Неземная тяжесть творческих мук (джен)

«Ярослав, нет!

Ярослав, нельзя!

Ярослав, положи на место!

Нет, нельзя давать свою руку кобольду, они считают, что ты предлагаешь поесть! Мумии тоже нельзя давать руку. И зомби нельзя. И упырю! И вообще лучше не давать свою руку! Что за странная привычка лезть со своей рукой при знакомстве?! В вашем мире так здороваются? А словами не пытались?

Нет, если разбить проклятую сферу, то проклятье не исчезнет, оно просто тебя сожрёт! Да, любой артефакт с заклинанием внутри ударит по тебе, если попробуешь разрушить.

Филактерий лича выглядит иначе, это моя музыкальная шкатулка!!!

Нет, нельзя брать рапиру, ты уже кинжалом успел порезаться!

Нет, нельзя кататься на магическом льду! Потому что нельзя! Я не буду для тебя строить горку в темнице! Мне всё равно, что это весело! Собирать тебя по кусочкам будет не очень весело!

Да, это череп. Да, с ним можно поговорить. Да, у него нет голосовых связок, но он может говорить. ПОТОМУ ЧТО МАГИЯ!

Нет, ты не бард. Быть артистом не означает быть бардом. Большая разница! Потому что она есть!

Ярослав, кричать на улице «рептилоид» не слишком вежливо. Нет, это не одна раса! Это грунг, а это драконорожденный, это кобольд, а это людоящер. Нет, это была юань-ти. Нет, они разные! Потому что разные! Что ты хочешь им отрезать?! Хвосты? Зачем??!!

Это пить нельзя. Это тоже. На этой полке ничего нельзя пить. Потому что это полочка с ядами!

Этот гриб есть нельзя. Потому что он ядовитый. Да, ты снова полез на полку с ядами. Только это ядовитые грибы. Потому что у нас всегда есть враги, а яд это полезное хобби в мирное и военное время.

Нет, я не умею призывать демонов. И ангелов тоже. И элементалей. Потому что я бард! Хотя и не каждый чародей сможет… Тиберий другое дело! Потому что он решил познать все пути призывов и телепортаций. Он не людоящер, а драконорожденный. Его рожал не дракон! И он не драконов рожает!

Нет, я не могу приказать метле самой вычистить дворец. Есть ритуал очищения по области. Нет, я его не провожу! Потому что есть слуги. А зачем мне вообще придумывать такое заклинание? Чего? Бочка, которая сама стирает? Маленький всасывающий пыль предмет, который сам ездит по дому? Умный дом? А зачем вам умный дом, чтобы думал вместо вас? Нет, у нас такое посчитают мимиком. Нет, мы не держим их в домах. Потому что он попытается сожрать всех!

Нет. В ту башню нельзя. Потому что нельзя. В темницы тоже нельзя. Потому что там опасно, а ты в прошлый раз на три ловушки встал. Я рада, что тебе понравилось, но если бы я не дала тебе противоядие и зелье исцеления, мы бы тебя уже похоронили.

Да, у меня есть свиток воскрешения. Да, он воскрешает. Да, любого. Да, даже без рук или ног. Да, даже если от тебя останется пепел. Он недостающее восстановит. Нет, если тебя располовинить и на обе половины применить свитки, не появится два Ярослава. На вторую половину магия не сработает. Ох, девятое пекло, ПОТОМУ ЧТО ЭТО МАГИЯ!

Impero tibi!⁽¹⁾. Ммм, как же хорошо! Скажи беее, моя милая овечка! Тишина, жаль ненадолго… Да, я превратила тебя только что в овцу. В каком смысле ты хочешь повторить? Ты хочешь снова стать овцой?! Откуда мы тебя вытащили?!»

Астарион мысленно хохотал весь следующий день. Поскольку риск убийства гостя миновал, Тиберий даже не заикнулся о том, чтобы забрать гостя себе. Теперь это великовозрастное дитятко, а по ощущением было именно так, легло на плечи Лилит. И если в клетке Ярослав вёл себя сверхъестественно прилично, то на свободе отрывался на полную катушку. Возможно, в клетке он был паинькой, потому что думал, что его убьют за плохое поведение. Теперь же его хотелось придушить. Как малое дитя, он хотел посмотреть, потрогать, понюхать, лизнуть и познать буквально всё на свете. К счастью, Врата Балдура славились своей терпимостью даже к законченным городским сумасшедшим и деревенским дурачкам. Поведение гостя вообще никого не удивляло. Но чешуйчатые гости и жители города теперь держались от него подальше.

Лилит закипала от непоседливости гостя, но не могла позволить себе оставить его без присмотра. Несколько попыток сепарироваться от него, привели к тому, что он шустро находил способ поскорее помереть. Везло ему, что навыки быстрого исцеления и восстановления у неё всё ещё были идеальными. Но взаимодействие с освобождённым Ярославом настолько напоминало уход за непоседливым ребёнком, что она скрипела зубами и благодарила богов, что своих детей у неё быть не может.

Астарион и Тёмный Соблазн делали всё только хуже. Эти двое совместно хохотали над её страданиями и порой советовали быть доброй мамочкой актёру ради своего детища. А когда она срывалась и превращала Ярослава в овцу, хохот приобретал истерические оттенки. Если у ревности Астариона к гостю выжили какие-то ростки, то теперь они были выжжены начисто. Особенно после того как Ярослав с видом малолетнего дитяти прыгал вокруг Лилит и просил ещё поколдовать. И ещё раз пять или десять превратить его во что-нибудь забавное. Так у заклинания «полиморф» появилось немало вариаций, которые освоила за несколько часов Лилит — котик, зайчик, удав, гусь, петух, ящерица и лягушка. После превращения в последнюю, Ярослав загорелся идеей, что его кто-то срочно должен поцеловать в лягушачьем виде. И слова, что никто не станет целовать лягушку, его вообще не переубедили.

— Я царевич-лягушка! — весело воскликнул он, под звук скрипа зубов Лилит.

А это было только утро.

Трудолюбие на театральном поприще капитально встало под вопрос из-за того, что Ярослав отвлекался буквально на все. Едва начиналась читка текста, появлялись отвлекающие факторы. Будь то волшебники, которые снова что-то шумно творили на площади, пролетающий мимо окна элементаль или приблудивший трессум, тот полностью терял связь с реальностью и начинал восторженно визжать. За элементалем он едва не прыгнул с башни. Наблюдая за волшебниками, он почти стал целью чар. Глядя на трессума он во все горло завопил «кошак с крыльями», а когда обиженное создание назвало его придурком, восторг усилился в разы. Бедный трессум шустро удирал от гиперактивного человека по всему дворцу Зарр, пока тот пытался обнять «говорящего и летающего котика».

Лилит мысленно желала гостю заткнуться уже навсегда. Астарион и Тёмный Соблазн двумя безумными гиенами продолжали вдвоём хохотать. Сквозь их смех, Лилит обещала придушить Ярослава. А талант этого гостя не торопился показываться. Так и подмывало вернуть его в клетку, а ещё посадить на цепь. В темницах он был таким покладистым!

В конце концов она не выдержала и позвала Тиберия. Восторженно прыгающий на месте гость планировал вырваться в город и посмотреть на Чионтар, прибывающие корабли, «того смешного летающего слоника в шляпе», вернувшийся цирк и многое другое. Вернуть его внимание к мюзиклу оказалось решительно невозможно. И тогда терпение Лилит лопнуло.

Тем более, что Ярослав всё ещё не доказал свою полезность общему делу.

Гость восторженной дитятей обнимал плачущего от безысходности трессума, когда прибыл чародей из Драконии. При виде своего похитителя артист немного побледнел и даже отпустил пленённое создание. Трессум, воспользовавшись ситуацией, немедленно улетел.

— Извини, Ярослав, моё терпение лопнуло! — объявила она.

— Вы… меня убьёте? — уточнил тот, лишь побледнев ещё больше. Даже голос не дрогнул.

— Что?! Нет! Мы же не варвары! — возмутилась она и гордым голосом леди Анкунин приказала: — Тиберий, я решила. Отправляй его домой!

— Что? — удивился тот с обидой в голосе. Столько стараний. Магия высшего порядка, а в ответ повеление всё возвращать к началу.

— ЧТО?! — вскинулся гость.

Лилит мстительно улыбнулась. Она не забыла, как просто манипулировать человеческими слабостями. Обращение в вампира пока не стёрло её навыки, отточенные до остроты, когда дело касалось убеждения или запугивания. Надо лишь правильно подобрать взгляд, тон голоса, язык тела. Это тончайшее искусство, работающее без магии. Лишь обаяние и правильное выступление. Настало время показать, на что она способна.

— Мы ошиблись. Мне нужен не просто какой-то смертный актёр, а самый лучший. Этот Ярослав нам не подходит. Сомневаюсь, что он вообще способен хорошо отыграть моего Рейстлина…

Наживка была успешно проглочена. И не просто проглочена, а мгновенно выдала весь внутренний мир пойманной рыбы. Ярослав замер, словно проснувшись ото сна, и мгновенно изменился в лице. Одним весьма беспардонным рывком он оказался в предельной близости к Лилит и, заключив её руку в плен своих ладоней, опустился на одно колено. Созданную двусмысленную близость усиливал занавес из длинных волос. Получив своего самого важного зрителя он понизил свой голос до отчаянного шёпота:

— Когда-то давно, в час огромной невосполнимой утраты я дал себе клятву. Я сказал, что никогда и никто не будет иметь надо мной власти, — Лилит едва не вздрогнула, столкнувшись с горящими отчаянной одержимостью глазами. Неправильного цвета. Но сколько в них сейчас было боли, ярости и сожаления. А Ярослав говорил так, словно в каждом слове скрывалась не только боль, но и проклятье к незримым силам: — Ни люди, ни боги, ни магия… ни любовь. И я остался верен этой клятве до конца. Я получил всё, что желал. Вознёсся к вершине бытия. Обрёл безграничную абсолютную власть над собой и над миром. Стал… богом, — в последнем слове вместо триумфа слышалась боль, словно собственная эпитафия, которая разливалась горечью на финальные слова. — И все испытания делали меня сильнее. Все. Кроме последнего… из них. Я не прошел его. И мир, которым я завладел, стал гибнуть…

По коже пробежали мурашки. От взгляда. От шепота. От того, какая вибрация шла от Ярослава в момент произнесения короткого монолога. На несколько секунд он действительно стал кем-то другим. Кем-то невероятно знакомым, приходящим к Лилит в моменты вдохновения, когда она оживляла в голове образы персонажей своего мюзикла. В госте проступили черты того самого Рейстлина Маджере. Та самая ломкая болезненная страстность. Огромная сила. Бурлящие эмоции. Бескрайняя скорбь от совершённой ошибки, которую слишком поздно исправлять.

Чуть поодаль шумно выдохнул Тиберий. Чародей, хоть и не был в первых рядах перфоманса Ярослава, почувствовал то же, что и Лилит. Сама леди Анкунин улыбнулась так, словно в неё вселилась Такхизис.

— Если сможешь исполнить с нашей актрисой финальную песню без подготовки, то я беру свои слова обратно. Присоединяйся к актёрам. В обеденный перерыв можешь гулять с ними по городу. При условии, что не будешь опаздывать на репетиции! — сообщила она деловым тоном, отступая от него на пару шагов.

— Смогу! — с готовностью ответил он, и все трое направились в комнаты для репетиций.

Все актёры затаив дыхание смотрели за финальной сценой Рейстлина и Такхизис. Лилит едва сдерживала восторг, закрывая его самодовольной усмешкой, достойной лавров Тёмной Госпожи. Она не торопилась показывать, насколько счастлива, что все детали сошлись, и её мюзикл будет именно таким, как ей нужно. Репетиции пошли полным ходом. Вишенкой на торте, конкретно для Ярослава, стала группа музыкантов. Его восторженный визг «рептилоиды» звучал настолько позитивно и вдохновляюще, что к концу вечера драконорожденные переименовали свою группу. Отныне они стали неудержимыми рептилоидами. Лилит просто надеялась, что это непонятное слово в мире Ярослава не слишком обидное.

Гость после насыщенных дней и разрешённых часов прогулки спал в предоставленной комнате как убитый. А тем временем лорд Анкунин требовал от своей леди всё её внимание, не щадя до самого утра. Лишь одно радовало — под крылышком вознесённого вампира Лилит могла не спать очень долго, не испытывая истощения. Если вовремя питалась, конечно. В противном случае она бы валилась с ног уже на второй день репетиций полного состава.

День перед театральной прогонкой прошёл на нервах. Ибо последняя должна была пройти перед шишками из балдурского театра. И тут не помог бы даже высокий статус Астариона. Только своими силами справляться, выступить идеально и покорить всех отличным сценарием и мощной игрой актёров. Джин Руз и Ярослав спелись буквально с первого взгляда. Что-то заискрило между ними, настолько ощутимое, что Лилит стала присматриваться к парочке, не начнут ли уединяться в тёмных помещениях. Она не ханжествовала, но притом не была уверена, что союзы существ из разных миров не приведут к проблемам. Например, если Ярослав успеет оставить ростки потомства. Не менее ярким получился дуэт Рейстлина и Такхизис. Ярослав с пугливым интересом поглядывал на рога и хвост актрисы, явно робея перед тифлингами как таковыми. Ну хоть рептилоидом не называл!

Лилит коршуном порхала вокруг актёров, проверяя, чтобы всё прошло идеально. Незримо, разумеется, чтобы не отвлекать никого от игры. Репетиции продолжались до темноты, пока она не была полностью довольна. Как назло на горизонте маячил бал-маскарад, который организовал Астарион. На остатке сил она тайком подобрала себе платье достойное Тёмной Госпожи, но думать о светском мероприятии не могла. Все мысли витали вокруг актёров, музыкантов и каждой строчке сценария. Нет ли чего-то лишнего. Или недостающего. Из этого хаоса, переходящего в одержимость, её вытягивал Астарион, властно желая всё её внимание только себе. Тёмный Соблазн не отставала. Ей нравилась их личная жизнь на троих, обретающая особенно провокационные формы по ночам. Две супруги в одном теле и один вознесённый вампир, радостно желающий обеих.

На полный прогон перед театральными шишками Астарион отпустил её одну!

Внезапно супруг уступил её просьбе, дать ей защищать детище самостоятельно, и позволил идти одной. Не совсем одной, разумеется. Музыканты и актёры шли в первую очередь. С ней так же пошёл Тиберий, чтобы посмотреть на плоды их общих трудов. Чародей немного нервничал из-за её прошлых слов, что Ярослав не тот. Несмотря на все нервы, едва не выплескивающуюся наружу магию и чудовищный мандраж, а как иначе, когда в жизнь идёт первое детище, всё прошло без единой помарки. Как только собрался полный состав.

Лилит только благодаря Тиберию вела себя спокойно. По крайней мере, держала видимость спокойствия. Чародей окружил их куполом тишины и сверху добавил иллюзию, чтобы никто даже случайно не заметил, что она мечется как пантера в клетке. Спиной она чувствовала присутствие Астариона, как если бы он был рядом. В некотором роде это даже успокаивало, хотя Тёмный Соблазн не постеснялась сообщить, что Лилит настолько привыкла к излишней опеке супруга, что теперь не может без неё существовать.

Но пока в душе плясали все черти, на сцене актёры показывали класс. Даже присоединившийся в последний момент Ярослав прижился среди них так, словно родился в Балдуре. Или даже в Балдурском театре. Если на репетициях он будто сдерживал своего внутреннего Рейстлина, то перед театралами показал себя во всю мощь. И любовь к брату, граничащую с использованием того как пешки. И проросшую из лжи с манипулированием любовь к жрице, которая при всей своей уродливой силе казалась истинной. И единственную чистую любовь к матери, которую использовала против Рейстлина Тёмная Госпожа, чтобы сломить его дух. Всё это било из него с такой силой, смесь боли, могущества и задавленного желания быть любимым, что под впечатлением остались все. Но в момент отречения от жрицы, Ярослав настолько разошёлся, что в самом финале песни его Рейстлин бросился к жрице и отчаянно грубо поцеловал её, прежде чем бросить умирать с разбивающим сердце криком «ты мне больше не нужна!».

За право быть богом расплата любовью — цена не высока.

Эмоционально сцена поразила всех. Пауза между сценами прошла в громовой тишине. Нарушить её смогла только Лилит, хрипло прошептав:

— Не совсем уверена, что поцелуй стоит оставить.

— Думаешь, слишком? — от произведённого эффекта Тиберий обратился к ней панибратски.

— Трудно сказать. Разум говорит, что да. Чувства, что всё в меру. Я пока не решила, — призналась она, чувствуя спиной ревность⁽²⁾?

Не свою ревность. Чуждую. Как если бы Астарион был рядом и в этот момент Ярослав поцеловал саму Лилит.

— В театре поцелуй пропустят. Предлагаю, оставить решение за актёрами.

Лилит кивнула и улыбнулась, представив лицо Ярослава, когда Джин Руз покажет свою двойственную натуру. Для большинства жителей Фаэруна особенности чейнджлингов были не всегда комфортны. Особенно для мужчин. Им было тяжеловато принять то, что их партнёр временами партнёр, а временами партнёрша. Особенно, если чейнджлинг годами притворялся кем-то простым — человеком или полуэльфийкой. Открытия часто сопровождались шоком и скандалом.

Театральная прогонка завершилась на высокой ноте. После финальной песни в зале царила гробовая тишина, прерываемая всхлипами Властелина Ничего. А потом была реакция. Настолько бурная, что Лилит не сдержала слёз. Как оказалось, глазастые работники театра узнали о прогонке и тайком созвали сначала всех коллег, а потом и знакомых. И знакомых их знакомых. При внешне пустом зрительном зале самих тайных зрителей хватило бы на две премьеры.

А затем грянула вечеринка Джергала, из-за которой всего на сутки Лилит оставила Ярослава без присмотра.

А по возвращению Лилит ждали такие сюрпризы, что впору за стенку хвататься. Ярослав успел убедить драконорожденных создать свою группу, которую почему-то звал рок-группой. Как и где он умудрился добыть странные гитары, знает только он и, пожалуй, Тиберий, который ему точно помогал. Странные гитары требовали заряженный электрической энергией кристалл и выдавали тяжёлый низкий вибрирующий звук, который поначалу показался просто неприятным шумом. Потом музыкальный слух Лилит относительно привык к шуму и начал различать музыкальные тона, больше похожие на попытку играть на скрипке, только вместо смычка топор, а вместо самой скрипки горящий страж Гримфоджа.

Будто этого было мало, Ярослав возглавил неудержимых рептилоидов, поставил вместе с ними несколько вполне недурственных песен, но в конце самых шумных аккордов на странных гитарах музыканты с громовым рёвом выдыхали пламя. Перепуганных слуг и актёров, которые стали первыми зрителями, отпаивала ромашковым чаем уже сама Лилит. Более того, за этот один день Ярослав умудрился вместе с музыкантами перекроить несколько песен её мюзикла для этих странных гитар. Воевать за возвращение старой версии пришлось долго. Астарион с хохотом держал её за плечи, когда она, утратив последние капли терпения, с криком «я его сейчас убью» кидалась на наглого гостя. Впрочем, на две с половиной песни она дала добро. Нападение кошмаров в Бездне на Рейстлина и осада Замана теперь стали куда более агрессивными и тяжёлыми для слуха. В целом это пошло песням на пользу. И песни ссоры братьев получили эффектные яркие точки.

Казалось, во дворце наступил худой мир, но тут взбрыкнулись шишки театра Балдура, которым не понравилось, что в мюзикле, способном привлечь невероятное количество зрителей всех сословий из-за статуса автора либретто, главную роль будет играть незнакомец без имени. Вместо именитого актёра, которого они предложили, а тот удостоился второго состава. У Лилит вновь зачесались кулаки. Хотелось ворваться в театр и напомнить, что последние месяцы они ставили бесполезный и скучный шлак, поэтому не им диктовать свои условия. Да, их актёр с именем был действительно неплох и в репетициях учился у Ярослава именно тем элементам поведения, которые делали Рейстлина самим собой. Не сразу после премьеры, но через месяц можно было бы поставить его в главную роль и гордиться успехами. А сейчас всё должно быть как хочет Лилит! Это её первенец!

Астарион со смехом предлагал свою помощь любого толка, от стандартных аристократических танцев убеждения до вампирского обольщения, перед которым вообще никто не может устоять. Но он знал, что Лилит откажется. Ещё чего!

— Да-да, это твоё дитя! Помню, — насмешливо смотрел он на неё. — Но принимать помощь не зазорно, моя маленькая любовь. Если ты хочешь, чтобы всё было как в задумке, то научись принимать помощь.

Лилит долго смотрела на него волком, прежде чем всё-таки решиться. Просить помощь действительно не так уж плохо. Но она не хотела просить помощь именно Астариона. Из-за его власти и влияния. Она хотела, чтобы в дальнейшем её работы ставили по причине их высокого качества, а не потому что лорд Анкунин заставил и угрожал. Но если не супруг, то кто? Да, кое-кто из бывших спутников был как раз в городе. Кого же выбрать на сложные и очень серьёзные переговоры?

Выбор пал на Минска.

Астарион был в шоке. Тёмный Соблазн в полном ауте от такого выбора. Впрочем, руководители театра Балдура тоже не ожидали, что она преподнесёт свои аргументы настолько оригинальным способом. Добросердечный следопыт сразу согласился и, не расцепляя хватки, от очередного нечистого на руку представителя гильдии воров, отправился в театр. Его аргументы с комментариями от Бу произвели настоящий фурор. Трудно сказать, что поразило его собеседников больше — своеобразная логика в путаном повествовании Минска или сам бывший Каменный лорд, облачённый славой прошлого. Зато итог был именно таким, как хотела Лилит.

«Набирайте в свой мюзикл, кого хотите! Только в следующий раз без этого… Давайте общаться лично!»

А дальше мир превратился в радостную сказку. Нервную. Немного хаотичную. С неудержимым желанием прибить Нерасторопных работников театра. Но всё же… Наступило её время. Билеты выкупили на недели вперёд. Премьера вышла настолько грандиозной, что Лилит лишь краем мысли беспокоилась об Астарионе. Не станет ли ревновать. Но обошлось. Обожание, обрушившееся на мюзикл, плавно перетекло и на неё. Особенно яркой изюминкой стал тот металлический шум, который так пришёлся по нраву публике, что несколько песен мюзикла на бис повторили в аккомпанементе тяжёлой игры новых гитар. Разумеется, среди аристократии считалось низким, если леди при могущественном лорде занимается мирской профессией. Впрочем, исключения всегда были для политики, магии, религии и искусств. Точное попадание в «разрешенную область» сделало леди Анкунин прекрасной музой искусства, а не белой вороной.

Но стоило пройти премьере, как Тёмный Соблазн начала настойчиво напоминать про обещание наконец-то отправиться на отдых, в путешествие дабы выпустить наружу все свои пагубные наклонности. Лилит попросила Тиберия присмотреть за Ярославом, чувствуя, что вот-вот сорвётся, если не уступит своей тёмной половине. Репетиции перенесли в театр, где репертуар начали подхватывать актеры второго состава, чтобы отправиться в Амн. Музыканты театра от неудержимых рептилоидов тоже не отставали. Казалось, что всё в полном порядке. В театре вообще намекнули, что дело Лилит написать мюзикл и оно завершено, а остальное должны делать совсем другие люди. И вообще не пристало леди заниматься репетициями и коршуном носиться с актёрами. Астарион внезапно согласился с данной постановкой вопроса и настойчиво направил Лилит в сторону сборов в их маленькое (или не очень) приключение.

Наконец-то Тёмный Соблазн была счастлива. Лилит не стала вмешиваться в их совместное рандеву с Астарионом. Просто попросила, чтобы выбранных жертв не было жалко. И почти полностью самоустранилась.

Точнее говоря, попыталась.

Тёмный Соблазн не могла держать контроль над телом долго. Её предел длился восемь часов, хотя последний час сознание пребывало в состоянии полудрёмы. Поэтому едва Астарион и его жестокая любовница с жаром расправлялись со своими жертвами, на поверхность выскальзывала Лилит и на неё обрушивался весь шквал желаний супруга. Она подозревала, что он бы устраивал после каждого убийства кровавые оргии, если бы не отвращение к близости со всеми, кроме неё. Поэтому вампир «ограничивался» воплощением всех своих развратных фантазий с ней.

Лилит не торопилась от этого страдать. Такой подход к отношениям её вполне устраивал.

Месяц пролетел незаметно. Эмоции, накопившиеся за последние полгода мирной жизни, требовали самого бурного выхода. И пока душенька Тёмного Соблазна не напилась крови во всех смыслах слова, Астарион даже не заикался о возвращении во Врата Балдура. По большей части потому, что и сам с заметным удовольствием отдыхал от родного города и его тревог. Что удивительно, когда речь зашла о чужом городке, в котором они исключительно проводили свои кровавые каникулы, исчезли подозрения, ревность, попытки держать Лилит в стенах их дома. Астарион совершенно спокойно отпускал её гулять, да и сам почти всё время рвался на улицу, вкусить всех прелестей нового места.

Жаль, что радость продолжалась до момента, пока они не вернулись во Врата Балдура.

Оставшийся без нормального присмотра, Ярослав изобрёл э-пик ме-талл рок, позвал в коллектив неудержимых рептилоидов нескольких красных драконорожденных, научил их подпевать и выдыхать огонь на высоких нотах, организовал несколько концертов и объявил о гастрольном туре по всем населённым пунктам Побережья Мечей. Барк Рук с горящими от одержимости глазами сообщил, что случайно столкнулся с Ярославом и тот подал ему идею о самоходных каретах, которые будут работать на топливе, а также автоматизированных доспехах, наподобие стальной стражи, но управляемой гномами изнутри. Стоит ли говорить, что клан Железной руки теперь соревновался с гондийцами, кто лучше реализует безумную идею. Ролан таинственно помалкивал, просто так с ничего налаживая массовую продажу ковров-самолётов, которые будут работать по городу за монету. Платишь, говоришь адрес, отправляешься на ковре до точки назначения.

И это только на самый первый взгляд.

Лилит подозревала, что этот пришлый артист успел везде подкинуть монетку. Возможно, его тонкие ручки успели дотянуться везде. Даже до аристократии. Город шумел как хаотичный улей. Куда ни посмотри — везде можно было заметить следы влияния одного гостя из другого плана.

«Надо возвращать его обратно в его мир! — решительно направилась Лилит к башне волшебников, в поисках Тиберия. — Или я удавлю его!»

Астарион и Тёмный Соблазн, что неудивительно, громко хохотали над ней и её нервами. Разумеется, её тёмной половине было абсолютно ровно, в хаосе город или в порядке. Супруг и вовсе был в восторге от того, как город агонизирует новыми идеями. Всё лучше чем унылое спокойствие. К тому же, чем хаотичнее время, тем менее уверенными становятся консерваторы. А самые лютые консерваторы сидят среди правления города и в элите аристократии. Использовать их тревогу из-за научного и магического прогресса себе на пользу Астарион всегда умел. Ему даже нравилось то, что сделал Ярослав с городом в их отсутствие. Тем более, что гневная Лилит уже готовилась погнать гостя их мира тапками подальше.

Сюрприз поджидал и с отправкой домой.

Тиберий Стормвинд был не против вернуть гостя в его родной мир. Но была маленькая загвоздочка. Вернуть его следовало из той точки, где его «приняли» то есть загнать в темницы дворца Зарр. Или пнуть из этого мира в какой-то другой. Не родной. И пусть уже там с ним мучаются местные. И, казалось бы, что помешает вознесённому вампиру, его вампирше-жене и талантливому чародею отыскать смертного артиста без капли магии в кармане.

То что ушлый гость менял свои идеи на магические артефакты. Теперь его невозможно было найти. Хитрый жук умудрился раствориться в городе. Как у него получалось быть заметным и одновременно неуловимым, не знал никто.

Пока к Лилит не пришла Джин Руз.

Шустрый Ярослав уже успел закрутить с Джин роман, пылкий и стремительный. Одним поцелуем на сцене они не ограничились. Смысла фразы «милый, я чейнджлинг» он не понимал до поры до времени, считая Джин обычной девушкой. Но буквально днём ранее получил полную демонстрацию от Джин, на что способны чейнджлинги. Перемена лиц, тел и даже пола, словно смена гардероба, поразила его до глубины души. Как и пояснение, что все чейнджлинги не имеют строгого пола как такового. Технически их можно было назвать обоеполыми. Едва до гостя дошло осознание этого маленького нюанса, как пламя страсти сменилось нервно-стремительным расставанием.

Так Джин Руз и оказалась у Лилит и Астариона, вместе со всей информацией о том, как и где отыскать шельмеца. Тиберий, взяв с собой всё необходимое для телепортации, незамедлительно отправился с ними на охоту за Ярославом. Тот каким-то чутьём понял, что за ним идут и отправился на небольшом торговом судне. А чтобы задача его поимки была особенно непростой, он выбрал первое попавшееся, точно не зная, куда оно направится.

Пылающая совсем не праведным гневом Лилит уже была готова отправить Ярослава хоть на дно Чионтар, чтобы не отсвечивал и перестал вносить хаос в их мир. Он выполнил свою работу, ради которой его призвали, и было бы неплохо после этого вернуться в свой мир. И уж точно не мешать чужому жить как жилось. Поиски затянулись до сумерек. Тогда Астарион, решив покрасоваться перед супругой, призвал на помощь стаи летучих мышей, отправляя их на поиски Ярослава. К утру парня удалось найти. Шельмец жаждал покорить Невервинтер, за что получил по загривку.

— Не-не-не, а чего так сразу обратно пинком под зад? Это ваша благодарность такая? — верещал он, вырываясь в руках Астариона и Тиберия. — Я требую достойное вознаграждение за мои труды!

— Примотаю к твоей ноге десять килограмм золота и отправлю в Чионтар, как тебе вознаграждение? — злобно фыркнула Лилит под аплодисменты своей тёмной стороны.

— Да за что?! За какие грехи? Чего я вам такого сделал? — почти что фальцетом выл артист.

Понавесив на себя тонну амулетов, он стал устраивать сеансы дикой магии при любом заклинании Тиберия. Пришлось тащить его до ближайшего рунного круга. А их, как назло, всё не появлялось.

— Тебе знакомо выражение «в чужой храм со своим богом не лезут»? — рыкнула Лилит, понимая, что последствия вмешательства гостя в их и так шаткий мир могут быть как позитивными, так и резко негативными.

— Вообще-то нет. У нас нет таких фразочек. Но я вас понял… — приуныл Ярослав, понимая, что пощады лучше не просить, но не постеснялся накинуться на чародея.

— Тиберий, а ты-то меня за что? Я ж тебе идеи подкидывал!

— За идеи спасибо, мистер Баярунас. Но своей глупой попыткой сбежать вы меня разочаровали. Вы всё ещё подопытный образец, и никто не отменял шанс на эксплозию вашего тела впоследствии дестабилизации! — радостно ответил Стормвинд, заставив замолчать одновременно всех.

Даже Тёмный Соблазн в голове Лилит примолкла.

— Я правильно поняла, что Ярослав может в любой момент взорваться? — ахнула Лилит, понимая, что теперь жаждет прибить ещё и чародея, который умолчал о таком «крохотном» последствии.

— Я не говорил, что он взорвётся…

— А что вы сказали, мистер Стормвинд? — отчеканил Астарион я-убью-тебя тоном.

Перепуганный Ярослав молча слушал и даже перестал отбиваться.

— Видите ли, множество наших миров имеет индивидуальные и схожие нюансы, которые в общих группах миров никак себя не проявляют, а в чуждых могут вызвать эффект перерождения чуждой материи в антиматерию, что немедленно приведёт к…

— Взрыву, который даже Гейлу не снился! — присвистнула Лилит, с ужасом глядя то на Тиберия, то на Ярослава. — Девять Преисподних, почему ты сразу не сказал, чем это нам грозит?!

— Позвольте, я просто не знал! — всплеснул руками Тиберий. — Я точно такой же гость из другого мира. И со мной всё в полном порядке, а вокруг Ярослава формируется нестабильное поле из неизвестной мне магии. Сначала я принял её за магию теней, потом за негативную, но это нечто ранее неисследованное. Поскольку в моём случае таковых симптомов не наблюдалось, я выдвинул гипотезу, что перемещение между условно схожими или соседними мирами не порождает подобных аномалий. А если миры были слишком разными, то произойдёт что-то очень интересное. И я мечтаю это задокументировать!

После этих слов на Тиберия смотрели взглядом я-убью-тебя абсолютно все. Особенно Ярослав, который уже не торопился вырываться и даже сам шёл. Увы, спокойным путь был недолго. Сначала гостю ощутимо поплохело, и он кулем свалился на землю, задергавшись, словно его било током. А потом Стормвинд начал заинтересованно ходить вокруг него и делать пометки в своей книге.

— Так-так-так, я полагаю, погоня и развешанные по нашему гостю амулеты ощутимо ускорили процесс приближающейся эксплозии. Как занятно…

— Занятно?! — рявкнула Лилит, начиная стремительно срывать с Ярослава все амулеты, выбрасывая их подальше. Гость всячески ей помогал, избавляясь от сияющих украшений. — Его срочно надо во дворец и домой!

— Не успеем. Он переродится в антиматерию прямо здесь. Но я могу вас отправить во дворец. Сам останусь… Такие опыты дорогого стоят!

Глаза Тиберия светились безумным огнём учётного, готового даже себя не пощадить ради интересного эксперимента. И, радуя чародея, из Ярослава начал бить столб неизвестной магии, отбрасывая супругов на пять футов в стороны. Теперь гость был похож на большую нестабильную гремишку.

— Простите-извините меня! Я был не прав, я буду хорошим, верните меня домой! — взмолился Ярослав, осознавая, что теперь всё будет очень плохо. Вокруг него потрескивал воздух, а границы видимого пространства заметно расплывались.

— Тиберий! — крикнула Лилит.

— Или перемещай его, или нас! — заявил Астарион. — И живо!

— Прошу… я не могу вернуть его домой. Точка отправки домой в темницах…

— Тогда отправь в мир, похожий на его! — подлетела к нему Лилит, встряхнув за грудки. — Это ты можешь?

— В теории. И будет одна попытка… — неуверенно проговорил чародей, немного увиливая от ответа. — И если что-то пойдёт не так, то…

— ДЕЙСТВУЙ! — крикнули все.

Тиберий недовольно заворчал, листая книгу. Ярослав громко перечислял различные особенности своего мира. Кроме фразы «у нас нет магии, но есть…» не было понятно ничего. Какие-то описания странных вещей, незнакомые наименования городов, словно из Рашемена, нескольких крупномасштабных войн и под конец…

— А ещё я там исполняю все партии в мюзиклах и со мной Паша!.. — успел прошептать Ярослав, когда вокруг него засиял круг призыва, он же круг отправки…

1) заклинание «полиморф»

Вернуться к тексту

2) Если кто-то не читал Золотую Лилию, это Астарион затаился позади и его стриггерил момент поцелуя Ярослава и Джин Руз из-за её сходства с Лилит

Вернуться к тексту