Изгнанник Изобилия (джен)

Я проснулся на заре от пронзительного и неприятного звука — скрип дверных петель, когда по коридору снова кто-то бродил в поисках добычи или просто не мог заснуть из-за тревог. В этой обшарпанной ночлежке звуки ночной возни уже никого не удивляли, но меня всё ещё морщило. Каждое утро я просыпался с чувством, что простая дверь — единственная преграда между мной и жуткими опасностями этого города. А ведь на самом деле она не защищала ни от чего.

Новый день приносил постоянную тревогу. Нелегко осознавать, что накануне здесь в коридоре убили одного жильца, да и вообще людская жизнь в этом мире, похоже, ценилась недорого. Но я не мог сидеть взаперти. Когда-то я бежал от будущего, где всё было «слишком легко и спокойно», мечтая ощутить острую грань настоящего риска. Теперь же приходилось платить за этот выбор.

Осторожно приоткрыв дверь, я выглянул на тёмный коридор: скрип, судя по всему, донёсся от комнаты соседей — кто-то вскрывал щеколду или просто толкнул чемодан. Никто не кричал, значит, сегодня, похоже, обошлось без насилия. Я перевёл дыхание, проверил в поясе мешочек с рунами — мой единственный более-менее надёжный «артефакт», и выбрался в прохладный коридор.

За ночь стены словно пропитались сыростью ещё сильнее, а уличный ветер ощутимо пробирал через щели. Неприветливое место, но всё же лучше, чем спать в канаве. Вздохнув, я спустился по скрипучим ступеням вниз. Там уже бормотала себе под нос какая-то старуха, видимо, хозяйка. Она наливала в керамическую миску мутную похлёбку из котла. Запах не был аппетитным, но немного тёплой еды мне не помешает.

— Здравствуй, — поприветствовал я её, стараясь выглядеть дружелюбным.

Она посмотрела хмуро, лишь кивнула, указывая на миску. Похоже, сегодня у неё не самое радостное настроение. Ну, тут никто особо не радуется.

— С тебя три медяка, — буркнула она. — Это за похлёбку и место на ночлег.

Я нахмурился, но полез в карман. Запасы мои были до смешного скудны. Вчера Стаур, мой знакомый из мастерской, отдал мне за работу всего несколько медных монет. Остальное у него уходило на оплату долгов. Да и ужин вчера я пропустил. Из всех монет у меня оставались «бросовые» медные грошики, а ведь мне ещё нужно отдать долг самой хозяйке за прежние дни… Но сейчас важнее хоть чуть-чуть подкрепиться.

— Ладно, — кивнул я, передавая ей три медные монеты.

В этом мире, как я уже успел узнать, валюта делится просто:

1 золотой = 12 серебряных монет,

1 серебряная монета = 12 медных,

следовательно, 1 золотой = 144 медные.

На золотые здесь живут немногие. Большинство крутится вокруг медяков, время от времени доставая серебро для крупных сделок. Поверить не могу, что в будущем мире, откуда я пришёл, люди даже не знают, что такое физические деньги — всё заменили цифровые кредиты и распределённый ресурс. А здесь каждый грош может решить, будешь ли ты сыт сегодня или помрёшь с голоду.

Сжав ложку в пальцах, я принялся за похлёбку, стараясь не думать о том, насколько она невкусна. Во рту расползался горьковатый привкус, в котором смешались дешёвые травы и, возможно, чуть подпорченное мясо, если оно там вообще было.

Когда я доедал и уже собирался покинуть это мрачное помещение, чтобы снова отправиться в город, дверь отворилась, пропуская в зал Ландера. Узкий луч уличного света выхватил его худощавую фигуру и настороженные глаза.

— О, а я тебя ищу, — улыбнулся он, сразу обозначая свою цель. — Надеялся, что найду в этом же притоне, где вчера видел тебя.

Я отодвинул миску. Ландер был тем парнем, что пару дней назад предложил мне «дело» — отправиться на поиски, руководствуясь его картой, которая якобы «реагирует на магический фон». Тогда я согласился, но попросил отсрочку: не хватало сил, да и надо было хоть чуть освоиться.

— А я как раз тоже думал о тебе, — ответил я, поднимаясь из-за стола. — Что ж, твоя карта… она ещё «активна»?

Ландер улыбнулся, будто облегчённо выдохнул:

— Вроде да. Я буквально этой ночью проверял: раскладывал её на полу — светится. Значит, поток лей-линий пока не ушёл куда-то в сторону. Но если упустить момент, то, боюсь, шанс пропадёт.

Я пересёк комнату, чтобы не стоять между столами с завсегдатаями, которые мрачно уставились на нас. Здесь кто-то всегда косится на разговоры о магии: не любят, когда чужаки снуют вокруг, выискивая что-то ценное.

— Хорошо, — сказал я тихо. — Только предупреждаю: я не то чтобы сильный маг. Скорее, вообще новичок.

— Мне не надо, чтобы ты жонглировал фаерболами, — ухмыльнулся Ландер. — Достаточно уметь хоть немного взаимодействовать с магическим фоном. Карта же не запустится от «просто руки об неё потереть». Надо, чтобы кто-то с «магическим ядром» влил туда чуть-чуть своей силы.

Слова «магическое ядро» зацепили мой слух. С некоторых пор я пытался собрать обрывки знаний о том, как здесь устроена душа мага. Казалось, это элементарная местная теория, но я сам не знал большинства терминов. Видимо, мне ещё нужно учиться и учиться.

— Ладно, пойдём, — кивнул я. — Но прежде… что нас ждёт? Ты говорил «нечто стоящее» — это что?

Ландер пожал плечами, криво улыбаясь:

— Сам не знаю. Может, старые развалины, может, пещеры. Видишь ли, я не первый год интересуюсь всякими картами и географией окрестностей. Пытался торговать редкими артефактами, но без колдовской поддержки постоянно упирался в тупик. И вот попалась мне эта карта, якобы «мерцающая» при влиянии магии. Один знакомый оценил её как очень старую, возможно, из эпохи, когда гномы ещё не ушли под горы…

Сердце ёкнуло. Гномьи руины, старые артефакты — это может сулить не только деньги, но и знания. Будь у меня голова посветлее, может, я бы сразу понял: таких вещей ищут многие, не исключено, что наша вылазка будет опасной. Но сидеть в нищете и бездействии ещё хуже.

— Когда отправляемся? — спросил я.

— Прямо сейчас. С каждой минутой шансы уменьшаются.

Я со вздохом кивнул, украдкой посмотрел на свои потрёпанные сапоги. Времени даже нет дособирать снаряжение или позвать кого-то на подмогу? С другой стороны, у меня и нет таких друзей, кто бы бросился помочь «за идею». Придётся рискнуть вдвоём.

— Все хорошо, — сказал я (рефлекторно вырвалось чтобы утешить себя). — Идём.

— Отлично. Надеюсь, это будет хорошее начало нашего партнёрства, — улыбнулся Ландер, жестом предложив выйти на улицу.

В этот ранний час город казался чуть менее оживлённым, чем днём, но по улицам уже бродили люди, спешащие на работу или в поисках хлеба насущного. В воздухе стоял противный запах сточных канав и испаряющихся отбросов. Уличные торговцы только-только разворачивали свои прилавки. Я заметил, как одна женщина в заношенном платье расставляла на шатком деревянном столе жалкие три луковицы и несколько морковок, пытаясь изобразить «рынок».

— Слышал новости? — спросил меня Ландер, когда мы шагали к западным воротам города.

— Нет, — я покачал головой. — Какие именно?

— Говорят, на тракте к реке снова объявились бандиты. На этот раз убили караванщика. Стража бездействует. Вообще не понимаю, за что мы им налоги платим, — пробормотал он.

Я вспомнил третью главу моего приключения (в буквальном смысле — последние дни в этом мире) и как много уже повидал: голод, разруха, преступность. Куда ни кинь, всюду пропасть. Но разве ради этого я сюда пришёл? Криво усмехнувшись, я подумал: «Вот она, жизнь без удобств».

— А как насчёт здешней географии? — спросил я. — Ты ведь упоминал, что карта ведёт в окрестности. Нам далеко придётся идти?

Ландер вдруг оживился, воспринимая этот вопрос как возможность показать свою эрудицию:

— Наш город, как ты знаешь, бывшая крепость на границе старого королевства. Раньше тут были плодородные равнины и поля, но война и чума всё испортили, народ обеднел. За городскими стенами начинается полоса заброшенных хуторов. Если идти на запад, через час-другой выйдем к невысоким холмам, где есть несколько старых шахт. Ещё дальше — лес, а за ним река Олен, у которой селятся бандиты.

— Значит, шахты, лес, река, — повторил я, пытаясь запомнить. — А дальше что?

— Если пройти лес и реку, там уже земли другой баронессы, однако говорили, что её замок тоже полузаброшен. Всё вокруг в упадке после последней войны.

Этот мир всё больше напоминал мозаику из разрушенных территорий, где каждый выживал сам. Может, в столице (которую я пока не видел) дела обстоят иначе. Но мы туда не собирались — у нас собственная цель: проверить странную карту и найти место силы.

Ландер вывел меня к западным воротам, где парочка стражников, надвинув на глаза шлемы, осматривала всех выходящих. Плата за выход не взималась, но порой они придирались к людям, требуя мелких взяток. К счастью, мы проскользнули без вопросов — наверное, у них было либо похмелье, либо просто безразличие.

От ворот отходила дорога, грубо выложенная булыжником, но уже в нескольких сотнях метров она превращалась в просёлочную тропу, залитую грязью и дождевой водой. Ноги мгновенно промокли, стоило ступить в первую лужу. Солнце едва начало подниматься над горизонтом, окрашивая небо блеклыми оранжевыми красками. Дул сырой ветер.

— Надеюсь, не замёрзнешь? — подмигнул Ландер.

— Переживу, — отозвался я, передёрнув плечами. «Вот бы иметь заклинание согревания», — мелькнуло в голове. Но я такого не знал.

Пройдя полчаса, мы остановились у подножия невысокого холма, на котором росли несколько чахлых деревьев. Ландер заметил одно из них — с кривым стволом, — похлопал по карману:

— Здесь остановимся. Надо карту активировать, проверить направление.

Я осмотрелся. Место казалось пустынным: высохшая трава, кое-где торчали камни. У дальнего дерева скакали вороны, видимо, копошились в падали.

Ландер присел на небольшой плоский камень, вытащил из сумки свёрнутый свиток и аккуратно развернул. Мне в глаза бросились бледные линии, образующие сложный узор — будто переплетение рек и троп. Но часть линий светилась какой-то эфирной дымкой, когда Ландер провёл над ними рукой.

— Смотри, — сказал он, подняв взгляд на меня. — Видишь, она уже реагирует. Но чтобы указала точное направление, нужно «питание» — небольшая порция магии. Пожалуйста, попробуй с ней «повзаимодействовать».

Я внутри занервничал, потому что мои познания в магии всё ещё смехотворны. Но отступать поздно: я обещал помочь. К тому же, это может быть проверка моих скромных сил.

Прикоснувшись пальцами к карте, я ощутил едва заметное покалывание. В груди вспыхнул знакомый «щекот» — то чувство, когда я пытаюсь сосредоточиться на рунах. Моё сердце зачастило: «Получится ли?»

— Сосредоточься на потоке, — тихо сказал Ландер, будто знал, что я новичок. — Представь, как магическая энергия проходит из твоего «ядра» в руки.

«Магическое ядро…» — подумал я, вспоминая, что только недавно начал понимать: душа мага условно состоит из ядра и «цепей», связывающих его с внешним миром. Это общепринятая истина, её знают даже деревенские знахари. Но любое более глубокое изучение того, как эти цепи работают, легко приводит к подозрению в «тёмном колдовстве» и проблемам с Инквизицией. Здесь, оказывается, слишком сильно боятся, что знание о структуре души позволит «манипулировать» жизнью и сознанием.

Я сделал глубокий вдох, закрыл глаза. Постарался вообразить, как в области груди пульсирует некая энергетическая точка, «ядро», от которого отходит тонкая магическая «нить» к рукам. Тёплое покалывание пробежалось по ладоням, и что-то кольнуло под сердцем.

Внезапно карта зашипела — словно на неё плеснули раскалённое масло. Я встрепенулся, открыл глаза: линии на свитке начали ярче мерцать. Сперва появился тусклый фиолетовый свет, а затем узоры стали менять оттенок, от фиолетового к зеленоватому свечению.

— Да! — воскликнул Ландер, всматриваясь в карту. — Смотри, вот эта часть!

Он указал на фрагмент карты: судя по очертаниям, там был обозначен холмистый район, обрывистый контур, некое скопление символов. И от этих символов шла узкая дорожка к тому месту, где мы, по всей видимости, находились. Ландер водил пальцем:

— Вот сюда она указывает! Приблизительно на запад-северо-запад от нашего холма. Если ориентироваться на нынешнюю местность, нам нужно обойти шахты с юга, затем миновать небольшой перелесок и где-то там должна быть лощина или разлом, ведущий к… чему-то.

Я ощутил внезапную слабость и отстранился от карты. Грудь сдавило, будто я пробежал кросс. Простое взаимодействие с магией высосало из меня кучу сил. Ландер заметил, как я тяжело дышу, и подал мне глоток воды из фляги.

— Устал? Понимаю. Новичкам иногда тяжело с такими вещами. Но ты справился. Я благодарен.

— Не за что, — прохрипел я, отхлебнув воду. Вкус у неё был не ахти: тёплая, с привкусом железа, но всё же помогла чуть прийти в себя.

Когда я успокоил дыхание, мы свернули карту и продолжили путь уже на основе полученных указаний.

Мы шли часа два. Местность постепенно менялась: сначала были голые каменистые холмы, местами с остатками ржавых повозок и заброшенных шахтёрских вагонеток, потом — заросли колючек и чахлых кустов. Чем дальше, тем меньше встречались следы человеческой деятельности, а земля становилась неровной, будто изрытой давно прошедшими боями или стихийными бедствиями.

— Заметил, как здесь всё мёртвое? — вполголоса сказал Ландер. — Слышал, когда-то тут добывали железо, серебро, даже немного руды с примесью магических кристаллов. Но все эти шахты были заброшены после войны. Говорят, местность «проклята».

— Проклята? — я поморщился.

— Ну, это слово тут любят. Куда ни плюнь — всё «проклятое». Может, просто грунтовые воды отравлены, или монстры завелись после боёв.

Я шагал вслед за ним, иногда оскальзываясь на влажной глине. Хотелось задать больше вопросов о магии, и когда мы сделали короткий привал, я решился:

— Слушай, Ландер… ты знаешь, я новичок. Ты… что-нибудь слышал о «составных частях души»? «Магическом ядре и цепях»?

Ландер усмехнулся:

— Ну, это общеизвестно. А вот закапываться глубже — ой, опасно. Инквизиция считает, что любое «копание в душе» есть «ересь», и за это можно угодить на костёр.

— Значит, правда, — выдохнул я. — Я слышал, что любая попытка изучать магию не по «официальным» канонам сразу вызывает подозрения…

— Верно. Можешь читать кое-какие «официально одобренные» трактаты, где пишут, что у мага есть ядро, оно «рождается вместе с ним», а вокруг — своего рода «магические цепи», через которые он воздействует на реальность. Но попробуй почитать о том, как эти цепи менять или усиливать — и тебя моментально сочтут тёмным колдуном.

— А что насчёт школы менталистов? — спросил я, вспоминая истории о телепатах и прочих мастерах разума.

Ландер покачал головой:

— Менталисты — это отдельная песня. Они умеют проникать в мысли, искажать чувства. Многие из них действительно скатываются к тёмному колдовству, потому что слишком легко злоупотреблять такими способностями. Инквизиция их особенно не любит.

Я промолчал, чувствуя, как у меня внутри загорается и страх, и любопытство. Если менталисты могут повредить разум, то это прямо угрожает игрокам вроде меня, ведь я помню, что в своём мире разработчики предупреждали: «Виртуальная реальность с полным погружением» может нанести и реальный ущерб психике, если подвергнуться слишком сильному воздействию на мозг.

— А тебе приходилось сталкиваться с менталистами? — всё же осмелился я спросить.

— Нет, к счастью, — фыркнул Ландер. — Но слухи ходят. Иногда люди пропадают. Говорят, некоторые колдуны живут в старых замках, заманивают путников и высасывают их воспоминания, чтобы продлевать себе жизнь. Мать моя… не знаю, что из этого правда.

Мы помолчали. Вдалеке завывал ветер, по серому небу плыли тяжёлые тучи. Я зябко поёжился: погодка обещала стать ещё хуже.

— Все хорошо, — повторил я свою странную привычку (смешок из прошлого мира). — Идём дальше?

— Да. Чем быстрее дойдём, тем лучше.

Спустя ещё час пути мы выбрались на край неглубокого оврага, заросшего бурьяном. Там из земли выступали странные каменные глыбы, возможно, остатки фундамента старых строений. Ландер развернул карту, чтобы уточнить направление.

— По идее, — сказал он, водя пальцем, — мы уже близко. Видишь? Линии сходятся вот здесь, в точке, что на карте обозначена символом… то ли «древняя руна», то ли просто «метка сокровищ».

Я присмотрелся и увидел, как в глубине оврага виднеется нечто вроде проёма или норы — возможно, вход в подземелье. И тут же что-то внутри меня кольнуло — неприятное, тревожное ощущение. Сердце чуть быстрее забилось, в голове мелькнуло: «Опасность». Но я не мог сказать ничего конкретного, просто обдал Ландера настороженным взглядом.

— Всё в порядке? — спросил он, видя, как я напрягся.

— Да, наверное, — промямлил я. — Кажется, там… кто-то есть.

Ландер осторожно пригляделся:

— Тихо, — шепнул он, указывая куда-то влево, где виднелись кусты.

Секунду мы стояли, вглядываясь, и вдруг из-за кустов показались три фигуры в потёртой коже с оружием. Одному не хватало уха, а у второго была изуродована щека. Типичные бандиты. Они уже нас заметили — по крайней мере, я увидел, как один ткнул в нашу сторону пальцем и что-то сказал остальным.

— Твою ж, — прошипел Ландер, пятясь. — Похоже, тропа к сокровищам не так уж неизвестна.

Бандиты начали приближаться, не особо скрываясь. Я почувствовал, как сердце колотится: у меня есть только слабое магическое умение, которое даже и боевым не назвать, — я ни разу не колдовал полноценный атакующий приём.

— Спокойно, — прошептал Ландер, схватившись за нож. — Может, договоримся.

Когда они приблизились, самый высокий — он был, наверное, главарём — ухмыльнулся:

— Вы чего тут забыли, красавцы? Это наша земля. За проход — плати.

Внутри закипело возмущение: какая их земля? Всё тут ничьё. Но во взглядах бандитов читалось желание обчистить нас.

— Послушайте, мы просто путешественники, — начал было Ландер, стараясь говорить миролюбиво. — У нас почти нет денег.

— Нет денег, говоришь? — хмуро переспросил бандит. — Зато у тебя, вижу, сумка не пустая, а у твоего дружка магический мешочек болтается. Сдавайте всё.

Я сглотнул, лихорадочно думая, как выкрутиться. Сражаться? Но у нас нож и слабая магия, против их трёх. Да и у них клинки и, кажется, арбалет у одного за плечом.

— Может, мы… — попытался выговорить я, но ощутил внезапно, что слова застревают в горле. Мне вдруг стало жутко некомфортно, будто я знал: сейчас любое слово только ухудшит ситуацию. Какое-то внутреннее подспудное ощущение подсказывало: «Не говори ничего».

И действительно, стоило Ландеру отвести взгляд от главаря и раскрыть рот, как тот бандит резко махнул рукой — и двое других вскинули оружие. Всё, похоже, шли на захват.

— Бежим! — выкрикнул я в порыве, не зная, почему пришла такая резкая мысль.

Мы метнулись в сторону оврага, надеясь, что рытвины и кустарник запутают бандитов. Одновременно я услышал, как свистнул арбалетный болт, впившись в землю у моей ноги. Ещё шаг — и я бы поймал его в бедро.

Мы кубарем спустились вниз по пологому склону, царапая руки о колючки. Бандиты спрыгнули следом, слышалось их ругань. Я вскочил и заметил, что мы, кажется, пробегаем мимо того загадочного проёма. А в голове стучало: «Они нас догонят! Надо хотя бы попытаться…»

— Попробуй магию! — крикнул Ландер, видя, что двое уже почти догнали нас, размахивая ножами.

Сердце сжалось. Я не имел ни понятия, как быстро сформировать заклинание, ни практики. Но паника творит чудеса. Я схватил мешочек с рунами, вытащил камень с рунным знаком «потока», — тот, который сумел чуть-чуть зажечь в прошлые разы, — и отчаянно попытался «связаться» с энергией.

Раздалось хриплое шипение, и на ладони возник слабый мерцающий комок не то света, не то дыма, который спустя миг сорвался вперёд, но взорвался лишь искрами в воздухе, не причинив бандиту никакого вреда.

— Вот чёрт! — выругался я.

Главарь бандитов заржал, видимо, посчитав меня неспособным к нормальному боевому заклятью. Он прыгнул вперёд, пытаясь схватить меня за руку. Я инстинктивно отбросил его, но он был сильнее, сбил меня с ног. Я упал на колено, боль пронзила голень.

— Живым возьмём, — услышал я его рык.

Ландер тем временем успел полоснуть ножом по руке второго бандита, но третий навёл на него арбалет.

Мне оставалось лишь отчаянно сопротивляться. Я попробовал пнуть главаря, но он увернулся. Всё внутри сжималось от ужаса — меня сейчас или убьют, или заберут всё. И вдруг…

Всплеск чужой магии прошёл по воздуху, как холодная волна. В тот же миг я заметил, что из-за камней возникла фигура, закутанная в тёмный плащ. Человек (или не совсем человек) протянул руку, и я ощутил, как мир вокруг меня будто «задрожал». Бандиты тоже это почувствовали, потому что один из них вздрогнул, прижав ладонь ко лбу.

— Эй, ты кто? — выкрикнул главарь, оглядываясь.

Незнакомец молчал. Но я ясно увидел в его глазам странный синевато-белый блеск. Он шевельнул губами, и мощная ментальная волна накрыла нас всех. Я не мог объяснить это иными словами, кроме как «удар по мозгу».

В моей голове будто сотни игл вспороли сознание. Глаза на миг потемнели, виски захлестнула острая боль. Я рухнул на колени, а неподалёку заметил, что бандиты тоже корчатся, кто-то завыл, выпуская оружие из рук. Ландер, схватившись за голову, с трудом удерживался на ногах.

— М… менталист… — простонал я.

Я смутно понимал: мы все одинаково под прицелом. Тёмный маг-менталист даже не разбирает, кто тут бандит, а кто просто прохожий. Возможно, он хочет прогнать нас или завладеть… чем-то.

Головная боль накатывала тяжёлыми волнами, а затем пошли галлюцинации: перед глазами проплывали ужасающие образы — я видел, как собственное тело покрывается язвами, видел, как огонь пожирает моё лицо, слышал, будто в ушах раздаётся чей-то крик, похожий на мой собственный.

Посреди этого безумия внезапно вспыхнуло системное оповещение(такое, какое в виртуальном мире обычно возникает редко, только при серьёзных нарушениях). Оно возникло в поле зрения, словно полупрозрачное сообщение:

Внимание! Зафиксировано ментальное воздействие высокого уровня. Возможны необратимые последствия для нейросвязи игрока в реальном мире. Желаете покинуть игру (аварийный выход)?

Строчки мелькали перед глазами, пугающе напоминая о том, что всё это — не просто «игра», а полная нейропроекция, и серьёзные психические травмы могут отразиться на мне за пределами этого мира. Сердце колотилось: уйти сейчас — значит бросить всё, признаться в поражении. Но остаться — рискнуть, получить реальный урон или сойти с ума.

Казалось, оповещение ждёт ответа. Я, стиснув зубы, прижал руку к голове, пытаясь отгородиться от навязчивых голосов. Внутри билось отчаянное желание не сдаваться — ведь именно ради настоящих ощущений я сюда пришёл.

— Нет! — выдавил я, устремляясь мыслями к «интерфейсу», как нас учили. — Не выхожу!

Оповещение мигнуло: «Подтверждено». И пропало.

Боль по-прежнему пульсировала, но, может, потому, что я отчаянно сопротивлялся, или потому, что менталист отвлёкся на бандитов, давление на меня начало чуть ослабевать. Я с трудом приподнял голову.

Бандиты тем временем заметили, что их добивает этот неизвестный. Главарь, собрав остатки воли, выхватил из-за пояса небольшой дротик и метнул его в менталиста. Тот взмахнул рукой, и дротик отскочил, точно встретив невидимую стену.

— Уходим! — взревел главарь, хватая под руку одного из своих. Они попытались выбраться по крутому склону оврага. Третий, раненый, плёлся следом.

Они ещё проклинали нас, кричали, что «вернутся и порвут», но, видимо, решили не связываться с тёмным колдуном. Некоторое время спустя овраг опустел, кроме нас и того загадочного мага.

Я пытался понять, зачем он вмешался — и вмешался ли ради нас или по иным причинам. Но он не дал мне времени на расспросы: повернулся к нам, приподнял капюшон и насмешливо покачал головой. Его лицо было бледным, с глубокими тенями под глазами, словно он не спал неделю.

— Советую вам проваливать. И не суйтесь туда, куда не звали, — произнёс он негромко, но в голосе звучала сталь.

— Что… — хрипло выдавил Ландер. — Мы просто… ищем…

— Знаю, что вы ищете, — оборвал его маг. — Здесь нечего искать.

Я хотел было возразить, но при звуках его голоса в висках снова зашумело. Я ощутил волны панического страха. Судя по всему, менталист слегка «подкрутил» наше восприятие, чтобы мы не смели возражать.

— Проваливайте, — повторил он. — Иначе я вежливость потеряю.

Я и Ландер поняли, что спорить бессмысленно. Вся наша смелость испарилась вместе с болью и покалываниями в черепе. Мы, шатаясь, попятились. Колдун молча смотрел, пока мы не отошли на безопасное для него расстояние, а затем скрылся за одним из валунов. Может, там у него логово, или он просто странник, который присвоил эти развалины себе.

Поддерживая друг друга, мы выбрались из оврага с обратной стороны. Ни о каких поисках предполагаемого «сокровища» речи уже не шло: и бандиты, и менталист дали ясно понять, что там небезопасно.

Мы отошли на приличное расстояние, прежде чем перевести дух. Голова всё ещё трещала, в ушах стоял звон. Ландер выглядел бледным, под глазами проступили чёрные круги, будто он минуту назад пережил тяжёлую лихорадку.

— Ты в порядке? — спросил я, прерывисто дыша.

— Более-менее… — выдавил он. — Проклятье. Я думал, наткнёмся на заброшенные руины, в худшем случае — каких-то животных или обычных разбойников, а тут… менталист…

Мы присели на камень. Ландер вытащил флягу, сделал ещё глоток. Я заметил, как у него дрожат пальцы. Да и сам я чуть не уронил мешочек с рунами.

— Слушай, а ты… — Ландер замялся. — Ты не кажется, видел перед глазами… что-то?

— Да, — кивнул я, вспоминая галлюцинации. Решил не упоминать о системном сообщении — это было слишком личное, связанное с моим статусом игрока. — Боль, жуткие образы, страх…

— Мне тоже это всё мерещилось, — пробормотал он. — Вот почему эту магию считают проклятой. Ничего, на светлую сторону она и не похожа.

Мы замолчали, затем я, осторожно трогая виски, спросил:

— Думаешь, тот колдун специально тут ошивается? Охраняет что-то?

— Вероятно. Может, мы были близки к действительно ценному. И именно поэтому он нас прогнал, — предположил Ландер.

— Значит, выход?

— Понятия не имею, — он горько усмехнулся. — Я не хочу связываться с менталистом. Если только… — Он на миг задумался. — Может, стоит вернуться в город, собрать группу бойцов? Но это дорого, придётся делиться, а и то не факт, что мы одолеем его.

Я понял, что идея рискованна. Да и кто захочет лезть под ментальные удары, не имея серьёзной подготовки? А мне тем более пока нечем ответить. Моих жалких искр недостаточно.

— Да, — вздохнул я. — Похоже, на сегодня наше «дело» накрылось.

Мы отдохнули ещё немного. Я заметил, что внутри меня осталась какая-то странная тревога. Как будто… я всё ещё чувствую, что «продолжать путь» — гибель. Не то чтобы конкретный образ, но какое-то смутное ощущение, что каждая секунда, проведённая вблизи этих руин, может плохо кончиться.

«Странно, — подумал я. — Я ведь не знал о менталисте заранее, но почему-то чувствовал, что в овраге опасно. Возможно, это просто инстинкты».

А может, корни глубже. Но, конечно, я не мог этого знать: о своём потенциальном таланте «Ловец Последствий» я даже не догадывался.

Когда мы повернули обратно, Ландер, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, заговорил о магии:

— Встретить менталиста — это редкость. Но вообще магов много, просто большинство либо влачит жалкое существование, либо служит у знати. Есть, конечно, известные «великие» маги, у них титулы и влияние.

— Титулы? — спросил я, заинтересовавшись. — Что-то вроде «мастер»?

— Примерно так. Не то чтобы формализовано в единую систему, но ходят слухи, что некоторые маги, прославившиеся особыми достижениями, получают неофициальное прозвище вроде «Арканиус», «Владыка штормов» и тому подобное. Иногда такие почётные звания дают в городах, где уважают магию. Но в наших краях магов боятся и ненавидят.

Я вспомнил, что слышал от Стаура: магам либо платят дань, либо боятся их или завидуют. Печальное положение дел.

— Слушай, а есть ведь разные виды магии, да? — продолжил я, решив углубить тему. — Одни могут бросать фаерболы, другие — зачаровывать предметы, третие — к зельям относятся…

— А, ты про прямую и концептуальную магию? Да, я слышал кое-что. Прямая — это когда ты напрямую влияешь на цель: огонь, лёд, молния. А концептуальная — более тонкая. Она меняет «суть» вещей. Знаю, есть мечи, которые вроде бы тупые, но всё равно режут, потому что их «концепция» — «совершенный клинок». Есть талисманы, которые защищают от смерти, переписывая «судьбу» человека. Но это крайне редкие и сложные штуки.

— Значит, концептуальная магия страшнее?

— Наверное, — пожал плечами Ландер. — Её труднее наложить, зато результат более фундаментален. Именно поэтому зачарованные артефакты так ценятся. Некоторые из них не разрушаются веками. Но, говорят, изготовить такой может только маг очень высокого уровня.

Я представил, каково это — владеть зачарованным оружием, которое прорубает любые доспехи. Наверняка в этом мире подобные вещи на вес золота.

— А что насчёт зельеварения и алхимии? — спросил я, чтобы завершить картину. — Я слышал, это разные вещи.

— Точно, — кивнул Ландер, поправляя сумку. — Зельеварение — это, грубо говоря, создание микстур, мазей, настоек, которые используют магические ингредиенты, но сами по себе могут не требовать от варящего магических способностей. Нужно лишь знать рецепты и иметь доступ к редким компонентам: кровь монстров, растения из тёмных болот и так далее. Зато результат может быть мощным: лечебные, укрепляющие, яды…

— А алхимия?

— Алхимия — это уже ближе к концептуальной магии, если я правильно понимаю. Алхимики ставят перед собой цель менять «природу» вещей: преобразовывать свинец в серебро или даже золотые самородки, создавать философский камень — все эти легенды. Это сложный путь: нужен опытный маг, нужны особые круги, ритуалы, иногда даже жертвоприношения.

— Понятно, — протянул я, чувствуя, как в голове начинает выстраиваться картина мира, где бездна возможностей и столько же опасностей.

Ландер немного успокоился, переключившись на эти отвлечённые темы. Но память о ментальном ударе никуда не делась. У меня тоже оставался в душе осадок — в прямом смысле «боль в мозгу» и понимание, что я чуть не подверг себя реальной угрозе.

Мы шли быстрее, чем по пути туда, будто нас гнала тревога. Настроение было подавленное. Вскоре показалась городская стена. Стражники у ворот всё ещё лениво дожидались, чья бы взятка разбудила их вялый интерес. Однако на вход они смотрели сквозь пальцы, особенно видя, что мы возвращаемся из каких-то холмов измотанные и, судя по всему, без добычи.

— Что дальше? — спросил я, когда мы зашагали по пыльной улице, на которой народ уже сновал в поисках хлеба и дешёвых товаров.

Ландер вздохнул:

— Надо обдумать. Можем ли мы вернуться туда? Ищем ли других союзников? Или бросим эту затею? Я не знаю. Чувствую себя дураком.

Я понимал его разочарование. Он, видимо, рассчитывал, что мы найдём «клёвые артефакты» и быстро разбогатеем. Не вышло.

— Послушай, я сейчас всё равно бесполезен в боевой магии, — честно признался я. — Мне бы самому найти способ научиться. А то даже жалкий «огненный шар» не могу выпустить. Это доказала стычка с бандитами.

— Да, — согласился Ландер. — Ты как будто чувствуешь магию, но не можешь преобразовать её в атаку.

— Угу. Видимо, у меня что-то «не то» с боевым потенциалом, — пробормотал я. Вспомнил тот момент: я хотел создать хоть маленькую огненную вспышку, но получилось лишь слабое искрение. Ни мощи, ни эффекта.

В глубине души я ощутил смутную фрустрацию, но и что-то ещё — будто есть во мне другая сила, просто я не понимаю, как её использовать. Та самая, которую впоследствии назовут «Ловец Последствий»: способность улавливать фатальные исходы. Но пока я воспринимал это как простую интуицию.

Ландер кивнул:

— Я слышал, что многие маги в начале пути допускают ошибки. Кому-то легче даётся боевая школа, кому-то целительство, третьи уходят в зачарование. Может, у тебя иной талант?

— Наверное, — я пожал плечами.

Мы пересекли базарную площадь, минуя ряды с кислыми фруктами и подозрительным мясом. Народ смотрел на нас без особого интереса, разве что замечая, что мы чумазые и поцарапанные, как будто вернулись из драки.

— Ладно, — сказал Ландер, когда мы дошли до перекрёстка. — Я, пожалуй, пойду в сторону «Потухшего Дракона». Может, найду там какие новости, выпью, отдохну. Если надумаешь продолжить наше дело, ищи меня там.

— Хорошо, — кивнул я. — Надо и мне отлежаться и подумать.

Мы обменялись угрюмыми взглядами. Вся наша авантюра провалилась, а я вдобавок почувствовал на своей шкуре, насколько опасна ментальная магия в этом мире.

— До встречи, — почти шёпотом сказал Ландер и заторопился прочь.

Я остался стоять посреди улицы. Люди толкались, проходя мимо, кто-то из них бормотал ругательства — обычное дело. Оглядевшись, я подумал: «Что же теперь делать?»

Голова всё ещё раскалывалась от боли, а сознание бунтовало. Решил вернуться в свою комнатёнку, хотя там тоже не сахар. Но хотя бы сесть, перевести дух, обдумать всё, что сегодня узнал.

Поднявшись по знакомым скрипучим ступеням, я ввалился в свою каморку и рухнул на кровать. Сырость и запах плесени — первый «привет». Из-за щели в окне тянуло холодом. Хотелось выругаться, но я был слишком истощён.

Прикрыв глаза, я на миг позволил себе вспомнить, как в «моём» 2087 году любая боль и стресс лечились мгновенно, стоило лишь задействовать нанороботов и химические стабилизаторы мозга. Теперь же у меня этого нет: боль реальна, стресс реален, и даже галлюцинации способны нанести реальный психический урон.

Однако, как ни странно, именно это подтверждало, что я живупо-настоящему. С каждым пронзительным ощущением, с каждой царапиной и болью я чувствовал, чтоживой. Всё же я пришёл сюда не за лёгкой жизнью.

Через какое-то время я заставил себя встать и кое-как умыться из ведра, стоящего у двери. Потом сел на край кровати, достал мешочек с рунами. Сжал его в руке.

— Я не умею метать фаерболы, — проговорил я сам себе, глядя на рунные камни. — Но есть что-то, что я умею… Я всё время чувствую такие странные предчувствия…

Вдруг в памяти всплыл момент: перед стычкой с бандитами у меня было отчётливое ощущение опасности, и когда я открыл рот, чтобы что-то сказать, внутри зазвенел тревожный колокол. А ведь если бы мы тогда начали переговоры, возможно, нас бы застали врасплох и убили, не дав сбежать.

Пока я не понимал, что это за способность, но она меня уже спасла. Уверен, со временем я найду ответы.

Стукпо дверному косяку заставил вздрогнуть. Я повернулся — в комнате никого нет, значит, это из коридора. Приоткрыл дверь — там стояла та самая хозяйка ночлежки, смотрела на меня хмуро.

— Когда платить будешь, а? — выпалила она.

— Я… — начал я, ощутив неловкость. — Скоро, обещаю. Мне вчера должны были заплатить, но ничего не вышло. Ещё пару дней, пожалуйста.

Она скривилась, но, видимо, помня про жестокие убийства в коридоре, решила не загонять жильца в угол:

— Ладно. Но учти — не заплатишь, пойдёшь на улицу без вещей.

Я кивнул, почувствовав, как волна горечи заливает горло. Нет тут никакой жалости. Ладно, значит, действительно надо что-то делать. Может, снова к Стауру? Или… найти «гильдию охотников»? Хотя, как я слышал, здесь нет официальной «гильдии», а есть несколько наёмных отрядов, готовых работать за плату.

«Или стоит сменить тактику? — подумал я. — Выучиться зельеварению? Для этого не нужно быть супермощным магом…»

Но для зельеварения нужны ингредиенты, инструменты, рецепты, время — и деньги. Замкнутый круг.

— Все хорошо, — пробормотал я снова, закрыв дверь.

День я провёл, шатаясь по городу, стараясь узнать хоть какую-то информацию о менталистах, о возможности обучения. Натыкался лишь на полунамёки и тихие шёпоты: «Скажешь не то — попадёшь к Инквизиции». Впечатление, что меня пытались отгородить от лишних знаний. Столкнулся с парой уличных стражников, которые грозно спросили, не я ли это «расспрашиваю про магию». Пришлось соврать, что просто интересуюсь ради любопытства.

Под вечер решил вернуться в «Потухший Дракон», где Ландер мог подкинуть новости. Он сидел за одним из дальних столиков, разглядывая свою карту. Вид имел удручённый, точнее, даже подавленный.

— Ну как? — подсел я, кивая на свиток.

— Тускнеет, — пробормотал он. — Видимо, поток лей-линий уходит. Может, завтра она уже вообще не засветится.

В его голосе звучало отчаяние. Думаю, он всерьёз рассчитывал на эту вылазку — возможно, последние сбережения вложил в покупку карты.

— Прости, — проговорил я. — Если бы я был сильнее, мог бы…

— Не вини себя. Всё равно мы упёрлись в колдуна. Без отряда опытных бойцов туда лучше не соваться, — он махнул рукой. — Попробую найти ещё сведения, кто этот тип и зачем там окопался. Но больших надежд у меня нет.

Мы сидели молча, каждый в своих мыслях. Мимо ходили посетители таверны: кто-то ронял пьяную ругань, кто-то шёпотом договаривался о нелегальной сделке. Слышалось завывание ветра за окнами — похоже, начинался очередной холодный вечер.

В какой-то момент к нашему столику подошла служанка и бросила перед нами кувшин с дешёвым элем, поджав губы:

— Пейте и не жадничайте, если собрались тут сидеть весь вечер.

— Да, да, — отмахнулся Ландер, сунув ей пару медных монет.

Когда она ушла, я тихо спросил:

— Что теперь планируешь?

— Не знаю, — признался он. — Попробую выжить в этом чёртовом городе. Может, прислужусь какому-нибудь купцу с моими картографическими навыками, если повезёт. А ты?

Я вспомнил, что мне тоже нужны деньги и учёба. Сидеть на месте бессмысленно. Но конкретный план ускользал.

— Наверное, продолжу искать учителя магии, — сказал я. — Или хотя бы какое-то занятие, чтобы постепенно развивать свои способности. Сейчас я бесполезен.

— Слышал про травниц, которые платят медяки за сбор редких растений? — заговорил Ландер. — Они эти растения потом зельеварам продают. Может, как временная работа пойдёт? Там надо в лес ходить, на болота, — это риск, но платят иногда серебром, если принести целую корзину листьев «блеклого аллиума» или ещё чего-нибудь.

— Надо подумать, — я пожал плечами.

Мы ещё немного поговорили, вспоминая детали встречи с менталистом, пытались понять, как он получил такую силу. Ландер предположил, что это концептуальное воздействие на разум, раз он так легко навёл на нас иллюзии, а раз этот колдун владел такими силами, то повезло, что отделались так легко. Я не был уверен, но чувствовал, что «тёмная» энергия явно витала вокруг него.

Вскоре Ландер откланялся, сославшись на усталость. Я остался сидеть за столом, изучая трещины на массивной доске, которая служила столешницей. Все мои планы в этом мире постоянно разбиваются о жестокие реалии: то голод, то бандиты, теперь менталист.

Однако внутри меня теплилась странная уверенность: я должен двигаться дальше. Именно здесь, в месте, где боль и риск столь реальны, куется что-то важное. Быть может, моя настоящая жизнь.

Опустошив кружку дешёвого эля (который на вкус был почти прокисшим), я вышел на улицу. Темнота окутала город, лишь редкие факелы освещали перекрёстки. Вдали слышались крики, где-то, вероятно, кто-то снова попадал в неприятности. А я просто брёл, осторожно обходя тёмные переулки, стремясь добраться до своей ночлежки.

На полпути в голове вновь засверлило тревожное ощущение, будто надо свернуть не туда, где я обычно прохожу. И я, послушавшись этого импульса, действительно свернул на другую улицу. Может, это и спасло меня от случайной стычки с ночными грабителями, а может, я зря сгущал краски.

Спустя несколько минут я вошёл в здание ночлежки. Хозяйка, злобно зыркнув, что я «опять что-то должен», отпустила меня наверх. Поднимаясь по ступеням, я услышал тихий всхлип из комнаты, где, кажется, остановились какие-то приезжие. Но я не стал вмешиваться: вмешаешься — получишь нож в спину, слишком частая история.

Задёрнув засов, я плюхнулся на кровать, гадая, каким будет завтрашний день. Может, пойду к Стауру, уговорю его дать мне ещё работы. Может, рискну собрать какие-то растения на продаже. Всё ради того, чтобы не умереть с голоду и оплатить крышу над головой.

А ещё мне была нужна практика в магии. Пусть я не могу сейчас колдовать боевые заклинания, но должен найти свой путь. Говорят, в мире есть маги-прорицатели, чародеи, черпающие силу не из стихий, а из предчувствия и тонких потоков. Может, моё «странное чувство опасности» — это зачаток чего-то подобного? Я понятия не имел.

Часы шли, таверна за стеной шумела, потом затихала. Город погружался во тьму. А я лежал, вспоминая каждую деталь нашего «задания» с Ландером: мерцающую карту, овраг, появление бандитов, удар ментальной волны, пресловутое системное предупреждение… Всё это слилось в нескончаемый ком кошмара.

Однако я знал: это и есть реальная жизнь — со вкусом крови, пота, страха, и при этом с настоящими шансами стать сильнее, обрести свободу.

Я закрыл глаза, шёпотом проговаривая:

— Ничего. Мы ещё вернёмся к этим тайнам… И я стану магом, который не боится менталистов.

С этими мыслями я наконец погрузился в тревожный сон, где мне вновь снилось, что я бегу по бескрайнему полю руин, а невидимые цепи сковывают моё сердце. Но где-то в глубине я ощущал искру, которая — верю — однажды станет пламенем.