Принцесса Утренней Звезды (джен)

Долго стояла Чарли у выхода из посольства, размышляя, правильно ли она поступила или же погорячилась в своём желании, но так или иначе её одолевало сейчас простое чувство любопытства, ибо Сера мало что рассказывала принцессе, говоря лишь о восстании. Но восстание ли это? Сколько времени провела Чарли в Раю с этим вопросом — не исчислимо. И запела Чарли песню о том, стоит ли вернуться или решиться открыть для себя что-то новое, ведь это может навсегда изменить всё, что её окружало, и как долго она жила, не зная, что случилось с её родителями, которые, по словам Серы, любили её, но в то же время предпочли ей свои противоречивые цели, а пожалели ли они о своём решении? Закончила Чарли песню тем, что обратной дороги в любом случае уже нет, двигаться нужно только вперёд, грешники не все жестоки и им можно помочь, и Чарли отворила двери, и увидела она Ад, которого так все побаиваются, а ведь, может быть, неспроста. Оставила в посольстве Чарли свой нимб, дабы не выдавать себя, а сняв его, Чарли перестала истончать свет, а глаза её потеряли свой прекрасный шпинелевый оттенок, потускнев чуть ли не до серого цвета.

Оглядевшись, Чарли увидела полуразваленный город, по улицам которых ветер задувает так, что пыль превращается в туман, и никого около посольства не было. «Странно» — подумала Чарли. «Если бы было восстание, то собрались бы тогда они у посольства, дабы разгромить его». С этими мыслями Чарли ещё простояла уже в центре улицы, обдумав также и тот факт, что Истребления происходят уже давно, да и до Истреблений посольство уже стояло, а оно не тронуто. Тут Чарли услышала, как кто-то приближается, и резко прошмыгнула в ближайший закоулок. Спрятавшись за мусорными контейнерами, увидела она двух грешников: одного в виде ящера, а другого — похожего на человека, только всего красного с чёрными глазами и с короткими рогами. Одеты они были в рваную одежду, похожую на плащи, и говорили они о чём-то, что Чарли не расслышала, но чётко и с чувством тревоги расслышала лишь их подозрения, ведь они мельком увидели кого-то, похожего на ангела.

— Слышь, то ли реально я видел, то ли я ебанулся! Ангел, что ли, тут шароебится?

— Да не, брезгуют они просто так сюда спускаться. Показалось, наверное.

— Ах, ладно, посрать! Пошли отсюда!

И ушли эти грешники, оставив Чарли с чувством облегчения, что её не заприметили, но и с чувством конфуза.

— Хм, что-то не тянут они на восставших грешников. — вполголоса проговорила Чарли, и, увидев дверь в какое-то помещение, тихо подошла к ней и повернула ручку, дверь была открыта.

Зайдя туда, Чарли оказалась в помещении, похожем на складские помещения с полками до потолка, на полках стояли коробки. Заглянув в одну из коробок, Чарли увидела одежду, но как будто плохо отсортированную: одна одежда новая, другая — рваная, и виды одежды лежат в этой коробке все абсолютно, даже грязные резиновые сапоги, своим дурным запахом отшатнувшие Чарли. «Может, это прачечная? Хотя есть и абсолютно новая одежда» — подумала Чарли, но потом поняла, что это магазин одежды, так как в ещё одном дверном проёме чуть дальше было видно помещение с вешалками и большим количеством людей, со стороны основного помещения слышались мельтешение и ругань. Осторожно Чарли пошла в сторону двери в магазин, думая, как здесь так можно вообще хранить одежду — и чистую, и грязную одновременно, и всех всё устраивает?

Войдя в магазин и пользуясь мельтешением грешников, среди которых, в основном, были девушки, Чарли скрылась за удачно большим скоплением одежды на вешалках, и странно, что никто так и не заметил её, чему дивилась и она. Вдруг Чарли заметила рядом коробку с одеждой в виде белой блузки, красного пиджака и чёрных штанов с тёмными мокасинами, поблизости от которой ссорились между собой две грешницы, решая, кому эта одежда достанется. И пока шла перепалка, Чарли, понимая, что нужно как-то слиться с толпой и не показываться на глаза, решила по-тихому прибрать одежду, забрав её из коробки.

— Простите…! — шёпотом произнесла Чарли со смущённой и невинной улыбкой, после чего она скрылась обратно в складские помещения.

— Стоп, блядь! Какого хуя?! — прокричала одна из грешниц, и это услышала Чарли, прячась в складе.

— Ну вот, пока мы пиздели, уже кто-то забрал манатки! Стерва! — прокричала вторая грешница, а дальше Чарли только и слышала, что эти обе продолжили ссориться и кричать друг на друга, не зная конца и края. Чарли же сжалась, посчитав, что это было неправильно, но даже с осознанием того факта, что грешники не хотели восстать против ангелов, и им было всё равно, Чарли не знала, как грешники отреагируют на присутствие ангела вне Дня Истребления, потому и не видела она другого выбора.

Переодевшись, Чарли боялась ещё и рефлексов, что крылья невзначай расправит, но, собрав все силы, она стала приучивать себя к простой ходьбе, спрятав крылья. Всё это Чарли сделала из-за страха, но не того страха, что её восстание грешников пугает, а страх перед неизвестностью, который всё равно не покидал отчаянную принцессу.

И покинула Чарли магазин одежды через склады (так же, как и зашла), стараясь не привлекать внимания. Спрятав свою ангельскую одежду на дне мусорного контейнера, чтобы никто не нашёл, она вышла из закоулка и пошла дальше, озираясь по сторонам и проверяя, никто ли не заприметил её. Выдохнула Чарли, ведь ей казалось, что никто ничего не заподозрил и можно продолжать путь в неизвестность, однако не удалось ей спрятаться ото всех. Все то время, что она скрывалась, наблюдала за ней со стороны какая-то тень с зелёными светящимися глазами и такой же улыбкой, которая, завидев ангела вне Истребления, умчалась в неизвестном направлении. Явилась она к своему хозяину — демону в красном костюме с чёрным бантиком, улыбчиво сидевшим за столиком у небольшой закусочной с тростью, похожей на микрофон, сам он был внешне получеловек-полуолень с красными глазами, на левом из которых красовался монокль. А тень, приблизившись к нему, прошипела ему на ухо, что видела ангела.

— Ангел…?! Сейчас…?! — с оскаленной улыбкой удивился демон, но затем тихо захохотал. — Интересно…

* * *

— Она стала в последнее время слишком упёртой, даже мне приходится это признать, — говорит апостол Пётр Сере в присутствии также Вегги и Эмили, в его голосе волнение. — Если ей так хочется к отцу, тогда я предлагаю её просто отпустить.

— Нет! — крикнула Сера. — Я не собираюсь её там оставлять, а ты, Вегги! — взгляд Серы на Вегги был суров, — Я просила тебя присмотреть за ней во все глаза!

— Госпожа, прошу вас, поймите, Чарли даже не давала скрытых намёков, что пытается сбежать.

— Мне не нужны оправдания!

— Вегги, — начала вдруг Эмили. — Что сказала тебе Чарли? Ты же с ней поговорила?

— Да, я поговорила, но что в итоге…! Она сказала: «Я не верю», расспрашивая и меня, верб ли я в «хороших грешников», но я ей сказала «Я не знаю, да никто этого не знает». Я лишь подумала, что её тянет туда из-за родителей, о чём я её и спросила, но дальше она… не знала, что думать. Её, как будто, разрывало на части…

Тут Эмили, Пётр и Вегги призадумались, понимая даже Чарли в чём-то, ведь для всех не безызвестно, что семья всегда стремится воссоединиться, особенно в случае с Чарли. Они были счастливой семьёй, хоть лишь на мгновенье… Как и для Серы было непонятно, то ли Чарли рвётся на помощь грешникам, то ли хочет найти родителей, но что гадать, когда очевидно, что и то, и другое манило её в Ад. Резко в Сере появилось чувство, что и её стало разрывать на двое…

— Вегги! — заговорила Сера после минуты раздумий. — Лучше тебе её найти и вернуть обратно. Допустим, что Чарли права, и грешники не все могут быть злыми, но на ли не знать. Среди людей есть действительно бесчеловечные души, идущие на самые омерзительные злодеяния ради личной выгоды. Чарли может оказаться в опасности. А что будет, если этот кто-то бесчеловечный узнает, кто она на самом деле?

— Ангел, и все её начнут бояться, может дойти и до уб- — перебила Вегги Серу, но Сера её тут же перебила в ответ.

— Она дочь Люцифера, Вегги! Это уже действительно важно… А теперь иди, можешь действовать как хочешь, но найди её!

В ответ на слова Серы Вегги лишь в верности кивнула ей, после чего Сера отправила Вегги в посольство так же, как и Чарли переместилась туда. После исчезновения Вегги Сера повернулась в сторону балкона и, подойдя к краю, смотрела в даль.

— От одной мысли, что с Чарли что-то случится, я не могу спокойно жить.

— Ладно, Сера, — утешает её апостол Пётр. — Если бы Чарли раскрыли, то мы бы об этом точно узнали сию секундно. Была бы большая шумиха.

— Да, верно, но в эту же любую секунду что-то может произойти.

Долго Сера всматривалась в даль, смотря на Рай, над которым светило солнце.

— Оставьте меня, — вдруг выговорила Сера Петру и Эмили, и те двое, волнительно переглянувшись, покинули зал Серы.

Находясь в зале, в полном одиночестве, Сера запела песню о своих собственных противоречиях, видя, что Чарли стала жить одновременно в двух мирах, что также делит и Серу напополам, и не знает она, как ей поступить. Пока же пела Сера свою песню, Вегги заприметила в посольстве ангельский нимб Чарли, поняв, что она смешалась с толпой, дабы не поднимать лишней паники, что Вегги тоже сделала — сняла свой нимб и оставила в посольстве, после чего молнией, незаметно для грешников, проскользнула в проулок, который был, к сожалению, с другой стороны от посольства. Завидев старую одежду, Вегги выбрала из всего белое платьице с серым поясом и перчатками и с розово-серыми чулками с белым верхним кружевом и, предварительно, спустив волосы. И отправилась Вегги на поиски Чарли, а тем временем Сера заканчивала песню с чувством, что полюбила она Чарли как свою дочь, и с этим чувством стоит она теперь перед сложным выбором: оставить Чарли рядом с собой, невзирая ни на что, или же остаться при законах Рая и изгнать Чарли за своеволие. В этих раздумьях Сера села на свой трон и тихо заплакала, испугавшись столь внезапных перемен, ведущих к совершенно неясному для неё исходу.