Вкус Сахары. 2. Вторжение (джен)

Мэллори ушла, а друзья всё стояли в молчании. Слов не находилось ни у кого. Наконец Алекс потер лоб, собираясь с мыслями и, наконец, выдавил:

— Она, что, спятила?

Орхан, оглядывавший площадь, уловил в начале одной из улиц некое движение, похоже, туда начали стягиваться силы противника. Коснувшись плеч Беллы и Алекса, он кивком указал на грядущую неприятность:

— Думаю, сейчас не подходящее время для обсуждения.

Белла устремилась к лестнице. Десять лет назад Алекс, Орхан и ещё двое агентов Wh 2a сражались на этих ступенях, сдерживая натиск мёртвой стражи, чтобы дать девушкам возможность найти Зеркало Тайных Надежд. Теперь они снова здесь, и вот итог: Лори — по другую сторону баррикады. Она пришла, чтобы свести на нет все их усилия, весь невероятный героизм тех дней!

— У нас несколько минут, прежде чем МакФерсон сообразит сделать этих зомби своими рабочими пчелами, так же как и её! — выкрикнула Белла, отмахивая ступени одну за другой.

— Как найти пчелу, укусившую МакФерсона? — Луис бежал последним, но не отставал.

— Никак, — Белла взлетела на балкон. — Нам нужна подставка, чёрт с ним, с МакФерсоном!

— А как же Лори?!

— Не знаю.

Третий этаж. Гостиная рядом с фараонской опочивальней. Этот город застыл во времени, словно замок спящей красавицы, только здесь даже паутина не появилась. Наверное, паукам некого ловить.

Спасатели вбежали в соседнее с личными покоями фараона помещение вроде как раз вовремя: Джеймс МакФерсон и Мэллори стояли возле комода, к гладкой полированной поверхности которого безо всяких болтов и шурупов была привинчена искомая часть артефакта: подставка в виде трёх сидящих кошек. Левая умывала лапкой мордочку, правой на нос села бабочка, а та, что сидела в центре, просто смотрела на окружающий мир загадочными взором… Казалось бы, вот она — протяни руку и возьми! Но, чтобы взять, понадобилась бы циркулярная пила.

Неизвестно, как бы поступил мистер МакФерсон в этой ситуации. За спинами затаившийся друзей, у которых по-прежнему не было никакого разумного плана, кроме как саботажа по интуиции, послышалось рычание волка и трубный рев слона, и прямо на всю компанию спланировало чудище с огромными кожистыми крыльями и глазами, полыхающими красным светом, точно уголья. У него было тело человека и голова, должно быть, тролля, — уродливая, безобразная, поросшая редким длинным волосом. А рядом с ним стало на ноги ещё одно, поменьше.

— Проклятье! Они всё-таки нас нашли! — заорал Алекс.

Горгульи кружили около четвёртых человек, не давая им разбежаться в разные стороны. Люди только успевали поворачиваться лицом к ним. Никто не нападал, горгульи рычали, но атаковать не спешили.

— Самец и самка… — прошептала волчица. — Наверное, у них тут где-то гнездо и есть потомство.

— Если побежим, — так же шепотом ответил брат, — догонят и со спины разорвут на части.

— Они разумные? — спросил Кинтана. — С ними можно договориться?

— Они человекообразные, но не люди и не социализированы. Мозг развит настолько, чтобы выжить, речи нет, между собой общаются звуками.

— Как волки?

— Как волки.

Орхан молча вытащил свои кинжалы и жестом велел Белле держаться позади него. Она, впрочем, и сама не горела желанием броситься грудью на амбразуры, уступая эту роль более сильным товарищам. «Может, Лори и права, — подумала она с некоторым сожалением. — Я прячу голову в песок. Будь я такой, как эти бесстыжие американки, подошла бы сама, обвила руками его шею, поцеловала и заявила, что он — мой мужчина и я его никому не отдам. И мне было бы плевать, что, возможно, у него уже есть жена, десять детей и обычаи совсем другие. Но я не они и никогда так не сделаю, и если он ждёт именно этого, то ждёт напрасно!».

— Бейте в сердце! — велела она. — Иначе они никогда нас в покое не оставят.

Сказать было просто. Словно поняв её замысел, горгульи бросились в бой. Они дрались по-звериному, яростно рыча, размахивая когтями, кусая и молотя крыльями. Каждая взяла на себя двоих врагов. Алекс и Луис наскакивали на самку, и та оставила на их телах немало отметин от когтей. Её огромные крылья отшвыривали мужчин так, будто они были не сильнее детей. Но чисто по-женски она допустила ошибку, приблизив к себе одного из противников: она впилась клыками в плечо Луиса, почти в шею, очевидно, намереваясь порвать его яремную вену. Алекс, оставленный ею без внимания, судорожно искал, что бы такое всадить ей между лопаток. На глаза ему попалась одна из позолоченных статуй-копьеносцев, украшавших комнату. Однако, зазевавшись, он упустил момент, и ударом крыла демоница с размаху швырнула его об стену. Алекс сполз вниз, чувствуя, что не только спина, но и внутренние органы размазаны в паштет.

Наконец оборотень поднялся на ноги и, еле переставляя их, добрался до копья. Метать его было опасно, да и руки что-то ослабели, и потому, взяв оружие, как алебарду, он понёсся прямиком на чудище.

Орхан и Белла защищались от наскоков самца. Он был гораздо хитрее своей подруги, его ложные выпады несколько раз обманули людей. Больше всего этот странный бой напоминал танец, когда один мужчина набрасывался, а другой уворачивался, подныривая под руки или делая перекаты по полу.

Пару раз Белла достала монстра мечом, но это было всё, чего она добилась. После этого Орхан неизменно оказывался между ею и самцом. Ему и доставалось за двоих — то тут, то там на нем расцветали багрянцем следы когтей. Но его кинжалы тоже оставляли ссадины и полосы на теле врага. Впрочем, ни к какому значимому результату это всё равно не приводило, пока Белла, изловчившись, не всадила в его плечо свой меч аж по рукоять. Взвыв, чудовище махнуло рукой, и она с воплем, звоном и грохотом исчезла в облаке пыли.

— Белла! Ты жива? — Орхан встревожился настолько, что обернулся проверить, что с ней, и в этот момент летун вышиб кинжал из его левой руки, а потом и укусил за ту же руку. Орхан не сдержал вскрика боли и досады.

— Да! Вроде…

Белла, пропахавшая не один метр древнего полового покрытия, врезалась в какой-то постамент, поймав на голову вазу тончайшей работы, а из предплечья у неё торчал обломок чего-то. Она вскрикнула и тут же замолчала. Вероятно, она бы тут и потеряла сознание, если бы не заметила прибежавших на шум МакФерсона и Лори.

Должно быть, Джеймс собирался отчитать свою «пчелку» за недостаточную расторопность. Однако на лице его появилось выражение радостного удивления, когда он понял, что его соперников отвлекли куда более могущественные, чем он сам, силы. Каждому ясно, что когда двое дерутся, третий получает фору.

— Скорее! — он схватил Лори за плечо и развернул назад. — Найди мне топор, или лом, или долото! Что угодно, чтобы вырубить проклятую подставку!

И они испарились. Белла хотела было прошмыгнуть за ними, но тут с дальней стороны раздался стон и… хрип, больше всего похожий на предсмертный. Это Луис, из последних сил сопротивлявшийся обезумевшей от ярости и запаха крови горгулье, подтянул по себя ноги и ими оттолкнул её, и, падая, самка налетела на лезвие бежавшего к ней с копьем Алекса.

Дравшиеся не на жизнь, а насмерть самец и Орхан в неожиданно единодушном порыве любопытства обернулись. И, бросив недобитого противника отдыхиваться, горлулий бросился к умирающей подруге, сотник — к пострадавшей напарнице.

Белла еле села, когда Орхан, опустившись на колени, взглядом оценил её состояние и, крепко перехватив ее предплечье пальцами ниже раны другой руки выдернул осколок нефритовой вазы. Потом поднялся сам, подхватил её подмышки и поставил на ноги.

— Ты в порядке?

Кровь струей лилась из раны, и Белле до смерти хотелось брякнуться в обморок и наконец-то отдохнуть хоть полчаса. Но в этот миг самец, половинка которого только что испустила дух у него на руках, взревел так, что чуть не оглушил чужаков, и ринулся в бой. Орхан схватил кинжалы и изготовился к новой схватке, чувствуя, что скоро его силы, пожалуй, тоже иссякнут.

Белла приняла облик волчицы. Кровь сразу остановилась, боль из тела ушла, голова перестала напоминать тикающую, готовую взорваться бомбу. Она отряхнулась и повернула голову к сражающимся.

Трое мужчин кружили теперь вокруг одного горгулия, не давая ему вырваться из кольца. В какой-то момент Белла встретилась взглядом с Алексом, и брат чуть заметно кивком указал ей туда, где пять минут назад скрылись злоумышленники.

И она побежала. Запахи, четкие, насыщенные, как след на земле, вели её. Один пах кожей и мхом, а ещё чем-то терпким и недобрым. Он пах горечью, разочарованием, сарказмом и жаждой мщения, если у них вообще есть запах. От другой веяло острым холодом, свежестью, отчужденностью, раздражением и желанием вырваться из плена гендерных ролей. И вместе они, лишь пока их связывает артефакт.

Белла на животе и согнутых лапах проползла в комнату, где прежде стояло Зеркало, и затаилась за неким неизвестного предназначения предметом мебели, похожим на низкую софу. Она давно научилась сливаться с окружающим фоном, без этого оборотню не прожить. Сердце билось о грудную клетку с таким стуком, словно маятник в напольных часах. Она положила морду на лапы и затаилась. Бросаться на него сейчас смысла не имело: пусть сперва вытащит подставку, тогда её можно будет упрятать в пакет с дезактиватором.

МакФерсон стоял у комодика и пытался отодрать постамент из трёх кошек чем-то вроде напильника. Железяка острым концом оставляла глубокие царапины на древесине, окрашенной в густой чёрный цвет. Судя по дыханию и нервным движением, из-за которых три кошки не только не отколупывались, но ещё и напильник здорово застревал в верхней поверхности комода, Джеймс начал терять терпение. «Что такого он натворил, Арти? — спрашивала она своего далекого босса и друга. — И почему ты ничего не рассказал нам о нём? Лори не свои мысли высказывала там, на балконе. Регентам она верит. Этому её подучил он, МакФерсон. Ах, Арти, Арти… Почему ты такой скрытный!».

Она внимательно разглядывала бывшего друга Арти Нильсена. Он виделся ей человеком… нет, не безумным… сошедшем с давно проложенного пути на какую-то свою, никому не известную тропку. Одиночка, решивший положить жизнь на борьбу с системой и отжившими старыми идеалами. Грустно, конечно, когда жизнь разводит мосты и друзья становятся врагами. Возможно, МакФерсон один из самых страшных потенциальных злодеев и по нему плачет Бронзовый сектор.

Белла думала о Лори. Никакой артефакт не может внушить мысли, которых раньше не было. Значит, Лори высказала то, что и в самом деле было у неё на уме. Улыбалась в глаза, а сама думала о подруге всякие гадости! Что ж, её право.

Размышляла о загадочной Хатшепсут, женщине-фараоне, чью пчелу и тысячи других сверхъестественных безделушек в Склад 2 определили ещё древние египтяне и римляне. К стыда своему Белла подозревала, что тем, чего не знает о Египте, можно наполнить не одну библиотеку. Любимый человек родом отсюда и весь пропитан историей своей родины и её великого народа, а она за десять лет ни одной книги об этой удивительной стране не прочла на досуге! С глаз долой — из сердца вон. Хотя нет, вон не вышло.

Вскоре вернулась Мэллори, неся инструмент на манер пожарного топора на длинном древке. МакФерсон выхватил его из рук Лори, и во все стороны полетели щепки — он не пожалел изысканного предмета искусства египетских краснодеревщиков. Что бы за это с ним сделали египтологи!

«Интересно, где «Тесла»? — думала Белла. — Наверное, в его рюкзаке. Там же должен быть и шнур, ведь её нужно регулярно запитывать от электричества. Либо пистолет у него за поясом, это вероятнее всего. Значит, нужно искать в двух местах. Что если пальнуть сперва в него? Прекратится ли тогда воздействие на него и Лори золотой пчелы, или Лори тоже нужен разряд электричества?».

Вскоре подставка осталась стоять на совсем маленьком круглом кусочке древесины. Наконец Джеймс с радостным возгласом отбросил топор. На лице Мэллори тут же отразилась та же самая радость. Неудивительно: довольна пчеломатка (или трутень в данном случае?) — довольна и рабочая пчела.

Судя по их виду, их миссия завершилась, и удачно, и теперь они отправлялись в обратный путь. «Почему им не пришлось столько драться за свою жизнь, как нам? Какая защита есть у него, что эти исчадия ада обходят его стороной?!».

Волчица потрусила за ними, прижимаясь животом к полу. Известный выход из внутренних помещений так или иначе лежал через внешний зал и балкон на лестницу. В рюкзак эта часть артефакта не влезла, и МакФерсону пришлось нести её в руках. И это было крайне неудачным решением.

Битва с горгулием всё ещё не завершилась. Одно его крыло было сломано, должно быть метким ударом дубины Луиса, и тряпкой висело за плечом монстра, но в самом чудище сил было ещё достаточно. Увидев пополнение в рядах врага, существо взвыло, метнулось и ударом когтистой лапы рассадило плечо Лори. Женщина закричала от боли и ярости и выдохнула пламя. Но самец увернулся, вцепился ей в горло, и вместе они покатились по полу комом из отчаянно молотящих друг друга рук, ног, волос и крыльев, мелькавших с такой скоростью, что казались сплошной массой.

Орхан, Луис и Джеймс застыли в немом изумлении, и это был тот самый шанс — один из тысячи — в котором так нуждалась спасательная экспедиция. Алекс рванулся к МакФерсону, выхватил окаянную подставку и отскочил на достаточное расстояние. МакФерсон издал поистине безумный крик и бросился за похитчиком, но Белла, решившая, что четыре лапы сейчас выгоднее, чем две, схватила его зубами за левую руку и, упершись покрепче в пол, со всей силы дернула. Клики пропороли нежную кожу запястья, и кровь потекла в её пасть, заливая нос и глаза, но волчица сжала челюсти в железном захвате.

Опомнившиеся мужчины бросились к МакФерсону, чтобы скрутить его, но он, как следует размахнувшись, ударил оборотницу в нос, и челюсти разжались сами собой. Белла заскулила, а Джеймс ударил её по морде ещё раз и кинулся наутек, придерживая здоровой ладонью пострадавшую руку.

Сморщившись от боли (надо же, в какие уязвимые места ударил, мерзавец!), оборотница неслась скачками неслась за человеком, которого успела возненавидеть лютой ненавистью — за то, что он сделал с Лори; за то, что заставил их всех вернуться в проклятое пекло, которое и без того снилось ей, Белле, почти каждую ночь; за Арти Нильсена, чью дружбу он предал. Она ненавидела его и отчего-то жалела. Но он же, Джеймс МакФерсон, воссоединил Беллу и Алекса с Луисом и Орханом — и словно не было этих десяти лет! Словно они расстались всего неделю назад! Без него дружба осталась бы только в сердцах, но ушла бы в прошлое. А теперь все они здесь и вместе. За это, пожалуй, стоило пощадить этого человека.

Друг за другом они пересекли площадь и углубились в сеть улиц. Белла летела за ногами мужчины, стараясь укусить, ранить. Но он тоже бегал быстро. В какой-то момент оборотница неловко припала на переднюю левую лапу и чуть не щелкнула зубами, как стало больно. И тут МакФерсон споткнувшись полетел на землю. Похоже, при падении он здорово ударился головой, потому что замер и остался лежать неподвижно.

Белла перекинулась обратно в человека. О, её очень устраивало такое положение. МакФерсон в беспамятстве не мог причинить неприятностей ей или кому-нибудь ещё. Торопливо оглядевшись, она принялась обшаривать его одежду. Неэтично, скажете? Какая, к лешему, этика! Белла отыскала «Теслу» у него за поясом и полезла в походный рюкзак. Отлично, провод тоже здесь. Странно, однако, что Джеймс не вспомнил об энергопистолете, когда Алекс вырвал у него подставку под Зеркало. Молодец, братец! Мужчина пошевелился, начиная приходить в себя, и Белла безо всякого душевного трепета врезала ему кулаком в челюсть. Вот так — просто и без затей, зато очень эффективно.

Улей Хатшепсут не сыскался, зато она вытащила китайский фейерверк «Ледяной цветок». Ну и ну, какая удача! Может пригодиться, хотя на здешних обитателей жаль тратить такую роскошь. Красивое украшение — золотые кулон и цепочка… Ага, этой штукой оживляют творения из земли (не забыть бы вернуть Луису!). Большая штуковина непонятного назначения со странным циферблатом и шестерёнками. Интересно, что это? Какая-то трость со слоном… И серебристый блестящий цилиндр, при одном взгляде на который Беллу чуть удар не хватил: имплозивная граната! Арти только раз показал ей эту вещицу, и этого было довольно, чтобы на всю жизнь запомнить никогда не иметь с этим оружием дела. Никогда!!!

Оборотница поднялась на ноги.

— Мы распорядимся этим лучше, чем ты, Джеймс, — произнесла она, глядя сверху на распростертого бесчувственного противника. — Удачи тебе не желаю, но и зла тоже. Прощай.

Она повернулась и быстрым шагом направилась обратно ко дворцу фараона Рамзеса II. С разных сторон до неё доносилось шипение живых мертвецов, которые почему-то жались к стенам пустых домов и не осмеливались подобраться к живой женщине, шедшей по улицам не таясь. Потому, наверное, что внутри у Беллы плескалось дикое море ярости и что, попадись кто под руку, она смела бы полгорода.

Ступив на площадь, оборотница подняла глаза. В свете факелов, пламени в треногах и желобах дворец казался живым и обитаемым. И даже, в общем-то, уютным. Но тишина, царившая в нем, была определённо обманчивой. Нехорошее подозрение родилось внутри неё, и Белла бегом поднялась по ступенькам и выскочила на балкон.

Одного взгляда на тех, кто здесь находился, хватило, чтобы догадаться: случилось что-то по-настоящему плохое. Орхан сидел, прислонившись к стене и рукой придерживая поврежденное плечо, рядом лежала куча чего-то похожего на пепел. Кинтана, тоже израненный и измученный, сидел неподалёку. А в стороне — привязанная к колонне, с заведенными за спину руками, Мэллори. Горгулий лежал на боку, из его перерезанного горла на паркет вытекала тёмная кровь.

— А где Алекс? — Белла ещё раз обвела глазами арену событий.

— Его нет, — за всех ответил Луис.

— А где он? — Белла понимала умом, что сама должна догадаться. Но сердце отказывалось признать непоправимое.

Мужчины молча опустили головы. И только «стихийница» зло расхохоталась:

— Да вон же он! Смотри, какое сильное моё пламя, — он сгорел за одно мгновение, а ведь кости горят так долго!

Луис и Орхан смотрели на подругу, готовые в любую секунду вскочить на ноги и прийти ей на помощь. Или броситься разнимать женщин, которые в один день стали заклятыми врагами.

— Тебе не понравилось? — продолжала спектакль Мэллори. — Зря. Хороший волк — мёртвый волк!

Белла вперила неподвижный взгляд в то, что осталось от её брата. Потом она подняла «Теслу» и нажала на курок.