Забытая дорога (джен)

Озадаченный Хорст решил подобраться поближе к краю зарослей, чтобы получше рассмотреть это непонятное явление. Он стал пробираться сквозь кусты, осторожно раздвигая ветви и жёсткие стебли высокой травы, которые всё чаще попадались на его пути.

Под ноги Хорст особенно не смотрел. Да и что бы он там увидел в темноте? Именно это его и подвело. Он уже оказался на самом краю леса. Внизу простиралась широкая котловина, затянутая светящимся туманом. Как вдруг земля под ногами начала двигаться и ухнула куда-то вниз. Не успевший схватиться за ветки ближайшего куста крестьянин сверзился с невысокого, но очень крутого обрыва.

Упал Хорст удачно, по пояс провалившись в затянутую густой тиной воду. Громкий плеск от его падения и проклятия, которые перепуганный герой не сумел сдержать, переполошили болото, простиравшееся под слоем тумана. Вокруг на сотни голосов заорали лягушки, где-то испуганно закурлыкали шныги, в темноте раздалось жужжание разбуженных кровяных шершней или ещё каких-то крылатых тварей.

Хорст умолк и затаился. Когда устроенный им переполох немного улёгся, он попробовал выбраться обратно наверх. Однако все его попытки оказались тщетными. Влажная земля обрыва расползалась под руками, торчавшие из неё тонкие корни рвались, не выдерживая веса человеческого тела.

А тут ещё шныги, услышав возобновившуюся возню, решили проверить, что там происходит, и направились вдоль основания обрыва на разведку. Хорст понял это по их урчанию, которое становилось всё громче. Драться с целой стаей шныгов было бы настоящим самоубийством.

Всё что оставалось крестьянину, это отступить вглубь болота. Дно оказалось не особенно топким, а вода куда теплее, чем в недоброй памяти Туманной речке. Ноги Хорста месили тину, а голова время от времени погружалась в туман, то и дело озарявшийся цветными огоньками. Между водой и туманом стояла густая тьма, наполненная лягушачьими голосами, бульканьем, какими-то стонами и другими непонятными звуками.

Хорст понял, что в любое мгновение может наткнуться на опасного хищника или провалиться в омут. Поэтому он достал из сумки погашенный факел и вновь его зажёг. Сделать это, стоя в воде, оказалось непросто, но крестьянин справился.

Когда вспыхнул свет, ничего опасного поблизости не обнаружилось. Однако положение Хорста по-прежнему оставалось незавидным. Надо было как-то выбираться отсюда. Но куда идти? Чего искать? На что надеяться?

Путь назад был отрезан, а переть через болото напролом Хорст не без оснований опасался. Поэтому он решил поискать какое-то твёрдое место, чтобы перевести дух, оглядеться, и решить, что делать дальше. Крестьянин принялся рыскать по сторонам, стараясь особенно не шуметь. Впрочем, так и не умолкший лягушачий хор глушил все звуки, кроме самых громких.

Поначалу казалось, что болото не имеет конца и края. Хорст пару раз провалился по грудь, многажды проклял свою неосторожность, но продолжал поиски. Впрочем, иного выхода у него всё равно не было.

Наконец слой перемешанной с водорослями и илом воды стал постепенно уменьшаться, а на дне начали попадаться какие-то твёрдые обломки. Вскоре Хорст выбрел на сухое место. Поросшая травой земля, камни и несколько больших деревьев поначалу заставили его поверить, что он добрался до берега. Однако радость крестьянина оказалась преждевременной — он быстро прошёл обнаруженный участок суши насквозь и вновь оказался на краю болота.

— Это всего лишь маленький островок... — разочарованно выдохнул Хорст, усевшись на валун.

— А ты что думал? — ехидно спросил кто-то высоким, слегка дребезжащим голосом.

— А?! Кто здесь? — испуганно вскочил крестьянин.

— Ослеп, что ли? И острожное ноги тут переставляй, дылда! Раздавишь! — ответил голос.

Хорст, наконец, понял, откуда он исходит, и перевёл взгляд в нужном направлении. Но там никого не было, кроме обычного мясного жука — многоногого существа размером чуть больше ладони взрослого мужчины.

— Кто со мной говорит?! — испуганно выкрикнул крестьянин.

— Да я это, я, — пошевелил сяжками жук. — Разве ты видишь здесь кого-то ещё?

Хорст уставился на него с таким испугом, словно это был, по меньшей мере, Седой Руппи верхом на мракорисе.

— Разве бывают говорящие мясные жуки? — пробормотал Хорст.

— Ты же меня слышишь? А раз так, то, выходит, бывают, — захихикал жук. — Мне даже говорили, что один из наших живёт у какого-то пиратского капитана, плавает с ним по морю и время от времени подаёт мудрые советы. Но сам не видел, не стану врать.

Жук ловко сполз с камня, на котором сидел, и приблизился к Хорсту.

— А тебя за каким Белиаром занесло в наши гиблые места, двуногий? — спросил он.

— Овцу свою ищу. В лес убежала, — вздохнул Хорст.

— Думаешь, решила в болоте попастись? — хмыкнул жук.

Хорст поймал себя на том, что после того, как первый испуг прошёл, говорящего мясного жука воспринимает вполне спокойно. Впрочем, после всего, что с ним уже произошло, удивляться этому не приходится.

— Ничего я не думаю. Просто забрёл сюда и свалился с обрыва, — ответил он.

— Ну да, вы же, двуногие, на удивление неуклюжие существа, — заявил его похожий на мокрицу-переростка собеседник. — И как тебе здесь?

— Мокро.

Жук скрипуче рассмеялся.

— А ты забавный! Пожалуй, поболтаю с тобой ещё немного.

— Что это за разноцветные огни над болотом? — спросил Хорст. — Я из-за них сюда и попал.

— Ты что, блуждающих огоньков никогда не видел? — удивился жук.

— Ну как же... видел раза два. Издали. Они, говорят, опасные, я близко не подходил, — с тревогой огляделся крестьянин. — Только те простые были, голубоватым светом горели. Да и не носились туда-сюда как здешние...

— А, это у них нерест сейчас. Они на нашем болоте плодятся и потом разлетаются по всей округе, — небрежно пояснил жук. — Ты их не бойся, они в эту пору вообще ничего не замечают и никого не трогают. Вот попал бы ты в наше болото осенью — уже был бы мёртв.

— Мне и сейчас как бы здесь не сгинуть. Не подскажешь, как выбраться на берег? — с надеждой спросил Хорст.

— Ты какой путь предпочитаешь — длинный или короткий? — ответил вопросом на вопрос жук.

«Вот жучара!» — подумал Хорст, а вслух сказал:

— Мне бы побыстрее.

— Тогда, значит, короткий, — рассудил жук. — Смотри, вот если прямо отсюда повернёшь налево, то вскоре попадёшь ещё на один островок вроде этого. От него начнутся остатки старой гати, по ней выйдешь на берег, а там и до тропы доберёшься.

— Понятно...

— Только смотри, иди прямо через островок! Если попытаешься его обойти, попадёшь в топь. Там зыбуны с обеих сторон, — предупредил жук.

— С чего бы мне обходить остров? — удивился Хорст.

— Ну мало ли. Вдруг испугаешься...

— Чего испугаюсь?

— Да там... страшно, — неопределённо пошевелил сяжками жук.

Хорст ненадолго задумался, усваивая полученные сведения.

— А что насчёт длинного пути? — на всякий случай уточнил он.

— Длинный — это через всё болото, а потом вокруг, через мёртвый лес. Было бы светло, ты бы легко дорогу нашёл. А в темноте можно сбиться и угодить в торфяную яму или ещё куда-нибудь, — серьёзно сказал жук.

— Может, лучше тут рассвета дождаться? Глядишь, утром и Ламми отыщу быстрее, — проговорил Хорст в нерешительности.

— До рассвета? Если ты до рассвета не сделаешь то, ради чего пришёл в этот лес, то останешься здесь навсегда.

— Откуда знаешь? — вздрогнул крестьянин.

— Да уж знаю, — не стал вдаваться в подробности жук.

— Тогда мне спешить надо! Я уж давно брожу, рассвет, наверно, скоро уже! Летом ночи короткие, — забеспокоился Хорст.

— Здесь время течёт по-другому, не так как везде, — почему-то печально вздохнул жук. — Так что успеешь ещё. Главное, не останавливайся!

— Слушай, жук, может быть, проводишь меня? Боюсь, сам не найду дорогу в этом проклятом болоте, — с надеждой попросил Хорст.

— Нет. Я бы и рад помочь, но не могу, — помолчав немного, ответил жук.

— Почему?

— Потому, что если уж встал на этот путь, то пройти его должен сам.

— Сам? Но...

— Что «но»?

— Но Вильдана же вывела меня на дорогу, — припомнил Хорст.

— Так то Вильдана... — непонятно ответил его многоногий собеседник. — А я просто мясной жук.

Насчёт приставки «просто» к жучиному титулу Хорст бы поспорил — не каждый день встретишь такое болтливое насекомое, которое, к тому же, чувствует себя как дома посреди огромного заколдованного болота.

— Значит, придётся идти одному, — вздохнул крестьянин.

— Придётся. Ты, главное, не давай себя заморочить и держи ухо востро. А то нерест блуждающих огоньков приходится на пору цветения болотной травы. В это время, сам понимаешь, всякое может примерещиться, — предупредил его напоследок жук.

— Ну что ж, спасибо и на этом, — вздохнул Хорст. — Мне пора идти. Прощай!

— Счастливо! Заглядывай, если заскучаешь, — махнул сяжками этот многоногий повелитель болота.

Крестьянин обернулся в сторону болота. Его всё так же накрывал слой тумана, в котором тут и там вспыхивали разным цветом стайки нерестящихся огоньков. Лезть в пузырящуюся болотную воду страшно не хотелось, но другого выхода у Хорста не было.

Прежде чем сделать шаг в сырую мглу болота, крестьянин снова взглянул туда, где только что сидел мясной жук. Но его там уже не было.

— Уполз... — пробормотал Хорст, покинул твёрдый берег и по колено погрузился в ил и тину. А через несколько шагов вода уже поднялась ему до груди.

Помедлив мгновение, крестьянин решил выбрать короткий путь и свернул в том направлении, где, по словам мясного жука, должен был находиться следующий островок. В конце концов, страхов он за эту ночь уже и так нагляделся всяких, а тащиться в темноте через всё болото ему не хотелось.

Шёл Хорст осторожно, выбирая места, где воды поменьше, а дно не такое топкое. Но всё равно окончательно вымок и перемазался тиной. Ему казалось, что прошло не меньше часа, а островка всё не было.

Крестьянин уже начал думать, что потерял направление, однако вскоре дно стало твёрже, а вода опустилась ему сначала по колено, а потом и по щиколотку. Всё чаще стали попадаться пучки тростника и рогоза, которые вскоре превратились в сплошные заросли. Продравшись сквозь них, Хорст, наконец, вновь ощутил под ногами твёрдую землю.

— Похоже, это и есть тот остров, — облегчённо выдохнул он.

Крестьянин побрёл между деревьями и валунами в надежде поскорее пересечь островок и отыскать старую гать. Вокруг стояла мёртвая тишина. Даже лягушачий хор не нарушал её своим оглушительным кваканьем.

Вдруг в темноте справа от Хорста кто-то взвыл дурным голосом. Сердце отважного путешественника ухнуло в пятки, и он бросился в другую сторону, лишь бы оказаться подальше от того, кто способен так вопить.

Впрочем, вскоре Хорст сумел взять себя в руки и умерил шаг. Тем более что бежать здесь стало опасно — вокруг высились нагромождения поросших мхом и лишайниками больших камней.

Хорст, освещая себе дорогу факелом, побрёл по этому каменному лабиринту. Он старался двигаться по дуге, чтобы всё-таки выйти к тому месту, где должна начинаться гать. Однако выбирать направление здесь оказалось трудно, и крестьянин вскоре перестал понимать, в какую сторону надо идти.

— Кажется, заблудился! — прошептал он.

Хорст поднял факел повыше и огляделся. Вдруг взгляд его зацепился за нечто, что выбивалось из общего облика окружающей местности. Крестьянин подошёл поближе и вздрогнул.

У основания одного из камней, скрючившись, сидел человеческий скелет. На голых костях не осталось ни следа плоти или обрывков одежды. Зато на земле возле скелета поблёскивала пара-тройка золотых монет и лежали два ключа, нанизанных на потемневшее от времени и сырости металлическое кольцо.

Поколебавшись немного, Хорст склонился над скелетом, чтобы подобрать ключи и золото. Монет оказалось три. А когда крестьянин потянул к себе ключи, один из них зацепился бородкой за кости стопы скелета, и тот ожил... Вернее, это Хорсту показалось, что ожил. Просто истлевшие связки перестали скреплять костяк, он завалился на бок и рассыпался.

Крестьянин испуганно отскочил назад, но тут же понял, что произошло, вдохнул поглубже и успокоился.

— Пусть Иннос упокоит тебя в Обители Света! — сказал он кучке костей, некогда бывшей живым — таким же, как сам Хорст сейчас, — человеком. Сказал, спрятал добычу в сумку и пошёл себе дальше.

Вскоре каменный лабиринт кончился, деревья тоже стали реже, под ногами вновь захлюпала болотная жижа. Потом у самого берега обнаружились забитые в дно колья, а между ними — связки полусгнивших, по большей части притопленных в тёмной воде веток. Хорст понял, что это и есть гать. Выглядела она ненадёжно, но вновь прозвучавший где-то позади душераздирающий вой придал решимости.

Крестьянин осторожно поставил ногу на зыбкую поверхность построенной невесть когда и кем переправы. Гать просела с громким бульканьем, запахло болотным газом, пламя факела вспыхнуло ярче и приобрело синеватый оттенок. Но всё же настил выдержал вес Хорста, и тот, покачиваясь и стараясь не потерять равновесие, шаг за шагом стал удаляться от островка.

Некоторое время спустя крестьянин выбрался на берег. Болото с его огоньками, лягушками, шныгами, туманом и говорящими жуками осталось позади. Вокруг снова вкрадчиво шелестел ветвями, недобро похрустывал сухими сучьями и угрожающе копошился в темноте лес.

Хорст направился вдоль края болота к тому месту, где, по его расчётам, должна была начинаться тропа, по которой он сюда пришёл. Берег постепенно повышался, мало-помалу превращаясь в тот самый обрыв, с которого Хорст сверзился уже... целую вечность назад.

Вдруг под ноги нашему герою легла тропа. Он остановился и с недоумением уставился на уходившую в заросли полоску утоптанной то ли человеческими ногами, то ли звериными лапами земли.

— Мне казалось, что она немного дальше, — пробормотал остановившийся в нерешительности Хорст. Это тот путь, которым он пришёл сюда и который выведет его обратно на лесную дорогу, или другой?

Хорст решил лишний раз не рисковать и пошёл дальше вдоль берега к тому месту, где он в первый раз выбрался к болоту. Слева, под обрывом, раздражённо курлыкали шныги и продолжали свои брачные игры блуждающие огоньки, справа темнел лес.

Крестьянину казалось, что он уже давно должен был выйти к тропе, но её всё не было. Хорст прошёл ещё сотню шагов, вернулся назад, однако так и не понял, где должен начинаться обратный путь сквозь лес.

Он порыскал ещё немного, отыскал какой-то просвет в зарослях и свернул туда. Продрался сквозь густые ветки опушки и оказался в тени крон больших деревьев. Здесь идти стало легче, однако никакого признака тропы по-прежнему не было. Под ногами шуршала редкая трава, проросшая сквозь слой прелых листьев.

Хорст понял, что понятия не имеет, куда идти дальше. Он остановился в задумчивости. Вокруг, словно колонны какого-то древнего храма, возвышались древесные стволы. Кроны их тонули в ночной темноте наверху, куда не доставал свет факела. У Хорста появилось неприятное ощущение, будто кто-то из темноты уставился ему в спину внимательным недобрым взглядом.

Ёжась от неприятного ощущения между лопаток, то и дело оглядываясь, крестьянин бросился в обратном направлении. Поначалу он немного заплутал, но вскоре замеченные в просветах между деревьями отблески блуждающих огоньков над болотом указали ему верное направление. Вновь оказавшись на краю обрыва, Хорст заспешил туда, где видел тропинку.

Он был готов к тому, что и этот путь от берегов заколдованного болота исчезнет, бесследно растворится во тьме лесной чащи. Однако тропинка оказалась на месте. Хорст с облегчением перевёл дух, заменил прогоревший факел на новый и пошёл туда, куда вёла его тропа.