Золотая осень Гермионы Грейнджер (гет)

11. Астрономическая башня

Итак, мне нужен был план.

Я думала об этом, когда забирала результаты теста на профориентацию, по пути в лазарет, когда измельчала коренья в ступке, делала домашнее задание на завтра, шла по пустым коридорам, поднималась по ступенькам… стоп.

«А куда, я, собственно поднимаюсь?», — так я подумала, обнаружив себя на винтовой лестнице.

Оказалось, что ноги привели меня к Астрономической башне, а я была так озабочена сложившейся ситуацией, что не заметила этого. Но в целом, это было не худшее место, чтобы размышлять: для уроков или свиданий было слишком рано и пасмурно, и я без сомнений вышла наружу.

Зря я не бывала там во внеурочное время — окрестности Хогвартса с такой высоты выглядели просто… великолепно, и никакой промозглый ветер не мог испортить этого впечатления. И все же я пришла сюда не любоваться.

М-м… у вас бывало когда-нибудь такое ощущение, что борьба с внешним злом куда проще борьбы внутри себя? Ох. Действительно, у вас же совсем другая ситуация.

Я провела, слоняясь по площадке не меньше получаса прежде чем вспомнила про свое решение, связанное с шоколадной лягушкой… не-ет! У меня не было ее с собой, но если бы была, то, разумеется, я бы не сомневалась, как с ней поступить.

О-о, на первом курсе я тоже не думала, что вы умеете шутить. Извините. Или нет.

Я имею в виду свое решение честно ответить на вопросы в тестировании… соответствовать своим желаниям, а не нужде, не идти слепо в аврорскую академию за своими друзьями. Кстати об этом.

Результаты говорили о том, что лучше всего мне подойдет преподавание, представляете? Ну… на самом деле, в этом есть смысл. Если так подумать, то чего стоят все знания, которые я накопила в своей голове, если я не смогу их никому передать?

Аккуратный почерк мистера Коэна и следующие за ним мысли подсказали мне, что прислушаться к себе снова, возможно, будет хорошей идеей. Вот только мне так и не удалось понять, что же я думаю насчет ситуации в целом. Тогда я стала раскладывать ее по полочкам.

Джинни. Готова ли я потерять свою подругу из-за мимолетного… инцидента? Нет, конечно, нет.

Но является ли случай в Запретном лесу чем-то большим для меня, чем просто… секундная слабость? О. Чтобы ответить на этот вопрос, мне следовало для начала разобраться в своих чувствах… к Гарри.

Я люблю его, всегда любила, безусловно, но как друга. Смотрела ли я на него когда-нибудь как на… парня? Как на того, с кем я могла бы построить что-то… семью, например? Да, однозначно — да, но мне всегда казалось, что я… м-м… недостаточно хороша, чтобы быть рядом с Мальчиком-который-выжил. С героем.

Я думала, что Чжоу отлично подходит ему, яркая, красивая Чжоу, а теперь рядом с ним Джинни… и Мерлин, я могла бы быть на ее месте, если бы не сомневалась, если бы была чуть смелее. Вот почему я им завидовала… нет, не им — ей.

Что же до Рона… как бы я смогла смотреть ему в глаза после того, что случилось? Даже если я ничего ему не скажу, главное: я-то буду помнить об этом. И Гарри — тоже.

А поддалась бы я порыву, если бы действительно любила Рональда?

На улице стало совсем темно, и мне нужно было возвращаться в гостиную. Меня радовало, что мне удалось разобраться хотя бы в одном вопросе. Мне стало немного легче.

Я выбрала правду по отношению к себе.

Я буду действовать в соответствии с ней.

Когда я подошла к портрету Полной Дамы, то уже знала, что завтра мы с Роном абсолютно точно расстанемся.

Оставалось принять решение по оставшимся двум пунктам, и это представлялось мне самой сложной задачей.

12. Первый раз

Получилось так, что с Роном мы расстались этим же вечером. Давайте по порядку.

Миновав Даму, я зашла в переполненную гостиную… хотя, что я вам рассказываю? Вы ведь и без меня знаете, как обычно проходят вечера у Гриффиндора: шум, галдеж, смех, столпотворение… каждый сидит на голове у своего друга. Разумеется, мои друзья тоже были там, только без Джинни — видимо, они с Гарри еще не помирились.

Первым меня заметил Рональд. Он подскочил с дивана и направился ко мне, с трудом распихивая веселящихся над чьей-то шуткой гриффиндорцев, а Гарри… о-ох. Гарри смотрел на меня, долго, пристально… глаза в глаза. Это видела только я.

«Интересно, позволил бы он себе такое поведение, если бы рядом была Джин?» — подумалось мне, когда Рон, пробившись ко мне, клюнул меня в щеку. Это все было так не правильно… и я решилась: сказала Рональду, что нам нужно поговорить без лишних ушей, и он послушно вышел за мной в коридор.

Мы остановились в закутке, откуда хорошо просматривался вход в гостиную. Он смотрел на меня в ожидании, а я не знала как начать. Я впервые кого-то бросала, и это было далеко не то же самое, что запомнить параграф из учебника. Но все же мне пришлось заговорить.

Слова о расставании дались мне тяжело. Рон не перебивал меня, хотя я все время заикалась, путалась в словах, у меня дрожали руки. Я жутко нервничала и даже потела, несмотря на то, что в коридоре было по-осеннему холодно.

Знаете, я никогда не боялась смотреть в глаза трудностям, опасности, Пожирателям или Воландеморту, а тут… отчего-то я чувствовала себя страшно виноватой перед ним, мне было тяжело оторвать глаза от пола и посмотреть в лицо парня, которого решила бросить.

Я ожидала чего угодно: истерики, криков, непонимания, просьб все исправить, поцелуя на прощание… но Рон вдруг тихо сказал: «Реми, посмотри на меня, пожалуйста», и в этой грустной маленькой просьбе я не могла ему отказать.

Он выглядел крайне подавленным, его уши горели как яркие фонари, а глаза блестели. Когда он заговорил снова, его голос немного дрожал, но он справился с этим. Даже слабо улыбнулся, будто пытаясь подбодрить то ли меня, то ли себя, то ли нас обоих.

«Я обману тебя, если скажу, что рад тому, что наши отношения закончились. И да, Гермиона, сейчас мне очень больно. Если честно, я думал, что мы пришли сюда целоваться, — и мы даже рассмеялись, только веселья в наших голосах не было. — Но если это твое окончательное решение, то у меня точно нет другого выбора».

Я была ошарашена. Я не поняла, в какой момент я начала плакать, но когда он ненадолго прервался, то почувствовала, как по моим щекам бегут горячие слезы.

«Я отпускаю тебя. Только пообещай мне, что мы будем общаться как раньше. Хотя бы постараемся? Может быть, не сейчас, а потом, когда все уляжется…», — я хорошо видела, как задрожали под конец его губы… и мы одновременно бросились обняться.

Если так подумать, то даже в такой ситуации мы искали поддержку друг в друге… это было так странно: стоять в темном коридоре, обнимать своего уже бывшего парня, и плакать вместе с ним на пару. Чувствовать, как волосы на макушке становятся мокрыми от его слез.

В какой-то момент я даже захотела повернуть все назад, но уже Рон не позволил мне сделать это, и, наверное, он был прав. Что изменится, если мы пробудем вместе еще какое-то время? Не знаю. Возможно, многое. А может, ничего.

Мне тоже было больно.

13. Детство

Чары всегда получались лучше у меня, чем у Рона, поэтому, когда мы успокоились и вернулись в гостиную, никто не увидел наших опухших лиц и покрасневших глаз. Только Гарри необычайно долго вглядывался, будто пытаясь угадать, чем мы занимались в коридоре, но так ничего и не сказал.

В тот момент мне было не до него, мне вообще мало до чего было дело. К тому же, я понимала, что Рону сейчас как никогда требуется поддержка друга и, хоть мне и хотелось побыть рядом подольше, я быстро ушла в спальню девочек.

Вообще, я не думала, что расставаться с кем-то… с человеком, которого ты когда-то любил или пусть даже думал, что любил, так тяжело. М-м… с Виктором мы просто попрощались, когда пришло время отбытия корабля, и мне не было грустно.

В случае с Роном… мне казалось, что мы закончили не только наши романтические отношения, но в принципе больше не увидимся. Что стоит мне только закрыть за собой дверь в спальню, я его больше никогда не увижу. Странно, правда?

Джинни была в комнате, и, в отличие от меня, она не успела скрыть свои слезы. Да и зачем бы ей прятаться от меня? Увидев ее в таком состоянии, я сразу же подошла к ней, а она молча развела руки в стороны, прося ее обнять.

Я сделала это с облегчением — мне и самой очень нужна была поддержка.

Моя макушка все еще была влажная из-за того, что Рон использовал ее вместо носового платка, и теперь вот, все мое плечо стало мокрым. Джинни дрожала в моих руках, и плакала горько-горько. Я не знала, как ее утешить, не знала, почему она плачет, а Джинни сильно икала и не могла мне этого рассказать.

Однако и я была ранена, у меня все еще болело сердце… в общем, я тоже разревелась. Так мы и сидели в обнимку, прижимаясь друг к другу и превращая нашу комнату в Черное озеро.

Хорошо, что наших соседок не было в комнате. Вспоминая этот момент сейчас, я думаю, что со стороны мы, наверняка, выглядели довольно смешно.

Когда мы, наконец, закончили плакать и вытерли свои лица, я спросила у Джин, что привело ее в такое состояние. Ну… наверное, следовало ожидать, что раз они с Гарри все еще в ссоре, то расстраивалась она именно поэтому.

Пока она говорила, я смотрела на ее влажные щеки, серебряные от луны, и понимала: я никогда не расскажу ей о том, что произошло между мной и ее парнем в Запретном лесу.

Только не ей, моей лучшей подруге, которой в последние дни уделяла так мало времени, погрузившись в собственные мысли, и которую не могла потерять. Я не могла сделать ей больно.

Помните, как родители говорили нам, что Санта существует? Вот, и моя мама говорила мне так, хотя, что это, если не прямой обман?

Но я все равно благодарна ей за это. Я рада, что в детстве у меня была возможность верить в сказку.

Знаете, наверное, я бы не хотела узнавать о том, что Санты, на самом деле, не существует. Да, я предпочла бы заблуждаться по сей день, и тут то же самое… сейчас объясню.

Все дело в том, что я… дело в том, что я не могу воспринимать мисс Уизли иначе как свою обретенную младшую сестру. Младшую, понимаете? Не знаю, что сыграло здесь большую роль.

Она сильная, она яркая, никогда не лезет за словом в карман, стоит горой за своих друзей и семью, но… м-м… мы вместе прошли войну и выжили, но почему-то между нами пропасть.

Я люблю ее. Джинни — моя подруга, и я не могла уничтожить Санту своей ужасной правдой. Ее знание все равно ничего не изменит, только убьет ее детство и вечное лето, которое я видела в ней.

Я приняла решение, и второй вопрос оказался закрыт этим же вечером.

Я буду молчать.

Примечания:

Город приватных писем — https://t.me/private_letters

Иногда городская легенда появляется на Чердаке — https://t.me/my_little_cherdak