Часть твоей души (гет)

Джинни в очередной раз за вечер откинулась на подушку, закрыла глаза и попыталась очистить разум.

“Не думай ни о чем, — приказала она самой себе заученными фразами, — либо сконцентрируйся на чем-то, что не вызывает эмоций”.

Не думать ни о чем как обычно не вышло: в голову полезли мысли об утреннем взрыве в комнате близнецов, необходимости отполировать метлу и летнем эссе по Травологии. Выругавшись сквозь зубы, Джинни сменила тактику и представила холодное и спокойное море. Она мысленно прорисовывала каждую волну, растворяющуюся пену, мелкие брызги… Дыхание начало выравниваться, и Джинни почти обрадовалась успеху, но потоки соленой воды совершенно незаметно стали пресными. Теперь перед глазами стояли изгибы реки долины вечного заката из ее снов.

Устало вздохнув, она распахнула глаза и потерла виски. Пособие “Окклюменция и легилименция: искусство защиты и чтения разума”, которое она выпросила у Перси, оказалось совершенно бесполезным.

— Оно не бесполезное, — усмехнулся Том, с любопытством наблюдавший за ее попытками закрыть от него разум, — просто ты недостаточно сильно желаешь избавиться от меня.

Джинни не могла с ним согласиться.

После случая с Малфоем она твердо уверилась в том, что ей необходимо решить проблему присутствия Тома в своей голове самостоятельно. Не упрашивать его исчезнуть, чтобы затем умолять вернуться, а закрывать от него сознание, когда этого требовала ситуация. Его советы в пылу боя могли принести ей немало проблем.

Вновь закрыв глаза, Джинни постаралась избавиться от всех мыслей, но они с завидным упорством продолжали крутиться в ее голове. К ее счастью, вскоре внизу раздался хлопок аппарации, и Джинни поднялась с кровати. Повод прекратить занятие окклюменцией возник сам собой: необходимо было помочь маме с ужином.

* * *

После того, как отец за ужином торжественно показал им билеты, Джинни и братья пустились в пляс.

— Мы едем на Чемпионат! — хором скандировали они, устроив хоровод на тесной кухне. — Мы едем на Чемпионат!

— Дети! — прикрикнула Молли. — Кто будет доедать ваш ужин? Артур, я же просила подождать хотя бы десять минут…

Впрочем, ворчание мамы было притворным. Она гордо посмотрела на своего мужа, пряча счастливую улыбку. У них нечасто получалось так обрадовать своих отпрысков.

— А сколько у нас билетов? — робко спросил Рон, когда мать все же уговорила всех сесть обратно за стол.

— Десять, — ответил отец.

— Ух ты! — присвистнул Фред. — То есть, мы можем поехать всей семьей…

— …и даже прихватить с собой кого-то одного, — закончил Джордж.

Рон с надеждой посмотрел на отца.

— Мы ведь сможем позвать Гарри?

— Не только Гарри, дорогой, — улыбнулась Молли, протягивая Перси тарелку с бобами. — Мы могли бы позвать и вашу подругу, Гермиону. Ее родители показались мне очень приятными людьми, когда мы встретились в Косом переулке.

— Но разве у нас не один лишний билет? — нахмурился Перси.

— Ваша мама решила не ехать, — объяснил Артур. — Если вы не забыли, то с того дня, когда в нее чуть не врезался бладжер на матче “Холихедских Гарпий”...

— Артур!

— В общем, нас будет всего восемь, — извиняющимся тоном закончил отец.

— Чарли и Билл приедут к нам, или мы встретимся с ними уже на матче? — вклинилась в обсуждение Джинни.

— Я сейчас же напишу им, — кивнул Артур, — а заодно напишу родителям Гермионы и родственникам Гарри. Сегодня я как раз, э-э-э… разузнал кое-что о магловской почте.

После новостей о добытых билетах на Чемпионат мира по квиддичу занятия окклюменцией стали еще тяжелее. Джинни не могла ни перестать думать о предстоящей поездке, ни отключить эмоцию радости.

— Тебя слишком легко вывести из равновесия, — хмыкнул Том, когда в очередной раз пустота в ее голове превратилась в огромный стадион. — Поверь, враг не станет ждать, пока твои чувства утихнут.

— Враг? — фыркнула Джинни. — Мы с тобой не можем быть врагами. Даже если у нас разные взгляды на жизнь, мы вынуждены делить одну голову.

— Мне льстит твоя привязанность, малютка Джинни, но я не единственный, кто может забраться к тебе в голову.

— У меня нет никакой привязанности! — вспыхнула она. — И кому вообще может понадобиться моя голова?

— Пока она преимущественно пустая и глупая — никому, — согласился Том, — но кто знает, чего нам с тобой ждать в будущем? Тот же Блэк до сих пор на свободе, если ты вдруг забыла.

Джинни и впрямь начала об этом забывать. Новостей о нем не было так давно, что весь прошлый год, полный страха от его незримого присутствия, начинал казаться ей собственной выдумкой.

Вскоре ей стало не до занятий: в Нору начали прибывать гости. Первым объявился Чарли, и во время ужина он подозрительно хитро поглядывал на младших братьев и сестру. Джинни, Рон и близнецы устроили в комнате последних заседание, чтобы понять, что это значит, но так и не пришли к однозначному мнению. На следующий день приехал Билл, и уже через пару часов Джордж подсунул ему одно из их с Фредом изобретений — конфету, от которой из ушей вырастали лимоны. Джинни и Рону пришлось сбежать во двор, чтобы от криков матери не разболелись их головы. А еще через пару дней к их дому приехала магловская машина, из которой выскочила Гермиона.

Гермиона нравилась Джинни, как бы ни ворчал на нее Рон и какими бы словами ни называл ее Том. По меркам их шумной и веселой семьи она могла показаться занудой, но Джинни ценила ее спокойствие и сдержанность — особенно после нескольких дней непрекращающихся криков, взрывов и грохота. Поэтому она с большой радостью поселила подругу брата в своей комнате.

— Заклятие незримого расширения — очень полезная вещь, — с горящими глазами сказала Гермиона, когда Джинни рассказала ей про магические палатки. Они уже сидели в пижамах на полу ее комнаты и допивали чай с мятой и заунывником.

— Да, но оно очень сложное, — ответила Джинни, — его только на шестом курсе изучают.

— Не ты ли убеждала меня, что твоя подружка очень способная? — насмешливо поинтересовался Том. — У меня это заклинание получилось уже на четвертом…

— Жаль, что нам нельзя колдовать на каникулах, — вздохнула Гермиона. — В Хогвартсе почти не остается времени на изучение чего-либо помимо школьной программы.

Джинни поежилась, вспомнив Викки и все ее клубы.

— Наверное, ты просто перфекционистка, — осторожно заметила она. — Если не слишком беспокоиться об оценках, то появится много свободного времени. Умудряются же другие играть в квиддич или встречаться с мальчиками…

На этих словах они обе смущенно хихикнули.

— Кстати о мальчиках: днем я случайно подслушала разговор Чарли с вашим отцом, и они говорили про какой-то бал, — Гермиона вопросительно посмотрела на Джинни. — Ты не знаешь, о чем речь?

Она лишь пожала плечами.

— Ни малейшего представления. Чарли с первого дня в Норе ведет себя так, будто узнал какую-то страшную тайну, но нам он ни о чем не говорит.

Гермиона вздохнула и откинулась спиной на шкаф.

— Я читала в “Истории Хогвартса”, что еще в прошлом веке ежегодно проходили Рождественские балы, но от них решили отказаться, поскольку большинство учеников предпочитало уезжать на каникулы домой. А ведь было бы здорово побывать на таком: в мире маглов это уже давно стало частью сказок, а не реальностью.

— Ну не знаю, — поджала губы Джинни, — я совершенно не умею танцевать. Но зато был бы повод купить такое красивое платье…

Она осеклась и порадовалась, что бал был сугубо гипотетическим, как и платье. Едва ли у ее семьи нашлись бы деньги на что-то по-настоящему красивое. Конечно, мама всегда старалась выбирать для Джинни все самое лучшее, иногда даже в ущерб семейному бюджету, но ей было совестно принимать такие жертвы — особенно глядя на Рона, которому никогда не доставалось ничего нового.

— И снова ты жалеешь себя, — холодно заметил Том, — хотя могла бы давно придумать, как заработать денег. Твои братья ведь на что-то покупают ингредиенты для своих опытов?

— Я думала об этом, — раздраженно отмахнулась Джинни, — но пока ничего не придумала.

Том тихо хмыкнул, но поддевать в ответ не стал.

— У меня все наоборот, — поделилась Гермиона, — танцевать я научилась еще в магловской школе, а вот платья… Обычно я просто доверяла этот выбор своей маме. Другой вопрос — с кем именно мне бы пришлось танцевать на этом балу?

— Желательно не с Роном, — рассмеялась Джинни, — он бы тебе все ноги оттоптал!

Гермиона рассмеялась в ответ, но как-то неуверенно.

— А с кем бы хотела пойти ты? — поинтересовалась она.

— Ни с кем, наверное, — задумчиво ответила Джинни. — Когда я думаю о балах, я представляю целые горы пирожных. Так что я бы пошла одна, и никто бы не отвлекал меня от поедания сладостей танцами!

— Прости мое любопытство, но… — Гермиона немного помедлила. — Мне казалось, что тебе нравится Гарри. Разве нет?

Ответить на этот вопрос было сложно. Джинни так давно не думала о нем, что даже новость о его скором приезде не вызывала у нее никаких чувств. Тот образ мальчика-героя, заставлявший ее краснеть от одной лишь мысли о нем, остался где-то в далеком прошлом — задолго до того, как к ней в руки попал злополучный дневник.

— Он нравился мне раньше, — уклончиво начала она, — и я правда благодарна ему за спасение. Но моя мама говорит, что все глупые детские влюбленности однажды проходят.

— Да, — поспешно кивнула Гермиона, — наверное, она права.

Допив чай, они погасили свет и забрались в кровати. Измотанная за день Джинни уснула мгновенно, в очередной раз забыв про упражнения по окклюменции.

* * *

После Чемпионата и ночных гуляний Джинни скакала по палатке вместе с братьями. Эмоции кипели так, что она сомневалась, сможет ли вообще уснуть.

— Поверить не могу, что кто-то может так летать! — восхищенно выдохнула она. — Вы видели, как Крам нырнул к самой земле?

— Я думал, что он разобьется в лепешку, — горячо поддержал ее Рон, — но он ни одним прутиком травы не коснулся!

— Вот что значит профессиональный спорт, — мечтательно улыбнулся Чарли. — После него все наши школьные матчи кажутся игрой в Плюй-камни.

— Все допили какао? — выразительно спросил отец, глядя на зевающую Гермиону. — Тогда марш по кроватям!

Заканчивать этот чудесный вечер не хотелось, но Джинни покорно пошла в свою палатку в компании Гермионы.

— Ну наконец-то, — протянул Том, когда она забралась в свою кровать, — меня уже тошнит от разговоров о квиддиче.

— Брось, тебе ведь и самому понравилось, — усмехнулась Джинни. — Я чувствовала твои эмоции во время матча.

Она блефовала: на время матча она напрочь забыла о существовании Тома. Но ей казалось, что столько чувств, сколько испытала она, банально не могут поместиться в одном человеке.

— Признаю, это было интереснее, чем в Хогвартсе, — неохотно согласился Том, — но все еще довольно бессмысленно.

— А что для тебя вообще имеет смысл?

— Боюсь, ты пока не созрела для этого разговора, малютка Джинни.

— Любишь ты уходить от ответа, — сонно подумала Джинни, закрывая глаза. Почти мгновенно она погрузилась в сон.

Ее разбудила Гермиона, и Джинни растерянно села в кровати.

— Уже утро? — зевнула она.

— Нет же! Что-то происходит, заходил твой отец и просил нас срочно собираться. Прислушайся!

То, что поначалу показалось продолжением празднования, оказалось криками ужаса. Где-то вдалеке грохотали взрывы, не похожие на салют, а топот ног тысяч волшебников явно не напоминал хороводы.

— Что случилось? — испуганно спросила Джинни, набрасывая куртку.

— Не знаю, — ответила Гермиона, пытаясь влезть в рукав, — кажется, сюда заявились темные волшебники…

В палатку заглянул отец.

— Быстрее, девочки! — рявкнул он, и Джинни кинулась вперед, сжимая в руке палочку.

На палаточный лагерь надвигалась толпа волшебников в масках. В воздухе перед ними плыли маглы, которые встречали болельщиков при заселении. То тут, то там слышались взрывы, воздух стал тяжелым из-за клубов дыма, а отчаянные крики заставляли кровь застывать в жилах.

Все это чертовски походило на видения из памяти Тома.

— Уходите в лес, живо! — скомандовал отец, прежде чем ринуться к группе волшебников из Министерства.

Фред тут же схватил Джинни за руку и потащил за собой. Они бежали через брошенные бутылки от сливочного пива, почерневшие от дыма флаги и обрывки магловской одежды.

“Не хватает только железных птиц в небе”, — нервно усмехнулась про себя Джинни.

— Поверь, тут и без них хватит возможностей глупо и бесславно умереть, — отрезал Том. — Держи наготове палочку и вспомни все, чему я тебя учил.

— Я не собираюсь применять Темную магию! — вспыхнула Джинни, и тут же почувствовала, как Том закатывает глаза.

— Просто постарайся не умереть, — попросил он. Джинни улавливала его беспокойство, а это означало, что опасность как никогда реальна.

Крики толпы стали чуть тише, и братья замедлились.

— А куда делся Рон? — спросил Джордж, оглядываясь назад.

— Вот дерьмо, мы их потеряли! — в сердцах воскликнул Фред. — Джинни, если вдруг что — ты этого не слышала.

— Рон наверняка с Гарри и Гермионой, — предположила Джинни, проигнорировав реплику брата, — а значит, им ничего не угрожает.

— Мне бы твою уверенность, — пробормотал Фред. — Если вдруг что случится, папа спустит шкуру с нас с Джо… Тихо! Вы слышали?

Они замерли, сжимая в руках палочки. Из-за деревьев на них надвигалась высокая темная фигура.

— Джинни, отойди за нас, — еле слышно прошептал Джордж.

— Делай как он говорит, — приказал Том, и она испуганно шагнула за спины братьев.

Фигура шагнула ближе, и в тусклом свете луны Джинни смогла разглядеть на лице волшебника маску.

Близнецы тут же вскинули свои палочки.

— Экспеллиармус!

— Петрификус Тоталус!

Пожиратель смерти с легкостью отбил их удары и сделал еще один шаг вперед. Братья атаковали снова, незаметно отступая назад, но их заклинания опять ударили в щит. Враг отбивался лениво, играючи: он прекрасно понимал, что сражается с детьми. Но не прошло и минуты, как ему надоела эта игра. Он занес палочку, приготовившись нападать, и в тот же момент Джинни вынырнула из-за плеча Фреда.

— Редукто!

Попытка изменить движение обернулась для Пожирателя крахом: заклинание ударило прямиком в его палочку. Она с громким взрывом разлетелась на куски, и волшебник взвыл от боли. Не теряя времени зря, братья вновь схватили Джинни и помчались прочь.

— Неплохо сработано, сестренка, — на бегу выдохнул Джордж. — Мы и не знали…

— …что ты владеешь боевой магией, — восхищенно закончил Фред.

Несмотря на страх, Джинни довольно улыбнулась. Заслужить похвалу от близнецов было не так-то просто.

— И ты снова думаешь о какой-то чепухе, — злобно фыркнул Том. — Ты хоть понимаешь, что бы произошло, если бы тебе не повезло?

— Но мне ведь повезло, — ответила Джинни. — Не напади я на него, он бы убил моих братьев!

— У тебя их и так слишком много, — это могло бы сойти за жестокую шутку, но Том говорил предельно серьезно. — В твоей семье просто стало бы на два рта меньше, и это пошло бы ей лишь на пользу.

— Знаешь, что? — зло подумала Джинни. — Катись к чертовой мантикоре!

Она почувствовала, что Том собирается ответить, и изо всех сил отстранилась от его существа. И голос, ставший ее неразлучным спутником, затих — не по собственному желанию, но по ее воле. У Джинни наконец-то получилось использовать окклюменцию.

— Эй, там же кто-то из наших! — воскликнул Джордж, указывая на толпу волшебников вдалеке. — Это случайно не старик Ксено?

— А кто еще вырядился бы в светящуюся оранжево-зеленую мантию? — фыркнул Фред. — Идем к ним, пока наша Джинни не взорвала еще какого-нибудь Пожирателя.

* * *

Суматоха в Норе не закончилась после Чемпионата. Отошедшая от шока Молли пыталась успокоить себя сборами детей в Хогвартс, поэтому в доме то и дело хлопали чемоданы.

— Джордж, ты проверил учебники? — спросила она за ужином.

— Я Фред, мам, — привычно отшутился Джордж. — Учебники на месте, только я одного не пойму: зачем ты купила мне Травологию за второй курс? Боюсь, что профессор Спраут этого не оценит…

— А мне ты подсунула драконий навоз вместо жабьей икры, — вставил Фред. — Разве это не любимые образцы удобрений Перси?

— Я уже давно передал их в соответствующий отдел, — покраснел Перси.

— Все, хватит! — вспыхнула Молли. — Чтобы завтра к вечеру все чемоданы были собраны!

— Как у тебя не болит голова от этого шума? — поморщился Том.

Джинни ожидала, что после Чемпионата он снова перестанет разговаривать с ней, но применение окклюменции не задело его. Казалось, ее новая способность наоборот произвела на Тома впечатление.

Разумеется, он бы никогда не сказал об этом напрямую.

Ночью Джинни уснула, едва ее голова коснулась подушки. После вечерней игры в квиддич в саду и огромной порции вишневого пирога с чаем у нее не осталось сил даже на болтовню с Гермионой.

Но сон, который она увидела, никак нельзя было списать на жуткую усталость.

В полумраке ветхой магловской гостиной слышалось тихое шипение змеи. В дальнем углу низкий и полный человек гремел котлом. Джинни чувствовала тихое злое торжество, которое явно не принадлежало ей самой.

— Зелье готово, Хвост? — спросила она холодным и низким голосом, и тут же поежилась от того, как страшно он прозвучал.

— Да, мой лорд, — ответил низкий волшебник.

Дверь в гостиную открылась, заставив старые дверные петли скрипнуть. Джинни не смогла рассмотреть лицо вошедшего человека: стоило ему подойти к ней, как он почтительно склонил голову.

— Я добыл всю нужную информацию, мой лорд, — сказал он. — Этого хватит, чтобы одурачить Дамблдора.

Злое торжество внутри стало лишь сильнее.

— Прекрасно, — ответила Джинни спокойным голосом, не выдающим ни одной эмоции. — У тебя еще есть время покопаться в его памяти. Ты должен сработать безупречно, чтобы у старика не возникло даже повода усомниться в тебе.

— Конечно, мой лорд, — ответил слуга, склоняя голову еще ниже. — Я сделаю все, чтобы вы остались довольны.

Джинни распахнула глаза и уставилась в потолок. Ее сердце бешено колотилось, а простыни под лопатками были мокрыми от холодного пота.

— Что это было, Том? — испуганно спросила она.

Он тянул с ответом долго. Достаточно долго, чтобы Джинни поняла: дела обстоят еще хуже, чем ей кажется.

— По всей видимости, мы залезли туда, куда не следовало, малютка Джинни, — сказал он наконец.

— Это ведь не воспоминания? — уточнила она. — Я видела все так, будто и в самом деле нахожусь в той гостиной! А это значит…

— Да, — подтвердил Том, — это значит, что моя будущая версия набирает силу.