Изгнанник Изобилия (джен)

Вся моя жизнь до этого момента была словно гладкая полированная дорога, где ни одного ухаба или трещины не существовало в принципе. Да и откуда им взяться? Мир, в котором я жил, давно утратил вкус настоящего риска. Голода не существовало, болезни были искоренены, ранки и царапины мгновенно затягивались благодаря нанороботам, копошащимся в крови каждого гражданина. Любая работа, от вождения автомобилей до обслуживания сетевых структур, лежала на плечах безотказного искусственного интеллекта. Люди перестали напрягаться, дерзать, пробовать и ошибаться — мы достигли вершины сытого спокойствия и полного самодовольства.

А я… Я чувствовал, что из меня словно вытравили саму суть человеческого существования, где должно было быть место больным коленям, дрожащим рукам, случайным неудачам и восторгу от собственноручно преодолённых препятствий. Все эти мельчайшие детали делали жизнь настоящей, эмоциональной, глубокой. Теперь же можно было получить любой предмет, любое удовольствие нажатием на экран или даже по голосовой команде. Какое-нибудь «ИИ, сделай мне чашку кофе» — и, пожалуйста, перед глазами материализуется свежесваренный напиток. Только вот вкус его уже не радовал, потому что отсутствовал сам процесс приготовления, исчезал контекст.

В 2087 году перед человечеством действительно не стояло серьёзных вызовов. Фантастические технологии обеспечили мир, здоровье и сытость, убрав заодно и непреодолимую тягу к движению вперёд. Люди страдали от избытка благ, теряя стимул жить. Часть из них, как и я, забивалась в тихие углы своих благоустроенных «капсул», вглядываясь в нарастающее чувство пустоты. Другие искали спасение в виртуальности — ведь там, говорили они, можно вновь почувствовать себя уязвимым, слабым, а значит — по-настоящему живым. В эти погружения люди уходили на месяцы, годы, а иногда и насовсем. Говорили, что там больно, страшно, иногда даже тяжело дышать от адреналина, который накатывает при виде меча, занесённого над тобой безо всякой пощады. Звучало дико и в то же время… притягательно.

Я долго не решался сделать этот шаг. Все эти виртуальные миры казались чем-то вроде дешёвых аттракционов: эффекты реалистичные, но в глубине-то понимаешь — это иллюзия. Однако рассказы уходящих туда людей — а были даже среди моих далеких знакомых такие — звучали всё более убедительно. Кое-кто пробовал лёгкие миры, где опасности были сведены к минимуму, но большинство искало настоящего вызова, экстрима и страха. Ведь даже боль в виртуальном мире ощущалась почти как реальная, а память о ней жгла душу сильнее синтетических ароматизаторов из доступного алкоголя. В итоге у меня было два пути: либо и дальше гнить на диване, улыбаясь в потолок и отдаваясь гедонистической прострации, либо нырнуть в пучину неизвестности, настоящей боли и риска… хотя бы виртуального.

В этот день я, в который раз листая бесконечную ленту новостей в нейросетевом интерфейсе, вдруг наткнулся на рекламный блок. Но не простой: там говорилось о «новом мире», о «тёмном фэнтези», о сотнях уникальных путей развития персонажа, о полной передаче всех чувств. Меня, если честно, зацепили не обещания «великой славы» или «крутых артефактов», а одно-единственное слово: «страх». Не потому что я его искал как мазохист, нет. Просто понять, что боишься чего-то, — значит понять, что живёшь. До дрожи в коленях.

Я недолго колебался. Щелчок нейроинтерфейса — и перед глазами развернулось приветственное меню: «Выберите сервер и уровень погружения», «Определите уровень болевых ощущений (по умолчанию: 100%)». Во рту у меня пересохло. У меня был выбор сделать боль мягче, вдвое, втрое, хоть до нуля… Но я вдруг подумал: а зачем? Если уж я хочу настоящего опыта, надо идти до конца. Положил палец на голографическую кнопку. «Полное погружение. Болевые ощущения — 100%.» Глубокий вдох — и…

СИСТЕМНОЕ СООБЩЕНИЕ:

Добро пожаловать, пользователь.

Идёт синхронизация сознания…

Идёт загрузка мира…

Перенос…

Тело ощутило резкий холод, словно кто-то плеснул на меня ведро студёной воды. Пахло влажной землёй, прелой листвой, слегка подгорелым деревом и ещё чем-то тонким, пока неясным. Но самое удивительное: я чувствовал собственный пульс, слегка учащённый, и от этого мне стало непривычно жутко и… приятно.

Я открыл глаза. Передо мной раскинулась широкая дорога, ведущая к массивным воротам, грубо сколоченным из тёмных досок. Над ними красовалась каменная арка, увитая старой побуревшей лозой. В воздухе витала пыль, а за воротами слышался гул голосов и стук кузнечных молотов. Какие-то фигуры — люди? — мелькали, сновали туда-сюда. Я ошалело моргнул: как реалистично всё это выглядит. Сердце стучало, по спине скользнул лёгкий озноб — не от холода, а от прилива адреналина.

Неужели я действительно в другом мире? Реальность 2087 года уже казалась далёким сном. Там всё было стерильно: ни запахов, ни тактильного дискомфорта, ни опасных форм жизни, разве что в музеях… А тут я чувствовал, как мне в нос бьёт терпкий аромат дыма, как под ногами едва ощутимо продавливается влажная земля.

«Надо же…» — пробормотал я и тронул запястье — нет ли там привычной гладкости браслета с нанороботами? Ничего. Только голая кожа. Я вздохнул и ощутил внутри странное чувство опасливой свободы. Мне больше не поможет никакое мгновенное заживление, нет «подушки безопасности», которая спасёт от всего. Теперь боль реальна. Насколько это вдохновляет или пугает — пока не знаю.

Первым делом я оглядел собственное тело. Одежда странная: какая-то простая холщовая рубаха, подпоясанная кожаным ремнём, на ногах грубые сапоги, в руку вложен короткий костяной жезл. «Вот и весь мой стартовый инвентарь?» — мелькнула мысль. Никаких высокотехнологичных костюмов, оружия с плазменными лезвиями. Да и с чего бы? Я же выбрал мир дарк-фэнтези и класс мага. При этом — условный «новичок». Мне даже объяснили, что я начну без всяких знаний, чтобы прочувствовать процесс обучения магии, как если бы я действительно жил в подобном мире всю жизнь, но без таланта и опыта.

Что ж, раз я маг, нужно понять, что это вообще значит. «Наверное, смогу швыряться фаерболами?» — подумалось мне с привычной насмешливой надеждой на зрелищность. Но в ту же секунду я понял: в этих мирах класс «маг» — это не просто каста заклинателей, которые бросают огненные шары по щелчку пальцев. Здесь всё завязано на теоретическую подготовку, концентрацию, тонкие расчёты и непрерывные упражнения. Во всяком случае, именно так это описывалось в кратком руководстве, которое я едва успел пролистать перед погружением.

Магия… она здесь, кажется, основана на формировании чётких ментальных структур, на владении «формой» и «потоком». Надо уметь выстраивать заклинание в уме, как уравнение, при этом удерживая его в мыслях, чтобы пропустить через себя энергию и придать ей нужную конфигурацию. Делать всё это без тренировок — всё равно что пытаться играть на скрипке, не зная ни одной ноты. Возможно, что-то я смогу нащупать интуитивно, но без системного подхода рискую либо не вызвать никаких эффектов, либо взорваться к чертям. Как-то так.

Ну да ладно, сперва — банальные вопросы выживания. Я же стою у ворот какого-то незнакомого города. Хотя «стоять» — это громко сказано. Я пока не решил, идти мне туда или нет. Но внешне город выглядел так, словно именно там мне стоит начать поиск ответов. Да и куда ещё идти? Места вокруг казались дикими и пустынными: редкие кусты, лес вдалеке, а дальше чёрные пятна выжженной земли. Причём свежевыжженной. «Может быть, поблизости недавно прошла война?» — мелькнула тревожная мысль. Сердце колыхнулось, напомнив, что всё теперь серьёзно.

Я сделал несколько шагов вперёд. Сухая земля чуть хрустнула под сапогами, пыль поднялась. Больно ли мне? Нет, но коленям непривычно — это не ровная плоскость современного мегаполиса, а грунтовка, усыпанная камнями. Где-то на полпути к воротам я заметил двух стражников. Они были в кожаных доспехах, с простенькими железными нагрудниками, вооружены длинными копьями и короткими мечами. Оба посмотрели на меня, прищурились. Я почувствовал, как сердце пропустило удар: а вдруг они сразу нападут? Или спросят, кто я такой. И что я им отвечу?

— Эй, — крикнул один из них. — Что за дела? Почему торчишь тут, словно потерянный?

У его голоса был странный акцент, а в речи — чуть архаичные обороты. Но я понимал его без всякого перевода. Это, наверное, часть системы погружения — перевод на мой родной язык. Откашлявшись, я подошёл ближе, стараясь выглядеть уверенно.

— Привет… — проговорил я, собираясь с мыслями. — Я просто… ищу, где здесь можно отдохнуть и поесть. Никогда не был в ваших краях.

Стражник усмехнулся. На вид ему было лет сорок, суровое лицо с щетиной, чёлка запотела. Видимо, жаркий денёк.

— Почти никто не бывает в наших краях по своей воле, парень. — Он окинул меня взглядом сверху вниз, отметил жезл в моей руке, и его усмешка сменилась на лёгкую тревогу. — Маг, да? Или притворяешься?

Я замешкался. Не сказать же ему напрямик: «Я вообще не знаю, что делаю. Только что попал в этот мир». Впрочем, он, вероятно, и не поймёт.

— Хм… Начинающий, — признался я. — Сказали, здесь можно найти учителей.

— Сказали? — Стражник переглянулся со своим напарником. Тот лишь пожал плечами. — Ну, если ищешь учителей, ступай в город. Здесь тебе придётся заплатить налог за проход. Монеты у тебя есть?

С монетами у меня было всё, что предоставила система: жалкая горстка серебра. Я машинально проверил сумку на поясе — нашёл там пару серебряных кружков с грубой чеканкой. Протянул их стражнику, надеясь, что хватит. Он взял, покрутил в руках и одобрительно кивнул.

— Хорошо. Проходи. Но смотри, не учуди ничего. Местный лорд не любит, когда чужаки нарушают порядок. — При этих словах стражник постучал пальцем по нагруднику. — Нам, конечно, всё равно, лишь бы спокойно было. Но за магами нужен глаз да глаз, будь ты хоть неучёным новичком, хоть архимагом. Шутить с вами опасно.

Я сглотнул. «Архимагом» меня точно не назвать. Впрочем, как бы там ни было, я услышал долгожданное «Проходи». Прошёл под каменной аркой, чувствуя слабый озноб, как будто пересёк невидимую грань. И тут меня накрыло новой волной впечатлений: я оказался на главной улице, вымощенной булыжником. Справа и слева тянулись дома — в основном одно-двухэтажные, грязновато-серые, с покатой крышей. Где-то из окон лился тусклый свет, а какие-то здания были совсем ветхими, будто заброшенными. Людей на улицах хватало: бродили горожане в простых одеяниях, пробегали дети, тащили телеги мелкие торговцы. Атмосфера была напряжённой, тревожной. И все они… были живыми. Я не чувствовал ни малейшего намёка на то, что это «сущности игры». У каждого на лице читалась своя история: у кого-то усталость, у кого-то беспокойство, у кого-то нетерпение.

Где-то неподалёку раздался крик:

— Да чтоб тебя, проклятый воришка! — и я увидел, как какая-то женщина гналась за парнишкой, держа над головой тяжёлую туфлю (кажется, свою собственную). Мальчишка с хохотом выскочил в переулок и исчез, женщина же остановилась, всплеснула руками и вернулась к лотку со скудным товаром. Я непроизвольно улыбнулся. Это выглядело до боли правдиво, даже слишком. В реальном мире я мог бы нажать на пару кнопок, и ИИ-полицейские через минуту бы поймали мелкого воришку. Здесь же всё решалось… ну, вот так, на уровне простых жизненных сцен.

«Надо найти какую-то гостиницу или трактир», — решил я. По логике, это первое дело для новичка: узнать, где остановиться, где купить еду. Ведь, черт возьми, я даже не представляю, почувствую ли голод в этой виртуальности. Наверное, да, раз уж я чувствую запахи и холод, то и голод будет реален. Проголодаешься — придется искать еду. Может, её придётся зарабатывать, торгуя или выполняя чьи-то поручения.

Но сначала — хотя бы базовая информация. Я подошёл к невысокому худощавому мужчине, который сидел на корточках у крыльца и курил трубку. Под ногами у него лежал мешок с каким-то зерном.

— Приветствую, — сказал я. — Не подскажете, где тут можно остановиться на ночлег?

Мужчина медленно поднял на меня глаза. Лицо у него было измученное, но не злое. Он выпустил сизый дым в сторону.

— «Старая корона», если есть деньги. «Норка рыбака» — если хочешь пожить подешевле, — ответил он хрипловатым голосом. — Первая — недалеко от центральной площади, там чисто и поесть можно. Вторая — у реки, там вечно воняет тиной и дешёвым пивом, зато почти втрое дешевле.

Я поблагодарил его и пошёл в указанном направлении. Центр города я узнал по большому перекрёстку, где стоял приметный каменный фонарь с почти потухшим пламенем внутри. В нескольких домах вокруг были вывески: меч, кувшин, книга… Всё это выглядело так загадочно и притягательно для меня, горожанина будущего.

Наконец я увидел вывеску «Старая корона» — деревянную табличку с короной, которая имела ломаные зубцы, будто её обгрызли крысы. Трактир выглядел самым ухоженным зданием на этой улице: двери крепкие, окна не слишком закопчённые, а на подоконниках даже какие-то цветы. Зайдя внутрь, я ощутил тёплый — пусть и довольно затхлый — воздух, услышал гул голосов и скрип половиц. Привычный полумрак, освещённый свечами и факелами, заставил меня прищуриться.

За стойкой стоял полный мужчина — вероятно, трактирщик. Его голова была лысой, но с буйными бакенбардами, а руки — со шрамами, как будто он когда-то сам работал не только поваром, но и кем-то посуровее.

— Добрый день, уважаемый, — сказал я, стараясь говорить вежливо, чтобы не нарваться с ходу на грубость. — Мне нужна комната. Ненадолго, я… проездом.

Он смерил меня внимательным взглядом, который, казалось, оценивал, сколько у меня денег. Потом, похоже, решил, что я не выгляжу жалким бродягой, раз у меня есть жезл и прикид на мага.

— Комната обойдётся в пять медных монет за ночь, — прогремел трактирщик, — включая ужин. Ну и пара монет на завтрак, если доживёшь, — осклабился он, видимо, намекая на какую-то местную шутку или особенности «тёмного» уклада.

— Хорошо, — кивнул я, не зная точно, насколько это дорого. Но серебряная монета, которая у меня была, наверное, покрывала эти расходы. — А можно ли у вас узнать, где… где найти учителя магии? Я недавно прибыл, хотелось бы учиться.

Мужчина поднял брови.

— Учитель магии? Серьёзное дело. В нашем городе есть башня — принадлежит одному учёному магу, но говорят, он не особо любит брать учеников. Да и не уверен, что тебе захотелось бы к нему. — Трактирщик многозначительно фыркнул. — Говорят, плату требует нехилую, да и характер у него мерзкий.

Я невольно напрягся. Выходило, что просто так я не смогу «прокачаться», как говорится. Придётся разбираться и договариваться. Может, есть и другие способы обучаться — библиотеки, например, или свитки. Но всё это находилось, вероятно, в местах, куда мне без рекомендаций не пробиться.

— Понял, спасибо за совет. Я всё же попробую, — сказал я, выдерживая любезный тон. — А пока можно поесть? Я умираю с голоду.

— Конечно! Садись за любой свободный стол.

Свободный столик я нашёл у стены, рядом с узким окном. Мимо меня проходили люди, в основном сурового вида мужчины и женщины, некоторые в простых дорожных плащах, другие — в кожаных доспехах, с мечами на боку. Слышалась ругань, смех, перешёптывания. Звуки скрежета ножей о грубые деревянные тарелки. Я облокотился на стол, пытаясь отдышаться и разобраться в хаосе мыслей.

«Что теперь?» — спрашивал я себя. Кажется, реальность очень сильно отличается от ожиданий. Я думал, тут будут готовые гильдии магов, учебные заведения с говорящими карликовыми драконами — всё в духе знакомой фэнтези. Но, похоже, всё более серьёзно и мрачно. Голод, бедность, война где-то близко. Местные жители не выглядят счастливыми. Это не приветливая сказка, а жёсткий мир, где за ошибки приходится платить жизнью.

Ко мне подошла запыхавшаяся девчонка-служанка лет пятнадцати. Подавала горячий суп — точнее, густую похлёбку из мяса (какого именно — не стал спрашивать) и кореньев. Запах был довольно резкий, с примесью каких-то местных специй, но после нескольких ложек я ощутил, что это вкусно! Настоящая еда, с текстурой, вкусом, даже мелкими жилками мяса. А главное — я ощущал, как она заполняет мой желудок.

«Удивительно…» — пронеслось в голове. — «Никогда не думал, что похлёбка из виртуального мира покажется мне вкуснее всех тех синтетических лакомств дома». А ведь это было именно так: я ел и чувствовал едва ли не счастье от обычного действия «поесть и ощутить вкус».

Когда я закончил и отодвинул тарелку, трактирщик уже поджидал меня со счётом. Опять же, я достал серебряную монетку и, по всей видимости, оставил чаевые — в ответ он кивнул с явным уважением. На сдачу я получил горстку медных и одну небольшую серебряную. Видимо, это будет мой оборотный капитал на ближайшее время.

— Комната наверху, вторая слева по коридору, — сказал трактирщик и вернулся за стойку.

Я поднялся на второй этаж, осторожно оглядываясь на лестнице: старые ступени скрипели, и каждый звук отдавался гулким эхом. В коридоре было темно, пахло старым деревом и прелой тканью. Наконец я нашёл дверь, толкнул её и вошёл внутрь. Комната оказалась крохотной, со скрипучей кроватью, грубо сколоченным столом и маленьким окошком, за которым виднелась часть улицы. Внутри — ни намёка на роскошь: матрас набит соломой, подушки нет, только скомканная тряпка вместо неё. Но я почувствовал, что меня это не пугает. Даже наоборот, всё было таким настоящим, почти уютным в своей простоте.

Я опустился на кровать. «Надо же, действительно колючая солома», — отметил я, улыбнувшись. Потом вспомнил, что собирался попытаться сделать первое заклинание, хоть что-нибудь. Закрыв дверь, я достал жезл. Понятия не имею, что с ним делать. Может, попробовать почувствовать магическую энергию? В каких-то историях это описывали так: «Сосредоточься, ощути потоки, дуновения силы». Но как?

Я прикрыл глаза и попытался напрячься внутренне, как будто силой мысли собираюсь вызвать электрический разряд. Ничего не вышло. Чувствую лишь, как участилось дыхание. Сердце стучит, кажется, от страха, что вдруг сейчас что-то выйдет из-под контроля. Минуты текли, но, кроме лёгкого покалывания в пальцах, я не ощутил ничего сверхъестественного.

Тогда я вспомнил, как где-то читал: «Самое важное — уметь выстраивать «форму» заклинания в уме, словно составляешь геометрическую фигуру». О’кей, представлю что-нибудь несложное, вроде крохотной искры. Нарисую в голове образ светящегося шара. Добавлю желание, чтобы этот шар родился из воздуха. Воображение напрягается… Я снова напрягся, сосредоточился на жезле, пытаясь представить, что энергия идёт через руку. Спустя некоторое время палка начала немного нагреваться… или мне показалось? Кончиками пальцев я ощутил, что жезл как будто вибрирует. И тут что-то словно кольнуло меня в ладонь — я дёрнулся, и жезл выпал из рук. Никакого магического шара не появилось, конечно же.

— Чёрт, — выругался я вслух, поднимая жезл с пола. — Не знаю, радоваться ли, что хоть какая-то реакция была, или расстраиваться, что ничего не вышло.

Но факт оставался фактом: магия не давалась легко. Я за несколько попыток лишь измотался, пульс бился как бешеный, а в голове появилось неприятное ощущение перегрева. «Не стану сейчас надрываться, — решил я, — завтра с утра схожу к той башне, попробую узнать о возможности обучения».

Так я и поступил: спустя какое-то время лег на шуршащую солому и попытался уснуть. В голову лезли мысли о будущем, о том, что я здесь делаю и как тут всё устроено. Наконец-то я почувствовал, что хочется спать. Настоящее утомление, приятное, физическое, как будто продрался целый день по пересечённой местности. Никакие нанороботы не снимут усталость. Самое забавное: я впервые за много лет ощутил себя частицей живого, дышащего мира.

Утро выдалось пасмурным. Я проснулся от звука колокола, как будто где-то вдалеке звонили в набат. Оказалось, это местная церковь или что-то вроде того, созывала прихожан на службу. С улицы доносились крики: кто-то ругался с соседом, кто-то звал друг друга на работу. Я потянулся и встал, с удивлением отметив несильную боль в мышцах. «То есть тут даже тело может болеть от сна на жёсткой постели?» — посетила меня мысль. Наверное, да.

Я умылся в крохотном умывальнике, где вода была мутноватая и холодная. Затем спустился вниз. В основной зале уже сидели несколько человек, ел кашу. Трактирщик встретил меня коротким кивком.

— Что будешь на завтрак?

— Есть ли что-то, что подарит мне силы? — спросил я шутливо, хотя понимал, что меню тут, видимо, не роскошное.

— Каша из ячменя и гороха, — огрызнулся он. — Если хочешь кусок мяса — тоже найдётся, но это подороже. Плюс травяной отвар, горячий.

Я кивнул, сел за стол и принялся за скромный, но сытный завтрак. Жизнь в городе начинала оживать: за дверями слышался стук копыт, голоса, далёкий шум кузни. Слышал ли я когда-то такие реальные звуки лошадиных подков? Наверное, только в исторических парках в реальном мире — но там всё казалось постановой.

Закончив трапезу, я расплатился несколькими медяками, припрятал оставшийся кусочек хлеба «на потом» и вышел на улицу. Вновь увидел серое небо, тяжёлые тучи, слякоть под ногами. Местами по улице течёт сточная вода. Люди в плащах спешат по своим делам.

— И как же мне найти эту башню мага? — пробормотал я, оглядываясь. Трактирщик ничего не уточнял, кроме как: «Ищи на севере города, там поблизости не ошибёшься — башня единственная».

Я отправился на север: пришлось пересечь почти весь центр, пройти мимо каких-то лавок и рынков. Мельком заметил громоздкий собор из чёрного камня, возле него сгрудились нищие. Нищета здесь была настоящей: люди в лохмотьях, грязные, сгорбленные. Улыбки на их лицах я не видел. Меня это поразило и немного подавило. Вроде бы «игровой мир»… но этот мир оказался слишком серьёзным к своим обитателям. Я, да и многие в реальности, привыкли считать нищету давно побеждённой. А тут… увы, люди голодают.

Наконец я заметил высокую башню, высившуюся за небольшим внутренним валом. Стены у неё были из тёмного камня, на верхушке — нечто вроде шпиля, утыканного шипами. Как к ней подобраться? К воротам в стене, которые охраняла пара стражников, я не решился сразу идти. Осмотрелся, увидел более скромную дверь сбоку. Подошёл. Она, разумеется, была заперта. Я постучал. Тишина. Постучал снова, уже сильнее. Наконец дверь приоткрылась, выглянула испуганная девушка лет двадцати, в очках, отчего казалась немного забавной.

— Что вам нужно? — спросила она робко.

— Я хотел бы поговорить… ну… с хозяином башни, — проговорил я как можно более учтиво. — Меня зовут… (тут я на мгновение запнулся, понимая, что даже имя своё не сменил при входе в этот мир; назову-ка своё настоящее). — Меня зовут Дан. Я новичок в магии, хотел бы найти учителя.

Девушка нервно взглянула назад, словно боялась, что её накажут за самовольный разговор.

— Хозяин башни не принимает просто так… — начала она, но в этот момент где-то в глубине коридора раздался мужской голос:

— Кто там, Илла?

Она вздрогнула, приоткрыла дверь чуть шире, и я услышал шаги. Появился высокий худой мужчина с морщинистым лицом, одетый в тёмное одеяние, испещрённое странными символами. Взгляд у него был тяжёлый, как будто он вечно чем-то недоволен.

— Мастер Рейс, этот человек хочет стать вашим учеником… — пробормотала девушка.

— Так, — мужчина смерил меня взглядом. — А что ты умеешь, «новичок в магии»?

— Почти ничего, — честно признался я. — Но я готов учиться, платить…

Я не был уверен, есть ли у меня столько денег, чтобы оплатить обучение. Но, может, он возьмёт меня в долговую зависимость или как ассистента?

— Платить? — прищурился он. — Сомневаюсь, что у тебя хватит средств. И к чему мне ещё один неумёха? У меня хватает дел…

— Я действительно хочу учиться, — попытался возразить я. — Я готов выполнять любую работу, стараться…

Он вздохнул, как будто ему надоел сам разговор.

— Можешь ли ты хоть создать элементарное заклинание? Сформировать огонёк или что-то подобное?

— Я… пока нет. — Я покачал головой. — Но я пробовал, чувствовал лёгкую вибрацию.

Маг — а в том, что он действительно маг, я не сомневался, — нахмурился ещё сильнее.

— Слишком много времени уйдёт, чтобы учить тебя с нуля. Это не школа для деревенских колдунов. У меня есть более важные дела. — И он уже хотел закрыть дверь, когда я, понимая, что теряю шанс, выпалил:

— Погодите! Может, вы хотя бы укажете, где можно достать книги по теории? Я не рассчитываю на быстрое обучение, мне просто нужна возможность начать.

Мужчина остановился, пристально посмотрел мне в глаза. Потом, качая головой, сказал:

— Библиотека при городском совете. Там можно найти что-то о магическом искусстве. Но без рекомендаций тебя не пустят в раздел редких книг. — Он усмехнулся. — Если хочешь, можешь попытать удачу на чёрном рынке, у контрабандистов. Но учти, там полно подделок или даже проклятых текстов.

Я нахмурился. Звучало не слишком обнадёживающе.

— Благодарю… мастер Рейс, — тихо добавил я. — Прости, что отнял время.

— И ещё кое-что, — добавил он со вздохом, будто делая мне одолжение. — Если решишь доказать, что способен хотя бы чувствовать потоки и не взрываешься от неудачной попытки, принеси мне… скажем, слабенький магический свиток, созданный тобой лично. Можешь где-нибудь научиться основам. Если он окажется работоспособным, возможно, подумаю о твоём обучении.

С этими словами он захлопнул дверь. Я остался стоять, переваривая его слова. «Создать свиток собственноручно? — подумал я. — Да я не представляю, как вообще формировать магический контур, не то что записывать его на пергамент…» Но раз уж он дал мне условие, значит, теоретически это возможно.

— Чёрный рынок, значит, — пробормотал я, возвращаясь по улице. — Или библиотека.

Оба варианта выглядели сложными. Для библиотеки нужен пропуск, а значит, нужна хоть какая-то репутация в городе. Для чёрного рынка — нужны деньги и контакты. Денег у меня кот наплакал, связей нет. Придётся искать, как заработать. Вспомнив о других игроках (да-да, это же виртуальный мир, в котором помимо меня есть и другие «путешественники»), я подумал, что, может, кто-то из них уже давно освоил магию и готов взять ученика за плату? Но я не знал, где искать игроков, и не хотел афишировать, что я сам из «того» мира. Говорили же, что здесь не любят об этом вспоминать.

По дороге назад в «Старую корону» я внимательнее присматривался к горожанам. Судя по тому, как они ведут себя, это не просто болванчики. Они обсуждали погоду, жаловались на налоги, кто-то говорил о том, что за городом видели следы бандитских вылазок. И, кажется, совсем рядом случилось нападение на крестьянскую деревню. «Может, я смогу подзаработать, выполняя заказы по зачистке?» — подумал я. Но ведь я никакой не боец, а магические способности на нуле. Такой «подвиг» закончится летальным исходом или чем-то не менее печальным.

Неподалёку я услышал разговор двух стражников, которые тащили связанного мужчину. Тот визжал, рыдал, бормотал, что он невиновен, но они были непреклонны. «Опять колдун?» — спросил один прохожий, на что стражник буркнул: «Воровал припасы из лордской кладовой. Будет сидеть в темнице, пока не решат, что с ним делать.» Я понял, что в этом месте закон строг, и шуток не понимают.

Вернувшись в трактир, я заказал кружку дешёвого пива (всё-таки хотелось попробовать) и уселся в дальнем углу, чтобы спокойно поразмышлять. Пиво оказалось горьким, с кислинкой, но не отвратительным. За соседним столом сидела компания из четырёх человек: трое мужчин и одна женщина. Судя по их экипировке — мечи, лёгкая броня, — они походили на наёмников или искателей приключений. Я краем уха услышал, как они обсуждают задание: «Говорят, в лесу завёлся какой-то волк-оборотень, терзает скот. Сельчане обещают заплатить пять серебряных монет тому, кто избавит их от зверя».

Довольно скромная плата, но, похоже, им всё равно было интересно. Я задумался: вот они, базовые «квесты». Если бы я мог участвовать — но у меня нет ни боевых навыков, ни уверенности, что я справлюсь. Напрашиваться в их команду тоже сомнительно. В этот момент женщина из их группы случайно перевела на меня взгляд. У неё были короткие рыжие волосы, острый нос и жёсткий, цепкий взгляд. Я понял, что, возможно, уже несколько секунд нагло подслушивал их разговор, и отвёл глаза.

— Эй, парень, — вдруг окликнула меня она. — Чего уставился?

Я замер. «Они заметили меня», — мелькнуло. Но делать нечего: я сделал вид, будто разговор ничего серьёзного не значит, и ответил:

— Прошу прощения, я не хотел. Просто вы сказали про оборотня в лесу… звучит страшно.

— Страшно? — Женщина усмехнулась. — Да мы таких оборотней перебили уже с десяток… ну, не лично, но слышали историю, — поправилась она. — Сама-то я ещё не билась с ними. Но что делать — лёгкая добыча. Пара ударов мечом, и всё. Если, конечно, у тебя есть кто-то, кто понимает, как с ними справляться.

Один из мужчин, рослый с тёмной бородой, хлопнул кружкой по столу:

— Да ладно заливать, Райнн. Оборотни не так уж просты. Броня их спасает плохо, а вот серебро нужно специальное. Ты же сама не хочешь тратиться на серебряное лезвие, да?

Райнн, видимо так звали рыжеволосую, нахмурилась и глянула на свою команду:

— Вот именно потому и подумала… Может, кому-то из нас стоило бы найти мага, чтобы заговорить оружие. Но у нас все маги в городе — скупердяи, за каждое слово денег требуют.

— Я маг, — неожиданно для себя произнёс я вслух. А затем, заметив, как скептически они уставились на меня, добавил: — Ну… начинающий.

— Начинающий? — рассмеялся бородач. — И что же ты умеешь зачаровывать?

Я покраснел, понимая, что затеял. Но всё же выдавил:

— Пока ничего не умею. Я только прибыл в город, вот ищу, где бы научиться…

— А-а, — снова громко расхохотался бородач. — Понятно. Значит, «я маг, но ничего не умею». Тоже мне, помощник.

— Да брось, Варран, — вмешался другой мужчина, которого я приметил как самого тихого в их группе. — Мальчишка не виноват, что ему на роду написано швыряться заклинаниями.

— Я не мальчишка, — огрызнулся я. — Мне… — (тут я вспомнил, что в реальной жизни мне уже тридцать) — …не так мало лет.

— Да мы все здесь молодыми считаемся, — усмехнулась Райнн. — Ладно, не кипиши. Если хочешь научиться магии, тебе нужно… — она посмотрела на своих товарищей, — …хм, слушай, а у меня есть двоюродная сестра на юге города, она — травница, и вроде чуть-чуть колдует, хотя неофициально. Может, её знание поможет освоить какие-то азы. Конечно, это больше похоже на бытовые фокусы, но вдруг…

Я оживился:

— Спасибо! Может, подскажешь, где её найти?

— Найти её нелегко, она селится ближе к трущобам у реки. Спроси там про «ведьму Эльду». Скажут. Только осторожнее: там район не из приятных, живут воры, бандиты, нищие.

— Понял, — я кивнул. — Спасибо за совет.

Компания продолжила обсуждать, как им лучше разделить деньги за оборотня, а я сел допивать своё пиво, обдумывая услышанное. «Ведьма Эльда, живущая в трущобах, — вот, возможно, подходящий вариант». В конце концов, если она занимается бытовыми заклинаниями, мне пригодится хотя бы понимание, как формировать «шаблон» магии, как удерживать потоки. А дальше можно будет постепенно развить навыки до создания свитка, который требуется мастеру Рейсу. Конечно, всё это звучит как длинный путь. Но мне некуда торопиться — ведь именно за этим я и пришёл в этот мир: за прогрессом, самосовершенствованием и опасностями, которые ощущаются кожей.

Я вышел из трактира с ощущением, что у меня наконец появилась цель. Пока что — мелкая цель: отыскать ведьму Эльду. Но ведь с чего-то надо начинать. Было уже ближе к полудню, тучи сгущались, в воздухе ощущалась сырость. Я двинулся на юг, туда, где протекала река. По дороге всё сильнее замечал, как улочки становятся уже, дома всё ветхлее, а люди — более хмурыми и оборванными. Запахи здесь были резче: тухлая рыба, вонь нечистот. У меня невольно сжимался желудок, и казалось, что в таком месте можно запросто схлопотать по голове.

Грязные, худые дети носились с криками между кучами мусора. Несколько подозрительных типов сидели на корточках в тёмном закоулке, оглядывая меня исподлобья. Я, стараясь не вызывать агрессии, ускорил шаг.

— Эй, приятель, — окликнул меня кто-то сбоку. Я обернулся, увидел мужчину в плаще, закрывающем половину лица. — Ищешь что-то конкретное? Может, у меня найдётся?

Я понял, что это, видимо, один из тех «теневых дилеров», что торгуют разным контрабандным барахлом. Но я пока не был готов в это ввязываться. Покачал головой и пошёл дальше. Он лишь что-то проворчал в спину.

Наконец я добрался до заброшенного квартала у реки. Некогда это были, вероятно, дома рыбаков, теперь же многие жилища стояли с пустыми окнами, словно глазницами. Спрашивать о «ведьме Эльде» здесь оказалось непросто — люди наотрез отказывались говорить, отворачивались или плевались при упоминании «ведьмы». Я уже начал сомневаться, что найду её. Но потом наткнулся на один небольшой двор, где сидела старуха, держащая на коленях корзину с тряпьём. Она смотрела на меня осмысленным взглядом, хотя выглядела убого.

— Бабушка, здравствуйте, — обратился я к ней. — Мне сказали, что где-то здесь живёт женщина по имени Эльда. Вы не знаете, куда мне идти?

Старуха прищурилась:

— Знаю. И что тебе нужно от неё?

— Хочу научиться магии, — тихо сказал я. — Говорят, она что-то в этом понимает.

— Мало ли, что говорят. Ты хоть знаешь, чем рискуешь? — Старуха покачала головой. — Она живёт на самом краю, у старой лодочной пристани, в доме с покосившейся дверью и красными метками на стене. Но учти, мальчик, там недоброе место.

— Спасибо, — поблагодарил я, вытащив монетку и протянув ей. Она взяла, кивнула, и я двинулся дальше.

«Дом с красными метками на стене…» Я внимательно смотрел на развалины по пути, пока не вышел к узкому берегу реки, где стояли несколько полусгнивших лодок. Там я увидел дом, наполовину рухнувший в землю, дверь у него была действительно покосившейся, а на стене виднелись выцветшие красные символы — наверняка о них говорила старуха. Я посмотрел на дряхлый забор, перешагнул через дыру и направился к двери.

Постояв с минуту, постучал. Никакого ответа. Постучал ещё раз. Наконец дверь отворилась. Передо мной предстала невысокая женщина, худая, с резкими чертами лица. Волосы спутанные, одежда тёмная, а взгляд настороженный.

— Что тебе надо? — спросила она без обиняков.

— Вы Эльда?

— Может быть. Кто спрашивает?

— Меня зовут Дан. Я пришёл, потому что хочу научиться магии. Мне подсказали, что вы… кое-что знаете.

Она поджала губы, внимательно оглядела меня с головы до ног. Её взгляд остановился на моём жезле.

— Так ты маг-ученик, да? Или самозванец?

— Я… ну, считаюсь начинающим, — признался я честно. — Сказали, что вы разбираетесь в том, как формировать заклинания?

— А кто сказал? — Она прищурилась.

— Райнн. Наёмница. Сказала, что вы её двоюродная сестра.

Эльда недовольно фыркнула:

— Ах, эта выскочка. Ладно, заходи. Но учти, если проблемы наживёшь — сам будешь виноват.

Она впустила меня в дом. Внутри стоял стойкий запах трав, снадобий и ещё чего-то кислого, неприятного. Пол был усыпан ветошью, местами виднелись миски с какими-то отварами.

— Садись, — кивнула она на короткую скамейку. — Расскажи, почему решил учиться. Хочешь денег, власти? Или просто нечто, чем можно пугать людей?

Я покачал головой:

— Нет. Мне это нужно… — я пытался сформулировать, — чтобы понять, что такое магия, как её использовать. Мне в другом месте сказали, что я должен хотя бы научиться формировать простейшие заклинания, а лучше создать свиток, чтобы доказать свою способность.

Она приподняла бровь:

— Свиток — это не самое простое дело. Вдобавок тебе понадобится знание о «узлах» и «плетениях», базовая теория. Но кое-что я могу объяснить. — Она остановила на мне пристальный взгляд. — И не бесплатно, понятное дело.

— Чем я могу расплатиться? — поинтересовался я, внутренне напрягаясь. Серебра у меня мало.

— Посмотрим. Деньгами, услугой. Или вот… у меня есть интерес к редким компонентам. Если выудишь мне… — она вытащила из треснувшего шкафа засаленную бумагу, на которой были записаны несколько названий растений, — …эти травы из болота у моста, то я буду считать, что плата внесена. Но учти, на болоте водятся твари, и не факт, что ты вернёшься живым.

Я ощутил, как у меня внутри всё похолодело. «Вот и первый настоящий «квест», — мелькнуло в голове. — Добыть травы, рискуя жизнью.»

— А разве нет иного пути? — спросил я слабым голосом.

— Можешь заплатить мне пять серебряных монет сразу, — пожала плечами она. — Но не думаю, что у тебя есть лишние деньги.

Я тяжко вздохнул. Действительно, едва ли мне хватит того, что осталось. Могу, конечно, отдать последние монеты… но тогда не будет за что жить, не на что купить книги.

— Ладно, — выдавил я. — Я пойду за травами. Но мне придётся подготовиться. Может, ты научишь меня хотя бы паре простых заклинаний, чтобы я мог себя защитить?

Эльда задумчиво пожала плечами:

— Могу. Но вряд ли ты быстро научишься полноценному боевому заклинанию. Однако есть одно простое заклятье «Вспышка» — оно ослепляет врага на пару секунд, если повезёт. Хочешь попробовать?

Моё сердце затрепетало: «Наконец-то, я смогу сделать что-то!» — мысленно обрадовался я.

— Конечно, хочу.

— Слушай внимательно. — Она взяла кусочек мелка и нарисовала на куске дерева какой-то узор: сплетение линий и точек. — Это схема заклинания. Тебе нужно удержать её в уме, одновременно ощущая в себе магический «поток». Вспышка — это примитивный выброс энергии в воздух перед тобой, сжимающийся до яркой вспышки. Но если поток не будет правильно «собран», вместо вспышки можешь получить лишь слабую искру или вообще ничего. Закрой глаза и представь этот узор, как будто рисуешь его из нитей света внутри головы.

Я закрыл глаза, стараясь чётко запомнить рисунок. Пытался «почувствовать» поток. Сейчас это звучало менее абсурдно, потому что после нескольких попыток с жезлом я начал улавливать, как внутри возникает что-то вроде дрожи. Вдох-выдох. Представить узор, протянуть «нить» к руке.

— Повторяй за мной, — тихо сказала Эльда, произнося несколько странных слов. Я понятия не имел, что они означают, но это, видимо, были ключевые звуки, упрощающие настройку сознания. Я повторил.

Сначала я ощутил, как сердце заколотилось сильнее. Внутри словно что-то завибрировало. Я изо всех сил старался удерживать форму заклинания, мысленно вычерчивая каждый штрих. «Вспышка… сжать энергию до точки…» Рука моя вдруг потяжелела, как будто обжигала изнутри. Я приоткрыл глаза и увидел, как вокруг ладони поблёскивают искорки, а воздух чуть искажается.

— Продолжай, — подбадривала меня ведьма.

Я зашептал слова снова, чувствуя капли пота на лбу. И вдруг передо мной, в нескольких сантиметрах от ладони, вспыхнул яркий свет — небольшой, но ослепляюще белый. Я ахнул, отшатнулся. Всё произошло в долю секунды, потом вспышка угасла.

— Получилось! — радостно воскликнул я.

— Да, — кивнула Эльда. — Но не думай, что теперь можешь кидать это заклинание без труда. Тебе потребуется тренировка. Чем чаще будешь повторять, тем стабильнее и сильнее будет вспышка. А пока можешь ослепить разве что недалёкого врага на короткий срок. Но в болотах это тоже может спасти жизнь. Некоторые твари пугаются яркого света, даёт шанс сбежать.

Я поблагодарил её. Снова и снова в уме прокручивал формулу. Но ощущал и усталость, будто пробежал кросс. Научившись кое-как вызывать вспышку, я почувствовал некоторую гордость. Ведь раньше у меня не выходило даже это.

— Хорошо, — подытожила Эльда. — Значит, договор такой: ты идёшь в болото у старого моста, собираешь для меня эти растения. Вернёшься — дам тебе дальше знания. Может, даже расскажу, как начертить первичные символы для свитков.

— И где точно это болото? — спросил я.

— Идёшь на запад от города, пройдёшь полтора-два часа мимо старых полей. Увидишь развалины, там и болото. Мост уже еле стоит. Будь осторожнее — там ходят болотные огры и прочая нежить.

Я сглотнул, почувствовав, что мне сейчас не до шуток. Вот оно, тёмное фэнтези. Риск, страх, монстры, грязь, пот. И всё так реально, что я не уверен, смогу ли я вернуться в целости. Но отступать поздно — ведь ради этого я здесь.

Когда я вышел из домишка Эльды, на улице уже начинал моросить мелкий дождь. Я поднял воротник, прижал к себе жезл, и в груди закипало новое, странное чувство: смесь страха и восторга. Неужели мне и вправду придётся сунуться в это жуткое болото? Есть ли у меня выбор? Мог бы я просто сбежать и забыть о магии? В теории — да. Но тогда я никогда не сумею найти смысл в этой новой жизни. А смысл — как раз и состоит в том, чтобы преодолевать, пробовать и побеждать.

Вот так и завершается мой первый день в этом мире. Я стою под дождём, готовлюсь к опасной вылазке за травами, чтобы отдать их колдунье и получить крохотный шаг вперёд на пути к магическому мастерству. У меня дрожат ноги, во рту горчит от адреналина, я понятия не имею, как справлюсь с первыми же монстрами, что могут встретиться. Но я жив. Не в стерильном раю будущего, а здесь, в суровой реальности меча и магии, где страх и боль — настоящие, как и возможная слава, как и вкус самой жизни.

Что ж, завтра я отправлюсь к болоту. А пока… попробую в сотый раз произнести формулу «Вспышки» и выстроить узор у себя в голове. Может, даже посижу в таверне и пообщаюсь с кем-нибудь из наёмников, чтобы разузнать больше. Время идёт, и я не могу упустить ни минуты: ведь я — жалкий новичок, который решил стать магом. И, чёрт возьми, меня захватывает это чувство неизвестности и опасности. Мне нравится. Впервые за долгое время я по-настоящему чувствую себя живым.

«Как быстро начинаешь ценить обычные вещи — вроде возможности промокнуть под дождём и не голодать с самого утра. В реальности все блага были доступны по щелчку пальцев, а адреналин недоступен ибо риск противоречит базовым законам робототехники. Здесь же — если хочешь выжить, придётся попотеть. Но, странное дело, меня это только подстегивает».

Из путевых заметок Дана, 2087 год по старому счёту, День 2 в новом мире.

* * *

Я проснулся ни свет ни заря от того, что за окном «Старой короны» уже вовсю бушевал ливень. Капли обрушивались на крыши с таким стуком, словно кто-то с той стороны реальности колотил по деревянным перекрытиям. Когда я приподнялся на кровати, плечи ныли болью — сказались спартанские условия сна и общее напряжение предыдущего дня. Но знаете что? Я поймал себя на том, что ощущаю радость: я чувствую эти тупые боли и усталость. А в нашей прежней, чрезмерно комфортной реальности я бы уже и забыл, каково это — пережить тяжелую ночь.

«Сегодня придётся идти к болоту, — напомнил я себе, переворачиваясь и присаживаясь на краю узкой кровати. — Нужно добыть те дурацкие травы для Эльды, иначе никакого обучения в магии не видать». Спина противно заныла, я потер ее рукой, сморщился. Потом невольно улыбнулся: «Вызовы… я хотел вызовов? Вот они. Так что хватит жаловаться».

На столике возле кровати лежал мой жезл. Это была не особо впечатляющая вещь — короткая костяная палка с небольшим утолщением на конце, которую, по словам самой системы мне выдали при появлении в этом мире как символ «класса мага». Я повторил про себя формулу «Вспышки», что вчера учила меня ведьма. И почувствовал, как в животе что-то сжалось от предчувствия — неизвестно, сумею ли я успешно использовать заклинание в экстремальной ситуации.

Вечером я уже успел пару раз потренироваться, сидя в крохотной комнатушке: с замиранием сердца выстраивал в уме схему заклинания, пытался ощутить магический поток. Когда удавалось, вокруг ладони вспыхивала короткая вспышка, едва ли озаряющая комнату. Но после двух-трёх повторений я чувствовал вялость, словно мозг перегорал, а мышцы сводил легкий тремор. «Это тебе не игрушки,» — мысленно отчитывал я себя, ощущая, что каждое использование магии выжимает из меня силы, как бег на длинную дистанцию.

Накинув влажный (все вещи в этой комнате казались отсыревшими) плащ, я вышел из комнаты и спустился в общий зал. Там, как и накануне, за стойкой стоял хозяин таверны — тот самый коренастый мужчина, который любил недобрую шутку. В зале уже потягивало запахом каши, дымом от камина и чем-то вроде подкопчённого мяса.

— Рано встал, — буркнул трактирщик, замечая меня. — Собираешься куда-то?

— Да, нужно отлучиться за город, — ответил я, старательно не уточняя, куда именно, чтобы не вызывать ненужных расспросов. — Есть ли что-нибудь перекусить?

— Каша с утра. И хлеб, если доплатишь пару медных.

Я раскрыл кошель: там оставались несколько медных монет, одна-две серебряных. Сумма мне казалась ужасающим образом скудной, учитывая, что я даже не знаю, какие цены в этом мире считаются высокими или низкими. «Надо будет разобраться ещё и в местной экономике, — подумал я с кислой миной, выкладывая мелочь на стойку. — В конце концов, если я надолго застряну в этом мире, мне придётся как-то зарабатывать».

Трактирщик хмыкнул, быстро пересчитал монеты, кивнул.

— Садись за стол. Щас принесу.

Пока ждал, я разглядывал зал. Народу в этот час было немного: четверо крестьян, видимо, пришли с утра рано — кто за выпивкой, кто греется у огня. В углу дремала под каким-то одеялом фигура, так и не разобрать — то ли мужчина, то ли женщина. А у дальнего стола сидел молодой паренёк в дорожном плаще и что-то записывал в потрёпанный блокнот, бормоча про себя — мне показалось, что он либо учёный, либо писарь.

Как ни странно, я уловил на себе его взгляд. Он быстро отвёл глаза, как только заметил, что я заметил. «Интересно, обычный ли он местный?» — мелькнуло у меня в голове. Ведь в этом мире есть и другие игроки, и, по слухам, далеко не все из них любят об этом распространяться. Некоторые, говорят, живут тут уже десятилетиями — или годами, как минимум. Вряд ли я случайно их распознаю, ведь отличие только в том, что они имеют опыт «той» жизни, да и всё. Ну, посмотрим.

Трактирщик принес мне миску горячей овсяной каши — весьма густой, с большим количеством луковой зажарки. Вкус оказался необычно резким, но приятным. Я неторопливо ел, параллельно слушал приглушённые голоса вокруг. В какой-то момент я уловил фрагмент разговора крестьян за соседним столом:

— …да, говорят, после последней войны имперская армия отошла, но многие солдаты дезертировали и превратились в разбойников. На дорогах опять опасно…

— Ага, король-то наш объявил, что будет усиленно патрулировать тракты, но толку пока нет. Вот и страдаем…

— Зато налоги дерёт втрое больше прежнего, мол, сокровищница пуста… Ну да, после войны-то. Тьфу ты.

Я вдруг понял, что ничего ведь не знаю ни про короля, ни про империю, ни про «эту самую войну». Соседи говорили об этом как о чём-то, известном любому ребёнку. «Надо будет расспросить кого-нибудь подробнее, — решил я. — Иначе я буду совсем пропащим».

Доев кашу, я повернулся к трактирщику:

— Слушай, уважаемый, — постарался я придать голосу как можно более доброжелательный оттенок, — я тут недавно в ваших краях. Не объяснишь, в какой сейчас стране мы находимся? И что там за война была?

Он посмотрел на меня прищуренным взглядом, будто подозревая подвох, но затем пожал плечами:

— Это город Равенхольм, территория королевства Тарн. Про войну не слышал, что ли? С почтением надо говорить: «Великая война Расколов», как пишут книжники. Официально закончилась пару лет назад. Король наш — Эймерих III — подписал мир с Империей Остера. Но, говорят, мир этот шаткий: и у нас, и у них в армиях хватает тех, кто недоволен. Потихоньку собираются новые союзы. А мы, простые люди, страдаем: разорённые деревни, дороги в запустении. Но тебе, видимо, не привыкать, раз ты бродяга-маг. — Он усмехнулся. — Может, во время войны ты и был на чьей-то стороне, раз уж так страдаешь склерозом?

— Да я… это долгая история, — вывернулся я. — В любом случае, спасибо.

Он фыркнул и, кажется, потерял ко мне интерес. Я же отметил новые для меня имена:королевство Тарн,Империя Остера,Великая война Расколов, корольЭймерих III. Надо всё это запомнить. Дать бы мне мой нейроимплант с доступом к википедии — я бы давно уже прикинул, кто где правит. Но теперь… всё узнаётся «вживую».

На прощание я попросил трактирщика:

— Скажи, есть ли в городе лавки с оружием или экипировкой? Мне нужно что-нибудь такое… дешёвое, но практичное.

Тот указал на ближайшую улицу, сказал, что если я пойду к восточным воротам, то найду небольшую мастерскую оружейника по имени Ролунд. Он, мол, иногда отдаёт поломанные или бракованные вещи подешевле, если договориться. «Превосходно,» — подумал я, решив, что в болото лучше не идти вообще без всего.

Дождь не прекращался. Улицы Равенхольма были залиты мутными лужами, между булыжниками бежали жалкие ручейки. Горожане кутались в плащи, из-под которых торчали лишь носы, да и то редко. Я уже начал жалеть, что мои сапоги не отличаются водонепроницаемостью, и чувствовал, как вода просачивается к носкам.

Наконец я отыскал мастерскую, ориентируясь по стуку металла и приглушённому свету из большого окошка. За приоткрытой дверью показался мощный человек с коротко стриженными волосами и обугленными руками — видимо, от огня в горне. Внутри горела печь, и стоял сильный запах гари и раскаленного железа.

— Здорово, — бросил он, едва увидев меня. — Что ищешь?

— Мне бы нож или небольшой меч, — промямлил я. — Ну или хотя бы что-то, что поможет, если на меня нападут. Я не очень хорошо обращаюсь с оружием… — признался я честно, — …но и идти голым в лес не хочу.

— Ха, — фыркнул кузнец. — Новичок, да? Ладно, погоди. — Он ушёл куда-то в глубь мастерской, оставив меня разглядывать разбросанные по верстаку клинки. Некоторые выглядели весьма массивными, некоторые недоделанными. Мой взгляд остановился на лёгком кортике — он был короткий, с изящным лезвием, но на рукояти виднелся скол.

Вернулся кузнец с двумя предметами: относительно короткой саблей с деревянной гардой и простеньким ножом, напоминающим охотничий.

— Вот, бери нож, — сказал он. — Меч тебе будет сложноват, а это хоть как-то. Лезвие прочное, правда, не новое. За два серебряных отдам. Или за серебряный да пять медных, если чутка подлатаешь его сам.

Два серебряных — это, по местным меркам, возможно, и недорого. Но я-то в кошеле имел всего одну-две серебряные и горстку меди! Я с горечью пересчитал:

— У меня только вот… одна серебряная и где-то восемь медных.

Ролунд цокнул языком:

— Слушай, я понимаю, ты бедняк, но даром раздавать не буду. — Он глянул на меня, прикидывая, может, есть ли смысл торговаться. — А что у тебя за жезл в руках? Может, обмен?

— Жезл? — Я крепче сжал свою костяную палку. Без него я чувствовал себя вообще беспомощным в плане магии. — Нет, жезл не продам. Я им пользуюсь… ну, пытаюсь, — пробормотал я. — Может, можно взять нож дешевле? Или скажешь, что может быть ещё?

Кузнец нахмурился:

— Ладно. Держи. Раз уж у тебя восемь медных, давай их все вместе с этой серебряной, и по рукам. Устроит?

Я, хоть и приуныл из-за фактически пустеющего кошеля, но кивнул. Нож я прицепил к ремню. Теперь у меня осталось всего несколько жалких медяшек с собой, придётся очень скоро озаботиться заработком.

— Спасибо, — сказал я, и кузнец только молча кивнул, видимо, не любил растекаться в благодарностях.

Выйдя из мастерской, я поёжился под холодными струями дождя и двинулся к западным воротам, планируя выйти из города и отправиться туда, куда указала Эльда. Пока шёл, мельком смотрел на редкие вывески по сторонам: «Травник», «Ткач», «Частная лавка снадобий»… Всё выглядело обшарпанным, без лишней красоты. Некоторые улицы были почти пусты, лишь изредка из домов доносился стук посуды или детский плач.

Город не производил впечатления благополучного мегаполиса: уставшие лица, ветхие постройки, а над всем этим — тяжелое серое небо. Всё-таки война, хоть и закончилась, но отпечаток оставила большой. Возможно, в этом и причина. «Интересно, что будет со мной, если я провалюсь в болоте и не выберусь?» — внезапно обожгла меня мысль. Вроде как эта виртуальная система не убивает игрока окончательно, но… есть ли здесь «респаун»? Или какая-то другая механика? Я вспомнил, что никто мне таких деталей не рассказывал. Некоторые игроки говорят: «Смерть тут — это крайне болезненное и пугающее событие. Можно вернуться, но иногда с потерей воспоминаний или прочими ужасными последствиями». Слухи ходят разные. Мне явно не хотелось проверять это на себе.

«Зато уж точно ощущение адреналина гарантирую, — усмехнулся я сам себе. — Так и живём».

У западных ворот стояла пара стражников в тусклых кольчугах. Они лишь бросили на меня равнодушный взгляд, увидев, что выхожу из города. Видимо, проходить проверку нужно только тем, кто входит внутрь. Вид за стенами был довольно унылым: равнина, поросшая короткой травой, а дальше виднелись небольшие рощи. Дождь несколько ослаб, но по-прежнему моросил, и я машинально поёжился, подняв капюшон.

По словам Эльды, надо было идти часа полтора вдоль не очень приметной тропы, минуя один заброшенный хутор, а потом свернуть к развалинам старого моста. Там и начинались трясины. Пахло сыростью и гнилью, а вдали я уже видел, как стелется туман над болотом.

Шагать по распутице оказалось тяжело — сапоги скользили, налипала грязь, приходилось каждый раз искать более-менее твёрдую опору. Я уже был весь в брызгах, осознав, что идеал чистоты из моего прошлого мира здесь не имеет никакого смысла. Зато… по-своему интересно. Периодически я оглядывался: вдруг меня кто-то преследует? Но вокруг была лишь безлюдность, вдали паслись несколько коров, оставленных, видимо, на вольном выпасе, а рядом никого.

Всё чаще накатывала мысль: «Возможно, я переоценил свои силы». Конечно, у меня есть нож, но я не умею с ним управляться, а магией владею весьма скудно. Однако выбора нет: либо я доказываю ведьме, что могу что-то, либо остаюсь в вечном тупике.

Примерно через час, когда я уже довольно далеко ушёл от города и совершенно вымок, заметил впереди фигуру в коричневом плаще, бредущую по той же дороге. Человек — судя по всему, мужчина — тяжело опирался на посох. Сначала я подумал: «Может, ещё один путник?» — и ускорил шаг, чтобы догнать. Быть может, удастся разговориться и выведать хоть немного о том, что меня ждёт впереди.

Когда я поравнялся с незнакомцем, он настороженно повернул ко мне голову. Лицо у него было худое, бледное, глаза с тёмными кругами.

— Здравствуй, — сказал я, стараясь придать голосу дружелюбие. — Куда идёшь по такой погоде?

— Тебе-то что? — недоверчиво ответил он, но потом, видно, решил, что с меня нечего взять, и чуть смягчился: — Я… возвращаюсь после неудачного путешествия. Был в деревне Каменная Лоза, думал, найду там работу учителя, да только никому книги не нужны.

— Учителя? — переспросил я с любопытством. — Учишь чему?

— Грамоте, счётным палочкам, — вздохнул он. — Ну, а заодно чуть-чуть знаю целительского дела.

Я подумал, что такая комбинация навыков — грамотный целитель — должна быть не так уж и бесполезна.

— И ты теперь в город возвращаешься?

— В Равенхольм? Нет, туда мне не вариант. Там я уже был; они и там не ценят школу. Цены, налоги — люди еле выживают. Буду пытаться добраться до восточных земель, ближе к столице. Говорят, там ещё остаются те, кто ищет учёных. — Он горько усмехнулся, потом наконец задал вопрос: — А ты-то куда путь держишь?

Я пожал плечами, обманывать не хотелось:

— Надо в болото, кое-какие травы достать. Не знаешь, там сейчас безопасно?

Он на миг вытаращил глаза, словно я сказал глупость.

— Травы? В болото у старого моста? Там же поговаривают, болотная нежить шастает, а иногда и мародёры прячутся. Да и природные газы: зазеваешься — наглотаешься ядовитых испарений. Не советовал бы тебе туда идти одному…

— Вижу, ничего хорошего не сулит, — пробормотал я. — Но у меня нет выбора.

Мы помолчали, каждый думая о своём. Затем он кашлянул и сказал:

— Если уцелеешь, то на обратном пути постарайся не бродить ночью. Сейчас идут слухи о бандитах. Им бы не помешало твоя шкура… — он косо взглянул на мой жезл. — И жезл магический. Наверняка продадут его втридорога как раритет.

Я криво усмехнулся:

— Вряд ли он чего стоит. Но спасибо за предупреждение.

На этом наш разговор сошёл на нет. Путник побрёл дальше, а я остался перед развилкой. По указаниям Эльды, чтобы выйти к мосту, надо свернуть на едва различимую тропку, которая уходила налево. Я выдохнул, проверил, как сидит нож, пригладил спрятавшийся под плащом жезл — и шагнул на скользкую дорожку, ведущую к покинутому болоту.

Через десять минут местность ощутимо изменилась. Почва становилась всё более влажной, нога периодически уходила в жижу. В воздухе стоял затхлый запах тины. Серые деревья с голыми ветвями торчали, как костлявые руки, а между ними клубился призрачный туман. Неподалёку я увидел остатки каменного моста — ветхого, с обвалившимися пролётами. Судя по всему, когда-то здесь шла дорога, но теперь лишь руины, ведущие в никуда.

— Так, значит, это и есть то самое болото, — шепнул я. — Надеюсь, найду эти чёртовы травы побыстрее…

Эльда дала мне бумажку с названиями:«проклятое перо», «серая лиана»и ещё пара каких-то названий, которые я даже не удержал в голове. Я высмотрел, что на бумажке нарисованы грубые контуры — один похож на длинный стебель с редкими колючками, другой — на свисающие плети. Ничего конкретного, но хоть что-то.

Сделав несколько осторожных шагов, я почувствовал, как болотная жижа засасывает сапоги. Пришлось тянуть ноги с усилием, отчего каждый шаг сопровождался чавкающим звуком. «Если так пойдёт дальше, то я застряну тут надолго,» — мелькнула тревожная мысль. И всё-таки я продолжил двигаться, стараясь держаться тех кочек, которые выглядели посуше.

Где-то сбоку слышались бульканье и шорох. Я насторожился, рука сама потянулась к ножу. Стараясь дышать тише, я двинулся в ту сторону, надеясь, что это не что-то крупное. Напряжённо оглядел пространство: туман застилал обзор, но я различил движение — словно тень скользнула по воде. «Может, обычное животное?» — подумал я, но сердце уже колотилось.

Я сделал ещё шаг — и тут в нескольких метрах от меня из мутной лужи вынырнуло склизкое существо, отдалённо напоминающее гигантскую саламандру, но с более выпуклыми глазами и пастью, утыканной короткими, но злобными зубами. Оно разинуло рот, обнажая белые клыки, и зашипело.

— Чёрт… — вырвалось у меня, и я ощутил реальную опасность. Существо, судя по всему, было размером почти с мою ногу, а значит, могло и за лодыжку вцепиться так, что мало не покажется.

Не раздумывая, я выдернул нож. Но вспомнив, что я понятия не имею, как сражаться, сразу начал формировать в голове схему «Вспышки»: «Сжать энергию, придать ей форму, выплеснуть перед собой…» Глаза прикрывать не стал — наоборот, нужно было следить, куда целиться.

Существо зашипело громче и стало подбираться ближе. Я вытянул левую руку, держа в правой нож, и мысленно потянулся к тому самому «потоку», который вчера кое-как ощутил. Слух словно заткнулся, я слышал только собственное сердцебиение. Выговорив вполголоса ключевые фразы — пару арий, которые учила Эльда, — я заставил кончики пальцев ощутимо нагреться. И тут из пустоты перед ладонью вырвалась яркая вспышка света!

Болотное существо пискнуло, отшатнулось. Миг, когда оно было ослеплено, я рванул вперёд, размахнувшись ножом. Чувствовал, как страх стягивает горло:а вдруг промахнусь?Стараясь попасть куда-то в мягкую плоть, я ткнул лезвием в шею твари. Надо сказать, что в силу плохой координации нож скользнул по склизкой чешуе, и удар вышел косым. Но всё же я задел что-то важное: существо взвизгнуло и резко отползло назад, скрываясь в воде. На её поверхности вспыхнули красные разводы крови.

Я, тяжело дыша, отпрянул. На меня пахнуло затхлым трупным смрадом, будто эти болота хранили в себе тысячи разлагающихся тел. «Получилось, — потрясённо подумал я. — Я не погиб». Рука, державшая нож, дрожала, сердце стучало, в ушах звенело. Но, чёрт возьми, ясмогиспользовать магию в боевой обстановке! И пусть это самая примитивная вспышка, но она спасла мою жизнь.

— Не успокаивайся, — сказал я себе вслух, оглядываясь, нет ли рядом других тварей. Дождь чуть утих, но туман сгущался. Я понимал: лучше здесь подолгу не задерживаться. Надо найти эти чертовы травы и уносить ноги.

Ещё минут пятнадцать я скитался по кочкам, и вдруг заметил, что у поваленного дерева что-то растёт: длинные, тонкие стебли с колючими завитками, а на концах — буроватые цветки. Приглядевшись к рисунку на бумажке, я понял — похоже на «серху-лиану», которую Эльда называла «серой лианой». С удовлетворением вытащил из сумки небольшой мешочек (который на всякий случай прихватил из таверны для хлеба), принялся аккуратно обрезать стебли ножом. Колючки жалили пальцы, я пару раз укололся, но особых ран не заметил.

Тем временем сумрачное небо начинало светлеть — возможно, день уже переваливал за середину. Или просто тучи расходились. Я успел собрать приличный пучок серой лианы и думал, что осталось найти «проклятое перо» (такое уж поэтическое название).

Мне пришлось пройти ещё чуть дальше на запад, где болото становилось глубже. В какой-то момент я едва не утонул по колено, провалившись в зыбкую трясину. Спасло то, что рядом торчал полуразрушенный каменный столб, как будто здесь когда-то был дорожный знак. Уцепившись за него, я выбрался, чертыхаясь. Штанины и сапоги стали отвратительно мокрыми, и вонь стояла невыносимая. «Будь что будет, — решительно подумал я, — главное — не бросать сейчас. Иначе впустую промучался».

Блуждая меж стволов и трясин, я наконец заметил небольшой участок относительно твёрдой земли. Там стоял каменный валун, покрытый мхом. Мне хотелось чуть передохнуть, перевести дух. Но стоило мне подойти ближе, как я внезапно услышал тихие голоса.Кто-тобыл за валуном. Сердце сжалось от испуга: «Бандиты?» — мелькнуло у меня в голове.

Я вжался в тёмную сторону валуна и украдкой выглянул. Там сидели двое, судя по всему, люди, в кожаных доспехах и с капюшонами. Между ними лежал довольно объёмный мешок. Не знаю, что в нём, но по обрывкам фраз стало понятно, что речь идёт о каком-то «грузике» и «покупателе».

— …Передадим Хальму, и он отвезет дальше, на восток… — шептал один.

— Лишь бы не поймали нас стражники лорда, — отвечал другой. — Говорят, лорд Хэйвард теперь жёстко проверяет все обозы на контрабанду, да ещё после войны к золоту придирается…

— Тьфу, кому надо это золото, когда есть кое-что поважнее?

Я сидел, стараясь вообще не дышать. Не хотелось вляпаться в разборки. Однако, пока я невольно подслушивал, мозг услужливо стал складывать фрагменты: «Восток… золото… покойный король… Империя…». Поди, они возят в город какие-то военные припасы или украденное царское золото? Кто их знает. Но я услышал ещё и такие слова:

— Да и какая разница, кто правит? Хочешь, чтобы снова была война? Вон в Империи тоже неспокойно — наследники, говорят, не поделили земли. А наш король Эймерих только и ждёт повода.

— Ничего, у нас свой путь, — буркнул второй. — Через два года Тарн окрепнет, и, может, война начнётся опять…

— С этим надоело играть… Ладно, заткнись. Пора выдвигаться.

Они встали, перекинув мешок через плечо, и двинулись куда-то на север. К счастью, шли не в мою сторону, а мне оставалось только затаиться и дождаться, когда их голоса стихнут. «Вот оно как, — подумал я, — похоже, мир действительно стоит на пороге нового конфликта. Даже я, прожив тут всего пару дней, уже чувствую напряжение в воздухе».

Когда я удостоверился, что бандиты (или контрабандисты) ушли, вышел из укрытия. Ни следа от них не осталось, кроме пары глубоких отпечатков сапог. Я сам не хотел лезть им наперерез — пока у меня нет ни навыков, ни смелости сражаться с двумя вооруженными людьми, да ещё и за вещь, ценность которой я не понимаю.

Я наконец заметил, что в одном из особых участков болота, ближе к деревцам, то тут, то там свисают длинные, тонкие листья, сероватые, с острыми краями. Присмотревшись, понял: на концах этих узких листьев — миниатюрные наросты, похожие на птичьи перья. И на бумажке Эльды был именно такой рисунок — «проклятое перо».

Подобравшись ближе, я понял, что растёт это «перо» на небольших кустиках, которые проросли прямо на основании гниющих пней. Захватить их можно только, если забраться на то самое место, окружённое жидкой грязью. Пришлось еще раз проверить, не притаилось ли там какое-нибудь чудовище. Вроде тихо. Я, ругаясь сквозь зубы, полез в воду по колено, хватаясь за узловатые корни.

Острый край листьев порезал мне ладонь, когда я потянулся за стеблем. Я негромко выругался: тонкая, но болезненная царапина осталась от лезвийного листа, и тонкая струйка крови медленно скатилась по пальцу. «Ну вот, — обиженно подумал я, — на этот случай в мире 2087 года у меня бы была встроенная система-нанопластыря. А теперь — просто боль да грязь». Но, странным образом, я чувствовал в этом особую острую красоту. Стараясь не обращать внимания на боль, я срезал пару листьев — «перьев» — ножом, стараясь не задеть их острые края. В несколько минут мне удалось набрать небольшую охапку этой травы.

Весь вымокший, я наконец вздохнул с облегчением: «Кажется, собрал всё, что требовалось». «Серая лиана», «проклятое перо» и ещё парочка мелких компонентов, похожих на засохшие корешки. Если Эльде этого хватит, то я могу возвращаться.

Но, видимо, болото решило, что отпускать меня просто так — слишком легко. Стоило мне повернуться, как я ощутил, что земля под ногами дрогнула, и слышен противный хлюпающий звук. Из грязной заводи в метрах десяти от меня медленно вставала какая-то фигурa…Гуманоид? Да, вроде человекоподобный силуэт, но с сальными прядями водорослей вместо волос и серой кожей, обтянутой на костях. Пустые провалы глаз, чуть светящиеся в тумане…

Моё сердце буквально ухнуло вниз. «Нежить? — потрясённо спросил я себя. — Вот же твари, о которых говорил случайный путник. Какого чёрта?!» Существо продолжало подниматься во весь рост, издавая слабое бульканье. Его руки, худые, болтались, но пальцы казались сжатыми в когти. Может, какой-нибудь «утопленник», оживший магическим образом?

Не дожидаясь, когда оно решит напасть, я стал пятиться к одному из сухих островков. Снова начал мысленно выстраивать «Вспышку», но в голове зудела паническая мысль: «Получится ли в этот раз? Я же и так уже устал, да и страх мешает концентрации!»

Существо сделало шаг вперёд — и ещё. Вытянуло руку, как будто пытаясь меня схватить на расстоянии. Грудь пронзил леденящий ужас. Я постарался овладеть собой: «Дан, если сдрейфишь — труп». С трудом выжал из себя магические слова, ощутил в ладони колючее покалывание. И да, вспышка вырвалась передо мной, ослепив болото яростным белым светом. Ноутопленниклишь замер на секунду, качнулся, однако вовсе не отшатнулся, как саламандра. Похоже, ему было всё равно, что я там сверкаю.

— Проклятье! — выкрикнул я и схватил нож, стараясь держаться как можно дальше.

Нежить продолжала медленно, но неуклонно двигаться на меня, её пустые глаза жгли меня дикой ненавистью. Я осознал: против таких противников нужны особые способы. Может, святая вода, или огонь, или специальное заклинание изгнания — чего у меня, разумеется, нет. «Я влип!» — лихорадочно соображал я, пятясь.

И тут я вспомнил, что любая магия, основанная на «уплотнении» потоков, может создавать не только вспышки, но и, при должной сноровке, «импульс», способный оттолкнуть противника. Конечно, я понятия не имел, как именно его формировать. Но, возможно, принцип похож: собрать энергию, только теперь не в свет, а в ударную волну.

Существо шло уже почти вплотную. Я чувствовал зловонное дыхание разложения. Отчаявшись, я попытался быстро «перекроить» в уме схему «Вспышки» — заменить сжатие света на концентрированный выброс силы. Пот с лица заливал глаза. Я инстинктивно замахнулся жезлом и, сконцентрировав волю, попыталсявыплеснутьэнергию вперёд.

Раздался глухой хлопок: будто воздушный пузырь лопнул. Утопленника откинуло на шаг, он захлебнулся болотной жижей и повалился боком в воду. «Сработало!» — мелькнуло в голове. Но тут же я ощутил, как мозг, словно перегорев, отказывается дальше держать заклинание. Голова пошла кругом, в висках застучало.

Я воспользовался моментом и бросился бежать: прочь с этого маленького островка, прочь к тропе, где я мог бы двинуться обратно к городу. Сзади слышался чавкающий звук — нежить всё ещё барахталась, наверняка встанет и пойдёт за мной. Но я был уже на расстоянии десятка метров, перескакивал через кочки, скользил по грязи, цеплялся за ветви. Дыхание сбилось, лёгкие горели.

«Осталось лишь выбраться…»

Не знаю, сколько минут я так мчался по болоту. Казалось, что каждый куст — это потенциальная засада, а каждый шорох — новая тварь. Но мне повезло: больше никто не выполз. Когда перед глазами вновь показались голые поля и остатки дороги, я почти упал на колени, не веря своей удаче. Пакет с «травами» я сжимал в руке так крепко, что пальцы занемели. Но сбор был удачным.

Я перевёл дыхание и бросил взгляд на свою одежду: вся в грязи и болотной жиже. К тому же на руке, где меня уколол лист, виднелась засохшая кровь. Неприятно, но на жизнь не влияет — надеюсь. Главное, что жив. Неизвестно,какэто болото породило живого мертвеца, но теперь мне понятнее, почему местные шарахаются от подобных мест.

— Такова плата за то, чтобы стать чуть ближе к магии, — пробормотал я, и невольно выдавил кривую улыбку. — Что ж, я хотел вызовов… теперь чувствую, чтоживой, как никогда.

Ближе к закату я снова прошёл через западные ворота Равенхольма. Город встретил меня привычным запахом дыма, уличных отбросов и мокрого камня. Дождь почти закончился, но небо оставалось хмурым. Стражники кинули на меня косой взгляд, но вопросов не задали — видимо, постаревший, измазанный болотом парень со странным жезлом для них не редкость.

Я прикинул, что сначала нужно зайти в трактир, переодеться и хоть слегка помыться, а затем уже направиться к ведьме. Но, вспомнив, что за аренду комнаты надо платить, я неприятно поморщился. Денег у меня оставалось буквально пара медных монет. И как жить дальше?

Когда я вошёл в зал «Старой короны», трактирщик, увидев моё состояние, захохотал:

— Ха! Добро пожаловать. Похоже, тебя вываляли в грязи. Где это успел так искупаться?

— Долгая история, — буркнул я, — но поверь, не по своей воле я нырял…

— Ну-ну. Если будешь подниматься к себе, смотри, пол не заляпай, — бросил он ворчливо, однако без злобы.

В своей комнатке я быстро стряхнул с себя куски ила, насколько это было возможно. Едва ли местная постельное бельё обрадуется такой грязи, но выбора нет. Хоть чуть промокнул тряпку в тазу, который здесь имелся, и протёр лицо, шею, руки. Небольшие порезы слегка саднили, но ничего критичного.

«Наверное, надо наведаться к Эльде ещё до темноты», — решил я. Закутав добытые травы в ткань (оказалось, что выудил из сумки неиспользованный лоскут), я выбежал обратно. Ноги гудели, спина болела, но адреналин ещё не до конца меня отпустил.

Трущобы у реки встретили меня всё тем же смрадом: тиной, тухлятиной, рыбой и общим отчаянием. Пока я продирался между покосившихся домишек, мимо прошмыгнул какой-то тощий человек, который тараторил вполголоса: «Один серебряный! Одну монетку! Дайте!» — но я, увы, ничем помочь не мог, сам в плачевном положении.

Когда я достиг знакомой двери с красными метками, поднял руку, чтобы постучать. Но дверь уже отворилась сама. В проёме возникла Эльда, тащившая нечто вроде котелка с дымящейся жижей.

— Ну, проходи скорее, — рявкнула она. — И не топчись на пороге.

Я юркнул внутрь, закрыв дверь. В свете тусклой лампы ведьма казалась ещё более резкой и иссохшей. Волосы её торчали в разные стороны, на столе были разложены пучки трав, среди которых я узнал кое-что похожее на «серую лиану». Похоже, у неё сегодня день «заготовки зелья».

— Принёс? — требовательно спросила она.

Я развернул свёрток и аккуратно выложил всё, что собрал. Эльда взяла в руки стебли «проклятого пера», прищурилась:

— Неплохо… даже много. И лиана. Молодец, что не перепутал. Где достал такую длинную? Ладно, не важно.

Она принялась перекладывать травы из моего свёртка в свои мешочки. Я ждал, когда она оценит конечный результат.

— Зашло глубоко, да? — мимоходом спросила ведьма, заметив мои грязные сапоги.

— Да. Ещё и на нежить напоролся, — сказал я будничным голосом, хотя внутри всё сжималось при воспоминании о том существе. — Еле вырвался.

— Хм… повезло, что оно было слабое. Ходят слухи, у некоторых болотных трупов — безумная сила, способная ломать шею одним движением.

— Здорово, что я этого не знал раньше, — пробормотал я. — Иначе вообще не пошёл бы.

Она фыркнула, видимо, развлечённая моим ответом. Затем порылась на полке и протянула мне крохотный флакончик:

— На, попей, это поможет тебе не схлопотать лихорадку. Болота — рассадник всякой дряни. Лучше перебдеть.

Я осторожно принял флакон. Содержимое было мутно-зелёным, с крайне неприятным запахом. Собрав волю в кулак, я сделал пару глотков. Во рту осталась горечь и привкус протухших яиц. «Мда, гадость,» — подумал я, но в то же время почувствовал в животе тёплую волну.

— Чувствую, ещё раз спасибо, — поблагодарил я, надеясь, что это средство действительно защищает от болезней, а не очередной фокус.

— Не радуйся раньше времени. Это частичная плата за принесённые травы. А теперь — к делу: обещала научить тебя основам структур и ритуалов, которые пригодятся для создания простейших свитков.

У меня словно отпустило камень с души. Значит, она действительно сдерживает слово.

— Начните с азов, — сказал я, стараясь скрыть в голосе облегчение. — Я едва понимаю, как правильно плести потоки.

Эльда поставила котелок на треногу, затем указала мне на грубо раскатанный лист пергамента, приколоченный к дощечке на столе.

— Видишь эти символы? — Там были начертаны круги, линии, стрелки, узлы. — Это базовая схема для записи «подпитывающего заклятия» на свитке. Конечно, разные маги пользуются разными методами. Но самая простая структура выглядит так:магический контурв виде круга, внутри которого вплетены руны для направления потока. Когда ты заряжаешь свиток своей маной, эти руны впитывают её и фиксируют. Затем, при активации свитка, оно высвобождается в задуманной форме.

— То есть на свитке должен быть нанесён рисунок, в который я вливаю энергию?

— Именно. Но чтобы корректно держать энергию, надо правильно «связать» все руны. Сделаешь ошибку — свиток либо не сработает, либо, в худшем случае, рванёт в руках.

— Понятно, — сглотнул я. — А что за руны?

— Самые простые — «вход», «выход», «фокус» и «связка». Вот, смотри… — она провела пальцем по рисунку. — Научишься выписывать их точно — считай, полдела. Потом уже можно усложнять формулу разными «узлами». Но тебе пока рано о них думать.

Я жадно впитывал информацию, мотая на ус. Мысль, что смогусамсоздать свиток, волновала меня: ведь если я принесу такой свиток магу Рейсу, он, возможно, рассмотрит меня как ученика. Или, по крайней мере, даст доступ к более серьёзным знаниям.

— Ну что, готов попробовать выписать? — спросила ведьма, передавая мне кусок мела.

— А чернила? — растерялся я.

— Сначала тренируйся мелом. Когда добьёшься ровного написания рун, тогда перейдёшь к чернилам с магическим порошком. Это дорого, просто так тратить нельзя.

Я кивнул и, сев на табурет, начал аккуратно копировать символы с образца на чистый участок пергамента. Рука дрожала от усталости после болота, и первые линии вышли кривыми. Эльда фыркнула:

— Ровнее, не жалей времени. Знаешь, как говорят: «Кривые руны — кривые судьбы». А в нашем деле это особенно справедливо. Ещё и убить может.

Я закусил губу, сосредоточиваясь. С каждым движением старался контролировать давление, чтобы мел не скользил криво. И постепенно у меня начало получаться что-то похожее на канонические линии. В какой-то момент я так углубился в работу, что перестал замечать, как за окном темнеет.

— Неплохо, — резюмировала Эльда, когда я показал ей десяток повторений. — Но это только эскиз. Потом важно будет «вдохнуть» в него энергию, то есть пропустить свой поток. Для этого нужна соответствующая подготовка:очищение,визуализация, словесные или невербальные компоненты — в зависимости от твоих способностей.

— А можно попробовать прямо сейчас? — не удержался я.

— Можешь попытаться. Но не жди, что свиток сразу станет рабочим. У нас нет специальной магической смолы, нет соответствующих реагентов. Да и чернила простые, а не «письменный состав» на основе маны. Но чтобы ты прочувствовал сам процесс — давай.

Она велела мне сложить пальцы на центральном круге, представить, как из груди поднимается волна энергии. Это было очень похоже на то, как я формировал «Вспышку», но требовалось «залить» волной всю схему. Я закрыл глаза, стараясь удержать её пояснения в голове: «Сделай вдох, визуализируй контур, позволь потоку через твоё духовное тело перенестись в руны…».

Внутри разгоралось знакомое покалывание. Но я заметил, что оно быстро становилось болезненным, будто перегревается. Я чувствовал, как что-то горячее проходит по моим «цепям», или «каналам». Вот-вот сорвётся… Я хрипло выдохнул, и в этот момент рука дёрнулась, ноги подкосились. На пергаменте вспыхнула слабая искра, потом погасла.

— Ну, уже кое-что, — сказала Эльда без особой похвалы. — Для первого раза сойдёт. Видишь, ты пока не умеешь тонко дозировать поток. Слишком много — и контур сгорит, слишком мало — и ничего не произойдёт.

— Понял, — прошептал я, чувствуя лёгкое головокружение. Мне снова вспомнилось ощущение «перегрузки», как при слишком быстром использовании магии.

— Давай закончим на сегодня. А то упадёшь тут в обморок, а мне потом тебя отхаживать. Нет уж, у меня дел хватает.

Она убрала пергамент со стола, смахнула обрывки мела. Я вдруг ощутил сильную усталость, как будто только что тащил на себе камни.

— Спасибо тебе, Эльда. — Я понимал, что она не любит, когда её благодарят, но не мог сдержаться. — Без твоей помощи я бы, вероятно, тут и завяз.

— Да уж, — фыркнула ведьма, отводя глаза. — Кстати, если будешь продолжать приносить мне редкие ингредиенты или зарабатывать деньги для покупки моих реагентов, возможно, помогу тебе освоить более сложные узлы. Пропадёшь — твои проблемы. Мне, знаешь ли, давно всё равно, кто здесь живёт, а кто умирает, — она произнесла это холодно, но в голосе чувствовалась усталость. Может, ей не так-то и всё равно?

— Я понял, — спокойно кивнул я.

— Ладно, ступай. Уже ночь, твои стражники в городе могут не впустить тебя, если будешь шататься долго.

Я взял свой жезл и, уходя, ощутил странную смесь облегчения и предвкушения. «Это только первый шаг, — подумал я. — Но в сравнении с утром я уже знаю куда больше. У меня есть зацепка, как создавать свитки. Быть может, даже смогу выполнить условие мага Рейса. А ведь это и есть моя дорога вперёд…»

Возвращаясь к «Старой короне», я заметил, что по городу ходят ночные патрули. Двое людей с факелами проверяли закоулки, заглядывали под ворота, стучали копьями в двери подозрительных лавок. «Похоже, власть пытается удержать порядок, — отметил я. — Боятся бандитов и прочих нелегальных личностей».

Внутри таверны было теплее, чем днём. Я почувствовал, как мокрая одежда слегка парит от жара камина. В зале яблоку негде упасть: здесь собрались всевозможные личности — от городских пьяниц до парочки стражников и даже каких-то торговцев в более приличной одежде. В воздухе носился густой запах алкоголя, пота и дешёвой еды.

Я чудом нашёл свободный угол у дальней стены и, сев там, заказал самую простую похлёбку, на которую хватало последних медяков. Пока ждал, стал прислушиваться к разговору двух мужчин за соседним столиком: они явно были под хмельком, но, похоже, разбирались в политике.

— Да что там твой король Эймерих? Он и половины земель не контролирует как следует, — говорил один, низкий и толстый, с красной физиономией. — Вон на севере герцоги фактически отмежевались, объявили, что не признают королевские указы!

— Заткнись, пока не услышал кто, — шикнул второй. — У нас за такое можно голову потерять.

— Да плевать, всё равно рано или поздно опять завяжется война. С Империей мы до конца не расквитались, а внутри королевства бунты… Слышал,эльфы, что живут за речным хребтом, тоже бастуют, мол, их людей притесняют?

— Эти острок… — он осёкся, заметив, что в углу, оказывается, сидит невысокое существо с заострёнными ушами. Я чуть вздрогнул: вот тебе и ксенофобия в действии. Но собеседник, заметив «эльфа» (или полукровку?), тут же прикрыл рот.

Значит, в этом мире действительно естьиные расы- и, судя по всему, их не особо жалуют. Мне это не удивительно, если тут царит общая напряжённость. Просто в самом городе Равенхольме эльфов, видимо, мало, поэтому я толком и не видел.

Оглянувшись, я успел заметить небольшую фигуру, укутанную в тёмный плащ, в капюшоне, из-под которого чуть выступали острые уши и контур угловатых скул. Лицо я разглядеть не мог, но положение тела выдавало напряжение. Похоже, не очень-то «эльфу» приятно слушать подобные речи.

Пришла девушка-служанка с моей скромной похлёбкой, прервав мои мысли.

— Скажи, — окликнул я её, — а что за история с эльфами? Я, э-э, не местный.

Она посмотрела на меня с удивлением.

— Разве не знаешь? Ну… их королевства разбиты давным-давно, и живут они в основном в глубинах лесов или в городах как меньшинство. Многие люди считают, что они коварны и не чтут законов короля. Оттого всё это пренебрежение.

— Ясно… — кивнул я, опустил взгляд в тарелку. — И давно так?

— Да испокон веков, наверное. Когда-то, говорят, была «Война Рас» — но это совсем стародавние времена, может и миф все это. В общем, у нас тут хватает проблем… — заключила она и, вздохнув, поспешила разносить еду другим.

«Вот и ещё кусочек лора, — отметил я. — Значит, помимо человеческих государств есть ещё остатки иных рас. Люди недолюбливают «нелюдей». Вдобавок внутри самого королевства раздор, да и Империя Остера жжет под боком. Весёленькое местечко…»

Я принялся за обжигающе горячую похлёбку. Постепенно голод заглушил все мысли о политике. Я жадно съел всё, что было в миске — да там и так-то еды кот наплакал, в основном водянистый суп, чуть сытнее обычного.

Покончив с ужином, я взглянул в кошель:пусто. Если платить за ночлег — останусь совсем без денег, а завтра может не быть ни кусочка хлеба. Надо срочно искать способ заработать. Но что я умею? Ничего, кроме жалких зачатков магии. Разве что предложить кому-то помощь в сборе трав, но это опять чуть не убьёт меня. «Можно было бы взяться за заказы, типа уничтожения чудовищ, — но где взять боевые навыки?»

Я тяжко вздохнул. Хорошо бы кто-то нанял меня для каких-нибудь мелких поручений. «Кстати, можно спросить у трактирщика, может ли он подсказать какую-нибудь работу?» — промелькнула мысль. Но я вспомнил, что вчера уже говорил с ним, и он не выражал особой симпатии.

В этот момент к моему столику подсел худощавый парень в дорожном одеянии — тот самый, которого утром я видел с блокнотом. Он настороженно улыбнулся:

— Привет. Слышал, ты маг, да?

Я поднял бровь, чувствуя, как внутри напрягаюсь: «Кто это?»

— С чего решил? — спросил я осторожно.

— Я видел у тебя жезл. К тому же, один из парней в зале сказал, что ты вчера расспрашивал о том, где найти учителя магии. — Парень говорил тихо, оглядываясь, видимо, не хотел привлечь лишних ушей. — Я… не думай, что подслушивал, просто информация в городе разлетается быстро, особенно в местной таверне.

— Ну… и что с того?

— Может, тебе будет интересно одно дельце, — он улыбнулся, понизив голос до шёпота. — Я ищу человека с магическими наклонностями. Понимаешь, у меня есть кое-какая… необычная карта окрестностей. Говорят, она реагирует на магический фон. Если сумеешь разобраться и активировать её, то мы могли бы вместе отыскать что-то стоящее… — он сделал паузу, многозначительно подняв брови. — Ну, а уж потом поделим находку, я не жадный.

Внутри меня зашевелился интерес. С одной стороны, это может оказаться ловушкой, с другой — может, действительно шанс заработать?

— С чего такая щедрость? — спросил я.

— Я сам магии не знаю, а карту без неё не запустить, — парень пожал плечами, пододвигая к себе кружку с пивом. — А тут вдруг услышал, что есть новичок-маг, и подумал, почему бы и нет. Зовут меня Ландер.

Я колебался, не зная, можно ли доверять. Но, чёрт побери, в моей ситуации любые возможности на вес золота.

— Ладно, — сказал я тихо. — Но не сегодня. Я без сил, а завтра у меня кое-какие планы. Может, дня через два?

— Идёт, — Ландер кивнул, улыбаясь. — Найдёшь меня здесь же или в переулке за храмовой площадью. Только поторопись: карта может больше не «петь» в нужном месте, если энергия лей-линий сдвинется.

— Понял, — ответил я уклончиво.

Парень встал и, оставив кружку на столе, выскользнул из таверны, словно его волновало, что нас могут увидеть вместе. Я нахмурился: «Странный он. Но… может, это мой шанс».

К полуночи народ в таверне стал расходиться. Усталый и перепачканный, я поднялся в свою каморку. Заплатил трактирщику символическую плату за ночлег — последние пару медяков. Теперь я вообще на мели. «Завтра надо идти к Рейсу, — вспомнил я. — Даже если я не готов к полноценному свитку, может, покажу ему свою попытку с рунной схемой. Или хотя бы скажу, что знаю, как формировать контур. А вдруг заинтересуется…»

Лёг на жёсткую постель, болезненно поморщившись от тянущих мышц. Мысли вихрем пронеслись в голове: нежить в болоте, бандиты, которые скрывали мешок, политика короля и империи, эльфы, трактирщик, тайный ухмыл Ландера… И над всем этим маячит моя грандиозная цель -стать магом, найти смысл в этом мире.

На миг мне захотелось вернуться в стерильную реальность, где нет боли и грязи. Но я быстро отогнал эту мысль: «Нет. Всё это — и страх, и дискомфорт, и интриги — это и есть настоящая жизнь. Именно этого мне так не хватало тогда».

Так я и уснул — со странной улыбкой на лице, пропахший болотной жижей, измотанный, но удовлетворённый, что сделал первый реальный шаг к постижению магии.

Я проснулся от стука в дверь. Сначала не сразу понял, где нахожусь, и несколько секунд напряжённо вглядывался в потемневший низкий потолок комнаты. За окном всё ещё царил предрассветный сумрак, а в лицо бил прохладный сквозняк — оказалось, я забыл закрыть единственное разбитое окно перед тем, как упал на кровать прошлым вечером. Мне потребовалось время, чтобы вспомнить: я не в будущем мире изобилия, а в этом тёмном, сыром и жестоком пространстве, куда пришёл за настоящими чувствами и настоящими испытаниями.

По сравнению с тем, что я переживал здесь за последние два дня, сон был на удивление крепким. Впервые после прибытия я дал себе роскошь не думать о магии, о новом окружении, о необычайной давящей атмосфере, заполонившей каждую улицу этого города, чьё название я до сих пор толком не выяснил. Но, видимо, сам мир не хотел давать мне отдохнуть дольше положенного.

Стук повторился — громче и настойчивее.

— Кто там? — крикнул я, дрожащим от прохладного утреннего воздуха голосом, садясь на край кровати.

Дверь, состряпанная из ветхих досок, не выдержала бы и простого толчка, если бы посетитель захотел войти силой. Но, к моему облегчению, после моих слов в ответ послышался сдержанный бас:

— Эй, новичок, я слышал, ты вчера спрашивал про учителя магии? Тебе там кто-то нужен?

Я облегчённо выдохнул: значит, это не бандит или городской стражник, а скорее кто-то, кто готов обменять информацию или предложить помощь. Собственно, накануне я и правда спрашивал о возможности найти хоть какого-то наставника в этом городе — хотелось не столько обучиться заклятиям, сколько понять, как тут вообще устроено всё то, что принято называть «магическим ремеслом».

Я натянул видавшие виды сапоги, проверил, на месте ли мой мешочек с рунами (тот самый стартовый артефакт, который светился лёгким колеблющимся светом при каждом прикосновении к магической энергии), и отворил дверь.

На пороге стоял мужчина средних лет с густой чёрной бородой, в которой в беспорядке застряли крошки хлеба и, кажется, слипшиеся крупинки соли. Одежда его была из грубой ткани, местами залатанная кожаными заплатами, а на боку висел короткий, но явно хорошо отточенный меч. Глаза у него были блекло-серые, усталые, однако без явного выражения враждебности. Напротив, он смотрел на меня с любопытством: видимо, пытался понять, чего ради «очередной бродяга» (так здесь, похоже, принято называть новичков и чужаков) интересуется магией.

— Меня зовут Стаур, — представился он хрипловатым голосом. — Я работаю в мастерских, там всё больше гномьи приспособления чиню, ну и ещё кое-какие мелкие заказы беру. Слыхал я, что ты расспрашивал о магах. Могу кое-что рассказать, если заплатишь, конечно.

Я нахмурился: местной валюты, как таковой, у меня было с гулькин нос — только пару медяков, которые я раздобыл, помогая уличному торговцу тащить его дряхлую тележку. Но иного выбора не было: мне действительно хотелось разобраться хотя бы в самых азах местной системы ценностей, и прежде всего — как магия коррелирует с экономикой, историей и, возможно, с политикой. Ведь маги, по логике вещей, должны либо управлять всем, либо скрываться во тьме, однако местные рассказы расходились во мнениях.

— У меня немного денег, — признался я честно. — Но если тебе нужна помощь с чем-то, я могу попытаться. Я… эм… — Я замялся, потому что не мог похвастаться никакими особыми навыками, кроме вялой попытки применять магию. — Словом, я готов слушать и постараюсь отблагодарить, как только смогу.

Стаур недовольно скривился, но всё же махнул рукой:

— Слушай, я парень не злобный, да и знакомый мой сказал, что ты вроде не из самых наглых приезжих. Ладно, пойдем, я как раз собирался позавтракать, заодно поболтаем.

Он развернулся и зашагал по коридору, а я последовал за ним, стараясь не наступать на прогнившие доски под ногами. Как только мы вышли на улицу, меня ударил в нос резкий запах помойки вперемешку с гарью — то ли горело что-то неподалёку, то ли здесь всегда так воняло по утрам. Город медленно просыпался: кто-то уже развёл костёр и готовил еду, откуда-то доносились жалобные крики женщины, в отдалении раздавался детский плач. Никаких приветливых «Доброе утро!» — лишь сгорбленные фигуры, тихо тащившие свои пожитки по узким улицам.

Мы прошли мимо пары худых детей, которые смотрели на нас голодными глазами. Их впалые щеки и запекшиеся губы наглядно свидетельствовали о том, что они ничего не ели уже несколько дней. Я ощутил неприятное чувство вины, хотя не понимал, что именно должен был сделать. Отвернувшись, я зашагал дальше, осознавая, насколько местная жизнь далека от того «идеалистического средневекового фэнтези», которое я, глупец, в юности представлял себе по книгам и играм. Здесь всё было грязнее, тяжелее, невыносимее.

— Мальчишки эти, — проговорил Стаур буднично, заметив мой взгляд. — У них родители померли от лихорадки прошлой осенью. Теперь живут, где придётся. Подачки выпрашивают, а если не удаётся — воруют. Голод заставляет идти на всё, понимаешь?

Я кивнул, не находя слов.

— Я их гоню, — признался он не без тени смущения. — У самого еды не хватает, а если ещё и им подавать, то так до вечера сам не доживу. И так весь заработок уйдёт на них. А городу до них дела нет — сирот здесь пруд пруди…

Голос у него звучал сурово, но в глазах мелькнула вина. Я осознал, что местные не могут позволить себе роскошь быть милосердными: тут каждый день — это борьба за выживание. Здесь никто не клянчит «лайки» в соцсетях за показное благородство и подачу милостыни. Тут всё реально и очень жестоко.

Через пару переулков мы вышли на небольшую площадь, где располагалась жалкая пародия рынка — несколько шатров, пара прилавков с вялыми овощами да стойло с измученным скотным скотом. По периметру громоздились покосившиеся лачуги, между которыми сновали люди всех возрастов и сословий — от зажиточных купцов с охраной до оборванных крестьян.

Мы зашли в одну из торговых лавок — темноватое помещение с низким потолком, где пахло соленым мясом, затхлой рыбой и сырыми шкурами. Внутри, за массивной стойкой, возвышалась крупная женщина с властным видом и мощными руками, похожими на медвежьи лапы.

— Эй, Мелис, — крикнул Стаур, с порога здороваясь с хозяйкой. — Дай-ка нам пару порций супа, да хлеба, если остался.

Она взглянула на меня и цокнула языком:

— Вид у твоего дружка такой, будто за ним весь город гонится. Да у него, поди, со вчерашнего дня куска во рту не было. Ладно, сейчас что-нибудь найду.

Скинув плащ, я опустился на грубо сколоченную скамью. Когда хозяйка скрылась за полотняной занавеской, Стаур наклонился ко мне и сказал вполголоса:

— Ну, слушай. Раз уж мы сюда припёрлись, думаю, заполучим здесь хоть какую-то еду. Потом поговорим о том, что тебя интересует.

Я согласно кивнул, внезапно осознав, что гул в желудке стал невыносимым. Действительно, за все эти два дня в мире Дарк Фэнтези я толком и не ел. Тут нет автоматического питания, никакой капсулы, что поддерживает организм и снимает голод по желанию. Голод здесь — настоящий, и от него никуда не деться.

Через несколько минут Мелис вернулась, поставила перед нами две глиняные миски с мутноватым, но всё же наваристым бульоном, плававшим в котором парой ломтиков корнеплода и кусочком подозрительного мяса. Рядом швырнула корку хлеба, жёсткого, будто камень.

— Ешьте, пока тёплый, — хмуро сказала она и добавила: — Платить будете?

— Заплачу вечером, — пообещал Стаур. — Я тут добуду немного монет, помогу кое-кому по хозяйству.

— Да смотри, не забудь, — буркнула женщина и скрылась за стойкой.

Я осторожно попробовал суп: жидковат, но после вчерашних скудных остатков хлеба и дешёвого пива, казался мне настоящим деликатесом. Я почти проглотил его залпом.

— Ну, — сказал Стаур, вытирая губы краем рукава, — давай к делу. Расскажи-ка, чего именно ты ищешь в нашем городишке. Где-то слыхал про магию, хочешь узнать, как тут всё устроено. Но какие именно вопросы тебя интересуют?

Я сосредоточился, собираясь с мыслями. Мне нужно было понять многое: от структуры экономики этого места до истории, от того, как маги существуют в обществе, до секретов магических школ. Но, как ни странно, первым делом меня волновала повседневная жизнь. Пришёл же я сюда «за реальными чувствами», так почему бы не окунуться сначала в быт?

— Начнём с простого, — предложил я. — Расскажи, почему в городе такая беднота? Ведь если здесь есть люди, владеющие магией, неужели нельзя было решить проблемы голода? Магические поля, исцеляющие заклинания, что-то вроде этого?

Стаур коротко хохотнул, и смех его прозвучал скорее горько, чем весело.

— Ох и наивный ты… Смотри сам. Допустим, есть пара магов, которые могут возделывать поля одним росчерком мистического знака, да ещё и заставить пшеницу расти быстрее. И что, думаешь, их тут прямо обожают? Нет. Тот, кто получает возможность обеспечивать едой, быстро становится местным «корольком», заставляет платить дань, обкладывает налогами, требует услужения. А ещё учитывай, что магам тоже жрать надо, да и магия требует немало ресурсов — компонентов, редких ингредиентов, знаний.

Он сделал паузу, отхлебнул ещё ложку супа и продолжил:

— Говорят, в столице королевства, а может и в других крупных городах, где магов побольше, там живётся хоть чуть-чуть полегче. Стабильнее, что ли. Но и там без проблем не обходится: раз маг силён, то его могут завербовать в военную службу, или в королевский совет, или — если у него совсем дурная голова — может захотеть сам стать властителем. Всё это политика, а политика всегда льётся кровью простых людей. Так что «проблемы голода» решают не лучшим образом: либо путём подавления, либо через принуждение.

Я молча слушал, осознавая, насколько здесь всё далеко от моей прошлой жизни, где никто не умирал от голода, и где боль считалась лишь временной неприятностью, быстро устраняемой нанороботами. Здесь же голод — постоянная составляющая бытия.

— А почему правитель, — продолжил я расспрос, — не может, скажем, просто нанять таких магов и обеспечить пропитание?

Стаур пожал плечами:

— Возможно, в иных местах так и делают. Но у нас правитель не из местных. Говорят, его поставили сверху, после последней войны. Всё имущество давно раскрадено, поля выжжены. Маги разбежались кто куда… Кое-кто погиб в сражениях, кое-кто скрылся от подати или продолжает воевать в соседних землях. В общем, без магов город остался, а голод остался с нами.

Я кивнул, стараясь переварить услышанное. Казалось, такая простая вещь, как магия, может менять целые королевства, судьбы народов, но отсюда же вытекает, что безразличие, власть, страх и человеческая жадность сводят пользу от магии на нет.

— А ты сам магов много видел? — спросил я.

— Вблизи — почти нет, — признался Стаур. — Пару раз попадались какие-то старики, утверждавшие, что когда-то умели колдовать. Но большую часть времени они проводили в пьяном угаре. Говорят, что магическим способом можно было бы бесконечно превращать воду в вино, только они не могут вспомнить нужные ритуалы или утратили способности. А слышал я и о парочке некромантов, которые промышляли в этих краях, искали человеческие жертвы для своих обрядов. Да только встретить их лицом к лицу — себе дороже.

Я поморщился от мысли о кровавых ритуалах. С другой стороны, это Дарк Фэнтези, и тут подобные ужасы кажутся скорее нормой, чем исключением.

— И всё же, — задумчиво сказал я, — кто-то же учит магии? Не может быть, чтобы все наставники исчезли.

— Может, где-то и есть. В храмах, например, — предположил Стаур. — Хотя я не разбираюсь. Тут неподалёку есть старая церковь Света, но священников, говорят, там давно нет — только развалины, да слухи, что внутри завелась нечисть. А ещё — не знаю, слышал ты или нет — ходят слухи о некоем Ордене Учеников, что странствует по земле в поисках подходящих кандидатов, но тому, кто всерьёз хочет поступить к ним на обучение, нужно доказать свою преданность и силу, что сопряжено с огромными рисками. И уж поверь: если этот Орден и вправду существует, то тебе придётся потратить годы, прежде чем они обратят на тебя внимание.

Я положил ложку и нахмурился, размышляя о том, как поступить дальше. Нельзя же просто вечно бродить по улицам и надеяться случайно наткнуться на старого колдуна, готового принять меня в ученики. Тем более, у меня практически нет денег, а, судя по всему, в этом мире никто не станет тратить на тебя время просто так.

— Понятно, — сказал я. — Тогда… расскажи хотя бы, как мне выжить в этом городе, пока я не найду учителя. Есть ли работа для… для такого, как я?

Стаур неопределённо пожал плечами:

— Да какая угодно, лишь бы руки не из задницы росли. Уборка, погрузка-разгрузка, помощь на складе торговцев. Только плата — гроши. А если хочешь чего-то посолиднее, то придётся связываться либо с местными бандами, либо с богачами-купцами. Одни заставят тебя воровать, другие — убивать. Ну, а есть ещё вариант пойти в наёмники, если сумеешь доказать, что стоишь чего-то в бою. Можешь, конечно, продаться в долговое рабство, но это последнее дело.

Я тяжело вздохнул. Так себе перспективы.

— Значит, — пробормотал я, — придётся пока просто изучать город и искать шанс где-то пристроиться, параллельно выспрашивая про магию.

Стаур криво ухмыльнулся:

— Оно и верно. Только не думай, что всё будет легко. Здесь много кто ищет «своё место под солнцем», и таких, как ты, я видел десятками. Кто-то помирает в канаве через неделю, кто-то втягивается в криминал, кто-то бежит, поняв, что город готов выжать его досуха.

Я лишь опустил взгляд в почти пустую миску. У меня не было чёткого плана, но отчаянная решимость оставалась. Всё-таки я пришёл в этот мир, чтобы испытать боль, страх, настоящую жизнь. Что ж, кажется, здесь их было в избытке.

Мы доели завтрак в угрюмом молчании. Заплатить Мелис мне по-прежнему было нечем, поэтому Стаур обещал уладить счет к вечеру — он явно рассчитывал, что я когда-нибудь верну ему долг. Мне это было неприятно, но я понимал, что выбора нет: мне или голодать, или снова соваться на улицу, рискуя потерять сознание от недоедания.

Выйдя из лавки, Стаур сказал, что у него есть пара дел в мастерской, и он может взять меня «на подхват», если я готов поработать руками. Я согласился, ведь деньги сейчас важнее всего, да и хотелось увидеть жизнь города изнутри.

Мы шли по мощёным, но разбитым улочкам — торчали обломки булыжников, в лужах шлёпали босые ноги детей и подростков, кои сновали туда-сюда в поисках подаяния или легкой наживы. Порой мы проходили мимо стражников в обшарпанных кирасах; они смотрели на нас с явной подозрительностью, но, видя, что мы не представляем угрозы, лишь отворачивались и продолжали свой ленивый дозор.

Дома здесь были преимущественно из камня, но верхние этажи — из дерева, и видно, что многие постройки давно не знали ни ремонта, ни простого ухода. Крыши проваливались, стены покрывались плесенью, а улицы укрывал зловонный туман из-за сточных канав, заполненных отбросами. Город явно доживал какие-то суровые времена: не было заметно ни масштабных строек, ни следов хоть какой-то общественной заботы.

По пути мы миновали небольшую площадь, на которой, по словам Стаура, когда-то стоял памятник легендарному герою-магусу, одолевшему здесь нечисть много лет назад. Теперь же от статуи остался лишь обломок постамента, а сам памятник рухнул во время последней осады или мятежа, и никто не озаботился его восстановлением.

— Понимаешь, — сказал Стаур, заметив мой застывший взгляд на обломках, — этот город пережил много войн, бед и катастроф, и всякий раз его жители ждут, что «придёт героище», возьмёт в руки меч или посох, да спасет всех от голода, разрухи, монстров. Но иногда никакие герои не приходят. Или же приходят, но умирают. А мы остаёмся жить в развалинах, и так из года в год.

Что-то в его словах заставило меня поежиться: ведь по сути я и есть тот «пришлый», который рассчитывал стать магом и «принести перемены». Но я ещё не сделал ни шага на этом пути. И даже не знаю, смогу ли.

Мастерская Стаура располагалась в переулке, что вёл к западной стене города. Вход был обозначен выцветшей табличкой с изображением шестеренок и руны, которую я еще не видел. Внутри полумрак и завалы металлического хлама: шестерни, цепи, массивные пружины, какие-то странные конструкции и непонятные механизмы. В воздухе витали запахи смазочных масел и ржавчины.

— Поможешь мне тут кое-что перебрать, — сказал Стаур, указывая на кучу деталей, сваленных у стены. — Надо отделить те, что ещё годны, от тех, что пойдут на переплавку.

— Хорошо, — кивнул я и принялся осторожно разбирать груду железа, стараясь не порезаться об острые края.

Пока мы занимались сортировкой, он рассказывал, что когда-то здесь жили гномы-ремесленники, славившиеся искусством создания механических устройств, от простых замков до громоздких боевых автоматонов. Гномы смогли достичь немалых успехов, сочетая алхимию и магию с инженерными навыками, но из-за постоянных войн и вражды с человеческими королевствами большая часть гномьего народа ушла под горы или вовсе исчезла. Сейчас те немногие механизмы, что сохранились, стали редкостью и ценятся на вес золота — однако редкость эта бесполезна без знаний, как их чинить и обслуживать.

— Я кое-как научился, — говорил Стаур, — да и то, большей частью методом проб и ошибок. Иногда что-то удаётся починить, а иногда эти проклятые штуковины взрываются или ломаются окончательно. Зато, когда выходит, клиенты платят хорошо. Другой вопрос, что таких клиентов мало. Зато у местных бандитов иногда найдётся пара монет, чтобы заказать ремонт той или иной «штуковины». Приходится соглашаться, ведь жить-то на что-то надо…

Я продолжал разбирать хлам и непроизвольно задумался: а ведь магия в этом мире — лишь одна из граней. Есть ещё и технология, пусть и специфическая, «гномья», но она явно влияет на экономику. Вероятно, в иных городах — где гномов осталось побольше или где сохранились их чертежи — жизнь может выглядеть иначе. Но здесь, судя по всему, всё влачится на уровне убогих ремонтных мастерских да редких привозных товаров.

— Ладно, — сказал Стаур, отодвигая ещё одну горсть бесполезных кусков железа. — Давай сделаем перерыв. Ты, кстати, не забыл, что спрашивал меня о магической системе? Хочешь послушать, что я слышал от бывалых?

— Конечно, расскажи, — оживился я, вспоминая, ради чего я вообще терплю весь этот хлам под ногтями.

Стаур присел на табурет и махнул рукой, предлагая мне тоже устроиться рядом.

— Я не учёный, — начал он, глядя в сторону кучи железа, — и не маг, так что всё, что скажу, это лишь слухи да обрывки рассказов. Но говорят, что магия не так проста, как кажется простолюдинам. Для настоящей силы нужно понимать логику мира, принципы, которые связаны и с магической энергией, и с духами, и с богами, и даже с разумом самого заклинателя.

Я невольно вспомнил рассказы, что успел услышать в таверне: что магия требует отдачи, боли, страдания, иногда — использования особых ритуалов и компонентов.

— Так вот, — продолжил Стаур, — чтобы сотворить заклинание, мало знать его слова или жестикуляцию, нужно ещё ощущать потоки магической энергии, уметь направлять их сквозь себя, рискуя собственным телом и душой. Одни колдуны предпочитают использовать ритуальные круги и готовые формулы, другие — договариваются с духовными сущностями или демонами, третьи — изучают «первооснову» мира, пытаясь переписать законы реальности по своей воле. Но все они платят цену: ментальный урон, физическое истощение, или даже нечто большее, если ошибутся.

Он понизил голос, будто боялся, что нас могут подслушать:

— А ещё ходят слухи, что где-то есть колдуны, способные управлять временем. Но все, кто пытались пользоваться такой магией, сходили с ума или исчезали без следа. Или же их ловила Инквизиция — говорят, что в королевстве есть священники, которые выискивают «еретиков» и «опасных магов», чтобы сжигать их на кострах.

Я ощутил неприятный холодок внутри, вспомнив про ту «Реальность», откуда я пришёл, — там любые раны лечились моментально, а смерть была лишь рестартом. Но здесь, если тебя объявят «тёмным магом», никакого быстрого возрождения не будет. Как игрок, возможно, я в теории могу «выйти» из игры, но что, если я хочу всерьёз жить этим миром? Значит, последствия здесь более чем реальны.

— Хочешь совет? — спросил Стаур.

— Конечно.

— Не афишируй, что ты изучаешь магию, особенно если достигнешь прогресса. Местные либо станут завидовать, либо опасаться, либо захотят использовать тебя. Держи рот на замке, набирайся опыта тихо, не выделяйся, пока не найдёшь могущественного покровителя или пока сам не станешь достаточно силён.

Я кивнул — это звучало разумно. Ведь пока я не умею практически ничего, шуметь о своих претензиях на магическую силу — верная смерть.

Проводя время в мастерской, я помогал Стауру с мелкой работой. Мы перебирали шестерёнки, подкручивали винты, смазывали какие-то задвижки. Время от времени заходили клиенты: кто-то приносил сломанный замок, кто-то — странную «музыкальную шкатулку» гномьего производства, которая выдавала жуткие звуки вместо мелодии. Стаур объяснял, что подобные вещи, хоть и выглядят простыми, внутри состоят из тончайших механизмов, а их починка — почти искусство.

Параллельно я пытался на ощупь «прощупать» магические токи — вдруг в этих механизмах есть скрытая арканистская составляющая? Но ничего не чувствовал. Временами лишь ощущал лёгкую вибрацию в мешочке с рунами, когда особым образом задумывался о магии, но никакой явной силы не проявлялось. Казалось, магия ускользала от меня, как вода сквозь пальцы.

В какой-то момент к вечеру в мастерскую зашёл крепкий мужчина с заметными шрамами на руках и лице. На нём была стёганая кожаная броня, пропитанная потом и кровью. Пахло от него остро, смесью алкоголя и чего-то более зловещего.

— Привет, Стаур, — бросил он без лишних церемоний. — Есть работа для тебя.

В его руках был какой-то странный предмет — что-то вроде металлического оружия, покрытого замысловатыми резьбами.

— Сломалось посреди боя, — процедил мужчина. — У меня чуть башку не отрубило из-за этого дерьма. Починишь?

Стаур нахмурился, взял предмет в руки и внимательно осмотрел. Я смотрел через его плечо и видел, что это не просто механическая конструкция, но ещё и, судя по всему, магически зачарованная: на металле проступали потускневшие руны, похожие на те, что были у меня на мешочке.

— Постараюсь, — сказал Стаур после долгой паузы. — Но тебе придётся доплатить. Это работа опасная: я могу повредить арканистские цепи внутри, и тогда она просто взорвётся к демонам.

— Сколько? — спросил мужчина холодно.

Сумма, которую назвал Стаур, заставила того прищуриться, но он, похоже, принял условия. Бросил на стол увесистый мешочек, из которого позвякивали монеты. Я затаил дыхание: таких денег мне бы хватило на месяцы жизни в этом городе.

— Смотри, — пригрозил мужчина, чьи глаза внезапно вспыхнули злобой, — обманешь или испортишь — я лично тебе руки оторву. Ты знаешь, где меня искать.

— Знаю, — безразлично ответил Стаур, хотя по выражению его лица я понял, что ему не по себе.

Мужчина ушёл, не удостоив меня даже взглядом. Когда дверь за ним захлопнулась, я выдохнул:

— Это кто?

— Его зовут Расур, — тихо ответил Стаур. — Наёмник, а иногда и хуже того — берётся за любую грязную работу. Говорят, он связан с одной из местных банд. Мне бы лучше с ним не связываться, но денег я сейчас очень нуждаюсь…

Я кивнул, прекрасно понимая, что в этом мире, чтобы выжить, нужно идти на компромиссы со своей совестью и безопасностью.

К концу рабочего дня я уже еле держался на ногах. Пальцы болели от постоянного копошения в железках, а в носу стоял въедливый запах смазки и сырости. Но я был рад, что хотя бы что-то заработаю. Правда, Стаур предупредил, что сможет выделить мне лишь малую часть того, что получит за работу, — его затраты и риски велики. Я не протестовал, ведь понимал, что сам пока не сделал ничего сверхценного.

Когда мы вышли на улицу, солнце уже коснулось горизонта, окрашивая серое небо в тусклые багрово-фиолетовые тона. По городу снова поползли густые тени. Вдалеке, над крышами ветхих домов, я заметил стайку чёрных птиц, истошно каркающих. А может, это были не птицы? Здесь легко представить, что ворон может оказаться демоном или оборотнем.

— Послушай, — начал я, когда мы зашагали в сторону ночлежки (той самой, где у меня была комната). — Я хочу ещё осмотреть город, понять, как тут всё устроено: рынок, гильдии, храмы. Может быть, узнать, куда люди стекаются в поисках знаний.

— Да пожалуйста, — пожал плечами Стаур. — Только держи ухо востро. Вечером на улицах небезопасно.

— Можешь, может, пойти со мной?

— Прости, приятель, но у меня дел по горло. Надо изучить эту штуку, что принёс Расур. Иначе к завтрашнему вечеру могу не успеть.

— Понял, — вздохнул я. — Ладно, сам прогуляюсь.

— Будь осторожен, — напоследок предупредил он. — Если что, держись поближе к людным местам. Или запирайся в своей комнате. По ночам в трущобах такой ад творится, что магия покажется детской забавой.

Расставшись со Стауром, я решил пойти к центральной площади: днём я уже краем глаза видел, что там кипит торговля, собираются местные, может, найду что-то вроде доски объявлений или услышу последние новости.

Оказалось, что вечером площадь превращается в нечто иное. Большинство торговцев уже свернули лавочки, но их место заняли другие личности: бродячие артисты (или, может, мошенники), девицы лёгкого поведения в рваных нарядах, пытались зазвать прохожих, нищие протягивали руки к каждому, кто выглядел чуть более зажиточным.

Здесь же я заметил странную группу людей, стоящих у потухшего фонаря: на вид они походили на странствующих проповедников, однако их речи были до жути фанатичны:

— Покайтесь! Приближается час, когда силы Тьмы вновь выйдут на поверхность! Лишь истинная вера спасёт вас! — кричала женщина в белых, но замаранных дорожной пылью одеяниях.

Рядом с ней, кажется, стоял молодой послушник, держащий символ — солнце, оплетенное шипами. Я не мог идентифицировать этот культ; возможно, это одно из фанатичных ответвлений культа Света.

— Услышьте глас Богов! — продолжала вещать женщина, оглядываясь на редких зевак. — Когда затмение сойдётся с красной луной, начнётся великая очистительная буря! Тьма поглотит всех, кто не раскаялся в грехах!

Люди проходили мимо с равнодушием или с презрением, а порой и шипели ругательства в их сторону. Похоже, пророчества и угрозы конца света тут всем надоели.

Я хотел подойти поближе, но увидел, как какой-то городской стражник со словами «проваливайте отсюда, чокнутые» грубо отпихнул этих фанатиков, и они покорно удалились в тень.

— Все тут рехнулись, что ли, — пробормотал я под нос, проходя мимо.

Я медленно брёл по площади, внимательно слушая обрывки разговоров. Люди обсуждали последние набеги разбойников, череду пропавших детей и зловещие слухи о монстрах, которые появляются по ночам на окраинах. Кто-то говорил о том, что налоги снова выросли, а прокормиться и так нечем. Кто-то клял местную знать, что купается в роскоши, устраивая пиры за высокими стенами особняков.

В какой-то момент я заметил, как двое худых мужчин, чьё лицо казалось почти одинаково измождённым, сцепились за последний кусок корки хлеба, который, видимо, кто-то выбросил под ноги. Их драка была почти звериной: каждый старался выцарапать глаза другому, лишь бы урвать хоть крошку. Никакие стражники не вмешивались — никому до них дела не было. В этом мире, похоже, уважение к простолюдинам стремится к нулю.

— Чёрт, — вырвалось у меня. — Вот что значит мрак бытия.

Оглянувшись, я понял, что, возможно, уже нагулялся достаточно. Если сейчас стемнеет совсем, рискую нарваться на бандитов. Но внутри всё ещё горело желание узнать больше о здешнем мире и его прошлом. Как же так вышло, что город, некогда, по словам Стаура, славившийся хоть какими-то ремёслами, опустился на самое дно?

Я прошёлся вдоль ветхих зданий, которые, казалось, вот-вот обрушатся от сильного порыва ветра. На одной из стен, облезлой и заплёванной, виднелись старые афиши — почти стёртые временем и влагой. На них были слова, которые я с трудом читал, но различил «Великая Ярмарка» и «Прибытие Королевской Династии». Судя по дате, всё это случилось много лет назад — возможно, до войны, о которой шёпотом говорили в таверне.

Тогда я вспомнил слова одного старика из прошлой ночи (слышал его в таверне «Потухший Дракон»): он говорил, что было время, когда маги и люди жили в относительном мире, строили города, прокладывали дороги. Но потом началась череда конфликтов — ещё и с участием других рас: гномов, эльфов, тёмных созданий из северных пустошей. Война длилась десятилетиями, привела к падению целых королевств. А теперь остатки этих земель в вечном кризисе.

Я представил себе, каким этот мир мог быть до всех бед: счастливые лица, магические фонари, освещающие ухоженные улицы, гномьи изобретения, приносящие пользу людям, поля, полные урожая. Возможно, всё это было когда-то “реальностью” здесь. А сейчас, во второй половине XXI века «моего» реального мира, который отказался от боли и недостатка, вот здесь, в виртуальном Дарк Фэнтези, царят разруха и страдания.

И всё же именно такой контраст — между моим бывшим стерильным-комфортом и этой страшной, но живой явью— притягивал меня сюда. Впервые за долгие годы я чувствовал себя… живым? Пусть и голодным, больным, уставшим. Я решил, что сделаю всё, чтобы разобраться в этом мире, узнать его правила и законы магии, обрести силы, которые помогут мне помочь — себе, а, может, и тем, кто здесь мучается.

Пусть это звучит наивно, но я не смог подавить в себе такой порыв.

Когда сумерки уже сгущались, я вернулся к своей комнатёнке, что снимал у старухи-хозяйки за небольшую плату (вернее, я ещё должен был ей деньги, но она смотрела на меня так, будто ждёт, когда я всё же достану кошелёк или хотя бы предложу помощь по дому).

Поднявшись по скрипучей лестнице, я вошёл в свою каморку, закрыв за собой дверь на щеколду. Окно всё так же было разбито, и холодный ветер гулял внутри. Сырость покрывала стены, где-то в углу шевелились крысы. «Настоящая романтика», — горько подумал я, бросая сумку у кровати.

Время близилось к ночи, а у меня было важное дело: разобраться хоть чуть-чуть в своей «системе» магии. Я знал, что никакого «интерфейса» в привычном смысле тут нет — всё ощущалось более реалистично. Но у меня был мешочек с рунами, мой стартовый «артефакт», который светился при попытках взаимодействовать с магией.

Я осторожно развязал тесёмку, вынул несколько плоских камешков, на которых виднелись странные символы. Провёл пальцем по одной из рун, пытаясь ощутить ту вибрацию, о которой говорили. Сердце забилось сильнее, я стал дышать чаще.

«Давай же», — подумал я, закрывая глаза и пытаясь сосредоточиться.

Сначала ничего не происходило, но затем я ощутил лёгкую дрожь, словно отдалённое эхо. Словно кто-то внутри этих рун пробуждался, медленно реагируя на мой призыв. Я попытался направить свои мысли — по аналогии с медитацией, которой когда-то занимался в реальном мире, — и представить, как потоки энергии пронизывают воздух.

Воображение тут же услужливо нарисовало искры, колышущиеся во тьме. Но стоило мне чуть пошевелиться или отвлечься на шум с улицы (кто-то орал на весь двор, кажется, пьяная ссора), как видение рассыпалось.

Я вздохнул и попробовал снова, глядя на руну: это был символ, напоминающий переплетённые кольца. Если верить рассказам, то некоторые руны управляли потоками энергии времени и пространства, другие — элементарными силами. Но в точности я не мог помнить: ведь я не изучал этот сеттинг досконально, а здесь, похоже, всё сочеталось с другими тонкостями, что порождало дополнительную путаницу.

Спустя минут пять-шесть мучительных попыток я почувствовал слабую отдачу: руна мигнула тусклым светом, будто отзываясь на мою концентрацию. Я воспрянул духом, мысленно воодушевляясь: «Получилось!» Но радость длилась не больше пары секунд — свечащаяся руна погасла, и я ощутил внезапную усталость, словно пробежал несколько километров.

— Вот дерьмо, — тихо выругался я, с трудом сжимая вялые пальцы, чтобы не выронить камешек на пол.

Лоб покрылся каплями пота, руки дрожали. Выходит, любое минимальное взаимодействие с магией высасывает из меня уйму сил. И это при том, что я даже не сотворил никакого «заклинания», а лишь чуть разбудил руну!

Я медленно положил руны обратно в мешочек и завязал тесёмку. «Надо действовать постепенно, — подумал я. — Как тот же Стаур говорил, кто быстро хватает магию, тот быстро и горит».

Лёг на кровать, прикрывшись тонким одеялом, и уставился в потемневший потолок. Из окна тянуло сыростью и ночью, на улице слышались крики, стоны, лаяли псы. Этот город никогда не спит спокойно: он скорбит, воет, живёт в постоянном страхе и голоде.

Я вспомнил о тех детях, которых видел утром, голодных и босоногих, вспомнил драку за корку хлеба и злобные взгляды бандитов в переулках. Вся эта безысходность рождала во мне странную смесь жалости, страха и решимости. Ведь не зря же я выбрал именно этот мир для «погружения».

— Завтра, — прошептал я себе под нос, поворачиваясь на бок. — Завтра я всё же попытаюсь найти тех, кто может мне дать хоть какой-то совет о магии. Или взгляну на руины храма Света. Кто знает, может, там найдётся свиток или остатки знаний?

Я закрыл глаза, стараясь отрешиться от тяжёлых мыслей, но перед тем как сон забрал меня в свои объятия, я ощутил нечто странное — мельчайшую вспышку в мешочке с рунами, будто руны «отвечали» на мои мысли. «Или это мне просто кажется», — подумал я сквозь дремоту.

Проснулся я среди ночи от звуков за дверью. Сначала решил, что это снова стук, как утром, но на самом деле кто-то, видимо, пробрался в коридор и пытался тихо открыть одну из комнат. Я лежал, затаив дыхание. Слышались приглушённые ругательства, затем — лязг метала.

«Воры?» — промелькнуло в голове.

Сердце колотилось, вспотевшая ладонь потянулась к моей поясной сумке (правда, там ничего особо ценного нет, кроме рун). Глупо, но я надеялся, что эти взломщики не сунутся ко мне, ведь я всего лишь нищий бродяга, у меня нечего красть.

Когда через минуту всё стихло, я позволил себе облегчённо вздохнуть. Но уснуть обратно уже не мог. «Этот мир опасен днём, а ночью ещё опаснее», — подумал я.

В конце концов, я провёл оставшиеся часы в полудрёме, прислушиваясь к любому подозрительному шороху. Под утро, когда за окном начали перекликаться первые петухи (не знал, что тут есть петухи, но оказалось, есть), я понял, что сомкнуть глаз так и не удалось.

Встав, я вышел из комнаты и столкнулся в коридоре с хозяйкой. Её хмурое лицо говорило о том, что ночью действительно что-то происходило.

— Ты не видел? — спросила она, даже не поздоровавшись. — Говорят, какую-то комнату обнесли, унесли всё, что было, а жильца убили.

Я похолодел:

— Ч-что? Убили?

— Зарезали, — ответила она, шёпотом, будто боясь сглазить. — Теперь проблемы с городской стражей будут, да и репутация моего дома, вот чёрт!

«Репутация…» — машинально подумалось мне. Когда в реальном мире кого-то убивали, это становилось событием, полиция, скандалы… Здесь же убийства, похоже, в порядке вещей, а люди всё ещё больше боятся потери заработка, чем самого факта чьей-то смерти.

— И что теперь? — спросил я, чувствуя себя крайне неуютно.

— Что-что… Ничего, — вздохнула она. — Стража придёт, покрутит носом, скажет «ну и живите, как хотите», и уйдёт. А мёртвого заберут на общую могилу. Это же один из приезжих — у него ни семьи, ни имени, ни денег на погребение. Что им за него вступаться?

Я ощутил болезненный укол реальности: в этом мире можно погибнуть вот так, из-за пары медяков.

— Будь осторожен, — добавила она, глядя на меня пристальным взглядом. — Похоже, у тебя тоже денег нет, а значит, мы все тут на «особом счету».

Я кивнул, поблагодарил за предупреждение и вышел на улицу, стараясь отвлечься от мрачных мыслей.

Несколько часов спустя я брёл по городу, размышляя, где бы найти хоть крупицу знаний о магии. Вспомнил про руины храма Света, о которых упоминал Стаур. Возможно, именно туда мне и стоит направиться. По дороге я зашёл на рыночную площадь, пытаясь раздобыть что-нибудь поесть, но серебра на руках не имел; в итоге пришлось отдать часть медяков, которые Стаур выплатил мне вчера, за чёрствый кусок хлеба и воды из колодца.

Люди вокруг всё так же выглядели угрюмыми: встречались одинокие бродяги, стража, лениво патрулирующая улицы, торговцы, что-то кричащие о своих товарах, да мелкие попрошайки. Я заметил одного подростка, который клянчил подаяние, обещая рассказать «тайну местных катакомб». Проходящие мимо его игнорировали, и я тоже сначала прошёл мимо, но внезапно меня зацепило: катакомбы? Здесь?

— Что за катакомбы? — спросил я, вернувшись к парнишке.

Он посмотрел на меня чуть настороженно, затем тихо сказал:

— За пару монеток расскажу…

У меня оставалось всего две медные монеты, которые я так берёг, но любопытство взяло верх.

— Ладно, — вздохнул я, протягивая одну монету. — Говори.

Парень выхватил её, прикусил зубами, убедился, что это не подделка, и спрятал в карман.

— Слыхал, что под городом есть старые катакомбы, ведущие аж к самому храму Света. Там, в глубине, будто бы спрятаны книги магов и сокровища жрецов. Только те, кто туда ходил, почти не возвращаются. Полно нечисти. Говорят, ещё после войны там поселились вурдалаки и крысолюди.

— И что, никто не пытается их зачистить?

Он фыркнул:

— Кому это нужно? Охотников на нечисть нанимать дорого. Да и кто сунется? Если в катакомбах и есть сокровища, туда идут либо самоубийцы, либо отчаянные головорезы. Большинство гибнет или бежит не оглядываяь. Но легенды ходят…

Он запнулся, ожидая вторую монетку. Я вздохнул, протянул и её.

— Говори.

— Легенды гласят, что глубоко в катакомбах есть особая библиотека, где хранятся свитки Древних, — продолжил паренёк уже более оживлённо. — Мол, они могут даровать тому, кто их прочтёт, великое могущество.

Я приподнял бровь: звучит как типичная «приманка» для отчаянных.

— Сомнительно, — сказал я, — но всё же интересно.

— Если надумаешь, — добавил мальчишка, улыбаясь мне, — то вход, говорят, есть рядом с руинами храма, или даже внутри. Там полуразрушенная лестница ведёт вниз. Только смотри, чтоб никто не заметил. Поди, бандиты тоже охотятся за тем, что там можно найти.

Я, кивнув, поблагодарил его и пошёл прочь. В голове уже рождалась идея: возможно, именно в этих подземельях я смогу найти хоть что-то магическое — свитки, алхимические книги или инструкции по ритуалам. Да, это безумно опасно, но сидеть без дела тоже глупо.

Однако я понимал, что прежде чем бежать в катакомбы, неплохо бы узнать хоть какие-то основы самозащиты — или найти напарника, потому что в одиночку сражаться с нечистью я не смогу: мои магические умения пока на нуле. Ну и не помешало бы раздобыть оружие.

«Значит, план такой, — рассуждал я про себя. — Попробовать заглянуть к храму Света, посмотреть, что там за руины. Может, найдутся следы входа. Если оно действительно ведёт в катакомбы, то, может, на поверхности будут подсказки или даже какой-то безопасный проход. А если всё действительно кишит монстрами, придётся искать людей, которые за долю в сокровищах рискнут пойти со мной…»

Но сначала я хотел доскональнее осмотреть сам город, как и планировал. Узнать, кто тут заправляет, есть ли какие-то гильдии — например, магическая гильдия (хотя, судя по услышанному, таковой может и не быть).

Так я провёл остаток дня, бродя по улицам. Узнал, что город официально управляется неким «Визаром» — ставленником короны, который занял место прежнего лорда. Но люди ненавидят его: в замке (или дворце) у западной стены он якобы предаётся роскоши, дерёт высокие налоги, а войска используются лишь для охраны собственных интересов, в то время как обычный народ гибнет от бандитов и голода.

Я попытался подойти поближе к замку, но дорогу преградила пара солдат, чуть ли не угрожая мне копьями, если не уйду. Видимо, попасть внутрь можно только с особого разрешения или имея достаточно золота на взятку.

Ещё я узнал, что в городе есть «Гильдия Торговцев», которая фактически контролирует рынок и ценные товары. Один из членов гильдии — богатый купец по имени Гацкий — владеет крупными складами и нанимает охранников и наёмников для своих караванов, которые ходят в соседние территории. Но говорят, что он жадный и жестокий. Простой люд побаивается его, ведь если перейти ему дорогу, можно оказаться без продуктов и без средств к существованию.

Ещё я слышал об «Обществе Искателей», которое вроде бы занимается сбором редкостей и артефактов — возможно, там могут что-то знать и о магии. Но офис их, если верить слухам, в столице, и вряд ли кто-то из них сидит тут, в гиблом месте.

В общем, город жил на пороховой бочке. Криминальные группировки (поговаривали о двух-трёх «бандах»: одна специализируется на воровстве, другая — на контрабанде, третья — на заказных убийствах) делили улицы. А власть короля (или кто там сейчас царствует) едва ощущалась. Нет, иногда солдаты проводят «зачистки», но чаще это сопровождается вымогательством и насилием над мирными жителями.

Всё это время я ощущал неприятную жажду какой-то стабильности, но понимал, что здесь бесполезно надеяться на «хорошего короля» или «добрых магов». Здесь каждый выживает сам по себе.

Под вечер я вернулся в свою комнату, буквально валясь с ног от усталости. Голове требовался отдых, а душа просила хоть каплю надежды. В попытке успокоиться, я ещё раз провёл небольшую «медитацию» на руны, аккуратно держа камни в ладони. На этот раз я чуть лучше чувствовал их пульсацию, но по-прежнему не мог вызвать ни искры колдовства.

Впрочем, я заметил, что если я дышу глубоко и медленно, представляя себе, как воздух наполняет меня изнутри, а затем пропускаю ментальный поток в камень, руна чуть дольше светится. Может, это первое крупица навыка, который мне нужно развивать.

«Ничего, — убеждал я себя. — Нельзя надеяться овладеть магией за пару дней. Пройдёт время, и научусь…»

Вскоре я отложил руны, решив, что не стоит себя изматывать. Завтра же надо будет продолжить изучение города и всё-таки дойти до руин храма Света. Даже если там всё заброшено, это хоть какой-то шаг вперёд.

С этими мыслями я отправился спать. На душе было тягостно от увиденных за день картин: избитые нищие, грязные улицы, залитые кровью переулки. Но в то же время я чувствовал… азарт. Да, это безумие, но всё, что я переживал, было настолько настоящим, что мой разум и тело жадно впитывали эту жизнь. Ни один «реактивный симулятор чувств» из будущего не способен был заменить реальные эмоции боли, сострадания и решимости, которые я обрёл тут, в мире, где всё имеет свою цену.

Впереди ждали новые испытания — новые встречи, возможно, познания в магии, а быть может, и дальнейшее разочарование. Но я принял решение идти вперёд, даже если это означало погрузиться в самое дно тёмных катакомб и биться там с кошмарами ночи.

Уже засыпая, я в последний раз взглянул на мешочек с рунами, лежащий рядом, и прошептал, будто обращаясь к самому себе:

— Я не отступлю. Ведь ради этого я сюда и пришёл.

Ночь за окнами вновь наполнилась далёкими криками, шумом ветра и приглушённым громом — возможно, обещающим надвигающуюся грозу. Но теперь я не испытывал той парализующей тревоги, что в первую ночь. Я принял здешнюю тьму как неотъемлемую часть реальности. И, может быть, именно в этой тьме, среди нищеты и ужаса, я смогу зажечь свою собственную искру магии — чтобы осветить путь и себе, и, кто знает, может, кому-то ещё.

Я проснулся на заре от пронзительного и неприятного звука — скрип дверных петель, когда по коридору снова кто-то бродил в поисках добычи или просто не мог заснуть из-за тревог. В этой обшарпанной ночлежке звуки ночной возни уже никого не удивляли, но меня всё ещё морщило. Каждое утро я просыпался с чувством, что простая дверь — единственная преграда между мной и жуткими опасностями этого города. А ведь на самом деле она не защищала ни от чего.

Новый день приносил постоянную тревогу. Нелегко осознавать, что накануне здесь в коридоре убили одного жильца, да и вообще людская жизнь в этом мире, похоже, ценилась недорого. Но я не мог сидеть взаперти. Когда-то я бежал от будущего, где всё было «слишком легко и спокойно», мечтая ощутить острую грань настоящего риска. Теперь же приходилось платить за этот выбор.

Осторожно приоткрыв дверь, я выглянул на тёмный коридор: скрип, судя по всему, донёсся от комнаты соседей — кто-то вскрывал щеколду или просто толкнул чемодан. Никто не кричал, значит, сегодня, похоже, обошлось без насилия. Я перевёл дыхание, проверил в поясе мешочек с рунами — мой единственный более-менее надёжный «артефакт», и выбрался в прохладный коридор.

За ночь стены словно пропитались сыростью ещё сильнее, а уличный ветер ощутимо пробирал через щели. Неприветливое место, но всё же лучше, чем спать в канаве. Вздохнув, я спустился по скрипучим ступеням вниз. Там уже бормотала себе под нос какая-то старуха, видимо, хозяйка. Она наливала в керамическую миску мутную похлёбку из котла. Запах не был аппетитным, но немного тёплой еды мне не помешает.

— Здравствуй, — поприветствовал я её, стараясь выглядеть дружелюбным.

Она посмотрела хмуро, лишь кивнула, указывая на миску. Похоже, сегодня у неё не самое радостное настроение. Ну, тут никто особо не радуется.

— С тебя три медяка, — буркнула она. — Это за похлёбку и место на ночлег.

Я нахмурился, но полез в карман. Запасы мои были до смешного скудны. Вчера Стаур, мой знакомый из мастерской, отдал мне за работу всего несколько медных монет. Остальное у него уходило на оплату долгов. Да и ужин вчера я пропустил. Из всех монет у меня оставались «бросовые» медные грошики, а ведь мне ещё нужно отдать долг самой хозяйке за прежние дни… Но сейчас важнее хоть чуть-чуть подкрепиться.

— Ладно, — кивнул я, передавая ей три медные монеты.

В этом мире, как я уже успел узнать, валюта делится просто:

1 золотой = 12 серебряных монет,

1 серебряная монета = 12 медных,

следовательно, 1 золотой = 144 медные.

На золотые здесь живут немногие. Большинство крутится вокруг медяков, время от времени доставая серебро для крупных сделок. Поверить не могу, что в будущем мире, откуда я пришёл, люди даже не знают, что такое физические деньги — всё заменили цифровые кредиты и распределённый ресурс. А здесь каждый грош может решить, будешь ли ты сыт сегодня или помрёшь с голоду.

Сжав ложку в пальцах, я принялся за похлёбку, стараясь не думать о том, насколько она невкусна. Во рту расползался горьковатый привкус, в котором смешались дешёвые травы и, возможно, чуть подпорченное мясо, если оно там вообще было.

Когда я доедал и уже собирался покинуть это мрачное помещение, чтобы снова отправиться в город, дверь отворилась, пропуская в зал Ландера. Узкий луч уличного света выхватил его худощавую фигуру и настороженные глаза.

— О, а я тебя ищу, — улыбнулся он, сразу обозначая свою цель. — Надеялся, что найду в этом же притоне, где вчера видел тебя.

Я отодвинул миску. Ландер был тем парнем, что пару дней назад предложил мне «дело» — отправиться на поиски, руководствуясь его картой, которая якобы «реагирует на магический фон». Тогда я согласился, но попросил отсрочку: не хватало сил, да и надо было хоть чуть освоиться.

— А я как раз тоже думал о тебе, — ответил я, поднимаясь из-за стола. — Что ж, твоя карта… она ещё «активна»?

Ландер улыбнулся, будто облегчённо выдохнул:

— Вроде да. Я буквально этой ночью проверял: раскладывал её на полу — светится. Значит, поток лей-линий пока не ушёл куда-то в сторону. Но если упустить момент, то, боюсь, шанс пропадёт.

Я пересёк комнату, чтобы не стоять между столами с завсегдатаями, которые мрачно уставились на нас. Здесь кто-то всегда косится на разговоры о магии: не любят, когда чужаки снуют вокруг, выискивая что-то ценное.

— Хорошо, — сказал я тихо. — Только предупреждаю: я не то чтобы сильный маг. Скорее, вообще новичок.

— Мне не надо, чтобы ты жонглировал фаерболами, — ухмыльнулся Ландер. — Достаточно уметь хоть немного взаимодействовать с магическим фоном. Карта же не запустится от «просто руки об неё потереть». Надо, чтобы кто-то с «магическим ядром» влил туда чуть-чуть своей силы.

Слова «магическое ядро» зацепили мой слух. С некоторых пор я пытался собрать обрывки знаний о том, как здесь устроена душа мага. Казалось, это элементарная местная теория, но я сам не знал большинства терминов. Видимо, мне ещё нужно учиться и учиться.

— Ладно, пойдём, — кивнул я. — Но прежде… что нас ждёт? Ты говорил «нечто стоящее» — это что?

Ландер пожал плечами, криво улыбаясь:

— Сам не знаю. Может, старые развалины, может, пещеры. Видишь ли, я не первый год интересуюсь всякими картами и географией окрестностей. Пытался торговать редкими артефактами, но без колдовской поддержки постоянно упирался в тупик. И вот попалась мне эта карта, якобы «мерцающая» при влиянии магии. Один знакомый оценил её как очень старую, возможно, из эпохи, когда гномы ещё не ушли под горы…

Сердце ёкнуло. Гномьи руины, старые артефакты — это может сулить не только деньги, но и знания. Будь у меня голова посветлее, может, я бы сразу понял: таких вещей ищут многие, не исключено, что наша вылазка будет опасной. Но сидеть в нищете и бездействии ещё хуже.

— Когда отправляемся? — спросил я.

— Прямо сейчас. С каждой минутой шансы уменьшаются.

Я со вздохом кивнул, украдкой посмотрел на свои потрёпанные сапоги. Времени даже нет дособирать снаряжение или позвать кого-то на подмогу? С другой стороны, у меня и нет таких друзей, кто бы бросился помочь «за идею». Придётся рискнуть вдвоём.

— Все хорошо, — сказал я (рефлекторно вырвалось чтобы утешить себя). — Идём.

— Отлично. Надеюсь, это будет хорошее начало нашего партнёрства, — улыбнулся Ландер, жестом предложив выйти на улицу.

В этот ранний час город казался чуть менее оживлённым, чем днём, но по улицам уже бродили люди, спешащие на работу или в поисках хлеба насущного. В воздухе стоял противный запах сточных канав и испаряющихся отбросов. Уличные торговцы только-только разворачивали свои прилавки. Я заметил, как одна женщина в заношенном платье расставляла на шатком деревянном столе жалкие три луковицы и несколько морковок, пытаясь изобразить «рынок».

— Слышал новости? — спросил меня Ландер, когда мы шагали к западным воротам города.

— Нет, — я покачал головой. — Какие именно?

— Говорят, на тракте к реке снова объявились бандиты. На этот раз убили караванщика. Стража бездействует. Вообще не понимаю, за что мы им налоги платим, — пробормотал он.

Я вспомнил третью главу моего приключения (в буквальном смысле — последние дни в этом мире) и как много уже повидал: голод, разруха, преступность. Куда ни кинь, всюду пропасть. Но разве ради этого я сюда пришёл? Криво усмехнувшись, я подумал: «Вот она, жизнь без удобств».

— А как насчёт здешней географии? — спросил я. — Ты ведь упоминал, что карта ведёт в окрестности. Нам далеко придётся идти?

Ландер вдруг оживился, воспринимая этот вопрос как возможность показать свою эрудицию:

— Наш город, как ты знаешь, бывшая крепость на границе старого королевства. Раньше тут были плодородные равнины и поля, но война и чума всё испортили, народ обеднел. За городскими стенами начинается полоса заброшенных хуторов. Если идти на запад, через час-другой выйдем к невысоким холмам, где есть несколько старых шахт. Ещё дальше — лес, а за ним река Олен, у которой селятся бандиты.

— Значит, шахты, лес, река, — повторил я, пытаясь запомнить. — А дальше что?

— Если пройти лес и реку, там уже земли другой баронессы, однако говорили, что её замок тоже полузаброшен. Всё вокруг в упадке после последней войны.

Этот мир всё больше напоминал мозаику из разрушенных территорий, где каждый выживал сам. Может, в столице (которую я пока не видел) дела обстоят иначе. Но мы туда не собирались — у нас собственная цель: проверить странную карту и найти место силы.

Ландер вывел меня к западным воротам, где парочка стражников, надвинув на глаза шлемы, осматривала всех выходящих. Плата за выход не взималась, но порой они придирались к людям, требуя мелких взяток. К счастью, мы проскользнули без вопросов — наверное, у них было либо похмелье, либо просто безразличие.

От ворот отходила дорога, грубо выложенная булыжником, но уже в нескольких сотнях метров она превращалась в просёлочную тропу, залитую грязью и дождевой водой. Ноги мгновенно промокли, стоило ступить в первую лужу. Солнце едва начало подниматься над горизонтом, окрашивая небо блеклыми оранжевыми красками. Дул сырой ветер.

— Надеюсь, не замёрзнешь? — подмигнул Ландер.

— Переживу, — отозвался я, передёрнув плечами. «Вот бы иметь заклинание согревания», — мелькнуло в голове. Но я такого не знал.

Пройдя полчаса, мы остановились у подножия невысокого холма, на котором росли несколько чахлых деревьев. Ландер заметил одно из них — с кривым стволом, — похлопал по карману:

— Здесь остановимся. Надо карту активировать, проверить направление.

Я осмотрелся. Место казалось пустынным: высохшая трава, кое-где торчали камни. У дальнего дерева скакали вороны, видимо, копошились в падали.

Ландер присел на небольшой плоский камень, вытащил из сумки свёрнутый свиток и аккуратно развернул. Мне в глаза бросились бледные линии, образующие сложный узор — будто переплетение рек и троп. Но часть линий светилась какой-то эфирной дымкой, когда Ландер провёл над ними рукой.

— Смотри, — сказал он, подняв взгляд на меня. — Видишь, она уже реагирует. Но чтобы указала точное направление, нужно «питание» — небольшая порция магии. Пожалуйста, попробуй с ней «повзаимодействовать».

Я внутри занервничал, потому что мои познания в магии всё ещё смехотворны. Но отступать поздно: я обещал помочь. К тому же, это может быть проверка моих скромных сил.

Прикоснувшись пальцами к карте, я ощутил едва заметное покалывание. В груди вспыхнул знакомый «щекот» — то чувство, когда я пытаюсь сосредоточиться на рунах. Моё сердце зачастило: «Получится ли?»

— Сосредоточься на потоке, — тихо сказал Ландер, будто знал, что я новичок. — Представь, как магическая энергия проходит из твоего «ядра» в руки.

«Магическое ядро…» — подумал я, вспоминая, что только недавно начал понимать: душа мага условно состоит из ядра и «цепей», связывающих его с внешним миром. Это общепринятая истина, её знают даже деревенские знахари. Но любое более глубокое изучение того, как эти цепи работают, легко приводит к подозрению в «тёмном колдовстве» и проблемам с Инквизицией. Здесь, оказывается, слишком сильно боятся, что знание о структуре души позволит «манипулировать» жизнью и сознанием.

Я сделал глубокий вдох, закрыл глаза. Постарался вообразить, как в области груди пульсирует некая энергетическая точка, «ядро», от которого отходит тонкая магическая «нить» к рукам. Тёплое покалывание пробежалось по ладоням, и что-то кольнуло под сердцем.

Внезапно карта зашипела — словно на неё плеснули раскалённое масло. Я встрепенулся, открыл глаза: линии на свитке начали ярче мерцать. Сперва появился тусклый фиолетовый свет, а затем узоры стали менять оттенок, от фиолетового к зеленоватому свечению.

— Да! — воскликнул Ландер, всматриваясь в карту. — Смотри, вот эта часть!

Он указал на фрагмент карты: судя по очертаниям, там был обозначен холмистый район, обрывистый контур, некое скопление символов. И от этих символов шла узкая дорожка к тому месту, где мы, по всей видимости, находились. Ландер водил пальцем:

— Вот сюда она указывает! Приблизительно на запад-северо-запад от нашего холма. Если ориентироваться на нынешнюю местность, нам нужно обойти шахты с юга, затем миновать небольшой перелесок и где-то там должна быть лощина или разлом, ведущий к… чему-то.

Я ощутил внезапную слабость и отстранился от карты. Грудь сдавило, будто я пробежал кросс. Простое взаимодействие с магией высосало из меня кучу сил. Ландер заметил, как я тяжело дышу, и подал мне глоток воды из фляги.

— Устал? Понимаю. Новичкам иногда тяжело с такими вещами. Но ты справился. Я благодарен.

— Не за что, — прохрипел я, отхлебнув воду. Вкус у неё был не ахти: тёплая, с привкусом железа, но всё же помогла чуть прийти в себя.

Когда я успокоил дыхание, мы свернули карту и продолжили путь уже на основе полученных указаний.

Мы шли часа два. Местность постепенно менялась: сначала были голые каменистые холмы, местами с остатками ржавых повозок и заброшенных шахтёрских вагонеток, потом — заросли колючек и чахлых кустов. Чем дальше, тем меньше встречались следы человеческой деятельности, а земля становилась неровной, будто изрытой давно прошедшими боями или стихийными бедствиями.

— Заметил, как здесь всё мёртвое? — вполголоса сказал Ландер. — Слышал, когда-то тут добывали железо, серебро, даже немного руды с примесью магических кристаллов. Но все эти шахты были заброшены после войны. Говорят, местность «проклята».

— Проклята? — я поморщился.

— Ну, это слово тут любят. Куда ни плюнь — всё «проклятое». Может, просто грунтовые воды отравлены, или монстры завелись после боёв.

Я шагал вслед за ним, иногда оскальзываясь на влажной глине. Хотелось задать больше вопросов о магии, и когда мы сделали короткий привал, я решился:

— Слушай, Ландер… ты знаешь, я новичок. Ты… что-нибудь слышал о «составных частях души»? «Магическом ядре и цепях»?

Ландер усмехнулся:

— Ну, это общеизвестно. А вот закапываться глубже — ой, опасно. Инквизиция считает, что любое «копание в душе» есть «ересь», и за это можно угодить на костёр.

— Значит, правда, — выдохнул я. — Я слышал, что любая попытка изучать магию не по «официальным» канонам сразу вызывает подозрения…

— Верно. Можешь читать кое-какие «официально одобренные» трактаты, где пишут, что у мага есть ядро, оно «рождается вместе с ним», а вокруг — своего рода «магические цепи», через которые он воздействует на реальность. Но попробуй почитать о том, как эти цепи менять или усиливать — и тебя моментально сочтут тёмным колдуном.

— А что насчёт школы менталистов? — спросил я, вспоминая истории о телепатах и прочих мастерах разума.

Ландер покачал головой:

— Менталисты — это отдельная песня. Они умеют проникать в мысли, искажать чувства. Многие из них действительно скатываются к тёмному колдовству, потому что слишком легко злоупотреблять такими способностями. Инквизиция их особенно не любит.

Я промолчал, чувствуя, как у меня внутри загорается и страх, и любопытство. Если менталисты могут повредить разум, то это прямо угрожает игрокам вроде меня, ведь я помню, что в своём мире разработчики предупреждали: «Виртуальная реальность с полным погружением» может нанести и реальный ущерб психике, если подвергнуться слишком сильному воздействию на мозг.

— А тебе приходилось сталкиваться с менталистами? — всё же осмелился я спросить.

— Нет, к счастью, — фыркнул Ландер. — Но слухи ходят. Иногда люди пропадают. Говорят, некоторые колдуны живут в старых замках, заманивают путников и высасывают их воспоминания, чтобы продлевать себе жизнь. Мать моя… не знаю, что из этого правда.

Мы помолчали. Вдалеке завывал ветер, по серому небу плыли тяжёлые тучи. Я зябко поёжился: погодка обещала стать ещё хуже.

— Все хорошо, — повторил я свою странную привычку (смешок из прошлого мира). — Идём дальше?

— Да. Чем быстрее дойдём, тем лучше.

Спустя ещё час пути мы выбрались на край неглубокого оврага, заросшего бурьяном. Там из земли выступали странные каменные глыбы, возможно, остатки фундамента старых строений. Ландер развернул карту, чтобы уточнить направление.

— По идее, — сказал он, водя пальцем, — мы уже близко. Видишь? Линии сходятся вот здесь, в точке, что на карте обозначена символом… то ли «древняя руна», то ли просто «метка сокровищ».

Я присмотрелся и увидел, как в глубине оврага виднеется нечто вроде проёма или норы — возможно, вход в подземелье. И тут же что-то внутри меня кольнуло — неприятное, тревожное ощущение. Сердце чуть быстрее забилось, в голове мелькнуло: «Опасность». Но я не мог сказать ничего конкретного, просто обдал Ландера настороженным взглядом.

— Всё в порядке? — спросил он, видя, как я напрягся.

— Да, наверное, — промямлил я. — Кажется, там… кто-то есть.

Ландер осторожно пригляделся:

— Тихо, — шепнул он, указывая куда-то влево, где виднелись кусты.

Секунду мы стояли, вглядываясь, и вдруг из-за кустов показались три фигуры в потёртой коже с оружием. Одному не хватало уха, а у второго была изуродована щека. Типичные бандиты. Они уже нас заметили — по крайней мере, я увидел, как один ткнул в нашу сторону пальцем и что-то сказал остальным.

— Твою ж, — прошипел Ландер, пятясь. — Похоже, тропа к сокровищам не так уж неизвестна.

Бандиты начали приближаться, не особо скрываясь. Я почувствовал, как сердце колотится: у меня есть только слабое магическое умение, которое даже и боевым не назвать, — я ни разу не колдовал полноценный атакующий приём.

— Спокойно, — прошептал Ландер, схватившись за нож. — Может, договоримся.

Когда они приблизились, самый высокий — он был, наверное, главарём — ухмыльнулся:

— Вы чего тут забыли, красавцы? Это наша земля. За проход — плати.

Внутри закипело возмущение: какая их земля? Всё тут ничьё. Но во взглядах бандитов читалось желание обчистить нас.

— Послушайте, мы просто путешественники, — начал было Ландер, стараясь говорить миролюбиво. — У нас почти нет денег.

— Нет денег, говоришь? — хмуро переспросил бандит. — Зато у тебя, вижу, сумка не пустая, а у твоего дружка магический мешочек болтается. Сдавайте всё.

Я сглотнул, лихорадочно думая, как выкрутиться. Сражаться? Но у нас нож и слабая магия, против их трёх. Да и у них клинки и, кажется, арбалет у одного за плечом.

— Может, мы… — попытался выговорить я, но ощутил внезапно, что слова застревают в горле. Мне вдруг стало жутко некомфортно, будто я знал: сейчас любое слово только ухудшит ситуацию. Какое-то внутреннее подспудное ощущение подсказывало: «Не говори ничего».

И действительно, стоило Ландеру отвести взгляд от главаря и раскрыть рот, как тот бандит резко махнул рукой — и двое других вскинули оружие. Всё, похоже, шли на захват.

— Бежим! — выкрикнул я в порыве, не зная, почему пришла такая резкая мысль.

Мы метнулись в сторону оврага, надеясь, что рытвины и кустарник запутают бандитов. Одновременно я услышал, как свистнул арбалетный болт, впившись в землю у моей ноги. Ещё шаг — и я бы поймал его в бедро.

Мы кубарем спустились вниз по пологому склону, царапая руки о колючки. Бандиты спрыгнули следом, слышалось их ругань. Я вскочил и заметил, что мы, кажется, пробегаем мимо того загадочного проёма. А в голове стучало: «Они нас догонят! Надо хотя бы попытаться…»

— Попробуй магию! — крикнул Ландер, видя, что двое уже почти догнали нас, размахивая ножами.

Сердце сжалось. Я не имел ни понятия, как быстро сформировать заклинание, ни практики. Но паника творит чудеса. Я схватил мешочек с рунами, вытащил камень с рунным знаком «потока», — тот, который сумел чуть-чуть зажечь в прошлые разы, — и отчаянно попытался «связаться» с энергией.

Раздалось хриплое шипение, и на ладони возник слабый мерцающий комок не то света, не то дыма, который спустя миг сорвался вперёд, но взорвался лишь искрами в воздухе, не причинив бандиту никакого вреда.

— Вот чёрт! — выругался я.

Главарь бандитов заржал, видимо, посчитав меня неспособным к нормальному боевому заклятью. Он прыгнул вперёд, пытаясь схватить меня за руку. Я инстинктивно отбросил его, но он был сильнее, сбил меня с ног. Я упал на колено, боль пронзила голень.

— Живым возьмём, — услышал я его рык.

Ландер тем временем успел полоснуть ножом по руке второго бандита, но третий навёл на него арбалет.

Мне оставалось лишь отчаянно сопротивляться. Я попробовал пнуть главаря, но он увернулся. Всё внутри сжималось от ужаса — меня сейчас или убьют, или заберут всё. И вдруг…

Всплеск чужой магии прошёл по воздуху, как холодная волна. В тот же миг я заметил, что из-за камней возникла фигура, закутанная в тёмный плащ. Человек (или не совсем человек) протянул руку, и я ощутил, как мир вокруг меня будто «задрожал». Бандиты тоже это почувствовали, потому что один из них вздрогнул, прижав ладонь ко лбу.

— Эй, ты кто? — выкрикнул главарь, оглядываясь.

Незнакомец молчал. Но я ясно увидел в его глазам странный синевато-белый блеск. Он шевельнул губами, и мощная ментальная волна накрыла нас всех. Я не мог объяснить это иными словами, кроме как «удар по мозгу».

В моей голове будто сотни игл вспороли сознание. Глаза на миг потемнели, виски захлестнула острая боль. Я рухнул на колени, а неподалёку заметил, что бандиты тоже корчатся, кто-то завыл, выпуская оружие из рук. Ландер, схватившись за голову, с трудом удерживался на ногах.

— М… менталист… — простонал я.

Я смутно понимал: мы все одинаково под прицелом. Тёмный маг-менталист даже не разбирает, кто тут бандит, а кто просто прохожий. Возможно, он хочет прогнать нас или завладеть… чем-то.

Головная боль накатывала тяжёлыми волнами, а затем пошли галлюцинации: перед глазами проплывали ужасающие образы — я видел, как собственное тело покрывается язвами, видел, как огонь пожирает моё лицо, слышал, будто в ушах раздаётся чей-то крик, похожий на мой собственный.

Посреди этого безумия внезапно вспыхнуло системное оповещение(такое, какое в виртуальном мире обычно возникает редко, только при серьёзных нарушениях). Оно возникло в поле зрения, словно полупрозрачное сообщение:

Внимание! Зафиксировано ментальное воздействие высокого уровня. Возможны необратимые последствия для нейросвязи игрока в реальном мире. Желаете покинуть игру (аварийный выход)?

Строчки мелькали перед глазами, пугающе напоминая о том, что всё это — не просто «игра», а полная нейропроекция, и серьёзные психические травмы могут отразиться на мне за пределами этого мира. Сердце колотилось: уйти сейчас — значит бросить всё, признаться в поражении. Но остаться — рискнуть, получить реальный урон или сойти с ума.

Казалось, оповещение ждёт ответа. Я, стиснув зубы, прижал руку к голове, пытаясь отгородиться от навязчивых голосов. Внутри билось отчаянное желание не сдаваться — ведь именно ради настоящих ощущений я сюда пришёл.

— Нет! — выдавил я, устремляясь мыслями к «интерфейсу», как нас учили. — Не выхожу!

Оповещение мигнуло: «Подтверждено». И пропало.

Боль по-прежнему пульсировала, но, может, потому, что я отчаянно сопротивлялся, или потому, что менталист отвлёкся на бандитов, давление на меня начало чуть ослабевать. Я с трудом приподнял голову.

Бандиты тем временем заметили, что их добивает этот неизвестный. Главарь, собрав остатки воли, выхватил из-за пояса небольшой дротик и метнул его в менталиста. Тот взмахнул рукой, и дротик отскочил, точно встретив невидимую стену.

— Уходим! — взревел главарь, хватая под руку одного из своих. Они попытались выбраться по крутому склону оврага. Третий, раненый, плёлся следом.

Они ещё проклинали нас, кричали, что «вернутся и порвут», но, видимо, решили не связываться с тёмным колдуном. Некоторое время спустя овраг опустел, кроме нас и того загадочного мага.

Я пытался понять, зачем он вмешался — и вмешался ли ради нас или по иным причинам. Но он не дал мне времени на расспросы: повернулся к нам, приподнял капюшон и насмешливо покачал головой. Его лицо было бледным, с глубокими тенями под глазами, словно он не спал неделю.

— Советую вам проваливать. И не суйтесь туда, куда не звали, — произнёс он негромко, но в голосе звучала сталь.

— Что… — хрипло выдавил Ландер. — Мы просто… ищем…

— Знаю, что вы ищете, — оборвал его маг. — Здесь нечего искать.

Я хотел было возразить, но при звуках его голоса в висках снова зашумело. Я ощутил волны панического страха. Судя по всему, менталист слегка «подкрутил» наше восприятие, чтобы мы не смели возражать.

— Проваливайте, — повторил он. — Иначе я вежливость потеряю.

Я и Ландер поняли, что спорить бессмысленно. Вся наша смелость испарилась вместе с болью и покалываниями в черепе. Мы, шатаясь, попятились. Колдун молча смотрел, пока мы не отошли на безопасное для него расстояние, а затем скрылся за одним из валунов. Может, там у него логово, или он просто странник, который присвоил эти развалины себе.

Поддерживая друг друга, мы выбрались из оврага с обратной стороны. Ни о каких поисках предполагаемого «сокровища» речи уже не шло: и бандиты, и менталист дали ясно понять, что там небезопасно.

Мы отошли на приличное расстояние, прежде чем перевести дух. Голова всё ещё трещала, в ушах стоял звон. Ландер выглядел бледным, под глазами проступили чёрные круги, будто он минуту назад пережил тяжёлую лихорадку.

— Ты в порядке? — спросил я, прерывисто дыша.

— Более-менее… — выдавил он. — Проклятье. Я думал, наткнёмся на заброшенные руины, в худшем случае — каких-то животных или обычных разбойников, а тут… менталист…

Мы присели на камень. Ландер вытащил флягу, сделал ещё глоток. Я заметил, как у него дрожат пальцы. Да и сам я чуть не уронил мешочек с рунами.

— Слушай, а ты… — Ландер замялся. — Ты не кажется, видел перед глазами… что-то?

— Да, — кивнул я, вспоминая галлюцинации. Решил не упоминать о системном сообщении — это было слишком личное, связанное с моим статусом игрока. — Боль, жуткие образы, страх…

— Мне тоже это всё мерещилось, — пробормотал он. — Вот почему эту магию считают проклятой. Ничего, на светлую сторону она и не похожа.

Мы замолчали, затем я, осторожно трогая виски, спросил:

— Думаешь, тот колдун специально тут ошивается? Охраняет что-то?

— Вероятно. Может, мы были близки к действительно ценному. И именно поэтому он нас прогнал, — предположил Ландер.

— Значит, выход?

— Понятия не имею, — он горько усмехнулся. — Я не хочу связываться с менталистом. Если только… — Он на миг задумался. — Может, стоит вернуться в город, собрать группу бойцов? Но это дорого, придётся делиться, а и то не факт, что мы одолеем его.

Я понял, что идея рискованна. Да и кто захочет лезть под ментальные удары, не имея серьёзной подготовки? А мне тем более пока нечем ответить. Моих жалких искр недостаточно.

— Да, — вздохнул я. — Похоже, на сегодня наше «дело» накрылось.

Мы отдохнули ещё немного. Я заметил, что внутри меня осталась какая-то странная тревога. Как будто… я всё ещё чувствую, что «продолжать путь» — гибель. Не то чтобы конкретный образ, но какое-то смутное ощущение, что каждая секунда, проведённая вблизи этих руин, может плохо кончиться.

«Странно, — подумал я. — Я ведь не знал о менталисте заранее, но почему-то чувствовал, что в овраге опасно. Возможно, это просто инстинкты».

А может, корни глубже. Но, конечно, я не мог этого знать: о своём потенциальном таланте «Ловец Последствий» я даже не догадывался.

Когда мы повернули обратно, Ландер, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, заговорил о магии:

— Встретить менталиста — это редкость. Но вообще магов много, просто большинство либо влачит жалкое существование, либо служит у знати. Есть, конечно, известные «великие» маги, у них титулы и влияние.

— Титулы? — спросил я, заинтересовавшись. — Что-то вроде «мастер»?

— Примерно так. Не то чтобы формализовано в единую систему, но ходят слухи, что некоторые маги, прославившиеся особыми достижениями, получают неофициальное прозвище вроде «Арканиус», «Владыка штормов» и тому подобное. Иногда такие почётные звания дают в городах, где уважают магию. Но в наших краях магов боятся и ненавидят.

Я вспомнил, что слышал от Стаура: магам либо платят дань, либо боятся их или завидуют. Печальное положение дел.

— Слушай, а есть ведь разные виды магии, да? — продолжил я, решив углубить тему. — Одни могут бросать фаерболы, другие — зачаровывать предметы, третие — к зельям относятся…

— А, ты про прямую и концептуальную магию? Да, я слышал кое-что. Прямая — это когда ты напрямую влияешь на цель: огонь, лёд, молния. А концептуальная — более тонкая. Она меняет «суть» вещей. Знаю, есть мечи, которые вроде бы тупые, но всё равно режут, потому что их «концепция» — «совершенный клинок». Есть талисманы, которые защищают от смерти, переписывая «судьбу» человека. Но это крайне редкие и сложные штуки.

— Значит, концептуальная магия страшнее?

— Наверное, — пожал плечами Ландер. — Её труднее наложить, зато результат более фундаментален. Именно поэтому зачарованные артефакты так ценятся. Некоторые из них не разрушаются веками. Но, говорят, изготовить такой может только маг очень высокого уровня.

Я представил, каково это — владеть зачарованным оружием, которое прорубает любые доспехи. Наверняка в этом мире подобные вещи на вес золота.

— А что насчёт зельеварения и алхимии? — спросил я, чтобы завершить картину. — Я слышал, это разные вещи.

— Точно, — кивнул Ландер, поправляя сумку. — Зельеварение — это, грубо говоря, создание микстур, мазей, настоек, которые используют магические ингредиенты, но сами по себе могут не требовать от варящего магических способностей. Нужно лишь знать рецепты и иметь доступ к редким компонентам: кровь монстров, растения из тёмных болот и так далее. Зато результат может быть мощным: лечебные, укрепляющие, яды…

— А алхимия?

— Алхимия — это уже ближе к концептуальной магии, если я правильно понимаю. Алхимики ставят перед собой цель менять «природу» вещей: преобразовывать свинец в серебро или даже золотые самородки, создавать философский камень — все эти легенды. Это сложный путь: нужен опытный маг, нужны особые круги, ритуалы, иногда даже жертвоприношения.

— Понятно, — протянул я, чувствуя, как в голове начинает выстраиваться картина мира, где бездна возможностей и столько же опасностей.

Ландер немного успокоился, переключившись на эти отвлечённые темы. Но память о ментальном ударе никуда не делась. У меня тоже оставался в душе осадок — в прямом смысле «боль в мозгу» и понимание, что я чуть не подверг себя реальной угрозе.

Мы шли быстрее, чем по пути туда, будто нас гнала тревога. Настроение было подавленное. Вскоре показалась городская стена. Стражники у ворот всё ещё лениво дожидались, чья бы взятка разбудила их вялый интерес. Однако на вход они смотрели сквозь пальцы, особенно видя, что мы возвращаемся из каких-то холмов измотанные и, судя по всему, без добычи.

— Что дальше? — спросил я, когда мы зашагали по пыльной улице, на которой народ уже сновал в поисках хлеба и дешёвых товаров.

Ландер вздохнул:

— Надо обдумать. Можем ли мы вернуться туда? Ищем ли других союзников? Или бросим эту затею? Я не знаю. Чувствую себя дураком.

Я понимал его разочарование. Он, видимо, рассчитывал, что мы найдём «клёвые артефакты» и быстро разбогатеем. Не вышло.

— Послушай, я сейчас всё равно бесполезен в боевой магии, — честно признался я. — Мне бы самому найти способ научиться. А то даже жалкий «огненный шар» не могу выпустить. Это доказала стычка с бандитами.

— Да, — согласился Ландер. — Ты как будто чувствуешь магию, но не можешь преобразовать её в атаку.

— Угу. Видимо, у меня что-то «не то» с боевым потенциалом, — пробормотал я. Вспомнил тот момент: я хотел создать хоть маленькую огненную вспышку, но получилось лишь слабое искрение. Ни мощи, ни эффекта.

В глубине души я ощутил смутную фрустрацию, но и что-то ещё — будто есть во мне другая сила, просто я не понимаю, как её использовать. Та самая, которую впоследствии назовут «Ловец Последствий»: способность улавливать фатальные исходы. Но пока я воспринимал это как простую интуицию.

Ландер кивнул:

— Я слышал, что многие маги в начале пути допускают ошибки. Кому-то легче даётся боевая школа, кому-то целительство, третьи уходят в зачарование. Может, у тебя иной талант?

— Наверное, — я пожал плечами.

Мы пересекли базарную площадь, минуя ряды с кислыми фруктами и подозрительным мясом. Народ смотрел на нас без особого интереса, разве что замечая, что мы чумазые и поцарапанные, как будто вернулись из драки.

— Ладно, — сказал Ландер, когда мы дошли до перекрёстка. — Я, пожалуй, пойду в сторону «Потухшего Дракона». Может, найду там какие новости, выпью, отдохну. Если надумаешь продолжить наше дело, ищи меня там.

— Хорошо, — кивнул я. — Надо и мне отлежаться и подумать.

Мы обменялись угрюмыми взглядами. Вся наша авантюра провалилась, а я вдобавок почувствовал на своей шкуре, насколько опасна ментальная магия в этом мире.

— До встречи, — почти шёпотом сказал Ландер и заторопился прочь.

Я остался стоять посреди улицы. Люди толкались, проходя мимо, кто-то из них бормотал ругательства — обычное дело. Оглядевшись, я подумал: «Что же теперь делать?»

Голова всё ещё раскалывалась от боли, а сознание бунтовало. Решил вернуться в свою комнатёнку, хотя там тоже не сахар. Но хотя бы сесть, перевести дух, обдумать всё, что сегодня узнал.

Поднявшись по знакомым скрипучим ступеням, я ввалился в свою каморку и рухнул на кровать. Сырость и запах плесени — первый «привет». Из-за щели в окне тянуло холодом. Хотелось выругаться, но я был слишком истощён.

Прикрыв глаза, я на миг позволил себе вспомнить, как в «моём» 2087 году любая боль и стресс лечились мгновенно, стоило лишь задействовать нанороботов и химические стабилизаторы мозга. Теперь же у меня этого нет: боль реальна, стресс реален, и даже галлюцинации способны нанести реальный психический урон.

Однако, как ни странно, именно это подтверждало, что я живупо-настоящему. С каждым пронзительным ощущением, с каждой царапиной и болью я чувствовал, чтоживой. Всё же я пришёл сюда не за лёгкой жизнью.

Через какое-то время я заставил себя встать и кое-как умыться из ведра, стоящего у двери. Потом сел на край кровати, достал мешочек с рунами. Сжал его в руке.

— Я не умею метать фаерболы, — проговорил я сам себе, глядя на рунные камни. — Но есть что-то, что я умею… Я всё время чувствую такие странные предчувствия…

Вдруг в памяти всплыл момент: перед стычкой с бандитами у меня было отчётливое ощущение опасности, и когда я открыл рот, чтобы что-то сказать, внутри зазвенел тревожный колокол. А ведь если бы мы тогда начали переговоры, возможно, нас бы застали врасплох и убили, не дав сбежать.

Пока я не понимал, что это за способность, но она меня уже спасла. Уверен, со временем я найду ответы.

Стукпо дверному косяку заставил вздрогнуть. Я повернулся — в комнате никого нет, значит, это из коридора. Приоткрыл дверь — там стояла та самая хозяйка ночлежки, смотрела на меня хмуро.

— Когда платить будешь, а? — выпалила она.

— Я… — начал я, ощутив неловкость. — Скоро, обещаю. Мне вчера должны были заплатить, но ничего не вышло. Ещё пару дней, пожалуйста.

Она скривилась, но, видимо, помня про жестокие убийства в коридоре, решила не загонять жильца в угол:

— Ладно. Но учти — не заплатишь, пойдёшь на улицу без вещей.

Я кивнул, почувствовав, как волна горечи заливает горло. Нет тут никакой жалости. Ладно, значит, действительно надо что-то делать. Может, снова к Стауру? Или… найти «гильдию охотников»? Хотя, как я слышал, здесь нет официальной «гильдии», а есть несколько наёмных отрядов, готовых работать за плату.

«Или стоит сменить тактику? — подумал я. — Выучиться зельеварению? Для этого не нужно быть супермощным магом…»

Но для зельеварения нужны ингредиенты, инструменты, рецепты, время — и деньги. Замкнутый круг.

— Все хорошо, — пробормотал я снова, закрыв дверь.

День я провёл, шатаясь по городу, стараясь узнать хоть какую-то информацию о менталистах, о возможности обучения. Натыкался лишь на полунамёки и тихие шёпоты: «Скажешь не то — попадёшь к Инквизиции». Впечатление, что меня пытались отгородить от лишних знаний. Столкнулся с парой уличных стражников, которые грозно спросили, не я ли это «расспрашиваю про магию». Пришлось соврать, что просто интересуюсь ради любопытства.

Под вечер решил вернуться в «Потухший Дракон», где Ландер мог подкинуть новости. Он сидел за одним из дальних столиков, разглядывая свою карту. Вид имел удручённый, точнее, даже подавленный.

— Ну как? — подсел я, кивая на свиток.

— Тускнеет, — пробормотал он. — Видимо, поток лей-линий уходит. Может, завтра она уже вообще не засветится.

В его голосе звучало отчаяние. Думаю, он всерьёз рассчитывал на эту вылазку — возможно, последние сбережения вложил в покупку карты.

— Прости, — проговорил я. — Если бы я был сильнее, мог бы…

— Не вини себя. Всё равно мы упёрлись в колдуна. Без отряда опытных бойцов туда лучше не соваться, — он махнул рукой. — Попробую найти ещё сведения, кто этот тип и зачем там окопался. Но больших надежд у меня нет.

Мы сидели молча, каждый в своих мыслях. Мимо ходили посетители таверны: кто-то ронял пьяную ругань, кто-то шёпотом договаривался о нелегальной сделке. Слышалось завывание ветра за окнами — похоже, начинался очередной холодный вечер.

В какой-то момент к нашему столику подошла служанка и бросила перед нами кувшин с дешёвым элем, поджав губы:

— Пейте и не жадничайте, если собрались тут сидеть весь вечер.

— Да, да, — отмахнулся Ландер, сунув ей пару медных монет.

Когда она ушла, я тихо спросил:

— Что теперь планируешь?

— Не знаю, — признался он. — Попробую выжить в этом чёртовом городе. Может, прислужусь какому-нибудь купцу с моими картографическими навыками, если повезёт. А ты?

Я вспомнил, что мне тоже нужны деньги и учёба. Сидеть на месте бессмысленно. Но конкретный план ускользал.

— Наверное, продолжу искать учителя магии, — сказал я. — Или хотя бы какое-то занятие, чтобы постепенно развивать свои способности. Сейчас я бесполезен.

— Слышал про травниц, которые платят медяки за сбор редких растений? — заговорил Ландер. — Они эти растения потом зельеварам продают. Может, как временная работа пойдёт? Там надо в лес ходить, на болота, — это риск, но платят иногда серебром, если принести целую корзину листьев «блеклого аллиума» или ещё чего-нибудь.

— Надо подумать, — я пожал плечами.

Мы ещё немного поговорили, вспоминая детали встречи с менталистом, пытались понять, как он получил такую силу. Ландер предположил, что это концептуальное воздействие на разум, раз он так легко навёл на нас иллюзии, а раз этот колдун владел такими силами, то повезло, что отделались так легко. Я не был уверен, но чувствовал, что «тёмная» энергия явно витала вокруг него.

Вскоре Ландер откланялся, сославшись на усталость. Я остался сидеть за столом, изучая трещины на массивной доске, которая служила столешницей. Все мои планы в этом мире постоянно разбиваются о жестокие реалии: то голод, то бандиты, теперь менталист.

Однако внутри меня теплилась странная уверенность: я должен двигаться дальше. Именно здесь, в месте, где боль и риск столь реальны, куется что-то важное. Быть может, моя настоящая жизнь.

Опустошив кружку дешёвого эля (который на вкус был почти прокисшим), я вышел на улицу. Темнота окутала город, лишь редкие факелы освещали перекрёстки. Вдали слышались крики, где-то, вероятно, кто-то снова попадал в неприятности. А я просто брёл, осторожно обходя тёмные переулки, стремясь добраться до своей ночлежки.

На полпути в голове вновь засверлило тревожное ощущение, будто надо свернуть не туда, где я обычно прохожу. И я, послушавшись этого импульса, действительно свернул на другую улицу. Может, это и спасло меня от случайной стычки с ночными грабителями, а может, я зря сгущал краски.

Спустя несколько минут я вошёл в здание ночлежки. Хозяйка, злобно зыркнув, что я «опять что-то должен», отпустила меня наверх. Поднимаясь по ступеням, я услышал тихий всхлип из комнаты, где, кажется, остановились какие-то приезжие. Но я не стал вмешиваться: вмешаешься — получишь нож в спину, слишком частая история.

Задёрнув засов, я плюхнулся на кровать, гадая, каким будет завтрашний день. Может, пойду к Стауру, уговорю его дать мне ещё работы. Может, рискну собрать какие-то растения на продаже. Всё ради того, чтобы не умереть с голоду и оплатить крышу над головой.

А ещё мне была нужна практика в магии. Пусть я не могу сейчас колдовать боевые заклинания, но должен найти свой путь. Говорят, в мире есть маги-прорицатели, чародеи, черпающие силу не из стихий, а из предчувствия и тонких потоков. Может, моё «странное чувство опасности» — это зачаток чего-то подобного? Я понятия не имел.

Часы шли, таверна за стеной шумела, потом затихала. Город погружался во тьму. А я лежал, вспоминая каждую деталь нашего «задания» с Ландером: мерцающую карту, овраг, появление бандитов, удар ментальной волны, пресловутое системное предупреждение… Всё это слилось в нескончаемый ком кошмара.

Однако я знал: это и есть реальная жизнь — со вкусом крови, пота, страха, и при этом с настоящими шансами стать сильнее, обрести свободу.

Я закрыл глаза, шёпотом проговаривая:

— Ничего. Мы ещё вернёмся к этим тайнам… И я стану магом, который не боится менталистов.

С этими мыслями я наконец погрузился в тревожный сон, где мне вновь снилось, что я бегу по бескрайнему полю руин, а невидимые цепи сковывают моё сердце. Но где-то в глубине я ощущал искру, которая — верю — однажды станет пламенем.