Ни слова о помидорах! (гет)

Парадный зал Мемориала Дамокла Роули. Галерея на высоте второго этажа, две широкие лестницы. Между ними — громадный портрет Дамокла Роули, у его ног — возвышение с трибуной и два ряда бархатных кресел. На портрете большими буквами написано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АЗКАБАН, ПРИДУРКИ!» Ниже, буквами помельче, похожими на почерк Беллатрикс: «Только после тебя» и крайне неприличное ругательство. Два высоких камина, один напротив другого, около каждого камина — по часовому в чёрной мантии, с синими повязками на рукавах, с волшебной палочкой наизготовку. К трибуне приставлено небольшое знамя синего цвета, возле него тоже стоит часовой. Это Рабастан. Из-за сцены доносится нестройный треск заклятий, короткие выкрики волшебников и резкие команды голосом Беллатрикс.

Беллатрикс: (За сценой.) Разворот! Атака! Разворот! Атака!

Кто-то вскрикивает.

Беллатрикс: (За сценой.) Атака!! Я сказала: «Атака»! А не «Сбор паутины по углам»! Кому непонятно?

Вспыхивает зелёное пламя. Из камина в зале появляется Долохов в заснеженном плаще. По одной из лестниц к нему спускаются Барфорд Трэверс и Силбур Селвин в таких же чёрных мантиях, как часовые, с синими нарукавными повязками, шире, чем у бойцов, и с серебряной каймой.

Долохов: Здорово, спящие красавицы! Командир здесь?

Трэверс: В министерство совой вызвали.

Долохов: Вот же вовремя, в душу их мать и в подъюбники Морганы! Когда вызвали?

Селвин: Час назад. Срочно, секретно, прямо к министру не раздеваясь. Пяти минут не прошло, как отбыл — из министерства же по камину вызывают. Беллатрикс вызов приняла, высказалась так, что лестницы задрожали, и погнала всех парней в боевой зал. Вот уже час ими стены протирает.

Трэверс: Что творится-то кругом, Мерлинов гульфик? Выступать нужно было в двенадцать, а сейчас половина второго. Мы воюем или где?

Долохов: Терпение, господа. (Закуривает.)

Пауза. Долохов курит. За сценой раздаются треск заклятий, крики Беллатрикс и звуки падения.

Беллатрикс: (За сценой.) Встать, уроды! Сами не встанете — некромант поднимет! Чётные номера — разворот! Нечётные — на месте! Все — к бою!

Трэверс: Вот разошлась! И подавители магии её не берут.

Селвин: У меня двоих не хватает. На утренней поверке были, а на вечерней и след простыл.

Долохов: Кого не хватает? Наших?

Селвин: Упаси Мерлин. Полуросликов.

Долохов: Ну, пусть бегут. Недолго им бегать. Судьба — она индейка, догонит — не беги, а в гузно клюнет — не реви. (Напевает на мотив романса.)

И вдруг перед ним — его бешеный враг,

Огромный и грозный индюк Брундуляк!

Перед волшебниками появляется домовой эльф Масси.

Масси: Господин волшебник! Господин волшебник!

Долохов: Что тебе, ушастый?

Масси: Умоляю, прикажите мадам волшебнице, чтобы не громить стены! Это же мемориал! Господин министр лично…

Долохов: Иди ей сам прикажи!

Масси: Масси не может приказать мадам волшебнице. Масси уже сказать ей, что господин министр будет недоволен.

Долохов: И что?

Масси: Масси не может, Масси не может сделать с господином министром то, что приказала мадам волшебница! Масси не выполнить приказ, Масси плохой эльф, плохой эльф, плохой…

Долохов: Воображаю! Ну так сходи, побейся головой об стену, или что вы там делаете для очистки совести. А меня не напрягай, у нас выступление на носу.

Масси: Масси так и сделать! Спасибо вам, господин волшебник, спасибо, спасибо! (Исчезает.)

Долохов: Повезло кое-кому, что это не Кричер. Тот бы приказ выполнил в точности. Ну что за бардак, даже эльфы домовые с ума сходят.

Где-то в глубине здания звонит колокол, затем дважды коротко сигналит рог. Голос Беллатрикс: «Отбой! Всем в сборную, живо! Общее построение!»

Боец: (Вбегает.) Командир отряда!

Топот нескольких десятков сапог. Бойцы в чёрных мантиях выбегают на лестницы, на бегу приводят себя в порядок, спускаются вниз и строятся двумя шеренгами лицом друг к другу. Трэверс, Селвин и подошедший Мальсибер занимают места во главе десятков, Долохов — около знамени. По правой галерее быстро идёт Родольфус в заснеженном плаще, рядом с ним Беллатрикс в чёрной мантии.

Беллатрикс: … три сотни. На дворе ночь, маглов на улицах нет. Мы ещё можем их встретить…

Родольфус: Можем. Но не станем.

Беллатрикс: У нас сорок волшебных палочек!

Родольфус: Вот именно. Только сорок.

Беллатрикс: Целых сорок!

Родольфус: Я сказал: «Нет».

Беллатрикс: Что ты задумал? Что-то древнее, с массовым жертвоприношением добровольцев?

Родольфус: Обойдёмся без этого. Но будь наготове, всякое может случиться.

Беллатрикс и Родольфус в молчании спускаются по лестнице. Маги вытягиваются. Беллатрикс становится к своему десятку. Долохов подходит к командиру с рапортом.

Родольфус: Вольно, господа. Часовые, оставить посты, стать в строй.

Долохов: Господин командир, отряд «Мантикора» к выступлению готов. В расположении отряда налицо двадцать восемь магов, при пяти командирах, на заставе восемь, отсутствуют четверо.

Родольфус: Наша застава на Ривер Ран?

Долохов: Так точно.

Родольфус: Снять немедленно. Трёх бойцов.

Долохов: Гарретт, Гарретт, Баннистер! Вернуть заставу!

Трое бойцов выходят из строя и убегают. Родольфус становится между шеренгами.

Родольфус: Господа волшебники! Всем слушать меня внимательно! Слушать, запоминать. Запомнив, исполнять.

Небольшая пауза.

Родольфус: Этой ночью в Лондоне и во всей магической Британии произошли резкие кардинальные перемены. Выступление отменяется. Отряд «Мантикора» я распускаю.

Мёртвая тишина.

Родольфус: Борьба окончена. Приказываю всем, не исключая командиров, снять знаки различия, сменить форму одежды на гражданскую и расходиться по домам.

Долохов: Господин командир!

Селвин: Позвольте, что это значит?

Родольфус: Молчать! Не обсуждать приказ! Исполнять без разговоров!

Трэверс: Измена!

Селвин, Мальсибер и Трэверс выбегают на свободное место между шеренгами и наставляют палочки на Родольфуса. Тот недвижим. Все бойцы начинают говорить разом.

Бойцы: Предательство!

Ты что, сдурел? Это же Лестрейндж!

Командир под заклятием!

Это министерские! Они продались егерям и прокляли командира!

Орден, это Орден! Больше некому!

На оборотное проверить!

Командир заколдован! Зафиксируйте его!

Он не в себе! Господин Долохов, принимайте команду!

Долохов: Стоять всем! Слушать командира!

Трэверс: Долохов с ним заодно! Взять обоих!

Мальсибер: Погодите, дослушаем!

Трэверс: Нечего слушать предателей! К бою!

Бойцы из десятка Трэверса берутся за палочки. Остальные ждут.

Беллатрикс: (Заслоняет собой Родольфуса и заносит волшебную палочку над головой.) Стоять, где стояли, придурки! Кто шевельнётся — выверну наизнанку весь десяток .

Родольфус: Всем оставаться на местах! Командир первой десятки, занять место в строю.

Беллатрикс: Есть, сэр. (Отступает на место с палочкой наготове.)

Долохов: Всем молчать! (Разговоры становятся тише.) Господин командир, ваше заявление идёт вразрез с воинским долгом. Мы давали присягу и вправе получить объяснения.

Родольфус: Объяснения вам, господа? Хорошо, я объясню.

Долохов становится рядом с Родольфусом, прочие волшебники замолкают.

Трэверс: (Вполголоса.) Что тут слушать? Брать их надо!

Мальсибер: Пусть говорят. Если что, мы их отсюда не выпустим.

Родольфус: Вы все, кто сейчас здесь кричал — умственно отсталые. Если бы мне нужна была ваша смерть, я бы даже не стал браться за волшебную палочку. Я бы просто вывел вас в поле, согласно диспозиции, и потом созерцал, как егеря давят вас массой. И это закончилось бы довольно быстро, так как на помощь к нам никто не придёт. Просто некому.

Селвин: Как так — некому? А отряды?

Родольфус: Пора бы научиться думать головой в этом возрасте, господа. Могли бы догадаться, что у вашего командира язык не поворачивается озвучить ту мерзость, которая свалилась на него час назад. Хорош бы я был, если бы пошёл в бой с таким составом! Это можно понять, когда нервы сдают у вчерашних выпускников Хогвартса, но господа Вальпургиевы рыцари — если уж вы сподобились дожить до сегодняшней ночи, значит, должны соображать хоть что-то! Впрочем, вам, господин Трэверс, это должно быть непривычно. За вас всю жизнь думали ваш досточтимый дядюшка и старший кузен.

Трэверс пытается что-то сказать, Мальсибер дёргает его за рукав мантии.

Родольфус: Спрашиваю предельно ясно. Кого вы здесь собираетесь защищать? Кого?

Бойцы: (Неуверенно, вполголоса.) Волшебную Британию… Лондон… Министерство…

Трэверс, Мальсибер, Селвин: (Вместе, громко.) Министра! Тикнесса! Тикнесса обещали защищать!

Родольфус: Тикнесса? Превосходно. Сегодня в половине первого ночи Пиус Тикнесс, бросив всё и всех, дал ходу из Министерства магии на магловском автомобиле. Сейчас он, скорее всего, уже далеко за проливом Ла-Манш. Тикнесс больше не министр магии Британии. Если вы по-прежнему желаете защищать его особу — извольте отправляться в Дурмстранг. Только для начала потрудитесь установить, где он находится.

Рабастан: Каналья!

Бойцы: Не может быть!

Это какая-то ошибка!

Провокация!

Ложный слух!

Командира всё-таки прокляли!

Родольфус: Это ещё не всё, господа. Одновременно с той канальей по сходному направлению убралась другая каналья — начальник объединённого штаба сил самообороны Альберт Ранкорн. Так что нам не только некого защищать, но и командовать защитой некому, ибо весь штаб самообороны доблестно смазал пятки вместе со своим начальником.

Селвин: Чтоб его… Сэр!.. Это катастрофа?

Родольфус: Она самая. Я проверил оба известия, можете не сомневаться. Именно поэтому меня не было в расположении отряда целый час. И в министерстве, и в штабе пусто. Егеря скапливаются сотнями на магловских площадях и с минуты на минуту пойдут напролом по волшебным территориям. Отряды самообороны, оставшись без командования, разбегаются. Некоторые пытаются, несмотря ни на что, исполнять свой долг и стоят, где стояли, двумя десятками против двух-трёх сотен, защищая этого… как бы министра, который давным-давно сбежал. Оплачивать этот балаган волшебной кровью я не собираюсь, и вам не позволю. Это падаль не стоит того, чтобы за неё умирали чистокровные маги.

Бойцы: Что же это? Предательство!

Позор!

Мы за него… а он нас?...

Попрыгуны!

Сволочь министерская

Селвин: Спокойно, молодёжь! Господин командир, если всё это так, то рановато нам разбегаться. Тролли с ним, с Тикнессом, он как дерьмом был, так им и остался, но егерям спускать нельзя. Нас четыре десятка! Разберём снаряжение — и на прорыв. Положим их, сколько сможем, и будем пробиваться в Корнуолл, к Яксли.

Трэверс: Верно, к Яксли! Там ещё подерёмся!

Родольфус: Тихо! Для тех, кто не понял команду с одного раза, повторяю: отряд распущен. Никуда я вас не поведу. Но когда вы разойдётесь по домам, я уже не смогу вам приказывать. Вполне возможно, что кто-то из вас пожелает натворить ещё глупостей и подастся в Корнуолл. Если дойдёте живыми, сквозь оборотней и местные банды, то кого вы найдёте в Корнуолле? Ту же самую министерскую сволочь!

Мальсибер: Командир! Яксли — Вальпургиев рыцарь, он не предаст!

Родольфус: Предавать не обязательно. Иногда достаточно поступать в меру своего разумения, чтобы оказаться у книззла под хвостом. Кто такой Яксли? Такой же министерский чиновник. Чем он прославился? Тем, что завербовал Тикнесса, за что ему отдельная благодарность. Командующий из него — как из меня школьная медсестра, и правитель такой же. Умение управляться с каминной сетью и подмахивать разрешения на порталы — это ещё не то же самое, что управлять магической Британией. Мы достаточно наслышаны, что там происходит. В Корнуолле то же самое, что и здесь. Там лазареты без снадобий, там рядовые маги без зимних сапог, а командиры сидят в кабаках и делят кресла в будущем министерстве магии. Ни к какому разумному командованию эти господа не способны. Они пошлют вас драться, сами не понимая, с кем, а когда против них, как здесь, соберётся толпа, двадцатикратно вас всех превосходящая, они разведут руками и аппарируют. Оставив вас в чистом поле, по маковку в снегу. А следом за толпой придут шотландцы и накормят вас… помидорами.

Селвин: Что же, отступаем? Без боя?

Родольфус: Именно. Без боя. Потому что биться смысла уже не имеет. Дальше нас ждёт сражение уже не с толпой мародёров и предателей. Не с шотландцами. И даже не с Орденом. Вам придётся биться с собственным народом, а кому-то, возможно, и с собственной семьёй. Вы здесь взрослые маги, так посмотрите же, наконец, правде в глаза. С какой стати волшебники должны признавать нас за власть? Простым колдунам, даже чистокровным, не нужно великое дело Салазара Слизерина. Им нужны домик с камином, чтобы ходить в гости к родне, и немного земли, на которой можно спокойно колдовать без оглядки на соседей. Всего этого мы их блистательно лишили и ничего не дали взамен. Даже не смогли поставить на место егерей, которых мы сами и спустили с привязи. И не стоит обвинять их в предательстве — они, в отличие от нас, присягу не давали.

Трэверс: Нечего равняться на обывателей! Что они понимают?

Родольфус: Правильно, нечего. Поэтому, сэр Барфорд Трэверс, извольте не повторять лозунги из «Ежедневного Пророка», а признать реальность, даже если она вам не нравится. Волшебный народ не с нами. Народ против нас. И поэтому я, Родольфус Лестрейндж, вынесший Первую магическую войну от начала до конца, чему свидетели моя жена и господин Долохов, с шестнадцати лет служивший Тёмному Лорду, и за него пошедший в Азкабан на пожизненное заключение — сейчас даю отбой. На свою совесть и ответственность. А теперь расходитесь. Я всё сказал.

За сценой шум, сильный удар и грохот заклятий.

Мальсибер: Дождались, нюхлерова матерь.

Трэверс: Найду его! Не век же его в Дурмстранге терпеть будут! Под землёй найду!

Родольфус: Отбой, господа. Время для обсуждений окончилось. Снимайте повязки, трансфигурируйте мантии.

Долохов: Отбой!

За сценой трижды протяжно трубит рог. Бойцы избавляются от знаков различия и расходятся — одни бегом, другие не спеша. Командиры остаются в зале, Рабастан задерживается возле них. Беллатрикс, напротив, исчезает.

Мальсибер: Командир, молодняк пусть бежит, а мы, может, задержимся? Устроим этой сволочи пару сюрпризов. Не уходить же просто так.

Родольфус: Отставить.

Трэверс: Разрешите зажечь мемориал?

Родольфус: Не разрешаю. Расходитесь немедленно.

Долохов: А вы?

Родольфус: Дождусь заставу. Всё, довольно. Расходитесь, кому сказано?

Селвин: (Угрюмо.) Как прикажете.

Рабастан: Командир, я с тобой.

Родольфус: Прочь с глаз моих!

Командиры расходятся подчёркнуто медленно. Долохов, уходя последним, взмахом палочки гасит люстры под потолком. За сценой то появляется, то пропадает шум от заклятий, правую стену освещает едва заметное зарево.

Родольфус: (Наколдовывает табурет и садится у камина.) Начался концерт. Хорошая увертюра, сильная. Кого же они там гвоздят? Неужели самооборона ещё сопротивляется?

Левую стену освещает сильная вспышка.

Родольфус: Это ещё откуда? В город прорвались? Или с тылу кто-то? Застава бы только не влипла.

Беллатрикс: (Появляется на правой лестнице.) Дольф, подпалила я снаряжение. Хрен им в душу гоблинский с левою резьбой, а не наши мантии с подогревом.

Родольфус: А-а, вот кто это огоньки пускает. Белла, не рискуй понапрасну, лети домой.

Беллатрикс: Сейчас, только на продовольствие кое-что семейное наложу. Пусть кушают до отвала, авось обляпаются.

Родольфус: Не вздумай! Провизию они скорее продавать поволокут. Переморишь весь Лондон и три графства в придачу.

Беллатрикс: Ну вот, такой план зарубил. Ты-то чего ждёшь?

Родольфус: Сейчас, вот-вот застава прибежит.

Беллатрикс: Чего ждать? Пока улицы перекроют? Идём сейчас. Возьмём мётлы разведчиков — и через совятник. А ребятам записку оставим. Пусть уходят подземным ходом. Или вот через ушастого передадим. Эльф! (Пауза.) Эльф, быстро ко мне, чтоб тебя!

Масси: (Появляется.) Масси здесь. Масси слушать мадам волшебница!

Беллатрикс: Эльф, когда сюда придут волшебники из отряда — передашь им приказ командира сэра Родольфуса Лестрейнджа: снимать знаки различия и расходиться по домам. А потом сам спрячешься. Куда угодно, только отсюда подальше. Понял?

Масси: Масси не может, мадам. Масси не спрятаться, куда угодно. У Масси приказ от господина министра…

Беллатрикс: Какой ещё приказ, чудо ты ушастое?

Масси: У Масси приказ: оставаться здесь. И смотреть в оба. Беречь мемориал. И помогать хорошие волшебники со знаменем. Масси смотреть, мадам. Масси беречь. А хорошие волшебники портить стены и писать плохие слова на портрете господина министра Роули. А когда придут плохие волшебники, мадам, будет ещё хуже. И господин министр сказать, что Масси плохо смотреть…

Беллатрикс: Ничего он не скажет, малявка! Нет больше твоего министра, он драпа дал. Прячься сам, пока тебе егеря уши не оборвали! Только заставу дождись, понял?

Родольфус: Белла, отставить! Я высылал заставу, и я её сниму. Эльф, прячься, в самом деле. Министр сбежал, отпустить по всей форме тебя некому. Останешься здесь — спалят тебя к фестралам вместе со зданием. А ты — ноги в руки, метлу между булок и на Гриммо. Живо!

Беллатрикс: Ещё не хватало. Я с тобой!

Родольфус: Там Нарцисса одна. С малахольным Регулусом. Не забыла?

Беллатрикс: Вот вместе и вернёмся. А за Цисси не переживай, туда ещё Антонин должен поспеть. Он раньше нас там будет.

Родольфус: Долохов? С какой стати? Ему ещё свой дом чарами закрывать.

Беллатрикс: У него только в Англии захоронок штуки три. И все они ещё в Первую магическую так упрятаны, что сам Мерлин не найдёт. Мы ещё когда сговорились — если садиться в осаду, то вместе. Ты-то что тут прилип? На портрет любуешься?

Родольфус: Поговори у меня! Домой, живо! Не задерживаясь нигде не на секунду. Слышала?

Беллатрикс: Какой ты страшный! Ясно, лечу.

Родольфус: Смотри по пути, чтобы Басти вернуться не вздумал. Если он где-то поблизости болтается — глуши на месте без разговоров, перекидывай через метлу и к троллям отсюда.

Беллатрикс: Слушаюсь. Сам не задерживайся.

Родольфус: Бабушку свою учи домовикам головы рубить. Исчезла, быстро!

Беллатрикс: Лечу, лечу. А ты нигде не застревай, понял? Я тебя жду! (Посылает Родольфусу воздушный поцелуй и удаляется.)

Родольфус: (Вслушивается в грохот за окном) Так его! А вот и басы вступили. Почему в опере главный злодей всегда поёт басом? Ах, попадись мне сейчас Тикнесс — он бы у меня прямо здесь дискантом запел.

Рабастан: (Появляется на галерее.) Родольфус!

Родольфус: Рабастан! Ты рехнулся, да? Исчезни моментально!

Рабастан: Никуда я без тебя не уйду.

Родольфус: Улетишь! (Наставляет на Рабастана волшебную палочку.)

Рабастан: Ого! Давай, давай, проклинай наследника рода!

Родольфус: Придурок!

Рабастан: Это я-то придурок? Всё я про тебя понял, зачем ты здесь сидишь. Ты смерти от позора ищешь. Только я тебе туда свалить не дам. Не надейся.

Родольфус: Сам здесь сдохнуть захотел? Егеря уже проламываются. Возвращайся, слышишь?

Рабастан: Оба вернёмся. Меня Цисси одного на порог не пустит.

Родольфус: Эй, кто-нибудь! Взять его! Белла!

Рабастан: Улетела твоя Белла. Чуть мне каблуком по носу не съездила.

Родольфус: В кои-то веки послушалась. Дуй за ней, понятно!

Шум, топот. Вбегают восемь бойцов, бывших на заставе, и трое отправленных за ними. Все с палочками наизготовку.

Бойцы: (Все по очереди.) Егеря в Лондоне!

Уже сотни четыре.

Прут стеной, со знаменем.

Мы передовых подырявили, а толку…

По трупам идут! Своих раненых топчут!

Через минуту будут здесь.

Родольфус: Слушай команду! Повязки долой, подземным ходом к набережной, рассыпаться и по домам. По дороге в подземелье перекрасить мантии в гражданские цвета. Выполнять!

Бойцы: Командир, а вы как же?

Родольфус: Времени не терять! В подземелья, живо! Я вас прикрою.

Бойцы убегают. Родольфус коротким взмахом палочки поджигает знамя отряда. Грохот за сценой сменяется шумом многочисленной толпы. Родольфус поднимается на галерею, зарево из окна освещает его. Рабастан поднимается по той же лестнице и становится у другого окна.

Родольфус: Так, хорошо. Ещё на пару ярдов… Давайте, голубчики! (Направляет палочку в окно.)

Вспышка, грохот. За окном вой на несколько десятков голосов.

Рабастан: Так их! Скушали, мерзавцы? (Отправляет в окно своё заклятие. Звон стекла, за сценой вопли.) Давай теперь с двух сторон! (Становится у другого окна.)

Родольфус: Исчезни ты, наконец! (Вызывает ещё одну вспышку.)

Рабастан: Сейчас оба исчезнем. Ещё один залп зарядим — и ходу.

Мощный грохот снаружи. Яркая белая вспышка. Часть стены с оконной рамой вылетает. Рабастана отбрасывает к стене, Родольфус падает на пол.

Рабастан: Дольф, ты что?

Родольфус: Сэр Рабастан Лестрейндж… прекращай заниматься… ерундой. (Смолкает.)

Рабастан: Сам прекращай! Дольф! Так тебя в душу! Дольф!!!

В зал с улицы вбегают егеря, одетые кто во что горазд.

Рабастан: (С галереи.) Получите, заразы! (Выпускает из палочки струю огня.)

Дикий крик: «Лестрейндж!» Егеря прижимаются к стенам, на полу остаётся несколько горящих тел. Входит Скабиор — бледный, в клетчатых брюках, с перевязанной головой, рукав его кожаного пальто порван выше локтя.

Скабиор: Что стали? Он один. Убейте его — и прославитесь! (Обрушивает колонны, поддерживающие галерею, на которой стоит Рабстан. Егеря спешно выбегают из-под обломков.)

Рабастан: Тролля с два я вам дамся! (Обрушивает вторую галерею и исчезает.)

Хаос. Егеря в панике мечутся по залу. Скабиор палит во все стороны, иногда задевая егерей. Рабастан, стоя на массивной раме гигантского портрета Роули, оживляет бархатные кресла возле трибуны, и те, отрастив когтистые лапы вместо ножек и зубастые пасти посреди спинок, сомкнутым строем несутся на егерей.

Скабиор: (Забирается на камин.) Все ко мне! Бей его, паразита! Залпом!

Егеря, которые стоят на ногах, карабкаются на камины. Треск, вой. В Рабастана летят не меньше десятка разноцветных лучей, шаров и молний. Большая их часть отлетает от поставленного Рабастаном щита. Скабиор, целясь в основание портрета, поджигает его. На Рабастане загорается мантия.

Рабастан: Рожайте сами от себя, ублюдки! (Сбивает с потолка люстру и прыгает в окно.)

Скабиор: Ушёл. (Выпускает из палочки в горящий портрет Роули струю чернил.) Упустили такую птицу, растяпы!

Входит новая толпа егерей, вносят чёрное знамя с надписью «СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ!» Скабиор и все стоящие на ногах егеря поднимаются по лестнице, знамя плывёт у них над головами. Зал пустеет. На полу остаются бездыханные тела егерей и обломки колонн. На упавшей люстре из воздуха появляется эльф Масси.

Масси: Что творят? Что делают? Всякие волшебники были — и тёмные, и светлые. Даже Пожиратели Смерти, не к ночи будь помянуты, были. Но чтобы вот такое творить? Кресла! Люстра! Портрет господина Роули! Великаны, настоящие великаны.

За сценой раздаётся нестройный хор из криков: «Ура!» и нецензурной брани. Играет оглушительный марш «Пикси».

Масси: Что скажет господин министр, когда вернётся? Что Масси плохой? Что Масси не смотрит? Что тут Масси мог поделать? (Дёргает себя за уши и обескураженно качает головой.)

Занавес.