Скандалы, интрига и маленькое расследование (джен)

В своем анализе художественных произведений я всегда стараюсь четко разграничивать категории «плохой» и «бессмысленный». Какими неудачными бы ни были, по моему мнению, книга или фильм, их авторы все равно имели определенный замысел, который они пытались реализовать тем или иным способом. «Скандал в Белгравии» обладает целым рядом недостатков, но ни при каких обстоятельствах его нельзя назвать «бредом», ибо, каким слабым бы ни было воплощение замысла его авторов, сам замысел невозможно отрицать. Более того — при определенной постановке проблемы даже этот эпизод «Шерлока» работает как полноценное гармоничное (при всех сюжетных изъянах) произведение, так что теперь я попытаюсь изложить два варианта трактовки этого эпизода, которые, на мой взгляд, способны адекватно выявить заложенный его авторами ценностный посыл.

Первый путь может показаться легкомысленным, потому что в его основе лежит тезис о необходимости не воспринимать «Скандал в Белгравии» всерьез. Он, однако, дополняется весьма существенным уточнением — не воспринимать всерьез как отражение созданной когда-то Артуром Конан Дойлом истории и вместо этого обратиться к Йену Флемингу, его младшему современнику. В Интернете можно встретить спекуляции на тему того, что действие «Шерлока» происходит в той же вымышленной вселенной, что и действие историй о Джеймсе Бонде⁽¹⁾, однако в данном случае речь идет не столько о кроссовере, сколько о заимствовании образов и сюжетных ходов. Если взглянуть на «Скандал в Белгравии» не как на адаптацию рассказа Конан Дойла, а как на фильм о знаменитом секретном агенте, многие решения предстанут в более выгодном свете, потому что под таким углом зрения присущий истории флер неправдоподобности будет не вредить ей, а, напротив, сыграет на пользу. Новеллы Йена Флеминга привлекали читателей именно тем, что в них суровые реалии холодной войны подавались под соусом элегантности, роскоши, будоражащей кровь благородной опасности и умеренной эротики. Взять хотя бы роман «Из России с любовью»: выведенные в нем сотрудники советских спецслужб похожи на героев кукольного театра, их план по нейтрализации Бонда поражает своей наивностью, но кто будет говорить о достоверности, когда воображение читателя полностью поглощено путешествием на роскошном Восточном экспрессе с его жаркими бурными ночами?

Ни для кого не секрет, что авторы «Шерлока» всегда с большим пиететом относились к Джеймсу Бонду, так что неудивительно, что «Скандалу в Белгравии» так идет этот антураж. При таком раскладе совершенно естественно, что Ирэн Адлер выглядит как кинозвезда и не выходит из дома без идеального маникюра и укладки, а всю грязную работу за нее выполняют услужливые помощники — куда в мире Джеймса Бонда без фамм фаталь? Чиновник с именем, начинающимся на букву «М», нанимает героя на секретное задание по поручению королевского двора, а препятствия ему чинят безмозглые американцы (что у Флеминга, которому не были чужды расовые предрассудки его времени, наверняка были бы чернокожими). Таинственный злодей остается за кулисами (чем вам Мориарти не Эрнст Ставро Блофельд?), и пусть правительственный план по одурачиванию террористов фантастичен и технически невыполним, зритель не обратит на это внимания, ведь он будет сосредоточен на томной беседе роковой красотки и героя с загадочной улыбкой, что с саблей наголо одолеет автоматчиков. Под таким углом зрения не кажется бессмысленной даже мнимая гомосексуальность Ирэн, о которой она заявляет Джону, но которая для сюжета не играет ровно никакой роли. Как известно, в романе «Голдфингер» выведена Пусси Галор, лидер банды лесбиянок под названием «Бетономешалки», которую Бонд своим очарованием обращает в традиционную сексуальную ориентацию — путь, которым под влиянием Шерлока, очевидно, прошла и Ирэн.⁽²⁾

Подобная смысловая трактовка «Скандала в Белгравии» кажется мне вполне приемлемой, однако более убедительным я считаю второй из заявленных в данной главе вариантов, логично вытекающий из восприятия «Шерлока» как истории, сосредоточенной в первую очередь на раскрытии характера ее центрального персонажа.

Как свидетельствует уже само его название, в центре внимания «Шерлока» находится помещенный в реалии XXI-го века легендарный персонаж Артура Конан Дойла, которого Марк Гейтисс и Стивен Моффат подвергают разнообразным испытаниям, пытаясь ответить на главный вопрос: что сделало Шерлока Шерлоком? Ответ на него слагается из множества различных факторов, одним из которых является отношение Шерлока к любви в целом и к сексу в частности. У Конан Дойла Холмс отвергал всякие чувства, что очень эффектно смотрелось в тогдашнем научном, философском и культурном антураже. Кажущееся окончательным торжество науки, которое воплощал собой Холмс с его рационалистическим подходом к жизни, в одних пробудило тревогу и отрицание Бога, других вогнало в депрессию, а третьих толкнуло на путь цинизма, заставив поверить в бессмысленность сферы эмоционального и чувственного. То, что Холмс в таких условиях отказался от романтических привязанностей, казалось эксцентричным, но в шок, в общем-то, не повергало — в конце концов, в викторианской Англии секса не было, и нежелание искать себе партнера не казалось заслуживающей повышенного внимания девиацией.

Другое дело век XXI-й. После сексуальной революции прошлого столетия целомудрие не просто перестало быть необходимой добродетелью, но и превратилось в повод для насмешек, а романтическая и сексуальная жизнь в эпоху социальных сетей потеряла свою интимность. В таких условиях одинокий человек начинает вызывать массу подозрений — в лучшем случае общественность решит, что у него присутствуют какие-то отклонения, а в худшем запишет его в извращенцы. Шерлоку тоже не повезло: часть фандома записала его в гомосексуалисты, другая часть считает, что он «асексуален», а бедному Джону остается лишь охать по поводу того, как это Шерлок может быть одиноким.

Чтобы раскрыть тему любви и сексуальности в шерлоковой жизни (вновь вспомним процитированные в начале статьи слова Моффата), и был написан «Скандал в Белгравии». Только вот Ирэн Адлер в этом эпизоде — не столько полноценный персонаж, сколько символический выразитель смыслов.⁽³⁾ В «Скандале в Белгравии» Ирэн олицетворяет собой секс — не как физический акт, а как явление общественной жизни, с которым постоянно сталкиваются даже те, кто сексом не занимается. Поэтому ее профессия — доминантка: через этот образ авторы «Шерлока» выражают современное им состояние общественной жизни, когда грязные делишки сильных мира сего становятся достоянием широкой публики, а выставленные напоказ интимные истории отправляют в отставку правительства и угрожают старейшим государственным институтам. Поэтому в «Скандале в Белгравии» оба главных действующих лица последовательно обнажаются: и женское, и мужское тело уже давно превратились в товар, который ежедневно продается в том или ином виде на страницах соцсетей и в средствах массовой информации.

Однако между Шерлоком и Ирэн есть одна принципиальная разница. Авторы сериала не просто так поместили в сцену в Букингемском дворце ту фразу-намек «Откуда ты знаешь?» («How would you know?»). Противостояние «Скандала в Белгравии» — это поединок сексуальной распущенности и воздержания, и неважно, чем последнее продиктовано. С этой точки зрения поражение Ирэн в финале неизбежно. Шерлок, как и любой другой человек, не свободен от силы природных инстинктов, но, в отличие от подавляющего большинства своих современников, он способен их контролировать. Выражаясь вульгарным языком, он в состоянии думать головой, даже когда его натура призывает его думать чем-то другим. Он подчиняет сердце разуму не потому, что он лишен соответствующих импульсов, а потому, что понимает, чем это чревато. Вместе с этим, как может свидетельствовать сцена в Карачи вкупе с последующими открытиями «Знака Трех» (где Шерлок видит Ирэн в своих чертогах разума) и «Шерлока при смерти» (где выясняется, что периодически он отвечает на ее сообщения⁽⁴⁾), Шерлок при определенных обстоятельствах может открыть свое сердце чувствам. Но на вопрос, как конкретно он это сделает, в данный момент не представляется возможным дать ответ.

Единственное, что огорчает в данной смысловой трактовке, так это нивелирование ценности Ирэн как самостоятельного персонажа. Впрочем, данное явление можно считать характерным для «Шерлока» — в случае Мориарти, Магнуссена и Кальвертона Смита акцент был также сделан на символизм в ущерб раскрытию личности, что привело к противоречивым результатам (однако об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз).

Как же, исходя из всего вышеперечисленного, стоит оценивать «Скандал в Белгравии»? Безусловно, этот эпизод обладает определенными достоинствами. Он однозначно лучше «Его прощального обета» (что уже внушает оптимизм), его актеры превосходно играют, он в меру смешной, и его сопровождает великолепный саундтрек. Однако он слаб с точки зрения структурных элементов, его главная героиня из-за своего не раскрытого до конца характера вызывает противоречивые чувства, граничащие с отторжением, и с определенной перспективы он кажется шагом назад по сравнению с тем, что представил в своем рассказе Артур Конан Дойл. Тем не менее, несмотря на недостатки исполнения, его философский замысел и его символизм позволяют сделать вывод о глубоком понимании авторами «Шерлока» окружающей действительности и об их готовности говорить на темы, важность которых не осознается большинством их современников. Поэтому «Скандал в Белгравии», как и весь сериал «Шерлок», ждет долгая жизнь, и, подобно оригинальным историям Артура Конан Дойла, они продолжат сохранять свою актуальность для новых поколений зрителей.

1) См. https://vk.com/wall-35332183_110574; https://www.livelib.ru/translations/post/22664-poslednyaya-problema-s-serialom-sherlok

(дата обращения: 24.02.2025)

Вернуться к тексту

2) Дополнительная ирония заключается в том, что в 2014-м

году вышел мини-сериал «Флеминг», в котором Лара Пулвер сыграла роль жены Йена

Флеминга.

Вернуться к тексту

3) Роль, которую на протяжении всего сериала играет и Мориарти.

Вернуться к тексту

4) Здесь также можно вспомнить вырезанную сцену «Его

прощального обета», где видно, что Шерлоку в больничную палату доставили розу

от «W».

Вернуться к тексту