Одиночное прохождение (джен)

Вскоре до маяка осталось совсем немного, и я заметил три человеческие фигурки, выскочившие наружу — двух мужчин и женщину. Они уставились на мой шар, что-то крича и оживлённо размахивая руками.

Рядом с маяком, прямо на краю обрыва, я заметил какую-то деревянную конструкцию. Что-то вроде рамы примитивного подъёмника или как там эта штука называется. Идеальное место для посадки. Заорав изо всех сил, чтобы привлечь внимание людей внизу, я схватил конец каната, наскоро привязал его к одному из приделанных к гондоле колец. Поднатужившись, поднял весь моток и выкинул его наружу. Затем принялся крутить ручку регулятора высоты, опуская шар вниз.

Люди на земле поняли моё намерение. Они схватились за канат и повисли на нём, помогая шару спуститься.

— Туда! Привяжите его к той штуке! — закричал я, указывая рукой в сторону деревянной конструкции над обрывом.

Один из встречающих бросился к подъёмнику, продел конец каната под балкой и подал знак остальным. Они потянули что было сил, и мой шар плавно опустился прямо посередине конструкции. Осталось лишь закрепить его растяжками.

Я осторожно выбрался из гондолы и неуверенно ступил на узкий деревянный настил. Ещё во время посадки внизу, у самого моря, я заметил несколько зданий какого-то поселения. Но сейчас разглядывать их было некогда — после четырёх дней полёта ноги слушались плохо, меня шатало от голода, и я едва не свалился вниз. Спасло то, что один из встречающих успел схватить меня за руку и рванул на себя.

Очутившись на твёрдой почве, я вернул себе равновесие и оказался лицом к лицу с седым мужиком в летах, а также крепким парнем и молодой девушкой. Одеты они были вполне по-старинному. Но так как историю я тоже не изучал, а такие наряды видел лишь в играх и на видео, то определить, к какой эпохе они относятся, не смог. Вели себя местные жители доброжелательно, за оружие не хватались. И я немного расслабился.

— Приветствую тебя, чужестранец! Я смотритель Юранского маяка. Меня зовут Феликс. А это мои дети — Альберт и Фанни, — обратился ко мне седой. — Кто ты и что это за дивное летающее судно, на котором ты прибыл?

— Привет! Меня зовут... Хм... да какое кому дело, как меня зовут? А эта штука — воздушный шар, — ответил я. — Как называется это место?

— Это славный остров Юран.

— А там внизу что?

— Портовый город, он тоже именуется Юран, — ответил назвавшийся Феликсом бот. — Ты сможешь отправиться туда завтра утром. Сейчас, прошу, войди в наше жилище, раздели с нами ужин и отдохни с дороги. А заодно поведай о своём необыкновенном путешествии.

Ужин! Это то, что мне сейчас надо. Я вслед Феликсом вошёл в деревянную пристройку и, усевшись за стол, принялся за обе щёки уплетать поданные дочкой смотрителя свежий хлеб, сыр, печёные овощи и запивать всё это молоком. Никогда не пробовал такой вкусной еды ни в реале, ни в вирте!

Помнится, в какой-то из прослушанных в школьные годы книг говорилось, что если с голодухи съесть слишком много, то будет хреново. К счастью, до такого фанатизма разработчики игры не дошли, и мне после обильного ужина стало, наоборот, очень хорошо. Я, наконец-то почувствовал себя по-настоящему сытым, а жизненные силы полностью восстановились.

Заметив, что я покончил с едой, Феликс и его отпрыски, до того лишь бросавшие на меня любопытные взгляды, насели с расспросами. Пришлось прогнать наскоро сочинённую историю о том, что шар мне остался в наследство от двоюродного дедушки, который был на Хоринисе очень богатым и учёным человеком. Прочее имущество он якобы отписал другой родне, а мне досталась только эта вот летающая фиговина.

Боты вроде бы поверили. Во всяком случае, звать стражу сразу не побежали и каверзных вопросов в надежде подловить меня на вранье не задавали.

— Не поведаешь ли, уважаемый, куда ты намереваешься направиться дальше? — спросил сын Феликса. Альберт, кажется?

— Зачем тебе это знать? — спросил я с подозрением.

— Видишь ли, неподалёку от Юрана находится небольшой остров со старой обсерваторией. Я бы очень хотел там побывать. Меня с детства интересует устройство нашей вселенной и пути звёзд, по которым они ходят по небу, — ответил этот чудак.

— А они ходят? — удивился я.

— Конечно! За ночь звёзды описывают полный круг по небосводу. Но у многих из них — свои пути, по которым они перемещаются относительно других звёзд, — убеждённо ответил Альберт.

— Ну, может... Как-то не обращал внимания, — смешался я.

— Как же ты тогда прокладываешь свой курс? Ведь именно благодаря движению звёзд капитаны кораблей высчитывают, где именно находятся, — всплеснул руками настырный непись.

— Я и не прокладывал никакой курс. Просто летел, куда ветер нёс, — пришлось сознаться мне.

— Выходит, ты не собирался попасть в какое-то определённое место? — вмешался в разговор Феликс.

— Да, в общем, нет, — пожал я плечами.

— Тогда, может быть, продашь нам свой воздушный шар? — неожиданно предложил он.

Я собрался было с негодованием отказаться, но призадумался. Как ни крути, а краденый шар, да к тому же, если верить магу Аквусу, единственный в мире — то ещё палево. Рано или поздно обиженные служители Аданоса выйдут на мой след, натравят стражу, каких-нибудь охотников за головами или кто тут у них занимается поиском беглых преступников. Можно сколько угодно скрываться от наказания, но рано или поздно меня прижмут. К тому же, мне надо качаться, как-то вписываться в сюжет, а не тупо летать над морем. Эдак я конкурс не выиграю.

А если мне с самого начала удастся набить карманы золотишком, то я смогу уехать куда захочу, как следует прибарахлиться и нанять лучших учителей. С таким подарком почти на самом старте и читов никаких не надо.

— Сколько дашь? — в лоб спросил я.

— Ну, думаю, семи тысяч золотых будет довольно, — неуверенно протянул Феликс.

Его сынок аж рот раскрыл от азарта. Похоже, идея заполучить воздушный шар в своё полное распоряжение и этому недоделанному звездочёту приглянулась не меньше, чем его папаше.

Услышав сумму, я изобразил крайнее разочарование и запросил втрое больше. Феликс поскучнел.

В ходе последующего торга, который сопровождался проклятьями, упоминаниями Инноса, Аданоса, Белиара и всех демонов хаоса, выяснилось, что больше десяти тысяч смотритель маяка дать попросту не сможет. Да и этих денег наличностью у него нет. Свои сбережения он некогда вложил в дело, и расплатиться со мной может только долговым обязательством какой-то Торговой гильдии Араксоса. Кажется, меня хотят тупо кинуть?

— Нет уж, или ты платишь золотом, или сделка не состоится, — твёрдо заявил я.

Феликс вздохнул.

— Хорошо, — сказал он. — Завтра мы вместе спустимся в город и обменяем обязательство на золото. После того, как король прислал к нам своего наместника, граф Малон обиделся, повесил фамильный меч над камином и напоказ занялся торговлей. Мне говорили, что он вступил в гильдию Араксоса. Золота у него много, так что, надеюсь, его светлость не откажется выкупить обязательство, как полагается по правилам гильдии.

— Вот и отлично, — ответил я.

— А пока ты можешь воспользоваться нашим гостеприимством. Фанни приготовит для тебя постель, — радушно предложил смотритель маяка.

Пока мы ужинали и торговались, снаружи совсем стемнело. Бродить ночью по горным тропам, где наверняка полно дикого зверья, а то и разбойников, мне совершенно не хотелось. Поэтому я согласился. Правда, решил держать ухо востро — а то как бы эта семейка не перерезала мне во сне глотку, чтобы завладеть шаром бесплатно.

Укладываясь спать, я украдкой сунул под подушку топор и поставил таймер на полночь. Когда проснулся в заказанное время, всё было тихо и спокойно. В темноте жилища раздавалось лишь сопение троих спящих людей. Тогда я тоже решил вздремнуть ещё и спокойно проспал до утра.

* * *

— А где все? — продрав глаза и оглядевшись, спросил я у Фанни, которая хлопотала у стола, расставляя деревянные тарелки и глиняные горшки.

— Брат пошёл за дровами, а отец поднялся наверх, — обернувшись через плечо, ответила она.

Чёрт, кто же так модели персонажей делает?! Какая она всё-таки угловатая... Но девушка вдруг улыбнулась, и я забыл о том, сколько там в ней полигонов. Передо мной снова был не компьютерный персонаж, а живой человек. Не лишённый очарования, к тому же. А, может, попробовать закрутить с ней романчик? Если в этой дремучей игрухе такое вообще предусмотрено.

— Схожу к нему, — смущённо буркнул я и украдкой засунул за пояс извлечённый из-под подушки топор. Отчего-то мне стало стыдно за своё недоверие.

Стыдно? Перед ботом? Чушь какая! Столько игр прошёл, но такая фигня со мной впервые. Что за бред?

— Только осторожнее, а то там лестница крутая, — предупредила дочка смотрителя. — Потом спускайтесь завтракать.

— Ага, — согласился я и, проходя мимо, легонько ущипнул её за бедро.

— Ой! — взвизгнула Фанни и, схватив с полки увесистую чугунную сковороду на длинной ручке, замахнулась с явным намерением врезать мне по голове. — Что ты себе позволяешь?! Я пожалуюсь Альберту!

— Да ладно, чего сразу-то? Я ж так просто... — смешался я, боком подвигаясь к лестнице. С неё действительно станется настучать на меня братцу. А он выглядит довольно крепким парнем, вряд ли у меня сейчас есть шанс с ним справиться.

Лестница оказалась не только крутой, но ещё и напрочь лишённой перил. Поднимаясь, я старался держаться подальше от края и то и дело опирался рукой о кирпичную стену. А маяк-то куда выше, чем мне показалось вчера из гондолы воздушного шара.

Оказавшись наверху, первым делом я увидел огромную чашу, целиком вырубленную из какого-то плотного камня. От неё шло тепло, а изнутри время от времени вырывались вверх яркие языки голубого пламени. Наверно, магического. Не знаю, какой в этом смысл после восхода солнца. Может, просто ещё не успело погаснуть.

Позади чаши обнаружился Феликс. Смотритель маяка стоял перед мольбертом и вдохновенно наносил на холст мазки краски. Я приблизился и узнал изображённые уверенной рукой очертания торчащих из воды скал и облака над ними, которым Феликс как раз добавлял воздушности и прозрачности. Из облаков выплывал мой воздушный шар, пока что намеченный лишь контурами.

— Неплохо, — одобрил я.

— Разбираешься в живописи? — обернувшись, удивлённо изогнул седую бровь смотритель.

— Немного. В детстве учился рисованию.

— В самом деле? По тебе не скажешь.

— Внешность обманчива, — повторил я слышанную где-то фразу.

— Верно. Как тебе вид? — сделал широкий жест в направлении моря и скал Феликс.

— Красиво. Хотя с воздушного шара можно рассмотреть куда больше.

— И в самом деле! — засмеялся Феликс. — Я всё-таки не теряю надежды стать обладателем этого чудесного летающего корабля, — кивнул он в сторону, где виднелся туго надутый баллон.

— Заплатишь — станешь, — невольно поскучнел я. — Кстати, там твоя дочь уже приготовила завтрак.

— Да, пожалуй, пора спускаться, — согласился смотритель и с неохотой отложил кисть.

* * *

— Эй, куда это ты меня ведёшь? — с подозрением спросил я.

Феликс свернул куда-то в лесную чащу, когда мы спустились с вершины, где стоял маяк, на расположенное чуть ниже плато. И мои подозрения, ясное дело, сразу же вспыхнули с новой силой.

— Там шахта с подъёмником. Это единственный способ спуститься с горы в город. Если, конечно, у тебя нет рунного камня с заклинанием телепортации, — обернувшись, ответил Феликс.

— Ладно, показывай свою шахту, — немного подумав, ответил я. Но на всякий случай решил держаться позади смотрителя на некотором расстоянии.

В лесу оказалось довольно сумрачно — ветви деревьев наверху образовали сплошную кровлю, а каменистая почва под ногами сплошь заросла папоротниками. Но всё же я сумел углядеть на ходу несколько грибов и полезных травок, которые сорвал и упрятал в сумку.

Феликс, если замечал, что я замешкался, каждый раз останавливался и терпеливо дожидался, когда я его нагоню. Впрочем, идти оказалось недалеко. Скоро впереди показалось нечто вроде небольшого домишки с крышей из каких-то дощечек и аккуратно выбеленными стенами. Неподалёку виднелась и вовсе убогая хижина, наскоро срубленная из тонких брёвен.

— Ну и где твоя шахта? — спросил я.

— Да вот же, — указал Феликс на первую хижину.

Я недоверчиво хмыкнул. Как-то иначе мне представлялся вход в шахту. Во всяком случае, в других играх они не так выглядели.

— Идём! — заметив моё замешательство, воскликнул смотритель маяка и направился к входу в эту незатейливую постройку.

Войдя вслед за ним, я увидел, что часть хижины вместо пола занимает огороженная грубыми перилами деревянная платформа. Феликс уже стоял на ней, дожидаясь меня. Не обнаружив никакой подлянки, я встал рядом. Тогда смотритель маяка нажал на небольшой рычаг, под нами что-то пронзительно заскрежетало, и платформа медленно двинулась вниз.

Спуск, как мне показалось, продолжался очень долго. Почти сразу стало совершенно темно, и я достал из сумки заготовленный перед уходом с маяка факел. Его пламя, которое то вспыхивало ярче, то норовило погаснуть, выхватывало из сумрака уходящие вверх каменные стены со следами кирок, какие-то дряхлые деревянные конструкции, местами успевшие прогнить и обвалиться. Иногда я замечал сидевших на них крыс и мелких ящериц, которые не обращали на нас особого внимания. Один раз мимо промелькнул тёмный как ночь вход в подземный коридор. Оттуда донёсся надсадный задавленный стон. Или послышалось?

— Что там такое? — спросил я, провожая взглядом уходящий вверх тёмный провал.

— Какой-то старый штрек. А, может быть, штольня. На моей памяти никто не проверял, что это за выработка и куда она ведёт, — пожал плечами Феликс.

— «Штрек», «штольня» — слова-то какие непонятные... Чем они отличаются? — проворчал я.

— Штрек пробивают от ствола шахты к забою, где добывают руду или уголь. А штольня обычно выводит наружу — по ней вывозят то, что добыли в рудокопы, — терпеливо объяснил смотритель маяка. — Ты же вроде говорил, что с Хориниса? Там полно шахт. Неужели ты не знаешь таких простых вещей?

— Я что, похож на рудокопа?

— Вообще-то не очень, — оглядев меня с головы до ног, ответил этот гад.

Ну, погоди, вот прокачаюсь — пожалеешь о своих насмешках!

Вслух я этого, конечно, не сказал. Вместо этого спросил:

— А в этом твоём штреке может водиться какая-то живность?

— Живность? Вряд ли... — с сомнением ответил Феликс и, склонившись ко мне, перешёл на шёпот. — А вот нежить — запросто.

— Нежить? Откуда она там?

— Поговаривают, что отец нашего графа баловался некромантией... Но я тебе ничего не говорил! Понял?

— Понял. А нынешний граф — он не...

— Нет-нет, его светлость ни в чём подобном замечен не был, — торопливо ответил смотритель. — Хотя...

— Что «хотя»? Договаривай, раз начал, — не утерпел я.

— Нет, ничего. Просто досужие сплетни. Не стоит придавать им значения.

Стало понятно, что расспрашивать Феликса дальше смысла нет. Тем более что мы уже приехали — платформа подъёмника дёрнулась и замерла, а скрип приводившего её в движение механизма прекратился. Вместо этого стали слышны чьи-то голоса и удары металла о камень.

— Привет, Феликс! Кто это с тобой? — спросил вынырнувший из темноты человек в доспехах и с мечом на боку.

— Мирный путешественник. Нам нужно поговорить с его светлостью графом, — ответил мой проводник.

— Ясно. В таком случае, желаю удачи, — отступив в сторону, ответил воин.

Похоже, смотрителя маяка здесь хорошо знают, и он пользуется доверием. Тем лучше.

Мы с Феликсом направились по широкому проходу, который тускло освещали факелы. Откуда-то сбоку доносился равномерный стук кирок. Затем позади раздался какой-то скрип и послышался топот шагов.

— Поберегись! — проорал кто-то прямо за моей спиной.

Я шарахнулся в сторону, Феликс последовал моему примеру.

Мимо нас два с ног до головы покрытых каменной пылью мужика, одетые только в кожаные штаны и ботинки на толстых подошвах, прокатили тележку с какими-то синеватыми камнями. Пропустив их, мы двинулись следом.

— Это штрек или эта, как её... штольня? — обведя проход рукой, спросил я.

— Штольня, — ответил Феликс.

Вскоре впереди показался свет, и вы выбрались на свежий воздух, оказавшись на освещённой солнцем площадке, где росли несколько больших деревьев. Рудокопы со своей тележкой уже направлялись куда-то вправо. Вероятно, там начинался спуск вниз, к порту.

Я обернулся. Да, вот именно так и выглядели старинные шахты в других играх — тёмная дыра в склоне горы, вокруг которой навалены большие камни.

— Ты идёшь? — поторопил меня Феликс.

— Да-да, — ответил я и поспешил вслед за ним к краю площадки. Там действительно обнаружилась извилистая тропа, во многих местах укреплённая и расширенная деревянными мостками.

Рудокопы уже бодро катили тележку с рудой вниз, причём один всё время тянул на себя деревянный рычаг тормоза, не давая ей скатиться слишком быстро и опрокинуться.

Вскоре мы оказались на вымощенной булыжником площади, на краю которой грудились кучи руды и угля, а рядом возвышалась плавильная печь. Возле неё ковырялись ещё два мужика в кожаных фартуках — один раздувал меха, второй подбрасывал уголь в топку. Рудокопы перекинулись с ними парой фраз, опрокинули свой груз в общую кучу и направились обратно.

А моё внимание уже привлекла бригада плотников, бодро стучавшая молотками возле похожего на обглоданный скелет остова будущего судна. Он находился у противоположного края площади, который обрывался в воды разделявшего острова пролива.

— Какие тут у вас все деловитые, — отметил я.

— А что делать? Жить как-то надо, вот и работаем, кто как умеет, — пожал плечами Феликс.