Вся правда о Северусе Снейпе (гет)

Антарес с самого утра бегал по дому в радостном возбуждении, всё ронял и переворачивал, да так, что няня Милдред не успевала за своим разбушевавшимся подопечным. Пару раз Эни даже нарвался на возмущённый окрик от Гермионы и один раз получил суровый взгляд Драко из-под сдвинутых бровей, но даже это не смогло утихомирить сорванца. Он с нетерпением ждал отправления в гости бабушке Молли в самый чудесный на свете дом — в «Нору».

Гермиона тоже пребывала в приподнятом настроении, а вот Драко всё утро выглядел задумчивым и слегка растерянным. После завтрака Гермиона, вместо того, чтобы по привычке разложить перед креслом свои книжные богатства и погрузиться в сладостный мир древних рун, зашла к мужу в кабинет и расположилась на диване возле письменного стола.

— Ты не занят? — спросила она, наблюдая, как Драко бессмысленно перекладывает с места на место бумаги на столе.

— Не совсем. Ты что-то хотела?

— Поговорить.

Драко поднял на жену утомлённый взгляд и сухо спросил:

— О чём, интересно?

— Ты же сам знаешь, — склонив голову набок, ответила Гермиона. — О сегодняшнем вечере. Думаешь, я не вижу, что ты весь издёргался? А ведь ещё только десять утра.

Драко глубоко вздохнул, откинулся на спинку стула, небрежно бросил на стол перо, которое до этого взял неизвестно зачем, и воззрился на Гермиону тяжёлым холодным взглядом.

— Я совершенно спокоен, — сказал он предельно «малфоевским» тоном.

Гермиона удивлённо приподняла брови. Давненько она не слышала в его голосе этих надменно-издевательских ноток. Конечно, он вправе сердиться на неё за то, что произошло вчера вечером в Малфой-мэноре, но это не значит, что можно вымещать на ней своё недовольство таким способом.

— Так спокоен, что за всё утро не сказал нам с Эни и полслова? — строго сощурившись, спросила Гермиона. — И сейчас смотришь на меня так, будто я принесла тебе громовещатель от Визенгамота?

Драко криво усмехнулся.

— Лучше уж ты бы и впрямь его принесла.

Настал черёд Гермионы тяжело вздохнуть.

— Неужели всё настолько плохо? — спросила она.

— Ты считаешь, мне обязательно нужно там быть? — вместо ответа спросил Драко, наклонился вперёд, опёршись сцепленными руками о столешницу, и вгляделся супруге в глаза. — Какой прок от того, что я просижу весь вечер в старом продавленном кресле, пялясь в камин или в окно?

— Никакого, но можно ведь и не пялиться весь вечер в окно, а, например, пообщаться с друзьями, которых мы, между прочим, уже год не видели!

— Они — твои друзья, — перебил Драко. Заметив ошарашенное выражение на лице Гермионы, поспешно добавил: — … в основном.

— Я поняла, — кивнула Гермиона и поджала губы. Поднялась с дивана, разгладила юбку и, гордо вскинув голову, направилась к выходу.

Драко вскочил со стула, догнал жену у самой двери и подхватил под локоть. Развернул к себе лицом, заметил, что её глаза подозрительно блестят, и вымученно выдохнул:

— Постой! Я не это имел в виду…

— Я прекрасно поняла, что ты имел в виду, — сдержанно ответила Гермиона. — Всё в порядке, Драко, я не настаиваю. Честно говоря, я и не надеялась, что ты пересмотришь своё отношение к «безумным посиделкам у безумных Уизли». Не волнуйся, мы прекрасно проведём время в гостях вдвоём с Антаресом, — и, мягко высвободив локоть из рук Драко, покинула кабинет.

* * *

Работа не шла на ум. Гермионе было не по себе от утреннего разговора, а, главным образом, от того, что Драко так и не заговорил с ней до самого послеобеденного чая. Да и его просьбу передать нож для масла вряд ли можно считать настоящим разговором. Всё внутри у Гермионы кипело от негодования и обиды. Мало того, что она, наступив на горло собственной гордости, согласилась посетить Малфой-мэнор (и по итогу получила кучу малоприятных впечатлений и несколько раз была готова провалиться со стыда), так ещё и сегодня должна молча смириться с упрямством Драко и отправиться в «Нору» вдвоём с Антаресом. Это было чертовски несправедливо. От этих мыслей в носу начинало щипать, а кулаки сжимались сами собой.

Однако она не была бы Гермионой, если бы стала пользоваться своим положением и начала упрашивать Драко или каким-либо хитрым способом заставлять его пойти в гости вместе. Нет, это было совершенно не в её стиле. Пусть он остаётся дома один, соскучится и поразмыслит над своим поведением и своими жестокими словами. Это будет ему хорошим уроком!

«Не так уж дорого стоит слово Драко Малфоя, — мрачно размышляла Гермиона, перебирая в шкафу тёплые свитера и свои любимые маггловские джинсы. — Я честно выполнила свою часть сделки. Интересно, что бы он сказал, если бы я напомнила ему об этом?»

Выбрав удобные светлые джинсы и горчичный свитер крупной вязки, подчёркивающий медовый оттенок её волос, Гермиона решительным шагом спустилась в прихожую и позвала Антареса и Милдред.

Няня и Эни выскочили из гостиной, улыбающиеся и до отвращения беззаботные. Гермиона почувствовала ядовитый укол ревности.

«Даже эта девчонка делает его более счастливым, чем я. Может быть, со мной и правда что-то не так?»

— Мы вылетаем через двадцать минут, солнышко, — как можно более ласково сказала она при этом, наклонилась к сыну и потрепала его по светлой макушке. — Ты готов?

— Угу, — кивнул Антарес. Рот его был набит чем-то вкусным. Карамельные следы сладкого преступления виднелись на раскрасневшихся щеках.

— Милдред, дорогуша, — обратилась Гермиона к няне, — помогите Антаресу умыться и надеть приготовленную к поездке одежду.

— Да, миссис Малфой, сейчас, — воодушевлённо откликнулась няня и потащила Эни в ванную комнату.

«Что за дурацкое слово «дорогуша»?! — поджав губы, подумала Гермиона и уставилась на себя в круглое зеркало у входа. — Звучит так, будто я — жена рабовладельца на среднем Западе, а Милдред — моя горничная… Бр-р! Да что это со мной, в самом-то деле?!»

— Дорогуша? — со стороны кабинета внезапно раздался голос Драко, скептически растягивающий слова. — Ты никогда не называла её так раньше.

Гермиона резко обернулась и встала в оборонительную позу, скрестив руки на груди.

— Если это прозвучало оскорбительно, я, пожалуй, извинюсь перед Милдред, — сказала она, вздёрнув подбородок.

Драко подошёл к жене, вгляделся в её тёплые карие глаза и виновато улыбнулся.

— Прости, наш утренний разговор… то, что я сказал…

— Всё в порядке, Драко, можешь не извиняться, — перебила Гермиона сухо. — Ты сказал то, что думаешь, и я не в праве тебя за это осуждать.

— Но мне самому неприятно от этого, — возразил Драко и почти против её воли расцепил руки Гермионы и сжал её ладони в своих. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу, чтобы между нами не было никаких недоговорённостей.

— Их нет, Драко, всё предельно ясно, — отчеканила Гермиона, пытаясь поставить точку в обсуждении, но Драко был настроен на иной исход разговора.

— Не нужно со мной воевать, я тебе не враг, — сказал он тихо и покачал головой. — Прости за то, что утром сморозил ту глупость про твоих друзей. Я был слегка не в себе, только и всего.

Гермиона возвела глаза к потолку, стараясь не смотреть на Драко, так как чувствовала, что, стоит ей увидеть в его взгляде те самые заветные лучики, как всё её праведное негодование улетучится в один миг, и она тут же простит ему все возможные прегрешения.

— Я люблю тебя, — склонившись к самому её лицу, шепнул Драко. — Неужели ты думаешь, что это может измениться всего лишь из-за какого дурацкого ужина?

— Ужин вовсе не дурацкий, — пробормотала Гермиона себе под нос в последней попытке бороться с его обаянием.

— Хорошо, пусть не дурацкий, — кивнул Драко. — Пусть это будет чудовищно важный ответственный семейный ужин у Уизли. Он никак не сможет повлиять на моё к тебе отношение. И мы полетим туда вместе.

Гермиона удивлённо округлила глаза.

— Но ты ведь…

— …обещал, что сделаю это, — не дал ей договорить Драко. — А я привык выполнять свои обещания.

Гермиона не смогла сдержать улыбки. Драко улыбнулся тоже.

— Ну, вот. Такой ты мне нравишься гораздо больше.

— Какой?

— Когда ты похожа сама на себя, — шепнул Драко и прижался губами к её губам.

Гермиона не смогла сопротивляться. Подавшись ему навстречу, обвила руками его шею и отозвалась на этот горячий примирительный поцелуй.

За ним их застали вернувшиеся Милдред и Антарес. Милдред сконфуженно кашлянула, а Эни скорчил забавную рожицу. Гермиона и Драко оторвались друг от друга и смущённо заулыбались.

— Ну, что ж, сынок, ты готов? — бодро воскликнул Драко.

— Да! — отозвался Эни, вытянувшись в струнку, как солдатик.

— Отлично! — Драко хлопнул в ладоши. — Сегодня замечательная погода, так что предлагаю подышать свежим воздухом и полететь на мётлах!

У Гермионы вытянулось лицо.

— Ты с ума сошёл? Отсюда до «Норы» лететь не меньше двух часов!

— Прекрасно, — усмехнулся Драко решительно. — Значит, если мы хотим успеть на ужин, нам следует поторопиться! Скорее, надеваем мантии — и вперёд!

Антарес радостно взвизгнул, подскочил на месте, как мячик, и кинулся натягивать свою дорожную клетчатую мантию.

— Ура! Мы полетим на мётлах! Не по камину!

Гермиона не разделяла восторги сына.

— Драко, — неуверенно пробормотала она, задержав мужа за плечо. — Ты же знаешь, я не очень уверенно держусь в воздухе.

Он обернулся к ней и на мгновение сжал её ладонь в своей.

— Не волнуйся, всё будет хорошо. В конце концов, я буду с вами.

Гермиона натянуто улыбнулась, но возражать не решилась. Она прекрасно понимала, что желание Драко полететь в «Нору» на мётлах было всего лишь попыткой скомпенсировать душевный дискомфорт и хотя бы ненадолго оттянуть момент встречи с компанией «безумных Уизли». Тяжело вздохнув, Гермиона предпочла не спорить и смириться со своей участью.

* * *

Солнце огненным шаром катилось на запад, слепя глаза. Осенний воздух, напитанный влагой, холодил лицо и руки, и, если бы не защитные заклинания, заранее и так кстати наложенные Гермионой перед вылетом, все трое Малфоев непременно подхватили бы простуду. Впрочем, никто из них об этом не думал. Антарес с восторгом вертел головой, рассматривая расстилающиеся со всех сторон живописные пейзажи, Гермиона, мёртвой хваткой вцепившаяся в древко метлы, прикладывала все усилия, чтобы сосредоточиться на полёте и не упасть, а Драко, судя по умиротворённой улыбке, просто наслаждался жизнью.

Вдалеке показался причудливый домик со множеством пристроек, выступающих эркеров и чердаков, пятью каминными трубами, торчащими в разных местах из красной черепитчатой крыши. Всё это вместе выглядело, как части конструктора, собранные неумелой детской рукой и грозящие вот-вот развалиться. Очевидно, «Нора» пребывала в целости исключительно благодаря магии.

Завидев на горизонте знакомые очертания, Антарес нетерпеливо заёрзал на месте. Метла завибрировала, и Драко строго сказал:

— Не вертись! Упадёшь.

Куда там! Удержать буйный нрав Малфоя-младшего в узде, особенно когда он предвкушал предстоящие развлечения, было решительно невозможно.

Гермиона тихо улыбнулась своим мыслям и направила метлу к заднему двору «Норы». Там их уже поджидали хозяева дома, их фигурки в ярких мантиях выделялись на фоне осенней серо-коричневой грязи.

Едва гости ступили на твёрдую землю, как Молли радостно заключила Гермиону в объятия, затем с таким же рвением подхватила на руки и зацеловала Эни в обе щеки, и даже попыталась обнять Драко, правда, тот успел вовремя увернуться.

— Скорее идёмте в дом! — воодушевлённо воскликнула миссис Уизли и замахала руками. — Ах, какой сегодня прекрасный вечер! Как замечательно, что вы смогли прилететь!

«Нора» сверкала огнями во всех своих многочисленных окнах. В большом камине гудело жаркое пламя, с кухни доносились умопомрачительные ароматы, а в гостиной стоял весёлый гул множества голосов. Здесь уже собралась шумная компания: Гарри с крестником Тедди Люпином, Рон и Луна, Билл и Флёр с Мари-Виктуар, Чарли, Джордж с Анжелиной, в девичестве Джонсон, и Фред в гордом одиночестве. Все ждали прибытия Перси из «Святого Мунго», где он в последние два года работал администратором, и возвращения Джинни с тренировки «Гарпий».

Едва переступив порог дома, Эни тут же схватил за руку Тедди Люпина, и через секунду на лестнице, ведущей на верхние этажи, раздался их оглушительный топот. Мари-Виктуар хотела побежать за мальчишками и даже спрыгнула с маминых коленей на пол, но была ещё слишком мала, чтобы самостоятельно подняться по лестнице.

— Ого, как наш Эни за год вырос! — удивлённо воскликнул Рон, выглянув в прихожую.

Увидев друга, Гермиона с радостным воплем кинулась к нему на шею. Рон, загорелый и явно набравший мышечной массы, подхватил её за талию и со смехом покружился на месте. Остановившись, воскликнул:

— Гермиона! Чёрт побери, ты ни на йоту не изменилась!

Улыбаясь во весь рот, она толкнула Рона в плечо и сказала:

— Зато тебя не узнать! Откуда такое атлетическое сложение?

— Поживи в джунглях Амазонии, выслеживая мрачника или ягуара-оборотня, питайся личинками и лазай по лианам — и ты станешь атлетом.

— Ты ел личинок?! — наиграно ужаснулась Гермиона.

— Нет, но однажды нам пришлось запечь змею, — послышался тихий меланхоличный голос.

Обернувшись, Гермиона увидела Луну, непривычно улыбчивую и загорелую, и тут же заключила подругу в объятия.

Драко откровенно чувствовал себя не в своей тарелке. Ему были чужды шумные посиделки с обильными возлияниями за столом, обсуждениями всего и сразу без каких-либо ограничений, с бурей неприкрытых эмоций и чистейшим панибратством. Кроме всего прочего — и он очень не хотел этого признавать — ему было крайне неприятно видеть, как Гермиона радостно воркует и обнимается с долговязым рыжим недоразумением. Ревность тёмной пеленой медленно накрывала сознание. Чтобы не дать ей прорваться сквозь барьер аристократической сдержанности, Драко предпочёл взять бокал пунша и отойти в относительно тёмный уголок за камином. Нужно было позволить Гермионе наговориться с друзьями, которых она не видела больше года. А себе — не видеть её сияющего взгляда, направленного на чёртова Уизли.

Заметив Малфоя, в одиночестве потягивающего пунш в тёмном углу, к нему подошёл Гарри.

— Ну вот, — сквозь зубы процедил Драко вместо приветствия. — А я-то надеялся, что мне удастся от тебя скрыться.

— Невозможно. У меня ведь не два глаза, а четыре, — хмыкнул Гарри, протянув Драко руку. Тот пожал её в ответ. — От кого прячешься?

Драко только неопределённо пожал плечами.

— Просто экономлю психическую энергию.

Гарри хохотнул и хлопнул Драко по плечу.

— Юморить ты по-прежнему не умеешь, Малфой. Но ты всё-таки прилетел. Будем считать, что ты пошёл на это осознанно и добровольно.

Драко фыркнул, невольно перевел взгляд на Гермиону и тут же отвернулся, стиснув зубы. На его бледных скулах заиграли желваки. Гарри проследил за его взглядом и поднял брови.

— Да брось, Малфой! — протянул он удивлённо. — Ревнуешь её? К Рону?

— С чего ты взял? — вскинулся Драко.

— У тебя это поперёк лица написано, — хмыкнул Гарри. — Кончай это, Малфой. Гермиона никогда тебя не предаст, ты это знаешь, как никто другой. Рон нам — как брат. Мы втроём выросли вместе, стали почти семьёй. Родных-то братьев ни у меня, ни у неё нет.

Драко только кивнул, не желая обсуждать это с Гарри. Тот тоже не собирался заострять на этом внимание и быстро перевёл тему.

— Я, в общем-то, о другом хотел поговорить, — стянув очки, он принялся протирать их носовым платком. — Мы с Джинни решили провести церемонию в коттедже «Ракушка», собрать там самых близких друзей и родственников. Правда, официальную часть придётся делать в Министерстве. Всё уже готово, остались только мелкие приготовления.

— Причём тут я? — спросил Драко отстранённо.

— При всём, — сказал Гарри и надел очки обратно. — Нам не хватает одного очень важного участника.

Драко со скепсисом глянул на Гарри, как бы говоря: «Хватит тянуть кота за хвост, Поттер! Чего тебе от меня нужно?»

— Я хочу, чтобы ты был моим шафером, — заявил Гарри и в ожидании уставился на Драко.

Тот несколько мгновений молчал, переваривая услышанное, а затем с сомнением произнёс:

— Почему я? Почему не этот… не твой дылда-друг?

— Почему не Рон? — с усмешкой откликнулся Гарри. — На самом деле, он это и придумал, а я решил, что это — отличная идея.

Драко в замешательстве нахмурился и покачал головой.

— Но я… мы с тобой… мы не очень-то близки, Поттер, разве нет? Мы и видимся-то раз в сто лет, почему я должен быть твоим шафером?

Гарри задумался ненадолго, а затем ответил:

— Может быть, потому что я считаю тебя своим другом?

Драко почувствовал странный укол между рёбер и не решился возражать.

— Хорошо, — сказал он сдержано. — Я подумаю.

— Отлично, — кивнул Гарри. — Только думай скорее, завтра нам нужно передать списки магу-администратору из Министерства.

Драко кивнул в ответ и глотнул пунша, пытаясь собраться с мыслями. Но тут входная дверь «Норы» распахнулась, в прихожую влетела сияющая розовощёкая Джинни под руку с прихрамывающим Перси, и Гарри тут же забыл про Малфоя, направился встречать свою невесту. Гермиона, увидев подругу, бросилась с ней обниматься и расспрашивать, как дела. А затем миссис Уизли громко позвала всех за стол, накрытый в саду, так как в крохотной кухне «Норы» на всех не хватало места.

Потесниться пришлось и за сдвинутыми в длинную вереницу столами, за которыми стояло больше дюжины разнокалиберных стульев. С шутками и смехом, перекрикивая друг друга, семейство Уизли уселось в разнобой, кто куда успел, и все принялись угощаться, чем хочется. Здесь всё было по-простому, без изысков; обычные, но невероятно вкусные и ароматные блюда, приготовленные искусными руками Молли, гости сами накладывали в свои тарелки, не соблюдая никаких церемоний. Это чем-то напоминало праздничный обед в Хогвартсе. Улыбаясь во весь рот, Эни потянулся к блюду со сладкими плюшками и горке ягодных пастилок, Гермиона последовала его примеру, остановив выбор на пюре из батата, обжаренных куриных крылышках и салате из редиса с зеленью. Драко же ограничился куском свиного стейка с зелёным горошком, причём, накладывая всё это в свою тарелку, не позабыл театрально закатить глаза. Заметив это, сидящий напротив него Гарри прыснул со смеху.

Как только все гости мало-мальски утолили голод, за столом тут же начались разговоры обо всём на свете: о погоде и урожае, о простудах и детском питании, о путешествиях по стране и за границу, о том, у кого какие передряги на работе, о предстоящих праздниках, о подготовке к свадьбе и прочих житейских мелочах. В конце концов (Драко даже не понял, как это произошло) разговоры плавно переместились с семейства Уизли на него и его работу.

— Ну, как, заключили вы контракт с американцами? — бесцеремонно спросил Фред, с аппетитом поглощая жареные шпикачки.

Драко будто ударило током. Он бросил негодующий взгляд на Гермиону, но та была так же удивлена. Покачав головой, она одними губами прошептала: «Я им ничего не говорила».

Остальные гости, позабыв о еде, заинтересованно уставились на Малфоя. Он почувствовал, как кровь отлила от лица, внутри заколыхалась тёмная ядовитая субстанция, и появилось острое желание сбежать отсюда подальше.

— Нет, — сухо бросил он при этом, внешне сохраняя полное хладнокровие. — Пока ещё не заключили.

— Говорят, вы будете спонсировать какое-то их производство здесь, на острове, — вклинился Джордж. — Интересно, что они собираются производить?

Драко скрипнул зубами. Ещё никто в магической Британии не знал об идущих переговорах с компанией «Хэтфилд и сыновья», и Драко предпочёл бы, чтобы так оставалось и дальше. Увы, от пронырливых рыжих близнецов ничего нельзя было скрыть. К тому же не ответить на такой простецкий вопрос в присутствии всех друзей было не просто невежливо, а могло бы вызвать подозрения, особенно у вечно бдящего и держащегося начеку Поттера. От души выругавшись про себя, Драко холодно процедил:

— Они будут производить полезные товары для домохозяйств. «Умный дом», так называется их разработка.

За столом тут же раздалось одобрительное гудение.

— Если это будет действительно что-то полезное, я буду первой, кто придёт за покупками, — легкомысленно заявила Джинни. — У меня совершенно нет сил и времени заниматься домашним хозяйством! Надеюсь, у нас будет хорошая скидка, как у друзей главного спонсора? — и бросила заискивающий взгляд на Драко.

Тот только криво усмехнулся, а остальные добродушно засмеялись.

— Конечно, — сказал он нарочито бодро и резко перевёл тему: — А ты достанешь нам билеты на матч «Гарпий» с ирландцами на следующую субботу?

Гермиона ощутимо пихнула Драко коленом под столом, как бы напоминая, чтобы он держал себя в руках, но Джинни, похоже, восприняла его едкую подколку всерьёз.

— Билеты? — фыркнула она. — Да я достану вам пропуски в комнату отдыха «Гарпий» и лучшие места в ложе! Давно уж мог бы спросить. Я-то была уверена, что вам с Гермионой некогда разъезжать по квиддичным матчам.

— О, тогда и мне достань билет в ложу! — тут же с энтузиазмом воскликнул Рон. — Для родного-то брата можно постараться.

— Я, вообще-то, спортсмен, а не благотворительный фонд, — отозвалась Джинни с усмешкой, и за столом тут же раздался взрыв хохота.

Драко услышал, как облегчённо выдохнула Гермиона, и почувствовал укол ревности. Она переживала, всё это время переживала, что он выкинет какую-нибудь глупость и расстроит её друзей. Волновалась за них, не за него. Это было чертовски обидно, но Драко усилием воли подавил это горькое чувство, чтобы не портить ужин ни себе, ни своей семье.

К середине ужина, когда небо над старым садом начало потихоньку темнеть, а на ветках яблонь зажглись золотистые фонарики, сытые и довольные Эни с Тедди Люпином убежали ловить гномов. Мари-Виктуар пыталась их догнать и ввязаться в их игру, но мальчишки не хотели брать с собой девчонку, тем более, такую маленькую. Мари-Виктуар немного потопала на них ногами, похлюпала носом, а затем, поняв, что все средства воздействия исчерпаны, залилась громким рёвом на весь двор. Флёр тут же кинулась к дочери и хотела взять её на руки, но Мари-Виктуар не давалась, взвизгивала и вопила:

— Я тозе хоцю! Я тозе хоцю!!!

— Чего ты хочешь, ma chérie? — замурлыкала Флёр, поглаживая дочку по голове.

— Хоцю гномов! Хоцю гномов!

— Э-э, малышка! — возле рыдающей Мари-Виктуар на корточки присел Фред. — Не плачь. Послушай меня. Если перестанешь плакать — обещаю, что покажу тебе один секретный способ ловли гномов! Эти вредные мальчишки никогда до такого не додумаются. А вот ты — узнаешь, и станешь лучшей охотницей на гномов во всём мире!

— Плавда? — распахнув огромные голубые глаза, восхищённо протянула девочка.

— Честное слово, — кивнул Фред, взял её за руку и повёл вглубь сада, что-то воодушевлённо рассказывая по пути.

Флёр, закутав плечи тёплой шалью, последовала за ними. Билл захватил с собой пару чашек горячего шоколада и направился присматривать за детьми вместе с женой и младшим братом. Вскоре до пятачка под яблонями донёсся детский смех и визг взлетающих гномов. На сад опускалась прохлада, и миссис Уизли предложила всем потихоньку перебираться в дом.

— Подожди, мам, — сказал Джордж. — У нас есть одна важная новость.

Встав со стула, он подошёл к Анжелине и остановился у неё за спиной, положив руки ей на плечи. Анжелина тут же зарделась и опустила глаза. Гости с интересом ждали продолжения.

— Мама, папа, — громко сказал Джоржд, откашлявшись — семья, друзья… Все вы должны узнать о самом важном событии в нашей с Энжи жизни. Скоро… эм-м… ну, не то чтобы очень скоро, через полгода примерно… — сбившись, он хохотнул, взъерошил волосы и ещё громче объявил: — В общем, в ближайшее время нас станет трое!

Тут же сад наполнился громкими вздохами удивления и поздравительными возгласами. Молли бросилась обнимать зардевшуюся Анжелину, а Артур, сдержанно улыбаясь, принялся хлопать сына по плечу. Остальные гости так же придвинулись ближе к Уизли-младшим, чтобы выразить всеобщую радость.

— Скоро Уизли захватят магический мир, — шепнул Драко на ухо Гермионе. Она заулыбалась и мягко толкнула мужа плечом. Драко поймал её за руку и потянул вглубь сада, чтобы пару минут побыть с ней наедине.

Однако ему это не удалось — не прошло и минуты, как из общей толпы родственников вырвался Рон, догнал чету Малфоев и совершенно бесцеремонно подхватил Гермиону под свободную руку.

— А знаешь ли ты, дорогая подруга, в каких местах нам с Луной довелось побывать? — воскликнул он тоном заправского радиоведущего.

— О, я как раз хотела об этом спросить! — тут же воодушевилась Гермиона. — Надеюсь, ты расскажешь мне всё в самых интересных подробностях!

Рон потянул её в сторону, и она, отпустив руку Драко, последовала за другом. Улыбаясь, как парочка влюблённых, не переставая держать друг друга под руку, оба отошли в сторону от общей толпы родственников под сень пожелтевших яблонь. Драко проводил жену тяжёлым взглядом из-под бровей и неосознанно сжал собственную волшебную палочку в кармане брюк. С языка рвались нецензурные ругательства, а в памяти тут же вспыхнула парочка мерзких, но весьма любопытных заклятий. Вечер стремительно терял всю свою и без того ничтожную приятность.

Мимо пронёсся Тедди Люпин. Заливисто хохоча, за ним гнался Антарес. Оба оказались возле стола, обежали его несколько раз, не внимая замечаниям Драко, пока, наконец, Тедди не споткнулся, а Антарес не рухнул через него на садовый стул. Тот разлетелся на куски, а оба мальчишки на мгновение застыли в ужасе, глядя друг на друга.

— Посмотри, что вы натворили! — воскликнул Драко нервно. — Разве можно вести себя так в гостях?! Ты напрашиваешься на наказание, сын!

— Ну, па-ап… — протянул Эни, сложив брови «домиком».

Драко не собирался поддаваться на эту наглую провокацию, но тут вмешались подошедшие Гарри и Джинни.

— Не кипятись, Малфой, — Поттер по-дружески хлопнул Драко по плечу, уводя его в сторону, а Джинни тем временем взмахом волшебной палочки починила стул. — Дай детям побыть детьми. Им нужно время от времени выпускать пар.

— Боюсь, мой сын занят этим слишком часто, — скрипнул зубами Драко, но всё же пошёл Поттеру навстречу. Гарри тут же наколдовал для мальчишек огромные сачки, с помощью которых можно было ловить гномов.

— Вот, держите, сорванцы! — с довольной улыбкой воскликнул он. — Только постарайтесь играть, не нанося ущерба саду.

— Хорошо! — отозвался Тедди.

— Спасибо, дядя Гарри! — добавил Эни, и оба унеслись в сторону тыквенных грядок в огороде.

Драко наблюдал за происходящим со всё нарастающим раздражением. Обернувшись, он увидел, как Гермиона и Рон отошли за заросли ежевики, о чем-то увлеченно беседуя. Рон показывал Гермионе что-то, чего не было видно в его руках с такого расстояния. Гермиона заливисто смеялась, похлопывала Рона по плечу и оказывала ему всяческие знаки внимания. Драко ощутил, как мутной волной в душе поднимается ревность.

Из приоткрытой двери «Норы» донеслась бодрая музыка. По волшебному радио передавали что-то из репертуара «Ведуний». Джинни тут же принялась тихонько подпевать и приплясывать, а миссис Уизли заворчала о том, что современная молодёжь совсем не имеет вкуса в музыке. Уставший Перси, а также Джордж и Анджелина не торопясь направились в дом. Остальные тоже потихоньку начали подтягиваться к крыльцу.

Тем временем, Эни и Тедди, носящиеся с сачками в руках за визжащими гномами, не разбирая дороги, с разбегу врезались в груду цветочных горшков у стены. Те с грохотом посыпались вниз. Заметивший это Фред вовремя успел отразить часть горшков заклинанием, защитив мальчишек от опасности быть погребёнными под грудой черепков. Однако пара верхних горшков опрокинулась на стоящего поблизости Драко, обдав его землёй с головы до ног.

Вокруг раздался дружный смех гостей. Луна Лавгуд с присущей ей эксцентричностью принялась рассуждать о том, что садовая земля, насыщенная экскрементами гномов, очень полезна для кожи и волос.

Гарри сдвинул брови, поймал Тедди за плечо и строго сказал:

— Эдвард Римус Люпин! Прекрати хоть на минуту носиться, как метеор, не глядя под ноги!

Тедди понуро кивнул, поняв, что виноват. Гарри хмыкнул и повернулся к Драко.

— Извини, — сказал он примирительно и попытался помочь Малфою отряхнуться, но тот оттолкнул его и сам стал стряхивать с себя грязь. Он едва сдерживался, чтобы не процедить что-нибудь мстительное и едкое. Лицо его брезгливо искривилось, губы сжались в тонкую полоску.

— О, дорогой, твою рубашку нужно как можно скорее очистить, — заметила подошедшая миссис Уизли и уже подняла палочку, чтобы помочь, но Драко резко бросил:

— Нет! Не нужно. Я сам, — и, развернувшись, решительным шагом направился к Гермионе.

Она слегка удивилась, увидев запачканного землёй мужа, но ещё сильнее было её изумление, когда он схватил её за руку и потащил к выходу из сада, ничего не объяснив.

— Драко! В чём дело? Подожди! — Гермиона упёрлась, одёрнула руку.

— Мы отправляемся домой, — не терпящим возражений тоном заявил Драко и попытался снова увести её, но Гермиона не позволила. Оглядев мужа, она не сдержала улыбки.

— Дай угадаю, это мальчишки постарались?

Тут как тут рядом с ней возник Рон и принялся глупо скалиться, глядя на обсыпанного землёй Малфоя. У Драко от ярости на щеках проступили неровные алые пятна. Заметив это, Гермиона вздохнула, вытащила волшебную палочку и мягко сказала:

— Не принимай близко к сердцу, дорогой. Они же дети. Вспомни себя в их возрасте. Сейчас я всё исправлю, — и, взмахнув палочкой напротив земляных пятен, заставила их немедленно исчезнуть.

— Ну вот, стоило из-за такой мелочи устраивать трагедию, королева драмы, — хмыкнул Рон.

Если бы взглядом можно было убивать, то в это мгновение младший из сыновей Уизли тут же упал бы замертво. Гермиона поспешила подхватить мужа под локоть и увести в сторону, торопливо нашёптывая ему на ухо:

— Драко, пожалуйста, успокойся. Ничего страшного не случилось. Обещаю, в следующий раз я не буду просить тебя отправиться с нами. Прояви чуточку терпения, до конца ужина осталось совсем немного. Миссис Уизли уже приглашала всех в дом, там все разобьются на группки и будут обсуждать всяческую чепуху, слушать радио, пить пунш и играть в «правду или действие». Нам необязательно оставаться надолго. Только, прошу тебя, подождём, пока все не уйдут из сада.

Скрепя сердце, Драко кивнул. Ему не хотелось расстраивать Гермиону, хотя противный голосок ревности нашёптывал, что она не вполне заслуживает такого снисходительного отношения с его стороны после того, как мило ворковала с Вислым под яблоней. Драко пришлось собрать волю в кулак, чтобы заставить этот предательский мерзкий шепоток умолкнуть.

Тем временем в саду между Тедди и Эни затеялся нешуточный спор. Неизвестно, по какой причине — не то мальчишки не поделили гнома, не то заспорили о том, кто поймал больше. Упрямые ребята принялись толкаться, громко вопя друг на друга, не замечая играющую рядом Мари-Виктуар. Но вот Билл Уизли, напротив, внимательно наблюдал за разошедшимися мальчишками. И когда те, сцепившись, едва не рухнули на его малышку-дочь, Билл, подчинившись сработавшему инстинкту, бросился вперёд и оттолкнул бузотёров. К сожалению, он немного не рассчитал силы. Ребята отлетели в сторону. Тедди упал на спину, потянув за собой Эни, и тот распластался у края дорожки лицом вниз, громко ойкнув. Приподнявшись, Антарес отчаянно всхлипнул и схватился за лицо. Падая, он рассёк губу. По подбородку потекла алая струйка крови.

Драко с Гермионой были в двух шагах от места происшествия. В одно мгновение кровавая пелена застлала Драко глаза. Кинувшись к сыну, он подхватил Антареса на руки, при этом грубо отпихнув Тедди Люпина. Тот тоже захлюпал носом, а затем разревелся во весь голос, что привлекло внимание всех родственников и гостей. На шум на полянку выскочили Гарри и Рон, за ними следовали остальные. Растерянный Билл шагнул к Драко и Антаресу, желая загладить вину.

— Эй, Эни, малыш, как ты?

— Отвали от него, увалень! — рявкнул Драко и резко отвернулся от Билла. — Не смей подходить к моему сыну!

— Пап… — шмыгая носом, протянул Антарес.

— Не волнуйся, сынок, никто не посмеет тебя обидеть, я не допущу! Ноги́ твоей здесь больше не будет, и хватит дурацких игр с этим невоспитанным мальчишкой Люпином!

— Но, пап, я сам виноват, — попытался оправдать друга Антарес, но Драко уже несло. Он не слышал Эни или не хотел слышать.

— Нечего защищать это волчье отродье! — прошипел Драко сквозь зубы и развернулся, чтобы покинуть сад.

Только сейчас он заметил, что на поляне собрались все, кто был приглашён в «Нору». Над толпой гостей повисло осуждающее молчание. Все, конечно, слышали последние слова Драко, и они произвели на присутствующих впечатление куда сильнее, чем разбитая губа Антареса.

— Дети просто играли, — промолвила Гермиона, пытаясь сгладить ситуацию. — Не нужно делать из этого трагедию.

— Не нужно было прилетать сюда! — огрызнулся Драко и, не задерживаясь больше, широким шагом направился к выходу из сада. Семейство Уизли безмолвно расступилось перед ним, провожая мрачными взглядами.

Гермиона поджала губы. Ей было страшно неловко перед семьёй Уизли и хотелось провалиться сквозь землю, чтобы только не испытывать того стыда, что обрушился на неё.

— Простите… — пролепетала она, с трудом сдерживая дрожь в голосе. — Билл, Флёр… мистер Уизли, Молли… простите…

Джинни шагнула к ней, приобняла её за плечи.

— Гермиона, — сказала она мягко, пытаясь поддержать подругу, — не переживай. Ты ведь не можешь отвечать за его поступки.

— От него стоило ожидать, — пробормотал Рон себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь, и тут же поймал осуждающий взгляд Луны.

— Простите, — снова повторила Гермиона, пряча глаза. — Мы, пожалуй, полетим домой. Нужно… нужно успокоить Антареса и… Нам пора. Спасибо за прекрасный ужин.

Молли протянула руки, желая подбодрить её, но не успела. Гермиона поспешила вслед за Драко на задний двор «Норы».

Он уже был одет в дорожную мантию и держал в руках свою метлу с сиденьем для Антареса. Гермиона молча проследовала к стойке для мётел и взяла свою надёжную неторопливую «Комету 260». Руки дрожали от плохо скрываемого гнева и стыда, а в носу невыносимо щипало. Она слышала, как позади шмыгает носом и тихонько подвывает обиженный несчастный Антарес, и впервые за последние годы ощущала страстное желание вцепиться Драко Малфою в лицо. Сам Драко, не замечая состояния жены и сына, посадил Эни перед собой и вскочил на метлу.

Тут на заднем дворе появился Гарри.

— Постой! — он опустил руку на древко осёдланной метлы.

— Чего тебе, Поттер?! — рыкнул Драко.

— Послушай, ты несправедлив, — сказал Гарри как можно спокойнее, стараясь не выводить Малфоя из себя. — В этом доме никто никогда не желал зла твоему сыну. Мы любим Эни, как родного. В конце концов, такое могло произойти с кем угодно, они же дети, а дети иногда шалят. Не перегибай палку. Не нужно портить вечер себе и Гермионе. Останьтесь, мы ещё посидим, послушаем радио, поболтаем… Не будем нагнетать ситуацию, ведь всё, что произошло — лишь нелепая случайность.

Драко слушал молча, а затем холодно изрёк:

— Давай признаем, Поттер, нелепая случайность — это моё присутствие здесь, в этом доме. — На несколько мгновений он смолк, стиснул зубы, тяжело дыша, пытаясь собраться с мыслями. В голове крутились только неприличные ругательства. Наконец, он с горечью сказал: — Вы никогда не будете воспринимать меня, как одного из вас, а я никогда не смогу забыть о том, что я делал и кем был.

Гарри попытался что-то возразить, но Драко не дал ему договорить. Глядя куда-то в сторону, он процедил сквозь зубы:

— Извини, Поттер. Я не могу быть твоим шафером, — и, резко оттолкнувшись от земли, взмыл в тёмное небо.

Гермиона почти со слезами глянула на друга и проронила:

— Пока, Гарри.

— Пока, Гермиона, — кивнул Гарри и вымученно улыбнулся.

Гермиона взлетела, чувствуя непривычное желание разогнаться посильнее. Ветер завыл в ушах, обжигая её горящие щёки своим холодным осенним дыханием. От скорости сразу заслезились глаза.

Гермионе очень хотелось верить, что именно от скорости.

* * *

Оказавшись дома, Гермиона первым делом бросилась к шкафчику со своими книгами, схватила толстый справочник по колдовской медицине и нашла заклинание заживления мелких ран. Тут же порез на губе Антареса был исправлен, мальчик успокоился и принялся зевать. Насыщенный день отнял у него много сил. Пора было укладывать его спать, но Гермиона не хотела так просто оставлять Драко, не обсудив с ним всё произошедшее. Однако сам Драко ничего обсуждать не желал. Сухо буркнув что-то, чего Гермионе даже не удалось разобрать, он прошёл в свой кабинет и запер дверь.

Тяжело вздохнув, Гермиона сказала:

— Эни, сынок, поднимайся наверх, пора принять ванну и отправляться в кровать.

— Ну, ма-ам… — по привычке затянул Антарес, растирая глаза кулаком.

— Никаких «ну», — строго сказала Гермиона. — Вы с мистером Люпином достаточно набедокурили за сегодня. Так что справедливо будет отправить вас спать на час раньше, мистер Малфой.

Антарес пристыженно понурил голову и поплёлся на второй этаж. Гермиона скинула дорожную мантию и рухнула на стул у стола в гостиной, пытаясь взять себя в руки и не сорваться в истерику. Вечер был безнадёжно испорчен, и она никак не могла придумать, кого за это винить. Антареса, за то, что он — шаловливый ребёнок и не смог сдержать эмоции в запале игры? Драко, за то, что тот остался верен самому себе и своему впитанному с молоком матери пренебрежительному отношению ко всем, чей статус не соответствует высоким Малфоевским стандартам? Себя, за то, что позволила глупой надежде на счастливое совместное бытие поселиться в душе, да сама же в неё и поверила? Ведь совершенно очевидно, что двум настолько разным мирам никогда не слиться воедино.

От последней мысли Гермиону пробил озноб. К горлу подкатила тошнота. Она вдруг почувствовала себя мерзкой предательницей, подло размышляющей о том, что они с Драко не подходят друг другу. Несмотря на пять совместно прожитых лет, на все пережитые невзгоды, на всю ту любовь, что каждый из них, без сомнения, испытывал к своей половинке. Сердце кричало о том, что такие мысли — отвратительны.

Разум хладнокровно твердил, что нельзя закрывать глаза на очевидные вещи.

Глубоко вздохнув, Гермиона сказала сама себе: «Всё поправимо, дорогая, всё поправимо! Ничего, всё наладится. Нужно просто чем-то себя занять, чтобы не думать о глупостях».

Она огляделась в поисках чего-то, что смогло бы отвлечь её от мрачных мыслей. Взгляд упал на заваленный бумагами стол у окна. На краю стола, будто нарочно выбравшись из-под груды пергаментов, красовалась таинственная книга в чёрной обложке с жёлтым «глазом». Гримуар.

— Ну, раз уж ты сама просишься мне в руки, так тому и быть, — пробормотала Гермиона. Взмахом волшебной палочки отправила «Гримуар» и небольшой словарь самых распространённых рун в их общую с Драко спальню, а затем сама поднялась на второй этаж.

Антарес ждал её в ванной, сидя на корзине для белья.

— Мам, ты знаешь, Тедди не такой уж плохой, вообще-то, — заявил он, стягивая через голову белую рубашку, забрызганную кровью. — Он случайно меня толкнул.

— Я знаю, — кивнула Гермиона и открыла горячую воду, чтобы набрать ванну. — Но ваши с ним игры в последнее время стали слишком рискованными. Это может быть опасно как для окружающих, так и для вас самих. В чём ты, я надеюсь, вполне убедился сегодня.

— Но папа ведь не запретит мне дружить с Тедди, как ты думаешь? — встревоженно спросил Эни и с надеждой заглянул матери в глаза.

— О, я думаю, ему следовало бы, — Гермиона сдвинула брови, изобразив строгость. — Но если ты будешь очень хорошим и послушным мальчиком, то возможно, он не обойдётся с тобой так сурово.

— Я очень хочу дружить с Тедди, — пробормотал Антарес себе под нос. — Он — мой лучший друг. И если папа не разрешит… если он опять скажет, что Тедди — сын волка…

Гермиону передёрнуло. Стараясь не подавать вида, она сказала как можно более спокойно и умиротворяюще:

— Сынок, папа очень любит тебя. Он не станет запрещать тебе дружбу с Тедди Люпином. Если ты попросишь его, он сделает для тебя всё, что угодно.

— Правда? — тут же взбодрился Антарес.

— Конечно, — Гермиона кивнула и выдавила улыбку. — А теперь пора принять ванну. Думаю, сегодня тебе придётся отправляться спать без сказки на ночь в качестве урока за баловство.

— И ты даже не придёшь меня уложить? — ужаснулся Эни.

Гермиона улыбнулась шире.

— Приду. Обязательно. Даже не представляю, что ты должен сотворить, чтобы я однажды не пришла укладывать тебя в кровать.

Эни тут же просиял и прежде, чем мама вышла за дверь, на мгновение прижался щекой к её руке. Сердце Гермионы встрепенулось, по внутренностям будто разлился сладкий сироп, а умилённая улыбка сама собой появилась на губах.

Дождавшись, пока Антарес вымоется, Гермиона завернула его в пушистое банное полотенце и хотела взять на руки, чтобы отнести в спальню, но он упёрся.

— Мам, я уже не маленький!

Печально вздохнув, Гермиона смиренно кивнула, опустила сына на пол и проследовала за ним в его комнату. Пока он переодевался в пижаму, она всё смотрела на его светлую макушку и думала о том, как быстро летит время. Вот её маленькому тёплому комочку уже пять лет, и его уже не подхватишь просто так на руки и не посадишь в коляску, чтобы он не убегал и не хулиганил. Он быстро учится и порой задаёт совсем не детские вопросы. Он рассудителен, но вспыльчив, легко загорается новыми идеями и так же легко переносит неудачи. Гермиона никак не могла понять, в кого он вышел характером. Иногда мелькала мысль, что больше всего в этом смысле Антарес похож на близнецов Уизли, и от этого разбирал смех.

А ещё она по какой-то причине никак не могла вспомнить взросление Антареса из своего давнего «погружения». В сознании отчётливо отпечатался только последний увиденный день, то памятное первое сентября, когда она попросила отвезти её в Малфой-мэнор, чтобы потом прорыдать на могиле Драко до потери сознания. В тот момент она ощущала себя прожившей многие годы, но теперь, спустя пять лет, с трудом могла возродить в памяти какие-то детали. Остались только чувства; их не так-то просто было стереть из сердца. Одиночество, боль и печаль — вот что сопровождало её все призрачные исчезнувшие годы. Больше всего на свете она боялась, что это может снова повториться и иногда просыпалась в холодном поту, только спустя время осознавая, что находится в настоящем, где Драко не умирал, что он спит рядом с ней в их общей постели. Отчего-то сегодняшнее происшествие снова навело её на эти мрачные мысли. Гермионе стало не по себе.

Уложив Антареса, она прошла в свою комнату и остановилась у пустой холодной кровати. Драко всё ещё был внизу, в своём кабинете. В комнате было темно, только свет луны вычерчивал серебристые квадраты на полу возле окна. Гнетущие воспоминания несбывшегося будущего каменной плитой давили на сознание. Обхватив себя руками, Гермиона забралась на кровать и прислонилась к спинке. На прикроватном столике жёлтым янтарным «глазом» таинственно и заманчиво поблёскивал «Гримуар».

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Гермиона взяла книгу в руки. Взмахом волшебной палочки зажгла несколько свечей и притянула к себе словарь. Но не успела перевести и пары строчек на первой странице, как глаза начали слипаться, а на тело навалилась накопленная усталость.

Она так и уснула, не дождавшись прихода Драко, сжимая в одной руке волшебную палочку, а в другой — таинственный древний манускрипт. И ей приснился сон, каких она давненько не видала. Он был довольно странным и пугающим.

Она видела свою старую комнату в Гриффиндорской башне Хогвартса, из которой переместилась в какой-то знакомый, но совершенно неузнаваемый класс. Там была исписанная формулами доска, много приборов и свечей, в окна лился густой, словно молоко, лунный свет. Под потолком парил Пивз и пыхтел себе под нос похабные песенки. Посреди класса в огромном чёрном котле булькало тёмное таинственное зелье. Гермиона подошла к котлу, пытаясь сквозь клубы белёсого пара хоть что-нибудь разглядеть в дальней стороне помещения.

— Но здесь вы ничего не найдёте, — сказал знакомый гулкий голос, и Гермиона, обернувшись, увидела профессора Снейпа.

Он, почему-то, был не в своей привычной чёрной мантии, а в сияющей белизной сорочке и строгих чёрных брюках с широким шёлковым кушаком, словно собирался на званый ужин и вот-вот должен был надеть смокинг. При взгляде на профессора Гермиона внезапно ощутила дикий страх и необъяснимую тревогу, словно в предчувствии чего-то чудовищно трагического и безжалостно неотвратимого.

— Увы, мисс Грейнджер, я не смогу вам помочь, — сказал Снейп холодно, не выказывая ни грамма сочувствия.

— Но вы обещали, профессор! — воскликнула Гермиона, чувствуя, как от его слов обрывается сердце, а к горлу подкатывают рыдания.

Появившийся рядом Гарри обнял Гермиону за плечи и печально сказал:

— Ты должна смириться. Ничего уже не изменить. Ты ведь не можешь управлять временем. А его у нас больше нет.

— Драко может, — выдохнула Гермиона, с надеждой хватаясь за тёплые ладони Гарри. — Он сможет всё вернуть, как тогда, помнишь?

— Увы, мисс Грейнджер, — донёсся ледяной голос Снейпа откуда-то сверху, из-под тёмного каменного потолка. — Я ничем не смогу вам помочь.

Гарри повлёк её за собой прочь из мрачного подземелья с чёрным котлом. Гермиона увидела впереди чудную, залитую золотистым светом гостиную «Норы», такую, какой она, должно быть, была в первые годы совместной жизни Артура и Молли, ещё без множества привычных мелочей и деталей. В окна заглядывало яркое летнее солнце. В камине горел изумрудный огонь. Гарри плюхнулся на диван с миской лимонного шербета в руках и кивнул на камин:

— Может, уже ответишь? Он не будет ждать тебя целую вечность.

Склонившись над каминной решёткой, Гермиона увидела искажённое, словно в кривом зеркале, лицо Люциуса Малфоя. Он был раздражён и говорил что-то очень быстро и неразборчиво.

— Чего вы от меня хотите?! — воскликнула Гермиона с отчаянием, падая на колени перед камином.

— Верни его! Верни немедленно! Он не должен принадлежать им, не должен!

— Что вернуть? Что я должна вернуть?

Кто-то схватил её за плечо. Бледная рука, сухая и жилистая, словно скелет, обтянутый кожей. Похолодев от ужаса, Гермиона взглянула на её хозяина. Это снова был Снейп, но теперь — худой, иссохший, с желтоватой пергаментной кожей, синими кругами под впалыми глазами. Он зло оскалился и почти прокричал ей в лицо:

— Я ведь сказал, что ничем не могу помочь!

— Прошу вас, — всхлипнула Гермиона, — хотя бы скажите, что я должна вернуть?

Снейп приблизил к ней своё жуткое лицо и выдохнул прямо в ухо:

— Гримуар…

Резко дёрнувшись, Гермиона проснулась.

Она могла поклясться, что слышала голос Снейпа секунду назад. Он всё ещё звучал в её голове. Повернувшись на бок, Гермиона почувствовала, как раскрытая книга соскальзывает с живота. Подхватила «Гримуар» и несколько мгновений с опаской вглядывалась в мрачную обложку манускрипта, а затем решительно отложила его обратно на прикроватный столик. Свернувшись калачиком, она обхватила себя руками и попыталась снова заснуть, но не смогла сомкнуть глаз до самого утра.

Драко так и не пришёл спать наверх.