Спасти рядового Витю (гет)

Мысли собирались воедино неохотно. Но первые были прекрасными. Ада думала о том, насколько ей нравится лежать в объятиях Диего. Как тяжесть его тела даёт ей чувство защищённости. Что за продолжение этого момента она готова бороться. И совсем не против, если так, под ним, она и уснёт. Он обнимал её крепко. Прижимал к себе до хруста. По телу от его жара растекалось упоение. Слишком хорошо. Слишком прекрасно. Только бы не спугнуть восхитительный момент.

— У тебя… каждый массаж так заканчивается? — едва слышно поинтересовался Диего с заметными нотками самодовольства в шелестящем шёпоте.

— Возможно, — хихикнула она, чувствуя в предельной близости каждую его эмоцию. Казалось, это невозможно, но Ада буквально кожей ощутила удивление и пояснила: — Я до тебя никому массаж не делала.

— Тогда мне срочно потребуется массаж завтра. И в субботу. И в воскресенье. И… всегда, — не растерялся испанец.

— Это я тебе ещё счёт за услуги не выставила. Смотри. Не потянешь, — хмыкнула она в попытке отшутиться.

Сейчас не хотелось думать о грядущем. О предложении переехать она не забыла. Но одно дело неделю жить соседями и беззлобно подшучивать друг над другом, ведя счёт их противостоянию, и совсем другое теперь. Когда к платоническим отношениям незаметно подкрался секс, всё стало значительно сложнее.

Ада прикрыла глаза, требовательно изгоняя из головы все мысли о понедельнике и всём, что будет дальше. Но напряглась, когда Диего шевельнул рукой в явном стремлении разорвать их восхитительные объятия. И, возможно, уйти! Она возмущенно замычала и крепко прижалась к нему.

— Понял. Не двигаюсь, — достиг её ушка шепот, лишённый даже искорки смеха. А вместо него вдруг прозвучало нечто до мурашек заботливое. Всего на мгновение, но пробрало до позвоночника. Впрочем, Диего постарался исправиться: — Завтра. Ты и я. Празднуем мою победу.

— Победу? — сначала не поняла она, но память быстро перебрала все моменты их споров и противостояний. — Ха, мы спорили, что я впущу тебя в свою постель. Но я не впускала. Я захватила твою!

Она победно обвила его ногами, сцепив лодыжки на пояснице. Очередной захват, произошедший на этот раз не по плану Давимы, был встречен жарким укусом мочки её уха. Не сдержавшись, Ада взвизгнула и для закрепления власти немедленно поставила яркий пурпурный засос на плече Диего. И для цвета добавила отпечаток зубов. Клеймо обещало держаться до конца выходных. Соседушка не остался в долгу и немедленно так же пометил её шею. Игра продолжилась. Словно речь вновь шла о счёте, они старались оставить как можно больше хозяйских меток. Кричащих «Моё! Не трогать! Не приближаться!». Но усталость взяла верх и они вновь расслабленно лежали, сжимая друг друга в объятиях.

— Технически пока не захватила. Это очередная Витина спальня, — отметил Диего. — Но можешь. Когда переедешь ко мне.

— Когда? Уже не «если»? — удивлённо приподняла она брови.

— После такого массажа однозначно «когда», — уверенно заявил соседушка тем тоном, которым наверняка в прошлом отдавал команды младшему офицерскому составу. Ада мысленно приказала себе поискать о его прошлом немного больше информации. Этот испанский Донжуан и по совместительству самый несерьёзный сосед в мире проявлял слишком много несгибаемости. Так и в отношения можно влипнуть. — В понедельник. Хотя нет…

Разговор стал настолько серьёзным, что блаженный момент поспешил закончиться. Шурикова осторожно выпросталась из объятий Диего и, лёжа на боку, испытующе на него смотрела. Да, она не считала подобную ситуацию чем-то из ряда вон выходящим. Если сложить все их совместно проведённые часы, то получится примерно столько же, сколько чуть более нормальные люди тратят на месяцы свиданий, встреч и осторожного знакомства друг с другом. Ничего необычного, просто они начали с более концентрированной порции общения, до сих пор не поубивали друг друга, и не потому, что не обладали соответствующими навыками. Напротив, как раз Ада и Диего те люди, которые могут избавиться и от соседа, и от тела. Но вместо того, чтобы продолжать друг с другом воевать, они всю неделю… Неужели ходили на неординарные, но всё же свидания, узнавали друг друга и вообще вели себя нормально?

— Ты меня знаешь неделю. Не слишком ли торопишься? — всё же поинтересовалась она.

— И мы всю неделю были прекрасными соседями. А дальше будет только лучше, — уверенно ответил испанец, словно читая её мысли.

— Я после студенческого общежития ни с кем не жила совместно. Тем более в паре.

— Не переживай, у меня тоже нет опыта. Как-нибудь прорвёмся.

От такой странной убеждённости Ада снисходительно рассмеялась. Но смех вышел чуть нервным. Диего явно был настроен серьёзно.

— Кажется, я всё же передавила тебе нервный узел и кровь больше не поступает к мозгу! Ладно, я рассмотрю твоё предложение, если ответишь на вопрос — почему ты со мной так возишься? — решилась она.

Весь пройденный путь, вернувший ей вкус к жизни, возник спонтанно. В этой самой спальне и до сих пор она понятия не имела, что было сделано или сказано для внезапного порыва всё бросить и спасать её. А то, что испанец планомерно именно вытаскивал её из депрессии — сомнений не было. Но свербил один вопрос — почему? Какая ему разница, что произойдёт не с самой приятной соседкой, явившейся из ниоткуда и стремящейся снова туда вернуться?

— Хочется, — снова спокойно ответил он, удобно расположился на кровати с целью отоспаться до утра и по-хозяйски притянул её в свои объятия.

— И всё? — глухо промычала она в подушку.

— И всё.

— Тогда, мой милый пирожочек, у тебя немного шансов на моё согласие, — со всей возможной обидой в голосе произнесла она.

Последнее пришлось скрести по сусекам. После долгого дня и «массажа с продолжением» в голове как будто феечный лес образовался. Все мысли выходили какими-то лёгкими и радостными. Не получилось ни обидеться, ни настроиться на по-настоящему что-то серьёзное. Даже вечный вопрос теперь звучал как-то по-детски. Не говоря о её сомнениях относительно совместного проживания. И всё же тон Диего уловил. Поймал Аду в капкан рук, стиснул будто плюшевую и жарко поцеловал в затылок.

— Хорошо. В понедельник. В полдень. Я тебе расскажу во всех подробностях, — припечатал он и с видом командира выключил свет.

Притиснутая к нему настолько крепко, что впору начать пищать, как резиновая уточка, Шурикова получила свободу ближе к утру. Неделя отдыха и прошлое в разведке пробудили организм ещё до писка будильника Диего. Испанец крепко спал на спине, рукой во сне пытаясь дотянуться до неё. Расслабленно откинулся на подушки, предоставляя всего себя её шаловливым пальчикам. Идея пошалить родилась сама собой от его безмятежного вида. И немного свести счёты за его командирский тон.

Гибкой змейкой она прилегла на его плечо, смело водя кончиками пальцев по обнажённой коже. Сначала просто, чтобы почти невинно защекотать соседушку, тем самым разбудив раньше будильника. Но щекотка никак не побеспокоила крепкий сон. А интерес начал подталкивать к большему. Сейчас она могла разглядывать, трогать, гладить и изучать каждую родинку и шрамик на его теле, не отвлекаться на поцелуи и собственное неутолимое желание. Касаться его было на удивление упоительно. Сумбур предыдущих отношений и её страсть к работе не позволяли просто взять утром и рассматривать своего партнёра. Пробуждение означало готовность номер один и минут пять на сборы. Но не сейчас. На контрасте с прошлым, движения кончиков пальцев казалось медитативным.

— Хм… такое утро воистину доброе, — пробормотал Диего, приоткрывая один глаз.

— Ой, не-не-не, продолжай спать, я ещё не закончила! — поспешно прикрыла ему веки Ада, едва сдерживая смех.

— Не закончила… — отозвался он эхом, подтягивая её ближе.

Утро становилось всё добрее и добрее. До часа подъёма ещё хватало времени. На очень многое.

Со словами «если каждое утро будет таким, я быстро привыкну» Диего облачился в офисный костюм и покинул дом Виталия. Ада тоже недолго оставалась в пустых стенах. Следовало познакомиться поближе с Евгением Воробьёвым и сказать своё финальное «да». Днём ранее она только прощупывала почву и не давала никаких обещаний. Теперь же… и совсем не благодаря Диего, она решила попробовать. Он и Виталий в корпоративных буднях выглядели если не счастливыми, то вполне пристроенными. Быть может, и она сможет утихомирить своё прошлое. Но сначала следовало поизучать соседушкины годы молодые и буйные.

Ада наивно думала, что потратит на знакомство с Воробьёвым всего пару часов. Но всё затянулось на полноценный рабочий день. Настолько, что Диего её забирал из посольства. Отчего-то и сам Евгений, и его коллеги торопились поскорее её оформить. Предоставить по требованию какой угодно перерыв до первого рабочего дня, дать время и ресурсы на переезд, даже предлагали временную штабную квартиру, пока она не найдёт что-то своё. От последнего она настолько машинально отказалась, что сама поразилась. С Диего продолжала играть в сомнение, но когда дошло до серьёзного вопроса со стороны, уже видела себя в сожительстве с испанцем.

Вечер пятницы ознаменовался подпольным чемпионатом борьбы без правил. И последующего празднования в не менее подпольном стриптиз баре, в котором к тому же подавали неплохие пироги с мясом. Диего со своей сальной улыбочкой попытался было смутить Аду, но когда она заказала себе приватный танец, а его не позвала даже со стороны посмотреть, приуныл.

— Эстетически, женские тела мне нравятся больше, чем мужские, — пояснила она, когда он с подозрением уточнил её ориентацию. — Но в плане секса исключительно по мужикам.

Вечер пятницы прошел сумбурно, шумно и немного странно. Немного перебрав с напитками и щекотливыми разговорчиками, они дошли до обсуждения подпольных петушиных боёв. Увы, тема вреда животным, которые не могут дать сознательное согласие на бой, сильно взбудоражила Шурикову, а Диего не смог её урезонить. Так, утро субботы они встречали в доме Виталия с дюжиной украденных бойцовских петухов. Где они нашли притон, матёрую птицу и каким чудом выкрали всех до единого и даже привезли к Кречетову, память отказалась подсказывать. Ада, с ужасом глядя на двенадцать больших петухов, пообещала себе больше так не пить. Диего загадочно помалкивал и не сводил с неё очень странного взгляда.

На их счастье в ближайшем доступе оказалось достаточно зоозащитников, готовых взять на реабилитацию спасённых животных и обеспечить им мирные годы жизни. Ада перекрестилась левой пяткой, когда Пьетро — трёхкратный чемпион в тяжёлом весе — наконец, уехал. Но дом пришлось капитально отмывать. Домашняя птица, даже закалённая в боях, в лоток ходить не научена.

— Думаешь, она собирается с ним сойтись? — между делом поинтересовался соседушка, пока они отмывали дом.

Клининг Ада не рискнула вызывать. Люди болтливые. Мало ли докуда может дойти молва, что в доме у Кречетова будто петушиные бои проходили. Например, до самого Виталия.

— Зная Даву, говорить о её планах сложно, — пожала Шурикова плечами с улыбкой. — Она человек в себе, упрямая и пробивная, как бронепоезд. Отвечу так — я не удивлюсь, если в понедельник она прилетит, а во вторник они поженятся.

Остаток субботы прошёл по-домашнему. Они смотрели фильмы из коллекции Виталия, слушали его пластинки, готовили на его гриле ужин. И перебрались в новую спальню. Ада с озорной улыбкой предложила осквернить все запасные койки в доме Кречетова. Испанец идею не только поддержал, но и предложил добавить в список на осквернение дубовый стол в столовой, большой диван и весьма удобную душевую. То, о чём Виталий не узнает, ему не навредит. Но без вездесущего вопроса не обошлось:

— Может, расскажешь, почему ты вдруг начал так со мной возиться?

— В понедельник.

— В понедельник здесь?

— Не совсем.

— В твоей квартире?

— Увидишь.

— Вот ведь... И как это понимать?!

— Как сюрприз.

— Диего, испанский ты прародитель стыда, что за секреты?!

— Дождись понедельника...

В воскресенье он вёл себя до предела странно. Уединялся с непонятными звонками. Говорил таинственными фразами. И до обеда куда-то уехал. С собой не приглашал и не сказал, ждать его или нет. Ада, гневно хмыкнувшая от таких тайн, просто собрала свои вещи и перебралась в первую подошедшую гостиницу. Сюрпризов она не любила. Критически. Ни в каком виде. Последний сюрприз унёс жизни её товарищей и лучших друзей. А секреты она и вовсе терпеть не могла. Издержки профессии. К тому же внутри ликовал подленький червячок сомнения — хотелось немного помучить Диего. Проверить, а что он предпримет, когда победит. Дом свободен, можно звать Виталия назад. И забыть о ней.

Осталось только убедиться, что любимые цветы Давимы будут доставлены и установлены на самое видное место.

Порыв из вредности не прошёл незамеченным. Ни одной из сторон. Пока смартфон разрывался от звонков и сообщений, на Аду вновь накатила апатия. Желание что-то делать начало быстро растворяться. Даже красивый вид из окна не произвёл на неё никакого впечатления. И вновь, как в день прибытия, она завалилась на кровать, чтобы остановить время. Но едва солнце окрасило небо яркими красками, в дверь номера кто-то начал ломиться. Активно и агрессивно.

С минуту она стояла у двери, содрогающейся от ударов, и довольно улыбалась. В голове не осталось адекватных мыслей, но расцветало буйным цветом довольство. На краю сознания мелькнуло беспокойство, что законными средствами, доступными простому смертному, было бы невероятно трудно найти её в большом городе при немалом количестве отелей. Значит, или вёл себя, как маньяк, исследуя каждый закуток, или использовал незаконные методы. Это отчего-то радовало даже больше. Но чтобы соседи не вызвали полицию, она медленно открыла дверь и со скучающим видом встретила незваного гостя.

— Женщина, ты меня с ума сводишь! — выпалил он, вместо приветствия, едва не взрываясь.

— Интересное признание, но обычно его делают на одном колене, — хмыкнула она.

Видимость равнодушия сыграла свою роль и взбешённый испанец буквально втолкнул её в номер, зашёл следом и захлопнул дверь. Глядя на новую грань бывшего соседушки, Ада отчего-то ликовала. Будто недостающая деталь наконец встала на место, и облик Диего стал завершённым.

— Какого дьявола ты сбежала? — гневно прошипел он так, словно они уже несколько лет были супругами, а её поведение вышло далеко за рамки приличий.

А ответ Ада лишь яростно выдохнула. Самой себе она в этот момент казалась злющим драконом. Но из носа не вырывались столбы дыма. Впечатлить визитёра ответным гневом не вышло.

— А какого хрена ты строил из себя тайного агента? — рыкнула она в ответ, зажимая внутри одно простое подозрение. Ловелас просто переналаживал свои связи с девицами.

— Я тебе сюрприз готовил! — рявкнул он с такой волной возмущения, что на мгновение стало стыдно. Только на мгновение.

— Ненавижу сюрпризы. На работе «сюрпризы» в цинковых гробах привозят. И в некрологах описывают, — отчеканила она, едва не подпрыгивая от неприязни к самому явлению сюрприза. — А кое-чьё прошлое так и намекает, что сюрпризом может стать утрамбовка всех твоих девиц по шкафам, чтобы сразу не палиться.

— Ревнуешь? — вдруг прищурился Диего с бесячей надменной улыбкой. Как невыносимо избалованный кот, который вновь получил причитающееся ему лакомство, несмотря на все свои выкрутасы.

— Ага, сейчас! Не дождёшься!

Едва ли кто-то из них поверил в искренность нервного рыка. Тем временем Диего деловито прошёлся по комнате. С заметным презрением в глазах, он обвёл взглядом не самый шикарный номер, но больше всего заинтересовался вещами Ады. Не распакованными. Сложенными в одном углу. Весьма яркий намёк, что не слишком она стремилась обжиться на новом месте. Даже спустя часы после заселения.

— Хм, — пробормотал он под нос, — так даже проще. Мы покидаем эту богадельню, душа моя, и немедленно!

Теперь перед ней стоял не временами забавный соседушка, ненавязчиво стремящийся ей во всём угодить, а самый настоящий тиран. И пока некая внутренняя безуминка радостным подростком скакала от восторга, здравый смысл выдал порцию срывающегося в гнев возмущения.

— Че-го? Нет! Ты меня ещё, блин, заставь… — яростно выдохнула она, едва не готовясь к обороне, но холодный прищур льдистых глаз был самым красноречивым ответом. — Так! Только попробуй…

— Или что? — нехорошо усмехнулся он, подступая ближе.

— Я превращу твою жизнь в ад! — честно пообещала она, мысленно составляя страшные планы на все случаи жизни, даже на самые безумные.

— Идея неплохая, но о свадьбе лучше думать через полгода.

От такого поворота забылась половина лет в учебке. Казалось, она больше не разведчик-диверсант, готовый с помощью смекалки и железной табуретки ломать лопасти военного вертолёта, а просто девушка. Девушка, вляпавшаяся в неравные отношения, и теперь растерянно хлопающая глазами. Даже родной Дим-Мак скрылся где-то в закоулках памяти. Да что уж там, элементарная самооборона трусливо скрылась до лучших времён. А ведь она не замирала в нерешительности, даже когда встретилась с сюрпризами на первом своём задании.

— Так! — нервно воскликнула она, понимая, что выдала свою неуверенность целиком и полностью. — Я не соглашалась! Не нужна мне твоя жалость, сюрпризы и чтобы ты носился со мной, как с писаной торбой!

«При этом я бы очень хотела, чтобы ты продолжал это делать. Но не по причине ухода за депрессивной суицидницей!» — гаденько добавил внутренний голосок, очень даже желающий узнать, на что способен внезапно тиранствующий испанец.

— Да кто сказал, что я из жалости? — чуть отступил от своего образа он. — Из жалости предлагают хорошего терапевта. Или ведёрко мороженного. Можно вместе.

— Тогда нахрена? Вот нахрена ты сейчас за мной явился? — рявкнула она во всю мощь лёгких, почувствовав его растерянность.

— Потому что жизнь уже не будет прежней после совместного похищения всех боевых петухов в городе. В некотором роде это почти как совместное убийство, связывает вместе навсегда, — моментально вернулся он к прежнему образу, добавив столько маниакальности в улыбку, что Шурикова утратила способность двигаться. — А ещё ты слишком много знаешь о моих слабостях!

— Да я самого похищения даже не помню!

— А я никогда не забуду, — от взгляда, с которым Диего припоминал момент с петухами, Ада поёжилась. Было в нём что-то такое. Словно она умудрилась шокировать и приворожить испанца до состояния полувменяемой одержимости. — Если не вспомнишь, то однажды расскажу.

— Дай угадаю — в понедельник? — едко уточнила она.

— Нет, душа моя, когда наши дети спросят, в какой момент папочка потерял разум от мамочки, — пока она шокированно приросла к полу от упоминания уже совместных детей, он дважды стукнул по двери, решительно подошёл к ней и одним ловким движением забросил её на плечо.

Всё произошло настолько быстро, что Ада даже глазом моргнуть не успела. Лишь запоздало припомнила, что соседушка тоже не обделён военным прошлым и некоторыми специфическими навыками. Когда она для порядка начала вырываться, он держал её так крепко, что смысла сопротивляться не было. В номер вошёл служащий отеля и по команде быстро начал уносить её немногочисленные вещи.

— Так, какого хрена?! Куда? Это моё!

— Не переживай, скоро ты с ними встретишься, — ободряюще шлёпнул он её по мягкому месту. — Раз ты решила поторопить события, то сюрприз будет не в понедельник, а сейчас.

— Я резко против! — продолжила она возмущаться, но не слишком громко. Они уже шли по коридору и на пути могли попасться соседи.

— Именно поэтому я тебя похищаю!

* * *

Виталий поставил звонок на громкую связь. Что-то ему подсказывало, что парочка не просто так исчезла совместно. И, если раньше он бы не стал интересоваться дальнейшей судьбой оккупантки, то после слов Давы заметно дёргался. В голове истерически повторялась мысль «ну-да, ну-да, тоже мне Академик!». Давима отправила к нему человека, нуждающегося в помощи. Причем далеко не в первый раз.

Когда он только-только оставил военное поприще, она частенько отправляла к нему людей, получивших от жизни такой болезненный пинок, что сведение с ней счётов уже маячило не за горами. И не просто так. Были тому причиной характер или профессиональная деформация, он не знал. Дава отправляла исключительно запущенные случаи. Тех, кому психотерапевты не могли помочь или кто не желал эту помощь получать. Сознательно или подсознательно. Но всё менялось, когда Виталий, понимающий, через что они прошли, начинал говорить. Только говорить и ничего кроме. Он мог достучаться до человека, отвести от опасной черты, за которой только самоуничтожение всеми доступными способами. Но после долгой паузы в практике повёл себя, как полный профан.

Наконец гудки сменились неразборчивым шумом. Голосов слышно не было.

— Алло. Диего, привет, я… эм, вижу, что миссия завершена успешно? — осторожно поинтересовался Кречетов, изо всех сил надеясь, что Ада ещё жива. — Спальня освобождена от захватчицы?

— Так точно, освобождена. По случаю я требую себе отпуск на две недели. С кадрами уже всё согласовал. Не ищите… — лениво отозвался испанец и будто уже собрался заканчивать разговор.

— Да как хочешь, попутного ветра, но где Ада? Куда ты её дел? — быстро спросил Витя.

У Диего, которого он знал долгие годы, скрывалось немало подводных камней в характере. Внешне балагур и бабник, он в глубине души оставался натурой страстной, вспыльчивой и до предела деспотичной. Да, самоконтроль, влияние Виталия и особенности образа жизни в мегаполисе загнали его внутренних демонов подальше, но не вытравили. Порой они вырывались наружу и тогда становилось страшно. Тормозов у второй стороны Диего не было никаких. Он мог и человека спокойно убить, был уверен Виктор, или сделать что-то не менее страшное. А ведь Ада вполне могла вытащить на поверхность тёмную сторону его личности, не поддающуюся здравому смыслу.

— За неё не переживай, — с улыбкой в голосе тем временем ответил Диего. — Я захватил.

— Отлич…что?! — едва не подпрыгнул на месте Кречетов. — Как это «захватил»?!

— Закинул на плечо и уволок. Похитил. Пленил. Называй, как хочешь, — спокойно пояснил старый друг голосом, с каким обычно обсуждают изменчивость погоды.

— Диего, твою испанскую мать, я понимаю, что Ада тебе нервы потрепала, но нельзя похищать людей! — вспыхнул Виталий, понимая, что романтические часы с Давой могут накрыться медным тазом. Тут впору снарядить спасательную операцию.

— Ага, — просто ответил испанец.

— Ты меня понял? — рявкнул Кречетов, с ужасом глядя на Гоцман, удивленно скрестившую руки на груди.

— Так точно.

— Верни Аду!

— Никак нет. Бывайте…

На том звонок сорвался. Мало того, все прочие попытки дозвониться до партнёра по бизнесу потерпели оглушительное фиаско. Видимо, тот просто выключил свой смартфон. Вопрос, где его искать, тревожно повис в воздухе, ибо в собственной квартире он не был уже две недели.

— Дие… Он трубку бросил! — растерянно пробормотал он, глядя на любовь всей своей жизни. — Дава, кажется, я изрядно так оконфузился.

— И это мягко сказано. Таки как ты думаешь, где он её может прятать? — деловито поинтересовалась Гоцман, не слишком испугавшись. Её можно было понять, о характере Диего она не знала ничего.

— Вариантов слишком много…

Виталий хотел было уже бежать к машине, скорее нестись в город и поднимать всех, кого только можно. В голове у него прокручивалось множество идей, как найти Аду. Живой и здоровой. Что непросто. Диего мог быть где угодно. У него были целые выходные для похищения. Всё это сводило с ума Кречетова, когда Гоцман взяла его руки в свои и просто улыбнулась.