Джон и Маргарет. С открытыми глазами. (гет)

Однажды утром, когда Эдит уже совершенно оправилась от родов и вернулась к обычной своей жизни, все семейство после завтрака расположилось в гостиной. Стоял погожий солнечный день, одни из тех, что воспринимается зимой как настоящее благословение; свет наполнял всю комнату, проникая в самые темные уголки, играя на блестящих поверхностях начищенной бронзы и хрустальных подвесках светильников. Миссис Шоу и Эдит были заняты рукоделием, хотя Эдит постоянно отвлекалась: она обсуждала с матерью предстоящий обед — первый большой обед, который они собирались устроить в честь рождения юного Шолто. Маргарет сидела на подоконнике, как это она часто делала в детстве, и читала. Все больше, она, правда, смотрела в окно, наблюдая за прохожими. В такой ясный день ей хотелось выйти на прогулку, размять тело, подышать свежим воздухом, как она часто делала в Хелстоне или Милтоне. Но так как миссис Шоу была категорически уверенна, что юным леди не следует гулять в одиночестве, да еще и пешком, о прогулке следовало забыть. Приглашать с собой Эдит или Диксон она не хотела, равно как и просить тетю заложить карету.

Вошедший лакей принес утреннюю почту, подав миссис Шоу на подносе стопку карточек и записок. Затем он приблизился к Маргарет и протянул ей пакет, который держал в другой руке. «Посылка для мисс Хейл» — торжественно произнес он. Все взоры в комнате немедленно обратились к Маргарет: она получала письма крайне редко, и только от опекуна, мистера Белла.

— От кого же пакет, Маргарет, — первой поинтересовалась миссис Шоу.

— Из Милтона, тетя, — Маргарет была удивлена не меньше ее.

Она глубоко вдохнула, чтобы унять волнение, помолчала секунду и добавила тихо

— от мистера Торнтона.

Миссис Шоу удивленно вскинула брови, а затем нахмурила их. Ей никогда не нравились люди неблагородных профессий, в таком количестве обитавшие на Севере, и их грубые нравы: как неловко мужчине писать малознакомой незамужней леди! Пока она делилась своим возмущением с Эдит, у Маргарет появилась минута, чтобы прийти в себя. Она отвернулась к окну, чтобы родные не видели, как она покраснела. Она немедленно вспомнила свое письмо, написанное в день отъезда из Милтона. Может ли это быть ответ? А если тетя Шоу захочет узнать, что пишет ей мистер Торнтон? Подоконник качнулся под ней, и Маргарет прижалась лбом к холодному стеклу, чтобы немного успокоиться.

— Так что же он хочет, Маргарет? — строго спросила тетя.

Не было никакой надежды, что тетя и Эдит потеряют интерес к этому предмету, и Маргарет пришлось пройти к письменному столу и вскрыть ножом пакет. Руки ее дрожали, бумага слишком громко шелестела в тихой и напряженной комнате. «Пожалуйста, будьте благоразумны, только будьте благоразумны», — шептала про себя Маргарет, обращая эту просьбу к мистеру Торнтону и отчаянно надеясь, что в послании не будет ничего о Фредерике, ее собственном письме или о том, что произошло между ними в Милтоне.

В пакете оказалась книга, а поверх нее крохотная записка следующего содержания: «Уважаемая мисс Хейл. При разборе библиотеки я нашел книгу, принадлежавшую вашему отцу. Считаю своим долгом возвратить ее. Примите мои наилучшие пожелания, вам и вашей семье. Мистер Торнтон». Маргарет прочла записку как можно спокойнее, а затем вернулась на свое место у окна.

Не увидев в записке ничего предосудительного, миссис Шоу облегченно вздохнула и поинтересовалась только, что это за книга.

— Адам Смит, — коротко ответила Маргарет. И увидев, что тетя никак не реагирует, добавила, — экономическая теория.

— Не удивительно, что мистер Хейл дал ее читать промышленнику, это в его вкусе. Странно, что такая книга оказалась среди греческих авторов и духовной литературы в библиотеке твоего отца, — заметила миссис Шоу, и, окончательно разрешив все сомнения по поводу приличий в отношении этой посылки, занялась разбором собственной почты.

«Как вы правы, тетя…», — подумала Маргарет, потому что она прекрасно знала, что Адама Смита среди книг ее отца никогда не было. Она слышала о нем от мистера Торнтона — в первые недели их знакомства, когда он пытался объяснить ей, почему невозможно повысить заработную плату работникам и удовлетворить требования забастовщиков. Маргарет открыла книгу и увидела экслибрис с инициалами «Дж.Т.». Сомнений быть не могло, эта книга из библиотеки мистера Торнтона.

Сердце застучало еще быстрей, и Маргарет покраснела еще гуще. Она, насколько могла, наклонила лицо ниже, будто рассматривая книгу. Зачем он прислал ее? Эта совершенно спокойная и вежливая записка, которая содержит совершеннейшую и намеренную ложь, нужна для того, чтобы отдать книгу. А книга нужна…

Небольшой том в кожаном переплете жег руки. Маргарет боялась пролистать страницы и найти письмо. И очень хотела его найти. Письмо должно было быть, иначе объяснить эту странную посылку нельзя.

Встать и уйти сейчас Маргарет не могла. Нужно побыть в гостиной до 11, после тетя и Эдит собирались нанести утренний визит, и она сможет остаться дома одна. Чтобы унять скачущее сердце и отвлечь мысли, она принялась вспоминать то, что во времена ее учебы требовало от нее полного сосредоточения — спряжения латинских глаголов: cogito, cogitas, cogitat, cogitamus…. К сожалению, до римских авторов отец и мистер Торнтон не успели дойти….amo, amas, amat…

— Нет, тетя, я не поеду с вами к Робертсонам, я останусь дома, — Маргарет частью сознания уловила вопрос миссис Шоу, на который необходимо было ответить. Она все еще пыталась на чем-то сосредоточиться: какие милые обои у тети в гостиной! Изящный растительный орнамент на розово-пудровом сатине. Сатин выпускали все милтонские фабрики…

— Нет, Эдит, я совершенно уверенна. Я еще не готова к развлечениям. Поезжайте сами, я присмотрю за Шолто.

Руки Маргарет крепко держали переплет книги. Будто бы она боялась, что письмо может, как птица, упорхнуть из нее.

Миссис Шоу, заметив напряжение племянницы, мягко улыбнулась:

— Ты все еще грустишь, дорогая. Эта книга напомнила тебе об отце, конечно. Но я прошу тебя, не предавайся печальным мыслям. Ты права, сегодня тебе не стоит ехать с визитом. Но обещай, что на следующий неделе ты начнешь выезжать с нами, договорились? И Эдит, и ты довольно уже отказывали себе в светской жизни.

Эдит горячо поддержала эту идею, а Маргарет смиренно поблагодарила тетю за поддержку и сказала, что ей стоит подняться к себе и немного отдохнуть. Миссис Шоу не стала ее удерживать.