Ласточка в клетке (гет)

Несколько дней спустя…

Ей снова начали сниться кошмары. В них снова был пепел и смерть. Но на этот раз снилась ей вовсе не Цинтра. Она шла по цветочному полю. Эта яркая картина радовала глаз, а облако дивных ароматов наполняло радостью сердце. Но идиллия длилась недолго. С юга приближалась страшная буря. И чем ближе она была, тем темнее и холоднее становилось вокруг. Цири не успела опомниться, как яркие краски поблекли, и всё вокруг стало серым. А затем цветы стали вспыхивать один за одним, словно спичечные головки. Но самое ужасное — девушка слышала их мучительные крики. Так кричат люди в предсмертной агонии. Не в силах больше выносить это, княжна закрыла уши и крепко зажмурилась. Когда же всё стихло, и она открыла глаза, то обнаружила себя посреди огромного пепелища…

Цири проснулась. Мозг не сразу осознал, что вернулся в реальность. Поэтому, несколько мгновений, она просто не моргая смотрела на пламя зажженной свечи, что стояла перед её постелью. Для Цири этот свет служил неким маяком. Она знала, какими бы тёмными и ужасными не были её сны, по пробуждению она непременно увидит свет. Это успокаивало.

Почему ей вечно снится какая-то жуть? Дриады говорили, что сны это отображение её подсознания. Того, что глубоко спрятано внутри. Её мысли, страхи, желания. Выходит, чтобы перестать видеть такие сны, ей нужно просто перестать думать об этом в реальности? По крайней мере, в пользу этой теории говорил тот факт, что после того как Цири перестала бояться Кагыра, он перестал ей сниться.

Но этот последний сон был таким ярким и реальным, что ей казалось, словно она до сих пор чувствовала запах гари и крови.

Девушка вдохнула ещё раз, но запах никуда не исчез. Теперь она отчётливо чувствовала этот противный запах. Она села на кровать и принюхалась, затем обвела глазами шатёр, намериваясь понять, откуда так может пахнуть. А когда нашла, не удержалась и вскрикнула.

«О господи! Пожалуйста, пусть это будет только сон, — с ужасом подумала девушка, зажав ладонью рот. — Он не реален, это просто кошмар. Его здесь нет».

Она отказывалась верить своим глазам, но в нескольких метрах от неё, на стуле сидел Кагыр. И выглядел он точно так, будто бы вышел из чьего-то ночного кошмара. Всё лицо рыцаря, как и его доспехи и плащ, были испачканы копотью и кровью. При чём, судя по всему, кровь это была явно не его.

Он выглядел, как пугающее чёрное, инородное пятно, посреди её светлого шатра. И этим пугал ещё больше.

Мужчина был настолько поглощен своими думами, что не сразу заметил её пробуждение. И только когда она вскрикнула, он поднял взгляд и увидел, что она сидит и с ужасом смотрит на него.

— Прости, княжна. Я совсем не хотел тревожить твой сон. По правде говоря, я даже и сам не понял почему пришёл сюда… Ноги как-то сами привели… К тому же, у тебя горел свет…

Цири с трудом могла расслышать, что он ей говорит, так сильно стучало её сердце, и этот гул в ушах, заглушал все иные звуки. А осознание того, что перед ней реальный человек, а не фантом, только добавляло паники.

— Я уйду через пару мгновений…

«Через пару мгновений? Почему не прямо сейчас? — Подумала Цири, не в силах даже вздохнуть. Всё её тело будто оцепенело. — А что если он…»

Что если Фрингилья была права, называя всех мужчин мерзкими и похотливыми? Что если Кагыр такой же? Он ведь тоже мужчина. К тому же нильфгаардец. Получается, он пришёл к ней среди ночи, чтобы надругаться?

От этой мысли девушке стало дурно. Зато к ней вернулась возможность двигаться. Чем она незамедлительно воспользовалась, натянув одеяло чуть ли не до подбородка.

— Я понимаю, как это выглядит со стороны, — тяжело вздохнув пояснил рыцарь в ответ на её действия. — Но я пришёл сюда без злого умысла, Цирилла. Тебе незачем меня бояться. Я и пальцем тебя не трону. Клянусь.

Эти слова её немного успокоили, но его присутствие всё ещё напрягало. Почему он здесь оказался, он, вроде как, объяснил. Но для чего? И почему он весь в крови? Судя по всему, он только что вернулся из Соддена. Что же там приключилось?

С минуту они сидели молча. Кагыр был по прежнему погружен в свои мысли, а Цири смотрела на него и гадала, что же привело его к ней. Наконец, она не выдержала:

— Что там произошло? — тихо спросила она, а потом зачем-то уточнила. — Что было в Соддене?

— Ад, — коротко ответил Кагыр. Однако, поняв, что такой ответ ей мало о чём говорит, пояснил: — Я думал, что горящая Цинтра самое жуткое зрелище в моей жизни. Но ошибался. Гораздо страшнее видеть, как заживо на твоих глазах, сгорает целая армия. Как они кричат и корчатся в муках. А ты стоишь и не можешь ничем помочь. Я побывал в многих битвах, видеть смерть уже стало для меня привычным делом. Но то что было в Соддене, это просто за гранью добра и зла.

Кагыр замолчал, он как-будто снова и снова внутри себя прокручивал увиденное. И от осознания случившегося мрачнел ещё больше.

Цири это удивило. Для человека, который убивает людей не моргнув глазом, он как-то слишком близко к сердцу принимает гибель своих солдат. Разве это не обычное событие на войне? Фрингилья говорила, что они лишь пушечное мясо для Нильфгаарда. Тогда чего Кагыр так убивается?

— Но вы ведь всё равно победили, — небрежно бросила Цири. Какая разница, сколько в этой битве погибло нильфов, наверняка, со стороны Севера потерей было куда больше. Вот о ком стоило плакать. А не об этой погани.

— Мы проиграли.

— Что?

— Я сказал, что мы проиграли эту битву, — повторил Кагыр, устало развалившись на стуле. — Содден выстоял.

Цири просто не могла поверить своим ушам. Содден выстоял. Им удалось. Надежда ещё есть. От осознания этого на глазах девушки навернулись слёзы радости. Впервые за долгое время она облегчённо вздохнула, и с её души будто бы свалился тяжёлый камень.

Княжна так отдалась эмоциям, что чуть не позабыла, о присутствии нильфгаардца, который всё это время сидел и неподвижно следил за её реакцией. Поспешно вытерев слёзы и приняв серьёзное выражение лица, она деловито спросила:

— И что, война теперь окончена?

— Поспешу тебя разочаровать, но нет, война продолжится. На смену погибшим придёт новая волна. И она сметёт всё на своём пути. Так что победа северян, это лишь маленькая отсрочка неизбежного.

Говорил он почему-то без особого энтузиазма в голосе, словно бы, эта война ему уже самому осточертела. По крайне мере, никакой жажды мести или убийств Цири в его голосе не услышала.

— Значит, скоро начнётся новое наступление?

— Да. Как только в Нильфгаарде назначат нового главнокомандующего.

— Нового? Разве это не твоя должность? Ты ведь не мёртв. Зачем тебя заменять? — не то чтобы его карьера её сильно интересовала, но, как говорится, старый враг лучше новых двух.

— Потому что я не оправдал возложенных на меня надежд, — коротко ответил Кагыр, с видом человека для которого всё уже было решено. Цири это удивило. А не он ли ей совсем недавно говорил о том, что всегда идёт до конца? А сейчас что? Готов сдаться после первого поражения.

— И что, этот ваш император настолько деспотичен, что казнит тебя только за то, что ты проиграл одну битву? Если в Нильфгаарде действительно такая политика, то я удивляюсь, как вы вообще смогли собрать такую огромную армию, если вы разбрасываетесь боевыми единицами направо и налево, — справедливо заметила девушка. И снова, она говорила это вовсе не потому, что её интересовала его дальнейшая судьба, ей просто не нравилось его меланхоличное состояние. Войны так себя вести не должны.

— Признаюсь, я приятно удивлён слышать от тебя такие слова. Я думал, ты скажешь что-то вроде: «Так тебе и надо, грязный нильф!», — улыбнувшись произнёс Кагыр, чем заставил Цири густо покраснеть то ли от гнева, то ли от смущения. — Я действительно не оправдал возложенных надежд, и меня в любом случае ждёт за это наказание. И я приму его с достоинством. Меня гложет другое. Как же позорно я проиграл! В смысле, я бы не расстроился будь это реальной битвой на мечах с огромной армией неприятеля. Пусть даже враг превосходил бы нас числом или своими боевыми умениями. Это была бы честная и славная битва! Но на деле, мы проиграли кучке крестьян и магов. Несколько чародеев просто взяли и поджарили своей магией самую могущественную армию на Континенте. Да это даже звучит смешно! И унизительно. Я никогда раньше не проигрывал. И от того, это унизительнее вдвойне.

Кагыр сейчас изливал ей душу, а Цири сидела и внимательно слушала его. Со стороны их, наверное, можно было принять за добрых друзей. Так непринуждённо протекала их беседа. Они просто сидели и обсуждали ужасы войны, которые затронули их обоих. И неважно, что они были по разные стороны баррикад. На какое-то мгновение, эти грани между ними будто бы стёрлись.

— То есть ты расстроился больше от того, что сам не смог ничего сделать, чем от того, что твоя армия проиграла?

— Получается, что так. Я ведь уже говорил тебе, я сражаюсь не ради Нильфгаарда, а ради себя. Так что получается, я и себя подвёл. Одно сплошное разочарование.

Цири не знала, какие у него могут быть личные мотивы ненавидеть всех северян, но теперь она поверила в слова Фрингильи о том, что Кагыр отличается от других солдат. По крайней мере, он не был тупым фанатиком, готовым умирать и убивать во славу Белого пламени.

Вид у мужчины был настолько потерянным, что девушке стало даже как то неловко на него злиться. Кажется, ещё немного, и она начнёт его жалеть. А этого чувства Цири очень стыдилась. Всё же история их отношений была довольно сложной. И как не крути, он всё ещё её враг. Но глядя на его грустное лицо, она совсем не чувствовала к нему неприязни.

— Я сама не верю, что говорю это, — честно призналась она, встряхнув головой. — Но ты должен взять себя в руки. Ты ведь воин, Кагыр из Виковаро. А воины никогда не сдаются. Мой дедушка, когда я проигрывала ему в бабки, говорил, что и в поражениях есть свои плюсы. Ты просто делаешь выводы, как делать не надо. И в следующий раз уже не допускаешь эту ошибку. Так что, поражения тоже опыт. Хоть и не приятный. Главное — не сдаваться. Если сдашься, то проиграешь.

Реакция Кагыра на её слова превзошла все её ожидания. Он как-то резко воспрянул духом. Хотя ещё мгновение назад был готов чуть ли не умереть. И в его глазах зажёгся какой-то странный огонёк. Как у человека, которого внезапно озарило блестящей идеей.

— Ты права! Я проиграл битву, но преуспел в другом важном поручении. Какой же я идиот, что забыл об этом!

И хотя Цири смутила такая резкая перемена в его настроении, она зачем-то продолжила его подбадривать. Всё-таки видеть Кагыра радостным было как-то приятнее, чем лицезреть его уныние.

— Да! Видишь, всё не так плохо. Очевидно, император тебе очень доверяет, раз поручил такие важные государственные дела. И вряд ли одна ошибка сильно повлияет на его отношение к тебе.

— Спасибо тебе, Цирилла. Ты, будто бы снова вдохнула в меня жизнь. Так вот почему я пришел именно к тебе. Сама судьба привела меня к моему спасению, — Кагыр восторженно поднялся со стула, и девушка боязливо сжалась, казалось, ещё немного, и он на радостях заключит её в объятия.

С каким нескрываемым восхищением он на неё смотрел. Но к счастью, мужчина поспешил в сторону выхода. Но едва она облегчённо выдохнула, как он затормозил и, обернувшись, произнёс:

— Выспись хорошо, княжна. Завтра мы отправимся в долгий путь. Сладких тебе снов.

И едва она успела открыть рот, чтобы хоть что-то у него спросить, он ушёл, оставляя её одну в полном шоке.