Время, хранящее тепло (гет)

Старый рудник находился на самой окраине Пелтона, заброшенный и давно забытый. Рудокопы, которые стекались сюда в надежде на пограничные богатства, снова ушли, после того как глубоко в скалистых пещерах жила за жилой смогли открыть только серебро и ничего более ценного. Еще остались остатки тропы, ведущей от входа, и Каз пошел по ней настолько быстро, насколько позволяли хромота, трость и уже жаркое утро.

Он оставил в доме Инеж наскоро нацарапанную записку, адресованную Джесперу: «ПЕККA РОЛЛИНС. СЕРЕБРЯНЫЙ РУДНИК». Во время Мавануски в Кофтоне Каз и Колм установили почтовую систему оповещения. Если что-нибудь случится с Казом и ожидаемое письмо так и не придет, Колм свяжется с Джеспером, который через неделю будет в Пелтоне.

Держа пистолет наготове и низко натянув шляпу, чтобы защититься от неумолимого палящего солнца, Каз приблизился к изборожденной земле, которая отмечала вход в рудник Пелтона. Он больше никого не видел, не слышал ничего подозрительного, но отточенные Бочкой инстинкты говорили, что здесь не всё в порядке.

Вглядевшись поверх выступа рудника, Каз увидел, как в темноте исчезает стальной кабель шаткого старого подъемника. Должно быть, клетка подъемника находилась на дне, но рядом с точками крепления кабеля имелся огромный ржавый рычаг. Ржавчина вокруг механизма была недавно содрана.

Значит, Роллинс увел их глубоко в сердце рудника.

Каз отсек от сердца боль, которая грозила затопить его при мысли о том, как растерянную испуганную Инеж и беспомощного охваченного страхом Матти опускают в темноту. Он не мог позволить, чтобы эмоции затуманили разум, не мог позволить разбираться с этим Казу Ритвельду.

Сейчас ему нужен был Грязные Руки.

Он мог потянуть рычаг и призвать подъемник, но скрежет от него раздастся эхом под землей, задолго предупредив Роллинса о приближении Каза. Вместо этого он торопливо прошел по периметру рудника, зорко выглядывая что-нибудь, что могло помочь. Он был вознагражден длинной, с виду крепкой веревкой, засунутой в давно забытый ящик с припасами. Изучив ее на предмет потертостей и износа, Каз убедился, что она в хорошем состоянии и достаточно длинная для его нужд. Он повесил ее на плечо и прохромал обратно ко входу в рудник, подстегиваемый решимостью.

Настало время Казу Бреккеру вернуть свою девочку.

* * *

Спуск по веревке на дно шахты был медленным, ровным и болезненным. Приходилось следить, чтобы не ударяться больной ногой о стены, а привязанная к спине трость делала его более неустойчивым при спуске, чем хотелось бы.

Тем не менее, бесшумно спрыгнув на пыльную почву внизу и оглядев два тяжелых оружия, поставленных на перевернутые ведра, и двух охранников с колодой карт, играющих в «Обмани Гриша», Каз посчитал, что момент неожиданности стоил времени и неловкости.

Первый охранник умер раньше, чем заметил летящую ему в лицо утяжеленную трость. Его товарищ последовал за ним раньше, чем успел покачнуться от потрясения, сложившись пополам, когда Каз со злобным рычанием впечатал трость ему в ребра.

Каз продолжил быстро идти по сумрачному туннелю рудника, достав из куртки светящийся шар, который озарил пространство жутким зеленым сиянием. Он слышал впереди эхо звуков, бормотание — вероятно, голоса — нескольких людей, явно не беспокоящихся о том, что их могут услышать.

Каз держался в тенях, подражая умениям Призрака. Он прокрался к пересечению рудника, где развилку освещали тусклые фонари. В начале туннеля, который вел направо, стояли еще двое.

«Легко узнать, где Роллинс держит Инеж», — подумал Каз, его губы сжались в угрюмую тонкую линию.

К этим двум охранникам подкрасться было невозможно, так что Каз убрал светильник, крепче сжал трость и, приготовившись к драке, прошагал к ним. Первый удар он нанес по колену, и один из них с воем упал.

Второй охранник устремился вперед, и Каз легко увернулся, немного наклонившись назад и повернув голову, так что кулак прошел мимо его челюсти, и охранника по инерции потянуло вперед. Удар трости по нижней части спины заставил его споткнуться и закричать, и Каз зашипел, когда резкая боль пронзила бедро здоровой ноги.

Первый охранник, который из-за раны не мог стоять, достал откуда-то нож. Прежде чем он смог ударить снова, Каз поднял трость и резко опустил ее на висок мужчины, даже не вздрогнув, когда дождь из крови из разбитых костей забрызгал ему лицо и рубашку.

Второй охранник сумел выпрямиться и, когда Каз повернулся к нему, доставал револьвер из кобуры. Он едва успел увернуться от пули и прыгнул на охранника, прежде чем тот смог перезарядить, не обращая внимания на горящую болью ногу. Чтобы вырубить его, хватило быстрого апперкот-хука.

На пару секунд Каз прижал ладонь к холодной стене рудника, чтобы перевести дыхание и приспособиться к новому уровню боли в поврежденной ноге. Она была жестокой, но определенно не худшее, что он испытывал. Худшее было наградой за несколько дней ходьбы по фьерданской тундре, когда они были подростками. Каз давно подозревал, что заново сломал ногу, пока нес Инеж на «Феролинд», и сложный переход вкупе с ледяным холодом привели к постоянной ослепляющей боли на многие мили, которые они прошли.

И тем не менее тогда он сумел пробиться сквозь большую боль к меньшей награде. Ничто не остановит его на пути к жене и сыну в этом темном пыльном месте.

Каз оттолкнулся от стены и, стиснув зубы, пошел по туннелю.

Еще два охранника, еще два тела остались позади с разбитыми костями и раздробленными черепами.

Наконец Каз дохромал до входа в более просторное помещение. Вглядевшись туда из теней, он увидел стол и стулья, несколько ящиков и полку с пыльными запасами, и даже некоторое количество гамаков, натянутых между скалистыми стенами. Должно быть, здесь шахтеры отдыхали, ели и спали, чтобы дольше работать под землей.

Пекка Роллинс сидел на одном из стульев, на столе перед ним небрежно лежал заряженный револьвер. Он откинулся на спинку стула так, что только две ножки стояли на земле, и насвистывал нестройную мелодию, чистя ногти раскладным ножиком.

Каз посмотрел в один из углов с гамаками. Там в тенях стояла Инеж, прижав к себе Матти, который уткнулся лицом ей в юбку. Во взгляде Инеж, направленном на Роллинса, присутствовал знакомый опасный блеск, и в груди Каза поднялась волна горячей нежности при виде отголоска той Инеж, которую он знал и любил. Он не сомневался, что Матти будет в безопасности под ее защитой.

Всё это могло закончиться только одним способом.

Каз стиснул челюсть, крепче сжал трость и прямой и непоколебимый вышел на свет.

— Роллинс. Давно не виделись.

Пекка Роллинс со стуком опустил стул на четыре ножки, заставив Матти подпрыгнуть в руках Инеж. Инеж просто наблюдала за Казом расширившимися глазами, словно не совсем веря в то, что видит.

— Недостаточно давно, готов поспорить, — с усмешкой ответил Роллинс.

Он лениво потянулся за пистолетом, театрально нацелив его на Каза. Тем временем Каз сделал несколько шагов вперед, встав между Роллинсом и своей семьей.

— Любой срок был бы недостаточно долгим, — прорычал Каз в ответ.

Ему было плевать на пистолет, пока тот нацелен на него. Учитывая усилия, затраченные на это представление, Роллинс захочет некоторое время похвастаться, прежде чем Каз окажется в реальной опасности.

— Какого хрена ты здесь делаешь, Роллинс?

На лице Пекки Роллинса появилось нечто среднее между усмешкой и рычанием.

— Я знал, ты что-то скрываешь, Бреккер. Исчезнуть вот так из Кеттердама. Лицемерный поганец. Ты не лучше остальных со всем твоим гонором.

Каз видел, как Инеж нахмурилась на слова Роллинса, ее взгляд метнулся к Казу при упоминании его фамилии.

— Бреккер? — тихо произнесла она — вопрос и обвинение одновременно.

Каз мог только злобно смотреть на Роллинса. Если он посмотрит на Инеж, если признает хоть какую-то часть их прошлой жизни вместе, Каз Ритвельд пробьется на поверхность, а он сейчас отчаянно нуждался в том, чтобы Грязные Руки продолжал контролировать ситуацию.

К счастью, Роллинс не услышал Инеж, слишком занятый тем, чтобы ухмыляться и махать пистолетом на Каза. Он повернулся к Инеж и сделал угрожающий шаг вперед. Пистолет переместился вместе с ним, и Каз напрягся и тоже переместился, ступив ближе к Инеж и Матти.

Как только Роллинс сделал движение в ее сторону, Инеж инстинктивно толкнула Матти себе за спину и встала в изящную боевую стойку на подушечках пальцев, согнув колени, держа руки перед собой, готовая к действию.

Может, Инеж и не помнила свое прошлое, но ее тело определенно помнило. В этот момент Каз был уверен, что, если сможет передать ей нож, Инеж будет знать, что с ним делать.

Матти выглянул из-за ног Инеж, в тревоге глядя на Роллинса большими черными глазами. Роллинс засмеялся, жестко и резко, и слегка наклонился вбок, глядя на ребенка. Пистолет в его руке оставался опущенным.

Инеж зашипела на Роллинса, точно сердитая кошка, и толкнула Матти дальше за себя, скрывая из поля зрения.

— О, да, я вижу, почему ты протащил его через пол океана прочь от Бочки, — сказал Роллинс, снова сосредоточившись на Казе. — Всякий поймет, что этот малец — ублюдок Ублюдка.

Инеж бросила на Каза еще один испытующий взгляд, но он старательно игнорировал ее и искривил рот, глядя на Роллинса. Осторожно двигаться перед Инеж, словно оставляя ее в безопасности за спиной, было проще простого. В процессе он поднял трость и обвиняюще наставил ее на Роллинса.

— Попробуй только хоть пальцем тронуть мою семью, Роллинс, — прошипел он, незаметно перекинув устричный нож в другую руку и вложив его в ладонь Инеж. — И к тому моменту, когда я закончу с тобой, ты будешь умолять о смерти.

Как Каз и предвидел, Роллинс едва удостоил Инеж взглядом. Каз видел то мгновение, когда он списал Инеж со счетов: когда она в защитной позе встала перед Матти, — и слишком сосредоточился на реальной угрозе Грязных Рук и его легендарной трости.

Роллинс издал короткий холодный смешок, пистолет в его руке блеснул.

После этого Казу даже почти не пришлось прилагать усилия. Он сильнее сжал трость, делая ложную подсказку до боли очевидной, и угрожающе шагнул к Роллинсу, двигаясь в сторону так, что, следуя за его движением, тот был вынужден повернуться спиной к Инеж.

Каз позволил себе бросить быстрый взгляд поверх плеча Роллинса туда, где Инеж бесшумно двигалась за его спиной, в ее руке опасно блестел устричный нож Каза. Она поймала его взгляд, ее глаза пылали яростью, и в эту секунду они легко и естественно общались без слов — как в былые времена, когда вместе правили на улицах Кеттердама.

Вложив весь свой гнев, Каз рванул трость вверх, ударив вооруженную руку Роллинса. Пистолет взлетел в воздух, и раздался выстрел, а Роллинс взвыл от боли, когда Инеж метнулась вперед и глубоко вонзила устричный нож ему в почку. Для ровного счета Каз ударил тростью Роллинса по ноге, и тот рухнул на пол. Еще один удар — по голове — довершил дело, и Роллинс потерял сознание. Из-под вонзенного в спину ножа сочилась кровь.

В то мгновение, когда Роллинс упал, в пещеру ворвались Джеспер Фахи и Уайлен Ван Эк. Держа револьверы наготове, Джеспер в ожидании огляделся. При виде распростертой фигуры Пекки Роллинса, лежащей между Казом и Инеж, его лицо вытянулось.

— Проклятье. Ты правда не оставил мне никого пристрелить?

* * *

Поскольку ничего более интересного не осталось, Уайлен стал разбираться с Роллинсом, а Джеспер аккуратно отвел Матти от стола, усадив его и принявшись оживленно с ним болтать. Когда Матти начал тихонько смеяться на гримасы Джеспера, а Уайлен — связывать Роллинсу руки, Каз медленно повернулся к Инеж. Она наблюдала за ним расширившимися настороженными карими глазами.

Между ними повисла неуютная тишина, и взгляд Инеж метнулся к Джесперу и Матти; Джеспер теперь поднял руки, обучая его какой-то игре в хлопки.

— Ты отец Матти, да?

Инеж не смотрела на Каза, не отрывая взгляда от их друзей. Он был трусливо рад этому и наполовину отвернулся от нее, словно защищая уязвимую сторону в сражении.

Но больше не было причин скрывать.

— Да, — ответил он резким тоном Грязных Рук.

Каз ненавидел себя за это, но в то мгновение только так мог защитить свое хрупкое сердце.

Как ни тихо произнесла Инеж следующие слова, она не смогла скрыть боли.

— Почему ты не искал нас?

Каз резко развернулся к ней, сердце бешено заколотилось.

— Инеж, — произнес он, и Грязные Руки исчез; ее имя слетело с его губ, словно надломленная молитва.

Она наконец посмотрела на него, кусая нижнюю губу, крепко сцепив руки перед собой. Каз шагнул вперед и упал на колени у ее ног, игнорируя вспышку боли в ноге. Он протянул руки ладонями вверх, словно делая подношение Святой.

Инеж медленно потянулась и взяла его руки в свои.

— Инеж, милая, я искал тебя. Я провел последние шесть лет, обшаривая моря и земли в поисках тебя. Я никогда не переставал искать.

— Я думала, мы одни, — беспомощно прошептала она, и по ее щеке скатилась слеза, разбив сердце Каза.

Он поднял руки Инеж к губам, нежно поцеловав каждую.

— Мне так жаль, Инеж, — произнес он, горло стиснуло от эмоций. — Я не должен был никогда возвращаться в Кеттердам. Я должен был обыскать каждый городок и деревню в каждой стране, пока не найду тебя.

Казу пришлось опустить взгляд на ее руки, длинные коричневые пальцы и знакомые серебристые шрамы от бесчисленных сражений на ножах. Он наконец-то нашел Инеж, но опоздал на шесть лет.

Инеж опустилась рядом с ним на колени на пыльную землю, забрав у него одну руку, чтобы мягко приподнять его подбородок, пока их глаза снова не встретились.

— Я не сомневаюсь, что ты искал дольше и усерднее, чем стал бы кто-то другой. И, возможно, нам многое надо наверстать, — сказала она, изогнув губы в кривой улыбке, — но я так рада, что ты нашел нас. Теперь мы вместе, и только это важно.

Прежде чем Каз успел придумать ответ, Инеж подалась вперед и нежно поцеловала его в уголок губ.

Теперь они были вместе, и сердце Каза Бреккера вернулось к нему.

* * *

— Как ты догадался приехать в Пелтон? — спросил Каз Джеспера после того, как они запихали связанного Роллинса с кляпом во рту в клетку подъемника.

Уайлен уже ждал у выхода из рудника с Инеж и Матти.

Джеспер пнул бесчувственное тело Роллинса, впихивая его в клетку.

— Аника получила кое-какую информацию и позвала меня. Твои пауки хороши, Каз. Они собрали все возможные странные слухи.

Каз кивнул, нажав кнопку подъемника. Он принял верное решение, оставив Анику во главе Отбросов.

— Спасибо, что пришел за нами, — сказал он слегка напряженным тоном, словно извинялся, а не благодарил.

Джеспер, будучи джентльменом, никак не прокомментировал. Он просто тепло улыбнулся Казу и коротко хлопнул по предплечью.

— Настоящий вопрос в том, — намеренно легким тоном ответил Джеспер, — что теперь будем делать с этим ублюдком? — он коротко пнул безжизненное тело Роллинса в ребра. — Он никогда не позволит тебе быть счастливым, Каз. Ты знаешь, теперь он последует за тобой через океан, чтобы попытаться отомстить. Пока Роллинс жив, Матти всегда будет в опасности.

Каз кивнул, нахмурившись на старого недруга, пока подъемник, грохоча, медленно поднимался к ждавшим их Уайлену и Инеж. Джеспер был прав, и более того, Каз теперь с ужасающей полнотой понимал яростное упорство Роллинса. Одна мысль о ком-то, угрожающем Матти, заставляла его кровь кипеть, словно его сжигал живьем изнутри Инферни.

Только одно не позволяло ему схватить один из пистолетов Джеспера и пристрелить Роллинса, прежде чем подъемник доедет до верха: лицо Инеж, резкий неодобрительный взгляд ее темных глаз. Она никогда не хотела становиться убийцей, делала это только потому, что он поставил ее в такое положение. Она никогда не одобрит хладнокровное убийство человека — даже того, кто угрожал ее жизни.

Он уставился на Роллинса, пытаясь найти решение, и тут Джеспер осторожно положил ладонь ему на плечо. Каз удивленно вскинул голову и обнаружил, что Джеспер смотрит на него с пониманием.

— Каз. Я позабочусь о нем.

Слова прозвучали сурово и серьезно.

Они с Джеспером были близки как братья гораздо дольше, чем Каз признавал. Когда Инеж только исчезла, Джеспер устроил его в особняке Ван Эков, сделав Каза своим главным приоритетом в течение долгих отчаянных месяцев. Если бы не Джеспер, Каз не ел бы, не пил и не мылся. Он подозревал, что просто перестал бы жить, постепенно превратившись в легенды и слухи, как случилось с Инеж.

Но он выжил благодаря Джесперу. И сейчас его брат снова был рядом, предлагая взять на себя грех Каза.

Джеспер знал не хуже него, что и Каз сделал бы для него что угодно.

Каз коротко кивнул, и на лице Джеспера появилось удовлетворение. Поток света ослепил их, и подъемник со скрипом встал на место у входа в рудник.

Уайлен помог Джесперу и Казу вытащить тело Роллинса из клетки. Инеж наблюдала за ними с гримасой отвращения. Джеспер поймал взгляд Каза и многозначительно кивнул на грязную тропу, которая вела в город.

— Почему бы тебе не проводить Инеж и Матти обратно в город, — с непринужденной улыбкой сказал Джеспер. — Мы скоро вас догоним.

Инеж бросила на него подозрительный взгляд. Она держала Матти на руках, хотя тот был уже слишком большим, чтобы его носить. Он обхватил ее ногами, уткнулся лицом ей в шею и замер, мрачно посасывая большой палец. Когда Каз подошел к ним, Матти поднял на него настороженный взгляд темных глаз. Инеж тоже на него посмотрела, и он видел на ее лице смятение, оставшееся после откровений Роллинса в руднике.

Однако, прежде чем хоть один из них успел заговорить, Матти с тихим хлопком вынул палец изо рта и потянулся ручками к Казу.

Каз застыл, захваченный напряженностью взгляда своего сына. Эти ручки просили нежности — физической нежности, чтобы его прижал к себе кто-то, кому он доверяет, — и Каз не был уверен, способен ли он ее дать.

Он осознал, что, не отрываясь смотрит на Матти, а Инеж не отрываясь смотрит на него, и что ему надо начать двигаться. Действовать.

С колотящимся сердцем Каз шагнул вперед и протянул руки. Инеж аккуратно передала ему Матти, и в следующее мгновение сын уже был в его руках.

Он был тяжелее, чем ожидал Каз, теплый и настоящий. От него пахло пылью из рудника и особым ромашковым мылом, которым Инеж его мыла. Матти тихо вздохнул и уткнулся лицом Казу в шею.

Это был его сын, и само его существование и возможность держать его на руках, его трепещущая несомненная жизнь были таким чудом, что воды даже издалека не угрожали Казу, когда он прижал Матти к сердцу.