Потомки Солнца и Реки (гет)

Возвращаться с собственным мечом под горлом было даже не страшно — безумно стыдно.

«Знала же, что воспитанники лагеря к нам недоброжелательны — и так глупо подставилась!»

Освещенный талисманами круг, в котором ее братья вместе с двумя старшими юньмэнцами рисовали талисманы, как-то слишком быстро оказался рядом. Вэнь Цин невольно опустила взгляд: встретить страх и злость братьев или молчаливый упрек Вэнь Чжулю было бы не в ее силах.

Впрочем, довольно и услышанного.

Первым их приближение заметил Сжигающий ядра — напрягся, шагнул вперед. Уже на его движение вскинулся Вэнь Чао, за ним — остальные.

— Вы что делаете?! — Вэй Усянь метнулся, да и застыл. Вэнь Цин ощутила, как лезвие меча прижалось плотнее, а по коже потекла кровь. Мелькнула мысль, что на запах может среагировать Черепаха-Губительница. Как будто мало крови пролилось прежде.

— Если увижу, что кто-то из вас достает меч, она будет убита, — пригрозил Су Миншань.

— Ты, по фамилии Цзинь, что творишь?! — вскричал Вэнь Чао. — Ты затеял мятеж против ордена Цишань Вэнь! Пусть этот… — он кивнул на Су Шэ, явно не сумев вспомнить его имя, — немедленно отпустит мою сестру — и, может быть, вы избегнете медленной и мучительной смерти!

— Это неправильно! — воскликнул и Вэй Усянь. Прежде, чем кто-то успел отреагировать на происходящее, он стремительно шагнул вперед. — Даже если вас так раздосадовало происходящее, не дева Вэнь тому причиной. Цзинь Цзысюань, Вэнь Цин намеревалась помочь твоим раненым шиди, — и так ты отплатил ей?

— Хватит! — Цзинь Цзысюань был разъярен, и Вэй Усянь поймал себя на мысли, что ни разу еще не видел его в подобном состоянии. — Раненым помочь, говоришь? И я за это еще благодарен должен быть? Моему младшему двоюродному брату уже ничем не помочь! Цзысюнь из-за вас погиб, а вы говорите о помощи? А ты, Вэй Усянь, помолчал бы и вовсе! Думаешь, мы все не заметили, кто разбудил это чудище? Кто устроил иллюминацию из талисманов — как нарочно раздразнили тварь!

— Мы собираемся упокоить тварь! — возмутился Вэй Усянь. — Испытывали талисманы…

Но Цзинь Цзысюань не обратил внимания на его слова:

— Это все ты! Ты и эта вэньская девка! Если бы вы, Вэни, не притащили нас сюда, мой брат остался бы в живых! — Он замолк ненадолго, но лишь для того, чтобы перейти от ярости к мрачной, злой решимости… — Поэтому сейчас я сделаю все, чтобы выбраться отсюда. Если для этого мне придется убить кого-то из Вэней — так тому и быть.

— Интересно, как ты собираешься выбраться, отсюда, Цзинь! — презрительно хмыкнул Вэнь Чао, пряча испуг за надменной гримасой. — Единственный выход из этой пещеры завален камнями. И только глава Вэнь сумеет нас здесь разыскать и освободить. Когда мой отец узнает, что ты угрожал его любимой племяннице, он живьем с тебя снимет кожу, так и знай!

Но в ответ ему досталась лишь злая усмешка наследника Цзинь:

— Не будет ли столь любезен Ванцзи-сюн, чтобы просветить второго молодого господина Вэнь? — обратился он к их давнему соученику.

Все взгляды скрестились на Лань Ванцзи; тот же, храня привычное отстраненно-холодное выражение, ровным голосом отозвался:

— Листья. — Указал на воду, где и впрямь светлыми точками кружились несколько красно-оранжевых кленовых листьев. — Кленов нет у входа в пещеру, зато они растут вдоль ручья ниже по склону. — И умолк, сказав едва ли не больше желаемого.

— Слышали? — с торжеством заметил Цзинь Цзысюань. — Раз до сих пор этого выхода мы не нашли, он должен быть под водой озера. И мы все сможем выбраться отсюда.

— Не все! — возмущенно воскликнул Вэй Усянь. — Воды озера полны темной энергии, а наш шестой шиди тяжело ранен, заплыва может не выдержать. И, кроме того… — Оглянулся на Вэнь Чао; тот в ответ скроил зверскую рожу. Вэй Усянь запнулся, но тут же объявил: — Мы не намерены упокаивать гуля, в которого он может переродиться!

Но тут сорвался и сам второй молодой господин Вэнь:

— Вы! Вы все! — он обвел взглядом воспитанников Ланьлин Цзинь, Гусу Лань и других орденов. — Только попробуйте сбежать отсюда — я расскажу отцу, что вы затеяли мятеж против ордена Цишань Вэнь!

— Бунт — так бунт, мы вам на верность не присягали! — крикнул Цзинь Цзысюань. — А ты, Вэй Усянь, хочешь оставаться здесь — оставайся! — крикнул Цзинь Цзысюань. — Надейся на вэньскую милость, раз уж ты так с ними дружен! Цзян Ваньинь, ты найдешь подводный выход?

Хмуро молчавший до сих пор Цзян Чэн только пожал плечами:

— С какой стати мне помогать тебе, Цзинь Цзысюань? Ты пренебрег моей цзецзе, неуважительно отзываясь о ней…

Наследник Цзинь задумался на мгновение. Переглянулся с кем-то из своих. Но первым заговорил сам Су Миншань:

— Только что вы сами сказали: один из шиди Юньмэн Цзян ведь тяжело ранен, ему может потребоваться помощь целителя. Разве нет? А целитель здесь один, — добавил, чуть сильнее прижимая меч к шее Вэнь Цин.

— Ты! — забывшись в ярости, Цзян Чэн бросился вперед. Его едва успел перехватить Вэнь Чжулю:

— Наследник Цзян, гнев сейчас — дурной советник. — Дождавшись, когда тот малость успокоился, добавил, оглянувшись и на Вэй Усяня: — Полагаю, молодым господам из Юньмэн Цзян стоит все же разыскать подводный выход.

Услышав слова телохранителя, Вэнь Чао только зло хмыкнул. Цзян Чэн, пробормотав что-то утвердительное, переглянулся со своим шисюном. И оба юньмэнца направились к воде.

* * *

«Ты — мужчина, А-Нин. Будущий заклинатель. Воин».

Так не раз и не два говорил отец. Ему вторил и дядя.

И сейчас, крошечными шагами отступая назад, Вэнь Нин как никогда ясно слышал их голоса:

«Твоя обязанность — защищать сестру. Пусть она старше; но ты — будущий воин. Придет время, и ты станешь главой младшей ветви семьи. Твой долг — оберегать своих родных».

Шаг, еще полшага. Назад — и в сторону, за скалу. На него никто не смотрит — в отличие и от старшего брата, и Вэнь Чжулю, и Вэй Усяня. Его привыкли не замечать, не принимать в расчет — даже здесь, в лагере, к нему относились с презрением. Дело ли в той неудаче на состязании лучников полгода назад, в его ли застенчивости и стеснительности… Как бы там ни было, нынче это лишь на руку. Вэнь Чао грозил Цзиням всевозможными мучениями, Вэй Усянь сначала надеялся решить все миром, но уже оставил бесплодные попытки, и только с затаенной яростью следил за каждым движением того заклинателя в белом, что удерживал сейчас Вэнь Цин. Остальные адепты Цишань Вэнь были вынуждены лишь наблюдать за происходящим, опасаясь вмешаться.

Еще шаг — за скалу. Вэнь Нин замер, переводя дыхание. Вот сейчас, если кто-то из Цзиней или Ланей заметили его движение…

Но нет. Никто не окликнул его, никто не вспомнил: «Где этот Вэнь Цюнлинь?» Не потребовал выйти, держа руки на виду. На него не обращали внимания — как всегда.

Вот только сейчас Вэнь Нин впервые был этим искренне доволен.

Его собственный лук, из которого Вэй Усянь стрелял, испытывая талисманы, был брошен совсем рядом. Вэнь Нин присел, осторожно потянулся из-за скалы, ухватил за конец дуги и коротко шевельнул ци, открывая бездонный рукав. Лук исчез внутри.

Он снова застыл, обмирая от страха. Всплеск ци, даже небольшой, могли заметить. Исчезновение лежащего на земле лука — тоже. Но опять ничего не происходило.

Выждав еще немного, Вэнь Нин стремительно бросился между скалами. Легко перепрыгивал с камня на камень, привычно слегка касаясь их ци, чтобы не потревожить мелкий щебень. Беззвучными, но быстрыми шагами пробирался между каменными остриями, стремясь найти наилучшее место. И наконец достиг цели — зашел сбоку так, что открылся хороший обзор на схватившего сестру мятежника.

Узкая щель между скалами напоминала бойницу, через которую Вэнь Нин хорошо видел в профиль и старшую сестру, и паренька из Цзиней, своего ровесника, удерживающего ее одной рукой за пояс. Еще один юноша, в белом: «Кто-то из Ланей, что ли?» — судорожно сжимал рукоять меча Вэнь Цин. Видимо, духовное оружие не слишком-то просто было развернуть против владелицы!

Тем временем наконец вернулся Цзян Ваньинь. Вынырнул из воды, кивнул в ответ на вопрос Цзинь Цзысюаня о найденном проходе.

— Уходим! — скомандовал Цзинь Цзысюань, и его соученики вместе с адептами других, мелких орденов, стали заходить в воду, быстро скрываясь в глубине. Опасаясь чьего-то случайного взгляда, Вэнь Нин попятился обратно за скалу.

— Отпустите деву Вэнь, — раздался ровный голос Вэнь Чжулю.

— Нет уж! Отпустим, когда окажемся снаружи.

На это никто не ответил — а что было отвечать? Признаться, что Вэнь Цин вряд ли сумеет не дышать достаточно времени под водой? Раскрыть перед ними слабость многих Вэней?

Довольно сомневаться.

У него лишь одна попытка. И нет права промахнуться. И времени целиться тоже нет.

Просто скользнуть из-за скалы и сразу выстрелить — иначе его могут заметить.

Вэнь Нин потянулся за луком и колчаном в бездонный рукав. Быстро, но внимательно осмотрев стрелы, выбрал одну с лучшим оперением. Такая не заберет в сторону при полете. Наложил стрелу и медленно потянул тетиву, моля предков, чтобы та не скрипнула и не зашуршала. Поднял стрелу на уровень глаз…

Выдохнул и стремительно шагнул в щель между скалами, одновременно спуская тетиву. На стреле уже почти само собой вспыхнуло пламя, созданное его взвихрившейся ци.

Короткий, меньше удара сердца, свист — и звон упавшего меча, выбитого стрелой. Вопль ужаса и боли — пламя с древка мгновенно перекинулось на одежды адепта, удерживавшего Вэнь Цин. А та, едва освободившись, стремительным вихрем метнулась прочь — прямо к младшему брату, появившемуся из-за скал.

— Цин-цзе! — Вэнь Нин схватил ее в объятия, отчаянно сжал. — Ты ранена, нет?

Не покидая кольца его рук, она отрицательно замотала головой, одновременно призывая свой меч. Где-то рядом метнулся в озеро Цзинь Цзысюань, затаскивая туда же горящего Су Шэ, яростно ругался Вэнь Чао, обещая страшные кары сбежавшим адептам. Но брат с сестрой всего этого уже не замечали.

— А-Нин, защитник мой…

— Для неумелого младшего это был не очень сложный выстрел, Цин-цзе, — ответил он тоже шепотом. — Куда проще, чем то, что этот младший показывал позавчера шутки ради…

* * *

Узкие стены каменного лаза исчезли, непроглядная темнота вокруг посветлела, и Вэй Усянь, наконец вынырнув, жадно вдохнул чистый воздух, наполненный мельчайшими водяными брызгами. Как же безумно хорошо было снаружи! Заходящее солнце еще подсвечивало алым вершины гор, но в долине уже стемнело, и только блики плясали на поверхности воды. Негромко шумел ветер в кленовой листве, пенился невысокий водопад у расщелины. А главное — наконец-то исчезло давление темной энергии, которой была пропитана вся пещера Черепахи-Губительницы. От этого было необычайно легко, и Вэй Усянь, одним прыжком выбравшись на берег ручья, поймал себя на отчаянном нежелании возвращаться. Но тут же ему вспомнился и раненый шиди, и потупившая взгляд Вэнь Цин с собственным мечом под горлом, и Вэнь Нин, с котором они всегда полагались друг на друга на ночных охотах: «Они ведь не смогут выбраться сами».

Почти сразу следом за Вэй Усянем вынырнул и вышел на берег хмурый Цзян Чэн. Ему отчаянно не нравилось все происходящее:

— Вроде и Цзинь Цзысюаня понимаю. Этот Вэнь Чао иной раз заносчив до невозможности, — тихо заговорил он, наблюдая, как один за другим выныривают следовавшие за ними ученики других кланов. — Но все это добром не кончится, так и знай.

Тем временем юноши и девушки, выйдя на берег, собирались группами по берегам ручья, весело и радостно болтали, помогали друг другу с талисманами, очищающими и высушивающими одежду. Многие из них просто и бесхитростно радовались внезапно свалившейся на них свободе и спасению от чудовища. Не слишком веселы были только адепты Ланьлин Цзинь.

Последними из расщелины появились Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюань, тащивший за собой Су Миншаня. Тот неловко прижимал к себе правую руку, висевшую плетью и кое-как поправлял полусгоревшее расползавшееся ханьфу. Поймав удивленные взгляды юньмэнцев, Цзинь Цзысюань крикнул:

— Смотри, Вэй Усянь, что натворил твой вэньский приятель, этот Вэнь Нин! Он едва не застрелил Су Миншаня!

— Вы угрожали его сестре, чему удивляетесь теперь?! — выкрикнул в ответ Вэй Усянь.

«Но что с Вэнь Цин? Что, если раненый Су Миншань сумел задеть ее?» От этой мысли пробирало ознобом.

Все вокруг притихли, наблюдая за перепалкой. И молодой господин Цзинь не заставил долго дожидаться ответа:

— Это только ты, Вэй Усянь, все время лез к Вэням со своей дружбой. За их целительницей увивался. Даже не замечаешь, что все мы здесь оказались как заложники, и отнюдь этому не рады!

Неизвестно, чем бы закончилось их препирательство — возможно, что и кулаками, как и в прошлый раз — но вмешался случай. Кто-то из младших учеников Гусу Лань указал на небо; его жест заметили еще несколько человек — и спорщики отвлеклись тоже. Там, на фоне закатных гор показались несколько летящих заклинателей. Отсюда их фигуры казались крошечными и темными в закатном небе — цвета одежд не различить — но и этого оказалось достаточно, чтобы все вспомнили, что вообще-то собирались бежать.

— Расходимся, и скорее! — Крикнул Цзинь Цзысюань. Юноши и девушки быстро перебрались под кроны деревьев, рассыпались в зарослях. Очень быстро на берегу ручья остались только двое юньмэнцев да Лань Ванцзи, почему-то не спешивший уходить даже, когда его шиди уже скрылись.

— Подадим им сигнал бедствия, — предложил Цзян Чэн и полез в рукав за сигнальным фейеверком. — В конце концов, никто не ждет, что ученики будут сами побеждать древних чудовищ…

— Погоди, Цзян Чэн, — Вэй Усянь быстро перехватил его руку. — Ты прав насчет древних чудовищ. Никто из Вэней, спустившихся с нами, не знал, что здесь Черепаха-Губительница; а вот за оставшихся в лагере поручиться невозможно.

А еще в глубине души Вэй Усяню все же и новые талисманы хотелось испытать в деле. Да и возможность извести такое чудовище, как Сюань У, не каждый день выпадает. Но сказать об этом прямо не рискнул — чего доброго, сумасшедшим сочтут!

— Черепашьи дети! — от души выругался Цзян Чэн. И хмуро уточнил: — Это тебе Вэнь Чао сказал?

— Нет, Вэнь Цин предположила. Рассказывала, что ночные охоты в таких лагерях, как наш, у Вэней планируются заранее.

Цзян Чэн снова глухо выругался. Потоптался на месте, спрятал фейерверк:

— Вот же свезло, еще в чужой заговор вляпались. Ладно, поплыли обратно. Попытаемся добить эту тварь.

— Ага! — радостно согласился Вэй Усянь. И уже войдя в воду, обернулся: — Лань Чжань, а хочешь с нами? Черепаху-Губительницу истреблять будем! У меня план есть, должно сработать.

— Вэй Ин, — Лань Ванцзи умолк

— Что? Скажешь, план мой — убожество? Но ты же его еще не знаешь!

— Вернемся со мной в Гусу.

Несколько мгновений Вэй Усянь непонимающе смотрел на собеседника:

— Так меня ж выгнали из Гусу! И я был только рад, честно! Не обижайся, но эти ваши правила — это прямо ежедневная аскеза, правда…

— Хватит болтать, Вэй Усянь, — вмешался Цзян Чэн. — Пошли, а то, чего доброго, Сюань У еще кого-то из наших шиди сожрет или покалечит, пока ты тут стоишь. Ты будешь виноват, учти!

С этими словами он ухватил своего шисюна за ворот и втолкнул в расщелину — тот едва вдохнуть успел. Плывя обратно, Вэй Усянь то размышлял, как же Лань Ванцзи будет добираться в Облачные Глубины, с его-то хромотой, то беспокоился за Вэнь Цин: «Что, если ее задели?»

А потом все мысли из головы вымело мгновенно: едва они добрались до подземного озера, оказалось, что Черепаха уже отлежалась и снова попыталась добыть себе пищи, вытащив из скал кого-нибудь из заклинателей. Даже под водой стало заметно сияние щитов, под которыми скрылись их шиди и вэньская охрана.

* * *

Выбравшись потихоньку на берег, Цзян Чэн и Вэй Усянь пробрались под щиты. И первым делом наткнулись на шестого шиди, все еще лежащего без чувств с иглой в переносице. А рядом у плоского камня расположились молодые Вэни из старшей семьи, вовсю чертившие талисманы.

Первым их заметил Вэнь Нин:

— Вэй-сюн! Вы вернулись!

Что-то добавил и Вэнь Чао, и к его привычному высокомерию явственно примешивались и удивление, и радость; что-то отвечал ему Цзян Чэн; а Вэй Усянь во все глаза смотрел на Вэнь Цин. Живую и радостную, отложившую кисть и шагнувшую навстречу. Ее шея была перевязана, хотя и не слишком плотно.

— Негодный адепт Молин Су поранил молодую госпожу Вэнь?

— Всего лишь царапина, — а она улыбалась, явно радуясь его возвращению.

Вэй Усянь не сразу осознал, что оказался непозволительно близко — почти вплотную! — к госпоже первой целительнице. А Вэнь Цин, ничуть не колеблясь, лишь положила ладони ему на плечи. Тело обдало теплом, почти жаром — удивительно приятным после ледяной воды. Она снова помогала высушить промокшее ханьфу — вот только сейчас они смотрели друг на друга. Глаза в глаза.

«Как там действовали в таких случаях люди из книжек Не Хуайсана? — принялся вспоминать Вэй Усянь. — Кажется, надо взять ее за руку… Или обнять… И поцеловать можно…»

Обернуться его заставил оклик Цзян Чэна.

— …Вэй Усянь!

Оказалось, что Черепаха-Губительница уже убралась в озеро, защитный купол погасили. А на них сейчас как-то странно поглядывали и младшие братья Вэнь Цин, и Вэнь Чжулю с остальной охраной, и юньмэнские ученики.

— Что ты там в щитовых талисманах вывернул? Надо же дочертить!

— … Итого, достаточно будет двух или трех лучников. Один крепит взрыватели в ряд поперек черепашьей шеи, другой — щитовые в два ряда так, чтобы их поля действия слились, — указывал Вэй Усянь, одновременно черкая схему на листке. — Расстояние между взрывателями не больше двух ладоней, и размещать надо точно в ряд, иначе эффект будет не тот… Затем по сигналу, на счет три все подаем ци сначала в щитовые, потом, на пять, — во взрыватели.

Рядом лежали колчаны со стрелами — к каждой из них был прикреплен талисман.

— В ряд, говоришь? — хмыкнул Вэнь Чао. — Невелика сложность! — И потянулся было к колчану, но тут вскинулась Вэнь Цин:

— Даже не вздумай, Чао-ди! Ты стражу назад едва не утонул; в таком случае полагается лежать в покое, а не летать под скалами с луком! Активируешь талисманы вместе со всеми нами — но большее я тебе как целитель запрещаю!

Немного поворчав, Вэнь Чао смирился с приказом сестры. А Вэй Усянь, подхватив колчан, весело усмехнулся:

— Мы с Вэнь Нин-сюном не подведем!

Вскоре они пробирались среди скал, держа наготове луки и колчаны. Даже здесь, среди узких зазоров и высоких камней, ощущался голодный следящий взгляд Черепахи-Губительницы. Вот и сейчас, еще не успокоившись после попытки поймать их во время испытаний талисманов, чудовище следило за юношами, дожидаясь, когда они выйдут из расщелин.

Подобравшись к краю скалистой россыпи, Вэй Усянь осторожно выглянул из-за очередного камня. Поначалу казалось, что все в порядке — и лишь чуть высунувшись дальше, он обнаружил прямо перед собой огромный желтый глаз с вертикальным зрачком, окруженный столь же гигантской чешуей. Он отступил назад, отодвигая подавшегося было вперед Вэнь Нина, и оба юноши замерли под камнем, дожидаясь, пока Черепаха-Губительница отвлечется хоть на что-то.

Шло время, отсчитываемое лишь частыми ударами сердца; они еле слышно перешептывались, пытаясь понять, как же быть дальше.

— … Вернуться и попросить господина Вэнь Чжулю ее отвлечь? — предложил было Вэнь Нин.

— Проку-то? — отозвался Вэй Усянь. — И довольно уже остальных под удар подставлять.

И все же пора было действовать. Внимательно оглядывая скалы, Вэй Усянь заметил высоко на стенах пещеры несколько удобных выступов. Оттуда вся туша Черепахи была бы внизу как на ладони — лучшей позиции для лучника не придумать. Вот только до них еще надо было добраться.

— Меча у тебя нет? — на всякий случай уточнил Вэй Усянь.

— Нет, Вэй-сюн! Правила же лагеря… — А узнав о задумке друга, решительно заявил: — Поднимемся и так!

Взбираться по скалам оказалось не так уж сложно. Где цепляясь на едва заметные трещины и неровности, где — перебрасывая тело длинными прыжками, на которые способны лишь заклинатели, где помогая друг другу дотянуться наверх…

Наконец оба юноши забрались на выступ — небольшой, шириной в ступню. Отсюда, с большой высоты, взгляд охватывал всю пещеру: оставшимся внизу снова пришлось поднять барьеры. Фигуры людей отсюда казались размером в локоть, не больше. Зато Черепаха-Губительница была как раз под ними — и даже слабый золотисто-лиловый отблеск от защитных печатей давал достаточно света, чтобы ее разглядеть. Панцирь размером с небольшой холм, чешуйки в локоть, длинная, точно змеиная шея в пару человеческих ростов толщиной.

— Ох, Вэй-сюн, справимся ли? — тихо прошептал Вэнь Нин. — Что, если ее наши талисманы не возьмут?

— Тогда я придумаю что-то еще! — бодро заявил Вэй Усянь. — Что именно, не знаю, но придумаю. А сейчас… Смотри, стрелять надо поближе к голове.

— Не к панцирю? — уточнил его друг с сомнением.

— А если она спрячет ту часть шеи? К голове.

Вэй Усянь наложил стрелу, натянул тетиву. Невольно вспомнилось состязание лучников полгода назад. Сейчас все было совсем иначе — единичный промах был не так уж страшен, стрел хватало, талисманов тоже нарисовали с запасом. Но тогда их жизни ничего не угрожало, самым страшным казалось выбыть из состязания из-за промаха…

Тогда все было игрой.

Сейчас игры закончились.

Рядом стоял Вэнь Нин — не перепуганный, не смущенный — непривычно спокойно сосредоточенный. Теперь он не оглядывался ни на родных, ни на Вэй Усяня — не отрывая взгляд, смотрел на загривок Черепахи-Губительницы. Так, словно весь мир сжался до узкой полосы на чешуе твари, куда должны были лечь талисманы. И раз за разом листки бумаги с начерченными знаками приклеивались точно в нужном месте.

«Мой отец, обучая лучников, не раз говорил: хороший стрелок видит глаз птицы, но не видит ее саму. Ничего, кроме цели, для тебя в мире не должно существовать» — вспомнил Вэй Усянь слова своего наставника Мали* — бродячего заклинателя из дальних земель, который несколько лет назад пришел в орден Юньмэн Цзян и вызвался учить юношей искусству стрельбы из лука.

«А не он ли обучал и Вэнь Нина?» — мелькнула мысль. И тут же пропала: наставник Мали точно не покидал Юньмэн последние несколько лет.

Отбросив лишние мысли, Вэй Усянь сосредоточился на стрельбе, и для него остался лишь звон тетивы да свист стрел; благо пока что Черепаха-Губительница не спешила вновь прятаться, удобно подставляя загривок — так что надо было ловить миг удачи!

И лишь когда поперек загривка чудовища легло три линии талисманов — одна почти сплошная посредине и две куда более редкие по бокам, юноши позволили себе перевести дыхание. Именно сейчас Сюань У снова вздумалось развернуться — теперь уже в сторону двоих стрелков на скальном уступе. Вэй Усянь похолодел: им прятаться здесь было негде.

— Цзян Чэн! — отчаянно крикнул он в надежде, что шиди его услышит. — Пора! Начинаем!

«Услышал, нет?» — Вэй Усянь до боли в глазах вглядывался в фигуры своих шиди внизу, надеясь не пропустить знак.

И дождался.

Вперед шагнула Вэнь Цин, и почти сразу в ее ладонях вспыхнуло ослепительно-белое пламя. Вспыхнуло и погасло — раз, другой… На третий Вэй Усянь подал поток ци в начерченные им талисманы — и видимо, Цзян Чэн там, внизу, сделал то же самое. Потому что над загривком Сюань У возник продолговатый купол, переливающийся лиловым. А разинутая пасть уже устремилась к Вэй Усяню и Вэнь Нину.

Сигнальное пламя вспыхнуло еще дважды, указывая на очередь Вэней — и в следующий миг гора содрогнулась. Грохота взрыва не было — все-таки щитовые талисманы сработали! — но все же мгновенно уплотнившийся воздух впечатал юношей спинами в стену. На мгновение у Вэй Усяня потемнело в глазах, а грудь сжало так, словно на него наступил огромный слон из южных земель. Но страшное ощущение схлынуло столь же резко. Осталась лишь боль: ноющая — в ушибленной спине, острая, колючая — в ребрах, на каждом вдохе. А еще — пустота под ногами да вывернутая вверх и сжатая кем-то рука.

Вэй Усянь проморгался. Скальный уступ, на котором они стояли, исчез; Вэнь Нин висел на скале, ухватившись одной рукой за выступ, а другой удерживал за руку Вэй Усяня, повисшего рядом.

А ниже... ниже лежала Черепаха-Губительница. Точнее, черепашья туша — огромная голова, отделенная от шеи, валялась в стороне, распахнув пасть в последнем оскале. Из отрубленной шеи что-то хлестало — не то кровь, не то темная энергия…

— Нам удалось! Удалось! — радостно воскликнул Вэй Усянь. — А как мы отсюда спустимся?

— Не знаю, Вэй-сюн, — напряженно ответил Вэнь Нин. — Под нами обрушило кусок скалы, я не вижу подходящих выступов…

Впрочем, ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать: от к ним уже бежали остальные заклинатели. А спустя пару мгновений рядом скользнул клинок, посланный кем-то в полет.

— Цин-цзе, спасибо! — крикнул Вэнь Нин, спрыгивая на меч. Вэй Усянь вскочил рядом.

И спустя несколько мгновений обоих юношей сжала в объятиях Вэнь Цин. Затем резко отстранилась:

— Как вы?

— Все хорошо, сестра! — выдохнул Вэнь Нин.

И тут же им обоим прилетело по оплеухе.

— Ай! За что?

— Вы двое! Почему сразу не спустились оттуда?! До активации талисманов?

— Да ладно тебе, Цин-цзе, оставь их, — объявил уже оказавшийся рядом Вэнь Чао. — Все ж удалось как нельзя лучше! Представляешь, как нас будут чествовать дома?

— Нам еще предстоит добраться домой, второй молодой господин Вэнь, — заметил Вэнь Чжулю.

* * *

— Мне это все не нравится, — резко заявила Вэнь Цин. — У нас всех здесь уже отравление темной энергией. По-хорошему, выбравшись отсюда, надо не лететь на мече сотни ли, а тихо лежать в покоях целителей.

— Эй! Госпожа первая целительница сомневается в моих способностях? — тут же наигранно возмутился Вэй Усянь. — Да я хоть сейчас запросто слетаю до Безночного города и обратно, дня не пройдет!

— Цин-цзе, словно ты можешь предложить иное, — резко возразил Вэнь Чао.

— Старшая сестра, — подал голос и Вэнь Нин, — из нас всех только Вэй Усянь сможет и выплыть подземным ходом, и затем долететь до столицы.

— А господин Вэнь Чжулю?

— Мой долг — быть неотлучно при втором молодом господине Вэнь…

Этот спор шел уже по третьему кругу, пока Вэнь Чао писал донесение обо всем случившемся под горой Муси.

Альтернативой полету Вэй Усяня с этим донесением в столицу было сидеть в пещере рядом с дохлой Черепахой и дожидаться, когда их разыщут. Однако, если подозрения Вэнь Чжулю и Вэнь Цин были справедливы, и под горой Муси молодые заклинатели оказались не по небрежности разведчиков, а вследствие чьего-то злого умысла, то искать их будут долго. Спешная проверка мешочков цянькунь и бездонных рукавов обнаружила, что съестного у них хватит на пару недель — в конце концов, самосовершенствование тела позволяло заклинателям при необходимости питаться куда реже, чем обычным людям; но вот воды оставалось на два дня. На выразительные взгляды в сторону черепашьего озера Цзян Чэн посоветовал выбрать более быстрый способ самоубийства, нежели пить воду, полную темной энергии и трупных ядов: «Даже я не смогу ее очистить!»

И Вэнь Цин сдалась. Положила свой меч на камень, вокруг которого все они сидели, достала из рукава рубиновый диск:

— Это мой личный пропуск в Знойный дворец. Покажешь городской страже и охране дворца — они пропустят тебя. Обратишься к ним с просьбой провести тебя к главе Вэнь. Хотя нет, глава ордена сейчас гостит в поместье целителей, у моего отца — последний раз я писала туда…

— К Сюй-гэ обратись, — тут же заявил Вэнь Чао. — Старший брат заправляет всеми делами ордена, пока отец в отлучке. Держи послание.

Вэй Усянь спрятал пропуск и письмо в бездонный рукав, принял с поклоном меч из рук Вэнь Цин:

— Этот ученик не подведет молодую госпожу Вэнь, — выпрямляясь, поймал ее взгляд, — и молодых господ…

* * *

Снаружи едва-едва занимался рассвет. Серело небо, в ало-желтое окрасились вершины гор, хотя в долине было по-прежнему темно. Вэй Усянь бросил меч на воздух и легко вскочил на лезвие. Переступил пару раз, чуть качнулся — держит ли его клинок, не сбросит ли вниз? В конце концов, меч у Вэнь Цин был непростой — а сильное духовное оружие не всякому заклинателю подчинится. И сейчас казалось, что клинок недовольно подрагивал: еще бы, его сегодня и так слишком многие хватали!

— Я твоей хозяйке не враг, — твердо сказал Вэй Усянь, присев и коснувшись ладонью рукояти. — Наоборот, намерен привести ей помощь. И молодая госпожа Вэнь мне тебя сама отдала. На время.

Показалось ли ему, или меч и впрямь перестал опасно вздрагивать под ногами? Вэй Усянь осторожно направил ци в клинок, командуя ему двигаться вперед — сразу подниматься вверх он не решился. И только миновав перевал и убедившись, что меч подчиняется ему, скользнул над обрывом в пропасть. Ветер хлестнул в лицо, бросил в глаза конец ленты от хвоста, заставив отмахиваться…

Как же за эти несколько месяцев Вэй Усянь соскучился по полетам! По земле, стремительно проваливающейся вниз, по бьющему в лицо ветру и свободе… Интересно, а то, что он сейчас летит на мече, засчитают за нарушение правил лагеря перевоспитания или нет? Не должны: в конце концов, он же выполняет приказ Вэнь Цин — оказывается, настоящая начальница лагеря она, а вовсе не Вэнь Чао! Раз уж именно ей глава Вэнь поручил контролировать происходящее. Вэй Усянь невольно хихикнул, представив себе, как второй раз вернется досрочно в Пристань Лотоса. Ух, и разозлится же госпожа Юй!

Лететь среди гор было необычно: внизу от склонов кое-где поднимался пар, а в одной долине прямо лежало облако, словно комок белой ткани. За очередным поворотом Вэй Усянь и сам оказался внутри плотного белого тумана — и, помня советы Вэней, рванул вверх. Там его встретил резкий порыв ветра, бросивший в сторону и заставивший переступить на клинке, ловя равновесие. Но сам воздух на этой высоте был необычно холодным, словно зимой, и каким-то странным, словно слишком редким.

«Да, в полете над горами свои особенности!» Не то чтобы это оказалось полной неожиданностью, но последняя поездка в Мэйшань к родичам Цзян Чэна по матери была пару лет назад, еще до учебы в Гусу Лань, и многие сложности горной жизни уже успели подзабыться.

Путь оказался долгим. И хотя обычно Вэй Усянь мог запросто лететь на мече целый день почти без остановок, сейчас сказывались и бессонная ночь, и неоднократное купание в озере, полном темной ци, и непростая охота. Уже к полудню стала накатывать усталость, от которой больше всего хотелось упасть и уснуть — хоть на несколько часов. Уже дважды он спускался, сходил с меча и устраивался медитировать. Но короткого отдыха не хватало для полного восстановления ци, и удерживать меч в воздухе становилось все трудней. Взгляд сам собой высматривал очередные ориентиры, о которых рассказала Вэнь Цин; к вечеру Вэй Усянь обрадовался, заметив под собой узкую ленту реки, низвергающуюся с необычно плоской скалы. Это место он узнал: полгода назад именно здесь, неподалеку, происходило памятное соревнование лучников.

«Надо подбить все-таки Вэнь Нина на состязание! А то так и не выяснили, кто из нас лучший в мире лучник».

Отсюда до Безночного города было рукой подать. Помедитировав еще немного перед последним рывком и искренне надеясь, что ему все-таки хватит ци и сил долететь до вэньской столицы и не свалиться без чувств где-то у городских стен или на улице, Вэй Усянь снова поднялся в воздух. Теперь меч ощутимо дрожал и вихлял под ногами; подниматься выше человеческого роста было даже опасно, и ему оставалось только злиться на медленность полета.

«Только бы дотянуть до города…»

И когда, миновав очередной перевал, Вэй Усянь оказался над узкой долиной с возвышавшимся вулканом, то смог чуть перевести дух. По склону вулкана рассыпалось множество домов — от подножия и почти до вершины.

До города он долетел, уже едва удерживая меч. Ци утекала из меридианов, словно вода из треснувшего кувшина, все явственнее наваливалась усталость. По правилам хорошего тона, следовало бы сойти с меча за городской стеной и войти через ворота; но Вэй Усянь был совершенно не уверен, что потом сможет подняться вверх по склону. И оттого пролетел почти по прямой, снизился над большой площадью перед дворцом. Как ни старался, сойти твердо с меча не удалось — его явственно повело в сторону.

И почти сразу пришлось убедиться, что вэньская стража недаром ест свой хлеб: свалившегося им на головы Вэй Усяня еще в воздухе встретили полдесятка заклинателей, поначалу державшихся в стороне, но плотно обступивших на земле.

— Просим молодого господина представиться и назвать свой орден, равно как и причину прибытия в Безночный Город, — произнес один из заклинателей тоном, не подразумевавшим отказа. Вэй Усянь невольно обратил внимание на сложную защитную вышивку ханьфу — в лагере такая была у распорядителя. А Вэнь Нин еще объяснил, что она указывает на принадлежность не просто к ордену — к прямым потомкам Вэнь Мао.

Пришлось представиться, стараясь совсем уж позорно не свалиться от усталости при поклоне, и продемонстрировать пропуск:

— … Этому скромному ученику приказано доставить послание для главы ордена Цишань Вэнь от второго молодого господина Вэнь и молодой госпожи Вэнь Цин.

* * *

Вернуться из поместья целителей пришлось несколькими днями раньше планируемого. После очередной проверки одной из горных тренировочных баз Вэнь Жохань возвращался на закате. С ним были охрана и двоюродный брат — люди крайне прагматичные (а брат так и вовсе циничный, как почти все целители) и видеть в каждом шелесте ветра пришельца из иных планов совершенно не склонные. Но когда закатное солнце, весь день скрытое густыми облаками, вдруг вспыхнуло нестерпимо яркой алой вспышкой, которая спустя миг сменилась изумрудной зеленью, словно светящиеся глаза какой-то темной твари заняли место светила, тревога охватила бы любого из Вэней. Закатные знамения и вовсе считались дурными (хуже разве что затмение солнца посреди дня), а уж если небесное светило вспыхивало темным мертвяцким пламенем… В общем, Вэнь Жохань сорвался в столицу вопреки всем планам, да и брата позвал с собою.

В Безночном они были к утру; застали там искренне удивленного прибытием отца Вэнь Сюя, который все еще проверял причастность Ван Линцзяо к возможному заговору против правящей семьи. В самом городе и окрестностях было тихо — ни странных происшествий, ни необычных тварей. Пересмотрев доклады с окраин и также не обнаружив ничего тревожного, Вэнь Жохань уточнил про лагерь перевоспитания. Но ни от младшего сына, ни от племянницы не было вестей. Вэнь Сюй предположил, что причиной их молчания могла стать затянувшаяся ночная охота; но глава ордена лишь отмахнулся.

Если уж сам божественный первопредок их семьи посылает знамения своим потомкам, значит, что-то где-то пошло не так. Или пойдет в ближайшее время.

Поэтому когда практически на городскую площадь свалился первый ученик Юньмэн Цзян в полуобморочном состоянии из-за усталости и отравления темной энергией, глава Вэнь вздохнул почти с облегчением: любые сведения были лучше неизвестности. Под ногами у парня был меч племянницы, в руках — ее же пропуск в Знойный дворец, а из рукава он достал послание, написанное рукой Вэнь Чао. Мальчишку Вэнь Жохань узнал, едва увидев, хоть стража и подозревала неладное: именно этот юный нахал полгода назад неожиданно для всех победил на состязании лучников. Сейчас, впрочем, наглости у него было куда меньше: хватило лишь на то, чтобы с интересом разглядывать главу чужого ордена, пока первый целитель ставил ему иглы, вытягивающие темную энергию.

Прочтя первые же столбцы знаков в письме сына, Вэнь Жохань медленно отвел взгляд от листа. Перевел дыхание, подождал, когда развеется дымок, завившийся от бумаги и успокоится взвихрившаяся ци. От мысли, что младший сын, заклинатель не из сильных, оказался заперт в пещере с древним чудовищем, с которым в свое время не смогли справиться их предки, золотое ядро взметнуло пламя по меридианам. Дочитал полностью и молча отдал письмо сыну, вовремя оказавшемуся рядом.

Это могло быть правдой. Или очередной ловушкой. Или… Тем и другим одновременно. Если бы это письмо получил не он сам…

— Да позволит глава ордена сказать этому сыну, — сдержанно заговорил Вэнь Сюй, дочитав послание. — Его долг — проверить гору Муси…

«Вот и оно. Если бы я остался в поместье целителей до послезавтра, как собирался изначально, Сюй-эр, получив письмо от младшего брата, сам бросился бы на помощь А-Чао и племянникам. И что его там ждет? Древнее чудовище из легенд или банальная засада? И неужели А-Чао сумел уничтожить Черепаху-Губительницу?»

Последнее было самым странным. Поверить, что чудовище Сюань У побеждено Вэнь Чао, было непросто; еще сложнее было представить, что младший сын лжет нарочно, выдавая желаемое за действительное.

Вэнь Жохань окинул взглядом первого ученика ордена Юньмэн Цзян. Юноша явно пришел в себя и уже с интересом всматривался в защитные орнаменты над дверями павильона, в котором они сидели.

«Все зависит от того, правда ли здесь изложена. И замешан ли в заговоре этот Вэй Усянь, или его использовали втемную. В конце концов, есть умельцы, способные неотличимо подделать почерк; но меч и пропуск Цин-Цин? Она не отдала бы их просто так; жива ли она?»

Вэнь Жохань жестом прервал речь сына:

— Пусть наследник Вэнь проверит лагерь перевоспитания. На гору Муси отправлюсь я сам.

«В любом случае, мое появление там будет неожиданностью».

В иное время стоило бы допросить как следует этого Вэй Усяня; но если все же письмо правдиво, рисковать жизнями младшего сына и племянников Вэнь Жохань не хотел.

— Младший брат, полетишь со мной. Возьми с собой первого ученика Юньмэн Цзян.

Лететь обратно на мече какого-то именитого Вэня (насколько Вэй Усянь понял, это был кто-то из влиятельных целителей, может, даже отец Вэнь Цин и Вэнь Нина?) было куда легче и приятнее. Во-первых, какими-то хитрыми накопителями он почти очистил меридианы Вэй Усяня от темной энергии, во-вторых, поделился с ним ци.

Они мчались сквозь наползающую ночь: Вэнь Жохань, целитель и еще несколько воинов из охраны. Едва мир в глазах Вэй Усяня перестал пытаться уползти куда-то в сторону, глава Вэнь подлетел ближе и принялся его расспрашивать о событиях под горой Муси. Выпытывал все до мельчайших подробностей, гневался — так, что ци взвихрялась огненной волной — но продолжал расспрашивать.

А затем они резко снизились над какой-то из гор и медленно полетели вокруг склона.

— Теперь покажи, где был вход в пещеру, — приказал Вэнь Жохань.

Но искать долго не пришлось: вместо узкого отвесного лаза обнаружился огромный провал просевшего грунта, из-под которого виднелись огромные глыбы. Вэй Усянь чуть не застонал:

— Да тут месяц разбирать!

— Все назад, — коротко приказал Вэнь Жохань. Охрана и Вэнь-целитель быстро отступили подальше, лишь Вэй Усянь замешкался. Глава Вэнь собирается прямо в одиночку завал разбирать?

— Первый ученик ордена Юньмэн Цзян выведывает клановые техники ордена Цишань Вэнь? — как-то почти ласково поинтересовался Вэнь Жохань, вот только от этого тона и напряженного взгляда по спине побежали мурашки.

— Этот скромный ученик не задумывал ничего подобного! — быстро уверил он.

— Смотри, если хочешь, — хмыкнул глава Вэнь. — Но если заденет — не обессудь.

Больше на цзянского нахала Вэнь Жохань обращать внимание не стал: все равно же повторить не сумеет. Прогнал волну ци от золотого ядра по меридианам, заставляя ее всю собраться в огромный невидимый пока еще шар. Чуть повернул ладони, формируя воронку смерча и продолжая одновременно накачивать в нее энергию. А затем двинул ее вперед, к провалу. Вместе с ци в ней закручивался и воздух, увлекая за собой и поднимая вверх мелкие камни.

И спустя несколько мгновений над провалом взметнулся огромный вихрь, высасывающий все, что оказывалось рядом. Сначала полетели вверх земля и мелкие камушки, затем настал черед обломков покрупнее. Смерч свистел и гудел, вытягивая за собой завал, вставая выше и выше, а Вэнь Жохань по-прежнему продолжал нагнетать ци в воронку, расширяя ее и убыстряя вращение. Вот теперь юньмэнец шарахнулся в сторону — но далеко все равно не отошел, глядя широко раскрытыми глазами на происходящее. И даже спросить осмелился:

— А глава Вэнь так все камни и поднимет?

— Помолчи, — отозвался Вэнь Жохань. Контроль воронки требовал все больших усилий, но до конца было далеко.

Шевельнулся один из огромных валунов на дне провала. Дрогнул раз-другой. Вэнь Жохань снова усилил поток ци — и каменная глыба медленно, нехотя оторвалась от земли, всплывая вверх. За ней неспешно последовал следующий валун, потом еще один. Смерч раскручивался куда-то в небеса, а держать технику становилось все сложней. Когда вверх всплыл последний камень, перекрывавший вход, Вэнь Жохань, разом повернувшись в сторону, сдвинул огромный вихрь, заставляя его уйти вниз по склону и гася поток ци.

От камнепада содрогнулась земля и грохот раскатился по горам, подхваченный эхом. Его затихающие отзвуки еще повторялись вдали, а Вэнь Жохань снова вскочил на меч, быстро спускаясь в пещеру.

Из привычной картины заклинателей, встречающих главу своего ордена земным поклоном, его взгляд первым делом выхватил сына и племянников. Рядом с Вэнь Чао привычно оказался Чжулю, и Вэнь Жохань незаметно перевел дыхание.

Живы. И даже почти невредимы. Разве что повязка на шее у племянницы.

Но ордену Ланьлин Цзинь они еще успеют предъявить счет. Сейчас это не главное.

— Этот второй сын докладывает главе Ордена, — почтительно заговорил Вэнь Чао, но как-то резко сбился на середине — радость и желание похвалиться были куда сильней: — Я Черепаху-Губительницу Сюань У уничтожил! Вон там…

— Сам уничтожил? — коротко уточнил Вэнь Жохань.

— Эээ… — Вэнь Чао запнулся. Оглянулся на дядю, уже спустившегося с Вэй Усянем, на троюродного брата с сестрой и добавил: — Мне помогли Цин-цзе, Нин-ди и воспитанники из Юньмэна…

— Потери?

— Одного из стражников лагеря завалило камнями насмерть. И юньмэнского ученика задело, — отчитался младший сын. — И кого-то из Цзиней.

«Значит, все-таки нет никакого подвоха. А-Чао и впрямь одолел чудовище, некогда едва не разрушившее до основания столицу. Непонятно только, почему вообще они сюда направились…»

Насчет последнего Вэнь Жохань мысленно сделал пометку, что Вэнь Сюю надо будет проверить распорядителя лагеря перевоспитания и его подчиненных. А сейчас… Сейчас он перевел взгляд на огромный панцирь, холмом возвышавшийся из воды и принял решение.

— Столь успешную ночную охоту, вне сомнений, должно отметить большим праздником в честь победителей чудовища. Доставим панцирь Черепахи-Губительницы в Безночный город, и пусть весь орден узнает о сегодняшней знаменательной победе!

— Благодарим главу ордена! — разом поклонились и сын, и племянники, радостно поглядывая друг на дружку.

— Что же касается тебя, А-Нин, и вас двоих, — Вэнь Жохань обернулся к юньмэнцам — Вэй Усянь уже что-то тихо рассказывал наследнику Цзян, тот быстро ткнул его локтем, после чего оба обернулись, — то по нашим правилам, если воспитанники тренировочного лагеря, одолели необычную или особо опасную нежить, то их обучение считается завершенным досрочно. Вэнь Цюнлинь, отныне ты — полноправный заклинатель. Вэй Усянь и наследник Цзян, с этого дня вы — гости ордена Цишань Вэнь и можете отправиться вместе с нами в Безночный город.

— Да простит меня глава ордена за дерзкие слова, но последнее совершенно невозможно, — вмешался отец Вэнь Цин, только что переговоривший о чем-то с дочерью. — Всех, кто оказался заперт в этой пещере, следует проверить на отравление темной энергией и возможные последствия. В особенности беспокойство вызывает состояние моего племянника и Вэй Усяня из Юньмэн Цзян…

— Дядя! Почему?! — в голосе Вэнь Чао было все разочарование мира. — А как же праздник в честь победы?

— Подождет праздник, — отрезал первый целитель ордена. — Ты чуть не утонул и нахлебался отравленной воды, Вэй Усянь в ней дольше всех плавал — мне объяснять, чем это чревато?

Услышав эти слова, Вэнь Жохань весело рассмеялся. Ну конечно! Брат оправдывал давнюю славу целителей Цишань Вэнь, с которыми нередко опасались спорить и главы ордена. Как всегда.

— Младший брат, они в твоем распоряжении. Действуй.

* * *

Где-то наверху царила суета: переговаривались заклинатели, оцеплявшие горный склон, работали целители, осматривая пострадавших. В пещере все старались не задерживаться, и Вэнь Жохань сейчас остался внизу один.

Когда-то давно, столетия тому, Черепаха-Губительница опустошила немало поселений в Цишане и угрожала столице; ее удалось подранить и отогнать, но цену за это орден заплатил немалую. В летописях упоминалось, что река, текущая в долине под Безночным, была красной от крови, а простые люди до сих пор говорили, что ручьи, сбегающие в Долине Пяти ключей — это слезы вдов и матерей, которые до сих пор не могут забыть своих родных.

Сейчас единственным погибшим был парень, неудачно попавший под обвал.

«И чем было то знамение зеленого солнца? Предвестием беды или знаком нашей удачи?» — размышлял он, глядя на гигантскую пасть, разинутую в последнем оскале.

На шаги позади не оглянулся — ровное сияние ци младшего брата не позволяло ошибиться. Тот подошел ближе, стал рядом.

— Праздник придется отложить, — заявил сходу первый целитель. — С А-Чао ничего особо страшного не случилось, но несколько дней стоит отлежаться.

Вэнь Жохань кивнул, соглашаясь.

Они помолчали. Мертвый глаз Черепахи-Губительницы продолжал пялиться щелевидным зрачком.

— Кажется, наш союз с Ланьлином подошел к концу.

— Старший брат полагает, что Гуаншань потребует платы за кровь? Но смерть того Цзиня — самый настоящий несчастный случай. Так погиб и наш адепт.

— Не потребует, это не в его стиле. Но запомнит. И подведет при первой возможности. Знаешь, брат, плохим я буду главой, если спущу им с рук угрозу Цин-Цин. Но Ланьлин — снабжение рисом. Сам понимаешь, с ним в наших горах плохо.

— Понимаю.

Повисло тяжелое молчание.

— Можно было бы пригласить старших Цзянов на праздник.

— Да, в конце концов, их сын и воспитанник неплохо проявили себя.

Снова наступила тишина.

— Гору Муси будет непросто очистить. Слишком много злой ци тут скопилось.

Вэнь Жохань лишь пожал плечами:

— Разбужу подземный огонь — он здесь не так далеко от поверхности. Постоянного вулкана не будет, но сжечь тут все хватит.