Реальный мир - мир без счастья (джен)

Примечания:

Самое интересное)

(ничего лучше для названия я не придумала)

Когда Федя выпустил нас в первый раз, мне казалось, это удача. Можно было рассмотреть этот мир целиком. Здесь были прекрасные возможности просто для всего. Перспектива ходить за него в школу меня не пугала, этим бы занялись остальные, но… Он не выдержал.

Честно, всегда считал действия Фёдора глупыми. Какой идиот будет брать у незнакомой гадалки карты, призывать их, а потом создавать им собственный мир, чтобы они жили там сами? Проще было либо сразу сделать нас рабами или вообще не призывать. Впрочем, его действия играли мне на руку, я мог вывернуться из любой ситуации. Пока он не решил выпустить нас.

В карточном мире было весело. Там было собственное королевство, там была власть. Мы были правителями. Мы могли управлять чужими жизнями, решали чужую судьбу, буквально были богами. Знаю, моя система была не идеальна. Хотя у меня и не было в планах жить так всегда. Я создал видимость обычного государства, сэкономив энергию генератора. Я знал, что когда-нибудь обман вскроется⁽¹⁾и поднимется бунт. Тогда бы я просто пересоздал всю систему или договорился бы с Пиком на какой-нибудь союз. Не думаю, что он стал бы долго ломаться. Честно, никогда не продумывал этот план до мелочей, не видел смысла. Основа была, с остальным можно было разобраться по появлению. Но Фёдор сломал мне все планы.

Слишком неожиданно это было. Сидишь во дворце, никого не трогаешь, а потом резко оказываешься снова в пустоте, а перед тобой стоит виноватый Создатель, нервно извиняется, на ходу знакомит с незнакомыми ранее клонами и пермещает в реальный мир. И больше ты уже не король, а обычный подросток, у которого и права голоса-то нет. Обидно и странно. Особенно — лицо Фёдора. В нём не было волнения, не было страха, не было смятения. Обычное, простое и совешенно обыкновенное… Отчаяние.

Не скажу, что реальный мир хуже. Да, здесь вполне хорошо, если есть деньги и работа. Здесь свободно, здесь можно свободно вздохнуть, не думая о собственном государстве. Но…

Как только мы оказались в квартире, все разбрелись по комнатам. Федя давал Куромаку инструкции, о чём-то шептался с Джокером, и зачем-то звал к себе Пика. Честно, мне было плевать где и как жить. После минутой обиды, реальный мир стал мне интересен. В мои планы входило сегодня же пойти прогуляться по улицам, изучить район. Расселение уже дело десятое, да и против Пика я ничего не имел, но… Чего я точно не ожидал, так того, что Феде что-то нужно будет от меня. Я не успел смыться из квартиры, как он поймал меня. Я уж хотел вырваться, но он не дал, серьёзно смотря на меня, словно пытался прочитать мой взгляд через очки.

— Вару, — тихо позвал он, хотя в коридоре мы были одни, — будь осторожнее ладно?

— Намекаешь, чтобы я не попал под машину в первый же день? — честно, я вообще не понял его слов.

— Это тоже… Я больше про тебя самого… Ты… — он словно не мог подобрать слов, что для него необычно. Словно он опять стал мелким подростком, — В общем, будь аккуратнее, — видимо, так и не смог донести свою мысль и отошёл от меня с тихим вздохом, направляясь туда, где вроде бы была комната трефовых.

Мне очень захотелось покрутить пальцем у виска, но я просто ушёл на улицу. На тёплую улицу раннего сентября. Красивую и живую, атмосферную. Туда, где провёл весь оставшийся день, а под вечер просто посидел на качелях перед домом, размышляя о его словах, смысл которых я так и не уловил. Потом с этих качелей меня согнала какая-то противная бабулька, пришлось идти домой.

Пику, видимо, было откровенно плевать на меня, он даже слова не сказал, когда я припёрся в час ночи, но по его лицу было видно (что удивительно, так как свет был выключен), что он напряжённо о чём-то думает. Почему он сам не спит так поздно, я спрашивать не стал. Его дела меня не касаются. Просто лёг на кровать, желая заснуть, так как день этот меня порядком вымотал. Но последней моей мыслью была догадка, что Фёдор тоже что-то сказал ему. Что-то такое, что заставило думать нас обоих. Странно. Что мог сказать Фёдор, что бы заставило Пика обдумывать это? Что-то дофига умное и такое же загадочное как: «будь осторожнее»? Сложно. Я долго думал над этим, но ответа так и не нашёл. Я до сих пор так и не понял смысла его слов…

* * *

Снова лежу в комнате в позе креветки. Уже неделю или сколько… Не знаю. Разнообразная жизнь, ничего не скажешь. Скучно. Но ничем другим заниматься не хочется. Уснуть не могу, как бы не старался. Не помню, когда в последний раз мне удавалось заснуть. Постель слишком тёплая, но без одеяла пробирает озноб. Не хочу закрывать окно, слишком душно, хоть на улице уже не лето. Пик не против. Его холод, кажется, вовсе не беспокоит. Зато беспокоит что-то другое, но понять я не могу. Не могу почувствовать резкое желание помогать кому-то. Мне и себе помогать не очень хочется. Зачем помогать утопающему, если он уже не дышит?

Это мир открывает второе дыхание, но перекрывает его толстым слоем проблем. От них хочется уйти на улицу, но нет сил. Не понимаю, как Ромео может целыми днями там пропадать. Мне даже встать тяжело. Да я и не хочу. Пик раньше пытался заставить, потом отстал. Он сильно изменился. Впрочем, все мы изменились, это неудивительно. Не понимаю, что ему нужно от меня. Он словно вытаскивает меня из болота, а я ему никак не помогаю. Иногда становится совестно, но, в конце концов, это мой осознанный выбор, хотя и не самый желанный. Думаю, он меня понимает, но не хочет присоединиться. Последнее время я только лежу, а он работает. Меня это вполне устраивает, но его мотивов я понять всё равно не могу. Он постоянно сидит за ноутбуком и что-то печатает. Не знаю, кем он там устроился, но, видимо, это даёт ему неплохие деньги. Если не сплю, то вижу его работающим. Либо у себя за столом, либо со мной на кровати. Это странно, но он хотя бы не перегибает палку, как Куро. В мои редкие визиты остальной квартиры Куромаку либо не появлялся, либо исчезал через несколько секунд, скрываясь в своей комнате. Зонтик говорил, он утопил себя в работе, но никто не знает причины, как бы ни старались узнать.

Пик же будто поставил себе мысленное ограничение. Уж не знаю, что он задумал, но какой-то план у него есть, раз он всё ещё поддерживает меня на плаву и держит под контролем остальных. Они, наверное, даже не знают об этом. Честно, я не понимаю, зачем ему это, но отчасти ему благодарен. Он почти буквально сохраняет мне жизнь каждый день, а я лежу, словно бревно, даже не отвечая ему. Он знает всё. Всё о всех. Как ему это удаётся? Я даже себя иногда понять не могу, что уж говорить об остальных…

С остальными у меня не самые лучшие отношения. Точнее, их нет совсем. После продолжительной ругани между нами, я просто перестал приходить к ним. Не вижу смысла, такое положение вещей меня вполне устраивает. Как по мне, ссоры были совершенно бессмысленными, а каждый раз выслушивать, что я здесь самый бесполезный и вообще не прав, не очень-то хотелось. Никогда не принимал это близко к сердцу, но проживать одно и то же надоедает. Никогда не представлял несчастным подростком, который все оскорбления воспринимает как должное и живёт с этим дальше, убивая себя собственными мыслями. Нет. Я не настолько глуп. Это было бы в стиле Зонтика, но не меня.

Кстати, Зонтик не оправдал моих ожиданий, он не закрылся в себе, не ушёл в череду истерик. Он сильнее, чем казался мне раньше. Теперь часто сидит с нами, хотя раньше боялся даже подойти. Я понимаю, что Куромаку на него сейчас вообще плевать, но у него есть Феликс. Зачем он ходит к нам? Я так и не нашёл для этого повода. Честно, мне было плевать, но просто лежать я не мог. Было время, чтобы обдумать всё. Новых зацепок это мне не дало, но всё-таки… Хо я отсутствие ответов весьма расстраивает, если можно найти во мне хоть одну эмоцию. Последнее время не чувствую почти ничего. Или это вечное отчаяние, или я не знаю что. Такое отражалось в глазах Феди, но чувствовать его на себе очень странно, и я не подозревал, что вообще почувствую.

Это мир мне не нравится. Он красив, но жесток. Люди чувствуют слишком многое. Слишком много говорят того, чего не стоило говорить, и молчат тогда, когда молчание убивает. Все остальные разрушили сами себя, помогая друг другу разочароваться в мире. Со стороны это смотрится глупо. На деле, я и сам в этом участвовал.

Не скажу, что меня терзает чувство вины. Ни я, ни они не виноваты. Просто так получилось, какой смысл искать виноватых? Я вижу, всем плохо. Даже слишком. Но извиняться передо всеми я не хочу. Знаю, мои извинения для них будут лишь отмазкой и новым поводом для подозрений, которые мне, честно, надоели. Неделю из комнаты не выхожу, а в излишней молчаливости Зонтика всё равно подозревают меня. Уж лучше не выходить, не хочу лишний раз убеждаться в том, что эта затея Фёдора была совершенно бессмысленна. Этот мир убивает людскими отношениями. Я не могу понять людей, а они не могут понять меня. В этой ситуации сделать ничего нельзя, я не понимаю этот мир. И извинения здесь не играют большой роли. Это вроде бы по-человечески, но как можно быть человеком, если не понимаешь сам себя?

Но перед одним я не мог не извиниться. Габриэль. Честно, думаю, ему сейчас хуже всех, хотя моё мнение не может быть абсолютно точным. У него слишком потеряный вид, он даже не скрывает своё состояние, наивно полагая, что никто не догадается. Остальные хоть как-то скрывают, а он может посреди гостиной зависнуть, тупо пялясь в стену. Мне его… Жалко, наверное? Я ещё не до конца разобрался в людских чувствах. Ощущать что-то кроме собственного превосходства сначала было непривычно. Сейчас вообще непонятно.

Изобразить из себя запуганного не стоило больших усилий. Мне кажется, видеть человека, лишённого эмоций, страшнее, чем просто подавленного. По крайней мере, в зеркале на меня теперь всегда смотрели пустые глаза, это пугало. Раньше в них был какой-то огонёк, теперь его нет. Думаю, мои действия тоже такие же, пришлось вспоминить былое актёрское мастерство. Очки скрывают чувства, но какой смысл скрывать, если их нет? Глаза словно поблёкли. Хотя цвет и остался тем же, что-то точно изменилось… Мне кажется, так смотрят мёртвые. Впрочем, не мне судить, я не видел ни одного.

Не знаю, с чем это связано, но иногда казалось, что реальность исчезает вместе с эмоциями. Живёшь слово во сне или это уже предсмертный бред… Я не знаю почему, но иногда это пугает. Живёшь словно в омуте, не обращая внимания на окружающую действительность, и всё хорошо, пока не прилетает мысль, что мир всего дишь иллюзия. Это странно. Знаю, это невозможно, но в такие моменты хочется убедится, что всё реально. Иначе ставлюсь таким вот дёрганым, каким предстал перед Габриэлем. Обычно сижу с таким же каменным лицом, но накатывает иногда. В такие моменты надо вернуть себе ощущение жизни. Что я ещё жив, а не гнию где-то на кладбище, пока моё сознание додумывает продолжение жизни. Если такое, конечно, возможно, что вряд ли. Если закусить губу, боль возвращает в реальность. Физическая боль всегда реальная. Чем больше она, тем быстрее возвращает в действительность. Но терзать губы вечно нельзя…

Я лениво поднимаю руку, осматриваю царапину. Её не видно уже, лишь тонкий след остался. Я не настолько дурак, чтобы резать в мясо. Мне нужно было лишь убедится, что это не сон. Я чувствую на себе взгляд Пика. Знаю, ему это не нравится. Он всё знает. Обо всех. Не понимаю… Почему он так волнуется так хочет помочь? Просто так он не стал бы вытаскивать меня на кухню за едой, не давал бы Эмме разделять мою боль, не впускал бы к нам Зонтика, давая ему хоть какую-то поддержку. Почему мне так плевать? Почему хочется раствориться в пространстве и не появляться вообще?

Дверь тихо открылась, прерывая мои мысли. Не люблю, когда что-то их перебивает, но сейчас даже обрадовался. В комнату тихо скользнул Зонтик, так же бесшумно закрывая за собой дверь. Пик скользнул по нему взглядом и снова вернулся к ноутбуку. Он не был против, да и я, честно, не возражал. Задирать кого-то сейчас даже в голову не приходило. Его — тем более. Он часто приходил к нам. Чаще, чем Эмма. Она теперь тоже практически не выходила из нашей комнаты, молча разделяя моё наполненное отчаянием молчание. Сейчас она пошла развеяться. Звала меня, но я не хочу вставать. Голова болит.

Зонт подсел ко мне, садясь рядом с головой, а потом кладя её на свои колени. Не совсем понимаю, что конкретно он хочет от меня, но ничего против не имею. Пускай, мне-то что? Он гладит меня по голове, проводя пальцами сквозь запутанные волосы. Кажется, они уже хуже, чем у Пика. Не знаю, ухаживает он за ними или нет. Я даже думать об этом не хочу. Уж лучше просто полежать. Не могу двинуться. Слишком устал, хотя и не делал ничего. Это от бессонницы или просто устал лежать?

Устал жить?

Как же сложно… Я не хочу так… В карточном мире было проще. Лучше бы мы не выходили. Руководить целой страной легче, чем строить человеческие отношения. Я собственное состояние понять не могу… Не зря Федя такой подавленный. Может, он просто хотел, чтобы мы побыли в его шкуре? Почувствовали всё это? А зачем? Он ведь не появляется почти, не проверяет нас. Он занят у себя, у него по горло своих проблем, зачем он ещё и нас выпустил? Думал, что мы справимся? Мы ведь его клоны. Если он не справляется, то почему это должно получиться у нас?

Я не знаю, что делать. Я и не хочу. Чтобы исправить, нужно будет слишком много энергии, а у меня её нет. Даже если Федя отправит нас обратно, разве что-то изменится? Мы уже люди. Человеком можно стать, но нельзя перестать быть. Мы останемся с теми же эмоциями и чувствами. С теми же тайнами, недосказанностями, болью. Просто уже в другом мире. Там, где мы будем уже одни. Честно, я бы выбрал остаться здесь. Теперь уже поздно перебегать из одного мира в другой. Здесь хоть кто-то рядом, а среди пустых коридоров дворца одному будет слишком тошно.

Мерные погляживаяния успокаивают, усыпляют. Зонтик пришёл сюда только для этого? Откуда он знает, что я не сплю, глаза ведь закрыты? Он тоже непонятный. Я всегда задирал его, думал, он слишком слаб, чтобы противиться. А теперь я не могу двинуться, а он всё ещё ходит, первоклассно скрывая собственное состояние. Зачем? Почему люди такие сложные… Всё чаще мне кажется, что легче было бы вовсе не думать, действуя интуитивно. Но я не могу вернуться в то состояние, уже не получается.

Голова болит всё сильнее. Хочется спать. Как он догадался… Его движения расслабляют. Наверное, надо будет сказать ему спасибо, но не сейчас… Пик буравит меня взглядом, словно заставляя подчиниться сонливости. Да я и не против. Сон давно не шёл, а сейчас как раз хотелось хоть немного отдохнуть. Ещё немного и просто в обморок упал бы. Было пару раз, уж не знаю, что остальные думали, а Пик ясно дал мне понять, что если бы я мог нормально шевелиться, получил бы вдвойне. Не знаю, почему они ещё не сдали меня в больницу. Наверное, такое помутнение рассудка не лечится или просто не хотят возиться… Впрочем, уже неважно. Резкая тьма. Обморок…

Вот она, тьма. Такая спокойная, тихая, уютная. Не безмерная Пустота, а просто тьма. Просто ничто. Её не существует, она не реальна. Но это нереальность не пугает, наоборот, притягивает. Хочется раствориться вместе с ней. Наверное, это всё-таки сон. Приятный такой. Сознание просто не выдержало, насильно усыпляя. Сейчас, в этой тьме, хорошо, не хочется думать о том, что будет дальше. Не хочется этого «дальше»

Жаль, что это не навсегда.

Примечания:

Пишу, значит, пишу, а тут включается Оксимирон. Кайфанула и словила вдохновение.

В этой работе нет шипов, однако, можете заметить намёки или что-то вроде. Если хотите, можете считать за шип, однако никакой романтики тут не планируется (с учётом того, что я не умею её писать). Но общие сцены разных персов — пожалуйста. В конце концов, Пиковару у меня и так хватает)

Тгк — https://t.me/Holleyleaf

Постараюсь в ближайшем времени дописать фф по 7 серии. Пучину отчаяния постараюсь дописать к Нг, но ничего пока не обещаю)

1) Красивое слово...

Вернуться к тексту