Под лапкой королевы (джен)

Брат Блинчик привык рано вставать, встречая утреннюю тишину как драгоценный подарок, когда ещё не пробудились хлопоты дня. В воздухе витал аромат трав, который разливался по комнате, пока он неспешно ел свой суп из моркови, приправленный щепоткой душистого тимьяна и базилика. Его взгляд то и дело возвращался к небольшой статуе Сияющей Лапки, стоявшей на деревянном обеденном столе. Она выглядела великолепно: морская свинка с крыльями, окутанная длинным плащом, изящно протягивала лапку с пучком петрушки — символом скромного изобилия и простого счастья. Отливая в свете ранних солнечных лучей, статуя казалась живой, словно готовая шепнуть слова утешения.

Брат Блинчик задержал взгляд на статуе и его сердце наполнилось теплотой. Он всегда находил в этом образе утешение и вдохновение, как будто сама Сияющая Лапка смотрела на него своими невидимыми глазами, мягко напоминая о свете, который он должен нести в этот мир. Доев суп, он аккуратно сложил ложку на тарелку, вытер губы тканым платком и облачился в свою привычную рясу.

Выйдя в зал, он обнаружил, что утро уже собрало нескольких прихожан. Шпион Ушастик сидел на самой первой скамье, настороженно сложив лапы, а рядом с ним потягивалась Бард Свиночка, сонно жалуясь на холодное утро. В дальнем углу зала, с лёгкой, но царственной грацией, расположилась Леди Лапка вместе со своей советницей Лаапой. Увидев их, Брат Блинчик кивнул с приветливой улыбкой.

Он вышел вперёд, заняв место у подножия большой статуи Лапки, высеченной с любовью. Её крылья, словно готовые обнять весь зал, отбрасывали на стены мягкие тени. Брат Блинчик сложил лапки, поднял глаза к статуе и начал свою проповедь:

— Друзья мои, возлюбленные дети Сияющей Лапки, сегодня мы собрались, чтобы вспомнить нашу наставницу, чьё сияние ведёт нас сквозь мрак этого мира. Пусть её свет будет нашей звездой, нашим ориентиром, когда мы бредём через долины сомнений и горы испытаний.

Его голос становился мягче, словно он беседовал с каждым из собравшихся лично:

— Знаете ли вы, что делает её свет столь сильным? Это не просто свет истины или безупречности. Это свет, который обнимает даже самые тёмные уголки — и мира, и наших сердец. Сияющая Лапка не ждёт от нас совершенства. Она знает, что мы слабы, что в каждом из нас скрыта тень. Но её свет — это свет принятия, свет преображения. Она говорит каждому из нас: «ты — не менее дорог мне из-за своих ошибок. Мой свет сияет в тебе даже тогда, когда ты сам не видишь его.»

Он внимательно посмотрел на зал и продолжил:

— Когда она избрала апостолов, каждый из них был простым, обычным созданием. Но она не искала идеальных, она искала тех, кто мог научиться принимать себя. Когда мы боимся своих слабостей, Лапка напоминает нам: это не слабость, а путь к свету. Она учила своих апостолов, что страх можно превратить в мужество, боль — в сострадание, а сомнения — в веру.

Брат Блинчик улыбнулся и эта улыбка озарила его мордочку, словно он сам излучал свет, о котором говорил.

— Так давайте же помнить, друзья мои, что её свет — в каждом из нас. Он растёт, когда мы смеемся, когда принимаем друг друга, когда помогаем тем, кто рядом. Пусть Сияющая Лапка будет нашим маяком. Фли-фли!

Зал некоторое время утопал в мягкой, почти священной тишине. Однако первый её нарушил Шпион Ушастик, который слегка хлопнул лапами, задав тон для осторожного, но искреннего одобрения. Этот жест разрядил атмосферу и остальные прихожане ответили лёгким шелестом хлопков.

Брат Блинчик, вдохновлённый этим моментом, протянул лапку к прихожанам, приглашая их разделить его слова.

— Так же и мы, дети Сияющей Лапки, должны не только искать свет вовне, но и находить его в глубинах своих сердец, — сказал он, мягко улыбнувшись. Его голос был ровным и спокойным, как ручей, убаюкивающий даже самые тревожные мысли

Однако нечто нарушало эту гармонию. Шёпот, тихий, но настойчивый, поднимался среди прихожан, словно ветерок, шуршащий листвой. Обычно слушатели сидели смиренно, с благоговением произнося «фли-фли», выражая своё согласие. Но сегодня было иначе: разговоры перекатывались волнами, отвлекая даже самого терпеливого Блинчика.

Когда проповедь подошла к концу, он с лёгким поклоном отступил от кафедры, но в его глазах отражалось беспокойство. Одна из морских свинок, стоявшая ближе к статуе, прижала лапки к груди и тихо произнесла молитвенное «фли-фли», словно пытаясь сохранить связь с Лапкой посреди нарастающей тревоги. Леди Лапка, тихо ступая, подошла к статуе и опустила голову в благочестивой молитве.

Брат Блинчик, заметив особенно оживлённого прихожанина, который почти всю проповедь что-то шептал соседу, решился подойти. Он склонился ближе, чтобы не мешать общей атмосфере зала.

— Что вас тревожит, друг мой? — тихо спросил он. — Вы всю проповедь были заняты разговорами.

Морская свинка встрепенулась, звонко хрюкнув, и взмахнула лапками.

— Брат Блинчик, вы разве не слышали? — в её голосе звучала смесь удивления и возбуждения. — В округе появился пророк!

Брат Блинчик нахмурился и его мягкие черты напряглись.

— Пророк? Какой такой пророк? — спросил он. Его голос звучал спокойно, но в нём уже ощущалась доля настороженности.

— Он называет себя Пророком Закатной Лапки! — воскликнула морская свинка, поднимая взгляд к статуе Сияющей Лапки, как будто искала там подтверждение своих слов. — Говорит о наступлении «Великого Заката»!

Блинчик уже подозревал неладное. Имя звучало странно, почти кощунственно.

— И где же он ведёт свои проповеди? — продолжил он, пытаясь сохранить хладнокровие.

— Возле леса, на поляне, — поспешно ответил собеседник. — Он разбил там лагерь и собирает народ.

Священник кивнул, но в его глазах уже читалась твёрдая решимость.

— Благодарю за ответ, — тихо сказал он.

Брат Блинчик взглянул на статую Сияющей Лапки, словно спрашивая совета. Свет на её крыльях заиграл новыми бликами, напоминая ему о том, что её свет должен защищать от заблуждений и лжи. Он понял, что не может остаться в стороне. В этот же день он решил отправиться к лагерю пророка, чтобы узнать, чем тот пленяет сердца прихожан.

* * *

Лесная поляна, залитая утренним светом, неожиданно приобрела зловещий оттенок. Там, где раньше ветер шептал в траве и птицы пели свои безмятежные мелодии, теперь витал тревожный гул голосов. Брат Блинчик остановился у края поляны и его сердце сжалось от увиденного. Толпа морских свинок окружила выступ, на котором стоял Пророк Закатной Лапки. Его серый мех мерцал в тенях, а зелёная ряса, украшенная странными символами, казалась нарочито пышной, чтобы внушать уважение.

Пророк поднял лапы к небу, его голос звучал громко и уверенно:

— Братья и сёстры! Слушайте меня! Скоро наступит Великий Закат, когда солнце навсегда покинет наши земли, и тьма поглотит Свинарнию. Только избранные смогут выжить в эту эпоху хаоса! Но не бойтесь, я здесь, чтобы спасти вас! Эти свечи, освящённые светом Сияющей Лапки, защитят ваши дома. А эти чудотворные зеркала — её личное благословение! Они отразят её свет, даже когда мир будет погружён во мрак.

Морские свинки в толпе кивали и перешёптывались, многие уже вытаскивали из маленьких сумочек кавионы, готовые приобрести «священные» предметы.

Брат Блинчик, у которого на мгновение от возмущения пропал дар речи, глубоко вздохнул и сделал шаг вперёд. Толпа расступилась перед ним и разговоры затихли.

— Почему вы убеждены в Великом Закате? — спросил он, погладив усы и прищурив глаза. Его голос прозвучал мягко, но дрожал от ярости. — Сияющая Лапка никогда не говорила ничего подобного!

Пророк медленно повернул голову к священнику и улыбнулся. Его улыбка оказалась хитрой, почти издевательской.

— Вы просто плохо читали её письмена и слова её апостолов! — заявил он.

— Сияющая Лапка даровала нам свет для всех, без исключений, — продолжил Брат Блинчик, не обращая внимания на насмешливый тон. — Её свет — это не только солнце, но и сияние, которое горит внутри каждого из нас. Это благодать, которую не погасить ни ночью, ни днём.

Он подошёл ближе и скрестил лапки на груди.

— Скажи мне, Пророк, как ты узрел то, что сама Лапка не обещала даже своим апостолам? Почему её слова, полные любви и надежды, вдруг превратились в угрозу и страх?

Пророк хитро прищурился, но, видя внимание толпы, продолжил:

— Сияющая Лапка предвидела этот день. Она знала, что не все смогут спастись без её света. Эти свечи и зеркала — её дар! Они помогут вам пережить тьму, когда она накроет нас всех.

Брат Блинчик поднял лапку, указывая пальцем на одно из зеркал, которое Пророк держал в своих лапках, как величайшую святыню.

— Но разве Сияющая Лапка просила у нас подобных жертв для спасения? Разве её свет — это не дар внутри нас самих? Разве мы не можем обратиться к ней через любовь, добрые поступки и молитву, вместо того чтобы покупать вещи, которые ты называешь чудотворными?

Толпа зашумела, некоторые морские свинки переглядывались, их мордочки стали отражать сомнения.

Но Пророк не сдавался:

— Это не просто вещи! Они найдены в местах, где была сама Сияющая Лапка! Она касалась их! Они единственные, кто может спасти нас от Великого Заката!

Брат Блинчик, несмотря на свой спокойный нрав, почувствовал, как внутри него закипает гнев. Он видел, как наивные прихожане уже потянулись за кавионами, и понимал, что только словами он не сможет остановить этого обманщика.

— Ты говоришь об истине, Пророк, но твои слова запятнаны жадностью, — тихо сказал он, сделав шаг назад. — Если бы Сияющая Лапка слышала тебя сейчас, я уверен, она бы опечалилась.

Он оглянулся на толпу и мягко добавил:

— Я вернусь, друзья мои. И вместе мы откроем истину.

С этими словами Брат Блинчик развернулся и направился обратно к храму. Ему нужен был Брат Оладушек — тот, кто знал все писания Апостольских Лапок лучше всех. Вместе они могут попытаться разоблачить лжепророка.

* * *

В мягком свете, льющемся сквозь витражи храма, Брат Оладушек медленно вышагивал по каменному полу, тщательно протирая каждую статую апостолов. Его движения были плавными и нежными, как будто он касался не холодного камня, а живых существ. Взгляд его глаз, тёплый и полный благоговения, задерживался на каждой фигуре, будто он вёл с ними молчаливую беседу. Особенно долго он стоял перед статуей Златошёрста, покровителя плодородия, любуясь его резными золотыми колосьями в лапах.

— Как же вы красивы, — прошептал он, бережно проводя тканью по отполированным каменным щёчкам статуи, а затем не удержался и поцеловал их. — Пусть ваша мудрость сияет для всех.

Протерев последнюю статую, Оладушек устало выдохнул, но в глазах его горело удовлетворение. Работа выполнена. Теперь можно было позволить себе немного отдохнуть: он мечтал о свежем овощном салате и тихом вечере с любимой книгой — «Подвиги Норнострасти», которую он перечитывал уже в сотый раз. И его каждый раз вдохновляло то, как Норнострасть расправлялась со своими врагами. Это чёрно-белая морская свинка была по истине воинствующей!

Однако его планы неожиданно прервал скрип дверей. На пороге храма стоял Брат Блинчик, его белые усы слегка подрагивали, а в глазах читалось напряжение. Это зрелище настолько удивило Оладушка, что он на мгновение застыл, забыв о приличиях.

— Брат Блинчик? — наконец вымолвил он, поднимая брови. — Неужели ты наконец осознал, насколько важны деяния апостолов?

Блинчик слегка улыбнулся и неторопливо погладил свои длинные усы, будто взвешивая ответ.

— Я это давно понял, — наконец сказал он, его голос прозвучал низко и серьёзно. — Однако сегодня я пришёл не спорить с тобой. Есть кое-что, требующее твоего внимания.

Оладушек подошёл ближе, его круглый носик дрогнул от волнения, а в уголках глаз мелькнула тень тревоги.

— Что случилось? — с интересом спросил он.

— На лесной поляне появился лжепророк! — твёрдо заявил Блинчик.

Эти слова ударили Оладушка словно гром. Он прижал лапки к своей пушистой мордочке и замер, не веря услышанному.

— Лжепророк? В Свинарнии?! — проговорил он, хлопая большими, как блюдца, глазами. — И что же он говорит?

Блинчик нахмурился, его обычно добродушная мордочка потемнела от возмущения.

— Пророк Закатной Лапки, как он себя называет, обещает спасение от великой тьмы, которую он именует Великим Закатом. Якобы солнце скоро перестанет освещать земли Свинарнии и наступит эпоха хаоса. Чтобы избежать этого, он убеждает всех покупать у него «освящённые свечи», которые якобы отражают свет самой Сияющей Лапки, и «чудотворные зеркала», защищающие дома от бед. И самое ужасное, что прихожане верят ему!

Оладушек ошеломлённо смотрел на собеседника. Его ушки слегка подрагивали, пока он пытался осмыслить услышанное. Это было немыслимо: ведь он каждый день читал проповеди, объяснял учение апостолов, и казалось, что прихожане Свинарнии знают основы веры.

— Как они могут верить в такое? — наконец воскликнул он, качая головой. — Ведь апостол…

Оладушек запнулся, собираясь процитировать подходящее писание, но не успел договорить.

Блинчик перебил его, решительно подняв лапку.

— Нам нужно объединиться, Оладушек. Здесь не место для наших споров. Мы обязаны противостоять этому обманщику вместе.

Оладушек нахмурился, его глубокие карие глаза сузились, словно он пытался разглядеть что-то невидимое.

— Возможно, ты прав, Блинчик, — наконец сказал он. — Но прежде чем я приму окончательное решение, я должен увидеть этого пророка своими глазами.

И с этими словами два священника вышли из храма, готовясь к встрече с неизвестным.

* * *

На лесной поляне воздух был пропитан тревогой. Пророк, стоя на небольшом возвышении, громогласно вещал о грядущем конце света, называемом им Великим Закатом. Его слова разлетались по поляне, цепляясь за уши морских свинок, которые, испуганно прижав их к головам, смотрели на него с ужасающей смесью страха и веры. Вкрадчивый голос Пророка постепенно переходил в трагический шёпот, описывая в мельчайших деталях ужас тьмы: исчезновение солнца, холод и хаос, который наступит, если не предпринять действий. Его яркие зелёные, как угли, глаза блестели, а жесты были точно рассчитаны, чтобы ещё больше зажечь в толпе панический огонь.

Морские свинки сдавленно пищали, некоторые из них отчаянно свистели от страха, дрожа и прижимаясь друг к другу. Слова Пророка проникали прямо в их сердца, сея сомнения в их вере. После каждой его проповеди следовало действие, которое Пророк, словно дирижёр, направлял своим красноречием: кто-то хватал свечи, кто-то — зеркала, а кто-то амулеты, которые, по словам Пророка, были «единственным спасением».

Брат Оладушек и Брат Блинчик стояли в стороне, в оцепенении наблюдая за этим спектаклем, который оборачивался духовной катастрофой. Шерсть на их холках слегка поднималась от негодования, а в сердцах нарастала горечь.

— Это невозможно! — прошептал Оладушек, глядя на то, как ещё одна морская свинка, дрожа, отдаёт Пророку последний кавион за свечу. — Мы не можем позволить этому продолжаться.

Набравшись смелости, он шагнул вперёд, подойдя к Пророку. Его голос раздался громко и ясно, несмотря на переполненную эмоциями грудь:

— Слушай, Пророк, — начал он, с трудом сдерживая дрожь в голосе, которая больше шла от гнева, чем от страха. — Ты говоришь о Закатной Лапке, о том, что Сияющая Лапка нас покинет. Но разве не апостолы учили нас о её вечном свете?

Пророк посмотрел на него с надменным любопытством, но Оладушек не дал себя сбить. Он поднял лапки и вдохновенно продолжил:

— Возьми Норнострасть, покровительницу рыцарей, которая шла в бой, не боясь ни тьмы, ни мрака, ведь знала: свет Сияющей Лапки всегда с ней! Или Радостную Лапку, покровительницу торговцев, которая учила, что свет сияет даже в самых тёмных местах, если мы сами откроем свои сердца. Ты же призываешь их закрыть и бояться! Ты пугаешь нас «великой тьмой» и собираешь деньги за свечи и зеркала. Но Сияющая Лапка — это свет, который невозможно погасить никакой тьмой! Апостолы не требовали кавионов, чтобы распространить веру. Они служили безвозмездно, с радостью и любовью!

Оладушек повернулся к толпе, его глаза горели праведным гневом.

— Братья, сестры! — взывал он к морским свинкам. — Не верьте тому, кто продаёт свет Сияющей Лапки за деньги! Её свет принадлежит каждому, он не стоит ни кавиона! Апостолы учили нас, что вера — это не страх, а радость и уверенность!

Но его слова, несмотря на искренность и глубину, растворялись в воздухе. Свинки, не отрываясь, слушали Пророка, продолжая покупать свечи и зеркала. Лишь немногие, поколебавшись, остановились, но быстро поддались давлению толпы.

Огорчённый, Оладушек подошёл к Блинчику. Его ушки были опущены, а в глазах читалась боль.

— Это ужасно, — проговорил он едва слышно. — Как они могут слушать такое? Как он может говорить такое?!

Блинчик, казалось, разделял его чувства. Он нахмурился и произнёс:

— Да, ужасно. Сияющая Лапка была бы оскорблена, увидев это. И что же нам делать?

Оладушек задумался, вспоминая слова апостола Пухоласка, покровителя дружбы и гармонии. Его учения всегда вдохновляли.

— Нам нужно объединиться, как апостолы объединялись между собой, как Сияющая Лапка с каждым из них, — сказал он, уверенность в его голосе нарастала. — Вместе мы вернём свет в Свинарнию и спасём наших прихожан от мыслей о Закате.

Блинчик задумчиво посмотрел на толпу, которая вновь оживлённо раскупала товары Пророка.

— Думаю, слов будет недостаточно, — пробормотал он.

Оладушек кивнул, соглашаясь, и бросил взгляд на толпу.

— Тогда нам нужен артефакт, — произнёс он, и в его голосе зазвучала новая решимость. — Что-то, что напомнит всем о настоящем свете Сияющей Лапки.

* * *

Брат Блинчик задумчиво стоял посреди храма Двенадцати Апостольских Лапок, чей высокий купол был расписан сценами великих подвигов апостолов. Тёплый свет заходящего солнца пробивался сквозь цветные витражи, отбрасывая на стены пятна зелёного, золотого и пурпурного света. Он пытался сосредоточиться, но тревога не оставляла его в покое. Где искать силу, способную противостоять лжепророку, который своим красноречием мог затмить даже самые светлые учения?

Брат Оладушек, окружённый ворохом древних книг, отчаянно листал страницы, надеясь найти хоть крупицу истины. Время от времени он проборматывал что-то под нос, перебирая записи о великих реликвиях прошлого.

— Брат Блинчик, — наконец заговорил он, осторожно кладя лапку на пыльную страницу, где был изображён сверкающий камень. — Мы оба знаем о Кристалле Звёздного Света. Легенда гласит, что он был создан из первых лучей рассвета, пойманных в момент, когда свет и тьма на миг примирились. Это символ чистоты и силы Сияющей Лапки. Однако никто не знает, где он сейчас. Ни одна книга не говорит об этом.

Брат Блинчик задумчиво кивнул. Его взгляд задержался на строках древней рукописи, будто пытаясь извлечь из них что-то сокровенное.

— В книгах сказано, что каждый из апостолов хранил свой артефакт, — продолжил Оладушек, откидываясь на спинку кресла. — Но почти все они были утрачены за века. Остался лишь один — ожерелье с изумрудным когтем апостола Изумрудокогтя. И оно сейчас принадлежит Леди Лапке.

Имя Леди Лапки прозвучало в храме словно гром, заставив Блинчика задуматься. Леди Лапка была не просто правительницей Свинарнии, но и одним из самых могущественных существ в королевстве. Изумрудное ожерелье, которое она носила, являлось не только символом её власти, но и священной реликвией, олицетворяющей связь между землёй и небом.

— У нас нет времени искать утерянные артефакты, — проговорил Блинчик, заглядывая в книгу, где были изображены апостолы с их легендарными реликвиями. — Пока мы будем рыть архивы, Пророк продолжит сеять страх, грабить наших прихожан и собирать кавионы.

Оладушек задумчиво облизал губы, пробегая взглядом по страницам. Его взгляд остановился на портрете апостола Изумрудокогтя — мудрой странницы, чей образ навсегда остался в памяти Свинарнии. Её светлый, полный силы взгляд словно вопрошал его: Готов ли ты рискнуть?

— Это может быть опасно, Брат Блинчик, — наконец проговорил он, закрывая книгу. — В писаниях Изумрудокогтя сказано, что её артефакт нельзя брать тем, кто не принадлежит к её роду.

Блинчик склонил голову, его длинные белые усы слегка дрожали. Он понимал риск, но времени для раздумий не оставалось. Конечно, они могли обратиться к Кудеснику Кабаку, чья магия славилась странностями, но что толку? В его чарах не было святости Сияющей Лапки, только хаос и диковинные фокусы.

— У нас нет выбора, — проговорил он после долгой паузы. — Да простит нас апостол Изумрудокоготь, если мы нарушим её волю. Но ради света Сияющей Лапки мы обязаны попытаться.

Оладушек внимательно посмотрел на собрата. В его глазах читалась тревога, но вместе с тем вспыхнуло решительное понимание. Он поднялся, вытянувшись во весь рост, и торжественно произнёс:

— Если мы отправимся за этим артефактом, мы должны быть готовы к испытаниям. Леди Лапка не отдаст его просто так.

— Не бывает лёгких путей к свету, — ответил Блинчик, его голос был тихим, но исполненным уверенности.

* * *

Брат Блинчик и Брат Оладушек вошли в тронный зал Леди Лапки, поражённые его величественной красотой. Высокие стены из белоснежного камня были украшены тонкой резьбой, изображающей сцены из истории апостолов. Лучи утреннего света проникали сквозь изящные витражи, играя разноцветными бликами на позолоченных колоннах. В центре зала, окружённый изысканными гобеленами, возвышался трон Леди Лапки. Она сидела, слегка наклонившись вперёд, звонко смеясь, её серебристый голос эхом разносился по залу.

— Леди Лапка! Нам нужна ваша помощь! — громко обратился к ней Брат Блинчик, низко поклонившись.

Леди Лапка повернула к ним голову, её пушистая шёрстка блестела в свете витражей. Глаза, яркие и хитрые, сверкнули с неподдельным интересом.

— Брат Блинчик? Брат Оладушек? — произнесла она с улыбкой, подняв пушистую лапку. — Удивительно видеть вас вместе! Что привело вас ко мне?

Брат Оладушек, как всегда, держал себя строго и уверенно, немедленно перейдя к сути:

— Ваше Свинячество, вы знаете, что ваш благородный род восходит к апостолу Изумрудокогтю. В наследство вашему роду было передано её священное ожерелье.

Леди Лапка кивнула.

— Конечно, я знаю. Когда мой отец, Пушинкозлат, оставил этот мир, мне вручили это ожерелье как знак того, что я продолжаю его путь.

Брат Оладушек прекрасно помнил это ожерелье — тонкую цепочку с изумрудным когтем, сверкавшим, словно утренняя роса на солнце. Он никогда не осмеливался коснуться его, но видел на многих старинных изображениях апостола Изумрудокогтя.

— Вынуждены попросить вас одолжить нам его, — проговорил Брат Блинчик, опуская голову и пряча взгляд.

Даже для него это оказалось большим риском.

Леди Лапка выпрямилась, а её взгляд стал холодным. Она оказалась явно шокированной их дерзостью.

— Вы просите передать семейную реликвию? Этот артефакт символизирует власть моего рода и передавался из поколения в поколение! Объяснитесь, что это значит? — в её голосе зазвучала недовольная нотка.

Брат Блинчик смущённо заёрзал на месте, но всё же собрался с духом.

— На одной из лесных полян появился лжепророк, — начал он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Морская свинка с серой шёрсткой и зелёными глазами. Он пугает наших прихожан выдумками о великом закате и собирает кавионы за свечи и зеркала.

Леди Лапка с изумлением приподняла бровь.

— Как интересно! Этот самый пророк был здесь всего час назад. Он представился странствующим шутом и веселил меня своими байками.

Брат Оладушек и Брат Блинчик переглянулись, изумление и тревога читались на их мордочках.

— Шутом?! Это явно неспроста! — в один голос произнесли они.

Леди Лапка в ответ лишь пожала плечами.

— Что же насчёт ожерелья… — она слегка приподняла воротник своего платья, чтобы показать священный артефакт. Однако её пушистая лапка нащупала лишь пустоту.

— О Сияющая Лапка! — воскликнула она с ужасом, быстро ощупывая шею. — Он украл его!

Брат Оладушек и Брат Блинчик замерли, их сердца, казалось, остановились. Словно раскат грома, осознание их беды разнеслось по тронному залу. Они переглянулись, их глаза полны тревоги и решимости.

— Нам нужно срочно найти этого лжепророка, пока он не успел уйти из Свинарнии! — твёрдо заявил Брат Оладушек и его голос эхом прокатился по залу.

* * *

Леди Лапка была охвачена отчаянием, которое отражалось даже в её гордой осанке. Её пушистая шёрстка чуть растрепалась, а большие выразительные глаза блестели от гнева и обиды. Это была не просто семейная реликвия — ожерелье с изумрудным когтем связывало её с великим апостолом и утрата его казалась кощунством против всего рода. Она вскочила с трона, будто в ней взыграла сама Сияющая Лапка, и твёрдым голосом приказала:

— Созвать Шпиона Ушастика, Кудесника Кабака и Рыцаря Норку! Они должны настичь вора, где бы он ни прятался и привести его на суд.

Но прежде чем приказ был исполнен, Брат Оладушек, со спокойной уверенностью в глазах, мягко поднял лапку, останавливая королеву.

— Ваше Величество, это не потребуется, — сказал он с лёгкой улыбкой. Его голос был тих, но в нём звучала твёрдая уверенность, и Леди, хоть и с явным колебанием, замерла.

Брат Оладушек повернулся к Брату Блинчику и указал ему на дверь.

— Мы справимся сами.

И вскоре двое братьев шли по тропинке, ведущей к лесной поляне. День был ясный, но в лесу царила странная, напряжённая тишина, как будто природа замерла в ожидании развязки.

— Мне кажется, мы могли бы взять с собой Шпиона Ушастика, — пробормотал Брат Блинчик, оборачиваясь и ловя каждое шорох листьев. Ему казалось, что за каждым кустом скрываются недоброжелатели. — Мало ли, что произойдёт с этим лжепророком.

Но Брат Оладушек, казалось, был абсолютно невозмутим. Его шаги были лёгкими, а взгляд — сосредоточенным.

— Брат Блинчик, — произнёс он, оборачиваясь. — Вера охраняет нас и она же спасает. Ты ведь читал писания апостолов?

— Читал, — вздохнул Брат Блинчик. — Но мне это не даёт спокойствия.

Брат Оладушек усмехнулся. Он то знал каждое слово апостола, каждый артефакт и прекрасно понимал, что будет с тем, кто посмеет дотронуться до артефакта, не имея к нему прямого отношения.

— Тогда перечитай их ещё раз. Апостолы предупреждают нас не просто так.

Когда они наконец вышли на лесную поляну, их взору предстала поразительная картина: шатёр, принадлежавший лжепророку, сгорел дотла. От него остались лишь обугленные остатки ткани и деревянных опор. Вещи, которые он продавал как «святые амулеты», валялись вокруг в хаотичном беспорядке. Воздух был наполнен запахом гари, а неподалёку стояли две морские свинки, их глаза оказались полны ужаса. Они что-то шептали друг другу, словно боялись громко говорить.

— Что здесь произошло? Где Пророк? — настойчиво спросил Брат Блинчик, подходя к испуганным свинкам.

Одна из них, осмелев, наконец заговорила:

— Он… он сказал, что уезжает дальше… предупредить всех о Закате… Но тут… шатёр загорелся!

— Сам по себе? — уточнил Брат Блинчик, но ответа не последовало — свинки лишь судорожно закивали.

Тем временем Брат Оладушек, не обращая внимания на разговор, спокойно подошёл к пепелищу. Его взгляд сразу упал на сверкающий отблеск среди обугленных остатков. Он склонился и бережно очистил от пепла ожерелье. Камень был чист и невредим, словно пламя не могло коснуться его. Но рядом с ожерельем он заметил нечто странное — извивающуюся пиявку, чёрную и блестящую, которая двигалась, словно в агонии.

— Апостол Изумрудокоготь не прощает тех, кто посмел осквернить её священные вещи, — произнёс он, наблюдая за пиявкой. Его голос звучал торжественно, почти как молитва. — В писаниях ясно сказано: «Тот, кто возьмёт её артефакт не по праву, упадёт до червя».

Брат Блинчик взглянул на пиявку и его шерсть встала дыбом. Такую силу он видел впервые.

— Это что, и есть пророк? — удивлённо проговорил он.

Брат Оладушек не ответил. Он только бережно завернул ожерелье в ткань и спрятал его в сумку. Даже он, будучи преданным апостолам, боялся касаться его лапкой. Хотя, вероятно, оно не причинит ему вреда, ведь он истинно верующий. Но Оладушек не хотел рисковать.

— Нам нужно вернуться в замок. Только Леди Лапка может взять это ожерелье и надеть его вновь.

И они двинулись обратно, оставив за собой мрачную поляну, где гнев апостола Изумрудокогтя всё ещё витал в воздухе, как напоминание о том, что священные вещи не терпят чужих лап.

* * *

Леди Лапка сидела на своём троне, сверкая от счастья, словно сама Сияющая Лапка снизошла благословением на её королевский дом. Ожерелье с изумрудным когтем вновь занимало своё место на её шее. Камень, поймавший лучи солнца, переливался зелёными огнями, будто в нём заключена сама природа. Леди с гордостью провела лапкой по драгоценности, чувствуя связь с великим апостолом.

Шпион Ушастик, верный и ловкий, вернулся из леса с важной находкой. Его мягкие лапки поставили перед троном сундук, наполненный доверху кавионами, украденными лжепророком. Своим острым зрением Шпион Ушастик отыскал следы к сундуку в лесу и сразу же потащил его прямо в тронный зал. Леди распорядилась, чтобы кавионы были возвращены народу.

На главной площади, освещённой мягким светом закатного солнца, раздались голоса Брата Блинчика и Брата Оладушка. Два священника, вдохновлённые произошедшим, стояли бок о бок и проповедовали, собрав вокруг себя морских свинок. Их церкви, стоящие по обе стороны площади, будто сами радовались их единству.

Брат Блинчик, вдохновлённый победой над обманом, говорил горячо, его голос звенел, как колокола в час молитвы:

— Друзья мои! Пусть это станет для нас уроком! Нельзя верить каждому, кто называет себя пророком! Только Сияющая Лапка — истина, а её свет разгоняет мрак лжи. Помните, что апостолы всегда рядом, чтобы наставлять нас на истинный путь.

Брат Оладушек, более спокойный, но не менее убедительный, продолжил его слова:

— Апостолы Сияющей Лапки учат нас доброте, честности и смирению. Их артефакты, как и они сами, уникальны и святы. Воровство, обман и злодеяния — не имеют места в свете её лап. Если вы не знаете, куда идти, обратитесь к своему покровителю или вознесите молитву Сияющей Лапке. Она услышит вас и направит.

Слушатели стояли зачарованными, а солнце, садящееся за горизонт, окрасило их шерсть золотыми оттенками, словно подтверждая слова братьев. Улыбки, благодарственные возгласы и блеск в глазах морских свинок показали, что их сердца тронула проповедь.

Леди Лапка, наблюдавшая за происходящим возле колодца, с лёгкой улыбкой кивнула. Королевство вновь обрело мир, а её трон — уверенность. В этот момент ей казалось, что сама апостол Изумрудокоготь наблюдает за ними с небес, удовлетворённая тем, что её артефакт вернулся туда, где ему и суждено быть.