Green is the new black (гет)

Пока Гермиона шла по тропинке обратно к Хогсмиду, она с неудовольствием прокручивала в голове свой визит к Хагриду. Совесть неприятно ворочалась в груди, словно маленький колючий ежик. Добродушное лицо лесничего, наполовину скрытое густой бородой, до сих пор стояло в мыслях. Его глаза-бусинки светились таким искренним доверием, пока она плела небылицы о «важном исследовательском проекте».

Она вздохнула, вспоминая, как Хагрид, не задав ни единого вопроса, скрылся в чулане своей хижины и вернулся с двумя крохотными флаконами. В комнате витал запах сушеных трав и подгоревшего печенья — Хагрид пытался угостить им Гермиону, но та деликатно отказалась, хотя ничего не ела с утра. Она почти физически ощущала тяжесть пробирок в кармане мантии — кровь единорога и пепел феникса, два драгоценных ингредиента, добытые обманом. «Все ради благого дела», — в который раз напомнила себе, но червь сомнения продолжал подтачивать ее уверенность. Образ Хагрида, с надеждой произносящего «Надеюсь, это поможет твоему исследованию. Ты заходи как-нибудь еще, Гермиона», никак не желал покидать мысли.

Войдя в свою квартиру, она ожидала найти Долохова в гостиной, где тот обычно проводил время. Однако звуки, доносившиеся из кухни, заставили ее насторожиться. Тихо ступая, она подошла к дверному проему и замерла, пораженная увиденным.

Закатав рукава черной рубашки, непонятно где им добытой, Долохов сосредоточенно орудовал ее ножом на ее же разделочной доске. Его движения были точными и уверенными, будто он не раз занимался подобным делом. Перед ним на столе громоздилась гора овощей, а в воздухе витал аромат вареного картофеля.

Гермиона моргнула, не веря своим глазам. Сцена была настолько сюрреалистичной, что на мгновение ей показалось — она попала в какое-то зазеркалье.

— Это что? — она наконец обрела дар речи и подошла ближе, рассматривая огромную миску, доверху наполненную разноцветными кубиками. Ее взгляд зацепился за банку консервированного горошка, примостившуюся на краю стола. — И откуда все это в моей квартире?

Долохов поднял голову. На его лице мелькнула тень смущения, но оно тут же сменилось привычной полуухмылкой.

— Это Оливье, — ответил, возвращаясь к нарезке моркови. — Русский салат.

Гермиона недоверчиво покосилась на миску, которая напоминала небольшой тазик:

— Оливье? Русский? — она вскинула брови, не скрывая удивления. — Странные вы. Почему не выбрать имя «Мария» или «Катерина»?

Долохов фыркнул, в его глазах мелькнуло веселье:

— Катюша в России тоже есть. Но это реактивный миномет.

Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и застыла, не зная, шутит он или говорит всерьез. В этот момент ее желудок предательски заурчал, напоминая, что она не ела с самого утра.

Гермиона аккуратно извлекла из кармана две хрупкие пробирки. Стекло блеснуло в свете кухонной лампы. Кровь единорога была серебристой, как жидкая ртуть. Пепел феникса, наоборот, серый и невзрачный, будто зачерпнули золу в камине. Она положила их на стол с той осторожностью, с какой обращалась с маминой хрустальной вазой.

— У нас почти все есть, — произнесла Гермиона, не в силах сдержать легкую дрожь в голосе от осознания, насколько они близки к цели.

Долохов оторвался от нарезки овощей, окинул пробирки оценивающим взглядом.

— У нас есть все, — поправил он, и уголки его губ дрогнули в легкой улыбке. — Я добыл иглу дикобраза. Пришлось немного разорить лондонский зоопарк. Не спрашивай, — он демонстративно закатил глаза, словно это было самым обыденным делом в мире.

Гермиона хмыкнула, представив, как Долохов, подобно ниндзя, пробирается в вольер с дикобразами.

— Почему-то не удивлена, что ты сделал это без магии, — она покачала головой, пытаясь скрыть невольное восхищение. — Еще и попутно раздобыл ингредиенты для русского салата.

Она намеренно не стала упоминать о том, что он ушел без предупреждения. В конце концов, он вернулся, и это было главным.

— Спасибо за признание моих скромных талантов, — ухмыльнулся Долохов, и его лицо осветилось самодовольством.

Он потянулся к банке с майонезом, стоявшей на столе, и ловко открутил крышку. Зачерпнул полную ложку белой массы, плюхнул ее в миску с нарезанными овощами. Гермиона опустилась на стул, не отрывая взгляда от его действий. Было что-то завораживающее в том, как уверенно и методично Долохов смешивал ингредиенты. Сильные руки, привыкшие держать волшебную палочку и творить разрушительные заклинания, теперь с неожиданной аккуратностью орудовали кухонной утварью.

Кто бы мог подумать? Антонин Долохов, известный Пожиратель смерти, колдует над салатом у нее на кухне. Он открывался с совершенно новых, неожиданных сторон. Гермиона поймала себя на мысли, что неловкость, сковывавшая в его присутствии после той неловкой ночи, постепенно отступает.

Она гадала, специально ли он затеял все это или просто так совпало, но факт оставался фактом — атмосфера в квартире изменилась. Стала менее напряженной, почти… домашней? Гермиона мысленно усмехнулась: возможно, в Долохове скрывался талантливый психолог, несмотря на его нелюдимый вид и репутацию безжалостного убийцы.

Она рассеянно следила за плавными движениями его рук, пока Долохов перемешивал салат. Внезапно они замерли, а металлическое позвякивание ложки о миску стихло.

— Когда приступим? — спросил он.

Гермиона вскинула голову, встречаясь с его пронзительным взором. В глазах Долохова плескалось нетерпение, приправленное щепоткой любопытства.

— Завтра, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Сегодня у меня планы на вечер.

Уголок рта Долохова дернулся, расцветая кривой ухмылкой. В ней таилось что-то фальшивое и натянутое, как маска, скрывающая истинные чувства.

— Свидание? — в его голосе прозвучала странная смесь насмешки и разочарования. — Быстрая ты.

Она неопределенно пожала плечами, ощущая неожиданное смущение. Гермиона и сама не знала, можно ли назвать предстоящий поход на шоу свиданием. Да и обсуждать с Долоховым свои непонятные отношения с Гарри она точно не собиралась.

— Попробуй салат, — буркнул Долохов и протянул ей полную ложку, явно пытаясь перевести разговор в более нейтральное русло.

Гермиона с некоторой опаской подалась вперед и взяла ложку в рот. К ее удивлению, салат оказался не только съедобным, но вкусным и сытным. Она с удовольствием опустошила всю тарелку, щедро наполненную Долоховым.

Закончив с неожиданным ужином, Гермиона посмотрела на часы. До встречи оставалось не так много времени. Она поднялась из-за стола, чувствуя на себе пристальный взгляд Долохова.

— Спасибо, — произнесла, направляясь к выходу из кухни. — Было… вкусно.

Не дожидаясь ответа, Гермиона поспешила в свою спальню. Там она остановилась перед шкафом, задумчиво оценивая его содержимое. В самом углу висело длинное темно-зеленое шелковое платье. Гермиона провела рукой по гладкой ткани, чувствуя, как внутри разгорается предвкушение: она наденет эту спонтанную покупку впервые.

Облачившись в платье и убрав волосы наверх заколкой, она критически осмотрела отражение в зеркале. То словно открыло портал в параллельную вселенную — перед ней предстала уверенная в себе и элегантная девушка, а не вечная отличница Гермиона Грейнджер, которая носила вещи, первыми выпавшие из шкафа. Именно этого ей сейчас и хотелось — сбросить кожу привычного образа, стать кем-то новым хотя бы на один вечер.

* * *

Гермиона спешила по булыжной мостовой Ковент-Гардена, ловко лавируя между туристами и уличными артистами. Старинные часы на фасаде Королевского оперного театра показывали без пяти девять. Она, как обычно, пришла заранее — привычка, выработанная годами. Однако, приблизившись к месту встречи, Гермиона с удивлением обнаружила, что Гарри уже ждет ее.

Он стоял, прислонившись к колонне, в безупречно сидящем темно-сером костюме. Его волосы, обычно торчащие во все стороны, сегодня были аккуратно уложены и зачесаны назад. Что-то неуловимо изменилось в нем, как если бы художник добавил несколько мазков, преобразивших всю картину. Впервые за годы знакомства в ее голове промелькнула мысль: «А ведь Гарри и впрямь чертовски хорош собой».

Заметив ее приближение, Гарри оттолкнулся от колонны и шагнул навстречу. Уголок его губ приподнялся в легкой улыбке.

— Гермиона, — произнес он, окидывая ее взглядом от туфель до высокой прически. — Ты выглядишь так, словно сама Моргана благословила тебя своей красотой. Способна погубить короля.

Гермиона почувствовала, как краска приливает к щекам. Она попыталась скрыть смущение за шутливым тоном:

— Ого, когда это ты успел стать мастером комплиментов? Специально готовился, чтобы еще больше впечатлить?

Он лишь загадочно усмехнулся в ответ:

— У меня много талантов, о которых ты даже не подозреваешь. Нам сюда. — Гарри наклонился к ней, и его пальцы едва ощутимо коснулись ее плеча, указывая направление.

От этого легкого контакта сквозь пальто по коже Гермионы пробежала дрожь. Она резко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. «Да что со мной такое? — пронеслось в голове. — Это же Гарри, мой лучший друг, которого я знаю почти десять лет!» Но сейчас, пока она шагала с ним по оживленной площади, каждое его движение казалось непредсказуемым, каждый взгляд — загадкой.

Ее разум, обычно такой острый и быстрый, был окутан туманом. Гарри уверенно вел ее по извилистым улочкам, пока они не оказались перед неприметной аркой, увитой плющом. Для обычных прохожих это был просто еще один уголок старого Лондона, но Гермиона ощутила легкое покалывание магии на коже.

— Готова? — спросил Гарри, протягивая руку.

Гермиона кивнула, вложив свою ладонь в его. Они шагнули вперед, проходя сквозь купол защитных чар, как через тончайшую вуаль. Воздух задрожал, и обыденность лондонской улицы растаяла, уступая место волшебству.

Сад Актеров раскрылся перед ними во всем своем великолепии, в несколько раз увеличенный благодаря пространственной магии. Живая изгородь, обрамлявшая его, искрилась россыпью крошечных светлячков, порхающих среди ветвей. Деревья шептались между собой, грациозно покачиваясь. Воздух наполнился звуками: нежный перезвон невидимых колокольчиков, отдаленный смех фей, таинственные шорохи. Гермиона ощущала, что магия, живая и осязаемая, пульсирует вокруг, как второе сердце мира.

В конце тропинки, по бокам выложенной пунктиром из светящихся камешков, возвышался величественный шатер, наполовину перекрывая собой церковь святого Павла. Его ткань переливалась всеми оттенками ночного неба, а на куполе мерцали созвездия, лениво дрейфующие по своим маршрутам.

У входа в сад, между стенами живой изгороди, парила призрачная фигура монаха в потрепанной рясе. Его силуэт излучал мягкое, холодное сияние. Легенды Ковент-Гардена оживали в его образе: опущенный капюшон скрывал лицо, оставляя видимыми лишь два светящихся глаза. Заметив приближение Гарри и Гермионы, он медленно поднял руку в приветственном жесте, даже не взглянув на протянутые билеты.

— Добро пожаловать, милорд и миледи, — прошептал он не громче шелеста листьев. — Сад Актеров ждал вас долгие века.

Гермиона покрепче сжала руку Гарри, когда они проходили мимо бестелесного билетера. Дорожка вела их вглубь парка, где впереди уже мерцали яркие огни и раздавался веселый гомон. Группа жонглеров устроила представление, подбрасывая в воздух светящиеся шары, которые на пике полета превращались в сверкающих бабочек, порхающих над головами зрителей.

Гермиона невольно замедлила шаг, завороженная зрелищем. Но краем глаза она заметила, что Гарри, не останавливаясь, двинулся дальше. Что-то в его целеустремленной походке заставило ее поспешить следом, стараясь не упустить из виду его спину, облаченную в серый пиджак.

Гарри остановился перед странным деревом. Гермиона прищурилась, всматриваясь в его очертания. Что-то было не так. Толстые, неестественно изогнутые ветви мерно покачивались, несмотря на полное отсутствие ветра. Она сделала шаг вперед, и ее сердце екнуло — это были вовсе не ветви. Это были змеи.

Десятки змей всех размеров и расцветок переплетались между собой, образуя жуткую пародию на дерево. Их чешуя мерцала тусклым блеском в свете волшебных огней, а раздвоенные языки то и дело мелькали, пробуя воздух.

Гермиона застыла, загипнотизированная этим пугающе-прекрасным зрелищем. Гарри же будто ничуть не удивился. Он спокойно протянул руку и коснулся одной из змей — изумрудно-зеленой, с рубиновыми глазами. Что-то прошипел — тихо, почти нежно. Змея склонила голову набок, прислушиваясь, а затем плавно скользнула вниз, обвиваясь вокруг его предплечья. Гермиона невольно подалась вперед, завороженная.

— Тебе не кажется это варварством? — тихо спросил Гарри, не оборачиваясь.

Гермиона сглотнула, пытаясь собраться с мыслями. Ее разум метался между восхищением и тревогой.

— Вообще, использование животных для развлечения — варварство, — ответила она, удивляясь собственному самообладанию. — Многие не понимают этого. Я рада, что ты мыслишь так же, как я.

Она помолчала секунду, собираясь с духом, прежде чем задать вопрос, который жег ей язык:

— Ты… до сих пор понимаешь их? Я думала…

— Этот дар был со мной всегда, — резко прервал ее Гарри. — И будет. Страшно?

В его голосе прозвучал вызов, и Гермиона почувствовала, как в ней просыпается гриффиндорское упрямство.

— Нет, — ответила она твердо. — Если я ее потрогаю, она не укусит?

— Не укусит, если я попрошу.

Гермиона медленно протянула руку. Ее пальцы чуть дрогнули, когда она осторожно коснулась змеиной головы, покоящейся на предплечье Гарри. Чешуя была прохладной и сухой на ощупь, совсем не скользкой, как она ожидала. Змея чуть повернула голову, и Гермиона почувствовала легкое прикосновение раздвоенного языка к кончикам пальцев. По телу пробежала волна мурашек — не от страха, а от странного, почти первобытного восторга. Она подняла голову и встретилась взглядом с Гарри.

Он смотрел на нее с нескрываемым интересом и… одобрением? В изумрудных глубинах его глаз плясали отражения волшебных огней, придавая им почти гипнотический блеск. Гермионе почудилось, что она видит в них отголоски чего-то древнего и опасного, будто сама природа магии смотрела на нее сквозь эти знакомые черты.

Словно повинуясь беззвучной команде, змея плавно соскользнула с руки Гарри, вернулась к своим сородичам на живом дереве. Не дав Гермионе опомниться, Гарри ловко поймал ее ладонь, переплетая их пальцы. Его были холодными, но при этом странно обожгли.

— Пойдем, — сказал он, и его голос вывел Гермиону из оцепенения.

Она послушно двинулась за ним, чувствуя, как пересохло во рту. Каждое его прикосновение отзывалось в теле электрическим импульсом, от которого сердце подпрыгивало.

Они приблизились к огромному шатру, что был соткан из самой переливающейся тьмы. Внутри царило оживление: на рядах для зрителей суетливо занимали места волшебники и ведьмы всех возрастов. Воздух был наполнен гулом голосов и предвкушением чуда. Под куполом шатра парили десятки светящихся шаров, напоминающих крошечные звезды. Они медленно кружились, создавая иллюзию вращающегося небосвода. Сцена была скрыта за плотным занавесом из мерцающего дыма, который струился сверху вниз водопадом.

Гарри провел Гермиону мимо обычных мест, они поднялись по винтовой лестнице к вип-ложе. Оказавшись там, она невольно вздохнула: отсюда открывался потрясающий вид на всю сцену и зрительный зал.

Отпустив ладонь Гарри, она потянулась к столику с напитками и схватила бокал шампанского. Ей хотелось чем-то занять руки, чтобы скрыть от него легкую дрожь. Вип-ложа была почти пуста, если не считать пары пожилых волшебников в дальнем углу да высокого мужчины в строгой мантии у перил.

— Прошу прощения, — сказал Гарри. — Мне нужно кое с кем поговорить. Я быстро.

Он отошел в сторону, к мужчине у ограждения балкона. Гермиона наблюдала, как они обменялись рукопожатием. Мужчина что-то сказал, и Гарри кивнул, его лицо стало серьезным. Затем незнакомец достал из кармана конверт и передал его Гарри. Тот быстро спрятал его во внутренний карман пиджака, расплылся в улыбке и похлопал собеседника по плечу.

Когда Гарри вернулся, Гермиона не сдержала любопытства:

— Что он от тебя хотел?

Гарри беззаботно улыбнулся.

— Да так, пару мелочей. Скучная работа, — он махнул рукой. — Ты уже посмотрела расписание?

Гермиона перевернула билет, который все еще держала в руке. Она с удивлением заметила, что пальцы до сих пор дрожат. Все вокруг ощущалось таким странным и непривычным. Гарри был странным. «Может, я просто отвыкла? — подумала она. — Мы ведь не так часто виделись в последнее время помимо работы…»

— Антракт через полтора часа, — наконец заключила она.

Гарри наклонился к ней, его лицо оказалось так близко, что она почувствовала дыхание на своей коже.

— Ты голодна? — спросил он, и его губы почти коснулись ее уха.

Гермиона вздрогнула. Шепот прозвучал слишком интимно. По спине пробежала дрожь.

— Нет, поела перед выходом, — ответила, стараясь сохранять самообладание.

Гарри тихо рассмеялся, и этот звук отозвался где-то глубоко внутри, заставляя все ее существо вибрировать как камертон.

— Ты удивительная девушка, Гермиона, — в его голосе послышалось восхищение, смешанное с недоумением. — Любая бы сейчас ответила, что да, пойдем в какой-нибудь ресторан. Купи закусок в антракте. А ты — «я поела».

Гермиона поджала губы.

— Я не любая, — отрезала она. — Поесть перед мероприятием разумно, чтобы не сидеть с урчащим животом.

Когда Гарри вдруг стал таким… опытным? Таким уверенным? Она вспомнила, как совсем недавно он краснел и проливал на себя сок при виде Чжоу Чанг.

— Мне и не нужна любая, — хмыкнул он.

Гермиона замерла. Эта фраза… Она сама говорила ее совсем недавно. Долохову. Какое удивительное совпадение. Слишком удивительное.

Она посмотрела на Гарри, пытаясь понять выражение его лица. Но он лишь загадочно улыбался, на его очках плясали отблески волшебных огней, делая их непроницаемыми. Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, задать вопрос, который вертелся на языке. Но в этот момент свет в шатре начал медленно гаснуть.

Воздух наполнился мерцающими огоньками, похожими на светлячков. Они кружились в причудливом танце, постепенно складываясь в силуэты животных. Акробаты в обтягивающих черных костюмах, расшитых сверкающими кристаллами, парили в воздухе невесомыми тенями. Их движения были настолько плавными и грациозными, что казалось, будто они скользят по невидимым нитям. Гиппогрифы, единороги и фениксы, созданные из призрачного света, кружились вокруг артистов, сплетаясь в завораживающем вальсе. Музыка лилась отовсюду и ниоткуда одновременно, наполняя пространство мистической атмосферой.

Гермиона едва успела погрузиться в этот волшебный мир, как почувствовала, что рука Гарри легла на ее колено, обнаженное высоким разрезом платья. Она вздрогнула, но больше от неожиданности. Прикосновение послало по ноге вверх волну жидкого огня.

«Что ты творишь, Гарри?» — мелькнула мысль, но Гермиона не произнесла ее вслух. Внутри все сжалось в тугой узел. Это чувство было новым, захватывающим, почти пугающим своей интенсивностью.

Гермиона искоса взглянула на Гарри. Его профиль, освещенный мерцающим светом представления, казался невероятно притягательным, магнитом для ее взора. Пальцы Гарри слегка сжались на ее колене, и Гермиона почувствовала, как ее пульс участился. Она никогда не думала, что простое прикосновение может вызвать такую бурю эмоций. Это было так… неправильно. И в то же время волнующе.

— Тебе нравится представление? — голос Гарри был тихим, а тон — ровным.

— Да, — выдохнула она, удивляясь, как ей удалось совладать с онемевшим языком. — Оно… захватывающее.

Гарри усмехнулся, и этот звук вызвал волну мурашек.

— Захватывающее, — повторил он, и его ладонь медленно двинулась выше по ее бедру.

Гермиона замерла. Часть ее хотела оттолкнуть руку Гарри, напомнить ему о приличиях, о том, что они друзья. Но другая часть, та, о существовании которой она даже не подозревала, жаждала большего.

Представление продолжалось, но для Гермионы оно превратилось в размытый калейдоскоп цветов и звуков. Краем сознания она отмечала летающих акробатов, сверкающие фонтаны искр и танцующих волшебных существ, но все ее внимание было приковано к Гарри.

Она повернула голову, встречаясь с ним взглядом. Его глаза, обычно яркие и дружелюбные, сейчас казались темными, манящими. Гермиона почувствовала, как ее воля растворяется. «Словно Империус», — мелькнула отстраненная мысль, но она не могла — не хотела — сопротивляться. Их лица были так близко, что она чувствовала его дыхание на своих губах. Сердце билось как сумасшедшее, в ушах шумело. Гермиона знала, что должна остановить это, но не могла. Не хотела. Впервые в жизни логика и здравый смысл отступили, давая место чистым, необузданным эмоциям. Гермиона опустила веки, жадно впитывая в себя ощущение прикосновения его губ…

Но тут Гарри отпрянул, будто обжегшись. Гермиона распахнула глаза, непонимающе глядя на него. Его лицо исказилось, почти как от боли. Он убрал руку с ее бедра и замер, склонив голову набок.

— Гарри? — неуверенно позвала Гермиона. — Что случилось?

Он не ответил. Его взгляд стал отсутствующим, как если бы он слышал что-то, недоступное ей.

— Мне надо отойти, — процедил сквозь зубы, все еще не глядя на нее.

Гермиона почувствовала, как реальность обрушивается на нее ледяным душем. Возбуждение сменилось тревогой.

— Что? Куда? — переспросила она. — Гарри, что происходит?

— Жди меня здесь, — его голос был жестким, не терпящим возражений. Это был не тот Гарри, которого она знала.

— Но… — начала Гермиона, однако он перебил ее.

— Я сказал, жди здесь, Гермиона. Ты плохо услышала? — он стиснул ее ладонь с такой силой, что она едва удержалась от вскрика. Гермиона застыла, уставившись на него широко открытыми глазами, не в силах поверить в происходящее.

— Хорошо, — выдавила она, нехотя кивая.

Гарри резко поднялся и, не проронив больше ни слова, быстрым шагом направился к выходу из ложи. Гермиона смотрела ему в спину, чувствуя, как внутри все сжимается от тревоги и внезапного, выбивающего почву из-под ног страха. Ее разум лихорадочно искал объяснения происходящему. Что-то было не так. Что-то было катастрофически не так с Гарри.

Она выждала несколько секунд, которые показались вечностью. Затем вышла из ложи, оглядываясь по сторонам. Коридор пустовал, но вдалеке эхом отдавались торопливые шаги.

«Что я делаю? — подумала Гермиона. — Это безумие. Гарри просил подождать…»

Но она не могла сидеть сложа руки. Не тогда, когда все ее существо кричало об опасности. Как бы ни влек ее новый образ Гарри, она не могла закрыть глаза на очевидное — с ним творилось что-то неладное.