А что, если бы... (гет)

Египтус. Золотая пирамида. Лазарет спустя две с половиной недели после последнего сражения. Осирис переливает какие-то реагенты из колбочки в колбочку, Гор и Гиксос подпирают косяки, а Кефер сидит на кушетке. Ему уже лучше, но врач не отпускает его, зная, что тот сразу же полезет в самый центр любого боя, а он ещё не в состоянии сражаться: слабость даёт о себе знать даже во время более или менее длительных прогулок по пирамиде. Фараону такой расклад, разумеется, не нравится, но деваться некуда: в таких вопросах авторитет Осириса выше его собственного. Нет, он, конечно, пытался спорить, но друзья с трудом, да уговорили-таки своего неугомонного начальника нормально отдохнуть и набраться сил. Все в недоумении, поскольку источник пойманного Гиксосом тогда же, две с половиной недели назад, сигнала так и не был найден. Он регистрировался то в одной, тот в другой части пустыни, и никто не мог его обнаружить.

— Я не понимаю причины! — Сокрушался Гиксос, глядя на прибор регистрации радиосигналов так, словно это его злейший враг. — Сигнал чётче некуда, но в пустыне нет источников, способных транслировать его! Откуда он тогда, мумия его раздери, взялся!?!

— Думаю, я смогу помочь вам в ваших поисках. — Неожиданно подал голос Осирис, отставив, наконец, в сторону свои склянки.

— Вам удалось установить источник передачи? — Обрадовался Гиксос.

— Не совсем так. Я долго думал, что мне напоминает этот сигнал и почему мы не можем определить точные координаты его источника, и понял, что, с высокой долей вероятности, он исходит с Земли.

— С Земли!?!?! — Воскликнули друзья в один голос.

— Но как?!? Это невозможно! Я не знаю ни одного Земного устройства, способного на такое! — Не унимался Гиксос.

— Нет, почему же, такое устройство существует. Но оно не Земное. Его создал сам Ра. На Земле с того момента прошло уже несколько тысяч лет. Это маленькое колечко, наделяющее свою хозяйку огромной силой, сравнимой с силой наших лучших воинов. Оно было создано, чтобы твоя младшая сестра, Гор, могла вернуться домой. В Египтус. Будучи трёхлетним ребёнком, она умудрилась спасти жизнь младшему принцу.

— Когда? — Недоуменно спросил Кефер. — Я совершенно этого не помню.

— Конечно, не помните, вам же было всего шесть лет. — Тепло улыбнулся учёный.

— Вот как раз свои шесть лет я помню отлично… — С плохо скрываемой горечью ответил Золотой фараон. И это объяснимо, ведь он тогда впервые попал в Лабиринт Аписа по вине подставившего его Эксатона. Будучи совсем ещё ребёнком, он прошёл Лабиринт, но после этого три месяца провёл в лазарете у Осириса из-за многочисленных ран и психологической травмы: у его матери от горя случился инфаркт. В тот момент она находилась на балконе. Её можно было бы спасти, если бы она, потеряв равновесие, не упала с такой огромной высоты, разбившись насмерть. Раны со временем затянулись, но память осталась, вот почему Великий фараон Золотого воинства ненавидит вспоминать своё детство. Трёхлетняя сестрёнка Гора преданно ждала его тогда у выхода из Лабиринта, верила в него. Она не уходила ни на минуту, сидела под принесённой братом веткой пальмы и ждала. Ждала того, кто стал очень ей дорог, кто всегда защищал её от издательств соседских мальчишек, которые считали, что раз она простолюдинка, значит можно её обижать. (В Египтусе статус ребёнка определяется статусом его отца. То есть даже если мать малыша — царица, а отец — простой вояка, то ребёнок считается простолюдином.) Ждала того, кто всегда был рядом в трудную минуту, кто был готов ради неё на всё. Именно эта вера, как позже выяснилось, спасла мальчишке жизнь. У девочки открылся Дар Веры, сила которого заключается в том, что стоит ей по-настоящему поверить в чей-то успех, искренне пожелать этому кому-то удачи, у него обязательно всё получится. Пока он был в лазарете, она приходила к нему каждое утро и сидела с ним до позднего вечера, нещадно прогуливая все занятия и тренировки. Она как никто другой знала, каково ему сейчас, ведь девочка потеряла отца, когда ей было всего полтора годика. Мама говорила ей, что папа был воином и погиб в сражении, закрыв собой случайно оказавшихся на поле боя грудного ребёнка и его мать. Поэтому малышка всегда была рядом с ним, поддерживала и помогала, таскала ему его любимые книги и игрушки и даже специально попросила маму подольше заниматься с ней по вечерам чтением, которое девчушка терпеть не могла в силу своей природной непоседливости. И научилась ведь! За неделю! А тренируясь каждый день в лазарете, через две — три недели читала уже совершенно свободно, не путаясь и не запинаясь.

— Это колечко чем-то похоже на браслет Ра, но его главные функции — защитная и опознавательная, ведь только она может его носить. Также оно позволяет хозяйке не только быть воином, но и занимать высокие руководящие должности при дворе. Это было сделано специально. Ваша троица в детстве была неразлучна, и Ра захотел, чтобы у его младшего сына были рядом верные друзья, которые во всём помогали бы ему. — Вернул разговор в нейтральное русло Осирис. — Скорее всего, ей грозила опасность, и колечко активировалось. Но я должен сразу предупредить, что активацию артефакта могла вызывать только опасность, связанная с миром Египтуса.

* * *

Тем временем на Земле у Ани закончились уроки, и девушка медленно шла домой. «Сегодня уже двадцать третье мая. — Думала она. — Послезавтра Последний звонок, потом экзамены. Эхх… Сдать-то я их сдам, и, вероятно, весьма неплохо, но... Но кто бы знал, насколько сильно раздражают постоянные фразы некоторых учителей: «Вы тупые, вы идиоты, вы ничего не сдадите!» Надоели! Ну а потом будет вручение аттестатов, выпускной, поступление, и можно будет искать родных. Правда, на выпускной я не пойду. Зачем? Они издевались надо мной пять лет, а оставшиеся два года просто не обращали внимания. Что мне там делать? Снова сидеть в стороне в одиночестве? Лучше попью чаю с приемными родителями.» Увлеченная своими мыслями и переживаниями, Анна слишком поздно заметила слежку. Она уже повернула ключ в замке, когда снова увидела его за деревом. Теперь этот псих знает, где она живёт… Девушка поскорее прошмыгнула в дом и закрыла дверь на ключ. Ей было страшно, но она всё равно, пообедав, села за уроки. Этот день принёс ей много отрицательных эмоций: в школе постоянные скандалы из-за всяких неучащихся придурков, которым ещё как-то экзамены сдавать. А ей приходится каждый день слушать эти вопли лишь потому, что она с ними учится в одном классе. Ещё и из художественной школы она вылетела на последнем году обучения, претендуя на диплом с отличием. И почему бы? Просто потому, что не позволила директору себя изнасиловать, зарядив ему хорошенько промеж ног, под дых и по сверкающей на свету, словно алмаз, лысине. Ах, да, она же ещё заявление в полицию накатала на эту старую кобелину! Интересно, сколько он на зоне протянет?.. Из танцевальной студии её тоже выгнали, потому что она пропустила неделю занятий. Правда, по болезни, и предъявила справку от врача, но никто не стал её слушать. Никого это не интересует, всем наплевать на неё. Последнее время ей начинает казаться, что весь мир против неё, что она не нужна здесь, что она здесь лишняя и этот мир пытается выдавить её, избавиться от неё. Действительно, Анна Васильева слишком непохожа на своих сверстников. Она очень добрая и отзывчивая, умеет сострадать и сопереживать, всегда поможет, поддержит, даст верный совет, защитит, если нужно, никогда не пройдет мимо чужой беды. Другие люди с их проблемами и трудностями всегда были важнее для неё, чем она сама. И самое главное, пожалуй, её отличие — восемнадцатилетняя девушка готова пожертвовать своей жизнью ради спасения другого, подчас совершенно незнакомого ей человека. Так, будучи ещё четырнадцатилетним подростком, она оттолкнула из-под несущегося на огромной скорости автомобиля двухлетнего мальчика, оказавшегося, как позже выяснилось, сыном их соседки. Этим Васильева спасла ему жизнь, но, успев в последнюю секунду отпрыгнуть в сторону, была сбита другой машиной, которая ехала по встречной полосе. У неё тогда были сломаны обе ноги, но ей повезло: всё срослось не только быстро, но и правильно, поэтому сейчас ничто не напоминает ей о том происшествии.

Закончив с подготовкой и сложив школьные принадлежности в объёмный рюкзак, Аня решила поужинать. Она спустилась на первый этаж и направилась на кухню. В это время в кармашке её ярко-синего домашнего платья зазвонил телефон:

— Алло.

— Анечка, это мама. Как у тебя дела?

— Хорошо, я уже сделала все уроки и сейчас собираюсь поужинать. Где вы так долго? Я уже начала волноваться за вас. Думала, не случилось ли чего. На улице такой ливень начался и ветер очень сильный, прямо ураган. Да и гроза надвигается!

— Всё в порядке, дорогая, не переживай. Но мы с папой должны остаться сегодня в лаборатории в ночную смену. Поверь, милая, это очень важно. Если у нас всё получится, миллионы людей на планете будут спасены от рака. Ты же знаешь, что мы разрабатываем лекарство от этой ужасной болезни.

— Хорошо, я поняла. Удачи вам в ваших исследованиях.

— Я волнуюсь за тебя, моя принцесса. Ты точно справишься сама?

— Конечно, не беспокойся. Я уже взрослая девочка и вполне могу сама о себе позаботиться.

— Ладно, рассчитываю на тебя. Целую, моя хорошая, до завтра. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мам. До завтра. — Положив телефон обратно в карман, девушка взяла со стола заранее приготовленный ею салат в красивой стеклянной салатнице и вилку из шкафчика и отправилась ужинать в гостиную к телевизору. Подкрепившись, юная леди помыла за собой посуду, просидела минут тридцать — сорок у телевизора за просмотром каких-то весёлых детских мультиков и где-то около половины одиннадцатого отправилась готовиться ко сну. Расправила постель, почистила зубы и, причесавшись, заплела свои роскошные земельного цвета волосы длинной до колен в толстую косу, закрепив кончик резинкой. Перед тем, как лечь спать, Аня решила спуститься на первый этаж, чтобы проверить, закрыла ли она входную дверь и все ли выключила электроприборы. Зевая, девушка медленно шла по лестнице, как вдруг колечко резко потеплело и ярко засветилось совсем как тогда, в парке! Как образцовая хозяйка, конечно же, Анна выключила весь свет прежде, чем поднялась к себе, поэтому теперь вынуждена была спускаться обратно почти в кромешной тьме, разбавляемой только тусклым уличным фонарём, светящим прямо в окно гостиной. Вдруг на улице, где-то совсем рядом, послышались сперва ужасный грохот, а затем — приглушённые крики двоих, явно ругающихся мужчин, но из-за толщины дверей и стен невозможно было разобрать ни слова. Девушка вздрогнула, постояла посреди лестницы, переводя дыхание, и продолжила упрямо спускаться, наплевав почему-то на все правила безопасности, тщательно вызубренные ею когда-то на уроках ОБЖ. Внезапно, когда Васильева находилась уже на нижней ступеньке, с оглушительным треском вылетела входная дверь и с жалобным скрипом стальных петель о бетон ударилась в противоположную стену. На пороге стоял он. Её преследователь.