Сборная солянка (джен)

Тёмно — серый Pulse Abarth с фирменными красными зеркалами и красной полосой по низу кузова подъехала к высоким воротам штаба Варии. Дежурный боец подошёл к машине со стороны водительского места. Стекло опустилось, офицер узнал сидящую за рулём женщину и махнул рукой, велев открыть ворота. Машина въехала во двор варийского замка и припарковалась на стоянке. Алёна Ямамото вышла из машины и слегка переваливающийся походкой неторопливо направилась к замку, прикрывая голову от палящего солнца чёрной папкой. Патрульные провожали её удивлёнными взглядами, а один всё же опередив, поднялся по лестнице и открыл для неё тяжёлую входную дверь.

Замок встретил её просто божественной прохладой, и Алёна облегчённо выдохнула. Дни стояли жаркие и она мучалась от духоты. На лестнице, ведущий на второй этаж, нарисовался Луссурия.

— Милочка — потрясённо ахнул варийское Солнце. — Кто же додумался послать к нам тебя! В твоём то положении! Луссурия немедленно спустился и взяв свою ученицу под руку.

— Учитель Лу, я беременна, а не больна — отозвалась Алёна, но на руку учителя всё же оперлась, поддерживая второй длинный подол кремового платья. На верху лестницы она полминутки постояла, переводя дух.

Алёна Ямамото была на девятом месяце беременности и ждала рождения их с Такеши первенца недели через три. Луссурия покачал головой, и отправился вместе с ней в кабинет босса.

Занзас Скариани окинул посетительницу тяжёлым взглядом, но промолчал и стал подписывать документы, которые та ему привезла.

— Отправлю с тобой одного из моих людей. Он сядет за руль — веско уронил Занзас размашисто и небрежно подписывая документы.

— Проследи — бросил он уже своему хранителю, который сопроводил Алёну Ямамото в кабинет боса и остался с ней.

— Сеньор Занзас, я беременна, а не больна -Алёна смотрела на Занзаса серьёзно и даже несколько сердито.

Занзас подвинул в её сторону папку с документами и ещё раз одарил тяжёлым взглядом алых глаз. Луссурия подхватил в одну руку папку с документами, другой молодую госпожу Ямамото под руку и стал выводить из кабинета босса.

— Не спорь милочка. Я пожалуюсь твоему мужу, он плохо следит за тобой — щебетал Луссурия.

— Ну хоть ты не начинай, а — обречённо протянула Алёна, выходя из кабинета Занзаса.

Чем ближе подходил срок родов, тем больше молодой жене Дождя Вонголы хотелось поругаться со всеми. Включая горячо любимого мужа. Гипер опека, которой её окружали была конечно приятна, но и бесила. «Я беременна, а не больна» слетала с её губ по сто раз за день.

Луссурия провёл свою подопечную в комнату отдыха варийских офицеров, усадил на диванчик и отправился за холодным лимонадом. В комнате сидели принц и Мармон склонившиеся над шахматами.

— Иши-ши, Вонгола настолько поглупела, или обмельчала, что гоняет на задания беременных. — оторвался от шахмат Бельфегор. Вернувшийся Луссурия налил ей из кувшина холодного лимонада, и Алёна с удовольствием его выпила, прежде чем объяснить им всем своё прибытие.

После того, как Савада принял бразды правления семьёй Вонгола у всех и правда только прибавилось забот. Савада закопался в нескончаемых отчётах, его хранители отправились доказывать боссам некоторых семей, что их борзость плохо для них закончится. Её муж со Скуало кстати, отправились как раз на одну такую встречу. Да что там, даже её брат как следует встряхнул весь Альянс.

— А сеньор Занзас по телефону Саваде заявил, цитирую «Если тебе так нужна моя подпись, то сам и тащи сюда свою задницу» — Алёна потрясла папкой с документами в воздухе и бросила её обратно на кофейный столик. — А все заняты. Поэтому я решила помочь Саваде и оправилась к вам.

Алёна выдохнула и поудобней устроилась на диванчике. В комнате было прохладно, умеренное освещение, лимонад был вкусный. Алёне стало так хорошо, что и уходить не хотелось.

— Я отправлю с тобой одного из моих бойцов. — прощебетал Луссурия. — Надеюсь, что тебе больше не придётся выполнять такие поручения.

Алёна пожала плечами. Скорее всего Лу прав. Такеши опять будет не в восторге, что она снова вытворяет нечто из ряда вон. И эти последние недели она хотела провести дома, выходя только в сад под бдительным надзором либо мужа, либо охраны.

— Пора возвращаться. — Алёна со вздохом протянула Лу руку, и тот помог ей встать. Она сделала пару шагов, ойкнула и остановилась, уставившись в пол. В тишине комнаты отчетливо раздался тихий журчащий звук, а Алёна уставилась на подол собственного платья, которое стремительно намокало и светлую лужу, растекающуюся из-под ног.

— Я… это не... я не… — она уставилась на Луссурию круглыми от удивления глазами. Ну не могла же она, право слово… описаться…. она же прекрасно контролировала свои естественные позывы, не смотря ни на что. Но по ногам текла жидкость, весь подол намок. Она покраснела. И тут у неё прострелило поясницу. Алёна охнула и опасно наклонилась, папку она отшвырнула подальше и схватилась за спину. Луссурия поспешил придержать её, чтобы не упала.

От дверей раздалось многозначительное хмыканье и осторожно выпрямившись Алёна увидела стоящего в дверях Занзаса. За правым его плечом горой возвышался Леви. Ей стало ещё хуже, и она залилась краской пуще прежнего. Занзас сделал несколько шагов вперёд, молча оглядел всю картину и перевёл тяжёлый взгляд на виновницу происшествия.

— Пернатый, веди её в её комнату и осторожнее. Леви, бери вертушку и тащи сюда Шамала. Если понадобится, силой. У нас тут роды. Бэл, распорядись убрать беспорядок и позвони Вонголе.

— Какие роды? — от холодного и спокойного тона грозного боса всея Варии Алёне резко полегчало и мозги начали работать с быстротой молнии — «Лужа светлая, запаха нет. Значит это что-то другое. Но что может из меня вылиться, да ещё так много?» И тут поняла…

— Воды…воды отошли…но мне же ещё рано! — возмутилась она.

— Твой ребёнок решил, что пора. Как же ты да не поставишь снова всех на уши.

Алёна смутилась и отвела взгляд. Поясницу снова прострелило.

— Её в комнату, и за Шамалом. Бегом! — рявкнул Занзас и развернувшись отправился звонить своей девушке. Та была врачом, хоть и не женским, но могла помочь советом, что им теперь всем делать в ожидании Шамала.

Через полчаса рядовые бойцы, организованные Луссурией, быстренько притащили простыни, полотенца и застелили кровать плотной плёнкой. Алёна Ямамото лежала в уже знакомой ей комнате, переодетая в один из легкомысленных халатов учителя. В дверь постучались и вошли два бойца внесшие таз, мыло, полотенца и два ведра с водой. За ними вошёл Луссурия и подвинув кресло к постели уселся в него. Алёна смотрела на рядовых варийцев. Те быстренько придвинули к изножью кровати кофейный столик, поставили на него и около него свою ношу и ретировались. На неё не посмотрел не один. И как ей показалось, руки ку них немного дрожали.

— Им страшно. Бедные мальчики.

-Хмм — Луссурия, поправил очки. — А тебе?

— Не знаю. — Алёна поморщилась. Вроде страшно не было. И больно особо не было. Поясницу у неё тянуло. Как-то всё больше и сильнее. Она хотела было встать, да Лу не позволил, только поправил чуть повыше подушку под спиной. Алёна не орала дурным голосом, как порой видела в сценах из фильмов. Иногда слегка тихонько ойкала. Поясница у неё тянуло. Иногда довольно болезненно. Единственный раз, когда она охнула в голос и вцепилась в руку Луссурии, когда поясницу прострелило так, что ей показалось, что она разделилась на две аккуратные половинки, верхнюю и нижнюю. Даже попросила Лу посмотреть, целая ли она ещё в талии. А в целом она просто лежала в постели, слушая болтовню Луссурии, смеялась с шуток и старалась поддерживать беседу. И то потому, что видела — Лу тоже страшно. Тут она была права. Закалённые в боях с опасными врагами мужчины пасовали перед рожающей женщиной. Они каждый день рисковали жизнями, но всегда знали, что их ждёт на самых опасных миссиях. И были готовы к этому. А вот к тому, что у них на глазах начнёт рожать молодая женщина, готовы не были. Вся Вария стояла на ушах. Бойцы принёсшие полотенца судачили, всё — ли так идёт, как некоторые, имеющие жён и детей, рассказывали, или нет, раз эта Вонгола не орёт от боли на весь замок. А патруль, проходивший под окнами её комнаты, старательно прислушивался, стараясь уловить хоть какой -нибудь звук из окон.

Занзас сидел в своём кабинете, но дверь была широко распахнута. Босс Варии пил и ожидал, когда наконец прибудет Шамал. Принц с казначеем остались в офицерской гостиной, в которой уже навели порядок, но игру оставили. И все, стараясь скрыть это друг от друга, вслушивались в наступившую в замке напряжённую тишину.

Шамал наконец прибыл. Довольно быстро для Алёны, не так уж быстро для варийцев. Но облегчённо вздохнули все. И снова затаили дыхание. Шамал осмотрел рожающую и заявил, что всё идёт хорошо и скоро ребёнок появиться на свет. Алёна попросила Лу выйти, мотивировав тем, что он всё-таки мужчина и нечего ему тут делать. Лу выскользнул за дверь, но остался в коридоре. Вскоре к нему присоединились принц и казначей. И сам Занзас, стоявший посреди коридора глыбой спокойствия, скрестив руки на груди. Леви занял привычное место за его спиной и радовался, что выполнил приказ горячо обожаемого босса в кратчайшие сроки. Все молчали и слушали. В комнате Алёны по-прежнему было тихо. Ни криков, ничего. Это казалось странным и непонятными от того напрягало. Так и должно быть?

Когда примерно ещё через час усилившихся схваток, у Алёны начались роды, ничего особо не изменилось. Да, было больно. Между ног жгло, словно ей туда хороший пучок крапивы засунули, её распирало изнутри, но такой боли, от которой хотелось блажить дурным голосом не было. Она стискивала зубы, и тихий стон прорывался лишь на очередном потуге. Шамал её подбадривал, и заявлял, что всё идёт просто превосходно.

— Вроооой! — громовой рёв вернувшегося капитана разнёсся по всем закоулкам варийского замка, заставив подпрыгнуть от неожиданности всех обитателей.

Едва увидев чужую машину и поняв, кому та принадлежит, понял, что-то снова не слава Богу. Вслед за ним во двор замка едва не на полном ходу внеслись машины Савады и Дино. А уж когда капитан узнал от рядовых что именно не слава Богу, вложил в свой окрик все непередаваемые даже непечатным текстом эмоции и отношение ко всему происходящему.

В след за эхом капитанского голоса показался он сам, идущий стремительным шагом. За ним неслись встрёпанные представители Вонголы и Дино Каваллоне. Все столпились около двери и уставились на неё. И едва умолкло эхо капитанового голоса, как раздался новый, так долго ожидаемый звук — плачь ребёнка.

От окрика капитана Алёна сбилась с дыхания, но тут почувствовала, как из неё что-то выскользнуло и боль утихла. Она со стоном облегчения откинулась на подушки. В руках Шамала лежало маленькое, красное, сморщенное тельце её ребёнка. Который казалось, орал за них обоих.

— Поздравляю, у тебя сын — Шамал проделал с новорожденным необходимые манипуляции, завернул его в чистое полотенце и аккуратно подал дитя матери.

Когда весь беспорядок был прибран Шамал открыл дверь и разрешил наконец войти. К молодой матери в комнату впихнулись все разом.

Такеши присел на край кровати рядом с женой. В уголках его глаз блестели слезинки. Луссурия картинно промакивая глаза платочком что-то ворковал над ребёнком.

— Иши — какой он… маленький. — тактично протянул Бельфегор.

— Надеюсь у Вонголы всё в порядке с финансами, чтобы вырастить его. — маленький казначей поглубже натянул капюшон и скрестил ручки на груди.

— Слышишь, акула, когда родиться твой отпрыск, нужно во всём замке сделать хорошую звукоизоляцию. Два горластых мусора он не выдержит. Скуало сжал кулак и сунул его под нос Занзасу, но не заорал, а зашипел что-то вроде «чёртов бос».

— Бейсбольный ты придурок. Поздравляю. И так и быть, могу стать его крёстным.

— Это ещё почему? Он родился в Варии, почти у меня на глазах. Крёстным отцом стану я!

— Если у него будет пламя Солнца, возьму его в ученики. Это будет экстремально здорово.

— Его крёстным буду я. Его мать — моя сестра.

Было шумно, все поздравляли Такеши и Алёну, спорили. В конце концов Шамал вытолкал всех оставив только родителей и закрыл дверь. Он заявил, что с матерью и ребёнком все хорошо, и через полчасика её и ребёнка можно будет отвезти домой.