set your eyes on the setting sun, this is the (джен)

На заявку: ""- О Создатель, что это Инквизитор опять привёл?!" Реакция жителей Скайхода на нового ездового питомца. Полёт фантазии относительно того, чем окончилось Житьё-бытьё каких либо вещей (и не только) из-за любимцев Вестника, шутейки сопартийцев касательно того, "как хорошо, что нас не было, когда привели ЭТО" и "да сколько ж можно собирать всё, что готово идти за твоим сухпайком", ужас неженок из Орлея, а также мнение самого Инквизитора касательно всего происходящего — приветствуются!"

Этим утром Лавеллан честно пытался сосредоточиться на работе. Получалось не очень: лучи солнца, лениво скользившие по ставке командования, принципиально не желали заползать куда угодно, только не на глаза, отчего лик Вестника, и без того демонстрировавший недостаток жизнерадостности, озарялся выражением совсем уж крайней степени пофигизма. Советники, к их чести, мужественно терпели сие истязание, однако любому терпению рано или поздно приходит конец. Через полтора часа бесплодных попыток заставить Инквизитора вникнуть в дела епархии первой не выдержала Кассандра и, бормоча под нос ругательства, взашей вытолкала Лавеллана из ставки.

— Да благословят тебя Забытые, Кэсс, — проворковал вмиг повеселевший Лавеллан, за что тут же схлопотал пинок в вовремя захлопнутую дверь и разъярённое «Изыди, демонопоклонник, глаза б мои не видели…!».

Изобразив подленькое хихиканье гоблина и уже потирая руки в предвкушении очередного богатого событиями денька, Лавеллан бодрой походкой великовозрастного хулигана направился в сад.

— А не кажется ли вам, друзья-товарищи, — Жозефина задумчиво тёрла подбородок, из окна наблюдая за Лавелланом — погода стояла прекрасная, в атмосфере витало нечто, настраивающее на поэтический лад, и иначе, чем «порхает по двору», охарактеризовать поведение Вестника ей было проблематично, — что Инквизитор сегодня необычайно доволен жизнью? То есть, это, конечно, хорошо, но мне кажется, имело место быть близкое общение с грядками с эльфийским корнем…

— Или он стоял рядом с кадками с глубинными грибами, — весело хмыкнула Лелиана, и тут же посерьёзнела. — Хотя на самом деле, всё куда хуже.

— Что случилось?! — встрепенулась было леди Монтилье, однако на её плечи тут же мягко опустились руки подруги.

— Жози, ты лучше присядь. Там Инквизитору нового «скакуна» доставили…

Каллен переводил страдальческий взгляд от одного лица к другому. Лавеллан уже даже не утруждал себя попытками скрыть ехидную ухмылку, мастер же Деннет лишь скорбно развёл руками, мол, знать ничего не знаю, приказ сверху, все дела.

Первым, как и всегда в таких случаях, не выдержал Инквизитор. Каллен аж вздрогнул — ладони у Инквизитора горячие, и это ощущалось даже через доспехи.

— Каллен, свет очей моих, — почти участливо произнёс эльф, — ты своим постным видом мне сейчас всю живность распугаешь.

Слов у Каллена не нашлось… одни эпитеты.

На памяти Лавеллана, такими огромными глаза Сэры не были даже в тот момент, когда он имел наглость подарить ей банку с уховёртками. Правда, потом ему пришлось часа три выслушивать причитания Кассандры, Жозефины и Вивьен, но, по скромной оценке самого Вестника, оно однозначно того стоило. Теперь же разбойнице не хватало лишь надписи на лбу — «всецело одобряет», большими светящимися буквами.

— Ух ты… — только и смогла выдавить из себя Сэра. — Ну просто… ух ты! — обернувшись к Лавеллану, та одарила его восхищённым взглядом. — Ты это сейчас серьёзно?!

— Более чем, — усмехнулся Вестник.

Лицо Сэры расплылось в не предвещающей ничего хорошего улыбке.

— Вы ведь в курсе, Кассандра вас обоих за это своими же руками придушит…? — скептически осведомилась проходящая мимо Хардинг. — И меня за компанию — за то, что поддалась твоему, — обвиняющий перст указал на Лавеллана, — тлетворному влиянию…

— Зато хоть со скуки не помрём.

— О, это определённо обнадёживает.

Если и есть в мире некое постоянство, так это Вал Руайо — солнце, сверкающее в позолоте, запах духов и неодобрительные взгляды, бросаемые за спиной Лавеллана орлейской аристократией. Последнее, как и всегда, впрочем, Вестника волнует меньше всего, особенно в процессе растрачивания карманных денег, в тяжком бою добытых у Жозефины.

Пока Вестник спорил с очередным продавцом о стоимости нового посоха — старый почил с миром… несколько необычным способом, — его спутники получили возможность переброситься парой слов.

— Да ладно, чего ты от него хочешь, Солас? — поинтересовался облокотившийся о стену Дориан. — Скажи спасибо, что он, с его-то предпочтениями, сейчас себе оружие покупает — а не нового коня.

— Ничего против предпочтений Инквизитора не имею, — парировал Солас, — однако смею заметить, что именно из-за них у нас и появилась дополнительная статья расходов.

— Ты это так называешь? — скептически вскинул брови Блэкволл.

— Ну, согласись, по сути так и есть, — пожал плечами Дориан.

— Мда. Вы хоть знаете, чем его лошадь питается?

— Знаем. Нашей одеждой, — кивнул Блэкволл. — Моими рубашками в частности. Я только за эту неделю уже трёх недосчитался. И ведь ему, кажется, нравится: ещё ни одной обратно не выплюнул, поганец.

— И не только это. Тебе, мой остроухий друг, беспокоиться не о чем. А вот нам с Блэкволлом… — Дориан провёл рукой по волосам. — … определённо есть о чём беспокоиться.

— … вы это слышите? — спросил подошедший к трио Лавеллан. Битву с продавцом он таки выиграл, и теперь за его спиной красовался новенький магический атрибут.

С площади слышались крики, звуки бьющейся посуды и падений в обморок.

Спутники скептически переглянулись. Дориан, на правах стоявшего ближе всех к двери, выглянул наружу.

— А, ничего особенного. Твоя лошадь захотела яблоками полакомиться.

— И чего тогда панику разводить? — искренне удивился Лавеллан, выглядывая следом. Пару секунд полюбовавшись на открывшееся ему зрелище, Инквизитор тяжело вздохнул.

— Мда-а-а… и это, по-вашему, страна-флагман просвещения? Драколиска никогда не видели, а туда же.

— И не говори, — усмехнулся Дориан. — Куда катится этот мир…?

Пальцы на обеих руках тевинтерца, да и у остальных спутников тоже, были скрещены.

— Пресвятая Андрасте, это ещё что за… индивид?! — слов у Каллена всё ещё не находилось.

— Это авварский боевой наг, Каллен, — произнёс Лавеллан таким тоном, словно разговаривал с душевнобольным. — В простонародье наголопа. Подарок от племени за победу над Гакконом. Тебя что-то смущает?

— Но ведь… это… — даже у вытащенной из воды и брошенной на берег рыбы не бывает столь офанаревшего выражения лица. — … у него… это же… руки.

— Ну да, — как-то уж слишком жизнерадостно отозвался Вестник. — Поразительно, но именно руки — первое, что бросается в глаза среднестатистическому обывателю.

— А вам… то есть, тебе — нет? — удивился чуть пришедший в себя Каллен. — А что тогда?

— Рога, — мысленно Лавеллан уже прикидывал, сколько черепушек можно будет на них повесить. И как сильно влетит ему от Кассандры, если он сунется в Вал Руайо уже вот на ЭТОМ…