Похождения Кристины Скороходовой (джен)

Кристина написала в контакте твёрдое, решительное объявление, что ищет себе друга и верного спутника жизни. Она перечислила всё, чем должен её друг обладать, и приписала в конце: «Гордецам и богатеям от ворот поворот!» И уже на следующий день в сети появилось предложение от некого Чернослива Михайловича, имевшего аватарку в образе живого чернослива. Он свидетельствовал, что имеет хорошую трёхкомнатную квартиру, коллекционирует антиквариат, собственность ему безразлична, и он совершенно не против домашних животных. Кристя обрадовалась и в тот же день приехала к своему новому парню. Ей хотелось верить, что он окажется тем самым единственным и настоящим, но изучить его как следует тоже было обязательным. Внешность Чернослива Михайловича была не самая лучшая, но вполне миловидная: простые каштанового оттенка волосы, зелёные глаза, да к тому же носил очки. Но парня в очках полюбить тоже возможно, не правда ли? Однако не столько он сам привлëк Скороходову, сколько его бардак в прихожей с одеждой и обувью, а под потолком висело бельё, которому следовало бы висеть в ванной или на балконе.

— Это ничего, — сказал Чернослив Михайлович, видя что гостью рассмешило бельё, — это я скоро уберу. Зато в комнатах у меня — эстетика!

Он завёл её в одну из своих комнат, где на стене висел узорный ковёр, внизу располагался старый диван, а на его спинке расселились плюшевые зверюшки.

— Мило! — восхитилась Кристина.

— Эти у меня ещё с детства остались. Не выбрасывать же память, в самом деле. А вот тут у меня коллекция моделей автомобилей. — он указал на модели старинных машин, стоящих на искусственном камине. А на стене тоже не оставалось пустого места — там же висел и пейзаж, и часы в виде штурвала, и даже большой ловец снов.

— А это ты зачем вывесел? — удивилась Скороходова, в душе смеясь такому количеству предметов в одной комнате.

— А ловец снов мне на одном празднике подарили. — пояснил Чернослив. — Такую красоту я непременно должен был повесить наровне с пейзажем.

— А ещё ты говорил, что антиквариат собираешь... — напомнила Кристя.

— Конечно, среди всего антикварного многое мне ещё от дедов и бабушек досталось.

Когда Кристина вошла в другую комнату, она подумала, что попала в музей: настолько старинным духом она была проникнута. На шкафу, тумбе и комоде стояли бронзовые статуэтки и фигуры каслинского литья, а посередине — большие напольные часы, о которых, по мыслям Кристины, сейчас любой человек мог лишь мечтать.

— Небось достались от кого-то! — погладила она их деревянный корпус.

— Ещё бы, — гордо произнёс Чернослив. — От дедушки по матери. А вот тут даже китайская поэзия есть.

— Здорово! — ещё больше обрадовалась девушка. — Всегда Китаем увлекалась!

Чернослив Михайлович дал ей с полки книгу, где были представлены собрания сочинений китайских поэтов; да и книга была не какая-нибудь, а красиво оформленная, с нарядной обложкой и иллюстрациями в соответствующем стиле. А на полках кроме книг оказались ещё и пластинки с песнями Владимира Высоцкого, и даже дуэта «Модерн Толкинг».

— У меня и проигрыватель для них сохранился. — сообщил Чернослив, но Кристина уже забежала в спальню, что была обставлена уже по-современному, но так же богато. Над большой кроватью висел чёрный ковёр с золотыми узорами, а телевизор, хоть и плазменный, прекрасно смотрелся в приличной обстановке.

— В такой квартире мне жить — самое то было бы. — хвалила Кристина, поедая ореховый торт. — Главное, ты не трясëшься над своими редкими вещами и мебелью, в отличие от некоторых.

— Нет, зачем? — усмехнулся Чернослив Михайлович, потягивая зелёный чай. — Я ведь это всë приобрёл — и могу делать с этим что захочу.

— А где приобрëл такое замечательное кондитерское изделие? — указала Кристина на торт.

— У себя самого. — загадочно подмигнул Чернослив. — Сам стряпаю, и не только сладости. Восхищению Скороходовой не было предела: этот симпатичный и неприхотливый паренёк сам готовит и такое богатство в квартире имеет! И наверняка ещё и писатель...

— А работаешь ты где? — спросила на эту тему Кристина.

— Работаю тоже дома. И дело моей жизни — исключительно писательство.

— Писательство! — обрадовалась Кристя. — Да ты просто мои желания угадываешь!

— Да, я пишу сказки для детей про оживающие вещи в старых комнатах...

— А уж если ты смог заиметь столько шикарных вещей, то мы могли бы вместе купить ещё и дачу за городом. — размечталась Кристина. — Отправились бы в какое-нибудь незабываемое путешествие... Например, в Китай!

Но этот неприхотливый, со всем согласный паренёк вдруг заявил:

— Нет, что ты! Мне не то, что за границу — в другой город выехать трудно. Денег не хватает.

— То есть на путешествия не хватает, а на вещички, значит, хватает? — насторожилась Кристина.

— Видно, что так. Да и меня не хватит совсем. Ну, не приспособлен я к поездкам и путешествиям. Зато в квартире у меня всегда уют, хотя и небольшой беспорядок...

— Да уж, небольшой! — сморщилась Скороходова, вошла в гостиную и глянула в угол. — В углу носки валяются, с моделей автомобилей, а лучше со всего камина, не мешало бы пыль стереть, на балконе мешки громоздятся...

— Ах, да, носки! — будто бы только сейчас вспомнил Чернослив Михайлович. — Видно, я настолько ушёл в мои сказки, что совсем забыл закинуть их в стирку. А все автомобили с камина убирать да потом обратно ставить слишком долго, на это всë время нужно. В мешках у меня тоже вещи хранятся... полезные. Да, и сам понимаю — прибраться бы не мешало, но тяга к писательству сильнее. К тому же поклонники от некоторых моих сказок продолжение требуют — медлить нельзя.

«Сомнений нет: в случае совместной с ним жизни вести домашнее хозяйство буду исключительно я. — пришла к выводу Кристина. — Конечно, я буду ухаживать за домом, потому что он будет моим собственным, но в нём будет жить ещё один человек, которому этот дом тоже будет принадлежать! Этот сушёный чернослив, очевидно, об этом условии, как всегда, забыл по рассеянности своей!» Снова раздражëнная и подавленная, она решила сыграть на его мечтательности:

— Наверное, тебе хотелось бы иметь собственный цветник или огород. Дачу всë равно пришлось бы завести.

— И без дачи я обхожусь прекрасно. Вот смотри, — он вывел Кристину на балкон, — здесь у меня лук в банках прорастает, морковь в пластиковых коробках, и редис в горшках. А во дворе, прямо на уличной клумбе, я собственноручно разбил цветник. Гляди, там и фиалки, и флоксы, и пионы! Зачем за город пускаться?

Бедная Кристина и тут была опять-таки обманута в надеждах: парень её мечты оказался отъявленным домоседом, которому из одежды подошли бы лишь тапки и халат. Но чтобы не передавать своë прескверное настроение этому наивному мальчику, она простилась с ним вежливо, сказав, что познакомиться с ним было приятно. И всë же ей было жаль, что человек, в котором совпали почти все её интересы, являлся одним из тех домашних, которых «из квартиры не вытянешь». Она-то мечтала совсем о другом мужчине! Который всюду последует за ней, всегда поддержит её в трудную минуту, и во всём с ней согласится. Кристина взглянула на клумбу, ту самую на которую указывал ей Чернослив Михайлович. Даже цветы на ней говорили о чём-то меланхоличном. «Каким бы литератором он мог бы стать, столько мест могли бы с ним повидать, столько всего бы сделали! — сокрушалась девушка. — Но ведь нет же, заперся в четырёх стенах со своим барахлом, и махнуть ему на всë, кроме сказочек своих! Бывают же, в самом деле, люди, мир для которых ограничивается квартирой и двором! У них много красивых вещиц и шикарной мебели, на балконах растут овощи и цветы... Таким и вторая половинка необязательна! А человек, прежде всего, о других должен думать, считаться с ними. И вроде бы разум уговаривает меня смириться, напоминает, что многие сейчас так живут и можно избрать хотя бы такого домоседа, ведь есть и хуже его... Но как тут смиришься? Я всю жизнь страдала бы, словно каторжница, прикованная к тачке. "Хорошего мужа себе найди!" — говорят старые самки молодым. А где ж его найдëшь, хорошего-то? А? Где?»