Девушка, ставшая солнцем (гет)

4 курс, осень

«Соберись», — глубоко вдохнув, мысленно сказала себе Анна.

В напольном зеркале, что стояло в спальне девочек, могла бы уже зиять дыра, выжженная пристальным взглядом девушки. Но Анна должна была выглядеть безупречно, ведь сегодня она наконец решилась пригласить на устроенный в честь Хэллоуина бал Сириуса Блэка.

В конце концов, почему не она? Да, Сириус кто-то вроде школьной звезды, дерзкий и популярный, а Анна совсем наоборот, но это не значит, что он не может ею заинтересоваться. Прочитав сегодня мотивационную открытку, принесённую домашней совой вместе с коробкой свежеиспечённого печенья, Анна поняла, что не привлечёт внимание парня, если не проявит себя. Он вообще никого не замечал, поэтому ей следовало приложить усилия. К тому же предсказание в печенье обещало успех в задуманном, но только если не медлить.

Снова глубоко вдохнув, Анна улыбнулась лучшей подруге Дороти, и они вышли из комнаты.

Первым уроком была травология с гриффиндорцами. Высокий и красивый, Сириус выделялся на фоне остальных ребят, и не заметить его было сложно. Едва увидев слегка развевающиеся на ветру чёрные пряди, Анна вдруг ощутила прилив жара к щекам и чуть не застыла словно каменное изваяние, но, мягко подталкиваемая подругой, всё-таки заняла своё место в Теплице №8.

Сириус казался скучающим и не заинтересованным в теме сегодняшнего урока. Он справлялся с заданием так легко, словно всю жизнь выращивал Ядоплюющие черноглазки на своём балконе. Но, к сожалению, Анне не удалось оказаться с ним в одной группе. Вместо этого ей и Дороти пришлось работать вместе с глупым Питером Петтигрю, одним из лучших друзей Сириуса, постоянно всё путавшим и ошибавшимся на каждом этапе задания.

Анна то и дело бросала на Сириуса задумчивый взгляд. Девушка давно заметила, что не только она. Однако парень смотрел в собственный горшок, улыбаясь слышимым только ему комментариям Джеймса Поттера, и не видел обращённых к нему глаз по меньшей мере трёх девиц.

Бесполезно, подумала Анна, пытаться перехватить его взор. Но в этот самый момент он вдруг отчётливо скользнул по ней и замер; Сириус, со всё ещё приподнятыми уголками губ, смерил девушку взглядом. Недобрым, насмешливым взглядом.

Рядом раздался вскрик, и Анна повернула голову в его направлении. Это Питер разбил горшок Дороти, случайно уронив его себе на ноги. Рассеянно посмотрев по сторонам под аккомпанемент приглушённого смеха, Анна взмахнула волшебной палочкой, и кучка земли, усеянная расколовшимися черепками, приняла первоначальный вид.

До конца урока девушка не смотрела на Сириуса. С каждой новой минутой, приближавшей звонок, Анну всё больше охватывало волнение. Сколько бы ни разглядывала она свою мантию в поисках пятен, как бы часто ни спрашивала Дороти, всё ли в порядке с её волосами, Анна так и не смогла понять, почему Сириус смотрел на неё с такой неприятной усмешкой. Или просто показалось? Он ведь смеялся над шуткой Джеймса, так при чём тут Анна? Если только…

Оглушающий звонок вытеснил из её разума отрывки мыслей, едва начавших сцепляться в некое умозаключение. Не имеет смысла ломать голову над тем, что можно узнать прямо сейчас. Поэтому, поймав подбадривающий взгляд подруги и не обращая внимания на дрожь в коленях, Анна нетвёрдой походкой направилась в сторону ребят, небрежно называющих себя Мародёрами. Они скучковались у выхода из теплиц, дожидаясь Питера, неуклюже возившегося со своими вещами.

Сириус действительно был самым высоким и красивым из них. Подойдя к нему под несколько удивлённые взгляды всех троих, Анна робко спросила:

— Сириус, можно тебя на пару минут?

Ей хотелось ударить себя по лбу за этот прерывистый голос, тонкий как у птички. Даже Питер, присоединившийся к друзьям, наверняка догадался, как нервничает девушка! Однако Сириус ничего не сказал. Бросив на остальных недоумённый взгляд, он лишь кивнул в сторону замка.

— Увидимся позже, Бродяга, — отозвался Ремус.

Спустя пару секунд Анна и Сириус остались наедине. На его лице прослеживалось нетерпение, поэтому он сразу спросил:

— Что тебе нужно, Смит?

Его голос прозвучал куда холоднее, чем она ожидала. Краснея до самых корней волос, Анна поймала себя на мысли, что хочет убежать. Однако, прорываясь сквозь гулкий звук сердцебиения девушки, до неё, к её собственному изумлению, донёсся как никогда тихий голос; будто принадлежавший кому-то другому, он произнёс:

— Ты пойдёшь со мной на бал в эту субботу?

Анна сделала это! Она пригласила Сириуса Блэка! Однако почему-то теперь эта идея показалась ей самой глупой в её жизни. Но каким же будет его…

— Извини, но я уже кое с кем иду, — сухо ответил Сириус, быстро добавив: — Это всё, что ты хотела?

Ощутив, как чувства, сотрясавшие её ещё несколько секунд назад, вдруг замерли в груди, Анна растерянно кивнула.

— Мне пора, ещё увидимся, — кинул Блэк уже из-за плеча, повернувшись к ней спиной.

С этими словами он оставил девушку одиноко стоять у пустующих теплиц, переваривая огорчение, обрушившееся на неё лавиной.

Какая идиотка.

С этой мыслью Анна и сама вяло побрела к замку.

Дороти ждала её у самого входа. Она видела, как вернулся Сириус, и догадывалась о том, как прошёл разговор. Увидев расстроенную подругу, девушка крепко обняла её:

— Не переживай, хорошо? В Хогвартсе полно замечательных парней. Уверена, кто-то пригласит тебя ещё до обеда.

Мягко отстранившись, Анна благодарно улыбнулась. Неожиданно за спиной Дороти раздался злорадный голос:

— Так Зануданна действительно пригласила Сириуса на бал?

Посмотрев на лестницу, девушка заметила Роуз Андерсен, надменно глядевшую на неё. Ухмыляясь, она спросила с притворной мягкостью:

— Надеюсь, тебя не слишком шокировал его отказ? Ведь каждый в школе мечтает пойти на танцы с такой неуклюжей замухрышкой, как ты…

Разъярившись в мгновение ока, Анна громко сказала:

— А сама-то что, Андерсен? Наверняка побежала к нему сразу, как только узнала о бале? Ах, точно, — нарочито расстроенно вздохнула девушка, — он же считает тебя идиоткой. Но тебя, наверное, не слишком шокировал его отказ?

Лицо Роуз Андерсен залила краска; стыдливая злоба исказила тонкие девичьи черты. Анна угадала.

— На тебя, наверное, попало слишком много яда Черноглазки на уроке, Зануданна, раз тебе мерещатся всякие небылицы, — вздёрнув нос, огрызнулась девушка.

— Поразмышляй об этом со своими друзьями, Андерсен, — холодно сказала Дороти. — Подальше от нас.

Бросив на девушек полный презрения взгляд, Роуз скрылась среди лестничных пролётов.

— У неё дар появляться в самый неподходящий момент и делать его ещё более тошным, — устало произнесла Дороти, проводя рукой по вьющимся каштановым волосам.

Близилось время обеда. От пережитых за день потрясений у Анны разыгрался аппетит.

— Зато, — немного вымученно, но облегчённо усмехнулась она, — хуже уже точно не будет.

Однако на следующий день девушка поняла, что ошибалась. С самого утра ей в спину стали доноситься насмешки. Ребята, с которыми она толком не общалась, то и дело окликали её, упоминая Сириуса или предлагая ей пригласить на бал и их тоже. Вгоняя Анну в отчаянную краску, саркастичные возгласы преследовали её на каждом шагу. Не понимая, как могли остальные узнать о её разговоре с Блэком, девушка терялась в гуле смеха, непроизвольно втягивая голову в плечи.

Не желая верить, что Сириус мог рассказать о приглашении Анны всей школе, перед обедом девушка выловила в одном из коридоров Питера, ведь обратиться к Сириусу она уже не решалась.

— Привет, — запыхаясь от волнения, сказала Анна, когда Питер выходил из туалета. Его маленькие водянистые глазки недобро сощурились, но она не обратила на это внимания. — Скажи, вчера Сириус не рассказывал вам ничего о… нашем с ним разговоре?

Слова застревали у неё в горле, и ей приходилось вытягивать их силой. Едва дыша от волнения, Анна в ожидании смотрела на Питера. Он облегчённо вздохнул, и вздох этот был таким фальшивым, что девушка непроизвольно поёжилась.

— Так вот оно что, — наконец сказал Питер. — А я-то испугался, ты подкараулила меня, чтобы пригласить на бал. Видишь ли, никому не хочется получать приглашение от страшненьких девчонок.

Анне вдруг захотелось воскликнуть, что Петтигрю следовало бы самому сначала посмотреться в зеркало, но остроносое лицо, чем-то напоминающее морду крысы, ухмылялось так уверенно, что перед глазами девушки один за другим стали расходиться, качаясь, разноцветные круги. Голова закружилась.

— Откуда… ты… — сдавленно выдавила Анна.

Она едва не схватила Петтигрю за ворот мантии, но вовремя остановилась.

— Сириус вчера рассказал нам, — порозовев от удовольствия, пожал плечами парень. -Мы давно так не смеялись!

Покраснев ещё сильнее, хотя это и казалось ей невозможным, девушка опустила голову. Тем временем злобное веселье Петтигрю набирало обороты.

— Ну надо же, Смит: ты и впрямь решила, что можешь заинтересовать его, — хихикнул Питер. — Твои лишние килограммы и прыщи на лбу показались Сириусу настолько соблазнительными, что ему срочно пришлось искать отговорку, ведь, как он сам сказал, ни за что на свете он не пошёл бы на бал с Занудой Смит!

Гадко рассмеявшись, без тени сочувствия в глазах Петтигрю смотрел на оцепеневшую Анну.

— Так Сириус рассказал и остальным?..

Отрешение в её голосе было почти осязаемым, словно речь шла вовсе не о ней. Но, к удивлению девушки, самодовольное лицо парня вдруг слегка вытянулось от проскользнувшей средь острых черт опасливости.

— Ну… — вмиг растеряв свою уверенность, пропищал Петтигрю уже привычным сбивчивым тоном. Контраст между ним и звенящей силой, сочившейся в голосе Питера всего лишь пару секунд назад, был поразительным. — Сириус рассказал обо всём только нам… А потом я встретил Роуз, и…

Непривлекательное лицо Питера свело судорогой. Однако разгадывать загадку его враз изменившегося настроения Анна не собиралась: она и так узнала больше, чем хотела знать.

Следующие три дня девушка старательно игнорировала издёвки. Для этого ей то и дело приходилось сворачивать в пустые коридоры, подолгу задерживаться в классах и допоздна сидеть в библиотеке. Это не слишком отличалось от того, чем Анна обыкновенно занималась в будни, но теперь её не покидало чувство горечи и тоски. Иногда, на уроках или за завтраком, девушке хотелось украдкой посмотреть на Сириуса. Он не дразнил её и вообще никак не проявлял себя после их разговора у теплицы, но, наверное, это было даже к лучшему. Столкнуться с презрением парня в открытую было бы гораздо сложнее, чем подозревать о ней у него за спиной.

Из мыслей о тяготах жизни Анну вывел мелодичный голос. Раздавшись совсем рядом, он напоминал колокольчик, нежно звенящий при лёгком порыве ветра.

— Ты не против, если я сяду рядом? Сегодня здесь совсем нет свободных мест.

Переведя рассеянный взгляд на обрамлённое рыжими волосами лицо, Анна не сразу узнала в хрупкой незнакомке Марлин, учившуюся на Гриффиндоре вместе с Сириусом.

— Если хочешь, — пожала плечами Анна.

За время, проведённое подальше от глумливых ртов, она научилась изображать равнодушие и совсем не выказывать настороженность.

— Спасибо, — ответила Марлин, кладя на стол увесистую книгу.

Некоторое время в библиотеке раздавался только шорох перелистываемых страниц. Однако девушка периодически бросала на Анну неловкий взгляд или немного нервно стучала по лакированной поверхности ногтями.

Наконец Марлин заговорила:

— Мне жаль, что всё так произошло. — Поймав недоверчивый взгляд, она почти сразу отвела глаза в сторону и смущённо добавила: — Ну, ты понимаешь…

Девушка собиралась что-то добавить, но, глубоко вздохнув, Анна сказала:

— Благодарю тебя, но мне совсем не хочется это обсуждать.

Девушка пыталась дышать так же ровно, как и прежде, но выходило с трудом. Не выдержав, чуть громче, чем следовало, она добавила:

— Думаю, жалкий провал Зануды Смит пригласить на бал Сириуса Блэка стал излюбленной темой в гостиной Гриффиндора, так что обсуждай это лучше со своими.

Анна не хотела быть грубой, особенно с Марлин. Но девушка слишком устала, чтобы быть вежливой.

К её удивлению, Марлин примирительно покачала головой:

— На самом деле уже никто в Гриффиндоре не вспоминает об этом. Поначалу Питер сыпал подробностями, но Сириус пресёк его вдохновенные рассказы.

Заметив удивление в глазах Анны, девушка добавила:

— Ему надоело, что все обсуждают одну и ту же историю. И, честно говоря, он был не очень доволен, что Питер растрепал о ней другим ребятам, начиная с Андерсен.

От этих слов на сердце Анны слегка потеплело. Сириус мог быть самым высокомерным парнем на свете, но она знала, что он не обидит ранимую девушку без повода. Знала с того самого дня, когда Сириус заступился за неё перед Роуз.

— Что ж, — выдохнула Анна, стараясь, чтобы голос звучал естественно. — Спутнице Блэка повезло больше, чем мне.

Девушка старалась придать высказыванию вид шутки, но оно прозвучало совсем невесело.

Неожиданно опустив взгляд, Марлин стала разглядывать свою мантию. Слишком увлечённо, чтобы действительно интересоваться её чистотой. Анна не хотела этого говорить, но смутная догадка непроизвольно разжала ей губы.

— Так Сириус идёт с тобой? — не особо сомневаясь в своих словах, произнесла девушка.

Марлин кивнула. Выдавив улыбку, Анна вздохнула:

— Надеюсь, ты хорошо проведёшь время на танцах.

— Ага, — ответила Марлин. — Надеюсь, ты тоже сможешь забыть обо всех этих придурках и повеселиться. Ты ведь… пойдёшь?

Часы в библиотеке пробили время ужина.

— Не жди меня, — сказала Анна, резко переводя разговор. — Я хочу дочитать эту страницу.

Подождав, пока библиотека немного опустеет, девушка грустно посмотрела на сгустившиеся в окне тучи и, собрав свои вещи, тихо вышла в коридор, где её уже ожидала Дороти.

— Представляешь, я узнала, что Сириус идёт на бал с Марлин, — робко сказала Дороти, когда молчание между спускавшимися по лестнице подругами затянулось. — Не хотела тебе говорить, но ты всё равно бы узнала.

— Уже знаю, — тихо ответила Анна. — По крайней мере, теперь я знаю, почему Сириус тогда так быстро ушёл.

Дороти потупила взгляд. Стараясь не смотреть на Анну, она практически прошептала:

— Марлин пригласила его на следующий день после вашего разговора.

По окнам замка захлестал дождь. В шуме ливня и громовых раскатов слова Дороти звучали едва слышно, но, ворвавшись в разум Анны, заглушили все прочие звуки, резко вырывая её из объятий подавленной скованности.

— А… Так это… — промямлила она, лишь бы что-нибудь сказать, но вмиг позабыла слова.

Впереди показалась дверь Большого зала. Оттуда доносились восхитительные запахи горячих блюд, но Анне впервые не хотелось есть.

Сидя над пустой тарелкой, девушка отсутствующе смотрела перед собой, сжимая в руке серебряный кубок с горячим безалкогольным глинтвейном. В голове бушевали мысли. Сливаясь, переплетаясь, отталкиваясь друг от друга и сталкиваясь, они взяли девушку в свой плен, давя на неё изнутри. Подхваченная их неистовым потоком, она подняла голову, и взгляд её случайно столкнулся со взглядом серых глаз — самых красивых из всех, что Анна когда-либо встречала. Сириус смотрел прямо на неё, но не холодно или брезгливо, а растерянно. Впрочем, Анна уже ни в чём не была уверена, кроме одного: Питер не соврал. Блэк отказал ей просто потому, что не хотел с ней идти. И, как никогда осмысленно смотря в его аристократично тонкое лицо, девушка вдруг отчётливо поняла, что действительно так скучна, толста и убога, как считали многие вокруг. Ведь Сириус тоже так считал.

«Ни за что на свете…» — вспомнив его слова, переданные Питером, одними губами прошептала Анна, прежде чем из глаз её, капая прямо в пустую тарелку, полились горькие слёзы обиды.

Сириус продолжал смотреть на девушку, но она резко отвернулась и, вскочив, устремилась к выходу из Большого зала. Слёзы застилали ей глаза. Кажется, несколько парней крикнули Анне вслед, не пригласит ли она их на бал, но девушка снова сделала вид, что не слышит, продолжая беззвучно плакать.

Нет, она их не пригласит. Как вообще могла Анна думать, что стоит рискнуть, что не всё в этом мире так примитивно, как кажется?.. Она больше никого и никогда не пригласит и даже не подойдёт ни к одному парню до самого окончания Хогвартса.

* * *

— Ты правда не против? — уже в сотый раз спросила Дороти, приглаживая перед зеркалом подол своей праздничной лиловой мантии.

Анна лежала на кровати, поедая отправленные родителями конфеты.

— Не против, — сказала она.

Уже спустя пару минут девушка должна была остаться в спальне одна. Остальные ушли на бал, и Дороти тоже собиралась, ведь на днях её пригласил какой-то непримечательный пятикурсник с Рэйвенкло. Анну за эти дни никто так и не позвал, но слёз уже не было: она выплакала их все и теперь пустым взглядом смотрела в потолок, перемазанная шоколадом. Именно поэтому Дороти совершенно не убедил её ответ.

— Эй, Анна, — тихо позвала девушка.

Отложив гребень для волос в сторону, она аккуратно присела на край чужой кровати и взяла подругу за руку.

Рассеянно взглянув на Дороти, Анна приподнялась.

— Что?

Голос девушки всё ещё был хриплым от долгих рыданий накануне.

Посмотрев под ноги, словно собираясь с мыслями, подруга наконец остановила на Анне твёрдый взгляд:

— Ты действительно хотела пойти с Сириусом на бал?

Ощутив вмиг нахлынувшее раздражение, она быстро ответила:

— Действительно хотела. И теперь очень об этом сожалею. Может, больше не будем об этом?

Анна хотела отвернуться, но Дороти сжала её руку чуть сильнее, словно пытаясь передать девушке как можно больше тепла.

— Я не об этом, — мягко покачала головой Дороти. — Просто… Просто мне кажется, что дело не совсем в Сириусе. Я думаю, проблема в твоей самооценке. Придя с ним, получая его внимание, ты бы чувствовала себя признанной и привлекательной, ведь он один из самых популярных мальчиков в школе. Ну, — добавила Дороти, поймав многозначительный взгляд подруги, — вечно выпендривающийся придурок Поттер не в счёт. К тому же Сириус гораздо красивее его. Но я о том… — снова замявшись, Дороти всё-таки продолжила: — Я о том, тебе не нужен Сириус, чтобы быть на высоте. Ты хороша сама по себе, и твоё понимание этого не должно зависеть от того, что думают другие, даже если тебя обзывают и не пригласили на танцы.

Не ожидавшая услышать ничего подобного, Анна пару раз моргнула, прежде чем до неё дошёл смысл сказанных подругой слов.

— Спасибо за заботу, — медленно проговорила она, толком не зная, действительно ли благодарит Дороти или просто отмахивается от неё. — Я подумаю об этом чуть позже.

Грустно вздохнув, Дороти бросила на Анну извиняющийся взгляд и вышла из спальни. Девушка не хотела оставлять подругу в одиночестве, когда она в таком состоянии. В другой ситуации Анна и сама бы обиделась на Дороти, но сегодня ей хотелось побыть одной.

«Самооценка», — мысленно проговорила Анна, рассматривая поднятую к потолку ладонь. На растопыренных пальцах виднелись следы подтаявшего шоколада.

Самооценка — это сложно. Сказать кому-то «люби себя» гораздо проще. Как могла Анна считать себя красивой и классной, если рядом с ней учились такие девчонки, как Лили Эванс, Роуз Андерсен или та же Марлин? Они были стройными, весёлыми и красивыми. Им не нужно было покупать себе прыщевыводящие зелья или считать калории. Парни то и дело приглашали девушек вроде Эванс на свидания, но не потому, что они были популярны — напротив, такие, как Эванс, как раз и считались популярными, потому что нравились почти каждому, кто встречался им на пути. Галантно ухаживая за ними, те же самые «рыцари», что платили в Хогсмиде за их сливочное пиво, называли Анну Занудой Смит и насмехались над ней.

«Но ведь я тоже есть. Я существую», — снова подумала Анна, перевернувшись на бок. Взгляд её тёмных глаз столкнулся с таким же взглядом в отражении, всё ещё запачканные шоколадом губы были плотно сомкнуты, волосы разметались по подушке. Там, в зазеркалье, съёжилась в кровати похожая на Анну, но совершенно незнакомая ей волшебница. Казалось, она могла вечно смотреть на Анну в ответ, хмурясь или улыбаясь вслед за ней. Но если печальная незнакомка всё ещё была там, почти осязаемая в своей явственности, то где была Анна? Не исчезнет ли она, живая и верная себе, если зеркальная гостья так и будет уныло оставаться на своём месте, убежав и закрывшись ото всех?

Не осознавая эту мысль, Анна поднялась с кровати и подошла ближе к зеркалу. Сероватое от многодневного стресса лицо выглядело апатичным и припухлым, но в остальном было таким же милым, как и всегда. Специально приготовленная по случаю приглашения Сириуса Блэка на бал, в шкафу висела украшенная розовыми бантиками праздничная мантия. Волосы, хоть и спутавшиеся, были чистыми.

Почему бы и нет? В конце концов, Анна часто ходила куда-либо одна, когда остальные девчонки топтали асфальт рука об руку с парнями, и девушке не было из-за этого обидно или стыдно. Так что же изменилось теперь?

В эту субботу Большой зал стал огромной площадкой для танцев. То тут, то там в воздухе кружились привидения, небо было высоким и чистым, а молодые ведьмы и волшебники весело проводили время. Почувствовав под пальцами массивную дверную ручку, Анна слегка задрожала, но, глубоко вздохнув, открыла дверь и проскользнула внутрь. На сцене играла какая-то известная в мире волшебников группа, но Анна не стала заострять на ней внимания, стараясь затеряться в толпе.

К своему болезненному удовольствию, девушка заметила, что не одна она пришла без пары. В нескольких метрах от неё, без особого аппетита пережёвывая взятую со стола у стены закуску, стоял Питер Петтигрю. Не замечая Анну, он уныло смотрел в гудящую толпу, в центре которой танцевала с каким-то слизеринским верзилой Роуз Андерсен. К мстительной радости Анны, сплетня, открывшая в Андерсен второе дыхание, не помогла жалкому червяку Питеру заполучить её, как и никого другого.

Стараясь не вертеть головой по сторонам, Анна старательно избегала столкновения с кем-нибудь из знакомых, и особенно с Сириусом. Ей не хотелось веселиться, и в лучшей своей мантии она сейчас чувствовала себя абсолютно нелепой, понемногу начиная сожалеть, что вообще пришла. Нужно забиться в какой-нибудь угол и тихонько выйти, пока…

— Красивый наряд, Анна, — раздался мягкий голос над ухом, и откусившая было кусочек взятой со стола тарталетки девушка подпрыгнула на месте.

Рядом стоял Ремус Люпин, приветливо улыбаясь. Наверное, за последние дни он был чуть ли не единственным парнем, улыбка которого не таила в себе злобы или сарказма.

— Спасибо, ты тоже ни… — начала девушка, но скользнув взглядом по чуть потрёпанной повседневной мантии Ремуса, закончила немного сдавленно: — Ничего.

— Я не стал наряжаться, — понимающе отозвался он. — Я пришёл сюда один. Ты тоже?

Этот вопрос застиг Анну врасплох. Но Ремус открылся первым, и потому её напряжённые плечи слегка расслабились.

— Только не говори, что ты удивлён.

Парень слегка поморщился:

— Ну да, я слышал все эти дурацкие дразнилки в последние дни. Глупые и бессмысленные. Но я удивлён, что ты так и не нашла спутника. Ты ведь… довольно симпатичная.

При этих словах Ремус слегка покраснел, но, при всей их искренности, Анну они совершенно не убедили. Прохладно пожав плечами, она ответила:

— Я не особо искала.

— Кстати, об этом, — словно вспомнив нечто важное, произнёс Ремус.

Уже знакомая в свете последних событий формулировка натолкнула Анну на мысль, что сейчас снова зайдёт речь об отказе Сириуса пойти с ней на бал. Но, прежде чем девушка успела остановить Ремуса, он продолжил:

— Если смотреть на ситуацию конкретнее, Сириус не сказал нам о тебе ничего плохого. Просто то… то, что он говорил, не предназначалось для посторонних, о чём он доходчиво сообщил Питеру позднее.

— Питер хотел получить согласие от Андерсен, — глубоко вздохнув, чтобы сохранить самообладание, ответила Анна. В ушах всё ещё звучали его слова, что Блэк ни за что на свете не принял бы её приглашение. — А мы с Андерсен ненавидим друг друга с первого курса. Она воспользовалась выпавшей ей возможностью, чтобы опозорить меня перед всей школой, ведь ей давно нравится Сириус.

Сглотнув, девушка замолчала. Опустив взгляд, она смотрела на свои слегка истёртые туфли.

— Вот оно что, — сочувственно отозвался Ремус. — Сожалею. Но зачем говорить о плохом? Может, ты… ты бы хотела… Хотя, конечно, наверняка ты не захочешь…

Лепечущий Ремус Люпин был для Анны чем-то поразительным. Недоумевающе смотря на него, она едва понимала, что он хочет сказать, пока её не осенила догадка:

— Ты… приглашаешь меня потанцевать?

Не веря своим ушам, Анна едва не отшатнулась.

Ремус выдохнул:

— Так и знал, что ты не захочешь. Просто подумал, что, раз уж мы здесь…

— Почему не захочу? — перебив его, спросила девушка.

Она всё ещё не могла поверить, что завоевавший преданную дружбу Сириуса Блэка и Джеймса Поттера Ремус боялся прямо пригласить кого-то вроде Анны на танец.

— Так ты не против? — удивлённо произнёс парень, и лицо его снова озарила улыбка.

Но не успели молодые люди сделать и шага, как над самыми их головами словно пушечный снаряд пронёсся Пивз, хрипло хихикая.

— Ты погляди, — ухмыльнулся он, зависнув в воздухе вверх ногами. — Ты погляди. Отринутая принцем школы Зануда Смит решила откусить кусок поменьше и приклеилась к другу Блэка. Плохой у тебя вкус, Люпин, — покачал головой полтергейст.

— Не сейчас, Пивз, — нахмурился Ремус. — Разве тебе нечем заняться?

— О-о-о, — издевательски протянул тот. — Надеешься к концу вечера обзавестись подружкой, парень? — Оглядев Анну с головы до ног, Пивз присвистнул: — Если не брать в расчёт ничем не скрываемое уродство и слегка ослепнуть на оба глаза, сойдёт. Неплохая мантия, Зануданна. Но я бы слегка её украсил.

И, не успела Анна или Ремус сообразить, к чему клонит полтергейст, уже спустя секунду розовая ткань была заляпана огромными пятнами от тыквенного пирога.

— Так гораздо лучше, — довольно хихикнул Пивз, прежде чем унестись прочь.

Ремус хотел что-то сказать, но за спиной девушки снова раздался голос — самый ненавистный ей голос в замке:

— Вы только посмотрите! Никто так и не пригласил Зануду Смит, и она пришла одна.

Роуз Андерсен наложила лёгкие оглушающие чары, чтобы каждый в радиусе десяти метров от неё отчётливо услышал ядовитую издёвку в адрес Анны.

— Но бедняжка не смогла пересилить себя и как всегда накинулась на пироги. Впрочем, — девушка брезгливо осмотрела испачканную мантию; вид покрасневшей от стыда Анны доставлял ей истинное удовольствие. — Так даже лучше. Если ты пригласила Сириуса на бал в ЭТОМ, то я не удивляюсь, что он сбежал от тебя меньше чем через минуту.

Разозлившийся, Ремус что-то сказал, но Анна не слышала: слух её был заполнен смехом находящихся поблизости ребят. Она старалась стоять как ни в чём не бывало, но губы её предательски дрожали. С кончиков волос и подола мантии на каменный пол падали капли сока. Блуждающий в поисках спасения взгляд случайно зацепился за выпущенную из очаровательной причёски рыжую прядь.

Марлин стояла слишком далеко, чтобы заметить Анну и в очередной раз разверзшуюся под её ногами пропасть, но даже отсюда Анна заметила счастливую улыбку на её красивом лице. Взгляд девушки был устремлён на Сириуса — невыразимо прекрасного и оттого так гармонично смотревшегося вместе со своей спутницей. Он взял её за руку, сохраняя на лице скучающий вид, и повёл на площадку для танцев. Им, таким воздушным и недосягаемым, было невдомёк, что происходило сейчас в нескольких десятках метров от них.

Впрочем, не сама ли Анна виновата во всём, что с ней случилось за эти дни? Как можно было вообразить, что Сириус пойдёт на бал с такой, как она, когда рядом была такая, как Марлин?

Глупое печенье с предсказаниями. Глупые иллюзии. Глупая Анна.

— Что случилось? — раздался обеспокоенный голос, и из толпы вынырнула хрупкая фигурка Дороти.

Её глаза округлились от изумления, но в следующий момент лицо приобрело хмурый вид. Рядом ещё раздавалось приглушённое улюлюканье отдельных зевак.

— Идём, — сказала Дороти, мягко взяв Анну за руку. — Надо что-нибудь сделать с твоей одеждой.

Однако девушка покачала головой.

— Спасибо, ребята, — обращаясь к Дороти и Ремусу, сказала она. — Но со мной всё будет в порядке. Останьтесь.

— Ты уверена? — спросил Ремус.

Он сомневался в том, что с Анной всё в порядке. Однако, знавшая девушку куда лучше него, Дороти положила руку ему на плечо. Анне действительно нужно было побыть одной.

Она не обернулась, когда за её спиной сомкнулись двери Большого зала, и побрела в сторону женского туалета. Оттуда из зеркала на неё снова посмотрело то лицо, которое девушка пыталась прогнать, но оно вернулось и ко всему прочему дало ей хорошего пинка под зад.

Анна не плакала. Глубоко вздохнув, она подумала о том, что в последнее время внутренний голос совсем не на её стороне. Девушка всего лишь хотела пойти на бал с красивым мальчиком, а теперь стояла у старой раковины в полном одиночестве, униженная и совершенно расстроенная; лучшая мантия, подаренная бабушкой в честь начала нового учебного года — она почему-то была уверена, что у Анны будет много свиданий, на которых девушке пригодится красивый наряд, — была заляпана тыквенным пирогом, а Сириус Блэк кружился в танце с другой.

«Ни за что на свете», — вновь пронеслись в голове Анны чужие слова, не предназначенные для её ушей, но ворвавшиеся в них подобно отвратительной навозной бомбе. Но ведь так лучше, правда? Узнать, что Сириус терпеть не может Зануду Смит, гораздо полезнее, чем тешить себя пустыми надеждами. Хотя бы потому, что она не собиралась и дальше отдавать своё расположение парню, который на самом деле этого не заслуживал.

Снова вздохнув, Анна взмахнула волшебной палочкой, и в следующий момент из зеркала на неё снова посмотрела опрятная волшебница с чистыми волосами и мантией. Но этого было недостаточно, чтобы заставить девушку почувствовать себя лучше. Невольно оглянувшись, словно кто-то прямо сейчас мог уличить её в задуманном, она украдкой направилась в гостиную.

В гостиной девушка натянула на себя магловскую одежду — только в ней она чувствовала себя по-настоящему комфортно — и прихватила старенькую метлу. До окончания бала оставалось чуть больше часа, и если не летать слишком высоко, то…

На стадионе было влажно и прохладно. Оседлав свою метлу, Анна снова оглянулась, но стадион утопал в благодатной тишине. Это именно то, что нужно.

Метла не могла набирать большую скорость и немного косила вправо, но девушке это не мешало. Она не была искусным игроком в квиддич, но любила время от времени полетать, предаваясь собственным мыслям или слушая завывающий со всех сторон ветер. И сейчас, паря в нескольких метрах над землёй, но изредка поднимаясь и пролетая через закреплённые на высоких шестах кольца, Анна чувствовала себя действительно счастливой, даже если время от времени опасливо поглядывала в сторону замка.

Девушка могла вечно вот так носиться по небу; в этот поздний ветреный час она по-настоящему любила себя, ведь это так просто, когда рядом нет таких девчонок, как Лили или Марлин. Ведь, пока их не было поблизости, Анна не испытывала отвращения к собственному естеству, безуспешно сравнивая себя с ними. Пока они находились далеко, девушка могла не чувствовать себя безобразной и отталкивающей. Может, если бы теплота Анны к самой себе не зависела от их присутствия, девушку действительно не особо бы волновало, согласился или отказался Сириус пойти с ней на бал?..