Гаремные горести (гет)

Утро было пасмурным и дождливым. Глядя на пейзаж за окном, Гарри испытывал непонятную тоску. Но стоило ему бросить взгляд на мирно спящую Гермиону, как он чувствовал тепло и свет в своей душе.

Мистер Поттер посмотрел на часы. Стрелки указывали на пять часов сорок пять минут. Сам Гарри был одет и обут. Мариэтта расставляла на небольшом столике посуду с завтраком.

Легонько коснувшись плеча любимой, Гарри с улыбкой наблюдал, как она ворочается, пробуждаясь ото сна, а затем поцеловал её в щёку.

— Доброе утро, Герми, пора вставать, — шепнул он ей на ушко. — Рановато, конечно, но что поделать?

Супруга ответила ему одной лишь улыбкой и отправилась в ванную.

* * *

— Лицемеры, — процедил Поттер, заклинанием уничтожив принесённую совой записку.

— Ты о ком? — не поняла Гермиона.

Они сидели на ступеньках крыльца, дыша воздухом. Вдалеке гремел гром, и мужу с женой хотелось насладиться петрикором ⁽¹⁾, стоящим у семейного поместья Поттеров. Очень уж приятным казался этот запах.

— О тестях и тёщах. Едва узнали о Миллисенте, как прислали письма. Две-три строчки сочувствия, а потом список кандидаток ей на замену и роспись их бесконечных достоинств. Даже папаша Буллстроуд уже подыскал где-то в Нидерландах кузину, с которой давно не общался, но имеющую дочь. При этом все они упрекают меня, что я не горюю о жене, а бросаюсь в объятия магглокровной распутницы.

Гермиона посмотрела на супруга и сжала его руку, показывая, что слова чистокровных её не задевают. Она привыкла к такому обращению.

Гроза приближалась. С неба вновь упала капля воды, разбившаяся о нижнюю ступеньку. Глубоко вдохнув, Поттер поднялся, потянулся, разминая плечи, подхватил на руки смеющуюся жену и занёс в дом.

— Ты меня балуешь, я и сама могу ходить! — Гермиона прикрыла глаза и устроила голову на его плече.

— Я не знаю, как ещё проявить о тебе заботу. Семь лет ты была рядом со мной, а я тебя не замечал. Считал просто другом. Был слеп. И прозрел только в час беды.

— Но прозрел.

Их губы соединились в поцелуе...

* * *

За обедом случилась безобразная сцена. Гестия, подобно всем Малфоям имеющая надменный и капризный характер, осталась недовольна приготовленной Мари едой:

— Эта пища никуда не годится! — почти прохныкала она. — Мясо горелое, овощи переварились! Ты можешь хоть раз приготовить что-то как следует?

— В прошлый раз вы говорили иначе, — ответила Эджкомб. — Как вы и просили, я держала рагу дольше.

В тот же миг Забини схватила девушку за ворот и ударила её по лицу так, что на её губах появилась кровь.

В воздухе мелькнул луч заклятья, и Блейзиана отлетела к стене. Подошедшая к рыдающей от боли служанке Гермиона отвела её в ванную, а Гарри оглядел остальных жён и выдохнул, пытаясь унять злобу.

— Если так, — сказал он тихо, — будете готовить себе сами. Мы с Гермионой и Мариэттой временно переезжаем.

С этими словами юноша вышел и, дождавшись, когда Гермиона и Мариэтта выйдут из ванной, переместился с ними по камину прочь.

* * *

— Ты уверен, что это было разумно? — спросила Гермиона, вместе с супругом сидя в доме на Гриммо. — Они ведь разнесут дом твоих предков!

— Пусть только попробуют, — ответил Гарри. — Тогда я разорю их семьи в тяжбах, и их же родители их сами и накажут. А уйти было нужно: я их муж, ты моя жена, а вот Мари — обычная прислуга. Даже запрети я это, эти курицы нашли бы способ её заклевать.

Гермиона вздохнула, понимая его правоту: бывшие слизеринки всё ещё мыслили категориями превосходства чистокровных, и полукровка Эджкомб была беззащитна перед их произволом.

Сейчас Мари сидела на диване с повязкой на лице. Блейз сломала ей челюсть, и, хотя в больнице святого Мунго перелом был вправлен, ей ещё предстояло долго востанавливться. Девушка не могла говорить и жевать, отчего кормить её приходилось пюре из овощей и фруктов да жидкими кашами.

Ко сну отходили в молчании, одолеваемые тяжкими мыслями, долго не могли заснуть, а стоило задремать, как их разбудил Кикимер.

1) Запах после дождя

Вернуться к тексту