Затерянный мир (джен)

Вереница фургонов катилась по пыльной дороге. Фрэнсис, сидевший рядом с гномом-возницей, никак не мог переварить ошеломляющую новость об отсутствии в этом мире расы людей.

Вдвойне невероятным казалось попадание персонажа-человека в мир, где людей заведомо не предусмотрено. Фрэнсис даже не знал с чем это сравнить. Может быть, с появлением боевого робота-трансформера под стенами Аламо?

Как вообще искин игры смог переварить такую пилюлю и не зависнуть?

— О чем задумался, че-ло-век? — толкнул его локтем Калкин. — Мы слишком далеко от безопасных мест, чтобы можно было предаваться мечтаниям.

Сам караванщик успевал одновременно покуривать трубку, окидывать окрестности зорким взглядом и вести бесконечный монолог по принципу «что вижу, о том пою».

Фрэнк не пытался вклиниться в разговор, ограничившись поддакиванием и наводящими вопросами. Калкин Лысый был настоящим кладезем информации, и, если уметь слушать, можно было очень многое узнать. Среди прочего гном обмолвился и о повадках барсоласков и лопатоклювов (разумеется, местные называли этих зверей по-другому).

Когда Фрэнк осторожно поинтересовался, часто ли караванам угрожают бродячие монстры, Калкин его успокоил:

— Зверье на караван не кинется. Если только от большой бескормицы. Но такого не было уже… — гном стал загибать пальцы, подсчитывая что-то в уме, — тридцать девять сезонов, вот сколько. Нет, про зверье ты не думай. Лучше высматривай двуногих и бесхвостых.

И Фрэнсис честно постарался, вертя головой в поисках «двуногих и бесхвостых».

Но первым, кто разглядел подозрительное облако пыли на горизонте, оказался конный охранник.

* * *

— Гноллы, забодай их пятирог! — взревел Калкин, когда рассмотрел в зрительную трубу, кто именно пожаловал в гости. — Всем в круг! Стрелки — на позицию! Выбивайте первыми колдунов, они самые пестрые, не перепутаете. Всадников — спешивать! На шушеру стрелы не тратим! Маги, вас это тоже касается!

Началась подготовка к бою, торопливая, но без суеты и бестолкового мельтешения. Возницы ставили повозки в круг, чтобы усложнить жизнь налетчикам. Эльфийские лучники и гномы-арбалетчики занимали позиции, удобные для прицельной стрельбы, а охрана каравана спешно вооружалась и помогала друг другу надеть доспехи.

Предосторожности не показались Фрэнку лишними; гноллов даже на глазок было почти в два раза больше.

Тут выскочило системное сообщение, предложившее принять участие в защите фургонов. По крайней мере, разобрать Фрэнсис смог только это; о дополнительных условиях или награде за квест у него были самые туманные представления.

Вот так, должно быть, чувствовал себя жюльверновский лорд Гленарван, когда пытался прочитать письмо, попорченное морской водой.

Стоило Фрэнку принять квест, как к нему тут же обратился Делвин, один из подчиненных Калкина:

— Времени у нас нет совсем, так что слушай внимательно. Первым делом гноллы пускают вперед всякую шушеру, но ты все равно не подставляйся, среди них есть копьеметатели. Лупи по тем, кто прорвется мимо охраны. Защищай магов и тех, кто не может драться. Все ясно?

— Яснее некуда.

Ну вот у меня и появился шанс на собственной шкуре узнать, что произойдет с 'застрявшим' без точки привязки, если его убьют.

* * *

Когда налетчики, несмотря на щедрые гостинцы в виде эльфийских стрел и гномьих арбалетных болтов, приблизились к фургонам, у Фрэнка появилась возможность рассмотреть их поближе.

Первыми возле кольца фургонов оказались те, кого Калкин окрестил шушерой, — щуплые, но шустрые гноллы, замотанные в тряпье и вооруженные чем попало. С небольшим отставанием за ними следовала толпа собакоголовых воинов в разномастных доспехах, с кривыми клинками и круглыми кожаными щитами.

Заработали топоры и молоты гномов, первые потери заставили тряпичников попятиться, но гноллы-солдаты руганью и тычками гнали свое пушечное мясо вперед.

— Берегись! Всадники!

И действительно, с правого фланга на фургоны надвигались гноллы-всадники. Их скакуны были похожи на гигантских бородавочников. Всадники выли в унисон и размахивали короткими копьями. Достигнув фургонов, конники стали объезжать их по кругу; несколько гноллов попытались запрыгнуть на фургоны и атаковать караванщиков сверху.

Немногочисленные конные охранники не торопились схлестнуться с ними; пусть сперва налетчиков станет меньше.

Среди защитников появились первые раненые. Вот не стало одного из гномов; он сгонял гнолла с крыши фургона, когда в него попали сразу три копья.

— Держите проходы! — рычал Калкин. — Не пропускаем их внутрь!

* * *

Фрэнсис прицелился в разжиревшего одноухого уродца, сунувшегося к «их» фургону, и нажал на спусковой крючок.

Ничего. Не было даже щелчка, характерного для осечки.

Вот тебе и раз! Столько времени таскать с собой пистолет, и ради чего?

Ему некстати вспомнился просмотренный в детстве фэнтезийный телесериал «Хроники Амбера». В волшебном королевстве Амбер порох не действовал, приходилось по старинке орудовать мечами и стрелами. В финале второго сезона «Хроник» принц Корвин выиграл Колвирское сражение, когда случайно нашел заменитель пороха и вооружил своих солдат вывезенными с Земли ружьями.

Наверное, создатель игры так защитился от хитромудрых поклонников технического прогресса. Если порох не действует, воевать приходится по старинке, копьями и луками.

Фрэнк убрал в Инвентарь бесполезный пистолет, и в его руках материализовалась шпага-трость.

— Unus*, — набалдашник трости врезается бандиту в нижнюю челюсть, заставив его прикусить язык от неожиданности. — Duo, — острие потайного клинка чертит кровавую полосу на морде гнолла. — Tres, — гнолл, окривевший на один глаз, пропускает удар под колено. Его нога подломилась, и он упал навзничь. — Quattuor, — клинок, вонзившийся в раскрытую пасть, добивает гнолла.

* * *

Взвесив на руке метательный топорик, лысый гном метнул его в морду спешенному всаднику. Бросок Калкина оказался точным, и пятнистый гиеноид опрокинулся под колеса фургона, увлекая за собой двоих сородичей поменьше.

— Ха! — воскликнул караванщик, грохнув рукоятью молота об щит. — Ну кто тут самый смелый? Подходите, не стесняйтесь!

На вызов Калкина откликнулось сразу двое. Один гнолл, правда, сразу окривел, получив в глаз камнем из хоббитской пращи, и ему стало не до Калкина. Второй оказался опытнее; с боевым кличем, похожим на лай гиены, он насел на гнома, молотя по щиту дубиной.

Какой-то бесноватый гнолл кинулся на Одо Бэггинса. Хозяин каравана не сплоховал; у него в рукаве оказалась спрятана тяжелая гирька на цепочке. Грузик ударил гнолла по голове. Налетчик, у которого наверняка искры из глаз посыпались, был добит со спины кем-то из молодых гномов.

Фрэнсис тем временем добивал уже второго налетчика; искусство боя на тростях, которое в Академии бартитсу преподавал швейцарец Пьер Виньи, оказалось не по зубам гиеноиду с его примитивным размахиванием дубинкой.

Но защитникам не могло везти до бесконечности. Бородавочник, потерявший всадника, со всего маха врезался в фургон, наполовину его разрушив. Образовалась брешь, в которую с верещанием хлынули гноллы.

* * *

Гнолл-всадник, первым ворвавшийся внутрь, приготовил дротик, но бросить не успел; под брюхом его скакуна выросли Гранитные Шипы. Бородавочник взвизгнул и попятился назад. Образовалась свалка. Опытный караванщик не мог этим не воспользоваться, приказав арбалетчикам сосредоточить огонь на всадниках.

Вовремя; гноллы-колдуны выбрали именно этот момент, чтобы нанести удар. У них хватило хитрости переодеться и не выдавать себя пестрыми балахонами.

Старейшина Эйхайль продемонстрировал, что способен не только работать детектором лжи. Он ударил посохом об землю, и над повозками соткался магический купол. Вражеские колдуны тут же попытались его пробить, но тщетно. Пока они молотили по куполу, эльф успел метнуть во всадников Водяной Таран, притормозив атакующих и сбив нескольких гноллов с ног.

Но пока шло противостояние колдовских сил, всадники-гиеноиды успели прийти в себя. Спешившись, они перестали представлять из себя настолько удобную мишень.

На Фрэнсиса кинулось сразу четверо гноллов: один с каменным копьем, двое с дубинами, а их лидер был вооружен зазубренным мясницким тесаком. Авантюрист тут же отступил к колесу развалившегося фургона, чтобы разделить врагов. Гнолл-мясник поотстал, а копьеносца взял на себя юный хоббит со светящимся кинжалом, одетый в дорогую кольчугу гномьей работы.

Двое против одного — это уже другой расклад.

Отбив удар первого дубинщика, Фрэнк остановил второго ложным выпадом в горло. Тут же подсек ноги первому. Не давая ему встать, крутнул набалдашник трости, и она разделилась пополам. Потайное жало впилось не ждавшему подвоха разбойнику в пасть. Труп грузно повалился на раскисшую после Водяного Тарана землю. Оставалось добить второго дубинщика.

Копейщик к тому времени был уже мертв, а обладатель тесака отмахивался от не по годам храброго хоббита.

Фрэнк, невольно засмотревшийся на их поединок, вздрогнул, когда услышал женский крик. Обернувшись, он увидел серого гнолла-солдата. Псоглавец, скалясь, наматывал на руку волосы молодой хоббитки. Эшвуд, как истинный джентльмен, ринулся ей на выручку.

Еще один чертов копьеносец… Если бы только мое собственное копье не сломалось!

Прикидывая, как справиться с серым гиеноидом, Фрэнк сообразил, что сломанное копье не годилось для боя, но его все еще можно было метнуть, как дротик.

ВЖИК!

Острие лишь поцарапало мохнатую щеку серого гнолла, но зато он отвлекся и отпустил хоббитку, чего путешественник и добивался.

Фрэнсис тут же атаковал гнолла. Несостоявшейся жертве, к счастью, хватило ума отползти в сторону.

— Unus, — ударить набалдашником по древку копья, уводя острие вниз. — Duo, — ударить клинком в незащищенный бок. — Tres, — пригнуться, и острие копья встречает лишь пустоту. — Quattuor, — пырнуть серого гнолла в горло. - Quinque, — и добивающий удар набалдашником в висок.

* * *

Фрэнсис осмотрелся. Звуки битвы затихали, и лишь несколько прорвавшихся налетчиков продолжали биться, не помышляя о бегстве.

Вот Калкин Лысый, только что отрубивший руку гноллу-солдату. Обезоруженный гнолл дико завыл и прыгнул, стараясь вцепиться ненавистному гному в горло, но получил щитом по морде.

Вот два пожилых хоббита, подбадривая друг друга, мотыгами вбивают в землю гнолла-тряпичника, вздумавшего сунуть морду к ним в фургон.

Вот старейшина Эйхайль, превративший в горящий факел одного вражеского колдуна, а из второго сделавший глыбу льда.

Вот гном, который, судя по седине и морщинам, вполне мог оказаться ровесником эльфийского старейшины, взводит тетиву огромного арбалета.

И тут в схватку вступил сам предводитель гноллов, верхом на гигантском бородавочнике.

Он был впечатляющим образчиком породы — почти вдвое выше сородичей, с мускулистой грудью и тяжелыми челюстями. А шрамы, украшавшие его морду и предплечья, недвусмысленно говорили, как он достиг столь высокого положения.

Конного охранника, сунувшегося ему наперерез, предводитель сбил плечом и затоптал копытами своего скакуна. От стрел закрылся щитом. Калкин замахнулся боевым молотом, но огромный гнолл парировал удар булавой и нанес свой собственный, Сила удара была такой, что даже такому опытному бойцу, как Калкин, пришлось отступить на несколько шагов, а на щите караванщика образовалось вмятина.

Положение спас юный хоббит-кинжальщик; он ловко забрался на спину уродливого скакуна и вогнал светящийся кинжал прямо ему в ухо. Тварь взвыла дурным голосом от боли, и замотала косматой головой, стараясь стряхнуть невероятно храброго коротышку. Бородавочник вряд ли понимал, что судорожными метаниями мешает своему же всаднику.

Невероятное родео продлилось недолго; хоббит сорвался, и покатился по земле, как мячик, закончив свой путь где-то под телегой. Предводитель снова занес булаву. Но тут эльфийская стрела впилась ему в плечо, а огненный мячик, вылетевший из волшебного кольца Одо Бэггинса, подпалил бородавочнику нос. Туда же угодил очередной метательный топорик из запасов Калкина.

Предводителю пришлось спешиться; его скакун сошел с ума от боли и не реагировал на команды и понукания.

— Так-то лучше! — и Калкин, крутанув молот, шагнул навстречу гноллу-великану. Тот как раз обломил стрелу, застрявшую в плече, чтобы не мешала орудовать щитом.

Это был впечатляющий, но короткий бой. Караванщик был быстрее и опытнее, а гноллу мешала рана. И Фрэнсис совсем не удивился, когда воинственность изменила гиеноиду. Предводитель начал постепенно отступать туда, где ждал бородавочник, уже успевший прийти в себя.

Стрела старого гнома отправилась в полет, оставляя за собой светящийся след, и прошила гигантского бородавочника насквозь. Предводитель, лишившийся возможности сбежать, оказался деморализован, и Калкину оставалось только добить его ударом в затылок.

Для налетчиков это стало последней каплей, и уцелевшие гноллы обратились в бегство.

— Отличный выстрел! — восхищенно сказал кто-то из караванщиков.

— Отвратительный выстрел! — отрезал седовласый гном. — Я целился в гнолла.

* * *

Фрэнсис подобрал сломанное копье и убедился, что оно окончательно пришло в негодность. Кинжал отправился в Инвентарь, а остатки древка он выбросил.

За этот бой ему дали сразу два уровня. На единичку скакнула вверх Ловкость, увеличились Владение тростью, Владение ножом и Метательное оружие.

Калкин тем временем уже вовсю раздавал распоряжения. Лекки-старший вдохновенно размахивал окровавленным топором; он убил своего первого гнолла, и очень этим гордился. Калкин отловил юнца, отвесил для порядка легкий подзатыльник и велел привести оружие в порядок.

Трупы гноллов выносили подальше от кольца фургонов, чтобы потом спалить. Трупы защитников эльфийский алхимик посыпал бесцветным порошком из кисета, после чего мертвые тела задымились и истлели на глазах.

— Карукская Пыль — недешевое удовольствие, но лучше так, чем оставлять их на поживу некромантам.

Гном-арбалетчик надел фартук и с помощью походной кузни приводил в порядок поврежденные доспехи. К нему уже выстроилась очередь.

В импровизированном лазарете хозяйничала полная рыжая хоббитка средних лет. Ее можно было легко принять за обычную фермершу, если бы не серебряный медальон с изображением дубового листка. Вместе с ней трудился эльф-травник.

Интересная деталь — я пока не видел ни одного эльфийского жреца, только травников или алхимиков.

Заметив приближение Фрэнка, жрица подняла голову в молчаливом вопросе.

— Нет-нет, лечить меня не нужно. Я хотел спросить, не нужна ли помощь.

— Будь добр, помоги перенести сюда тяжелораненых.

Таких, к счастью, оказалось всего четверо. Зато ему капнуло еще чуть-чуть опыта, а травник вручил Эшвуду флакончик с мазью, помогавшей при кровоточащих ранах.

Закончив осмотр фургонов на предмет повреждений, караванщики приступили к разделу трофеев, снятых с разбойников.

В памяти всплыли рассказы Гулливера о том, как он отыгрывал имперского латника в «Магическом кристалле». О том, какой беспредел там творился в рейдах на боссов — крысятничество и добивание чужих противников ради опыта из исключения превратились в норму. В конце концов опытные рейд-лидеры временно отбросили свои разногласия, чтобы задавить эти поползновения в зародыше.

«Думаешь, они это сделали по доброте душевной? Как же! Просто крысятничество порождает недоверие игроков друг к другу, а это — верный способ слить рейд».

Но гномы все разделили деловито и по-честному, возражений не нашлось даже у скуповатых хоббитов. Не обошли и Фрэнка, чему он очень обрадовался.

Ему выделили долю трофеев, как особо отличившемуся. А значит, к нему больше не относились, как к подозрительному чужаку.

ПРИМЕЧАНИЯ.

Unus — Один (лат.).;

Duo — Два (лат.).;

Tres — Три (лат.).;

Quattuor — Четыре (лат.);

Quinque — Пять (лат.)