Бой за Лотлориэн (джен)

Ответ от Трандуила птицы принесли Келеборну спустя два дня. Тот заверял, что с радостью поддержит контрнаступление родича, и предлагал встретиться в центре леса после победы.

— Благодарю тебя за помощь, малышка, — от души улыбнулся владыка заряночке и, погладив ее ласково по серовато-зеленой головке, насыпал на ближайший пенек щедрую горсть зерен.

Птичка бодро принялась за еду, а сам Келеборн тем временем, подозвав Халдира, велел:

— Пусть треть отрядов отправляется к северному броду прямо сейчас. Еще треть пусть Румиль отведет к югу. Для остальных же пусть Орофин приведет все лодки, которые у нас есть. Мы переправимся и ударим по войскам тварей сразу с трех сторон. Начало — утро второго дня.

— Слушаюсь, повелитель, — склонил голову тот. — Все сделаем.

На противоположном берегу было заметно смятение. Вастаки ругались о чем-то, и Келеборн жалел, что даже эльфийский слух не позволяет разобрать. Какого-то тролля нещадно били плетьми. Двое орков вырывали друг у друга часть кабаньей туши. Онагры валялись сломанные, и не было заметно попыток их починить.

Велико было искушение поторопиться и броситься в атаку прямо сейчас, однако владыка Лотлориэна понимал, что делать этого не стоит.

"Спешка ни к чему хорошему не приводит", — напомнил он себе.

Он вздохнул глубоко, потянулся, разминая порядком уставшие за многие бессонные дни члены, и уселся прямо в траву. Сняв аванирэ, он послал осанвэ жене:

"Спасибо тебе за помощь, — улыбнулся мысленно Келеборн, ощущая, как рождается в сердце тепло и нежность. — Без твоей Завесы и без помощи с оружием мы бы не одержали этих побед".

Даже на таком расстоянии он понял, что Галадриэль фыркнула:

"Ты так благодаришь, словно у меня был выбор".

"Выбор есть всегда", — напомнил муж.

"Вероятно, бросить вас всех на произвол судьбы и бежать за моря в Аман".

"Почему бы и нет", — понесло от усталости Келеборна.

Жена, должно быть, поняла это, потому что вновь фыркнула, и муж ощутил, как фэа его обдала волна горячей нежности. Казалось, будто кто-то подошел неслышно сзади и обнял. Сразу стало заметно легче, скрученные где-то в глубине существа тугие узлы распустились, и Галадриэль легко рассмеялась:

"Хорошо, что члены братства тебя не слышат, мудрейший из эльдар. Что бы они подумали?"

"Не знаю. Да и какое это имеет значение? Им бы я не сказал ничего подобного. Но с тобой мне не нужно претворяться и изображать из себя древнего степенного владыку".

Они одновременно рассмеялись, и Келеборну на один короткий миг почудилось, будто в мире больше не существует зла, а сами они сейчас где-нибудь в Дориате.

"Мне приехать к вам на границу?" — поинтересовалась Галадриэль.

"Не торопись пока, — ответил муж. — Бои еще не закончились. Мы отправляемся через два дня в Лихолесье, к Дол Гулдуру. Там тварей еще предостаточно. Побудь еще немного под защитой Завесы. Я пришлю за тобой".

"Хорошо", — не стала спорить жена.

"Я люблю тебя".

"И я тебя".

Разговор завершился, и Келеборн ощутил на душе легкость, будто сбросил разом тяжкий груз. Он растянулся на траве и долго смотрел в небо, слушая далекие голоса птиц и не думая ни о чем.

* * *

Сигналом к началу переправы послужил удар Халдира и Румиля. Едва первые из суденышек ткнулись белыми носами в восточный берег, Келеборн перемахнул одним движением через бортик и, вскочив на спину подведенного одним из воинов коня, скомандовал верным:

— Охранять переправу!

На небе в прорехах низких серых туч уже можно было заметить первые робкие клочки голубого неба. Владыка едва заметно улыбнулся и, вытащив собственный меч, подумал:

"Должно быть, это действительно добрый знак".

Эльфы торопились, лодочки сновали между берегов Андуина туда-сюда, словно стайка юрких, проворных уток. Когда же последняя группа воинов оказалась там, где еще недавно располагался лагерь тварей, владыка скомандовал:

— В атаку! Гоните орков к Дол Гулдуру! Всех тварей тьмы, которых встретите по пути, убивать без пощады!

Окружая войско слуг Саурона с трех сторон, эльфы Лотлориэна перешли к наступление. Мелькающие в воздухе лезвия клинков быстро потемнели от крови. Тренированные кони перескакивали через валяющиеся под ногами изрубленные тела и мчались дальше на восток. Туда, где на горизонте виднелась узкая темная полоска леса. Их конечная цель.

Под ногами хлюпала кровь, превращая истоптанную тысячами ног землю в мало проходимую жижу. Часть орков и вастаков вступала с эльфами в бой, прочие же просто бросали оружие и бежали.

Заметив выделяющуюся в толпе фигуру командира тварей, Келеборн развернул собственного коня к нему. Вастак занес было меч для удара, но жеребец, встав на дыбы, ударил противника со всей силы копытом в лицо. Враг закричал, роняя оружие и закрывая рану руками. Келеборн нанес удар мечом, тем самым прекратив его мучения, и оглянулся, выискивая в толпе новую цель. Десяток стражей следовали за владыкой по пятам, и Келеборну не нужно было оглядываться, чтобы это узнать.

Скоро тела тварей начали попадаться на пути воинов столь часто, что коням стало труднее бежать. Эльфы оглядывались по сторонам, тщательно выбирая дорогу, а чащи Лихолесья с каждой минутой все более приближались.

"Назгул тут сейчас нет, — размышлял Келеборн. — С орками справимся. Кто еще нас тут может встретить?"

— Опасайтесь пауков! — крикнул он воинам. — Будьте осторожны!

Жизнь каждого эльфа была ему сейчас дорога. Каждого хотелось защитить и закрыть своим телом. Но по понятным причинам это было невозможно. Поэтому все, что оставалось владыке — это командовать, направлять действия отрядов, надеясь, что судьба будет благосклонна к жителям Лотлориэна.

Своды мертвого леса встретили эльфов мрачной, настороженной тишиной. Тишина давила, и все же Келеборн всем своим существом ощущал витающую в воздухе робкую, и в то же время отчаянную надежду. Как будто лес сам устал за многие тысячи лет быть пристанищем тьмы и мечтал ожить.

С встречавшимися им по пути мелкими группами ирчей без труда справлялись передовые отряды. Чуть больше беспокойства доставляли гигантские пауки, кто-то из воинов даже был ранен и отправлен в тыл, в повозки целителей. И все же эльфы Лотлориэна неумолимо, шаг за шагом продвигались к цели, сужая кольцо и зачищая все на своем пути.

Келеборн и сам скоро сбился со счета и вряд ли мог бы сказать с точностью, сколько же прошло часов. Или дней? Мгновения тянулись в мертвом лесу, будто патока, похожие одно на другое, и даже ни единого лучика солнца не достигало иссушенной, безжизненной земли.

— Мой повелитель, впереди холм, — доложил Келеборну один из разведчиков. — Крепость тварей.

— Дол Гулдур, — прошептал Келеборн и, прищурившись, всмотрелся в просвет между стволами деревьев. — Что ж, хорошо. Передай Халдиру, пусть окружают этот холм и разбивают лагерь.

— Слушаюсь! — ответил тот и исчез среди теней.

— Охраняйте дорогу к реке! — вновь скомандовал вслух Келеборн.

Сняв аванирэ, он послал осанвэ жене:

"Любовь моя, приезжай к Амон Ланк. Жду тебя".