Скандалы, интрига и маленькое расследование (джен)

В ряду множества интерпретаций историй о Шерлоке Холмсе сериал британских сценаристов Марка Гейтисса и Стивена Моффата занимает особое место. Пусть идея перенести действие культовых повестей и рассказов сэра Артура Конан Дойла в другую эпоху и не была нова, адаптированные к реалиям XXI-го века приключения знаменитого детектива и его верного напарника-врача вызвали настоящий фурор среди телезрителей как в Британии, так и за ее пределами. Поэтому после премьеры летом 2010 года состоявшего всего из трех эпизодов первого сезона «Шерлока» взбудораженные поклонники могли думать только о том, каким будет продолжение истории.

Этот неожиданный ажиотаж поставил перед авторами сериала непростую задачу. Заходить на второй круг после блестящего дебюта всегда непросто, и они решили пойти ва-банк. Впоследствии Стивен Моффат так об этом сказал: «Мы знали, что сделали большой хит, так что вместо того чтобы заставлять зрителей ждать годы, мы подумали: к черту отложенное удовольствие, давайте сделаем все сейчас — больше, скорее, быстрее. Кроме того, мы покажем Шерлока с трех разных сторон. Я имею в виду «Шерлок и любовь», «Шерлок и страх» и «Шерлок и смерть»⁽¹⁾.

Первой в списке значилась «любовь», так что эпизодом, открывающим второй сезон «Шерлока» (и четвертым в общем порядке) стал «Скандал в Белгравии», адаптация рассказа Конан Дойла «Скандал в Богемии», посвященная Ирэн Адлер, самому знаменитому женскому персонажу шерлокианы, и ее взаимоотношениям с детективом-консультантом. Премьера этого эпизода, состоявшаяся 1 января 2012-го года, собрала у экранов телевизоров в Британии около десяти миллионов зрителей и в целом вызвала позитивный отклик. Стивен Моффат, автор сценария «Скандала в Белгравии», впоследствии, уже после окончания четвертого сезона сериала, назвал серию о похождениях Ирэн Адлер своим любимым эпизодом «Шерлока»⁽²⁾, и эту оценку разделяют многие фанаты шоу.

Однако этот успех имел и обратную сторону. Там, где одни зрители находили смелость, интеллектуальную сексуальность и дерзкие сюжетные решения, другие видели пускание пыли в глаза, пошлость и дешевую театральность, не только не способную отдать должное первоисточнику, но и откровенно его портящую. Анализируя «Скандал в Белгравии» в ретроспективе, приходится констатировать, что этот эпизод стал одним из самых противоречивых серий «Шерлока», и неоднозначность его сценарных ходов еще долгое время будет вызывать жаркие споры среди исследователей и зрителей.

В данной статье предпринята попытка подробно проанализировать «Скандал в Белгравии» и выявить общий художественный замысел его авторов⁽³⁾. Первая глава касается «технических» моментов, а именно структуры эпизода и его хронологических рамок. Вторая посвящена анализу трансформаций, которые претерпел в «Шерлоке» образ Ирэн Адлер по сравнению с оригинальной историей Конан Дойла. В третьей главе рассматривается основной конфликт эпизода, а в четвертой изложены варианты его смысловой трактовки.

1) Льюис Д. Бенедикт Камбербэтч. Биография. М., 2017.

С. 119.

Вернуться к тексту

2) См. https://youtu.be/yd29Fp9ew1A?si=EqAVIuL9FpXl_g1B

(дата обращения: 25.02.2025)

Вернуться к тексту

3) Несмотря на то, что сценарий этого эпизода был написан единолично Стивеном Моффатом, исполнительными продюсерами «Шерлока» (а значит, людьми, ответственными за все принятые по ходу создания сериала решения) являются также Марк Гейтисс и Сью Верчью, поэтому в данной статье под «авторами сериала» понимаются они трое.

Вернуться к тексту

Несмотря на то, что в современной культуре, с ее любовью к мультивселенным, альтернативной истории и параллельному повествованию, вольное обращение драматурга или писателя со временем уже никого не удивит, четкие пространственно-временные рамки все еще являются тем якорем, без которого читатель или зритель рискует потеряться в лабиринтах рассказываемой ему истории. Конечно, порой авторы могут намеренно его запутать или умолчать о конкретном времени совершения того или иного действия, однако такой прием должен иметь обоснованную художественную цель. В остальном же понимание того, в каких временных рамках развивается история — необходимая составляющая ее адекватного восприятия и осмысления. Тем удивительнее, что «Скандал в Белгравии» является тем единственным эпизодом «Шерлока», точные временные рамки которого невозможно установить.

Серия начинается с той сцены, которой завершилась «Большая игра» — Мориарти в бассейне угрожает уничтожить Шерлока и Джона. Дальнейшие события развиваются в более-менее понятных рамках: после неожиданного (и необъяснимого) спасения Шерлок и Джон с головой погружаются в круговорот расследований, что очевидно длится несколько недель, возможно, месяцев, ибо за это время они успевают превратиться в настоящих Интернет-знаменитостей. За этим следуют дело туриста, убитого бумерангом, встреча в Букингемском дворце и эпизод в доме Ирэн, после которого… проходит какое-то количество времени. Передается это простой сменой декораций: окно квартиры Бейкер-стрит, за которым Шерлок играет на скрипке, после плавного перехода украшается гирляндой, и зритель слышит, что мелодию британского гимна сменил рождественский мотив. В доступном в Интернете «блоге Джона Ватсона» указано, что с Ирэн герои встретились в сентябре, из-за чего часть фанатов делает вывод, что прошло три месяца.⁽¹⁾ Однако этот «блог» не является официальной частью канона (многие даже не знают о его существовании), и соответствующая запись не цитируется в самом эпизоде, поэтому у зрителя нет возможности узнать о данных временных изменениях.

Кроме того, существует косвенная деталь, которая не позволяет сделать вывод о том, что между встречей героев с Ирэн и Рождеством минуло целых три месяца. Во вступительной секвенции имеется небольшая сценка между Шерлоком и Джоном на Бейкер-стрит. Джон гордо демонстрирует Шерлоку счетчик посещений блога, на котором числится «1895». Он говорит, что обнулил счетчик «ночью», и с тех пор («in the last eight hours» — в течение последних восьми часов) на его страницу зашло «почти две тысячи человек». После этого следует знаменитая сцена с кепкой, а затем начинается собственно эпизод знакомства героев с Адлер. Однако во время рождественской вечеринки Шерлок замечает Джону: «Счетчик в твоем блоге. На нем все те же 1895» («The counter on your blog: still says one thousand eight hundred and ninety-five»). Подобной фразой можно обменяться, когда между событиями минуло несколько дней, а не целых три месяца. Трудно представить, что Шерлок (да даже Джон) только сейчас заметил, что счетчик блога на девяносто с лишним дней завис на одной отметке.

Еще большие проблемы с хронологией присутствуют во второй части «Скандала в Белгравии». Сначала все понятно: Шерлок «опознает» Ирэн в Сочельник, в канун Нового года узнает о том, что она жива, выкидывает из окна американца и отправляет ей поздравительное сообщение. В тот момент телефон Адлер уже хранится у Шерлока — она сама его ему прислала. Далее следует небольшая сцена в морге, где Шерлок изучает тот самый телефон. И уже в следующем эпизоде Ирэн возвращается, чтобы загадать Шерлоку загадку про «самолет мертвецов», и «Скандал в Белгравии» выходит на финишную прямую. Но вот вопрос: сколько времени прошло между Новым годом и возвращением Ирэн? Ответ зрителю приходится искать по косвенным подсказкам. Во-первых, сначала Шерлок в разговоре с Ирэн упоминает о том, что у него «сейф в депозитарии банка на Стрэнд уже полгода» («I took a safety deposit box at a bank on the Strand a few months ago»). Русский перевод заменил абстрактные «несколько месяцев» на более конкретные «полгода», очевидно, ориентируясь на слова Ирэн из сцены в доме Майкрофта: «Я дала Шерлоку возможность проверять его полгода» («I let Sherlock Holmes try it for six months»). Поскольку Шерлок получил телефон на Рождество, выходит, что возвращение Ирэн случилось в июне. На столь продолжительный период указывает и вторая косвенная подсказка: американец Нельсон, которого Шерлок якобы выбрасывал из окна второго этажа Бейкер-стрит бессчетное количество раз, в сцене у «самолета мертвецов» выглядит вполне оправившимся. Столь впечатляющая реабилитация явно потребовала продолжительного времени.

Получается, что между Новым годом и возвращением Ирэн прошло целых полгода. Проблема, однако, в том, что это время совсем не чувствуется, потому что в данный промежуток времени уложилась всего одна сцена (между Шерлоком и Молли в морге). Зрителю не помогают ни титры, ни вступительные ремарки героев (как это будет в «Безобразной невесте», где о прошествии нескольких месяцев после смерти Эмилии Риколетти сообщает закадровый голос Джона). Вкупе с неопределенной хронологией первой части эпизода это обстоятельство создает впечатление, что действие всего «Скандала в Белгравии» уложилось дней в десять, максимум в две недели. Шерлок и Джон встречают Ирэн; через пару дней наступает Рождество, и Ирэн имитирует свою смерть; еще через неделю она открывает свой обман; еще через пару дней она возвращается, и наступает кульминация эпизода. Одиннадцать месяцев, которые насчитали авторы статьи «A Scandal in Belgravia» на сайте bakerstreet.fandom.com, по ходу просмотра серии пролетают как один миг, и это неудивительно. Что бы ни заявляли авторы сериала, несоответствие деталей и невнятная хронология не позволяют прочувствовать такой большой промежуток времени и поверить в то, что он действительно имел место.

Здесь можно возразить: ну какая вообще разница, сколько прошло времени, ведь для истории это не имеет существенного значения. Однако это не так. Возникшие во второй части эпизода ненужные, искусственные полгода сыграют во вред образу Ирэн (о чем речь пойдет ниже), а прочие хронологические нестыковки затрудняют понимание личностного развития персонажей. Большая разница, был ли Шерлок знаком с Ирэн всего несколько дней, прежде чем узнал о ее смерти (впечатление, складывающееся из-за детали со счетчиком блога), или же он имел возможность целых три месяца (или около того) осмыслять воздействие, которое имела на его внутренний мир их встреча. Такая неопределенность создает поле для бесплодных спекуляций и затрудняет понимание авторского замысла, что не может не вредить истории.

Другим существенным недостатком сценария «Скандала в Белгравии» является структурно слабый, разболтанный второй акт. Безусловно, после перехода от формулы «шесть эпизодов по часу» к трем эпизодам по полтора часа, формат большинства оригинальных историй о Шерлоке Холмсе поставил перед авторами сериала нетривиальную задачу. Конан Дойл, как известно, написал всего четыре повести о лондонском сыщике, а остальные истории представляют собой рассказы, которые хорошо укладываются в сорокаминутный или максимум часовой хронометраж, но слишком малы для девяностоминутного эпизода. Не стал исключением и «Скандал в Богемии», фундаментальная основа «Скандала в Белгравии». В этом эпизоде восемь минут ушло на развязку сцены в бассейне и на вступление, собственно адаптация ключевых элементов рассказа и их развитие заняли около получаса, после чего и начался второй акт истории. Завязка состоялась, конфликт обозначен, соответственно, оставшееся до кульминации время должно было быть посвящено его развитию. Кульминацией «Скандала в Белгравии» являются сцены в «самолете мертвецов» и в доме Майкрофта; таким образом, второй акт составляют все предшествующие им эпизоды, начиная с рождественской вечеринки. Они занимают около получаса экранного времени, и, пожалуй, сюжетно и в смысловом отношении это самые пустые тридцать минут всего «Шерлока», которые можно спокойно выстричь из «Скандала в Белгравии», и на историю это никак не повлияет.

По сути, весь второй акт данного эпизода — не связное последовательное повествование, а набор сцен, при этом каждая последующая из них отменяет заявленные было в предыдущей проблемы и конфликты. Шерлок так сильно переживает из-за «смерти» Ирэн, что все его близкие стоят на ушах и устраивают обыск в его комнате!.. Впрочем, нет, это не имеет никаких последствий. Ирэн погибла!.. Впрочем, нет, она жива. Ирэн приняла такие мудреные меры, чтобы Шерлок не узнал о том, что она жива!.. Впрочем, нет, он за ней проследил и все узнал. Миссис Хадсон похитили бандиты, и она так горько плачет!.. Впрочем, нет, она притворялась, чтобы перепрятать телефон. Джон продумал такой хитроумный план по извлечению телефона Ирэн из банковской ячейки!.. Впрочем, нет, все это время телефон был у Шерлока в кармане. Из-за постоянных фальшивых мистификаций сюжет буквально топчется на месте, и в итоге в смысловом отношении за эти полчаса история не продвигается ни на йоту. Шерлок все так же заинтригован Адлер, но ничего о ней не знает, Адлер все так же мутит воду, а Джон все так же находится в прострации и ничего не понимает. Единственное, что изменилось, так это то, что у Шерлока осталась всего одна попытка взломать код телефона, а еще он вроде как «досконально» его изучил (на что, как мы помним, ушла всего одна сцена в морге).

Здесь снова можно возразить и сказать, что второй акт «Скандала в Белгравии» призван продемонстрировать душевные метания Шерлока после встречи с Адлер и подготовить зрителя к финальному разоблачению в доме Майкрофта. Только вот в чем проблема: сериал — это не книга, в которой внутренний мир героя можно предельно ясно описать словами. Сериал рассказывает историю через демонстрацию конкретных эпизодов и поступков, потому что в противном случае сценаристам, режиссерам и продюсерам приходилось бы полагаться исключительно на актерские данные исполнителя, а это, как известно, дело неблагодарное. В случае «Скандала в Белгравии» от второго акта можно было ожидать приема «матрешки»: Шерлок получил бы новое дело, так или иначе связанное с Адлер, и его отношение к ней (и его эволюцию) продемонстрировали бы конкретные решения, которые он принимал бы по ходу расследования. Кульминация эпизода, возвращающая зрителя к проблеме телефона, таким образом, стала бы итогом данной эволюции. Но вместо этого авторы сериала уводят своего главного героя в глубокий пассив, предоставляя остальным персонажам, как на ниточке, водить его между сценами, что различаются только оттенками замкнутой сосредоточенности на лице Бенедикта Камбербэтча. В таких условиях становится крайне затруднительно делать какие-то выводы относительно динамики его персонажа. Кто-то может сказать, что о его смятении и, возможно, о его чувствах свидетельствует его подавленное отношение на следующее утро после Рождества. Но ведь Шерлок сам еще в «Этюде в розовых тонах» говорил Джону о том, что ему свойственны приливы депрессии и неразговорчивости — в чем тогда их принципиальная новизна в «Скандале в Белгравии»? Да, Шерлок поздравляет Ирэн с Новым годом, но неизвестно, писал ли он ей в следующие шесть (!) месяцев. Безусловно, он хотел произвести на нее впечатление, когда разгадывал код «самолета мертвецов», но легче посчитать тех, на кого Шерлок не пытался произвести впечатления. Джон в «Этюде», Генри Найт в «Собаках», Мориарти в «Рейхенбахском падении», Мэри в «Знаке Трех», плотник мистер Кингсли в «Шести Тэтчер», Фейт Смит (а на самом деле Эвр Холмс) в «Шерлоке при смерти»… Авторы сериала вновь предоставляют зрителю самому спекулировать насчет того, чем отличается от всех прочих случаев Ирэн Адлер, и отличается ли вообще.

В итоге получилось, что основная роль второго акта «Скандала в Белгравии» свелась к заполнению экранного времени и к умножению смысловых и сюжетных мистификаций, многовариантность трактовок которых привела к размыванию основных идей авторов сериала. Вместе с противоречиями хронологических рамок эпизода это привело к тому, что «Скандал в Белгравии» уподобился рыхлому, аморфному образованию, неустойчивая структура которого не позволила авторам «Шерлока» создать внятную историю с четким посылом. Этот вывод, сделанный на основе анализа структурных характеристик эпизода, еще отчетливее прозвучит, когда речь пойдет о его сюжете и смыслах.

1) См. https://bakerstreet.fandom.com/wiki/A_Scandal_in_Belgravia

Вернуться к тексту

Как известно, «Скандал в Богемии» стал третьей написанной Артуром Конан Дойлом историей о Шерлоке Холмсе и первым произведением малой формы в их ряду. Опубликованный в 1891-м году рассказ открывает цикл «Приключения Шерлока Холмса» и по сути своей детективной историей не является. До сих пор он известен в первую очередь как рассказ о Шерлоке Холмсе, в котором главная роль отведена Ирэн Адлер — самому знаменитому женскому персонажу шерлокианы.

Сюжет «Скандала в Богемии» весьма прост, однако суть этого рассказа может остаться непонятной современному читателю, поскольку за прошедшие с момента первой его публикации сто тридцать с лишним лет социальный облик евроатлантического мира изменился полностью, и те проблемы, что были так животрепещущи для современников Конан Дойла, ныне уже не являются актуальными. К Шерлоку Холмсу инкогнито приходит король Богемии⁽¹⁾. Монарх в отчаянии: особа по имени Ирэн Адлер, оперная певица, с которой он когда-то состоял в связи, грозится обнародовать фото, на котором они запечатлены вдвоем. Холмс предпринимает меры, чтобы разузнать, где Адлер прячет снимок, и его план увенчивается успехом. Однако еще до того, как ему удается заполучить фотографию, Ирэн Адлер — к тому моменту уже миссис Годфри Нортон — навсегда покидает Лондон, оставляя прощальную записку. В ней она заверяет Холмса, что сохранит снимок «только ради своей безопасности, чтобы иметь оружие, которое защитит меня от возможных притязаний короля»⁽²⁾ («I keep it only to safeguard myself, and to preserve a weapon which will always secure me from any steps which he might take in the future»). Это успокаивает монарха, а Холмс забирает себе на память фотографию Ирэн, которую он отныне величает не иначе как «Та Женщина» («the woman»).

В какой-то степени, созданный Конан Дойлом образ Ирэн Адлер можно считать иконой феминизма того времени. Он вообще часто изображал в своих рассказах о Холмсе портреты незаурядных женских персонажей. Вайолет Хантер из рассказа «Медные буки» начинала как гувернантка, а впоследствии стала директором частной школы. Мэри Сазерленд из «Установления личности» сама зарабатывала себе на жизнь перепиской на машинке. Леди Брэкенстолл из «Убийства в Эбби-Грейндж» вместе со своей служанкой придумала хитроумную схему, чтобы обвинить в смерти мужа-тирана банду грабителей и уберечь от тюрьмы своего возлюбленного. Гречанка София в рассказе «Случай с переводчиком» отомстила за гибель брата; от женской руки пал и гнусный шантажист Чарльз Огастес Мильвертон. Однако в народной памяти осталась именно Ирэн Адлер, ведь это ей удалось обвести вокруг пальца самого Шерлока Холмса. Впрочем, важность ее образа заключается не только и не столько в этом обстоятельстве, сколько в том, что через этого персонажа Конан Дойл заявил проблему положения женщины в обществе и ее будущего.

Сейчас, глядя на «Скандал в Богемии» из XXI-го века, мы можем не отдавать себе в этом отчета, однако в этом рассказе Конан Дойл предвосхитил духовную и телесную эмансипацию женщины, которую мы сейчас воспринимаем как должное. Доктор Ватсон называет Ирэн Адлер особой «весьма и весьма сомнительной репутацией» («of dubious and questionable memory»), однако в современном евроатлантическом мире никому не пришло бы в голову осуждать женщину с подобной биографией. Рожденная в США, Ирэн Адлер стала оперной певицей и выступала, в частности, в Варшаве⁽³⁾, а после ухода со сцены поселилась в Лондоне. Там она и вышла замуж за адвоката по имени Годфри Нортон. Эта история, на которую современный человек не обратил бы внимания, для людей эпохи Конан Дойла выглядела как настоящий вызов общепринятым моральным устоям. Будучи незамужней, Ирэн Адлер не просто сама зарабатывала себе на жизнь, но и выбрала для этого крайне сомнительную по тогдашним меркам профессию театральной артистки. Как свидетельствует факт ее связи с королем, она не отказывала себе в удовольствиях того, что позднее назовут «свободной любовью», но вместе с этим сумела удачно выйти замуж в тридцать лет (то есть, по тем временам, в возрасте старой девы). Это был определенно брак по любви, и Годфри Нортон определенно не возражал против того, что Ирэн Адлер к тому моменту уже не была невинна. Неудивительно поэтому, что Конан Дойл выбрал для своего рассказа такое название — для тогдашней публики все это звучало как форменный скандал. А вот у Шерлока Холмса умная, хитрая, независимая финансово (и, что еще важнее, духовно) и очень красивая Ирэн Адлер вызвала искреннее восхищение. В чем, если так подумать, нет ничего удивительного.

Очень часто, обращаясь к образу Шерлока Холмса, интерпретаторы и простые обозреватели делают акцент на устоявшихся клише (орлиный нос, неромантический характер, пристрастие к вредным привычкам), забывая при этом одно важное обстоятельство. Как бы сильно Шерлок Холмс Конан Дойла ни был укоренен в окружающем его мире, для него он все равно остается эксцентриком, и не столько благодаря своему выдающемуся уму, сколько из-за своих взглядов. Живя в сословном обществе, Холмс очень часто игнорирует классовые различия и может прямо поставить на место зазнавшегося аристократа. Играя на стороне закона, он может отпустить повинного в преступлении человека, если сочтет оправданными его мотивы. Если это будет нужно для дела, он примет обличие бродяги и обратится за помощью к тем слоям общества, о которых обычные лондонцы предпочитают ничего не знать. Одним словом, если говорить романтическим языком, Холмс — свободная душа, и живет он не так, как ему предписывают общество и мораль, а так, как он считает правильным.

Поэтому совершенно естественно, что Ирэн Адлер, смело идущая против общественных условностей, сумела его очаровать. В «Скандале в Богемии» Конан Дойл создал один из самых культовых пейрингов в истории задолго до появления этого термина. Вот уже более ста лет Ирэн Адлер ставят в пару Шерлоку Холмсу не просто потому, что она женщина (как возмущенно заявляют некоторые феминистки), а потому, что их союз — это союз равных по духу людей, которые выделялись в серой массе своих современников и своим свободолюбивым нравом продолжают вызывать восхищение потомков.

Таким образом, созданный Конан Дойлом персонаж Ирэн Адлер поставил авторов «Шерлока» в очень сложное положение. У них, в отличие от него, не было поля для совершения «прогрессивного» маневра. Подобно героям знаменитого советского фильма, они оказались в ситуации, когда все уже было украдено — то есть придумано — до них. По сравнению с Марком Гейтиссом и Стивеном Моффатом, Артур Конан Дойл был более радикальным «феминистом» просто потому, что в его время женское равноправие находилось в эмбриональном состоянии, отчего история Ирэн Адлер звучала как скандальный вызов устоявшимся нормам и тем привлекала к себе повышенное внимание. Однако в 10-х годах XXI-го века женщины евроатлантического мира уже получили все права, которых добивались современницы знаменитой авантюристки, и даже больше. Что же касается пикантных историй о роковых женщинах, добивающихся внимания влиятельных мужчин, то публика уже настолько к ним привыкла, что шокировать кого-то подобным рассказом не представляется возможным.

Что же могли сделать в такой ситуации авторы «Шерлока»? Очевидно, что простой перенос истории в современность, где Ирэн Адлер по-прежнему была бы актрисой или, скажем, моделью, выглядел бы банально и вторично (особенно если учесть, что «Скандал в Богемии» был весьма точно перенесен на телеэкраны в версиях с Джереми Бреттом и Василием Ливановым). Весьма некстати (хоть и непредумышленно) подложил свинью британский режиссер Гай Ричи: еще в 2009-м году на киноэкраны вышел его «Шерлок Холмс», где Ирэн Адлер в исполнении Рейчел Макадамс предстала шпионкой, что стало весьма эффектным (и удачным) расширением каноничного образа. Безусловно, если бы авторы «Шерлока» пошли по тому же пути, это выглядело бы повтором⁽⁴⁾. Поэтому в итоге они решились на весьма радикальный ход и сделали Ирэн Адлер… доминанткой.

Как поясняет Шерлоку и Джону в сцене в Букингемском дворце Майкрофт Холмс, «у ее занятия много названий. Она предпочитает «доминантка» («There are many names for what she does. She prefers ‘dominatrix.’»). Факт наличия определенного недоумения, которое вызывает у Шерлока этот термин, в эпизоде используется для его поддразнивания старшим братом, однако герой Камбербэтча в своем неведении отнюдь не одинок. «Доминантка» — это не куртизанка, живущая на содержании богатых любовников, которых она меняет с установленной периодичностью. Не подходит ей и понятное широкой общественности определение «проститутки», потому что деньги ей платят не за секс, а за удовольствие, доставленное, по словам того же Майкрофта, «через боль и унижение» («She provides — shall we say — recreational scolding for those who enjoy that sort of thing»). Согласно доступной в Интернете информации, «доминантка» — женщина, которая берет на себя главенствующую роль в БДСМ-практиках (на что указывает кадр из «Скандала в Белгравии», где можно заметить, что принцесса, пришедшая к Адлер на сеанс, прикована к кровати).

Разумеется, естественной первой реакцией многих поклонников оригинальной истории Конан Дойла на подобную трансформацию было негодование и возмущение, подпитку которому давала упоминавшаяся выше неосведомленность широкой публики в терминологических нюансах (многие отказались принимать оговорку, что занятие Адлер не является проституцией). Для феминисток такой поворот стал очевидным регрессом: из самостоятельной независимой женщины Ирэн Адлер превратилась в особу, что «обнажала тело, превращая его в оружие и инструмент для достижения целей, когда ей стоило бы поражать противников разумными речами, самостоятельным просчитыванием всех ходов и занятием более достойным для действительно умной женщины двадцать первого века, чем доминирование в постели за деньги»⁽⁵⁾. Однако такую оценку разделили далеко не все. Так, Лора Пледжер из «Radio Times» сочла Ирэн Адлер в данной интерпретации «сильным женским телеперсонажем» и заявила: «Ни разу со времен Скарлетт О’Хары женщина не использовала так много женских уловок для достижения своей цели»⁽⁶⁾. В пользу высокой оценки по крайней мере частью зрителей «Скандала в Белгравии» говорит и рейтинг этого эпизода на сайте IMDB — 9,4 из 10 при 43 тысячах проголосовавших⁽⁷⁾.

Представляется, что обвинения в сексизме и другие «феминистские» вопросы, поднимаемые критиками и обозревателями в связи со «Скандалом в Белгравии», не следует рассматривать отдельно от других эпизодов «Шерлока». Объективно этот сериал нельзя назвать «женоненавистническим», и даже радикальная интерпретация образа Ирэн Адлер, что некоторым может показаться полупорнографической, не может этого изменить. Ключевое новшество, внесенное авторами «Шерлока» в оригинальный образ Ирэн Адлер, состоит не в смене ее профессии, а в том, что оно стало катализатором кардинальных трансформаций в ее характере. Что, в свою очередь, привело к созданию крайне запутанной истории, в итоге превратившейся в одно из самых противоречивых и даже слабых звеньев всего сериала. Поэтому сейчас мы обратимся к анализу основного конфликта «Скандала в Белгравии», логично вытекающего из заявленного авторами образа доминантки Ирэн.

1) В то время такого титула уже давно не существовало — оговорка, допущенная Конан Дойлом намеренно.

Вернуться к тексту

2) Здесь и далее «Скандал в Богемии» цитируется по переводу

Н. Войтинской.

Вернуться к тексту

3) Город, который в ту пору находился на территории

Российской империи — еще один любопытный штрих к портрету Ирэн Адлер.

Вернуться к тексту

4) Хотя они реализовали аналогичную концепцию, когда

пришло время вводить в повествование Мэри Морстен.

Вернуться к тексту

5) DreamStar.

Стивен Моффат и его «сильные» женщины. URL: https://fanfics.me/fic137585 (дата обращения: 22.02.2025)

Вернуться к тексту

6) См. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D0%BB_%D0%B2_%D0%91%D0%B5%D0%BB%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%B8

(дата обращения: 22.02.2025)

Вернуться к тексту

7) https://www.imdb.com/title/tt1942612/

(дата обращения: 22.02.2025)

Вернуться к тексту

Центральный конфликт эпизода «Скандал в Белгравии» — противостояние Шерлока Холмса и Ирэн Адлер. Выражается он в стремлении Шерлока разгадать шифр к телефону Ирэн, в котором она хранит «все тайны мира». Этот телефон, ставший в современной версии «Скандала в Богемии» аналогом фотографии, что так отчаянно желал заполучить король Богемии, является ключевой деталью всего эпизода и по праву может называться современным словом «макгаффин», обозначающим предмет, вокруг которого строится фабула истории. И именно этот злополучный телефон в итоге пробил самую заметную брешь как в сюжете «Скандала в Белгравии», так и в образе Ирэн Адлер.

В своем культовом рассказе Артур Конан Дойл представил изящную и в то же время очень простую в своем исполнении сюжетную завязку, лишенную каких-либо вычурностей и ненужных гипербол. Вообразим себе следующую ситуацию. В одном гипотетическом классе учится некая Ирочка. Она хороша собой, умна и довольно проницательна. В какой-то момент Ирочка начинает встречаться со своим одноклассником Вадиком, сыном успешного бизнесмена. По окончании школы Ирочка надеется выйти за него замуж, но вдруг все меняется. Чувства Вадика остыли, и он заявляет Ирочке, что им пора бы расстаться. Однако Ирочка очень умна. Пока они с Вадиком встречались, она выкрала у него некий компромат и теперь грозится предать его огласке, если Вадик ее бросит. Тот, конечно, в ужасе, но ничего не может поделать, ведь он не знает, где Ирочка прячет компромат. Но тут оказывается, что Ирочка не просто умна — она очень умна. А еще она знает себе цену. Поэтому вместо того, чтобы продолжать шантажировать недостойного ухажера, она заявляет Вадику следующее: он может быть спокоен за сохранность компромата — Ирочка не станет предавать его огласке, но взамен Вадик должен стать ее верным другом и пообещать помогать ей в трудной ситуации. Теперь, если Ирочке грозит неуд за контрольную, или противная Светка из параллельного класса начнет ее дразнить, она может быть уверена в том, что Вадик придет к ней на помощь, пока она будет соблюдать свою часть сделки.

Разумеется, при желании в этой схеме можно найти изъяны, но если сделать поправку на то, что во времена Конан Дойла понятия чести и верности своему слову значили гораздо больше, чем сейчас, они сводятся к минимуму. В определенных условиях представленная в «Скандале в Богемии» схема могла бы хорошо прозвучать и в современных реалиях, однако авторы «Шерлока» решили сыграть по-крупному и усложнить ее, что имело весьма неоднозначные последствия.

Вернемся к нашему абстрактному примеру и снова представим себе умную, красивую и хитрую Ирочку, которая снова дружит с Вадиком и крадет у него компромат. Только в этот раз она на этом не останавливается. За некий промежуток времени Ирочка так или иначе успевает пообщаться со всем классом и ребятами с параллели и теперь обладает компроматом абсолютно на всех. Более того — все ее соученики прекрасно об этом знают, ведь Ирочка совсем не скрывает своей ненадежности. На ее страницах в социальных сетях размещены ее фото, одного взгляда на которые достаточно, чтобы понять, что у нее на уме. Все, с кем она вступала в контакт, парализованы собственными прегрешениями, и не могут объединиться против нее, потому что не желают, чтобы собранный Ирочкой компромат на них стал известен остальным. Поэтому Ирочка вертит своими соучениками, как ей угодно, и никто не может бросить ей вызов.

На данном этапе схему можно считать рабочей. Но представим следующее: об Ирочке и о собранном ею компромате узнает папа Вадика. Он бизнесмен и серьезный человек, до подростковых секретов ему нет дела, но он крайне возмущен тем, что какая-то малолетняя вертихвостка держит под каблуком его сына. Что он в такой ситуации сделает, зависит от его характера. Он может обратиться к классному руководителю или к родителям Ирочки, может пригрозить ей судом. А может нанять пару неразговорчивых молодчиков, которые в частном порядке попросят Ирочку отдать им компромат.

Здесь может возникнуть вопрос: а что, если Ирочка не просто умна, и не очень умна, а супер-пупер умна, и уже давно собрала компромат не только на Вадика, но и на его папу? Поможет ли ей это избежать притязаний с его стороны?

Ответ на этот вопрос будет зависеть от того, чего хочет достичь автор подобной истории. Если отставить эвфемизмы и вернуться к «Скандалу в Белгравии», приходится констатировать: схема Ирэн работает только в том случае, если она может рассчитывать на помощь покровителей, которые стоят буквально выше всех. Если ей будет угрожать министр, она должна держать в кармане главу правительства, если за нее возьмется полицейский, она должна быть уверена в том, что весь судебный аппарат будет на ее стороне. Иначе всегда найдется рыба покрупнее, которая обязательно ее проглотит.

И вся загвоздка состоит в том, что демонстрируемые в «Скандале в Белгравии» события и расстановка сил доказывают, что эта схема не работает. Авторы «Шерлока» заменили одну переменную «Скандала в Богемии» их бесконечным множеством, но не смогли убедительно применить его на практике. Ведь чтобы держать под колпаком абсолютно всех, Ирэн нужно бы было стать кем-то вроде лорда Вариса из «Песни Льда и Огня», которому для хранения всех секретов королевства одного телефона точно бы не хватило. Но Варис, во-первых, обладает большой сетью осведомителей и хорошо знает о каждом движении своей паутины, а, во-вторых, он ведет себя в разы осторожнее Ирэн и не выставляет себя напоказ, как это делает она на своем сайте. Поэтому, по всей видимости, зритель так ни разу и не увидел, как «страховка» Ирэн работает в действии. В течение всего эпизода она скрывается от убийц, а в конце прибегает к банальному шантажу, хотя при первой встрече заявляла Шерлоку, что информация в телефоне нужна ей лишь «для защиты» («It’s my protection»).

Таким образом, на поверку оказывается, что из-за чрезмерного любопытства его хозяйки и ее неспособности отделить зерна от плевел и прагматично распоряжаться добываемой информации телефон Ирэн, в отличие от фотографии из «Скандала», не работает как «страховка». Напротив, он, как мишень, притягивает к ней неприятности, что к концу серии начинает понимать Шерлок, прямо ставя вопросы к сценарию: «Но сейчас вы храните скорее угрозу, чем защиту» («But you’ve acquired something that’s more danger than protection»). Тогда возникает следующий вопрос: а чего добивалась вооруженная ящиком Пандоры Ирэн, зачем она вообще его хранила? Другими словами, какой была ее мотивация, и в чем состояла ее цель?

Сценарий «Скандала в Белгравии» предоставляет два возможных пути поиска ответа на эти вопросы. Во-первых, можно предположить, что абсолютно все события были заранее спланированы Ирэн, и ее конечной целью было получить от Майкрофта требуемое в ультиматуме, попутно «поиграв» с его младшим братом. Основная часть эпизода как раз и начинается с небольшой сценки, где Ирэн томно гладит газету с фото Шерлока, после чего звонит по телефону и говорит: «По-моему, пора, не так ли?» («I think it’s time, don’t you?») Исходя из этого, можно предположить, что именно Ирэн стала инициатором привлечения Шерлока к делу принцессы, намеренно устроив все так, чтобы чиновники прознали о компрометирующих фото. Затем она разыграла свою смерть, только чтобы раздразнить Шерлока, после чего, уверенная в том, что он не разгадает код к телефону, подкинула ему «ребус», чтобы он невольно подставил своего брата, и заполучила желанный денежный куш. Только вот вмешательства американцев она не предусмотрела, но это уже так, мелочи.

Второй вариант лично мне представляется более убедительным, хотя он несколько сложнее. Возможно, что Ирэн действовала в соответствии с заранее разработанным планом, но касался он только привлечения Шерлока к делу принцессы, и ее целью изначально было просто с ним «поиграть». Затем вмешались американцы и спутали ей все карты. В таком случае имитация собственной смерти могла быть вынужденным шагом, после которого Ирэн так же вынужденно ушла в подполье. А вот ее возвращение спустя шесть месяцев, по всей видимости, было продиктовано конкретными мотивами, связанными с «криминальным гением» Мориарти, ведь это ему она отправила расшифрованное Шерлоком сообщение. Поскольку в сериале заявлено, что Мориарти очень умен, ему точно не потребовалась бы помощь с разгадкой шифра «самолета мертвецов». Значит, сообщение Ирэн могло быть либо платой за оказанную услугу, либо своего рода подношением. По собственным словам Ирэн, за помощь Мориарти ничего у нее не попросил, поэтому первый вариант можно исключить. Если же это было подношение, оно должно было быть чем-то мотивированно. Инфантильное объяснение «они просто любят создавать неприятности» следует исключить, ведь в сцене в доме Майкрофта Ирэн предъявляет изложенный на бумаге конкретный список требований, который очевидно был готов к тому моменту, когда она попросила Шерлока «поразить девушку». То есть, «игра» в группе со злодеем-консультантом не могла быть основным мотивом. Скорее всего, этот жест следует уподобить своеобразному закрытию счета. Уже первая сцена «Скандала в Белгравии» свидетельствует о том, что Ирэн была в контакте с Мориарти и знала рычаги, с помощью которых на него можно было повлиять (ведь это после ее звонка он передумал умирать и убивать Шерлока и Джона). Более того — подразумевается, что именно она надписала конверт, который злодей-консультант отправил Шерлоку в «Большой игре». Впоследствии сама Ирэн открыто заявила, что это Мориарти подсказал ей, как обставить Шерлока: «У меня было все это, но я не знала, что с этим делать. Спасибо злодею-консультанту. Он дал мне много советов, как обыграть малыша Холмса» («I had all this stuff, never knew what to do with it. Thank God for the consultant criminal. Gave me a lot of advice about how to play the Holmes boys»). Английский оригинал указывает сразу на обоих Холмсов, так что можно предположить, что Мориарти также подкинул Ирэн идею использовать фотографии принцессы, ведь Майкрофт вступил в «игру» в первую очередь из-за этого дела.

Таким образом, получается, что конечной целью Ирэн был уход на покой. Одарив Мориарти символическим подношением в качестве прощального подарка, она планировала получить от Майкрофта финансовые и материальные гарантии собственной безопасности, опираясь исключительно на заявленное ею — и никем не проверенное — всесилие заложенной в ее телефоне информации.

Если мотивация Ирэн в «Скандале в Белгравии» подернута дымкой неопределенности, с мотивацией Шерлока все предельно ясно. После случившегося в особняке доминантки его главной целью становится разгадка шифра, что разблокирует ее телефон. При этом Шерлоку безразлично его содержимое — для него взлом кода равнозначен «взлому» Ирэн. Она сама дала ему это понять, выбрав в качестве шифра к сейфу, в котором был спрятан телефон, свои параметры. Незаурядность «Той Женщины» стала очевидна детективу еще в сцене в Букингемском дворце. Когда же она доказала ему если не свой интеллект, то хотя бы свою проницательность и находчивость, для Шерлока стало делом принципа не просто ее обставить, но и продемонстрировать ей несостоятельность выбранной ею тактики. В отличие от своего книжного прототипа, Шерлок ничего не знал об Ирэн до того, как Майкрофт ввел его в курс дела — ведь, как он сам процитировал блог Джона в «Большой игре», светская хроника и вульгарные скандалы его не интересуют. Теперь же он встретил беспринципного, наглого, но очень изворотливого противника, который зарабатывал себе на жизнь, собирая коллекцию чужого грязного белья. Как же Шерлок мог его победить?

Сначала он прибег к тому средству, которое было ему хорошо известно — к собственной наблюдательности (тем более что именно она помогла ему разгадать шифр к сейфу). Первая попытка, таким образом, ушла на пресловутый счетчик блога, зависший на отметке 1895 на неопределенный срок. Однако здесь Шерлок потерпел поражение. Второй выстрел тоже просвистел мимо цели — адрес его квартиры не содержал никакой завуалированной подсказки. В третий раз Шерлок решил пойти ва-банк и выудить из Ирэн код с помощью обмана, но ему не удалось ее перехитрить. И, наконец, четвертая, удачная попытка произошла после того, как Шерлок наконец-то отринул логические игры и разгадал тайну, которую Ирэн хранила в своем сердце. Возможно, что подтолкнуло его к этому, в том числе, упоминание Мориарти — именно после этого Шерлок окончательно утвердился в правильности своей догадки. Злодей-консультант, как стало понятно в эпизоде «Большая игра», был одержим Шерлоком, поэтому фраза «I am SherLocked» хорошо подходит и ему.

Таким образом, конфликт «Скандала в Белгравии» разрешается в пользу Шерлока. Однако, возвращаясь к цитате Стивена Моффата, приведенной во вступительном слове, можем ли мы сказать, что он имел характер любовной истории? Другими словами — привело ли взаимодействие Шерлока и Ирэн к возникновению между ними романтических чувств?

Если посмотреть на эту проблему с перспективы Шерлока, некоторые обстоятельства могут склонять чашу весов в пользу утвердительного ответа. Ирэн определенно небезразлична Шерлоку, и главный аргумент здесь — его неотступное стремление взломать ее телефон, то есть не только раскрыть формулу ее успеха (и успокоить уязвленное неудачей самолюбие), но и понять, что она вообще за человек. Вместе с этим, в любовных делах, как и в межличностных отношениях в целом, Шерлок крайне неопытен, поэтому его реакция на Ирэн представляет собой классический «азбучный» («textbook»), если использовать терминологию Майкрофта, случай. Так, в «самолете мертвецов» Шерлок не может поверить в то, что Ирэн его обманула, а затем в доме Майкрофта мстит ей с откровенным удовольствием.

Однако является ли его реакция проявлением любви? С перспективы последующих сезонов приходится ответить на этот вопрос отрицательно. К концу четвертого сезона становится очевидно, что Шерлок любит очень многих: Джона и Мэри, Молли и миссис Хадсон, конечно же, Майкрофта. Со временем у него получается полюбить даже свою сестру, которая причинила ему столько боли. И пусть эта любовь носит исключительно платонический, неромантический характер, она очень сильна. Когда Шерлок в «Пустом катафалке» узнает о том, что Джон находится в опасности, он сразу же бросается на выручку. По его собственному признанию в «Шести Тэтчер», он готов до бесконечности защищать Мэри, ради чего он едет в другую страну, а когда Эвр заставляет его поверить в то, что жизнь Молли под угрозой, у него случается срыв.

Все это составляет контраст с тем, что мы видим в «Скандале в Белгравии». Да, Шерлок отправляется на выручку Ирэн в Пакистан, но все это обставлено в таких театрализованных декорациях, что трудно поверить, будто бы он испытывал искреннее беспокойство за ее эмоциональное состояние и во что бы то ни стало стремился к тому, чтобы у нее все было хорошо. Он позволил Ирэн окончательно убедиться в том, что она доживает свои последние минуты, и только после этого раскрыл свое намерение ее спасти. С этой точки зрения его поступок предстает едва ли не продолжением того унижения, что Ирэн по его милости испытала в доме Майкрофта. Шерлок как бы демонстрирует ей, что это именно благодаря ему она будет жить, окончательно закрепляя свое превосходство над поверженной доминанткой. Можно ли считать такой поступок проявлением искренней любви? Верится с трудом. С другой стороны, по словам актрисы Лары Пулвер, «никогда не знаешь наверняка, имеют ли в виду Ирэн и Шерлок именно то, что говорят, потому что для каждого из них быть честным — значит быть уязвимым»⁽¹⁾. Весьма показательное заявление для сериала, главная каноничная пара которого — Джон и Мэри — пострадала как раз из-за отсутствия честности.

В этой связи спекуляции на тему того, вступили ли Шерлок и Ирэн после случившегося в Пакистане в сексуальную связь, выглядят бесплодными и пустопорожними. Сериал это не подтверждает и не опровергает. Личная убежденность Бенедикта Камбербэтча в том, что Шерлок и Ирэн все-таки переспали⁽²⁾, не имеет никакого веса и может быть обусловлена внешними факторами. В один далеко не прекрасный момент кто-нибудь из его сыновей может спросить, почему фанаты утверждают, что у него был роман с Мартином Фриманом, поэтому он заинтересован в опровержении слухов о гомосексуальности Шерлока (на которых зиждутся спекуляции и о его собственных предпочтениях), и Ирэн Адлер здесь — очевидный козырь. Разумеется, если в будущем авторы «Шерлока» сделают конкретные заявления на этот счет, с ними придется считаться, однако это также может не стать убедительным доводом. В конце концов, в «Скандале в Белгравии» заявляется, что Ирэн умна, и ее телефон служит ей «страховкой», однако события эпизода опровергают данные заявления, что значительно уменьшает их ценность.

А что же Ирэн? Была ли она влюблена в Шерлока? «Скандал в Белгравии» очевидно демонстрирует, что самой большой привязанностью в ее жизни является ее телефон. Даже вид пострадавшей верной служанки не особо ее трогает: «Видит Бог, она к этому привыкла» («God knows she’s used to that»). Да, она явно была увлечена Шерлоком, но как ни крути, ее главной целью было обеспечение изложенных в ультиматуме требований, и ради них она спокойно прошлась по его голове. Главное отличие Ирэн из сериала от ее книжного прототипа состоит в том, что у нее не было ни одной человеческой привязанности. В то время как Ирэн из рассказа сумела пережить предательство короля и обрести свое личное счастье, Ирэн из «Скандала в Белгравии» осталась у разбитого корыта, недооценив проницательность единственного человека, кто пытался увидеть в ней личность, а не красивое тело и идеальный макияж.

Как говорит о своей героине Лара Пулвер, «главная проблема в исполнении роли Ирэн Адлер — понять, почему она делает то, что делает. Она не просто манипулятор, не просто законченная эгоистка и не просто самовлюбленная женщина. На самом деле она не совсем благополучна, немного потеряна и время от времени очень уязвима»⁽³⁾. Загвоздка, однако, состоит в том, что после просмотра «Скандала в Белгравии» представления о внутреннем мире Ирэн Адлер остаются смутными и расплывчатыми, а четко установленные факты не прибавляют ей очков как персонажу. Все, чего она добилась, пришло к ней благодаря манипуляциям и обману. Ее предупреждают о визите Шерлока (еще одно существенное разночтение с рассказом Конан Дойла, где Ирэн сама догадалась, кто скрывается под маской почтенного пастора), ей помогают разыграть собственную смерть, Мориарти дает ей советы о том, как одурачить Холмса, а Майкрофт обещает обеспечить ее финансовое благополучие. Ее ум авторы сериала пытаются доказать косвенными способами (раз уж сам Шерлок изучал телефон целых полгода, она однозначно должна была обеспечить ему надежную защиту), и никто из персонажей не осуждает ее за сомнительные моральные качества (кроме, разве что, Майкрофта, который в данном эпизоде — не единичное явление для сценариев Стивена Моффата — подается как полу-отрицательный персонаж). При этом зритель так и не узнает об Ирэн Адлер ничего конкретного, что позволило бы по-настоящему ей сопереживать. Второй акт, который должен бы был раскрыть ее как персонажа, наполнен всякой дребеденью — больным бедром миссис Хадсон, изменами жены Лестрейда, неустроенной личной жизнью Джона, но там совсем нет Ирэн, поэтому остается неясно, в чем причина ее «неблагополучия» и «потерянности». В конечном итоге, Ирэн Адлер из «Скандала в Белгравии» — красивая пустышка, которая любила «поиграть», но не успела вовремя выйти из игры и все потеряла. Поэтому в последние минуты своей жизни она пишет сообщение единственному человеку, которого она, возможно, и могла бы полюбить по-настоящему, но не захотела этого сделать, погнавшись за иллюзией сиюминутных удовольствий и ощущения собственного превосходства, которое на поверку развалилось, как карточный домик, под гнетом ее эгоизма и недальновидности.

На этом, возможно, кто-то поставил бы точку, однако анализ основного сюжетного конфликта представляется несостоятельным без более широкой перспективы, охватывающей философские смыслы «Скандала в Белгравии» и его ценностный посыл. К ним мы и обратимся в заключительной главе.

1) Трайб С. Шерлок. Большая книга самого

интеллектуального сыщика. М., 2015. С. 140.

Вернуться к тексту

2) См. https://www.digitalspy.com/tv/cult/a606418/benedict-cumberbatch-sherlock-is-not-a-virgin/

(дата обращения: 24.02.2025)

Вернуться к тексту

3) Трайб С. Шерлок. Большая книга самого интеллектуального сыщика. М., 2015. С. 139-140.

Вернуться к тексту

В своем анализе художественных произведений я всегда стараюсь четко разграничивать категории «плохой» и «бессмысленный». Какими неудачными бы ни были, по моему мнению, книга или фильм, их авторы все равно имели определенный замысел, который они пытались реализовать тем или иным способом. «Скандал в Белгравии» обладает целым рядом недостатков, но ни при каких обстоятельствах его нельзя назвать «бредом», ибо, каким слабым бы ни было воплощение замысла его авторов, сам замысел невозможно отрицать. Более того — при определенной постановке проблемы даже этот эпизод «Шерлока» работает как полноценное гармоничное (при всех сюжетных изъянах) произведение, так что теперь я попытаюсь изложить два варианта трактовки этого эпизода, которые, на мой взгляд, способны адекватно выявить заложенный его авторами ценностный посыл.

Первый путь может показаться легкомысленным, потому что в его основе лежит тезис о необходимости не воспринимать «Скандал в Белгравии» всерьез. Он, однако, дополняется весьма существенным уточнением — не воспринимать всерьез как отражение созданной когда-то Артуром Конан Дойлом истории и вместо этого обратиться к Йену Флемингу, его младшему современнику. В Интернете можно встретить спекуляции на тему того, что действие «Шерлока» происходит в той же вымышленной вселенной, что и действие историй о Джеймсе Бонде⁽¹⁾, однако в данном случае речь идет не столько о кроссовере, сколько о заимствовании образов и сюжетных ходов. Если взглянуть на «Скандал в Белгравии» не как на адаптацию рассказа Конан Дойла, а как на фильм о знаменитом секретном агенте, многие решения предстанут в более выгодном свете, потому что под таким углом зрения присущий истории флер неправдоподобности будет не вредить ей, а, напротив, сыграет на пользу. Новеллы Йена Флеминга привлекали читателей именно тем, что в них суровые реалии холодной войны подавались под соусом элегантности, роскоши, будоражащей кровь благородной опасности и умеренной эротики. Взять хотя бы роман «Из России с любовью»: выведенные в нем сотрудники советских спецслужб похожи на героев кукольного театра, их план по нейтрализации Бонда поражает своей наивностью, но кто будет говорить о достоверности, когда воображение читателя полностью поглощено путешествием на роскошном Восточном экспрессе с его жаркими бурными ночами?

Ни для кого не секрет, что авторы «Шерлока» всегда с большим пиететом относились к Джеймсу Бонду, так что неудивительно, что «Скандалу в Белгравии» так идет этот антураж. При таком раскладе совершенно естественно, что Ирэн Адлер выглядит как кинозвезда и не выходит из дома без идеального маникюра и укладки, а всю грязную работу за нее выполняют услужливые помощники — куда в мире Джеймса Бонда без фамм фаталь? Чиновник с именем, начинающимся на букву «М», нанимает героя на секретное задание по поручению королевского двора, а препятствия ему чинят безмозглые американцы (что у Флеминга, которому не были чужды расовые предрассудки его времени, наверняка были бы чернокожими). Таинственный злодей остается за кулисами (чем вам Мориарти не Эрнст Ставро Блофельд?), и пусть правительственный план по одурачиванию террористов фантастичен и технически невыполним, зритель не обратит на это внимания, ведь он будет сосредоточен на томной беседе роковой красотки и героя с загадочной улыбкой, что с саблей наголо одолеет автоматчиков. Под таким углом зрения не кажется бессмысленной даже мнимая гомосексуальность Ирэн, о которой она заявляет Джону, но которая для сюжета не играет ровно никакой роли. Как известно, в романе «Голдфингер» выведена Пусси Галор, лидер банды лесбиянок под названием «Бетономешалки», которую Бонд своим очарованием обращает в традиционную сексуальную ориентацию — путь, которым под влиянием Шерлока, очевидно, прошла и Ирэн.⁽²⁾

Подобная смысловая трактовка «Скандала в Белгравии» кажется мне вполне приемлемой, однако более убедительным я считаю второй из заявленных в данной главе вариантов, логично вытекающий из восприятия «Шерлока» как истории, сосредоточенной в первую очередь на раскрытии характера ее центрального персонажа.

Как свидетельствует уже само его название, в центре внимания «Шерлока» находится помещенный в реалии XXI-го века легендарный персонаж Артура Конан Дойла, которого Марк Гейтисс и Стивен Моффат подвергают разнообразным испытаниям, пытаясь ответить на главный вопрос: что сделало Шерлока Шерлоком? Ответ на него слагается из множества различных факторов, одним из которых является отношение Шерлока к любви в целом и к сексу в частности. У Конан Дойла Холмс отвергал всякие чувства, что очень эффектно смотрелось в тогдашнем научном, философском и культурном антураже. Кажущееся окончательным торжество науки, которое воплощал собой Холмс с его рационалистическим подходом к жизни, в одних пробудило тревогу и отрицание Бога, других вогнало в депрессию, а третьих толкнуло на путь цинизма, заставив поверить в бессмысленность сферы эмоционального и чувственного. То, что Холмс в таких условиях отказался от романтических привязанностей, казалось эксцентричным, но в шок, в общем-то, не повергало — в конце концов, в викторианской Англии секса не было, и нежелание искать себе партнера не казалось заслуживающей повышенного внимания девиацией.

Другое дело век XXI-й. После сексуальной революции прошлого столетия целомудрие не просто перестало быть необходимой добродетелью, но и превратилось в повод для насмешек, а романтическая и сексуальная жизнь в эпоху социальных сетей потеряла свою интимность. В таких условиях одинокий человек начинает вызывать массу подозрений — в лучшем случае общественность решит, что у него присутствуют какие-то отклонения, а в худшем запишет его в извращенцы. Шерлоку тоже не повезло: часть фандома записала его в гомосексуалисты, другая часть считает, что он «асексуален», а бедному Джону остается лишь охать по поводу того, как это Шерлок может быть одиноким.

Чтобы раскрыть тему любви и сексуальности в шерлоковой жизни (вновь вспомним процитированные в начале статьи слова Моффата), и был написан «Скандал в Белгравии». Только вот Ирэн Адлер в этом эпизоде — не столько полноценный персонаж, сколько символический выразитель смыслов.⁽³⁾ В «Скандале в Белгравии» Ирэн олицетворяет собой секс — не как физический акт, а как явление общественной жизни, с которым постоянно сталкиваются даже те, кто сексом не занимается. Поэтому ее профессия — доминантка: через этот образ авторы «Шерлока» выражают современное им состояние общественной жизни, когда грязные делишки сильных мира сего становятся достоянием широкой публики, а выставленные напоказ интимные истории отправляют в отставку правительства и угрожают старейшим государственным институтам. Поэтому в «Скандале в Белгравии» оба главных действующих лица последовательно обнажаются: и женское, и мужское тело уже давно превратились в товар, который ежедневно продается в том или ином виде на страницах соцсетей и в средствах массовой информации.

Однако между Шерлоком и Ирэн есть одна принципиальная разница. Авторы сериала не просто так поместили в сцену в Букингемском дворце ту фразу-намек «Откуда ты знаешь?» («How would you know?»). Противостояние «Скандала в Белгравии» — это поединок сексуальной распущенности и воздержания, и неважно, чем последнее продиктовано. С этой точки зрения поражение Ирэн в финале неизбежно. Шерлок, как и любой другой человек, не свободен от силы природных инстинктов, но, в отличие от подавляющего большинства своих современников, он способен их контролировать. Выражаясь вульгарным языком, он в состоянии думать головой, даже когда его натура призывает его думать чем-то другим. Он подчиняет сердце разуму не потому, что он лишен соответствующих импульсов, а потому, что понимает, чем это чревато. Вместе с этим, как может свидетельствовать сцена в Карачи вкупе с последующими открытиями «Знака Трех» (где Шерлок видит Ирэн в своих чертогах разума) и «Шерлока при смерти» (где выясняется, что периодически он отвечает на ее сообщения⁽⁴⁾), Шерлок при определенных обстоятельствах может открыть свое сердце чувствам. Но на вопрос, как конкретно он это сделает, в данный момент не представляется возможным дать ответ.

Единственное, что огорчает в данной смысловой трактовке, так это нивелирование ценности Ирэн как самостоятельного персонажа. Впрочем, данное явление можно считать характерным для «Шерлока» — в случае Мориарти, Магнуссена и Кальвертона Смита акцент был также сделан на символизм в ущерб раскрытию личности, что привело к противоречивым результатам (однако об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз).

Как же, исходя из всего вышеперечисленного, стоит оценивать «Скандал в Белгравии»? Безусловно, этот эпизод обладает определенными достоинствами. Он однозначно лучше «Его прощального обета» (что уже внушает оптимизм), его актеры превосходно играют, он в меру смешной, и его сопровождает великолепный саундтрек. Однако он слаб с точки зрения структурных элементов, его главная героиня из-за своего не раскрытого до конца характера вызывает противоречивые чувства, граничащие с отторжением, и с определенной перспективы он кажется шагом назад по сравнению с тем, что представил в своем рассказе Артур Конан Дойл. Тем не менее, несмотря на недостатки исполнения, его философский замысел и его символизм позволяют сделать вывод о глубоком понимании авторами «Шерлока» окружающей действительности и об их готовности говорить на темы, важность которых не осознается большинством их современников. Поэтому «Скандал в Белгравии», как и весь сериал «Шерлок», ждет долгая жизнь, и, подобно оригинальным историям Артура Конан Дойла, они продолжат сохранять свою актуальность для новых поколений зрителей.

1) См. https://vk.com/wall-35332183_110574; https://www.livelib.ru/translations/post/22664-poslednyaya-problema-s-serialom-sherlok

(дата обращения: 24.02.2025)

Вернуться к тексту

2) Дополнительная ирония заключается в том, что в 2014-м

году вышел мини-сериал «Флеминг», в котором Лара Пулвер сыграла роль жены Йена

Флеминга.

Вернуться к тексту

3) Роль, которую на протяжении всего сериала играет и Мориарти.

Вернуться к тексту

4) Здесь также можно вспомнить вырезанную сцену «Его

прощального обета», где видно, что Шерлоку в больничную палату доставили розу

от «W».

Вернуться к тексту