге.

Ну это ещё что?

Живот скрутило, и Эзра с трудом сдержался, чтобы не крикнуть. Ещё не хватало, чтобы Каллус…

— Дэв? — раздался за спиной неуверенный голос.

Эзра не ответил. Боль становилась всё сильнее, и ему стоило больших усилий сдерживаться.

— Дэв, ты в порядке?

— Я… — хрипло произнёс Эзра, чувствуя, что не в силах даже закончить предложение. Что это?

Сильные руки повернули его на спину, и сквозь пелену боли Эзра увидел внимательные и обеспокоенные глаза агента Каллуса.

— Я…

А потом всё исчезло, и больше он ничего не видел.

* * *

Хотя Александр всегда хорошо бегал, он был уверен, что только что поставил свой личный рекорд. Ему хватило одного взгляда на Моргана, чтобы всё понять, и одна мысль о том, что произойдёт, если парень умрёт, заставляла его лететь по кораблю, почти не касаясь пола.

Он ворвался в кабинет врача в тот момент, когда доктор как раз загружал результаты анализа на свой компьютер.

— Агент Каллус? Я…

— Морган умирает, — оборвал его Александр. — Покажите мне анализ.

С врача разом схлынули все краски:

— Как? Ведь он чувствовал себя…

— Этот проклятый анализ готов или нет? — прорычал Александр, и врач сделал шаг назад.

— Сейчас, одну секунду…

Он выхватил датапад из рук врача и бегло начал читать.

Ожидаемо, ожидаемо… Хм, и это не забыли… Да, Моргана знатно накачали всякой дрянью, хорошо, если анализ выявит наличие крови в инородных соединениях… Не то, не то… В два раза превышена максимально допустимая доза, но симптомы не те…

Ласатское отродье!

Александр резко обернулся к врачу.

— У вас уцелел набор противоядий?

Тот удивлённо моргнул.

— Да.

— Хватайте всё, что у вас есть, и бегите в мои комнаты. И сообщите Инквизитору.

— Сэр?

Александр уже не слушал. Он бросился обратно в комнату к Дэву, закинул его себе на плечо — мальчик повис на нём безжизненной тряпочкой — и стрелой помчался в свою каюту. Он не был уверен, что ещё что-то можно было исправить, но стоило хотя бы попытаться до того момента, как Инквизитор разрубит его надвое своим мечом.

Александру казалось, что турболифт едет слишком медленно, хотя кабина с бешеной скоростью неслась наверх, на предпоследний этаж, надеясь обогнать смерть. Он выскочил из лифта, как только распахнулись двери, и с трудом сдержался, когда замок не с первого раза опознал ключ доступа.

Комната была залита мертвенно-бледным светом гиперпространства, и Александру стало не по себе от такой зловещей иллюминации. Он промчался со своей ношей к рабочему столу, резким движением сбросил всё лежащее на нём на пол и уложил туда мальчика. Дэв не двигался.

Александр кинулся к дивану, на котором лежал его чемодан. Открыл и начал копаться в содержимом, надеясь, что он всё правильно помнил, и антидот у него был. Потому что если нет…

Две ампулы — то, что нужно. Александр надломил наконечник одной из них и набрал лекарство в шприц, глядя, как тот наполняется фиолетовой жидкостью. Хоть бы было ещё не поздно…

Он вернулся к мальчику, задрал ему рукав, сорвал бинт с места свежего прокола, чтобы сделать новый, и замер, глядя на исколотую руку. Мать твою, куда ему антидот-то колоть? Александр взял правую руку, быстро её осмотрел и понял, что лучше колоть всё-таки левую. Осторожно выбрав место, он попытался ввести иголку в вену и почувствовал, как что-то мешает ему это сделать.

— Что вы собираетесь ему ввести? — спросил за спиной ледяной голос.

* * *

… Он бежит и чувствует, что вот-вот оторвётся от погони. Пот струится по телу, беспощадные лучи лотальского солнца почти физически ощущаются на коже. Справа над головой проносится обездвиживающий заряд, выпущенный криворуким штурмовиком. Они гонятся за ним, думая, что загоняют его в угол, и не знают, что через несколько секунд он легко перепрыгнет на крышу соседнего здания, оставив их стоять в недоумении у обрыва. Эзра хмыкает, предвкушая этот момент. Он проделывал подобный трюк десятки раз, а они всё равно на него ведутся. Ну и идиоты. Он легко взмывает в воздух, тянется к Силе, но её нет. И вместо прыжка он летит вниз, падая прямо на оживлённую улицу, прекрасно понимая, что не переживёт удара о землю…

… В тёмной пещере зловеще играют голубые и красные блики. Инквизитор надвигается на него, небрежно держа в руках оба меча, и лёгким движением отбрасывает мальчика назад, к обрыву. Эзра пытается уцепиться за край, но промахивается и летит вниз — в бесконечную бездну…

… Он стоит на каком-то узком сером мостике и вновь сражается с Инквизитором. За спиной пау’ана он видит Кейнана, который тоже отчаянно пытается победить тёмного форс-юзера. Но потом Инквизитор Силой отбрасывает учителя назад и бросает в мальчика свой страшный меч. Эзра пытается отбить атаку, но неудачно. Щёку обжигает красный клинок, и, теряя сознание, подросток чувствует, что падает с моста…

Не-е-е-ет!

Отчаянный, пугающий крик Кейнана. Эзра судорожно начинает барахтаться и резко открывает глаза. И в ту же секунду его тело пронзает дикая, острая боль, будто бы кто-то пустил по венам раскалённую лаву вместо крови.

Нужно бежать.

Он срывается с места, не видя ничего вокруг, и чувствует, как его пытаются удержать на месте четыре сильных руки. Они прижимают Эзру к земле, не позволяя освободиться, сковывают его, лишая шанса на побег. Он пытается вырваться, и ему это начинает удаваться. Где-то вдалеке слышит кажущийся знакомым голос.

Успокойся, Дэв. Лежи.

Дэв? Кто такой Дэв? Он Эзра, а не Дэв, и голос обращён точно не к нему. Тело вновь изгибается дугой, пытаясь вырваться из стальной хватки его тюремщиков.

А потом руки исчезают, и его мгновенно прижимает к земле чужая Сила. Эзра пытается вырваться, но это приводит лишь к тому, что давление на него усиливается. Он слишком слаб, чтобы противостоять ей. Он не может освободиться.

Но Эзра продолжает сопротивляться, и Сила становится жёстче, агрессивнее. Она требует подчиниться ей, мгновенно и бесповоротно. Ему страшно. Эзра не знает, что случится, если он это сделает. Давление увеличивается, но он отказывается сдаваться. Эзра продолжает сопротивляться, понимая, что с трудом может уже даже двигаться, и всё равно пытается освободиться. Ему кажется, что Сила вот-вот сломает его, раздавит своей мощью, хотя, скорее всего, ещё раньше он умрёт от болевого шока. Может, оно и к лучшему: он слишком устал. Он не помнит, с кем сражался, он не знает исхода той борьбы, но сил на новую схватку у него уже нет. Тело пылает, и он хочет, чтобы всё поскорее закончилось. Да. Пусть всё закончится.

Джедаи не бегут от боли, Эзра, они идут ей навстречу.

А он и не бежит — ему уже давно некуда бежать.

Эзра затихает, понимая, что выхода попросту нет.

Прости меня, Кейнан. Я не могу убежать. Я горжусь тем, что стал твоим падаваном.

Когда-нибудь мы вновь с тобой встретимся — в Силе.

Он окончательно расслабляется, в очередной раз обещая самому себе, что с честью выдержит это испытание, даже если оно станет последним в его жизни. И замирает, терпеливо дожидаясь реакции своего оппонента.

Что-то меняется в прижимающей его Силе, что-то неуловимое, и Эзра не успевает понять, что именно. Давление становится слабее, а потом и вовсе исчезает. Несколько долгих мгновений Сила ещё осторожно касается его, словно проверяя, действительно ли Эзра не пытается больше сбежать, а потом окончательно уходит, оставляя его одного.

Один на один со своими кошмарами. Он чувствует, как вновь теряет связь с реальностью, и мгновение спустя мир снова становится чёрным безмолвием, где время и пространство уже не играют никакой роли.

* * *

— И всё же что-то не сходится, Инквизитор, — негромко заметил Александр, изучая анализ Моргана. — Яд должен был подействовать гораздо раньше, ещё до того, как Дэв оказался на «Ультиматуме».

Он мельком смотрел на стоящего рядом пау’ана, который десять минут назад чуть было не отправил его к праотцам. Сказать, что Инквизитор был в ярости, означало сильно приукрасить действительность. Разведчик почти что чувствовал исходящую от пау’ана опасность, и пытался говорить коротко и по существу.

Инквизитор помолчал, обдумывая его слова.

— Как быстро он обычно действует?

— В течение двух-трёх часов. Дэв был в сознании, когда вы его забирали?

— Нет.

Голос пау’ана резал как колотое стекло. Впрочем, и неудивительно: в двух шагах от него умирал Морган, и ни форс-юзер, ни Александр не знали, доживёт ли он до рассвета.

— Когда жертва впадает в беспамятство, это означает, что ей осталось максимум час, не больше, — Александр пытался, чтобы его голос звучал беспристрастно. — А мальчик умудрился протянуть после этого ещё как минимум часа два-три. Как же…

— Я использовал на нём Силу, — резко прервал его пау’ан. Александр моргнул.

— Это помогло?

— Он очнулся. И довольно сносно себя чувствовал.

— Сила даёт устойчивость к препаратам?

— Вы допрашивали джедая, агент Каллус.

Да, Джаррус проявил необычайную стойкость и не раскололся, несмотря на более чем внушительный арсенал применяемых медикаментов.

— Что вы вкололи Дэву, когда поймали его? — внезапно вспомнил агент. — Этот препарат есть в списке?

Пау’ан промолчал, и Александр задумался, а не перешёл ли он черту, осмелившись задать своему собеседнику такой вопрос.

— Ингибитор. Он кратковременно блокирует Силу форс-юзера, — медленно произнёс Инквизитор.

И тут всё наконец-то встало на свои места.

Кажется, они умудрились прикончить мальчика собственными руками, лишив его единственной оставшейся защиты. Интересно, каково Инквизитору осознавать тот факт, что он сам вынес Моргану смертный приговор?

— Мы можем удалить ингибитор из тела мальчика раньше срока? Диализ, противоядие?

— Нет. Диализ не очистит от него кровь. Противоядия не существует, — Инквизитор продолжал говорить холодно и спокойно, но Александр чувствовал, что тот с трудом сдерживает свои истинные эмоции. И всё же он продолжил:

— Тогда попытаемся вылечить Моргана стандартным способом.

— Вы сами сказали, что антидот введён слишком поздно.

— Если Сила помогала мальчику бороться с ядом вплоть до момента поимки на корабле, то, возможно, ещё не всё потеряно. Антидот может сработать. Сейчас сюда придёт врач с имеющимися на борту медикаментами. Я предлагаю пока разработать план лечения Моргана, так как даже без этого яда у него в крови столько всяких инородных соединений, что нам…

— Приступайте, агент, — холодно оборвал его Инквизитор, — учитывая специфику допроса, вы наверняка разбираетесь в этих делах лучше корабельного доктора.

И в этот момент, как по заказу, в дверь комнаты кто-то постучал.

— Войдите, — отрывисто сказал Александр.

А вот и корабельный врач. Надо было отдать имперскому доктору должное — тот уже успел взять себя в руки и вёл себя собрано и хладнокровно. В руках он держал целую стопку небольших коробок.

— Я принёс всё, что вы просили, агент Каллус.

Разведчик сделал приглашающий жест рукой, позволяя врачу войти со своим грузом. Пока доктор осторожно раскладывал на диване принесённые лекарства, Александр мрачно размышлял о том, что его интуиция, с самого утра буквально вопившая о том, что день будет неудачным, проявила просто верх тактичности, не сообщив, какая ему предстояла ночь: долгая, напряжённая, опасная.

Ночь, когда он, агент Имперского бюро безопасности ISB-021, попытается спасти жизнь падавану-повстанцу Дэву Моргану.

* * *

Инквизитор безмолвно наблюдал за тем, как агент и врач, негромко переговариваясь, составляли список лекарств, которые намеревались дать Дэву в ближайшие часы. Сам он пока участвовать в дискуссии не собирался, но внимательно слушал их предложения. Они были на удивление толковыми, хотя совершенно не брали в расчёт тот факт, что Дэв был форс-юзером, но теперь это уже и не играло особой роли. Он лично позаботился о том, чтобы мальчик оказался отрезанным от Силы, и теперь должен был нести ответственность за свои поступки.

Он знал, что с падаваном что-то было не так. Это сквозило сквозь строчки отчёта, это слышалось в Силе, это шептали его инстинкты. Именно поэтому он и приказал сделать анализ сразу же после прибытия на «Ультиматум».

И после этого он взял и вколол мальчику ингибитор, одним уверенным движением перечеркнув все свои старания с того момента, как открыл дверь в камеру падавана.

Хуже всего было то, что теперь он ничего не мог с этим сделать. Он мог использовать Силу на мальчике, прижимая подростка к рабочему столу. Но лечение аналогичное тому, что он провёл на планете, теперь не представлялось возможным, потому что его Сила служила лишь катализатором для энергии самого падавана, а она в данный момент была заблокирована ингибитором.

И всё, что ему оставалось — это в бессильной ярости наблюдать за тем, как два человека, которым в любое другое время он бы не доверил даже инвентарь, не то что своего подопечного, пытались спасти его будущего ученика.

Ученик.

Какая ирония Силы — отдать ему одного из самых дерзких, хамоватых и наглых детей, которые прошли через его руки. И одного из самых перспективных. Инквизитор уже достаточно долго работал с юными форс-юзерами, чтобы научиться разбираться в таких вещах, и он уже сейчас знал, что Дэва Моргана ждёт великое будущее.

Он специально спровоцировал падавана в шаттле, чтобы оценить его потенциал. Инквизитор знал, что шёл на риск, устроив проверку ослабленному Дэву в маленьком и хрупком корабле, но желание испытать ученика было сильнее. И мальчик превзошёл все ожидания, устроив в Силе даже не фонтан, а настоящий фейерверк эмоций.

Столько злости, столько боли… Инквизитор вспомнил, как упивался этим восхитительным коктейлем, бурлящим у него прямо перед носом. Жаль, конечно, что мальчик не довёл начатое до конца, отказавшись от нападения, но ничего, у них впереди полным-полно времени, чтобы исправить это досадное недоразумение. Подросток был рождён, чтобы стать ситхом. Вся его жизнь состояла из топлива для Тёмной стороны Силы, и всё, что ему оставалось — это выпустить свои эмоции наружу.

И у него определённо была развита сила воли, раз он сумел вырваться из искусственного сна, в который его погрузил Инквизитор. Он специально ограничился лёгкой формой, чтобы проверить, сможет ли Морган вырваться из созданной им ловушки или нет.

И Дэв вырвался, хотя Инквизитор и не предполагал, какой беспорядок этот мальчик умудрится создать на корабле меньше, чем за полчаса. Тяга к разрушениям и неорганизованность подростка были впечатляющими, и он знал, что придётся немало потрудиться, чтобы приучить Дэва к порядку. Мальчику вообще предстояло ещё многому научиться, и Инквизитор намеревался помочь ему раскрыть свои истинные таланты.

Дэв вздрогнул, и Инквизитор переключил на него своё внимание. У мальчика был жар, он бредил. В его теле сейчас велась отчаянная битва двух редких химических составов, и от того, какой из них в итоге одержит верх, зависела жизнь падавана. Мальчик беспокойно дёргался в бреду и что-то негромко шептал. Инквизитор вновь склонился к нему, желая услышать его слова. Но слово, как и в прошлый раз, было только одно.

— Кейнан…

Как трогательно. Падаван снова звал на помощь своего никчемного учителя, которого сам же с завидной регулярностью и вытаскивал из разных неприятностей. Какая удивительная преданность, которую джедай даже не смог по достоинству оценить, оставив своего ученика.

— Кейнан, — негромко повторил Дэв, вздрагивая от боли.

Кейнан никогда больше не придёт, мой мальчик. Но мы придём к нему сами, когда наступит время.

Инквизитор очень рассчитывал на то, что джедай доживёт до того момента, когда вновь встретит своего бывшего ученика.

* * *

Александр даже не пытался высчитать вероятность того, что повстанец переживёт эту ночь: цифра в любом случае получилась бы удручающей. Он видел смерть чаще, чем своих сослуживцев и знакомых по голонету, и мог почти со стопроцентной уверенностью утверждать, что мальчик не доживёт до утра. Тот был всего лишь уставшим и измученным подростком, да к тому же теперь лишённым этой своей Силы. Принесённые врачом приборы не добавляли оптимизма, недвусмысленно давая понять, что пациент скорее мёртв, нежели жив.

И всё же… Всё же Александр продолжал разрабатывать план лечения, продумывать комбинации препаратов, консультироваться с врачом. Умом он понимал, что результат этой работы никому и никогда не пригодится, но что-то гнало его вперёд, заставляя в сотый раз скользить глазами по строчкам отчёта и отвечать на очередной вопрос доктора.

Хотя, возможно, это была всего лишь защитная реакция организма на необратимость собственной смерти, потому что Александр был уверен, что последует за Морганом сразу же после того, как тот умрёт. Уж лучше провести последние минуты жизни, занимаясь работой, нежели сидя на диване в ожидании неизбежного.

Пока он занимался делом, его палач почти не отходил от письменного стола, лишь изредка негромко вставляя свои комментарии. Александр то и дело чувствовал на себе внимательный, тяжёлый взгляд, и искренне радовался тому, что Инквизитор почти всегда смотрел на Моргана. Взгляд жёлтых глаз оставался совершенно беспристрастным, но тот факт, что пау’ан проводил около мальчика почти всё время, говорил сам за себя. Парень попал, это точно. Александр больше не был уверен, что оказывает мальчику услугу, пытаясь выбить для него этот мизерный шанс на выживание. Он понятия не имел, как пау’ан обращался с «особенными» детьми, но вряд ли Инквизитор будет милостив к падавану Кейнана Джарруса.

И всё-таки Дэв Морган вырвал у жизни тот единственный шанс, в котором ему так отказывал Александр. Показания датчиков начали расти, и правая рука мальчика дёрнулась, будто бы пытаясь что-то схватить. Он беспокойно зашевелился, пытаясь очнуться, и Инквизитор аккуратно придержал его на месте, чтобы падаван не свалился со стола. Каллус внезапно осознал, что невольно задержал дыхание, когда увидел, что Дэв приходит в себя.

Кажется, он только что вновь отстрочил свою смерть на неопределённый срок, хотя что-то ему подсказывало, что этот период может оказаться намного короче, чем он думал.

* * *

Он плавал в океане боли, и хотел только одного — чтобы всё поскорее закончилось.

Но испытание только началось, когда он приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой внимательный взгляд янтарных глаз. Инквизитор… Эта скотина изощрённо мстила ему, причиняя новую боль, и Эзра жалел, что даже в рожу ему плюнуть сейчас не мог. Он попытался поднять голову, но мир завертелся вокруг, вызвав чувство лёгкой тошноты, и Эзра не смог сдержать тихого стона, когда стукнулся затылком о твёрдую поверхность.

Серая тень пришла в движение, и, запаниковав, Эзра предпринял отчаянную попытку отползти, нащупав правой рукой бездонную пропасть в шаге от себя.

— Тихо, Дэв, — произнёс ненавистный голос где-то совсем рядом. — Не дёргайся.

Он издевается?

Эзра протестующе застонал, когда сильные руки зазмеились у него под лопатками и коленями, и мир продолжил свой безумный танец, когда тело взмыло в воздух. Он зажмурился, не желая ничего видеть и слышать, но полёт быстро закончился, когда его осторожно опустили на прохладную кожаную поверхность. Диван?

Он открыл глаза, ища Инквизитора, но тот уже исчез из поля зрения. Повернув голову, Эзра увидел, что находился в какой-то богато обставленной комнате, не похожей на тюремную камеру. Что это за место?

Глаза предательски слипались, и Эзра, не желая больше бороться, сдался на милость обволакивающей тьме.

* * *

Эзра разглядывал белую чашку у себя в руках — точную копию той, которую недавно давал ему в руки Инквизитор, «угощая» чаем. У неё были необычайно тонкие стенки и, сощурившись, Бриджер был готов поклясться в том, что видел просвечивающие сквозь белый фарфор собственные пальцы, сжимающие её снаружи. Даже ничего не понимающий в роскоши Эзра знал, что она стоила целое состояние, и ему было страшно не то, что из неё пить, а держать в руках.

Он не знал, сколько времени то ли спал, то ли пробыл без сознания — да и не хотел знать. В какой-то момент его разбудили, аккуратно потеребив за плечо, и заставили сесть, тут же велев выпить какую-то жидкость. Все ещё не до конца осознававший происходящее Эзра бездумно подчинился — и теперь, сгорбившись на диване, мучительно гадал, что это было. Очередной блокиратор?

По крайней мере, теперь чашка точно была наполнена обычной водой, и, хотя сама по себе почти ничего не весила, Эзре приходилось прикладывать все оставшиеся у него силы, чтобы поднести её ко рту и попить. Его мучила сильная жажда, и когда ему предложили воды, он не нашёл в себе решимости отказаться от неё. Если это и проявление слабости, то ему уже наплевать. Всё равно лучше, чем какая-нибудь жутковатая смесь из имперских лабораторий.

С такой позиции ему хорошо было видно Каллуса с врачом, которые теперь разложили на освободившемся столе весь арсенал своих пыточных инструментов и негромко рассуждали о том, какой ещё дрянью уколоть своего пленника. С момента пробуждения он настороженно наблюдал за ними. Врач уже несколько раз ставил ему уколы и капельницы, и всякий раз, когда иголка касалась кожи, Эзра невольно вздрагивал, ожидая новую порцию боли. Но боли, не считая момента введения иглы под кожу, не было, и ему это сильно не нравилось. Когда уже эта дрянь начнёт действовать? Что за изысканное развлечение придумали его враги, и когда уже пытка возобновится?

Больше всего на свете ему хотелось размазать своих мучителей по ближайшей стене, как он сделал с серым дроидом некоторое время тому назад. Но он не мог: у него отобрали Силу, сам он был настолько слаб, что с трудом удерживал в руках маленькую чашку, да и сидящий в кресле напротив Инквизитор вряд ли бы понял и оценил его порыв. Всё это время пау’ан почти не отрывал от него взгляда, и Эзре очень не нравилось, как тот на него пялился. Хотя, чего там мелочиться? Ему и сам Инквизитор не нравился, и хотя Бриджер принципиально не смотрел в его сторону, он всё равно видел его боковым зрением. Ну и рожа.

В дверь кто-то негромко постучал, и агент Каллус направился к ней, чтобы встретить посетителя. Эзра настороженно проводил его взглядом, гадая о том, какую пакость придумал на этот раз его враг. И минуту спустя он получил ответ на свой вопрос. Агент Каллус подошёл к нему, неся в руках глубокую тарелку.

— Держи, Дэв.

Он забрал из слабых рук белую чашку и дал ему вместо этого наполненную бульоном плошку. Она была почти что в три раза тяжелее, и Эзра сразу понял, что при всём желании не сможет её поднять. Между тем агент вложил в руку мальчика ложку и вновь перевёл на него свой подозрительно усталый взгляд:

— Ешь.

— Я не голоден, — резко ответил Эзра, впервые с момента пробуждения нарушив молчание.

— Неудивительно, молодой человек, — раздался около стола голос врача, — вас, судя по всему, кормили внутривенно, и ваш желудок давно уже не получал нормального питания. Но ваш организм находится в сильном стрессе, и ему нужна обычная пища.

Мой организм находится в сильном стрессе из-за вашего присутствия, идиоты.

— Я не голоден, — упрямо повторил Эзра, внезапно осознав, что это было неправдой. От тарелки поднимался приятный аромат, и мальчик чувствовал, что от недавней уверенности не остаётся и следа.

— И всё-таки попробуй, Дэв, — устало предложил ему Каллус, отходя обратно к врачу. — Тебе нужны силы.

Силы для чего? Для новых истязаний?

Между тем агент Каллус и врач вернулись к своей беседе, продолжая перебирать лежащие на столе медикаменты. Эзра внезапно осознал, что Инквизитор никак не прокомментировал его выходку. Он всё так же продолжал сидеть в своём кресле, внимательно наблюдая за мальчиком, и оставался совершенно неподвижен.

Эзра вновь посмотрел на плошку у себя в руках. Интересно, если он и дальше будет отказываться от еды, что они сделают? Тоже начнут кормить его внутривенно? Или заставят есть силой?

Поколебавшись, он попытался ухватить ложку поудобнее и со смесью удивления и страха понял, что пальцы его не слушались. Их будто бы сводило лёгкой судорогой, и Эзра понимал, что в жизни не сможет удержать ими ложку, не говоря уже о том, чтобы поднести её ко рту, не расплескав содержимого. И словно в подтверждение его слов, металлический предмет выпал у него из руки, с предательским звоном упав прямо на паркетный пол.

Агент Каллус с недоумением обернулся.

— Дэв, что ты делаешь?

— Ничего, — невинно заметил Эзра, стараясь, чтобы его голос звучал как можно непринуждённее.

Агент Каллус ещё пару мгновений молча смотрел на него, а потом вернулся к своей работе.

Приехали. Он, падаван Кейнана Джарруса и один из самых неуловимых беспризорников Лотала, сидит в окружении злейших врагов и не может удержать в руке ложку. Интересно, что будет, когда они это поймут? Начнут издеваться над ним, как тогда, предлагая печенье? Или ехидно предложат свою помощь?

Эзра на секунду представил себе, как его кормит с ложки Инквизитор или агент Каллус, и его чуть не вырвало прямо себе на колени, хотя ему и рвать-то было нечем. Он не просил о пощаде или милости, он давно уже смирился со смертью, и какое-то полусмутное воспоминание из имперской темницы говорило о том, что он несколько раз сам взывал к ней, но почему теперь, когда он прошёл через всё это, Сила только и ищет, как бы ещё его унизить?

За что агенту Каллусу и Инквизитору такой жирный кусок, умирающий, слабый, не способный даже удержать в руке ложку Эзра Бриджер?

И тут всё это время продолжавший сидеть и наблюдать за ним пау’ан встал и направился к нему.

Он всё понял, внезапно осознал Эзра, чувствуя, как им вновь овладевает страх. Ох, что сейчас начнётся. Инквизитор издевался над ним весь вечер, умело нащупывая болевые точки, и уж теперь-то точно своего не упустит. Эзра весь подобрался, готовясь к новой порции унижений.

Пау’ан между тем встал за спиной мальчиком и склонился над ним так, чтобы Эзра не мог его видеть, но прекрасно слышал. Он упрямо уставился прямо перед собой, решив игнорировать все подколки своего мучителя.

— Дэв, — голос у Инквизитора был мягким и очень тихим, почти на грани слышимости. Эзра был готов поклясться, что стоящие рядом Каллус и врач их не слышали, но для него самого этот шёпот был громче самого грубого окрика:

— Люди, которые тебя допрашивали, хотели не информацию.

Уверенным движением Инквизитор забрал из ослабленных рук Эзры плошку с бульоном, и он напрягся.

— Они хотели сломать тебя, — холодно и резко продолжал шептать ему на ухо Инквизитор, — лишить сил, возможности сопротивляться. А потом оставили медленно и мучительно умирать, позволяя тебе в полной мере ощутить своё поражение и бессилие.

Эзра услышал над головой звук выливающейся воды и зажмурился, готовясь к тому моменту, когда обжигающая жидкость потечёт у него по волосам. Только бы сдержаться. Только бы не вскрикнуть. Он не может…

Но шли мгновения, а ничего не происходило.

— Поэтому будь так любезен, мой мальчик, — Инквизитор был совсем близко, и Эзре казалось, что его губы вот-вот коснутся синих волос:

— Не доставь им этого удовольствия, — он всё-таки вздрогнул от злого шипения пау’ана, и секунду спустя почувствовал, как тот вновь вкладывает ему в руки тёплый фарфор.

— Ешь.

Ослабевшие пальцы дрогнули, чуть крепче сжимая гладкую поверхность. Словно во сне Эзра увидел, как Инквизитор обошёл его и направился к агенту Каллусу, как раз передававшему в этот момент датапад врачу. С такого расстояния Бриджер не мог увидеть, что там было написано, но походило на какой-то список. Инквизитор что-то негромко спросил, и Каллус едва заметно кивнул ему в ответ.

Трое мужчин тихо переговаривались между собой, но, сколько бы Эзра не напрягал слух, он так и не смог расслышать их слова. Какое-то время он просто смотрел на них, а потом опустил взгляд вниз, на свои руки.

В его ладонях была небольшая фарфоровая чашка, точная копия той, из которой он утолял жажду несколько минут назад. Она была наполнена тёплым бульоном, и Эзра потратил ещё несколько долгих мгновений, рассматривая её.

Затем он поднёс чашку к губам и начал осторожно пить.