...И медные трубы (джен)

Нельзя сказать, что Нелли и Эдди были в диком восторге от опросной. Разочарование началось с того, что на входе Генка изъял у обеих планшеты и айфоны, так что задуманный ими ещё по дороге фотосет в чёрно-белой гамме был бесславно сорван. Пришлось подружкам сесть на жёсткие стулья и погрузиться в свой скудный внутренний мир. Это бы ещё полбеды — хуже было то, что за их спинами, прислонившись к стене и по-байроновски скрестив на груди руки, маячил грозный Демон и то и дело покрикивал своим металлическим голосом: «Козлова, не вертитесь! Пирожкова, не сутультесь! Девушки вашего возраста обычно знают, как вести себя перед официальными лицами!»

Одним словом, к приходу Белоногова обе приятельницы были уже порядком деморализованы.

— Ну вы ваще! — с порога начала «кидать предъявы» Нелли. — Ни кресел, ни кофе для дам, ни пофоткаться… вы со всеми так поступаете?

— Оценки за четверть ещё не выставлены, — холодно напомнил из своего угла Демон. Белоногов, в свою очередь, сам был не рад такому соседству, но замечание возымело должный эффект: Козлова заткнулась.

— Не со всеми, — ворчливо заметил он, пододвигая себе стул, — а только с теми, кто вести себя не умеет. А тем более — кто покрывает чужие тёмные делишки.

— Это вы про кого? — напряглась Эдди.

— Да про вашего старшего товарища Баранова, — ответил Белоногов.

— Да что вы к Бумеру прицепились? — занервничали девчонки. — Он Кольку пальцем не трогал, он в тот день только домой вернулся!

— Его менты привели, он не мог!

— Только не говорите, что мы о Бумере это сказали, ладно?

— Он предупредил: если кто при нём о ментах вякнет — получит с ноги в щи!

— А ну цыц! — прикрикнул Демон, и в опросной стало тихо.

— Значит, вы готовы подтвердить алиби Баранова, — резюмировал Белоногов, и Козлова с Пирожковой дружно закивали, точь-в-точь две фигурки собачек с подвижными головками, которые иногда помещают для красоты за передними стёклами машин. — Ну, если так, не окажете ли ему ещё одну услугу? Что за «крупный бизнес» он собирался замутить, после того как его поставили на учёт?

У девчонок разом побелели лица. Дмитрий Сергеевич этого даже не ожидал.

— Кто… кто вам сказал?.. — пискнула Нелли.

— Неважно. Послушайте, если ваш Бумер вляпался в какой-нибудь криминал, — стараясь говорить помягче, начал втолковывать им прокурор, — а заодно и вас за собой потащил, вам же лучше всё рассказать начистоту, понимаете? Мы же не посадить вас хотим, а помочь.

Демон за спинами девочек скривился, как от кислого. Ему явно казалось, что Белоногов лукавит.

Некоторое время Козлова и Пирожкова испуганно перешёптывались. Когда они, наконец, заговорили наперебой, от их прежней наглости не осталось и следа.

— Понимаете, Бумер… Стасян…он где-то срубил реальные бабосы. Мы не знаем, сколько и где. Он их прятал.

— От кого? — уточнил Белоногов.

— У него траблы были с одним хачиком… — начала Пирожкова.

— Гражданином из ближнего зарубежья, — снова вклинился Демон.

— Ну да. С Арменом, у которого на рынке табачный ларёк… Он Армену бабок был должен за травку.

— Травка, значит, — покачал головой Белоногов. — Вот только травки нам и не хватало для полного счастья. И что решил ваш друг — не рассчитываться с этим самым Арменом?

— Ещё чего — с черно… ну вы поняли, — фыркнула было Козлова, но осеклась под взглядами Белоногова и учителя. — Ладно, чего уж там. Стасян поэтому и свалил. Сказал, что отсидится, а потом откроем бизнес и поднимем ещё больше бабла. И школа пойдёт лесом.

— Мы бы себе настоящие портфолио сделали, — мечтательно прибавила Пирожкова.

— Так, — Белоногов не дал им углубиться в мечты, — а на какие деньги Бумер собирался отсиживаться? Из своей заначки?

— Наверно. Мы его тогда возле ломбарда видели, помнишь, Нель?

Козлова закивала.

— А вы не думали сменить работу? — на прощание поинтересовался Белоногов у Печорина. — Из вас хороший конвоир получится.

— Меня только эти боятся, — тихо и недовольно сказал учитель. — А некоторые и вовсе страх потеряли, вроде Соколова.

— И правильно потеряли, — заметил прокурор. — На страхе далеко не уедешь. Так что над предложением моим вы всё-таки подумайте.

Козлова и Пирожкова уже забрались на заднее сиденье машины.

— Блин, и чё мы так очканули? — прошипела Эдди на ухо подруге. — Бумер же нас замочит за подставу!

— А может, ещё прокатит? — предположила та. — Бумера всё равно посадят, так что давай пока поищем его нычку. Въезжаешь?

Пирожкова обрадованно закивала, но тут разговор прервался — в машину сел Демон.

Проводив допрошенных, Белоногов собрал в техотделе очередное совещание.

— Похоже, наше дело ещё больше запутывается, — объявил он.

— А что, разве эти девицы ни в чём не виноваты? — искренне удивилась Ася. Она видела Козлову и Пирожкову мельком, когда Генка конфисковал у них гаджеты, и с первого взгляда прониклась к ним решительной неприязнью.

— У них есть алиби, — напомнил Белоногов. — Впрочем, насчёт Бумера они нам действительно помогли. «Крупный бизнес» — это не выдумки. У Баранова имелись крупные деньги, но он прятал их от какого-то Армена, чтобы долг не отдавать. Кстати, по этой же причине он полтора месяца не появлялся в школе. А об Армене известно только, что он держит табачный ларёк и, возможно, привлекался за сбыт наркотиков.

— Но как это всё связано с Колей? — не понял Макс.

— Эх, Боец, зелен ты ещё, — усмехнулся Белоногов. — Вот мне моё прокурорское чутьё подсказывает, что если где-то одновременно происходит несколько подозрительных событий, они между собой почти всегда взаимосвязаны. И если мы сообразим, с чего всё началось, то всё по местам расставим.

— Легко сказать, — протянул Сашка, загружая базу. — Насчёт Армена больше ничего нет?

Белоногов отрицательно помотал головой:

— Давай, рыжий, наша кобыла и не то вывозила. А тебе, Макс, даю задание: перед тем, как сбежать, Баранов что-то заложил в ломбарде, и эти подружки его видели. Адрес они не знают, но примерно описали, где это может находиться.

Он выложил перед Максом рисунок, в котором можно было при желании опознать план какого-то перекрёстка.

— А, знакомое место, — узнал Чекалин. — Это на другом конце той самой улицы, где продуктовый магазин — ну, возле которого нападение и произошло.

— Вот и ладненько, — Белоногов потёр руки. — Заодно на обратном пути завернёшь в тот самый магазин и купишь мне пару плиток шоколада и кило крекеров. Да смотри, с луком не бери, а лучше с сыром.

— Шоколад с сыром? — хихикнула Ася вслед прокурору. — Да-а, с луком точно будет хуже!

Через некоторое время Сашка спустился к Белоногову в столовую.

— Нашёл я вашего Армена, — объявил он. — Правда, поговорить с ним уже не получится.

— Это как не получится? — Белоногов чуть не подавился котлетой.

— Ну, если только через медиума, — Сашка пододвинул себе стул. — Его машина сбила. Вот постановление ГИБДД об отказе в возбуждении дела о смерти Армена Саркисяна.

— Думаешь, тут криминал? — жуя, промычал прокурор.

— Никакого, — заверил Чекалин. — Он сам пьяный шёл на красный свет. Я звонил следователю, и он мне сказал, что всё потому проверяли и перепроверяли, что Армен этот давно на мушке у органов. Он отсидел срок за продажу кальянных смесей несовершеннолетним.

— Видимо, опять за своё взялся, — заключил Белоногов. — Если верить этим приятельницам Бумера, задолжал он именно за травку. Так, стоп, а когда это было?

— Шесть дней назад.

— Значит, облом. Я подумал было, что, может, Армен причастен к нападению. Зато, по крайней мере, ясно, почему Бумер вернулся только недавно. Узнал о смерти кредитора и решил, что бояться нечего. Но вот Казначеев! — он в раздражении хватил ладонью по столу. — Опять никакой связи!

Тем временем Максим в глубокой задумчивости шёл по улице. Свежий влажный снег, засыпавший улицы, ещё не превратился под десятками ног в бурую кашу, и, несмотря на сумрачное небо, казалось, будто вокруг стало чуть светлее.

— Почему же Бумер пошёл в ломбард, если у него были деньги? — вслух подумал он, остановившись перед поблёкшей зелёной вывеской. — Или речь шла о чём-то другом, тоже ценном?

Но додумать эту мысль он не успел, ибо с крыльца на него буквально скатился помятого вида гражданин в шапке-ушанке. Потеряв равновесие, он рухнул на четвереньки в снег, а вслед за ним лавиной низринулась с крыльца полная, багровая от негодования женщина. Её пуховый берет непостижимым образом топорщился с левой стороны. В одной руке она сжимала сковороду, а из другого кулака свисала золотая цепочка.

— Урод! — возопила женщина и обрушила своё оружие на столь удачно подставленную спину. — Пьянь подзаборная! Материну цепочку, да с кулоном! Когда только успел! — она лихо взмахивала рукой, как джигит при рубке лозы. — Спасибо, соседка предупредила! Я из-за тебя, хмырь болотный, бигуди снять не успела!

Максим усмехнулся, догадавшись, что топорщилось под беретом.

— Э, а внутри вы никого не убили? — попытался он отвлечь разъярённую гражданку.

— Да чего с них взять! — отмахнулась та. Удар походя пришёлся по мягкому месту её спутника жизни. — Работа ихняя такая!

— А сковородку вы всё-таки уберите, — предупредил Макс, поднимаясь на крыльцо. — Я из прокуратуры.

— Ой! — с надеждой просипел напуганный мужичок, а женщина торопливо вздёрнула его за шиворот в вертикальное положение и поволокла прочь, бранясь вполголоса.

Максим покачал головой и вошёл в дверь.

— Тёть-Поль, — окликнул Гена, — а куда это вы штору понесли?

— «Штору»! Скажешь тоже! — фыркнула старушка. — Максюше ведь так и не раздобыли этот, как его, халат летательный?

— Халат? — не сразу сообразил постовой. — А-а! Мантию!

— Её самую, — кивнула тётя Поля. — Так что, Генушка, пойду-ка я достану швейную машинку, пока время ещё есть…

Войдя в помещение ломбарда, Максим ожидал увидеть там настоящий разгром, но, похоже, мадам в бигудях предпочла буйствовать снаружи. Разве что возле окна валялся опрокинутый стул. Сидевшая в окошечке девушка что-то замазывала «штрихом» в пухлом журнале.

— И часто у вас такое бывает? — поинтересовался Максим, представившись.

— А, эти? — девушка хихикнула. — Не обращайте внимания, это Лебёдкины. Наша семейка Адамс! Муж закладывает, жена выкупает. Вот эту цепочку он уже четыре раза приносил.

— А что, вы много заложенных вещей помните? — с надеждой уточнил Боец.

— Ну не то чтобы… а что именно вас интересует?

— Мне нужно знать, что заложил у вас 23 октября несовершеннолетний Станислав Баранов. Знаете такого?

— А-а, — девушка понизила голос. — Об этом я ничего не знаю. Это у нас раньше был приёмщик — Орлов. Он со всякой сомнительной публикой дело имел. Но его уволили! — торопливо прибавила она.

— Если вы боитесь вашего начальства, — серьёзно пообещал Боец, — мы обеспечим вам защиту. Расскажите, что вы знаете.

Девушка прислушалась к чему-то, плотно закрыла дверь, ведущую в подсобку, потом вернулась к Максиму и тихо сказала:

— На самом деле Орлова долго покрывали, потому что он всякие дорогие вещи мимо кассы принимал. У тех же малолеток вроде Баранова. Никто их, конечно, возвращать не собирался. А в тот день я видела…

… За столом в кабинете сидели двое: директор ломбарда и Орлов. У приёмщика в руках был какой-то брусок из потемневшего металла. Он повернул его, и одна сторона светло взблеснула, поймав падавший из окна лучик солнца.

— Ты охренел? — донёсся до приёмщицы сдавленный шёпот директора. — Ты хоть понимаешь, чем это может пахнуть? Тут полкило чистого серебра, не меньше!

— А кто с нас спросит? — хмыкнул Орлов, явно гордый тем, что дельце выгорело. — Если этот пацан кого-то обнёс, пусть себе его трясут. А наша хата с краю…

— Ну что ж, — кивнул Макс, — будем считать, что лично от вас мы ничего не слышали. А обыска всё-таки ждите, — прибавил он, — на основании оперативной информации.

Через два часа в кабинете Белоногова собралось новое совещание в составе самого прокурора, Макса и Сашки (Ася вместе с Ольгой и девочками из бухгалтерии носилась по прокуратуре, раздавая костюмы и просто ценные указания). На столе лежал полновесный слиток почти почерневшего металла, неровно обрубленный с одного края.

— М-да, Боец, — протянул Белоногов, взвесив слиток на ладони, — за такую находку я тебе даже прощаю, что оставил меня без крекеров.

— Ну, вы скажете! — отозвался тот.

— Так вот он какой, клад купца Вагнера… — восхищённо протянул Сашка. — И таких ещё много было… Целое состояние! Я бы три раза подумал, прежде чем в музей его отдавать. Это ж сколько всего купить можно!

— Ну да, и от каждого шороха подскакивать, вдруг ограбят, — вернул его в реальность Белоногов. — Бумер вон и тот понял, что такое богатство лучше не афишировать.

— Получается, — принялся рассуждать Максим, — Бумер первым нашёл клад, но побоялся, как бы об этом не узнал Саркисян, и сбежал из города. Не знаю, сколько он собирался прятаться, но тут ему повезло — Саркисян погиб.

— Но Бумер не знает, что без него клад нашли во второй раз, — подхватил Чекалин, — и сделал это Коля Казначеев. Так что Бумер остался с носом. И всё, что ему пришло в голову — сорвать злость на Казначееве.

— Есть одно «но», — усомнился Белоногов, — где бы он успел взять бейсбольную биту?

— А может, он с собой её таскал, — предположил Макс, — для самообороны?

Кто-то настойчиво принялся стучать в дверь. На пороге стояла тётя Поля с ярко-красным свёртком под мышкой.

— Позапирались тут, — укоризненно проворчала уборщица, — а я тут сначала шей на вас, потом бегай… Давай-ка, Максимушка, на примерку!

— Ой, точно, мой костюм, — спохватился Боец. — Дмитрий Сергеич, можно, я пойду?

— Можно, — махнул рукой Белоногов. — Значит, придётся на задержание самому ехать.

Сидя в опросной напротив Стаса, Белоногов внимательно всматривался в его лицо. С виду парень вполне соответствовал своему прозвищу, прочно ассоциировавшемуся с «братвой»: насупленное лицо с крупной, тяжёлой челюстью, неухоженные волосы собраны в хвост, костяшки на пальцах обеих рук сбиты. Взгляд был наглым и враждебным. Неизвестно, держался бы он так же в присутствии родителей, но те, кажется, не вспомнили о сыне даже сейчас. Вместо них в углу опросной, наблюдая вполглаза за разговором, сидела женщина из органов опеки. По мнению Белоногова, лучше бы её вовсе не было.

— Ну так что же, Баранов, — начал прокурор, — нам всё известно. И про твой «крупный бизнес», и почему ты из дома сбежал, и что Колю Казначеева ты избил. Мы нашли половину слитка, которую ты заложил в ломбарде. А вторую половину обнаружили при обыске у тебя под кроватью. Что за бизнес, кстати, если не секрет? Наркотики?

— А хоть бы и они! — огрызнулся Стас. — Что мне, скажите, тоже синячить, как шнурки? А я нормально жить хочу! Я, блин, пятихатку в первый раз в шестом классе увидел, когда у одного лоха кошелёк отжал. Ничё так? А знаете, сколько Армен со своей травки имел? У него полрайона таких, как я, на карандаше было! Все в долг брали!

— И поэтому ты от него прятался? — уточнил Дмитрий Сергеич.

— А вы чего хотели? Он бы всё у меня за долг отжал, да ещё меня по балде приложил. Он такой, жучара! Свалить дешевле.

— И что, ты до старости собирался от таких вот Арменов прятаться? — Белоногов всё пытался достучаться до парня, услышать его настоящие мысли, без бандитских словечек и враждебных интонаций. — И все проблемы бейсбольной битой решать?

— А вы чё хотели?! — взвился Баранов. — Я первый это серебро нашёл! Моё оно! А у государства и так денег до хренища, которые оно, между прочим, и у моих шнурков стыбзило. И Колян ваш меня кинул, как последняя крыса!

… — Ну, чё без меня нового? — привычно поинтересовался Баранов, прикрыв за собой дверь раздевалки. Сбросил на подоконник линялый рюкзак, в котором гулко стукнула бейсбольная бита, вытянул из заднего кармана пачку сигарет и закурил.

— Мы портфолио заказали! — с гордостью провозгласили в унисон Козлова и Пирожкова. — Скоро бабок срубим!

— Бабки у вас и без портфолия будут, — самодовольно протянул Стас. — Малолетки хоть не борзеют, не стучат?

— Мы на них пока забили. О, ещё прикинь — Колька Казначей из нашего класса та-акой лохопед! Он в каком-то подвале сундук серебра нашёл, и прикинь, ваще отдал в музей! Ходит теперь, лыбится, фоткается. Ну реально лошара!

У Стаса всё медленно поплыло перед глазами, но он не успел ничего сказать. Дверь распахнулась, и в раздевалку заглянул физрук.

— Баранов? Тебя по всей школе ищут. Давай ноги в руки — и к директору, живо! А вы, — он строго взглянул на девчонок, — выметайтесь! Ещё раз увижу с куревом — туда же пойдёте!

— А директор мне все мозги вынес, — закончил Баранов, — типа я лузер, а Казначей крутой, как яйцо варёное. Тоже, блин, нашли дедушку Ленина!

— И ты решил восстановить справедливость, — скорее утвердительно, чем вопросительно, проговорил Белоногов. — Как только директор тебя отпустил, ты выследил Казначеева, который пошёл домой за гитарой, подстерёг его в безлюдном месте и…

… Коля по привычке свернул в проход между двумя домами и направился через задний двор магазина. Стоя к нему спиной, Бумер зажёг сигарету. Едва Коля прошёл мимо него, он развернулся и обрушил биту ему на затылок. Казначеев охнул и осел на снег. Бормоча сквозь зубы нецензурные ругательства, Бумер накинулся на него, колотя битой по чему придётся. Второй удар пришёлся по правой руке, с хрустом перебив кость. После третьего Коля уже не двигался.

Скрежет отпираемой задней двери отрезвил Бумера. Он торопливо вытер биту о снег, сунул её под мышку, напоследок поддал неподвижное тело ногой в бок и метнулся за мусорные баки, а оттуда — в соседний переулок.

Шум за дверью стих. Охранник дядя Боря, собравшийся было выскочить на перекур, как назло, был застигнут начальницей и вернулся от греха подальше в торговый зал…

— А вот не докажете, — неожиданно провозгласил Бумер, и женщина из опеки взглянула на него со странным выражением лица — то ли боялась, что прокуратура и вправду ничего не докажет, то ли надеялась, что самого худшего скандала удастся избежать. — Мало ли сколько лохов там шаталось? А я, может, у директора был!

— Вот только не думай, что у всех вокруг память отшибло, — Белоногов встал. На него смотрел отнюдь не голодный озлобленный мальчишка. Это был уже практически взрослый парень, давно привыкший не считаться ни с какими законами. А значит, и разговор с ним будет другой. Взрослый. — Директор школы без труда назовёт нам точное время. После тебя у него был ещё один посетитель. А кроме того, есть два свидетеля, в том числе и учитель истории, которые видели, как ты выходил из кабинета незадолго до начала репетиции. А поскольку Казначеева обнаружили как минимум через час, времени у тебя было достаточно.

— Всё равно не докажете, — не сдавался Бумер. — Армен сдох, а серебро мне батины собутыльники подкинули. Мне не с чего Казначея месить!

— А этот факт подтвердили твои приятельницы Пирожкова с Козловой, — напомнил ему Белоногов. — Они, между прочим, тебе, дураку, помочь хотели.

— Ты чё сказал? — рявкнул Бумер. — Да я им в натуре шеи посворачиваю!

В этот момент дверь опросной распахнулась, внутрь заглянул Сашка. Бумер дёрнулся, надеясь выскочить, но Белоногов сграбастал его за плечо.

— Но, но, полегче! — прикрикнул он. — Разбегался тут один такой. Сидеть! Что там у тебя, Сань?

— В гараже Барановых только что нашли бейсбольную биту со следами крови, — сообщил Чекалин. — Вот копия протокола. Экспертизы придут завтра. Кстати, и рюкзак тоже забрали.

— Ну ничего, — пригрозил Бумер, не поднимая головы. — Вот выйду, тогда побазарим!

— Спасибо вам, товарищ прокурор, — впервые подала голос сотрудница опеки, когда арестованного увели. — Вы у нас просто гору с плеч сняли. От этого Баранова столько хлопот было! Семья проблемная, ходить к ним и то боязно, а в детдоме нас за такой подарочек по головке тоже не погладят. Да и куда такому лбу в детдом?

— А вы тоже хороши! — взорвался Белоногов. — Лоб, говорите? Куда вы смотрели, пока он в такого лба вырастал? Или, по-вашему, он сразу бандитом родился? Что ж вам раньше в голову не приходило узнать, пока он меньше был, почему он деньги отнимает и травку курит? Или вас только колбаса в холодильнике интересует? Так вот, я вам скажу, в колбасе и без вас много народу понимает, а вас не к колбасе — к людям приставили!

Пристыжённая женщина молчала. Пожалуй, с её стороны это было разумнее всего.

— Ну, блин, Эдди, это последний гараж, — жалобно сказала Нелли. — Где мы ещё с Бумером нычки оставляли?

— А давай попробуем школьный подвал, — вспомнила Эдди. — Помнишь, мы там последний раз травку курили?

— Да мало ли кто там шарился с тех пор… — вздохнула Нелли, но других аргументов не нашла и потащилась за подружкой.

Уже стемнело, когда Козлова с Пирожковой добрались до школы. Дверь подвала оказалась открытой: сторож только что вынес наружу лопаты, чтобы очистить дорожки от первого за эту зиму настоящего снега.

Подружки забрались внутрь. Фонарика у них не было, только лазерная указка, которая, если зажать кнопку, испускала слабый, но ровный кислотно-синий свет, благодаря которому можно было худо-бедно разминуться с вёдрами, мётлами и прочими хозяйственными причиндалами.

— Ой! — тихо пискнула Эдди, уловив впереди какой-то звук. — Там что, крысы?

— Какие крысы, — поддела её Нелли, — в нашем чмошнике и крысы с тоски передохли. Слушай, а вдруг тут привидение?

— Заткнись! — суетливо огрызнулась Пирожкова. — Я из-за тебя чуть не обделалась в нату…

Из темноты перед искательницами чужих денег выросла высокая тень в просторной тёмной одежде. Слабый огонёк указки почти не освещал её. В руке незнакомец сжимал длинный предмет, направленный прямо на девочек.

— А-а-а-а!!! — хором заверещали они и кинулись к выходу, не разбирая дороги и сшибая всё, что попадалось на пути. Пересчитав коленками половину школьного скарба, они чуть не на карачках выбрались из подвала и с низкого старта рванули к воротам.

Дмитрий Всеволодович Печорин отпихнул ногой ведро и развёл руками, в одной из которых был металлоискатель.

— И здесь ничего нет, — грустно заметил он. — Может, и правда всё-таки в конвоиры?

— Ну, что теперь будет с Барановым, Дмитрий Сергеич? — спросил Макс.

— В колонию пойдёт, — ответил прокурор. — Ему же через месяц восемнадцать, так что прямо во взрослую. Да-а, ничего не скажешь, упустили парня. И школа хороша, и опека, я уж молчу о родителях.

— Думаете, он совсем пропащий? — присоединился к разговору Сашка.

— Не знаю, — честно признался Белоногов. — Улица его уже воспитала, а на тюрьму, сами понимаете, надежды особо нет. Хотя, может, и там найдётся кому вправить парню мозги.

— А что с Колей? — поинтересовался Боец.

— Врачи сказали, что правая рука срастётся. Так что поправляется наш герой. И очень надеется, что его выпишут до концерта.

Мимо них по коридору прошли препирающиеся Ильин и тётя Поля.

— Куда мне ещё бороду поверх моей? — протестовал старший советник юстиции. — Я же с ума сойду, как чесаться будет!

— Нет уж, Паш, — не сдавалась уборщица, — как хочешь, а бороду надевай. Твоя Ольга за ней через весь город моталась. Не обижай девочку! — Поравнявшись с Белоноговым и его собеседниками, тётя Поля остановилась и хитро посмотрела на них: — А вы где пропадаете? Ваши костюмы давно уже готовые лежат! Давайте-ка, ноги в руки — и на примерку! А то вдруг что где подгонять надо? Нам только запарки в последнюю минуту и не хватало!

— В последнюю минуту без запарки точно не обойтись, — вздохнул Белоногов. — Вот увидите, Подколодный всё-таки тоже костюм потребует!