Изгнанник Изобилия (джен)

Вся моя жизнь до этого момента была словно гладкая полированная дорога, где ни одного ухаба или трещины не существовало в принципе. Да и откуда им взяться? Мир, в котором я жил, давно утратил вкус настоящего риска. Голода не существовало, болезни были искоренены, ранки и царапины мгновенно затягивались благодаря нанороботам, копошащимся в крови каждого гражданина. Любая работа, от вождения автомобилей до обслуживания сетевых структур, лежала на плечах безотказного искусственного интеллекта. Люди перестали напрягаться, дерзать, пробовать и ошибаться — мы достигли вершины сытого спокойствия и полного самодовольства.

А я… Я чувствовал, что из меня словно вытравили саму суть человеческого существования, где должно было быть место больным коленям, дрожащим рукам, случайным неудачам и восторгу от собственноручно преодолённых препятствий. Все эти мельчайшие детали делали жизнь настоящей, эмоциональной, глубокой. Теперь же можно было получить любой предмет, любое удовольствие нажатием на экран или даже по голосовой команде. Какое-нибудь «ИИ, сделай мне чашку кофе» — и, пожалуйста, перед глазами материализуется свежесваренный напиток. Только вот вкус его уже не радовал, потому что отсутствовал сам процесс приготовления, исчезал контекст.

В 2087 году перед человечеством действительно не стояло серьёзных вызовов. Фантастические технологии обеспечили мир, здоровье и сытость, убрав заодно и непреодолимую тягу к движению вперёд. Люди страдали от избытка благ, теряя стимул жить. Часть из них, как и я, забивалась в тихие углы своих благоустроенных «капсул», вглядываясь в нарастающее чувство пустоты. Другие искали спасение в виртуальности — ведь там, говорили они, можно вновь почувствовать себя уязвимым, слабым, а значит — по-настоящему живым. В эти погружения люди уходили на месяцы, годы, а иногда и насовсем. Говорили, что там больно, страшно, иногда даже тяжело дышать от адреналина, который накатывает при виде меча, занесённого над тобой безо всякой пощады. Звучало дико и в то же время… притягательно.

Я долго не решался сделать этот шаг. Все эти виртуальные миры казались чем-то вроде дешёвых аттракционов: эффекты реалистичные, но в глубине-то понимаешь — это иллюзия. Однако рассказы уходящих туда людей — а были даже среди моих далеких знакомых такие — звучали всё более убедительно. Кое-кто пробовал лёгкие миры, где опасности были сведены к минимуму, но большинство искало настоящего вызова, экстрима и страха. Ведь даже боль в виртуальном мире ощущалась почти как реальная, а память о ней жгла душу сильнее синтетических ароматизаторов из доступного алкоголя. В итоге у меня было два пути: либо и дальше гнить на диване, улыбаясь в потолок и отдаваясь гедонистической прострации, либо нырнуть в пучину неизвестности, настоящей боли и риска… хотя бы виртуального.

В этот день я, в который раз листая бесконечную ленту новостей в нейросетевом интерфейсе, вдруг наткнулся на рекламный блок. Но не простой: там говорилось о «новом мире», о «тёмном фэнтези», о сотнях уникальных путей развития персонажа, о полной передаче всех чувств. Меня, если честно, зацепили не обещания «великой славы» или «крутых артефактов», а одно-единственное слово: «страх». Не потому что я его искал как мазохист, нет. Просто понять, что боишься чего-то, — значит понять, что живёшь. До дрожи в коленях.

Я недолго колебался. Щелчок нейроинтерфейса — и перед глазами развернулось приветственное меню: «Выберите сервер и уровень погружения», «Определите уровень болевых ощущений (по умолчанию: 100%)». Во рту у меня пересохло. У меня был выбор сделать боль мягче, вдвое, втрое, хоть до нуля… Но я вдруг подумал: а зачем? Если уж я хочу настоящего опыта, надо идти до конца. Положил палец на голографическую кнопку. «Полное погружение. Болевые ощущения — 100%.» Глубокий вдох — и…

СИСТЕМНОЕ СООБЩЕНИЕ:

Добро пожаловать, пользователь.

Идёт синхронизация сознания…

Идёт загрузка мира…

Перенос…

Тело ощутило резкий холод, словно кто-то плеснул на меня ведро студёной воды. Пахло влажной землёй, прелой листвой, слегка подгорелым деревом и ещё чем-то тонким, пока неясным. Но самое удивительное: я чувствовал собственный пульс, слегка учащённый, и от этого мне стало непривычно жутко и… приятно.

Я открыл глаза. Передо мной раскинулась широкая дорога, ведущая к массивным воротам, грубо сколоченным из тёмных досок. Над ними красовалась каменная арка, увитая старой побуревшей лозой. В воздухе витала пыль, а за воротами слышался гул голосов и стук кузнечных молотов. Какие-то фигуры — люди? — мелькали, сновали туда-сюда. Я ошалело моргнул: как реалистично всё это выглядит. Сердце стучало, по спине скользнул лёгкий озноб — не от холода, а от прилива адреналина.

Неужели я действительно в другом мире? Реальность 2087 года уже казалась далёким сном. Там всё было стерильно: ни запахов, ни тактильного дискомфорта, ни опасных форм жизни, разве что в музеях… А тут я чувствовал, как мне в нос бьёт терпкий аромат дыма, как под ногами едва ощутимо продавливается влажная земля.

«Надо же…» — пробормотал я и тронул запястье — нет ли там привычной гладкости браслета с нанороботами? Ничего. Только голая кожа. Я вздохнул и ощутил внутри странное чувство опасливой свободы. Мне больше не поможет никакое мгновенное заживление, нет «подушки безопасности», которая спасёт от всего. Теперь боль реальна. Насколько это вдохновляет или пугает — пока не знаю.

Первым делом я оглядел собственное тело. Одежда странная: какая-то простая холщовая рубаха, подпоясанная кожаным ремнём, на ногах грубые сапоги, в руку вложен короткий костяной жезл. «Вот и весь мой стартовый инвентарь?» — мелькнула мысль. Никаких высокотехнологичных костюмов, оружия с плазменными лезвиями. Да и с чего бы? Я же выбрал мир дарк-фэнтези и класс мага. При этом — условный «новичок». Мне даже объяснили, что я начну без всяких знаний, чтобы прочувствовать процесс обучения магии, как если бы я действительно жил в подобном мире всю жизнь, но без таланта и опыта.

Что ж, раз я маг, нужно понять, что это вообще значит. «Наверное, смогу швыряться фаерболами?» — подумалось мне с привычной насмешливой надеждой на зрелищность. Но в ту же секунду я понял: в этих мирах класс «маг» — это не просто каста заклинателей, которые бросают огненные шары по щелчку пальцев. Здесь всё завязано на теоретическую подготовку, концентрацию, тонкие расчёты и непрерывные упражнения. Во всяком случае, именно так это описывалось в кратком руководстве, которое я едва успел пролистать перед погружением.

Магия… она здесь, кажется, основана на формировании чётких ментальных структур, на владении «формой» и «потоком». Надо уметь выстраивать заклинание в уме, как уравнение, при этом удерживая его в мыслях, чтобы пропустить через себя энергию и придать ей нужную конфигурацию. Делать всё это без тренировок — всё равно что пытаться играть на скрипке, не зная ни одной ноты. Возможно, что-то я смогу нащупать интуитивно, но без системного подхода рискую либо не вызвать никаких эффектов, либо взорваться к чертям. Как-то так.

Ну да ладно, сперва — банальные вопросы выживания. Я же стою у ворот какого-то незнакомого города. Хотя «стоять» — это громко сказано. Я пока не решил, идти мне туда или нет. Но внешне город выглядел так, словно именно там мне стоит начать поиск ответов. Да и куда ещё идти? Места вокруг казались дикими и пустынными: редкие кусты, лес вдалеке, а дальше чёрные пятна выжженной земли. Причём свежевыжженной. «Может быть, поблизости недавно прошла война?» — мелькнула тревожная мысль. Сердце колыхнулось, напомнив, что всё теперь серьёзно.

Я сделал несколько шагов вперёд. Сухая земля чуть хрустнула под сапогами, пыль поднялась. Больно ли мне? Нет, но коленям непривычно — это не ровная плоскость современного мегаполиса, а грунтовка, усыпанная камнями. Где-то на полпути к воротам я заметил двух стражников. Они были в кожаных доспехах, с простенькими железными нагрудниками, вооружены длинными копьями и короткими мечами. Оба посмотрели на меня, прищурились. Я почувствовал, как сердце пропустило удар: а вдруг они сразу нападут? Или спросят, кто я такой. И что я им отвечу?

— Эй, — крикнул один из них. — Что за дела? Почему торчишь тут, словно потерянный?

У его голоса был странный акцент, а в речи — чуть архаичные обороты. Но я понимал его без всякого перевода. Это, наверное, часть системы погружения — перевод на мой родной язык. Откашлявшись, я подошёл ближе, стараясь выглядеть уверенно.

— Привет… — проговорил я, собираясь с мыслями. — Я просто… ищу, где здесь можно отдохнуть и поесть. Никогда не был в ваших краях.

Стражник усмехнулся. На вид ему было лет сорок, суровое лицо с щетиной, чёлка запотела. Видимо, жаркий денёк.

— Почти никто не бывает в наших краях по своей воле, парень. — Он окинул меня взглядом сверху вниз, отметил жезл в моей руке, и его усмешка сменилась на лёгкую тревогу. — Маг, да? Или притворяешься?

Я замешкался. Не сказать же ему напрямик: «Я вообще не знаю, что делаю. Только что попал в этот мир». Впрочем, он, вероятно, и не поймёт.

— Хм… Начинающий, — признался я. — Сказали, здесь можно найти учителей.

— Сказали? — Стражник переглянулся со своим напарником. Тот лишь пожал плечами. — Ну, если ищешь учителей, ступай в город. Здесь тебе придётся заплатить налог за проход. Монеты у тебя есть?

С монетами у меня было всё, что предоставила система: жалкая горстка серебра. Я машинально проверил сумку на поясе — нашёл там пару серебряных кружков с грубой чеканкой. Протянул их стражнику, надеясь, что хватит. Он взял, покрутил в руках и одобрительно кивнул.

— Хорошо. Проходи. Но смотри, не учуди ничего. Местный лорд не любит, когда чужаки нарушают порядок. — При этих словах стражник постучал пальцем по нагруднику. — Нам, конечно, всё равно, лишь бы спокойно было. Но за магами нужен глаз да глаз, будь ты хоть неучёным новичком, хоть архимагом. Шутить с вами опасно.

Я сглотнул. «Архимагом» меня точно не назвать. Впрочем, как бы там ни было, я услышал долгожданное «Проходи». Прошёл под каменной аркой, чувствуя слабый озноб, как будто пересёк невидимую грань. И тут меня накрыло новой волной впечатлений: я оказался на главной улице, вымощенной булыжником. Справа и слева тянулись дома — в основном одно-двухэтажные, грязновато-серые, с покатой крышей. Где-то из окон лился тусклый свет, а какие-то здания были совсем ветхими, будто заброшенными. Людей на улицах хватало: бродили горожане в простых одеяниях, пробегали дети, тащили телеги мелкие торговцы. Атмосфера была напряжённой, тревожной. И все они… были живыми. Я не чувствовал ни малейшего намёка на то, что это «сущности игры». У каждого на лице читалась своя история: у кого-то усталость, у кого-то беспокойство, у кого-то нетерпение.

Где-то неподалёку раздался крик:

— Да чтоб тебя, проклятый воришка! — и я увидел, как какая-то женщина гналась за парнишкой, держа над головой тяжёлую туфлю (кажется, свою собственную). Мальчишка с хохотом выскочил в переулок и исчез, женщина же остановилась, всплеснула руками и вернулась к лотку со скудным товаром. Я непроизвольно улыбнулся. Это выглядело до боли правдиво, даже слишком. В реальном мире я мог бы нажать на пару кнопок, и ИИ-полицейские через минуту бы поймали мелкого воришку. Здесь же всё решалось… ну, вот так, на уровне простых жизненных сцен.

«Надо найти какую-то гостиницу или трактир», — решил я. По логике, это первое дело для новичка: узнать, где остановиться, где купить еду. Ведь, черт возьми, я даже не представляю, почувствую ли голод в этой виртуальности. Наверное, да, раз уж я чувствую запахи и холод, то и голод будет реален. Проголодаешься — придется искать еду. Может, её придётся зарабатывать, торгуя или выполняя чьи-то поручения.

Но сначала — хотя бы базовая информация. Я подошёл к невысокому худощавому мужчине, который сидел на корточках у крыльца и курил трубку. Под ногами у него лежал мешок с каким-то зерном.

— Приветствую, — сказал я. — Не подскажете, где тут можно остановиться на ночлег?

Мужчина медленно поднял на меня глаза. Лицо у него было измученное, но не злое. Он выпустил сизый дым в сторону.

— «Старая корона», если есть деньги. «Норка рыбака» — если хочешь пожить подешевле, — ответил он хрипловатым голосом. — Первая — недалеко от центральной площади, там чисто и поесть можно. Вторая — у реки, там вечно воняет тиной и дешёвым пивом, зато почти втрое дешевле.

Я поблагодарил его и пошёл в указанном направлении. Центр города я узнал по большому перекрёстку, где стоял приметный каменный фонарь с почти потухшим пламенем внутри. В нескольких домах вокруг были вывески: меч, кувшин, книга… Всё это выглядело так загадочно и притягательно для меня, горожанина будущего.

Наконец я увидел вывеску «Старая корона» — деревянную табличку с короной, которая имела ломаные зубцы, будто её обгрызли крысы. Трактир выглядел самым ухоженным зданием на этой улице: двери крепкие, окна не слишком закопчённые, а на подоконниках даже какие-то цветы. Зайдя внутрь, я ощутил тёплый — пусть и довольно затхлый — воздух, услышал гул голосов и скрип половиц. Привычный полумрак, освещённый свечами и факелами, заставил меня прищуриться.

За стойкой стоял полный мужчина — вероятно, трактирщик. Его голова была лысой, но с буйными бакенбардами, а руки — со шрамами, как будто он когда-то сам работал не только поваром, но и кем-то посуровее.

— Добрый день, уважаемый, — сказал я, стараясь говорить вежливо, чтобы не нарваться с ходу на грубость. — Мне нужна комната. Ненадолго, я… проездом.

Он смерил меня внимательным взглядом, который, казалось, оценивал, сколько у меня денег. Потом, похоже, решил, что я не выгляжу жалким бродягой, раз у меня есть жезл и прикид на мага.

— Комната обойдётся в пять медных монет за ночь, — прогремел трактирщик, — включая ужин. Ну и пара монет на завтрак, если доживёшь, — осклабился он, видимо, намекая на какую-то местную шутку или особенности «тёмного» уклада.

— Хорошо, — кивнул я, не зная точно, насколько это дорого. Но серебряная монета, которая у меня была, наверное, покрывала эти расходы. — А можно ли у вас узнать, где… где найти учителя магии? Я недавно прибыл, хотелось бы учиться.

Мужчина поднял брови.

— Учитель магии? Серьёзное дело. В нашем городе есть башня — принадлежит одному учёному магу, но говорят, он не особо любит брать учеников. Да и не уверен, что тебе захотелось бы к нему. — Трактирщик многозначительно фыркнул. — Говорят, плату требует нехилую, да и характер у него мерзкий.

Я невольно напрягся. Выходило, что просто так я не смогу «прокачаться», как говорится. Придётся разбираться и договариваться. Может, есть и другие способы обучаться — библиотеки, например, или свитки. Но всё это находилось, вероятно, в местах, куда мне без рекомендаций не пробиться.

— Понял, спасибо за совет. Я всё же попробую, — сказал я, выдерживая любезный тон. — А пока можно поесть? Я умираю с голоду.

— Конечно! Садись за любой свободный стол.

Свободный столик я нашёл у стены, рядом с узким окном. Мимо меня проходили люди, в основном сурового вида мужчины и женщины, некоторые в простых дорожных плащах, другие — в кожаных доспехах, с мечами на боку. Слышалась ругань, смех, перешёптывания. Звуки скрежета ножей о грубые деревянные тарелки. Я облокотился на стол, пытаясь отдышаться и разобраться в хаосе мыслей.

«Что теперь?» — спрашивал я себя. Кажется, реальность очень сильно отличается от ожиданий. Я думал, тут будут готовые гильдии магов, учебные заведения с говорящими карликовыми драконами — всё в духе знакомой фэнтези. Но, похоже, всё более серьёзно и мрачно. Голод, бедность, война где-то близко. Местные жители не выглядят счастливыми. Это не приветливая сказка, а жёсткий мир, где за ошибки приходится платить жизнью.

Ко мне подошла запыхавшаяся девчонка-служанка лет пятнадцати. Подавала горячий суп — точнее, густую похлёбку из мяса (какого именно — не стал спрашивать) и кореньев. Запах был довольно резкий, с примесью каких-то местных специй, но после нескольких ложек я ощутил, что это вкусно! Настоящая еда, с текстурой, вкусом, даже мелкими жилками мяса. А главное — я ощущал, как она заполняет мой желудок.

«Удивительно…» — пронеслось в голове. — «Никогда не думал, что похлёбка из виртуального мира покажется мне вкуснее всех тех синтетических лакомств дома». А ведь это было именно так: я ел и чувствовал едва ли не счастье от обычного действия «поесть и ощутить вкус».

Когда я закончил и отодвинул тарелку, трактирщик уже поджидал меня со счётом. Опять же, я достал серебряную монетку и, по всей видимости, оставил чаевые — в ответ он кивнул с явным уважением. На сдачу я получил горстку медных и одну небольшую серебряную. Видимо, это будет мой оборотный капитал на ближайшее время.

— Комната наверху, вторая слева по коридору, — сказал трактирщик и вернулся за стойку.

Я поднялся на второй этаж, осторожно оглядываясь на лестнице: старые ступени скрипели, и каждый звук отдавался гулким эхом. В коридоре было темно, пахло старым деревом и прелой тканью. Наконец я нашёл дверь, толкнул её и вошёл внутрь. Комната оказалась крохотной, со скрипучей кроватью, грубо сколоченным столом и маленьким окошком, за которым виднелась часть улицы. Внутри — ни намёка на роскошь: матрас набит соломой, подушки нет, только скомканная тряпка вместо неё. Но я почувствовал, что меня это не пугает. Даже наоборот, всё было таким настоящим, почти уютным в своей простоте.

Я опустился на кровать. «Надо же, действительно колючая солома», — отметил я, улыбнувшись. Потом вспомнил, что собирался попытаться сделать первое заклинание, хоть что-нибудь. Закрыв дверь, я достал жезл. Понятия не имею, что с ним делать. Может, попробовать почувствовать магическую энергию? В каких-то историях это описывали так: «Сосредоточься, ощути потоки, дуновения силы». Но как?

Я прикрыл глаза и попытался напрячься внутренне, как будто силой мысли собираюсь вызвать электрический разряд. Ничего не вышло. Чувствую лишь, как участилось дыхание. Сердце стучит, кажется, от страха, что вдруг сейчас что-то выйдет из-под контроля. Минуты текли, но, кроме лёгкого покалывания в пальцах, я не ощутил ничего сверхъестественного.

Тогда я вспомнил, как где-то читал: «Самое важное — уметь выстраивать «форму» заклинания в уме, словно составляешь геометрическую фигуру». О’кей, представлю что-нибудь несложное, вроде крохотной искры. Нарисую в голове образ светящегося шара. Добавлю желание, чтобы этот шар родился из воздуха. Воображение напрягается… Я снова напрягся, сосредоточился на жезле, пытаясь представить, что энергия идёт через руку. Спустя некоторое время палка начала немного нагреваться… или мне показалось? Кончиками пальцев я ощутил, что жезл как будто вибрирует. И тут что-то словно кольнуло меня в ладонь — я дёрнулся, и жезл выпал из рук. Никакого магического шара не появилось, конечно же.

— Чёрт, — выругался я вслух, поднимая жезл с пола. — Не знаю, радоваться ли, что хоть какая-то реакция была, или расстраиваться, что ничего не вышло.

Но факт оставался фактом: магия не давалась легко. Я за несколько попыток лишь измотался, пульс бился как бешеный, а в голове появилось неприятное ощущение перегрева. «Не стану сейчас надрываться, — решил я, — завтра с утра схожу к той башне, попробую узнать о возможности обучения».

Так я и поступил: спустя какое-то время лег на шуршащую солому и попытался уснуть. В голову лезли мысли о будущем, о том, что я здесь делаю и как тут всё устроено. Наконец-то я почувствовал, что хочется спать. Настоящее утомление, приятное, физическое, как будто продрался целый день по пересечённой местности. Никакие нанороботы не снимут усталость. Самое забавное: я впервые за много лет ощутил себя частицей живого, дышащего мира.

Утро выдалось пасмурным. Я проснулся от звука колокола, как будто где-то вдалеке звонили в набат. Оказалось, это местная церковь или что-то вроде того, созывала прихожан на службу. С улицы доносились крики: кто-то ругался с соседом, кто-то звал друг друга на работу. Я потянулся и встал, с удивлением отметив несильную боль в мышцах. «То есть тут даже тело может болеть от сна на жёсткой постели?» — посетила меня мысль. Наверное, да.

Я умылся в крохотном умывальнике, где вода была мутноватая и холодная. Затем спустился вниз. В основной зале уже сидели несколько человек, ел кашу. Трактирщик встретил меня коротким кивком.

— Что будешь на завтрак?

— Есть ли что-то, что подарит мне силы? — спросил я шутливо, хотя понимал, что меню тут, видимо, не роскошное.

— Каша из ячменя и гороха, — огрызнулся он. — Если хочешь кусок мяса — тоже найдётся, но это подороже. Плюс травяной отвар, горячий.

Я кивнул, сел за стол и принялся за скромный, но сытный завтрак. Жизнь в городе начинала оживать: за дверями слышался стук копыт, голоса, далёкий шум кузни. Слышал ли я когда-то такие реальные звуки лошадиных подков? Наверное, только в исторических парках в реальном мире — но там всё казалось постановой.

Закончив трапезу, я расплатился несколькими медяками, припрятал оставшийся кусочек хлеба «на потом» и вышел на улицу. Вновь увидел серое небо, тяжёлые тучи, слякоть под ногами. Местами по улице течёт сточная вода. Люди в плащах спешат по своим делам.

— И как же мне найти эту башню мага? — пробормотал я, оглядываясь. Трактирщик ничего не уточнял, кроме как: «Ищи на севере города, там поблизости не ошибёшься — башня единственная».

Я отправился на север: пришлось пересечь почти весь центр, пройти мимо каких-то лавок и рынков. Мельком заметил громоздкий собор из чёрного камня, возле него сгрудились нищие. Нищета здесь была настоящей: люди в лохмотьях, грязные, сгорбленные. Улыбки на их лицах я не видел. Меня это поразило и немного подавило. Вроде бы «игровой мир»… но этот мир оказался слишком серьёзным к своим обитателям. Я, да и многие в реальности, привыкли считать нищету давно побеждённой. А тут… увы, люди голодают.

Наконец я заметил высокую башню, высившуюся за небольшим внутренним валом. Стены у неё были из тёмного камня, на верхушке — нечто вроде шпиля, утыканного шипами. Как к ней подобраться? К воротам в стене, которые охраняла пара стражников, я не решился сразу идти. Осмотрелся, увидел более скромную дверь сбоку. Подошёл. Она, разумеется, была заперта. Я постучал. Тишина. Постучал снова, уже сильнее. Наконец дверь приоткрылась, выглянула испуганная девушка лет двадцати, в очках, отчего казалась немного забавной.

— Что вам нужно? — спросила она робко.

— Я хотел бы поговорить… ну… с хозяином башни, — проговорил я как можно более учтиво. — Меня зовут… (тут я на мгновение запнулся, понимая, что даже имя своё не сменил при входе в этот мир; назову-ка своё настоящее). — Меня зовут Дан. Я новичок в магии, хотел бы найти учителя.

Девушка нервно взглянула назад, словно боялась, что её накажут за самовольный разговор.

— Хозяин башни не принимает просто так… — начала она, но в этот момент где-то в глубине коридора раздался мужской голос:

— Кто там, Илла?

Она вздрогнула, приоткрыла дверь чуть шире, и я услышал шаги. Появился высокий худой мужчина с морщинистым лицом, одетый в тёмное одеяние, испещрённое странными символами. Взгляд у него был тяжёлый, как будто он вечно чем-то недоволен.

— Мастер Рейс, этот человек хочет стать вашим учеником… — пробормотала девушка.

— Так, — мужчина смерил меня взглядом. — А что ты умеешь, «новичок в магии»?

— Почти ничего, — честно признался я. — Но я готов учиться, платить…

Я не был уверен, есть ли у меня столько денег, чтобы оплатить обучение. Но, может, он возьмёт меня в долговую зависимость или как ассистента?

— Платить? — прищурился он. — Сомневаюсь, что у тебя хватит средств. И к чему мне ещё один неумёха? У меня хватает дел…

— Я действительно хочу учиться, — попытался возразить я. — Я готов выполнять любую работу, стараться…

Он вздохнул, как будто ему надоел сам разговор.

— Можешь ли ты хоть создать элементарное заклинание? Сформировать огонёк или что-то подобное?

— Я… пока нет. — Я покачал головой. — Но я пробовал, чувствовал лёгкую вибрацию.

Маг — а в том, что он действительно маг, я не сомневался, — нахмурился ещё сильнее.

— Слишком много времени уйдёт, чтобы учить тебя с нуля. Это не школа для деревенских колдунов. У меня есть более важные дела. — И он уже хотел закрыть дверь, когда я, понимая, что теряю шанс, выпалил:

— Погодите! Может, вы хотя бы укажете, где можно достать книги по теории? Я не рассчитываю на быстрое обучение, мне просто нужна возможность начать.

Мужчина остановился, пристально посмотрел мне в глаза. Потом, качая головой, сказал:

— Библиотека при городском совете. Там можно найти что-то о магическом искусстве. Но без рекомендаций тебя не пустят в раздел редких книг. — Он усмехнулся. — Если хочешь, можешь попытать удачу на чёрном рынке, у контрабандистов. Но учти, там полно подделок или даже проклятых текстов.

Я нахмурился. Звучало не слишком обнадёживающе.

— Благодарю… мастер Рейс, — тихо добавил я. — Прости, что отнял время.

— И ещё кое-что, — добавил он со вздохом, будто делая мне одолжение. — Если решишь доказать, что способен хотя бы чувствовать потоки и не взрываешься от неудачной попытки, принеси мне… скажем, слабенький магический свиток, созданный тобой лично. Можешь где-нибудь научиться основам. Если он окажется работоспособным, возможно, подумаю о твоём обучении.

С этими словами он захлопнул дверь. Я остался стоять, переваривая его слова. «Создать свиток собственноручно? — подумал я. — Да я не представляю, как вообще формировать магический контур, не то что записывать его на пергамент…» Но раз уж он дал мне условие, значит, теоретически это возможно.

— Чёрный рынок, значит, — пробормотал я, возвращаясь по улице. — Или библиотека.

Оба варианта выглядели сложными. Для библиотеки нужен пропуск, а значит, нужна хоть какая-то репутация в городе. Для чёрного рынка — нужны деньги и контакты. Денег у меня кот наплакал, связей нет. Придётся искать, как заработать. Вспомнив о других игроках (да-да, это же виртуальный мир, в котором помимо меня есть и другие «путешественники»), я подумал, что, может, кто-то из них уже давно освоил магию и готов взять ученика за плату? Но я не знал, где искать игроков, и не хотел афишировать, что я сам из «того» мира. Говорили же, что здесь не любят об этом вспоминать.

По дороге назад в «Старую корону» я внимательнее присматривался к горожанам. Судя по тому, как они ведут себя, это не просто болванчики. Они обсуждали погоду, жаловались на налоги, кто-то говорил о том, что за городом видели следы бандитских вылазок. И, кажется, совсем рядом случилось нападение на крестьянскую деревню. «Может, я смогу подзаработать, выполняя заказы по зачистке?» — подумал я. Но ведь я никакой не боец, а магические способности на нуле. Такой «подвиг» закончится летальным исходом или чем-то не менее печальным.

Неподалёку я услышал разговор двух стражников, которые тащили связанного мужчину. Тот визжал, рыдал, бормотал, что он невиновен, но они были непреклонны. «Опять колдун?» — спросил один прохожий, на что стражник буркнул: «Воровал припасы из лордской кладовой. Будет сидеть в темнице, пока не решат, что с ним делать.» Я понял, что в этом месте закон строг, и шуток не понимают.

Вернувшись в трактир, я заказал кружку дешёвого пива (всё-таки хотелось попробовать) и уселся в дальнем углу, чтобы спокойно поразмышлять. Пиво оказалось горьким, с кислинкой, но не отвратительным. За соседним столом сидела компания из четырёх человек: трое мужчин и одна женщина. Судя по их экипировке — мечи, лёгкая броня, — они походили на наёмников или искателей приключений. Я краем уха услышал, как они обсуждают задание: «Говорят, в лесу завёлся какой-то волк-оборотень, терзает скот. Сельчане обещают заплатить пять серебряных монет тому, кто избавит их от зверя».

Довольно скромная плата, но, похоже, им всё равно было интересно. Я задумался: вот они, базовые «квесты». Если бы я мог участвовать — но у меня нет ни боевых навыков, ни уверенности, что я справлюсь. Напрашиваться в их команду тоже сомнительно. В этот момент женщина из их группы случайно перевела на меня взгляд. У неё были короткие рыжие волосы, острый нос и жёсткий, цепкий взгляд. Я понял, что, возможно, уже несколько секунд нагло подслушивал их разговор, и отвёл глаза.

— Эй, парень, — вдруг окликнула меня она. — Чего уставился?

Я замер. «Они заметили меня», — мелькнуло. Но делать нечего: я сделал вид, будто разговор ничего серьёзного не значит, и ответил:

— Прошу прощения, я не хотел. Просто вы сказали про оборотня в лесу… звучит страшно.

— Страшно? — Женщина усмехнулась. — Да мы таких оборотней перебили уже с десяток… ну, не лично, но слышали историю, — поправилась она. — Сама-то я ещё не билась с ними. Но что делать — лёгкая добыча. Пара ударов мечом, и всё. Если, конечно, у тебя есть кто-то, кто понимает, как с ними справляться.

Один из мужчин, рослый с тёмной бородой, хлопнул кружкой по столу:

— Да ладно заливать, Райнн. Оборотни не так уж просты. Броня их спасает плохо, а вот серебро нужно специальное. Ты же сама не хочешь тратиться на серебряное лезвие, да?

Райнн, видимо так звали рыжеволосую, нахмурилась и глянула на свою команду:

— Вот именно потому и подумала… Может, кому-то из нас стоило бы найти мага, чтобы заговорить оружие. Но у нас все маги в городе — скупердяи, за каждое слово денег требуют.

— Я маг, — неожиданно для себя произнёс я вслух. А затем, заметив, как скептически они уставились на меня, добавил: — Ну… начинающий.

— Начинающий? — рассмеялся бородач. — И что же ты умеешь зачаровывать?

Я покраснел, понимая, что затеял. Но всё же выдавил:

— Пока ничего не умею. Я только прибыл в город, вот ищу, где бы научиться…

— А-а, — снова громко расхохотался бородач. — Понятно. Значит, «я маг, но ничего не умею». Тоже мне, помощник.

— Да брось, Варран, — вмешался другой мужчина, которого я приметил как самого тихого в их группе. — Мальчишка не виноват, что ему на роду написано швыряться заклинаниями.

— Я не мальчишка, — огрызнулся я. — Мне… — (тут я вспомнил, что в реальной жизни мне уже тридцать) — …не так мало лет.

— Да мы все здесь молодыми считаемся, — усмехнулась Райнн. — Ладно, не кипиши. Если хочешь научиться магии, тебе нужно… — она посмотрела на своих товарищей, — …хм, слушай, а у меня есть двоюродная сестра на юге города, она — травница, и вроде чуть-чуть колдует, хотя неофициально. Может, её знание поможет освоить какие-то азы. Конечно, это больше похоже на бытовые фокусы, но вдруг…

Я оживился:

— Спасибо! Может, подскажешь, где её найти?

— Найти её нелегко, она селится ближе к трущобам у реки. Спроси там про «ведьму Эльду». Скажут. Только осторожнее: там район не из приятных, живут воры, бандиты, нищие.

— Понял, — я кивнул. — Спасибо за совет.

Компания продолжила обсуждать, как им лучше разделить деньги за оборотня, а я сел допивать своё пиво, обдумывая услышанное. «Ведьма Эльда, живущая в трущобах, — вот, возможно, подходящий вариант». В конце концов, если она занимается бытовыми заклинаниями, мне пригодится хотя бы понимание, как формировать «шаблон» магии, как удерживать потоки. А дальше можно будет постепенно развить навыки до создания свитка, который требуется мастеру Рейсу. Конечно, всё это звучит как длинный путь. Но мне некуда торопиться — ведь именно за этим я и пришёл в этот мир: за прогрессом, самосовершенствованием и опасностями, которые ощущаются кожей.

Я вышел из трактира с ощущением, что у меня наконец появилась цель. Пока что — мелкая цель: отыскать ведьму Эльду. Но ведь с чего-то надо начинать. Было уже ближе к полудню, тучи сгущались, в воздухе ощущалась сырость. Я двинулся на юг, туда, где протекала река. По дороге всё сильнее замечал, как улочки становятся уже, дома всё ветхлее, а люди — более хмурыми и оборванными. Запахи здесь были резче: тухлая рыба, вонь нечистот. У меня невольно сжимался желудок, и казалось, что в таком месте можно запросто схлопотать по голове.

Грязные, худые дети носились с криками между кучами мусора. Несколько подозрительных типов сидели на корточках в тёмном закоулке, оглядывая меня исподлобья. Я, стараясь не вызывать агрессии, ускорил шаг.

— Эй, приятель, — окликнул меня кто-то сбоку. Я обернулся, увидел мужчину в плаще, закрывающем половину лица. — Ищешь что-то конкретное? Может, у меня найдётся?

Я понял, что это, видимо, один из тех «теневых дилеров», что торгуют разным контрабандным барахлом. Но я пока не был готов в это ввязываться. Покачал головой и пошёл дальше. Он лишь что-то проворчал в спину.

Наконец я добрался до заброшенного квартала у реки. Некогда это были, вероятно, дома рыбаков, теперь же многие жилища стояли с пустыми окнами, словно глазницами. Спрашивать о «ведьме Эльде» здесь оказалось непросто — люди наотрез отказывались говорить, отворачивались или плевались при упоминании «ведьмы». Я уже начал сомневаться, что найду её. Но потом наткнулся на один небольшой двор, где сидела старуха, держащая на коленях корзину с тряпьём. Она смотрела на меня осмысленным взглядом, хотя выглядела убого.

— Бабушка, здравствуйте, — обратился я к ней. — Мне сказали, что где-то здесь живёт женщина по имени Эльда. Вы не знаете, куда мне идти?

Старуха прищурилась:

— Знаю. И что тебе нужно от неё?

— Хочу научиться магии, — тихо сказал я. — Говорят, она что-то в этом понимает.

— Мало ли, что говорят. Ты хоть знаешь, чем рискуешь? — Старуха покачала головой. — Она живёт на самом краю, у старой лодочной пристани, в доме с покосившейся дверью и красными метками на стене. Но учти, мальчик, там недоброе место.

— Спасибо, — поблагодарил я, вытащив монетку и протянув ей. Она взяла, кивнула, и я двинулся дальше.

«Дом с красными метками на стене…» Я внимательно смотрел на развалины по пути, пока не вышел к узкому берегу реки, где стояли несколько полусгнивших лодок. Там я увидел дом, наполовину рухнувший в землю, дверь у него была действительно покосившейся, а на стене виднелись выцветшие красные символы — наверняка о них говорила старуха. Я посмотрел на дряхлый забор, перешагнул через дыру и направился к двери.

Постояв с минуту, постучал. Никакого ответа. Постучал ещё раз. Наконец дверь отворилась. Передо мной предстала невысокая женщина, худая, с резкими чертами лица. Волосы спутанные, одежда тёмная, а взгляд настороженный.

— Что тебе надо? — спросила она без обиняков.

— Вы Эльда?

— Может быть. Кто спрашивает?

— Меня зовут Дан. Я пришёл, потому что хочу научиться магии. Мне подсказали, что вы… кое-что знаете.

Она поджала губы, внимательно оглядела меня с головы до ног. Её взгляд остановился на моём жезле.

— Так ты маг-ученик, да? Или самозванец?

— Я… ну, считаюсь начинающим, — признался я честно. — Сказали, что вы разбираетесь в том, как формировать заклинания?

— А кто сказал? — Она прищурилась.

— Райнн. Наёмница. Сказала, что вы её двоюродная сестра.

Эльда недовольно фыркнула:

— Ах, эта выскочка. Ладно, заходи. Но учти, если проблемы наживёшь — сам будешь виноват.

Она впустила меня в дом. Внутри стоял стойкий запах трав, снадобий и ещё чего-то кислого, неприятного. Пол был усыпан ветошью, местами виднелись миски с какими-то отварами.

— Садись, — кивнула она на короткую скамейку. — Расскажи, почему решил учиться. Хочешь денег, власти? Или просто нечто, чем можно пугать людей?

Я покачал головой:

— Нет. Мне это нужно… — я пытался сформулировать, — чтобы понять, что такое магия, как её использовать. Мне в другом месте сказали, что я должен хотя бы научиться формировать простейшие заклинания, а лучше создать свиток, чтобы доказать свою способность.

Она приподняла бровь:

— Свиток — это не самое простое дело. Вдобавок тебе понадобится знание о «узлах» и «плетениях», базовая теория. Но кое-что я могу объяснить. — Она остановила на мне пристальный взгляд. — И не бесплатно, понятное дело.

— Чем я могу расплатиться? — поинтересовался я, внутренне напрягаясь. Серебра у меня мало.

— Посмотрим. Деньгами, услугой. Или вот… у меня есть интерес к редким компонентам. Если выудишь мне… — она вытащила из треснувшего шкафа засаленную бумагу, на которой были записаны несколько названий растений, — …эти травы из болота у моста, то я буду считать, что плата внесена. Но учти, на болоте водятся твари, и не факт, что ты вернёшься живым.

Я ощутил, как у меня внутри всё похолодело. «Вот и первый настоящий «квест», — мелькнуло в голове. — Добыть травы, рискуя жизнью.»

— А разве нет иного пути? — спросил я слабым голосом.

— Можешь заплатить мне пять серебряных монет сразу, — пожала плечами она. — Но не думаю, что у тебя есть лишние деньги.

Я тяжко вздохнул. Действительно, едва ли мне хватит того, что осталось. Могу, конечно, отдать последние монеты… но тогда не будет за что жить, не на что купить книги.

— Ладно, — выдавил я. — Я пойду за травами. Но мне придётся подготовиться. Может, ты научишь меня хотя бы паре простых заклинаний, чтобы я мог себя защитить?

Эльда задумчиво пожала плечами:

— Могу. Но вряд ли ты быстро научишься полноценному боевому заклинанию. Однако есть одно простое заклятье «Вспышка» — оно ослепляет врага на пару секунд, если повезёт. Хочешь попробовать?

Моё сердце затрепетало: «Наконец-то, я смогу сделать что-то!» — мысленно обрадовался я.

— Конечно, хочу.

— Слушай внимательно. — Она взяла кусочек мелка и нарисовала на куске дерева какой-то узор: сплетение линий и точек. — Это схема заклинания. Тебе нужно удержать её в уме, одновременно ощущая в себе магический «поток». Вспышка — это примитивный выброс энергии в воздух перед тобой, сжимающийся до яркой вспышки. Но если поток не будет правильно «собран», вместо вспышки можешь получить лишь слабую искру или вообще ничего. Закрой глаза и представь этот узор, как будто рисуешь его из нитей света внутри головы.

Я закрыл глаза, стараясь чётко запомнить рисунок. Пытался «почувствовать» поток. Сейчас это звучало менее абсурдно, потому что после нескольких попыток с жезлом я начал улавливать, как внутри возникает что-то вроде дрожи. Вдох-выдох. Представить узор, протянуть «нить» к руке.

— Повторяй за мной, — тихо сказала Эльда, произнося несколько странных слов. Я понятия не имел, что они означают, но это, видимо, были ключевые звуки, упрощающие настройку сознания. Я повторил.

Сначала я ощутил, как сердце заколотилось сильнее. Внутри словно что-то завибрировало. Я изо всех сил старался удерживать форму заклинания, мысленно вычерчивая каждый штрих. «Вспышка… сжать энергию до точки…» Рука моя вдруг потяжелела, как будто обжигала изнутри. Я приоткрыл глаза и увидел, как вокруг ладони поблёскивают искорки, а воздух чуть искажается.

— Продолжай, — подбадривала меня ведьма.

Я зашептал слова снова, чувствуя капли пота на лбу. И вдруг передо мной, в нескольких сантиметрах от ладони, вспыхнул яркий свет — небольшой, но ослепляюще белый. Я ахнул, отшатнулся. Всё произошло в долю секунды, потом вспышка угасла.

— Получилось! — радостно воскликнул я.

— Да, — кивнула Эльда. — Но не думай, что теперь можешь кидать это заклинание без труда. Тебе потребуется тренировка. Чем чаще будешь повторять, тем стабильнее и сильнее будет вспышка. А пока можешь ослепить разве что недалёкого врага на короткий срок. Но в болотах это тоже может спасти жизнь. Некоторые твари пугаются яркого света, даёт шанс сбежать.

Я поблагодарил её. Снова и снова в уме прокручивал формулу. Но ощущал и усталость, будто пробежал кросс. Научившись кое-как вызывать вспышку, я почувствовал некоторую гордость. Ведь раньше у меня не выходило даже это.

— Хорошо, — подытожила Эльда. — Значит, договор такой: ты идёшь в болото у старого моста, собираешь для меня эти растения. Вернёшься — дам тебе дальше знания. Может, даже расскажу, как начертить первичные символы для свитков.

— И где точно это болото? — спросил я.

— Идёшь на запад от города, пройдёшь полтора-два часа мимо старых полей. Увидишь развалины, там и болото. Мост уже еле стоит. Будь осторожнее — там ходят болотные огры и прочая нежить.

Я сглотнул, почувствовав, что мне сейчас не до шуток. Вот оно, тёмное фэнтези. Риск, страх, монстры, грязь, пот. И всё так реально, что я не уверен, смогу ли я вернуться в целости. Но отступать поздно — ведь ради этого я здесь.

Когда я вышел из домишка Эльды, на улице уже начинал моросить мелкий дождь. Я поднял воротник, прижал к себе жезл, и в груди закипало новое, странное чувство: смесь страха и восторга. Неужели мне и вправду придётся сунуться в это жуткое болото? Есть ли у меня выбор? Мог бы я просто сбежать и забыть о магии? В теории — да. Но тогда я никогда не сумею найти смысл в этой новой жизни. А смысл — как раз и состоит в том, чтобы преодолевать, пробовать и побеждать.

Вот так и завершается мой первый день в этом мире. Я стою под дождём, готовлюсь к опасной вылазке за травами, чтобы отдать их колдунье и получить крохотный шаг вперёд на пути к магическому мастерству. У меня дрожат ноги, во рту горчит от адреналина, я понятия не имею, как справлюсь с первыми же монстрами, что могут встретиться. Но я жив. Не в стерильном раю будущего, а здесь, в суровой реальности меча и магии, где страх и боль — настоящие, как и возможная слава, как и вкус самой жизни.

Что ж, завтра я отправлюсь к болоту. А пока… попробую в сотый раз произнести формулу «Вспышки» и выстроить узор у себя в голове. Может, даже посижу в таверне и пообщаюсь с кем-нибудь из наёмников, чтобы разузнать больше. Время идёт, и я не могу упустить ни минуты: ведь я — жалкий новичок, который решил стать магом. И, чёрт возьми, меня захватывает это чувство неизвестности и опасности. Мне нравится. Впервые за долгое время я по-настоящему чувствую себя живым.

«Как быстро начинаешь ценить обычные вещи — вроде возможности промокнуть под дождём и не голодать с самого утра. В реальности все блага были доступны по щелчку пальцев, а адреналин недоступен ибо риск противоречит базовым законам робототехники. Здесь же — если хочешь выжить, придётся попотеть. Но, странное дело, меня это только подстегивает».

Из путевых заметок Дана, 2087 год по старому счёту, День 2 в новом мире.

* * *

Я проснулся ни свет ни заря от того, что за окном «Старой короны» уже вовсю бушевал ливень. Капли обрушивались на крыши с таким стуком, словно кто-то с той стороны реальности колотил по деревянным перекрытиям. Когда я приподнялся на кровати, плечи ныли болью — сказались спартанские условия сна и общее напряжение предыдущего дня. Но знаете что? Я поймал себя на том, что ощущаю радость: я чувствую эти тупые боли и усталость. А в нашей прежней, чрезмерно комфортной реальности я бы уже и забыл, каково это — пережить тяжелую ночь.

«Сегодня придётся идти к болоту, — напомнил я себе, переворачиваясь и присаживаясь на краю узкой кровати. — Нужно добыть те дурацкие травы для Эльды, иначе никакого обучения в магии не видать». Спина противно заныла, я потер ее рукой, сморщился. Потом невольно улыбнулся: «Вызовы… я хотел вызовов? Вот они. Так что хватит жаловаться».

На столике возле кровати лежал мой жезл. Это была не особо впечатляющая вещь — короткая костяная палка с небольшим утолщением на конце, которую, по словам самой системы мне выдали при появлении в этом мире как символ «класса мага». Я повторил про себя формулу «Вспышки», что вчера учила меня ведьма. И почувствовал, как в животе что-то сжалось от предчувствия — неизвестно, сумею ли я успешно использовать заклинание в экстремальной ситуации.

Вечером я уже успел пару раз потренироваться, сидя в крохотной комнатушке: с замиранием сердца выстраивал в уме схему заклинания, пытался ощутить магический поток. Когда удавалось, вокруг ладони вспыхивала короткая вспышка, едва ли озаряющая комнату. Но после двух-трёх повторений я чувствовал вялость, словно мозг перегорал, а мышцы сводил легкий тремор. «Это тебе не игрушки,» — мысленно отчитывал я себя, ощущая, что каждое использование магии выжимает из меня силы, как бег на длинную дистанцию.

Накинув влажный (все вещи в этой комнате казались отсыревшими) плащ, я вышел из комнаты и спустился в общий зал. Там, как и накануне, за стойкой стоял хозяин таверны — тот самый коренастый мужчина, который любил недобрую шутку. В зале уже потягивало запахом каши, дымом от камина и чем-то вроде подкопчённого мяса.

— Рано встал, — буркнул трактирщик, замечая меня. — Собираешься куда-то?

— Да, нужно отлучиться за город, — ответил я, старательно не уточняя, куда именно, чтобы не вызывать ненужных расспросов. — Есть ли что-нибудь перекусить?

— Каша с утра. И хлеб, если доплатишь пару медных.

Я раскрыл кошель: там оставались несколько медных монет, одна-две серебряных. Сумма мне казалась ужасающим образом скудной, учитывая, что я даже не знаю, какие цены в этом мире считаются высокими или низкими. «Надо будет разобраться ещё и в местной экономике, — подумал я с кислой миной, выкладывая мелочь на стойку. — В конце концов, если я надолго застряну в этом мире, мне придётся как-то зарабатывать».

Трактирщик хмыкнул, быстро пересчитал монеты, кивнул.

— Садись за стол. Щас принесу.

Пока ждал, я разглядывал зал. Народу в этот час было немного: четверо крестьян, видимо, пришли с утра рано — кто за выпивкой, кто греется у огня. В углу дремала под каким-то одеялом фигура, так и не разобрать — то ли мужчина, то ли женщина. А у дальнего стола сидел молодой паренёк в дорожном плаще и что-то записывал в потрёпанный блокнот, бормоча про себя — мне показалось, что он либо учёный, либо писарь.

Как ни странно, я уловил на себе его взгляд. Он быстро отвёл глаза, как только заметил, что я заметил. «Интересно, обычный ли он местный?» — мелькнуло у меня в голове. Ведь в этом мире есть и другие игроки, и, по слухам, далеко не все из них любят об этом распространяться. Некоторые, говорят, живут тут уже десятилетиями — или годами, как минимум. Вряд ли я случайно их распознаю, ведь отличие только в том, что они имеют опыт «той» жизни, да и всё. Ну, посмотрим.

Трактирщик принес мне миску горячей овсяной каши — весьма густой, с большим количеством луковой зажарки. Вкус оказался необычно резким, но приятным. Я неторопливо ел, параллельно слушал приглушённые голоса вокруг. В какой-то момент я уловил фрагмент разговора крестьян за соседним столом:

— …да, говорят, после последней войны имперская армия отошла, но многие солдаты дезертировали и превратились в разбойников. На дорогах опять опасно…

— Ага, король-то наш объявил, что будет усиленно патрулировать тракты, но толку пока нет. Вот и страдаем…

— Зато налоги дерёт втрое больше прежнего, мол, сокровищница пуста… Ну да, после войны-то. Тьфу ты.

Я вдруг понял, что ничего ведь не знаю ни про короля, ни про империю, ни про «эту самую войну». Соседи говорили об этом как о чём-то, известном любому ребёнку. «Надо будет расспросить кого-нибудь подробнее, — решил я. — Иначе я буду совсем пропащим».

Доев кашу, я повернулся к трактирщику:

— Слушай, уважаемый, — постарался я придать голосу как можно более доброжелательный оттенок, — я тут недавно в ваших краях. Не объяснишь, в какой сейчас стране мы находимся? И что там за война была?

Он посмотрел на меня прищуренным взглядом, будто подозревая подвох, но затем пожал плечами:

— Это город Равенхольм, территория королевства Тарн. Про войну не слышал, что ли? С почтением надо говорить: «Великая война Расколов», как пишут книжники. Официально закончилась пару лет назад. Король наш — Эймерих III — подписал мир с Империей Остера. Но, говорят, мир этот шаткий: и у нас, и у них в армиях хватает тех, кто недоволен. Потихоньку собираются новые союзы. А мы, простые люди, страдаем: разорённые деревни, дороги в запустении. Но тебе, видимо, не привыкать, раз ты бродяга-маг. — Он усмехнулся. — Может, во время войны ты и был на чьей-то стороне, раз уж так страдаешь склерозом?

— Да я… это долгая история, — вывернулся я. — В любом случае, спасибо.

Он фыркнул и, кажется, потерял ко мне интерес. Я же отметил новые для меня имена:королевство Тарн,Империя Остера,Великая война Расколов, корольЭймерих III. Надо всё это запомнить. Дать бы мне мой нейроимплант с доступом к википедии — я бы давно уже прикинул, кто где правит. Но теперь… всё узнаётся «вживую».

На прощание я попросил трактирщика:

— Скажи, есть ли в городе лавки с оружием или экипировкой? Мне нужно что-нибудь такое… дешёвое, но практичное.

Тот указал на ближайшую улицу, сказал, что если я пойду к восточным воротам, то найду небольшую мастерскую оружейника по имени Ролунд. Он, мол, иногда отдаёт поломанные или бракованные вещи подешевле, если договориться. «Превосходно,» — подумал я, решив, что в болото лучше не идти вообще без всего.

Дождь не прекращался. Улицы Равенхольма были залиты мутными лужами, между булыжниками бежали жалкие ручейки. Горожане кутались в плащи, из-под которых торчали лишь носы, да и то редко. Я уже начал жалеть, что мои сапоги не отличаются водонепроницаемостью, и чувствовал, как вода просачивается к носкам.

Наконец я отыскал мастерскую, ориентируясь по стуку металла и приглушённому свету из большого окошка. За приоткрытой дверью показался мощный человек с коротко стриженными волосами и обугленными руками — видимо, от огня в горне. Внутри горела печь, и стоял сильный запах гари и раскаленного железа.

— Здорово, — бросил он, едва увидев меня. — Что ищешь?

— Мне бы нож или небольшой меч, — промямлил я. — Ну или хотя бы что-то, что поможет, если на меня нападут. Я не очень хорошо обращаюсь с оружием… — признался я честно, — …но и идти голым в лес не хочу.

— Ха, — фыркнул кузнец. — Новичок, да? Ладно, погоди. — Он ушёл куда-то в глубь мастерской, оставив меня разглядывать разбросанные по верстаку клинки. Некоторые выглядели весьма массивными, некоторые недоделанными. Мой взгляд остановился на лёгком кортике — он был короткий, с изящным лезвием, но на рукояти виднелся скол.

Вернулся кузнец с двумя предметами: относительно короткой саблей с деревянной гардой и простеньким ножом, напоминающим охотничий.

— Вот, бери нож, — сказал он. — Меч тебе будет сложноват, а это хоть как-то. Лезвие прочное, правда, не новое. За два серебряных отдам. Или за серебряный да пять медных, если чутка подлатаешь его сам.

Два серебряных — это, по местным меркам, возможно, и недорого. Но я-то в кошеле имел всего одну-две серебряные и горстку меди! Я с горечью пересчитал:

— У меня только вот… одна серебряная и где-то восемь медных.

Ролунд цокнул языком:

— Слушай, я понимаю, ты бедняк, но даром раздавать не буду. — Он глянул на меня, прикидывая, может, есть ли смысл торговаться. — А что у тебя за жезл в руках? Может, обмен?

— Жезл? — Я крепче сжал свою костяную палку. Без него я чувствовал себя вообще беспомощным в плане магии. — Нет, жезл не продам. Я им пользуюсь… ну, пытаюсь, — пробормотал я. — Может, можно взять нож дешевле? Или скажешь, что может быть ещё?

Кузнец нахмурился:

— Ладно. Держи. Раз уж у тебя восемь медных, давай их все вместе с этой серебряной, и по рукам. Устроит?

Я, хоть и приуныл из-за фактически пустеющего кошеля, но кивнул. Нож я прицепил к ремню. Теперь у меня осталось всего несколько жалких медяшек с собой, придётся очень скоро озаботиться заработком.

— Спасибо, — сказал я, и кузнец только молча кивнул, видимо, не любил растекаться в благодарностях.

Выйдя из мастерской, я поёжился под холодными струями дождя и двинулся к западным воротам, планируя выйти из города и отправиться туда, куда указала Эльда. Пока шёл, мельком смотрел на редкие вывески по сторонам: «Травник», «Ткач», «Частная лавка снадобий»… Всё выглядело обшарпанным, без лишней красоты. Некоторые улицы были почти пусты, лишь изредка из домов доносился стук посуды или детский плач.

Город не производил впечатления благополучного мегаполиса: уставшие лица, ветхие постройки, а над всем этим — тяжелое серое небо. Всё-таки война, хоть и закончилась, но отпечаток оставила большой. Возможно, в этом и причина. «Интересно, что будет со мной, если я провалюсь в болоте и не выберусь?» — внезапно обожгла меня мысль. Вроде как эта виртуальная система не убивает игрока окончательно, но… есть ли здесь «респаун»? Или какая-то другая механика? Я вспомнил, что никто мне таких деталей не рассказывал. Некоторые игроки говорят: «Смерть тут — это крайне болезненное и пугающее событие. Можно вернуться, но иногда с потерей воспоминаний или прочими ужасными последствиями». Слухи ходят разные. Мне явно не хотелось проверять это на себе.

«Зато уж точно ощущение адреналина гарантирую, — усмехнулся я сам себе. — Так и живём».

У западных ворот стояла пара стражников в тусклых кольчугах. Они лишь бросили на меня равнодушный взгляд, увидев, что выхожу из города. Видимо, проходить проверку нужно только тем, кто входит внутрь. Вид за стенами был довольно унылым: равнина, поросшая короткой травой, а дальше виднелись небольшие рощи. Дождь несколько ослаб, но по-прежнему моросил, и я машинально поёжился, подняв капюшон.

По словам Эльды, надо было идти часа полтора вдоль не очень приметной тропы, минуя один заброшенный хутор, а потом свернуть к развалинам старого моста. Там и начинались трясины. Пахло сыростью и гнилью, а вдали я уже видел, как стелется туман над болотом.

Шагать по распутице оказалось тяжело — сапоги скользили, налипала грязь, приходилось каждый раз искать более-менее твёрдую опору. Я уже был весь в брызгах, осознав, что идеал чистоты из моего прошлого мира здесь не имеет никакого смысла. Зато… по-своему интересно. Периодически я оглядывался: вдруг меня кто-то преследует? Но вокруг была лишь безлюдность, вдали паслись несколько коров, оставленных, видимо, на вольном выпасе, а рядом никого.

Всё чаще накатывала мысль: «Возможно, я переоценил свои силы». Конечно, у меня есть нож, но я не умею с ним управляться, а магией владею весьма скудно. Однако выбора нет: либо я доказываю ведьме, что могу что-то, либо остаюсь в вечном тупике.

Примерно через час, когда я уже довольно далеко ушёл от города и совершенно вымок, заметил впереди фигуру в коричневом плаще, бредущую по той же дороге. Человек — судя по всему, мужчина — тяжело опирался на посох. Сначала я подумал: «Может, ещё один путник?» — и ускорил шаг, чтобы догнать. Быть может, удастся разговориться и выведать хоть немного о том, что меня ждёт впереди.

Когда я поравнялся с незнакомцем, он настороженно повернул ко мне голову. Лицо у него было худое, бледное, глаза с тёмными кругами.

— Здравствуй, — сказал я, стараясь придать голосу дружелюбие. — Куда идёшь по такой погоде?

— Тебе-то что? — недоверчиво ответил он, но потом, видно, решил, что с меня нечего взять, и чуть смягчился: — Я… возвращаюсь после неудачного путешествия. Был в деревне Каменная Лоза, думал, найду там работу учителя, да только никому книги не нужны.

— Учителя? — переспросил я с любопытством. — Учишь чему?

— Грамоте, счётным палочкам, — вздохнул он. — Ну, а заодно чуть-чуть знаю целительского дела.

Я подумал, что такая комбинация навыков — грамотный целитель — должна быть не так уж и бесполезна.

— И ты теперь в город возвращаешься?

— В Равенхольм? Нет, туда мне не вариант. Там я уже был; они и там не ценят школу. Цены, налоги — люди еле выживают. Буду пытаться добраться до восточных земель, ближе к столице. Говорят, там ещё остаются те, кто ищет учёных. — Он горько усмехнулся, потом наконец задал вопрос: — А ты-то куда путь держишь?

Я пожал плечами, обманывать не хотелось:

— Надо в болото, кое-какие травы достать. Не знаешь, там сейчас безопасно?

Он на миг вытаращил глаза, словно я сказал глупость.

— Травы? В болото у старого моста? Там же поговаривают, болотная нежить шастает, а иногда и мародёры прячутся. Да и природные газы: зазеваешься — наглотаешься ядовитых испарений. Не советовал бы тебе туда идти одному…

— Вижу, ничего хорошего не сулит, — пробормотал я. — Но у меня нет выбора.

Мы помолчали, каждый думая о своём. Затем он кашлянул и сказал:

— Если уцелеешь, то на обратном пути постарайся не бродить ночью. Сейчас идут слухи о бандитах. Им бы не помешало твоя шкура… — он косо взглянул на мой жезл. — И жезл магический. Наверняка продадут его втридорога как раритет.

Я криво усмехнулся:

— Вряд ли он чего стоит. Но спасибо за предупреждение.

На этом наш разговор сошёл на нет. Путник побрёл дальше, а я остался перед развилкой. По указаниям Эльды, чтобы выйти к мосту, надо свернуть на едва различимую тропку, которая уходила налево. Я выдохнул, проверил, как сидит нож, пригладил спрятавшийся под плащом жезл — и шагнул на скользкую дорожку, ведущую к покинутому болоту.

Через десять минут местность ощутимо изменилась. Почва становилась всё более влажной, нога периодически уходила в жижу. В воздухе стоял затхлый запах тины. Серые деревья с голыми ветвями торчали, как костлявые руки, а между ними клубился призрачный туман. Неподалёку я увидел остатки каменного моста — ветхого, с обвалившимися пролётами. Судя по всему, когда-то здесь шла дорога, но теперь лишь руины, ведущие в никуда.

— Так, значит, это и есть то самое болото, — шепнул я. — Надеюсь, найду эти чёртовы травы побыстрее…

Эльда дала мне бумажку с названиями:«проклятое перо», «серая лиана»и ещё пара каких-то названий, которые я даже не удержал в голове. Я высмотрел, что на бумажке нарисованы грубые контуры — один похож на длинный стебель с редкими колючками, другой — на свисающие плети. Ничего конкретного, но хоть что-то.

Сделав несколько осторожных шагов, я почувствовал, как болотная жижа засасывает сапоги. Пришлось тянуть ноги с усилием, отчего каждый шаг сопровождался чавкающим звуком. «Если так пойдёт дальше, то я застряну тут надолго,» — мелькнула тревожная мысль. И всё-таки я продолжил двигаться, стараясь держаться тех кочек, которые выглядели посуше.

Где-то сбоку слышались бульканье и шорох. Я насторожился, рука сама потянулась к ножу. Стараясь дышать тише, я двинулся в ту сторону, надеясь, что это не что-то крупное. Напряжённо оглядел пространство: туман застилал обзор, но я различил движение — словно тень скользнула по воде. «Может, обычное животное?» — подумал я, но сердце уже колотилось.

Я сделал ещё шаг — и тут в нескольких метрах от меня из мутной лужи вынырнуло склизкое существо, отдалённо напоминающее гигантскую саламандру, но с более выпуклыми глазами и пастью, утыканной короткими, но злобными зубами. Оно разинуло рот, обнажая белые клыки, и зашипело.

— Чёрт… — вырвалось у меня, и я ощутил реальную опасность. Существо, судя по всему, было размером почти с мою ногу, а значит, могло и за лодыжку вцепиться так, что мало не покажется.

Не раздумывая, я выдернул нож. Но вспомнив, что я понятия не имею, как сражаться, сразу начал формировать в голове схему «Вспышки»: «Сжать энергию, придать ей форму, выплеснуть перед собой…» Глаза прикрывать не стал — наоборот, нужно было следить, куда целиться.

Существо зашипело громче и стало подбираться ближе. Я вытянул левую руку, держа в правой нож, и мысленно потянулся к тому самому «потоку», который вчера кое-как ощутил. Слух словно заткнулся, я слышал только собственное сердцебиение. Выговорив вполголоса ключевые фразы — пару арий, которые учила Эльда, — я заставил кончики пальцев ощутимо нагреться. И тут из пустоты перед ладонью вырвалась яркая вспышка света!

Болотное существо пискнуло, отшатнулось. Миг, когда оно было ослеплено, я рванул вперёд, размахнувшись ножом. Чувствовал, как страх стягивает горло:а вдруг промахнусь?Стараясь попасть куда-то в мягкую плоть, я ткнул лезвием в шею твари. Надо сказать, что в силу плохой координации нож скользнул по склизкой чешуе, и удар вышел косым. Но всё же я задел что-то важное: существо взвизгнуло и резко отползло назад, скрываясь в воде. На её поверхности вспыхнули красные разводы крови.

Я, тяжело дыша, отпрянул. На меня пахнуло затхлым трупным смрадом, будто эти болота хранили в себе тысячи разлагающихся тел. «Получилось, — потрясённо подумал я. — Я не погиб». Рука, державшая нож, дрожала, сердце стучало, в ушах звенело. Но, чёрт возьми, ясмогиспользовать магию в боевой обстановке! И пусть это самая примитивная вспышка, но она спасла мою жизнь.

— Не успокаивайся, — сказал я себе вслух, оглядываясь, нет ли рядом других тварей. Дождь чуть утих, но туман сгущался. Я понимал: лучше здесь подолгу не задерживаться. Надо найти эти чертовы травы и уносить ноги.

Ещё минут пятнадцать я скитался по кочкам, и вдруг заметил, что у поваленного дерева что-то растёт: длинные, тонкие стебли с колючими завитками, а на концах — буроватые цветки. Приглядевшись к рисунку на бумажке, я понял — похоже на «серху-лиану», которую Эльда называла «серой лианой». С удовлетворением вытащил из сумки небольшой мешочек (который на всякий случай прихватил из таверны для хлеба), принялся аккуратно обрезать стебли ножом. Колючки жалили пальцы, я пару раз укололся, но особых ран не заметил.

Тем временем сумрачное небо начинало светлеть — возможно, день уже переваливал за середину. Или просто тучи расходились. Я успел собрать приличный пучок серой лианы и думал, что осталось найти «проклятое перо» (такое уж поэтическое название).

Мне пришлось пройти ещё чуть дальше на запад, где болото становилось глубже. В какой-то момент я едва не утонул по колено, провалившись в зыбкую трясину. Спасло то, что рядом торчал полуразрушенный каменный столб, как будто здесь когда-то был дорожный знак. Уцепившись за него, я выбрался, чертыхаясь. Штанины и сапоги стали отвратительно мокрыми, и вонь стояла невыносимая. «Будь что будет, — решительно подумал я, — главное — не бросать сейчас. Иначе впустую промучался».

Блуждая меж стволов и трясин, я наконец заметил небольшой участок относительно твёрдой земли. Там стоял каменный валун, покрытый мхом. Мне хотелось чуть передохнуть, перевести дух. Но стоило мне подойти ближе, как я внезапно услышал тихие голоса.Кто-тобыл за валуном. Сердце сжалось от испуга: «Бандиты?» — мелькнуло у меня в голове.

Я вжался в тёмную сторону валуна и украдкой выглянул. Там сидели двое, судя по всему, люди, в кожаных доспехах и с капюшонами. Между ними лежал довольно объёмный мешок. Не знаю, что в нём, но по обрывкам фраз стало понятно, что речь идёт о каком-то «грузике» и «покупателе».

— …Передадим Хальму, и он отвезет дальше, на восток… — шептал один.

— Лишь бы не поймали нас стражники лорда, — отвечал другой. — Говорят, лорд Хэйвард теперь жёстко проверяет все обозы на контрабанду, да ещё после войны к золоту придирается…

— Тьфу, кому надо это золото, когда есть кое-что поважнее?

Я сидел, стараясь вообще не дышать. Не хотелось вляпаться в разборки. Однако, пока я невольно подслушивал, мозг услужливо стал складывать фрагменты: «Восток… золото… покойный король… Империя…». Поди, они возят в город какие-то военные припасы или украденное царское золото? Кто их знает. Но я услышал ещё и такие слова:

— Да и какая разница, кто правит? Хочешь, чтобы снова была война? Вон в Империи тоже неспокойно — наследники, говорят, не поделили земли. А наш король Эймерих только и ждёт повода.

— Ничего, у нас свой путь, — буркнул второй. — Через два года Тарн окрепнет, и, может, война начнётся опять…

— С этим надоело играть… Ладно, заткнись. Пора выдвигаться.

Они встали, перекинув мешок через плечо, и двинулись куда-то на север. К счастью, шли не в мою сторону, а мне оставалось только затаиться и дождаться, когда их голоса стихнут. «Вот оно как, — подумал я, — похоже, мир действительно стоит на пороге нового конфликта. Даже я, прожив тут всего пару дней, уже чувствую напряжение в воздухе».

Когда я удостоверился, что бандиты (или контрабандисты) ушли, вышел из укрытия. Ни следа от них не осталось, кроме пары глубоких отпечатков сапог. Я сам не хотел лезть им наперерез — пока у меня нет ни навыков, ни смелости сражаться с двумя вооруженными людьми, да ещё и за вещь, ценность которой я не понимаю.

Я наконец заметил, что в одном из особых участков болота, ближе к деревцам, то тут, то там свисают длинные, тонкие листья, сероватые, с острыми краями. Присмотревшись, понял: на концах этих узких листьев — миниатюрные наросты, похожие на птичьи перья. И на бумажке Эльды был именно такой рисунок — «проклятое перо».

Подобравшись ближе, я понял, что растёт это «перо» на небольших кустиках, которые проросли прямо на основании гниющих пней. Захватить их можно только, если забраться на то самое место, окружённое жидкой грязью. Пришлось еще раз проверить, не притаилось ли там какое-нибудь чудовище. Вроде тихо. Я, ругаясь сквозь зубы, полез в воду по колено, хватаясь за узловатые корни.

Острый край листьев порезал мне ладонь, когда я потянулся за стеблем. Я негромко выругался: тонкая, но болезненная царапина осталась от лезвийного листа, и тонкая струйка крови медленно скатилась по пальцу. «Ну вот, — обиженно подумал я, — на этот случай в мире 2087 года у меня бы была встроенная система-нанопластыря. А теперь — просто боль да грязь». Но, странным образом, я чувствовал в этом особую острую красоту. Стараясь не обращать внимания на боль, я срезал пару листьев — «перьев» — ножом, стараясь не задеть их острые края. В несколько минут мне удалось набрать небольшую охапку этой травы.

Весь вымокший, я наконец вздохнул с облегчением: «Кажется, собрал всё, что требовалось». «Серая лиана», «проклятое перо» и ещё парочка мелких компонентов, похожих на засохшие корешки. Если Эльде этого хватит, то я могу возвращаться.

Но, видимо, болото решило, что отпускать меня просто так — слишком легко. Стоило мне повернуться, как я ощутил, что земля под ногами дрогнула, и слышен противный хлюпающий звук. Из грязной заводи в метрах десяти от меня медленно вставала какая-то фигурa…Гуманоид? Да, вроде человекоподобный силуэт, но с сальными прядями водорослей вместо волос и серой кожей, обтянутой на костях. Пустые провалы глаз, чуть светящиеся в тумане…

Моё сердце буквально ухнуло вниз. «Нежить? — потрясённо спросил я себя. — Вот же твари, о которых говорил случайный путник. Какого чёрта?!» Существо продолжало подниматься во весь рост, издавая слабое бульканье. Его руки, худые, болтались, но пальцы казались сжатыми в когти. Может, какой-нибудь «утопленник», оживший магическим образом?

Не дожидаясь, когда оно решит напасть, я стал пятиться к одному из сухих островков. Снова начал мысленно выстраивать «Вспышку», но в голове зудела паническая мысль: «Получится ли в этот раз? Я же и так уже устал, да и страх мешает концентрации!»

Существо сделало шаг вперёд — и ещё. Вытянуло руку, как будто пытаясь меня схватить на расстоянии. Грудь пронзил леденящий ужас. Я постарался овладеть собой: «Дан, если сдрейфишь — труп». С трудом выжал из себя магические слова, ощутил в ладони колючее покалывание. И да, вспышка вырвалась передо мной, ослепив болото яростным белым светом. Ноутопленниклишь замер на секунду, качнулся, однако вовсе не отшатнулся, как саламандра. Похоже, ему было всё равно, что я там сверкаю.

— Проклятье! — выкрикнул я и схватил нож, стараясь держаться как можно дальше.

Нежить продолжала медленно, но неуклонно двигаться на меня, её пустые глаза жгли меня дикой ненавистью. Я осознал: против таких противников нужны особые способы. Может, святая вода, или огонь, или специальное заклинание изгнания — чего у меня, разумеется, нет. «Я влип!» — лихорадочно соображал я, пятясь.

И тут я вспомнил, что любая магия, основанная на «уплотнении» потоков, может создавать не только вспышки, но и, при должной сноровке, «импульс», способный оттолкнуть противника. Конечно, я понятия не имел, как именно его формировать. Но, возможно, принцип похож: собрать энергию, только теперь не в свет, а в ударную волну.

Существо шло уже почти вплотную. Я чувствовал зловонное дыхание разложения. Отчаявшись, я попытался быстро «перекроить» в уме схему «Вспышки» — заменить сжатие света на концентрированный выброс силы. Пот с лица заливал глаза. Я инстинктивно замахнулся жезлом и, сконцентрировав волю, попыталсявыплеснутьэнергию вперёд.

Раздался глухой хлопок: будто воздушный пузырь лопнул. Утопленника откинуло на шаг, он захлебнулся болотной жижей и повалился боком в воду. «Сработало!» — мелькнуло в голове. Но тут же я ощутил, как мозг, словно перегорев, отказывается дальше держать заклинание. Голова пошла кругом, в висках застучало.

Я воспользовался моментом и бросился бежать: прочь с этого маленького островка, прочь к тропе, где я мог бы двинуться обратно к городу. Сзади слышался чавкающий звук — нежить всё ещё барахталась, наверняка встанет и пойдёт за мной. Но я был уже на расстоянии десятка метров, перескакивал через кочки, скользил по грязи, цеплялся за ветви. Дыхание сбилось, лёгкие горели.

«Осталось лишь выбраться…»

Не знаю, сколько минут я так мчался по болоту. Казалось, что каждый куст — это потенциальная засада, а каждый шорох — новая тварь. Но мне повезло: больше никто не выполз. Когда перед глазами вновь показались голые поля и остатки дороги, я почти упал на колени, не веря своей удаче. Пакет с «травами» я сжимал в руке так крепко, что пальцы занемели. Но сбор был удачным.

Я перевёл дыхание и бросил взгляд на свою одежду: вся в грязи и болотной жиже. К тому же на руке, где меня уколол лист, виднелась засохшая кровь. Неприятно, но на жизнь не влияет — надеюсь. Главное, что жив. Неизвестно,какэто болото породило живого мертвеца, но теперь мне понятнее, почему местные шарахаются от подобных мест.

— Такова плата за то, чтобы стать чуть ближе к магии, — пробормотал я, и невольно выдавил кривую улыбку. — Что ж, я хотел вызовов… теперь чувствую, чтоживой, как никогда.

Ближе к закату я снова прошёл через западные ворота Равенхольма. Город встретил меня привычным запахом дыма, уличных отбросов и мокрого камня. Дождь почти закончился, но небо оставалось хмурым. Стражники кинули на меня косой взгляд, но вопросов не задали — видимо, постаревший, измазанный болотом парень со странным жезлом для них не редкость.

Я прикинул, что сначала нужно зайти в трактир, переодеться и хоть слегка помыться, а затем уже направиться к ведьме. Но, вспомнив, что за аренду комнаты надо платить, я неприятно поморщился. Денег у меня оставалось буквально пара медных монет. И как жить дальше?

Когда я вошёл в зал «Старой короны», трактирщик, увидев моё состояние, захохотал:

— Ха! Добро пожаловать. Похоже, тебя вываляли в грязи. Где это успел так искупаться?

— Долгая история, — буркнул я, — но поверь, не по своей воле я нырял…

— Ну-ну. Если будешь подниматься к себе, смотри, пол не заляпай, — бросил он ворчливо, однако без злобы.

В своей комнатке я быстро стряхнул с себя куски ила, насколько это было возможно. Едва ли местная постельное бельё обрадуется такой грязи, но выбора нет. Хоть чуть промокнул тряпку в тазу, который здесь имелся, и протёр лицо, шею, руки. Небольшие порезы слегка саднили, но ничего критичного.

«Наверное, надо наведаться к Эльде ещё до темноты», — решил я. Закутав добытые травы в ткань (оказалось, что выудил из сумки неиспользованный лоскут), я выбежал обратно. Ноги гудели, спина болела, но адреналин ещё не до конца меня отпустил.

Трущобы у реки встретили меня всё тем же смрадом: тиной, тухлятиной, рыбой и общим отчаянием. Пока я продирался между покосившихся домишек, мимо прошмыгнул какой-то тощий человек, который тараторил вполголоса: «Один серебряный! Одну монетку! Дайте!» — но я, увы, ничем помочь не мог, сам в плачевном положении.

Когда я достиг знакомой двери с красными метками, поднял руку, чтобы постучать. Но дверь уже отворилась сама. В проёме возникла Эльда, тащившая нечто вроде котелка с дымящейся жижей.

— Ну, проходи скорее, — рявкнула она. — И не топчись на пороге.

Я юркнул внутрь, закрыв дверь. В свете тусклой лампы ведьма казалась ещё более резкой и иссохшей. Волосы её торчали в разные стороны, на столе были разложены пучки трав, среди которых я узнал кое-что похожее на «серую лиану». Похоже, у неё сегодня день «заготовки зелья».

— Принёс? — требовательно спросила она.

Я развернул свёрток и аккуратно выложил всё, что собрал. Эльда взяла в руки стебли «проклятого пера», прищурилась:

— Неплохо… даже много. И лиана. Молодец, что не перепутал. Где достал такую длинную? Ладно, не важно.

Она принялась перекладывать травы из моего свёртка в свои мешочки. Я ждал, когда она оценит конечный результат.

— Зашло глубоко, да? — мимоходом спросила ведьма, заметив мои грязные сапоги.

— Да. Ещё и на нежить напоролся, — сказал я будничным голосом, хотя внутри всё сжималось при воспоминании о том существе. — Еле вырвался.

— Хм… повезло, что оно было слабое. Ходят слухи, у некоторых болотных трупов — безумная сила, способная ломать шею одним движением.

— Здорово, что я этого не знал раньше, — пробормотал я. — Иначе вообще не пошёл бы.

Она фыркнула, видимо, развлечённая моим ответом. Затем порылась на полке и протянула мне крохотный флакончик:

— На, попей, это поможет тебе не схлопотать лихорадку. Болота — рассадник всякой дряни. Лучше перебдеть.

Я осторожно принял флакон. Содержимое было мутно-зелёным, с крайне неприятным запахом. Собрав волю в кулак, я сделал пару глотков. Во рту осталась горечь и привкус протухших яиц. «Мда, гадость,» — подумал я, но в то же время почувствовал в животе тёплую волну.

— Чувствую, ещё раз спасибо, — поблагодарил я, надеясь, что это средство действительно защищает от болезней, а не очередной фокус.

— Не радуйся раньше времени. Это частичная плата за принесённые травы. А теперь — к делу: обещала научить тебя основам структур и ритуалов, которые пригодятся для создания простейших свитков.

У меня словно отпустило камень с души. Значит, она действительно сдерживает слово.

— Начните с азов, — сказал я, стараясь скрыть в голосе облегчение. — Я едва понимаю, как правильно плести потоки.

Эльда поставила котелок на треногу, затем указала мне на грубо раскатанный лист пергамента, приколоченный к дощечке на столе.

— Видишь эти символы? — Там были начертаны круги, линии, стрелки, узлы. — Это базовая схема для записи «подпитывающего заклятия» на свитке. Конечно, разные маги пользуются разными методами. Но самая простая структура выглядит так:магический контурв виде круга, внутри которого вплетены руны для направления потока. Когда ты заряжаешь свиток своей маной, эти руны впитывают её и фиксируют. Затем, при активации свитка, оно высвобождается в задуманной форме.

— То есть на свитке должен быть нанесён рисунок, в который я вливаю энергию?

— Именно. Но чтобы корректно держать энергию, надо правильно «связать» все руны. Сделаешь ошибку — свиток либо не сработает, либо, в худшем случае, рванёт в руках.

— Понятно, — сглотнул я. — А что за руны?

— Самые простые — «вход», «выход», «фокус» и «связка». Вот, смотри… — она провела пальцем по рисунку. — Научишься выписывать их точно — считай, полдела. Потом уже можно усложнять формулу разными «узлами». Но тебе пока рано о них думать.

Я жадно впитывал информацию, мотая на ус. Мысль, что смогусамсоздать свиток, волновала меня: ведь если я принесу такой свиток магу Рейсу, он, возможно, рассмотрит меня как ученика. Или, по крайней мере, даст доступ к более серьёзным знаниям.

— Ну что, готов попробовать выписать? — спросила ведьма, передавая мне кусок мела.

— А чернила? — растерялся я.

— Сначала тренируйся мелом. Когда добьёшься ровного написания рун, тогда перейдёшь к чернилам с магическим порошком. Это дорого, просто так тратить нельзя.

Я кивнул и, сев на табурет, начал аккуратно копировать символы с образца на чистый участок пергамента. Рука дрожала от усталости после болота, и первые линии вышли кривыми. Эльда фыркнула:

— Ровнее, не жалей времени. Знаешь, как говорят: «Кривые руны — кривые судьбы». А в нашем деле это особенно справедливо. Ещё и убить может.

Я закусил губу, сосредоточиваясь. С каждым движением старался контролировать давление, чтобы мел не скользил криво. И постепенно у меня начало получаться что-то похожее на канонические линии. В какой-то момент я так углубился в работу, что перестал замечать, как за окном темнеет.

— Неплохо, — резюмировала Эльда, когда я показал ей десяток повторений. — Но это только эскиз. Потом важно будет «вдохнуть» в него энергию, то есть пропустить свой поток. Для этого нужна соответствующая подготовка:очищение,визуализация, словесные или невербальные компоненты — в зависимости от твоих способностей.

— А можно попробовать прямо сейчас? — не удержался я.

— Можешь попытаться. Но не жди, что свиток сразу станет рабочим. У нас нет специальной магической смолы, нет соответствующих реагентов. Да и чернила простые, а не «письменный состав» на основе маны. Но чтобы ты прочувствовал сам процесс — давай.

Она велела мне сложить пальцы на центральном круге, представить, как из груди поднимается волна энергии. Это было очень похоже на то, как я формировал «Вспышку», но требовалось «залить» волной всю схему. Я закрыл глаза, стараясь удержать её пояснения в голове: «Сделай вдох, визуализируй контур, позволь потоку через твоё духовное тело перенестись в руны…».

Внутри разгоралось знакомое покалывание. Но я заметил, что оно быстро становилось болезненным, будто перегревается. Я чувствовал, как что-то горячее проходит по моим «цепям», или «каналам». Вот-вот сорвётся… Я хрипло выдохнул, и в этот момент рука дёрнулась, ноги подкосились. На пергаменте вспыхнула слабая искра, потом погасла.

— Ну, уже кое-что, — сказала Эльда без особой похвалы. — Для первого раза сойдёт. Видишь, ты пока не умеешь тонко дозировать поток. Слишком много — и контур сгорит, слишком мало — и ничего не произойдёт.

— Понял, — прошептал я, чувствуя лёгкое головокружение. Мне снова вспомнилось ощущение «перегрузки», как при слишком быстром использовании магии.

— Давай закончим на сегодня. А то упадёшь тут в обморок, а мне потом тебя отхаживать. Нет уж, у меня дел хватает.

Она убрала пергамент со стола, смахнула обрывки мела. Я вдруг ощутил сильную усталость, как будто только что тащил на себе камни.

— Спасибо тебе, Эльда. — Я понимал, что она не любит, когда её благодарят, но не мог сдержаться. — Без твоей помощи я бы, вероятно, тут и завяз.

— Да уж, — фыркнула ведьма, отводя глаза. — Кстати, если будешь продолжать приносить мне редкие ингредиенты или зарабатывать деньги для покупки моих реагентов, возможно, помогу тебе освоить более сложные узлы. Пропадёшь — твои проблемы. Мне, знаешь ли, давно всё равно, кто здесь живёт, а кто умирает, — она произнесла это холодно, но в голосе чувствовалась усталость. Может, ей не так-то и всё равно?

— Я понял, — спокойно кивнул я.

— Ладно, ступай. Уже ночь, твои стражники в городе могут не впустить тебя, если будешь шататься долго.

Я взял свой жезл и, уходя, ощутил странную смесь облегчения и предвкушения. «Это только первый шаг, — подумал я. — Но в сравнении с утром я уже знаю куда больше. У меня есть зацепка, как создавать свитки. Быть может, даже смогу выполнить условие мага Рейса. А ведь это и есть моя дорога вперёд…»

Возвращаясь к «Старой короне», я заметил, что по городу ходят ночные патрули. Двое людей с факелами проверяли закоулки, заглядывали под ворота, стучали копьями в двери подозрительных лавок. «Похоже, власть пытается удержать порядок, — отметил я. — Боятся бандитов и прочих нелегальных личностей».

Внутри таверны было теплее, чем днём. Я почувствовал, как мокрая одежда слегка парит от жара камина. В зале яблоку негде упасть: здесь собрались всевозможные личности — от городских пьяниц до парочки стражников и даже каких-то торговцев в более приличной одежде. В воздухе носился густой запах алкоголя, пота и дешёвой еды.

Я чудом нашёл свободный угол у дальней стены и, сев там, заказал самую простую похлёбку, на которую хватало последних медяков. Пока ждал, стал прислушиваться к разговору двух мужчин за соседним столиком: они явно были под хмельком, но, похоже, разбирались в политике.

— Да что там твой король Эймерих? Он и половины земель не контролирует как следует, — говорил один, низкий и толстый, с красной физиономией. — Вон на севере герцоги фактически отмежевались, объявили, что не признают королевские указы!

— Заткнись, пока не услышал кто, — шикнул второй. — У нас за такое можно голову потерять.

— Да плевать, всё равно рано или поздно опять завяжется война. С Империей мы до конца не расквитались, а внутри королевства бунты… Слышал,эльфы, что живут за речным хребтом, тоже бастуют, мол, их людей притесняют?

— Эти острок… — он осёкся, заметив, что в углу, оказывается, сидит невысокое существо с заострёнными ушами. Я чуть вздрогнул: вот тебе и ксенофобия в действии. Но собеседник, заметив «эльфа» (или полукровку?), тут же прикрыл рот.

Значит, в этом мире действительно естьиные расы- и, судя по всему, их не особо жалуют. Мне это не удивительно, если тут царит общая напряжённость. Просто в самом городе Равенхольме эльфов, видимо, мало, поэтому я толком и не видел.

Оглянувшись, я успел заметить небольшую фигуру, укутанную в тёмный плащ, в капюшоне, из-под которого чуть выступали острые уши и контур угловатых скул. Лицо я разглядеть не мог, но положение тела выдавало напряжение. Похоже, не очень-то «эльфу» приятно слушать подобные речи.

Пришла девушка-служанка с моей скромной похлёбкой, прервав мои мысли.

— Скажи, — окликнул я её, — а что за история с эльфами? Я, э-э, не местный.

Она посмотрела на меня с удивлением.

— Разве не знаешь? Ну… их королевства разбиты давным-давно, и живут они в основном в глубинах лесов или в городах как меньшинство. Многие люди считают, что они коварны и не чтут законов короля. Оттого всё это пренебрежение.

— Ясно… — кивнул я, опустил взгляд в тарелку. — И давно так?

— Да испокон веков, наверное. Когда-то, говорят, была «Война Рас» — но это совсем стародавние времена, может и миф все это. В общем, у нас тут хватает проблем… — заключила она и, вздохнув, поспешила разносить еду другим.

«Вот и ещё кусочек лора, — отметил я. — Значит, помимо человеческих государств есть ещё остатки иных рас. Люди недолюбливают «нелюдей». Вдобавок внутри самого королевства раздор, да и Империя Остера жжет под боком. Весёленькое местечко…»

Я принялся за обжигающе горячую похлёбку. Постепенно голод заглушил все мысли о политике. Я жадно съел всё, что было в миске — да там и так-то еды кот наплакал, в основном водянистый суп, чуть сытнее обычного.

Покончив с ужином, я взглянул в кошель:пусто. Если платить за ночлег — останусь совсем без денег, а завтра может не быть ни кусочка хлеба. Надо срочно искать способ заработать. Но что я умею? Ничего, кроме жалких зачатков магии. Разве что предложить кому-то помощь в сборе трав, но это опять чуть не убьёт меня. «Можно было бы взяться за заказы, типа уничтожения чудовищ, — но где взять боевые навыки?»

Я тяжко вздохнул. Хорошо бы кто-то нанял меня для каких-нибудь мелких поручений. «Кстати, можно спросить у трактирщика, может ли он подсказать какую-нибудь работу?» — промелькнула мысль. Но я вспомнил, что вчера уже говорил с ним, и он не выражал особой симпатии.

В этот момент к моему столику подсел худощавый парень в дорожном одеянии — тот самый, которого утром я видел с блокнотом. Он настороженно улыбнулся:

— Привет. Слышал, ты маг, да?

Я поднял бровь, чувствуя, как внутри напрягаюсь: «Кто это?»

— С чего решил? — спросил я осторожно.

— Я видел у тебя жезл. К тому же, один из парней в зале сказал, что ты вчера расспрашивал о том, где найти учителя магии. — Парень говорил тихо, оглядываясь, видимо, не хотел привлечь лишних ушей. — Я… не думай, что подслушивал, просто информация в городе разлетается быстро, особенно в местной таверне.

— Ну… и что с того?

— Может, тебе будет интересно одно дельце, — он улыбнулся, понизив голос до шёпота. — Я ищу человека с магическими наклонностями. Понимаешь, у меня есть кое-какая… необычная карта окрестностей. Говорят, она реагирует на магический фон. Если сумеешь разобраться и активировать её, то мы могли бы вместе отыскать что-то стоящее… — он сделал паузу, многозначительно подняв брови. — Ну, а уж потом поделим находку, я не жадный.

Внутри меня зашевелился интерес. С одной стороны, это может оказаться ловушкой, с другой — может, действительно шанс заработать?

— С чего такая щедрость? — спросил я.

— Я сам магии не знаю, а карту без неё не запустить, — парень пожал плечами, пододвигая к себе кружку с пивом. — А тут вдруг услышал, что есть новичок-маг, и подумал, почему бы и нет. Зовут меня Ландер.

Я колебался, не зная, можно ли доверять. Но, чёрт побери, в моей ситуации любые возможности на вес золота.

— Ладно, — сказал я тихо. — Но не сегодня. Я без сил, а завтра у меня кое-какие планы. Может, дня через два?

— Идёт, — Ландер кивнул, улыбаясь. — Найдёшь меня здесь же или в переулке за храмовой площадью. Только поторопись: карта может больше не «петь» в нужном месте, если энергия лей-линий сдвинется.

— Понял, — ответил я уклончиво.

Парень встал и, оставив кружку на столе, выскользнул из таверны, словно его волновало, что нас могут увидеть вместе. Я нахмурился: «Странный он. Но… может, это мой шанс».

К полуночи народ в таверне стал расходиться. Усталый и перепачканный, я поднялся в свою каморку. Заплатил трактирщику символическую плату за ночлег — последние пару медяков. Теперь я вообще на мели. «Завтра надо идти к Рейсу, — вспомнил я. — Даже если я не готов к полноценному свитку, может, покажу ему свою попытку с рунной схемой. Или хотя бы скажу, что знаю, как формировать контур. А вдруг заинтересуется…»

Лёг на жёсткую постель, болезненно поморщившись от тянущих мышц. Мысли вихрем пронеслись в голове: нежить в болоте, бандиты, которые скрывали мешок, политика короля и империи, эльфы, трактирщик, тайный ухмыл Ландера… И над всем этим маячит моя грандиозная цель -стать магом, найти смысл в этом мире.

На миг мне захотелось вернуться в стерильную реальность, где нет боли и грязи. Но я быстро отогнал эту мысль: «Нет. Всё это — и страх, и дискомфорт, и интриги — это и есть настоящая жизнь. Именно этого мне так не хватало тогда».

Так я и уснул — со странной улыбкой на лице, пропахший болотной жижей, измотанный, но удовлетворённый, что сделал первый реальный шаг к постижению магии.

Я проснулся от стука в дверь. Сначала не сразу понял, где нахожусь, и несколько секунд напряжённо вглядывался в потемневший низкий потолок комнаты. За окном всё ещё царил предрассветный сумрак, а в лицо бил прохладный сквозняк — оказалось, я забыл закрыть единственное разбитое окно перед тем, как упал на кровать прошлым вечером. Мне потребовалось время, чтобы вспомнить: я не в будущем мире изобилия, а в этом тёмном, сыром и жестоком пространстве, куда пришёл за настоящими чувствами и настоящими испытаниями.

По сравнению с тем, что я переживал здесь за последние два дня, сон был на удивление крепким. Впервые после прибытия я дал себе роскошь не думать о магии, о новом окружении, о необычайной давящей атмосфере, заполонившей каждую улицу этого города, чьё название я до сих пор толком не выяснил. Но, видимо, сам мир не хотел давать мне отдохнуть дольше положенного.

Стук повторился — громче и настойчивее.

— Кто там? — крикнул я, дрожащим от прохладного утреннего воздуха голосом, садясь на край кровати.

Дверь, состряпанная из ветхих досок, не выдержала бы и простого толчка, если бы посетитель захотел войти силой. Но, к моему облегчению, после моих слов в ответ послышался сдержанный бас:

— Эй, новичок, я слышал, ты вчера спрашивал про учителя магии? Тебе там кто-то нужен?

Я облегчённо выдохнул: значит, это не бандит или городской стражник, а скорее кто-то, кто готов обменять информацию или предложить помощь. Собственно, накануне я и правда спрашивал о возможности найти хоть какого-то наставника в этом городе — хотелось не столько обучиться заклятиям, сколько понять, как тут вообще устроено всё то, что принято называть «магическим ремеслом».

Я натянул видавшие виды сапоги, проверил, на месте ли мой мешочек с рунами (тот самый стартовый артефакт, который светился лёгким колеблющимся светом при каждом прикосновении к магической энергии), и отворил дверь.

На пороге стоял мужчина средних лет с густой чёрной бородой, в которой в беспорядке застряли крошки хлеба и, кажется, слипшиеся крупинки соли. Одежда его была из грубой ткани, местами залатанная кожаными заплатами, а на боку висел короткий, но явно хорошо отточенный меч. Глаза у него были блекло-серые, усталые, однако без явного выражения враждебности. Напротив, он смотрел на меня с любопытством: видимо, пытался понять, чего ради «очередной бродяга» (так здесь, похоже, принято называть новичков и чужаков) интересуется магией.

— Меня зовут Стаур, — представился он хрипловатым голосом. — Я работаю в мастерских, там всё больше гномьи приспособления чиню, ну и ещё кое-какие мелкие заказы беру. Слыхал я, что ты расспрашивал о магах. Могу кое-что рассказать, если заплатишь, конечно.

Я нахмурился: местной валюты, как таковой, у меня было с гулькин нос — только пару медяков, которые я раздобыл, помогая уличному торговцу тащить его дряхлую тележку. Но иного выбора не было: мне действительно хотелось разобраться хотя бы в самых азах местной системы ценностей, и прежде всего — как магия коррелирует с экономикой, историей и, возможно, с политикой. Ведь маги, по логике вещей, должны либо управлять всем, либо скрываться во тьме, однако местные рассказы расходились во мнениях.

— У меня немного денег, — признался я честно. — Но если тебе нужна помощь с чем-то, я могу попытаться. Я… эм… — Я замялся, потому что не мог похвастаться никакими особыми навыками, кроме вялой попытки применять магию. — Словом, я готов слушать и постараюсь отблагодарить, как только смогу.

Стаур недовольно скривился, но всё же махнул рукой:

— Слушай, я парень не злобный, да и знакомый мой сказал, что ты вроде не из самых наглых приезжих. Ладно, пойдем, я как раз собирался позавтракать, заодно поболтаем.

Он развернулся и зашагал по коридору, а я последовал за ним, стараясь не наступать на прогнившие доски под ногами. Как только мы вышли на улицу, меня ударил в нос резкий запах помойки вперемешку с гарью — то ли горело что-то неподалёку, то ли здесь всегда так воняло по утрам. Город медленно просыпался: кто-то уже развёл костёр и готовил еду, откуда-то доносились жалобные крики женщины, в отдалении раздавался детский плач. Никаких приветливых «Доброе утро!» — лишь сгорбленные фигуры, тихо тащившие свои пожитки по узким улицам.

Мы прошли мимо пары худых детей, которые смотрели на нас голодными глазами. Их впалые щеки и запекшиеся губы наглядно свидетельствовали о том, что они ничего не ели уже несколько дней. Я ощутил неприятное чувство вины, хотя не понимал, что именно должен был сделать. Отвернувшись, я зашагал дальше, осознавая, насколько местная жизнь далека от того «идеалистического средневекового фэнтези», которое я, глупец, в юности представлял себе по книгам и играм. Здесь всё было грязнее, тяжелее, невыносимее.

— Мальчишки эти, — проговорил Стаур буднично, заметив мой взгляд. — У них родители померли от лихорадки прошлой осенью. Теперь живут, где придётся. Подачки выпрашивают, а если не удаётся — воруют. Голод заставляет идти на всё, понимаешь?

Я кивнул, не находя слов.

— Я их гоню, — признался он не без тени смущения. — У самого еды не хватает, а если ещё и им подавать, то так до вечера сам не доживу. И так весь заработок уйдёт на них. А городу до них дела нет — сирот здесь пруд пруди…

Голос у него звучал сурово, но в глазах мелькнула вина. Я осознал, что местные не могут позволить себе роскошь быть милосердными: тут каждый день — это борьба за выживание. Здесь никто не клянчит «лайки» в соцсетях за показное благородство и подачу милостыни. Тут всё реально и очень жестоко.

Через пару переулков мы вышли на небольшую площадь, где располагалась жалкая пародия рынка — несколько шатров, пара прилавков с вялыми овощами да стойло с измученным скотным скотом. По периметру громоздились покосившиеся лачуги, между которыми сновали люди всех возрастов и сословий — от зажиточных купцов с охраной до оборванных крестьян.

Мы зашли в одну из торговых лавок — темноватое помещение с низким потолком, где пахло соленым мясом, затхлой рыбой и сырыми шкурами. Внутри, за массивной стойкой, возвышалась крупная женщина с властным видом и мощными руками, похожими на медвежьи лапы.

— Эй, Мелис, — крикнул Стаур, с порога здороваясь с хозяйкой. — Дай-ка нам пару порций супа, да хлеба, если остался.

Она взглянула на меня и цокнула языком:

— Вид у твоего дружка такой, будто за ним весь город гонится. Да у него, поди, со вчерашнего дня куска во рту не было. Ладно, сейчас что-нибудь найду.

Скинув плащ, я опустился на грубо сколоченную скамью. Когда хозяйка скрылась за полотняной занавеской, Стаур наклонился ко мне и сказал вполголоса:

— Ну, слушай. Раз уж мы сюда припёрлись, думаю, заполучим здесь хоть какую-то еду. Потом поговорим о том, что тебя интересует.

Я согласно кивнул, внезапно осознав, что гул в желудке стал невыносимым. Действительно, за все эти два дня в мире Дарк Фэнтези я толком и не ел. Тут нет автоматического питания, никакой капсулы, что поддерживает организм и снимает голод по желанию. Голод здесь — настоящий, и от него никуда не деться.

Через несколько минут Мелис вернулась, поставила перед нами две глиняные миски с мутноватым, но всё же наваристым бульоном, плававшим в котором парой ломтиков корнеплода и кусочком подозрительного мяса. Рядом швырнула корку хлеба, жёсткого, будто камень.

— Ешьте, пока тёплый, — хмуро сказала она и добавила: — Платить будете?

— Заплачу вечером, — пообещал Стаур. — Я тут добуду немного монет, помогу кое-кому по хозяйству.

— Да смотри, не забудь, — буркнула женщина и скрылась за стойкой.

Я осторожно попробовал суп: жидковат, но после вчерашних скудных остатков хлеба и дешёвого пива, казался мне настоящим деликатесом. Я почти проглотил его залпом.

— Ну, — сказал Стаур, вытирая губы краем рукава, — давай к делу. Расскажи-ка, чего именно ты ищешь в нашем городишке. Где-то слыхал про магию, хочешь узнать, как тут всё устроено. Но какие именно вопросы тебя интересуют?

Я сосредоточился, собираясь с мыслями. Мне нужно было понять многое: от структуры экономики этого места до истории, от того, как маги существуют в обществе, до секретов магических школ. Но, как ни странно, первым делом меня волновала повседневная жизнь. Пришёл же я сюда «за реальными чувствами», так почему бы не окунуться сначала в быт?

— Начнём с простого, — предложил я. — Расскажи, почему в городе такая беднота? Ведь если здесь есть люди, владеющие магией, неужели нельзя было решить проблемы голода? Магические поля, исцеляющие заклинания, что-то вроде этого?

Стаур коротко хохотнул, и смех его прозвучал скорее горько, чем весело.

— Ох и наивный ты… Смотри сам. Допустим, есть пара магов, которые могут возделывать поля одним росчерком мистического знака, да ещё и заставить пшеницу расти быстрее. И что, думаешь, их тут прямо обожают? Нет. Тот, кто получает возможность обеспечивать едой, быстро становится местным «корольком», заставляет платить дань, обкладывает налогами, требует услужения. А ещё учитывай, что магам тоже жрать надо, да и магия требует немало ресурсов — компонентов, редких ингредиентов, знаний.

Он сделал паузу, отхлебнул ещё ложку супа и продолжил:

— Говорят, в столице королевства, а может и в других крупных городах, где магов побольше, там живётся хоть чуть-чуть полегче. Стабильнее, что ли. Но и там без проблем не обходится: раз маг силён, то его могут завербовать в военную службу, или в королевский совет, или — если у него совсем дурная голова — может захотеть сам стать властителем. Всё это политика, а политика всегда льётся кровью простых людей. Так что «проблемы голода» решают не лучшим образом: либо путём подавления, либо через принуждение.

Я молча слушал, осознавая, насколько здесь всё далеко от моей прошлой жизни, где никто не умирал от голода, и где боль считалась лишь временной неприятностью, быстро устраняемой нанороботами. Здесь же голод — постоянная составляющая бытия.

— А почему правитель, — продолжил я расспрос, — не может, скажем, просто нанять таких магов и обеспечить пропитание?

Стаур пожал плечами:

— Возможно, в иных местах так и делают. Но у нас правитель не из местных. Говорят, его поставили сверху, после последней войны. Всё имущество давно раскрадено, поля выжжены. Маги разбежались кто куда… Кое-кто погиб в сражениях, кое-кто скрылся от подати или продолжает воевать в соседних землях. В общем, без магов город остался, а голод остался с нами.

Я кивнул, стараясь переварить услышанное. Казалось, такая простая вещь, как магия, может менять целые королевства, судьбы народов, но отсюда же вытекает, что безразличие, власть, страх и человеческая жадность сводят пользу от магии на нет.

— А ты сам магов много видел? — спросил я.

— Вблизи — почти нет, — признался Стаур. — Пару раз попадались какие-то старики, утверждавшие, что когда-то умели колдовать. Но большую часть времени они проводили в пьяном угаре. Говорят, что магическим способом можно было бы бесконечно превращать воду в вино, только они не могут вспомнить нужные ритуалы или утратили способности. А слышал я и о парочке некромантов, которые промышляли в этих краях, искали человеческие жертвы для своих обрядов. Да только встретить их лицом к лицу — себе дороже.

Я поморщился от мысли о кровавых ритуалах. С другой стороны, это Дарк Фэнтези, и тут подобные ужасы кажутся скорее нормой, чем исключением.

— И всё же, — задумчиво сказал я, — кто-то же учит магии? Не может быть, чтобы все наставники исчезли.

— Может, где-то и есть. В храмах, например, — предположил Стаур. — Хотя я не разбираюсь. Тут неподалёку есть старая церковь Света, но священников, говорят, там давно нет — только развалины, да слухи, что внутри завелась нечисть. А ещё — не знаю, слышал ты или нет — ходят слухи о некоем Ордене Учеников, что странствует по земле в поисках подходящих кандидатов, но тому, кто всерьёз хочет поступить к ним на обучение, нужно доказать свою преданность и силу, что сопряжено с огромными рисками. И уж поверь: если этот Орден и вправду существует, то тебе придётся потратить годы, прежде чем они обратят на тебя внимание.

Я положил ложку и нахмурился, размышляя о том, как поступить дальше. Нельзя же просто вечно бродить по улицам и надеяться случайно наткнуться на старого колдуна, готового принять меня в ученики. Тем более, у меня практически нет денег, а, судя по всему, в этом мире никто не станет тратить на тебя время просто так.

— Понятно, — сказал я. — Тогда… расскажи хотя бы, как мне выжить в этом городе, пока я не найду учителя. Есть ли работа для… для такого, как я?

Стаур неопределённо пожал плечами:

— Да какая угодно, лишь бы руки не из задницы росли. Уборка, погрузка-разгрузка, помощь на складе торговцев. Только плата — гроши. А если хочешь чего-то посолиднее, то придётся связываться либо с местными бандами, либо с богачами-купцами. Одни заставят тебя воровать, другие — убивать. Ну, а есть ещё вариант пойти в наёмники, если сумеешь доказать, что стоишь чего-то в бою. Можешь, конечно, продаться в долговое рабство, но это последнее дело.

Я тяжело вздохнул. Так себе перспективы.

— Значит, — пробормотал я, — придётся пока просто изучать город и искать шанс где-то пристроиться, параллельно выспрашивая про магию.

Стаур криво ухмыльнулся:

— Оно и верно. Только не думай, что всё будет легко. Здесь много кто ищет «своё место под солнцем», и таких, как ты, я видел десятками. Кто-то помирает в канаве через неделю, кто-то втягивается в криминал, кто-то бежит, поняв, что город готов выжать его досуха.

Я лишь опустил взгляд в почти пустую миску. У меня не было чёткого плана, но отчаянная решимость оставалась. Всё-таки я пришёл в этот мир, чтобы испытать боль, страх, настоящую жизнь. Что ж, кажется, здесь их было в избытке.

Мы доели завтрак в угрюмом молчании. Заплатить Мелис мне по-прежнему было нечем, поэтому Стаур обещал уладить счет к вечеру — он явно рассчитывал, что я когда-нибудь верну ему долг. Мне это было неприятно, но я понимал, что выбора нет: мне или голодать, или снова соваться на улицу, рискуя потерять сознание от недоедания.

Выйдя из лавки, Стаур сказал, что у него есть пара дел в мастерской, и он может взять меня «на подхват», если я готов поработать руками. Я согласился, ведь деньги сейчас важнее всего, да и хотелось увидеть жизнь города изнутри.

Мы шли по мощёным, но разбитым улочкам — торчали обломки булыжников, в лужах шлёпали босые ноги детей и подростков, кои сновали туда-сюда в поисках подаяния или легкой наживы. Порой мы проходили мимо стражников в обшарпанных кирасах; они смотрели на нас с явной подозрительностью, но, видя, что мы не представляем угрозы, лишь отворачивались и продолжали свой ленивый дозор.

Дома здесь были преимущественно из камня, но верхние этажи — из дерева, и видно, что многие постройки давно не знали ни ремонта, ни простого ухода. Крыши проваливались, стены покрывались плесенью, а улицы укрывал зловонный туман из-за сточных канав, заполненных отбросами. Город явно доживал какие-то суровые времена: не было заметно ни масштабных строек, ни следов хоть какой-то общественной заботы.

По пути мы миновали небольшую площадь, на которой, по словам Стаура, когда-то стоял памятник легендарному герою-магусу, одолевшему здесь нечисть много лет назад. Теперь же от статуи остался лишь обломок постамента, а сам памятник рухнул во время последней осады или мятежа, и никто не озаботился его восстановлением.

— Понимаешь, — сказал Стаур, заметив мой застывший взгляд на обломках, — этот город пережил много войн, бед и катастроф, и всякий раз его жители ждут, что «придёт героище», возьмёт в руки меч или посох, да спасет всех от голода, разрухи, монстров. Но иногда никакие герои не приходят. Или же приходят, но умирают. А мы остаёмся жить в развалинах, и так из года в год.

Что-то в его словах заставило меня поежиться: ведь по сути я и есть тот «пришлый», который рассчитывал стать магом и «принести перемены». Но я ещё не сделал ни шага на этом пути. И даже не знаю, смогу ли.

Мастерская Стаура располагалась в переулке, что вёл к западной стене города. Вход был обозначен выцветшей табличкой с изображением шестеренок и руны, которую я еще не видел. Внутри полумрак и завалы металлического хлама: шестерни, цепи, массивные пружины, какие-то странные конструкции и непонятные механизмы. В воздухе витали запахи смазочных масел и ржавчины.

— Поможешь мне тут кое-что перебрать, — сказал Стаур, указывая на кучу деталей, сваленных у стены. — Надо отделить те, что ещё годны, от тех, что пойдут на переплавку.

— Хорошо, — кивнул я и принялся осторожно разбирать груду железа, стараясь не порезаться об острые края.

Пока мы занимались сортировкой, он рассказывал, что когда-то здесь жили гномы-ремесленники, славившиеся искусством создания механических устройств, от простых замков до громоздких боевых автоматонов. Гномы смогли достичь немалых успехов, сочетая алхимию и магию с инженерными навыками, но из-за постоянных войн и вражды с человеческими королевствами большая часть гномьего народа ушла под горы или вовсе исчезла. Сейчас те немногие механизмы, что сохранились, стали редкостью и ценятся на вес золота — однако редкость эта бесполезна без знаний, как их чинить и обслуживать.

— Я кое-как научился, — говорил Стаур, — да и то, большей частью методом проб и ошибок. Иногда что-то удаётся починить, а иногда эти проклятые штуковины взрываются или ломаются окончательно. Зато, когда выходит, клиенты платят хорошо. Другой вопрос, что таких клиентов мало. Зато у местных бандитов иногда найдётся пара монет, чтобы заказать ремонт той или иной «штуковины». Приходится соглашаться, ведь жить-то на что-то надо…

Я продолжал разбирать хлам и непроизвольно задумался: а ведь магия в этом мире — лишь одна из граней. Есть ещё и технология, пусть и специфическая, «гномья», но она явно влияет на экономику. Вероятно, в иных городах — где гномов осталось побольше или где сохранились их чертежи — жизнь может выглядеть иначе. Но здесь, судя по всему, всё влачится на уровне убогих ремонтных мастерских да редких привозных товаров.

— Ладно, — сказал Стаур, отодвигая ещё одну горсть бесполезных кусков железа. — Давай сделаем перерыв. Ты, кстати, не забыл, что спрашивал меня о магической системе? Хочешь послушать, что я слышал от бывалых?

— Конечно, расскажи, — оживился я, вспоминая, ради чего я вообще терплю весь этот хлам под ногтями.

Стаур присел на табурет и махнул рукой, предлагая мне тоже устроиться рядом.

— Я не учёный, — начал он, глядя в сторону кучи железа, — и не маг, так что всё, что скажу, это лишь слухи да обрывки рассказов. Но говорят, что магия не так проста, как кажется простолюдинам. Для настоящей силы нужно понимать логику мира, принципы, которые связаны и с магической энергией, и с духами, и с богами, и даже с разумом самого заклинателя.

Я невольно вспомнил рассказы, что успел услышать в таверне: что магия требует отдачи, боли, страдания, иногда — использования особых ритуалов и компонентов.

— Так вот, — продолжил Стаур, — чтобы сотворить заклинание, мало знать его слова или жестикуляцию, нужно ещё ощущать потоки магической энергии, уметь направлять их сквозь себя, рискуя собственным телом и душой. Одни колдуны предпочитают использовать ритуальные круги и готовые формулы, другие — договариваются с духовными сущностями или демонами, третьи — изучают «первооснову» мира, пытаясь переписать законы реальности по своей воле. Но все они платят цену: ментальный урон, физическое истощение, или даже нечто большее, если ошибутся.

Он понизил голос, будто боялся, что нас могут подслушать:

— А ещё ходят слухи, что где-то есть колдуны, способные управлять временем. Но все, кто пытались пользоваться такой магией, сходили с ума или исчезали без следа. Или же их ловила Инквизиция — говорят, что в королевстве есть священники, которые выискивают «еретиков» и «опасных магов», чтобы сжигать их на кострах.

Я ощутил неприятный холодок внутри, вспомнив про ту «Реальность», откуда я пришёл, — там любые раны лечились моментально, а смерть была лишь рестартом. Но здесь, если тебя объявят «тёмным магом», никакого быстрого возрождения не будет. Как игрок, возможно, я в теории могу «выйти» из игры, но что, если я хочу всерьёз жить этим миром? Значит, последствия здесь более чем реальны.

— Хочешь совет? — спросил Стаур.

— Конечно.

— Не афишируй, что ты изучаешь магию, особенно если достигнешь прогресса. Местные либо станут завидовать, либо опасаться, либо захотят использовать тебя. Держи рот на замке, набирайся опыта тихо, не выделяйся, пока не найдёшь могущественного покровителя или пока сам не станешь достаточно силён.

Я кивнул — это звучало разумно. Ведь пока я не умею практически ничего, шуметь о своих претензиях на магическую силу — верная смерть.

Проводя время в мастерской, я помогал Стауру с мелкой работой. Мы перебирали шестерёнки, подкручивали винты, смазывали какие-то задвижки. Время от времени заходили клиенты: кто-то приносил сломанный замок, кто-то — странную «музыкальную шкатулку» гномьего производства, которая выдавала жуткие звуки вместо мелодии. Стаур объяснял, что подобные вещи, хоть и выглядят простыми, внутри состоят из тончайших механизмов, а их починка — почти искусство.

Параллельно я пытался на ощупь «прощупать» магические токи — вдруг в этих механизмах есть скрытая арканистская составляющая? Но ничего не чувствовал. Временами лишь ощущал лёгкую вибрацию в мешочке с рунами, когда особым образом задумывался о магии, но никакой явной силы не проявлялось. Казалось, магия ускользала от меня, как вода сквозь пальцы.

В какой-то момент к вечеру в мастерскую зашёл крепкий мужчина с заметными шрамами на руках и лице. На нём была стёганая кожаная броня, пропитанная потом и кровью. Пахло от него остро, смесью алкоголя и чего-то более зловещего.

— Привет, Стаур, — бросил он без лишних церемоний. — Есть работа для тебя.

В его руках был какой-то странный предмет — что-то вроде металлического оружия, покрытого замысловатыми резьбами.

— Сломалось посреди боя, — процедил мужчина. — У меня чуть башку не отрубило из-за этого дерьма. Починишь?

Стаур нахмурился, взял предмет в руки и внимательно осмотрел. Я смотрел через его плечо и видел, что это не просто механическая конструкция, но ещё и, судя по всему, магически зачарованная: на металле проступали потускневшие руны, похожие на те, что были у меня на мешочке.

— Постараюсь, — сказал Стаур после долгой паузы. — Но тебе придётся доплатить. Это работа опасная: я могу повредить арканистские цепи внутри, и тогда она просто взорвётся к демонам.

— Сколько? — спросил мужчина холодно.

Сумма, которую назвал Стаур, заставила того прищуриться, но он, похоже, принял условия. Бросил на стол увесистый мешочек, из которого позвякивали монеты. Я затаил дыхание: таких денег мне бы хватило на месяцы жизни в этом городе.

— Смотри, — пригрозил мужчина, чьи глаза внезапно вспыхнули злобой, — обманешь или испортишь — я лично тебе руки оторву. Ты знаешь, где меня искать.

— Знаю, — безразлично ответил Стаур, хотя по выражению его лица я понял, что ему не по себе.

Мужчина ушёл, не удостоив меня даже взглядом. Когда дверь за ним захлопнулась, я выдохнул:

— Это кто?

— Его зовут Расур, — тихо ответил Стаур. — Наёмник, а иногда и хуже того — берётся за любую грязную работу. Говорят, он связан с одной из местных банд. Мне бы лучше с ним не связываться, но денег я сейчас очень нуждаюсь…

Я кивнул, прекрасно понимая, что в этом мире, чтобы выжить, нужно идти на компромиссы со своей совестью и безопасностью.

К концу рабочего дня я уже еле держался на ногах. Пальцы болели от постоянного копошения в железках, а в носу стоял въедливый запах смазки и сырости. Но я был рад, что хотя бы что-то заработаю. Правда, Стаур предупредил, что сможет выделить мне лишь малую часть того, что получит за работу, — его затраты и риски велики. Я не протестовал, ведь понимал, что сам пока не сделал ничего сверхценного.

Когда мы вышли на улицу, солнце уже коснулось горизонта, окрашивая серое небо в тусклые багрово-фиолетовые тона. По городу снова поползли густые тени. Вдалеке, над крышами ветхих домов, я заметил стайку чёрных птиц, истошно каркающих. А может, это были не птицы? Здесь легко представить, что ворон может оказаться демоном или оборотнем.

— Послушай, — начал я, когда мы зашагали в сторону ночлежки (той самой, где у меня была комната). — Я хочу ещё осмотреть город, понять, как тут всё устроено: рынок, гильдии, храмы. Может быть, узнать, куда люди стекаются в поисках знаний.

— Да пожалуйста, — пожал плечами Стаур. — Только держи ухо востро. Вечером на улицах небезопасно.

— Можешь, может, пойти со мной?

— Прости, приятель, но у меня дел по горло. Надо изучить эту штуку, что принёс Расур. Иначе к завтрашнему вечеру могу не успеть.

— Понял, — вздохнул я. — Ладно, сам прогуляюсь.

— Будь осторожен, — напоследок предупредил он. — Если что, держись поближе к людным местам. Или запирайся в своей комнате. По ночам в трущобах такой ад творится, что магия покажется детской забавой.

Расставшись со Стауром, я решил пойти к центральной площади: днём я уже краем глаза видел, что там кипит торговля, собираются местные, может, найду что-то вроде доски объявлений или услышу последние новости.

Оказалось, что вечером площадь превращается в нечто иное. Большинство торговцев уже свернули лавочки, но их место заняли другие личности: бродячие артисты (или, может, мошенники), девицы лёгкого поведения в рваных нарядах, пытались зазвать прохожих, нищие протягивали руки к каждому, кто выглядел чуть более зажиточным.

Здесь же я заметил странную группу людей, стоящих у потухшего фонаря: на вид они походили на странствующих проповедников, однако их речи были до жути фанатичны:

— Покайтесь! Приближается час, когда силы Тьмы вновь выйдут на поверхность! Лишь истинная вера спасёт вас! — кричала женщина в белых, но замаранных дорожной пылью одеяниях.

Рядом с ней, кажется, стоял молодой послушник, держащий символ — солнце, оплетенное шипами. Я не мог идентифицировать этот культ; возможно, это одно из фанатичных ответвлений культа Света.

— Услышьте глас Богов! — продолжала вещать женщина, оглядываясь на редких зевак. — Когда затмение сойдётся с красной луной, начнётся великая очистительная буря! Тьма поглотит всех, кто не раскаялся в грехах!

Люди проходили мимо с равнодушием или с презрением, а порой и шипели ругательства в их сторону. Похоже, пророчества и угрозы конца света тут всем надоели.

Я хотел подойти поближе, но увидел, как какой-то городской стражник со словами «проваливайте отсюда, чокнутые» грубо отпихнул этих фанатиков, и они покорно удалились в тень.

— Все тут рехнулись, что ли, — пробормотал я под нос, проходя мимо.

Я медленно брёл по площади, внимательно слушая обрывки разговоров. Люди обсуждали последние набеги разбойников, череду пропавших детей и зловещие слухи о монстрах, которые появляются по ночам на окраинах. Кто-то говорил о том, что налоги снова выросли, а прокормиться и так нечем. Кто-то клял местную знать, что купается в роскоши, устраивая пиры за высокими стенами особняков.

В какой-то момент я заметил, как двое худых мужчин, чьё лицо казалось почти одинаково измождённым, сцепились за последний кусок корки хлеба, который, видимо, кто-то выбросил под ноги. Их драка была почти звериной: каждый старался выцарапать глаза другому, лишь бы урвать хоть крошку. Никакие стражники не вмешивались — никому до них дела не было. В этом мире, похоже, уважение к простолюдинам стремится к нулю.

— Чёрт, — вырвалось у меня. — Вот что значит мрак бытия.

Оглянувшись, я понял, что, возможно, уже нагулялся достаточно. Если сейчас стемнеет совсем, рискую нарваться на бандитов. Но внутри всё ещё горело желание узнать больше о здешнем мире и его прошлом. Как же так вышло, что город, некогда, по словам Стаура, славившийся хоть какими-то ремёслами, опустился на самое дно?

Я прошёлся вдоль ветхих зданий, которые, казалось, вот-вот обрушатся от сильного порыва ветра. На одной из стен, облезлой и заплёванной, виднелись старые афиши — почти стёртые временем и влагой. На них были слова, которые я с трудом читал, но различил «Великая Ярмарка» и «Прибытие Королевской Династии». Судя по дате, всё это случилось много лет назад — возможно, до войны, о которой шёпотом говорили в таверне.

Тогда я вспомнил слова одного старика из прошлой ночи (слышал его в таверне «Потухший Дракон»): он говорил, что было время, когда маги и люди жили в относительном мире, строили города, прокладывали дороги. Но потом началась череда конфликтов — ещё и с участием других рас: гномов, эльфов, тёмных созданий из северных пустошей. Война длилась десятилетиями, привела к падению целых королевств. А теперь остатки этих земель в вечном кризисе.

Я представил себе, каким этот мир мог быть до всех бед: счастливые лица, магические фонари, освещающие ухоженные улицы, гномьи изобретения, приносящие пользу людям, поля, полные урожая. Возможно, всё это было когда-то “реальностью” здесь. А сейчас, во второй половине XXI века «моего» реального мира, который отказался от боли и недостатка, вот здесь, в виртуальном Дарк Фэнтези, царят разруха и страдания.

И всё же именно такой контраст — между моим бывшим стерильным-комфортом и этой страшной, но живой явью— притягивал меня сюда. Впервые за долгие годы я чувствовал себя… живым? Пусть и голодным, больным, уставшим. Я решил, что сделаю всё, чтобы разобраться в этом мире, узнать его правила и законы магии, обрести силы, которые помогут мне помочь — себе, а, может, и тем, кто здесь мучается.

Пусть это звучит наивно, но я не смог подавить в себе такой порыв.

Когда сумерки уже сгущались, я вернулся к своей комнатёнке, что снимал у старухи-хозяйки за небольшую плату (вернее, я ещё должен был ей деньги, но она смотрела на меня так, будто ждёт, когда я всё же достану кошелёк или хотя бы предложу помощь по дому).

Поднявшись по скрипучей лестнице, я вошёл в свою каморку, закрыв за собой дверь на щеколду. Окно всё так же было разбито, и холодный ветер гулял внутри. Сырость покрывала стены, где-то в углу шевелились крысы. «Настоящая романтика», — горько подумал я, бросая сумку у кровати.

Время близилось к ночи, а у меня было важное дело: разобраться хоть чуть-чуть в своей «системе» магии. Я знал, что никакого «интерфейса» в привычном смысле тут нет — всё ощущалось более реалистично. Но у меня был мешочек с рунами, мой стартовый «артефакт», который светился при попытках взаимодействовать с магией.

Я осторожно развязал тесёмку, вынул несколько плоских камешков, на которых виднелись странные символы. Провёл пальцем по одной из рун, пытаясь ощутить ту вибрацию, о которой говорили. Сердце забилось сильнее, я стал дышать чаще.

«Давай же», — подумал я, закрывая глаза и пытаясь сосредоточиться.

Сначала ничего не происходило, но затем я ощутил лёгкую дрожь, словно отдалённое эхо. Словно кто-то внутри этих рун пробуждался, медленно реагируя на мой призыв. Я попытался направить свои мысли — по аналогии с медитацией, которой когда-то занимался в реальном мире, — и представить, как потоки энергии пронизывают воздух.

Воображение тут же услужливо нарисовало искры, колышущиеся во тьме. Но стоило мне чуть пошевелиться или отвлечься на шум с улицы (кто-то орал на весь двор, кажется, пьяная ссора), как видение рассыпалось.

Я вздохнул и попробовал снова, глядя на руну: это был символ, напоминающий переплетённые кольца. Если верить рассказам, то некоторые руны управляли потоками энергии времени и пространства, другие — элементарными силами. Но в точности я не мог помнить: ведь я не изучал этот сеттинг досконально, а здесь, похоже, всё сочеталось с другими тонкостями, что порождало дополнительную путаницу.

Спустя минут пять-шесть мучительных попыток я почувствовал слабую отдачу: руна мигнула тусклым светом, будто отзываясь на мою концентрацию. Я воспрянул духом, мысленно воодушевляясь: «Получилось!» Но радость длилась не больше пары секунд — свечащаяся руна погасла, и я ощутил внезапную усталость, словно пробежал несколько километров.

— Вот дерьмо, — тихо выругался я, с трудом сжимая вялые пальцы, чтобы не выронить камешек на пол.

Лоб покрылся каплями пота, руки дрожали. Выходит, любое минимальное взаимодействие с магией высасывает из меня уйму сил. И это при том, что я даже не сотворил никакого «заклинания», а лишь чуть разбудил руну!

Я медленно положил руны обратно в мешочек и завязал тесёмку. «Надо действовать постепенно, — подумал я. — Как тот же Стаур говорил, кто быстро хватает магию, тот быстро и горит».

Лёг на кровать, прикрывшись тонким одеялом, и уставился в потемневший потолок. Из окна тянуло сыростью и ночью, на улице слышались крики, стоны, лаяли псы. Этот город никогда не спит спокойно: он скорбит, воет, живёт в постоянном страхе и голоде.

Я вспомнил о тех детях, которых видел утром, голодных и босоногих, вспомнил драку за корку хлеба и злобные взгляды бандитов в переулках. Вся эта безысходность рождала во мне странную смесь жалости, страха и решимости. Ведь не зря же я выбрал именно этот мир для «погружения».

— Завтра, — прошептал я себе под нос, поворачиваясь на бок. — Завтра я всё же попытаюсь найти тех, кто может мне дать хоть какой-то совет о магии. Или взгляну на руины храма Света. Кто знает, может, там найдётся свиток или остатки знаний?

Я закрыл глаза, стараясь отрешиться от тяжёлых мыслей, но перед тем как сон забрал меня в свои объятия, я ощутил нечто странное — мельчайшую вспышку в мешочке с рунами, будто руны «отвечали» на мои мысли. «Или это мне просто кажется», — подумал я сквозь дремоту.

Проснулся я среди ночи от звуков за дверью. Сначала решил, что это снова стук, как утром, но на самом деле кто-то, видимо, пробрался в коридор и пытался тихо открыть одну из комнат. Я лежал, затаив дыхание. Слышались приглушённые ругательства, затем — лязг метала.

«Воры?» — промелькнуло в голове.

Сердце колотилось, вспотевшая ладонь потянулась к моей поясной сумке (правда, там ничего особо ценного нет, кроме рун). Глупо, но я надеялся, что эти взломщики не сунутся ко мне, ведь я всего лишь нищий бродяга, у меня нечего красть.

Когда через минуту всё стихло, я позволил себе облегчённо вздохнуть. Но уснуть обратно уже не мог. «Этот мир опасен днём, а ночью ещё опаснее», — подумал я.

В конце концов, я провёл оставшиеся часы в полудрёме, прислушиваясь к любому подозрительному шороху. Под утро, когда за окном начали перекликаться первые петухи (не знал, что тут есть петухи, но оказалось, есть), я понял, что сомкнуть глаз так и не удалось.

Встав, я вышел из комнаты и столкнулся в коридоре с хозяйкой. Её хмурое лицо говорило о том, что ночью действительно что-то происходило.

— Ты не видел? — спросила она, даже не поздоровавшись. — Говорят, какую-то комнату обнесли, унесли всё, что было, а жильца убили.

Я похолодел:

— Ч-что? Убили?

— Зарезали, — ответила она, шёпотом, будто боясь сглазить. — Теперь проблемы с городской стражей будут, да и репутация моего дома, вот чёрт!

«Репутация…» — машинально подумалось мне. Когда в реальном мире кого-то убивали, это становилось событием, полиция, скандалы… Здесь же убийства, похоже, в порядке вещей, а люди всё ещё больше боятся потери заработка, чем самого факта чьей-то смерти.

— И что теперь? — спросил я, чувствуя себя крайне неуютно.

— Что-что… Ничего, — вздохнула она. — Стража придёт, покрутит носом, скажет «ну и живите, как хотите», и уйдёт. А мёртвого заберут на общую могилу. Это же один из приезжих — у него ни семьи, ни имени, ни денег на погребение. Что им за него вступаться?

Я ощутил болезненный укол реальности: в этом мире можно погибнуть вот так, из-за пары медяков.

— Будь осторожен, — добавила она, глядя на меня пристальным взглядом. — Похоже, у тебя тоже денег нет, а значит, мы все тут на «особом счету».

Я кивнул, поблагодарил за предупреждение и вышел на улицу, стараясь отвлечься от мрачных мыслей.

Несколько часов спустя я брёл по городу, размышляя, где бы найти хоть крупицу знаний о магии. Вспомнил про руины храма Света, о которых упоминал Стаур. Возможно, именно туда мне и стоит направиться. По дороге я зашёл на рыночную площадь, пытаясь раздобыть что-нибудь поесть, но серебра на руках не имел; в итоге пришлось отдать часть медяков, которые Стаур выплатил мне вчера, за чёрствый кусок хлеба и воды из колодца.

Люди вокруг всё так же выглядели угрюмыми: встречались одинокие бродяги, стража, лениво патрулирующая улицы, торговцы, что-то кричащие о своих товарах, да мелкие попрошайки. Я заметил одного подростка, который клянчил подаяние, обещая рассказать «тайну местных катакомб». Проходящие мимо его игнорировали, и я тоже сначала прошёл мимо, но внезапно меня зацепило: катакомбы? Здесь?

— Что за катакомбы? — спросил я, вернувшись к парнишке.

Он посмотрел на меня чуть настороженно, затем тихо сказал:

— За пару монеток расскажу…

У меня оставалось всего две медные монеты, которые я так берёг, но любопытство взяло верх.

— Ладно, — вздохнул я, протягивая одну монету. — Говори.

Парень выхватил её, прикусил зубами, убедился, что это не подделка, и спрятал в карман.

— Слыхал, что под городом есть старые катакомбы, ведущие аж к самому храму Света. Там, в глубине, будто бы спрятаны книги магов и сокровища жрецов. Только те, кто туда ходил, почти не возвращаются. Полно нечисти. Говорят, ещё после войны там поселились вурдалаки и крысолюди.

— И что, никто не пытается их зачистить?

Он фыркнул:

— Кому это нужно? Охотников на нечисть нанимать дорого. Да и кто сунется? Если в катакомбах и есть сокровища, туда идут либо самоубийцы, либо отчаянные головорезы. Большинство гибнет или бежит не оглядываяь. Но легенды ходят…

Он запнулся, ожидая вторую монетку. Я вздохнул, протянул и её.

— Говори.

— Легенды гласят, что глубоко в катакомбах есть особая библиотека, где хранятся свитки Древних, — продолжил паренёк уже более оживлённо. — Мол, они могут даровать тому, кто их прочтёт, великое могущество.

Я приподнял бровь: звучит как типичная «приманка» для отчаянных.

— Сомнительно, — сказал я, — но всё же интересно.

— Если надумаешь, — добавил мальчишка, улыбаясь мне, — то вход, говорят, есть рядом с руинами храма, или даже внутри. Там полуразрушенная лестница ведёт вниз. Только смотри, чтоб никто не заметил. Поди, бандиты тоже охотятся за тем, что там можно найти.

Я, кивнув, поблагодарил его и пошёл прочь. В голове уже рождалась идея: возможно, именно в этих подземельях я смогу найти хоть что-то магическое — свитки, алхимические книги или инструкции по ритуалам. Да, это безумно опасно, но сидеть без дела тоже глупо.

Однако я понимал, что прежде чем бежать в катакомбы, неплохо бы узнать хоть какие-то основы самозащиты — или найти напарника, потому что в одиночку сражаться с нечистью я не смогу: мои магические умения пока на нуле. Ну и не помешало бы раздобыть оружие.

«Значит, план такой, — рассуждал я про себя. — Попробовать заглянуть к храму Света, посмотреть, что там за руины. Может, найдутся следы входа. Если оно действительно ведёт в катакомбы, то, может, на поверхности будут подсказки или даже какой-то безопасный проход. А если всё действительно кишит монстрами, придётся искать людей, которые за долю в сокровищах рискнут пойти со мной…»

Но сначала я хотел доскональнее осмотреть сам город, как и планировал. Узнать, кто тут заправляет, есть ли какие-то гильдии — например, магическая гильдия (хотя, судя по услышанному, таковой может и не быть).

Так я провёл остаток дня, бродя по улицам. Узнал, что город официально управляется неким «Визаром» — ставленником короны, который занял место прежнего лорда. Но люди ненавидят его: в замке (или дворце) у западной стены он якобы предаётся роскоши, дерёт высокие налоги, а войска используются лишь для охраны собственных интересов, в то время как обычный народ гибнет от бандитов и голода.

Я попытался подойти поближе к замку, но дорогу преградила пара солдат, чуть ли не угрожая мне копьями, если не уйду. Видимо, попасть внутрь можно только с особого разрешения или имея достаточно золота на взятку.

Ещё я узнал, что в городе есть «Гильдия Торговцев», которая фактически контролирует рынок и ценные товары. Один из членов гильдии — богатый купец по имени Гацкий — владеет крупными складами и нанимает охранников и наёмников для своих караванов, которые ходят в соседние территории. Но говорят, что он жадный и жестокий. Простой люд побаивается его, ведь если перейти ему дорогу, можно оказаться без продуктов и без средств к существованию.

Ещё я слышал об «Обществе Искателей», которое вроде бы занимается сбором редкостей и артефактов — возможно, там могут что-то знать и о магии. Но офис их, если верить слухам, в столице, и вряд ли кто-то из них сидит тут, в гиблом месте.

В общем, город жил на пороховой бочке. Криминальные группировки (поговаривали о двух-трёх «бандах»: одна специализируется на воровстве, другая — на контрабанде, третья — на заказных убийствах) делили улицы. А власть короля (или кто там сейчас царствует) едва ощущалась. Нет, иногда солдаты проводят «зачистки», но чаще это сопровождается вымогательством и насилием над мирными жителями.

Всё это время я ощущал неприятную жажду какой-то стабильности, но понимал, что здесь бесполезно надеяться на «хорошего короля» или «добрых магов». Здесь каждый выживает сам по себе.

Под вечер я вернулся в свою комнату, буквально валясь с ног от усталости. Голове требовался отдых, а душа просила хоть каплю надежды. В попытке успокоиться, я ещё раз провёл небольшую «медитацию» на руны, аккуратно держа камни в ладони. На этот раз я чуть лучше чувствовал их пульсацию, но по-прежнему не мог вызвать ни искры колдовства.

Впрочем, я заметил, что если я дышу глубоко и медленно, представляя себе, как воздух наполняет меня изнутри, а затем пропускаю ментальный поток в камень, руна чуть дольше светится. Может, это первое крупица навыка, который мне нужно развивать.

«Ничего, — убеждал я себя. — Нельзя надеяться овладеть магией за пару дней. Пройдёт время, и научусь…»

Вскоре я отложил руны, решив, что не стоит себя изматывать. Завтра же надо будет продолжить изучение города и всё-таки дойти до руин храма Света. Даже если там всё заброшено, это хоть какой-то шаг вперёд.

С этими мыслями я отправился спать. На душе было тягостно от увиденных за день картин: избитые нищие, грязные улицы, залитые кровью переулки. Но в то же время я чувствовал… азарт. Да, это безумие, но всё, что я переживал, было настолько настоящим, что мой разум и тело жадно впитывали эту жизнь. Ни один «реактивный симулятор чувств» из будущего не способен был заменить реальные эмоции боли, сострадания и решимости, которые я обрёл тут, в мире, где всё имеет свою цену.

Впереди ждали новые испытания — новые встречи, возможно, познания в магии, а быть может, и дальнейшее разочарование. Но я принял решение идти вперёд, даже если это означало погрузиться в самое дно тёмных катакомб и биться там с кошмарами ночи.

Уже засыпая, я в последний раз взглянул на мешочек с рунами, лежащий рядом, и прошептал, будто обращаясь к самому себе:

— Я не отступлю. Ведь ради этого я сюда и пришёл.

Ночь за окнами вновь наполнилась далёкими криками, шумом ветра и приглушённым громом — возможно, обещающим надвигающуюся грозу. Но теперь я не испытывал той парализующей тревоги, что в первую ночь. Я принял здешнюю тьму как неотъемлемую часть реальности. И, может быть, именно в этой тьме, среди нищеты и ужаса, я смогу зажечь свою собственную искру магии — чтобы осветить путь и себе, и, кто знает, может, кому-то ещё.

Я проснулся на заре от пронзительного и неприятного звука — скрип дверных петель, когда по коридору снова кто-то бродил в поисках добычи или просто не мог заснуть из-за тревог. В этой обшарпанной ночлежке звуки ночной возни уже никого не удивляли, но меня всё ещё морщило. Каждое утро я просыпался с чувством, что простая дверь — единственная преграда между мной и жуткими опасностями этого города. А ведь на самом деле она не защищала ни от чего.

Новый день приносил постоянную тревогу. Нелегко осознавать, что накануне здесь в коридоре убили одного жильца, да и вообще людская жизнь в этом мире, похоже, ценилась недорого. Но я не мог сидеть взаперти. Когда-то я бежал от будущего, где всё было «слишком легко и спокойно», мечтая ощутить острую грань настоящего риска. Теперь же приходилось платить за этот выбор.

Осторожно приоткрыв дверь, я выглянул на тёмный коридор: скрип, судя по всему, донёсся от комнаты соседей — кто-то вскрывал щеколду или просто толкнул чемодан. Никто не кричал, значит, сегодня, похоже, обошлось без насилия. Я перевёл дыхание, проверил в поясе мешочек с рунами — мой единственный более-менее надёжный «артефакт», и выбрался в прохладный коридор.

За ночь стены словно пропитались сыростью ещё сильнее, а уличный ветер ощутимо пробирал через щели. Неприветливое место, но всё же лучше, чем спать в канаве. Вздохнув, я спустился по скрипучим ступеням вниз. Там уже бормотала себе под нос какая-то старуха, видимо, хозяйка. Она наливала в керамическую миску мутную похлёбку из котла. Запах не был аппетитным, но немного тёплой еды мне не помешает.

— Здравствуй, — поприветствовал я её, стараясь выглядеть дружелюбным.

Она посмотрела хмуро, лишь кивнула, указывая на миску. Похоже, сегодня у неё не самое радостное настроение. Ну, тут никто особо не радуется.

— С тебя три медяка, — буркнула она. — Это за похлёбку и место на ночлег.

Я нахмурился, но полез в карман. Запасы мои были до смешного скудны. Вчера Стаур, мой знакомый из мастерской, отдал мне за работу всего несколько медных монет. Остальное у него уходило на оплату долгов. Да и ужин вчера я пропустил. Из всех монет у меня оставались «бросовые» медные грошики, а ведь мне ещё нужно отдать долг самой хозяйке за прежние дни… Но сейчас важнее хоть чуть-чуть подкрепиться.

— Ладно, — кивнул я, передавая ей три медные монеты.

В этом мире, как я уже успел узнать, валюта делится просто:

1 золотой = 12 серебряных монет,

1 серебряная монета = 12 медных,

следовательно, 1 золотой = 144 медные.

На золотые здесь живут немногие. Большинство крутится вокруг медяков, время от времени доставая серебро для крупных сделок. Поверить не могу, что в будущем мире, откуда я пришёл, люди даже не знают, что такое физические деньги — всё заменили цифровые кредиты и распределённый ресурс. А здесь каждый грош может решить, будешь ли ты сыт сегодня или помрёшь с голоду.

Сжав ложку в пальцах, я принялся за похлёбку, стараясь не думать о том, насколько она невкусна. Во рту расползался горьковатый привкус, в котором смешались дешёвые травы и, возможно, чуть подпорченное мясо, если оно там вообще было.

Когда я доедал и уже собирался покинуть это мрачное помещение, чтобы снова отправиться в город, дверь отворилась, пропуская в зал Ландера. Узкий луч уличного света выхватил его худощавую фигуру и настороженные глаза.

— О, а я тебя ищу, — улыбнулся он, сразу обозначая свою цель. — Надеялся, что найду в этом же притоне, где вчера видел тебя.

Я отодвинул миску. Ландер был тем парнем, что пару дней назад предложил мне «дело» — отправиться на поиски, руководствуясь его картой, которая якобы «реагирует на магический фон». Тогда я согласился, но попросил отсрочку: не хватало сил, да и надо было хоть чуть освоиться.

— А я как раз тоже думал о тебе, — ответил я, поднимаясь из-за стола. — Что ж, твоя карта… она ещё «активна»?

Ландер улыбнулся, будто облегчённо выдохнул:

— Вроде да. Я буквально этой ночью проверял: раскладывал её на полу — светится. Значит, поток лей-линий пока не ушёл куда-то в сторону. Но если упустить момент, то, боюсь, шанс пропадёт.

Я пересёк комнату, чтобы не стоять между столами с завсегдатаями, которые мрачно уставились на нас. Здесь кто-то всегда косится на разговоры о магии: не любят, когда чужаки снуют вокруг, выискивая что-то ценное.

— Хорошо, — сказал я тихо. — Только предупреждаю: я не то чтобы сильный маг. Скорее, вообще новичок.

— Мне не надо, чтобы ты жонглировал фаерболами, — ухмыльнулся Ландер. — Достаточно уметь хоть немного взаимодействовать с магическим фоном. Карта же не запустится от «просто руки об неё потереть». Надо, чтобы кто-то с «магическим ядром» влил туда чуть-чуть своей силы.

Слова «магическое ядро» зацепили мой слух. С некоторых пор я пытался собрать обрывки знаний о том, как здесь устроена душа мага. Казалось, это элементарная местная теория, но я сам не знал большинства терминов. Видимо, мне ещё нужно учиться и учиться.

— Ладно, пойдём, — кивнул я. — Но прежде… что нас ждёт? Ты говорил «нечто стоящее» — это что?

Ландер пожал плечами, криво улыбаясь:

— Сам не знаю. Может, старые развалины, может, пещеры. Видишь ли, я не первый год интересуюсь всякими картами и географией окрестностей. Пытался торговать редкими артефактами, но без колдовской поддержки постоянно упирался в тупик. И вот попалась мне эта карта, якобы «мерцающая» при влиянии магии. Один знакомый оценил её как очень старую, возможно, из эпохи, когда гномы ещё не ушли под горы…

Сердце ёкнуло. Гномьи руины, старые артефакты — это может сулить не только деньги, но и знания. Будь у меня голова посветлее, может, я бы сразу понял: таких вещей ищут многие, не исключено, что наша вылазка будет опасной. Но сидеть в нищете и бездействии ещё хуже.

— Когда отправляемся? — спросил я.

— Прямо сейчас. С каждой минутой шансы уменьшаются.

Я со вздохом кивнул, украдкой посмотрел на свои потрёпанные сапоги. Времени даже нет дособирать снаряжение или позвать кого-то на подмогу? С другой стороны, у меня и нет таких друзей, кто бы бросился помочь «за идею». Придётся рискнуть вдвоём.

— Все хорошо, — сказал я (рефлекторно вырвалось чтобы утешить себя). — Идём.

— Отлично. Надеюсь, это будет хорошее начало нашего партнёрства, — улыбнулся Ландер, жестом предложив выйти на улицу.

В этот ранний час город казался чуть менее оживлённым, чем днём, но по улицам уже бродили люди, спешащие на работу или в поисках хлеба насущного. В воздухе стоял противный запах сточных канав и испаряющихся отбросов. Уличные торговцы только-только разворачивали свои прилавки. Я заметил, как одна женщина в заношенном платье расставляла на шатком деревянном столе жалкие три луковицы и несколько морковок, пытаясь изобразить «рынок».

— Слышал новости? — спросил меня Ландер, когда мы шагали к западным воротам города.

— Нет, — я покачал головой. — Какие именно?

— Говорят, на тракте к реке снова объявились бандиты. На этот раз убили караванщика. Стража бездействует. Вообще не понимаю, за что мы им налоги платим, — пробормотал он.

Я вспомнил третью главу моего приключения (в буквальном смысле — последние дни в этом мире) и как много уже повидал: голод, разруха, преступность. Куда ни кинь, всюду пропасть. Но разве ради этого я сюда пришёл? Криво усмехнувшись, я подумал: «Вот она, жизнь без удобств».

— А как насчёт здешней географии? — спросил я. — Ты ведь упоминал, что карта ведёт в окрестности. Нам далеко придётся идти?

Ландер вдруг оживился, воспринимая этот вопрос как возможность показать свою эрудицию:

— Наш город, как ты знаешь, бывшая крепость на границе старого королевства. Раньше тут были плодородные равнины и поля, но война и чума всё испортили, народ обеднел. За городскими стенами начинается полоса заброшенных хуторов. Если идти на запад, через час-другой выйдем к невысоким холмам, где есть несколько старых шахт. Ещё дальше — лес, а за ним река Олен, у которой селятся бандиты.

— Значит, шахты, лес, река, — повторил я, пытаясь запомнить. — А дальше что?

— Если пройти лес и реку, там уже земли другой баронессы, однако говорили, что её замок тоже полузаброшен. Всё вокруг в упадке после последней войны.

Этот мир всё больше напоминал мозаику из разрушенных территорий, где каждый выживал сам. Может, в столице (которую я пока не видел) дела обстоят иначе. Но мы туда не собирались — у нас собственная цель: проверить странную карту и найти место силы.

Ландер вывел меня к западным воротам, где парочка стражников, надвинув на глаза шлемы, осматривала всех выходящих. Плата за выход не взималась, но порой они придирались к людям, требуя мелких взяток. К счастью, мы проскользнули без вопросов — наверное, у них было либо похмелье, либо просто безразличие.

От ворот отходила дорога, грубо выложенная булыжником, но уже в нескольких сотнях метров она превращалась в просёлочную тропу, залитую грязью и дождевой водой. Ноги мгновенно промокли, стоило ступить в первую лужу. Солнце едва начало подниматься над горизонтом, окрашивая небо блеклыми оранжевыми красками. Дул сырой ветер.

— Надеюсь, не замёрзнешь? — подмигнул Ландер.

— Переживу, — отозвался я, передёрнув плечами. «Вот бы иметь заклинание согревания», — мелькнуло в голове. Но я такого не знал.

Пройдя полчаса, мы остановились у подножия невысокого холма, на котором росли несколько чахлых деревьев. Ландер заметил одно из них — с кривым стволом, — похлопал по карману:

— Здесь остановимся. Надо карту активировать, проверить направление.

Я осмотрелся. Место казалось пустынным: высохшая трава, кое-где торчали камни. У дальнего дерева скакали вороны, видимо, копошились в падали.

Ландер присел на небольшой плоский камень, вытащил из сумки свёрнутый свиток и аккуратно развернул. Мне в глаза бросились бледные линии, образующие сложный узор — будто переплетение рек и троп. Но часть линий светилась какой-то эфирной дымкой, когда Ландер провёл над ними рукой.

— Смотри, — сказал он, подняв взгляд на меня. — Видишь, она уже реагирует. Но чтобы указала точное направление, нужно «питание» — небольшая порция магии. Пожалуйста, попробуй с ней «повзаимодействовать».

Я внутри занервничал, потому что мои познания в магии всё ещё смехотворны. Но отступать поздно: я обещал помочь. К тому же, это может быть проверка моих скромных сил.

Прикоснувшись пальцами к карте, я ощутил едва заметное покалывание. В груди вспыхнул знакомый «щекот» — то чувство, когда я пытаюсь сосредоточиться на рунах. Моё сердце зачастило: «Получится ли?»

— Сосредоточься на потоке, — тихо сказал Ландер, будто знал, что я новичок. — Представь, как магическая энергия проходит из твоего «ядра» в руки.

«Магическое ядро…» — подумал я, вспоминая, что только недавно начал понимать: душа мага условно состоит из ядра и «цепей», связывающих его с внешним миром. Это общепринятая истина, её знают даже деревенские знахари. Но любое более глубокое изучение того, как эти цепи работают, легко приводит к подозрению в «тёмном колдовстве» и проблемам с Инквизицией. Здесь, оказывается, слишком сильно боятся, что знание о структуре души позволит «манипулировать» жизнью и сознанием.

Я сделал глубокий вдох, закрыл глаза. Постарался вообразить, как в области груди пульсирует некая энергетическая точка, «ядро», от которого отходит тонкая магическая «нить» к рукам. Тёплое покалывание пробежалось по ладоням, и что-то кольнуло под сердцем.

Внезапно карта зашипела — словно на неё плеснули раскалённое масло. Я встрепенулся, открыл глаза: линии на свитке начали ярче мерцать. Сперва появился тусклый фиолетовый свет, а затем узоры стали менять оттенок, от фиолетового к зеленоватому свечению.

— Да! — воскликнул Ландер, всматриваясь в карту. — Смотри, вот эта часть!

Он указал на фрагмент карты: судя по очертаниям, там был обозначен холмистый район, обрывистый контур, некое скопление символов. И от этих символов шла узкая дорожка к тому месту, где мы, по всей видимости, находились. Ландер водил пальцем:

— Вот сюда она указывает! Приблизительно на запад-северо-запад от нашего холма. Если ориентироваться на нынешнюю местность, нам нужно обойти шахты с юга, затем миновать небольшой перелесок и где-то там должна быть лощина или разлом, ведущий к… чему-то.

Я ощутил внезапную слабость и отстранился от карты. Грудь сдавило, будто я пробежал кросс. Простое взаимодействие с магией высосало из меня кучу сил. Ландер заметил, как я тяжело дышу, и подал мне глоток воды из фляги.

— Устал? Понимаю. Новичкам иногда тяжело с такими вещами. Но ты справился. Я благодарен.

— Не за что, — прохрипел я, отхлебнув воду. Вкус у неё был не ахти: тёплая, с привкусом железа, но всё же помогла чуть прийти в себя.

Когда я успокоил дыхание, мы свернули карту и продолжили путь уже на основе полученных указаний.

Мы шли часа два. Местность постепенно менялась: сначала были голые каменистые холмы, местами с остатками ржавых повозок и заброшенных шахтёрских вагонеток, потом — заросли колючек и чахлых кустов. Чем дальше, тем меньше встречались следы человеческой деятельности, а земля становилась неровной, будто изрытой давно прошедшими боями или стихийными бедствиями.

— Заметил, как здесь всё мёртвое? — вполголоса сказал Ландер. — Слышал, когда-то тут добывали железо, серебро, даже немного руды с примесью магических кристаллов. Но все эти шахты были заброшены после войны. Говорят, местность «проклята».

— Проклята? — я поморщился.

— Ну, это слово тут любят. Куда ни плюнь — всё «проклятое». Может, просто грунтовые воды отравлены, или монстры завелись после боёв.

Я шагал вслед за ним, иногда оскальзываясь на влажной глине. Хотелось задать больше вопросов о магии, и когда мы сделали короткий привал, я решился:

— Слушай, Ландер… ты знаешь, я новичок. Ты… что-нибудь слышал о «составных частях души»? «Магическом ядре и цепях»?

Ландер усмехнулся:

— Ну, это общеизвестно. А вот закапываться глубже — ой, опасно. Инквизиция считает, что любое «копание в душе» есть «ересь», и за это можно угодить на костёр.

— Значит, правда, — выдохнул я. — Я слышал, что любая попытка изучать магию не по «официальным» канонам сразу вызывает подозрения…

— Верно. Можешь читать кое-какие «официально одобренные» трактаты, где пишут, что у мага есть ядро, оно «рождается вместе с ним», а вокруг — своего рода «магические цепи», через которые он воздействует на реальность. Но попробуй почитать о том, как эти цепи менять или усиливать — и тебя моментально сочтут тёмным колдуном.

— А что насчёт школы менталистов? — спросил я, вспоминая истории о телепатах и прочих мастерах разума.

Ландер покачал головой:

— Менталисты — это отдельная песня. Они умеют проникать в мысли, искажать чувства. Многие из них действительно скатываются к тёмному колдовству, потому что слишком легко злоупотреблять такими способностями. Инквизиция их особенно не любит.

Я промолчал, чувствуя, как у меня внутри загорается и страх, и любопытство. Если менталисты могут повредить разум, то это прямо угрожает игрокам вроде меня, ведь я помню, что в своём мире разработчики предупреждали: «Виртуальная реальность с полным погружением» может нанести и реальный ущерб психике, если подвергнуться слишком сильному воздействию на мозг.

— А тебе приходилось сталкиваться с менталистами? — всё же осмелился я спросить.

— Нет, к счастью, — фыркнул Ландер. — Но слухи ходят. Иногда люди пропадают. Говорят, некоторые колдуны живут в старых замках, заманивают путников и высасывают их воспоминания, чтобы продлевать себе жизнь. Мать моя… не знаю, что из этого правда.

Мы помолчали. Вдалеке завывал ветер, по серому небу плыли тяжёлые тучи. Я зябко поёжился: погодка обещала стать ещё хуже.

— Все хорошо, — повторил я свою странную привычку (смешок из прошлого мира). — Идём дальше?

— Да. Чем быстрее дойдём, тем лучше.

Спустя ещё час пути мы выбрались на край неглубокого оврага, заросшего бурьяном. Там из земли выступали странные каменные глыбы, возможно, остатки фундамента старых строений. Ландер развернул карту, чтобы уточнить направление.

— По идее, — сказал он, водя пальцем, — мы уже близко. Видишь? Линии сходятся вот здесь, в точке, что на карте обозначена символом… то ли «древняя руна», то ли просто «метка сокровищ».

Я присмотрелся и увидел, как в глубине оврага виднеется нечто вроде проёма или норы — возможно, вход в подземелье. И тут же что-то внутри меня кольнуло — неприятное, тревожное ощущение. Сердце чуть быстрее забилось, в голове мелькнуло: «Опасность». Но я не мог сказать ничего конкретного, просто обдал Ландера настороженным взглядом.

— Всё в порядке? — спросил он, видя, как я напрягся.

— Да, наверное, — промямлил я. — Кажется, там… кто-то есть.

Ландер осторожно пригляделся:

— Тихо, — шепнул он, указывая куда-то влево, где виднелись кусты.

Секунду мы стояли, вглядываясь, и вдруг из-за кустов показались три фигуры в потёртой коже с оружием. Одному не хватало уха, а у второго была изуродована щека. Типичные бандиты. Они уже нас заметили — по крайней мере, я увидел, как один ткнул в нашу сторону пальцем и что-то сказал остальным.

— Твою ж, — прошипел Ландер, пятясь. — Похоже, тропа к сокровищам не так уж неизвестна.

Бандиты начали приближаться, не особо скрываясь. Я почувствовал, как сердце колотится: у меня есть только слабое магическое умение, которое даже и боевым не назвать, — я ни разу не колдовал полноценный атакующий приём.

— Спокойно, — прошептал Ландер, схватившись за нож. — Может, договоримся.

Когда они приблизились, самый высокий — он был, наверное, главарём — ухмыльнулся:

— Вы чего тут забыли, красавцы? Это наша земля. За проход — плати.

Внутри закипело возмущение: какая их земля? Всё тут ничьё. Но во взглядах бандитов читалось желание обчистить нас.

— Послушайте, мы просто путешественники, — начал было Ландер, стараясь говорить миролюбиво. — У нас почти нет денег.

— Нет денег, говоришь? — хмуро переспросил бандит. — Зато у тебя, вижу, сумка не пустая, а у твоего дружка магический мешочек болтается. Сдавайте всё.

Я сглотнул, лихорадочно думая, как выкрутиться. Сражаться? Но у нас нож и слабая магия, против их трёх. Да и у них клинки и, кажется, арбалет у одного за плечом.

— Может, мы… — попытался выговорить я, но ощутил внезапно, что слова застревают в горле. Мне вдруг стало жутко некомфортно, будто я знал: сейчас любое слово только ухудшит ситуацию. Какое-то внутреннее подспудное ощущение подсказывало: «Не говори ничего».

И действительно, стоило Ландеру отвести взгляд от главаря и раскрыть рот, как тот бандит резко махнул рукой — и двое других вскинули оружие. Всё, похоже, шли на захват.

— Бежим! — выкрикнул я в порыве, не зная, почему пришла такая резкая мысль.

Мы метнулись в сторону оврага, надеясь, что рытвины и кустарник запутают бандитов. Одновременно я услышал, как свистнул арбалетный болт, впившись в землю у моей ноги. Ещё шаг — и я бы поймал его в бедро.

Мы кубарем спустились вниз по пологому склону, царапая руки о колючки. Бандиты спрыгнули следом, слышалось их ругань. Я вскочил и заметил, что мы, кажется, пробегаем мимо того загадочного проёма. А в голове стучало: «Они нас догонят! Надо хотя бы попытаться…»

— Попробуй магию! — крикнул Ландер, видя, что двое уже почти догнали нас, размахивая ножами.

Сердце сжалось. Я не имел ни понятия, как быстро сформировать заклинание, ни практики. Но паника творит чудеса. Я схватил мешочек с рунами, вытащил камень с рунным знаком «потока», — тот, который сумел чуть-чуть зажечь в прошлые разы, — и отчаянно попытался «связаться» с энергией.

Раздалось хриплое шипение, и на ладони возник слабый мерцающий комок не то света, не то дыма, который спустя миг сорвался вперёд, но взорвался лишь искрами в воздухе, не причинив бандиту никакого вреда.

— Вот чёрт! — выругался я.

Главарь бандитов заржал, видимо, посчитав меня неспособным к нормальному боевому заклятью. Он прыгнул вперёд, пытаясь схватить меня за руку. Я инстинктивно отбросил его, но он был сильнее, сбил меня с ног. Я упал на колено, боль пронзила голень.

— Живым возьмём, — услышал я его рык.

Ландер тем временем успел полоснуть ножом по руке второго бандита, но третий навёл на него арбалет.

Мне оставалось лишь отчаянно сопротивляться. Я попробовал пнуть главаря, но он увернулся. Всё внутри сжималось от ужаса — меня сейчас или убьют, или заберут всё. И вдруг…

Всплеск чужой магии прошёл по воздуху, как холодная волна. В тот же миг я заметил, что из-за камней возникла фигура, закутанная в тёмный плащ. Человек (или не совсем человек) протянул руку, и я ощутил, как мир вокруг меня будто «задрожал». Бандиты тоже это почувствовали, потому что один из них вздрогнул, прижав ладонь ко лбу.

— Эй, ты кто? — выкрикнул главарь, оглядываясь.

Незнакомец молчал. Но я ясно увидел в его глазам странный синевато-белый блеск. Он шевельнул губами, и мощная ментальная волна накрыла нас всех. Я не мог объяснить это иными словами, кроме как «удар по мозгу».

В моей голове будто сотни игл вспороли сознание. Глаза на миг потемнели, виски захлестнула острая боль. Я рухнул на колени, а неподалёку заметил, что бандиты тоже корчатся, кто-то завыл, выпуская оружие из рук. Ландер, схватившись за голову, с трудом удерживался на ногах.

— М… менталист… — простонал я.

Я смутно понимал: мы все одинаково под прицелом. Тёмный маг-менталист даже не разбирает, кто тут бандит, а кто просто прохожий. Возможно, он хочет прогнать нас или завладеть… чем-то.

Головная боль накатывала тяжёлыми волнами, а затем пошли галлюцинации: перед глазами проплывали ужасающие образы — я видел, как собственное тело покрывается язвами, видел, как огонь пожирает моё лицо, слышал, будто в ушах раздаётся чей-то крик, похожий на мой собственный.

Посреди этого безумия внезапно вспыхнуло системное оповещение(такое, какое в виртуальном мире обычно возникает редко, только при серьёзных нарушениях). Оно возникло в поле зрения, словно полупрозрачное сообщение:

Внимание! Зафиксировано ментальное воздействие высокого уровня. Возможны необратимые последствия для нейросвязи игрока в реальном мире. Желаете покинуть игру (аварийный выход)?

Строчки мелькали перед глазами, пугающе напоминая о том, что всё это — не просто «игра», а полная нейропроекция, и серьёзные психические травмы могут отразиться на мне за пределами этого мира. Сердце колотилось: уйти сейчас — значит бросить всё, признаться в поражении. Но остаться — рискнуть, получить реальный урон или сойти с ума.

Казалось, оповещение ждёт ответа. Я, стиснув зубы, прижал руку к голове, пытаясь отгородиться от навязчивых голосов. Внутри билось отчаянное желание не сдаваться — ведь именно ради настоящих ощущений я сюда пришёл.

— Нет! — выдавил я, устремляясь мыслями к «интерфейсу», как нас учили. — Не выхожу!

Оповещение мигнуло: «Подтверждено». И пропало.

Боль по-прежнему пульсировала, но, может, потому, что я отчаянно сопротивлялся, или потому, что менталист отвлёкся на бандитов, давление на меня начало чуть ослабевать. Я с трудом приподнял голову.

Бандиты тем временем заметили, что их добивает этот неизвестный. Главарь, собрав остатки воли, выхватил из-за пояса небольшой дротик и метнул его в менталиста. Тот взмахнул рукой, и дротик отскочил, точно встретив невидимую стену.

— Уходим! — взревел главарь, хватая под руку одного из своих. Они попытались выбраться по крутому склону оврага. Третий, раненый, плёлся следом.

Они ещё проклинали нас, кричали, что «вернутся и порвут», но, видимо, решили не связываться с тёмным колдуном. Некоторое время спустя овраг опустел, кроме нас и того загадочного мага.

Я пытался понять, зачем он вмешался — и вмешался ли ради нас или по иным причинам. Но он не дал мне времени на расспросы: повернулся к нам, приподнял капюшон и насмешливо покачал головой. Его лицо было бледным, с глубокими тенями под глазами, словно он не спал неделю.

— Советую вам проваливать. И не суйтесь туда, куда не звали, — произнёс он негромко, но в голосе звучала сталь.

— Что… — хрипло выдавил Ландер. — Мы просто… ищем…

— Знаю, что вы ищете, — оборвал его маг. — Здесь нечего искать.

Я хотел было возразить, но при звуках его голоса в висках снова зашумело. Я ощутил волны панического страха. Судя по всему, менталист слегка «подкрутил» наше восприятие, чтобы мы не смели возражать.

— Проваливайте, — повторил он. — Иначе я вежливость потеряю.

Я и Ландер поняли, что спорить бессмысленно. Вся наша смелость испарилась вместе с болью и покалываниями в черепе. Мы, шатаясь, попятились. Колдун молча смотрел, пока мы не отошли на безопасное для него расстояние, а затем скрылся за одним из валунов. Может, там у него логово, или он просто странник, который присвоил эти развалины себе.

Поддерживая друг друга, мы выбрались из оврага с обратной стороны. Ни о каких поисках предполагаемого «сокровища» речи уже не шло: и бандиты, и менталист дали ясно понять, что там небезопасно.

Мы отошли на приличное расстояние, прежде чем перевести дух. Голова всё ещё трещала, в ушах стоял звон. Ландер выглядел бледным, под глазами проступили чёрные круги, будто он минуту назад пережил тяжёлую лихорадку.

— Ты в порядке? — спросил я, прерывисто дыша.

— Более-менее… — выдавил он. — Проклятье. Я думал, наткнёмся на заброшенные руины, в худшем случае — каких-то животных или обычных разбойников, а тут… менталист…

Мы присели на камень. Ландер вытащил флягу, сделал ещё глоток. Я заметил, как у него дрожат пальцы. Да и сам я чуть не уронил мешочек с рунами.

— Слушай, а ты… — Ландер замялся. — Ты не кажется, видел перед глазами… что-то?

— Да, — кивнул я, вспоминая галлюцинации. Решил не упоминать о системном сообщении — это было слишком личное, связанное с моим статусом игрока. — Боль, жуткие образы, страх…

— Мне тоже это всё мерещилось, — пробормотал он. — Вот почему эту магию считают проклятой. Ничего, на светлую сторону она и не похожа.

Мы замолчали, затем я, осторожно трогая виски, спросил:

— Думаешь, тот колдун специально тут ошивается? Охраняет что-то?

— Вероятно. Может, мы были близки к действительно ценному. И именно поэтому он нас прогнал, — предположил Ландер.

— Значит, выход?

— Понятия не имею, — он горько усмехнулся. — Я не хочу связываться с менталистом. Если только… — Он на миг задумался. — Может, стоит вернуться в город, собрать группу бойцов? Но это дорого, придётся делиться, а и то не факт, что мы одолеем его.

Я понял, что идея рискованна. Да и кто захочет лезть под ментальные удары, не имея серьёзной подготовки? А мне тем более пока нечем ответить. Моих жалких искр недостаточно.

— Да, — вздохнул я. — Похоже, на сегодня наше «дело» накрылось.

Мы отдохнули ещё немного. Я заметил, что внутри меня осталась какая-то странная тревога. Как будто… я всё ещё чувствую, что «продолжать путь» — гибель. Не то чтобы конкретный образ, но какое-то смутное ощущение, что каждая секунда, проведённая вблизи этих руин, может плохо кончиться.

«Странно, — подумал я. — Я ведь не знал о менталисте заранее, но почему-то чувствовал, что в овраге опасно. Возможно, это просто инстинкты».

А может, корни глубже. Но, конечно, я не мог этого знать: о своём потенциальном таланте «Ловец Последствий» я даже не догадывался.

Когда мы повернули обратно, Ландер, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, заговорил о магии:

— Встретить менталиста — это редкость. Но вообще магов много, просто большинство либо влачит жалкое существование, либо служит у знати. Есть, конечно, известные «великие» маги, у них титулы и влияние.

— Титулы? — спросил я, заинтересовавшись. — Что-то вроде «мастер»?

— Примерно так. Не то чтобы формализовано в единую систему, но ходят слухи, что некоторые маги, прославившиеся особыми достижениями, получают неофициальное прозвище вроде «Арканиус», «Владыка штормов» и тому подобное. Иногда такие почётные звания дают в городах, где уважают магию. Но в наших краях магов боятся и ненавидят.

Я вспомнил, что слышал от Стаура: магам либо платят дань, либо боятся их или завидуют. Печальное положение дел.

— Слушай, а есть ведь разные виды магии, да? — продолжил я, решив углубить тему. — Одни могут бросать фаерболы, другие — зачаровывать предметы, третие — к зельям относятся…

— А, ты про прямую и концептуальную магию? Да, я слышал кое-что. Прямая — это когда ты напрямую влияешь на цель: огонь, лёд, молния. А концептуальная — более тонкая. Она меняет «суть» вещей. Знаю, есть мечи, которые вроде бы тупые, но всё равно режут, потому что их «концепция» — «совершенный клинок». Есть талисманы, которые защищают от смерти, переписывая «судьбу» человека. Но это крайне редкие и сложные штуки.

— Значит, концептуальная магия страшнее?

— Наверное, — пожал плечами Ландер. — Её труднее наложить, зато результат более фундаментален. Именно поэтому зачарованные артефакты так ценятся. Некоторые из них не разрушаются веками. Но, говорят, изготовить такой может только маг очень высокого уровня.

Я представил, каково это — владеть зачарованным оружием, которое прорубает любые доспехи. Наверняка в этом мире подобные вещи на вес золота.

— А что насчёт зельеварения и алхимии? — спросил я, чтобы завершить картину. — Я слышал, это разные вещи.

— Точно, — кивнул Ландер, поправляя сумку. — Зельеварение — это, грубо говоря, создание микстур, мазей, настоек, которые используют магические ингредиенты, но сами по себе могут не требовать от варящего магических способностей. Нужно лишь знать рецепты и иметь доступ к редким компонентам: кровь монстров, растения из тёмных болот и так далее. Зато результат может быть мощным: лечебные, укрепляющие, яды…

— А алхимия?

— Алхимия — это уже ближе к концептуальной магии, если я правильно понимаю. Алхимики ставят перед собой цель менять «природу» вещей: преобразовывать свинец в серебро или даже золотые самородки, создавать философский камень — все эти легенды. Это сложный путь: нужен опытный маг, нужны особые круги, ритуалы, иногда даже жертвоприношения.

— Понятно, — протянул я, чувствуя, как в голове начинает выстраиваться картина мира, где бездна возможностей и столько же опасностей.

Ландер немного успокоился, переключившись на эти отвлечённые темы. Но память о ментальном ударе никуда не делась. У меня тоже оставался в душе осадок — в прямом смысле «боль в мозгу» и понимание, что я чуть не подверг себя реальной угрозе.

Мы шли быстрее, чем по пути туда, будто нас гнала тревога. Настроение было подавленное. Вскоре показалась городская стена. Стражники у ворот всё ещё лениво дожидались, чья бы взятка разбудила их вялый интерес. Однако на вход они смотрели сквозь пальцы, особенно видя, что мы возвращаемся из каких-то холмов измотанные и, судя по всему, без добычи.

— Что дальше? — спросил я, когда мы зашагали по пыльной улице, на которой народ уже сновал в поисках хлеба и дешёвых товаров.

Ландер вздохнул:

— Надо обдумать. Можем ли мы вернуться туда? Ищем ли других союзников? Или бросим эту затею? Я не знаю. Чувствую себя дураком.

Я понимал его разочарование. Он, видимо, рассчитывал, что мы найдём «клёвые артефакты» и быстро разбогатеем. Не вышло.

— Послушай, я сейчас всё равно бесполезен в боевой магии, — честно признался я. — Мне бы самому найти способ научиться. А то даже жалкий «огненный шар» не могу выпустить. Это доказала стычка с бандитами.

— Да, — согласился Ландер. — Ты как будто чувствуешь магию, но не можешь преобразовать её в атаку.

— Угу. Видимо, у меня что-то «не то» с боевым потенциалом, — пробормотал я. Вспомнил тот момент: я хотел создать хоть маленькую огненную вспышку, но получилось лишь слабое искрение. Ни мощи, ни эффекта.

В глубине души я ощутил смутную фрустрацию, но и что-то ещё — будто есть во мне другая сила, просто я не понимаю, как её использовать. Та самая, которую впоследствии назовут «Ловец Последствий»: способность улавливать фатальные исходы. Но пока я воспринимал это как простую интуицию.

Ландер кивнул:

— Я слышал, что многие маги в начале пути допускают ошибки. Кому-то легче даётся боевая школа, кому-то целительство, третьи уходят в зачарование. Может, у тебя иной талант?

— Наверное, — я пожал плечами.

Мы пересекли базарную площадь, минуя ряды с кислыми фруктами и подозрительным мясом. Народ смотрел на нас без особого интереса, разве что замечая, что мы чумазые и поцарапанные, как будто вернулись из драки.

— Ладно, — сказал Ландер, когда мы дошли до перекрёстка. — Я, пожалуй, пойду в сторону «Потухшего Дракона». Может, найду там какие новости, выпью, отдохну. Если надумаешь продолжить наше дело, ищи меня там.

— Хорошо, — кивнул я. — Надо и мне отлежаться и подумать.

Мы обменялись угрюмыми взглядами. Вся наша авантюра провалилась, а я вдобавок почувствовал на своей шкуре, насколько опасна ментальная магия в этом мире.

— До встречи, — почти шёпотом сказал Ландер и заторопился прочь.

Я остался стоять посреди улицы. Люди толкались, проходя мимо, кто-то из них бормотал ругательства — обычное дело. Оглядевшись, я подумал: «Что же теперь делать?»

Голова всё ещё раскалывалась от боли, а сознание бунтовало. Решил вернуться в свою комнатёнку, хотя там тоже не сахар. Но хотя бы сесть, перевести дух, обдумать всё, что сегодня узнал.

Поднявшись по знакомым скрипучим ступеням, я ввалился в свою каморку и рухнул на кровать. Сырость и запах плесени — первый «привет». Из-за щели в окне тянуло холодом. Хотелось выругаться, но я был слишком истощён.

Прикрыв глаза, я на миг позволил себе вспомнить, как в «моём» 2087 году любая боль и стресс лечились мгновенно, стоило лишь задействовать нанороботов и химические стабилизаторы мозга. Теперь же у меня этого нет: боль реальна, стресс реален, и даже галлюцинации способны нанести реальный психический урон.

Однако, как ни странно, именно это подтверждало, что я живупо-настоящему. С каждым пронзительным ощущением, с каждой царапиной и болью я чувствовал, чтоживой. Всё же я пришёл сюда не за лёгкой жизнью.

Через какое-то время я заставил себя встать и кое-как умыться из ведра, стоящего у двери. Потом сел на край кровати, достал мешочек с рунами. Сжал его в руке.

— Я не умею метать фаерболы, — проговорил я сам себе, глядя на рунные камни. — Но есть что-то, что я умею… Я всё время чувствую такие странные предчувствия…

Вдруг в памяти всплыл момент: перед стычкой с бандитами у меня было отчётливое ощущение опасности, и когда я открыл рот, чтобы что-то сказать, внутри зазвенел тревожный колокол. А ведь если бы мы тогда начали переговоры, возможно, нас бы застали врасплох и убили, не дав сбежать.

Пока я не понимал, что это за способность, но она меня уже спасла. Уверен, со временем я найду ответы.

Стукпо дверному косяку заставил вздрогнуть. Я повернулся — в комнате никого нет, значит, это из коридора. Приоткрыл дверь — там стояла та самая хозяйка ночлежки, смотрела на меня хмуро.

— Когда платить будешь, а? — выпалила она.

— Я… — начал я, ощутив неловкость. — Скоро, обещаю. Мне вчера должны были заплатить, но ничего не вышло. Ещё пару дней, пожалуйста.

Она скривилась, но, видимо, помня про жестокие убийства в коридоре, решила не загонять жильца в угол:

— Ладно. Но учти — не заплатишь, пойдёшь на улицу без вещей.

Я кивнул, почувствовав, как волна горечи заливает горло. Нет тут никакой жалости. Ладно, значит, действительно надо что-то делать. Может, снова к Стауру? Или… найти «гильдию охотников»? Хотя, как я слышал, здесь нет официальной «гильдии», а есть несколько наёмных отрядов, готовых работать за плату.

«Или стоит сменить тактику? — подумал я. — Выучиться зельеварению? Для этого не нужно быть супермощным магом…»

Но для зельеварения нужны ингредиенты, инструменты, рецепты, время — и деньги. Замкнутый круг.

— Все хорошо, — пробормотал я снова, закрыв дверь.

День я провёл, шатаясь по городу, стараясь узнать хоть какую-то информацию о менталистах, о возможности обучения. Натыкался лишь на полунамёки и тихие шёпоты: «Скажешь не то — попадёшь к Инквизиции». Впечатление, что меня пытались отгородить от лишних знаний. Столкнулся с парой уличных стражников, которые грозно спросили, не я ли это «расспрашиваю про магию». Пришлось соврать, что просто интересуюсь ради любопытства.

Под вечер решил вернуться в «Потухший Дракон», где Ландер мог подкинуть новости. Он сидел за одним из дальних столиков, разглядывая свою карту. Вид имел удручённый, точнее, даже подавленный.

— Ну как? — подсел я, кивая на свиток.

— Тускнеет, — пробормотал он. — Видимо, поток лей-линий уходит. Может, завтра она уже вообще не засветится.

В его голосе звучало отчаяние. Думаю, он всерьёз рассчитывал на эту вылазку — возможно, последние сбережения вложил в покупку карты.

— Прости, — проговорил я. — Если бы я был сильнее, мог бы…

— Не вини себя. Всё равно мы упёрлись в колдуна. Без отряда опытных бойцов туда лучше не соваться, — он махнул рукой. — Попробую найти ещё сведения, кто этот тип и зачем там окопался. Но больших надежд у меня нет.

Мы сидели молча, каждый в своих мыслях. Мимо ходили посетители таверны: кто-то ронял пьяную ругань, кто-то шёпотом договаривался о нелегальной сделке. Слышалось завывание ветра за окнами — похоже, начинался очередной холодный вечер.

В какой-то момент к нашему столику подошла служанка и бросила перед нами кувшин с дешёвым элем, поджав губы:

— Пейте и не жадничайте, если собрались тут сидеть весь вечер.

— Да, да, — отмахнулся Ландер, сунув ей пару медных монет.

Когда она ушла, я тихо спросил:

— Что теперь планируешь?

— Не знаю, — признался он. — Попробую выжить в этом чёртовом городе. Может, прислужусь какому-нибудь купцу с моими картографическими навыками, если повезёт. А ты?

Я вспомнил, что мне тоже нужны деньги и учёба. Сидеть на месте бессмысленно. Но конкретный план ускользал.

— Наверное, продолжу искать учителя магии, — сказал я. — Или хотя бы какое-то занятие, чтобы постепенно развивать свои способности. Сейчас я бесполезен.

— Слышал про травниц, которые платят медяки за сбор редких растений? — заговорил Ландер. — Они эти растения потом зельеварам продают. Может, как временная работа пойдёт? Там надо в лес ходить, на болота, — это риск, но платят иногда серебром, если принести целую корзину листьев «блеклого аллиума» или ещё чего-нибудь.

— Надо подумать, — я пожал плечами.

Мы ещё немного поговорили, вспоминая детали встречи с менталистом, пытались понять, как он получил такую силу. Ландер предположил, что это концептуальное воздействие на разум, раз он так легко навёл на нас иллюзии, а раз этот колдун владел такими силами, то повезло, что отделались так легко. Я не был уверен, но чувствовал, что «тёмная» энергия явно витала вокруг него.

Вскоре Ландер откланялся, сославшись на усталость. Я остался сидеть за столом, изучая трещины на массивной доске, которая служила столешницей. Все мои планы в этом мире постоянно разбиваются о жестокие реалии: то голод, то бандиты, теперь менталист.

Однако внутри меня теплилась странная уверенность: я должен двигаться дальше. Именно здесь, в месте, где боль и риск столь реальны, куется что-то важное. Быть может, моя настоящая жизнь.

Опустошив кружку дешёвого эля (который на вкус был почти прокисшим), я вышел на улицу. Темнота окутала город, лишь редкие факелы освещали перекрёстки. Вдали слышались крики, где-то, вероятно, кто-то снова попадал в неприятности. А я просто брёл, осторожно обходя тёмные переулки, стремясь добраться до своей ночлежки.

На полпути в голове вновь засверлило тревожное ощущение, будто надо свернуть не туда, где я обычно прохожу. И я, послушавшись этого импульса, действительно свернул на другую улицу. Может, это и спасло меня от случайной стычки с ночными грабителями, а может, я зря сгущал краски.

Спустя несколько минут я вошёл в здание ночлежки. Хозяйка, злобно зыркнув, что я «опять что-то должен», отпустила меня наверх. Поднимаясь по ступеням, я услышал тихий всхлип из комнаты, где, кажется, остановились какие-то приезжие. Но я не стал вмешиваться: вмешаешься — получишь нож в спину, слишком частая история.

Задёрнув засов, я плюхнулся на кровать, гадая, каким будет завтрашний день. Может, пойду к Стауру, уговорю его дать мне ещё работы. Может, рискну собрать какие-то растения на продаже. Всё ради того, чтобы не умереть с голоду и оплатить крышу над головой.

А ещё мне была нужна практика в магии. Пусть я не могу сейчас колдовать боевые заклинания, но должен найти свой путь. Говорят, в мире есть маги-прорицатели, чародеи, черпающие силу не из стихий, а из предчувствия и тонких потоков. Может, моё «странное чувство опасности» — это зачаток чего-то подобного? Я понятия не имел.

Часы шли, таверна за стеной шумела, потом затихала. Город погружался во тьму. А я лежал, вспоминая каждую деталь нашего «задания» с Ландером: мерцающую карту, овраг, появление бандитов, удар ментальной волны, пресловутое системное предупреждение… Всё это слилось в нескончаемый ком кошмара.

Однако я знал: это и есть реальная жизнь — со вкусом крови, пота, страха, и при этом с настоящими шансами стать сильнее, обрести свободу.

Я закрыл глаза, шёпотом проговаривая:

— Ничего. Мы ещё вернёмся к этим тайнам… И я стану магом, который не боится менталистов.

С этими мыслями я наконец погрузился в тревожный сон, где мне вновь снилось, что я бегу по бескрайнему полю руин, а невидимые цепи сковывают моё сердце. Но где-то в глубине я ощущал искру, которая — верю — однажды станет пламенем.

Я проснулся от гулкого звона в голове, который прозвучал, будто эхо вчерашнего страха. Первые секунды непонимающе лежал на жёсткой соломенной подстилке, смутно припоминая свои последние сны: мигали какие-то образы, резкие вспышки, отголоски ментального удара, который недавно едва не раскроил мою психику. К горлу подкатывала кислая тошнота, будто я перебрал дешёвого эля. Но, моргнув и потерев виски, я осознал, что боль начинает уходить.

В полутьме комнаты я разглядел шероховатые стены, с которых местами свисали клочья сырой штукатурки. Сквозь узкое окошко из разбитого стекла сочился рассветный свет, тускло выхватывая грубо сколоченный стол и ветхий табурет. Я перевёл дыхание, оглядываясь: я по-прежнему в своей маленькой комнатке в «Старой короне», том самом трактире, где остановился, едва попав в этот мрачный мир.

«Снова болит голова… — мелькнуло у меня. — Но хотя бы это уже не адская пытка, что была вчера при столкновении с ментальным магом». Да, тот колдун одним мысленным жестом едва не сломал мне сознание. Мне в реальном мире даже пришло системное предупреждение об опасности для нейросвязи. Я, разумеется, отказался выходить из игры — уж больно не хотелось сдаваться после стольких трудностей. Но память об этом ударе засела крепко: теперь я ещё острее понимал, насколько ментальная магия способна превратить тебя в безвольную куклу или покалечить душу.

Я с усилием встал с узкой кровати, ощущая ломоту в мышцах. Одновременно в душе тлела решимость: «Когда-нибудь я вернусь и возьму реванш. Тот менталист что-то охраняет — и мне кажется, что это не простые побрякушки. Но сейчас я не готов. Нужно… расти».

Дождь за окном стих, но влажный ветер всё ещё холодил воздух. Я накинул потёртую накидку и вышел в коридор. Несколько часов назад тут, на втором этаже, слышались приглушённые крики и возня — видимо, кто-то опять пытался обчистить одну из комнат. Я тряхнул головой и зашагал вниз по скрипучей лестнице, жмурясь от тусклого света факелов.

Хозяин таверны уже стоял за стойкой: здоровяк с бритой головой и бакенбардами, уставший, но хмурый, как всегда. В зале не очень людно, лишь пара торговцев, да какие-то двое угрюмых крестьян.

— Доброе утро, — выдавил я, подходя ближе. — Есть ли что поесть?

Трактирщик смерил меня взглядом и фыркнул:

— Жратвы много не дам, всё дорожает. Но если пара медных найдётся, кину тебе кашу да кусок хлеба.

Я недовольно поморщился — оставалось всего пару медяков, а ещё надо за комнату платить. Тем не менее я протянул монеты: без завтрака рискую упасть в обморок к середине дня.

— Устройся за любым столом, — буркнул трактирщик, забирая плату. — Девчонка принесёт.

Я вздохнул и направился к дальнему столику. Пока ждал еду, посмотрел на свою ладонь, где оставались тонкие следы от болотных порезов. В здешнем мире любая царапина вполне может загнить, так как тут нет продвинутых медицинских нанороботов и мгновенной регенерации. Я прикоснулся к ранке — уже почти зажила, видимо, благодаря отвару, что дала мне ведьма Эльда. Вспомнив болотную нежить, холодок пробежал по спине: «Да уж, романтика дарк-фэнтези».

Служанка принесла глиняную миску с чем-то похожим на похлёбку, слишком жидкую, чтобы назвать её супом. Я жадно зачерпнул ложкой. Горьковатый привкус, плавающие ошмётки овощей, зато тепло и чуть сытнее, чем вода. Когда доел, ощутил приятное, хоть и небольшое, утоление голода.

— Эй, парень, — окликнул меня вдруг трактиpщик, скривив губы. — Да смотри, чтоб в долги не влез. Мне не нравится, когда постояльцы исчезают, оставляя счёт.

— Понимаю. Попытаюсь сегодня найти работу, — ответил я тихо. С деньгами у меня туго, но сдавать не собираюсь.

Впрочем, вспомнив о библиотеках, о магии, я решил: пора именно сегодня заняться изучением теории. Ведь мастер Рейс недвусмысленно сказал, что не будет учить меня, пока я не освою хотя бы азы. Да и сам я хочу глубже понять систему плетений и «арий», которые здесь используют маги.

Я вышел из таверны под серое небо. Воздух сырой, но дождь вроде бы прекратился. Остатки луж поблёскивали на булыжной мостовой, люди спешили по своим делам: кто несёт вязанку дров, кто тащит тележку с ворохом белья. Повсюду ощущалась напряжённость, будто горожане устали от долгов и голода.

Гул в голове ослаб, и я вдруг подумал о вчерашних мыслях: «Утром всё же болело, но быстро прошло. Вероятно, остатки ментального урона. Хорошо бы найти некий способ защиты».

С этими раздумьями я зашагал в сторону городской библиотеки при совете. Мне уже намекали, что доступ к «редким» и действительно практическим трактатам я вряд ли получу без рекомендаций. Но хотя бы в общем зале, как говорили, есть кое-какие базовые теоретические книги. «Для начала хватит», — решил я.

Спустя четверть часа я дошёл до скучного каменного здания, прижавшегося к одной из боковых улочек. Над входной дверью — выцветшая табличка с надписью «Городской совет и библиотека». Внутри было сумрачно и пахло пылью.

Меня встретила невысокая полная женщина с причёской, похожей на вороний гнездо. Выглядела она весьма уверенно, если не сказать надменно. Сразу ощутил, что это и есть библиотекарша, о которой мне говорили: самолюбивая и хитрая.

— Да? Что нужно? — спросила она, прищурившись.

— Я хотел бы почитать что-нибудь о магии. Теория заклинаний… — начал я немного смущённо. — Сказали, что у вас здесь небольшой фонд.

Она вдруг расхохоталась, приглядевшись к моему жезлу:

— Вот оно что, «маг». Ну да, у нас есть кое-какие труды. Но ничего особо практического. Что ж, иди, смотри. Только в общий зал, понятно? В «закрытый фонд» без официальных бумаг не пущу.

Я кивнул, стараясь не обижаться на её насмешку.

— Благодарю. Хотя мне бы и общих знаний хватило, — выдавил я.

Она хмыкнула и жестом велела пройти в полутёмный коридор. Туда я и направился, почти вслепую натыкаясь на пыльные полки. Свет шёл из маленьких окон под самым потолком. Оглядевшись, увидел три стеллажа, забитые ветхими фолиантами.

Осмотрев корешки, вытащил первую попавшуюся толстую книгу: «Основы магического песнопения и построения формул». Тут же закашлялся от поднявшейся пыли. Отыскал стол с ещё более шатким стулом, уселся и раскрыл фолиант.

На удивление, текст, хоть и архаичный, содержал кое-что полезное. Автор в предисловии извинялся, что не будет вдаваться в «опасные» детали, дабы «не навлечь гнева Инквизиции». А дальше описывал, что магические арии — это не просто произнесённые слова, а сочетание мысленного настроя, ритма и намерения мага, позволяющее «поймать» поток силы в нужной конфигурации.

«Без чёткого ментального образа ария пуста», — так говорилось. Или вот: «Слова сами по себе не творят чудес, но переводят волю в структуру, подобную музыкальному ладу».

Я увлечённо читал, порой теряя нить из-за заумных сравнений. Перелистнув несколько глав, наткнулся на рассуждения о том, что любой маг несёт в душе ядро, от которого расходятся магические цепи. Эти цепи в каком-то смысле отражают предрасположенность к разным школам, но далее следовала приписка: «изучать цепи глубже — грех и ересь». Я поморщился. Везде ограничения, но надо будет поподробнее ознакомиться с магией душ, запретный плод всегда сладок…

Потом наткнулся на главу о «прямых» и «концептуальных» заклинаниях, где автор коротко утверждал, что «прямая магия» удобнее на поле боя: запустил поток ударной маны — и всё. А вот «концептуальная» меняет саму суть обьекта или явления, будь то клинок или пространство, и потому опасна, сложна, часто еретична. Я сразу вспомнил, как Ландер говорил, что зачарованный меч может резать даже тогда, когда он тупой.На концептуальную магию были ссылки на книги из «закрытого фонда», однако они были недоступны, я решил, что на первое время и этих знаний мне хватит, а потом надо будет работать над допуском сюда.

Ушло около часа, прежде чем я перелистал большую часть книги. Время от времени я переводил дыхание, чтобы не чихать от пыли, и украдкой поглядывал, не стоит ли за спиной библиотекарша. Она, кажется, шмыгала по коридору, переговариваясь с кем-то, но оставила меня в покое.

Наконец я отложил фолиант и принялся за следующий. Там автор расписывал основы рун: «Вход, Выход, Связка, Фокус». Оно напомнило мне уроки у ведьмы Эльды, которая говорила то же самое при создании простейших свитков. Только тут добавлялось, что руны бывают разных стилей, некоторые представляют «северную систему», другие «южную». И от этого зависит, как именно руна «сопрягается» с потоком.

Всё это, конечно, бессистемное, но для меня, без иного учебника, бесценно. Я жадно впитывал каждую строчку, выписывая на клочке бумаги отдельные фразы. Порой в голове всё спутывалось: «ария», «фокусы», «цепи», «руны»… Но я чувствовал: это именно тот фундамент, которого мне не хватало, чтобы уверенно смотреть на магию.

Когда я уже было устал, из полумрака вынырнула сама библиотекарша. Склонив голову набок, она уставилась на меня.

— Да ты, гляжу, вполне читающий. Сколько у тебя мозгов-то? — усмехнулась она, будто проверяя меня на нервы.

— Как получится, — спокойно отозвался я. — Хотелось бы побольше узнать не только о магии, но и о мире вообще. Вы не подскажете, здесь где-то есть карта?

— Карта?.. — Она приподняла бровь. — У нас на стенде висит старая, но… тебе-то что?

— Да я… пришел из глуши, — выдавил я, стараясь не краснеть, — хочется понять, какие рядом государства, города, слухи ходят о некоторых островах…

При слове «острова» библиотекарша презрительно хмыкнула. Потом жестом велела следовать за ней:

— Ладно. Покажу. Но смотри, если тронешь стенд грязными руками, вышвырну.

Мы прошли в смежную комнату, где на полу валялись свитки, а на стене действительно висело пожелтевшее полотно с контуром материка и примеченными политическими границами. Несмотря на то что рисунок выглядел небрежным, можно было разобрать:

— Здесь королевство Тарн с нашим городом Равенхольмом, а вот севернее столица Апория, — начала объяснять библиотекарша, и в её голосе звучало покровительственное высокомерие, будто я — несмышлёный ребёнок. — На северо-востоке тянется Империя Остера — её столица Базилис, самое большое и воинственное государство. Боже, как можно не знать таких элементарных вещей?

— Ну… я действительно далёк от политики, — сказал я, пробуя запомнить названия.

— Дальше к востоку — Витрум, обитель гномов-технарей, — продолжала она. — Раньше там было много алхимических мастерских, теперь они совсем разрослись. На юге — Республика Куэр, обломок когда-то великой империи. Внизу же, заметь, — она ткнула пальцем, — Игнеус, государство радикально-религиозное, но при этом не ведущее захватнических войн против соседей, у них другие приоритеты. А ещё вон там Анир — тоталитарное отребье. Считают, что у них всё по плану, а на деле там полно некромантов.

Я проглотил ком в горле: информация казалась ценной. Прямо как огромная доска объявлений, где каждая страна имеет свои причуды.

— А эти острова? — указал я на два массива, обозначенных вдалеке.

— Морталитас, — презрительно бросила она. — Земля смерти. Зачем тебе про него знать? Там никого нормального нет, одни монстры и драконы, так по слухам. Хотя, может, кое-кто из Анира там охотится за редкими травами. Второй остров — Локус Экзилиум, тамошние земли приютили всяких эльфов, морлоков и прочих нелюдей, когда была ещё Война рас.

Она сделала паузу, насмешливо оглядывая меня.

— Удивлён? Или знал хоть краем уха?

Я смущённо кашлянул:

— Что-то слышал, но не в таких подробностях. Спасибо.

Библиотекарша упёрла руки в бока и вдруг ухмыльнулась:

— Как же ты оброс бородой невежества… Даже смешно. Ладно, хватит тут всё рассматривать — у меня работа. Если хочешь долго торчать, плати ещё медяк, или убирайся.

— Понял, — сказал я с горьким осадком, протягивая ещё монету. Денег и так кот наплакал, но ещё раз ругаться не хотелось.

Женщина фыркнула, забрала плату и убыла в глубь библиотеки. Я остался наедине с мыслями, ещё пару минут разглядывал карту, мысленно повторяя названия: Тарн, Остера, Витрум, Куэр, Игнеус, Анир, Морталитас, Экзилиум… В голове стучало: «Ничего себе, сколько возможностей в этом мире. И сколько же тут, наверное, конфликтов».

На мгновение я представил, каково столкнуться с драконом на Морталитасе, и сам себе усмехнулся: «Ха, если я не могу пока справиться с жалкой нежитью в болоте, то о драконе и думать рано». Потом вспомнил: «Зато однажды… может, однажды».

Я покинул библиотеку, ощущая в голове лёгкий ураган. Хотелось обдумать всё, что узнал. А заодно нужно выполнить следующую часть плана: сходить к Рейсу, тому магу из башни. Даже если я не готов изготовить полноценный свиток, хотя бы покажу ему, что усердно взялся за теорию. Может, это расположит его ко мне.

На улицах вовсю светило блеклое солнце, от мокрых камней отражались блики. Люди суетились, тянули телеги, громко ругались, кое-где слышались жалкие стоны нищих. Я зашагал в сторону северного вала, где, помнил, высится та самая башня.

Путь пролегал через площадь, где стоял чёрный собор, у дверей которого жались три убогих крестьянина. Я невольно прислушался к разговорам, но уловил лишь жалобы: «Лорд опять взвинтил налог на зерно, как жить?» На главной улице я прошёл мимо точильщика ножей и компании мальчишек, гоняющих деревянный обруч по дороге. И вновь ощутил странный контраст: вокруг — мрак, голод, а детвора всё равно находит повод играть.

Наконец я увидел крепостную стенку и узкую калитку, ведущую к башне Рейса. Двое стражников пялились на меня, но я уже знал, что если не лезть с наглостью, они не станут придираться. Прошёл мимо и оказался у знакомой чёрной двери, на которой висел ржавый железный прут вместо ручки.

Я постучал раз, другой. Дверь приоткрылась, выглянула Илла — девушка лет двадцати, которую я видел в прошлый раз. Она носила круглые очки и оттого выглядела чуть смешной, но в глазах читался страх.

— О, это снова ты, — тихо сказала она, оглядев меня с головы до ног. — Хочешь поговорить с мастером?

— Да, если это возможно, — я кивнул, стараясь выглядеть дружелюбным.

Она пожала плечами и пропустила меня в коридор. Внутри царил полумрак, пахло то ли горелыми травами, то ли алхимическим дымом. От стен тянуло холодом. При очередном шаге я услышал, как где-то наверху раздался гул, точно там что-то взорвалось.

— Что это? — вздрогнул я, невольно хватаясь за жезл.

Илла криво улыбнулась:

— Ничего страшного, мастер проводит эксперименты. Иногда так бахает, что у меня сердце замирает.

Мы прошли по узкому коридору к комнате, где из-за приоткрытой двери лился неяркий свет. Я краем глаза увидел сложные магические круги, начертанные на полу мелом и чем-то ещё, что-то вроде крови, только странно темной она была. Каждый круг испускал мягкое магическое сияние, видимо запасу и контролю маны Мастера можно только позавидовать. У стен громоздились реторты, колбы, какие-то алхимические приборы. Воздух пропах едким дымом.

— Жди здесь, — велела Илла.

Она исчезла за дверью, и я остался, ощупывая взглядом затейливые символы на каменном полу. Даже без точного знания я чувствовал, будто эти круги содержат сильную энергию. Тело отозвалось лёгким покалыванием, а рука сама потянулась к мешочку с рунами.

Спустя минуту в дверях возник Рейс — высокий, худой мужчина в тёмной мантии. Лицо мрачное, но глаза будто пышут силой. Взглядом скользнул по мне, отмечая все детали.

— Снова пришёл? — проговорил он ровным тоном. — Я ведь говорил, нужен свиток. Или хотя бы доказательство, что ты не бесполезен.

Я сглотнул.

— Простите, мастер. Я понимаю. Но я уже учился у одной… э-э… ведьмы. Освоил кое-что о рунном чертеже, тренировал схему «Вспышки». И я… посетил библиотеку, изучал теорию магии, плетения, даже арии. Правда, пока не умею свитки делать. Я хочу научится защищаться, я встретился с менталистом и… его сила меня поразила…

Рейс кивнул чуть заметно, сощурился:

— И что? Думаешь, это достаточно?

— Я не прошу делать меня вашим учеником прямо сейчас, — поспешно сказал я. — Но, может, вы хоть… покажете мне ещё что-то? Поможете разобраться? Или позволите посмотреть, как вы колдуете?

Губы Рейса скривились, точно он усмехнулся мысленно. На миг его взгляд упал на алхимический круг за порогом.

— Без толку тебе смотреть. Пока ты не научишься управлять потоком без судорог, всё будет бесполезно. Можешь разве что ассистировать мне в мелких делах.

Я радостно оживился:

— Ассистировать? Я согласен. Готов таскать реагенты, смешивать отвары, всё что угодно.

— Посмотрим, — Рейс пожал плечами. — Но знаешь, я пока не решил, возиться ли с тобой.

Я уже собирался выдавить новые доводы, но вдруг почувствовал странное колебание: из глубины помещения хлынул поток энергии, словно при очередном эксперименте. Голова у меня кратко закружилась, а Илла, стоявшая чуть поодаль, вздрогнула, схватившись за перила.

— Мастер, осторожно! — ахнула она, будто ожидая взрыв.

Но Рейс лишь повёл плечом, словно его не задевает выплеск силы. За тонкими стенами что-то громыхнуло, затихло. Он даже не пошатнулся.

Внутри меня шевельнулся изумлённый восторг: «Как он это делает? Я после каждой неудачной вспышки валюсь без сил, а он… стоит как ни в чём не бывало».

Маг заметил мой взгляд и хмуро добавил:

— Да, вот так и бывает, когда работаешь с истинной алхимией. Уметь удерживать энергию, не давая ей взорваться в лицо, — это искусство, не всем данное.

Я нервно кивнул. Илла подошла ближе и шёпотом мне сказала:

— Мастер Рейс уже давно этим занимается. Никто не знает, зачем ему столько алхимических опытов, но кажется, он ищет нечто особое.

Вдруг у меня вырвалось:

— Да и что столь сильный маг вообще делает в Равенхольме? Ведь тут такое запустение…

Илла прикусила губу, огляделась, но Рейс, кажется, не обиделся на мой вопрос. Он лишь скользнул по мне взглядом, в котором проскочила тень досады.

— У каждого свои причины, — произнёс он кратко.

Помолчал, потом резко спросил:

— Ты говорил, столкнулся с менталистом?

Я кивнул, рассказывая суть: ну да, с Ландером пошли, наткнулись, чуть не погиб. Рейс вздохнул:

— Ментальные колдуны в большинстве своём отшельники или работают на Анир, в республике, где им позволяют заниматься тёмными практиками. Значит, у вас в окрестностях появился такой одиночка. Хм. Угораздило же вас.

— Да, — кисло согласился я. — Тот был очень силён, мне казалось, моя голова сейчас лопнет.

Рейс потер пальцами подбородок. Несколько мгновений он думал о чём-то, потом как будто решился. Скользнул к одному из ящиков у стены, открыл крышку и вынул небольшую подвеску — амулет, испещрённый простенькими руническими вензелями.

— На, держи, — бросил он мне. — Это слабый оберег, почти игрушка. Против могущественного менталиста бесполезен, но сойдёт, чтобы кто-нибудь неопытный не залез в твою голову.

Я бережно принял амулет, чувствуя под пальцами неглубокие надсечки. Сердце дрогнуло от неожиданного подарка: «Он всё-таки готов помочь хоть чуть-чуть».

— Спасибо, — тихо сказал я. — Это… дорого стоит?

— Не слишком, — равнодушно отозвался Рейс. — Но за такую подачу я могу потребовать кое-какую услугу, если понадобится. Или считай, что это аванс.

Я поклонился, пряча амулет в ладони. Как бы там ни было, это уже шаг. Всё-таки не совсем он холодный эгоист.

Я почувствовал, как маг будто хотел добавить что-то ещё — у него даже губы дрогнули, и взгляд стал странно сосредоточенным. Но вдруг он замолк, будто сам себя одёрнул: не время что-то рассказывать. И я заметил мимолётное напряжение на его лице, словно какое-то внутреннее чувство запретило ему продолжать.

— Иди, — грубовато бросил Рейс. — Тренируйся сам. Когда сможешь принести мне рабочий свиток, поговорим о более серьёзной поддержке.

Я откланялся, чувствуя разочарование, но и каплю благодарности: амулет-то — ценный жест. Илла проводила меня до двери.

— Он… не всегда такой угрюмый, — шёпотом сказала она, когда мы вышли в коридор. — Просто у него много на уме. И… будь осторожен.

— Спасибо, — ответил я, сжав её руку на прощание.

Когда я вышел наружу, пронзительный ветер со стены ударил по лицу. Я судорожно вздохнул, держа в руке подаренный амулет. Какая-никакая, но защита. Уже представлял, как можно чуть увереннее спать по ночам в ночлежке.

День перевалил за полдень, и мне снова хотелось есть. Но денег почти не осталось. «Придётся искать подработку», — вздохнул я. Самый очевидный вариант — к Стауру, который упоминал, что иногда платит мелочь за помощь в мастерской.

Стаур, как ни странно, оказался рад меня видеть. Я нашёл его сидящим у кузнечного горна, он пытался возиться с металлическими деталями, из которых торчали поломанные пружины.

— О, привет, — сказал он, отложив в сторону молоток. — Будешь помогать?

— Конечно, — отозвался я. — Мне срочно нужны медяки.

— Ну тогда держи вон ту кучу механизмов, перебери, — фыркнул Стаур, указывая на внушительную груду ломовин.

Я обречённо закатал рукава. Пахло гари, горелым маслом и раскалённым металлом. Но знакомое занятие помогало отвлечься. К тому же я не прочь был ещё раз поспрашивать Стаура о жизни в Равенхольме и мире за его пределами.

Мы занялись сортировкой ржавых шестерёнок: какие-то ещё можно было пустить в дело, другие отправлялись в корзину на переплавку. В процессе Стаур рассказывал байки о том, что когда-то видел гномьи катки, способные сами передвигаться по рельсам и поднимать тяжёлые грузы. «Всё это давно кануло в лету», — вздыхал он.

В момент передышки я вдруг вспомнил, как он упоминал, что когда-то был лучником.

— Стаур, а ты действительно занимался стрельбой из лука? Мне казалось, лучники — это тонкие, ловкие, прям как эльфы в старых историях, — проговорил я, улыбаясь.

Он расхохотался:

— «Эльфоподные» воины, говоришь? Нет-нет. Ты не видел настоящие боевые луки. Нужна будь здоров какая сила, чтобы тетиву натянуть. Я в юности был сильным, руки — как брёвна, мог стальные гвозди сгибать. Тренировался с детства.

Я изумлённо фыркнул.

— Никогда не думал о луке, как о тяжёлом оружии.

— Ха! — Стаур весело мотнул головой. — Многим кажется, что лук — это нечто изящное. Но серьёзные военные луки требуют чудовищной выносливости. Я… — он вдруг осёкся, в голосе прорезалась горечь. — Когда-то меня тоже вела дорога приключений, а потом мне прострелили колено.

— Прострелили? — переспросил я недоверчиво.

— Да. С тех пор я не могу полноценно двигаться, нога болит при каждом шаге, — он рывком задрал штанину, показывая неуклюжий шрам. — Конец карьере лучника. Пришлось заняться… ремонтами, чтобы на кусок хлеба хватало.

Я ошарашенно молчал, сочувствуя ему.

— Теперь, когда слышу фразу «лучники всегда эльфоподобные», — пробормотал он, — я криво усмехаюсь. Потому что видел лучников, что крепче многих мечников.

— Понял, — кивнул я серьёзно. — Прости, что спросил.

— Да чего уж. — Он махнул рукой. — Лучше расскажи, как твоя магия продвигается.

Я прикусил губу:

— Потихоньку. Купаюсь в теории, пытаюсь плести. Ищу способы заработать, чтобы купить реагенты для свитков. Маг сказал мне, что без свитка я не докажу серьёзности.

— Тяжко тебе, — пробурчал Стаур, сосредоточенно ковыряясь в очередной ржавой детали. — Но этот город не даёт расслабиться. Может, оно и к лучшему — станешь сильнее. Или погибнешь, — добавил он буднично.

Я поморщился, подавив тоскливый вздох. Да, выжить здесь совсем непросто.

К вечеру мы закончили возиться с железом. Стаур расплатился — выдал мне несколько медяков, достаточных, чтобы хоть как-то перекантоваться день-другой. В его глазах я видел сочувствие, но он не сказал ничего.

Покинув мастерскую, я хотел по пути узнать что-нибудь о религиях, ведь слышал, что Культ Света распространён в Тарне, а есть ещё разные верования. Но у кого спросить? Пробираясь по сумрачным улочкам, наткнулся на небольшую часовню, где у входа сидел дремлющий старик в одежде скромного служки.

Подойдя ближе, я тронул его за плечо:

— Извините, могу задать вопрос?

Он вскинул на меня мутные глаза, вроде не враждебные.

— Ну? — хрипло выдохнул он.

— Я новичок в городе, слышал про Культ Света. Расскажите чуть больше?

Старик покряхтел, потер руки:

— Культ Света… да, он официально признан в королевстве Тарн. Молятся единому светлому началу. Но после последней войны многие храмы в упадке. Хотя в столице культ сильнее, там священники и маги сотрудничают. Здесь же наш храм почти рухнул, священники давно ушли. Остались лишь я да пара таких же стариков.

— А почему так?

— Город беден, — буркнул он. — Людям не до пожертвований, а без золота храм не выстроишь заново. Да и вера у них… не знаю. Кто-то проклинает богов, кто-то ропщет.

— Понимаю. А есть ли другие религии, более скромные?

— Наверняка. О старых богах предков кое-кто помнит, но это всё под запретом. В восточных землях есть другие культы, про них не слышал разве? В Игнеусе почитают то же Светлое, но в более жёстком формате. А кто-то поклоняется Духам горы… короче, много чего. Но в Равенхольме это не цветёт, тут бы выжить.

Я поблагодарил старика и оставил его в покое. Шёл, размышляя: значит, Культ Света в Тарне хоть и главный, но не особо процветает в бедных регионах. Тем более на окраинах. Интересно, если бы я добрался в столицу или уж тем более в Игнеус, там бы увидел величественные храмы и армию «священных воинов».

С такими мыслями я вернулся в свою ночлежку. Хозяйка, завидев меня, нахмурилась:

— Где деньги?

Я высыпал горсть медяков, что дал Стаур. Она покрутила их в ладони:

— Едва ли хватит на полноценную оплату за комнату за все дни. Но за сутки сойдёт.

— Я скоро ещё найду, — мрачно ответил я.

Она фыркнула. Я поднялся к себе. В крохотной комнате по-прежнему воняло сыростью, а под кроватью что-то шуршало — наверное, крысы. Но я был так вымотан, что опустился на кровать и провалился в полудрёму.

Ближе к ночи я всё же очнулся, чувствуя, как резко похолодало. Подошёл к узкому окошку: чёрное небо, кое-где за облаками проблескивает луна. Ветер завывал, и в дальнем конце улицы слышались грубые голоса. Возможно, очередная потасовка.

Я вспомнил Ландера: он ведь говорил, что после неудачи с менталистом пока осел в «Потухшем Драконе». Может, мне стоит прийти, обсудить, нет ли других идей заработка? Но сил выходить в ночь не оставалось.

Сумку я поставил на стол, вынул из неё амулет, подаренный Рейсом. Снова разглядел руны, выцарапанные на металле. Прочёл тихо, вслух:

— Fecir… Wors… Alneh…

Слова ничего мне не говорили, но в голове будто дрогнули струнки. Подвеска на миг чуть теплее стала, словно отвечая. А может, показалось.

Я вздохнул: «Хотел бы я понять, что за магические цепи инкрустированы в этот медальон. Возможно, это даст мне хоть тень иммунитета, если кто-то решит покопаться у меня в сознании».

И тут вспомнил рыжие колючки боли при ударе менталиста: казалось, будто череп раскалывается. Захотелось задрожать от страха, но я лишь сжал кулаки: «Нет. Я уже решил: не выйду из игры, буду учиться. Может, однажды пойму, как противостоять ему».

Чтобы отвлечься, открыл мешочек с рунами, те самые, что получил в начале как символ своего магического «класса». Положил на стол, развернув. Тихонько поводил пальцем над камнем «потока» — в прошлый раз я заставил его слегка засветиться, но быстро обессилел. Попробовал закрыть глаза и представить, что внутри груди пульсирует моё магическое ядро, а цепи от него тянутся к руке, к камню.

Сперва ничего, но спустя минуту ощутил слабую вибрацию. Руна дрогнула и вспыхнула чуть заметным синеватым огоньком. Моё сердце екнуло: «Получается!» Но через несколько вдохов свет погас, и рука налилась тяжестью.

— Ладно, достаточно, — прошептал я, стараясь не упасть лицом на стол. Все силы будто ушли. Я не понимал, как у кого-то хватает энергии вертеть ментальную магию или вызывать боевые заклятья.

Уселся на край кровати, всё ещё ощущая дрожь в пальцах. «Будет ли день, когда я с лёгкостью смогу держать несколько заклятий подряд?» — подумал я. Но ответ пока туманен.

Перед сном вспомнил, что надо не забыть об Ландере: у нас хоть и провалилось то задание, но он человек полезный, возможно, поможет найти другую возможность раздобыть денег. И да, нельзя забывать о Ведьме Эльде, которая обещала учить меня дальше — но для этого тоже нужны деньги или новые ингредиенты из опасных мест.

В уме прокрутилась и мысль: «А вдруг есть ещё какие-то религиозные братства, где учат белой магии? Или гильдии, где могу стать подмастерьем?..» Но реальность подсказывала, что всё это требует связей или хотя бы минимального авторитета.

Погружаясь в дрему, я против воли улыбнулся: «Живой мир, полный сложностей, для этого я сюда и пришёл. Чёртово дарк-фэнтези. А ведь в моём 2087 году никаких проблем: чистый воздух, сытость… только жизнь там была безжизненна».

Так и проспал, в полубреду, то просыпаясь от лая собак во дворе, то вновь проваливаясь в беспокойные видения.

Проснулся поздно утром. Внизу кухня уже вовсю стучала посудой, а над городом расстилались серые облака, обещавшие снова дождь. Голова, к счастью, не болела: ментальный удар окончательно отпустил.

«Сегодня… надо бы хотя бы поговорить с Ландером, — подумал я, умываясь ледяной водой из помятого кувшина. — И возможно, узнать, нет ли мелких поручений в трактире. Или у Стаура снова попросить помощи. И, конечно, — вспомнил я с запоздалым вдохом, — не забросить тренировки: надо научиться писать свитки, создать хоть пробный. Раз сам Рейс сказал, что это проверка».

Закончив сборы, я вышел из комнатёнки. Хозяйка бросила на меня тяжёлый взгляд, но ничего не сказала — видимо, помня, что я вчера внёс оплату за день. В уличной дымке проступали силуэты домов, исписанных чёрной копотью. Где-то cобака тоскливо выла, в окно раздавался детский плач.

Я зашагал к площади, чувствуя, что надо подкрепиться куском дешёвого хлеба и найти Ландера. «Потухший Дракон», где он обычно ошивается, находился в соседнем квартале. Но по пути не удержался и решил заглянуть в тот самый храм Света, вернее, его развалины, о которых упоминал Стаур.

Переступив рухнувшие колонны, я вошёл во двор: он зарос сухой травой, повсюду валялись каменные обломки, осыпались остатки росписей. Никаких следов священников, лишь тишина и заброшенность. Слухи говорили, что под храмом могли быть катакомбы, но откуда бы мне знать вход? Пошарил по углам — нашёл лишь полузакиданную лестницу в подвал, да она оказалась обрушена.

«Странное зрелище, — подумал я. — Когда-то здесь, наверное, пели хором, освящали мечи… а теперь пыль да забвение». Никто не чинит, не восстанавливает.

Плюнув на затею, я отправился дальше. Добрался до «Потухшего Дракона» и заглянул внутрь: там, как и предполагал, застал Ландера, угрюмо сидящего у окна с кружкой в руках.

— Привет, — сказал я, подсаживаясь. — Как твои дела?

Он поднял глаза:

— Да так… карта почти погасла, лей-линии сместились, нет нам смысла туда возвращаться. Вся моя надежда — наняться к какому-нибудь караванщику, чтобы свозить товары. А как твои?

Я пожал плечами:

— Пока на подработке у мастера Стаура за пару медяков. Хожу в библиотеку, учусь. Да и Рейс хоть немного помощь дал…

— Рейс? Ты разговаривал с ним? — Ландер оживился, видимо, магическая башня его тоже интересовала.

— Да. Дал мне амулет-оберег против ментального чтения. Но учить не хочет, пока не сделаю свиток.

Ландер криво усмехнулся:

— Свиток, говоришь… Хм, непростое дело. Но, может, я могу достать тебе кое-какие материалы подешевле? У меня знакомые знают рынок контрабанды. Правда, надо заплатить.

— Заплатить нечем, — тяжко сказал я. — А влезать в долги боюсь.

Мы вздохнули синхронно, взглянув друг на друга с пониманием: всё упирается в деньги.

К концу разговора я наспех поел кусок хлеба и вышел, обещая Ландеру, что, если появятся варианты, дам знать.

Время текло, а у меня голова шла кругом от вопросов: «Как выучить всё это, где взять ресурсы? Как освоить достаточное количество силы, чтобы не упасть замертво после пары заклятий?» Но каждый шажок вперёд давал надежду.

Пока бродил по улицам, зябко передвигаясь в ветхом плаще, невольно уловил слова нескольких прохожих:

— …говорят, скоро королевский сбор налогов увеличат. Война-то не за горами…

— Империя Остера опять двигает солдат к границе? Да ну, лишь бы не были новые резни.

Сердце сжалось: ещё и возможные войны. Всё шире понимал, что мир живёт на пороховой бочке. А я — крохотная песчинка в этой буре.

Остаток дня я посвятил наработкам с рунами: уединился в заброшенном дворике, где никто не мешал, пытался чертить мелом окружности и наносить символы «Вход» и «Фокус». Пробовал пропускать через них крохотную вспышку. Несколько раз вышло что-то вроде искры над рисунком, но почти сразу весь узор разбивался. Меня охватывала слабость, будто выпил кровь из самого себя.

Под вечер я, шатаясь, вернулся в ночлежку. Когда поднялся к себе, хозяйка, видя моё состояние, только фыркнула, но задавать вопросы не стала. Закрывшись в комнате, я свалился на кровать, обхватив рукой мешочек с рунами.

«Мир оказался именно таким, каким я смутно ожидал: трудным, безжалостным, без пафосной романтики. Но я чувствую каждый удар, каждую боль, и это… делает меня живым». Я на миг представил свою прежнюю капсулу, с её мягкими подушками безопасности, где об адреналине даже не мечтали. И вдруг понял, что даже голод здесь, даже грязь и дышащая в спину смерть — это моё новое право выбора, которое я сам сделал, убегая от рафинированной пустоты будущего.

Улыбка сама тронула уголки губ. Пусть я в этом мире никто и ничто, зато каждый день может принести перемены, которые я выстрадаю сам. И это, пожалуй, гораздо честнее, чем в нажористой антиутопии реальности.

Устроившись на хлипкой кровати, я зажмурился: этого дня хватило, чтобы ещё глубже вжиться в мир, ещё сильнее оценить его живость и безжалостность. Я всё так же осознавал, что вокруг бьётся жизнь, не зависящая от одного-единственного героя; люди ходят, торгуют, воруют, умирают, и даже другие игроки где-то бродят, хотя и не горят желанием раскрывать себя.

Но я твёрдо решил: буду учиться, шаг за шагом, раскрывать тайны магии, пусть она сложна и опасна. Мне довелось почувствовать и адскую боль, и рваный страх, и короткие уколы наслаждения от собственных маленьких побед — это ли не свидетельство, что я по-настоящему жив?

Впереди ещё длинная дорога. Но, может статься, именно с таких будней всё и начинается. Я зажал амулет Рейса в кулаке, прикрыл глаза и улыбнулся: «Когда-нибудь я стану достаточно силён, чтобы даже дракон не казался недостижимой мечтой».

Эти мысли убаюкали меня, и пятый вечер в Равенхольме ушёл в ночь, открывая простор для новых событий. Мне предстоит долго и упорно работать над магией, искать ресурсы. И пусть всё это звучит как непосильное бремя, я сам выбрал этот путь — уйти из мира изобилия в мир, где боль и страх существует, как и стимул жить.

Глубокой ночью под окном снова кричали, возможно, драка или воровство. Но на сей раз я уснул довольно крепко, прижимая к груди мешочек и амулет. Мне снились смутные образы: как я стою на вершине огромной горы, и подо мной раскинулся весь континент… и даже острова где-то в дали. Сквозь сон слышался шум крыльев, будто пролетающего дракона. Но я не испытывал страха, лишь возбуждение и любопытство.

На рассвете я проснулся с лихорадочным ощущением, будто внутри груди за ночь образовался узел из натянутых струн. Шум с улицы ещё не достигал привычного дневного уровня, но я слышал, как внизу, в общем зале «Старой короны», уже движутся какие-то люди. Чуть приподнявшись на локтях, я долго смотрел на зашарканный пол своей крохотной комнатушки. Сырость, запах плесени, тонкий сквозняк из разбитого окна — всё это я уже воспринимал без ужаса, почти примирился. Но сегодня что-то грызло меня не отпуская, и какой-то уголок души нашёптывал: «Будь внимателен. Не пропусти очередной шанс».

Я потёр виски, пытаясь унять гулкие отголоски кошмаров. Последние ночи приносили беспокойные сны, пронизанные голосами и странными тенями, будто мой мозг не отпускал недавнего удара менталиста. Но рано или поздно все шрамы на душе затягиваются, оставляя лишь стойкую решимость: не позволить такому повториться.

Когда я спустился в общий зал, трактирщик мельком взглянул на меня исподлобья, кивнул в сторону дымящегося котла. Я, шатаясь, добрёл до стойки, где мне бросили миску едва тёплой похлёбки и черствую корку хлеба.

— Долг не забудь, — буркнул хозяин, не сходя с места.

— Вижу, сегодня настроение не лучше обычного, — ответил я вполголоса, стараясь не выказать раздражения.

Сев за стол, я попытался сосредоточиться на еде, чтобы хоть немного восполнить силы. За последние дни жизнь в Равенхольме научила меня простой истине: если не сможешь утолить голод — рискуешь быстро вылететь в канаву, не выдержав местных реалий.

Угрюмая тишина зала нарушалась разве что пыхтением хозяина, да скрипом ступеней, по которым кто-то нетвёрдым шагом спускался. Я ел похлёбку и вспоминал разговор с мастерицей Эльдой. Она открыла передо мной чуть больше о свитках, рунах, формировании заклятий — достаточно, чтобы я понял, насколько долг и сложен этот путь. И как сильно мне не хватает систематических уроков.

«Зато кое-что всё же есть, — подумал я, осторожно дотрагиваясь до подаренного Рейсом амулета, спрятанного в кармане. — По крайней мере, теперь ментальный взлом не так прост, если на меня снова кто-нибудь нападёт».

Вчера вечером я попытался потренироваться в рунном письме, но чувствовал такое утомление, что едва удерживал мел в пальцах. Да и чернил, необходимых для полноценного свитка, у меня нет — нужно купить у торговцев или выменять у Эльды на новую порцию редких трав. В любом случае, без медяков не обойтись.

Я доел суп и встал, чтобы отнести посуду к стойке. Хозяин лишь скользнул по мне взглядом и проворчал что-то неразборчивое. Наверное, его раздражало, что я каждый день болтаюсь здесь без особых доходов и не могу вовремя вносить оплату за жильё. Мне и самому всё это надоело.

В этот день, в отличие от предыдущих, на улицах было даже более оживлённо: похоже, привезли какую-то партию зерна в город, и люди спешили занять место в очереди за немного дешевле продающимся хлебом. Я видел, как трое тощих крестьян с пустыми мешками бранились на перекрёстке: «Если не хватит, мне не на что жить!» — кричал один из них с воспалёнными глазами.

Глядя на это зрелище, я невольно вспомнил ту реальность, из которой пришёл. В 2087 году подобные сцены были невозможны: искусственный интеллект давно наладил идеальную логистику, бесконечное производство еды. Никто не голодал, никто не дрался за крошки. Но ведь и смысл жизни там утратился — люди жили, как в тепличных условиях, в вечной лени и скуке.

Впрочем, я помнил рассказы своих родителей: они говорили про кризис 2030-х, когда сверхмощные ИИ стремительно заменяли людей во всех рабочих сферах, но ещё не существовало посткапиталистического распределения благ. Компании и элиты получали колоссальную выгоду, тогда как миллионы оставались без работы и средств к существованию. Возникали протесты, голодные бунты, а государственные структуры не успевали перестраиваться под новую экономику. Люди шарахались от будущего, боясь, что ИИ займёт все ниши. Мои родители пережили тот переход, вспоминали: «Это было страшно — отчаяние, голодные глаза людей в перенаселенных кварталах…»

Сейчас, глядя на эти умершие от голода тела у обочины — да, у самой городской стены я различил несколько трупов, над которыми кружили тощие вороны, — я невольно содрогнулся. Там, в реальности, давно забыли такое слово — «трупы на улицах от голода». А здесь я видел перед собой людей, которых никто не похоронил, высохшие лица, застывшие в судорожной гримасе. Несколько прохожих бросили в их сторону равнодушные взгляды: «Ещё одни».

Меня прошиб холодный пот. «Неужели и со мной может такое случиться? — промелькнуло в голове. — Если я не смогу зарабатывать, если не смогу добыть еду…»

Я машинально ускорил шаг. Почему-то в груди шевельнулось чувство предостережения, словно что-то во мне, эта странная «интуиция», кричало: «Иди скорее, не смотри на это, сейчас — не время».

Во всяком случае, у меня есть цель: расти в магии. А может, однажды и помогать другим. Или как минимум выжить.

Отыскав и купив за пару жалких монет ломоть чёрствого хлеба, я отправился к башне Рейса. Думал, что если сегодня он не даст мне хоть какую-то подработку или поручение, то пойду к Эльде — продолжать осваивать азы. Именно её «Вспышка» уже не раз спасала меня.

В коридоре башни царила привычная полутьма, а Илла, встретив меня на пороге, казалась озабоченной — держала у груди свёрток каких-то бумаг и чуть ли не прижимала их к груди, будто боялась потерять.

— Мастер сказал, что ты можешь помочь ему кое в чём, — сообщила она, не дожидаясь моего приветствия. — Но он ничего не рассказал в деталях. Может, сейчас наверху объяснит.

Я кивнул, с облегчением ощущая, что Рейс всё-таки решил привлечь меня к работе. Не придётся без толку шататься по городу. Наверху по деревянной лестнице действительно раздавались звуки шагов и приглушённая ругань — похоже, маг что-то искал в куче склянок.

Мы поднялись на второй этаж, где помещение походило на алхимическую лабораторию: длинный стол, заставленный ретортами, колбами, пузырьками и пергаментами с исписанными символами. Рейс стоял, склонившись над широким медным тазом, в котором что-то булькало и испарялось дымкой синеватого цвета.

— А, вот ты, — буркнул он, не оборачиваясь. — Хорошо, что пришёл. Придержи-ка вот это…

Он протянул мне изящный стеклянный сосуд, стенки которого покрывали рунические надсечки. Дно мерцало багровым отливом, будто там застыла кровь. Я осторожно взял сосуд двумя руками.

— Что в нём? — не удержавшись, спросил я.

— Остатки эссенции из природных линий, — коротко ответил Рейс. — Экспериментирую с реакциями, пытаясь выделить чистую ману и «привязать» её к алхимическому раствору. Если получится, смогу стабилизировать некоторые формулы…

Судя по напряжённому тону, он не собирался углубляться в объяснения для новичка. Но я всё равно внимал каждому слову, стараясь уловить что-нибудь новое.

— Тебе нужно понемногу вливать эту эссенцию в таз, — распорядился Рейс. — Но аккуратно, соблюдай соотношение: примерно по три капли каждые двадцать ударов сердца.

Я сглотнул и повернулся к медному тазу, откуда поднимался кисловатый дым. Илла, нахмурившись, отошла в сторону, будто не хотела находиться слишком близко к потенциально взрывоопасной смеси.

Рейс скрестил руки на груди, следя за мной, как учитель за провинившимся учеником.

— Ты должен почувствовать темп потока, — сказал он. — Не просто считать «раз, два, три…» — а ощущать, когда узор вокруг раствора готов к новой порции. Иначе получим либо перелив, либо дефицит.

Я слегка напрягся, но понял, что в чём-то это похоже на моё интуитивное чувство потоков при использовании «Вспышки». Осторожно протянув сосуд над тазом, я сосредоточился, пытаясь уловить в воздухе знакомую вибрацию.

Внутри меня отдалённо шелохнулось что-то, будто я коснулся кончиками пальцев невидимого тока. Сделал медленный вдох — и на изломе дыхания почувствовал слабый толчок, словно из глубин «цепей» внутри. Капля закапала с сосуда, упала в дымящуюся жидкость. Послышалось тихое шипение.

— Хорошо, — пробормотал Рейс. — Продолжай.

Я стоял, считая удары сердца. Вроде бы через каждые двадцать медленных стуков я вновь ощущал короткий импульс, предупреждающий: «Пора, давай ещё каплю». И каждый раз капля эссенции с багровым отливом падала в дымящийся раствор.

Через несколько минут лоб у меня покрылся испариной, а руки начали неметь. Мне казалось, что это простая механическая работа — но на самом деле нужно было держать равновесие, не пролить ни капли лишней, а главное — не сбиться с ритма. Я был почти уверен: если дать лишнюю каплю не вовремя, раствор взорвётся или схлопнется с неведомыми последствиями.

Наконец сосуд опустел, на дне осталось лишь мутноватое пятно. Я поднял взгляд на Рейса.

— Справился, — сухо констатировал он. — Оставь его тут.

Аккуратно отставив сосуд, я разогнул затёкшие плечи. Илла, выглядывая из-за стеллажа, облегчённо выдохнула, а маг склонился над тазом, принюхался к дыму. Далёкие отблески света плясали на его лице, и в этот миг он выглядел… увлечённым, даже одержимым своей алхимией.

— Теперь погляди, — вдруг сказал он, щёлкнув пальцами над раствором.

Я пригляделся: внутри сизого клубка на поверхности «бульона» заблестели искры, складываясь в мелкие цепочки, то вспыхивая, то гаснув. Будто магические руны сами рождались из суспензии маны. И при каждом мерцании я ощущал тонкий укол в груди, словно эхо моей собственной ментальной активности.

— Красивая штука, — пробормотал я.

Рейс кивнул.

— Это зачаточное состояние того, что можно потом зафиксировать в свитке или артефакте. Если правильно собрать… — Он хмуро прикусил губу, не договорив, и отмахнулся. — Тебе рано это знать. Но запомни: наша цель — научиться удерживать энергию в стабильной форме. Свитки — лишь один из способов. Алхимические растворы — другой.

Он достал из кармана горсть порошка и рассыпал по краю таза, отчего дым ещё больше заволок воздух. Мне пришлось закашляться и отойти на шаг.

— Всё, можешь идти, — произнёс он, махнув рукой. — Сегодняшняя помощь вполне достаточна. Разве что… если хочешь, сними копию с этого чертежа.

Маг указал на лист пергамента, лежавший на соседнем столе. Я подошёл: там действительно был схематичный круг, вписанный в ромб, со множеством мелких значков — руны «Вход», «Стабилизация», «Выход», и ещё несколько, которых я не знал.

— Мне нужна копия, чтобы отправить её… кое-кому, — неопределённо пояснил Рейс. — А я сейчас занят, так что займись сам.

Это был шанс для меня. Без вопросов уселся, взял пустой лист и перо, начал аккуратно перерисовывать символы. Чувствовал себя школьником, который срисовывает сложную геометрическую фигуру. Периодически замирал, чтобы не сбиться, и снова замечал, как внутри что-то вибрирует в такт рунам. «Словно поток сам резонирует, — подумал я. — Может, у меня есть способность чувствовать тонкие колебания».

Почерк у меня, конечно, не элитный, и рука дрожала от напряжения, но старался вывести каждую чёрточку ровно. Илла периодически заглядывала через плечо, не вмешиваясь. Рейс после десяти минут нетерпеливо сказал: «Поторопись!», и я понял, что ему некогда любоваться моим старанием.

Когда закончил, отдал копию магу. Он мельком взглянул, кивнул:

— Сойдёт. Не идеально, но понятно. Молодец, можешь быть свободен.

Я уже собирался уходить, но вдруг он остановил меня жестом:

— Постой. Вчера ты говорил про менталиста. Он использовал на тебе кошмарные видения?

— Да, — подтвердил я, чувствуя, как внутри неприятно ёкнуло при воспоминании о той боли. — Я едва не лишился рассудка.

— Тут тебе пригодится амулет, — Рейс бросил взгляд на мой карман. — Он слаб, но достаточно, чтобы отсеять простые внушения. А если столкнёшься с кем-то сильнее… — Он помедлил, словно хотел сказать «беги», но вслух произнёс другое: — Ну, всё узнаешь сам.

Я кивнул, мысленно понимая, что реальный совет: «Пока не готов противостоять, лучше не лезть». И правда, в таких вопросах торопиться — себе дороже.

Закончив у Рейса, я вышел из башни. День клонился к обеду, и я вновь столкнулся с дилеммой: где раздобыть пропитание и хоть какой-то заработок. Никакой уверенности в завтрашнем дне у меня не было. Но вспомнилось, что ведьма Эльда обещала продолжить уроки, если я принесу деньги или буду находить нужные компоненты.

«А может, снова сходить в болота? — мелькнула безумная мысль. — Но там слишком опасно». К тому же не факт, что каждый раз в болоте найдутся нужные растения. Это риск, оправданный лишь большим вознаграждением.

Побрёл к эльдиному домишку, расположенному на юге города у реки, как в прошлый раз. Приближаясь к вонючим трущобам, я заметил, что и здесь на улицах царила суета — люди толкались, ругались, кто-то стоял на коленях с протянутой рукой, а трое подозрительных типов в плащах краем глаза зыркали в мою сторону.

Интуиция вновь кольнула внутри: «Осторожнее. Лучше не ходить боковыми переулками». Я послушался, выбрав более оживлённую улочку, пусть и грязную.

У дверей Эльды постучал. Никто не ответил. Я постучал сильнее — и только тогда дверь распахнулась, выпуская дым с привкусом каких-то гарей. Ведьма стояла босиком, её волосы спутаны, лицо злое.

— Чего опять? — резко бросила она.

Я сглотнул:

— Учиться. Если ты не против. Я… может, могу помочь, заодно позаниматься?

Она смерила меня взглядом, будто решая, не выпихнуть ли обратно:

— Знаешь, мне сегодня не до уроков. Я с утра умирала от головной боли, а вчерашнее зелье вышло криво. Если хочешь, помоги дров нарубить и воды принести, тогда, может, что-то покажу.

Я кивнул с облегчением: «Хоть какая-то работа». Пошёл к перевёрнутому ящику у стены, где валялись полусгнившие поленья и тупой топор. Подумал, что если так буду работать за уроки, то вскоре мышцы не уступят силе Стаура-мечтателя.

Пока я возился с дровами, слышал, как она там за кашлями и ругательствами помешивает что-то в котёлке. Запах стоял мерзкий, едкий, будто варит сапог в сере. Или что-то похуже. Когда я закончил и занёс ей в дом оберемок поленьев, она кивнула:

— Спасибо. Теперь вот возьми эти ведра — колодец недалеко, за рыбацкими домами. Набери воды. Только гляди, чтоб не украли.

Я снова пошёл, ворча себе под нос: «Не думал, что учёба магии превратится в такого рода кабальную работу». Но да, здесь иначе не выйдет — каждый выкручивается, как может.

Когда я вернулся, с меня уже ручьями лился пот. В итоге, отдышавшись, присел на скамью в её комнатке. Она жевала какую-то травинку, морщась. На столе лежали пучки всяких растений, кое-что я узнал из тех, что уже помогал собирать.

— Ладно, — сказала Эльда, отпивая глоток из чаши с мутно-зелёной жидкостью, — расскажу тебе, как правильнее формировать узор для свитка. Я помню, ты делал эскизы?

— Да, — кивнул я радостно. — Пробовал «Вспышку» же. И руны по книге в библиотеке читал…

Она фыркнула:

— Чтение — это хорошо, но практика важнее. Иди сюда.

Ведьма расстелила передо мной кусок пергамента, на котором мелом уже были очерчены два круга, пересекающиеся так, что образовывался своеобразный «узел» в центре.

— Это основа для «простейшего оберега». Конечно, тебе нужны будут чернила с порошком маны, а не мел. Но пусть хотя бы потренируешься писать символы, — объяснила Эльда. — Смотри: я нанесла круг «внутренний» и «внешний», а между ними — зазор для руны «Вход» и «Связка».

Я наклонился, разглядывая. Вчера у Рейса видел что-то подобное — но там всё было гораздо сложнее.

— Твоя задача — вплести «малый фокус» в центральный узел. Это даёт эффект, схожий с амулетом на защиту от ментального вмешательства, но очень слабый. Скорее, отгонит лёгкие чужие внушения.

— Понятно, — прошептал я, доставая мелок. — Как именно?..

— Начни с «Входа», — показала она на небольшой символ, похожий на стрелу, впаянную в полукруг. — В библиотеке, может, говорилось, что у «Входа» несколько вариантов. Я использую вот этот, он надёжнее.

Я старался повторять: провести мелом идеальную дугу, вписать закорючку, которая делала «Вход» узнаваемым для местной магии. Рука дрожала, и Эльда поправляла: «Выше… нет, не так, смотри, ты связку портишь…». Мы так провозились минут десять, пока хотя бы приблизительно не вывели нужную форму.

— Хорошо. Теперь «Связка» — две волнистые линии, сходящиеся в точке, — инструктировала она. — Это будет соответствовать потоку, который передаётся во внутренний круг.

Я выписал это и перевёл дыхание: внутри чётко ощущалось, что любая неправильная черта может исказить весь узор.

— Внешний круг — это рамка, где будет аккумулироваться твоя мана, — продолжала она. — А в центральном узле мы укажем «Фокус». Гляди.

Она нарисовала набор завитков, переплетённых так, что напоминали цветок, но с колючками.

— Вот это — условная руна «Внутренний щит», — пояснила ведьма. — Она под силу даже новичку, если не заливать туда много энергии.

Я замер, пытаясь запомнить эти завитки. Потом медленно повторил их на своём пергаменте. Рука уже устала, пальцы налипли мелом.

— Неплохо, — проворчала Эльда. — Теперь можешь попробовать зарядить. Но не сильно, у нас всё равно нет нужных чернил, так что эффекта не будет. Просто почувствуй процесс.

Я сделал вдох, положил ладонь на центр узора и представил, как из моего «ядра» потоком течёт мана в пространство вокруг. Снова вспомнил, как несколько раз вызывал «Вспышку». Тут требовалось не направлять энергию наружу вспышкой, а «заливать» её в символы, чтобы они напитались.

Сначала ощутил лишь лёгкое пощипывание, но потом из глубин моего сознания поднялась волна, которая кольнула в груди. Я затаил дыхание, чувствуя, как рука будто нагревается, а под ладонью рождается слабое свечение. Внутренние «цепи» дрогнули, напоминая о своей хрупкости.

Через мгновение я резко выдохнул. Всё растворилось. В глазах потемнело, я чуть не качнулся вбок.

— Вот видишь, — насмешливо заметила Эльда, покачав головой. — Устал, как будто камней натаскал. А ведь это всего лишь «предварительная зарядка».

— А если бы я использовал настоящие чернила с манапорошком? — спросил я, приходя в себя.

— Тогда свиток хоть на время удержал бы вложенную энергию, — ответила ведьма. — Но чтобы он стал эффективным оберегом, нужно, во-первых, правильно «запечатать» руны, а во-вторых, знать, как активировать свиток. Сам он работает только при раскрывании и произнесении нужной арии.

Я кивнул. Всё это звучало логично, но так сложно. В голову лезла мысль: «Сколько лет надо, чтобы стать настоящим магом?»

Ведьма, видимо, увидев мою растерянность, смягчила голос:

— Не переживай. Начинают все примерно так же. У меня ушли годы, прежде чем я научилась делать хотя бы приличный охранный свиток. Да и то, — добавила она, усмехнувшись, — со мной никто не хотел возиться. Пришлось самой вынюхивать знания…

Помолчала, потом неожиданно предложила:

— Знаешь что, можешь иногда заходить и переписывать для меня сборники трав или выкройки рун. Я не люблю возиться с бумагами. Взамен покажу пару-тройку бытовых плетений.

Я благодарно улыбнулся:

— Согласен. Это лучше, чем погибать в болоте.

— Или умирать с голоду, — подметила она с циничной насмешкой. — Ладно, всё, на сегодня хватит. Я устала, у меня башка трещит.

— Хорошо. Спасибо… — начал я, не зная, стоит ли покланяться.

Она махнула рукой, выпроваживая меня к выходу:

— Когда будут деньги — приноси. И если сумеешь раздобыть редкую травку, то тоже приходи.

Так я снова вышел на улицу. День стоял хмурый, в воздухе носился запах близкого дождя. В трущобах у реки было неспокойно: кто-то ругался, люди понуро тащились, кое-где сидели бледные лица, которые я едва различал в сумеречном свете.

Пока шёл обратно, я внезапно ощутил смутную тревогу: будто за мной кто-то следит. Или просто нервы пошаливали. Попытался успокоиться: «Никто не тронет меня среди бела дня, да и не такая уж я ценная добыча…» Но шаги всё равно ускорил.

Вскоре понял, что голод снова дал о себе знать. У меня оставались крохи медяков, едва ли хватит на миску каши. Но и это лучше, чем ничего. Так что свернул на боковую улочку, где знал, стоит неприметная лавка с дешёвой едой.

Подкрепившись скудным обедом, я зашагал дальше. Раздумывал: «А не стоит ли заходить к Стауру? Может, у него есть мелкая работа?» Но вспомнил, что мы вчера долго возились, сегодня он вряд ли даст ещё одну подёнщину.

Тогда в сознании всплыл Ландер: «Может, у него какие-то идеи…» Однако наша последняя попытка завершилась столкновением с менталистом. Сомнительно, что Ландер уже придумал новую авантюру.

Брёл по улице, а голова всё время возвращалась к сцене с трупами возле городской стены. С трудом отгонял тяжкие мысли: «Неужели в этом мире так легко просто умереть с голоду?» Увидев пару жалких фигур, лежащих у заброшенного дома, я снова содрогнулся.

Память снова подсунула образы кризиса 2030-х: толпы безработных, умоляющие о пособиях, смятение правительства, кое-как пытавшегося внедрить универсальный базовый доход. Родители тогда говорили, что многие по-настоящему голодали. И все стоило бы решить, если бы элиты не жали ресурсы… Спустя десятилетия всё устаканилось, пришёл постдефицитный мир. Но здесь, в фэнтези, реальность была на другой шкале развития, да и магия почему-то не спасла людей от бедности.

Я ощутил горячую волну протеста в душе: «Так и буду смотреть, как люди умирают на улице? Я же сам еле-еле выживаю, да и ничего особого не могу…» Но, возможно, если когда-нибудь обрету серьёзную силу, смогу менять мир к лучшему. А пока — двигайся дальше.

Тем временем на горизонте сгустились облака, налетел ветер, и вскоре хлынул ливень. Я укрылся под козырьком дома, втиснулся в узкий проулок. Рядом двое бродяг тоже искали спасения от дождя, сдвинулись, чтобы меня пропустить. Впервые за всё время я увидел в их глазах не враждебность, а что-то вроде общего несчастья.

Постояв под ливнем, я понял, что нужно найти место переночевать. Возвращаться в «Старую корону»? Да, других вариантов у меня нет, разве что ночлежка у старухи, но там тесно и не всегда тепло. Но «Старая корона» хотя бы позволяла как-то отсрочивать плату… в меру.

Рванул к трактиру, промокая до нитки. Когда вошёл, с меня капала вода. Трактирщик при виде меня лишь покачал головой:

— Смотри, чтоб пол не разнёс. Эх…

Я попросил миску похлёбки, отдав последние медяшки. Нынче вечером зал был шумен: несколько подвыпивших гостей обсуждали то ли недавний набег на караван, то ли какую-то свадьбу. Я сел в углу и, кутаясь в плащ, пережидал холод.

Едва ли не задрёмывая, почувствовал, как кто-то тронул меня за плечо. Это был Ландер — с угрюмым лицом, в дорожном плаще с засаленным капюшоном.

— Слушай, — тихо сказал он, наклоняясь ко мне, — у меня есть мелкая работёнка, если хочешь. Правда, опасная, но платят хоть что-то.

Я вздрогнул: «Опять ты со своими опасными делами?» — но вслух сказал:

— Какого рода?

— Помнишь, я иногда сопровождаю мелкие караваны? Так вот, один торговец нанял трёх наёмников для охраны, но ему нужен ещё кто-то, кто сможет, если что, отвлечь внимание монстров или бандитов, слегка прикрыть их магией. Ничего особенного — хотя бы световыми заклятьями.

— И много платит? — спросил я, понимая, что Ландер хорошо осведомлён о моих способностях.

— Серебряную монету. Плюс часть добычи, если по пути найдём чего интересного. Но путь короткий: до ближайшей деревни за холмами, — пояснил Ландер. — Это не то чтобы очень много, но лучше, чем сидеть без гроша.

Сердце екнуло: «Серебро!» Этого хватило бы мне на пару дней проживания и еды. Но… риски?

— Неужели настолько опасен путь? — полувопросительно вымолвил я.

— Могут попасться волки или мелкие разбойники, но ничего смертельного, — успокоил он. — Там ходят слухи о беспорядочных нападениях, но это не жуткие бандитские шайки, а одиночные голодные люди. Если у нас есть трое наёмников, то справимся. А тебе нужно уметь ослеплять, да и хоть одна вспышка отвлечёт.

Я вздохнул, разрываясь между страхом и потребностью в деньгах.

— Когда выходим? — спросил наконец.

— Завтра на заре, — ответил он, тронув моё плечо, будто ободряя. — Встретимся у восточных ворот. Если придёшь — значит, согласен. Если нет — буду искать другого.

— Понял, — кивнул я. — Приду.

Серебро! И, возможно, не слишком уж смертельная опасность… Ну, волки — я умею ослеплять «Вспышкой», если понадобится. Наверное, смогу хоть чем-то помочь. А главное, за эти деньги я продолжу обучение у Эльды, куплю чуть-чуть чернил с магическим порошком.

Ландер кивнул, коротко улыбнулся и удалился за другой стол, где сидели какие-то вооружённые люди, видимо, те самые наёмники.

Я ещё немного посидел, согреваясь от похлёбки. Внутри бурлила смесь волнения и облегчения. «По крайней мере, теперь у меня есть план на завтра. И шанс перестать голодать».

Когда же поднялся наверх, чтобы лечь в холодной комнате, чувствовал привычное покалывание в руках — словно остатки от рунных упражнений. Закрыв за собой дверь, облегчённо выдохнул. «Надеюсь, никто не обчистит комнату ночью».

Распростёршись на узкой кровати, долго смотрел в потолок, прислушиваясь к отголоскам трактирного шума. Снова вспомнил голодные трупы, качающихся воронов над ними… Но у меня сейчас свой путь: не думать о масштабных проблемах, а просто заработать на хлеб и продолжить учиться.

На рассвете, как и договаривались, я отправился к восточным воротам. Едва успел выйти из «Старой короны», натянув старый плащ. Стоило солнцу лишь чуть подняться над крышами, как я разглядел небольшую группу у ворот: трое наёмников — двое мужиков и женщина, все с короткими мечами и кожаными доспехами, рядом с ними Ландер, а чуть поодаль — толстый мужичок с телегой, нагруженной мешками.

— О, а вот и наш маг, — сказал один из наёмников, косо оглядев меня. — Правда, на мага не очень похож.

— Ничего, — буркнул Ландер, — он умеет кое-что.

Торговец, тот самый толстяк, бросил на меня испытующий взгляд:

— Надеюсь, не сбежишь при первом шорохе?

— Постараюсь не сбежать, — ответил я, стараясь говорить уверенно.

— Ладно, хватит разговоров, — подытожила женщина-наёмница, проверяя ремни на доспехе. — Пошли!

Так мы и двинулись в путь. Я шагал рядом с телегой, старательно вглядываясь по сторонам: вокруг расстилались поля, точнее, когда-то поля, а сейчас — запущенные участки, заросшие бурьяном. Местами торчали остатки хижин. При виде этих развалин меня пробирал холодок: вот она, недавняя война.

Первое время шли молча. Торговец изредка вздыхал и вытирал лоб, наёмники что-то бурчали между собой. Ландер, кажется, старался держаться поближе к ним, чтобы убедиться, что всё под контролем.

Спустя час, когда солнце поднялось выше, мы приблизились к полузаброшенному хутору. Там, у колодца, виднелась одинокая старуха, она испуганно отпрянула, завидев нас. По всей видимости, людей здесь путники навещали нечасто — и чаще всего налётчики, чем добрые гости.

— Всё нормально, мать, — крикнул торговец, — мы только идём мимо.

Женщина никак не ответила, лишь быстро скрылась за поваленным забором.

Мы продолжили путь. Дорога стала чуть круче, местами шли по каменистому склону. И тут внутренний голос во мне встревоженно кольнул: «Осторожнее!»

Я огляделся — ничего особого не видел: низкие деревца, редкие кусты. Но ощущение неотступно звучало внутри: «Есть угроза».

— Может, сделаем привал? — предложил Ландер. — Дальше сложнее подъём.

— Да я не против, — сказал торговец, тяжело дыша. — Лошади тоже устали.

Наёмники переглянулись, один пожал плечами:

— Идём, но смотрите в оба.

Мы остановились в более-менее открытом месте. Я отошёл от группы на пару шагов, скользя взглядом по низким кустам. Сердце колотилось быстрее, и я не мог понять, почему.

Тут женщина-наёмница, та, что казалась самой опытной, негромко бросила:

— Тихо. Слышите?

Из-за кустов прозвучало шороховое рычание — приглушённое, но отчётливо звериное. Я схватился за жезл, ощутил, как внутри колотится тревога. Наёмники вскинули руки к мечам, торговец поспешно спрятался за телегой.

Секунду мы стояли замершие. Потом из зарослей вышли двое волков, худых, с торчащими рёбрами и остервенело поблёскивающими глазами. За ними ещё один, покрупнее. Все трое смотрели на нас со зверским аппетитом.

— Чёрт! — выругался Ландер, хватаясь за нож.

Наёмники не стали ждать: один крикнул «Прикройте!», и они пошли вперёд, выставив мечи. Я решил: «Надо применить Вспышку, чтобы хотя бы напугать их». Схватил жезл, зашептал знакомые слова, вспоминая, как Эльда учила.

Пара волков рванула в нашу сторону. Мужчина-наёмник с мечом успел сделать выпад, зацепив одного по морде. Волк заверещал и отскочил, а второй прыгнул на женщину-наёмницу, та отреагировала быстро, отбившись щитом. Но третий волк обошёл сбоку, скаля жёлтые клыки.

Я ощутил прилив адреналина: «Спокойно. Сжать энергию…» Сжал жезл в пальцах, выстроил узор «Вспышки». Почувствовал знакомое покалывание, сделал выдох — и напряг сознание: «Вспышка!»

Белый сноп света вырвался передо мной, на миг ослепив не только волков, но и меня самого. Зато четвероногие твари взвыли, потеряв ориентацию. Наёмники не упустили шанс: женщина ударом меча распорола бок ближайшему волку. Тот рухнул с жалобным писком. Двое других, то ли испуганные, то ли раненые, отступили в кусты, выли.

— Добьём их? — крикнул один мужчина.

— Пусть бегут к чёрту, — отозвалась женщина, утирая пот со лба. — От этих тощих волков мяса не будет, только шкуры, а возиться некогда.

Посмотрели друг на друга, прислушались. Казалось, волки действительно уходили, и открытой атаки больше не последует.

— Отличная вспышка, — похвалил меня Ландер, подоспев. — Ты молодец, сработало вовремя.

Я, тяжело дыша, лишь кивнул. Внутри всё ещё звенело эхо магии, а голова слегка кружилась. Но радовало, что всё обошлось без смертей и ранений.

Торговец выбрался из-за телеги:

— Фух, спасибо! Чуть не откусили мою драгоценную шею.

Наёмники тем временем проверяли, нет ли рядом других хищников. Когда убедились, что опасность миновала, велели дальше двинуться без остановок, чтобы поскорее покинуть эту «ничейную зону».

Так мы прошли ещё часа полтора. По пути я пару раз ощущал те же «кольца тревоги», но ни одного нападения больше не случилось. Видимо, волчья стая и так была полуголодной, не решилась снова на нападение.

Под вечер на горизонте показались очертания деревни: деревянные дома, частокол. У ворот нас встретила местная стража — трое крестьян с самодельными копьями, которые пропустили караван ради будущей сделки. Торговец отдал им пару мешков зерна в качестве пошлины, мы зашли внутрь.

В деревне было живее, чем я ожидал: люди хоть и выглядели уставшими, но не такими измученными, как в Равенхольме. Может, здесь земля ещё даёт какой-никакой урожай. В центре красовался небольшой колодец, у которого толпились дети, а поодаль — небольшая деревянная часовня, почему-то без всяких символов. Вероятно, жители держатся старых верований.

— Мы останемся тут на ночь, — объявил торговец, оглянувшись на наёмников. — Завтра с утра разберёмся с делами и вернёмся.

— Заплатишь авансом? — спросил самый здоровый из наёмников.

— Ладно, — вздохнул торговец, порывшись в кошеле. Расплатился с троими наёмниками, отдав по серебряной монете каждому. Ландер тоже получил свою плату — аж полторы серебряные за то, что привёл людей и сам участвовал в переговорах.

— А ты, маг, — торговец повернулся ко мне, — молодец, что вспышкой выручил. Вот, держи.

Он протянул мне серебряную монету, и рука моя чуть дрогнула при мысли, что это теперь мои деньги, возможность оплатить жильё, купить еду и, если удастся, раздобыть чернил.

— Спасибо, — коротко ответил я.

— Не за что. Без тебя мы бы справились, но, возможно, кто-то из нас получил бы покусанные руки, — ухмыльнулся торговец. — А так всё обошлось.

Вечер мы провели в доме, который крестьяне сдали нам на ночлег. Простой сруб, полусырой, но тепло. Я сидел у очага, тихо разглядывая мерцание углей. В груди стучало радостное облегчение: «Наконец-то заработал хоть чуть-чуть. Завтра вернёмся в Равенхольм, смогу купить чего-то важного для обучения».

Наёмники вполголоса обсуждали, не пойти ли им дальше на восток. Ландер сидел рядом, игрался с картой, которая теперь уже не светилась. Видимо, лей-линии в этом месте слабее.

— Слушай, — прошептал он мне, пока остальные отошли. — Ты же говорил, что твоя магия скорее не для боя. Но я видел, как ловко ты поймал момент и выдал вспышку. Может, это и есть твой стиль — не убивать, а ослаблять, отвлекать.

— Наверное, — согласился я. — Я ведь не чувствую, что во мне мощный огонь. А вот предчувствия… часто меня выручают.

— Это тоже ценно, — с пониманием кивнул Ландер. — Если ещё чуть потренируешься, станешь идеальным «саппортом», что ли.

Я улыбнулся, вспомнив термин из современных игр, где были вспомогательные классы. «Странно, — подумал я, — неужели через такие слова я буду это воспринимать?» Но в целом был рад поддержке.

Когда легли спать на жёсткие тряпичные маты, я долго ещё ворочался, смотря на колышущиеся тени. Вспоминал каждый миг боя с волками, как успел среагировать. «Неплохо. Но всё равно я так близко к краю — ведь если бы их было больше или появился бы другой «настоящий» маг, что бы я мог сделать?».

Зато чуть погодя, когда усталость взяла верх, я погрузился в глубокий сон. И на этот раз без кошмаров — лишь смутные образы, где вспышки света рассекали серую мглу.

Наутро мы распрощались с жителями деревни, которые купили у торговца часть зерна, а он раздал кое-какие подарки, желая наладить отношения на будущее. Обратно шли почти без приключений, если не считать мелкого ливня и одной встречи с путниками, несущими бревно.

К вечеру вернулись в Равенхольм. Я ощущал приятную усталость и приятную тяжесть серебряной монеты в кармане. Расставшись с караваном и наёмниками, я пошёл в «Старую корону». По пути заходил домой Ландер, а точнее — в свою съёмную каморку, но сказал, что увидимся позже, если будут ещё дела.

Зайдя в трактир, я гордо положил на стойку несколько медяков за еду и ещё пару — за ночь. Трактирщик приподнял бровь:

— Смотри-ка, сегодня платёжеспособен.

— Да. Могу и за два дня вперёд, — усмехнулся я, протягивая ровно столько, сколько считал справедливым.

Хозяин улыбнулся, похоже, уважая, когда клиент не клянчит отсрочку.

Вскоре меня покормили жареной похлёбкой с кусочком мяса. Я сидел, откусывая хлеб и чувствуя, как внутренняя дрожь уходит. Всё-таки эти пару серебряных — огромное подспорье для меня.

Ночью я спал крепко, а утром первым делом отправился к лавочке, где продавали магические принадлежности. Это место располагалось в боковом переулке, отдельной вывески там не было, но я уже слышал о нём от Ландера: «Поищи Хевена, у него иногда бывают чернила с манапорошком».

В лавке оказалась пожилая женщина — видимо, Хевен где-то сзади или это и есть Хевен, а полуофициальный статус её заставляет сидеть в сумраке. Я спросил про магические чернила. Она оценила меня взглядом, запросила полторы серебряные за небольшой пузырёк. Я торговаться не умел, но попытался:

— Может, серебряная и пять медяков?

— Ни за что, — фыркнула она. — У меня товар редкий, сама добываю порошок, не хочешь — проходи мимо.

Я тяжко вздохнул. Полторы серебряные — это почти всё, что мне осталось, кроме нескольких медяков. Но подумал: «Если хочу делать свитки, нельзя без чернил».

Пожав плечами, отдал нужную сумму. Получил небольшой флакон — мутная жидкость, на дне виднелись блёстки.

— Смотри не пролей, — предупредила женщина, — и размешай перед использованием.

Спасибо выдавил, вышел. Теперь в кармане звенело лишь пара медяков. Зато у меня наконец были настоящие магические чернила.

Надо сразу идти к Эльде и попробовать создать пробный свиток? Или в трактир? Но вспомнил, что Эльда предупреждала: «Тебе нужна ещё магическая смола или что-то вроде закрепителя». Правда, я не знал, где это достать. Может, обойдусь простым вариантом — свиток будет недолговечен, но достаточно, чтобы показать Рейсу?

Все эти мысли кружились, пока я брёл. В итоге решил заглянуть к Эльде. Она была дома, к счастью. Застал её на дворе, где она раскладывала сушёные корни.

— Что тебе? — буркнула она, увидев меня.

Я достал пузырёк и продемонстрировал.

— Прикупил чернил. Надеялся, ты поможешь сделать тестовый свиток.

Она прищурилась:

— И много отвалил?

— Полторы серебряные.

— Нормальная цена, — пожала плечами ведьма, — для нашего запустелого города. Ладно, идём.

Мы вошли в её комнату. Я расстелил на столе старый пергамент, который она выделила. Начали с того, что размешали чернила, потом она попросила меня начертить базовый контур «Вход» — «Связка» — «Фокус». Я слегка трясся, ведь чернила дорогие, нельзя ошибиться.

Медленно вывел круг, внутри нанёс руны, о которых она учила. Писал, стараясь избегать лишних клякс. Каждый вздох отдавался гулом в ушах. Краем глаза замечал, как Эльда хмурится, но не прерывает, лишь изредка цыкает.

— Теперь «связь» между внешним кругом и внутренней частью, — подсказывала она. — Оставь немного места для руны Фокуса. Какой эффект собираешься делать?

— Может, ослепление, как «Вспышка», — предложил я. — Хотя не знаю, возможно ли это в свитке.

— Возможно, — кивнула ведьма, — но имей в виду, свиток «Вспышки» расходует много энергии одномоментно. Ладно, пробуй.

Я нарисовал символ, напоминающий иероглиф, означающий «вытеснение света наружу», так мы его условно называли. Вспомнил библиотечные трактаты: «Прямая магия — самый очевидный вариант для начинающих».

Закончив писать, отложил перо. Эльда критически осмотрела рисунок:

— Кривовато. Но, может, сгодится. Теперь попробуй вложить в него часть своей маны. Не прямо всю! Устанешь. Немного, чтобы свиток активировался, но не сгорел.

Я осторожно положил ладонь на нарисованный узор, прикрыл глаза. Представил, как волна маны проходит через «Вход» и «Связку» — то, чему меня учили. Тело тотчас заныло, будто жалуясь на постоянные нагрузки, но я сосредоточился.

Медленный вдох… и выдох, проталкивая энергию. Почувствовал знакомое покалывание. В пергаменте на миг сверкнула синеватая искра, побежав по линиям. Ощущение щекотки под ладонью.

Когда я убрал руку, руны чуть светились, ещё полминуты держался слабый отсвет.

— Ха! — фыркнула Эльда. — Ну, смотри, свиток вроде «зарядился», но на сколько… Узнаем при активации.

Я поднял свиток, едва дыша от волнения.

— Как его активировать?

— Раскроешь, коснёшься центральной руны и произнесёшь ключ — как при произнесении «Вспышки».

Я оглядел ведьму:

— Проверим прямо сейчас?

Она покачала головой:

— Не надо мне тут слепить глаза. Можешь выйти во двор. Но осторожнее, свиток может вспыхнуть, если ты неправильно активируешь.

Я вышел на её задний двор. Там было тесно, росли сорные кусты. Я развернул свиток, сжимающийся в рулончик, положил его на камень. Потом, собравшись с духом, произнёс слова арии, словно формируя «Вспышку», и коснулся центральной руны.

Сначала ничего не случилось. Но через два мгновения из свитка вырвался краткий всполох света — довольно яркий, но краткий, ослепив на долю секунды. Я машинально отшатнулся, чувствуя, что не сильно обожгло. Свиток же после этого померк: чернила в центральной части потекли, как будто поплавились.

— Ух! — выдавил я. — Получилось?

Эльда, выглянув из дома, приподняла бровь:

— Слабовато, но эффект есть. Значит, свиток сработал. Молодец… в общем-то.

Во мне бурлила радость: «Значит, я сумел создать свой первый рабочий свиток, пусть и простейший!»

— Дай посмотреть, — велела ведьма.

Я передал ей свиток. Она пригляделась к расплывшимся чернилам в центре.

— Как и предполагала, одноразовый эффект. Израсходован полностью. Но теперь ты можешь показать это кому надо — мастер Рейс, к примеру. Скажешь, что сделал свиток «Вспышки».

— Спасибо тебе… — Я не знал, как отблагодарить.

— Не утруждайся, — отмахнулась она, чуть прищурив глаза. — Лучше принеси мне в следующий раз чёрную полынь или ещё что. Или плати.

Мы оба рассмеялись. Я чувствовал гордость. Первый свиток — пусть хилый, но всё же. Возможно, Рейс теперь воспримет меня серьёзнее.

Уже собравшись уходить, попросил у Эльды разрешения ещё раз взглянуть на остатки свитка, чтобы на память:

— Может, мне стоит показать именно его?

— Да хоть обрывок, — сказала она. — Скажешь, что это был рабочий свиток, и у тебя есть свидетели.

Я пожал плечами: «Надеюсь, Рейс поверит. Или можно сделать новый, если у меня останется ещё капля чернил».

Так, с приподнятым настроением, я отправился в сторону башни мага. Очень хотелось доказать ему, что выполнил условие — создал свиток, пусть примитивный, но рабочий.

На подходе к башне наткнулся на небольшую толпу: двое стражников отгоняли нескольких голодных крестьян от ворот, причём кричали: «Убирайтесь! Мастер не принимает подачек!». Видимо, крестьяне надеялись, что маг поможет им вырастить урожай или исцелить их больных.

Мне стало жаль их, но я понимал: Рейс не из тех, кто растрачивает свою силу на бесплатную благотворительность. Во всяком случае, пока.

Пробираясь сквозь эту толпу, я снова почувствовал внутреннее сжатие в груди. «Опять предчувствие?» — мелькнуло. Но вроде ничего страшного не происходило, просто бедняки уходили в слезах. Я всё же догадался обогнуть скопище, чтобы стражники не окликали меня.

Постучав в маленькую дверцу сбоку, дождался ответа — появилась Илла, вся встревоженная.

— Ты опять? — спросила она. — Мастер сегодня не в духе, у него тут… проблемы.

— Но я принёс доказательство, что сделал свиток, — выпалил я, показывая остатки свитка. — Надеюсь, он согласится меня выслушать.

Илла колебалась, но потом крикнула вглубь коридора:

— Мастер, тот новичок-маг с болтами в голове снова пришёл.

Не самое приятное описание, но что поделать. Раздался тяжкий вздох:

— Пусть заходит.

Я вошёл, ощущая, как сердце бьётся быстрее. Внутри было темно, и запах гари смешался с металлическим привкусом, словно что-то снова взорвалось.

— Что тебе? — прогремел голос Рейса из дальней комнаты.

Осторожно вошёл — там был полумрак, и несколько алхимических кругов выглядели повреждёнными, линии стёрты, а на полу валялись обломки колб. Похоже, недавно что-то пошло не так. Рейс стоял, прислонившись к стене, потирая висок.

— Извини за беспокойство, — проговорил я тише, чем хотел. — Я… сделал свиток. Примитивный, на «Вспышку».

Рейс слегка оживился, прищурился:

— Покажи.

Я протянул ему то, что осталось: кусок пергамента с расплывшимися чернилами.

— Он уже сработал, — уточнил я. — Ну… вспышку даёт, одноразовый.

Маг провёл пальцем по линиям, что ещё были видны. Сдвинул брови:

— Хм. Действительно, кое-где тут верно выписано. И правда, пахнет маной. — Стиснул обрывок в ладони, чуть прикрыл глаза. — Ладно, верю. И кто учил?

— Ведьма Эльда, — ответил честно.

— Понятно, — хмыкнул Рейс. — Она хоть и не в ладах с законом, но кое-что знает…

Помолчал. За спиной послышался грохот — наверное, Илла роняла что-то. Рейс устало вздохнул:

— Так, что ж, поздравляю — ты выполнил первый шаг. Но не думай, что сейчас я возьму тебя под крыло и сделаю великим магом. У меня полно своих дел. Можешь лишь помогать мне время от времени, смотреть, учиться. Если надо — расскажу, как улучшить свитки.

Я радостно улыбнулся: «Значит, хоть какой-то шанс».

— Хорошо, — кивнул я. — Я буду рад любым советам.

— Но помни: я не даю ничего бесплатно, — резко добавил он. — Понадобится что-то — придётся отрабатывать.

— Понимаю, — ответил я. — Мне достаточно и того, что вы позволяете смотреть на алхимические круги и иногда помогать.

Маг отложил клочок свитка в сторону и усмехнулся:

— А что, хочешь создать «великие свитки»?

Я пожал плечами:

— Может, однажды. Главное, научиться.

— «Однажды»… — повторил он, чуть смягчив взгляд. — Посмотрим. А теперь выметайся, мне надо залатать здесь круги. Если хочешь, после дождя приходи, поможешь вычистить осколки да заново мелом провести контуры.

— Благодарю, — сказал я, поклонился, чувствуя прилив решимости.

Уже выйдя из башни, я на полном ходу чуть не сбил девчонку-горожанку, которая несла корзину с грибами. Успел только извиниться, отходя в сторону. Город жил своей тревожной жизнью, у каждого свои заботы.

Но я теперь чувствовал себя увереннее: у меня есть хоть какая-то опора — и заработанные крохи, и факт, что у меня получается делать простые свитки. Да, если бы в начале пути мне сказали, что ради минимального успеха придётся столько терпеть… Я бы, может, испугался. Но сейчас не жалею.

Прошёл по улочкам к «Старой короне», выкупил наконец долг за жильё на несколько дней вперёд. Трактирщик недовольно хмыкнул: «Пить будешь?» — «Нет, давай похлёбку и комнату». Сытно поужинав, я поднялся в свою убогую каморку и растянулся на скрипучей кровати.

Вечером из окна видел, как серое небо вновь заволакивают тучи, и за стенами слышались жалобные крики: «Спасите, нет больше еды!». Равенхольм продолжал тонуть в голоде и отчаянии, но теперь у меня в кармане лежала пара медяков, а в памяти — начальные навыки свиткотворчества.

Лёжа, я понимал: всё только начинается. Да, я сделал первый свиток и получил каплю признания от Рейса. Да, у Эльды научился выписывать руны и правильно заряжать. Да, пережил встречу с менталистом и не умер. Но дальше будет труднее. Мне предстоит ещё понять, как улучшить свою способность к «интуиции», научиться более сложным приёмам, разобраться в интригах этого мира, где война и голод — постоянный фон.

И всё же, прильнув щекой к жёсткой подушке, я чувствовал тихое счастье: я движусь вперёд. Не сдаюсь. Когда-то в моём родном мире всё было легко, предсказуемо, но пресно. Здесь я каждое утро встаю, чувствуя голод или боль в мышцах, и понимаю: это и есть жизнь.

Стиснув кулак, я прошептал: «Завтра — новый день. И я не остановлюсь, пока не стану настоящим магом».

Так пускай льют дожди, пусть вокруг царит мрак, пусть голод и смерть ходят по улицам — я буду шаг за шагом преодолевать преграды, выводя свои кривые руны, учась стабилизировать потоки, ощущать приходящие опасности. Моя цель ясна, и этот вечер завершает лишь одну главу на долгом пути.

Грохот не стихал уже добрый час — за стенами гулко отдавались звуки ливня, ветра и случайных выстрелов магического пламени, регулярно вырывавшихся из высших уровней башни. То вздыбится столб пара, то раздастся хлопок взрыва — и снова пахнет палёной соломой или горьким дымом. Горожане, живущие неподалёку, давно уже не удивлялись этим вспышкам и громыханиям; им было гораздо важнее укрыться от голодных ртов и стражников, рыскающих по переулкам. Но некоторые всё же косились на башню Мастера Рейса с немым укором: мол, взлетит ли однажды весь квартал на воздух из-за его алхимических опытов?

Внутри же самой башни, в верхнем её ярусе, господствовала своя атмосфера. В центре просторного зала, заставленного ретортами, колбами и нагромождениями каких-то механических конструкций, горело ровное охряное пламя под массивным котлом — смешанный аромат трав, сырой земли и химически-едких испарений вибрировал в воздухе, словно окутывая всё пространство волшебным туманом. В углах зала, вдоль стен, высились высокие стеллажи с переполненными ящиками, свитками и непонятными деталями, напоминающими механические шестерёнки. Именно из этих, казалось бы, несовместимых кусков железа и магических артефактов Мастер Рейс намеревался сотворить то, что уже несколько недель называл «алхимическим насосом».

Мерцающие лампы, вделанные в пояса колонн, давали немного света. Однако настоящий свет в этом помещении исходил от расчерченного на полу круга — точнее, целой сети кругов и пентаграмм. В них мерцали искры природных потоков, которые Рейс так искусно умел привлекать и переплетать. Но кто бы сейчас взглянул на его худое, резкое лицо с впалыми щеками, тот прочитал бы в глазах Мастера не только великую силу, но и не менее великую усталость — он явно плохо спал последние ночи.

Длинные темноватые волосы Рейса были схвачены в тонкую косицу; на концах косички болтались несколько амулетов — в них он хранил крошки накопленной маны или впечатанные магические формулы. Ещё лет пять назад маг вполне бы покровительствовал при дворе в столице, но сейчас, по воле обстоятельств и от части собственной прихоти, обосновался тут, в захолустном Равенхольме, где голодают, где грязь и нищета, и где, казалось бы, никаких серьёзных перспектив быть не может. Однако у Рейса были свои мотивы, о которых городские жители могли только догадываться.

Он стоял у литого каменного стола, где разложены были листы пергамента с формулами. Скользил взглядом по строчкам, время от времени отрывисто бормотал себе под нос:

— Слишком сильное расхождение потоков… Если взять за основу энергетику трёхкратного цикла, насос начнёт перекачивать, но утечка будет слишком высока… И снова ни к чёрту…

Слово «насос» в данном контексте не имело ничего общего с обычным механизмом для перекачки воды, применяемым крестьянами в полях. Технически это было устройство для перекачки природной магии из одного пласта реальности в другой, что, по теории Рейса, могло давать неисчерпаемый источник силы. Применить такое изобретение можно было где угодно: от ускорения роста зерна на полях (что мгновенно решило бы проблему голода при минимальном ассистировании даже слабых магов) до масштабных военных целей (что, без сомнения, заинтересовало бы короля). Но Мастер Рейс ни с кем делиться созданием не собирался. В его усталых, но горящих глазах проскальзывал упрямый блеск: «В конце концов, это моя работа, и этот мир ещё не готов к подобному инструменту… А я не готов позволить кому-то добраться до моих секретов».

Впрочем, как бы ни были возвышенны эти размышления, у Рейса имелось и более приземлённое объяснение. Он знал, что любая великая находка, дающая контроль над магией, станет причиной кровопролития или захвата власти. Вспомнить хотя бы древние лаборатории магов, которым доверяли короли и герцоги: стоило узнать о какой-нибудь крупной разработке, как в ход шли интриги, шпионаж и тихие убийства. Рейс предпочитал оставаться в стороне от политических амбиций и войн, особенно после «Великой войны Расколов». Ему, конечно, предлагали почётные должности, да только слишком уж хорошо знал он, к чему это ведёт.

Закончив со свитками, маг сложил их в крупный свёрток и повернулся к массивному агрегату в углу зала. Конструкция напоминала небольшую бочку с металлическими ободами, опутанную спиралями кристаллических трубок. Местами вставлены были деревянные, а иногда и серебряные детали с вырезанными рунами, а кое-где были выведены магические сигилы, явно указывающие на потоки, которые «насос» должен был перекачивать.

— Илла! — вдруг окликнул он, слегка приподняв голос.

Прежде чем молодая помощница успела ответить, из-за двери послышались торопливые шаги. Появилась Илла — невысокая девушка лет двадцати, с серыми глазами за круглыми очками. Волосы её, собранные в пучок, лезли во все стороны, будто она не имела времени или желания причесаться как следует. Одета в простое платье с потёртыми рукавами и полоску рабочего фартука.

— Да, Мастер? — спросила она, осматривая зал с испарениями. Видно было, что очередной эксперимент заставил её нервничать.

— Посмотри, — кивнул он в сторону агрегата. — Подай-ка мне ту колбу с синей крошкой, которая стоит на шестой полке. И осторожнее, там остатки квинтэссенции древесного духа.

Илла послушно кивнула, скользнула к полке и, приподнявшись на цыпочки, сняла узкий сосуд, внутри которого был виден слой мелких кристаллов. Передавая сосуд, она умудрилась чуть не уронить его на пол, но Рейс в последний миг подхватил колбу и суховато выдохнул:

— Бережнее, Илина. Как я в прошлый раз и говорил, это не подсолнечное масло и не вода, а нестабильная субстанция.

Она виновато потупила взгляд. Илла (или «Илина», как её по-настоящему звали) часто неловко обращалась с магическими реагентами, но Мастер Рейс держал её у себя в помощницах — быть может, из-за того, что она была хоть чуть-чуть предана делу и почти не задавала лишних вопросов. Впрочем, бывало, что он порой вспоминал о других своих ассистентах, все из которых покинули его давно, испугавшись сложных опытов или занявшись более простой «прикладной» магией в других городах.

Капнув конденсированную на его пальцах жидкую ману в агрегат, Рейс задумчиво поглядел, как странные голубые искры заскользили по витым трубкам. Внутри конструкции что-то тихо загудело, словно сердцевина механизма ощутила прилив силы.

— Неплохо, — пробормотал маг, затем тронул ладонью один из впаянных в бочку кристаллов. Его рука наполнилось мягким голубым светом, как и некоторые защитные амулеты на волосах. — Ток маны пошёл, но крайне слабый, немного нестабильный, для мага менее защищенного это было бы опасным — он отвёл руку. — Это мы ещё использовали малую дозу. При увеличении объёма можно многократно усилить перекачку, но риск взрыва тоже растёт…

Он вдруг слегка прищурился, переводя взгляд на Иллу:

— И вообще, не время показывать это кому-то. Придет кто в башню, держи отсюда подальше. Слышишь?

— Да, Мастер, — кивнула девушка, отлично понимая, что подобные указания нужно слушаться беспрекословно.

Она знала, что Рейс придаёт колоссальное значение секретности. Даже если одна-единственная сплетня о «магическом насосе» просочится в город, к нему мигом потянутся любопытные носы: бандиты, шпионы, чернокнижники, а может, и сам лорд Равенхольма — тот, правда, магов побаивался. Ещё ни разу Мастер Рейс не выказывал желания сотрудничать с городской властью. И точно знал, что никто не посмеет напрямую вторгнуться в башню — репутация магов внушала слишком сильный страх.

— Кстати, — тихо проговорил Рейс, отрываясь от агрегата и присаживаясь к каменному столу, — вспомнил одного… хм… «волшебничка». Дан, что ли. Парень хлипкий, но упёртый. Недавно крутился тут, просился учиться. Я-то его не спешу брать в полноценные ученики — нет смысла, если в нём нет уникальных задатков, — маг моргнул, усмехнувшись. — Но пригодится как мальчик на побегушках, если он действительно трудолюбив. Одной парой рук больше — всегда кстати.

— Мастер, но вы же обычно не терпите вокруг себя слишком много людей, — тихо заметила Илла. — Вы не боитесь, что лишние слухи поползут?

Рейс махнул рукой:

— Да, болтать не надо. А я и не собираюсь раскрывать ему суть моих планов. Выдам какую-нибудь мелкую подработку — составить тексты, перебирать ингредиенты, доставить детали. Если увидим, что парень учится на лету — тогда можно подумать, не дать ли ему формальное «посвящение» в ученики. Но это, — он усмехнулся, — только если окажется, что у него редкий талант или головушка варит лучше, чем у других, кто был до него.

Откинувшись на жёсткий стул, маг потёр уставший висок:

— А вспомнить ту же Эльду… Ведьму, с которой я когда-то пересекался. Да, она скверна, груба, но достаточно умна для ведьмы... Вот и хорошо, что Дан там с ней по мелочи учится, осваивает эти бытовые практики. Если выживет, придёт ко мне чуть более подготовленным, — Рейс хмыкнул. — А то учить с нуля — мартышкин труд.

Он отошёл к котлу, приоткрыл крышку: оттуда повалил густой пар. Илла брезгливо поморщилась от запаха, но маг, напротив, жадно втянул носом эти ядовитые испарения, почти блаженно выдыхая:

— А вот это… «варево» — часть процесса стабилизации природы. Я ищу формулу, позволяющую объединить природную магию растений с технической основой. В теории, если насос будет «кормиться» такими смесями, он сможет качать ману хоть из земли, хоть из воздуха, практически бесконечно. Будет хорошим вариантом подпитки маной уставшего мага или любого артефакта. Даже не магические предметы можно будет «зарядить», усилив их свойства на концептуальном уровне.

Илла тихо ахнула:

— Но ведь… это чудовищная мощь, разве нет?

Рейс покосился на неё:

— Да. Чудовищная. Потому и держу всё в секрете. Люди здесь едва ли готовы к такому подарку. Да и к чему мне их благодарности? … Только проблемы. Это моё изобретение, и я решу, что с ним делать.

Послышался тихий треск снизу — будто кто-то неосторожно вляпался в магический узел. Рейс вскинул голову:

— Илла, сбегай вниз, посмотри, не испортилась ли там гравировальная игла. Я вчера проводил по лестнице дополнительный канал, мог остаться активный контур, а игла чувствительна к лишней магии.

Девушка мигом кивнула и ушла, оставив мага одного. Оставшись в тишине, Рейс прикрыл глаза, давая себе пару минут отдыха. Всё-таки затратно возиться с таким объёмом алхимических экспериментов без нормального сна. А в мыслях, как назойливая стрекоза, крутилась недавняя вспышка магических искр в котле, которая грозила пожечь пол-лаборатории.

— Чёртова нестабильность, — выругался он вполголоса. — Может, взять другой активатор? Но тогда придётся искать подземные корни… Или пойти на сделку с местной гильдией травников. А этого не хочется.

Он вспомнил «добрым словом» ту же Эльду — когда-то она хорошо ориентировалась в болотных травах и ядах. Жаль, общаться с ней напрямую было сложно: ведьма отличалась специфическим нравом. Но если бы по-хорошему сделать «взаимовыгодную» сделку… Хотя нет, маг отмахнулся: «Сейчас это ни к чему. Пока лучше, если она учит Дана хотя бы основам, а я тут займусь насосом».

Мысли о Дане всплыли снова — как о потенциальном «мальчике на побегушках». С одной стороны, маг мог и сам послать Иллу за теми же ингредиентами. Но девушка боялась ходить по опасным закоулкам, а Дан, как он слышал, уже успел побывать на болотах и не сдохнуть там же. Занятно. Рейс хмыкнул: «Ну что ж, пускай пока побегает: сгоняет туда-сюда, принесёт мне кое-какие компоненты, попрактикуется в копировании текстов. А уж насчёт настоящего обучения… только если он покажет неимоверные способности».

Стук шагов объявил, что Илла вернулась. Девушка влетела, задыхаясь:

— Мастер, там всё в порядке, просто крыса пробралась сквозь щель в стене, и… похоже, активировала парочку знаков, но серьёзного взрыва нет.

— Чёрт бы побрал этих крыс, — фыркнул маг. — Придётся усиливать защитную решётку. Ну ладно, пойду сам посмотрю.

Он щёлкнул пальцами: в ответ на этот жест чары, окружавшие котёл, стали затихать. Туман медленно рассеивался. Рейс ещё раз скользнул взглядом по агрегату насоса и подумал: «Если у меня всё выйдет, это станет грандиознейшим открытием за последние десятилетия. Тьфу… лишь бы никто не сунул нос».

Надев на плечи потёртый кожаный плащ, он вместе с Иллой спустился по винтовой лестнице. На нижнем уровне башни царил полумрак, отсыревшие стены отдавали плесенью. Именно здесь, в кладовых, Рейс хранил часть ингредиентов и полуготовые детали для своих механизмов. Бродячие крысы облюбовали эти подвалы, пытаясь воровать объедки да листву, пропитанную магическими ароматами.

— Ух, как воняет, — сморщилась Илла. — Мастер, нужно бы проветрить.

— Проветрим. И заодно поставим пару ловушек. Не хочу, чтобы очередная зверюга случайно активировала какой-нибудь контур.

Пробираясь среди ящиков, маг ощупывал взглядом руны, начертанные на стенах, проверял целостность защитных узлов. Глядя на это, Илла поймала себя на мысли: «Как же он всё помнит? Столько деталей, столько символов…» Но она не озвучила восхищения вслух.

Рейс произвёл несложное заклинание — слабую вспышку, что осветила закуток под лестницей. Там и правда валялась крыса, оглушённая магической волной, судя по обугленным усам. Маг пнул её носком сапога:

— Надеюсь, она не съела ничего ценного… Фу, выброси куда-нибудь, Илла.

— Сейчас… — девушка терпеливо подняла маленький трупик за хвост, морщась и приоткрывая дверь наружу.

Когда всё закончилось, Рейс опустился на низкую табуретку, устало выдохнул. Вспомнилось, как ещё месяц назад в башню ломились какие-то неизвестные: то ли воры, то ли лазутчики из иных земель. Он тогда поднял довольно громкую тревогу и поверг их в бегство одним щелчком молнии. Оттого местные жители лишний раз убеждались: «Лучше не лезть к магу».

Взгляд его невольно упал на узкую щель между стеной и полом, где аккуратно торчали магические кабели — Рейс «позаимствовал» идею у гномьих инженеров, превратив эти кабели в каналы для потоков маны. В отличие от простых магов, мастер Рейс не брезговал идеями инженеров: «В конце концов, чистая магия и механика — это только грани одной истины, которую я пытаюсь постичь».

Выпрямившись, он тронул рукой тонкий браслет на запястье, ещё один ручной амулет. Тот мигнул бледной вспышкой. «Запасов энергии остаётся мало», отметил Рейс с раздражением. Надо бы отдохнуть, да где там…

— Илла, — позвал он снова, — на сегодня мне хватит хлопот. Сходи-ка в лавку к тому Хевену, купи запас колб с огненным кварцем. И пусть сдерёт сколько хочет, всё равно нужно. Объясни, что это для меня — тогда сбавит цену, возможно. И возьми еще на рынке бутылку хорошего виски, на потом…

Девушка кивнула:

— Хорошо. А вы?

— Я? — он нахмурился. — А я, пожалуй, вернусь наверх и гляну ещё раз на насос. Хочу до ночи перепроверить схему. Потом посмотрим…

Илла ушла, а маг устало поднялся. Перед мысленным взором уже плыл макет насоса: контур, трубы, межмировая камера. «Осталось всего чуть-чуть, — убеждал он себя. — Ещё неделя, другая, и я получу прототип. А там — хоть весь королевский двор в ногах будет валяться, если узнает. Но мне-то всё равно… Не для них я работаю, а ради собственной тяги к совершенству».

Вспомнился вдруг Дан. Сложно сказать, найдёт ли он редкую искру таланта, которая сделает его полноправным учеником. Пока маг не видел у него признаков той особой силы, из-за которой стоило бы оформлять древний ритуал посвящения. Однако на побегушках он бы пригодился: не каждый помощник выдержит болотную нечисть или риск столкнуться с очередными разбойниками по дороге.

— Да-а… — вздохнул Рейс, вслух обращаясь к пустой башне, — где уж тут мне возиться с настоящим учеником.

Остальные мысли маг предпочёл отодвинуть. Главное — завершить эксперимент. Поднявшись обратно в лабораторию, он прикрыл дверь и занялся новым циклом проверки: пошёл вокруг агрегата, подгоняя в уме формулы, подсчитывая риск взрыва. Губы его зашептали слова на древнем наречии, отчего вокруг снова заискрили цепочки природной магии. Чуть позже послышался очередной хлопок — миниатюрный взрыв рядом со стальным сосудом, вызвавший облако летучей копоти.

Ни единой душе он пока не раскрывал секрет. Да и горожанам особо нет дела. Пусть думают: «там, в башне, маг колдует и, наверное, изобретает что-то безумное». Так оно и есть, но это его безумие. И Мастер Рейс не даст никому в него вмешиваться.

* * *

Вечерние сумерки мягко опускались на Равенхольм, скрадывая уродливые развалины и загаженные подворотни. Но для самого лорда Хэйварда, сидящего на высоком стуле в своей крепости, сумерки не обещали покоя. Он расхаживал взад-вперёд по просторному залу, покрытому выцветшими гобеленами, и нервно потирал руки.

«Скоро приедет король…» — эта мысль пульсировала в голове владыки неотвязной болью. Слухи ходили уже недели две: его величество Эймерих III собирался совершить объезд окраинных городов королевства, чтобы либо продемонстрировать силу, либо оценить масштабы нищеты, готовясь к новой войне против Империи Остера. А может, пытался убедиться, что лорды не ропщут. В любом случае, приезд монарха в захолустный, разорённый Равенхольм оборачивался для лорда Хэйварда бесконечным кошмаром вопросов и хлопот.

Он, бледный худощавый мужчина с тёмными кругами под глазами, окинул взглядом своих приближённых, что собрались за длинным столом. Несколько советников, двое писарей, пара стражников в углу.

— Как я смотрюсь? — негромко спросил он в пространство, но, судя по дрожи в голосе, это был не столько вопрос, сколько жалоба на судьбу.

Никто не отвечал. Все боялись лишний раз сказать правду: лорд выглядел загнанным и измученным, несмотря на богатый бархатный камзол с гербом. Впрочем, один из советников рискнул произнести:

— Ваше сиятельство… вам бы отдохнуть, а то лицо больно… взвинченное.

— Отдохнуть? — нервно фыркнул Хэйвард. — А разве можно, когда дня через два-три может нагрянуть сам король, да с целой свитой? И что они увидят? Грязные улицы, оборванных людей, полуголодных… Мы же не в столице, не в Апории, у нас тут все в упадке! — он поднял тон, хотя старался не кричать.

Советники нерешительно переглянулись. Да, все прекрасно знали: Равенхольм — городок бедный, страдающий от последствий войны, высоких налогов и постоянных нападений бандитов. Король вряд ли останется в восторге, узнав, в каком запустении находятся владения его ставленника. Да и сам лорд понимал, что это может стоить ему должности и даже головы.

— Мой лорд, — робко проговорил один из писарей с зализанными волосами, — может, мы приукрасим чуть-чуть улицы, уберём публично самых… э-э… жалких нищих, чтобы не мозолили глаза? Дадим им пару монет и отправим куда подальше на время визита?

— Приукрасим, говоришь… — лорд Хэйвард поднял брови. — Может, и стоит так сделать, хотя денег на подачки у нас кот наплакал. А если… заставить их «потеряться»? Ведь тогда король не увидит, что творится…

Один из стражников кашлянул:

— Простите, милорд, но некоторые на улицах почти живые мертвецы — их не так-то просто выпроводить, разве что силой.

— Если надо, используйте силу, — мрачно отрезал Хэйвард. — Лишь бы они не слонялись в самый день прибытия короля… И вообще, нужно срочно вымыть мостовые, заделать хотя бы самые жуткие дыры в стенах. На большее у нас нет средств… — он сжал кулаки так, что костяшки побелели.

Советники понимающе кивали. Но внутри каждого скреблась тревога: А хватит ли такой косметики? Ведь король не дурак, всё поймёт. Однако никто не решался противоречить лорду в открытую.

А лорд Хэйвард меж тем метался в мыслях от страха перед королём к страху перед грядущей, по слухам, неизбежной войной. Империя Остера уже не первый месяц копит силы. Высока вероятность, что Тарн снова окажется в состоянии войны. И что будет с Равенхольмом, стоящим на окраине? — Скорее всего, город станет передовой, в который ворвутся враги. Значит, нужно укреплять гарнизон, а чем? Денег нет, народ голоден.

— Чёртова жизнь, — почти прошипел лорд, начиная вновь расхаживать по залу. — Король приезжает, но у нас средств нет ни на что, налоги все уходят вверх, а взамен… Посмотрите хотя бы на наши казармы: там стоит жалкая сотня бойцов, половина безоружна, другая без доспехов. Хоть бы часть денег вернули, что ли…

Советники всё так же молчали, лишь один вдруг наважился:

— Ваше сиятельство, есть… э-э… другое беспокойство: маг Рейс. Мы же знаем, что он ведёт какие-то опасные эксперименты в башне. Может ли он устроить фейерверк в самый неподходящий момент? Как бы не случилось чего… шумного, когда король будет гостить.

Да, про башню магов не стоило забывать. Лорду Хэйварду и самому приходили мысли: «Надо бы заставить этого колдуна сидеть тише, не взрывать ничего хотя бы на время визита». Но маг Рейс — личность непредсказуемая, и загнать его силой в угол не получится. С ним лучше не ссориться.

— Да, Рейс… — хмуро процедил лорд. — Кто бы мог подумать, что он обоснуется у нас. И ведь польза от него… сомнительна, а вред может быть огромен. Помните, как полгода назад у него что-то «рвануло»? Полгорода слышало. Король же этого терпеть не будет.

— Нужно как-то уговорить Рейса вести себя потише, — повторил советник. — Не то король начнёт спрашивать: «Что за магический беспредел, лорд?»

— Чёрт его знает, как уговорить, — вздохнул Хэйвард. — Попробую поговорить с ним «по-хорошему». Прикажу охране не провоцировать его. Может, заплачу какую-то сумму из своих резервов. Но лучше бы обошлось без взрывов и громких вспышек, а то…

Лорд осёкся, не договаривая, что иначе придётся объяснять королю, почему этот маг хозяйничает в городе как хочет.

Вздохнув, Хэйвард обратился к стражникам:

— Соберите десяток самых боеспособных — пусть они ходят по городу и шуганут бродяг. Но аккуратно, без лишнего шума. Главное — чтобы за ночь до приезда короля все нищие разбежались, словно их нет вовсе. Понятно?

Те согласно стукнули кулаками в латные нагрудники. Тут же мелькнул вопрос:

— Милорд, а куда девать тех, кто не хочет уходить?

Хэйвард вздрогнул. Он не был кровожаден, просто загнан. Несколько секунд молчал. Затем процедил:

— Действуйте… незаметно. Кого можно, посадите в подвал на пару дней. Кого можно — выпроводите за ворота. Лишь бы глаза королю не мозолили. У нас нет выбора.

Советники кивнули: все понимали, что человеческие судьбы тут мало что значат. «Лишь бы видимость благополучия создать».

— С остальными «мертвецами» — ну, вы поняли, — лорд отвёл глаза. — Поступайте по обстоятельствам. Уберите их, чтобы… чтобы запах не вышел за пределы трущоб.

Повисла тяжкая тишина. Каждого пронизывал холод: Вот что значит жить в мире, где маги делают, что хотят, а власти лишь пытаются маскировать убогость. Да и предстоящая война с Остером нагнетала обстановку.

Наконец, писарь прочистил горло и добавил:

— Ваше сиятельство, а что королю покажем в отчётах? Ведь он захочет увидеть, как мы собираем налоги, ведём ли подготовку к возможной войне?

— Скажем, что всё под контролем, что довольны, что готовимся. Подсунем список «заготовок провианта». Любой, кто проверит — увидит, что пусто, но мы сделаем вид, что всё в норме, — лорд насупился. — Вопрос в том, поверит ли король.

— Король не дурак, — пробормотал один советник.

— Знаю, — отрезал Хэйвард. — Но другого пути нет. У нас все земледельцы еле выживают, хлеба нет, да и налоги уже взяты. Если короля что не устроит — пусть снимает меня и ставит другого. Хотя сомневаюсь, что кто-то захочет управлять такой «помойкой».

Нервно пройдясь по залу, лорд поймал себя на мысли: «Как было бы прекрасно, если б маг Рейс помог выращивать зерно или исцелять болезни. Но нет, это мечты. Он варится в своих изобретениях, плюёт на город. И мы ничего не можем с ним сделать».

— Ладно, — подвёл итог Хэйвард, — план таков: гоним бродяг подальше, чистим главные улицы, замазываем трещины на стенах, где можем. И отсылаем гонца к ближайшим деревням, пусть поставят хоть немного продовольствия для королевской свиты. Понятно? Делайте всё быстро и без шума. Если король не заметит нашу нищету, может, обойдётся…

Раздались приглушённые «Да, милорд». Советники поднялись. Каждый поспешил разойтись, готовить людей к «операции прикрытия», а писари — фальсифицировать отчёты о благополучии. В зале остался лишь лорд Хэйвард со старшим стражем.

— Что думаешь? — с горечью спросил лорд.

— Думаю, мы лишь оттянем неизбежное, — усмехнулся страж. — Но другого выхода нет.

— Точно, нет. Остаётся только надеяться, что король не разъярится, не прикажет конфисковать последние крохи. А там… если война вспыхнет, может, всё равно всё сгорит. — Лорд тяжело опустился на троноподобный стул, вытянув ноги. — Господи, как же я устал.

Страж не нашёл, что ответить. Он знал, что на плечах лорда тяжёлая ноша: город в руинах, народ голодает, маг под боком творит, что хочет, а сверху давит король. Может, Хэйвард и не самый худший владыка, но попал в чудовищную западню.

В конце концов, лорд махнул рукой:

— Иди, готовь стражу. Мне нужно немного побыть одному.

Стражник поклонился и покинул зал, прикрыв тяжёлые двери.

Лорд остался под сводами, где едва теплился свет факелов. Взгляд его скользил по выцветшим гобеленам, изображавшим древние победы прежних правителей. Где-то на них виднелись воины, несущие штандарты, где-то маги, призывающие огненные шары, но все это было еще при древней империи Куэр, война Расколов унесла слишком много… «Когда-то, вероятно, Равенхольм был славным городом…», подумал Хэйвард с горечью. Но прошлое давно кануло. Осталась лишь необходимость выжить.

«Король, — твердил он себе, — король приедет, а у нас и показать нечего. Лишь бы не сорвалось всё окончательно. Пусть он не успеет разнюхать про беды, а увидит лишь то, что мы подготовим. А там… будь что будет».

В эту же минуту он вспомнил про Мастера Рейса и подавил вздох: «С ним нужно работать деликатно, а приказы… боюсь, он не станет слушать их. Придётся, наверное, предложить ему чего полезного, хоть чуток. А может, хоть раз в жизни он внемлет здравому смыслу?»

Тяжелые шаги лорда прозвучали по залу. Он остановился у узкого бойницы-окна, глядя в сумрак города. Дождь продолжал моросить. Внизу горели редкие огни. Где-то, наверное, в трущобах шли драки, мёртвые тела лежали в подворотнях. Но лорд не мог думать об этом глубоко — у него своя беда.

На небе за облаками светилась тусклая луна. Прислушавшись к слабым звукам, Хэйвард ощутил стеснение в груди. Король. Снова и снова это слово било в разум. И, как бы он ни старался, всё сводилось к одной мысли. Это похоже на нелепый фарс, но что поделать.

Усталость брала верх. Он опустился на старый каменный подоконник, закрыл глаза. На губах скользнула горькая полуулыбка. Когда-то, будучи молодым рыцарем, лорд грезил о славе, думал о подвигах. Но жизнь свелась к тому, чтобы приютиться под королевским покровительством и пытаться удерживать разваливающийся город. «Может, это и есть мой подвиг — стараться спасать Равенхольм», мелькнуло в голове.

Спустя несколько мгновений он откинулся назад, положив на колени истёртую кожаную перчатку. У него было много решений, которые предстояло принять в ближайшие дни — малоприятных, жестоких. Но иначе не сманипулировать правдой, не убрать с глаз долой бедняков и не удержать положение.

«Лишь бы у меня хватило духу всё это пережить, — думал он, смежая веки. — Лишь бы этот город ещё хоть немного продержался…»

Так прошли минуты и, наверное, пролетел целый час, пока лорд погружался в тревожную дремоту, наполненную мыслями о войне, о короле и о том, как «замести следы» нищеты. В конце концов, ночь безжалостно поглощала Равенхольм, унося и надежды, и страхи горожан в зыбкое забвение. Но уже завтра в крепости снова закипит лихорадочная деятельность: подметание улиц, вышвыривание бездомных, спешка с латанием стен. Власть — штука, требующая компромиссов с совестью.

Что же до Мастера Рейса, то лорд твёрдо намеревался отправить к нему эмиссара с просьбой. В душе Хэйвард надеялся, что маг прислушается. Иначе король может задать слишком много вопросов — а лорд Хэйвард опасался, что не сможет на них ответить. Да и кто вообще способен заставить того мага что-то не делать? Наверное, никто.

«Проклятые маги, проклятые бродяги… Весь город проклят… Но я постараюсь удержать его», — думал лорд, засыпая прямо на каменном подоконнике.

Снаружи шёл дождь. Редкие костры мерцали. Где-то в трущобах кричали несчастные, изгнанные стражниками, а где-то Мастер Рейс продолжал колдовать в своей башне, не думая о визите короля, заботясь лишь о собственном великом изобретении. И так, в разорённом Равенхольме, переплетались чаяния, страхи и амбиции.

Раннее утро встретило город Равенхольм неожиданной тишиной и чистотой. Дан, выбравшись из «Старой короны» чуть ли не на заре, с удивлением заметил, что улочки будто вымели: не было ни валяющегося мусора, ни зловонных луж, ни даже старых тряпок и костей, которые обычно встречались за каждым поворотом. Его удивляли и почти пустые переулки — совсем недавно там обитали нищие, жались друг к другу, пытаясь согреться, клянчили у прохожих хотя бы крохотный глоток супа. Теперь же будто кто-то невидимый убрал их всех за ночь.

Дан прошёлся вдоль главной улицы: знакомые торговцы лишь коротко здоровались, больше занятые собственными мыслями. В воздухе ощущалось странное напряжение. Под ногами хлюпала размытая грязь, хоть и частично сгребённая к обочинам. У нескольких трактиров, в том числе у «Потухшего Дракона» и «Старой короны», повесили новые фонари — правда, сами фонари были все ещё ветхими, но наспех выкрашенными в чёрный цвет.

Тяжело было не заметить двух стражников у перекрёстка, которые тихо, но решительно выталкивали из города какую-то группу измождённых людей в рваных одеждах. Дан на миг замер, сквозь утреннюю дымку пытаясь понять, что происходит. Шёпотом спросил у прохожего:

— Простите… что за чистка улиц? Куда исчезли те, кто раньше здесь ночевал?

Прохожий, худой мужчина, поморщился:

— Не слышал? Послезавтра приезжает король. Лорд Хэйвард распорядился убрать «всю мразь». Бедняков и нищих гонят за стены или запирают по подвалам, чтобы не смели под руку королю попадаться. Город вычищают, словно королевская свита станет думать, что у нас тут благополучие.

Мужчина выругался под нос и поспешил дальше. Дан постоял мгновение, чувствуя в душе неприятную тяжесть. Он вспомнил, как ещё несколько дней назад видел трупы на окраинах и горькую нищету. Теперь это выпихнули за ворота, «спрятали под ковёр». Да, король действительно скоро приедет. Видимо, лорд Хэйвард по-своему пытался создать видимость порядка.

— К чему всё это приведёт… — пробормотал Дан, покачав головой. Но у него был свой путь — нужно было идти к ведьме Эльде; она велела навестить её поутру.

Он уже освоился с этими улицами, где каждый дом выглядел как покосившаяся коробка. Но сегодня картина отличалась: кое-где на стенах появились свежие известковые пятна, залепляющие трещины, а местами виднелись новые грубые деревянные дощечки, словно поспешно забили дыры. Отдалённо доносился звук молотков. Всё это подтверждало: лорд решил навести «лукавый» марафет перед визитом короля.

Дан, опустив глаза, шагал через центральную площадь, размышляя о том, сколь двулична бывает власть. Но, с другой стороны, он понимал: в прежнем мире люди просто не сталкивались с подобным, там социальные системы работали по-другому. А здесь… здесь суровая реальность диктует свои правила.

Вскоре он добрался до окраинных трущоб у реки, где стоял дом Эльды. И тут его удивление возрос ещё сильнее: вместо привычных вонючих куч мусора и тощих собак, лазающих в поисках объедков, — чистая (насколько это возможно) дорожка, а сам дом, кажется, кто-то покрасил шпаклевкой из сажи: на стенах появились условные чёрные полосы, замазывающие прежние пятна.

— Вот оно как, — выдохнул он, перешагивая через лужу. — И сюда добрались, чтоб не позориться перед королём…

Он постучал, и спустя мгновение дверь приоткрылась. Ведьма Эльда, худая и колючая, даже не удивилась его раннему приходу:

— А, явился. Проходи давай.

Дан вошёл в полутёмный коридор, знакомый запах лекарственных и магических трав ударил в нос. На столе стояли глиняные чаши с настоями; в углу он заметил подвешенные пучки сухих листьев, и каждый раз поражался, как тут всё вперемешку: волчьи кости, баночки со странными слизями, амулеты из свитых веток.

— Ну что, — хрипло произнесла Эльда, усаживаясь на скрипящий табурет, — готов к тому, чтобы подниматься на следующий уровень? Или дальше будешь довольствоваться жалкой «Вспышкой»?

Он смущённо кашлянул:

— Я учусь, я стараюсь. Но вы же сами говорили, что надо глубже освоить плетение, научиться контролировать «цепи» магии…

— Именно, — кивнула ведьма. — Раз научился кое-как делать свитки и ослепляющее заклятие, не думай, что этого хватит. Я вижу: у тебя… (она прищурилась) …есть предрасположенность к ловле тонких потоков. Но одно заклинание «Вспышка» — это смешно. В бою ты не проживёшь дольше крысы, а для других нужд толку ещё меньше.

Дан вздохнул, зная, что ведьма права.

— Так чему же вы хотите научить меня?

— Для начала — более тонкому контролю, — отрезала она. — Ты должен научиться удерживать магический рисунок подолгу, распределяя энергию равномерно. И без этого шагать дальше — лишь путь к провалу. А ещё… раз уж ты осилил свиток «Вспышки», настало время познакомиться с новой формулой.

Она нагнулась к небольшому сундуку в углу, порылась среди свитков и вытащила один, завёрнутый в жёсткую кожу:

— Вот, гляди. Этот свиток — пример более продвинутого заклятия. Видишь? — она развернула свиток на столе, обнажая ряды рун. — Тут не четыре руны, а семь, и в связке есть дополнительные «узлы» для контроля стихии.

Дан склонился над загадочными символами. Они походили на знакомые «Вход», «Выход», «Связка» и «Фокус», но между ними были вставлены ещё «промежуточные кольца» — руны, которые он прежде не видел. Линии переплетались сложнейшим рисунком.

— Заклинание «Искра Крови», — пояснила Эльда. — Не смущайся названием: я не заставлю тебя этим колдовать сейчас. Но мне важно, чтобы ты понял, как устроена структура. В верхнем регистре — руны огня и крови, которые усиливают агрессивный импульс. Внизу — стабилизирующие знаки. Если ты научишься читать и понимать такие схемы, сможешь самостоятельно творить подобную магию.

Дан кивнул, ощущая, как внутри растёт и любопытство, и страх: «Заклинание с «кровавыми» мотивами? Неужто это уже тёмная магия?»

— Мне… использовать его не придётся? — уточнил он.

— Для твоего уровня пока оно слишком опасно, — отрезала ведьма. — Но изучить структуру надо. Увидишь, каким бывает полноценное переплетение потоков. Зато поймёшь: если когда-нибудь столкнёшься с магом, владеющим подобным, не полезешь напролом с одной «Вспышкой».

— Ясно, — пробормотал Дан, пытаясь запомнить сложные руны.

— А чтобы ты лучше прочувствовал природу «связанных рун», — продолжала она, — на, держи этот магический свиток. Посмотри на него дома, прочувствуй, как вибрирует от сложного плетения. Активировать не вздумай, сгорит дотла вместе с тобой.

Дан аккуратно взял свиток. Внутри уже завораживало ощущение, будто от пергамента исходит тихий шёпот силы.

— Но за всё это придётся платить, — ведьма отвела взгляд, многозначительно усмехнувшись. — Как обычно. Запомни: я не благотворительница. Мне нужны компоненты, за которыми ты пойдёшь сам.

— Компоненты? — переспросил он, ожидая, что речь снова пойдёт о болотах.

— На этот раз — не болото. Ты должен добыть зубы пустынных волков и кое-какие травы, растущие в той же пустыне. Да-да, у нас за южными холмами лежит участок полупустынных земель. Место неприветливое: солнце выжгло всё, а волки там крупные и злобные, похлеще болотных тварей. Но иначе ты не поймёшь, чего стоит настоящая практика.

«Пустыня…» — Дан внутренне похолодел. Он слышал слухи о знойных барханах к югу от города, где практически нет воды, а волки, изголодавшись, кидаются на всех чужаков. Но вслух спросил:

— А какие именно травы вам нужны?

— Смотри, — ведьма достала из сундука засаленную бумагу, на которой криво нарисованы три растения: одно, похожее на жёсткий куст с иглами, другое с широкими листьями, третий — с мелкими цветками, распускающимися у самого песка. — «Сухоцветный плющ», «Колючник барсовый» и «Жилка пустыни». Всё это растёт между каменными валунами, где и волки обитают. Знаю, звучит безумно тяжело, но нужны именно эти компоненты, а в самой пустыне я не появляюсь уже давно. Пусть уж ты потрудишься. Зато после принесёшь — я покажу тебе одну из новых техник плетения.

Дан понимал, что торговаться или спорить бессмысленно. Да и внутренне чувствовал: если хочет стать сильнее, нужно идти на риск, — «таков этот мир». Он не из богатой семьи(он задумался, есть ли у него какой-то бэкграунд в этом мире, надо будет изучить, но не сейчас), никто его бесплатно учить не станет.

— Хорошо, — кивнул он, убирая бумагу с рисунками в сумку. — Пойду собираться…

— Набери зубов не меньше десятка, — добавила Эльда, поднимая палец, — и трав, сколько сможешь унести, хотя бы по горсти каждого вида. Смотри, не перепутай! Иначе придётся бродить второй раз.

— Понял, — тяжело вздохнул он, предчувствуя, что это за задание грозит ему новыми рубцами.

Ведьма наблюдала, как он готовится выйти, и шутливо ухмыльнулась:

— И постарайся не сдохнуть от жажды… Или от клыков волков. Я всё же рассчитываю на твои долги, — добавила она с ехидством. — И помни: когда вернёшься, придётся мне ещё и за свиток «Искра Крови» вознаграждение дать — ведь свитки тоже стоят дорого, не только за знание платить нужно.

Дан лишь покачал головой, выходя за дверь. Улица вновь встретила его сыростью и утренними сумерками. «Пустыня,» — думал он. — «Да ещё и волчьи зубы…» Но деваться некуда. С одной «Вспышкой» действительно далеко не продвинешься.

Ещё до полудня он успел заглянуть в «Старую корону» за своими скромными пожитками: костяным жезлом, небольшим ножом и бурдюком для воды. Трактирщик взглянул на него странно, когда Дан спросил о дорогах на юг:

— На юг? В пустыню? Парень, да там недобрые места. Слышал я, бандиты тоже шарят, иногда даже отшельники попадаются. Но чаще всего там одни ящерицы да волки. Зачем тебе туда?

— Пара дел, — уклончиво ответил Дан. — Буду осторожен.

Он доплатил за один день комнаты вперёд, чтобы не тащить с собой лишние монеты. В кармане осталось несколько медяков, а на поясе — короткий нож, к которому он успел привыкнуть ещё после прошлой вылазки. Снова придётся надеяться на «Вспышку» и свои нервы.

Когда он вышел к южным воротам, стражники почти не обращали на него внимания: сейчас их озадачивали приказы лорда — наводить внешнюю видимость порядка перед прибытием короля. Дан беспрепятственно покинул город и двинулся по просёлочной дороге, уходящей на юг.

Местность постепенно менялась. Сначала это были полузаброшенные поля, где дряхлые пугала торчали словно призраки, потом пошли каменистые земли. Солнце поднималось, жарило нещадно, как будто напоминая, что королевство Тарн не только омывается дождями, но и имеет районы, где засуха и зной — привычные гости.

По дороге Дан редко встречал прохожих. Дважды лишь прошли мимо него крестьяне с тележками, явно возвращающиеся в город, и одинокий пожилой охотник, который мрачно предупредил:

— Говорят, у южных холмов волки совсем обезумели. Будь аккуратен, парень.

— Спасибо за совет, — поблагодарил Дан, ощущая, как внутри снова нарастает тревога.

Спустя часа полтора он увидел, как трава становится всё более редкой, а почва — сухой и потрескавшейся. Начиналась настоящая полупустыня. Вдалеке тускло виднелись каменные гряды, смазанные полуденным маревом. Дан перевёл дыхание, отпил из бурдюка глоток воды. «Надеюсь, хватит запасов…» — подумал он, морщась от затхлого привкуса, ведь вода в бурдюке слегка застоялась.

Чем дальше он шёл, тем меньше попадалось растительности. Лишь чахлые кусты с острыми колючками, да изредка — низкорослые деревца с толстой корой, хранящие воду внутри. Солнце припекало макушку, и Дан пожалел, что нет у него широкополой шляпы, какой бывают у местных пастухов.

Шаги становились тяжелее. Где-то на горизонте мерещились миражи: колеблющийся воздух над песком, словно водная гладь. Ветер бросал в лицо мелкие песчинки, хлестал по глазам. Дан время от времени останавливался, чтобы стряхнуть пыль, прикрыть лицо краем плаща.

Его цель — найти песчаную впадину или каменистый овраг, где обычно селятся пустынные волки, — и там же растут «Колючник барсовый» и прочие травы. Он не знал точного пути, лишь ориентировался по словам Эльды: «иди на юг, пока не увидишь белые валуны, на них часто днём греются ящерицы».

Примерно к полудню он добрался до гряды странных белёсых камней, торчащих среди песка. Вокруг простиралась пустынная равнина, кое-где усеянная сухими кустиками. Солнце стояло в зените, жар палил нещадно. Дан отхлебнул ещё воды, почувствовав, что запасов надолго не хватит.

— Проклятье, — пробормотал он, понимая, что времени на долгие поиски нет. Надо либо быстро найти волков и травы, либо рисковать остаться без сил.

Он покружил между валунами, разглядывая почву. Наконец заметил нечто похожее на жилистый куст с колючками — тот самый «Колючник барсовый» (на рисунке был схематичный стебель с иглами, и цветки жёлто-зелёного оттенка). Дан радостно опустился на колени, отрезал несколько ветвей ножом, стараясь не уколоться слишком сильно. Каждая ветвь была жестока, с острыми шипами, и дважды он всё же проколол пальцы.

— Вот и первый трофей, — выдохнул он сквозь боль. — Осталось найти «Жилку пустыни» и «Сухоцветный плющ»… И волчьи зубы.

Внезапно в тишине раздалось низкое утробное рычание. Дан замер. Откуда-то справа, за крупным валуном, исходил звериный звук. Медленно, чтобы не паниковать, он поднял взгляд… и увидел силуэт: громадный волк с серо-палевой шерстью, но и с примесью жёлтых песочных пятен, скалил клыки. Глаза зверя горели злобной жаждой, а бока судорожно вздымались, будто он всё утро гонялся за добычей.

«Должно быть, это и есть пустынный волк», — промелькнуло у Дана, и внутри всё похолодело. Зверь был явно крупнее обычных серых волков. Сосчитать зубы визуально не представлялось возможным: они сверкали при каждом рычании.

— Спокойно, — прошептал он, отступая.

Но зверь не собирался успокаиваться. Его уши прижались к голове, и он припал на передние лапы, готовясь к броску. Дан знал: убежать не выйдет. Придётся драться. Инстинктивно он сжал жезл, пытаясь мысленно выстроить знакомое «плетение вспышки» — та самая базовая защита, что уже не раз выручала.

В сердце стучал панический ритм, горло пересохло от жары и страха. Чувствуя, что волк готов прыгать, Дан лихорадочно сосредоточился, прошептав слова арии. Кончики пальцев ощутили покалывание, пот выступил на лбу.

Волк бросился вперёд. Дан едва успел взмахнуть рукой, и прямо перед мордой зверя вспыхнул ослепительный свет. Волк взвизгнул, сбившись с траектории, но не отскочил далеко — лишь замедлился. Дан попытался ударить жезлом по хребту, но зверь оказался проворнее: вцепился клыками в край плаща, рванул его, а заодно царапнул Дана когтями по боку.

Крик боли вырвался у него. Дикий укус пробил одежду, в боку потекла кровь. Дан, задыхаясь, резанул зверя ножом по лапе, но удар вышел неточным, скорее распоров воздуху. Волк отступил на миг, рыча ещё громче.

— Надо добивать или бежать… — мелькнуло в голове. Но Дан понимал, что зверь явно не сдастся. «Вспышка» хоть и ослепила его, но не убила, да и второй раз так просто не получится — сил уже мало, а концентрация пошатнулась от боли.

Он повторил заклинание, стараясь сделать «Вспышку» чуть слабее, но направленной. Снова мелькнул яркий свет, и волк буквально на полсекунды зажмурился, позволяя Дану уйти вбок. Отпрянув за ближайший валун, Дан громко кашлянул, хватая ртом раскалённый воздух. Сильная боль в боку мешала дышать.

Волк обошёл камень с другой стороны, снова бросаясь. Дан, в агонии, выставил нож, пытаясь вслепую ткнуть врага. Лезвие вошло в плечо зверя, волк взвыл, дёрнулся, но тут же вцепился клыками в руку Дана. Тот почувствовал, как острая боль простреливает предплечье, словно раскалённая игла.

— А-а! — закричал он, с яростью рванул руку назад, попытавшись выбить нож. Одновременно ногой упёрся в брюхо зверя, отталкивая. С трудом освободил руку, по которой хлынула кровь.

На миг у него потемнело в глазах. «Не хватало тут сдохнуть…» — подумал он в последней вспышке отчаяния. Оставалась мельчайшая возможность достать крохотные резервы: Дан судорожно схватил жезл второй рукой, выдохнул и форсированно собрал новую чуть измененную связку рун и образов, которую использовал для «импульса». Это был тот самый приём, который он когда-то пробовал в болоте против нежити — не совсем вспышка, а более «толкающий» выброс.

Внутри будто разорвалось болью, мозг накрыло волной жара, но из жезла вырвался неровный волновой толчок, отшвырнувший волка метра на два. Тот кубарем покатился по песку, жалобно скуля.

Дан пошатнулся, упал на колени, на глазах выступили слёзы от резкой боли в предплечье и в боку. Волк, судя по звукам, тоже не мог сразу встать: видимо, толчок попал достаточно удачно.

— Бежать… — выдавил Дан, пытаясь подняться.

Не успел он сделать и шага, как справа показалась ещё одна тень: второй волк, чуть поменьше. Глаза его сверкнули яростью. Видимо, стая. «Чёрт, их несколько!» — Дан внутренне застонал.

Он, шатаясь, замахнулся ножом, но силы были на исходе. Второй волк прыгнул — Дан на внутренних рефлексах выставил руку со жезлом. Зверь вцепился в жезл, чуть не выдернув его из руки. Дан в панике повёл ножом слева направо, зацепив волка по морде. Тот завыл, отступил, но за спиной уже слышался хрип первого волка. «Сейчас они возьмут меня в клещи…» — ужаснулся Дан.

Он чувствовал душой, что если ничего не придумает умрет ,но новая вспышка магии не шла: он был слишком истощён, голова кружилась, перед глазами плясали пятна. Волк снова прыгнул. Дан закрыл глаза, ожидая удара. И тут случилось то, чего он не ждал: в воздухе просвистел камень, угодивший зверю прямо в бок. Волк сбился с прыжка, завизжал.

— Эй, давай сюда! — послышался мужской голос со стороны.

Дан открыл глаза и увидел, как из-за камня показывается парень в обветшалой одежде, размахивая рукой. Похоже, он кинул камень, чтобы отвлечь зверя. Второй размахнулся ещё — и снова попал волку в лапу. Зверь угрожающим рычанием пригрозил напарнику, но видя, что камни продолжают лететь, на мгновение отступил.

Первый волк, шатаясь, тоже решил, что безнадёжно продолжать бой — стая не ожидала такой отпор. Оба тяжело поскулив, стали отползать к дальним валунам. А Дан, воспользовавшись моментом, кое-как поднялся, упираясь спиной в каменную глыбу. Кровь текла из нескольких ран, перед глазами всё плыло.

— Держись! — крикнул неизвестный, подбегая. — Вот вода, давай, дыши глубже.

Он сунул Дану бурдюк, помог отпить. Дан почувствовал на губах прохладу, чуть полегчало. Пытаясь сфокусироваться, разглядел спасителя: это был молодой мужчина, невысокий, мускулистый, с лицом обветренным и загорелым. Одет в штаны из грубой ткани и кожаный жилет, а в руке держал короткое копьё, видавшее виды.

— Спасибо… — прохрипел Дан, чувствуя слабость.

— Погоди благодарить. Надо обработать раны, — сказал мужчина. — Я тут живу неподалёку, в сторожке у горных проходов. Имя моё — Таир. А ты что за безумец, что сунулся сюда один?

Дан не мог сразу ответить. Он всё ещё дышал рывками, голова гудела. Таир быстро осмотрел его раны, вынул из сумки небольшой тряпичный свёрток, где хранились какие-то травы и бинты.

— Повезло, что я проходил мимо, — бормотал он, смочив тряпку и прижав к кровоточащей ране на боку. — Эти волки… особенно жестоки к людям. Из-за жары и голода готовы рвать всё живое.

Дан скривился от боли, чувствуя, как жжение расходится по телу. Но всё же сумел объяснить:

— Мне… нужны зубы пустынных волков и… (глотнул с трудом) травы. Ведьма послала…

— Ведьма? Ну, понятно, — усмехнулся Таир. — Нет, ну и денёк ты выбрал. Ладно, оглядимся потом, может, добить раненого волка выйдет или найти тушу.

Опершись на плечо незнакомца, Дан поморщился:

— Я не могу сейчас бродить… Сил нет. У меня, кажется, рука прокушена…

— Тогда давай ко мне в сторожку, это полчаса пути, там есть кое-какой примитивный лекарский набор. А потом решим, как ты найдёшь свои зубы волчьи, — предложил Таир.

Дан понимающе кивнул, чуть ли не теряя сознание. Ему уже было всё равно, куда идти, лишь бы не свалиться посреди пустыни. Вместе они потихоньку двинулись сквозь песчаные уловки между камней. На переход ушёл почти час — раненный бок не давал нормально двигаться, и Дан то и дело цеплялся за камни, чтобы не упасть.

Наконец показалась небольшая хижина, сколоченная из досок и камня, с небольшой крышей, прикрытой соломой. Вокруг тянулся наскальный обрыв, а с другой стороны виднелась выжженная равнина. Внутри хижина оказалась тесной, но Таир быстро развёл там костерок в глиняном очаге, прокипятил воду и принялся промывать Дановы раны.

— Лихо тебя порвали, — покачал он головой. — В городе был бы хоть знахарь, здесь же… придётся обходиться тем, что есть.

Дан сжимал зубы от боли, чувствуя, как каждый протирочный жест будто огнём обжигает. Таир щедро обсыпал раны тёртым порошком, который отчасти жёг ещё сильнее, но потом приносил лёгкое облегчение. Перевязав руку и бок, мужчина дал Дану выпить горький отвар.

— Это против заражения, — пояснил он. — Хотя не гарантирую, что поможет, но хоть что-то.

После этого Дан откинулся на подстилку из соломы, покрытой старым полотном, дыша тяжело. Несколько минут лежал, тупо глядя в запылённый потолок, борясь с чувством, что сейчас потеряет сознание.

— Откуда ты тут? — спросил, наконец, Дан, когда боль чуть утихла.

— Я-то? Я работал у одного купца в городе, да понял, что тут легче охотиться в пустыне, чем гнить в нищете. Ушёл, нашёл себе тихое место, — ответил Таир, усаживаясь на корточки у огня. — Иногда возвращаюсь в Равенхольм, когда нужно продать шкуры или мясо. Но город сейчас… сам знаешь, бедлам. А здесь хоть свобода.

Дан кивнул, стараясь не шевелиться лишний раз:

— Видимо, повезло, что я именно сегодня наткнулся на тебя… Иначе…

— Да уж, — серьёзно согласился Таир. — Ну и повезло, что волки после твоего «заклинания» не продолжили бой. Гляделось жутко.

— Кстати, — вспомнил Дан, — если убьём одного, я смогу выдернуть ему зубы. Мне они нужны для ведьмы…

— Понимаю. Но сейчас тебе б отдохнуть, — отрезал Таир. — Завтра глянем, нет ли там погибшего волка или может он ослаблен настолько, что дасться добить.

Дан понял, что спорить бессмысленно. Организм требовал покоя. Солнце клонилось к закату, волны зноя постепенно спадали, а в хижине становилось темновато. Таир принес лампу, налил немного воды в деревянную кружку и пододвинул Дану:

— Пей, но экономно. Воды у меня не так много, колодец в двух часах пути.

— Спасибо… — прошептал Дан, чувствуя, как в горле пересохло.

— Кстати, кто ты вообще будешь? — спросил Таир, глядя на него в упор. — По виду не сказать, что опытный маг…

Дан тяжело усмехнулся:

— Скорее, новичок. Меня зовут Дан. Я учусь магии в Равенхольме… Вот и… выполняю поручения, чтобы выживать.

— Понятно. В этом городе всем приходится крутиться как могут, — вздохнул Таир. — Ладно, отдыхай. Поговорим подробнее завтра.

Следующие часы прошли для Дана словно в полубреду. Раны ныли, жар не отпускал, хотя Таир пару раз растирал их холодной водой. В бреду ему мерещились то менталист, разрывающий его разум, то ужасная нежить, выползающая из песков. Несколько раз приходил в себя в холодном поту, но замечал лишь мерцание углей да Таира, чем-то занимающегося на своём месте.

Утро застало их в хижине. Дан проснулся ощущая, что силы ещё не вернулись, но лихорадочная дрожь утихла. Перевязки отсырели. Таир сменил их, потом вынес наружу проветриться и сказал:

— Ну что, чувствуешь что-нибудь? Живым будешь?

— Надеюсь, — криво улыбнулся Дан. — Спасибо тебе. Если бы не ты…

— Да брось, — отмахнулся охотник. — Бывает. Слушай, я, пожалуй, схожу туда, где мы столкнулись с волками, посмотрю, не околел ли один из них. Если так — сможешь получить свои зубы. А ты пока полежи, не дергайся сильно.

Дан кивнул, понимая, что пока всё равно не в состоянии бродить. И действительно, спустя часа два Таир вернулся, принеся за собой труп среднего размера волка. Похоже, это тот, которого Дан ранил ножом: по боку шла глубокая рана, а на морде обожжены следы магии.

— Еле дополз до расщелины, там и сдох, — пояснил Таир, бросая тело на землю у входа. — Мне пришлось добить его, он ещё шевелился.

Дан криво поморщился: зверь всё же страдал, но иначе не могло быть. Таир присел, достал нож:

— Что ж, тебе нужны зубы. Вот, сам хочешь выломать или я?

— Лучше ты, — выдавил Дан, испытывая слабость. — У меня рука в бинтах.

Таир без лишних церемоний принялся орудовать ножом. Пустынные волки обладали прочной челюстью. Он выломал около пятнадцати клыков, часть — крошечных, часть — внушительного размера. Потом отложил их на тряпку, протёр.

— Держи, — сказал, протягивая Дану — Бери все, если ведьмам обычно много надо.

— Спасибо, — Дан осторожно взял зубы в сумку. — Это уже… большой прогресс. А травы… я успел собрать лишь «Колючник барсовый», осталось ещё две жилка пустыни и сухоцветный плющ.

— Я могу показать, где водится «Жилка пустыни», — предложил Таир. — Там, где есть сухие русла, часто пробиваются корневища. Но тебе лучше не ходить самому. У тебя ноги дрожат, а волков там хватит.

Дан согласился. Так они и сделали: Таир, убедившись, что Дан может хотя бы более-менее идти, повёл его в небольшой овраг, где под каменными плитами действительно росли низкие растения с узкими листьями, вялыми от зноя. Он указал:

— Видишь, между камнями такая вытянутая «нитка» — это «Жилка пустыни». У неё внутри твёрдый стебель. Собирай, но осторожно — там бывают скрытые скорпионы.

Дан, стараясь не наступать на колючки, набрал несколько пучков. Сердце колотилось от перенапряжения, раны побаливали, но он был рад, что всё идёт по плану. Остался «Сухоцветный плющ» — Эльда говорила, что он вьётся по скалам.

— Сухоцветный плющ видел? — спросил он Таира.

— Бывает на более сухих выступах. Знаю одно место. Пошли, покажу. Но учти, уже полдень, нам лучше не задерживаться.

Они сделали привал, чтобы Дан передохнул. В горле опять скребла жажда. Таир отдал ему последние полкружки воды. «Надо будет набрать на обратном пути, иначе не дойти до города,» — подумал Дан.

Через полчаса подошли к каменному уступу, похожему на невысокую скалу. На её верхушке действительно тянулись сизые стебли, усеянные мелкими засохшими листочками. Дан узнал по рисунку: «Сухоцветный плющ». Но чтобы добраться, надо было взобраться на метр-полтора по камню.

— Я полезу, — предложил Таир, — а ты придержи моё копьё. Только аккуратно: если там завелись змеи…

— Да, берегись, — кивнул Дан, стараясь контролировать дыхание.

Таир полез. Камень нагрелся на солнце, но охотник довольно ловко преодолел небольшой уступ. Срезал пару длинных плетей, бросил вниз. Дан подхватил их, аккуратно запаковал в тряпку.

— Вот и всё, вроде, — сказал Таир, спускаясь. — Три вида трав у тебя, зубы волка есть. Ладно бы ты ещё хотел шкуру снять — так нет, ладно, себе оставлю.

Дан улыбнулся:

— Мне, по правде, и этого хватит. Спасибо тебе… И как ты сказал, вода на исходе, надо возвращаться.

— Вернёмся в мою хижину, а там вечером можешь двинуться в город. Одному идти в темноте опасно, а ты ещё не окреп.

Дан неохотно согласился. И правда, шрамы ныли, и сил едва хватало держаться на ногах. «Если бы не Таир, — с горечью думал он, — я бы давно лежал среди песков, обглоданный волками».

Так они и поступили. Дан, несмотря на боль, восхитился неземной красотой заката над песчаными просторами, вблизи белых валунов. В хижине Таир зажёг небольшую лампу, приготовил скудный ранний ужин — сушёное мясо ящерицы и крохотную лепёшку из зерна, найденного в прошлой вылазке.

— Прости, деликатесов нет, — пожал плечами охотник.

— Да это в любом случае лучше, чем голодать, — ответил Дан. — Спасибо тебе.

Во время ужина они разговорились чуть подробнее: Таир сообщил, что когда-то служил в стражниках, но ушёл, не выдержав коррупции. Рассказал, что королевский визит, о котором судачат в городе, его мало волнует: «Король приедет, король уедет, а народу лучше не станет», — сказал он с укоризненным смешком. Дан соглашался в душе.

Ночью Дан уже спал крепче. Утром, перевязавшись, пополнив бурдюк водой из запасов Таира (который отнёсся к этому благосклонно), он поблагодарил охотника.

— Без тебя бы я погиб, — сказал Дан искренне, пожимая ему руку здоровой рукой. — Если будешь в Равенхольме — ищи меня в «Старой короне» или у ведьмы Эльды, отплачу добром, чем смогу.

— Да пустяки, — усмехнулся Таир. — Береги себя. И смотри, впредь лучше не ходить в одиночку.

Сумка Дана теперь была набита необходимыми травами, а в кармане гремели волчьи клыки. Но раны напоминали о себе. Он, превозмогая боль, двинулся обратно по дороге к городу. Путь занял весь вечер и часть ночи, так как приходилось идти медленно. Он шел очень устало и вяло, ночной холод и жажда терзали, но хоть в бурдюке имелась хоть немного воды.

Уже поздней ночью, когда луна уже уходила, он наконец, заметил городские стены. Зашёл через южные ворота, где стражники, занятые тем, что гоняли бродяг, лишь махнули рукой. Дан уже еле волочил ноги. Почти добравшись до трущоб, понял, что не осилит дойти до Эльды самостоятельно — бок горел адской болью, повязки пропитались кровью. Он остановился и прижал руку к боку.

— Эй, парень, — услышал он чьи-то голоса. Пара местных ремесленников, заметив, что он вот-вот упадёт, окликнули: — Тебе плохо?

— Да… я… надо к знахарю… — выдавил Дан.

— Тут рядом лазарет для бедняков, — бросил один из них, пожав плечами. — Но, говорят, вход платный.

— Плевать, — прошептал Дан, — лишь бы обработали раны…

Ремесленники помогли ему дойти до этого лазарета — на деле скромного дома, где сидели несколько «подмастерьев» — лекарей, нанятых городской управой (или кем-то ещё). Когда увидели Дана, истекающего кровью из пропоротого бока, немедленно велели ему лечь на узкую лавку.

— Будем чистить и зашивать, — сказал один из лекарей, молодой парнишка с серьёзным лицом.

Дан лишь кивнул, уже с трудом понимая происходящее. Боль превратилась в пульсирующую пелену, а голова кружилась от обезвоживания. Внутри лазарета стоял запах травяных настоек и тёплой крови.

Открыв глаза через некоторое время, Дан заметил, что рядом стоит… Эльда, скрестив руки на груди, с лёгкой насмешкой в глазах.

— Что? — прохрипел он, смутно соображая, как она тут оказалась.

Ведьма фыркнула:

— Приполз, значит. Рваные раны, кровь, почти без сознания — правда, мне уже сказали, что ты сопротивлялся лечению, бормотал что-то про «пустынных волков»… Ну, я, как узнала, решила навестить. Да и расплатилась за твоё койко-место.

— Ты… заплатила? — удивился Дан. Сердце кольнула странная смесь благодарности и неловкости.

— Ага. На твой счёт, — усмехнулась она. — Теперь должен мне ещё и за это. Не радуйся слишком.

Дан понял, что веских денег у него нет — разве что несколько медяков осталось. Теперь, выходит, «долг» перед ведьмой станет ещё больше. Но в то же время он ощутил облегчение: по крайней мере, его перевязали, а не выкинули из лазарета.

— Где… мои вещи? — спросил он, пытаясь пошевелиться.

— Сумка у меня, — ответила Эльда. — Я пересмотрела добычу: зубов волчьих даже больше десятка, молодец. И травы все три — в целости. Вижу, все, что надо успел собрать. Ну что ж, на этот раз ты не оплошал, хотя чуть не сдох.

— Сам видишь… — Дан горько ухмыльнулся, ловя резкую боль при попытке двигаться. — Но задание выполнил.

— Да, выполнил. Ладно, за это похвалю. А теперь лежи, не дёргайся. Врач говорит, день-два нужно, чтобы затянулись швы.

— А как же мои тренировки с новыми плетениями? — пробормотал Дан. Ему было обидно, что сейчас пропускает занятия, — ведь столько мучился ради ингредиентов, хотелось поскорее приступить.

— Отдохнёшь, — отрезала ведьма. — Успеется. Я пока приготовлю что надо из этих трав, потом покажу тебе новый узел. Разве что… — она подмигнула ядовито, — учитывая, что тебе опять предстоит кое-что мне компенсировать. Деньги, услуги, посмотрим.

Дан хотел было что-то возразить, но лишь обречённо вздохнул: «Спасибо, что вообще помогла…».

— Просто лежи, — повторила она, и в голосе звучала странная смесь холодности и искорки заботы. — Я договорилась с лекарями, что они тебя тут подержат за мой счёт. Но не вздумай помереть, иначе я потрачу деньги зря, а мне это ни к чему.

С этими словами она повернулась и пошла к выходу лазарета. На прощание бросила:

— Вернусь через пару дней, проверь, чтобы твои раны не загноились. И будь осторожней, воин-одиночка…

Дан закрыл глаза, чувствуя, как истощение вновь накатывает. «Ну и денёк…» — подумал он. Но главное — задание выполнено, и у него в перспективе новые уроки. Сухая радость сквозь боль прошла по телу. И в то же время жгло разочарование: он хотел сегодня помочь Рейсу (вспоминая, что маг иногда зовёт ассистировать), а вместо этого лежит в больничной койке, весь в бинтах.

«Глупо, но я ведь обещал появиться у него, если буду готов… — мелькнуло в голове. — А теперь не смогу.» Действительно, теперь придётся отлеживаться, а может, именно сегодня Рейс хотел поручить какую-то важную мелкую работу. Дан тяжко вздохнул, жалея, что не смог выполнить то, что планировал.

— Проклятье… — прошептал он, уставившись в тусклый потолок. — И Эльда права, и волки чуть не убили… Не смог я справиться, как подобает.

Перед глазами вставало лицо Рейса, суровое, с прищуренными глазами: наверное, он решил, что Дан просто отлынивает. Или хуже — сочтёт, что тот не способен быть надёжным ассистентом. «Ладно, — успокоил себя Дан, — возможно, удастся оправиться быстро. Но всё равно… чертовски жаль, что не пришёл к нему вовремя».

Так и затих он в полузабытье, прислушиваясь к стону других раненых, лежащих за пологом, и к приглушённым шагам лекарей, сновавших по коридору. Время будто остановилось, застланное пеленой боли, а сердце всё повторяло: «Прости, Рейс… не смог помочь сегодня».

Но рассудок постепенно мерк под тяжким покровом истощения, и Дан уже не сопротивлялся сну. Так прошла это ночь — на грани сознания, с чувством глубокого сожаления о несделанном, но всё же с каплей гордости за завершённую миссию. Где-то там, в просторных залах башни, маг Рейс занимался своими экспериментами без него, а Дан лежал здесь, в сыром лазарете, кусая губы от боли.

* * *

Дан проснулся только в полдень от тихого ворчания, доносившегося из коридора. Пробуждение было тяжёлым: рука болела, но при этом он неожиданно чувствовал, что боль стала более терпимой, как будто за ночь рана заметно улучшилась. Привычный запах лазарета — смеси травяного настоя и дезинфицирующих средств — сразу вернул его к реальности. Он поморщился, приподнимаясь на кровати.

Вскоре дверь приоткрылась, внутрь заглянул седой врач в простом белёсом халате, поверх которого был накинут тканевый жилет. Врач, увидев, что Дан уже в сознании, кивнул:

— Наша звезда очнулась? Ну, как чувствует себя рука?

Дан аккуратно потрогал повязку. Царапины и проколы от волчьих клыков — следствие недавней схватки — ещё ныли, но он ожидал куда худшего состояния.

— Болит, но терпимо, — признался он. — Вы… там всё зашивали?

— Да, пришлось накладывать швы, — врач подсел на край койки, деловито проверил пульс. — Честно говоря, странно быстро всё затягивается. Словно у тебя организм реагирует на раны с повышенной регенерацией. Хотя, кто знает, бывает и так. Ещё день-два в норме положено полежать, но у нас тут…

Он тяжело вздохнул и махнул рукой, словно приглашая окинуть взглядом хаотичную обстановку. Лазарет, где Дан оказался накануне, с раннего утра был заполнен суетой: кого-то перевязывали, кого-то спешно перемещали на носилках. Дан заметил, как два помощника врача наперебой таскали бинты и растворы.

— Сами видите, король вот-вот приедет в город, — продолжил доктор. — Из лорда мы имеем приказ освободить больничные помещения от всех, кто может ходить. А тех, кто совсем не ходит, тоже убрать куда-нибудь подальше… «чтобы не смущать высочество», — фыркнул он. — Так что если нет серьёзных жалоб — хорошо бы тебе сегодня к обеду выписаться.

— Прямо сегодня? — Дан вытаращил глаза. — Но… я и шагу без боли сделать не могу.

— Боюсь, придётся, юноша. Сейчас в лазарет приведут «тяжёлых», с которыми нужно возиться день и ночь. Остальных попросили разойтись, — врач пожал плечами с виноватым видом, — прикажут — не стану перечить. Ты только руку старайся не рвать, поливай спиртом, чтобы не загноилось, а через неделю явись, снимем швы. Я и так удивлён, что за сутки у тебя нет отёка. Наверное, Бог миловал.

Дан горько усмехнулся, чувствуя беспомощность. Но делать нечего: если надо освобождать койку — уж лучше уйти, чем конфликтовать. Он приподнялся, оглядел наглухо перевязанное предплечье, и поблагодарил врача за то, что тот хотя бы спас руку. Врач вынес из шкафчика маленький флакон со спиртовой настойкой.

— Держи, три раза в день промывай. Если вдруг покраснеет или заболит сильнее — беги в лазарет обратно. Может, место найдём хоть в подвале.

— Спасибо, — тихо ответил Дан, принимая флакон. Он понимал, что виной всему царящая суета из-за приезда короля. Значит, придётся как-то прихрамывать с этой забинтованной рукой, надеясь, что сама заживёт быстрее, чем обычно.

Через полчаса его официально «выписали». С трудом накинув одежду, он почувствовал сильную слабость, но всё же смог добраться до выхода. Ветер с утра дул прохладный, и, переступив порог лазарета, Дан ощутил контраст между стерильной духотой больничной палаты и улицей. Несмотря на утреннюю прохладу, в городе уже царила особая лихорадка.

«Король… — подумал Дан. — Словно всё в этом мире крутится вокруг царственных особ, а обычные люди так и живут в страхе.»

Он неторопливо двинулся к городской площади, стараясь опираться на стену, чтобы не терять равновесие. От постоянного напряжения бок снова заныл — рана, полученная ранее, напоминала, что он, в общем-то, после пустыни ещё не совсем пришёл в норму. Но врач сказал, что чудесным образом зажило: ещё бы пару дней полежать, а приходится ходить…

На подступах к площади он заметил на главной улице небывалое оживление: стражники очищали дорогу, разгоняли прохожих, устанавливали что-то вроде деревянных барьеров. Толпы любопытных горожан сновали вдоль обочин, стараясь занять лучшие места, чтобы увидеть королевский кортеж. При этом многие жители выглядели растерянными и усталыми, ведь власть фактически «выгоняла» с улиц всех больных и нищих. Дан мельком видел, как на другом углу двое стражников брали под локоть хромого старика и насильно уводили куда-то в переулок. Впрочем, сейчас Дан был слишком бледен и шатался, но, возможно, вид его не казался критичным, и стражники не цеплялись.

Сквозь толпу до него долетел обрывок разговора:

— …да какие почести, король еле жив, говорят, после войны и болезней, но всё равно мотаются по окраинам…

— Ага, зато с ним рыцари и… шайка проклятых инквизиторов! — вторил другой голос. — Лорд-то спрятал всех немощных, чтоб не раздражали монарха. Н-да, тяжёлые времена…

Слово «инквизиторы» зазвенело в ушах Дана. Он поспешил нащупать в сумке свой посох… но осёкся: «Постой, я же маг без регистрации, — мелькнула паническая мысль. — Инквизиция ненавидит тех, кто практикует магию не под эгидой Церкви или не имеет королевского разрешения!»

В памяти всплыли рассказы Эльды да и самого Рейса о том, как Инквизиция — не главный религиозный орган (ведь основной культ в мире — Культ Огня, более лояльный к магам), но древняя структура — преследует любые колдовские проявления, в особенности продвинутые или «тёмные» разделы магии. А сама Инквизиция, как говорили, вооружена могущественными артефактами против магов.

— Чёрт… — пробормотал Дан. — Лучше убрать свой посох и свитки подальше, чтобы никто не заметил. Вдруг начнут проверять?

Рука у него дрогнула, и боль тут же вернулась, но он сжал зубы и побрёл к трактиру «Старая корона». Там, в своей комнате, надеялся спрятать магические принадлежности.

Зайдя в знакомые двери, Дан увидел, что в зале творится суета: трактирщик и парочка слуг наводили идеальный порядок, словно ждали высоких гостей. В воздухе пахло приподнятой тревогой.

— Вернулся? — буркнул трактирщик, заметив Дана. — Поспеши, если хочешь комнату сохранить. Тебе повезло, что ты не совсем без денег. Вот-вот по улицам король пройдёт, нам велели убрать всех лишних жильцов, кто не платит.

— Я… платить смогу, — ответил Дан, стараясь не выказывать уязвимость. — День-два. Мне комнатка нужна, я правда ранен.

Трактирщик кивнул:

— Проходи наверх, только шума не делай. Королевские люди могут заглянуть.

Вскоре Дан поднялся к себе, на ходу стащив со спины сумку. В комнатёнке он опустился на край кровати с тяжёлым стоном. Как бы ни была убога эта постель, сейчас она казалась чуть ли не пуховой периной. Переведя дыхание, он развернул жезл, свиток — всё, что указывало на то, что он маг. Посмотрел на кресло-ящик в углу: «Вот сюда и спрячу», — решил он.

Сунув туда посох, свитки и прочие магические мелочи, Дан накрыл это ветхим одеялом, а сверху набросал свои скромные склянки. Затем на всякий случай придавил крышку тяжёлым камнем (который таскался тут как подставка для ног). «Инквизиция не будет обыскивать, если не заподозрит. Ведь я простой парень с раненой рукой, что с меня взять?» — попытался успокоить он себя.

Покончив с этим, Дан понял, что желудок нищетно урчит. Надо бы поесть. Но лишних денег, увы, мало. «Ладно, — решил он, — сейчас немного перекушу внизу, поговорю с Ландером, который обещал звать меня на какую-то вылазку. Но вряд ли сейчас соглашусь… — он глянул на перебинтованную руку, — всё равно я не в форме.»

Спустившись, он увидел у стойки Ландера: тот, кажется, тоже был в приподнятом настроении, хотя и смотрел на толчею вокруг с кривой усмешкой.

— Привет, — бросил Ландер. — Пару дней тебя не видел. Слыхал, ты в лазарете лежал?

— Да, — кивнул Дан. — Выписали. Всё из-за приезда короля.

— Вот оно как, — Ландер понимающе хмыкнул. — Слушай, я хотел звать тебя… в пустыню или в горные ущелья, но вижу, что ты не в лучшем состоянии.

— Да, пожалуй, придётся отказаться на время, — вздохнул Дан. — Вон, рука едва сгибается.

— Понимаю, — Ландер отвёл взгляд. — Ну, буду искать других добровольцев, а ты береги себя.

Они немного поговорили, Ландер мельком упомянул, что после неудачной попытки найти «сокровища» (когда столкнулись с менталистом), решил заниматься караванами, и недавно даже сопроводил одну обозную телегу. «Да, там платят мало, но хоть стабильно,» — пожаловался он. Дан мысленно порадовался за друга, сам бы тоже не отказался от стабильности, но судьба уготовила ему иной путь.

Не успели они закончить фразы, как снаружи донеслись истошные крики:

— Король приехал! Король идёт!

Шум толпы усилился, зазвучали фанфары. Дан и Ландер, переглянувшись, выбежали к входу в трактир и выглянули наружу. По центральной улице двигалась торжественная процессия: впереди рыцари в сверкающих доспехах, возвещающие прибытие монарха, за ними — группа слуг и придворных, несущих штандарты. В глубине, на благородном жеребце, ехал сам король, облачённый в богатое, но, как подметили все, слегка потускневшее одеяние.

— Большая помпа, — пробормотал Ландер. — Но посмотри, король-то действительно выглядит утомлённым.

Дан обратил внимание: монарх, хоть и сидел прямо, но лицо у него было бледное, утомлённое, взгляд тяжёлый. Может, годы и болезни все таки сделали своё дело. К тому же чуть по одоль с королём двигались двое в длинных плащах с капюшонами, закрывающими лица. На плащах сзади виднелся вышитый знак: меч, пронзающий символ «всевидящего ока» в шестиконечной звезде.

— Инквизиторы… — прошептал Дан, чувствуя холодок.

Вблизи этих двоих шла стража, окружавшая монарха. На руках у инквизиторов — серебряные браслеты с таинственными рунами, у пояса — серебряные мечи и кинжалы, а поверх плащей и на цепочках свисали какие-то реликвии, видимо, защищающие от магии. Двое инквизиторов держались абсолютно спокойно, хотя от их присутствия почему-то веяло холодом.

— Того и жди, — пробормотал Дан, быстро вспомнил о своём решении скрыть всё магическое.

— Вон, смотри, — кивнул Ландер, — у них на спине вышит этот символ. Страшные они. Не хотел бы я попасться им на глаза.

— И я, — Дан передёрнулся. — Думаю, мне лучше быстро вернуться в трактир, чтоб не светиться.

На расстоянии он уже слышал торжественную речь лорда Хэйварда, который встречал короля у ворот своего особняка. Король покивал, сойдя с лошади, потом кое-как перешёл во двор под руки слуг. Один из инквизиторов остался неподалёку, другой двинулся вслед, будто охраняя короля не меньше, чем рыцари.

Дан понял: если Инквизиция планирует проверять «подозрительных», то риски велики. Решив, что лучше отсидеться, он скрылся в трактире, поднялся в комнату, стараясь не попадаться на глаза посторонним. Спустившись лишь через минуту, предупредил Ландера:

— Если меня будут спрашивать, скажи, что я простой бродячий подмастерье. Ничего не знаю о магии, понял?

Ландер кивнул:

— Конечно. Смотри, сам поосторожнее.

Но Дан не мог упустить дня: ему нужно продолжать учёбу у Рейса — мастер, возможно, найдёт для него способ стать сильнее, да и сам Дан обещал помочь. А ещё хотелось рассказать про раны, вдруг Рейс подскажет, как быстрее исцелиться. Хотя бы магическим способом.

Дан, спрятав в комнате все магические атрибуты (окромя маленького амулета Рейса, что он носил под рубахой), вышел на улицу. Прошёл дворами, стараясь избегать центральных улиц. Так добрался до северного района, где высилась знакомая башня мага.

Однако, подойдя ближе, Дан похолодел: на том месте, где еще пару дней назад была высокая мрачная башня из тёмного камня, сейчас стоял… обычный каменный дом, хоть и довольно крупный. «Я не туда попал?» — мелькнуло в голове. Но ориентиры совпадали: вот невысокая изгородь, стража у боковой калитки. Только сам «дом» выглядел на удивление обыденно — двухэтажное здание, без всяких шпилей и громоздких укреплений.

— Что за… — пробормотал Дан, почувствовав знакомое покалывание, когда речь шла о магических иллюзиях.

Он осторожно прошёл мимо стражников, те едва посмотрели в его сторону, занятые тем, что ожидали короля и не хотели связываться с «посторонними» (кажется, у них сегодня была задача прятать слабых и не пускать никого странного к почётным улицам). Дан постучал в боковую дверь, которая в прошлые разы была входом в башню.

Открыла ему все та же Илина — помощница Рейса. Увидев Дана, она ахнула:

— Ты весь бледный… да ещё и рука перемотана. Что с тобой?

— Долгая история, — ответил Дан, просачиваясь внутрь. — Я ищу Мастера. Он тут?

— Да, конечно, — девушка кивнула. — Ты, наверно, удивлён, что башня выглядит иначе?

— И ещё как, — признался Дан. — Почему…?

— Иллюзия, — пожала плечами Илла. — Мастер изменил внешний облик башни по поручению самого лорда. Чтобы король при виде этой мрачной громады не паниковал да не задавал лишних вопросов. А заодно и кое-какую плату получил. Говорят, лорд полагает, что резкие «маго-выбрыки» вызовут недовольство Инквизиции.

Дан кивнул, проходя в коридор. Внутри всё осталось, как и прежде: просторный зал, алхимические приборы, колбы, руны на стенах. Пахло магическим дымом и чуть-чуть гарью. Будто иллюзия влияла лишь на внешний фасад.

В глубине комнаты, за расставленными на полу магическими кругами, стоял Рейс. Заметив Дана, он окинул суровым взглядом, особенно скользнув по забинтованной руке:

— Ты опоздал на два дня, — холодно произнёс маг. — Что случилось?

Дан сглотнул, коротко рассказал, как попал в лазарет. Рейс, слушая, лишь сдвинул брови:

— Надеялся, что болото тебе даст урок, но, похоже, тебе не сидится спокойно. Ну да ладно. Жить не надоело? В пустыню без подготовки лезть — самоубийство.

— Меня спасли, — почти прошептал Дан. — Но всё же я добыл нужные ингредиенты ведьме Эльде, и… И вот сейчас рука заживает. Врач сказал, что, на удивление, идёт быстро.

Маг кивнул, ничего не говоря. Затем подошёл ближе, осмотрел повязку. Взгляд у него был сосредоточенный. На миг Дан ощутил лёгкое покалывание — будто Рейс прощупывал уровень энергии или пытался сканировать состояние.

— Тебе бы полежать ещё, — резюмировал маг. — Но раз пришёл, помогай немного. Сегодня без взрывов, у меня тонкая работа. Да и ты не вздумай напрягать руку.

— Хорошо… — Дан хотел было поведать, что ещё видел Инквизиторов, но Рейс сам об этом знал, амулет защиты от ментальной магии ощутимо нагрелся.

— Инквизиция, да, я в курсе. Поэтому накрыл башню иллюзией, хоть лорд и доплатил. Для меня это несложно, а в городе меньше шума. Но помни: если инквизиторы начнут рыться, тебе лучше не маячить с магическими финтами. Они тоже не лыком шиты.

— Понимаю, — вздохнул Дан.

Дальше Рейс молча дал ему простую задачу — аккуратно сортировать на столе склянки с порошком, укладывать их по шкафам. Илла показала, где найти место. Дан выполнял это одной рукой, медленно и аккуратно. Больная рука пульсировала, но он терпел. Главное — оставаться при деле и впитывать, как выглядит быт мага.

Время шло, за стенами слышались отголоски городского шума. То и дело вспыхивали отголоски магии в глубине помещения, когда Рейс коротко щёлкал пальцами, меняя конфигурацию кругов на полу. Дан каждый раз вздрагивал, вспоминая прежние взрывы и опасные выбросы, но сегодня маг был крайне аккуратен: видимо, не хотел привлекать Инквизицию.

Понемногу Дан увлёкся работой. Час за часом он переставлял колбы, помогал Илле расписывать ярлычки с названиями реагентов. Слух резал странный треск: иногда сверху, на втором этаже, что-то шипело и царапалось, но Рейс не комментировал, а Дан не спрашивал — знал, что магические эксперименты здесь могут твориться без конца.

Под вечер он ощутил такую усталость, что ноги дрожали. Кажется, давно не ел. Илла принесла им простенький ужин, видимо, сама готовила. Рейс, едва перекусив, снова взялся за рукописи. Дан, же чувствуя, что вот-вот упадёт, тихо спросил:

— Э-э, Мастер, можно… мне отдохнуть? Я весь день на ногах, не пойду ли я в трактир?

Рейс вскинул бровь:

— Тебе лучше не шататься ночью по улицам, когда в городе инквизиторы снуют, проверяя всех. К тому же ты едва на ногах стоишь. Можешь лечь прямо в дальней комнате. Всё равно я тебя отпустил бы с утра.

— Спасибо, — скромно ответил Дан.

Илла показала комнатку под лестницей, где лежал матрас из соломы, вполне пригодный для ночёвки. Дан там и расположился, укрывшись своим плащом. День вышел выматывающим, да и переживания (включая боль в руке) сказались. Он почти сразу погрузился в тяжёлую дремоту. Последнее, что услышал, — приглушённые хлопки откуда-то сверху, будто Рейс снова проводил опыты.

* * *

В это время, далеко за полночь, когда король и его свита расположились на ночлег во дворце лорда Хэйварда, один из инквизиторов — тот, кого называли братом Кероллом, — остался на страже при покоях короля. В его обязанности входила личная охрана монарха от магического воздействия. Второй же инквизитор, брат Нафан, отправился на ночную «прогулку» по городу.

Нафан двигался в тени переулков бесшумно, капюшон скрывал лицо. Плащ колыхался, чуть поблёскивали амулеты. Местные ночные дежурные стражники, завидев его, поспешно отворачивались, ведь никто не хотел ссориться с Инквизицией. Расспрашивая и порой вынуждая людей к коротким диалогам, Нафан следил за любыми упоминаниями о магах.

Кто-то говорил: «В нашем Равенхольме с магами скудновато. Разве что один прославленный — Рейс, да и то очень силён. Лорд его не трогает, потому что боится…» Другие вспоминали, что «Мастер Рейс» давно уже мог бы подчинить себе весь город. Инквизитор, слушая, только сжимал кулаки: «Сейчас к нему вмешиваться нельзя...»

Промелькнул знакомец, подвыпивший прохожий, бормотавший: «Есть ещё один колдун, новичок, что-то вроде пришлого. Оставался в «Старой короне» не одну ночь уже, подозрительный. Имени не знаю, вроде зовут Дан или иначе… часто болтается, травы собирает. А ведь он не зарегистрирован как маг!»

— Хм, — хищно сверкнул глазами Нафан, удовлетворённый. — Похоже, есть ещё «дичь» попроще.

Внутренне он прикидывал, как подходить к ситуации: «Сначала разберёмся с этим новичком. Не стоит сразу лезть на Рейса, слишком опасно. Рейс не дурак, да и Сила у него огромна, потребуется подготовка. Он намного сильнее чем могут предполагать крестьяне и даже сам местный лорд. Зато новичок — лёгкая цель. Да ещё и не зарегистрирован… Отлично.»

Нафан, пряча ухмылку в глубине капюшона, побрёл по ночным улицам, собираясь уже наутро или, может, и раньше нанести короткий визит «Старой короне». Ничего сложного: выцепит этого Дана, допросит, если что — устранит. Меньше магической скверны в мире.

Город окутывала лунная дымка, факелы слабо освещали переулки, а в тишине стучали одинокие шаги инквизитора. Он уже считал предстоящую охоту решённой. Вдали, в башне под иллюзорным обликом обычного дома, Мастер Рейс бросал короткий взгляд на свои магические круги, будто предчувствуя грядущие тучи. А глубоко в подвале комнаты Дан спал без задних ног, не зная, что уже завтра или через день к нему могут явиться «гости» с железным законом древней Инквизиции.

И именно в этот миг над хмурым небом Равенхольма луна чуть проступила сквозь рваные тучи, отбрасывая призрачный свет на острие серебряного меча, который висел за спиной у Нафана, скрытый плащом. Тот самый меч, руны на котором вспыхивали при близости к магам, и пророчили скорую «очистительную» кару.