Последний из Рода (джен)

Смешно, но домовикам про то, что он вор, Гонт так и не сказал.

В конце концов, он ещё кое-что зарабатывал на продаже некоторых растительных и животных ингредиентов — маловато и сезонно, но всё же. И конокрадство к обычному воровству было приравнять сложно. Да, Морфин всё-таки не утерпел и выкрал любимую лошадь Тома Реддла, сбыв её в Ирландии. Дешевле, конечно, чем она стоила, безо всяких документов и клейма (вывести реддловское магией проблемой не было, но никаких других Гонт просто не знал), зато Морфин вдоволь потренировался в парной аппарации, пока сообразил каким образом можно перенестись не прямо из седла и не вместе с седлом, а парой «всадник-конь».

Забавно, но после этого он даже завёл некое подобие рабочего журнала, куда записывал изобретённые им, а равно и заимствованные из романов приёмы колдовства. Молодой волшебник рано или поздно всё-таки собирался продолжить династию Слизерина и не без оснований полагал, что его потомкам пригодятся новые оригинальные знания. Вот, например, после «Всадника без головы» они вместе с Чикитой разработали прелестные чары двойного назначения — с их помощью можно было как мгновенно завялить мясо, так и буквально засушить труп до состояния мумии так, чтобы время смерти было совершенно невозможно определить — погиб ли этот человек полчаса назад или в прошлом году.

Зевс же и в самом деле оказался мастером на все руки. У него был врождённый талант к любому ремеслу — столярное, слесарное, плотницкое, кузнечное… Его стараниями старая хибара Гонтов была перестроена по всем правилам архитектурного и инженерного искусства. Теперь это был классический двухэтажный коттедж — небольшой, но добротный, пожалуй, даже получше многих деревенских. Путём сложных геометрических расчётов и прикладного колдовства, связанного с расширением пространства (для чего потребовалось закупить и распотрошить несколько соответствующих сумок), теперь в доме были и потайной ход, и две скрытых ото всех, кроме хозяина и домочадцев тайных комнаты, и гораздо более вместительный подвал, чем прежде, и, конечно, дюжина самых разнообразных тайников по всему дому и окрестностям.

Да, при здравом размышлении, они решили сделать заначки и за пределами дома, надёжно укрыв их всеми возможными способами. Так, по мелочи — волшебная палочка, пара-тройка зелий, небольшая сумма в фунтах и галлеонах… Мало ли, что может произойти в жизни, а так, хоть что-то да окажется под рукой. Из соображений конспирации, местоположение всех тайников знал только Морфин, Чикита и Зевс — каждый свою часть. Не то, чтобы он не доверял своим помощникам, вот только надёжной ментальной защиты дать им не мог. А таковая им непременно понадобится, если Морфин снова попадёт в переплёт с министерскими хмырями.

Парадоксально, но факт — чтобы сделать приличный защитный амулет, оказывается, мало иметь степень мастера в артефакторике. Нужно ещё было быть мастером в той дисциплине, защита от которой предполагалась, или хотя бы в смежной. А искать кого-то уровнем ниже мастера — этак лучше самостоятельно клепать всякий ширпотреб — оно как-то надёжнее будет.

Так вот, мастеров-менталистов в Британии по пальцам можно было пересчитать. И всего один из них при этом кое-что смыслил в создании амулетов. Вот только цены… Мельком поинтересовавшись, сколько этот человек возьмёт за работу, Морфин немедленно ощутил жгучее желание обнести его до нитки за такие издевательства над потенциальными покупателями. Остановило его, как ни странно, наличие большой и крепкой семьи… проживающей вместе с почтенным мастером. Даже с учётом помощи полугоблина Морфин не рассчитывать одолеть более пяти противников — ведь не убивать шёл бы, а грабить — а в поместье волшебника одновременно проживало добрых две дюжины ведьм и колдунов, не считая големов и домовиков. Перебор.

А если не позаботиться о защите — ценность помощников в его деятельности стремится к нулю, и им не остаётся ничего, кроме бытовой помощи. Ну и ещё бесед по вечерам про очередную книгу. Так, однажды вечером Гонт узнал, что любимая книга Зевса — «Призрак Оперы», причём более всего потомственного извращенца восхищает одарённость и энергичность несчастного Эрика. Чикита же буквально влюбилась в «Капитана Фракасса» — не в последнюю очередь потому, что первым приказом хозяина было: «На, читай. Тут и про Чикиту, и вообще — интересно».

Вообще отношение Гонта к домовикам было столь же нетипично, как и то, что происходило ранее в его семье, только с перекосом в другую сторону. Повторять ошибок Марволо он не собирался, и не считал себя пупом Вселенной… и даже Литл Хэнглтона. Пребывание в центре внимания ему никогда не нравилось, и усугубилось после опытов с тем полукровкой. Да, котелок Морфина стал варить куда лучше, чем прежде, но, закусай его фестрал, это всё-таки было больно! И осознавать то, что ты, несмотря на свою родословную, уникальные возможности и физические данные — всего лишь «прекрасный материал»… было неприятно. Это ещё больше усилило мизантропию Гонта.

А у домовиков в качестве собеседников и помощников имелись несомненные плюсы. Они понятия не имели, каким придурком Морфин был раньше, они практически не общались с окрестными жителями (Чикита уж точно, Зевс — изредка, когда нужно было пополнить запас продуктов, а у Морфина не было настроения красть провиант), они были плотью от плоти волшебного мира и не могли его предать… если, конечно, их до этого не довести специально. А то, встречались в записях предков такие случаи… внимательно изучив которые, Морфин просто за голову хватался от кретинизма пращуров. Если же с ними обращаться достойно или, хотя бы как с ценной собственностью — то не найти будет существ преданней и вернее.

Именно преданности Морфину не хватало всю его жизнь. Отец откровенно подавлял, а Меропа… он подозревал, что в конце концов они с Марволо превратили её в законченную мазохистку, иначе она не связалась бы с реддловским выродком… Меропа едва ли не с рождения его побаивалась. Какая уж тут преданность…

Уважительное отношение домовиков очень льстило, и Морфин делал всё, чтобы на них не срываться — всё-таки время от времени он был подвержен приступам ярости, как бы хорошо он себя внешне ни контролировал. И для помощи ему, Зевс развесил по всему дому мишени, якобы для дартса. На самом деле Морфин метал в них ножи или чары — смотря что первое попадалось ему под руку. Иногда удавалось засечь наступление приступа в самом начале, и тогда под бдительным присмотром Чикиты (всё-таки щит у девушки был крайне мощным, а реакция превосходила таковую у него самого) Морфин тренировался в скоростном выхватывании оружия. Палочка и нож буквально летали в его пальцах, и в голову волшебника время от времени закрадывалась крамольная мысль об обзаведении пистолетом…

Как показала практика — за то же самое время, пока Морфин вытряхивал из рукава палочку и применял хотя бы самые быстрые чары, он успевал метнуть нож и уже тянулся за вторым. С револьвером дело могло пойти ещё быстрее… теоретически. Но пока что он только раздумывал о нём — нужды в маггловском огнестреле не возникало, и далеко не все сиюминутные прихоти заслуживали не то что удовлетворения, а даже рассмотрения.

Куда интереснее оказалась найденные в дневниках одной из его прабабок возможности создавать одноразовые Омуты Памяти и получения чужих воспоминаний, как своих, безо всякой легиллименции! И было всё равно, кем был реципиент — главное, чтобы он мог запоминать.

Конечно, Морфин не мог упустить такой случай. В этот раз он проник непосредственно в комнату спящего Тома, и вытянул из его памяти всё, что его интересовало. А на следующий день обнаружился побочный эффект от насильственного изъятия воспоминаний — оказывается, они резко обострялись в голове подопытного, и тому казалось, что эти события произошли буквально несколько секунд назад. Так что ещё неделю, по всему Литтл Хэнглтону разгуливал мрачный Реддл-младший, предающийся ностальгии и время от времени порывавшийся отыскать Морфина с непонятными целями. То ли обвинить его в том, что сестра была ведьмой, то ли повиниться — хрен его знает. Волшебнику было не до того — он изучал похищенную память.

А потом пришлось прерваться на похищение нового набора суповых тарелок, а при здравом размышлении — сразу трёх. Вот уж будет полиции Ноттингема головной боли — ну какой нормальный взломщик утащит керамическую посуду, но побрезгует столовым серебром? А Морфин не то что побрезговал — просто имел несчастье лицезреть буйство домовушки, обнаружившей, что хозяин извёл на свои опыты все тарелки, и немедленно требующей раздобыть замену. Ну он и раздобыл. Кто ж будет думать о серебряных вилках в тот момент, когда дома его ждёт разъярённая хозяйка? Один комплект — на замену, один — на дальнейшие изыскания и ещё один — на всякий случай.

Вот чего Гонт не ожидал, так это того, что Омуты Памяти действительно окажутся одноразовыми. В самом прямом смысле слова — на скорую руку зачарованная посуда сразу после просмотра очередного воспоминания буквально распадалась в руках в мелкую пыль. Удобно, когда нужно избавиться от улик, но опасно, если посуду вы взяли без спроса. Даже если это ваша кухня и ваша посуда.

И в чём волшебник признался самому себе только через несколько дней — ему эта выходка Чикиты только понравилась. Для того и покупал такую строптивую — чтобы в доме был порядок, и никто не смел его нарушать, в том числе — и сам хозяин.

Несколько недель потом Зевс и Морфин рыскали по Лондону — сначала в поисках тех меблированных комнат, в которых прежде жили Том и Меропа, потом — разыскивая успевшего уволиться коридорного — единственного человека, который помнил столь необычную супружескую пару. Везде на первых ролях был именно Зевс — Морфин опасался, что его необычная внешность слишком хорошо запомнится, особенно в связи с родственным сходством с Меропой и повсюду ходил в плаще с капюшоном. Лондон всё-таки столица, тут расположено Министерство Магии и центральный офис аврората, а значит — контроль над колдовством в адрес магглов куда плотнее, чем в сельской глубинке, и нельзя было разбрасываться Обливиэйтами направо-налево, как он поступал бы в сельской местности.

А Зевс вполне себе смахивал на маггла, особенно если не снимал шляпу. Полугоблина это даже забавляло, хотя в Косой и тем более в Лютный он так и не решился заглянуть. Там-то сразу поняли бы, кто он такой.

История Тома Реддла полностью подтвердилась, особенно его отъезд со скандалом. Коридорный вспоминал, что Меропа потом неделю ходила как в воду опущенная и плохо ела, даже просрочила оплату за комнату. А потом, видимо, продала медальон Слизерина в каком-то ломбарде. Ну, это маггл думал, что в ломбарде — Зевс попросту не смог не узнать фамилию Борджина. Хотя бы это идиотка смогла сообразить, что магглам нечего продавать артефакты — надо идти к своим. А вот того, что миссис Реддл увезли в больницу в самый сочельник — этого Морфин не ожидал.

Пришлось потратить время ещё и на поиски нужной больницы, раскошелиться, чтобы поднять записи — и вот, пожалуйста, на руках у Морфина выписка о том, что его сестра умерла родами аккурат на новый год, успев только дать новорождённому сыну имя — Том Марволо Реддл. Справка о смерти. Адрес кладбища и указание номера участка, где её захоронили.

На кладбище Морфин решил заглянуть в очередную годовщину смерти Меропы — сейчас ему просто нечего было там делать. А раз уж выпала такая оказия, и он оказался в Лондоне — можно было и проверить здоровье в клинике святого Мунго. Так, на всякий случай. Слишком уж в его сознании засела больница — торчать в ней пришлось едва ли не дольше, чем отыскивать.

Судьбой сына Меропы Морфин даже не поинтересовался. Кто мог родиться от союза полусквибки и маггла? В лучшем случае, такой же полускиб, как и его мать. А то и вовсе маггл. И даже если отбросить чистоту крови, чего Гонт делать вовсе не собирался — мальчишка официально Реддл. Не Гонт. Не его головная боль. И не больничная — те давным-давно передали малыша в какой-то приют

Откровенно говоря — на что ему сдался младенец? Кого он воспитает и зачем? Может, пацан давно помер уже. Да даже если и жив — что с того? Не Реддлам же его подбрасывать? Одну сволочь — Тома, они уже вырастили, второй нам даром не надо. Сам себя Морфин отнюдь не считал примером для подражания маленького ребёнка. А если парень родился магглом? Тем более, не нужен.

Морфин отнюдь не собирался разбавлять кровь Гонтов кровью магглов, особенно столь сомнительных, какими были его соседи. Тем не менее, он велел Зевсу таки запомнить название приюта на всякий случай — ежели вдруг после обследования выяснится, что пребывание в Азкабане сказалось на его способности к продолжению рода не самым лучшим образом. Физически-то никаких проблем не было — а магически? Медицинские чары к самому себе применять крайне не рекомендовалось во всех источниках, да и профилем Морфина были проклятия, а не колдомедицина. В этом деле лучше всего было довериться профессионалам.

Профессионалы тщательно осмотрели Морфина, содрали дюжину золотых, применили к нему десяток заклятий, влили пяток зелий и дали рецепты ещё трёх и заверили — с мужским здоровьем у Морфина всё в порядке. Есть правда, некоторые другие болячки, но они либо уже залечены, либо пройдут после приёма указанных зелий. Приободрённый Морфин рискнул спросить у целителей — нельзя ли что-то сделать с его глазами?

В Мунго, как выяснилось, косоглазие у взрослых не лечили, только у детей до семи лет, зато у магглов удалось хотя бы частично скорректировать его при помощи очков. И совершенно бесплатно — лёгкий Конфундус — и окулист сам с радостью выкладывает денежки из своего кармана, убеждённый, что ОЧЕНЬ хочет помочь бедняге, у которого временные финансовые затруднения.

Самое смешное — именно так сам Морфин и считал. Финансовые затруднения у него в самом деле были. Особенно по сравнению с некоторыми другими семьями из «Справочника чистокровных волшебников». Особенно с Малфоями и Блэками. А то, что временные… разве нет? Когда он вышел на свободу, в его карманах не было ни фартинга, ни кната. А сейчас… Гонт вполне трезво себя оценивал и считал, что его благосостояние где-то на уровне нижней планки среднего класса. И пускай моралисты ноют о том, что он всё это наворовал и награбил. Да идите с дементорами целоваться, правильные вы наши! Морфин Гонт выживал, и делать это предпочитал с комфортом.

Теперь он знал судьбу Меропы и готовился к визиту в лавку Борджина и Беркса. Эти ушлые типы вполне могли заломить немалую цену за его законную собственность, и в таком случае Морфин Гонт был готов вернуть её силой.